Социальные сферы порядка в России
Разрушение прежней социальной системы и становление новой предполагает формирование новых правил взаимодействия индивидов в обществе. «Необходимым условием становления новой институциональной системы, - отмечают И.С. Дискин и Е.М. Авраамова, - является складывание новых этических норм, социальных ценностей, формальных и неформальных правил, выступающих регуляторами соответствующих социальных, хозяйственных и политических отношений»[30].
Стабильность складывающейся новой социальной системы зависит от упорядочивания взаимодействий членов общества; она означает необходимость выработки новых правил и норм социального взаимодействия для всех сфер жизнедеятельности общества.
Распад советского коллективного сознания, отличавшегося доминированием идеологических компонентов, привел к появлению нескольких различных, плохо согласующихся между собой менталитетов.
С.В. Семенов выделяет шесть менталитетов в переходном российском обществе: советско-социалистический; западно-ориентированный капиталистический; православно-русский; другие варианты религиозно-национального менталитета; стихийно-мозаичный и криминально-групповой[31]. Каждый из указанных менталитетов имеет немалое число носителей, а отсутствие прежнего идеологического каркаса, «дисциплинирующего» ментальные операции, способствует затруднению коммуникаций и препятствует достижению социального порядка в этой важной сфере жизнедеятельности общества. Не случайно, что «одним из условий достижения согласия и стабильности в обществе является выработка соответствующего менталитета, настроенного на согласие»[32].
|
|
|
Такой менталитет должен, по мнению Г.Г. Дилигенского, предложить ясные и четкие представления о характере общества, его базовых принципах и ценностях, а также о правах и обязанностях его членов[33]. Существование в обществе нескольких систем представлений относительно принципиальных общественных вопросов свидетельствует о глубокой дезинтеграции общества.
Новые социальные представления в российском обществе начала 90-х гг. испытывают на себе сильное влияние антикоммунистических идей, дающих возможность легко расстаться со старым социальным порядком. Однако преимущественно негативный характер этих идей не позволяет россиянам сориентироваться в новой социальной реальности, так как старые инструменты сознания были «выброшены» за ненадобностью, а новых не появилось.
Г.Г. Дилигенский отмечает, что присущая современному обществу сложность внутренних взаимосвязей и отношений, изобилие и противоречивость источников массовой информации означают, что «радикальное обновление социальных представлений и их организация в единую систему происходит лишь в том случае, если они опираются не только на собственный опыт людей, но и отвечающие этому опыту научные или идеологические концепции, интенсивно транслируемые массовому сознанию. Это тем более верно по отношению к нынешней России, где опыт жизни «по-новому» еще крайне беден, фрагментарен и хаотичен»[34].
|
|
|
Например, в обществе заметно вырос уровень индивидуальной свободы, что зафиксировали многочисленные социологические опросы, однако отсутствие новых социальных разметок и понятных правил социального перемещения зачастую не позволяет индивидам воспользоваться с пользой для себя и общества этим поистине бесценным благом.
Отсутствие функциональных представлений снижает долю рациональной компоненты в массовом (и индивидуальном) сознании, способствует воспроизводству определенных социальных мифов и усиливает восприятие современного российского общества как хаотичного, беспорядочного и непредсказуемого. Данный образ нынешнего общества достаточно верно отражает социальную реальность, однако позволяет добиваться успеха преимущественно тем индивидам, которые придерживаются принципов агрессивного индивидуализма. Не случайно, по данным социологического опроса 1997 г., около трети россиян имеют индивидуалистическое понимание свободы, подразумевающее «ответственность за свои поступки только перед самим собой»[35].
|
|
|
На наш взгляд, можно говорить лишь о самой начальной стадии формирования нового порядка, представляющего в настоящий момент хаотическое нагромождение старых и новых социальных представлений и мифов и лишенного опор и «подсказок», необходимых в повседневной жизнедеятельности людей.
Что касается формирования нового экономического порядка, то он воспроизводит многие черты прежнего, такие как корпоративность и зависимость успеха в экономической деятельности от близости к государственным структурам.
