Составьте экспертное заключение по данному делу
Задача 4.
Налоговая инспекция №15 по N-скому району СПБ по результатам выездной налоговой проверки ООО «Рога и копыта», которая была проведена по вопросам правильности исчисления и уплаты 10 налогов, приняла решение, которым взыскала недоимку, пени и привлекла ООО «Рога и копыта» к налоговой ответственности за нарушения, связанные с исчислением и уплатой 1-9 (из 10 проверяемых) налогов.
ООО «Рога и копыта» обратилось с апелляционной жалобой на решение налогового органа, в которой выразило несогласие с выводами и результатами проверки по вопросам исчисления и уплаты 1-6 налогов.
В удовлетворении апелляционной жалобы вышестоящим налоговым органом было отказано в полном объеме.
Не согласившись с принятыми правоприменительными решениями, ООО «Рога и копыта» обжаловало решение налоговой инспекции №15, принятое по результатам проверки, в арбитражный суд.
В заявлении в арбитражный суд Общество выразило несогласие и потребовало признать недействительным решение налогового органа по вопросам исчисления и уплаты налогов 1-5, 7-9. Возражая против выводов налогового органа по налогам 1-4, налогоплательщик в заявлении, направленном в суд, указал дополнительные основания своего несогласия с решением налогового органа, которые не были им изложены в апелляционной жалобе.
Налоговый орган потребовал оставить без рассмотрения заявление налогоплательщика в части обжалования решения ИФНС по налогам 7-9, т.к. в этой части решение ИФНС не было подвергнуто апелляционному обжалованию.
|
|
|
В части доводов заявления ООО по налогам 1-4 налоговый орган требовал исключить из рассмотрения дополнительные доводы налогоплательщика, которые не были им включены в апелляционную жалобу, поданную в вышестоящий налоговый орган. По мнению представителя ИФНС, смысл обязательного досудебного обжалования состоит именно в том, что при последующем судебном обжаловании решения ИФНС суд вправе проверять его законность и обоснованность исключительно в пределах тех доводов и по тем основаниям, которые были приведены в апелляционной жалобе или жалобе на вступившее в силу решение ИФНС.
Налогоплательщик настаивал на рассмотрении дела по всем доводам его заявления в суд и указывал, что сам суд при рассмотрении дела в порядке гл.24 АПК не связан доводами и основаниями поданного заявления, тем более, суд не может осуществлять проверку исключительно в пределах, которые были предметом апелляционного обжалования в административном порядке.
Мнения судей разделились.
Первый полагал, что суд в части, необжалованной в апелляционном порядке, проверять решение налогового органа не вправе и предлагал оставить заявление в этой части без рассмотрения, разъяснив налогоплательщику право обжаловать решение ИФНС в вышестоящий орган в этой части уже как вступившее в законную силу, а затем снова обращаться в суд. По налогам 1-4 он полагал возможным принять к рассмотрению и дополнительные доводы налогоплательщика, соглашаясь с ним в том, что при осуществлении административной юстиции суд не связан доводами и основаниями поданного в суд заявления.
|
|
|
Второй полагал, что НК не предусматривает никаких положений, из которых можно было бы заключить, что вышестоящий налоговый орган связан доводами апелляционной жалобы. Если вышестоящий налоговый орган не связан доводами жалобы, следовательно, он проверяет решение ИФНС в полном объеме и может отменить его и в той части, которая не была обжалована. При таких условиях придавать значение пределам обжалования в апелляционном порядке при решении вопроса о пределах судебной проверки не имеет смысла, нет никаких оснований ограничивать пределы судебной проверки только теми частями решения, которые были обжалованы в апелляционном порядке, и тем более теми доводами, которые были изложены в апелляционной жалобе.
|
|
|
Третий судья полагал, что хотя НК и не требует подачи мотивированной апелляционной жалобы, по смыслу закона она должна быть именно такой, иначе рассмотрение апелляционной жалобы превратиться в повторную налоговую проверку, проводимую вышестоящим налоговым органом. Если же жалоба должна быть мотивированной, то в этих мотивах заложен смысл, который не может быть иным, чем сформировать и ограничить пределы апелляционной проверки. Следовательно, и суд должен рассматривать дело исключительно в пределах тех доводов, которые были изложены в апелляционной жалобе в вышестоящий налоговый орган. В противном случае введение императивной подведомственности потеряет смысл. Поэтому заявление ООО следует оставить без рассмотрения как в отношении налогов 7-9, так и в отношении новых доводов по налогам 1-4. В этих частях налогоплательщик вправе подать жалобу на вступившее в силу решение и затем снова обратиться в суд (по налогам 1-4 это будет обращение по новым основаниям). По делам, по которым установлена императивная подведомственность, правило о несвязанности суда доводами и основаниями поданного в суд заявления не может применяться, его применение лишает императивную подведомственность смысла.
|
|
|
Какое решение приняли бы Вы?
