Значит – это кому-нибудь нужно? 5 страница
В доме воцарилась гулкая тишина. Она-то и разбудила профессора Кварка. Он, было, открыл глаза, да тут же зажмурился от яркого солнечного света. Встав со своей лежанки, он подошел к окну. Солнце играло лучами по склонам гор, ласкало макушки сосен. А главное, отражалось на гладкой поверхности замерзшего озера, и оттого света было кругом как будто вдвое больше! И на душе становилось так радостно, что Светлозар не мог больше оставаться на месте. Он выбежал наружу. У самого берега он увидел вчерашнего смотрителя зоопарка. Тот подставил солнцу свое смуглое лицо и улыбался с закрытыми глазами. Седые волнистые волосы развевались на ветерке и поблескивали, как снег. Птицы пели весеннюю песню, не заботясь о том, что через каких-нибудь пять-десять минут зима вернет и сумрак, и непогоду. Душа ликовала, ни о чем не думая и не мучаясь подозрениями. Воздух наполнял сонные легкие, расправляя их, как меха гармошки, и хотелось тоже петь! Так бы они и стояли, ошеломленные от восторга, но неожиданно опустился занавес толстых облаков и спрятал взошедшее солнце. Свет потускнел от внезапно завесившего его плотного белого абажура. Профессор Кварк недоумевал от произошедших вокруг изменений. Как он сразу не заметил невероятных преобразований этой местности, случившихся буквально за одну ночь? Где пугающая своей бездонностью пропасть? Вместо нее открывался великолепный пейзаж с замерзшим озером, окаймленным живописными скалами, местами заросшими лесом, еще дальше виднелись величавые снежные вершины потухших вулканов.
|
|
|
- Эй, Ван Ваныч, теперь пора за работу! – вдруг раздался голос где-то сверху. Кварк и старик-смотритель подняли головы и увидели на одной из скал устроившегося маленького человечка. Он махал им рукой.
- Мастер Ци Байши сейчас потрясет нас своим очередным шедевром! И заметь, мы с тобой будем первые, а может, и единственные, кто увидит это творение, - не то с гордостью, не то с грустью сказал Ван Ваныч.
- Но почему? Почему единственные? А где Змей Горы…эй… ой, где динозавр-то? – растерянно оглядываясь и волнуясь не на шутку, вопрошал удивленный Кварк.
- Зачем он тебе? Прямо как моя племянница, где да где. Все. Нигде.
- Но как же так? Вы хотите сказать, что это все мне привиделось? Оптический обман?
- Ну, почему сразу оптический. И что такое для тебя обман? А?
- Ну, Вы меня поражаете! Как можно ориентироваться в пространстве, если кругом сплошной обман?!
- Конечно, если не ориентироваться во времени, то труба.
- А? Что?
- Труба, говорю, с пространством-то! Вот так-то.
Хватаясь руками за выступающие камни и торчащий мелкорослый кустарник, старик полез на скалу, откуда их давеча окликал художник. Горошинка устроилась в кармане телогрейки Ван Ваныча, боясь затеряться среди камней и травы. Кварк, не раздумывая, пустился за стариком, как за единственным источником решений всех своих наболевших вопросов. Он вдруг вспомнил о своих коллегах и оглянулся по привычке. Но никто его не преследовал.
|
|
|
- Кстати, а где мои коллеги? Они тоже исчезли как тираннозавр?
- Коллеги – калеки, - вздохнул Ван Ваныч. – Они спят. Даже преследователи должны спать, если они люди, а не приведения или роботы там какие-нибудь.
- До сих пор не выспались?
- Откуда я знаю? У каждого свои биологические часы, в конце концов! И свои физические возможности.
Вот они и добрались до сравнительно ровной небольшой площадки с сосной, к стволу которой прислонились с разных сторон два художника, Ци Байши сидел на широкой ветке, росшей почти у самых корней, и отдыхал. Его взгляд тонул в пространстве бытия. Перед ним на земле лежала доска с прикрепленным на ней рисунком. На рисунке, казалось бы, небрежные пятна и линии, но, сравнивая его с открывавшимся взору пейзажем, невольно появлялось ощущение утонченности и ловкой подмеченности самого главного, сути образа.