В.Л. Тамбовцев усматривает три принципиальных изменения в экономическом порядке.
1. Отмена для значительного числа субъектов экономики института всеобщего принудительного назначения поставщиков ресурсов и покупателей продукции. Однако «все прочие институты, свойственные централизованно планировавшейся экономике … продолжают бытовать и сегодня»[36].
Это изменение является одним из главных позитивных моментов нового экономического порядка, предоставляющего шанс отдельным субъектам хозяйствования и экономической системе в целом существенно повысить уровень своей эффективности.
|
|
|
2. «Резкое снижение уровня и сужение сферы государственной защиты правомочий собственности и принуждения к исполнению контрактов»[37].
Данное изменение снижает потенциал, предоставленный экономической свободой (первое изменение), так как сужает границы обменов и ухудшает инвестиционный климат, провоцируя отток капитала из страны.
3. Регионализация правил хозяйствования.
Это изменение, по мнению В.Л. Тамбовцева, также способствует снижению обменных операций и рыночных соглашений (в пользу соглашений клановых).
В складывающемся новом экономическом порядке, по мнению большинства исследователей, отчетливо проступают черты экономики властных группировок. «Меркантилизм как промежуточный тип хозяйственной системы, представляет собой экономику, в которой существует рыночный обмен, но институциональная структура которого не позволяет использовать преимущества расширенного рыночного порядка. Институциональная структура такого экономического порядка характеризуется сильным регламентирующим влиянием государства, которое существенно зависит от элитарных групп, получающих привилегии различного рода»[38].
Складывающийся экономический порядок ведет, по сути, к доминированию неформальных взаимодействий субъектов экономики между собой и с государством. Это объясняет и отсутствие институционализированных взаимоотношений бизнеса и власти, и рост коррупции, и отсутствие существенных сдвигов в экономике.
Характер формирующегося экономического порядка является определяющим фактором изменений в политическом порядке.
Важными элементами нового политического порядка являются регулярные выборы властей всех уровней, свобода слова и перемещений. Однако деформированность социальной структуры современного российского общества (слабая выраженность среднего класса) не позволяет говорить о демократическом характере установившегося политического порядка. Как замечает З.Т. Голенкова, переходное российское общество является «квазигражданским, структуры и институты которого, обладая формальными признаками образования гражданского общества, выполняют противоположные функции»[39].
Так, итоги большинства выборов заранее предсказуемы, то есть, их регулярность не компенсирует их нечестности. У граждан по-прежнему отсутствует возможность реального влияния на власть. По данным опроса, проведенного в мае 1996 года ИСПИ РАН, лишь 4% респондентов считают, что рядовые россияне могут повлиять на события в стране, а чуть более половины опрошенных не чувствуют себя участниками происходящих в стране событий[40]. Такая же доля россиян считает, что не существует эффективных способов влияния на российские власти. Рейтинг политических партий и других общественных объединений, выражающих интересы отдельных социальных групп, крайне низок. По данным Российского независимого института социальных и национальных проблем, он составлял в 1977 году всего 4,2% и 6,5% соответственно (см. табл.1)[41].
Около 75% опрошенных россиян солидаризировались с мнением, что «демократические институты и процедуры (выборы, парламент, свобода печати) представляют собой пустую видимость, а управляют нами те, у кого больше богатства и денег»[42].
Таблица 1
Вопрос: «Какие из способов воздействия на органы власти с целью
отстаивания своих интересов Вы считаете наиболее эффективными?»
