ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ: за пределами традиционных воспоминаний к сенсибилизации нейронной сети мозга и эпигенетическому формированию маиндбрэйн

Рабочая память важна для нашей способности мыслить.

Первоначальная формулировка оперативной памяти была чисто психологическим конструктом и как большинство психологических конструктов эта концепция не особенно информирует нас о лежащих в ее (оперативной памяти) основе функциях мозга. Сначала психологи фокусировались на факте, что мы можем запомнить только ограниченное количество единиц информации за единицу времени. Но существует много доказательств, что оперативная память более широко и сложно организованная когнитивная функция. Так, например, оперативная память пропорциональна уровню интеллекта. Cубстраты оперативной памяти разбросаны по разным областям памяти, но как уже указывалось они очевидно густо сконцентрированы в дорзолатеральных лобных долях неокортекса. Эти нейронные субстраты создают множество когнитивных функций от распознавания языка до обработки оптико-пространственной информации до внимания и общей координации процессов мышления. Устройство памяти очень сложно и сбивает с толку ученых, которые стремятся составить представление об устройстве когнитивной нейронной сети нашего мозга/

Оперативная память охватывает такое огромное количество разнообразной познавательной активности, что более точно было бы назвать ее оперативным обучением. Она включает в себя функции мозга, которые жонглируют и обрабатывают информацию, полученную от внешних органов восприятия с теми знаниями, которые всплывают из наших предыдущих воспоминаний, не говоря уже об эмоциональном контексте, который изменяет эти истории. Тот факт, что обучение такого рода может быть абсолютно внутренним, проходящим под влиянием возникающих эмоциональных ассоциаций, имеет огромное значение для психотерапии, а так же для осмышления недопониманий, которые возникают при интерпретаций одних и тех же событий разными людьми.

В настоящее время оперативная память плохо понимается в устоявшихся терминах нейронауки. Основным познавательным субстратом мозга является неокортекс. Его внутренние связи настолько обширны и сложны, и он использует разные области мозга одновременно, он похож на дирижера большого оркестра. Однако, важно подчеркнуть ,что кортикальная обработка находится под контролем главенствующих субклортикальных процессов, таких как контроль предним мозгом уровня ацетилхолина, дофамина, , норефеприна, орексина и серотонина, работающих бок о бок со всепроникающими нейронами ГАБА и глутаматом в любом конгнтивном акте. Когнитивный кортекс был бы безнадежно неполноценным, если бы не регулировался этими субкортикальными системами. Разумеется, есть доказательства того, что дофамин, который способствует формированию полных энтузиазма идей как рациональных, так и бредовых имеет больший (кругозор) у людей, чем у остальных млекопитающих. Анатомически пути дофамина распространяются далеко за пределы перцепционной коры человека, гораздо дальше, чем они доходят у крыс и других млекопитающих, где эти пути заканчиваются в лобных долях.

ВЫСШИЙ И НИЗШИЙ ПУТИ СЕНСОРНО_ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ОБУСЛАВЛИВАНИЯ

Разрешите вернуться к простейшей модели обуславливания страхом, излюбленной нейроучеными-бихевиористами. Традионное обуславливание работает как часовой механизм. Звук, разряд, звук, разряд и животное будет вести себя испуганно ответе только на звук. Скорость и точность, с которой происходит обучение объясняет привлекательность этого непривлекательного метода для тех, кто интересуется базисом обучения и памяти в нашем мозге. Перед оценкой этого исследования разрешите мне коротко объяснить то, как обрабатывается сенсорная информация. Практически все ощущения проходят через таламус прежде чем достигнут неокортекса, единственным исключением из них является запах. Два обуславливаемых стимула, которые наиболее часто испоьльзуются в экспериментах научения с использованием страха – это свет и звук, каждый из которых обрабатывается определенными клетками таламуса. Однако, боль от удара тока всегда ощущается( обрабатывается) на уровне глубже таламуса – в области PAG.

