Цивилизации как социотехнические системы — мегамашина
МИНОБРНАУКИ Российской федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Ивановский государственный энергетический университет имени В. И. Ленина»
Кафедра философии
Реферат на тему:
«Л. Мэмфорд о роли техники в истории цивилизации»
Выполнил: студент гр. 1-31М
Морозов О. М.
Проверил: д. ф. н., профессор
Максимов М. В.
Иваново 2013
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………….…..3
2. ЦИВИЛИЗАЦИЯ КАК СОЦИОТЕХИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ - МЕГАМАШИНА.…...……………………………………… …………………….….8
3. АНТРОПОЛОГИЯ ТЕХНИКИ ………………………………………………….…14
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………………...…22
5. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ………………………………… ……....…24
ВВЕДЕНИЕ
Осмысление о роли техники не только в Философии, но и в истории цивилизации волновало многих выдающихся людей. Прежде всего нужно понять а что же такое «Философия техники» ?
«Термин «Философия техники» может способствовать представлению о том, что проблемы, о которых пойдет речь, это проблемы, относящиеся прежде всего к области технического знания, инженерной деятельности. Однако данная работа посвящена не им; тем более, что в действительности рефлексия о технике выходит далеко за эти рамки. Особенно это касается философской мысли первых двух третей прошедшего столетия; не случайно именно этот период в истории философии выделен для анализа значительных мировоззренческих концепций техники, технического развития цивилизации.»[1]
|
|
|
Следует помнить о истоках становления понятия «техника» которое уходят далеко в прошлое. Древнегреческое слово «techne» встречается у античных мыслителей Платона и Аристотеля. Это понятие включало два основных значения: мастерство и ремесло, умение что-то делать, пользоваться сделанным, искусство изготовления и искусство применения.
В Античности к области техники относили земледелие и охоту, мореплавание и врачевание, ткацкое и оружейное дело, театральное искусство и т. д. Философы древности пытались уточнить место техники в структуре человеческой деятельности и дать оценку ее роли в познании. Аристотель обращал внимание на специфику и отличие техникознания от других видов знания, таких как опытное и теоретическое. Он отмечал, что техника – это то, что ранее не существовало в природе и не могло существовать само по себе.
Древние греки отмечали противоречивую природу самой техники, проявляющуюся в неоднозначном влиянии на ее создателя – человека.
|
|
|
Так, великий трагик Софокл в своей «Антигоне» намекал на разрушительное (демоническое) начало техники, которая скрывает в себе потенциальное зло и опасность. Античный историк Геродот, напротив, восхищался разнообразными техническими достижениями древних цивилизаций и придавал технике исключительно положительное значение.
Впервые ж термин «философия техники» был введен Э. Каппом в 1877 г. Огромный вклад в исследование феномена техники внесли Фр. Дессауэр, А. Дюбуа-Реймон ,Э. Чиммер, и многие другие. Анализом различных аспектов философии техники также занимались М. Хайдеггер, К. Ясперс, X. Ортега-и-Гассет, Н. А. Бердяев, X. Йонас, Л. Мэмфорд, Ж. Эллюль и русский инженер П. К. Энгельмейер, один из родоначальников философии техники в России. Ими были сформулированы различные подходы к осмыслению предмета философии техники.[2]
Философия техники предполагает осмысление проблемы техники как продукта человеческой цивилизации во всемирно-историческом масштабе. Именно в этом русле развивались взгляды на технику, на интенсивный технический прогресс О. Шпенглера, Л. Мэмфорда, X. Ортеги-и-Гассета, К. Ясперса, М. Хайдеггера, Г. Маркузе и других выдающихся мыслителей XX века.
|
|
|
Вот например; «в осмыслении самого феномена техники и последствий глобальной технизации жизни О. Шпенглер далеко опережал современников .Он настаивает на универсальном характере техники, обращается к ее истокам, видя в ней не орудие, не средство, а тактику всего живого. Впервые в истории рассмотрения техники он стремится выявить как антропологические, так и метафизические основания технической деятельности человека, ставит вопросы, впоследствии обретающие огромное значение: что такое техника? Каков ее моральный или метафизический статус?»[3]
Ученые с различных позиций, оснований и критериев подходили к периодизации истории развития техники. Приведем несколько основных подходов.
Американский исследователь Л. Мэмфорда описывает три технические эпохи: «эотехническая», развивающая технологии на основе использования дерева и воды, «палеотехническая», в которой технологии функционировали на основе угля и применения железа,«неотехническая», развивающаяся благодаря наличию электрической энергии и использованию различных сплавов веществ. Основным критерием данной периодизации истории развития техники является тип энергии и характер используемого вещества, которые определяли способ создания техники и технологии.
|
|
|
Г. Ф. Супягин предложил подход, в котором, в основу периодизации техники положены типы трудовой деятельности, которые обусловливают соответственно «присваивающий», «созидающий», «разрушительный» этапы преобразований техники.
