О текущем политическом моменте

Шеф пришёл в полный восторг – ему нас просто остро не хватало! У него теперь будет полное счастье, и всё теперь будет сиять новыми красками, а нам сей же час будет дадено место для репетиций, а пока – надо допить!

Допили (за грядущее сотрудничество), пошли смотреть каморку. Все т. н. «творческие коллективы» трудились на втором этаже, за кинозалом (А зал – это очень неплохо!Мест 150, где-то) (…да поболе! ... раза в два-три – прим. переводчика). Зал по левой стенке проходим, дверь на задник, короткий коридор, слева осветительный щит (можно напрямую запитаться), справа дверь на амбарном замке, прямо - небольшая квадратная площадка. Две двери.

- Вот здесь Юра Наконечный детей учит, но сейчас у него кризис с составом, вот тут танцевальный коллектив (ага, кордебалет), - третья дверь в недра клуба, ещё один коридор, ещё две двери, - тут духовой оркестр (на жмурА) (…имеется в виду – для игры на похоронах, была такая при Кровавом Режиме традиция – прим. переводчика), а тут (пощёлкал ключом), – вот тут вам помещение.

Помещение… кхм… откровенно маленькое, примерно два в ширину и меньше четырёх в длину, в одной стене дверь, напротив двери – окно, справа от окна ещё одна дверь, закрытая наглушняк. Две розетки. Ну, ладно, нам и такое сойдёт! Получили ключ, отнекались от продолжения банкета, пошли в Бейрут думать. В соседнем с Бейрутом МОТО сделали пару дубликатов ключа – пригодится.

- Ну, что, Антон, новый проект?

- Похоже на то.

- С кем играем?

- А давай Богарского на бас, ну и Рому опять призовём под стяги!

- Ну, давай попробуем. Под каким флагом теперь? Ну, в смысле названия.

- А давай так: Атомная станция поручика Эр?

- Ну, давай так.

На следующий день приволокли своикомбики, историческую уже колонку имени Pumpan, пару микрофонов, шнуры-вилки-розетки. Подключились, поиграли. Тук-тук!

- Кто там?

- Ребята, а я тут тоже вот руковожу, а тут слышу – кто-то играет, пойду, думаю, познакомлюсь.

Так пересеклись с Юрием Наконечным (сейчас, вроде бы, директор Второй музыкальной школы). Ну, он давай нас агитировать к себе (проблемы с составом, ага), он на тот момент хотел забабахатьэдакий псковский Ласковый Май, брал детей, учил играть, но какой детёныш сможет на басу пальцы раскорячить? Да и за барабанами сидеть было, как правило, некому. Короче – абсурд и коррупция! Мы к нему заглянули из вежливости, но ушли с добычей – взяли педаль на бочку без ремешка, пару стоек под тарелки, пару гнутых-перегнутых тарелок и хэт (а зачем тебе, Юра, два?). Играть отказались, но сотрудничать согласились.

Потом заглянули к шефу. Обещал аппарат? Давай! Начальник был уже верхом на кривой козе (… состояние опьянения средней тяжести – прим. переводчика), но взяв прямо-таки огромную связку ключей, повёл нас за собой. Отпер дверь напротив того самого электрического щита.

- Только света нет. Смотрите, выбирайте, проверяйте. Закончите – позовёте меня, я закрою.

Бля! Это единственное, что могло прийти на язык, глянув в проём. Коморка два на три, но на половину высоты помещения (а потолки в ЖыДах были не самые низкие) навалом валялось всё. Ну, вот реально всё, и реально валялось: занавес красного бархата и костюмы, какая-то мебель и доски, чехлы с медными инструментами и просто медь россыпью, какие-то сумки, ящики, коробки, контрабас (Ого!Не рубануть ли рокабилли?), какие-то шнуры с кистями, рулоны афиш (не забываем про кинозал), покуроченная аппаратура и (О, Небо!) нашлись два или три барабана (ну, и бонги конечно, эти валялись в любой каморке всегда).

Выкрутили мы лампочку из ближайшего светильника в кинозале, поднялись по сымпровизированной лестнице под потолок:

- Да будет свет!

3. И стал Свет!