Разумеется, вся сенсорная информация изначально обрабатывается подкоркой и в определенной точке большая часть этой обработанной информации оказывается в таламусе, который служит не только основной промежуточной станцией, которая посылает информацию от органов чувств в кортекс, где она перерабытывается и трансформируется в восприятие, но также и сортирующей, смешивающей и перерабатывающей станцией. Однако, аффективные компоненты входящей сенсорной информации часто расходятся в область гипоталамуса и ретикулярные области таламуса, которые не проецируются в кортекс. Это может быть важным для обуславливания страхом.Удар током в лапки не похож на обычный соматосенсорный когнитивный стимул вроде ощущения головного убора у себя на голове, возникающие боль и страх крайне аффективно заряжены. Предполагать, что неприятный безусловный стимул в виде удара током (сначала боль, потом страх) должен достигать кортекса (через проекцию ядер таламуса) чтобы трансформировать боль в страх может быть большой ошибкой. Но это то, что предполагает ряд ученых, которые занимаются такого рода исследованиями.

142 стр.

Таламус получает столько же возвратной информации от кортекса (прередаваемой не напрямую, а через базальные ганглии) сколько вначале получает непосредственно от органов чувств. Различные региональные группы клеток (ядер) таламуса обрабатывают разные виды сенсорной информации. Например, LGN (латеральные коленчатые клетки) обрабатывают визуальную информацию (световые волны), в то время как MGN (медиальные коленчатые клетки) обрабатывают аудиальную информацию (звуковые волны) и.т.д. Примечательно (noteworthy), что клетки обоих видов по всей видимости являются недавним эволюционным дополнением к системам обработки сенсорной информации таламусом ,так как обе группы клеток находятся гораздо латеральнее остальных, эволюцоннно более ранних систем. Такие чувства как вкус, осязание, боль, кинестетические чувства, расположены центральнее в более древних отделах таламуса. Наиболее древнее из ощущений – запах (примитивная форма вкуса – вкус воздуха) даже не нуждается в том, чтобы проходить через таламус, чтобы достичь определенной области кортекса (грушевидной коры), несмотря на то, что большая часть путей? обонятельной информации оканчивается в наиболее древней части таламуса – дорзомедиальных ядрах. Эти ядра также крайне важны для обработки эмоций, в особенности для социальных эмоций относящихся к привязанности, включая сепарационный дистресс. В любом случае исследование классического обуславливания страхом преимущественно ограничено аудиальными и визуальными стимулами, которые обрабатываются «новенькими» - LGN и MGN.

Когда LGN получает визуальную информацию, он посылает ее в двух направлениях: LGN посылает информацию вверх в сенсорный ( слуховая кора ) кортекс, в котором у животных находятся высокоуровневый сознательный детальный опыт от увиденного. Однако, LGN также посылает информацию вниз, к амигдале, где самые верхние веточки сети достигают места расположения нейронных путей Страха и Гнева. Это то, что известно как «верхний» и «нижний» путь обуславливания.

Опыты на крысах показали, что подкорковая обработка визуальной информации подкрепленной стимулами страха непосредственно включает латеральную амигдалу. Похожие подкорковые пути наблюдаются у людей. Возможно, другие виды сенсорной обработки информации нижним путем такие как звук, прикосновение, вкус, запах могут также включать эмоциональные ответы, хотя и различающиеся от вида к виду. В общем, животным не обязательно иметь кортикальное переживание (опыт) видения, слышания, вкуса и запаха, чтобы сформировать безусловный эмоциональный ответ или простейший условный рефлекс на определенный стимул. Обработка информации нижним путем включает обусловленный эмоциональный ответ, посылая обработанную подкоркой информацию в таламус, который, в ответ, посылает информацию ниже в исток аффективной системы Страха в амигдалу, а именно, в центральные ядра. Когда это случается, животное, практически по определению, испытывает первичный аффект. И опять же, эмпирически наличие первичного аффекта демонстрирует факт, что в основном электрическая стимуляция аффективной системы страха выступает в качестве наказания в процессе обучения.

Корковый путь обуславливания страхом – верхний путь (от LGNдо слуховой коры и снова вниз до амигдалы) хорош тем, что он «чист», так как обеспечивает высокий уровень детализации стимула (разрешения). Например, слуховая кора может различить звук выстрела и звук громкой музыки. Но верхний путь сравнительно медленный в плане времени процесса обработки информации. Нижний путь может обрабатывать информацию быстрее. Нижний путь короткий – непосредственно из LGN в латеральную амигдалу – считается более быстрым и более «грязным», так как его обработка занимает гораздо меньше времени (примерно 0, 012 секунды) и не снабжает животных хорошо различимыми оттенками восприятия. Верхний путь вполовину медленнее. Если бы он был быстрее, он бы не смог того, что он может, это гораздо более длинный путь с большим количеством синапсов. В любом случае принято считать, что обработка информации нижним путем не способна различить два резких звука такие как звук выстрела и звук ударных инструментов в громкой музыке, правда серьезных исследований, посвященных этому вопросу еще нет. В чем мы можем быть точно уверенными, так это в том, что нижний путь (от мозгового ствола к LGN до амигдалы) быстрее, по крайней мере, у крыс.

