Осыпавшись на город снегом белым,
ХОЛОД» MEDULLA OBLONGATA
Часть 7.
САД ЧУЖИХ КАМНЕЙ
Здесь тигр, замерший в прыжке,
С драконом, обнявшим сакуру,
Сплелись в узорах на спине
В жестоких хайку Никамуру.
Вот воины призрачных теней,
Скрестив катаны с облаками,
Не ждут непрошенных гостей
В безумном крае самураев.
И пусть девчонка аниме
Понять не сможет гейши чувства,
Со вкусом горького саке
Полюбит искренне, по-русски...
ПЕРВАЯ ГЛАВА
НЕЗАКОНЧЕННАЯ ФУГА ДЛЯ САМУРАЯ С ОРКЕСТРОМ
Дороги – протертые джинсы,
Ослепленные ярким неоном огней,
Небоскребы, взлетевшие выше, чем птицы,
Что упали на землю садом камней…
Токио, осень 2011 года.
- И за это семьсот долларов?! – Кирилл обвел глазами комнату размером в двадцать с небольшим квадратных метров, - Нина, Вы шутите? Кухня в коридоре, в ванной мыться можно только сидя… Из мебели только шкаф. А где кровать? – он вопросительно посмотрел на риелтора.
- В шкафу, - невозмутимо ответила Нина, - японцы умеют ценить квадратные метры своей жилплощади, - она улыбнулась стоящей возле нее невысокой женщине, и та радостно закивала головой, - повторю, вам очень повезло, Кирилл. Во-первых, очень неплохой район. Сидзоку называют воротами Токио. Здесь рядом вокзалы, метро. Развитая транспортная сеть, инфраструктура, супермаркеты, бутики, бары, кафе, достопримечательности…
- Ага! И кровать в шкафу. Мне что, в шкафу что ли по-вашему спать? – Кирилл снова посмотрел на Нину, но та невозмутимо продолжила:
|
|
|
- Это разумное сочетание цены и качества. Такое жилье мы называем класса «маншён». Это отдельные апартаменты, где вы не будете слышать, как храпят соседи, - она улыбнулась, - а потом, дом - это не то место, где японцы проводят много времени, так что не стоит удивляться спартанской обстановке. Так что назовем это стилем «минимализм».
- Ну за такие деньги, по-моему, даже как-то слишком минимально, - Кирилл поскреб в затылке, производя подсчеты в голове.
- Это очень выгодное предложение, - не унималась Нина, - семьсот долларов в месяц. Разовая стопроцентная оплата услуг нашего агентства и всего два месяца залога. Кстати, как только хозяйка передаст вам ключи, - она снова посмотрела на кивающую и улыбающуюся японку, - вы должны отблагодарить ее, и дать долларов пятьсот-семьсот. Здесь это так принято. И, кстати, найти квартиру в Токио без гаранта-японца практически невозможно, так что…
Кирилл присвистнул и начал считать заново, насколько зеленых сейчас опустеет его карман.
- Ну что, договор аренды подписываем? – посмотрела на него Нина.
Кирилл, покусывая губы, протянул ей стопку долларов, поставил в бумаге с иероглифами свою подпись, а хозяйка квартиры поставила свою именную печать «Ханко», и, улыбаясь, взяла у Кирилл деньги и протянула ключи.
|
|
|
- Подождите, а магазины тут рядом есть? – остановил Нину Кирилл, - продуктов купить там, технику, а то я зашел в один, а там…
- Вы про хентай и порнографию? – улыбнулась Нина, - для Японии это нормально. Привыкайте. Вообще, токийцы предпочитают обедать в кафе и барах. Это намного дешевле. Если вы хотите купить технику, лучше пойти в ломбард, это намного дешевле, а так, если что, в квартале отсюда гигантский супермаркет «Сэйбу».
Японка тем временем спрятала деньги в карман своего передника и со словами «Аригато» и «Саёнара» незаметно исчезла, прихватив с собой Нину.
Кирилл подошел к шкафу и оттуда прямо ему на голову выпал какой-то пыльный матрас…
* * *
Обживаться Кирилл решил начинать попозже, а для начала стоило прогуляться по своему новому месту жительства. Пока он глазел по сторонам на небоскребы с рекламой, он сообразил, что спешащие японцы проходят как будто сквозь него. Они все куда-то торопились, уткнувшись в свои телефоны. Он зашел в какой-то парк, купил в автомате пачку сигарет, хотел закурить, но его вежливо остановил полицейский, указав на табличку с перечеркнутыми сигаретой, собакой, машиной, телефоном и мороженым, чем сильно удивил Кирилла, заметившего, что мороженое и сигареты продают прямо посреди парка.
|
|
|
Полюбовавшись осенней природой и попинав ногами мокрые листья, он решил зайти перекусить в какой-то рыбный ресторанчик, но увидев корчащихся на огромном раскаленном тайпане живых осьминогов, почему-то расхотел и нашел знакомый Макдональдс. Он встал в огромную очередь и понял, что здесь Макдональдс самый медленный в мире. Никто не кричал «Свободная касса!», а персонал на кухне неспеша собирал бургеры, словно какие-то хитрые конструкторы, и выкладывал картошку-фри по одной штучке в пакетик. Отстояв в очереди сорок минут, есть Кирилл расхотел окончательно, и заказал только Колу, которая почему-то оказалась со вкусом помидора. Для приличия он зашел в универмаг «Сэйбу», но, запутавшись в вывесках, вышел, не обойдя и первый этаж. Он вернулся домой, купив в каком-то бистро странную черную пиццу, и уселся возле телевизора. Половина каналов оказались кулинарными и разными ток-шоу. Он щелкал пультом и натыкался то на явную порнографию, то на какие-то реалити- шоу, где японцы на время за йены, сидя в чане с дерьмом поедали каких-то жучков и тараканов.
|
|
|
Потом, насмотревшись всего этого безобразия, он решил принять душ, и втиснулся в довольно узкую ванну. Полив себе на голову из душа, он решил постирать носки. Вышел и очень удивился, что не нашел в квартире ни одной батареи. Только потом он вспомнил слова Нины, что в Японии нет центрального отопления, и каждый топит как умеет – хочешь обогревателями, а хочешь дровами.
Кирилл достал из висящей в прихожей куртки пачку сигарет и пошел в туалет, но как только его задница коснулась стульчака унитаза, он понял, что он теплый, потому что с подогревом.
- А почему бы и нет? – вслух сказал Кирилл и положил свои мокрые носки на стульчак, плотно прижав их крышкой.
Потом он вернулся к шкафу, вытащил оттуда кровать-матрас и уселся на нее, решив, наконец, подсчитать свои финансы. Пары минут ему хватило сообразить, что через пару недель они кончатся. Но Кирилл решил пока не думать об этом. Сегодня он решил просто отдохнуть, тем более на низком обеденном столике его дожидался путеводитель для туристов по Токио, заботливо оставленный Ниной.
* * *
Кирилл ехал в метро и изучал путеводитель «Токио для туристов»:
- Это не то… Это не подходит, - он перелистывал глянцевые страницы, - во! Роппонги! То, что надо! Развлекательный район Токио – бары, дискотеки, ночные клубы, караоке…
Он уже слышал, что, если ты хочешь узнать настоящую Японию – надо выпить с японцем.
- …или с японкой, - Кирилл усмехнулся и вышел из вагона.
Роппонги оказался обычным районом. Он побродил там какое-то время и очень удивился, что среди традиционных японских ресторанчиков много кафешек с европейской и американской кухней. Соскучившись в Киото по гамбургерам, и, так и не дождавшись своей очереди в Макдональдсе, он забрел в «Бургер-Кинг». Вышел, и стал снова бесцельно бродить по серым и скучным улочкам. Но как только осенний вечер опустился на город – в миг все изменилось и весь район зажегся неоновыми огнями. Улицы наполнили ночные жители этого города – ярко раскрашенные девицы, мальчики, похожие на девочек, толпы туристов. Всюду слышался веселый смех, и Кирилла закачало на волнах этого разноцветного океана, а потом вынесло на берег огромного ночного клуба, разрываемого изнутри какой-то модной электронщиной. Вокруг сновало очень много черных… Да-да! Настоящих негров – белозубых, мускулистых, наглых и шустрых. Глядя на них, Кирилл, хорошо знавший ночную Москву, понял – это барыги, драгдиллеры. Они исчезали, снова появлялись, дергали за рукав очередного клиента, что-то передавали, засовывали в рукав купюры, и при этом продолжали белозубо улыбаться, отыскивая глазами в толпе на танцполе новых клиентов.
Кирилл потягивал за барной стойкой пиво, когда к нему подошла миниатюрная хрупкая японка, вслед за которой тут же подскочил услужливый официант и поставил перед ней бокал вина. Японка защебетала что-то на ломанном английском, постоянно улыбаясь Кириллу. Кирилл не понял ни слова и решил с ней вежливо попрощаться, но официант тут же положил перед ним счет. «Почти двадцать три тысячи йенов!» Кирилл попытался что-то объяснить официанту, но тот заговорил про девушку.
- Это не моя девушка! – ответил Кирилл и повернулся к японке, но ее уже и след простыл.