- Вот так всегда, за один присест готов пейзаж! Сидит теперь и блаженствует! – шутя возмущался сосед Ци Байши, продолжая корпеть над своей деревянной доской. Он работал маслом и, очевидно, не первый день.
|
|
|
- Это Питер, мой друг. Знакомься Питер, мой брат Ван Ваныч и профессор Кварк.
- Ого! Да у Вас на озере прямо гулянье на коньках! Откуда взяли Вы эту толпу?
- Питер – шутник, любит веселье и много народу.
- А может я начал этот пейзаж, когда по льду катались люди.
- А рядом, на берегу лежали кости динозавра, - продолжил шутку Ци Байши, и все засмеялись.
Пришедшие устроились рядом с художниками, у корней сосны, и тоже принялись созерцать вид. На их лица снизошло умиротворение. Горошинка тоже вылезла наполовину из кармана, чтобы полюбоваться на окрестности и творенья художников. Наконец, профессор Кварк прервал молчание вопросом:
- Интересно, все же, откуда взялось озеро? И что странно: небо пасмурное, а на озеро посмотришь, так должно быть без облачка? А? Синяя поверхность-то, и ровная какая, как отполированная.
- Так это не озеро, вернее, не вода это в озере, - отозвался старик-хранитель.
- А что?
- Сапфир.
Последовала долгая пауза, наконец, Кварк не выдержал и взорвался. Он вскочил и, нелепо жестикулируя и подпрыгивая, начал громко возмущаться:
|
|
|
- Да, что это такое?! Сколько можно?! Я устал, устал, устал….! Мне надоело это безобразие, вернее беззаконие, все не так, не так! Так нельзя! Как это за ночь могло приключиться? Я помню, Вы вылили туда ведро воды! И что? За ночь там наросло? Каким образом, что за реакция такая? Где связь? Где причинно-следственная связь? Я не понимаю! Абсурд какой-то!
-Да угомонись ты! Тебе нужна причинно-следственная связь? Будь спокоен, она есть!
Кварк обессилено опустился на землю и заплакал. Его не радовал изумительный пейзаж, его пугала неизвестность, а особенно предчувствие какой-то шокирующей опасности. Он, профессор Кварк, был очень талантливым человеком. Он умел управлять другими людьми так, как ему хотелось. Он мог восхищать, изумлять, вводить в транс и даже проходить сквозь стены, хотя никто этого не видел. Он мог владеть собой и думал, по крайней мере, до недавнего времени, что его уже нельзя ни удивить, ни обмануть. Но, увы. Равновесие его покинуло. Он потерял опору. И теперь не мог справиться с этой потерей. Он безутешно зарыдал. Горошинка спряталась в кармане, смотреть на ревущего старика, хоть и такого успешного, было тяжело даже горошине. Питер Шутник решил отвлечь Кварка от его переживаний:
- Кстати, я назвал свой пейзаж «Ловушка для охотников за динозавром». По-моему, здорово!
- Дался всем этот тираннозавр! Что за фигура? Динозавр, он и есть динозавр. Жил да был на земле динозавр, - пропел на мотив известной песенки и на фоне рыданий Кварка старик-свидетель. – Моя племянница так совсем голову потеряла. А все так невинно начиналось: увлекалась палеонтологией, в детстве даже в кружке «Юный археолог», а нет, не археолог, а следопыт – «Юный следопыт» занималась. Потом в университете продолжила свое увлечение. У меня практику проходила. Было у нее задание: изучить конкретно взятого динозавра. В общем, взяла след и вышла на ентого тираннозавра-рекса. Засекла его в момент охоты. Кошмар какой-то. И ведь не испугалась! А наоборот! – тут старик сделал многозначительную паузу и обвел глазами присутствующих, - наоборот, восхитилась! – старик грустно вздохнул. – И вот, начала за ним наблюдать. Изучила все его повадки, интересы, круг знакомых… и т.д. Короче, завела на него дело! И вот пади ж ты, отчиталась, сдай в архив и свободна, так нет. Решила установить контакт.
Ци Байши усмехнулся и продолжил молча слушать с закрытыми глазами.
- Так ведь установила, вот в чем проблема! – хлопнул себя по колену старик-свидетель. – Как ей это удалось? Уму не постижимо! Как она говорит, вышла из укрытия, когда он сытый отдыхал. Ну, чтоб не съел сразу. Он – вон какой, гигант! – поднял руку к небу старик, - а она – мелочь пузатая! В смысле, что наступи, и нет! – сокрушался Ван Ваныч. – И что, спросите вы, обошлось? Если бы! Нет, она жива осталась. Так ей понравилось, что такого зверя ей удалось, как она считала, себе подчинить. Что за нелепость! Начала искать с ним общий язык. Проводила с ним время с утра до вечера, с вечера до утра.
