Проза. Проблематика, идеи и характеры. 3 страница
«Воспоминания в Царском селе», вдохновенно прочтенные Пушкиным в присутствии Державина, стали первым его триумфом. В том же году это стихотворение было опубликовано в журнале «Российский музеум», издававшемся писателем В. В. Измайловым. Еще большую известность приобрело стихотворение «К Лицинию». Необыкновенное дарование Пушкина рано привлекло к нему внимание лучших представителей отечественной литературы. По свидетельству С. Т. Аксакова, Державин в конце 1815 года в беседе с ним сказал, что скоро свету явится «второй Державин: это Пушкин, который уже в Лицее перещеголял всех писателей». 19 сентября 1815 года после недавней встречи с Пушкиным Жуковский писал Вяземскому: «Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастет». В 1816 году Карамзин, посетив лицей, сказал Пушкину: «Пари, как орел».
В Петербурге (1817—1820).
По окончании лицея Пушкин 13 июня 1817 года был зачислен коллежским секретарем в Коллегию иностранных дел и переселился в Петербург. Северная Пальмира увлекла молодого поэта шумными спорами литературных кружков, пестрым калейдоскопом театральных новинок, роскошью светских салонов и раздольем состоятельной дворянской молодежи, беззаботно растрачивающей свое время в кутежах, карточной игре, любовных похождениях. Пушкин, столько лет находившийся под стеснительным надзором лицейских аргусов и впервые предоставленный самому себе, так как его служба была формальной, жадно ринулся в водоворот столичной жизни, стремясь воспользоваться всеми ее удовольствиями.
|
|
|
Но лицейский дух, сформировавший в своих лучших питомцах преданность просвещению и свободе, спас Пушкина от губительных соблазнов великосветской праздности, от ханжества и мистики правящих кругов. Поэт начинает тяготиться «важным бездельем» ( «Всеволожскому», 1819), «чадом большого света» ( «Послание к кн. Горчакову», 1819). Он ищет общества людей «с душою благородной, возвышенной и пламенно свободной» ( «Краев чужих неопытный любитель», 1817) и все плотнее сближается с самыми прогрессивными людьми: Н. И. Тургеневым, П. Я. Чаадаевым, П. А. Катениным и многими другими. Его все сильнее захватывают вольнолюбивые идеи освободительной борьбы. И он отдается им всей своей жизнелюбивой, жизнерадостной натурой, преисполненной духовных и физических сил. Это время стремительного развития поэтического гения Пушкина. Поэт избирается членом «Арзамаса», с деятелями которого общался уже в последние два года пребывания в лицее, становится членом «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», вступает в литературно-политическое общество «Зеленая лампа» (март—апрель 1819 до осени 1820).
|
|
|
В поэзии Пушкина этой поры, приобретая все большую естественность, искренность, сердечность, продолжают звучать эпикурейские мотивы, то вакхические ( «Веселый пир», 1819), то шутливо-эротические ( «Старик», 1815; «Платоническая любовь», 1819; «Русалка“, 1819), иногда принимающие черты напускной фривольно-грубой, даже цинической бравады (“27 мая!», 1819; «Юрьеву», 1819; «Мансурову», 1819).
Но мотивы Киприды и Вакха все чаще перебиваются в его стихах социально-политическими тенденциями. Обращаясь к «Юрьеву», поэт пишет: «Здорово, рыцари лихие Любви, Свободы и вина!» Главной проблемой творческих вдохновений Пушкина становится социально-политическая свобода. Поэт провозглашает: «Свобода, мой кумир» ( «Веселый пир»). Проникнутый вольнолюбивым убеждением ума и сердца, он выступает против самодержавной деспотии ( «Ура! в Россию скачет Кочующий деспот», 1818). Н. П. Огарев в 1861 году в предисловии к сборнику «Русская потаенная литература XIX века», восхищаясь «звучностью» выражения юной веры Пушкина в будущую свободу, воскликнул: «Кто во время оно не знал этих стихотворений? Какой юноша, какой отрок их не переписывал?».