Задача 5.
Проанализируйте основания к отмене постановления суда апелляционной инстанции, содержащиеся в постановлении ФАС СЗО от 04.03.2010 по делу№ А56-27982/2008, и напишите надзорную жалобу на это постановление, если Вы не согласны с ними, либо обоснуйте правильность изложенного подхода к отмене судебного акта в виде постановления суда надзорной инстанции.
Задача 6.
Известный писатель Чархотишвили написал книгу «Графитовая колесница» и заключил с издательством «Нега» издательский лицензионный договор, по которому издательство принимало на себя обязанность издать книгу в обусловленный срок и передать ее на реализацию в книготорговые сети. Предоставленная издательству лицензия являлась исключительной. Согласно условиям договора книга должны была быть опубликована под псевдонимом «Петр Бакунин».
После выхода книги в свет издательство «Мальчиш Плохиш» при отсутствии издательского договора с Чархотишвили перепечатало ее и выпустило тираж в свет с рядом искажений авторского текста, но с сохранением названия и с указанием в качестве автора Петра Лакунина (вымышленное лицо).
Издательство «Нега» на основании п.2 ст.1265 и ст.1254 ГК обратилось в арбитражный суд с иском к издательству «Мальчиш Плохиш» о пресечении действий, нарушающих авторские права (право на имя, право на неприкосновенность произведения, исключительное право на произведение): изъятии из торговой сети, запрете реализации тиража и уничтожении контрафактных экземпляров (п.п.2 п.1 ст.1252 ГК), взыскании компенсации за нарушение авторских прав в размере 1 000 000 руб. (ст.1301 ГК), компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб. (ст.1251 ГК).
В ходе рассмотрения дела представитель ответчика заявил ходатайство об истребовании у истца лицензионного договора между ним и автором спорной книги для того, чтобы проверить наличие у истца полномочий на ведение дела.
Представитель издательства «Нега» возражал против указанного ходатайства, ссылаясь на то, что доказательством его полномочий согласно п.2 ст.1265 ГК является указание наименования издательства на экземплярах выпущенных им книг. Кроме того, предъявление такого договора в суд будет означать раскрытие личности автора без его согласия, что противоречит сущности права автора опубликовывать произведение под псевдонимом. При этом он сослался на п.11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.06 №15 (действует в части, не противоречащей части четвертой ГК РФ, а в этом вопросе противоречий нет). Дополнительно он указал, что требование о взыскании компенсации за нарушение авторских прав в размере миллиона рублей было заявлено издательством от собственного имени как лицензиата, которому принадлежит исключительная лицензия; в интересах автора предъявлено только требование о взыскании компенсации морального вреда и уничтожении контрафактных экземпляров.
Судья поставила на обсуждение сторон вопрос о процессуальном положении издательства «Нега», выразив при этом сомнение в том, что оно может рассматриваться как законный представитель автора, ибо невозможно выступать в гражданском (арбитражном) процессе в качестве законного представителя неизвестного лица. В процессе должен быть истец, если иск личный, поэтому издательство следует квалифицировать в качестве истца по всем предъявленным требованиям.
Представитель издательства «Нега» категорически возражал против признания его истцом по всем требованиям, указывая на саму формулировку ст.1265 ГК, где издатель назван представителем. Признание издательства истцом по делу означает невозможность защиты личных неимущественных прав автора. В частности, взыскание компенсации морального вреда становится невозможным по иску издательства, между тем ст.1265 ГК позволяет издателю предъявлять и такое требование.
Представитель ответчика полагал, что процессуальное положение издательства «Нега» следует определить на основании ч.2 ст.53 АПК, как предъявление иска в защиту чужого интереса. Только так можно будет обеспечить распространение на автора законной силы судебного решения. Правда, ч.2 ст.53 АПК тоже требует указания истца, который должен быть привлечен к участию в деле. Моральный вред вообще не может быть взыскан до тех пор, пока личность автора не будет раскрыта: не зная потерпевшего, невозможно определить размер компенсации.
