Академическое красноречие и его жанры
Академическое красноречие изучает особенности речевой деятельности в академической среде, т. е. в среде научной, складывающейся в высших учебных заведениях. Один из признаков академического красноречия — реальная публичность. Именно публичные, т. е. доступные всем желающим, публике, лекции легли в основу системы жанров данного раздела частной риторики. В жанрах академического красноречия также меньше, чем в жанрах педагогической риторики, акцентируется дидактическая направленность речи.
К основным жанрам академического красноречия относят академическую лекцию, научный доклад, научный обзор, научное сообщение, научно-популярную лекцию. Если обратиться к требованиям, предъявляемым к данным жанрам, то становится очевидным совпадение целей академической речи и речи педагога, но совпадение лишь частичное (цель воздействующей речи педагога — обеспечить решение задач воспитания, обучения и образования человека; цель академической воздействующей речи — «изложить материал доступно и увлекательно».
Сопоставление жанров академического красноречия и педагогической риторики также убедительно иллюстрирует специфику каждого из данных видов красноречия.
Жанры академического красноречия — это университетские лекции, доклады, выступления на конференциях (жанры научного стиля). Образцы данных жанров — лекции В. О. Ключевского, А. Ф. Кони и других ученых-лекторов.
|
|
|
Жанры педагогической риторики — это рассказы и объяснения учителя (жанры научного и разговорного стилей), вступительное слово к теме (жанр научно-популярного подстиля), слово учителя (жанр публицистического стиля). Образцы данных жанров находим в творчестве А. В. Сухомлинского, В. Ф. Шаталова, К. Д. Ушинского и других педагогов. Поскольку и академическое красноречие, и педагогическая риторика ставят одной из задач передачу адресату знаний из той или иной научной области, результаты анализа образцов академического красноречия активно используются в педагогической риторике [154].
В России академическое красноречие сложилось в первой половине XIX века с пробуждением общественно-политической мысли. Однако еще в XVIII веке Е. Р. Дашкова, руководитель Академии наук и президент Российской академии, в состав которой входил Академический университет, вводит чтение лекций и даже просит у Екатерины II разрешения открыть общедоступные курсы по основным отраслям наук для всех желающих "на российском языке", что будет способствовать распространению просвещения. И ежедневно в течение четырех летних месяцев крупнейшие специалисты читают публичные лекции по основным отраслям наук: С. К. Котельников — математику, Н. Я. Озерецковский — естественную историю, Н. П. Соколов, Я. Д. Захаров — химию, В. М. Севергин — минералогию, А. К. Кононов, М. М. Гурьев — физику. Успех курсов был огромен. В первой своей речи на заседании ученых. Дашкова выразила надежду, что наука распространится из Академии по всему Отечеству (Львов, М. Р. [116]).
|
|
|
У представителей русского академического красноречия специальная научная информация не заключалась в оформленные, завершенные истины и постулаты, а как бы создавалась перед слушателями; аудитория включалась в творческий процесс становления истины.
Русское академическое красноречие как самостоятельная разновидность ораторского стиля развилось и утвердилось в XIX в. Основу любого академического выступления составляет стиль нейтральной литературной речи и специальный словарь (включая терминологию) того научно-профессионального направления, к которому относится речь лектора, преподавателя, профессора.
Как замечательный лектор и автор знаменитого курса истории известен. В. О. Ключевский — русский историк второй половины XIX- начала XX века. Академик М. В. Нечкина писала о В. О. Ключевском: "Глубокое знание предмета и художественные особенности мышления позволяли Ключевскому как бы видеть то, о чем он говорил. Он конкретно представлял себе прошлое и воссоздавал в воображении слушателей, но не просто как "картинку", а как основу своего научного вывода. Он проникал в строй старой жизни и зримым образом познавал ее. Он, по мнению современников, владел даром "художественного внушения" [212, с. 51].
|
|
|
Слово должно быть в этом случае «по росту мысли», как выражался В. О. Ключевский. Он заметил: «Гармония мысли и слова – это очень важный и даже нередко роковой вопрос для нашего брата преподавателя... Его главной отличительной чертой стало сочетание прогрессивной гражданской позиции с глубоким научным анализом и подлинной познавательной ценностью излагаемого материала.
 |
Основоположником рода русского красноречия по праву считается профессор Московского университета знаменитый историк Т. Н. Грановский.
