ЧТО ТАКОЕ ПЕРСОНАЖНОЕ МЫШЛЕНИЕ ?
"...Я никогда не поверю, чтобы борющиеся голоса во мне были тоже мною же. Это, несомненно, какие-то особые существа, самостоятельные и независимые от меня, которые по своей собственной воле вселились в меня и подняли в душе моей спор и шум."
Алексей Лосев (1)
Мыслящие персонажи
Такое вселение иных голосов в сознание, о котором пишет Лосев, давно признается за художником как законное право на перевоплощение. И даже в лирическом произведении, где автор не наделяет своего персонажа особым именем и как будто всецело сливается с ним, на самом деле звучит особый голос, не тождественный голосу самого автора в его дневниках или письмах.
Мыслитель же почему-то обязан мыслить только от собственного лица, что сразу сковывает его голос, обременяет скучной ответственностью. Представьте, что Достоевский должен был бы выдавать мысли Раскольникова и Смердякова за свои собственные, ставить под их монологами свою подпись. Тогда от Достоевского остался бы, наверно, "Дневник писателя" и, может быть, ранние повести, но не зрелые его романы, где у героев страшно развязывается язык. Эта дистанция между собой и мыслящим персонажем необходима и философу, чтобы развязать узлы своего сознания, чтобы не быть узником своей авторской позиции, которая является лишь одной из возможных в мире мышления.
Философ - не просто мыслящий человек, отвечающий за то, что он мыслит. В отличие от политика, идеолога, любого честного профессионала да и простого обывателя, философ вообще ничего не думает. Спроси его, что он думает от себя - от имени Г.В.Ф. Гегеля, Фридриха Ницше, Владимира Соловьева - он не ответит, или ответит на уровне публицистики. Как философ, он будет отвечать от имени Абсолютной Идеи, Заратустры, Софии или старца Пансофия. Философ есть художник мышления, поскольку он раскрывает множественность его возможностей, как художник - множество лиц, заключенных в его "я". Отнять у философа эту возможность быть не собой, мыслить от имени кого-то другого - значит перекрыть воздух самому мышлению.
|
|
|
Это не снимает с мыслителя ответственности, но возводит ее на новую ступень. Банальнейшая истина: хорошая литература вовсе не обязательно выводит только хороших персонажей. Так и мыслитель вовсе не обязан выводить только правильные мысли, с которыми согласен он сам и с которыми должен соглашаться читатель. Ответственность мыслителя переносится с непосредственного содержания мыслей на их творческую форму, философские построения его мыслящих персонажей.
В этом нет ничего нового: философия не есть просто мышление, а есть рефлексия о мышлении, поэтому в нем появляется кто-то другой, кого Платон называет Сократом, Ницше - Заратустрой, Соловьев - старцем Пансофием, а Киркегор - Иоганннесом Климакусом и рядом других имен. Я называю это персонажным мышлением, поскольку оно ведется от имени персонажа, но это не действующее лицо, как персонаж художественной литературы, а именно мыслящее лицо - другой, который пребывает во мне, когда я мыслю, и дистанцию от которого я передаю кавычками.
|
|
|
На эту тему есть проницательные суждения у Делеза и Гваттари в их книге "Что такое философия?":
"Роль концептуальных персон состоит в том, чтобы показать территории /локусы/ мысли, ее абсолютные смещения и перемещения /делокации и релокации/. Концептуальные персоны суть мыслители, только мыслители, и их персональные черты тесно связаны с диаграмматическими чертами мысли и интенсивными чертами понятий. Некая концептуальная персона, которая никогда не существовала до нас, мыслит в нас. Например, если мы скажем, что концептуальная персона заикается, это уже не тип, который заикается на определенном языке, но мыслитель, который заставляет целый язык заикаться. При этом возникает интересный вопрос: "Что представляет собой эта мысль, которая может только заикаться?" Или, опять-таки, если мы скажем, что концептуальная персона - Друг, или Судья, или Законодатель, нас уже заботит не частный, публичный или юридический статус /данного лица/, но то, что по праву пронадлежит мысли и только мысли. Заика, друг или судья не утрачивают своего конкретного существования, но напротив, приобретают новое существование как внутренние условия для реального воплощения мысли в той или иной концептуальной персоне. /.../ Это уже не эмпирические, психологические и социальные детерминации, еще меньше абстракции, но ходатаи, кристаллы, или семена мысли". (2)
|
|
|
Мыслящие персонажи - это семена мысли, наброски возможных, мыслимых миров, или, как принято говорить, вселенных дискурса. Возникает, однако, вопрос, где же концептуальная персона у самих Делеза и Гваттарти? Таковой подставной фигуры не просматривается в их текстах. Или они играли роль концептуальных персон по отношению друг к другу? По-видимому, все перемены, произошедшие с философией за последние два века, побуждают ее к отказу от классической мыслительной прозрачности и волевой внушаемости собственных текстов. То, что мыслители постструктурализма, такие, как Фуко,Барт, Деррида и Бодрийяр, несмотря на провозглашенную ими "смерть автора" и "стирание подписи", все еще пишут от себя, стараясь согласить читателя с собой, передать ему свои концепции, - это, на мой взгляд, недоразумение, отставание их метода от их собственных идей, предполагающих мнимость прямого, "авторского" мышления.
|
|
|
"Евклидова" прямота высказывания - лишь иллюзия самотождественного авторского начала. В пространстве философского мышления есть только серия персонажных кривых, как в пространстве Лобачевского, - косвенных мыслей от имени множества концептуальных персон, и лишь в точках их пересечения на миг вспыхивает иллюзия устойчивого авторства. Там, где мышление от имени Софии пересекается с мышлением от имени всеединства, православия, католичества, русской интеллигенции, пророческой традиции и т.д. - вспыхивает феномен "авторской мысли" Владимира Соловьева. Но если вчитаться, мы обнаруживаем лишь множество кривых - то близко сходящихся, то расходящихся концептуальных персон.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 958; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!