(в % к числу опрошенных)
| Формы политического участия населения | 1994 | 1995 | 1997 |
| Участие в выборах, референдумах | 7,0 | 22,4 | 21,4 |
| Участие в митингах, демонстрациях | 3,1 | 2,4 | 6,7 |
| Участие в забастовках | 7,7 | 4,3 | 5,9 |
| Участие в голодовках | - | - | 1,4 |
| Участие в деятельности политических партий | 4,2 | 3,2 | 4,2 |
| Участие в деятельности общественных организаций, выражающих интересы отдельных групп населения | 7,1 | 15,0 | 6,5 |
| Обращение в средства массовой информации | 8,4 | 3,7 | 5,4 |
| Самостоятельные действия через свои личные связи | 13,4 | 4,2 | 4,6 |
| Обращение в суд | 7,6 | 2,8 | 5,5 |
| Считаю, что эффективных способов влияния на власть в России не существует | 49,9 | 42,6 | 53,4 |
Анализ структуры способов, для отстаивания своих интересов, к которым прибегали представители российского среднего класса, по данным опроса РНИС и НП в 1998 г., показывает, что почти 2/3 респондентов либо ничего не предпринимали, либо не видели эффективных способов, примерно каждый пятый (18,7%) прибегал к использованию личных связей и знакомств, каждый десятый (10,7%) – к даче взятки (см. табл.2)[43].
Таблица 2
Оценка используемых эффективных способов отстаивания собственных интересов представителями среднего класса (в % к числу опрошенных)
| Способы отстаивания собственных интересов | К каким способам прибегали за последний год | Наиболее результативные в нынешних условиях |
| Обращение в суд | 6,6 | 17,2 |
| Обращение в государственные или общественные организации | 7,4 | 8,9 |
| Участие в забастовках, демонстрациях | 2,9 | 2,7 |
| Использование личных связей и знакомств | 18,5 | 32,5 |
| Участие в деятельности профсоюзов | 1,4 | 3,2 |
| Участие в деятельности политических партий | 0,4 | 1,2 |
| Решение проблем с помощью вознаграждения | 10,7 | 19,2 |
| Ни к каким способам не прибегал / Не вижу никаких способов | 65,2 | 22,2 |
Ю.А. Левада, анализируя потенциал и пределы массового протеста россиян, обратил внимание на отсутствие в обществе социальных рамок, « в которых только и возможны направленный протест, будь то экономический или политический»[44].
В то же время нельзя не отметить, что, по данным ВЦИОМ доля россиян, положительно оценивающая получение права на забастовки, выросла с 23% в 1994 г. до 32% в 1999 г., а негативно оценивающая, снизилась с 36% до 26% (см. табл.3)[45].
Из таблицы 3 видно, что наибольшее число разочарований россиян касается свободы слова, печати, многопартийных выборов. Доля позитивно оценивающих институт выборов снизилась с 29% респондентов в 1994 г., до 21% в 1999 г., негативно оценивающих, напротив, возросла почти в 1,5 раза с 33% до 50%.
Таблица 3
Оценки перемен последнего десятилетия
(в % к числу опрошенных)
| Что принесли России | 1994 г. позитив/негатив | 1999 г. позитив/негатив |
| Свобода слова и печати | 53/23 | 47/32 |
| Многопартийные выборы | 29/33 | 21/50 |
| Свобода выезда из страны | 45/23 | 43/23 |
| Свобода предпринимательства | 44/28 | 50/25 |
| Право на забастовки | 23/36 | 32/26 |
| Сближение России со странами Запада | 47/19 | 38/23 |
Несмотря на невысокий общественный рейтинг демократических институтов, россияне не склонны отказываться от них в пользу старого политического порядка. По данным исследования «Массовое сознание россиян в период общественной трансформации», более половины респондентов (56%) считают, что демократические процедуры – важный элемент организации нормальной жизни в обществе. В то же время нельзя не отметить, что еще большая доля респондентов (69,65) считает, что порядок в российском обществе способна установить сильная личность (см. табл.4)[46].