Пушкин ополчается против самого страшного зла его времени — крепостничества ( «Деревня»).
|
|
|
Исходя из атеистического миропонимания, он поднимает голос против «небесного царя» ( «NN [В. В. Энгельгардту]», 1819) и духовенства ( «К Огаревой», 1817; «Русалка», «На Фотия», 1824). Руководствуясь просветительскими идеями, поэт разит сиятельных невежд, «почетных подлецов» ( «Послание к кн. Горчакову»), знатных палачей ( «Орлову», 1819) и даже самого царя хлесткими эпиграммами ( «На Аракчеева», 1819; «Ты и я», 1817—1820). С гордостью произносит он в послании «К Н. Я. Плюсковой» (1818): «Я не рожден царей забавить». И если «Елизавету в тайне пел» (опальную жену Александра I), то лишь за ее «добродетель». Известно, что Александра I декабристы думали заменить либеральной Елизаветой.
Не состоя формально членом декабристского общества, Пушкин стал одним из первых и наиболее ярких пропагандистов идей декабризма. Смелый певец вольной мысли, он осознавал себя выразителем общенациональных чаяний и с полным правом писал: «И неподкупный голос мой Был эхо русского народа» ( «К Н. Я. Плюсковой»).
Понятно, что его боевые социально-политические стихи «в печати не бывали» ( «Послание цензору», 1822), а распространялись устно и в списках.
|
|
|
Освобождаясь от классицистской условности, наложившей заметную печать на его лицейскую лирику, проникаясь все большей задушевностью и искренностью, петербургские стихи Пушкина, воплощающиеся чаще всего в форме дружеских посланий, явно тяготеют к романтизму. Истинно романтична его устремленность к свободе, которую он восторженно называет «мечтой прекрасной» ( «Кн. Голицыной», 1818) и «зарей пленительного счастья» ( «К Чаадаеву»). Романтичны своей экспрессивной эмоциональностью его песни Венере и Вакху ( «Торжество Вакха», 1818). Но еще отчетливее романтические тенденции Пушкина этого времени сказались в послании «Жуковскому» (1818), в черновом наброске баллады «Там у леска, за ближнею долиной» (1819) ив особенности в поэме «Руслан и Людмила».
В петербургский период Пушкин создал вереницу чудесных вольнолюбивых произведений, но самые значительные из них — «Вольность», «Деревня», «Руслан и Людмила». Ода «Вольность», написанная, вероятно, в декабре 1817 года, обозначила собой новый этап творчества Пушкина, связанный с окончательным подчинением его музы революционно-освободительному движению. Родившаяся в атмосфере дружеских бесед поэта с Н. И. Тургеневым и другими передовыми людьми, эта ода выразила основные социально-политические принципы тогда организационно подготовляемого «Союза благоденствия». В ее начальной строфе поэт отрекается от элегической ( «изнеженной») лиры и провозглашает свое желание служить гражданской поэзии. По смыслу и форме ода «Вольность» — первое последовательно декабристское произведение, его художественная декларация и прокламация. Преданный главным образом просветительским идеям, учению о «естественном праве», следуя во многом за Радищевым, Пушкин заострил ее против венценосных деспотов. Но если Радищев в своей оде «Вольность» руководствовался идеей народного суверенитета, святости народной власти, определяющей истинные законы, то Пушкин исходил из абстрактной законности, стоящей выше царей и народа. Он считал вероломством казнь короля Людовика XVI и находил «бесславным» тайное убийство императора Павла I. Торжество законности мыслится Пушкиным в форме конституционной монархии, к чему приходило тогда большинство декабристов.
В критической литературе верно указывалось, что пафос обличения ( «самовластительный злодей!»), угроз ( «трепещите!») и призыва ( «Восстаньте, падшие рабы!») «Вольности» много выше ее политического конституционализма. Отвергая гильотину, поэт ею же и угрожает тиранам. Сокрушительной силой обличения самодержавной деспотии, властвовавшей в России, ода вошла в круг самых замечательных произведений подпольной революционной литературы. Расходившаяся в огромном количестве списков, она мобилизовала лучшую часть молодежи на вступление в тайные декабристские союзы и общества на борьбу против царского режима. Впервые это стихотворение было опубликовано Герценом в «Полярной звезде» за 1856 год (Лондон), а в России полностью лишь в 1906 году.
