Образ – метафора воды как отражение нравственного поиска главной героини

Обыкновенная история.гончаров

Завязка сюжета. Человек и среда. "Обыкновенная история" – произведение небольшое, состоит из двух частей с эпилогом. Читатель, открыв первую страницу, попадает в позапрошлый уже век, «в деревню Грачи <…> небогатой помещицы <…>Адуевой». С начальных строк, помимо «Анны Петровны да Александра Федорыча» Адуевых, их друзей и дворни, заявляет о себе еще одно лицо – автор. Его устами дается ответ на вопрос, мучающий всех, не исключая «цепной собаки Барбоса»: «…что у нас сегодня за суматоха?» В ответе содержится завязка романа – отъезд молодого героя в столицу: «а суматоха была оттого, что Анна Павловна отпускала сына в Петербург на службу».

Посвящает нас автор-повествователь и в бытовые детали проводов: сколько и какое платье собрала заботливая маменька в дорогу единственному сыну, каких угощений наготовила. Зачем? «Это поможет понять характер Анны Павловны и отчасти ее сына, представить бытовой уклад среднего дворянского поместья», – уверенно ответите Вы. Как же иначе? Однако для своего времени Гончаров выступает настоящим новатором. Писатели 1840-х годов только еще учились выводить характер своего героя из описания его обстановки и бытового окружения. Прежде литература избирала возвышенного персонажа, который столь резко отличался от своего окружения, что и не нуждался для раскрытия в низменных бытовых подробностях жизни. Напротив, у Пушкина интерьер кабинета уже почившего дядюшки Онегина («диван пуховый», «нигде ни пятнышка чернил», «календарь осьмого года») наглядно представляет круг интересов покойного барина, который действительно всю жизнь «в окно смотрел и мух давил». Каждый из помещиков, которых объезжает Чичиков, рисуется Гоголем в своей вседневной «раковине» – семье, доме, поместье , т.е. бытовой среде. Литература развивалась, пользуясь уроками Пушкина и Гоголя.

Первая глава содержит, кроме завязки, экспозицию романа. Автор знакомит нас с персонажами. Так, заботливый сосед Антон Иваныч, провожающий Александра в Петербург, – это мелкий помещик-приживал; фигура обыденная в тогдашней барской жизни: «…Хозяйства он дома не держит. Нет человека из его знакомых, который бы у его отобедал, отужинал или выпил чашку чаю, но нет также человека, у которого он сам не делал этого по пятидесяти раз в год».

Показ бытовых подробностей не исключает широких обобщений, например, библейских (автор подозревает, что подобные паразиты появились так давно, что «ели, конечно, и упитанного тельца, закланного счастливым отцом по случаю возвращения блудного сына»). Или подсказанных общежитейским опытом: «С виду он полный, потому что у него нет ни горя, ни забот, ни волнений, хотя он прикидывается, что весь век живет чужими горестями и заботами; но ведь известно, что чужие горести и заботы не сушат нас: это так заведено у людей». Перед нами человек, каких много.

По-иному создается портрет Анны Павловны, матери героя. В бытовые зарисовки включается настоящая ода, хвалебная песнь Матери: «…Матери не ожидают наград. Мать любит без толку и без разбору. Велики вы, славны, красивы, горды, переходит имя ваше из уст в уста, гремят ваши дела по свету – голова старушки трясется от радости, она плачет, смеется и молится долго и жарко <…>. Отталкивают вас от себя люди и нет вам места между ними – тем более места в сердце матери. Она сильнее прижимает к груди уродливое, неудавшееся чадо и молится еще долее и жарче».

Такова и Анна Петровна Адуева. Без всякой рисовки, как само собой разумеющееся, говорит она сыну на прощанье: «Не тужи: у тебя есть мать.<…>я ползком дотащусь, если не хватит сил дойти, до церковного порога; последний вдох отдам, последнюю слезу выплачу за тебя. Однако современность, помещичья жизнь накладывает свой отпечаток и на чувства матери. Вспомним, как у героя «Счастливой ошибки» искренняя горесть о потере любимой девушки перерастает в озлобление против крестьян и разрешается крепостническими приказами. Так и помещица Адуева за печалью об отъезде сына забывает о чувствах дворовых. Барыня не думает об отношениях Евсея и Аграфены, обрекая их, быть может, на вечную разлуку. Посылая слугу сопровождать молодого барина, она грубо заявляет: «Не может отвязаться от своей возлюбленной – экое сокровище! День-то велик: успеешь!» Причудливо сплетается в обычаях дворянских гнезд поэтическое и страшное. Из воспоминания Анны Павловны мы узнаем, как покойный ее муж сам сажал непременную в каждом поместье липовую аллею, любуясь женой и думая о будущем ребенке. Но тот же отец Александра «порол, порол» несчастную крепостную девочку Агашку, осмелившуюся толкнуть барчонка, а «тот нос до крови и расшиби…». Увы, такова реальность. И Гончаров в одном из своих писем начинающей писательнице разъяснял: «…Таких лиц в натуре нет, то есть положительно и безусловно хороших: не должно и не может быть их и в искусстве. Пусть автор возьмет самых хороших людей <…>: нет сомнения, что рядом с преобладающими светлыми качествами явились бы и темные пятна. И только в совокупности с теми и другими – и в натуре, и в искусстве явится цельная, живая и правдивая фигура». Смешение вечного и сиюминутного, величественного и отталкивающего образует характер Адуевой, характер сложный. Притом, что перед нами – эпизодический персонаж, интересный в первую очередь не сам по себе, а по отношению к Александру Адуеву. «Читатель видел, какова она. Не угодно ли посмотреть еще?» Рассматривая характер Анны Павловны, читатель задается вопросом, какой сынок мог вырасти у такой матушки.

