ГЛАВА 2. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РАЗУМА И ЭМОЦИИ

1. ЧТО ТАКОЕ “ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РАЗУМА”

В предыдущей главе было введено определение души организма. Была высказана мысль, что разум – это внешнее проявление действия души. Однако само взаимодействие души с соматическим основанием организма не так однозначно. Механизмы взаимодействия будут рассмотрены в дальнейшем. В обыденной жизни действие души не очень заметно, так как ее воздействие на собственно организм осуществляется через высшую для данного организма структуру управления. У человека, например, это осуществляется через мозг (при взаимодействии с внешним миром) и через кровь (при взаимодействии с соматическим основанием – с телом).

Поэтому, несмотря на функционально огромные возможности самой души для выполнения тех или иных оценок внешних событий, сам организм вносит определенные искажения в эти оценки, что и позволяет мне говорить об относительной (условной, конечно же) самостоятельности разума. Именно на этом основании в первой части данной работы разум рассматривается как некоторая, вполне самостоятельная система.

Задача данной главы - установить общие принципы функционирования разума, реализующего свои функции через конкретный живой организм. При этом обеспечивается решение главнейшей задачи - задачи выживания организма, что сопровождается постоянным анализом внешней и внутренней по отношению к организму информации, оценкам ее соответствия условию жизнеобеспечения.

Деятельность разума приводит к различным реакциям организма на результаты этих оценок, вызывает то, что называют эмоциями, обнаруживаемыми в поведении организма. Поскольку речь пойдет о принципах функционирования разума, то, следовательно, эти принципы могут быть представлены в виде вполне определенной функциональной схемы, увязывающей функции разума в некоторую систему, т.е. представляющие собой вполне определенную модель.

Прежде, чем мы приступим к разработке обобщенной модели психических функций, уясним - для чего это необходимо и почему до сих пор эта проблема не была решена.

Во-первых, сама модель психики, как показывает анализ литературы, понималась и понимается до сих пор самым различным образом. Например, З. Фрейд утверждал, что "психоанализ является одним из методов лечения нервнобольных" (З. Фрейд "Введение в психоанализ. Лекции", М., "Наука", 1989 г. стр. 7). Этим самым сразу же резко ограничивалась область применения и распространения его психологических концепций, так как в действительности психология способна решать проблемы и в иных областях. Следовательно, модель, разрабатывавшаяся З. Фрейдом, с самого начала была чрезвычайно ограниченной.

На самом же деле З. Фрейд в некотором смысле прикоснулся к явлению, которое следует назвать “психическая депривация”. Более того, некоторые моменты влияния этого механизма им рассмотрены совершенно верно, но сделаны неверные выводы и заключения. Именно потому психоанализ З. Фрейда не дал желаемого результата, поскольку действие психической депривации обнаруживается не только, скажем, в раннем детстве, но и на всем протяжении жизни человека. Более того, механизмы психической депривации воздействуют не только на человека.

Многие положения данной работы, особенно в той части, что связана с анализом психики человека, даны через призму воздействия и, соответственно, влияния психической депривации. Поэтому на данном этапе я ограничусь лишь констатацией несовершенства теории З. Фрейда.

Рассмотрим другой пример. К. Юнг для анализа свойств психики человека предложил определенную классификацию типов личности, основанную на двух, как он считал, главных свойствах - экстравертности и интровертности. Однако, понимая недостаточность указанных свойств, К. Юнг дополнил свою модель иными проявлениями психики.

"Сознательное психическое есть средство для адаптации и ориентации и состоит из ряда различных психических функций. Среди них можно выделить четыре основных: ощущение, мышление, чувство, интуиция. В ощущение я включаю все восприятие с помощью чувственных органов; под мышлением я имею в виду функцию интеллектуального познания и формирования логических заключений; чувство - функция субъективной оценки; интуицию я понимаю как восприятие с помощью бессознательного или восприятие бессознательных восприятий" (К. Юнг "Психологические типы", М., Издательская фирма "Прогресс-Универс", 1995 г., стр. 617-618).