Еще один взгляд был сформулирован Г. Волковым. В основу своей периодизации обновления техники им положен критерий передачи фундаментальных технологических функций от человека (изобретателя) к самой технике. В результате история развития техники выглядит следующим образом: этап «орудий ручного труда», в котором сам человек является непосредственно фундаментальной (энергетической и материальной) основой производства; второй этап - этап «машинного» производства, где основой становится уже машина, а человек является необходимым «винтиком» или «придатком» технической системы. Третий этап – этап «автоматов» или, как сегодня принято называть, информационно-технических систем (АСУ, САПР, ИИ и ЭИ). Именно они олицетворяют собой новый вид техники, так называемые робототехнические системы, способные относительно самостоятельно регулировать и координировать свои параметры функционирования. Здесь связь человека (изобретателя) и производства приобретает опосредованный характер. Этот свободный тип связи привел к тому, что технические и технологические решения более не ограничиваются параметрами человеческого организма и техника свободна в своем развитии.
Но из всех выдающихся людей, которых волновали проблемы о роли техники в истории цивилизации мы обратим особое внимание на Л. Мэмфорда.
«Льюис МЭМФОРД (1895-1990) - американский философ и социолог. Представитель негативного технологического детерминизма. В своих многочисленных работах по социальным проблемам техники, урбанизации, истории и теории искусства, архитектуры, морали, религии, культуры в целом (основные сочинения: «История утопий», 1922; «Техника и цивилизация», 1934; «Искусство и техника», 1952; «Превращения человека», 1956; «Город в истории», 1966; «Миф о машине», 1967-1970; «Интерпретации и прогнозы», 1973 и др.) Л.Мэмфорд выступает против чрезмерной технизации общества, приводящей к порабощению человека техникой. Отвергает как неверную точку зрения, которая придает центральное место и направляющую функцию в человеческом развитии орудиям труда. Не меньшую, а гораздо большую роль в развитии человека и общества, считает Л.Мэмфорд, играют статические компоненты техники, своеобразные контейнеры различных типов, начиная от хижин, корзин и ловушек и вплоть до гигантских химических реторт, атомных реакторов, каналов и городов. Еще более важное значение Л.Мэмфорд. придает происходящим в процессе развития общества видоизменениям лингвистических и иных символов, различным культурным формам, переменам в социальной организации и эстетическим замыслам, их художественным воплощениям. Во взаимодействии орудий труда и культуры, представляющей собой совокупность символических форм, производство все новых и новых символов обгоняет производство орудий труда, способствуя развитию более ярко выраженных технических способностей, а потому играет более важную роль, чем утилитарное использование орудий труда. В работе «Техника и цивилизация» Л.Мэмфорд подчеркивал, что техника своим развитием обязана мифу, игре, фантазии, различным формам ритуала, песни, танца, занимающим в жизни человеческих сообществ (от примитивных до самых высокоразвитых) более важное место, чем утилитарный ручной или оснащенный техникой труд. С его точки зрения, контроль над психосоциальной средой на основе выработки общей символической культуры в развитии общества был более существенным, значительно предшествовал и опережал производимый при помощи орудийной техники контроль человека над внешней средой. При таком подходе приоритетное значение придается возникновению языка как коллективного продукта и средства умственной концентрации древнего человека. Ибо только тогда, когда знание и опыт могли быть накоплены в символических формах и передаваться при помощи произнесенного слова от поколения к поколением, утверждал Л.Мэмфорд, стало возможным сохранять каждое новое культурное приобретение от разрушения течением времени или с исчезновением предшествующего поколения. Л.Мэмфорд. утверждал, что человек является существом, главным образом «использующим ум», производящим символы, что и соответствует определению homo sapiens, основой развития которого с самого начала было создание важных типов символического выражения, а не более эффективных орудий труда. Однако технократическое представление о человеке как производителе орудий и их использователе привело, в конце концов, считает Л.Мэмфорд, к тому, что инициатива и главная роль от работника, который управлял машиной, перешла к машине, управляющей работником. Эта антигуманная тенденция использования техники находит свое концентрированное воплощение, по мнению Л.Мэмфорд, в бездушной и безличной Мега-машине, т.е. предельно рационализированной, технократической социальной организации, построенной на жестком принципе единоначалия.»[4]
Предлагаю более детально и подробно рассмотреть работы и идеи Л. Мэмфорда, посвященные технике и цивилизации , его положительные и отрицательные точки зрения .
