I'd end my days with you in a hail of bullets
Лишенный счастья.
http://ficbook.net/readfic/776958
Автор: Shadow of devil (http://ficbook.net/authors/Shadow+of+devil)
Фэндом: My Chemical Romance, Green Day (кроссовер)
Персонажи: Фрэнки/Джер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Психология, POV
Предупреждения: Изнасилование, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Размер: Макси, 109 страниц
Кол-во частей: 27
Статус: закончен
Описание:
Друзья детства. Джерард считал Фрэнка маленьким ребенком, неспособным понять, что значит любить по-настоящему. Но Айеро показал себя с другой стороны: наркотики, секс и новый друг, который сломал все надежды Уэя на счастливое будущее. Однажды, когда Джерард захочет просто сбежать от всего этого, произойдет то, что сломает жизнь обоих.
А отпускать всегда тяжело.
Публикация на других ресурсах:
С разрешением автора.
Примечания автора:
Это моя первая работу, за которую я взялась с головой. Хотелось бы, чтобы вы оценили и оставили отзывы. Критику воспринимаю хорошо и стараюсь исправить ошибки. На ваш суд, киллджойс с:
Chapter 1.
- Джерард, ты оглох? - Из подсознание меня вырвал тихий голос Фрэнка, сидящего рядом.
- Что? - В недоумении спросил я, - ты что-то спрашивал?
- Эм-м.. Не я. - Он перевел взгляд на разъяренную учительницу. - Она.
- Джерард Артур Уэй, может вы все таки соизволите ответить? - Женщина преклонного возраста, с собранными в аккуратный пучок седыми волосами, срывалась на крик.
- Миссис Марлоу, вы посмотрите на него, это ничтожество ничего не умеет, ответить не в его силах, - мерзкий голос с задних парт местного "гопника" Райана Хилла заставил меня сжать руки в кулаки. Я бы с радостью проехался ему по морде, так нет же, натравит на меня еще своих дружков. Не то что я боюсь, но проблем на свою шикарную задницу мне и без этого хватает.
- Хилл, прекрати! - учительница кинула устрашающий взгляд в его сторону, а затем снова выпучилась на меня в ожидании ответа.
- Извините, не могли бы вы повторить вопрос? - будто меня вообще на уроке не было.
- Джерард, ты еще и не слушаешь, - женщина закатила глаза, - характеристика половозрастного состава населения Канады? - она повторила вопрос. Легче мне не стало, ответа я, как и предполагалось, не знал.
- Псс, Джер, доля детей менее двадцати трех процентов, - Фрэнки шептал ответ.
- Так.. доля детей менее двадцати трех процентов, - повторил я сказанное парнем.
- Хорошо, дальше, - учительница одобряюще кивнула.
- Доля взрослых около шести... процентов, - половину сказанного я не услышал, из-за шуршания какого-то идиота на соседнем ряду.
- Доля взрослых, кхм, шесть процентов? - Я сам не понимал, что несу. Мой ответ был больше похож на вопрос.
- Ох, садись, Уэй, два! - Миссис Марлоу махнула на меня рукой, и в журнале, напротив моей фамилии, уже красовалась жирная двойка.
- Шестьдесят, дурак, - сказал мне Фрэнк, схватившись за голову, но с его лица не сходила добрая улыбка.
|
|
|
|
|
|
Что же, думаю самое время рассказать о себе.
Я Джерард Уэй, мне шестнадцать лет. Меня можно смело назвать интровертом. Здесь, в школе, меня все время унижают. Из-за того, что у меня есть собственное мнение. Люди считают меня высокомерным и циничным, говорят, что я слишком высокого мнения о себе. Лучше так, чем я буду бегать и улыбаться этим кретинам, которые мне в принципе безразличны. Я никогда не был идеальным, да и не собираюсь таковым являться. Зато, я всегда буду собой. Почему этого никто не ценит?! Вообще, я ненавижу людей! Они такие лицемеры. Но это не все, я - бисексуал. Я мог бы назвать себя и полноценным геем, если бы в свои шестнадцать не перетрахал половину женского населения нашего города. И это еще плюс к придиркам моих сверстников. Какая разница с кем я трахаюсь? Именно трахаюсь, не люблю, нет. Любовь, так то, чувство, которое испытывают слабаки, которым не хватает внимания, я так считаю. Я слишком силен для этого, а может просто я настоль бесчувственный или еще время не пришло? Похуй.