Провозились в этой пещере старого Аладдина целый день. В итоге вытащили на свет Божий неизменную в любом клубе систему УЭМИ-50, вроде бы не сильно убитый микшер, разукомплектованный ленточный ревербератор (не помню, как назывался) (… а это был реальный фирменный Grundig конца 60-х годов!Куда-то мы его потом бездарно проипали, бля… - прим. перводчика), от него же какая-то жуткого вида примочка (типа блок эффектов), от него же усилитель (надо проверить), корпус акустической гитары радикально олдскульного вида с резонаторами в виде эфок (не змея, я говорю, а резонаторы в корпусе), контрабас (задняя дека отдельно, кобылы нет, но со струнами), пару стоек, тарелки, барабаны, ну и так, всякую мелочь типа шнуров и розеток. Барабаны оказались для пешего оркестра, деревянно-джазОвого цвета, на кожах (!), ну и рулон запасных кож.

- Хех! Антон, как ты думаешь – нам повезло?

- Надо попробовать подключить и собрать.

Я, как опасающийся тёмных сил электричества, взялся за сборку барабанов, а Антон – за электричество. В итоге, перед уходом мы знали, что в барабанах нам надо починить педаль и купить палочки. Удивительно, но барабан типа тОма непринуждённо закрепился на бочке, хэт был вполне рабочий, стоек хватало, тарелок тоже, даже не особо битых. Для сольника не было стойки, приспособили табурет.

Пульт работал почти весь (кроме двух каналов, а чё, там ещё десяток – нам хватит), УЭМИ тоже не подвёл, а вот комплект аппаратуры эмалированного сине-ведёрного цвета пошёл в отказ. Ладно, переживём!

Теперь самое главное – отыграть на подшефном концерте. Ну и набрать новых-старых концессионеров!

Чтобы больше не отвлекаться на тему подшефных концертов, сразу расскажу, как это обычно бывало. Концерты наш новый начальник делал регулярно, примерно раз в две-три недели, как правило, по субботам. Сбор в Клубе около 9.00, подъезжал автобус от Октябрьской железной дороги, туда грузились артисты, необходимая аппаратура и – вперёд!

Окучивали части Псковского гарнизона, ближайшие (до 50 километров) сельские клубы, колхозы-совхозы, которые ещё не развалились, изредка предприятия. Поначалу мы пытались выезжать с электричеством, но вся эта переноска тяжестей… Короче, после первых пяти-шести выездов мы с Антоном сошлись на том, что акустический дуэт гитаристов-виртуозов – это значительно более выигрышный вариант: людей меньше, аппаратура уже не наша, а сопровождающих лиц, гитарку под мышку – мы готовы! В целях уменьшения завязки на микрофоны, репертуар на подобные выезды былчисто инструментальный: две гитары или гитара и блок-флейта (слезу выжимать).

Как правило, на выезд брался Наконечный со своим коллективом, кордебалет (Эх, Пасадена от Баккары!), мы (обычно делали несколько выходов, чтобы плясуньи переодеться смогли) и дискотека. В итоге, к обеду обычно всё заканчивалось. Бабло шефу на карман (как он там делился с руководством – ну, как-то, конечно, делился), обед (если очень далеко заезжали) и Адиос, амигос! Мы с этих гешефтов не имели ничего, кроме популярности, но зато вопрос по оплате нашего присутствия в Клубе ни разу не поднимался. Симбиоз такой.

Абсолютные незнакомцы

Электрический проект тоже потихоньку заработал. Прокофьев-младший пару раз, по-моему, был на репетициях, но потом почему-то пропал (у него уточняйте). Название сократилось до просто Атомной станции. Игорь Богарскийпо чуть-чуть тыкался на басу (ну, не Роджер Гловер), но партии выучил на весь старый репертуар, а потом и новые песни появились.

Вечная проблема с барабанщиком решилась крайне просто – опять подтянули Ринго. Кажется по его наводке, с финансированием со стороны Богарского, у какого-товетеранистого рок-н-ролльщика купили самодельную (!) барабанную установку.

Это было нечто! На её изготовление ушло стальных элементов не менее чем с двух стандартных установок, а корпуса всех барабанов были гнуты из прозрачного оргстекла. Три тома, два котла, меди как грязи, всё рабочее, не гнутое, блестящее! Вот тут Ринго развернулся! Когда мы выезжали на концерты в электричестве он вполне мог подивить публику своими выкрутасами. Бонзо, поди, в гробу крутился! Но, как я уже написАл, в электричестве есть минус погрузки-разгрузки-настройки.