Тут же к нему подошли три чернокожих и медленно стали подталкивать его плечами в сторону черного входа. Музыка оказалась где-то позади, а они оказались в каком-то тупике. Чернокожий так же улыбчиво посмотрел на Кирилла и произнес: «Мани. Фиф хандрид долларс, бич. Комон!» - и характерно пошевелил пальцами руки.
Кирилл понял – сейчас ему придется драться. Но драки не вышло. На руке негра оказался кастет, который с размаху воткнулся Кириллу в живот. Второй сдернул с него красную кожаную куртку, вытащил из нее бумажник и отдал куртку второму громиле.
Кирилл, корчась на асфальте, увидел, как громила вытащил стопку долларов, улыбнулся и выбросил его бумажник в стоящий рядом мусорный бак.
- Эй, попуасы, вы чё, совсем оборзели? – услышал он чисто русскую речь.
Кирилл приподнял голову и увидел невысокую худенькую девочку, напоминавшую персонажа какого-то аниме с большими, чуть раскосыми глазами.
- А ну быстро все ему вернули и свалили отсюда!
Негры насторожились, а в руке у девочки словно из ниоткуда появилась стальная телескопическая дубинка:
- Я сказала! Бегом отсюда в свою Нигерию!
Кирилл снова приподнял голову и увидел, как негры заулыбались, положили рядом с ним деньги, куртку, достали бумажник и исчезли, не переставая улыбаться девочке.
- Откуда ж ты взялась, анимашка такая супергеройская? – поморщился Кирилл и попытался встать.
- Я Мия, - она протянула ему руку, - вставай, пошли.
- Давай я тебя хоть кофе угощу, спасла ж меня все-таки, - попытавшись улыбнуться, сказал Кирилл.
- Пошли, - деловито ответила она, - там за углом кафешка хорошая. И кофе турецкий.
* * *
- Вот и посмотрел Японию, - Кирилл вцепился зубами в круассан, - вообще-то я из Киото, - попытался продолжить он, но девушка его перебила:
- Вот и сидел бы в своем Киото, - она подцепила на ложечку фисташковое мороженое, - это же Токио! Здесь город! Не то, что ваша деревня. А ты что вообще в Ниппон забыл?
- Работаю, - уклончиво ответил Кирилл.
- Понятно. А тут решил отдохнуть, - она изучающе посмотрела на него, - так вот запомни. Ты в такие места лучше не суйся. Обуют – оглянуться не успеешь. Наверняка к тебе какая-нибудь коза подсела, ей вино принесли…
- Японка, - кивнул Кирилл.
- Ой, не смеши мои кеды! – рассмеялась Мия, - японка! Филиппинка какая-нибудь или китаянка. Чтоб настоящая японка к годзину подошла? Да ладно!
- А кто такой годзин? – спросил Кирилл.
- Иностранец, турист, - она снова зацепила мороженое и продолжила, - это нигерийцы в Роппонги так шустрят. Они вообще наркотой приторговывают по мелочи, но шанс лошка иногороднего обуть не упустят. Телку под него заряжают, она его на бухло разводит. Если не разводится – счет за первый бокал двести баксов выставляют, а потом на холодок отводят и до трусов раздевают.
- А полиция? – удивился Кирилл.
- Ой, да не смеши, - Мия подняла на него свои большие глаза, - ты такой наивный! Знаешь, что тут полиция говорит? «Не ищи приключений на свою голову, если не хочешь проблем». Во всех путеводителях этот район буковкой «R» помечен, что значит «опасно без сопровождения». Это твои проблемы, что ты читать не умеешь, - она снова посмотрела на Кирилла, - ну, это знаешь, как в Москве в Выхино в час ночи приехать.
- А ты что, из Москвы? – не переставал удивляться Кирилл.
- Раньше жила, - ответила Мия и опустила глаза, - а ты тоже?
- Ну да…
- Что ж ты сюда приперся? – она взглянула на Кирилла.
- Проблемы были, - он отвел взгляд.
- От одних проблем бежал, чтобы другие найти, - грустно улыбнулась она, - знакомо…
- Да понимаешь, - Кирилл постарался уйти от темы, - в Киото скучно, - и, явно рисуясь, продолжил, - там одни старперы, а я молодой! Здесь урбан, мегаполис, движуха, жизнь! Ну и бабла можно срубить, а то вон на одном кофе разоришься, - он покрутил в руках маленькую чашечку.
- Токио, говоришь, хочешь узнать и йенов срубить? – она отодвинула мороженое, - а не пожалеешь потом?
Кирилл улыбнулся и кивнул:
- Да ладно! Когда я о чем жалел?
- Ну смотри. Позвони мне завтра часов в девять вечера, - она протянула ему визитку с телефонным номером.
- А не поздновато? – он ухмыльнулся, - меня, кстати, Кирилл зовут.
- Я уже догадалась. А жизнь в Токио после десяти только начинается, - сказала она и исчезла.
* * *
- Ты что, намекаешь, что я тебя тут как Хатико буду ждать до скончания века? – усмехнулся Кирилл, глядя на фигуру бронзового пса, - я думал, что японцы пунктуальные.
- Нет, дела просто были, телефон дома забыла, - она взяла Кирилла под руку и подтолкнула в подошедший вагон, - в Токио если хотят с кем-то встретиться, встречаются в Сибуя, возле Хатико. А если хотят потеряться – в Икэбукуро. Там шестнадцать входов и выходов. Кстати, мы сейчас туда и едем.
- Зачем? – не понял Кирилл.
- Ты же хотел денег заработать, - она посмотрела на него.
- В смысле? Я как бы хотел Токио узнать…, - Кирилл непонимающе посмотрел на Мию.
- И денег заработать. Всегда между фразами ставь точку. Здесь так не принято.
- Ну деньги так деньги, - согласился Кирилл, - куда мы едем?
- В один рыбный ресторанчик, - хитро подмигнула ему Мия.
Они доехали быстро, и смешались с толпой не обращающих на них внимание японцев.
- Странный какой-то район, - Кирилл еле поспевал за быстро идущей спутницей, - дома новые, а стены какие-то старые. И как будто все знакомо.
- Вообще здесь раньше тюрьма была, а потом уже небоскребы настроили, - она пошла вперед, не оглядываясь на Кирилла, - а знакомый потому, что он в каждой японской манге и в каждом аниме есть. Здесь постоянно что-то происходит, - она повернулась и показала ему белоснежные зубы, - и после десяти вечера сюда лучше не соваться.
Кирилл, задирая голову вверх, даже не сообразил, что между небоскребами прячутся маленькие дома, и поэтому не заметил, как они уперлись в маленький каменный домик, на котором красовалась вывеска с какой-то птицей и двумя красными иероглифами.
- Ты уверена, что это рыбный ресторан? – Кирилл еще раз посмотрел на вывеску, а потом на девушку.
- «Голодный баклан». Вообще-то еще давно японцы использовали бакланов, чтобы ловить рыбу для себя. Так что давай, шагай, - она открыла дверь и втолкнула его внутрь. За барной стойкой в центре зала сидел одноглазый японец, которому Мия почтительно поклонилась. Тот ответил небрежным кивком и посмотрел на Кирилла. Мия кивнула два раза, и японец кивком указал ей на один из трех столиков. Мия подтолкнула Кирилла к нему и уселась сама.
- Мы что, есть сюда пришли? – Кирилл непонимающе посмотрел на нее.
- Деньги зарабатывать.
- А может перекусим? – Кирилл потянулся к потрепанному меню, - слушай, а что такое…, - он по буквам прочитал и перевел слово, - «горный кит»?
- Кабан. Или свинья по-нашему. Раньше японцам запрещалось есть мясо, и поэтому все мясные блюда они называли так.
В это время возле столика возник невысокий официант. Кирилл уже собрался сделать заказ, но посмотрел на Мию и осекся. Мия протянула официанту стопку йен, которую тот обменял на какую-то бумажку с иероглифами. Мия почитала и благодарственно кивнула ему головой. Тот, не проронив ни слова, сгреб деньги и исчез. Мия повернулась к одноглазому японцу и поклонилась несколько раз. Тот снова ответил кивком. Мия потянула Кирилла за руку, и они вышли из бара.
- Слушай, а чё вот этот старик… Он без глаза… - Кирилл попытался задать вопрос, но Мия опередила его:
- Без глаза, языка и глухой. Правило трех обезьянок – ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Он якудза. Зовут его Йоши-сан. Он дал нам с тобой работу. Сейчас мы едем в Гинзу. Там нас будет ждать человек. Если все сложится – заработаем по тысяче баксов, - не оборачиваясь сказала она, - давай быстрее.
- Слушай, а деньги-то ты ему зачем отдала? – не понял Кирилл.
- А без денег тебе тут никто никакой работы не даст, - серьезно посмотрела на него Мия.
* * *
Ичи приложил указательный палец к губам, оттопырив отрубленный мизинец:
- Тсс…
Он отвернулся от Кирилла с Мией. В его руках звякнул набор отмычек. Он немного поковырялся в замке и дверь открылась. Они вошли. Он вытащил из сумки монтировку, протянул Кириллу и указал подбородком на огромный телевизор. Кирилл, словно прочитав его мысли, ударил по нему. Потом компьютер, музыкальный центр, кухонный комбайн, микроволновая печь… Японские чудеса техники, символизирующие благополучие, с треском ломались. Мия тем временем скидывала с полок книжки, ворошила постель и выбрасывала вещи из шкафа. Японец смотрел на них и фотографировал на камеру телефона погром, который они сотворили. Потом он положил свою руку с отрубленным пальцем Кириллу на плечо, что означало: «Хватит».