цивилизации как социотехнические системы — мегамашина
Лью́ис Ма́мфорд рассматривал иерархические цивилизации как социотехнические системы — мегамашины, в которых люди сведены к стандартизированным и взаимозаменяемым компонентам. Отсюда техника перестает быть простым инструментом, но сама становится активным субъектом реальности, трансформирующим человека по своему образу и подобию.
«О роли техники в обществе Мэмфорд имел серьезные расхождения с Марксом. Он считал, что нельзя понять действительную роль техники, рассматривая человека как «животное, делающее орудия». Древний человек обладал единственным орудием – своим телом, управляемым мозгом, умом. Его умственная энергия превосходила его потребности, и орудийная техника была частью биотехники мозга. Истоки этой «добавочной умственной энергии» Мэмфорд видит не только в труде, но и в других составляющих коллективного существования и общения, в таких, как игровая, эстетическая и религиозная стороны жизни человека, прочие нетрудовые формы, детерминированные опытом добывания средств к существованию. Историю европейской цивилизации он делит на три основных этапа. Первый этап (с 1000 по 1750 г.) характеризуется культивированием так называемой интуитивной техники, связанной с применением силы падающей воды, ветра и использованием природных материалов: дерева, камня и т.д., которые не разрушали природу, а были с ней в гармонии. Второй этап (ХVIII – ХIХ вв.) основан на палеотехнике (т.е. ископаемой технике); это эмпирическая техника угля и железа. Данный этап характеризовался отходом от природы и попыткой господства человека над природой. Мэмфорд называет этот период «рудниковой цивилизацией». Третий этап (с конца ХIХ в. по настоящее время) – это завершающая фаза функционирования и развития западной цивилизации, в пределах которой происходит на строго научной основе восстановление нарушенной в предыдущей фазе гармонии техники и природы. Анализу этого периода Мэмфорд посвятил книги «Миф машины» (1969, 1970), «Человек как интерпретатор» (1950) и другие произведения. Дистанцируясь от ставших популярными определений типа «homo faber», он отстаивает понятие «homo sapiens», так как сущность человека, по его мнению, заключается в мышлении, а основой человечности является дух – разум. Человек главным образом интерпретатор. Это его качество человека обнаруживается в самотворчестве: человек проецирует сам себя и сам себя создает.
Примечателен подход Мэмфорда к истории развития техники. Он выделяет два ее главных типа: биотехнику и монотехнику. Биотехника – это тип техники, который ориентирован на удовлетворение жизненных запросов и естественных потребностей и устремлений человека. Монотехника ориентируется главным образом на экономическую экспансию, материальное насыщение и военное производство. Ее цель – укрепление системы личной власти, и поэтому она носит авторитарный характер. Она враждебна не только природе, но и человеку. Ее авторитарный статус восходит в своих истоках к раннему периоду существования человеческой цивилизации, когда впервые была изобретена «мегамашина» – машина социальной организации нового типа, способная повысить человеческий потенциал и вызвать изменения во всех аспектах существования.
Человеческая машина с самого начала своего существования объединила в себе два фактора: 1) негативный, принудительный и разрушительный; 2) позитивный, жизнетворный, конструктивный. Оба эти фактора действовали во взаимной связке. Понятие машины, идущее от Франца Рело (1829–1905), означает комбинации «строго специализированных способных к сопротивлению частей, функционирующих под человеческим контролем, для использования энергии и выполнения работы». В этой связи Мэмфорд пишет: «Великая трудовая машина оставалась истинной машиной во всех отношениях, тем более что ее компоненты, хотя и сотворенные из человеческой плоти, нервов и мускулов, были сведены к чисто механическим элементам и жестко стандартизованы для выполнения ограниченных задач».