Тут подкралось лето-91, потом была каменоломня (см. предыдущую часть).

Ага, из политеха я вылетел, но зато устроился в Театр полы мыть (а чего там мыть – Храм искусств ничем не замажешь).

Здесь надо уточнить, что из Бейрутской тусовки только ленивый ни разу не работал в театре. Кто фотографом, кто художником, кто рабочим сцены, кто осветителем (…а кое-кто – даже звукорежиссером.Но – недолго… - прим. переводчика). Отметились, поди, все до одного, ну и я отметился!

Аппаратуры на точке становилось всё больше. Многое не работало. И было принято конгениальное решение:

- А давай позовём за рычаги пульта АК! Он же электронщик? Заодно что-нить починит, паяльник найдём!

- А, давай!

И АК пришёл. Тоже, наверное, надоело дома сидеть. Это была поздняя осень 1991 года.

О текущем политическом моменте

Момент был непонятный. Нет, понятно, власть поменялась, но что будет дальше – не знал никто. Антон при упоминании политики постоянно фыркал, дескать, ещё вспомните добрым словом правление коммунистов (да-да, именно коммунистам он и сочувствовал). Всем прочим хотелось всего нового и «СВОБОДЫ» (бля, какие мы были наивные). Правители чего-то мутили, что-то там пЫкались, тУжились, но конкретики, кроме надвигающегося голода и роста цен (это каждый видел своими глазами каждый Божий день) не было никакой.

КПСС запретили, раздали их здания (филфаку достался, к примеру, дом Политпросвещения на Некрасова), но власть у Советов (народных депутатов) никто не отбирал. Экономика катилась по инерции.

Примерно в это время АК завязал со своим заводом и создал под себя какую-то муть, толи ЧП, толи ИП, толи кооператив, но со всеми атрибутами: регистрация, счёт безналовый, печать и т п. Потом всё это очень сильно пригодилось. Приходил на репетиции, работал за рычагами пульта, кое-что, и правда, починил. Репертуар начал быстро расти – АК в совершенстве (по нашим меркам) знавший ангельский язык загнивающего Запада, быстро снял на слух несколько рок-н-ролльных текстов: BlueSuedeShoes, SeеSeеRider, Johnny B. Goode, Susie Q, что-то ещё.

Тут, как обычно, для тех, кто нефкурсе, маленькое отступление. Тогда даже найти запись (на виниле или магнитном носителе) считалось приличной удачей. Если есть уши – снимай ноты, так научишься играть. Но с текстами был полный швах! Что-то (самое безобидное, типа Битлов) могли выпустить в нотном сборнике, но чтобы что-то другое – хрен там! А уровень знания языка, как правило, был не выше поребрика на остановке Летний сад, не смотря на то, что учили язык тогда по 6-7 лет. А как орать рок-н-ролл? Своими словами, что ли?

Богарский, будучи не самым сильным представителем игры на инструменте олигофрена(bassguitar – прим. переводчика), постепенно впадал в прострацию, депрессию и Эдипов комплекс. Постоянно требовал, чтобы ему объяснили с точностью до седьмого знака тонкости ритмических рисунков, и этими требованиями иногда сводил на нет репетиции. А как мы объясним? Мы же энтузиасты-самоучки:

- Слышишь? Па-ра-бАм, па-рА-бам!

- Да. А какие ноты? Триольные? Или восьмые с точкой?

- Не знаю! Слышишь? Па-ра-бАм, па-рА-бам! Играй!

- Пум-пум-пум-пум-пУм. Так?

- Нет! Слушай! Па-ра-бАм, па-рА-бам!

И так до бесконечности. В итоге в один прекрасный момент на басу оказался АК. А что вы думали?

Новая цель

После официальной смены флага в стране и грома Новогодних салютов АК двинул идею, которая в итоге стала стратегической:

- Надо собрать свой аппарат, - спокойно так, совершенно без надрыва.

- Ну, Андрей, у нас же есть аппарат. Всё подключено, всё фунцыклИрует!

- Вы не поняли. Надо собирать аппарат для озвучки концертного выступления: порталы, усилители их раскачивать, нормальный Ди-Эл, поменять комбики на что-то приличное, коммутацию из расчёта нахождения пультмана в зале, нужно много микрофонов, причём не МД-01, пульт поновее (этот скоро умрёт), да всё, в общем, надо.