Три тени выскользнули из квартиры и очень скоро оказались на парковке. Там их поджидал темный микроавтобус и невысокий грустный седой японец с небольшим чемоданчиком. Они уселись в машину и куда-то очень долго ехали. Ичи курил и смотрел в окно. Седой японец молчал.
Уже поздней ночью они добрались до отеля с тусклой неоновой вывеской. Ичи протянул японцу конверт и ключи. Тот в ответ отдал ему толстую стопку купюр и, не проронив ни слова, исчез.
Ичи пересчитал их, улыбнулся и отдал половину Мие.
- Кто этот седой и что мы там делали? Что это за квартира? – Кирилл непонимающе смотрел на Мию.
- Это хозяин квартиры. Держи, - Мия протянула Кириллу половину денег и бутылку пива.
* * *
Они сидели в подъезде и пили пиво.
- Этот район называется Сань-Ян, - Мия посмотрела на Кирилла, - его нет ни на одной карте Токио. Это трущобы. Здесь нет домов. Только гостиницы. Дешевые. Одноместные номера и всего один туалет. Знаешь, у японцев есть такой термин «испаряющиеся люди». Это те, кого просто нагнула судьба – лишился работы, ушла жена, потерял деньги, поссорился с кем-то из родных и близких. Это те, у кого не хватает сил уйти в лес Аокигахара. Его еще лесом самоубийц называют. Или подняться на скалы Тоджинбо и расстаться с жизнью. Если они не могут этого сделать, они уходят сюда и испаряются.
- Это как так? – Кирилл удивленно посмотрел на Мию, а она продолжила свой рассказ:
- Японцы любят говорить: «Выпирающий гвоздь нужно забить». Они боятся быть не такими, как все. Когда они понимают, что становятся родным и близким в тягость, они просто испаряются. Они считают, что если ты испарился, то ты обрел свободу. Говорят, около ста тысяч людей каждый год испаряется. И их никто не ищет, понимаешь? – она поставила пиво и закурила, - в Японии нет документов с идентификационными номерами. Нет паспортов и соцстраховки. Полиция не может проследить, где и как движутся люди, они не могут отследить их банковские карты. Те, кто хочет испариться, меняют документы и внешность. А Ичи, он из якудза. Он им помогает. Всего за пять тысяч долларов. У него есть компания «Ночной переезд», и этот седой – его клиент. Он поздно женился, а потом лишился работы. И еще месяц обманывал жену – каждый день надевал чистую белую рубашку, гладил галстук, брал с собой завтрак и весь рабочий день сидел в машине. А потом пришло время зарплаты. Он приехал к Ичи и решил испариться. Мы ему помогли.
- Это…как? – Кирилл от удивления открыл рот, - а как же жена?
Но Мия словно не услышала его:
- …мы помогли ему стать самим собой. И теперь в этой гостинице у него не будет прошлого, будет только настоящее. И, не сумев вовремя избавиться от ненужного самого себя, он будет каждый день медленно умирать. Так обычно бывает, если ты в Японии чувствуешь себя ненужным и одиноким. Нам, молодым, проще, - она поднялась, - когда мы чувствуем это, мы становимся «отаку». Надеваем на лицо маску любимого анимешного героя и живем с этим, - она повернула к нему свое раскрашенное личико и грустно улыбнулась, - ладно, пошли, Кирюха-сан, такси ловить, а то из Сань-Яна просто так не выбраться. Это билет в один конец.
- Так получается, он сам заказал, чтобы мы разнесли его квартиру, а потом вывезли его? – Кирилл посмотрел на Мию.
- Он сымитировал ограбление, и как будто его похитили. Жена пойдет в полицию. Пройдет несколько месяцев и его уже никто не будет искать. Ведь Ичи уже сделал ему новые документы.
- Да как так-то? – Кирилл развел руками, - он что, не мог поговорить с женой, все объяснить, а потом найти новую работу?
- Знаешь, Кирюха, японцы вообще все делают сами, и, завися от мнения других, ни о чем их не спрашивают. Они вообще мало говорят. И проблемы они свои решать не привыкли. Им проще от них убежать. Вот такая она, Страна Восходящего Солнца. Всё, пошли, - она потянула его за руку.
* * *
Мия взмахнула рукой и остановила странного вида такси. Машина была красного цвета, а вместо шашечек на крыше красовался листок клевера, как на ирландском пабе. Кирилл бухнулся на заднее сиденье и стал смотреть на предрассветное токийское небо. Сначала оно было фиолетовым, таким же, как новая куртка Кирилла. Гасли неоновые огни, и небо становилось серым. Утреннее Токио окутывало облако смога, и опустевшие за ночь улицы снова наполнялись потоком сонных людей, которые брели каждый по своей траектории, погрузившись в свои мысли и телефоны.
Такси остановилось около кирпичного трехэтажного дома.
- Давай, вылезай, - одной рукой Мия подтолкнула Кирилла, а другой отдала таксисту деньги.
- Где мы? – Кирилл рукой смахнул сон с лица.
- В гости ко мне идем, - деловито ответила Мия, только в магазинчик сейчас заглянем.
Она постучала в железную дверь снизу, в ней открылось окошко, в нем появилось суровое раскосое лицо, которое при виде Мии улыбнулось. Она просунула в окошко стодолларовую купюру, которую японец тут же обменял на четыре кассеты «Будвайзера», несколько пачек чипсов и красную пачку сигарет «Мальборо». Мия отдала коробки Кириллу и зашагала на второй этаж. Он сонно поплелся за ней. Открыв одну из железных дверей, Мия пропустила своего гостя вперед со словами:
- Вэлком! А вот и моя пещера.
- Ни фига себе! – проснулся Кирилл, оглядывая огромную комнату: гигантский холодильник, гигантский диван, музыкальный центр с гигантскими колонками, гигантская панель на стене, и под стать всему остальному компьютерный моноблок на весь стол. На стенах висели какие-то плакаты из японских аниме и фильмов. Дополнял картину огромный шкаф. Кирилл начал снимать кроссовки, но Мия жестом остановила его:
- Расслабься, это там у них Япония, а здесь у нас все по-простецки.
Мия взяла у Кирилла бутылку с пивом, плюхнулась на диван, открыла ее и сделала глоток.
- Будем твое первое дело отмечать.
- И сколько ж ты за это платишь? – Кирилл продолжал изумленно оглядывать квартиру.
- Долларов двести-триста, - небрежно бросила Мия.
- А как так? – поморщился Кирилл, вспомнив, сколько заплатил за свое однокомнатное убожество в двадцать квадратных метров.
- Все просто, - Мия вытащила из пачки сигарету и закурила, - все элементарно, Кирюха-сан. Есть в Японии нехорошие квартиры. Ну где кто-то счеты с жизнью свел посредством суицида. Здесь семья жила из трех человек. Муж в карты проигрался, а жена к другому уходить собралась. Ну вот однажды встал он ночью, Будде помолился, взял револьвер, и сначала жену с дочкой, а потом себе голову разнес, - она посмотрела на открывшего рот Кирилла, - вон там до сих пор его мозги на стенке где-то остались.
- А это… а ты… - еле вымолвил Кирилл.
- Не, не боюсь, - засмеялась Мия, - к баки годзинам Самара из «Звонков» и синие мальчики в три часа ночи не приходят, - а потом добавила почти шепотом, - но я на всякий случай домой только к утру прихожу, - и снова громко рассмеялась.
- А кто это… баки и…?
- Баки, - пояснила Мия, - это дурачок. Годзин – иностранец. Ты, короче, который наверняка за квартиру не меньше двух штук зеленых выкатил, - она снова отхлебнула пиво.
Кирилл вздохнул и тоже открыл бутылку:
- Но я-то не знал.
- Теперь знаешь, - засмеялась Мия, - японцы-то сами тоже таких квартир не боятся, скорее брезгуют. И фильмы они свои тоже для баки годзинов снимают. Они ни Бога, ни черта не боятся, и срать им на всех, кроме себя любимых.
- А то, что мы так деньги зарабатывали, - Кирилл серьезно посмотрел на Мию, - это здесь нормально считается?
- Нормально, - ответила она, - здесь гасторбайтеров нет как таковых. Работодателям слишком дорого за них налоги платить. Проще японца нанять. Но японцы, они всю работу делать не будут. Вот, например, твои дружки нигерийцы, помнишь? – Кирилл кивнул и снова поморщился, а Мия продолжила, - так вот, если японца с наркотой возьмут – ему срок впаяют, а их просто из страны вышлют и все. Вообще, Япония считается самой спокойной страной в мире. Здесь не убивают на улицах, не стреляют, не грабят, ни насилуют, а некоторые грязные делишки обделывать как-то надо. Для этого якудза есть.
- Так это же мафия, бандосы, - перебил ее Кирилл.
- Ну это в кино они бандосы, а так…, - Мия снова отхлебнула пиво, - а так они себя называют «люди, которые решают проблемы». Вот решил человек исчезнуть – Ичи ему помог. А мы помогли Ичи. Потому что, если бы он сам все в квартире разгромил, ему бы грабеж пришили, и посадили бы. А нас тридцать дней в участке подержали бы и депортировали. Здесь вообще к иностранцам лояльно относятся, - она посмотрела на Кирилла, - ты куда все время смотришь?
