Член парламента от консервативной партии 12 страница



Майлз кивнул. Она ответила на его вопрос. Он недооценивал эту девушку; она оказалась умной и проницательной.

– Ну что же, я начну?

Поппи кивнула. Он вынул из сумки дешёвый блокнот на пружине, откинул картонную обложку, которую украшали узоры – беспорядочные линии, круги и пятна, напомнившие Поппи витиеватые татуировки маори. Ручку Майлз держал на манер сигареты, сознательно или бессознательно выдавая желание курить; может быть, поэтому он говорил так быстро. Он читал свои записи, ни о чём не умалчивая. В животе у Поппи всё сжалось, внутренности словно перевернулись. Он знал больше неё, больше, чем ей хотелось бы узнать. Это было ужасно и вместе с тем завораживало. Ей хотелось слушать его рассказ, хотелось выяснить всё, что известно ему, – и в то же время совсем не хотелось.

Надув и снова сдув щёки, словно выпустив дым, Майлз затараторил:

– Так, ну что мы имеем? Боевую вылазку в поддержку американского патруля под кодовым названием «Криптонит». Зона действий – пустыня Гермсир, провинция Гильменд. Это было… четыре дня назад. Двоих схватили, оба – британцы. Аарона Сазерби убили, обезглавили и подбросили тело и голову к воротам лагеря. Свидетели сообщают, что второго солдата, по имени Мартин, взяли в заложники, сильно избили при взятии в плен, но, возможно, оставили в живых. Засунули в багажник машины и увезли в жилой район провинции. Нам известно – это ОЗМ; попытка освободить заложника провалилась, и на данный момент других попыток спасения не планируется. Переговоры оказались неудачными, и всё пошло наперекосяк.

Он снова выдохнул и посмотрел на Поппи. По выражению его лица она поняла, что он забыл, с кем разговаривает, и только теперь понял, что сообщил краткую информацию не своему коллеге, а жене «второго солдата, по имени Мартин, которого взяли в заложники, сильно избили, но… возможно, оставили в живых… засунули в багажник машины…»

– Вам плохо, Поппи? Я думал, вы знаете… простите, если…

– Всё хорошо, Майлз. – Она пыталась сосредоточиться на разговоре, но все мысли занимал образ обезглавленного Аарона Сазерби. Она представила его улыбающееся лицо, которое видела в углу экрана, его голову отдельно от тела. Если они такое сотворили с Аароном, что они могут сделать с Мартином? Её ноги тряслись, и от этого дрожал стоявший на столе соусник в форме помидора. Самообладания и уверенности в себе как не бывало; они сменились ужасом. «Сильно избили… засунули в багажник машины…» – Майлз говорил о её муже, это случилось с её Мартом. Поппи вспомнила, как он, совсем юный, громко смеясь, пил пиво в парке, и вдруг пена полилась у него из носа.

Как вышло, что весь этот кошмар произошёл с Мартином?

– Поппи, вы точно хорошо себя чувствуете? Вы так побледнели…

Она с большим трудом сдержалась и не ответила: «Нет, кретин».

– Я просто устала. Сказываются последние несколько дней.

– Так что, я изложил суть или что-то упустил? Вы можете что-то добавить к моему рассказу?

Поппи громко рассмеялась и фыркнула в капучино совсем по-поросячьи; весьма неженственно.

– Что смешного я сказал?

– Прошу прощения, Майлз; просто мне нечего добавить. Вы знаете об этом гораздо больше меня.

– Я хочу завтра опубликовать статью, Поппи. Как вы на это смотрите?

– По-моему, отличная идея. – Ей не пришло в голову просматривать материал перед публикацией или советоваться с кем-нибудь. Зачем?

– Вы не против, если напечатают вашу фотографию?

– О господи, да у меня их нет. Терпеть не могу, когда меня фотографируют.

Майлз был ко всему подготовлен.

– Ничего страшного, я могу сфотографировать вас прямо сейчас. Сначала покажу вам. – Он достал маленький цифровой фотоаппарат и нажал на кнопку, а потом повернул к ней экран. – Ну, как?

Поппи смотрела на девушку, отдалённо напоминавшую её саму, но сильно исхудавшую, с тёмными кругами под глазами и с выражением страха и крайнего измождения в глазах.

– Хорошо, – сказала она, нимало не заботясь, куда попадёт эта фотография и что из этого выйдет.