Таблица 4
Уровень доверия к демократическим институтам и ценностям
(в % к числу опрошенных)
| Соглас-ны | Не согласны | Затрудняюсь ответить | Итого: | |
| 1. В делах страны многое зависит от простых граждан | 23,4 | 52,5 | 24,1 | 100 |
| 2. В делах страны ничего не зависит от простых граждан, все зависит от руководителей и политиков | 66,1 | 20,0 | 13,9 | 100 |
| 3. Демократические процедуры – выборы, парламент, свобода печати – пустая видимость. Все равно нами управляют те, у кого больше богатства и власти | 73,1 | 13,3 | 13,6 | 100 |
| 4. Демократические процедуры очень важны для организации в обществе нормальной жизни; без них не обойтись | 56,0 | 13,6 | 30,4 | 100 |
| 5. России нужна сильная личность, которая сумеет навести порядок в обществе | 69,6 | 13,3 | 17,1 | 100 |
| 6. Люди должны научиться уважать закон и правопорядок | 87,8 | 2,3 | 9,9 | 100 |
Остановимся на таком элементе нового политического порядка, как политический плюрализм.
Несмотря на то, что пока политические партии и движения не стали одной из главных форм политического влияния населения на власть, они играют важную роль, связанную с переводом энергии политического протеста в цивилизованное русло, прежде всего, в парламентские способы политической борьбы. В этой связи следует отметить, что аналогичную функцию успешно выполняют Государственные думы 1993, 1995 и 1999 годов созыва. Именно парламент и деятельность представленных в нем политических объединений позволяет «выражать (проговаривать) не только обоснованное знание, но и мнения (и даже предрассудки), свойственные различным общественным группам. Цель таких институтов состоит не столько в принятии решений, сколько в проверке их на прочность – выявлении кроющихся в них опасностей, в том числе опасностей ложного толкования, ошибочного исполнения и нарушения реальных или иллюзорных интересов тех или иных групп»[47].
Поэтому можно отметить, что осуществляемый СМИ и исполнительной властью подрыв авторитета политических партий и парламента (в том числе планы по отмене выборов по партийным спискам, обвинение Государственной думы в говорильне и т.п.) ослабляет важные звенья механизма поддержания социального порядка.
Вследствие слабости партий как элемента системы политического представительства отдельных социальных групп населения эту функцию выполняют корпоративно-бюрократические и лоббистские группировки. Именно последние, по замечанию Г.Г. Дилигенского, являются «специфической … формой учета властью социальных интересов». Однако эта форма связей власти с обществом носит антидемократический характер, так как игнорирует интересы массовых социальных слоев.
Отсюда вытекает определение Г.Г. Дилигенским нынешнего политического порядка как корпоративно-бюрократической полиархии. «Конечно, порядком он является в том смысле, что означает определенную систему отношений между властными группировками и между ними и обществом, отнюдь не обеспечивая при этом стабильность и безопасность жизни общества и его граждан»[48].
Таким образом, при формировании нового политического порядка продекламированы, но не до конца реализованы такие принципы, как свобода слова и СМИ, регулярные и честные выборов властей всех уровней, разделение властей, ответственность власти перед народом, независимость суда и т.д. Рассогласование формальных и неформальных институтов в политической (и в экономической) сфере жизни общества является результатом низкой политической активности россиян, неразвитостью их политической культуры, а также неготовностью политической (и экономической) элиты к переходу на демократические рельсы управления обществом.
Перейдем к рассмотрению следующего элемента нового социального порядка – правопорядка, который, как и вся социальная система, должен тендировать в сторону демократизации и гуманизации деятельности правовых норм и институтов. Особенностью процесса формирования нового правопорядка можно считать крайне низкий уровень общественного доверия к деятельности правоохранительных органов, падающий по мере реформирования общества. Так, если в 1990 г. суд и прокуратура пользовались доверием примерно 20% населения, а милиция – 13% (см. табл. 5)[49], то в 1999 г., по данным мониторинга ВЦИОМ, рейтинг доверия к правоохранительным органам упал до 10,7% (см. табл. 6)[50].
Таблица 5
Доверие населения к правоохранительным органам в 1990 г.