Все типы современной машины представляют сбой трудосберегающие устройства. Предполагается, что они выполняют максимальный объем работы при минимальных затратах человеческих усилий. В древние времена вопрос об экономии труда не стоял, и, как пишет Мэмфорд, в древности машины можно было бы назвать трудоиспользующими устройствами. Для нормального функционирования «человеческой машины» были необходимы два средства: надежная организация знаний (естественных и сверхестественных) и развитая система отдачи, исполнения и проверки исполнения приказов. Первое воплощалось в жречестве, без активной помощи которого институт монархии не мог бы существовать; второе – в бюрократии. Обе организации были иерархическими, на вершине иерархии стояли первосвященник и царь. Без их объединенных усилий институт власти не мог эффективно функционировать. (Кстати, это условие остается истинным и сегодня.) Следовательно, первое из указанных двух средств – знание, как естественное, так и сверхестественное, – должно было оставаться в руках жреческой элиты, т.е. быть жреческой монополией или жреческой собственностью. Только при таком условии, а стало быть, и при жестком тотальном контроле над информацией и ее дозированием для широких слоев населения можно было обеспечить слаженность работы мегамашины и сберечь ее от разрушения. В противном случае, т.е. при разглашении «тайн храма» и обнаружении «закрытой информации», «мегамашина» непременно приходит в упадок и в конечном счете разрушается и гибнет. В этой связи Мэмфорд обращает внимание на то обстоятельство, что язык высшей математики в лице компьютеризации восстановил сегодня и секретность, и монополию знаний с последующим воскрешением тоталитарного контроля над ними. Мемфорд указывает и еще на одну черту «мегамашины»: слияние монополии власти с монополией личности. Автор мечтает о разрушении подобной «мегамашины» во всех ее институциональных формах. От этого, по его мнению, зависит, будет ли техника функционировать «на службе человеческого развития» и станет ли мир биотехники более открытым человеку.»[5]
В 1934 Мэмфорд опубликовал исследование «Техника и цивилизация» («Technics and Civilization»), в котором изложил оптимистическо-технократическую концепцию развития всемирной истории и культуры. В качестве критерия периодизации развития техники Мэмфорд выделяет исторически оформившиеся крупные технологические комплексы, в основе которых лежит тот или иной вид используемой энергии. Мэмфорд выделяет три периода: эотехнический, палеотехнический и наступающий неотехнический. Вид используемой энергии определяет специфику данного исторического периода, накладывает печать на структуру социального и культурного целого, выявляет человеческие возможности и цели общества. Так, экологическая (естественная) энергетика эотехнической фазы (сила воды и ветра) обусловила длительное (до сер. 17 в.) гармоническое взаимодействие общества с природой. Палеотехническую эру (2-я пол. 17—19 в.), основу которой составляли добыча угля и производство железа, горнодобывающая промышленность, Мэмфорд саркастически определяет как «рудниковую цивилизацию», эру «нового варварства», способствовавшую разрушению природы, отчуждению и угнетению человека, деформации жизненных ценностей. Предпосылкой технического развития этого периода Мэмфорд считает принцип рациональности, иерархическую организацию жизни и др. Современное общество «уперлось в тупики машинизма». Мэмфорд возлагает надежды на рефлексию науки и на поворот всего социально-культурного комплекса к человеку, что связывается прежде всего с лидерством биологии, подъемом градостроительства, с реализацией масштабных архитектурных замыслов, воплощающих утопии «города будущего». Мэмфорд рассматривает архитектуру как важнейший фактор создания новых форм социальной жизни и нового мировоззрения. Вместе с тем Мэмфорд с тревогой констатирует, что новые тенденции не обретают соответствующей социально-институциональной формы. «Мы живем между двумя мирами: умершим — и другим, которому все не удается родиться» [6].
«Мы только использовали наши машины и нашу мощь для воспроизводства феноменов, которые возникли под эгидой капиталистического и милитаристского предпринимательства» [7]
Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, рост военно-промышленного комплекса, атомный шантаж привели Мэмфорда к пессимизму и антитехницизму, к идее о необратимости гибельного пути, по которому пошла современная цивилизация. Эта концепция нашла свое выражение в работе «Миф машины. Техника и развитие человека»[8]
Исследование первых авторитарных цивилизаций на Ближнем Востоке привело Мэмфорда к идее о том, что «век машин» восходит не к промышленной революции 18 в., а к бюрократической системе управления древнейших деспотий — к прототипу машины, составленной из человеческих элементов, к организации, подчиняющей человеческие массы, к деспотии, когда человек становится частичкой общего механизма. Мегамашина — это, собственно, гигантский механизм авторитарных цивилизаций. Главная тенденция подобного развития — перерождение культуры под знаком тотального политико-технического господства. На первый план выдвигаются идеологические и политические аспекты развития техники (именно эти идеи были восприняты Г. Маркузе, Ю. Хабермасом, настаивавшими на «политической интенциональности» техники). Согласно Мэмфорду, техника не была отделена от искусства. Подчеркивая связь и различия между техникой и искусством, их роль в человеческой культуре, он видит в искусстве и технике две необходимых стороны культуры, хотя в современном мире духовная жизнь человека сведена к обслуживанию техники. В истории техника и искусство находились в единстве, однако сейчас между ними — все углубляющаяся пропасть: техника становится безличной, искусство — невротическим. Дегуманизацию жизни повлекло за собой развитие горнодобывающей промышленности и военного дела. С ними связаны загрязнение и разрушение среды, все более безжалостное уничтожение человеческих жизней. Согласно Мэмфорду, техника должна стать человекоразмерной.