– Могу я задать вам вопрос, Поппи?

– Конечно.

– Что бы вы сказали людям, которые держат Мартина в заложниках, если бы могли обратиться к ним прямо сейчас?

Она обдумала свой ответ. Настал её черёд говорить честно, не смягчая слова.

– Я сказала бы: пожалуйста, отпустите его. Всё происходящее не имеет никакого отношения к нему, к нам. Я хочу, чтобы он вернулся домой, на родину. Не надо вмешивать его в это. Он даже не знал, где находится Афганистан. Он просто хотел лучшей жизни для нас, поэтому и пошёл в армию. Я всегда считала это ошибкой.

С минуту Майлз смотрел на неё.

– Спасибо, Поппи Дэй.

– Всегда пожалуйста, Майлз Варрассо.

– Вот моя визитка. Я хочу, чтобы вы доверяли мне, Поппи.

– Я вам доверяю.

Он улыбнулся.

– Звоните, если вам что-нибудь понадобится или просто захотите поговорить – о чём угодно.

– Хорошо. Спасибо, Майлз.

Они поднялись, собираясь уходить, и Майлз повернулся к Поппи.

– Если бы они хотели убить его, Поппи, они уже сделали бы это, поэтому не беспокойтесь, вы получите своего мужа живым и невредимым.

Она улыбнулась в ответ на такой прогноз. Ей очень, очень хотелось верить, и в этот момент она действительно поверила.

Глава 8

Поппи думала, что громкий стук ей только снится, но нет, кто-то и впрямь молотил кулаками в дверь. Сквозь щель почтового ящика раздался крик Дженны:

– Господи, Поппи! Открой! Это я!

Сердце Поппи заколотилось; она в пижаме выбежала в прихожую, стряхивая остатки сна, на ходу просовывая руки в рукава халата. Повернула засов, открыла дверь.

– Боже правый, Джен, что стряслось?

– Господи, Поппи! – больше Дженна не могла вымолвить ни слова, лишь развернула газету с красным заголовком на первой полосе, сунула её под нос подруге и застыла, согнувшись пополам, держа руки на бёдрах, пытаясь отдышаться.

С первой страницы на Поппи смотрело её собственное лицо, почти в натуральную величину!

Поппи Дэй умоляет вернуть ей мужа!

Дальше шёл шрифт поменьше:

На Ближнем Востоке продолжается наша безрезультатная борьба, показанная здесь глазами жены двадцатидвухлетнего Мартина Термита, солдата Королевского полка принцессы Уэльской. Террористическая организация Зелгаи Махмуда (ЗМО) держит его в заложниках в Афганистане. Миссис Термит, известная как Поппи Дэй, подчёркивает – до того как пойти в армию, её муж не знал даже, где находится Афганистан. Вот так работает британская армия – отправляет наших мальчиков в места, которые они не смогут показать на карте. Вот что говорит двадцатидвухлетняя Поппи Дэй, парикмахер из Уолтемстоу (Ист-Лондон): «Пожалуйста, отпустите его. Всё происходящее не имеет никакого отношения к нему, к нам. Я хочу, чтобы он вернулся домой, на родину. Не надо вмешивать его в это. Он даже не знал, где находится Афганистан. Он просто хотел лучшей жизни для нас, поэтому и пошёл в армию. Я всегда считала это ошибкой».

Министерство обороны отказалось комментировать её слова. Пожалуй, оно может лишь повторить слова Поппи Дэй: «Всё происходящее не имеет никакого отношения к нам…»

Потом рассказывалось, как Мартина взяли в заложники, и детально описывалась гибель Аарона. Поппи подумала о его жене, маленьком сыне. Не нужно бы им знать таких подробностей.

Поппи посмотрела в испуганное лицо Дженны.

– Господи, Поппи!

– Да, ты это уже говорила, Джен.

– Теперь все узнают, и у тебя не будет ни минуты покоя! Я так за тебя волнуюсь! Даже больше, чем раньше, а ведь раньше, знаешь ли, тоже сильно волновалась.

Поппи улыбнулась.

– Уверена, никто и внимания не обратит, Джен. Все люди заняты своей жизнью, и…

Её прервал дребезжащий звонок в дверь. Поппи потуже затянула халат. На пороге стоял Роб.

– Доброе утро, Роб.

– Поппи! – строго сказал он.

– Что?