- Мозги японские изучаю, - ответил он, кивнув на стенку.
- Забей, - она открыла пачку с чипсами, - у меня знакомый как-то квартиру снял, а там прах дедушки в урне, типа это его последняя воля была – навсегда остаться в этой квартире. Так вот знакомый мой тоже поначалу подсыкал, а потом с этим дедушкой бухать стал, - Мия весело расхохоталась, - себе нальет, ему стакан поставит и за жизнь с ним разговаривает.
- А работа здесь только такая? – Кирилл сделал большой глоток.
- Для нас – да, - Мия хрустнула чипсами, - я же уже тебе сказала – иностранцев нанимать дорого. Только серьезные компании могут себе позволить. А потом, это же черный нал!
- А легально если? – Кирилл посмотрел на Мию.
Она критично оглядела его с ног до головы:
- Ну, в принципе, можешь стать борцом сумо. Правда, жир тебе нагуливать долго придется. Но зато если победишь на соревнованиях – тачку тебе подарят с бензином на год, четыреста кило говядины и грибов шитаки. А! Еще! Восемьсот бутылок «Колы»!
- Спасибо, лучше не надо, - Кирилл вспомнил колу со вкусом помидоров, - а эти якудза, ты их откуда вообще знаешь? – поинтересовался Кирилл.
- Так вышло, - ответила Мия и взяла еще чипсов, - если не хочешь иметь свои проблемы – решай чужие. А потом, криминала в этом почти никакого нет. Вот смотри, - она взглянула на Кирилла, - вот должен, допустим, человек денег. У нас бы как – приехали бы, семьей запугали, ногу бы прострелили, машину сожгли.
- А здесь не так? - Кирилл нервно поежился.
- Да упаси Будда, - Мия закатила глаза, - здесь просто должнику создают некомфортные условия. То у него канализацию прорвет, то машину голуби обкакают, то продукты испорченные в магазине продадут, то штраф ошибочно пришлют, то почтальон по ошибке письмо принесет, что бабушка умерла, то интернет отключат. А они же мнительные, и долг для них – это святое. И понимают они – не отдают долг – карма у них портится. Тогда и возвращают. Сами. И еще «спасибо» говорят. Ведь для них комфорт – это главное. Ладно, заболтались мы, - она посмотрела на часы, - поспать надо. Завтра у нас еще работа будет. Ичи ты понравился. Вопросов лишних не задаешь, говорит.
- А правда, что японкам с тринадцати лет можно? – Кирилл отхлебнул пиво, - ну это… того… по взаимному согласию, - он хитро посмотрел на Мию.
- Правда, - ответила Мия, - только я не японка. Поэтому, - она показала пальцем на шкаф, - там белье. Спать будешь на диване. И если хочешь нормально помыться – ванна там. Настоящая. Не твоя кастрюля. И еще, - она посмотрела на Кирилла, - носки на унитазе не сушить! А то знаю я ваши привычки.
Мия подошла к стенке, и, как волшебница из аниме, раздвинула ее и исчезла в другой комнате со словами:
- Спокойного утра, Кирюха-сан!
* * *
- Ну кого на этот раз испарять будем? – Кирилл посмотрел на Мию.
- Никого, - ответила она, - сегодня едем в Кабуки-тё. Это что-то…
- А! На Шлюхен-штрассе, - усмехнулся Кирилл, - во всех путеводителях написано!
- Ну ты, наверное, первым делом об этом прочитал, - усмехнулась она.
- Да ладно, - засмущался Кирилл, - в путеводителе написано, что туда лучше не соваться.
- Однозначно, - сказала она, закрывая дверь.
- Слушай, а может я у тебя поживу? – посмотрел на Мию Кирилл, - ванна-то у тебя вон какая хорошая!
- Не привыкай к хорошему, как говорят японцы, Кирюха-сан. Ванна – это не средство гигиены, а роскошь. Они там медитируют.
- Ага, - ответил Кирилл, - а моются они в кастрюлях.
- Все с кастрюль начинали, - усмехнулась Мия, - или у тебя в Рашке воду летом не отключали?
- Вообще-то, как бы, я…, - попытался объяснить Кирилл.
- Понятно, - перебила его Мия, - мальчик у нас мажор.
Они спустились в гараж, и Мия звякнула брелком сигналки огромного джипа.
- Ни фига себе! – присвистнул Кирилл, - а говорят здесь такие тачки держать дорого.
- Дорого, если денег нет, - она уселась за руль с правой стороны, - аккуратнее, костюмы там не помни.
- А чё за костюмы?
- Тебе лапсердак с карманАми, а мне кимоно гейши. Ичи тебя проверить решил, прежде чем на работу взять.
- А он что, еще не проверил? – Кирилл отодвинул пластиковые пакеты.
- Якудза сначала смотрят, а потом еще и проверяют, Мия завела машину.
- Сложно как у них все тут, - задумчиво ответил Кирилл.
- Сложно раньше было, - она повернулась к Кириллу, - вот представь. Раньше сделали самураю меч, и он, прежде чем защищать своего хозяина, должен был его опробовать.
- Как? В смысле «опробовать»? – не понял Кирилл.
- В прямом. А прикинь, войн нет. И тогда самураю разрешалось выйти на улицу и любую башку на пробу снести. Так он показывал верность и хозяину, и мечу, - Мия тронулась, - а сейчас о деле. Мы едем в так называемый район «Красных фонарей». Иностранцев туда не очень пускают, так как официально проституции в Японии нет как таковой. Но всех туда как магнитом тянет, каждый гейшу хочет попробовать. К Ичи один уважаемый японец обратился. У него строительная фирма. Есть один америкоз, банкир. Нашему японскому другу надо, чтобы он вложился в строительство сети отелей. А тот не очень сговорчивый. Неделю уже его наш японец развлекает. Катал где только можно. А тот только обещает подумать. А нашего друга сроки поджимают. Вот он к Ичи и обратился с просьбой ускорить этот процесс. Ичи такую штуку и придумал. Ты же на американском инглише чисто говоришь? – Мия посмотрела на Кирилла.
* * *
- О, как я рад, мистер Симонс! – на «чисто американском инглише» щебетал Кирилл, обнимая американца, - это ж надо, здесь, на другом конце света, встретить своего земляка, да еще какого! Вы же у меня в Техасском Университете банковское дело вели! Ваши лекции – это было что-то!
Банкир улыбнулся:
- Да… Техас… Но вообще-то я сейчас в Вашингтоне. А Вы чем сейчас занимаетесь?
- Свободные инвестиции, - Кирилл протянул визитку, - работаю на одну консалтинговую компанию. Три года уже. И скажу одно – с этими япошками ухо надо держать в остро.
- Да, - кивнул головой американец, - меня уже неделю один японский друг обрабатывает, предлагает вложить деньги в стопроцентную аферу. Но с нами, американцами, - он похлопал Кирилла по плечу, - такие номера не проходят.
- Ну, я думаю, надо как-то отметить нашу встречу, - Кирилл тоже похлопал Симонса по плечу, - настоящим американским виски.
- Ну, как бы этот район… такая слава, - попытался возразить американец, но Кирилл поспешил его успокоить:
- Надо просто знать места, куда ходить, а куда нет. Вот это, например, обычный караоке-бар. Так что, я думаю…
- А это кто? – американец заметил Мию.
- Это мой персональный гид, - ответил Кирилл, - здесь, в Японии, так принято. А потом, это же круто, когда тебя сопровождает такая красивая японка! – Кирилл белозубо улыбнулся.
- Ну вообще-то я женат, у меня дети, - продолжал сомневаться Симонс, но Кирилл не дал ему договорить:
- У меня тоже жена. Поэтому ничего, кроме нашего техасского виски, - он обнял американца за спину и подтолкнул вперед.
* * *
- Так, быстро усаживай его, - Мия посмотрела на Кирилла и кивнула головой в сторону спящего банкира.
- А он не «того»? – испуганно посмотрел Кирилл.
- Да не. Это типа нашего клофелина, часа через три очухается. И вы тоже давайте, - Мия жестом подозвала полуголых девочек, которые тут же начали расстегивать на банкире рубашку и стаскивать с него штаны, - а этим… - она достала у банкира из бумажника платиновую «Визу», - этим у нас займется Мики.
Она быстро о чем-то поговорила по-японски с невысоким пареньком.
- Что ты ему сказала? – поинтересовался Кирилл.
- Сказала, чтобы он прокатал банковскую карту банкира задним числом, ну типа он на бухло потратился, на товары из секс-шопа, ну понимаешь, - стала объяснять Мия, - а себе он за это резиновую Бритни Спирс закажет. Главное, чтобы не за пять штук баксов, как в прошлый раз, - пробурчала себе под нос Мия, и, посмотрев на парня, сказала на чисто русском, - извращенец!
В VIP-комнате в этот момент появился Ичи, осмотрелся по сторонам, достал свой неизменный телефон и начал фотографировать.
* * *
- Ну, Симонс, дружище, ты и дал! – Кирилл стоял в гостиничном номере напротив банкира, который тряс головой и ничего не понимал.