(в % к числу опрошенных)
| Варианты ответов | Суд | Прокуратура | Милиция |
| Полностью доверяю; доверяю | 20,5 | 21,9 | 13,0 |
| Не очень доверяю | 56,7 | 50,1 | 45,4 |
| Совсем не доверяю | 23,6 | 29,3 | 39,8 |
| Не знаю | 3,8 | 5,0 | 2,7 |
В значительной степени выросла доля тех, кто совсем не доверяет правоохранительным органам и особенно тех, кто затрудняется с ответом.
Таблица 6
Вопрос: «В какой мере, на Ваш взгляд, заслуживают доверия милиция, суд, прокуратура?» (в % к числу опрошенных)
| Варианты ответов | Март 1998 г. | Сентябрь 1998 г. | Март 1999 г. | Сентябрь 1999 г. |
| 1. Вполне заслуживают | 9,7 | 11,9 | 10,4 | 10,7 |
| 2. Не вполне заслуживают | 31,1 | 34,0 | 38,2 | 32,6 |
| 3. Совсем не заслуживают | 42,5 | 39,4 | 38,8 | 41,7 |
| 4. Затрудняюсь ответить | 16,7 | 14,6 | 12,6 | 15,0 |
Принятие в декабре 1993 г. новой Конституции РФ, провозглашающей Россию в качестве демократического и правового государства, явилось сильным стимулом к обновлению законодательной базы. Важными вехами строительства нового правопорядка явилось принятие новых кодексов – Гражданского и Уголовного, а также создание Конституционного суда РФ, введение в ряде регионов суда присяжных, института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и т.д.
Однако инерция сознания сотрудников правоохранительных органов является одной из причин того, что последние с трудом меняют приоритеты своей деятельности – по-прежнему их карательная функция превалирует над функцией правозащитной. Этим обстоятельством во многом объясняется низкий общественный рейтинг этих органов.
«Действующая в стране система судов, судебные процедуры далеко не всегда позволяют человеку в полной мере использовать предоставляемое ему Конституцией право на обращение в суд для отстаивания своих прав. Многие граждане не знакомы с этими правами и не осведомлены о порядке их использования»[51].
Следует особо выделить возвращение в российское общество суда присяжных, призванного, по мнению его сторонников, стать «центром кристаллизации независимого состязательного правосудия»[52].
Представляется справедливым позиция тех исследователей, которые считают необходимым при формировании нового правопорядка изменение задач и деятельности органов правопорядка путем их трансформации из государственных институтов в социальные институты. Именно из-за узковедомственного, «репрессивного» понимания задач деятельности правоохранительных органов нарастает процесс их отчуждения от общества[53]. Это находит подтверждение в ходе социологических опросов. По данным опроса населения и сотрудников органов внутренних дел (ОВД), проведенного в 1995 г. в г. Омске среди 350 респондентов, в том, что милиция защищает интересы каждого гражданина, уверены 9% опрошенных омичей и 26% сотрудников ОВД (см. табл.7)[54].
Таблица 7
Вопрос: «Чьи интересы в большей мере защищают органы
внутренних дел?» (в % к числу опрошенных)
| Варианты ответов | Население | Сотрудники ОВД |
| Правящих кругов | 32 | 29 |
| Собственные | 22 | 2 |
| Отдельных групп населения | 17 | 13 |
| Государства | 12 | 24 |
| Каждого гражданина | 9 | 26 |
| Затрудняюсь ответить | 8 | 9 |
В силу этого отчуждения «возникает рассогласованность между обществом, его социально-культурными запросами и деятельностью органов правопорядка, рассогласованность, без устранения которой невозможен, прежде всего правовой процесс и эффективность органов права. Преодоление этого разрыва возможно лишь на пути выделения и практической реализации органами правопорядка общих с другими социальными субъектами и государственными структурами интересов и целей»[55].
Следующий принцип формирования правопорядка, который в недостаточной мере осознается как властью, так и обществом, заключается в том, что развитие социетальных элементов правопорядка является делом не только правоохранительных органов[56]. Повышение уровня правопорядка в российском обществе находится в тесной зависимости от преодоления социально-структурного и институционального дисбалансов, имманентных переходному периоду. Это также означает, что формирование нового правопорядка испытывает влияние других социетальных сфер порядка (ментального, экономического, политического) и, в свою очередь, влияет на процессы их становления и развития.