Он посмотрел на неё; в его взгляде читалось разочарование. В мгновение ока она поняла, каково это – иметь отца, и каково обмануть его ожидания. Ей даже захотелось спеть Робу выученный гимн, но, наверное, он бы не спас ситуацию.

– Полагаю, вы видели статью? – Голос сержанта был невыразителен.

– Да, только что.

– Когда вы говорили с ним?

– Вчера… вчера утром.

– Ничего не сказав мне?

– Я… я не…

Он покачал головой. Поппи стало очень стыдно, как непослушному ребёнку, пойманному за рисованием на стене.

– Вот именно, Поппи, «вы не». – Роб пробежал глазами статью, ища, не упустил ли чего-нибудь, не истолковал ли неправильно. – Вы именно это сказали, Поппи? Точно?

Поппи быстро отвела глаза.

– В общем-то, да. Я имею в виду, здесь указано, чтоя сказала, но не указано, как я это сказала, если это имеет значение.

Роб молчал.

– Мне это показалось хорошей идеей, Роб.

– Что вам показалось хорошей идеей?

– Попасть в газету. Я вспомнила Терри Уэйта и того, второго, с длинной бородой, которого девушка бросила. – Она дословно повторила весьма сомнительный краткий пересказ Дженны.

Роб снова покачал головой. Хоть бы он перестал ею качать! Поппи чувствовала себя полной дурой, не уловившей сути и провалившей весь план.

Закрыв глаза, он пальцами пригладил усы.

– Поппи, пообещайте мне больше ни с кем не говорить и ничего такого не делать, не посоветовавшись сначала со мной… с нами. Хорошо?

Она молча кивнула, не глядя на Роба. Обманывать его не хотелось, а стопроцентной уверенности, что получится сдержать обещание, не было.

И голос, и слова Дженны вернули Поппи к реальности. Подруга воскликнула:

– Блин, Поппи! Нельзя, чтобы Доротея увидела!

– Блин! Точно, Джен!

Поппи метнулась в ванную, натянула джинсы и толстовку, которые собиралась закинуть в стиральную машину. Обуваться не стала, можно пойти и в тапках.

– Прошу прощения, Роб, но мне нужно пойти и удостовериться, что газету не видела моя бабушка. Можете подождать меня здесь, я быстро.

– Хорошо, подожду. – Роб снова покачал головой, как бы желая сказать: Ну что ты наделала?»

Да, он в самом деле вёл себя как её отец. Во всяком случае, как её воображаемый отец. Поппи улыбнулась; ей это показалось милым.

Она за несколько минут добежала до «Непопулярки». Вряд ли бабушка увидит новости о Мартине по телевизору, если, конечно, Зелгаи Махмуда не пригласят на программу «На старт! Внимание! Готовим» или он не решит помочь Джейми состряпать пасту. Тогда он, может быть, и окажется в поле зрения Доротеи. Но каждое утро старушка пожирала глазами газеты так же жадно, как кукурузные хлопья.

Подушечки пальцев ног болели; без твердой подошвы оказалось не так-то легко бежать по тротуару. Поппи неслась по тропинке к санаторию, когда одна из дочек мистера Вирсвами открыла дверь. Сколько у него дочек, Поппи не знала; она видела, по меньшей мере, четырёх. Удивительно, все они были неописуемыми красавицами – чистая кожа, блестящие волосы, отличные зубы, – тогда как ни мистера Вирсвами, ни его жену бог красотой не наградил. Хотя, может быть, миссис Вирсвами была стройной и грациозной, пока не стреляла маленькими Вирсвами, как из пулемёта, и не сидела целый день на жирной заднице в блестящем «мерседесе», грызя орехи кешью, пока супруг колесит по всему Ист-Лондону и проворачивает финансовые сделки. Кто знает?

– Доброе утро, Поппи Дэй!

– Доброе утро, не то Барика, не то Биниш, не то Бисма, не то Батул!

Девушка закатилась серебристым смехом и перекинула через плечо пышную волну сияющих длинных волос. Поппи знала их имена, могла расставить их по старшинству, но так и не запомнила, какую девушку как зовут.

– Я – Бисма!

– Я так и знала! – со смехом ответила Поппи, уже спеша по коридору. Ну да, конечно, прекрасная, счастливая Бисма, похожая на супермодель, Бисма, отец которой молится на неё. Повезло же!