Фрэнки - мой лучший друг с самого детства. Знаете пословицу "С кем поведешься, от того и наберешься"? Ну так и вот, он - гей. Поверьте, вы наверное никогда не встречали настоль заводного и жизнерадостного человека. У него нет врагов, у такого как он просто-напросто не может их быть. Не могу сказать, что он не имеет собственного мнения, но от общества его ничего не отделяет, нежели меня. Я в принципе не понимаю почему он со мной дружит, мы ведь два совершенно разных человека. За это я и ценю его! Он никогда не отвернется от меня в нужный момент, не станет придираться.
Фрэнк и Майки, мой брат, единственная моя поддержка. Родители, узнав, что я "полу-гей", сразу же отвернулись от меня. Ни во что меня не ставят, с мнением моим не считаются, делают так, как надо ИМ, а не нам с братом. Но не смотря ни на что, Майки всегда на моей стороне. Помню, как год назад мы сбежали из дома, прихватив рюкзак с водой и парой хот-догов. Прибежали на берег реки и тупо болтали всю ночь без перерыва. Он рассказывал мне, что ему нравится девочка, я давал ему советы. Как никак, но хоть что-то я в этом понимал. Вообще пацану было двенадцать, о чем мы еще могли болтать? Он много чего мне рассказал. В тот вечер я узнал о нем больше, чем знал за все двенадцать лет. Мы редко с ним вот так вот просто болтали, более того, мы с ним вообще практически не разговаривали. Ни он, ни я друг друга совершенно не знали. Но в тот вечер Майки поссорился с родителями, а я и так был не в особо хороших отношениях с ними, мы и решили убежать. Помню, он попросил рассказать что-нибудь о себе, тогда я и признался, что я бисексуал. Честно, я ожидал другой реакции. Думал, что он скажет что-то типа: «О черт, Джер, это же грех» или «Фу, мой брат трахается с пацанами», короче я думал, что он не примет мою ориентацию. Но того, что он посмотрит на меня восхищенными глазами и скажет «Круто же!», я явно не ожидал. С тех пор мы и сблизились с ним.
Что касается Фрэнка... Я не помню как мы познакомились. Но скорее всего это было типичное знакомство в песочнице. Ну как-то вот завязалось. По сей день он всегда рядом. Когда плохо и когда хорошо. Наверное я не смогу описать, что он для меня значит. Потому что этот человек - моя радость. А радости в моей жизни случаются крайне редко. Всего лишь он да Майкос. Но в последнее время я стал чувствовать к нему нечто большее, чем просто дружеские отношения. Нет, я не могу назвать это любовью. Может это просто некая привязанность, или я просто устал быть обделенным? Опять же - похуй!
|
|
|
|
|
|
Я шел по длинному школьному коридору к своему шкафчику. Убрав все учебники в портфель, я уже направился к выходу, как вдруг..
- Какие люди, Джерард Уэй собственной персоной, - это был тот самый местный "гопник" Райан.
- Что тебе надо?
- Ну... может ты мне отсосешь? - ЧТО, БЛЯТЬ?
- Я что, похож на шлюху? - Мой вид был конечно отличным от других, но все же.
- Нет, но тебе ведь не составит труда? - он вылупился на меня щенячьими глазками, но в его голосе читался явный сарказм.
- Хм, - я ухмыльнулся, - конечно нет, пупсик. Пошли в туалет! - Пальцем я захватил его за галстук и потащил в сторону уборной.
Затолкнув парня в кабинку, я прижал его к стене. Хилл явно не ожидал такого поворота, но увидев, что я не против, он, можно сказать, отдался мне. Я покрывал его шею яркими засосами, руками пытаясь ослабить его ремень. Когда я наконец сделал это, штаны сами свалились с него.