«Деревня», написанная в июле 1819 года в селе Михайловском, посвящена крепостничеству. Это пламенная инвектива в форме социально-политического монолога, продолжающая традиции «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева. Оставаясь, как и в «Вольности», конституционалистом, сторонником освобождения крестьян по «закону», мерами сверху, поэт заключает свое стихотворение надеждой увидеть в будущем, «по манию царя», «народ неугнетенный» и над отечеством зарю «свободы просвещенной».
Поэтическое искусство Пушкина сказалось в стихотворении «Деревня» в том, что он, преодолевая условность ее жанрово-видовой формы, создал произведение, покоряющее беспощадной правдой фактов и чувств, поднятое на высоту огромных обобщений.
Композиция, лексика, все изобразительные средства этой оды создают постепенно возрастающую эмоциональную экспрессию. Начавшись созерцательно-элегическим размышлением, приобретая негодующие интонации, она заканчивается как гражданско-патетическая речь общественного трибуна — «друга человечества». Обращаясь не только к разуму, но и к чувству, «друг человечества» скорбит о слабости своих ораторско-поэтических средств: «О, если б голос мой умел сердца тревожить!»
При жизни Пушкина «Деревня» печаталась лишь в первой своей части в 1824 и 1826 годах. Вторая ее часть размножалась в списках. Полностью это стихотворение впервые было напечатано Герценом за границей в 1856 году, а в России лишь в 1870 году.
13. Поэма А.С. Пушкина «Руслан и Людмила».
«Руслан и Людмила».
Пушкина уже давно влекло к крупному лироэпическому полотну. Он принимался за поэмы в 1813 ( «Монах») и 1814 ( «Бова») годах. Но эти попытки оказывались слабыми, подражательными, ученическими. Ему удалось осуществить свои далеко шедшие творческие замыслы лишь в сказочно-волшебной поэме «Руслан и Людмила». Начатая в январе 1817 года в лицее, поэма была завершена 26 марта 1820 года в Петербурге. В конце 1824—1825 годов был написан ее пролог: «У лукоморья дуб зеленый». Эта поэма, смело разрушавшая классицистский принцип строгой жанрово-видовой иерархии — искрометно-веселая, шутливо-эротическая и одновременно проникнутая духом высокой гражданственности, более решительно, нежели другие произведения, обозначила вступление Пушкина на путь гражданско-героического романтизма.
Сюжет поэмы, ядро которого составляет похищение невесты и поиски ее героем, соткан из традиционных ситуаций сказочных и волшебно-рыцарских произведений, частью переиначенных и пародированных. Первые поэт с детских лет слушал из уст няньки Арины Родионовны и дядьки Никиты Тимофеевича Козлова, а вторые входили в круг его многостороннего чтения.
Создавая поэму «Руслан и Людмила», поэт опирался, кроме русской, на богатейшие традиции западноевропейской волшебно-рыцарской литературы, используя и такие произведения, как «Орлеанская девственница» Вольтера и «Неистовый Роланд» Ариосто. Но при этом он не впадал в подражательность, оставался оригинальным, вступал на путь смелого новаторства.
Поэма связана сюжетно с временем Владимира Красное солнышко. В описании свадебного пира и боя с печенегами Пушкину удалось передать колорит давно прошедшего, но меньше всего эта поэма историческая. Ее образы весьма далеки от исторической конкретности. В критике уже указывалось на их модернизацию: на излишнюю пылкость ( «И щипля ус от нетерепенья»), психологическую утонченность ( «болен я душою»), меланхолическую элегичность раздумий ( «Трава забвенья», «вечная темнота» времени) Руслана, на «опрощение» князя Ратмира, увлекшегося простой пастушкой и избравшего себе удел мирного и безвестного рыбака.
Поэма «Руслан и Людмила» не столько о прошлом, сколько о современности и о будущем. Проникнутая радостным ощущением возможностей земного счастья, охваченная неудержимым стремлением к свободе, она обличает коварство и зло во имя гуманности. Ее главенствующая мысль громко звучит в напутственных словах добролюбивого Финна Руслану: «Но зла промчится быстрый миг… С надеждой, верою веселой Иди на все, не унывай…».