- Ничего не помню, перебрал, - прохрипел банкир и начал искать несуществующий стакан воды.
Кирилл протянул ему бутылку минералки:
- Тогда я тебе напомню, - и в его руках появилась стопка фотографий, которые он небрежно швырнул к ногам американца.
Тот наклонился, взял одну, и узкие с похмелья глаза Симонса стали квадратными – на фотографии он был как знаменитый техасский яблочный пирог, облепленный девочками-школьницами, одна из которых оседлала его, как скакового техасского жеребца.
- Что это за подстава? – он негодующе посмотрел на Кирилла и прячущуюся за ним Мию, - у меня жена, семья…
- Ага. Точно, - Кирилл достал из кармана сложенный листок, - поэтому распечатки Вашего счета красноречивее всего рассказывают, как вы заботитесь о семье, - Кирилл заглянул в бумажку, - видимо это жене вы купили три разноцветных фаллоимитатора – черный, красный, желтый, размера три икса эль. Ваша жена ведь немка? «Я-я-натюрлих! Дас ист фантастиш!»? Резиновую куклу, похожую на одну известную певицу, Вы, видимо, купили своему любимому сыну. За пять тысяч долларов! Ну а тринадцатилетней дочери набор анальных шариков из нефрита. Вообще, глядя на эти фото, сразу понятно, что детей Вы любите. И, главное, видно, как! А ведь девочке, сидящей на Вас, только исполнилось двенадцать!
Американец вскочил, но Мия шагнула вперед и ногой толкнула его обратно на кровать:
- Переводи, Кирилл. Итак, мистер Симонс, если Вы не хотите, чтобы эти фотографии и счета оказались в Америке, мы готовы Вам помочь. Но для этого вы должны помочь одному нашему японскому другу.
- Проклятый Ямамура, - прохрипел американец, - маза фак! Скажите, пусть завтра приходит, - он посмотрел на Кирилла.
- А зачем ждать? – Кирилл распахнул дверь, в которую зашел японец с дипломатом в руках и вежливо поклонился.
Мия и Кирилл вышли из номера. Прислонившись к стенке и что-то насвистывая, их уже поджидал Ичи. Он что-то спросил у Мии, она ответила. Ичи улыбнулся, залез во внутренний карман и достал два конверта. Один он протянул Мие, другой Кириллу.
* * *
- Ну всё, - Мия остановила машину у дома Кирилла, - считай, что ты в деле. Проверку прошел.
- А тебе этого американца не жалко? - Кирилл посмотрел на нее, - они ж его сейчас на пару лямов нахлобучат!
- На двадцать, - невозмутимо ответила Мия, - просто есть правила, Кирюша-сан, если ты хочешь иметь дела в этой стране – изучи ее. Вот тебе бесплатный урок: если ты зашел в японский бар, сначала ты теряешь трезвость, потом деньги, а, потеряв деньги, ты теряешь голову. Любой японец на его месте покончил бы с собой, а ему ничего. Новые заработает. Знаешь, японцы очень любят все американское – кино, одежду, еду, машины, музыку, деньги, но не любят самих американцев.
- За Хиросиму что ли жлобят? – усмехнулся Кирилл.
- Я уже тебе говорила, - посмотрела на него Мия, - баки годзин. Чужак-дурак. Японцы не любят янки за то, что они пытаются заглянуть в свое будущее. Они просто ненавидят их «made yourself». Знаешь, как говорят? Если бы на «Титанике» плыли японцы, то тех, кто пожелал бы спастись, назвали бы трусами.
- Это как? – удивился Кирилл.
- А это мы с тобой никогда не поймем. Так что остается просто принять и жить с этим. Нам так делать не обязательно.
- А кто этот Мики? – поинтересовался Кирилл.
- Кибер-бомж, - улыбнулась она, - дома своего нет – живет в интернет-кафе и интернет-салонах. Кстати, так дешевле получается. На Ичи работает.
- Еще скажи за бесплатно? – рассмеялся Кирилл.
- Да нет, почему? – Мия положила руку на руль, - у него один ноут столько, сколько моя машина и квартира вместе стоит. И живет он в интернет-кафе, в которых он хозяин, - в ответ расхохоталась Мия, глядя на раскрывшего от удивления рот Кирилла, - просто японцы не любят тратить деньги на то, что им не нужно. Так что иди, Кирюха, домой с чистой совестью. И в кастрюле своей слишком не засиживайся. Здесь плата за воду очень дорогая.
Мия чмокнула его в щеку и, перегнувшись через него, открыла дверь:
- Саёнара!
* * *
- Привет, - Мия, не дожидаясь приглашения, зашла в комнату Кирилла, отодвинув его, держащего в руках коробку с быстрорастворимой лапшой, - да… - она огляделась по сторонам, - апартаменты у тебя прямо, надо сказать… японские. Давай, собирайся, Ичи хочет поговорить.
- Так ты ж сказала завтра, - непонимающе, посмотрел на Мию Кирилл.
- В Японии все, что было – это вчера. Все остальное – уже завтра. Давай, пять минут. Я тебя в машине жду.
В этот момент у нее в кармане зазвонил телефон. Она взяла его и произнесла в трубку:
- Моси-моси.
* * *
Одетый Кирилл спустился, сел в машину и сразу задал вопрос:
- И кто этот Моси-моси, который тебе звонил?
- Вообще-то это подружка одна была, Ника, - Мия как-то странно посмотрела на него, - а «моси-моси» - это что-то вроде нашего «Алло» или «Слушаю»… Так что если ты мне так ответишь, я не обижусь, - она крепко вцепилась в руль.
- Куда мы сейчас едем? – спросил Кирилл.
- В Сань-Ян. Мы туда японца отвозили, помнишь? - Кирилл кивнул, - у Ичи там гостиница для усопших, - объяснила Мия.
- Не понял, - переспросил Кирилл, - морг что ли?
- Нет, - Мия остановилась на красный сигнал светофора, - обычная гостишка. Просто у якудза есть такой способ деньжат срубить. Вот смотри. Есть у тебя престарелый родственник…
- У меня нет, - ответил Кирилл.
- Да я не про тебя, - на светофоре зажегся зеленый, и Мия рванула с места, - скажем, у японца какого-нибудь. Пенсия здесь от государства небольшая, долларов триста. Но платят регулярно. И вот представь, этот родственник неожиданно дал дуба. Ну родственники от государства, конечно, разовую выплату на похороны получат, но это всего долларов пятьсот. А можно ведь и каждый месяц по триста получать. А если усопший через какую-то частную контору пенсию получал, то и побольше. Вот тогда-то умная японская семья, не сильно убитая горем, не желая терять деньги, звонит Ичи, а не в соответствующие органы, чтобы заявить о смерти горячо любимого родственничка. Ичи приезжает ночью, забирает тело, отвозит его в крематорий к одному знакомому медику, и оно исчезает. А документы остаются. И по этим документам Ичи оформляет его на ПМЖ в своем «отеле». Можно, конечно, и у себя было бы оставить, но соседи, друзья… Вопросов много. А так ответ один – переехал, не хочет быть родственникам в тягость. А в Японии как? Неважно, есть человек или нет, главное, чтобы была бумажка, - Мия резко повернула налево и выскочила на автостраду, - а вот по бумажке человек все выплаты и получает. Вернее, не он, а его семья и Ичи. Пополам. А японцы, они же долгожители. Так что представь, лет двадцать-тридцать они смело могут эти выплаты себе в карман класть.
- А как же если проверят? – спросил Кирилл.
- Кажется, нам сюда, - Мия повернула руль и продолжила, - японцы очень уважают чужую частную жизнь. А полиция тем более. А если еще им пару сотен сунуть, так они вообще никуда не полезут. Так. Всё. Приехали.
Они вышли из машины и зашли в скучное темно-серое здание, внутреннюю обстановку которого скрашивало огромное количество растений в глиняных горшках.
Кирилл испуганно посмотрел на Мию: «Неужели?!»
- Ну да, - она вслух ответила на его молчаливый вопрос и невозмутимо продолжила, - прах – лучшее органическое удобрение. Кстати, здесь каждому растению Ичи дал свое имя. А вот, кстати, и он сам.
В коридоре стоял Ичи с сигаретой в зубах и улыбался. Он открыл дверь в одну из комнат, жестом позвал их за собой и указал на два кресла. Потом что-то сказал Мие, и она начала переводить Кириллу:
- Токио готовится к олимпиаде две тысячи восемнадцатого года. Правительство и Олимпийский комитет выделяют восемьдесят миллиардов долларов. Наши друзья строители заинтересованы в подрядах. Ведь придется очень много строить. Они получат пять процентов от заказа Олимпийского комитета. Но есть одно «но». Вернее, два. Старые дома. Их нельзя просто так снести. Нужно собирать слишком много бумаг.
Ичи покачал головой, посмотрел на Мию, а она продолжила переводить.
- А потом второе «но». Это дома наших друзей. Если они сами их снесут – то потерпят убытки. Поэтому они хотят убить, как говорят русские, двух зайцев. Снести дома, освободив место, и получить страховку и деньги на строительство, - Мия посмотрела на Кирилл, - Ичи говорит, что согласился им помочь. За каждый дом они очень хорошо платят. И третьей частью он готов с нами поделиться. Но сделать все надо так, как будто это несчастный случай.