Важно прояснить, что не все нижние пути обработки эмоций лежат через амигдалу. Например, резкий громкий звук, который вызывает рефлекс испуга, идет непосредственно в ствол мозга. И это в два раза быстрее, чем «нижний путь» через амигдалу, It is well established и хорошо установлено, что тревога – устойчивое переживание страха делает эти нейронные пути более чувствительными (сензитивными). Например, визуальный стимул, который предшествует удару током, делает рефлекс испуга более интенсивным. Таким образом, переживание сильного страха усиливает чувствительность примитивного защитного рефлекса. Мы также считаем ,что включение аффективной системы Страха существенно усиливает механизмы обуславливания, как мы предполагаем, под воздействием нижележащего PAG. In a sence В некотором смысле, аффективная система Страха является управляющей в системе обучения через страх. Это не только не общепринятый ,но и вообще не широко обсуждаемый взгляд , так как то, что мы называем нейронной сетью Страха, обычно рассматривается как психологически незначимое (невидимое), скорее как поведенческий или анатомический пункт выхода системы обуславливания.

Эта крайне надежная модель обуславливания страхом , использующая разряд в лапки в настоящее время широко изучается десятком лабораторий. И мы можем только надеяться, что какие-то из лабораторий заменят вид наказания в виде разряда током на что-то более мягкое как например на струю воздуха на спинку животному, что обычно вызывает жалобное попискивание на частоте 22кгц, фактор стресса, который вызывает гораздо меньшую степень тревоги, чем бесчеловечный разряд током в лапки, который подавляет те же группы клеток. Или еще очевидно менее неприятное «наказание» для крыс – запах кошек; крысы очень боятся этого стимула ,едва различимого для нас запаха, который у них ассоциируется с обстоятельствами окружающей среды, в которой он возникает. Такие мягкие модели могут быть гораздо более релевантными для понимания тревоги у людей. Действительно, представим ,что позитивные эмоции могут вызывать обуславливание так же быстро как и система Страха может вызывать тревогу, также как с условным рефлексом щекотки, который вызывает переживание радости на частоте 50 кгц. , мы можем только надеяться, что исследователи, которые интересуются процессами только лишь обусловленного обучения поменяют систему, так, чтобы она опиралась на позитивное эмоциональное подкрепление, больше, чем на негативное наказывающее. Тип положительного подкрепления едой, которое Джим Олдс использовал на закате свой жизни – прекрасный пример быстрого обуславливания, которое не использует неприятных стимулов.

В любом случае – и верхний и нижний уровни обучения Страхом – обычно работают одновременно и дополняют друг друга, в общем случае верхние отделы мозга регулируют нижние, а нижние – включают и делают более восприимчивыми верхние отделы. Таким образом, эти формы обучения координируются еще не известным для нас способом (путем). В этом контексте важно запомнить, что неокортекс через свои многочисленные подавляющие влияния может подавлять эмоциональное включение. Это, разумеется, очень адаптивный ответ. Предположим что гоночный автомобиль издал такой звук, как будто пронесся рядом с вами. Этот звук был сначала обработан нижней слуховой корой, нижним путем вашего мозга, заставив вас вздрогнуть, что затем включило вашу аффективную систему Страха. Вы, возможно замерли, ваши зрачки расширились, а дыхание перехватило. Мигом позже познавательная область вашего неокортекса сообщила вам, что это был всего навсего плохо тюнингованный автомобиль. Ваш неокортекс отрегулировал (подавил) включение вашей системы Страха и вы быстро успокоились.

Как мы уже отмечали, в настоящее время многие исследователи предполагают (рассматривают) аффективный опыт как подмножество когнитивной активности, что представляется разумным если рассматривать это из персперктивы intact brain нетронутого опытом мозга. Но если рассматривать это из эволюционной перспективы, разумнее видеть такого рода активности как определенный уровень контроля. Так, на уровне первичных процессов и даже прибавляя простейшее обучение, нет оснований считать, что животные, имеющие маленький мозг имеют мысли о преживаемых ими эмоциях. И все же мы не можем исключить такую вероятность, особенно если учесть, что грызунам, которые быстро учатся боятся требуется участия верхних средних лобных долей головного мозга для того, чтобы «разучиться» этому страху. «Угасание» рефлекса -устоявшееся определение этому явлению (прекращение ответа, когда награда или наказание прекращаются). Это не является забыванием, а является наоборот активным процессом забывания. И этот тип обучения требует большей мощности мозга, а именно большего участия неокортекса, чем изначальный процесс обучения.

