When you kiss me like a cobra



*Когда ты целуешь меня, как Кобра

Can you feel my heartbeat
When danger comes around
I sense a sudden smell of poison
Joined by a hypnotizing sound
A deadly game
A mind to tame
A deadly kiss
Eternal bliss

Можешь ли ты почувствовать мое сердцебиение,
Когда вокруг опасность?
Я чувствую внезапно запах яда,
Вместе с гипнотизирующим звуком
Смертельную игру
Попытаюсь приручить.
Смертельный поцелуй —
Вечное блаженство

Doro Pesch (Warlock) — Kiss Me Like A Cobra

 

Сарада зашла в пустой актовый зал. Во рту оставался горьковатый привкус кофе после похода с подругой в пустой буфет. Помещение явно давно не проветривали, и девушка чуть не чихнула от пыли, ударившей в нос. Маленькие частицы будто зависли в воздухе, из темноты их выхватывал свет, проникающий сквозь узкую щель между непроницаемыми, толстыми шторами. Царил безмолвный полумрак, скрытый от внешнего мира черными портьерами. Сарада бросила сумку на первый ряд прибитых к полу мягких сидений и села рядом, вытянув гудящие ноги. Было чувство, словно она пробежала марафон, а это был всего лишь третий этаж соседнего крыла. И почему она так устала?

Но место для встречи ей понравилось; даже удивительно, что дверь была открыта. Было бы чудесно прогуливать скучные пары, развалившись на стульях. Да еще и тишина стояла такая… безмолвная, спокойная. Лишь тихонько стучали настенные, отстающие от реального времени часы.

Просторное помещение служило для проведения массовых мероприятий, вроде посвящения в студенты, праздников, конкурсов, литературных чтений или выпуска. На дешёвенькой, незамысловатой деревянной сцене стояли полукругом неубранные после какого-то выступления стулья, а чуть поодаль, за ними, возвышалось старинное блестящее пианино, частично прячущееся за пыльными бордовыми кулисами. На сцену с обеих сторон вели маленькие, неудобные ступеньки.

Сарада достала мобильный, чтобы проверить время. До начала следующей пары всего десять минут.

Если бы вытянутые ноги не расслабились, наполнившись приятной негой, возможно, она бы поднялась сейчас на пустую сцену, оставляя в пыли на ступеньках отпечатки подошв — просто из любопытства, чтобы сыграть собачий вальс, выученный ею еще в начальной школе, представить невероятные овации и просьбы выйти на бис. Но настроение было такое разбитое…

Не успела она подумать о том, что Иноджин задерживается, как дверь скрипнула, заставив ее обернуться.

— Сарада? — обеспокоенный голос. Юноша подошел, садясь рядом. — Я слышал последние…

— Да… Не нужно об этом, — всхлипнула девушка. — Я не знаю, как идти домой. Ничего не знаю. Это все…

— Ужасно, — закончил за нее Иноджин. — И отвратительно. Я понимаю тебя. Не думал, что такое бывает.

Девушка ткнулась носом в его плечо, дрожа и вдыхая такой знакомый запах краски.

— Я не хочу больше видеть отца. Не хочу домой. Можно я останусь у тебя сегодня? — нервно попросила она, впиваясь дрожащими пальцами в теплую ладонь парня, который только хотел погладить ее по руке.

— Думаю… родители не будут против. Хотя не сомневаюсь, они уже обо всем знают, — парень закатил глаза к потолку. — Будут безумные вопросы. Можно просто прийти раньше, чем они вернутся с работы, — предложил он.

— Пойдем сейчас! Я не хочу здесь больше оставаться! — поморщилась Сарада. — Все… так смотрят. Шепчутся за спиной, тычут пальцами. Не хочу, — замотала она головой. На очках остались разводы от слез.

— Бли-ин, — протянул парень. — У меня еще пара. Может, подождешь полтора часика? Это важно. Сегодня последний день сдачи проекта.

Сарада отстранилась, заглядывая в его лицо.

— Да меня же здесь с потрохами сожрут, — тихо прошептала девушка. — Пожалуйста, Иноджин! Я не хочу никого видеть!