Один из выдающихся ученых, общественных деятелей и лекторов первой половины XIX века — Т. Н. Грановский, профессор Московского университета, с именем которого связывают развитие гражданских традиций в русской лекторской школе. Его лекции стали крупнейшим общественно-политическим явлением того времени. Публичные выступления Т. Н. Грановского по истории Западной Европы, ежегодные курсы по всеобщей истории в Московском университете пользовались огромной популярностью. Главным предметом исследований ученого была история западноевропейского средневековья. Но его интересы были гораздо шире, охватывали также древнюю, новую и новейшую для того времени историю, живо интересовался он и отечественной историей, ее методологическим осмыслением, связью прошлого с современными вопросами. Профессор. Л. Панина говорила об ученом: "Т. Н. Грановский был прирожденным оратором. Он и сам чувствовал и сознавал это свое призвание. "Что такое дар слова? — писал он друзьям. — Красноречие? У меня есть оно, потому что у меня есть теплая душа и убеждения". И трудно выразить это точнее. "Художником на кафедре" называл Т. Н. Грановского профессор К. Д. Кавелин, с актером сравнивал русский историк профессор М. С. Соловьев. Все лекции Т. Н. Грановского были очень эмоциональны и художественны. Каждая его лекция воспринималась как законченное художественное произведение" [212, с. 20 —22].
|
|
|
Корень многих тяжких неудач наших - в неуменье высказать свою мысль, одеть ее как следует. «Иногда бедненькую и худенькую мысль мы облечем в такую пышную форму, что она путается и теряется, в ненужных складках собственной оболочки и до нее трудно добраться, а иногда здоровую, свежую мысль выразим так, что она вянет и блекнет в нашем выражении, как цветок, попавший под тяжелую жесткую подошву» [16, с. 45].
Образцом речи вузовского лектора можно считать лекцию академика А. А. Ухтомского «О знаниях» прочитанную им студентам первого курса биологического отделения Ленинградского университета.
А. А. Ухтомский. О знаниях
(произнесена в 1938 г., опубликована в 1965 г.)
Ежегодно все новые волны молодежи приходят с разных концов в университет на смену предшественникам. Какой мощный ветер гонит сюда эти волны, мы начинаем понимать, вспоминая о горестях и лишениях, которые приходилось испытывать, пробивая преграды к этим заветным стенам. С силой инстинкта устремляется молодежь сюда. Инстинкт этот - стремление знать, знать все больше и глубже. Силу эту приходится назвать инстинктом потому, что она поистине владеет нами, не считаясь с нашими частными побуждениями, маленькими личными удовольствиями и страхами. И если искать для этой силы достойного носителя, то это народ. Подчиняясь инстинктивному устремлению к знанию, мы делаем историческое дело народа, которому принадлежим.
Каким пожеланием встретить нам, старикам и предшественникам, вас, вошедших с новою волною на биологическое отделение? Не надо скрывать: кроме радости открывающегося знания, вам предстоит немало мелочных забот, огорчений, нехваток, неизбежных в переорганизовывающейся жизни студенчества. Так пусть эти мелочные затруднения не будут сильны снизить ваш молодой энтузиазм. Пусть энтузиазм крепнет все более по мере прохождения университетского курса. Будет ли вам суждено остаться здесь надолго в качестве смены преподавателей и профессоров, или вы возвратитесь в те поселки, деревни и города, которые послали вас сюда, - пусть не покидает вас память о том, что здесь ли, там ли, все равно вы живете и работаете для народа, который передал и поручил вам этот инстинкт к знанию и ждет от вас его плодов. Как частица народа внесены вы сюда очередною волною, как частица народа напитываетесь здесь знаниями, как частица народа отдаете ему приобретенное здесь. Задача ваша и наша не в том, чтобы развивать здесь какое-то исключительное, эзотерическое знание, доступное немногим и отделяющее избранную «аристократию ума» от непосвященных. Настоящий успех для вас и для нас только там, где удается раскрыть подлинно экзотерическое знание, открытое принципиально для всех и всех зовущее к себе.