Как и с любой эмоциональной системой тут еще больше того, что нужно понять, чем того, что уже понято. Одна из величайших загадок – почему ощущение наказания, которое вызывается прямой стимуляцией нейронной сети аффективной системы страха не приводит к возникновению специфического навыка (такого, например, как нажатие на педаль в ответ на предшествующий условный стимул, чтобы избежать неприятного события) тем же образом, как его вызывает удар тока в лапки. И наоборот, животные легко забираются в обусловленное место, чтобы избежать прямой нейронной стимуляции системы страха. Мы предполагаем, что это происходит потому, что животным трудно обучиться выучить как бояться страха самого по себе без аффективного сопровождения боли.

Но даже с электрическим разрядом медиирующим обучение страхом не вполне ясно все ли стимулы предсказывающие страх (звуки, прикосновение, запах итд) могут привести к типу свето или звуко обуславливания страхом, которые обычно изучаются учеными, которые занимаются экспериментами по обуславливанию страхом

Эксперименты Жозефа Леду

Наиболее информативные эксперименты по обуславливанию страхом проводил в своей лаборатории Жозеф Леду. Он был на передовой изучения молекулярных деталей процесса обуславливания , происходящего в амигдале, подражая более ранней работе Эрика Кэндела, изучавшего морских улиток. Леду хотел вникнуть в те изменения на уровне нейронов, которые медиируют успешное обучение в области амигдалы. Работы по обуславливанию, которая проводилась этой и схожими группами были методичными и привел а к появлению продвижению. (Дэвис, Эрлих 2009гг). Но,к сожалению они также привели к ошибочной идее, что амигдала является в прямом смысле штаб-квартирой, Центральным вокзалом возникновения эмоций в целом. Но она им не является. Есть много отделов мозга, которые важны также или даже больше для первичной обработки разнообразных эмоций. И если какая-то область мозга и заслуживает права называться Центральным вокзалом эмоций, это скорее PAG, чем амигдала. Область Pag вовлечена во все процессы функционирования первичных аффектов, абсолютно решающим образом. В отличие от нее, амигдала участвует в первичных аффектах Страха, Гнева и Желания и ее вклад состоит больше в обеспечении стимул-стимул обучения (условные стимулы-безусловные стимулы), чем управление бессознательным ответом страха самого по себе, что гораздо более существенно для этого типа обучения. Мы здесь представим только часть основных принципов, открытых плодотворными исследованиями обуславливания Леду и дополненных такими выдающимися исследователями как Майкл Дэвис и Майк Фанселов и Стив Марен (2005).

Давно ясно, что до обуславливания простые (скромные)свет и звук не имеют внутреннего допуска в систему Страха (они не являются такими безусловными стимулами как, например, запах кота). Это то, почему крысы изначально не боятся света и звука, типичных для экспериментов по классическому обуславливанию. Однако, информация о наиболее распространенных безусловных стимулах – болезненном электрическом разряде, который симулирует укус хищника, всегда достигает уровня системы Страха. Точная (схема) детализация путей, которыми боль попадает в систему Страха еще не прояснена. Возможно потому, что боль может попадать в эту систему на многих уровнях??? Многими способами? – всеми нижними путями, которые ведут в PAG (активизируя таким образом всю систему Страха целиком на самом нижнем уровне мозговых структур) а также верхними точками входа, от различных ядер таламуса, которые (медиируют) обеспечивают передачу чувства боли. Есть также другие точки входа и фасилитаторы этого процесса: например пути неспецифической мозговой модуляции, которые обеспечивают когнитивные связи, такие как ацетилхолин и норэпинефрин. Когда информация о разряде достигает системы Страха, она может координироваться с нейтральной информацией, приходящей по нижнему пути мимо медиальных коленчатых ядер таламуса в латеральные области амигдалы. Когда любой из стимулов становится доказанно опасным, последовательно включается негативный первичный аффект, так же как это делает электрический разряд, затем нервные клетки в базальных и латеральных отделах амигдалы (BLA) отвечают, создавая более грубых функциональных соединений с центральными клетками амигдалы. И теперь нейтральный стимул может активировать прямой широкий путь к чувствам системы Страха.