 

Саске поднял руку, глядя на глубокий порез на ладони. Кожа была покрыта запекшейся кровью, от движений корка трескалась, снова появлялись алые капельки. Он потрогал языком шатающиеся зубы и взглянул на незакрытую дверь. От небольших порывов ветра она качалась то влево, то вправо. В доме становилось все холоднее, а в голове все путалось, и он еле поднялся с пола.

Вокруг не было никого, кроме него самого и доносящихся через открытый дверной проем звуков проезжающих машин. По-хорошему нужно было бы вызвать скорую или обратиться в больницу. Но что тогда будет с Наруто? Что он скажет врачам? Держась за бок и прихрамывая, он доковылял до кухни и открыл один из ящиков с выпивкой. Он понимал с какой-то сладкой горечью, что йода тут не хватит. К его счастью, в глубине осталась припрятанная бутылка дорогого виски. Саске постарался аккуратно опуститься на холодный пол, оперевшись спиной о кухонную тумбу. Открутив зубами крышку, Учиха сделал глоток и, когда огненная вода обожгла все нутро, зашипел от боли в десне. Посмотрел на ладонь. В такие моменты он вновь начинал жалеть, что потерял в той драке левую руку. Наруто. Саске набрал полный рот виски и резко выплюнул на порез, взвыв от боли. Алкоголь стекал на пол, смешиваясь с кровью; мужчина точно наяву услышал, как шипит прижигаемая плоть.

Никто не спросит, как он себя чувствует. Никто не поможет ему обработать раны. Саске находился в подвешенном состоянии. Мыслей не было. Только пустота. Движения на автомате.

Противно зазвонил телефон, врываясь в голову вихрем боли.

«Сакура».

Он не сразу попал по кнопке ослабшей, еще кровоточащей рукой.

— Да? — охрипший, тихий голос. Со стороны могло показаться, что Учиха пьян или шепчет, но на деле ему просто было больно разговаривать.

— Саске, — на заднем плане шум, шаги, голоса. Видимо, женщина звонит прямо с рабочего места. «Ну же, давай, скажи» — кто-то подбивал Сакуру. — Я хочу развод. Не знаю, что насчет дома…

«Да пусть оставляет тебе! Нифига себе, козлина! У меня есть знакомые юристы!..» — слышал Саске голоса на заднем плане. Коллеги. Сборище медсестер и врачей, пораженных слезливой историей. Конечно, Учиха для них самый ужасный человек на свете. И не только для них.

— Не беспокойся насчет дома, — поморщился Саске от боли. Лицо намокло и вовсе не из-за крови. — Я соберу вещи. Вечером меня уже не будет.

Он еле-еле держал трубку у уха, она то и дело грозилась выскользнуть. Учиха понятия не имел, что будет делать дальше. Он все-таки завершит отношения с подростком. И лучше бы он сказал еще тогда, что это бессмысленно, что не любит его. Он мог бы просто перебороть себя и не писать эту глупую фразу на той проваленной работе. Мог просто не давать никакого шанса. Оправился бы, перетосковал, пережил. Зачем нужны были эти попытки, он лишь вконец хладнокровно разметал все воздушные замки мальчишки. И прощения уже ни в чьих глазах ему не сыскать.

— Надеюсь на это, — голос Сакуры разбитый. Женщина и сама на грани того, чтобы зареветь. Добрая часть жизни с верой в то, что Саске вернется, с иллюзией на счастье и на спокойную и тихую старость в будущем, сменилась осознанием того, насколько она заблуждалась, пытаясь строить из себя хорошую и верную женщину, мать и любящую, всепрощающую жену. Эта позиция просто не способна была изменить мужчину. Его вообще, кажется, ничто не способно изменить. И с кем? С парнем! Не просто с парнем, незнакомым встречным. Нет! С сыном лучшего друга семьи. Это не могло уложиться в голове Сакуры. Она бы, скорее всего, и простила измену с красивой женщиной спьяну. Черт побери, она бы простила трезвую измену с женщиной. Но после такого шока, после такого предательства, и сама Харуно чувствовала себя грязной, пристыженной.