Мэмфорд выступал против «холодной войны», за демократические традиции, оставаясь одним из наиболее видных представителей гуманистической, антимилитаристской мысли 20 в. Социальная утопия и критика Мэмфордом современного.капитализма оказали влияние на социальную философию Франкфуртской школы (Г. Маркузе, Э. Фромма и др.). Многие идеи Мэмфорда нашли продолжение в программах Римского клуба.
Антропология техники
Многие исследователи в области философии техники всерьез заинтересованы такими проблемами, как социальные последствия технического развития, этические проблемы и особенности современной "технотронной эры", формирование системы ценностей в индустриальном и постиндустриальном обществе, техническое образование и воспитание.
Эти проблемы затрагивают интересы всего человечества. Причем опасность заключается не только в необратимых изменениях природной среды: прямое следствие этих процессов - изменение самого человека, его сознания, восприятия мира, его ценностных ориентаций и влияние на историю цивилизаций.
Гуманитарная составляющая в современной философии техники представлена такими именами, как Л. Мэмфорд, X. Ортега-и-Гассет, М. Хайдеггер, Ж. Эллюль. Попытаемся рассмотреть точку зрения каждого философа.
Л. Мэмфорде выступает как один из крайних представителей негативного технологического детерминизма.
Основную причину всех социальных зол и потрясений современной эпохи Мэмфорд видит в возрастающем разрыве между уровнями технологии и нравственности, который, по его мнению, уже в недалеком будущем угрожает человечеству порабощением со стороны безличной Мегамашины, т.е. предельно рационализированной, технократической организации общества. Научный прогресс со времен Ф. Бекона и Г. Галилея Мэмфорд называет "интеллектуальный империализм", жертвой которого пали гуманизм и социальная справедливость. Наука трактуется Мэмфордом как суррогат религии, а ученые - как сословие новых жрецов. Поэтому Мэмфорд призывает остановить научно-технический прогресс и возродить социальные ценности Средневековья, которое он ныне изображает "золотым веком" человечества.
В 1930 г. Мэмфорд опубликовал статью, в которой доказывал, что техника должна рассматриваться комплексно, в аспектах "ее психологического, как и практического, происхождения" и оценивать технику следует в эстетических терминах в такой же мере, как и технических[9]. В 1934 г. выходит книга "Technics and Civilization" ("Техника и цивилизация"), в которой Мэмфорд дает развернутый анализ широкого круга проблем "механической цивилизации".
Рассматривая современное восприятие техники, Мэмфорд не склонен переоценивать роль технического развития, внедрения технических средств в жизнь общества. Через три десятилетия после "Техники и цивилизации" вышла книга "The Myth of the Machine" ("Миф о машине"). В этой работе Мэмфорд утверждает, что человек не "делающее", а "мыслящее" существо, его отличает не делание, а мышление, не орудие, а дух, являющийся основой самой "человечности" человека.
По Мэмфорду, сущность человека не материальное производство, а открытие и интерпретация, значимость которых вряд ли можно переоценить. "Если бы внезапно исчезли все механические (технические) изобретения последних пяти тысячелетий, - пишет Мэмфорд - это было бы катастрофической потерей для жизни. И все же человек остался бы человеческим существом. Но если бы у человека была отнята способность интерпретации... то все, что мы имеем на белом свете, угасло бы и исчезло быстрее, чем в фантазии Просперо, и человек очутился бы в более беспомощном и диком состоянии, чем любое другое животное: он был бы близок к параличу"[10]. Для Мэмфорда человек есть "прежде всего само себя созидающее, само себя преодолевающее, само себя проектирующее животное существо"[11].
Мэмфорд типологически подходит к анализу феномена техники. Так, современная техника, это "образец монотехники или авторитарной техники, которая, базируясь на научной интеллигенции и квалифицированном производстве, ориентирована главным образом на экономическую экспансию, материальное насыщение и военное превосходство". Корни монотехники восходят к пятитысячелетней древности, к тому времени, когда человек открыл то, что Мэмфорд называет "мегамашина", т.е. строгую иерархическую социальную организацию.
Стандартными примерами мегамашин являются крупные армии, объединения работников в группы, такие, как, например, те, которые строили египетские пирамиды или Великую Китайскую стену. Мегамашины часто приводят к поразительному увеличению количества материальных благ, однако ценою ограничения возможностей и сфер человеческой деятельности и стремлений, что ведет к дегуманизации.
Примерно в то же время, что и Мэмфорд, проблемами техники в контексте философской антропологии занимался X. Ортега-и-Гассет.