Центральные ядра амигдалы вместе с более глубокими мозговыми структурами гипоталамуса и среднего мозга образуют аффективную систему страха. Когда центральные ядра на вершине первичных процессов аффективной системы страха становятся активированными условными стимулами системы Страха, как правило, включается вся система целиком, и крыса демонстрирует всю гамму реакций страха: замирание, повышение кровяного давления ,испражнение и другие автономные реакции. Эти разнообразные реакции страха имеют слабо отличимые пути глубже в мозговой ствол, но они как правило действуют все вместе у подопытного животного. Животные демонстриуют отчетливо негативный аффект – они выглядят встревоженными, дрожащими, испуганными тем или иным способом. Важно отметить, что боль от разряда тока в лапки настраивает нервные клетки таким образом, согласно которому близко ассоциированные стимулы – предшествующие ключи – могут начать контролировать это упреждающее предвосхищающее поведение, которое по существу идентично бессознательному инстинктивному поведению при включении системы Страха. Другими словами, включение системы страха и, следовательно, аффекта страха, в центральной амигдале может быть наиболее значимым для процесса обучения.

В любом случае именно среди этих новых функциональных связей между латеральной и цннтральной амигдалой, именно здесь ассоциативные ключи передают осуществляют процесс обуславливания страхом и, следовательно, именно здесь находится основной интерес и внимание бихевиористов, которые изучают обуславливание страхом, без ясного понимания того, что аффективные безусловные ответы включающейся аффективной системы страха являются критическими для того, чтобы произошло научение. Происходит ли похожее обуславливание в нижних отделах мозга таких как PAG остается неясным, но если это так, мы можем предсказать, что это будут очень масштабные изменения нейронных схем, так как это связано с сенсибилизацией, пролонгированным изменением в нейронной сети, обеспечивающей ответы, вызванные повторяющимися эмоциональными включениями.

Так как приведенное выше измерение бессознательного страха, необходимого для возникновения обучения отрицалось, разрешите повторить традиционный взгляд на обуславливание. Когда наивная крыса впервые наблюдает безусловный предвосхищающий стимул ее система страха не включается. И как тогда процесс обуславливания, возникающий из быстрых последовательностей нейтрального ключа и разряда дать изначально нейтральному стимулу новый доступ к системе Страха? Леду хирургически удалял как слуховую кору, относящуюся к верхнему пути, так и пути идущие от таламуса к латеральной амигдале, которые относятся к нижнему пути. Он обнаружил, что крысы с повреждениями верхнего пути обучаются очень быстро, что означает, что предвосхищающая информация может эффективно обработаться нижним путем и включить систему страха. С другой стороны, крысы с повреждениями нижнего пути, например в областиMGN начинают обучаться гораздо медленнее. Это похожее медленное обуславливание через кортекс наблюдалось ранее, в экспериментах Олдса, где звук предшествовал появлению еды, в то время как обработка на субкортикальном уровне осуществлялась гораздо быстрее. Преимущества более быстрого научения очевидны, но не очевидно, почему подкорковая область делает это быстрее коры.

По нашему мнению очевидно, что более древние области мозга должны иметь преимущество в обучении с помощью более простых адаптивных реакций. Другими словами, нижние отделы мозга формируют условную связь быстрее за счет того, что достигли этой способности раньше, за время эволюции и, следовательно имеют преимущество в обучающих процессах в целом. Это вполне имеет смысл, если учесть, что области неокортекса неспособны вызвать свой собственный эмоциональный ответ, за исключением тех случаев, когда они специально на это натренированы. Только благодаря упорным тренировкам определенные верхние отделы мозга могут спровоцировать возникновение эмоций. Другими словами неокортекс очень медленно развивает способность передавать эксплицитную когнитивную информацию в амигдалу для того, чтобы вызвать усвоенную эмоциональность Это одна из причин почему прямолинейные когнитивные подходы в психотерапии не так эффективны как те, которые используют (обращаются к)первичные аффективные системы.