В итоге К. Юнг подразделил все виды личностей на ощущающие, чувственные, мыслительные и интуитивные типы двух разных категорий (экстравертные и интровертные). Такая классификация, наверное, помогала самому К. Юнгу в его психиатрической практике, давая некоторую обобщенную модель психики. Однако мало сказать, что данная модель отличается неполнотой, но и, как мы впоследствии увидим, неверна вообще, поскольку в основу модели положены вторичные признаки, вытекающие из совершенно иных свойств. Как будет показано, экстравертность и интровертность не только являются функцией от иных факторов, но и могут совершенно определенным образом меняться в зависимости от ситуации. Поэтому в психологической практике невозможно использовать модель К. Юнга из-за тех ошибок, которые порождает такой подход.

Кроме того, мышление и интуиция являются, в совершенно определенной степени, универсальными характеристиками живых организмов, обеспечивающих необходимую организацию поведения, и не могут быть признаком классификационного типа. Ощущение и чувство - это, скорее всего, две стороны одной медали, отражающие только лишь способность живых организмов воспринимать (отражать психически) внутреннее или внешнее, т.е. тоже общие свойства живых организмов, определяющих его поведение.

Вот высказывание, наглядно характеризующее, на мой взгляд, сущность ошибочности аналитических подходов Фрейда и Юнга (да и не только данных авторов) к пониманию структуры и, соответственно, модели психических свойств.

“В любой приводимой Фрейдом истории болезни эмпирический материал настолько слит с предзаданной интерпретацией, что отделить их практически невозможно. Однако если бы тот же самый случай рассматривали Юнг, Клейн или Фромм, то они дали бы совершенно иное описание истории болезни. Все эти теории пытаются сделать понятным внешне совершенно иррациональное поведение невротика (в случае, скажем, невроза навязчивых состояний), дать связное его описание. Но понятность не тождественна истинности - френология, алхимия, астрономия Птолемея тоже давали связное описание эмпирических данных и делали происходящее понятным. Более того, все приводимые психоаналитиками критерии истинности не выдерживают критики. Сам метод психоанализа таков, что вопрос о проверке истинности полученной интерпретации даже не ставится.

Еще в процессе обучения психоаналитик приходит к некоторым “инсайтам” относительно человеческой природы, укрепляющим у него веру в безусловную истинность метода, ибо эти характеристики он обнаруживает у самого себя - психоанализ начинается с самоанализа. Практикуя этот метод, он использует приобретенные знания для облегчения страданий других, но при этом пациенты должны осознать наличие у себя тех же “комплексов”, которые нашел у себя психоаналитик.

Поэтому и как личность, и как представитель профессии аналитик не склонен ставить под сомнение основание собственных убеждений. Но субъективная убежденность психоаналитиков в истинности своей теории, подкрепляемая интуитивным видением собственной “натуры”, не является объективным критерием истинности, о чем свидетельствует хотя бы то, что представители различных психоаналитических школ приходят к совершенно разным “инсайтам” по поводу собственного внутреннего мира и приводят своих пациентов к такому же видению самих себя” (А. М. Руткевич “От Фрейда к Хайдеггеру. Критический очерк экзистенциального психоанализа”, М., ИПЛ, 1985 г., стр. 25).

Большинство других моделей типов психики (С. Айзенк, Кэттел, Гилфорд и др.), по существу сводятся к разным вариантам классификации отдельных свойств личности - темпераментов, мотивационных ведущих факторов и так далее. Получается именно то, о чем говорилось в приведенном выше высказывании: психика автора модели психических функций и свойств напрямую влияет на создаваемую модель и, следовательно, на психику субъекта, т.е. остается не только непродуктивной, но и дает порочные результаты. Между тем необходимость такой модели - единой и универсальной - понимают многие.

Например, В. Д. Глезер, приступая к описанию механизмов зрения, не мог обойти вопрос о такой модели (В. Д. Глезер “Зрение и мышление”, Л., “Наука”, 1985 г.), поскольку понимание механизма зрения во многом связано с общим пониманием “устройства” психики. Основные моменты модели Глезера мы рассмотрим в главе о действии функции компенсации и попытаемся понять, почему она не может быть использована.

На деле получается, что никаких моделей психики фактически нет, т.е. нет таких моделей, которые пытались бы охватить законы функционирования разума, а имеются попытки описать и классифицировать отдельные стороны человеческой психики. Иначе говоря, такой анализ совершенно непродуктивен, так как не позволяет обнаруживать или анализировать иные психические свойства, выявлять закономерности психических проявлений.