Хосе Ортега-и-Гассет (1883 - 1955) - испанский философ, публицист и общественный деятель. Учился в Мадридском университет, затем в Германии. С 1910 по 1936 г. Ортега-и-Гассет вел курс метафизики в Мадридском университете. В 1923 г. он основал журнал и издательство "Revista de Occidente", оказавшие большое влияние на развитие испанской философской мысли и культуры в целом. С началом гражданской войны в Испании (1936) Ортега-и-Гассет эмигрировал в Латинскую Америку. В 1945 г. он вернулся в Европу, в 1948 г. - в Испанию, где под его руководством был основан Институт гуманитарных наук. До конца жизни Ортега-и-Гассет оставался открытым противником франкизма.
Философские взгляды Ортеги-и-Гассета складывались под влиянием Марбургской школы неокантианства. Неокантианский тезис о самополагании познающего субъекта в процессе раскрытия культуры он стремился раскрыть в дальнейшем как жизненное выражение субъекта в историческом бытии, которое он сначала в духе философии жизни трактовал антропологически, затем под влиянием немецкого экзистенциализма (Хайдеггер) - как духовный опыт непосредственного переживания, как "вслушивание" в жизнь с помощью "жизненного разума". Широко известно сочинение Ортеги-и-Гассета "Восстание масс" (1930). Эта работа стала своего рода знаком эпохи, получила огромную популярность и была переведена на много языков. В ней философ фиксирует, что Европа переживает самый тяжелый кризис, который когда-либо выпадал на долю народов и культур.
В 1935 г. вышла работа Ортеги-и-Гассета "Рассуждения о технике". В ней он дал обобщенную картину эволюции техники, разделяя ее историю на три главных периода: техника отдельного случая; техника ремесленника; техника, создаваемая техниками и инженерами. Различие между этими тремя видами техники состоит в способе, открываемом и выбираемом человеком для реализации созданного им проекта того, кем бы он хотел стать, "делать себя".
В первый период техника изобретается благодаря случаю, в силу обстоятельств. Во второй период некоторые достижения техники осознаются как таковые, сохраняются и передаются от поколения к поколению ремесленниками. Но и в этот период еще отсутствует сознательное изучение техники, того, что сегодня называют технологией. Техника является лишь мастерством и умением, но не наукой. И только в третий период, с развитием аналитического способа мышления, исторически связанного с возникновением науки нового времени, появляется техника техников и инженеров, научная техника, "технология" в буквальном ее понимании.
Техницизм современной техники радикально отличается от всего того, что давали все предыдущие виды техники. Согласно Ортеге, "современная техника предоставляет человеку возможность независимой деятельности, что проявляется как в самой технике, так еще в большей мере в чистой (или научной) теории"[12].
В наше время, считает Ортега, человечество прежде всего обладает latechnica, техникой в существенном смысле этого термина, т.е. технологией, а лишь затем техникой в смысле технических устройств. Люди теперь хорошо знают, как реализовать любой проект, который они могли бы выбрать, - даже до того, как они выберут тот или иной конкретный проект. Усовершенствование научной техники ведет, по мнению Орте-ги, к возникновению уникальной современной проблемы: отмиранию и иссяканию способности человека воображать и желать этого первичного и врожденного качества, ставящего на первое место объяснение того, как создаются человеческие идеалы.
В прошлом в большинстве случаев люди осознавали, что есть вещи, которые они не в состоянии делать, т.е. они сознавали пределы своих умений. После того, как человек желал и выбирал себе определенный проект, он должен был в течение многих лет тратить свою энергию на решение технических проблем, нужных для реализации этого проекта. В наши дни, имея в своем распоряжении общий метод создания технических средств для реализации любого запроса, люди, кажется, утратили всякую способность желать ту или иную цель и стремиться к ней. В руках одних лишь техников, т.е. личностей, лишенных способности воображения, техника "есть лишь пустая форма - подобно всем формализованным логикам: такая техника неспособна определять содержание и смысл жизни"[13].
Проблемы технического развития рассматривает М. Хайдеггер в книге "Вопрос о технике" (1954). Он отвергает традиционное мнение, которое сводится к тому, что техника является нейтральным средством в руках человека. Размышляя о сущности техники, философ полагает, что она не ограничена рамками узкотехнического, и пытается включить современную технику в более широкий контекст. Техника не только средство для достижения целей. "В самом злом плену у техники, - пишет Хайдеггер, - мы оказываемся тогда, когда видим в ней что-то нейтральное..."[14].
Инструментальное понимание техники вошло в привычку. Согласно Хайдеггеру, понятие техники предполагает значительно более глубокое понимание: "Техника - не простое средство. Техника - вид раскрытия потаенного. Это область выведения из потаенного, осуществления истины"[15].