Очевидно, подкорковый нижний сенсорный путь идущий напрямую к эмоциональным системам является ключом (ключевым) для эффективного быстрого обуславливания. Но мы думаем, что в действителдьности аффективная система Страха – разряд вызвавший безусловный ответ – ключевой факт для возникновения обуславливания вызванного страхом. Большинство изучающих процесс обуславливания видят это другим образом. Если наш взгляд на этот вопрос будет принят, это приведет не только к углублению понимания и улучшению организации экспериментов, но и к лучшему лечению эмоциональных расстройств. В любом случае этот тип обуславливания через нижний путь, который обрабатывается без присутствия осознанности (неосознанно), без когнитивного понимания , определенно полон аффективного опыта а точнее аффективного феноменологического сознания.

Это имеет важное клиническое применение. Идея о том, что эмоции только появившись становятся сознательными, если проходят библиотеку неокортекса, через дешифровщик, это предположение, а не факт.

Напротив – способность аффективной системы страха создавать неприятные переживания – это факт, а не предположение. В любом случае группа Леду зафиксировала, что когда крыса научается обуславливаться страхом, клетки в BLA включаются чаще по мере того как они развивают дополнительные связи с центральными ядрами аффективной системы Страха. Для иллюстрации этого обучающего круга можно посмотреть схему 6.2, где мы видоизменили схему Леду с целью подсветить путь, которым система Страха может активизировать обучающие механизмы амигдалы снизу (для наших целей мы объединили отдельные нейронные процессы в BLA области в один компонент).

КлеткиBLA используют глутамат и воздействуют на ионотропные рецепторы глутамата (есть разные типы этих рецепторов), предположительно превращая молчащие синапсы в активные. Эта процесс передачи, который усиливает проницаемость закрытых до этого момента синаптических мембран и осуществляется с помощью местных тормозных нейронных петель (Эрлих 2009) затем продолжает , чтобы перенести информацию полученную через обуславливание из области BLAв центральные ядра системы Страха. Этот механизм обуславливания страхом сходен с обучающими механизмами, которые используют другие эмоциональные системы (они изучаются сходным образом, но мы о них знаем меньше) Например, усвоенное предвосхищающее поисковое поведение .

Исследователям условного поведения следовало бы больше заниматься этими вопросами аффективного опыта, чем они обычно делают. Есть доказательства того, что есть нейронная сеть первичных процессов, которая помогает создавать аффективный опыт у всех млекопитающих и возможно у других позвоночных и беспозвоночных.

148

Важно сформулировать вывод о том, что сырой аффективный опыт , далекий от вопроса «есть ли у животных самосознание», это выражение их переживаний о том, что случится с ними в будущем, что однозначно требует участия оперативной памяти. Есть веские доказательства существования эмоциональной нейронной сети на уровне первичных процессов, которые участвуют в создании аффективного опыта млекопитающих , позвоночных, и, возможно, других беспозвоночных. Это те самые нейронные сети безусловных ответов среднего мозга, которые используются теми учеными, которые хотят научить животных быстро. Мы считаем, что нейронная сеть, которая создает такие разнообразные опыты вознаграждений и наказаний крайне важна для создания выученной аффективной памяти, используемой психотерапевтами и психиатрами для повседневной работы. Это знание о превичных эмоциональных процессах позволяет понять нам насколько эмоциональное влияние сильнее ментальных процессов.

В заключительном выводе про обуславливание страхом разрешите уточнить, что только нейронаучные исследования могут прояснить что конкретно происходит в мозге и как создается ментальный опыт. Мышление создается комплексом процессов происходящих в мозге, которые управляют нашим телом в этом сложном мире.

Аффективные силы определяющие формирование памяти

Способность эмоций определять наше поведение, так же как

150

Нейронные механизмы, которые формируют язык, позволяют нам коммуницировать с другими людьми когнитивно (то есть являются эволюционно приобретенными интструментами подходящими для линейной обработки информации). Эти механизмы сконцентрированы как правило в левой гемисфере, менее эмоциональной, чем правая. В противоположность ей более холистическая и эмоционально чувствительная правая гемисфера отвечает за аффективные аспекты жизни с менее явно когнитивными сторонами сознания, возможно всвязи с тем, что она (гемисфера) смотрит на мир более эмоционально и холистиченски. Например, она добавляет интонационный рисунок нашему голосу (эмоциональность или каркасность).