Из этих псевдо-моделей невозможно вывести какое-нибудь объяснение механизму действия стресса, нельзя дать правдоподобного объяснения основным принципам работы человеческого мозга, многим другим проявлениям психики. Не помогают эти модели и в создании научной, т.е. обусловленной управлению на основе определенных законов методики воспитания и обучения.

Именно поэтому, мне не представляется возможным проводить полноценный анализ той или иной теории, выявлять их ошибочные положения или противоречия друг другу. В этом случае все материалы предлагаемой здесь модели просто потерялись бы в огромном количестве критического материала. Именно тогда, когда это функционально необходимо, анализ проводится с требуемой полнотой.

Теперь перейдем к разработке обобщенной модели психических функций живых организмов. Под моделью будем понимать не столько систему взглядов или какую-то классификацию (хотя в отдельных случаях это придется сделать), сколько собственно модель функционирования разума. Под этим в данном случае будем понимать определенным образом увязанные функции психики живых организмов, которые, в конечном итоге, можно представить и вполне определенной схемой.

Исследуя эту модель можно не только объяснить разнообразные свойства психики живых организмов, но и выявлять качественно новые свойства, давать достаточно адекватное и корректное объяснение разнообразным проявлениям психических функций. Разрабатываемая модель психических функций позволяет, как это мы увидим, выяснить те законы живой природы, которые и лежат в основе деятельности разума.

Основой существования и развития разума, а через него и живого организма, является получение и преобразование информации о внутреннем и о внешнем. В любой системе для уменьшения неопределенности состояния объекта должны иметься средства для оценки меры неопределенности, т.е. должны наличествовать вполне определенные сенсоры, с использованием которых можно измерить изменение состояния, измерить (как-то оценить) то, что называется информацией, и произвести воздействие на среду с целью компенсации конкретного изменения.

При этом под “системой” следует понимать, как объект, так и среду, в которой находится этот объект. Именно в такой связке происходящее изменение будет порождать неопределенность состояния. В любой системе указанные сенсоры будут производить измерение информации с определенной мерой ошибки, т.е. измерение информации всегда имеет вероятностный характер. Вероятностный характер будет иметь и произведенное действие. Иначе говоря, “хаос” в системе имеет свойство возрастать или, по крайней мере, не уменьшаться.

Живые организмы существуют в среде, которая в принципе не может быть постоянной, не изменяющейся. Скорее, наоборот: для живого организма среда, в некотором смысле, всегда, т.е. каждый миг, новая, что влечет за собой специфические особенности обработки информации о внешнем и о внутреннем. На данном этапе анализа психических проявлений разума положим: разум, осуществляя анализ потока информации, выполняет две функции:

- сопоставление полученной информации с накопленной ранее (или хранящейся постоянно в памяти) и формирование интегрального отображения (отражения), максимально соответствующего полученной информации, что необходимо для “узнавания” ситуации;

- оценку качества поступившей информации и выработку управляющей функции (полной функции отражения) для воздействия на среду или на механизмы (органы, железы и т.п.) организма с целью изменения физического положения организма в среде или состояния организма.

То и другое “действие” разума осуществляется на основе принципа компенсации. Необходимость наличия механизма компенсации объясняется, во-первых, необходимостью сокращения объема запоминаемой информации. Это, как будет в дальнейшем показано, обеспечивается за счет практически полной компенсации входной информации (сигналов от сенсоров) на основе максимального ослабления внешних сигналов.

Этот компенсационный механизм в работе сенсоров внешнего или внутреннего до сих пор никак не рассматривался исследователями, так как не был до сих пор обнаружен. Попытки понять работу сенсоров на основе иных моделей порождали, на мой взгляд, не только принципиальные ошибки в понимании свойств сенсоров, но и порождали методические ошибки в понимании свойств психики как таковой, поскольку весь экспериментальный материал получал неверную трактовку.