Мы знаем, Наденька весь день ожидала приезда Александра. И теперь радость от его появления смешивается в ее душе с «чем-то похожим на досаду». Даже самой себе гордая девушка не желает признаться, насколько сильно молодой человек завладел ее помыслами. Всего это Александр не понял. Он попытался перевести разговор на посторонний предмет (молоко и сухарь). То ли он хотел сменить тему, то ли (что более вероятно) оскорблен такими прозаическими действиями владычицы своего сердца. Об этом говорит его следующая недоуменная реплика: «Обедаете в шесть часов, и молоком!» Небожительнице вовсе не подобает обедать!И тут Александр не ведая того, «попал в точку». Мы узнаем со слов простодушной Марьи Михайловны о том, что дочка сдвинула время трапезы в надежде на приезд Александра. Она не могла даже отойти от ограды парка, боясь его пропустить. Для нее эта чашка и скромный сухарик – свидетельства преданности чувству. Оскорбленная Наденька переходит в наступление. Она имеет право возмущаться: он-то, несмотря на красивые слова, выискал время, чтобы пообедать и, может быть, даже в обществе красивых девушек! Вновь Александр демонстрирует духовную глухоту. Вместо того, чтоб уверить ревнивицу в своей неизменной любви, он тоном усердного чиновника докладывает свое почасовое расписание. При этом, естественно, сбивается, и Наденька легко уличает его во лжи: «Один только час!…бедненькие! Не хотите ли молока?» Тут только начинает он догадываться о символическом значении чашки и выражается высоким штилем: «О, дайте, дайте мне…» Но Наденька уже обижена, желает «помучить» и, по его словам, ведет себя «безжалостно»: предпочитает вылить молоко на песок. Теперь уже она перебивает, переводя разговор на посторонние темы (букашка). Поначалу букашка предстает как предмет легкомысленного эксперимента («Попаду ли…»). Своего собеседника девушка нарочито дразнит преувеличенным вниманием к несчастному насекомому. «Бедненькая! она умрет!» – эта реплика повторяется два раза, к вящей досаде Александра: «Как вас занимает букашка!» О том, что это мягкосердечие благовоспитанной барышни – игра, говорит последующее поведение. Как только нужный эффект достигнут и Александр наказан за свое опоздание, Наденька «раздавила» безобидное насекомое.

Этот диалог помогает внимательному читателю понять многое. Что в этой влюбленной парочке ведущая роль, несомненно, принадлежит девушке и завоевана она силой характера. Что романтический Александр в любви прозаически груб и недальновиден. Читатель видит, как прелестна Наденька в своей непосредственной жажде жизни, и… опасна для всех, кто попадется на дороге. Каприз и для нее является главной побудительной силой. Таким образом, в своей любви она – эгоистична, как… Александр.

Размолвка влюбленных завершена, и Гончаров рисует нам картину ночного свидания. Летняя ночь в окрестностях Петербурга. «Что особенного тогда носится в этом теплом воздухе? какая тайна пробегает по цветам, деревьям, по траве и веет неизъяснимой негой на душу? А какая обстановка для любви в этом сне природы, в этом сумраке, в безмолвных деревьях, благоухающих цветах и уединении!» Реалист Гончаров вдруг пишет романтической кистью, признаки которой мы видим в риторических вопросах, красочных эпитетах. Возникает особый, почти стиховой ритм. В этих словах выражается убежденность писателя, что романтика, любовь, возвышенные чувства, к счастью, существуют в мире. Романтика, по которой тоскует Александр, есть – надо только увидеть ее в повседневном. Она включает в себя и такую прозаическую, на первый взгляд, вещь, как та чашка простокваши, которая заменила тоскующей Наденьке обед.

Счастье лишь миг, и дается оно человеку по милости неба.

Герой Гончарова, однако, твердо решил растянуть этот миг блаженства на целую жизнь: «Он счастлив был, когда… просидит против нее в картинной позе часа два, не спуская с нее глаз, млея и вздыхая или декламируя приличные случаю стихи». У Наденьки же, как мы убедились, доминанта характера – стремление самостоятельно мыслить. А мыслящий ум не стоит на месте. И потому «справедливость требует сказать, что она иногда на вздохи и стихи отвечала зевотой. И не мудрено: сердце ее было занято, но ум оставался празден. Александр не позаботился дать ему пищи». Спустя год у Александра, как и предсказывал дядюшка, появился соперник – граф с символической фамилией Новинский. Опытный волокита, граф побуждает Наденьку учиться, узнавать новое и гордиться собою. Хотя бы своим умением ездить верхом, как она делает это, смело гарцуя перед глазами испуганной матушки. Измену Наденьки Александр воспринимает как первую в жизни трагедию (нам невольно приходит на память букашка, раздавленная девичьим каблучком).

