Выздоровление. – Радостные новости
Лиза очень медленно поправлялась от своей болезни. У её постели постоянно находился кто‑нибудь из девочек. Даже Анна Петровна, вернувшаяся из Москвы и узнавшая печальную повесть Лизы, старалась, чем могла, высказать свое расположение маленькой больной. Она собственноручно давала лекарства девочке, поила ее вином и бульоном и даже прикрикнула несколько раз на своего любимца Павлика, который как‑то расшалился не в меру подле комнаты, где лежала Лиза.
Мэри отправили на следующий день после печального события в Петербург. Она даже не пожелала проститься с детьми и уехала с полным сознанием своей правоты. И тотчас по её отъезде мир и тишина воцарились в кружке.
Даже Кэт изменилась сразу по отъезде своей подруги, которая имела на нее дурное влияние. Кэт сошлась с Розой и Алей, самыми благоразумными девочками, – и вся её глупая гордость разом исчезла.
Лиза не могла видеть перемен, происшедших в кружке, потому что была еще очень слаба и не выходила из своей комнаты.
Когда она впервые сознательно открыла глазки, первое лицо, которое она увидела у своей постели, была Марианна.
Заметя, что Лиза сознательно глядит на нее, девочка так обрадовалась, что невольно крепко обняла подругу и тихо заплакала.
– О чем ты? что с тобой, сестричка Марианна? – спросила слабым голоском Лиза.
– Мне жаль тебя, Лизочка! – прошептала Марианна. И девочки крепко поцеловались.
|
|
|
На Лизу было действительно жаль смотреть: так она осунулась и похудела.
– Ничего, мы ее живо откормим, – весело шутил Павел Иванович, глядя с отеческой нежностью на свою любимицу.
– Разумеется, – слабо подтвердила Лиза, – я поправлюсь очень скоро… А вот Стефани и Лючія – те уже не поправятся так скоро!
– Стефани, Лючия? – переспросил с удивлением г‑н Сатин. – Кто это? Или ты снова бредишь, Лизочка?
Но Лиза не бредила.
Толково и ясно она рассказала все, что было с нею, и как она спаслась только благодаря Степе.
– Ну, вот и отлично, – по окончании её рассказа проговорил Павел Иваиович, – ты сама попросишь губернатора позаботиться о них.
– Да, но их уже не найдут, – с тоскою проговорила Лиза, – пока их будут искать, злой Томазо успеет замучить бедных детей.
– О, не бойся, дитя мое, – сказал Павел Иванович, – я слышал, что на розыски мнимого итальянца давно уже послана полиция. Подожди еще немного, и наверное скоро ты увидишь твоего спасителя.
Лиза молча улыбнулась. Через минуту она снова подняла на Павла Ивановича свои ясные глазки и робко сказала:
– У меня к вам есть просьба, г. директор.
– Говори, девочка, смело твою просьбу. Какова бы она ни была, – я ее исполню, – ласково ответил г. Сатин.
|
|
|
– О, благодарю вас! Вы так добры ко мне, – прошептала Лиза. – Эту просьбу не трудно исполнить… Если можно, приютите в вашем кружке несчастных Стефани и Лючию.
– Только‑то? – спросил, смеясь, Павел Иванович.
Увидя, что Лиза кивнула головкой в ответ, он поторопился ей сказать с веселой улыбкой:
– Если бы не двое, а целая дюжина детей была в руках Томазо, я и тогда, в угоду тебе, взял бы их всех!
– О, как вы добры! – воскликнула девочка, веселая от счастья.
В этот день, когда Лиза встала с постели и, еле держась от слабости на ногах, вышла из своей комнаты, опираясь на руки Вити и Кости Корелина – самых сильных мальчиков труппы, в пансион г‑на Сатина приехал губернатор.
– А‑а, маленькая героиня! – произнес он, весело подходя к Лизе и протягивая ей обе руки, – поправляешься молодцом? А я к тебе приехал с двумя приятными сюрпризами. Один старый, который я готовил тебе еще к сочельнику, а другой новый, который долженъ обрадовать тебя не меньше.
И, видя, что глазки Лизы загорелись любопытством, он поспешил пояснить ей:
– Первый сюрприз – это полученное мною извещение, что ты зачислена в петербургское театралыюе училище приходящей ученицей на казенный счет. Это очень хорошо уже потому, что из училища ты прямо попадешь на сцену Императорского театра. Увидя твою игру в первый же спектакль, я понял, что ты очень способная девочка и что из тебя выйдет настоящая актриса, и я поторопился написать о тебе в Петербург. Теперь дело твое устроено и через несколько дней я попрошу г‑на или г‑жу Сатину отвезти тебя в Петербург для поступления в училище. Рада ли ты моему сюрпризу?
|
|
|
Но и без ответа Лизы добрый губернатор понял, как она счастлива. Щечки её разгорелись, глаза засияли, как звездочки, а губы улыбались так радостно, что всем, глядя на нее, легко и хорошо становилось на душе.