Другое назначение механизма компенсации - организация процесса “узнавания” за счет максимально возможного приближения соответствующей доли функции отражения к зафиксированному сенсором воздействию, что обуславливается поиском информации в памяти, близкой к внешнему воздействию, и совпадает по проявлению с полной (или почти полной) компенсацией сигналов сенсоров. Наконец, еще одно назначение механизма компенсации - как звена отрицательной обратной связи - реализация управления физическим положением организма и процессами гомеостаза (на всех уровнях структур организма) в согласии с итогами оценки качества входной информации на основе минимаксного расхода ресурсов организма.

Таким образом, функция компенсации распадается, по меньшей мере, на две составляющие: “информационную” и “моторную”. Информационная часть как-то связана с поиском нужной информации и “узнаванием”, а моторная - с исполнительными функциями живого организма. Оценка качества получаемой сенсорами информации осуществляется по принципу достаточности и соответствия каким-то потребностям организма. До сих пор исследователями не была прослежена с надлежащей глубиной связь информационных процессов с такими проявлениями психики, которые обычно обозначаются как потребности.

Методы исследований, использовавшиеся до сих пор, не могли дать инструмента для исследований, вскрытия глубинных процессов, сопровождающих формы информационного обеспечения для удовлетворения потребностей, что и не позволяло увидеть связь потребностей с механизмами принятия и исполнения необходимых решений.

Следовательно, потребности при отсутствии таких взаимосвязей выступали как самодвижущая сила, хотя, как это следовало бы принять, потребности - это некоторый “сигнальный” эквивалент от результатов анализа сигналов сенсоров внутреннего или некоторый итог анализа сигналов от сенсоров внешнего. Это положение является чрезвычайно важным в дальнейшем изложении для понимания многих свойств психики.

Наличие потребностей организма также является общим признаком живого мира, которое можно было бы ввести в состав аксиоматических, но это не сделано по причине того, что потребности вторичны по отношению к информации, перерабатываемой разумом, и формируются как итог специфического анализа данных о внутреннем или внешнем.

Вообще же вопрос о возникновении и влиянии потребностей на жизнедеятельность организма тесно переплетается с другими проявлениями разума, называемыми рефлексами и инстинктами. В современной психологической науке, как это ни странно, приоритет отдается рефлексам, что, на мой взгляд, совершенно неверно. Для разума (с точки зрения принятия решений) потребности - входная функция, стимулирующая, а рефлексы и инстинкты - выходная, итог принятия решений.

Результаты оценки качества получаемой сенсорами информации порождают еще одну психическую функцию разума, которая обусловлена:

- итогами оценки по степени “узнавания”;

- итогами оценки по соответствию ресурсам организма и потребностям;

- итогами “удовлетворения” потребностей.

Избыток или недостаток входной информации или ее соответствие или несоответствие ресурсам и потребностям, удовлетворение или, напротив, неудовлетворение потребностей организма порождает то, что называется эмоциями. Однако далеко не всегда понимается связь эмоций с информационными процессами, протекающими в недрах разума при решении перечисленных задач.

“Что же представляют собой эмоции? Слово “эмоция” происходит от латинского emovere, что значит волновать, возбуждать. Со временем значение этого слова несколько изменилось, и сейчас можно сказать, что эмоции - это обобщенные чувственные реакции, возникающие в ответ на разнообразные по характеру экзогенные (исходящие из окружающей среды) и эндогенные (исходящие из собственных органов и тканей) сигналы, обязательно влекущие за собой определенные изменения в физиологическом состоянии организма.

Советский философ Г. Х. Шингаров определяет эмоции как “психофизиологический механизм, при помощи которого на “психическом” уровне отражения действительности под влиянием внешних воздействий изменяется внутренняя среда организма”. Он считает, что эмоции “составляют “всеобщий” момент, “язык”, при помощи которого связываются, спаиваются отдельные звенья целостного процесса отражения действительности”. Один из ведущих психологов нашей страны К. К. Платонов отмечает, что “эмоции отражают не предметы и явления реального мира, а объективные отношения, в которых эти предметы и явления находятся к потребностям организма.