Однако «несчастной любовь не бывает, / Даже если она убивает…». Воспоминание первой любви – чаще болезненное, иногда отрадное, сопровождает Александра на протяжении всей его дальнейшей жизни. Это тот эталон настоящего чувства, до которого он уже никогда больше не сможет подняться.

Чехов. Чайка.

Произведение “Чайка” Антона Павловича Чехова, на первый взгляд, является самой заурядной пьесой, без ярких событий и происшествий. В этой пьесе показана обычная жизнь людей – немного любви, немного интриги и, конечно, множество обычных разговоров и немного действий. Мне кажется, что характеристика, данная Аркадиной пьесе Треплева, - это оценка всего произведения Чехова.

Действие в пьесе разворачивается вяло и холодно. Никакие события - ни любовь Медведенко к Маше, ни несложившаяся личная жизнь Нины, ни смерть Константина Гаврилыча – не производят впечатления на героев. Огромные паузы между действиями замедляют ход пьесы, делая его более ровным, без ярких всплесков. Все эти холодно воспринимаемые события указывает на рутинную жизнь с ее размеренностью и обыденностью.

Кого в настоящей жизни волнуют такие чувства, как любовь, и такие события, как самоубийство? Судьба нескольких героев не сложилась, любовь затухла, а Треплев застрелился – однако конец трудно назвать трагическим, жизнь продолжается, все потекло опять по старому руслу, просто кто-то исчез, но его место скоро займет другой.

Чехов указал на замкнутый порочный круг, серость и рутину обычной жизни. Но, возможно, это лишь поверхностное впечатление. Может, жизнь и заключается “в скрытых драмах и трагедиях в каждой фигуре”. Ведь сама “чайка”, Нина Заречная, хотя и изранена обманувшей любовью, смертью ребенка, неудачами на сцене, не сломлена и верит, что станет “большою актрисой”. Жалостливо-сентиментальный образ, предложенный Тригориным, у Чехова превращается в символ трудного, даже мучительного, но – взлета.

Образ – метафора воды как отражение нравственного поиска главной героини

Образ Чайки низменно сопутствует образ воды: у Чехова – озеро. Как указывается в энциклопедии «Мифы народов мира», вода – одна из фундаментальных стихий мироздания. В самых различных языческих верованиях вода – первоначало, исходное состояние всего сущего, эквивалент первобытного хаоса. Вода – это среда, агент и принцип всеобщего зачатия и порождения. Вода как «влага» вообще, как простейший род жидкости выступил эквивалентом всех жизненных «соков» человека. С мотивом воды как первоначала соотносится значение воды для акта омовения, возвращающего человека к исходной чистоте. И ритуальное омовение – как бы второе рождение. В тоже время водная бездна или олицетворяющее эту бездны чудище – олицетворение опасности или метафора смерти. Соединение в мифологии воды мотивов рождения и плодородия с мотивами смерти находит отражение во встречающихся во многих фольклорных сюжетах различия живой и мертвой воды, животворящей небесной воды и нижней, земной соленой воды, непригодной для питья и орошения. Как бездна хаоса, вода – зона сопротивление власти бога – демиурга. Наконец, являя собой начало всех вещей, вода знаменует их финал, ибо с ней связан мотив потока [41,1,240]. В сознании любого человека вода ассоциируется с жизнью, с чем-то чистым, с омовением при крещении. Вероятно по этому нашу героиню – чайку так манит к себе вода. Но вода – стихия изменчивая, стихия, скрывающая в себе многие тайны. Вода – это жизнь, в тоже время это и смерть, черная бездна, в которую так и тянет заглянуть, испытать судьбу, очутившись наедине с непредсказуемой стихией. Озеро в пьесе – это больше чем пейзаж, театральная декорация. «Отчего люди не летают? …» - говорит Катерина из «Грозы». Героиня «Чайки» также собралась взлететь на крыльях любви, но обломала крылья. С чайкой сравнивает себя Чеховская Нина Заречная, с чайкой убитой равнодушной рукой. Так встал образ вольной птицы в произведении русского драматурга, птицы, поднявшейся над бытом и погубленной физически и морально. Нина Заречная, появляясь впервые, говорит Треплеву: «…меня тянет сюда к озеру, как чайку …мое сердце полно воли…»[64,13,10]. Нину тянет к воде, которая способна смыть, очистить грязь не только с тела, но и с души, дать новых сил, возродить духовно. В финале героиня снова приходит к воде. Нина снова приходит к озеру, к Треплеву и снова – сбиваясь и путаясь в словах – сравнивает себя с чайкой: «Я – чайка». В сущности, по наблюдениям З.С.Полярного, «действия пьесы развертываются между двумя приходами Нины – чайки к озеру» [46,34].

Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 581; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!