Таким образом, для формирования нового правопорядка характерно наличие богатого институционального материала (новая законодательная база, суд присяжных, институт уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и т.д.), который остается недостаточно востребованным вследствие инерционного влияния старых институтов, с одной стороны, и недоверия населения к новой институциональной среде, с другой.
Отметим еще раз низкий уровень правовой культуры населения. По многочисленным опросам, только 37% россиян владеют основными знаниями о своих конституционных правах и обязанностях. Определенное представление об уголовном законодательстве имеют 31,2% респондентов, о трудовом – 24,4%, о жилищном – 16,5%, о брачно-семейном законодательстве – 16,3%[57].
Итак, формирование нового социального порядка в России сопровождается сильным влиянием старых социальных институтов, преобладающим действием неформальных институтов и доминированием латентных функций новых институтов.
Складывающийся ментальный порядок характеризуется высокой степенью раздробленности, хаотическим нагромождением (даже в рамках индивидуального сознания) старых и новых представлений и мифов, отсутствием надежных опор и ясных «подсказок», необходимых в повседневной жизнедеятельности россиян для их положительной адаптации к новой социальной реальности.
Сложившийся экономический порядок представляет собой экономику властных группировок, предполагающую доминирование неформальных взаимодействий между субъектами экономики (государством, фирмами, домохозяйствами).
Наличный политический порядок во многом является отражением порядка экономического и носит черты корпоративно-бюрократической полиархии. Для этого типа политического порядка характерно игнорирование социальных интересов большинства групп населения.
Специфика экономики властных группировок и корпоративно-бюрократической полиархии как одного из типов экономического и политического порядка заключается в устойчивости и воспроизводстве соответствующих отношений, а также в формировании собственной институциональной среды, отторгающей инородные ей социальные институты, прежде всего рыночные и демократические.
Характер политического и экономического порядка во многом определяют установление нового правопорядка. Для последнего присуща слабая востребованность нового институционального материала как со стороны правящей элиты (ввиду ее прагматического отношения к праву) и старых правовых институтов (вследствие инерции сознания), так и со стороны населения (преимущественно по причине низкой правовой культуры).
Глава 2. Èíñòèòóöèîíàëèçàöèÿ îñíîâ ñîöèàëüíîãî ïîðÿäêà.
По мере трансформации экономических, политических и социальных структур становится все труднее провести строгое различие между нормальными и патологическими социальными процессами. Сами понятия "нормы" и "отклонения" в социальном знании становятся все более подвижными, поскольку трудно связать их с господством одной-единственной парадигмы социальной реальности и системы оценок. Видение происходящих социальных процессов в значительной степени отягощено ситуацией, в которой смешиваются функции участника и наблюдателя. Новый порядок возникает не из абсолютного социального хаоса, а из полуразрушенной, полусохраненной системы прежнего порядка, основы которого еще сохраняются в актуальных пластах социального бытия и вступают в противоречие с основаниями нового, отчасти конструируемого политической властью, отчасти возникающего спонтанно, социального порядка.
На первой фазе данного процесса трудно говорить о появлении принципиально новых социальных институтов. Происходит изменение статуса и функциональной структуры уже существующих институтов. Например, сам факт легализации традиционных институтов рынка и теневой экономики зафиксировал только то, что они давно существуют в различных социальных системах. Однако попытка изменить их организационные принципы меняет социальное значение и способ воспроизводства данных институтов. К тем же самым результатам привело открытие советского, а затем российского рынка и хозяйственной системы в целом для воздействия мировой системы.
Не менее важно то, что механизмы формирования посткоммунистического порядка глубоко укоренены в коммунистическом прошлом России. Некоторые из этих механизмов кажутся новыми, хотя их социальная функция не претерпела существенных изменений.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 407; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!