Отдавая дань шутливо-эротическим мотивам, Пушкин утверждает в поэме чистоту, глубину любви и противопоставляет преходящим чувственным наслаждениям цельность постоянного, одухотворенного взаимного чувства. Здесь добродетельный Финн учит: «Любви и чести верен будь».
Осложняя сюжет историческим преданием о князе Владимире, славя непреоборимую силу своего народа, отражая дух его устной поэзии, поэт приобрел неоспоримое право сказать, что его поэма «Русью пахнет». Именно в ней Руслан, олицетворяющий богатырскую силу национально-русского характера, грозит Черномору: «Смирись, покорствуй русской силе!»
Действующие лица поэмы не являются абстрактными, голыми схемами. В то же время это еще и не развернутые характеры, сопоставимые с персонажами позднейших произведений поэта. Каждый из героев поэмы обладает земными свойствами и видимыми приметами характерной личности, хотя и пунктирно намеченной. Обрисованные широкими мазками, они олицетворяют мужественность, честность, прямодушие, верность в любви и слове — Руслан; мудрость и добро — Финн; трусость, спесивое хвастовство, бражничество, обжорство и коварство — Фарлаф; чувственную страсть, томную и ленивую негу — Ратмир; слепую, свирепую, неукротимо-безрассудную воинственность — Рогдай; мрачное злодейство — Черномор и Наина.
Пушкин, смело сбрасывая мистические покровы с элегического романтизма Жуковского, противопоставляет его бесплотной Людмиле ( «Людмила») земную, жизнерадостную, чувствительную, «немножко ветреную», шаловливую Людмилу.
В поэме «Руслан и Людмила» много славянизмов. Разумеется, из них необходимо вычленить слова, окончательно обрусевшие ( «во мраке», «храбрый», «пленяет»), сознательно введенные для воссоздания колорита времени ( «в гриднице», «чашники», «брашна») или придания «высокости» ( «златая цепь», «тень объемлет всю природу»). А поэтому к остаткам классицистского влияния относятся лишь такие слова, которые могли бы быть успешно заменены русскими, вроде «десница», «зерцалам», «ланиты», «в пажитях», «перси», «стогны», «подъемлет». Сюда же относятся усеченные прилагательные ( «усталы члены», «веселы игры», «на смертну сечу») и обильные мифологизмы ( «Армида», «Феб», «Паллада», «Климена», «Гимен»).
Преодолевая власть церковнославянизмов, Пушкин обратился к разговорной речи современного ему образованного круга, смело сплавляя во фразе «высокие» и «низкие» слова ( «Щекотит ноздри копием»), открывая широкую дорогу просторечию: «завизжала», «в охапку», «далече», «растянулся», «смекая». Это противоречило правилам не только классицизма, но и сентиментализма.
Стремление к естественности сказалось и в изобразительных средствах поэмы. Ее сравнения не только необычайно просты, но в своей прозаичности, обыденности и фривольности смелы до дерзости. Шутливо-иронический замысел поэмы «Руслан и Людмила» с еще большей силой обнаруживается в ее композиции. Строя поэму, Пушкин впервые в истории отечественной поэмы ввел в нее автора-повествователя. Своей жизнерадостностью, кипучестью чувств, широким кругозором, незаурядной культурой, ироническим складом ума, живейшим откликом на текущие события повествователь, несомненно, усиливал современность поэмы. Прямое вмешательство Пушкина в ход событий, его постоянное общение с героями и читателями, вносящее в повествование непосредственность, интимность, тонкую иронию, светлый, жизнерадостный юмор, было совершенно новым в структуре русских поэм.
Вот безутешной Людмилой, бродящей по чудесному саду Черномора, овладевает «умысел ужасный». Оказавшись перед потоком, она «На воды шумные взглянула, Ударила, рыдая в грудь, В волнах решилась утонуть». Именно так изображались героини в классицистских поэмах и трагедиях. Но этот штамп Пушкин взрывает неожиданной концовкой: «Однако в воды не прыгнула И дале продолжала путь». Людмила почувствовала голод, и перед ней, по мановению волшебства, явился «обед роскошный». Дивясь этому, она втайне думает: «Вдали от милого, в неволе, Зачем мне жить на свете боле?» И вслед за этим произносит громозвучную тираду, заканчивающуюся словами: «Умру среди твоих садов!» Так было в классицистских трагедиях, а Людмила «подумала и стала кушать». Пушкин пародирует в этой поэме и «унылый романтизм». Противопоставляя «таинственным видениям» земную реальность, Пушкин переиначивает «монастырь уединенный» из повести «Двенадцать спящих дев» Жуковского в… веселый дом с жрицами любви, в приют чувственных наслаждений.