Не став разбираться в этом вопросе, суд удовлетворил иск в полном объеме, основываясь на том, что нарушение авторских прав носило очевидный и вопиющий характер.
Во время апелляционного разбирательства, возбужденного по жалобе ответчика, Чархотишвили решил вступить в дело, о чем подал соответствующее заявление в суд.
Апелляционный суд поставил на обсуждение участников процесса вопрос о том, в каком порядке Чархотишвили должен быть допущен в процесс, и как из него должно быть выведено издательство «Нега». По мнению судьи, речь должна идти об осуществлении процессуального правопреемства, ибо защита интересов ответчика требует обеспечить связанность Чархотишвили обязательностью действий, совершенных до его вступления в дело издательством «Нега». В частности, только использование института процессуального правопреемства могло бы объяснить продолжение процесса от имени автора, если бы во время рассмотрения дела, возбужденного издателем, издательский лицензионный договор прекратил бы свое действие (независимо от оснований такого прекращения).
Издательство «Нега» полагало, что теперь оно и Чархотишвили должны выступать в процессе соистцами: Чархотишвили будет являться истцом по требованию о компенсации морального вреда, ибо это сугубо личный иск, и об уничтожении контрафактных экземпляров, а по требованию о взыскании компенсации в размере 1 млн. руб. издательство само как субъект прав, полученных по лицензионному договору, остается истцом, ибо в этой части иск является требованием в защиту имущественных прав, принадлежащих издательству.
Представитель ответчика потребовал прекратить дело за неподведомственностью дела арбитражному суду: появление Чархотишвили в деле означает, что все требования должны быть рассмотрены в суде общей юрисдикции в силу ч.4 ст.22 ГПК.
Проанализируйте высказанные точки зрения. Как следует определить процессуальное положение издательства «Нега»? Как следует апелляционному суду решить вопрос о подведомственности дела?
Задача 7.
ООО «Ромашка» по договору купли-продажи приобрело у ООО «Гвоздика» нежилое здание. Договор исполнен, переход права собственности на здание зарегистрирован.
ООО «Ромашка» заключило кредитный договор с Банком «Великий». В обеспечение возврата кредита, выданного сроком на 5 лет, ООО «Ромашка» предоставило в залог приобретенное у Общества «Гвоздика» здание.
К наступлению срока возврата кредита (шел пятый год с момента выдачи кредита) у ООО «Ромашка» не оказалось средств для его выплаты. В ожидании иска об обращении взыскания на предмет залога ООО «Ромашка» договорилось с ООО «Гвоздика» о том, что сделка купли-продажи здания, переданного впоследствии в залог, будет оспорена.
Участник Общества «Гвоздика» Сидоров (70% долей участия в уставном капитале) предъявил иск о признании сделки купли-продажи здания между ООО «Ромашка» и ООО «Гвоздика» недействительным как заключенного с нарушением установленного порядка заключения крупных сделок и сделок с заинтересованностью и применении последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции.
К участию в деле в качестве третьего лица был привлечен Банк «Великий». После того, как наличие материально-правовых условий для удовлетворения иска было установлено, Банк «Великий» сделал заявление о применении исковой давности: срок исковой давности по требованию о признании сделки недействительной по обоим основаниям истек.
Представители ООО «Ромашка» и ООО «Гвоздика» возразили против учета данного заявления, указав что правом сделать заявление о пропуске давности обладает только ответчик, а Банк является в деле третьим лицом.
Суд отклонил заявление о пропуске давности и удовлетворил иск.
В апелляционной жалобе, Банк указал, что согласно ст. 33 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» он как залогодержатель вправе использовать способы защиты гражданских прав от имени залогодателя без специальной доверенности. Поэтому ему принадлежит и право сделать возражение о применении правил о давности.
Мнения судей апелляционной инстанции разделились.
Первый полагал, что возражение о давности не может рассматриваться как способ защиты гражданских прав, ибо ст.33 Закона «Об ипотеке…» прямо отсылает к ст.12 ГК, а в ней данный инструмент защиты прав субъектов гражданского оборота не назван. О способах защиты можно говорить только применительно к нарушенному праву, но у ответчика, ссылающегося на давность, нет нарушенного права, поэтому ему нечего защищать.