А эти ее вечные попытки следить за собой, быть свежей и красивой для окружающих и мужа? Что бы она ни делала, женщину всегда удивляло, поражало до глубины души наплевательское отношение мужа к данному факту. Она вечно чувствовала себя непривлекательной. А оказывается, что она не привлекала Саске с самого начала.

Трубка выпала из ладони, и мужчина откинул голову назад, слегка ударившись о ручку ящика, слыша продолжающийся шум и голоса из гаджета. Но это уже не беспокоило его. Мутный взгляд уперся в потолок, словно там была разгадка всего смысла существования мужчины. Но стены не отвечали — безмолвные наблюдатели, осуждающие Саске и скрывающие все грехи.

Смешок вырвался из приоткрытых губ, сменяясь покатившимися из глаз слезами.

 

— Боруто! Боруто! Остановись!

Мальчишка бежал, не разбирая дороги. Морозный воздух пробирался под тонкую футболку, которая все еще держала на себе запах мужчины. Эти вечные переживания просто сводили Боруто с ума. Бок кололо от бега, но парень хотел, чтобы все тело болело еще сильнее. Может, тогда все мысли, вся обида, весь шок от происходящего просто испарятся из его головы.

Штаны были забрызганы грязью и по колено промокли. В ботинках хлюпало. Он хотел кричать. Он готов был отдать всего себя человеку, который, переживая и немея от страха, признался Наруто, готовому убить его, бросившего его, в любви. И как назло, дурацкие ноги хотели бежать в другую сторону. Вернуться. Зализать все раны.

Откуда в нем это чувство? Как он взрастил его в себе до таких размеров? Почему он понимает, что Саске, возможно, никогда не откажется от собственных воспоминаний о Наруто, еще том Наруто, которого Узумаки-младший и в глаза не видел? Почему Учиха не видит, что его бывший возлюбленный стал совершенно другим человеком, почему пытается найти его снова и снова?! Скорее всего и сам Саске никогда не видел того Наруто, которого раз за разом воспроизводит в своей голове. Эта бешеная погоня за образом, которого никогда не существовало на свете. И попытки Боруто отыграть, отбить, отобрать Саске у этого образа. И эта борьба… она заведомо проиграна. Боруто не победить в этой гонке.

Словно в подтверждение его мыслей Наруто схватил его за запястье, дергая на себя. Пробежка освежила и мужчину, дав ему осознание, что сын уже никогда не простит ему этот поступок. И сам Наруто, тяжело дышащий, запачканный кровью, никогда себе этого не простит. Он не должен был давать волю эмоциям. Неужели он в самой глубине души не подозревал, каков Саске на самом деле: мечущийся, как загнанная в угол крыса, забитый, растоптанный, желающий спрятать все свои эмоции за холодностью и грубостью. Больной человек. Он должен был понять это раньше.

— Боруто… — снова повторил мужчина, не зная, что сказать подростку, глаза которого мокры от слез. — Ты замерз. Нужно одеться, — ляпнул он.

«Догони его», — прохрипел Учиха, стоило двери закрыться за юношей. Столько мольбы было в глазах Саске, что Наруто, оторопевший Наруто, не смог сопротивляться. А теперь просто не мог вернуться, признав свою ошибку. Этот поступок потребовал бы больше мужества, чем было у него, когда он голыми руками пытался забить обидчика до смерти.

— Отвали! — дернул рукой Боруто. Ему было все равно, даже если за все хорошее отец решить избить до полусмерти и его. — Отпусти меня!

Черное пальто, на котором практически не заметны следы крови, такие же грязные штаны, напуганное лицо. Боруто видеть отца не мог за то, что он умудрился разрушить надежду на счастье еще до его рождения.

— Пойдем домой, Боруто, — проигнорировал крики запыхавшегося парня Наруто. Одинокие прохожие удивленно оглядывались на странную парочку. Хорошо, что рабочий день в самом разгаре и людей на улице было немного.

Кулаки Наруто были безнадежно разбиты, и когда мужчина умудрился незаметно протащить упирающегося сына через черный ход домой, Хината тут же бросилась к двум своим мальчикам. Она уже представляла, как будет разговаривать с сыном на серьезные, взрослые темы, но от увиденного потеряла дар речи.