Усугубляя таинственность поэмы, поэт прерывает развитие ее действия на самых увлекательных эпизодах, например, на начавшемся поединке Руслана и Рогдая, во время пленения Черномором Людмилы. Загадочность совершающихся событий подчеркивается также часто приемом «вдруг»: «И вдруг, поворотив коня»; «Вдруг слышит» и т.д. Но, перебивая течение событий поэмы лирическими отступлениями, всегда непринужденными, остроумными, являющимися исповедью собственной жизни, поэт настойчиво напоминает, что все это чудесное и загадочное — «сказка“, вымысел», «времен минувших небылицы».
Живости поэмы много способствует разговорный четырехстопный ямб, не стесненный ни правильным чередованием рифм, ни упорядоченной строфикой. Этот стих краткий, энергичный, сообразный жизнерадостной патетике поэмы, гибко отражающей всю многоцветность ее чувств и мыслей, воспринимался современниками как освобождение от длинного, тягучего, замедленно-торжественного шестистопного ямба, так привычного для тогдашних поэм.
Дерзкое новаторство «Руслана и Людмилы» перевернуло все привычные понятия о поэме. Опубликованная в отрывках в журналах, а потом вышедшая в начале августа 1820 года отдельной книжкой, она стала этапным произведением и в творческом пути Пушкина, и в развитии отечественной литературы. Она вызвала ожесточенную полемику, небывалый гул осуждения и одобрения. Литературные староверы, негодуя, упрекали поэта в безнравственности, что являлось замаскированным обвинением в политическом вольнодумстве. Его обвиняли также в «площадности» языка, в заимствовании простонародно-сказочных, устно-поэтических мотивов, в грубом нарушении всех правил пиитики и здравого эстетического вкуса, приведшем к жанрово-видовой неопределенности поэмы. А. Г. Глаголев, критик журнала «Вестник Европы», подписавшийся псевдонимом «Житель Бутырской слободы», приведя слова «удавлю вас бородою», «щекотит ноздри», «рукавицей», спрашивал: «Если бы в Московское благородное собрание как-нибудь втерся (предполагаю невозможное возможным) гость с бородою, в армяке, в лаптях и закричал бы зычным голосом: „Здорово, ребята!“ Неужели бы стали таким проказником любоваться!»
Но сторонники нового восторженно приветствовали поэму. Они видели в этом произведении свое знамя и зарю литературного будущего. Величайшую объективность в восприятии поэмы проявил Жуковский. Прослушав ее в чтении самого автора, он подарил ему свой портрет с надписью: «Победителю-ученику от побежденного учителя… 1820 марта 26».
Поэмой «Руслан и Людмила» завершается первый этап творчества Пушкина, во многом ученический. Своею ярко выраженной самобытностью, оригинальностью и новизной она окончательно закрепила славу Пушкина как первостепенного русского поэта, породив многочисленные подражания: «Восточная лютня» А.А. Шишкова (1824), «Илья Муромец» М. П. Загорского (1825) и т. д. Об историко-литературном значении поэмы великолепно сказал Белинский: «Выход в свет „Руслана и Людмилы“ и возбужденные этою поэмою толки и споры о классицизме и романтизме были эпохою обновления русской литературы».
14. Романтические поэмы А.С. Пушкина.
Литературное наследие Пушкина действительно очень велико. Написав за короткий период (1799 – 1837 гг. = 38 лет) множество литературных произведений, среди которых стихи, поэмы, повести и другие работы, Александр Сергеевич еще при жизни вошел в число ярчайших писателей России и мира. «С 1820 г. Пушкин включается в этот ряд [с литературой Запада], создавая одну за другой свои романтические поэмы, серьезные и глубокие по содержанию, современные по проблематике и высокопоэтические по форме.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 458; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!