It's only comfort, calling late
*Это просто очень запоздавшее утешение
I serve my head up on a plate.
It's only comfort, calling late.
Cuz there's nothing else to do,
Every me and every you.
Я подаю свою голову на тарелке.
Это просто утешение, сильно запоздавшее.
Но больше ничего не остаётся,
Только я и ты.
Placebo — Every Me Every You
Аромат только что приготовленного попкорна дополнял атмосферу ожидания, наполненную голосами, шорохом и восклицаниями. Когда на экране появились первые рекламные ролики, в зале затих шум и свет начал медленно угасать. Мицуки откинулся на спинку кресла и посмотрел по сторонам. Его мало волновали кадры сменяющиеся на экране, он не мог отдохнуть ни телом, ни душой. Каждая клеточка была наполнена напряжением, а разум томительным ожиданием. Настолько, что зубы скрипели, а ногти впивались в ладонь, оставляя розовеющие царапинки.
Мало кто занимает место на предпоследнем ряду ближе к выходу, кроме разве что людей, страдающих несварением. Если бы кто-нибудь смог увидеть напряженное лицо парня — так бы и подумали. Однако, все было гораздо интересней. Уже к середине фильма с первых рядов поднялась девушка и, что-то прошептав своему спутнику, осторожно выскользнула из зала. В темноте было невозможно заметить пристальный взгляд сощуренных глаз, проследивших за ней.
Поправляя бледно-розовый кардиган, Сарада вышла из туалета. В принципе, для нее этот день был таким же, как и все остальные, не считая, конечно, того, что Иноджин впервые пригласил ее в кино. Поэтому она и представить не могла, что дорогу ей внезапно преградит едва знакомый пепельный блондин.
|
|
|
— Привет, — улыбнулся юноша.
Девушка недоуменно приподняла брови. Смутное осознание того, что подобная встреча не случайна, шурупом засела в сознание. Казалось бы, ну все может произойти… Но то, что парень оказался тут после всех его двусмысленных взглядов в университете, заставляло задумываться о темных мотивах такого поступка. Да, она часто слышала от многих девушек, что за ними увязывались так называемые «сталкеры», осыпая своих возлюбленных неуемным вниманием, но чтобы это произошло с ней? Да ни в жизнь!
— При…вет, — Сарада отступила на шаг, чем вызвала у паренька смешок и последовавшую за ним хитрую ухмылку. Она обеспокоенно оглянулась по сторонам. В холле в это время практически никого не было. Пара посетителей прикорнула на диванчиках в ожидании следующего фильма, билетерша наслаждалась представившимся отдыхом, проглатывая потрепанную книгу страницу за страницей. Казалось, все заняты своими делами, и ни одна живая душа не обращает на них внимания. — Чем обязана? — тут же девушка взяла себя в руки, коря себя за паузу.
— Просто, — пожал плечами юноша, — пришел поговорить. И да, кстати, — протянул он бледную руку с невероятно тонкими и длинными пальцами, — я Мицуки.
|
|
|
Девушка ответила на жест дружелюбия, поморщившись невероятно ледяному прикосновению его ладони.
— Сарада.
— Я знаю, — улыбнулся парень и крепко сжал ее руку. Что-то в таком внезапном знакомстве беспокоило ее. Рукопожатие явно затянулась и она, возможно слишком резко, выдернула ладонь из хватки.
— Знаешь, там фильм идет… — замялась она, — мне стоит пойти, а то пропущу самое интересное. Может, перенесем разговор на следующий раз?
— Я не отниму у тебя много времени, — начал было парень, но Сарада его перебила:
— Но я правда спешу!
Она попыталась проскользнуть между Мицуки и стеной, обойти его, но холодные пальцы вдруг стиснулись на ее запястье, разворачивая ее к себе.
— Послушай, — их глаза столкнулись, вызвав у девушки поток мурашек по коже. — Этот парень… Иноджин. Он не такой, каким тебе кажется.
Выслушивать что-то, пусть и сказанное таким заботливым тоном, но насильно, не представлялось возможным. Какая-то паника охватила девушку.