Двое мрачных мужчин, которые привели вместе с собой в дом холод и непонимание. Он был и раньше, но сегодня взлетел до своей крайней отметки. Казалось, что произошло что-то страшное. Ссадины на лице сына, ободранные костяшки на руках мужа…

— Вы… подрались? — с ужасом спросила Хината, глядя на любимого.

— Нет, — первым выдавил из себя Боруто. — Но я за… курткой. Я уже ухожу, — пробормотал он. Сможет ли он вернуться обратно? Безумно хочет. Это беспокойство, знание того, что он обязан вернуться, не дает покоя.

Женщина задержала дыхание, а потом поняла, что в эти дела лучше не лезть.

— Я принесу бинты, — рванула она наверх.

Боруто покосился на отца, прожигая того ненавидящим взглядом.

— Почему ты все равно хочешь вернуться к нему? — спросил Наруто, заламывая от беспокойства пальцы на руках.

У подростка от этого горького, но беззлобного вопроса почва ушла из-под ног. Отец не обвинял Саске, не запирал перед сыном дверь, не кричал на него. Он смотрел на Боруто с сожалением и печалью. Было не ясно, жалеет ли он о том, что не вырастил сына «достойным» человеком, или что сам им не стал.

— Потому что я люблю, — выдохнул парень и смог, наконец, посмотреть в глаза отцу, — потому что я люблю его…

Парень пошел в сторону массивного шкафа, чтобы найти другую куртку, пусть и осеннюю, но и такая пойдет.

— …В отличие от тебя, — с болью в голосе сказал он, накидывая верхнюю одежду.

Он беспрепятственно прошел к входной двери, собираясь вернуться в дом Учихи. Собрался с духом, зная, что примет все что угодно от Саске, но все равно поможет, особенно когда тот нуждается не просто в моральной поддержке, но еще и в физической помощи.

 

— Всего лишь одну пару… Потерпи, я постараюсь побыстрее, — заверил Сараду Иноджин. До начала лекции оставалось меньше пяти минут, он то и дело оглядывался на дверь.

— И ты меня позвал только ради того, чтобы попросить подождать часок-другой? — обиделась Сарада.

— Что? Это ты меня позвала, — удивленно вытянулось лицо Иноджина, пару минут назад получившего смс-ку от Сарады с просьбой прийти в актовый зал.

Внезапно раздался низкий протяжный звук, нарушивший наступившее замешательство. С треском зажглись старенькие лампы, освещавшие сцену. Парочка резко обернулась на свет. Около пианино, улыбаясь в свете софитов, стоял Мицуки, разглядывающий своих зрителей, по прежнему находящихся в темноте.

— Какая чудесная драма, — проворковал он, с каждым слогом нажимая на новую клавишу пианино. Гамма становилась всё тяжелее и заунывнее. — Глупая девушка и наплевавший на нее мальчишка, которому будет все равно, даже если ее здесь убьют.

Сарада вскочила со стула, злобно ощерившись на Мицуки. Иноджин встал следом.

— Что ты тут забыл? — спросила она, но тут же слова застряли в горле. На крышке пианино лежал кольт. Мицуки проследил за ее взглядом и блаженно улыбнулся.

— Красивый, не правда ли?.. «Королевская кобра», восемьдесят шестой год, — юноша взял в руки револьвер, слабо поблескивающий на свету. — Давай представим, что мы на представлении. Вокруг сладкая весна Вероны... — он без страха почесал дулом затылок, косясь на парочку. Сарада вгляделась в пистолет в надежде найти подтверждение того, что это всего лишь реплика оружия.

— Но в сценарии прописана смерть главного героя, — Мицуки с щелчком снял оружие с предохранителя, направляя его то на Иноджина, то на Сараду, и прищурился. — И выйдет отсюда только один, — улыбнулся он.

Иноджин побледнел, нервно сглотнув. Лицо юноши было неотличимо от белоснежного листа бумаги. Ладони вспотели. Он понимал серьезность ситуации куда острее шокированной Сарады.

— Что за…? — пробормотала девушка, осторожно двигаясь в сторону двери.