Конечно глупо отрицать важность познавательной активности в умственной жизни, но многое из рационального взгляда на жизнь однозначно происходит из области эмоций. Только подумайте о наших убеждениях – наших странных широко распространенных убеждениях. Очевидная связность многих когнитивных точек зрения (убеждений) рассыпается без эмоциональной составляющей – энергии внимания, производимой нашей нейронной сетью, сконцентрированной ниже неокортекса. По этой причине важно осознавать, что верхние области мозга могут быть натренированы регулировать эмоциональные включения и это одно из больших достижений эмоциональной зрелости и психического здоровья. Еще раз вспомним афоризм Аристотеля, приведенный эпиграфом к 4й главе. Хотя познавательные и эмоциональные аспекты смешаны в верхних отделах мозга, в терапии психическое здоровье достигается целостными интерпретациями, воздействующими как на «верх», так и на «низ». Вот почему когнитивно-поведенческая терапия и майндфулнесс остаются опорами психотерапии. Одна из целей терапии, с ее способностью к рефреймингу эмоционально проблемных зон, – улучшить эти навыки. Другая – понять природу эмоциональной жизни. Большая часть видов психотерапии – где один человек помогает другому понять кошмары своего мозга и быть более терпимым к материнской природе и отцовскому научению или их отсутствию.

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ: за пределами традиционных воспоминаний к сенсибилизации нейронной сети мозга и эпигенетическому формированию маиндбрэйн

Всего несколько десятилетий назад ученые думали, что человек рождается со 100000 генов. Сейчас мы знаем, что их около 22000. Этого однозначно достаточно для создания семи базовых эмоциональных систем, которыми мы обладаем (наделены). Эти унаследованные эволюционно брэйн маинд воспоминания также включают управляемые мозговой химией мотивационные механизмы и механизмы внимания, но мы на них не будем здесь останавливаться. Однако важно понимать, что этого совсем недостаточно для образования тонкостей и различий наших Брэйнмаинд функций, но достаточно для детей и животных, для их уверенного пути приобретения бесконечных черт и особенностей взрослого ума, который по большей части создается обучением. Во взрослом возрасте миллион личностных характеристик, не говоря уже об индивидуальном стиле мышления и специализированных областях знания могут появиться именно (только) благодаря нашей потрясающей способности к обучению и памяти, описанной выше. Эти характеристики закреплены в стабильные наборы эмоциональных навыков и темпераментов, которые мы обсуждаем в этой книге.

Однако даже эти эмоциональные черты и личностные измерения закрепляются из нашего опыта взаимодействия с миром. Есть много сильных и слабых сторон, которые мы наследуем у наших родителей, но еще больше появляется из генетических изменений после нашего рождения, от того как мы воспитываемся, а именно – эпигенетическое формирование нейронной сети мозга как результат сенсибилизации и десенсибилизации первичных процессов эмоциональной и мотивационной нейронной сети мозга. Эти долгосрочные формируемые окружающей средой генетические изменения только недавно стали выходить на передний план в теме развития мышления (потрясающий недавний очерк таких эффектов до рождения см Паул 2010).

Эпигенез описывает пути, которыми опыт может изменить паттерны экспрессии генов, чтобы позволить появиться множеству индивидуальных черт. Эпигенез не является мутацией которая является физическим изменением гена, с которым мы рождаемся. Эпигенез – обусловленное опытом изменение гена уже после нашего рождения. Один из эпигенетических путей которым меняется ген является степень экспрессии гена. Все клетки тела имеют одинаковые гены, но в каждой клетке только часть генов являются активными или «экспрессивными». Когда прежде молчащие гены становятся активными, мы называем это экспрессией гена.

Экспрессия генов приводит выработке новых протеинов. Когда уровень экспресии гена уменьшается или увеличивается под влиянием внешней среды мы называем это эпигенезом.

Химически эпигенез вызывается изменениями в хроматине, защитной оболочке, которая окружает ген. Химические процессы ацетитилирования и метилирования могут изменять трехступенчатую структуру хроматина и это дает транскрибирующим факторам доступ к генам. (см Сизиф, 2008 гг, чью работу, посвященную воздействию материнской заботы на эпигенез мозга младенца мы будем изучать в главе 8). Когда транскрибирующие факторы имеют доступ к спящим генам, степень экспрессии гена может увеличиваться или уменьшаться, продуцируя протеин на новых уровнях. Другой способ, Матери природы сформировать новые различные траектории жизни заключается в создании маленьких контролирующих ген снипетов, называемых «мини рнК», которые также участвуют в контроле над дирижированием оркестра различных сторон жизни. Изменение количества протеина выработавшегося в результате нашего жизненного опыта и распаковавшего экпрессию генов часто играет ключевую роль в образовании новых нейронных путей. Часть этих нейронных путей помогают в кодировании новых навыков, знаний и черт характера.