Скрипнула дверь зала. Сарада обернулась на долю секунды. Парень от неожиданного звука разжал ее ладонь. Всего-лишь обычный зритель, который не смог усидеть до конца фильма. Когда девушка снова перевела взгляд, паренька, к ее счастью, на месте уже не было. Она так и не поняла в чем была причина такого внезапного разговора, но на душе остался какой-то неприятный осадок.
|
|
|
Боруто откопал в настенной полке давнишний пакет с лапшой. Мужчина сам сказал, где его искать. Это было по меньшей мере странно, ведь в холодильнике Узумаки обнаружил начатую кастрюлю с супом и целый контейнер с рисом и, кажется, курицей. Впрочем, у каждого свои вкусы и не парню нужно было осуждать Учиху за нездоровое питание, ведь он и сам от этого страдал.
Он чувствовал себя несколько виноватым за то, что хозяйничает тут как дома, что испытывает радость от того, что Учиха наконец-то попросил его хоть о чем-то. Где же то сочувствие, сострадание к человеку, мучающемуся от болезни?! Втайне Узумаки надеялся, что его помощь понадобилась вовсе не от безысходности положения и не от больного бреда. Ему ужасно хотелось, что сегодняшний день окажется переломным моментом в их отношениях… Хотя о каких отношениях тут может идти речь? Боруто горестно вздохнул из-за своих дурацких мыслишек. Учиха просто попросил помочь, потому что дома никого нет, а вовсе не наоборот. Просто, скорее всего, Саске не подумал какие яркие эмоции вызовет его внезапное приглашение в пустой дом. Вот и все. Точка. И думать об этом не следует.
|
|
|
Когда Боруто вернулся в комнату, Учиха сидел, завернувшись в плед, и допивал ужасное на вкус жаропонижающее. Парень тихонечко поставил тарелку на стол перед мужчиной и сел как можно дальше, на самый край дивана. Он изо всех сил старался вести себя обыденно, но удавалось плохо: Саске то и дело оборачивался на него или поглядывал краем глаза. От этого в душе разгоралось беспокойство, смешанное с толикой надежды. Когда Учиха все-таки заметил его состояние и спросил, пусть и слегка насмешливо, «что-то случилось?», сердце готово было выпорхнуть из груди. Пожалуй впервые мужчина задал ему вопрос не касающийся учебы, Сарады, а конкретно его, Боруто. Парень хотел бы ответить «ничего», и разговор был бы на этом навсегда закрыт, но вместо этого, весь на нервах, он решил наконец высказать Саске-сану то, что терзало его не один день.
— Случилось?! — слово прозвучало слишком резко и эхом отразилось от стен. — Да, пожалуй, ничего! По-вашему нормально то отнимать надежду на что-либо, то давать ее… и снова отнимать... Что у вас на уме вообще?
Учиха скрыл за раздраженным вздохом улыбку.
— Боруто… — голос слегка хрипел, говорить длинные фразы было больно, — тебе нужно разобраться в себе прежде, чем пытаться анализировать мои поступки.
— Пожалуй, это вам нужно разобраться в себе! — пальцы слегка дрожали. Он ломился в невидимую стену, но ничего не выходило. Саске-сан снова переводил все стрелки. Любая фраза сказанная им звучала скорее как выговор или нравоучение, нежели нормальный разговор двух мужчин. Он разбивал его в пух и прах своими словами, совершенно не заботясь о чувствах влюбленного в него подростка.
— А я уже разобрался, — резко повернулся к нему Саске. В этот момент Боруто показалось, что толстая стена дала наконец трещину, сквозь которую пробивался луч очередной надежды. Ради такого мягкого и нежного взгляда обращенного на него, мальчишка готов был выложить хоть целое поле граблей и ходить по нему взад-вперед, пусть это и не сулило ничего хорошего.
Но Саске и правда разобрался. Сказывался жаркий бред и небольшой озноб, который ударял в голову лучше любого крепкого спиртного. Да, он на собственном горьком опыте понял, что одиночество точно такая же болезнь. И, к сожалению, оно бывает хроническим. Ни одна бутылка, ни один граненый стакан не заглушат в нем этого чувства разбитости и опустошенности. Одиночество не уничтожает тебя физически, но по ощущениям разъедает тело изнутри. Если бы он только не был таким упертым, не был бы таким помешанным на Наруто, то возможно у одиночества и не было бы осложнений, и мужчина бы с легкостью от него избавился. Но как назло лекарством был абсолютно такой же упертый, как и он сам, Наруто. И лишь теперь, спустя столько лет, Саске, кажется, обнаружил новое лечение.