— Стоять! — усмехнулся Мицуки, наставляя на нее оружие. Парень оперся рукой на белые и черные клавиши музыкального инструмента, в зале, словно гром, прокатилась мерзкая басовая какофония, леденящая сердце девушки. — Итак, кого же мне пристрелить? — издевался парень. — Пуля у меня только одна, — наигранно вздохнул он, с улыбкой размахивая револьвером. — Как думаешь, Иноджин? Убить глупую девчонку, которая не понимает слов предостережения и встречается с таким ублюдком, как ты? Или ты сможешь пожертвовать собой в этот раз?

— Прекрати, — сглотнула девушка, — это не смешно.

Она боялась пошевелиться, боялась вздохнуть, неотрывно глядя на кольт. Иноджин сделал маленький шажок в ее сторону, но стоило Мицуки тут же перевести оружие на него, и Яманака замер, глядя то на Сараду, то на дверь, которая была одновременно так близко и так недосягаема. Чтобы сбежать, им обоим требовалось повернуться спиной к безумному.

Тикали часы. Каждая секунда становилась маленькой вечностью.

— Что, никому не хочется умирать? Жаль, но шоу уже началось и поздно брать тайм-аут, — сочувствующе сказал он, растягивая каждое слово. Медленно подходя к краю сцены, парень спрыгнул вниз, оказавшись с парой на одном уровне. — Выбор за тобой, Иноджин, — Мицуки зажмурил один глаз.

— Хватит! — выкрикнула девушка, переборов страх и попытавшись привлечь внимание юноши; у нее это получилось, и Мицуки вполоборота повернул голову на резкий оклик.

Немного поколебавшись, Яманака, у которого вся жизнь проносилась перед глазами, резко толкнул Сараду в спину, чтобы отвлечь юношу.

Девушка, не ожидавшая такого поворота, делает пару неловких шагов. Ватные ноги подводят и подкашиваются, она беззащитно падает на колени в паре метров от блондина.

Выстрел эхом отражается от стен. Вскрик. Глухой удар.

Тишина.

Струйка дыма медленно выползает из дула оружия.

Тиканье часов.

Трепет охватывает все тело Сарады. Она поднимает голову сначала на убийцу, на спокойном и холодном лице которого не дрогнул ни один мускул, а потом, пересилив себя, медленно поворачивает голову.

Парень лежит на животе у двери.

— Иноджин! — кричит девушка и, не обращая более внимания на Мицуки, вскакивает, повернувшись к нему спиной, подбегает к лежащему без движений возлюбленному. По лицу текут слезы. Время остановилось. Она пытается прикрыть рану на спине, из которой по полу растекается горячая жидкость. Разрастающаяся, пахнущая железным острым запахом лужица касается тонких колготок девушки и моментально впитывается. — Иноджин! — все слова потеряли свой смысл. Она просто хочет, чтобы он подал хоть какие-то признаки жизни, моментально забыв и о том, как парень толкнул ее в сторону Мицуки, и о самом Мицуки. А зря. По залу прокатился безумный глубокий и захлебывающийся смех.

— Тибальд победил Ромео! — Юноша взмахнул рукой с револьвером и согнулся напополам от смеха, — Джульетта теперь свободна! Только что же ты сидишь на коленях, милая? Я снял оковы... — Сарада повернулась, и блондина смутили полные ненависти глаза. — Ты не понимаешь? Он же только что предал тебя!

— Что ты... наделал?! — голос Сарады дрожал и срывался, ее колотило в истерике. — Ты... чудовище!

— Я? Чудовище? — улыбка пропала с лица возмущенного юноши, и он грубо ткнул дулом в распластанное тело Иноджина. — Ты ошибаешься. Это он — чудовище! Только он может пожертвовать кем угодно, чтобы спасти свою задницу, и я только что тебе это доказал. Ты думаешь, это просто? Вот так взять и застрелить человека, даже будучи уверенным в его виновности? Просто ли всю жизнь скрывать свои чувства? — Мицуки начал взволнованно ходить мимо сцены, размахивая руками; свой монолог он говорил с жаром, захлебываясь. — Всю свою жизнь я ищу блядского доверия, простого слова «спасибо», понимания и оценки, но в наше время всем на это плевать. Неважно, кто ты и кем ты станешь, но черта с два ты найдешь человека, который выслушает твою историю и посмотрит на тебя, как на равного. Даже Боруто приходил ко мне только тогда, когда я был ему нужен: он прибегал только пожаловаться на твоего папочку, — после этих слов Сарада закрыла лицо руками, оставляя на шее и висках алые мазки. — Я пытался уберечь тебя, идиотку. Я открылся тебе, я рассказал тебе то, что не рассказывал никогда — и что получил? Плевок в лицо. Спасенный отвергает руку спасителя! — Мицуки разводит руки в стороны и хохочет, явно наслаждаясь душевной болью. — Джульетта прогоняет Тибальда!