Кварк уже перестал рыдать и всхлипывать, с интересом слушая рассказ Ван Ваныча. А старик продолжал:
- Она не утерпела и мне все стала рассказывать, как, да что, хвасталась, радовалась, когда результат ее очередного эксперимента был удачным. Фотографии показала, даже фильм сняла. Я по началу слушал, да не принимал за правду, а как фильм со снимками увидел, так за голову и схватился! Караул! Девку-то спасать надо! Я к ее родителям. Все как на духу. Они, конечно, ноги в руки, и за ней. Всеми правдами и неправдами ее оттуда вытащили. Она как поняла, что это я поспособствовал, так обиделась на меня. «Ах ты, старый стукач, что наделал! - кричала мне в лицо, - я же его люблю и жить без него не могу!» Вот так. А я что? Для меня главное, чтоб она жива осталась! Мне, хоть как меня назови, все равно, я же не за себя испугался, я же за своего родного человечка! А что если б он ее съел? Что бы тогда было? А родители? Ну, ты бы как поступил? А? – обратился старик- стукач к Кварку. Кварк от неожиданности и важности момента даже поперхнулся воздухом. – Вот и я говорю, все я правильно сделал, – подытожил Ван Ваныч. – Но на этом не кончилось, - старик вздохнул. – Она вернулась, родители уже ничего не могли поделать – ультиматум поставила. Или, говорит, позволите мне вернуться к моим экспериментам, или я на Марс улечу. Они думали, думали. С Марса-то им ее все равно самим не вернуть, тут все-таки родная планета, и махнули рукой. Мать, правда, долго лечила нервы, потом стала цветы разводить в условиях невесомости. Увлеклась, да и сама отправилась со своей рассадой на Марс, чтоб не видеть всего этого безобразия – это я так считаю.
- Ну, а что с племянницей-то стало? – нетерпеливо спросил Кварк.
- Что стало? Что тут станет, когда и так понятно, что из этого ничего путного стать не может! То ли время было упущено, и ее этот тираннозавр не признал, то ли весь этот эксперимент заранее был обречен на провал, только как моя Мармуша не пыталась снова контакт установить, ничего не вышло. Динозавр отказывался идти на сближение. Хорошо хоть и есть ее отказался. Правда, огрызаться стал! А тут Мармуша обнаружила, что ее любимец с какой-то драконихой тепло общается. И чтоб вы думали? Начала его ревновать! Самым серьезным образом! Вот пойми этих женщин? Чем она так вдохновилась?
- Это она, наверно, Конрада Лоренца начиталась! Я тоже в детстве его читал. Мне понравилось. «Человек находит друга», «Агрессия»…
- Полнейшее безобразие!
- Да Вы что! Отличные книги! Ничего дурного в них нет! Просто Ваша племянница, увлекшись палеонтологией, решила применить свои знания в не совсем удачных для этого обстоятельствах. Там ничего про любовь динозавров к человеку не было, я Вас уверяю!
- Да я не про книги! Что я - мракобес какой, придумал тоже. Как я не пытался ее вразумить, говорил, что она хочет от динозавра, когда люди-то друг друга бросают и понять не хотят, не щадят ни чувств, ни нервов – ни в какую! Говорит, у нее планы были. Хотела из него человека сделать! Из человека-то порой трудно человека сделать, а она туда же, из динозавра, да еще круче из хищника – тираннозавра!
- Можно подумать, человек – не хищник!
- Человек опасен, даже если он – вегетарианец! Потому что говорит! Даже словом, знаете, убить можно. А-а. То-то же. И я, значит, все испортил. Я во всем виноват, получается. Она, говорит, уже начала учить его разговаривать! А я считаю, что это вредно и опасно так глубоко уходить в прошлое. И вообще. Уж коли ты человек, а тем более, женщина, будь добра, учись с людьми находить общий язык. А то совсем увязла в своем болоте, - и Ван Ваныч сердито посмотрел на сапфировое озеро. – Ну, пора бы позавтракать, да и небо хмурится, - кивнул он на тучи, - вон как потемнело, пошли домой, что ли, - поднимаясь с земли, старик кашлянул, плюнул на ладони, растер их и, хватаясь за тот же кустарник, принялся спускаться. Остальные последовали за ним.