Вот такое трудное решение далось ему с легкостью. И, как он думал, никто не вправе его обвинить, что вилка опустилась в недоеденную лапшу, тарелка была отодвинута в сторону, а рука легла на спину немного напуганного мальчишки и тянула его к себе. Горячая ладонь скользнула под рубашку. И только тихо зашуршала ткань. Боруто не сказал ни слова. Он не мог понять, то ли это жар так подействовал на мужчину, то ли тот и правда во всем разобрался. Но неумело, пуговица за пуговицей, Учиха расстегнул его рубашку и только после этого проговорил с легкой улыбкой и дрожащим голосом:
— Мне холодно.
Узумаки потянулся к пледу, но его руку перехватили. Он не мог разобраться чего конкретно хочет от него сейчас мужчина. Почему Саске ведет себя так наигранно, так резко? Учиха знал. И хотел получить желаемое спасение. То, которое ему и предлагал Боруто, пусть мальчишка и делал это неосознанно.
Диван скрипнул, когда мужчина повалил Узумаки-младшего, а сам навис над ним. Это было чем-то из прошлого. Таким размытым, но таким реальным. Он словно создал машину времени и перенес самого себя на много лет в прошлое. Юноше оставалось лишь тихо выдохнуть, когда горячие губы коснулись его шеи.
Это было словно сон. Словно сладкий сон, после которого он просыпался в запачканной простыне. Узумаки одновременно боялся открыть глаза, проснуться… и в тоже время отчаянно этого хотел. В глубине души зарождался страх, смешанный со стыдом, когда его собственное дыхание стало учащенным, словно простыл здесь он.
Учиха не торопил события. Он наслаждался каждой секундой, каждым прикосновением, каждым вздохом. Это не заполняло его пустоты, но лишь разжигало голод. Саске оставлял на шее юноши краснеющие метки, видя, как Боруто вздрагивает, но не говорит ни слова.
Казалось бы, вот свершилось то, чего мальчишка хотел. Но как-то по-другому. Как-то постановочно, наигранно. Он хотел сблизиться с мужчиной, но не таким образом, который тот мог ему предложить. Все внутри юноши металось в сомнениях. С одной стороны, ему бы и хотелось ответить взаимностью, а с другой он совершенно не понимает почему Саске-сан это делает. Из жалости? Из-за похоти? Будучи столько раз отвергнутым Узумаки-младший просто не мог поверить в искренность поступков. Так… словно его используют. Его мнение не слушают, его ни о чем не спрашивают… Готов ли он принять такой исход событий просто, чтобы быть рядом с Саске-саном?
Все вопросы улетучились, когда Учиха поднял голову, заглядывая в смущенное лицо мальчишки и на этот раз легонько и нежно коснулся его губ своими. Все внутри взорвалось всполохом огней. Это был словно немой вопрос, и ответив на поцелуй, Боруто уже понимал, что ответил положительно. Ему бы вскочить, застегнуть рубашку, попросить прощения и уйти… А вместо этого он запускает руку в черные, слегка влажные от пота и снега, волосы и углубляет поцелуй настолько, насколько ему позволяла совесть.
Теперь уже каждый раз когда он будет есть лапшу, или лечиться от простуды лимонным жаропонижающим, он будет вспоминать этот момент. Как ни иронично, но подобные отношения настолько же болезненны для них обоих, как простуда. Это не то, о чем расскажешь одногруппнику или отцу. Это не те переживания, которыми будешь хвастаться. Любой, кто узнает об этом, сочтет это болезнью, помешательством, которым можно заразиться.
Горячая ладонь прошлась по коже, вызывая щекотку и головокружение. Мужчина осторожно коснулся паха мальчишки и стал поглаживать уже вставший орган, сквозь тонкую ткань брюк. Скрыть собственное желание для Боруто оказалось невозможным. Он попытался взять инициативу на себя, хотя бы в поцелуе, но стоило ему только попытаться, как Саске прикусил его язык.