Было неописуемо приятно увидеть бабушку роскошно одетой. Конечно, на ней не было мехов и кашемира, украшенного нитками жемчуга; под роскошной одеждой имелась в виду чистая. Чистые блузка и кофта, подпоясанные гибким ремнём брюки… Доротея выглядела просто идеально! Обычно Поппи видела бабушку вечером, когда её одежда и волосы напоминали палитру художника. Старушка словно была магнитом, притягивающим остатки пищи и грязь; прежде чем лечь спать, она умудрялась перемазаться во всём, от омлета и подливки до варенья и горячего шоколада.

Поппи всегда хотелось сложить бабушкин наряд в сумку и номинироваться с ним на премию Тёрнера. Она назвала бы эту работу «В меню сегодня всё». Искусствоведы со всего мира изумятся оригинальности её произведения и будут спрашивать – как Поппи создала такой шедевр альтернативного жанра, и с какими материалами она предпочитает работать? Она ответит им:

– Источник моего вдохновения – Доротея Дэй, которая мочится в штаны и убеждает всех в своём родстве с Джоан Коллинз. Что же касается материалов, я выражаю благодарность мистеру Вирсвами за продукты, купленные со скидкой в супермаркете, которыми он пытается отравить вышеупомянутую Доротею.

Да, приятно было увидеть её такой чистенькой, наконец-то похожей на любимую бабушку, а не на чокнутую старушку, которая потеряла расчёску и весь день гоняла по парку голубей.

– Доброе утро, бабуля!

– А, Поппи Дэй! Как я рада тебя видеть!

– И я тебя! Ты сегодня такая весёлая, что за повод?

– Ох, Поппи Дэй, надо чаще радоваться, потому что жизнь так коротка!

– Это точно, бабуля. – Поппи задумалась, что делать дальше, как оградить бабушку от ужасной газеты. Из ниоткуда появился Натан с завтраком на подносе. Свежий номер газеты был зажат у него под мышкой. Его появление послужило Доротее сигналом.

– Поппи Дэй, я хочу тебя кое с кем познакомить…

Дальше последовал привычный ритуал. Натан вымученно улыбнулся Поппи, пытаясь понять, что дикая жестикуляция и страшные глаза – просьба не разворачивать свёрнутую в трубочку газету. По счастью, она не досталась адресату.

Когда Поппи вернулась домой, Дженна и Роб вовсю болтали, как старые друзья. Она рассмеялась – таких непохожих существ с таким разным жизненным опытом нужно было ещё поискать, но Поппи оказалась связующим звеном, и вот они пили чай и обсуждали всё на свете. Ей удалось услышать обрывок их беседы.

– А вам случалось убивать? – Глаза Дженны расширились от волнения. Роб помолчал, обдумывая ответ, наконец сказал:

– Скажем так… я убивал только тех, кто этого заслуживал. – Уточнять он не стал. Дженна клюнула на удочку.

– Чем же они это заслужили?

Даже Поппи ощущала любопытство подруги, смешанное с ужасом от предвкушения ответа.

– Ну, совершали разные ужасные вещи – не в ту сторону мешали мой чай, угощали ванильным печеньем вместо шоколадного…

Дженна громко, безудержно расхохоталась.

– О господи, да вы меня разыграли! Я почти поверила. Я думала, вы сейчас расскажете какую-нибудь ужасную военную историю или ещё что-нибудь.

Поппи вошла в дверь, и Роб улыбнулся.

– Катастрофа миновала? – Его тон был мягким, значит, он уже не сердился на неё за статью.

– Да, слава богу. Я перехватила газету у Натана.

– Вот и хорошо, подружка! – обрадовалась Дженна. – Ой! Тебе тут звонил какой-то тип, хочет, чтобы ты немедленно перезвонила. Сказал, что это очень важно!

– Ну ладно. А что за тип, Джен?

Дженна посмотрела на Роба.

– Что за тип, Роб?

Такова была Дженна; забыла, кто звонил, но зато запомнила, что это очень важно. Хорошо, Роб восполнил пробел:

– Том Чеймберс, член местного парламента.

– И чего же он хочет?

– Увидел статью, – продолжал Роб, – и как член местного парламента интересуется, может ли чем-нибудь вам помочь.

– Это хорошо, да? – Поппи всё ещё надеялась, что её действия приведут к хорошему результату.

– Может быть, Поппи, только ни на что не соглашайтесь, не посоветовавшись со мной, хорошо?