Когда уже подходили к дому, пошел дождь. Крупные капли томно ударяли по каменной поверхности антиозера и брызгами разлетались в разные стороны. Все это Кварка неприятно раздражало. Вроде бы ничего особенного, но выглядело все как-то неестественно и потому противно, смотреть не хотелось. Но взгляд почему-то упорно приковывало к этому безумному зрелищу. Очень хотелось, чтоб поверхность озера поддалась небесным струям и впустила их в себя. Но чуда не происходило. Нервы у Кварка и так не на шутку были расшатаны, так что увиденное могло только усугубить ситуацию в подорванном психическом здоровье. Кварк испугался за себя и кинулся стремглав в дом смотрителя.
- А есть ли у Вас что-нибудь покрепче, чем молоко. Водка или что-то в этом роде.
- Есть-есть, не сомневайся. Медовуха есть. Пробовал хоть раз?
- Ни разу. Но давайте! – без лишних слов согласился измученный профессор и плюхнулся за стол, спиной к окну.
- Не советую с утра медовуху пить, - предостерег Ци Байши.
- Слушай, брат, у профессора стресс, надо его снять. Видишь, что выяснилось: талантливый человек, а собой не владеет.
- Тем более опасно, а вдруг втянется? Надо устранить причину стресса, - мудро заключил Учитель.
- Как Вы собираетесь ее устранять? – вскочил Кварк. - Дождь, снег, пропасть, каменное озеро – и все чередуется каждые пять минут, да еще неизвестно, что дальше будет!
- Да сядь, не мельтеши. Что ты снега с дождем не видел?
- А! Ну, конечно! Я же забыл Вашего динозавра! Куда он делся? А? Ладно, скелет, а вдруг он живьем явится? Я не готов!
- Видишь? Он не готов. Надо подготовить.
- К чему готовить? – насторожился измученный профессор.
- К переменам, утешал по-своему Ван Ваныч.
- Ой! Мамочки! За что мне все это?
- Верно, есть за что, - не унимался старик-мучитель.
- Да, ладно, Ван Ваныч, брось издеваться.
- Да, помилуй, я и не собирался, просто вспомнил своего недавнего знакомого и хочу про него вам рассказать, - разливая медовуху по глиняным чаркам, - оправдывался старик-сказитель. – Тем более есть повод! Ну, за повод! – произнес свой тост Ван Ваныч и опустил в себя все содержимое чарки разом. – Итак, повод зайти в бар и напиться у него был. В последнее время ему везло, как утопленнику. На работе зарубили его проект. А он так рассчитывал на успех. Ему казалось, что все под контролем. Ан нет! Шеф решил, что проект его коллеги, что интересно, женщины, Софьи Ивановны, кажется, так он ее назвал, намного лучше. А он и не знал, что она его конкурент. Он думал, что они работают в тандеме. Такое коварство было непостижимо! Он к ней со всей душой, всегда защищал ее, когда над ней потешались, а это было очень часто. Женщина - проектировщик военно-оборонительного комплекса, предусмотренного для пребывания в условиях, приближенных к экстремальным, например, на Марсе – очень смешно! Правильно говорят: «не делай добра, не получишь зла!» Он тогда поделился своими переживаниями с женой, так только еще больше расстроился. Ибо женушка его не поддержала, вражина! Как он обиделся! Если б знал, лучше бы уехал на Байкал с друзьями. Но тут, он вспомнил, что его даже не предупредили, что собираются туда ехать. Он об этом узнал, когда случайно встретил их, друзей, уже направлявшихся в аэропорт. Просто сил уже никаких не было терпеть. Что с ним не так? Или в нем? Его не любят? Почему? Тут ему на глаза и попался бар, где он меня и встретил…
Кварк уже спал. И снился ему занятный сон. Будто он и был тот недавний знакомый, про которого рассказывал Ван Ваныч. Он увидел бар, расположившийся в здании позапрошлого века. «Молодцы! Хоть кто-то и как-то постарался сохранить памятник архитектуры! – подумал Кварк и порадовался за счастливца, чей проект был воплощен в жизнь, затем уверенно вошел внутрь. Усевшись за столик у окна, сделав предсказуемый заказ и уже получив его, он принялся смаковать свои несчастья: « Так что же со мной не так? Почему мне так не везет? Что?»