- Зашибись! Мы полностью согласны! Одна только проблема – где бы взять презренного металла? Не подскажешь? Причём металла надо довольно много.

Тут, прямо как в известном мультфильме, был дан гениальный ответ:

- Надо продать что-нибудь ненужное.

- А что у нас ненужное? Вроде бы того, не на Острове сокровищ сидим!

И АК долго и с разжёвыванием озвучил нам свой план:

- В идеале это должно быть так. Для примера берём ЖыДов. Вот вы сами говорили про пещеру старого Аладдина. Там многое сломано, что-то списано, что-то ещё нет, но! Любая аппаратура имеет свой срок эксплуатации и, стоя на балансе в Клубе, переходит из одной категории качества в другую в соответствии с прошедшим сроком. При переходе в низшую категорию балансовая стоимость уменьшается по бумагам бухгалтерии. В итоге, если вещи более пяти-семи лет, она на балансе стоит много дешевле, по сравнению с новой, а рабочая эта штука или нет – бухгалтерию не интересует. Вы сами сказали – там много древностей. Это может стоить вообще копейки. Наверняка многое давно списано, но просто не выброшено. Делай сверку – и бери даром, типа мы сами выбросим в ближайший мусорный бак! Но ведь что-то может и работать? А что-то можно починить. И если нам это что-то не надо, то это что-то можно продать тому, кому это что-то надо, ну или продать это что-то через комок. Как-то так.

Как видите, дети, всё предельно просто. Надо было только владеть минимальной информацией о бухучёте и балансовой стоимости. И начали мы с ЖыДов.

Чёрный Сентябрь

Начальник клуба, послушав выкладки АК, долго не спорил – это был не его конёк. Принёс балансовые ведомости, распахнул свою пещеру, но по большому счёту, брать там было уже нечего и единственной вещью, о которой пошёл торг было только упомянутое мной в начале этой части пианино, стоящее у вахтёрши (может быть, даже скорее всего, было взято что-то ещё, но этой мелочи я уже не помню). С виду оно было целое, не сильно коцаное, даже клавиатура закрывалась на ключ. Мы его почистили, натёрли полиролью и пригласили настройщика (не Его ли Сиятельство графа Завадовского?)(..именно его, но Их Сиятельство сразу заявил, что это все говно и он его настраивать не станет! – прим. переводчика), который нас и огорошил – туфта – в деке сзади трещина! Мы, было пали духом (на хера брали!), а я подумал, и говорю:

– Ну и что? Нам на нём играть? Нет! Нам его продавать! Делаем из эпоксидки с опилками шпатлёвку, конопатим щель, выдерживаем, красим деку по новой – и в комок!

(Тут – большое примечание переводчика. Кроме трещины в деке там еще была фатально расхерачена ВСЯ механика клавиатуры. Пришлось в одной из школ за взятку прихватить новую механику со списанного по неизвестной причине пианино «Тверца» и зафигарить ее на «Черный Сентябрь». Как вспомню – так взрогну…)

А в комке в начале буйного 1992 года пианино стоило каких-то абсолютно бешеных денег, и отскакивали весьма быстро. Помню, как мы (не мы, а Савлук с Пасюком из драмтеатра… Вроде как уже обоих нет в этом мире! - прим. переводчика) его засовывали в грузовик. Больше я на такие подвиги ни за что не подпишусь. И как потом разгружали. А потом его не хотели брать на комиссию, но – о, Чудо, взяли. И отскочило оно довольно быстро, а у нас появился самый настоящий стартовый капитал.

Начало взлёта

Вот так! Много ли надо для старта? Идея и оборотные средства – всё! И был дан старт! Следующий очаг самодеятельного творчества был скуплен на корню. У нас появилось сразу как-то очень много лишнего: второй пульт (о, этот лучше, наш – на продажу), голосовые порталы (спокойно, система слаба – тоже на продажу), почти нулёвая установка Амати цвета вкусного бордо (очень кстати, ИБ свою просил вернуть), какие-то усилители (рабочие), опять

УЭМИ-50, пара неплохих гитар (самый ликвидный товар – только на продажу, как это ни жалко) и бесконечная россыпь всякой мелочёвки.

Оттащив всё это на свою точку, мы решили это дело отметить. АК, сам, видимо, не ожидавший такой удачи, пригласил к себе.