Не являясь еще формой познания (простейшая форма отражения, как познания - ощущения), эмоции вызывают в сознании не образ предмета или явления, а переживания”. Эмоции, как и мысли, - объективно существующее явление, их характеризует чрезвычайно широкий диапазон разнообразных форм и оттенков. Радость и печаль, наслаждение и отвращение, гнев и страх, тоска и удовлетворенность, тревога и разочарование – все это различные эмоциональные состояния. Эти и все другие эмоции, многие из которых настолько своеобразны, что название только отчасти может раскрыть их истинную сущность и глубину, хорошо знакомы всем. По сути дела, всегда (по крайней мере всегда, когда человек бодрствует, не спит) у него имеются те или иные эмоции” (А. С. Никифоров “Эмоции в нашей жизни”, М., “Советская Россия”, 1974 г., стр. 10-11).

Из данного высказывания видно, что эмоции воспринимаются далеко неоднозначно. По крайней мере, автор перепутал очень многое. С одной стороны, у него как-то просматривается связь эмоций с информационными процессами. С другой стороны, имеется и какая-то абстрактная модель существования эмоций (“переживания”), что не делает понимание сущности эмоций более верным. Совсем не просматривается связь эмоций с действием механизма “удовлетворения” потребностей.

Смысл и количественное значение эмоций, как это принято многими, определяется в определенной степени дефицитом или избытком наличной информации, т.е. как функция:

Э = F{Ин - Иф},

где Э - эмоция;

Ин - наличная информация, т.е. поступившая от сенсоров;

Иф - фактически имеющаяся информация (хранящаяся в памяти), потребная для принятия решения.

Приведенное выражение достаточно условно и не соответствует условиям формирования эмоций, хотя и часто используется. Фактически следует учитывать соответствие получаемой от сенсоров информации потребностям и ресурсам организма. Поэтому, в частности, П. В. Симонов, говоря об оценочно-отражательной функции эмоций, ввел иное определение эмоций (“Физиология поведения: нейробиологические закономерности”, Ленинград, “Наука”, 1987 г., стр. 491):

Э = F {П_i; (Ис - Ин)_i...},

где Э - эмоция, ее степень (сила проявления) и знак;

П_i - сила и качество i-той актуальной потребности;

(Ис - Ин)_i - оценка вероятности (возможности) удовлетворения данной потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта;

Ин - информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения данной потребности;

Ис - информация о существующих средствах, которыми реально располагает субъект (в данный момент), необходимых для удовлетворения потребности.

Заметим попутно, что непосредственно из выражения, предложенного П. В. Симоновым, следует, что в психике организма формируются одновременно несколько эмотивных функций, на что автор по каким-то причинам не обратил внимания. Тем не менее, это действительно так, поскольку одновременно формируется несколько (достаточно много) частных функций отражения.

Необходимо указать, что в работе П. В. Симонова использовано выражение (Ин - Ис) для оценки знака эмоции, что, на мой взгляд, неверно, поскольку дает противоположное значение знака эмоции при наличии избыточных ресурсов или при их недостатке.

Представляется, что функциональное назначение эмоций до сих пор в психологии вообще никак не рассматривалось, что видно, в частности, из цитировавшейся выше работы А. С. Никифорова. Очевидное непонимание функций эмоций при их разнообразном проявлении не позволяло выяснить глубинные механизмы деятельности разума. Так, по мнению П. В. Симонова, эмоции выполняют отражательно-оценочную функцию (о чем выше уже упоминалось), переключающую и подкрепляющую функции (здесь не будут анализироваться), а также компенсаторную (замещающую) функцию (П. В. Симонов “Эмоциональный мозг”, М., “Наука”, 1981 г.).

“...при возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиений, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т.д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические затраты, чем в разгар напряженной деятельности - борьбы или бегства - остаться без достаточного обеспечения кислородом и метаболическим “сырьем”.

Но функция компенсации эмоций отнюдь не ограничивается гипермобилизацией вегетатики. Возникновение эмоционального напряжения сопровождается переходом к иным, чем в спокойном состоянии, формам поведения, принципам оценки внешних сигналов и реагирования на них. Физиологически суть этого перехода можно определить как возврат от тонко специализированных реакций к реагированию по принципу доминанты А. А. Ухтомского”.

Приведенное высказывание П. В. Симонова, на мой взгляд, раскрывает лишь одну из сторон функционального назначения эмоций. Недостаточность указанного назначения эмоций следует из того, что при таком подходе исчезает функциональная связь эмоций с процессами отражения. Тем не менее, сам автор иначе рассматривает эту замещающую функцию.