Технику наших дней отличает особый характер процесса "раскрывания". Раскрывая ранее неведомое - извлекая, перерабатывая, накапливая, распределяя, преобразовывая, техника изменяет облик окружающей природы. Вместе с тем как способ раскрытия истины, способ понимания техника изменяет и само восприятие природы человеком, изменяет картину мира в целом.
Хайдеггер иллюстрирует свое рассуждение: "На Рейне поставлена гидроэлектростанция. Она ставит реку на производство гидравлического напора, заставляющего вращаться турбины, где вращение приводит в действие машины, поставляющие электрический ток, для передачи которого установлены электростанции со своей электросетью. В системе взаимосвязанных последствий поставки электрической энергии сам рейнский поток предстает чем-то предназначенным как раз для этого. Гидроэлектростанция не встроена в реку так, как встроен старый деревянный мост, веками связывающий один берег с другим. Скорее река встроена в электростанцию. Рейн есть то, что он теперь есть в качестве реки, а именно поставщик гидравлического напора, благодаря существованию электростанции. Чтобы хоть отдаленно измерить чудовищность этого обстоятельства, на секунду задумаемся о контрасте, звучащем в этих двух названиях: "Рейн, встроенный в электростанцию для производства энергии", и "Рейн, о котором говорит произведение искусства, одноименный гимн Ф. Гельдерлина". Нам возразят, что Рейн все-таки еще остается рекой среди своего ландшафта. Может быть, но как? Только как объект, предоставляемый для осмотра экскурсионной компанией, развернувшей там индустриютуризма"[16].
Таким образом, технический прогресс оказывает губительное воздействие не только на окружающую среду, но и на восприятие человеком мира. Более того, техника сама становится средой обитания человека.
Проблему влияния техники на жизнь человека исследует Ж. Эллюль в работе "Другая революция" (1969): "Мы живем в техническом и рационалистическом мире... Природа уже не есть наше живописное окружение. По сути дела, среда, мало-помалу создающаяся вокруг нас, есть прежде всего вселенная Машины. Техника сама становится средой в прямом смысле этого слова. Техника окружает нас как сплошной кокон без просветов, делающий природу совершенно бесполезной, покорной, вторичной, малозначительной. Что имеет значение - так это техника. Природа оказалась демонтированной науками и техникой: техника составила целостную среду обитания, внутри которой человек живет, чувствует, мыслит, приобретает опыт. Все глубокие впечатления, получаемые им, приходят от техники"[17].
Жак Эллюль (р. 1912) - французский философ, социолог и юрист, участник движения Сопротивления. Эллюль считал, что социальный прогресс в новое время представляет собой неумолимое порабощение человека технологией и поглощение личности массовым потребительским, все более регламентированным обществом; ради материальных благ, приносимых наукой и техникой, люди жертвуют индивидуальной свободой и духовными ценностями. При этом развитие техники сопровождается вытеснением гуманистических целей техническими средствами достижения эфемерного господства над окружающей природой самого человека. В конечном счете технические средства в возрастающей мере становятся самоцелью безличного "технологического общества", в котором люди низводятся до роли придатка к машине.
Определяя технику как совокупность методов, рационально обработанных и эффективных в любой области человеческой деятельности, Эллюль связывает технику со всеобщей рационализацией мира и выдвигает требование контроля над техническим развитием. Техника способна превращать средства в цель, стандартизировать человеческое поведение и, как следствие, делает человека объектом "калькуляций и манипуляций".
В своей работе "La Technique"(1954) ("Техника") Эллюль пишет о вызове, который бросает феномен техники человечеству. Смысл этого вызова состоит в систематическом сопротивлении тому, чтобы его интерпретировали с заведомой целью включить в систему нетехнических принципов и форм общественной мысли или подчинить этим последним. Феномен техники сам объясняет другие формы деятельности как свои собственные и тем пытается преобразовать их по своим меркам и включать их в себя.
Превращаясь в самостоятельную, целостную среду обитания, преобразуя восприятие мира, техника, по мнению Эллюля, вторгается даже в область искусства: "Искусство по-настоящему укоренено в этой новой среде, которая со своей стороны вполне реальна и требовательна. И совершившегося перехода от старой, традиционной среды к этой технической среде достаточно для объяснения всех особенностей современного искусства. Все творчество сосредоточивается в области техники, и миллионы технических средств выступают свидетельством этого творческого размаха, намного более поразительного, чем все то, что смог произвести художник. Художник уже не может оставаться творцом перед реальностью этого колоссального продуцирования вещей, материалов, товаров, потребностей, символов, выбрасываемых ежедневно техническим производством. Теперешнее искусство - отражение технической реальности"[18].