Там была выкачена бутылка Пшеничной, нажарена огромная сковорода яичницы, наварена кастрюля бессмертного Константиновского чая и заряжено на воспроизведение нечто эпичное:

- Ну, за успех! – и только тогда я понял, что этот проект реально имеет шансы превратиться в нечто достойное.

Опять же, я в институт восстановился, а в сессии половина уже сдана перед вылетом. И работа есть ненапряжная. И скоро уже День рождения – 24 года, и жызЕньхороша!

Потрошение очагов культуры

Почти вся весна с февраля по май была забита решением проблем текущего потрошения клубов предприятий и учебных заведений. Ни одной недели не проходило, чтобы мы не тащили с какого-нибудь очага культуры то, что нам у них приглянулось.

Очень кстати гр. Козыревым (тогдашним главным ментом всея Руси – прим. переводчика) был подброшен новому Презику лозунг – Обогащайтесь! Руководители всех (!) клубов встречали наше появление на УРА, самостоятельно убеждали руководство, что можно, дескать, обогатиться, есть глупцы (глупцы, Карл!), которые хотят у нас приобрести наш мёртвым грузом лежащий неликвид и, что самое главное – готовы за него платить! И мы обогатимся, если им всё это скинем!

В этом месте было самое смешное. Продавать «весь этот неликвид» организация могла только (!) по официально назначенным ценам (иногда года так 1970-75), с соответствующей амортизацией, немного позже (к лету-осени), когда цены уже окончательно оторвались от реальности, в бухгалтерии пришли официально назначенные коэффициенты повышения, но и они совсем не отражали реалий рынка, чем мы, конечно же, пользовались.

Наша коморка представляла собой настоящий склад, в котором повернуться с гитарой на плече иногда было довольно проблематично, но зато у нас появились вполне достойные порталы, блок усилителей, завязанных на микшерный пульт, обновили Антону гитару на JolanaSuperstar, микрофоны (по тем временам – весьма приличные) (чешской фирмы “Tesla” – прим. переводчика), коммутация и всякое по мелочи. Излишки продавались.

Деньги шли на обеспечение нового набега, а иногда и на покупку чего-нибудь в магазине (взяли в Ближнем свете совершенно эпичный усилок 2х400 Вт и цифровую задержку вполне профессионального вида). Но это будет несколько позже. А пока где-то в начале марта нас настигло незапланированное расширение.

Незапланированное расширение

Получилось так, что мы снова собрались вместе. Тем же самым составом, что играли у Мошерова в Политехе. Правда внутренне мы были уже другие, и при подготовке новой программы так получалось, что интереснее нам было играть классику рок-н-ролла. Репетировали часто, получалось уже неплохо (ну, если не очень строго смотреть на наше произношение и неумение голосом врубиться в миксолидийский лад), но тут взбрыкнул Ринго: не хочу, говорит, играть эти песни, играть надо исключительно свой материал, и ушёл от нас к ИБ (тот сел на какой-то аппарат руководителем). Ну-ну, давай, не держим! Тем самым у нас заложилась стабильная тенденция менять барабанщиков, правда, чаще это были БарЕбанщики.

Первого барЕбанщика, какого-то пухлого Дениса, нам подогнал Юра Наконечный. Играл он, прям-скажем, хреново. Сбивался часто. Стучал плохо. В темы не втыкался. Но, во-первых, выбора не было, а во-вторых мы надеялись, что ситуацию можно переломить. Дрючили его и хором, и по очереди, заставляли делать десятки повторов. Ну, на безрыбье и такого можно…

Потом совершенно неожиданно в ЖыДы наведался Игорь Митрофанов. Приводит чуть не за ручку пузана какого-то:

- Вот!!! Вам не хватает вот его! Дайте ему микрофон!

- А он что, певец?

- Дайте ему попробовать!

- А он песни знает?

- Знает!

Ну, зарядили микрофон, правда пришлось его за дверь протянуть – каморка была маленькая. Маму? Маму! Раз-два-три-старт!

И как будто за дверью в коридорчике поёт Пресли, до того похоже: тембр, интонации, ну 100 %. Отыграли. Круто!

- А про ботинки?

- Можно и про ботинки.

- А HeartbreakHotel?

- Можно и HeartbreakHotel!

- А давай!