Учиха не чувствовал, что использует влюбленного мальчишку в своих целях, когда стягивал с него черные потертые в нескольких местах штаны. Нет-нет. Вовсе нет. Он просто не видел перед собой того Боруто, которым парень так отчаянно хотел быть в его глазах. Пожалуй, он и сам не был готов к такому повороту событий.
Оставляя дорожку из поцелуев от ключиц до низа живота, мужчина словно запечатлевал своими губами то, что уже никогда не сотрется из памяти Боруто. То, что каждый сантиметр кожи юноши по праву должен принадлежать одному только Саске. Мужчина улавливал каждый глубокий, прерывистый вдох, и это было музыкой для слуха. За долгие годы он совершенно разучился понимать что-то в людях, зато язык тела понимал бескомпромиссно. Он нужен. Он желанен для этого пшеничного блондина с голубыми глазами и широкой улыбкой. И это все, что ему нужно было знать.
Боруто резко выдохнул и попытался было отстраниться, когда Учиха взял его член в рот, осторожно проводя языком от основания до головки. Жгучий стыд распалял юношу. Он не лез в такую сторону отношений и сегодняшний день стал для него нонсенсом. Парень не смог сдержать стона и тут же прикусил указательный палец, чтобы не выдавать своего похабного отношения к происходящему. Жар проходил по всему телу, скапливаясь внизу живота. Он молчал. Он боялся что-то ляпнуть и нарушить эту тишину, прерываемую характерными звуками и скрипнувшим диваном, когда Учиха попытался занять более удобную позицию.
Еще больше смущало то, что Саске был полностью одет, в то время когда юноша остался лишь в носках, да расстегнутой рубашке. Он пытался принять это как признание в любви, прикрывая глаза ладонью, чтобы не выдать собственного стыда.
Тонкие пальцы мужчины коснулись его губ и Боруто приоткрыл рот, позволяя им проникнуть в себя. Получив легкий укор за неопытность, он быстро сообразил чего от него хотят и начал медленно смачивать их в собственной слюне. Главным для него было не забыть как дышать и не умереть от стука сердца, помутняющего рассудок своим учащенным стуком. Он хватался руками за плечи Учихи, сминая рубашку и изрядно мешая мужчине, но ничего не мог с собой поделать. Скрыть собственное возбуждение и наслаждение не представлялось возможным, хотя Боруто и не хотел ничего скрывать.
Все вокруг плыло. Реальность стиралась под потоком страсти. Учихе было плевать и на боль в горле, и на свое ослабленное состояние. Он оторвался от мальчишки лишь в тот миг, когда тот был готов вот-вот кончить. Раздраженный, даже слегка обиженный вздох свидетельствовал о том, что Саске выбрал правильный момент.
Боруто не знал, лучше ли было, если бы Саске-сан хоть что-то сказал ему, хоть что-то объяснил. Но давящее молчание давало простор для юношеских фантазий. Как, впрочем, и для фантазий самого Учихи.
Смоченные в слюне пальцы касаются Боруто и тот рефлекторно пытается сжать бедра, но это не представляется возможным. Тело как назло требовало и юноша изо всех сил попытался расслабиться, доверяя Учихе. Когда первый палец входит в него, с губ срывается неконтролируемый полустон, который вызывает на лице Саске улыбку. Ему и самому сложно терпеть, но он боится напугать блондина излишней жесткостью или резкостью, боится, что это закончится резко и внезапно. Мужчину трясет то ли от озноба, то ли от возбуждения.
Когда входит второй, и Учиха начинает двигать ими внутри мальчишки, неприятные ощущения сменяются чем-то непонятным и необъяснимым. Ему еще не доводилось испытывать этого. Страх боли отступает на задний план, как и любые мысли о семье или друзьях. Он не хочет показаться бесхарактерным и неумелым, поэтому чуть приподнимается на локтях, прикусывая губу. Саске-сан смотрит на него с нескрываемым интересом и вожделением, вводя третий палец. Узумаки выгибается, не в силах сделать ничего. Движения внутри него становятся более резкими, растягивая и распаляя парня.
— Сас…ке, — выдыхает Боруто, в попытках прекратить собственное умопомрачение, услышать собственный голос. Но дальше он ничего не может сказать, потому что очередное резкое движение заставляет его застонать. Но нет, Боруто одергивает себя. Это не должно происходить так… односторонне. Как бы ни хотелось, чтобы мужчина продолжал сам, Боруто отталкивает его, упершись ступней в плечо мужчины, вызывая у него удивление.