Возможно, французский ученый чрезмерно сгущает краски; искусство продолжает существовать и развиваться в XX в. Появляются новые творческие имена, создаются прекрасные произведения, однако то чистое, поэтизированное восприятие мира, природы, человеческого существования, которое было свойственно, например, романтическому искусству, действительно утрачивается.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Л.Мэмфорд в одной из своих книг подчеркивает, что величайший и самый прочный вклад в историю - это изобретение архетипической машины. Это экстраординальное изобретение оказалось самой ранней рабочей моделью всех позднейших сложных машин, хотя детали из плоти и крови постепенно заменились в ней более надёжными механическими деталями. Собрать воедино рабочую силу, и дисциплинировать организацию, позволивщую выполнять работу в масштабе, дотоле невиданных- такое было уникальное деяние царской власти.
Л.Мэмфорд применяет много терминов и эпитетов, называя архитипическую форму машины разными именами. Например: если машина функционирует как полностью интегрированное целое-в некоторых контекстах он употребляет её в качестве «невидимой машиной», а когда речь шла об использовании её для высокоорганизованных коллективных предприятий-она была названа как «трудовая машина», зато в применение к актам коллективного принуждения и разрушения она заслуживала называться «военной машиной».
Все эти машины могли и могут создавать один большой механизм «Мегамашина» включающие в себя компоненты-политические, экономические, военные, бюрократические и царской власти.
Человек стал не только использовать, но и зависеть от мегомашины. Это очень повлияло на историю многих цивилизаций. Люди стали изменять природу, подстраивать её под себя и под машины. Изменяя всё вокруг себя материальное, они порой даже не задумывались о том , что они изменяют и культурную , духовную часть своей жизни.
Частично я согласен даже с такой точкой зрения.Любой город выживает благодаря умным машинам. Одни машины помогают нам жить, а другие убивают нас. Любопытно, неправда ли ?! Конечно, в данном случае мы их контролируем, а не они нас, куда уж им, но по неволе в голову лезет бредовая мысль а что такое контроль? Мы можем отключить эти машины когда нам удобно, захотим и разнесём их на куски..так и есть, в этом суть контроля! Правда потом пришлось бы задумываться откуда брать свет, тепло, воздух. Люди уже не представляют жизнь без машин , поэтому кто кого контролирует это очень сложный и спорный вопрос, но одно ясно точно, мы и машины нужны друг другу.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Mumford, L. Technics and Civilization / L. Mumford. – N.Y, 1934. – 433 p.
2. Мэмфорд, Л. Миф машины / Л. Мэмфорд // Утопия и утопическое мышление. – М.: Прогресс, 1991. – С. 79 – 97.
3. Мэмфорд, Л. Миф машины. Техника в развитии человечества / Л. Мэмфорд. – М.: Логос, 2001. – 408 с.
4. Мэмфорд, Л. Техника и природа человека / Л. Мэмфорд // Новая технократическая волна на Западе. – М.: Наука, 1986. – С. 225 – 239.
5. http://papakar.ru/tekhnika-i-tekhnicheskaya-tsivilizatsiya.html
6. Максимов, М.В. Критика некоторых буржуазных социально-философских концепций «технических цивилизаций» / М.В. Максимов // Критика современной буржуазной философии. – М.: Изд-во МГПИ, 1979. – C. 41 – 50.
7. Рачков, В.П. Техника и ее роль в судьбах человечества / В.П. Рачков. – Свердловск [б.и.], 1991. – 214 с.
8. http://userdocs.ru ТЕХНИКА И ЕЕ РОЛЬ В РАЗВИТИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ
9.Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 52.
10.Ortega-y-Gasset J. Obras Completes. Vol. 5. P. 371
[1] papakar.ru // Техника и «техническая цивилизация».
[2] papakar.ru // Техника и «техническая цивилизация».
[3] http://filosof.historic.ru// Философия техники XX века.
[4] Новейший философский словарь. — Минск: Книжный Дом. А. А. Грицанов. 1999 .
[5]http://eurasialand.ru /Технофилософская концепция Льюиса Мэмфорда: учение о «мегамашине
[6] Technique et civilisation. P., 1950, р. 235
[7] Technique et civilisation. P., 1950, р. 236
[8] «The Myth of the Machine: Technics and Human development»,1966.
[9] Mumford L. The Drama of the Machines // Scribner's Magazine 88 (August 1930). P. 150- 161.
[10] Mumford L. Man as Interpreter. N.Y., 1950. P. 2.
[11] Mumford L. Myth of the Machine. Vol. 1. P. 9.
[12] Ortega-y-Gasset J. Obras Completes. Vol. 5. P. 371
[13] Ortega-y-Gasset J. Obras Completes. Vol. 5. P. 366.
[14] Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 41.
[15] Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 50.
[16] Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 52.
[17] Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 147.
[18] Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 52.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 1971; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!