— Ты опасен для окружающих! — Сарада, наконец взяв себя в руки, осторожно поднялась на ноги; блузка, руки и колени были сплошь в кровавых пятнах. Она медленно обвела глазами зал и, заметив отодранный кем-то из старшекурсников подлокотник, валявшийся неподалеку, начала на цыпочках идти к нему.

— Да, опасен, — легко согласился Мицуки, ни капли не удивившись. — К сожалению, труп Иноджина нельзя будет спрятать в пианино как ботиночки несчастной Йодо. Если бы не я — скорее всего через самое большое пару месяцев ты была бы уже мертва. Я не допущу, чтобы от его рук пострадал еще кто-то. Его отвратительные слащавые картинки, которые он рисует с каждой встречной, ебало, измазанное краской, и эти прилизанные волосы будут сводить с ума и позволять ему трахать каждую девчонку. Он пользовался тобой. Видишь, ты даже начинаешь верить мне. Мне, опасному и безумному человеку, чудовищу! И с каждым шагом вперед ты признаешь, что я спас тебя, — юноша взволнованно переминался с ноги на ногу, следя за движениями девушки; чем ближе к нему подходила Сарада, тем шире становилась улыбка на его лице. Однако она сменилась досадой, гневом и яростью, когда с крайнего сидения второго ряда девушка подняла невидимую для Мицуки дощечку. В такт к тиканью часов он щелкает, прокручивая барабан вперед-назад. — Ты... ты действительно думаешь, что сможешь что-то сделать? Ты... — юноша не находил слов, чтобы высказать свои чувства: он почти никогда в жизни не говорил о том, что у него на душе. — Ты же давно знаешь, что я тебя люблю...

— Ты. Больной. Ублюдок, — крупные слезинки падали с ресниц девушки, пробегали двумя дорожками по ее щекам и, соединяясь на подбородке, падали вниз. Она не знала, что делает, не знала, что будет делать.

— Тебя вообще ничем нельзя убедить, да? Будешь проклинать своего спасителя... до самой смерти? — после очередного щелчка Мицуки поднял револьвер, прицелившись в девушку, стоявшую уже посередине между убийцей и возлюбленным, и облизнулся, показывая длинные и острые клыки.

Сарада останавливается, не решаясь сделать очередной шаг. В голове не было ни одной путной идеи.

— Барабан пуст... Т-тебе нечем стрелять.

— Я пошутил, — говорит он.

— Это был не последний патрон, — говорит он.

— Время для последней реплики в этой постановке, милая, — говорит он и делает шаг навстречу.

Двадцать шагов.
Тиканье часов.

— Ты блефуешь...

Пятнадцать шагов.
Он слышит ее дыхание.
Она идет, и вокруг нее расступается пыль.

— ...Я ненавижу тебя, Мицуки.

Пять шагов.
Он видит, как дрожат ее ресницы.

Два шага.
Она подходит так близко, что почти упирается грудью в револьвер.
Она замахивается, но он легко выбивает подлокотник из ее рук.
Он до сих пор держит ее за запястье, на его руках отпечатывается кровь.
Ее рука покорно падает.
Она ничего не пытается сделать, только смотрит на него, прожигая его лицо насквозь.

— Я ненавижу тебя.

Один шаг.
Он стирает большим пальцем слезу на ее лице.
Она дрожит от боли, страха и ненависти.
Он целует ее в соленые, мягкие губы.
Черный металл королевской кобры отсвечивает в темноте холодным блеском.
Он делает шаг назад.
Он говорит:

— Я никогда не блефую.

На лице девушки отразился непередаваемый ужас.

Выстрел.


Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 418; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!