— Больно? — поинтересовался он, но Узумаки-младший тут же прервал его догадки, замотав головой и потянувшись к кожаному ремню. Учиха усмехнулся, но позволил мальчишке делать все самому. Парень чуть прикрыл глаза, ощущая себя не в самом лучшем положении. Не хотелось даже думать о том, что о подобном его поведении кто-то узнает, но сейчас он наплевал на собственные моральные принципы. Хотелось близости. Быть ближе, чем когда-либо, но чертова возведенная стена так и нависала между ними, даже когда Узумаки-младший освободил напряженный орган. Учиха откинулся на спинку дивана, но прервал его, когда Боруто хотел было сесть сверху и сделать все сам.
— Погоди… — Саске сплюнул на руку и смочил вставшую плоть. Боруто выдохнул, и стал осторожно опускаться на него, помогая себе рукой. Он ощущал себя грязным… но в то же время счастливым. Пришлось стиснуть зубы от неприятных ощущений. Было тяжело и хотелось прекратить все это. Заметив его замешательство, Учиха обхватил его торс и потянул мальчишку вниз, одновременно приподнимаясь, чтобы войти в него быстрее. Узумаки зашипел, а на глазах выступили непроизвольные слезы. По спине прошла дрожь, а тело бросило в холодный пот, когда он понял, что Учиха вошел в него полностью. Саске дал ему пару секунд, чтобы привыкнуть к новым ощущениям, а потом несмотря на попытки парня, схватил его за ягодицу, чуть приподнимая и начал двигать бедрами, срывая с губ парня хриплые стоны.
Боруто уперся в спинку дивана ладонями, царапая ее ногтями. Вскоре, чуть попривыкнув, он даже начал получать от этого своеобразное удовольствие, поэтому сквозь всю ту спутанность парень смог наклониться и поцеловать мужчину. Поцелуй то и дело разрывался от резких движений или жаркого дыхания.
— Я люблю… вас, — не удержался Боруто. Он чувствовал, что должен это сказать сейчас, чтобы его поведение не показалось Учихе настырным или непозволительным. Парень был уверен, что Саске необходимо об этом знать хотя бы сейчас.
— Я знаю, — услышал Узумаки в ответ, от чего готов был провалиться сквозь землю от стыда.
Это было помешательство. Помешательство на двоих.
Улучив свободную минутку на работе, Наруто вспомнил о своем обещании Хинате. В конце концов вся семья заслужила отдых, поэтому мужчина начал искать, куда можно выбраться на выходные. Отыскав неплохую гостиницу с горячими источниками, Узумаки решил, что лучшего места для препровождения выходных не найти. К тому же, он порядком устал от холода, и хотелось побыть в каком-то теплом месте. Да и место зазывало своими невысокими ценами, бильярдом и богатым столом. Всем нужен отдых, а мужчина готов был потратить лишние деньги на это.
Когда он вернулся домой и сообщил о своем решении Хинате, та обрадованно обняла мужа. Все-таки они очень давно не выбирались куда-то всей семьей, а то, что муж все-таки сдержал свое обещание, поселило внутри нее приятное расслабление и нетерпение перед поездкой.
— Боруто еще не вернулся? — Узумаки покосился на часы. Время приближалось к восьми, за окнами уже давно стемнело. Наруто хотел посмотреть на реакцию сына, когда отец объявит о незапланированной поездке. Узумаки-старший искренне хотел наладить отношения в семье, но даже сегодня Боруто умудрился где-то пропадать, вызывая раздражение у главы семьи.
— И не звонил, — вздохнула Хината и мягко положила ладони на шею мужчины, разминая ее в попытке избавить его от усталости и помрачневшего настроения. — Ну ты же знаешь его, придет скоро… Только не ругайся на него, пожалуйста… Я думаю он будет рад такой новости.
— Ага, — чуть наклонил голову вбок Наруто. — Надеюсь. Иногда мне кажется, что он уже неисправим, — признался Узумаки, — и совсем не мой сын.