Ичи посмотрел в глаза Кириллу. Кирилл посмотрел на Мию и согласно кивнул.
* * *
- Нормально. Может здесь все облить бензином и просто поджечь? – Мия посмотрела на Кирилла.
- Нет, - скривился Кирилл, - он же сказал – несчастный случай. Смотри, - он оглядел стену в пустом ночном коридоре, - дома здесь старые, проводка, естественно, вся гнилая. Как я понимаю, на третьем этаже какая-то фирма, где много компьютеров, - Мия кивнула, - что здесь на втором? – спросил Кирилл.
- Да тоже, вроде, фирмы, - Мия посмотрела на вывески, - доставка еды, такси, студия звукозаписи.
- Ну понятно, значит люди живут только на первом этаже, - Кирилл еще раз посмотрел на проводку, - давай на чердак поднимемся. Есть идея.
Они поднялись по лестнице и оказались на чердаке.
- Ну вот он, - Кирилл осветил фонариком огромный белый бак, - нагревательный котел. И подключен он…, - Кирилл посветил фонариком по стенке, и луч уперся в какой-то железный ящичек, - к коммуникационному щитку, - Кирилл открыл его, - причем самопальному. А ты говоришь, Япония от России сильно отличается, - он улыбнулся и подмигнул Мие, - так вот, если мы здесь переключим фазу, или, как говорится, оборвем ноль, то их инспекторы будут разбираться и могут догадаться. А это палево, - он еще раз осмотрел провода и переключатели в щитке, - значит мы можем сымитировать скачок напряжения, - Кирилл перевел луч на бак, - щиток у нас паленый, а котел модный и очень мощный, соответственно, - Кирилл взялся рукой за тумблер мощности котла и продолжил размышлять вслух, не обращая внимания на удивленную Мию, - если мы выставим мощность котла на полную, то на всю электросеть дома пойдет большая нагрузка. А так как компьютеры, наверняка, на ночь никто из сети не отключает, произойдет некое подобие короткого замыкания. Проводка вспыхнет в нескольких местах, а в частности и в той фирме. А там, конечно же, много бумажек. И вспыхнет пожар, причиной которого и станет неисправный котел, - Кирилл наконец посмотрел на застывшую в недоумении Мию и повернул регулятор на максимум до упора, - всё. Пошли.
- А как же люди? – только и смогла вымолвить она.
- Ну, я думаю, с первого этажа просто выбраться. Почувствуют. Это же первый этаж. А потом японцы не такие, как мы. Всё исполнят по инструкции, четко и без паники, - он потянул ее за руку.
Они вышли и сели в машину.
- Поехали, что смотришь? – Кирилл одернул Мию, которая словно зачарованная смотрела на появляющиеся блики в окнах третьего этажа.
* * *
- Вообще-то с огнем играть опасно, - Кирилл посмотрел на непривычно притихшую Мию, забравшуюся с ногами на диван напротив него, - но деньги хорошие.
- Хорошие, - заговорила она, - но опасные, - Мия заглянула в его глаза, - а что, если бы что-то с людьми случилось? Тогда бы сразу смертная казнь.
- Ну вроде бы ничего не случилось, - ответил ей Кирилл, - но, как я понимаю, отказаться мы тоже не могли. Ичи…
- Могли, - перебила его Мия, - если бы предложили что-то лучшее, что было бы выгоднее Ичи.
- А если бы было что-то лучше, зачем тогда вообще на Ичи работать? – усмехнулся Кирилл.
- Тут так не принято. Якудза здесь главные, - попыталась объяснить Мия.
- Слушай, что-то этот Ичи на якудза-то не очень похож. Они вон в кино какие – все суровые, в черных одеждах, на черных тачках, все в татуировках, с катаной за спиной, и половина пальцев отрезана, - возразил Кирилл.
- Знаешь, как Ичи говорит? – ответила Мия, - каждый отрезанный палец – вина перед боссом. Так вот у него всего один косяк был. Палец-то один всего отрезан, - ответила Мия, - а вообще якудза - это немного другое. Якудза здесь вообще легально действуют. У них вон даже вывески на дверях висят, типа мы – якудза и мы вам поможем. Так что ты в чем-то прав, Ичи не совсем якудза. Он борёкудан. Решающий нерешаемое. А якудза вообще от карточных игроков пошел. Есть такая игра, типа покера. Ойте-кабу. Игроков, которые в нее играют, называют «бакуто». Так вот, самая неудачная комбинация у них – это двадцать очков. Я – восемь, КУ – девять и ДЗА – три. Называется эта комбинация «беспонтовая», если по-русски.
- Лишенцы, короче, по-нашему, - усмехнулся Кирилл, - ну так чё, если они такие отморозки, они сами эти проблемы не решают?
- Смертная казнь, - тихо сказала Мия, - она в Японии многих пугает. Поэтому якудза и не пытаются все своими руками делать. Хотя, чтобы тебя здесь казнили, тоже надо сильно постараться. Можно застрелить человека посреди улицы и получить три года исправительных работ и штраф. А если брата случайно по-пьяни зарезал – можно и вышку схлопотать.
- А как в Японии казнят? – Кирилл посмотрел на Мию.
- Вешают. Шесть лет в одиночной камере два на пять держат, а потом вешают, - тихо ответила она.
- Ни фига себе, - тяжело вздохнул Кирилл, а Мия продолжила:
- Разрешают держать всего три книги, играть в «Го» с самим собой. Три раза на полчаса в день гулять водят. Чтобы не скучно было, разрешают коробки клеить и за это деньги платят. А чтоб человек не расслаблялся – свет никогда не выключают. А потом за полчаса сообщают о казни. Там посреди камеры красный квадрат. Ставят на него, веревку на шею накидывают, - она сглотнула, - а там в соседней комнате трое человек ключики поворачивают. Квадратик раздвигается, человек падает, и шея сломана. А те трое не знают, кто из них тот самый ключик повернул. И чтобы совесть не мучила, дают им за это по триста баксов.
- Да, - передернулся Кирилл, - надо нам мозгу погонять и что-то более безопасное придумать. А ты-то вообще откуда это все знаешь? – Кирилл внимательно посмотрел на Мию.
- Отец рассказывал, - она опустила глаза.
- Он что, тот ключик поворачивал?
- Нет, - она запнулась, - он отца своего… убил. За то, что он… - Мия замолчала на полуслове.
Кирилл посмотрел на нее и обнял. Она подняла на него свои большие глаза и что-то хотела сказать, но он не позволил ей этого сделать. Их губы встретились, и уже в следующую минуту, не разрывая поцелуя, Мия тянула Кирилла в сторону спальни, пытаясь по пути снять с него майку, потому что с ее рубашкой он уже справился, оставив валяться на полу где-то рядом с диваном…
* * *
Они лежали на ее огромной кровати, глядя в потолок, и курили. Мия поудобнее устроилась на плече Кирилла и начала свой рассказ:
- Мой отец служил в полиции. А дед занимался какими-то нехорошими делами. Это я уже потом узнала, что он с якудза общался. Отец с матерью в Йокогаме познакомились. Он там на стажировке был, а она на торговом судне поваром ходила. Там и встретились. И я получилась. Отцу дед жениться категорически запретил. Он и так с трудом перенес, что отец в полицию пошел. Мы в начале в Москве или. Отец деньгами помогал. А потом нас в Японию забрал, в Токио. Квартиру снял, меня в школу устроил. «Лав» у них сумасшедшая с матерью была. Мать у меня знаешь какая красивая была…
- Догадываюсь, глядя на тебя, - Кирилл улыбнулся и прижал Мию к себе.
- …а вот с дедом у них никак не выходило, - продолжила она, - ну а потом я уже узнала, что мать и деду нравилась. Ну и однажды, пока там отец за бандитами гонялся, дед к матери моей и пристроился. А той, видимо, понравилось. А отец и рад – вроде как жену его приняли. А потом, когда мне лет тринадцать исполнилось, дедуля и на меня, как на маму поглядывать начал. Подарки дарил, одежду, телефоны. Улыбался хитро. А отец даже не догадывался. Ему некогда было. А потом узнал всё. У меня спросил – я ему и ответила. А после мать пропала. Это я уже потом узнала, что он ее застрелил и закопал где-то. А после пошел с отцом разговаривать. Ну дедуля ему конечно: «Кого ты слушаешь? Я твой отец, а это русская шлюха и шлюхина дочка! Кому ты веришь? Я тебе говорил, надо было на японке жениться!»… В общем, отдал меня папа в интернат. Там я до пятнадцати лет была. И стала «отаку». Ты даже не представляешь, что значит, в один день всю семью потерять.
- Представляю, - Кирилл затянулся сигаретой.