“Совершенно очевидно, что предположительное доминантное реагирование целесообразно только в условиях прагматической неопределенности. При устранении этой неопределенности субъект может превратиться в “пуганую ворону, которая и куста боится”. Вот почему эволюция сформировала механизм зависимости эмоционального напряжения и характерного для него типа реагирования от размеров дефицита прагматической информации, механизм элиминирования (элиминация - устранение, удаление. О. Ю.) отрицательных эмоций по мере ликвидации информационного дефицита.

Подчеркнем, что эмоция сама по себе не несет информации об окружающем мире, недостающая информация пополняется путем поискового поведения, совершенствования навыков, мобилизации хранящихся в памяти энграмм. Компенсаторное значение эмоций заключается в их замещающей роли” (“Физиология поведения: нейробиологические закономерности”, Л., “Наука”, 1987 г., стр. 504).

Автор, несомненно, обнаруживает функциональную связь проявляемых эмоций с информационными процессами, названную им отражательно-оценочной функцией, что и подтверждает приведенное соотношение для некоторого количественного измерения силы и знака эмоций. С другой стороны, провозглашение эмоций как некоторого замещения отбрасывает на задний план реальность (а может быть и первооснову) появления эмоций как определенного отклика на наличие или дефицит потребной информации или ресурсов и потребностей организма.

В трактовке Симонова, описываемая им некоторая двойственность или, даже, тройственность функций эмоций не становится более понятной, более необходимой, так как все анализируемые им функции не оказываются взаимосвязанными. Во всяком случае, если рассматривать эмоции как некоторую компенсацию дефицита информации, то вновь все уходит в область оценок достаточности и качества полученной информации. Но тогда уже не остается места для компенсаторной (замещающей) функции эмоций. Фактически “функция замещения” является тем же “информационным откликом”. Поэтому в данном случае мне просто хотелось подчеркнуть: при выбранной трактовке эмоции становятся самодвижущей силой.

Однако возвратимся к выражению, дающему некоторую функциональную связь эмоций с информационными процессами и потребностями организма. С данным выражением можно было бы согласиться, если бы не следующие обстоятельства.

Помимо входной информации разум живого организма непрерывно взвешивает ресурсы (возможности) организма, а это может не соответствовать реальным потребностям. Как это соотнести - неясно, так как недостаток ресурсов, как и недостаток внешней информации, также способный породить отрицательные эмоции, не подразумевает “выключение” потребностей. Причем недостаток ресурсов организма не может быть заменен в этом случае на избыток информации: это не одно и то же, поскольку ситуация может быть вполне “узнаваема”. Неясно также, что произойдет при избытке ресурсов организма и при одновременном недостатке информации, т.е. в условиях недостаточного “узнавания” ситуации.

Рассмотрим пример, связанный как раз с оценкой имеющихся ресурсов, когда узнавание ситуации происходит полное, и когда наличные ресурсы существенным образом влияют на условия формирования потребностей. Эмоции вследствие этого будут иметь различное проявление.

Предположим, вы неожиданно встречаете медведя, находящегося на расстоянии полутора-двух метров от вас. Какие эмоции вызовет у вас такая встреча?

Если такой случай произойдет в лесу, то вряд ли ваши эмоции будут “положительными”. Правда, если вы пошли на охоту именно на медведя, то вы соответственно этому вооружены и, главное, психологически (по крайней мере, на уровне внимания) подготовлены. Если же вы пошли в лес за грибами, но встретили медведя, то реакция ваша будет соответственной: вы, наверное, сильно испугаетесь. Если же такой случай произойдет в зоопарке, то вы, скорее всего, обрадуетесь, так как для такой встречи вы и пришли в зоопарк. Однако вся разница между этими разными встречами заключается в вашей различной вооруженности, в ваших ресурсах.

Данный пример характеризует как раз то, что при похожей внешне информации, но при разных ресурсах организма, эмоции не только различны, но и не могут быть одинаковыми.