- Ну, что? Поиграем? - Так сладко шептал я ему на ухо. Он смог лишь кивнуть. Никогда не видел его таким растерянным.
Я стал медленно опускаться вниз, стягивая трусы. У парня был стояк. Я стал облизывать головку его члена, и Райан изогнулся в спине от наслаждения. У него "этого" видимо никогда не было, в его глазах отражался такой страх что ли. Я проходился языком по всей длине члена. С губ Хилла сорвался тихий стон. Я обхватил его член губами, и прикусил со всей дури.
- Су-у-ука... - Райан сжался от боли, и стал оседать по стенке.
- Ты что, серьезно подумал, что я тебе отсосу? Ха! Мечтай, малыш.
Пока мой ненавистник валялся в кабинке, не в силах ничего сделать и проклиная меня, я послал ему воздушный поцелуйчик и быстро ушел.
Не успел я выйти из туалета, как увидел бегающего туда-сюда Фрэнка.
- Джерард, мать твою, Уэй, ты где был? Я все уже обыскал! - Парень подбежал ко мне и схватил за плечи.
- Мне что, пописать нельзя сходить? - Я слегка приобнял его, прижав к себе, - соскучился что ли?
- Конечно, - он рассмеялся так заразительно, что даже я не смог сдержать улыбки.
В этот момент из туалета, с голой задницей и зажатыми в руке яйцами, выбежал Райан. Фрэнк просто охуел, когда увидел сию картину. С моих губ сорвался смешок.
- Джерард, это.. твоих рук дело? - Парень взглянул на меня, приподняв бровь.
- Неважно, Фрэнки, пошли лучше, я провожу тебя!
На улице была жуткая погода. Ветер, чуть ли не сносивший деревья. Проливной дождь топил узкие улицы. На дворе только пятый час вечера, а такое ощущение, что уже часов десять. Мрачно! Фрэнк шел укрывшись капюшоном от заношенной толстовки. Мне было вообще все равно, я тупо опустил голову, позволяя дождю промыть мои волосы.
- Ебанный дождь, чтоб его... - Фрэнк матерился на всю улицу.
- Успокойся! Может зайдем ко мне, мой дом ближе, переждем дождь? Как идея? - Я лишь с вопросом взглянул на него, слегка изогнув бровь.
- Да, Джер, пошли скорее, - парень ускорил шаг и свернул в сторону моего дома.
Придя домой, нас с Фрэнком встретил лишь Майки, что не удивительно. Родители общаются со мной только тогда, когда им что-то нужно.
- О, Фрэнк, привет! - Мой младший брат подбежал к парню и широко улыбнулся, - вы из душа что ли? - он взглянул на нас и с какими-то пошлыми намерениями вздернул брови, - вы были вместе? Ну, в душе..
- Ма-а-айки! - Я слегка повысил голос, но не мог не улыбнуться этому мелкому засранцу.
- Нет, Майки, там на улице проливной дождь, - Фрэнк пытался закинуть куртку на крючок, до которого с трудом дотягивался, - но я был бы не против душа с твоим братом, - он усмехнулся и так нагло зашел в мою комнату.
Завалившись на кровать и закинув ноги на придиванный столик, он сказал:
- Ну, что, мой верный холоп, принесешь мне чаю? - Он говорил это с высоко поднятой головой, словно царь.
- Фрэнк, если еще что-то подобное вымолвишь - я покараю тебя!
- Но..
- Без смазки!
- Ладно, молчу! - Он спустил ноги со столика, и выпрямив спинку сел на край дивана.
- Так то лучше! Жди здесь, я принесу чай. - С этими словами я таки утопал на кухню, где сидел Майкос.
- Как ты, уже выздоровел? - Слегка потрепал я по голове братца.
- Ну, частично.. Температуры вроде нет.
- Ну и славно тогда!
Я уже закинул в чашки пакетики чая и сахар. Залил горячим кипятком, и по квартире пронесся вкусный запах цитрусового чая. Кто-то подошел сзади и обвил руками за талию, слегка притянув к себе.