- Ну тогда ты меня поймешь. И тогда мне захотелось убежать от себя подальше. А некуда. Я даже вены вскрыть пыталась. А отец тем временем снова женился. Вначале навещал втихаря от деда, а потом забыл. Он уже тогда себе карьеру делал и наверх поднимался, к Солнцу поближе, - грустно усмехнулась Мия, - а потом дедуля к его новой жене пристал. Та отказала. Дед ее душить начал. За этим занятием мой папаша их и застал. И из служебного пистолета дедушку «того». Суд был. Естественно, светила ему смертная казнь. Но в силу того, что он был полицейский, расследовали все более тщательно, учитывали все смягчающие обстоятельства, согласно их законодательству, степень злобы отца, повод, которым он руководствовался, способ убийства, число жертв, а также чувства близких, потерявших родственника и степень раскаяния. Так через три года его и выпустили. Вот тут папа о дочке вспомнил. И решил проблему по-японски – в лобик чмокнул и денег предложил. Квартиру снял. На все праздники поздравляет. Даже видимся иногда, - Мия перегнулась через Кирилла и вытащила и пачки еще одну сигарету, - только вот что папа дочку в чужой стране одну бросил – он не подумал. И когда нужен был – рядом не оказался. Зато дядя Ичи оказался. Мы, когда в интернате были, мы хотели быть обычными детьми. Здесь детей, конечно, тоже усыновляют. Но чаще мальчиков, и уже взрослых. И выбирают, как породистых собак – зубы смотрят, генетику изучают. Их усыновляют богатые бездетные пары только лишь с одной целью – бизнес семейный кому-то передать. А я кто? Девочка. Да еще и годзинка. Кому я нужна? Хотя нет… Можно, конечно, было. Здесь же это с тринадцати лет разрешают, а старые извращуги в очередь выстраиваются… Вот мы целыми днями и катались по Токио с такими же неприкаянными и в магазинах воровали – одежду, еду, диски, браслетики там разные… ерунду, короче, всякую. А потом дядя Ичи меня за руку и поймал. Посмотрел на меня, и ничего не сделал, да еще и денег дал. И самое главное, ничего взамен не попросил. И просто сказал – понадобятся деньги – приходи в рыбный ресторанчик. Там получишь работу. Я тогда испугалась и сразу плохое подумала – хрен этих японцев знает. А потом поняла – у них есть то, чего нет у моего богатого папы – совесть и честь. А ездит папа ко мне потому, что ему себя жалко, а не меня. Но это его проблемы. Так что давай, Кирюха-сан, - она засмеялась и столкнула Кирилла с кровати, - одевайся и выметайся. У меня еще дела есть. И больше никогда ни о чем меня не спрашивай.
* * *
Кирилл жарил яичницу, когда в дверь постучали. Со сковородкой в руках он подошел к двери и открыл ее. Словно не заметив его, в квартиру шагнул крепкий короткостриженый японец с перебитым носом. Сняв ботинки, он прошел в комнату и, встав посередине, что-то быстро заговорил. Из всего сказанного Кирилл понял только два слова – Ичи и Мия. Но японец указал на одежду Кирилла, валяющуюся на подоконнике, обулся и показал три пальца, после чего вышел. Кирилл с сожалением посмотрел на готовую яичницу и понял, что у него есть ровно три минуты, чтобы одеться и выйти.
Когда он спустился вниз, его уже ждал черный микроавтобус «Тойота». Боковая дверь отъехала, и он увидел Мию.
- Давай, залезай. Работа есть. Кстати, познакомься. Это Тоширо, - она кивнула подбородком на гостя Кирилла, а это, - она указала на водителя, - Джиро.
- И куда мы сейчас? – Кирилл уселся на продавленное кожаное сиденье.
- Едем в Сэтагая, очень крутой район. Надо помочь другу Ичи.
Услышав «Ичи», Тоширо одобрительно закивал. Час молча отстояв в пробках, они подъехали к двухэтажному каменному дому с высоким деревянным забором и крепкими воротами. Загнав внутрь микроавтобус, они подошли к дому и постучали в дверь. Их встретил маленький взъерошенный старичок в черном кимоно и что-то быстро заговорил, эмоционально жестикулируя дрожащими руками.
- Это господин Кацуро, - перевела Кириллу Мия, - и у него проблемы с женой Акими. Она изменила ему с молодым самураем. Когда он вернулся с прогулки домой, его постель еще не остыла от любовных утех. Самурай куда-то исчез, не оставив и следа, а Акими во всем созналась и теперь хочет расстаться с ним.
Японец, как болванчик, быстро закивал. Кирилл удивленно посмотрел на Мию и хотел что-то спросить, но она, сняв обувь, уже спешила за хозяином дома в спальню на втором этаже. Кирилл скинул кроссовки и последовал за ними. Японец открыл дверь, что-то гневно сказал и указал дрожащим пальцем на кровать.
- Он хочет, чтобы мы ее наказали, - перевела слова хозяина дома Мия и невозмутимо посмотрела на Кирилла.
Кирилл зашел в комнату и замер на месте. На огромной кровати сидела очень похожая на живую женщину кукла из элитного секс-шопа в дорогом нижнем белье. Кирилл открыл рот, повернулся к Мие, но она остановила его взглядом:
- Вообще, у нас этим Мики занимается, ну, в смысле наказывает, но он сейчас занят, поэтому на, - она протянула Кириллу пистолет с глушителем, - просто выстрели ей в голову.
Кирилл трясущейся рукой взял пистолет и дрожащим пальцем нажал на курок. Раздался сухой щелчок. Голова куклы развалилась на куски, японец вскрикнул, схватившись рукой за сердце, а потом снова что-то быстро заговорил.
- Господин Кацуро простил изменщицу и теперь хочет, чтобы мы проводили ее в лучший мир, соблюдая все обряды.
В это время в комнате появились Тоширо с гигантской картонной коробкой и Джиро с огромным пакетом из супермаркета «Tokio Hand».
- Что они делают? – шепотом спросил Кирилл у Мии, глядя на то, как Тоширо деловито протирает остатки куклы мокрой губкой для мытья посуды.
- Мацуго-но-мидзу, или посмертное омовение, - Мия достала пачку сигарет, протянула Кириллу и закурила сама, - так положено.
Господин Кацуро тем временем сидел на кресле с закрытыми глазами, покачивал головой и что-то бормотал.
- А сейчас, - продолжила объяснять Мия, - они переходят к обряду Сакигото. Похоронный ритуал.
Кирилл перевел взгляд на двух новых друзей, которые пытались засунуть безголовую куклу в белое кимоно. Наконец это у них получилось. Они бережно уложили куклу в коробку, обклеенную тонкими листами белой бумаги, и потащили вниз. Кирилл с Мией и японцем пошли следом.
- Бумага белая, - пояснила Мия, - типа как защита от злых духов. И еще туда кладут сандалии, шесть монет, чтобы оплатить переход через подземную реку Сандзу в царство мертвых и нож на грудь, чтобы отбиваться от каких-то там еще демонов.
Они спустились в подвал, где была огромная печь-бойлерная. Тоширо поставил коробку на стол и стал громко произносить какие-то заклинания.
- Сейчас он присваивает имя усопшей Каймё, - Мия хмыкнула, - что-то тоже связанное со злом, типа, чтобы духи не узнали о ее грехах и пропустили в рай. А сейчас Хацугу, - Кирилл непонимающе посмотрел на Мию, - ну коробку, - пояснила она, - или гроб, они просто сожгут. А когда все сгорит – отдадут прах покойной куклы ближайшему родственнику, господину Кацуро.
Джиро и Тоширо тем временем запихали коробку в печь и со скорбными лицами повели японца куда-то наверх. В подвале невыносимо запахло жженой резиной.
- И это ты считаешь нормально? – Кирилл возмущенно посмотрел на Мию.
- Он платит, - пожала она плечами и потыкала в печь кочергой, - мы же решаем проблемы, которые никто не может решить, кроме нас. Да и похороны в Японии удовольствие недешевое. Он нам хорошо заплатит.
Они дождались, пока кукла догорит и молча палочками для еды сложили то, что осталось от куклы-изменщицы в желтую кастрюлю с цветочками из «Tokio Hand», супермаркета товаров для дома.
Потом они поднялись наверх, где их уже дожидались одетый в черный траурный плащ господин Кацуро и Тоширо с Джиро. Мия протянула «убитому горем» супругу кастрюлю с паленой резиной. Тот смахнул слезу, прислонился к ней лбом, что-то прошептал, открыл ее и положил внутрь бриллиантовое колье.
- Теперь куда? – спросил Кирилл.
- На кладбище, - ответила Мия.
Глаза у Кирилла поползли на лоб, но Мия быстро поправила себя:
- Ну не совсем на кладбище, скорее на свалку старых машин. Ичи ее хозяин.
Остаток дороги ехали молча.
Когда они подъехали к свалке, заспанный сторож, зевая, распахнул ворота, и микроавтобус, петляя, поехал куда-то вглубь между искореженных машин. Потом все они вышли и направились дальше. Шествие возглавлял, скорбно шагающий с желтой кастрюлей с цветочками из супермаркета в руках господин Кацуро. Неожиданно из темноты вырос мраморный обелиск. Пока Тоширо и Джиро поднимали надгробную плиту в склепе, Мия снова закурила и повернулась к Кириллу:
- Знаешь, у японских улиц нет названий, а на могилах фамилий. Только имена членов семьи и когда они возведены.
Кирилл с удивлением глянул на иероглифы: «1981»…
А Джиро и Тоширо тем временем подняли тяжелую плиту. Кирилл заглянул туда и увидел штук десять кастрюль. Убитый горем японец поставил туда еще одну и кивнул головой Тоширо и Джиро. Те, кряхтя, начали ставить огромную плиту на место.