Будем всегда помнить принцип Аристотеля, основоположника естествознания и биологии: «Действительно знать - значит уметь научать ребенка». Знание, неспособное себя передать, - это знание лишь кажущееся, служащее только самоудовлетворению того, кто им обольщается. Не найтись, как объяснить другому, - это знак того, что сам понимаешь плохо. Подлинное знание живо и практично, оно несет в своем существе тенденцию к передаче и распространению. Если знание замыкается, это говорит не о том, что оно чрезмерно глубокомысленно, а о том, что оно недостаточно! Учить для нас - значит всегда учиться. А учиться - значит достигать такой ясности и полноты, при которых знание становится очевидным для всякого.
Взятый у нас курс на непрерывную производственную практику студентов и имеет тот смысл, что еще за время прохождения курса приобретаемое знание проверяется живою пробою, насколько вы способны его передать, где и в чем оно недостаточно и требует углубления для того, чтобы передача его пошла сама собою, как простое и естественное дело.
Подлинный смысл непрерывной практики нашего студенчества совсем не в том, чтобы технологизировать университетскую науку. Технологизирование знания по необходимости делает его поверхностным и близоруким. Люди учатся применять научную формулу, не задаваясь «нескромным вопросом», откуда и как она произошла. Смысл практики у нас в том, чтобы в наибольшей степени углубить приобретаемое знание, уяснить его до конца так, чтобы передача его стала простым и естественным осуществлением его назначения.
Итак, в добрый час! Огорчения и преграды пусть забываются ради радости знать, знать все больше и глубже!
Несмотря на то, что эта лекция была предназначена для аудитории «естественников», ее центральная тема — тема знаний и нравственности – актуальна для любого вуза, и тем более гуманитарного. Доступность и ясность разработки главной мысли, умеренное употребление специальных терминов, общий эмоциональный строй лекции и хороший литературный язык – эти качества обеспечили лекции успех: она была опубликована в журнале «Наука и жизнь» в 1965 г. [№ 2. с. 49]. Идея о диалоговой стороне межличностной коммуникации участников образовательного процесса лежит в основе его академического красноречия. Он был замечательным лектором, иллюстрировал психологические законы примерами из художественной классики, особенно часто обращаясь к произведениям Л. Н.Толстого и к легендам (Каткова Е. А. [87]).
Видными представителями русской лекторской школы были С. М. Соловьев, И. М. Сеченов, Д. И. Менделеев, П. Ф. Лесгафт, А. Г. Столетов, К. А. Тимирязев, В. И. Вернадский, А. Е. Ферсман, Н. И. Вавилов, И. И. Соллертинский и многие другие. Замечательные выступления этих ораторов захватывали аудиторию, мощно властвовали над нею (Львов М. Р.[116]).
Первые университеты России, созданные в XVIII в. в Петербурге (1726 —1766) и в Москве (с 1755 г.), сыграли выдающуюся роль в развитии национального просвещения (другие университеты страны были открыты позже – в начале XIX в.). Продолжая традиции М. В. Ломоносова, русские профессора, его ученики, Н. Н. Поповский, А. А. Барсов и др., многое сделали для создания национальных кадров, для укрепления, упрочения и развития отечественного языка. В предисловии к известному изданию 1819 г. Московского университета было написано: «Речи, произнесенные в торжественных собраниях императорского Московского университета русскими профессорами с краткими их жизнеописаниями». В них говорится о том, что Московский университет «открыл россиянам на их родном языке познания, прежде только немногим известные по иностранным сочинениям (...) Русские, можно думать, более успели бы и в просвещении и в образовании словесности своей, если бы издавна не были равнодушны к трудам соотечественников».