Второй полагал, что заявление о пропуске давности, безусловно, способ защиты гражданских прав, как по смыслу самого института давности, так и потому, что перечень в ст.12 является открытым. Другое дело, что третьи лица не вправе заявлять о пропуске давности, это право принадлежит только ответчику. Применение ст.33 Закона «Об ипотеке…» требует определить процессуальное положение залогодержателя, использующего право, предоставленное ему данной статьей, в качестве законного представителя залогодателя («от имени залогодателя без специальной доверенности»). Но совместимость процессуальных статусов третьего лица и законного представителя вызывало сомнение у данного судьи, в первую очередь потому, что у третьего лица собственный интерес в деле, а за представителем закон такого интереса не признает. Кроме того, «использовать способы защиты» - указал он – «означает осуществлять весь комплекс прав и обязанностей, связанных с их использованием, и нести все риски такого использования, включая риск несения судебных расходов и пр. Если же допустить, что залогодержатель сможет только ограничиться использованием одного заявления о давности, не изменяя своего процессуального положения третьего лица, то это будет означать, что он для осуществления отдельных действий (использования отдельных правомочий залогодателя) может становиться представителем, в целом оставаясь по делу третьим лицом, а это нарушает интересы других участников процесса, ибо делает процесс непредсказуемым. Возможно, нужно исходить из того, что ст.33 Закона предполагает появление в процессе третьего лица с полным комплексом прав ответчика, включая и право на заключение мирового соглашения, предъявления встречного иска и т.д., но подобное исключается процессуальным законом».
Третий судья полагал, что ни о каком законном представителе не может быть речи. Ст.33 Закона «Об ипотеке…» дает залогодержателю возможности защиты его интересов, а отнюдь не интересов залогодателя, в то время как представитель защищает интересы представляемого лица. Формулировка самой статьи, наводящая на мысль о том, что речь идет о защите залогодержателем интересов залогодателя, не должна сбивать: залогодержатель защищает свои интересы, а не чужие. Поэтому ст.33 вводит в процесс фигуру третьего лица с особым объемом полномочий: третье лицо, обладающее всей совокупностью прав ответчика. В этом второй судья прав. Но не надо бояться конфликта законов, процессуальный закон должен отступить, следует считать, что перед нами специальная норма процессуального права. Вопрос в том, что такое «отказ залогодателя от защиты своих прав» и «неосуществление защиты»: полный отказ, частичный отказ, полное устранение из процесса, осуществление ее в одной части и неосуществление в другой… Что делать, если залогодатель активно участвует в деле, опровергая иск, но лишь не заявляет о пропуске давности? Такую ситуацию нельзя квалифицировать по ст.33 Закона, следует отказать в удовлетворении апелляционной жалобы.
К этому первый судья напомнил, что заявление об исковой давности следует квалифицировать как признание иска с фактической и правовой стороны, и оно выступает лишь самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении доказанного и обоснованного иска.
Проанализируйте аргументы сторон. Как бы Вы решили дело?
Задача 8.
ООО "Магистр" (покупатель) заключило с ЗАО "Диссертация" договор купли-продажи "будущей недвижимости", по условиям которого ЗАО "Диссертация" (продавец) обязывалось передать в собственность ООО "Магистр" нежилое помещение (магазин) в строящемся торгово-развлекательном комплексе после его возведения и ввода в эксплуатацию.
ООО "Магистр" полностью выполнило свои обязательства по оплате покупной цены помещения.
После завершения строительства и ввода в эксплуатацию здания ТРК ЗАО "Диссертация" отказалось передавать построенный объект покупателю.
ООО "Магистр" обратилось в арбитражный суд с иском об исполнении обязательства по передаче индивидуально-определенной вещи и о государственной регистрации перехода права собственности по договору купли-продажи.
Суд установил, что спорный объект создан, находится в фактическом владении продавца, но право собственности на него за ЗАО "Диссертация" не зарегистрировано. На этом основании в иске было отказано со ссылкой на пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 №54. Устно судья разъяснил истцу его право требовать возврата уплаченной суммы и процентов на нее, а также возмещения убытков.
Спустя полгода после вступления решения суда в законную силу, ООО "Магистр" из выписки из ЕГРП узнало, что ЗАО "Диссертация" таки зарегистрировало право собственности на помещение за собой. В связи с чем ООО "Магистр" снова обратилось в суд с иском об обязании исполнить обязательство и передать индивидуально-определенную вещь, осуществить государственную регистрацию перехода права собственности по договору купли-продажи.