– Простите меня, Роб. За эту статью и… вообще.

Он покачал головой, пальцами пригладил усы.

– Вы ни в чём не виноваты, Поппи. Виноват я, потому что не объяснил вам всё как следует. Боюсь, вас одурачили. Многие журналисты – умелые манипуляторы, они знают своё дело куда лучше вас. Им известно, как выудить из вас информацию, которую они хотят услышать.

Она лишь кивнула в ответ. Не могла же она сказать, что Майлз Варрассо встретил достойного собеседника в её лице!

Пройдя в прихожую, Поппи набрала записанный на бумажке номер, не сомневаясь, что попадёт на автоответчик, многоканальный телефон или, в крайнем случае, секретаря. Но на другом конце провода она услышала громкий, чёткий мужской голос. Незнакомец ответил сразу, не дав ей времени собраться с мыслями и обдумать, что сказать. Она боялась показаться полной дурой.

– Да, я вас слушаю? – Собеседник был несколько нетерпелив.

– Это Поппи… то есть Поппи Дэй. Вы звонили, а я не смогла подойти. – Она съёжилась от страха. Много ли на свете Поппи, до которых он пытался дозвониться в последние полчаса?

– Ах, да! Поппи Дэй! Я так рад, что вы перезвонили!

Он слишком сильно подчеркнул частицу «так», и Поппи сразу поняла, с кем имеет дело. Судя по голосу, собеседник был очень-очень шумным и очень-очень импозантным; с такими она всегда чувствовала себя неловко. Эти черты характера были свойственны членам тайного общества, в которое Поппи никак не могла попасть. Девчонки вроде Гарриет выходили замуж за подобных типов.

– Я тоже. – Поппи снова съёжилась, осознав, что такой ответ в идиотизме ничуть не уступает привычному «хорошо».

– Я звонил, Поппи, чтобы, во-первых, подбодрить вас в такие тяжёлые времена. Как вы держитесь?

Как она держится? С большим трудом она держится. Но так отвечать на вопрос было бы не слишком вежливо.

– Хорошо. – Поппи зажмурилась и закусила нижнюю губу.

– Превосходно, это просто превосходно. Во-вторых, я хотел поинтересоваться, может быть, вы не против встретиться, обсудить, как идут дела, и удостовериться – мы делаем всё, что можем, лишь бы вернуть вашего мужа домой?

Его слова звучали в её ушах чудесной, завораживающей музыкой. Он был таким деловым, таким уверенным в себе – разве могло у него что-нибудь не получиться? Он произнёс волшебные слова: «вернуть вашего мужа домой». Какое прекрасное сочетание… Поппи было наплевать, что в её голосе слишком уж много радостных эмоций.

– Да! Да, встретиться – отличная идея, спасибо вам большое. Я буду благодарна за любую помощь. – Она надеялась, что Роб не слышит её вероломную речь.

– Превосходно. Превосходно. Вот что, у меня сегодня приёмный день, и я вполне могу уделить вам час. Как вам такой вариант?

Поппи ни минуты не сомневалась в ответе. Как ей такой вариант? Да это же просто изумительно!

– Отлично. Спасибо, мистер Чеймберс. Я очень вам признательна. – Поппи съёжилась в очередной раз. Как ей к нему обращаться? Сэр? Ваше превосходительство?

– Прекрасно. Превосходно. Увидимся в моём кабинете, на главной улице, скажем… в четыре?

– В четыре? Да, давайте.

– Превосходно. И вот ещё что, Поппи. Называйте меня Томом.

– Хорошо. Спасибо, Том.

Щёлк – и связь прервалась. Так в жизни Поппи появился новый приятель, Том, который был очень богатым, очень деловым, любил говорить «превосходно», даже если это слово совершенно не подходило под ситуацию, и хотел ей помочь. Всё остальное Поппи не интересовало. Он мог говорить любые слова на любом языке – главное, чтобы помог вернуть Мартина домой. Больше ничего не имело значения.

Время пролетело быстро. Поппи не задавалась вопросом, что надеть, но, уже придя по адресу, подумала – надо было одеться понарядней. Входная дверь была выкрашена тёмно-зелёным. Такой нейтральный цвет, наверное, выбрали специально, чтобы совету не приходилось её перекрашивать после каждых выборов. Тщательно отполированная табличка гласила:


Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 729; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!