- Я говорю, не возражаете, если я тут с Вами за столиком утроюсь? – повторил свой вопрос какой-то старик.
- Да, конечно, места хватит, - ответил Кварк, к тому же, он был только рад, чтобы кто-нибудь отвлек его от тягостных мыслей.
Старик, который расположился напротив и мирно попивал что-то из своей бутылочки, был небольшого роста, сухощав и весьма неопрятен, но живые глаза и добрая улыбка выдавали в нем приятного собеседника. Растрепанные волосы торчали из-под маленькой замшелой кепочки теперь уже непонятного цвета. Он о чем-то рассуждал вполголоса, посмеиваясь и украдкой поглядывая на Кварка, но впрочем, не ожидая от него участия. Ему вполне хватало самого себя или он делал вид, что самодостаточен. Мимо проходившие официантки приветливо улыбались ему, чувствовалось, что он завсегдатай этого местечка. И Кварк был рад расстаться со своими проблемами хотя бы ненадолго и забыться в новом собеседнике.
- Живет человек, живет, - размышлял старик, - привыкает к своему мирку-окружению, и вдруг, на тебе, выпадает из привычной для себя реальности, из собственной, так сказать, среды обитания, - старик сделал глоток. Он глубокомысленно помолчал и, будто бы обращаясь к Светлозару, продолжил: - Не знаю, как у вас, иноверцев, иностранцев, инопланетцев, иногалактийцев, - монотонно перечислял он, словно произносил заговор, одновременно качая головой из стороны в сторону, и вдруг усмехнулся, как бы невзначай разрушив все чары, - а у нас такая неожиданность случается сплошь и рядом. Такова жизнь – сказали наши французы, и мы, все остальные из местных, с ними согласились. Но человек не так прост, он еще и сам горазд себя выкидывать из своего ареала. Со-зна-тель-но! – Он придвинулся к Светлозару ближе и, как профессиональный заговорщик, начал доверительно излагать:
- Потому как особенно тягостно ему быть засосанным в болото стабильности, чему есть свое научно-обличительное понятие – стагнация. «А он, мятежный, просит бури, как будто в буре есть покой…», - сказал один пока еще не всеми забытый поэт, - старик вдруг замолчал и заглянул Кварку в глаза. Потом снова отпил из бутылки, покашлял, еще недолго помолчал, встал из-за стола. Стал расхаживать около Кварка, как по сцене актер, важной походкой с этаким легким подпрыгиванием, потом вдруг резко остановился и уж совсем театрально развел руками, поклонился и продолжил свою речь:
- Многие, очень многие чувствуют в себе этот мятежный парус. Вот они-то и кидаются в опасный и безжалостный поток неизвестности, гонимые ветром случайностей и томимые неизбывной тоской по далекой и единственной, только для них уготованной участи. Тут и лихой азарт, и адреналин, бьющий по жилам, по нервам, - старик понизил голос, и слова невольно стали приобретать некую плотность, упругость и силу сродни физической плоти, становились, чуть ли ни осязаемыми. Старик говорил бесподобно и явно обладал способностями гипнотизера. Кварк заворожено слушал:
- … для них это как энергетическая подпитка, своеобразная батарейка, заряд, который, увы, скоро заканчивается, и покорение неизвестности становится необходимостью, а потом и привычкой. Ибо человек привыкает ко всему. И уже стабильность для него нечто необычное, и непонятное, даже противное. Фу, мерзость, какая! А к ней очень просто привыкнуть. Но это чревато. Бац! И вся хваленая стабильность рушится! – он говорил и все больше сам воодушевлялся своей речью. Он постоянно двигался, размахивал руками, играл мимикой, качал головой. Он играл. Это было забавно, и вызывало улыбку, но не лишено было и смысла. Старик видел, что Светлозар с интересом его слушает, и заметно был доволен.
- Все относительно. И таких многих, на самом деле, мало, - признал старик, - Они, что называется, в диковинку. Их замечают, наблюдают, а потом долго помнят. Словом, такие неугомонные, к счастью или к несчастью, но оставляют свой след. Они бросают вызов самой госпоже привычке. «Привычка свыше нам дана, замена счастию она! - На сей раз, это было подобно тосту, следствие коего не заставило себя ждать, правда, на всякий случай старик буркнул:
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 298; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!