Представитель ЗАО "Диссертация" потребовал прекратить производство по делу в связи с тождественностью заявленного иска ранее рассмотренному. "Государственная регистрация права собственности за продавцом не является новым фактом основания иска, ибо таковыми могут считаться только правопроизводящие юридические факты, а также факты повода к иску (факты нарушения права). Основания возникновения притязания истца неизменны (договор купли-продажи, его исполнение истцом, факт создания спорного имущества), неизменен и факт повода к иску (отказ продавца исполнять договор).
Представитель ООО"Магистр" настаивал на продолжении рассмотрения дела, указывая, что к фактам основания иска следует отнести все условия его удовлетворения. Если согласно Пленуму ВАС регистрация права собственности на объект недвижимости за продавцом является условием удовлетворения иска, то "появление" этого условия означает появление нового факта основания иска, поэтому иски не могут рассматриваться как тождественные.
Мнения судей разделились.
Первый полагал, что производство по делу следует прекратить, ибо данную ситуацию нельзя рассматривать как "созревание права", предъявление иска (первого) не может квалифицироваться как преждевременное, еще до того момента, как притязание "созрело" для судебного осуществления (как это имеет место, например, при предъявлении иска о взыскании долга до наступления срока платежа). Первый иск был вполне "самодостаточным", он исчерпал возможности судебной защиты того интереса, в защиту которого был заявлен.
Второй полагал, что дело не тождестве, а в значении рассмотрения первого иска и отказа в его удовлетворении с точки зрения динамики развития обязательства. "Какова судьба самого притязания об обязании передать вещь после отказа в удовлетворении иска? Это притязание является регулятивным, оно составляет саму суть договорного права. Не следует ли рассматривать такой отказ в иске в качестве юридического факта прекращения договорной обязанности продавца передать и права покупателя получить вещь? Я отвечаю на этот вопрос положительно: с момента отказа в иске договор прекратился, его регулятивное содержание исчерпано, остались только охранительные притязания о взыскании уплаченной суммы, процентов и убытков. В противном случае было бы невозможно считать, что срок исковой давности по требованию о взыскании уплаченной суммы, процентов и убытков начал свое течение в момент вступления в законную силу решения об отказе в иске об обязании передать помещение, а не с момента отказа продавца исполнить договор (если допустить последнее, то срок исковой давности по этому требованию мог истечь, пока истец требовал исполнения в натуре, а это противоречит элементарной справедливости.)"
Третий судья полагал, что договорное обязательство в его регулятивном содержании прекращается только в момент предъявления иска о взыскании уплаченной цены, процентов и убытков, ибо такое действие свидетельствует об отказе от договора. До предъявления такого иска стороны остаются в договорном правоотношении (в его регулятивном содержании), а значит, в виду появления условий для его реализации сохраняется возможность заявления регулятивных притязаний о понуждении к исполнению договорной обязанности в натуре.
На это первый заметил, что предъявление иска вообще не может иметь никакого значения для динамики обязательства, значение имеет только решение по иску. Если суд взыскал покупную цену, проценты, убытки, то с момента вступления такого решения в законную силу договор прекращен, но никак не с момента предъявления иска. "Во-первых, в иске может быть отказано, во-вторых, он может быть оставлен без рассмотрения... Только решение по иску может иметь значение для судьбы договора. Впрочем, все это не может быть положено в основу решения данного дела. Следует исходить из того, что каждый интерес может защищаться иском только один раз, а далее, даже если он и сохраняется фактически, то судебной защиты все равно не имеет..."
Второй судья полагал, что нельзя отрывать интерес от договора, "противопоставлять" их: если договор в силе, то есть и договорный интерес, а если нет договора, то нет и интереса. Справедливость требует рассматривать дело по существу, но такой подход чреват полным отрицанием правил о тождестве исков, что способно разрушить всю систему процессуального регулирования. "Выход можно найти в том, чтобы согласиться с истцом, что условия удовлетворения иска и его основания это одно и то же, но как это обосновать?.. А вообще истцу следовало в первом деле заявить еще и требование о регистрации права собственности на объект за продавцом в качестве средства борьбы с его злоупотреблением!"
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 489; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!