Женщина нахмурилась, но Узумаки не мог этого заметить. Она понимала, что Наруто снова ляпнул что-то не то, но прозвучало это не как расстройство за поведение сына, а как плевок в ее сторону.
Боруто вышел из душа и, надевая рубашку на еще влажное тело, вышел в комнату. Он как можно дольше оттягивал этот момент, потому что боялся встретиться с мужчиной взглядом и понять, что в очередной раз натворил глупостей.
Но взгляд Саске… смягчился? Он смотрел на юношу чуть улыбаясь кончиками губ. Весь его вид свидетельствовал о том, что мужчина неимоверно устал, хочет спать, но в то же время пытается сдержать себя от этого.
— Наверное, ва… — Узумаки-младший не смог сказать «ваша жена», чувствуя вину, — Сакура скоро придет. Вам стоит поспать, а я… пойду?
Саске ощутил укол совести, когда Боруто напомнил ему о приходе жены. Та обязательно начнет каждые пол часа подбегать и спрашивать, как он себя чувствует… совершенно не подозревая о том, что произошло, пока никого не было в доме. Еще больше не хотелось, чтобы парень вот так просто взял и ушел. С большим удовольствием, Учиха бы остался сейчас с ним. На душе стало легче. Он толком и не понимал, поспособствовал ли этому секс или слова мальчишки, но Учиха чувствовал скорее гордость за самого себя. Это было похоже на подножку, которую он мог бы сделать Наруто. Втайне Саске даже хотел, чтобы бывший любовник об этом узнал. Узнал, что Учиха нашел ему вполне подходящую замену.
— Иди, — взгляд Саске стал более холодным, от чего мальчишку бросило в холодный пот. Это было вовсе не потому, что Учиха желал его прогнать, а потому что Боруто умудрился напомнить о Сакуре. Но юноша принял это на свой счет и даже слегка обиделся.
Боруто замотал следы на шее шарфом, раздумывая, как скрыть их от семьи, пока не сойдут. Все в голове перемешалось и стало каким-то болезненно-отрешенным. Он не обращал внимания ни на что, пытаясь прокрутить сегодняшний день в голове. Уцепиться было не за что. Пусть Учиха и проявил к нему так называемое «внимание», взаимностью он так и не ответил. Неужели не боится, что Боруто растреплет всем? Знал, что не боится. Просто потому-что парень не был способен на такое, да и ко всему прочему, это сделает лишь его положение более плачевным.
После горячего душа он совсем промерз на улице, поэтому дорога до дома показалась ему бесконечной.
Хината сразу подметила, что подросток изменился в лице. «Может что-то случилось на учебе?».
— Почему ты задержался? — как можно более мягко поинтересовалась она, боясь наткнуться на взрыв гнева.
— Гулял, — буркнул парень, кидая сумку в угол. Только долгих разговоров ему и не хватало. Вся жизнь вокруг приобрела паршивые оттенки. Оставалась лишь надежда, что рано или поздно он сможет поговорить об этом с Саске. Больше всего страшило то, что мужчина снова может его оттолкнуть без каких-либо зазрений совести.
Даже сообщение о семейной поездке вызвало у него лишь комок раздражения поперек горла. Только этого и не хватало. Особенно, когда все его тело пестрит коричневато-красными засосами. Как будто его не целовали, а избивали, ей-богу. Боруто быстро ушел от этого разговора, прошмыгнув в свою комнату и найдя свитер с высоким горлом. Хоть что-то.
Только к утру он поймет, что заразился. Голос охрипнет, а горло будет разрываться от боли. И это будет его спасением от разоблачения и семейной поездки.
Сарада вернулась домой и, не отметив ничего необычного в доме, начала искать отца. Тот уже лег спать, так что она не стала его будить. Убрав коробочку из-под лапши, она подумала, что Саске просто настолько устал, что даже еду не смог себе разогреть.
Странная встреча с Мицуки совсем ушла из ее головы после того, как Иноджин проводил ее до дома. Если первое время она и пыталась понять, что значили слова паренька, то после сочла их бредом… или какой-то уловкой Боруто. Было сомнительно, что блондин попросил своего друга отвадить ее от Иноджина, но этот вариант казался самым логичным.
И она бы и вовсе перестала переживать, если бы не звонок, раздавшийся посреди ночи.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 532; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!