– А теперь второй сюрприз и, кажется, не менее приятный, чем первый, – продолжал губернатор. – Томазо накрыли, поймали и…
Тут губернатор хлопнул в ладоши, не докончив своей фразы. Дверь отворилась и спаситель Лизы, худенький, бледный Степа, держа за руку слабенькую, едва державшуюся на ногах Лючию, вошли в комнату, и оба бросились к Лизе.
Последняя боялась поверить своим глазам. Еще бы! Её маленький спаситель, с которым она провела самые тяжелые и страшные часы жизни в лесной избушке, был теперь свободен и жив!
– Как я рада тебя видеть, Степа! – проговорила Лиза, обнимая мальчика и его маленькую подругу. – Я так боялась, чтобы он не сделал с вами чего‑нибудь дурного.
|
|
|
– О, нет! – ведь он не узнал, что это я выпустил тебя из избушки, – сказал Степа. – Если б он знал это, то наверное не оставил бы меня в живых. Как он рассвирепел, когда увидел, что ты убежала! Чем только не грозил он тебе! На следующее же утро мы оставили избушку и пошли по направлению к другому городу. Но по дороге хозяев схватили и повезли связанных обратно в В. А меня с Лючией взял вот этот добрый барин, – и Степа без стеснения указал пальцем на добродушно улыбавшегося ему губернатора.
– Вы оставите детей у себе, не правдали? – обратился между тем последний к г. Сатину.
– О, да, ваше превосходительство, – поторопился ответить Павел Иванович.
– Ведь ты умеешь что‑нибудь делать, мальчик? – ласково спросил он Степу.
– Конечно, – отвечал тот уверенно, – вы посмотрите‑ка, какие чудесные штучки я умею выкидывать руками и ногами!
– Нет, милый друг, тебе не придется выкидывать твоих штучек! У нас тебя выучат кое чему другому, более благородному и полезному, – перебил его Григории Григорьевич.
– Как, мне не придется уже ходить на руках вниз головою и перепрыгивать через голову? – удивился Степа.
– О, нет!
– А Лючии не надо будет надсаживать горло на морозе, чтобы петь свои песенки?
– Конечно, нет, – успокаивал мальчика Павел Иванович.
– Ты слышишь, Лючия? Тебе не надо будет больше петь в стужу и холод на чужих дворах! Этот добрый господин выучит нас иному делу.
Худенькая, поминутно кашлявшая, Лючия так и просияла от удовольствия.
Бедные дети, ничего не видевшие, кроме нужды и побоев, теперь, среди добрых людей и маленьких сверстников, почувствовали себя как в раю.
– Ну, Лизок, – в тот же вечер спросил Павел Иванович девочку, когда вся труппа, не исключая и новых пришельцев, Степы и Лены, сидела за ужином, – и тебе не жаль оставлять всех нас и твоего старого директора?
– О, Павел Иванович, – прошептала девочка и слезы застлали ей глазки, – я так благодарна вам за все, за все! И люблю я вас, как родного, крепко, крепко! Но еще больше вас я люблю мою маму и ради того, чтобы соединиться с нею и жить не разлучаясь, я ухожу от вас. Но все то, что вы сделали для меня, я никогда не забуду, – добавила с чувством Лиза и, быстро вскочив со своего стула, подошла к директору, схватила его большую, мягкую руку и поднесла к губам.
– Что ты, Лизочка, что ты! – растерялся добрый Павел Иванович. – Разве я твой отец, что ты хочешь мне целовать руку? Надо целовать только руки родителей, – прибавил он.
– О, вы были мне вместо родного отца! – проговорила Лиза. – Я вам так благодарна за все, за все!
– Да, как ни тяжело мне терять Лизу, как добрую и хорошую маленькую актрису, – вставил свое слово Григорий Григорьевич, – но я страшно рад за нее. Она пройдет хорошую школу, станет артисткою и, может быть, через каких‑нибудь десять лет имя её будет известно всему миру.
– Тогда она при встрече и кланяться с нами не захочет, – послышался с противоположного конца пискливый голосок Павлика, сидевшего между Валей и новенькой Лючией, которую они с Валей решили взять под свое покровительство.
– О, нет! – горячо вырвалось у Лизы, – не говори так, Павлик! Никогда не забуду я ни тебя, ни всех вас, дорогие! – обводя блестящими глазами весь стол, произнесла Лиза.
– Уж, конечно, его‑то ты не забудешь, – тихонько шепнул Костя Корелин – как пойдешь мимо аптеки, непременно вспомнишь про касторовое масло и микстуры, которыми постоянно пичкают Павлика.
Дружный смех детей был ему ответом.
В этот вечер Павел Иванович, Григорий Григорьевич и Анна Петровна долго не спали, совещаясь о том, кого назначить на место Лизы – играть её роли.
После долгих разговоров, решено было все роли девочки передать Марианне, как самой способной и прилежной из всех остальных.
ГЛАВА XXXI
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 329; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!