Неясно также, что произойдет при избытке ресурсов организма и при одновременном недостатке информации, т.е. в условиях недостаточного “узнавания” ситуации. Кроме того, выражение для описания силы и знака эмоций П. В. Симонова никак не учитывает (и не может учитывать) результаты “деятельности” разума, приведшие к “погашению” потребностей. Следовательно, для описания эмотивных проявлений на некотором формальном языке математических условностей требуются иные подходы.

На первом этапе мы рассмотрим только те виды эмоций, которые обуславливаются информационно-ресурсным обеспечением.

Введем априорно, а затем попытаемся показать и доказать, что психика живого организма должна вырабатывать помимо положительной (отрицательной) эмотивной психической реакции и отрицательную (положительную) одновременно, поскольку действие функции компенсации должно сохраняться и в этом случае. Заметим, что определение эмоций как “положительные” и “отрицательные” сделано, скорее, по инерции, чем по их фактическому проявлению.

Функциональное назначение одновременно комплементарно действующих эмотивных проявлений может быть (и должно быть) различно. Одно - как-то связано с информационными процессами, другое, например, с тем, что П. В. Симонов назвал “замещающей функцией”, мобилизующей определенные ресурсы организма. Если же компенсаторный механизм при формировании функции эмоций по каким-то причинам нарушается, т.е. нарушается их комплементарность, то происходят процессы, называемые аффектами, т.е. являющиеся по существу психическими срывами.

С точки зрения обязательности, непременности одновременного формирования положительной и отрицательной информационно-ресурсных эмотивных составляющих психических реакций, ни ту, ни другую из них нельзя, строго говоря, называть положительной или отрицательной: обе они принципиально необходимы, причем - одновременно. У них всегда разные функции. Поэтому любым из выражений для оценки уровня (значения) эмотивной составляющей следует пользоваться с большими оговорками.

Основой существования и развития разума, а через него и живого организма, является получение и преобразование информации о внутреннем и внешнем. Казалось бы, это тривиальное утверждение. Но мы должны понимать, что информационный поток от внешних объектов (субъектов) и его представление через сенсорное восприятие - далеко не одно и то же. Ощущения, как итог рецепторных реакций, не только подменяют внешний поток информации, но и переводят его в совершенно иное физическое представление.

Более того, только психическое восприятие является истинным (для разума конкретного организма) откликом на внешнее. Это означает, что психофизические подходы в исследованиях вряд ли могут дать какие-нибудь понятные результаты, так как для повышения их результативности необходимо “расшифровать” механизм, связывающий психику и организм в единое целое, что можно обозначить просто: “жизнь”.

Точно также внутренняя среда данного организма не просто живет по каким-то законам, но постоянно дает разуму необходимые сигналы о своем состоянии. Следовательно, в этом случае также исчезает прямая связь состояния организма с разумом, что не позволяет проводить любые психофизические исследования с нужной степенью достоверности. Здесь для понимания сущности процессов также необходимо выяснить тот механизм, который объединяет организм и разум в единое целое.

Однако, поскольку и внутреннее и внешнее организма непрерывно, а иногда и скачкообразно изменяются, то это означает, что разум конкретного организма постоянно находится в состоянии некоторой неопределенности своего состояния, что вынуждает его, с одной стороны, постоянно, непрерывно приспосабливать внешнюю деятельность организма к изменяющейся ситуации, а с другой - приспосабливать внутреннюю среду организма.

Внешняя деятельность организма - это те или иные действия организма, направленные либо на избегание возможной опасности, либо направленные на добывание пищи, либо на установление каких-либо контактов и так далее. Внутренняя деятельность организма - это, в конечном итоге, регулирование процессов жизнеобеспечения (понимается как регулирование жизнедеятельности всех уровней структур организма). Главное во всем этом только лишь то, что оба эти вида деятельности разума протекают не независимо друг от друга, но жестко взаимно обуславливают друг друга.

Может быть, для описания эмотивной составляющей психической реакции, связанной с информационно-ресурсным обеспечением, следует использовать выражение иного вида, чем рассмотренные ранее. Например, потребностей в общем случае может быть активизировано несколько, и некоторые из них могут быть конкурирующими. Это означает, что потребности в этом случае подобны некоторым векторам, т.е. потребности могут быть и противоположно ориентированы. На данном этапе принимаем:

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 238; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 89

Мы поможем в написании ваших работ!