Воспоминания о научно-лекторской деятельности замечательных русских ученых XIX в. (А. Н. Афанасьев – «Московский университет (1844–1848)», Ф. И. Буслаев – «Мои воспоминания»; В. О. Ключевский – «С. М. Соловьев как преподаватель» и «Памяти Т. Н. Грановского»; Б. Н. Чичерин – «Воспоминания: Москва сороковых годов».) дают возможность почерпнуть полезные сведения о своеобразии лекторского мастерства, о том, как и кем преподавалась риторика в XIX в. (Кохтев Н. Н. [101]).
Университетские преподаватели Афанасьева подробно и красочно охарактеризованы в его «Воспоминаниях». Ближе всего он сошелся с молодым адъюнктом К. Д. Кавелиным, впервые приступившим к чтению лекций на юридическом факультете в 1844 г. Афанасьев был в числе его первых слушателей. «Кавелин излагал живо и просто, — вспоминает Афанасьев, — лекции его, хотя далеко не представляли подробного собрания фактов, нравились нам потому, что были исполнены мысли». Привлекали Афанасьева в Кавелине и человеческие качества — ум, живой характер, умение сблизиться с людьми, благородство, доброта, увлеченность... [19].
Эти материалы удачно дополняют общие взгляды на русское академическое красноречие. Эти воспоминания привлекают тем, что читатель получает достоверное представление об эпохе, они покоряют своим эмоциональным и образным описанием характера и манеры преподавания самых талантливых ученых того времени.
Учителю и лектору необходимо знать интереснейшую работу А. Ф. Кони «Советы лекторам», она впервые увидела свет в 1956 г. Кони, как уже отмечалось ранее, был выдающимся русским юристом, судебным и общественным деятелем, сенатором, членом Государственного Совета, почетным академиком академии наук и талантливым лектором и литератором. Кони читал лекции и в Институте Живого Слова. На его публичные лекции нелегко было попасть: зал был переполнен. Интересны воспоминания учеников Кони, слушавших его лекции в последние годы его жизни: «Старый, небольшого роста, немощный на вид, совсем седой человек (...) читал лекции без всяких внешних эффектов, без блеска, без открытого проявления бурных эмоций, без «ораторских приемов» (...). Но, ни на чьих лекциях не бывал так переполнен зал (...) Никто не захватывал аудитории с такой силой. А ведь его слушателями были и девочки с косичками, не закончившие еще среднюю школу, и люди солидные – бывшие адвокаты, лица, имевшие опыт политической работы, авторитетные специалисты в различных областях знания».
В «Советах лектора» Кони обобщил свой богатейший опыт. Представляется, что это – одно из лучших и самых полезных руководств и для лектора, в первую очередь, и для учителя, и для любого читателя, который хочет заняться лекторской деятельностью [101].
Блещут безукоризненным литературным языком и нешаблонным стилем работы, посвященные мастерству лектора, которые принадлежат перу выдающегося хирурга-мыслителя С. С. Юдина (1891—1954). Это «О точности литературных передач» и «Источники и психология творчества».
Особенно ценными представляются рассуждения Юдина о стилистических различиях лекторской речи в зависимости от состава слушателей. Одно дело – студенческая аудитория (в институтах и университетах) и совсем другое – аудитория специалистов и профессионалов (на конференциях, сессиях, симпозиумах).
Термин академическое красноречие является условным и обозначает научное красноречие. Строго научное красноречие отличается глубокой аргументированностью, высокой логической культурой, строгим стилем речи и специфической терминологией [16].
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 10513; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!