И он дал. А потом АК в полном восторге рассказывал о правильных чувствах в эрогенных зонах при прослушивании данной композиции.

- Ну, что? Берите – не пожалеете! – говорит Митрофанов.

Вот так у нас появился Дим Саныч Ошеров – Элвис Пресли псковского разлива. Стало ли нам проще? С одной стороны – Дим Саныч, конечно, петь умел, но с другой стороны – это была такая скользкая тварь!

Первый ЖД-фест

В один распрекрасный день АК сказал:

- Делаем концерт! На нашей базе. Аппарат ставит Мошеров. С Шефом клуба я договорюсь. Одни играть не будем – Мошеров обещал подогнать из Великих Лук какого-то Цербера. Ну, может быть, ещё кто-то из наших.

Да, действительно, а кто ещё играет? Где-то МеталлоВломы, Воланд на Псковмаше или в аэропорту, что-то делал Коншин (толи Странные люди, толи Странные звуки, а, нет, Опасные увлечения), жалко разъехалась Пустынная улица (частью сил в Авроре). А рок-клуб, по-моему, уже и помер к этому времени. Но в любом случае, эта «организация» под подобную задачу не была заточена изначально.

Дим Саныч всё ныл, что надо как-то назваться.

- Ну как?

- А давайте TNT? – вроде бы не видел за ним никто любви к Ака-Даке.

- Да нам, в общем, пОхер!

Оповестили потенциальных участников. Назначена была дата (толи конец марта, толи начало апреля – прохладно ещё было), я нарисовал в театре четыре афиши, которые тут же были расклеены. Вход назначили весьма демократичный (сумму уже не назову, но решили брать количеством), подтянули на контроль ворот кого-то. В принципе – всё готово!

В назначенный день с утра мы занимались установкой аппарата. Хотя его в тот раз было не очень много, намаялись мы преизрядно. Это сейчас позвонил, договорился – и будет тебе и фургон, и грузчики (и даже трезвые), а тогда всё сами. Сами-сами. А как? А как хочешь! В итоге был заангажирован какой-то автобус с маршрута, пойманный на вокзале. Довёз он всё добро до пешеходного мостика, а дальше (ну, вы поняли, да – сами-сами). Переволокли, расставили, подключили, дальше Олег Мошеров уже сам.

Тут начали появляться великолучане. Сначала человек пять, потом ещё несколько, потом ещё и ещё. В итоге, я думаю, было их где-то полтора-два десятка: сам Цербер, группа поддержки, вожди тамошней рок-движухи(Гена Моисеенко – прим. переводчика) и Ллор-н-корр (не удивлюсь, если в полном составе). Все гости как-то так расползлись, что в любом углу Клуба были ОНИ! Тут что-то Мошерову втирают, там стаканы зазвенели, по всему Клубуих вокалист с бутылкой керосина бродит – факелы пускает (репетиция у него), где-то палёной верёвкой (…конопляной – прим. переводчика) тянет уже. Бля, шапито какое-то, только шпагоглотателей не хватает! Дядя Джи (уже упомянутый Гена Моисеенко – прим. переводчика) ходит, носом водит, не нравится ему.

Да пошло оно всё лесом! Аппарат наш? Нет! На воротах контроль есть? Есть! И пошли мы к себе в каморку, руки помыв, по полстакана пропустить.

Запустили народ (АК даже нашлёпал своей печатью билеты), нормально получилось – полный зал, не битком, но вполне. Мы, как хозяева, ну и по славной традиции – первые. Рисковали? Вряд ли – классический репертуар ещё никого никогда не подвёл. Вот если начнёшь что-то своё подвывать – тут возможны непонимания прекрасного со стороны публики. That'sAllRightMama (месяц по галактике Маму попоём – воздух купим), SeеSeеRider, Johnny B. Goode. Народ в пляс! Нормально отыграли, задорно. Митрофанов с Медузой из дальнего угла поддерживают, руками машут! Значит, получилось!

Отыграли, слезли со сцены, лично я в нашу каморку – честное слово, после всего этого грома слушать ещё чей-то гром, это надо быть энтузиастом, поэтому о том, как отыграли остальные, сказать не могу. Выйдешь, глянешь: сеть никто не отрубает, в зале порядок (ну как на обычном рок-концерте, а не то, что все чинно сидят по стойке «смирно»), нормуль, пойдём ещё чего по полстакана накатим.