Господин Кацуро тем временем подошел к Кириллу и, поклонившись, протянул конверт.
Джиро, в довершение ритуала, поставил на гранитную плиту миску с рисом и воткнул в нее две палочки, а Тоширо положил три орхидеи.
* * *
- Слушай, Мия, - Кирилл с Мией лежали на ее огромной кровати, - а куда он теперь, этот Кацуро?
- Ну, наверное, сейчас он сидит в баре и напивается, - Мия закурила и выпустила тонкую струйку дыма, - потом он поедет домой, уснет, а когда проснется, все забудет. Купит новую «дач вайф», ну куклу за двадцать штук баксов, а через полгода снова позвонит Ичи и расскажет, что его супруга изменила ему с молодым самураем и эту проблему надо решить.
- А я вот думаю, - Кирилл посмотрел в потолок, - а если бы это была не кукла, а живая женщина?
- Так с живой все и началось, - Мия затушила сигарету и повернулась к Кириллу, - он там каких-то поэзий эпохи Токугавы с картинками начитался, белку на тему самураев и гейш словил, и завалил свою жену. А он в кругах, близких к правительству вращался, там дело замяли, типа неаккуратное обращение с оружием, случайное убийство… А крышка у него с тех пор протекать стала, особенно по осени и весне. В остальное-то время он нормальный. Ну, если не считать того, что куклу одевает в бутиках, трахает и спит с ней в одной постели. Но он Ичи помогает с инвестициями, поэтому мы просто обязаны решать его проблемы.
- Слушай, японцы все такие больные? – Кирилл поднялся на локте и посмотрел на Мию.
- Больные мы, потому, что это делаем, - она толкнула Кирилла на постель, уселась на него сверху и, вдавив в жесткий матрас, поцеловала в губы, - и больше ничего не говори. Я же не кукла, - она скинула с себя майку с героем какого-то японского аниме.
* * *
- Давай же, давай! – Мия толкала в плечо Мики, вжавшегося в руль синего спортивного «Ниссана», - здесь направо!
Мики, словно понимая ее русский, резко заложил руль вправо и сбил припаркованные у магазинчика мопеды.
- Давай! Давай! Уйдет! – орала Мия.
Мики вдавил педаль газа в пол, и редкие прохожие в квартале Ёсивара вжались в стены домов.
- Давай же! Уйдет сука! – на русском кричала Мия, - теперь налево!
Машина с размаху снесла столбы с постельным бельем, и на лобовое стекло плюхнулся яркий пододеяльник с какими-то рыбками. Мики снова повернул и снес пустые коробки возле магазина. Он попытался развернуться, но врезался в торчащую колонку.
Мия выругалась по-русски и повернулась к Кириллу:
- Там бита бейсбольная. Всё. Дальше бегом!
Они долго петляли по улицам, и Кирилл еле поспевал за Мией, пока, наконец перед ними не выскочил парень в красной куртке.
- Вот он! Давай за ним! – Мия почти догнала его и схватила за куртку, но он как-то хитро вывернулся, куртка осталась у Мии в руке, а он побежал дальше в одной майке.
Мия отшвырнула куртку и рванула за ним. Кириллу с битой было все сложнее поспевать за ними. Мия попыталась схватить парня еще раз, но тот ухватился за лестницу, оттолкнул Мию ногой и начал забираться наверх. Недолго думая, Кирилл запустил в него бейсбольной битой. Парень пошатнулся, словно оступившись, и грохнулся плашмя вниз на припаркованную тачку, которая тут же призывно замычала сигнализацией. Охая, он попытался подняться, но Мия запрыгнула на машину и толкнула его с крыши на капот, где Кирилл уже крепко схватил его за шею. В это время подъехал Мики. Кирилл с трудом запихал брыкающегося парня в багажник.
- Всё. Поехали. А то тут скоро вся полиция будет, - Кирилл подобрал бейсбольную биту и запрыгнул в машину. Мики снова ударил по газам.
* * *
- Ну, знакомься, Кирюша, - Мия пнула лежащего на полу гаража японца ногой, - это Кинчи. Он у нас шитаги доробоу, а если по-простому, то тот человек, из-за которого женщины бояться вешать сушиться свое нижнее белье, потому что Кинчи, - Мия снова пнула парня ногой, - обязательно их украдет!
- Зачем? – не понял Кирилл, а потом вспомнил, - а, ну да, японцы…
Мики что-то прошипел, но Мия его остановила:
- Нет, сухожилия мы ему резать не будем, он никуда и так не убежит. Ты его лучше подними.
Мики рывком поднял скривившегося от боли японцы, и Мия заговорила с ним. Кинчи выслушал, усмехнулся и плюнул ей в лицо, за что сразу получил от Кирилла удар в живот и опять упал на пол.
Мики вытащил из кармана платок и протянул Мие. Она вытерлась и продолжила:
- Кинчи у нас вообще непонятливый, - она повернулась к Кириллу, - ну, как ты уже понял, в Японии ношенные женские трусики – самый ходовой товар. У Мики их штук триста, - захихикала она, - он даже у меня пару выпросил. Зачем – лучше не спрашивай. Так вот. У наших друзей в этом квартале есть с десяток автоматов, которые торгуют этими трусиками. И есть еще два магазина «Бурсера», где тоже продают ношенные предметы женской одежды. Кроме того, они следят за тем, чтобы извращуги не обижали школьниц, которые продают это самостоятельно, ну, например, в кабинках туалетов. Все было ровно, пока не появился Кинчи и не решил порушить их бизнес. Вначале он просто воровал белье. Когда его не стало, он стал просто отбирать его у школьниц – нож к горлу приставит и заставит раздеваться. Его поймали, но отпустили. Он же никого не убил. Тогда он вот что придумал. Стал покупать трусы и одевать на свою старую бабушку. А на упаковки наклеивал фотографии симпатичных девочек, да, Кинчи?
Японец корчился на бетонном полу, скрипел от боли и грязно ругался.
- Мы Кинчи уже ловили. Он говорил, что все понял, а потом нас обманывал. А трусики он продавал дешевле, чем наши люди, и цены, естественно, сбивал. Потом вообще вот что придумал – в отелях стал воровать. Его и там прижали. Он сбежал. Он же вон какой быстрый! Отсиделся. Но недолго. И фантазия повела его дальше. Раздобыл где-то полицейскую форму и стал подруливать к школьницам с квартала, типа он проводит расследование о заражении одного бизнесмена трипером. А так как та, к которой он подходил, была якобы похожа на подозреваемую, требовал отдать трусы на экспертизу в качестве вещественного доказательства. Так что нам сейчас надо подумать, как объяснить ему, что он делает плохо, и чтобы больше он этого не делал.
- Труселя ему эти на голову одеть и пускай так гуляет! – зло сплюнул Кирилл.
Мия поморщилась:
- Вообще-то для таких, как он, это не наказание.
- Да это же стремно! – возмутился Кирилл.
- Ну как бы тебе сказать, - засмеялась Мия, - его клиенты с этими трусами на голове кайф ловят, ну, если ты понял, о чем я.
Кирилл посмотрел на Мики, вспомнил куклу Бритни Спирс и поморщился:
- Ну тогда закопать его!
- Да не, - Мия достала пачку сигарет и закурила, - земля живым нужнее. А на счет стремно… У японцев вообще со стыдом проблемы. Что им нормально, то нам полное харакири. У них даже иероглиф «стыд» состоит из двух элементов – «ухо» и «сердце». То есть стыдно то, о чем люди будут говорить и пальцем показывать. А тут пальцев на стыд показывать не хватит.
- Люди, говоришь, что скажут? – Кирилл почесал подбородок, - слушай, а где его телефон?
Мия что-то сказала Мики, тот нагнулся, вытащил у Кинчи из кармана большую раскладушку, а Кирилл продолжил:
- Японцы же пунктуальные. Наверняка у него вся база клиентов в телефоне. Давай свои трусики, - он с улыбкой посмотрел на Мию, а она непонимающе посмотрела на него в ответ, - все норм. Давай, снимай.
Мия отвернулась и быстро вытащила из-под своей клетчатой юбочки белые трусики и протянула Кириллу.
- Не, не мне, - засмеялся он, - у меня с этим все в нормально. Ему давай. Пусть надевает. А Мики пусть фотографирует и его клиентам рассылает. И пусть там подпишет – вот с этих труханов вы балдеете.
Мия расхохоталась и начала переводить это Мики. Тот тоже заржал, а потом сдернул с Кинчи сначала кеды, а потом штаны и заставил влезть в белую полоску ткани. Потом, смеясь, сделал несколько снимков – отдельно трусы на кривых волосатых ногах и Кинчи в полный рост в белых трусах, стыдливо прикрывающего лицо.
Сделав рассылку, он швырнул Кинчи телефон, и они вышли из гаража. Они уселись в машину, Мия одернула свою короткую клетчатую юбку и посмотрела на Кирилла:
- Ну и как я теперь без них?
- Ты не о себе думай, как ты без них, а как я… зная, что ты без них. Скажи Мики, пусть быстрее домой везет. А там мы уж это… как-нибудь без трусов обойдемся. По-взрослому…
ВТОРАЯ ГЛАВА
ИЗ ТОКИО WITH LOVE
Сакура отцвела и облетела,
Осыпавшись на город снегом белым,
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 351; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!