Когда любая из семи подкорковых эмоциональных систем включена, она включает часть неокортекса. Иногда это включает эпигенезис и создание новых нейронных связей среди этих наиболее пластичных областей мозга. Эпигенетическое развитие и специализация неокортекса может фундаментально зависеть от того как сенсорные, эмоциональные функции и функции внимания подкорки могут создавать новые комбинации и связи. На подкорковых уровнях другие эпигенетические процессы могут помогать в формировании зрелости эмоциональных систем, создавая (привнося) долгосрочную эмоциональную силу или слабость, которая определяет индивидуальную аффективность человека или животного в течение жизни.

Как уже говорилось, в том что находится ниже неокортекса большинство людей, большинство млекопитающих крайне сходны в эмоциональном плане, несмотря на межвидовые различия в работе конкретной эмоциональной сети и области неокортекса на которую они могут влиять. Много тонких эпигенетических совершенствований нашего характера происходят в нашем неокортексе. Однако, эпигенез также помогает объяснить как наша подкорковая эмоциональная составляющая темперамента совершенствуется в процессе развития; как мы становимся индивидуальностями благодаря социальному и физическому окружению в котором мы находимся. Эпигенез вместе с обучением и запоминанием помогает нам понять почему наша личность, навыки и знания так сложны и многообразны, несмотря на то, что при рождении мы имеем всего 22000 генов. Вдобавок к традиционным механизмам обучения и памяти, различная интенсивность и паттерны экспрессии генов в различных областях мозга Маиндбрейн позволяют любому ограниченному пулу генного набора стать особенным благодаря опыту.

Заключение

В этой главе мы попытались передать свое понимание того чем является обучение и память. По большей части обучение и память – автоматические непроизвольные ответы (медиированные бессознательными механизмами мозга), но почти во всех случаях обучение и память в наиболее длительных формах как правило связаны с эмоциональным включением. Наша текущая оперативная память как правило фокусирована на вещах, которые эмоционально значимы. Эпизодические и автобиографические воспоминания также касаются эмоционально значимых аспектов нашей жизни. Исследователи в конце концов смогут раскрыть молекулярную и химическую последовательность, которая начинается с эмоционального включения и заканчивается созданием длительной (долговременной) крайне индивидуальной аффективной эпизодической памяти, которая влияет на наш характер уникальных индивидуумов. Говоря это мы не предполагаем, что не существует обучения и памяти, которое возникает без эмоционального включения, но мы не знаем существенных примеров этого кроме механического запоминания (которое мы так ненавидели в школе в школе, которое было таким медленным и тягомотным) и LTP тип процедурного запоминания.

Очевидно, что эмоциональное включение необходимое условие для создания памяти обусловленной страхом, например замирание на первоначально эмоционально нейтральный стимул - так как животные могут быть научены обуславливанием только если процедура обучения включает аффективный ответ. Эмоции – особенно энтузиазм при активировании Поисковой системы также безусловно мотивируют животных к освоению процедурных навыков. В общем эти навыки требуют практики повторения, но нам нужна мотивация, чтобы практиковаться. Однако, процедурная память – это единственное исключение из правила что аффективное включение важно для воспроизведения воспоминаний, так как они существуют даже тогда, когда люди или животные эмоционально нейтральны. Матери могут быть эффективными в вопросах воспитания без вызывания сильного аффекта. Хотя воспроизведение процедурных воспоминаний не обязательно требует аффективного включения, оно играет явную роль в аффективной регуляции, так же как и в регуляции аффекта окружающих. Когда дети вежливы – окружающие люди их любят и это позитивный опыт для всех детей. И когда мать способна воспитывать детей эфеективно, даже если она не в настроении, это регулирует аффект у ее детей.

Мы не понимаем детали клеточного и молекулярного механизма

когнитивных процессов, но нейронаука классического обуславливания, описанная выше появилась как серия важных фактов, касающихся взаимосвязи эмоциональных и когнитивных субстратов мозга. Множество экспериментов подтвердили влияние эмоций на процесс обучения и на то как мы мыслим, отчасти через механизмы оперативной памяти. Эти

Дата добавления: 2022-11-11; просмотров: 18; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!