Всё действо часам к пяти-шести закончилось. Народ вышел. Нам ещё ряды в кинозале восстановить, да мусор убрать. А потом ещё аппарат помочь увезти. Посчитали выручку. Ну, ничё так, норм. Даже, если учесть факт предстоящего дележа с Шефом клуба. Сели, закончив труды. Разлили очередной снаряд и порешили: надо такие безобразия продолжать!

А дядя Джи в своём листке наклепал статейку как великие музуканты ездили во Псков и как их там плохо приняли. Жлобы! А сами играли на уровне третьеразрядной кабацкой команды (это про нас)!

И мы дружно просвистели известный в музыкальных кругах шестинотный мотивчик!

Бейрутские выступления

Как потеплело, для ускорения реализаций излишков, было решено устраивать на Бейруте точку продажи инструментов и аппаратуры с живой музыкой. Под эту байду АК наварил костяного клея и приклеил-таки к контрабасу заднюю деку (ну и кое-где прибил её гвоздями). Хо-хо! Мы теперь точно – бродячий оркестр! (Кстати, контрабас – весьма громкийинструмент и не требовал подзвучки даже в условиях улицы.Только вот с непривычки пальцы на правой руке приходилось в пять слоев изолентой обматывать – прим. переводчика).

К этому моменту Бейрутский перекрёсток улиц Ленина и Пушкина оказался просто-таки центром стихийного рынка, в который превратился почти весь район около театра. Торговали всем на свете (Медуза с Митрофановым торговали, к примеру, на Октябрьском проспекте польским спиртом Ройяль, иногда и на разлив). Народу – тучи. А в центре – Бейрут!

Тут надо выразить огромную благодарность двум бессменным Бейрутовскимварщицам кофея. За три года работы они настолько прониклись неформальным духом и сроднились с Бейрутовскойтусовкой, что частенько угощали нуждающихся даром (а в ассортименте появились алкогольные напитки). Так вот, наши кормилицы запросто разрешили запитаться у них. И на Бейруте появился живой звук!

Поначалу как-то было стремновато, но постепенно мы в это дело втянулись. Да и к тому же оказалось, что музицирование «на шляпу» приносит неплохой доход!

- Ребята! Что-нибудь из Битлз!

Хопа – получите Еловую субмарину или Ёрштудей.

- А можно что-нибудь народное?

Вуаля – Эль кондор паса!

- А что-нибудь родное?

На – 7:40!

- Так! Для реальных пацанов, мы платим!

Пожалста – Мурка!

Клиент доволен, мы тоже. Пока мы на перерыве – не жлобились, и тут же на аппарат вставал Яша Ермаков или Медуза с ИМ, или ещё кто-нибудь. Лучшей рекламы и не надо! Клиент видит: аппарат рабочий и, за редчайшим исключением нам приходилось что-то тащить назад в ЖыДы – в основном всё отскакивало! А мы дополнительно зарабатывали и учились играть на публику.

 

Смерть Короля

 

Попутно делался и переделывался аппарат, а это тяжёлый физически и морально процесс. Никто никогда не откажется от помощи. Ну, не умеешь там паять что надо – бери отвёртку, крути шурупы или герметиком швы в колонке промазывай, опять же переноска тяжестей. И вот тут стали мы замечать, что попеть Дим Саныч готов, похвастаться тоже готов, вот, типа какой он супер-пупер-мен, у него и аппарат, и куча негров на работе, да ещё каких-то тёлок с собой приволакивать начал (всё время разных), а как что-торуками сделать – не, это не его! В общем, потихоньку, не смотря на всю крутость и перспективность Дим Саныча, внутри коллектива росла к нему стойкая неприязнь.

Программа, тем не менее, росла, репертуара уже было часа на два (ну, если с длиннымизапИлами). Добавились песни, которые нам с Антоном было бы ну просто не спеть: Feelings, тот же HeartbreakHotel, ещё что-то. А в один весенний день Дим Саныч привёл с собой кудрявого барашка и говорит:

- Это великий саксофонист! Он будет у нас играть! Нам ведь нужен саксофонист, у нас же рок-н-ролл!

- Ну, давай, саксофонист, рубани-ка нам импровизацию на блюзовый квадрат!

А дальше как в кино:

- А что такое импровизация, - и дальнейшие глупые вопросы. Короче выяснилось, что играть он ни хера не умеет.

- Значит, будешь делать эффектные позы, и дудеть длиннющие ноты! Понятно? – бля, ещё один баран! Уже, сцуко, целая отара!

Тут прошёл клич на концерт ко Дню молодёжи, а у Дим Саныча сессия (иняз, по-моему), и он стал регулярненько репетиции пропускать (звезда, бля).

Ладно, переживём, тем более потеплело, на Бейруте играли регулярно, плюс (не забываем) выезды под руководством Шефа на окучивания.Дожили до Дня молодёжи. Тут появляется этот наш пижон, раздаёт налево-направо какие-то автографы, плетёт какую-то ахинею какому-то журналюге (интервью, типа), что вот какой он Трижды Великий и Четырежды Прекрасный, что у него (у него!) очень хороший аккомпанирующий состав и т д и т п. Мы переглянулись и кивнули друг другу.

Отыграли (по славной традиции первыми, а заявили нас «Дмитрий Ошеров со своей группой»), зачехлились, позвали «мистера Пресли» и послали его в сольное эротическое путешествие! А заодно и саксофониста! И до кучи, чтобы веселее шагалось, и барабанщика! Чао, Буратины!

За барабаны посадили начинающего Диму Коняева. И звук с тех пор стал жёстче – больше блюза, длиннее запИлы, хардОвеериффы. Это мы и сами умеем! А петь? Да споём как-нибудь!

А концерт вышел скандальный. По разведанной уже тропе в Псков наехала целая толпа из Южной столицы (см. пост от 6 ноября 2016 года, там и фото их есть, и перечислены всеhttps://vk.com/club129309960?w=wall-129309960_156). Уж не помню, что там все прочие, включая и гостей, играли, но пока наша троица ещё не разошлась, подбегает к нам по изрядной синусоиде Медуза, тянет Антона за рукав и говорит:

- Антон, бери своих, идите на сцену! Сыграйте рок-н-ролл, ну это же слушать невозможно!

Может быть и невозможно слушать, но поглядеть на этот цирк – вполне! И шоу произошло. Его, наверное, Ллор-н-корр тоже осветил. В нужном ключе.

 

Бейрут и Планетарий

 

Лето полностью вступило в свои права, расслабляться было некогда (карась прёт), поэтому наскоро поговорив с Коняевым о великом (будущем), сразу пригрузили его на Бейрутские выступления. А тот и рад – из излишков ударных инструментов у нас на точке скомпоновал под себя походную кухню – когда начнём? - и ТрэвелинБенд продолжил свою работу в уже расширенном составе. Фактически (учитывая нашкавер-репертуар) это были репетиции, совмещённые с ликвидацией излишков. ДК въехал быстро и практически без проблем (только играть он хотел хард-рок), за большой кухней в ЖыДах требовались к нему только минимальные корректировки. Учитывая такой поворот, в репертуаре добавились некоторые композиции из риффованыхРоллингов (начала 70-х).Программа восстановилась быстро и практически безболезненно (ну, выкинули несколько песен, которые были под Дим Саныча Ошерова), никаких баранов окучивать было уже не надо – лепота!

На одном из Бейрутских выступлений за нас зацепилась администрация Планетария в лице замдиректора:

- Ребята, а вы можете у нас на вечерах поиграть?

- Конечно, можем! Сколько?

Оговорили сколько (и играть, и расчёт), да и пошли отыгрывать на новую поляну.

На новой поляне были новомодные вечера «Под знаком Зодиака» - этакая смесь кабака, видеосалона и околоастрологической болтовни. Самой большой для нас проблемой было найти сколь-нибудь соответствующую одежду. В конце концов, мы на это плюнули: мы же Трэвелин, значит с колёс – на бал.

Самое интересное было уже в конце посиделок. Играть уже было не надо, инструменты были предоставлены в пользование желающих (а таких, в общем-то, не нашлось), народ разбрёлся кто куда, а мы с АК сидели в пустом звёздном зале и тянули из горлА чёрное сухое, поглядывая вполглаза на монитор, в котором бесконечно чередовались плей-мейты.

- Вот ты когда-нибудь мог себе представить, что мы будем сидеть в звёздном зале Планетария, пить вино и смотреть Плейбой?

 

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

1234Следующая ⇒

---

Мы поможем в написании ваших работ!