- Вкусно пахнет, Джер! - На меня взирали переливающиеся ореховые глаза. В хватке, я развернулся к нему лицом, парень чмокнул меня в уголок губ. Но мне явно было этого мало. Он пленил меня, я готов был раствориться. Нет, Уэй, ты не можешь втюриться в своего лучшего друга. А хотя.. Я медленно склонил голову и припал к его губам, вскоре Фрэнки впустил мой язык к себе в рот. Я "исследовал" небо, засасывая его пирсинг на нижней губе. Но длилось это сравнительно недолго. Парень отстранился и снова взглянул на меня слегка ошарашенными глазами.
- Что ты делаешь? - Он выдохнул мне в губы.
- Целую, - улыбнулся уголками губ я.
Фрэнк лишь улыбнулся, что удивило меня (я думал он меня пошлет, убежит в истерике или что-то тому подобное). Взял кружку чая и сел за стол. Я же пристроился рядом. Знаете, он как ни в чем не бывало стал что-то рассказывать с широкой улыбкой. Все, что я мог делать, так это улыбаться в ответ. Он и вправду единственный человек, чье общество мне не докучает никогда. Даже Майки иногда надоедает. Но Фрэнк - нет! Я просто сидел, и не понимая о чем он говорит, смотрел на него. На его идеальные черты, жизнерадостную улыбку, глаза, в которых отражался совершенно иной мир. Этот человек завораживал меня во всех смыслах. Неужели я и вправду влю... ТА НЕ-Е-ЕТ! Быть такого не может! Чтобы я, да влюбился. Пф-ф. Тогда почему же я сейчас превращаюсь в лужу от одного его вида? А этот поцелуй... Будто все мои мрачные будни, вся моя серая жизнь в раз налилась яркими красками на то мгновение.
Я хочу встретиться с ним в других условиях, где будем только мы и никто другой. Может тогда я смогу хоть чуть-чуть разгрести дерьмо моих чувств. И есть у меня одна идейка..
Chapter 2.
Когда я в очередной раз пришел в школу, я не увидел Фрэнки. Проходя мимо парт и одноклассников, я ловил кучу недовольных взглядов. Хилл сидел на той же парте и с дикой ненавистью смотрел на меня. Я же, в принципе не обращаю на них внимания, сел на свое место, достал учебники и ждал звонка. Обычно, если до урока остается хоть какое-то время, то мы с Фрэнком болтаем. Так где же он?
Кажется, что я действительно испытываю к нему то, что не испытывал никогда. Я жутко скучаю! Хочу увидеть его и просто поболтать, можно даже без темы. Я хочу услышать его голос, заглянуть глаза, увидеть ту заразную улыбку. Я же говорил, что хочу побыть с ним наедине. Так вот, я хочу ему предложить кое что. Хотел точнее. Может он опаздывает?
Звонок. Об уроках я вовсе не заботился, хотя прекрасно понимал, что мне нужно образование, знания и все такое. И даже сейчас, имея одни двойки по геометрии, я сижу и что - то чирикаю по листику, не обращая внимания на учительницу. Провожу черту одну за другой, выходит нечто странное. Но будто это не я рисую, рука сама проводит контуры. Через несколько мгновений, в своем "рисунке" я узнаю кого - то очень знакомого.. Еще несколько движений умелой руки, и я узнаю Фрэнка. Я определенно становлюсь помешанным.
Ну, учительница тоже оценила мои художественные старания и вывела очень красивую двойку в журнале. После урока я оделся и направился в сторону дома Фрэнка. Мне все равно, есть ли еще уроки или нет. Я волнуюсь! Он никогда не пропускал уроки, а вдруг что - то серьезное? Достав сигарету из пачки, я затянулся. Да, я курю. Лет так с четырнадцати - пятнадцати. Просто под давлением всего, что со мной случилось, всех ссор с близкими, оскорблений со стороны сверстников, отсутствия внимания, мне нужно было отвлечься. Никотин хоть чуть - чуть дает отойти от всех проблем.
Когда я дошел до его дома, я выбросил сигарету и заел запах жвачкой. Немного потоптавшись на месте, я позвонился. Дверь мне открыл Фрэнк, укутанный в одеяло, весь в соплях и усталый.
- Че-е-ерт, Фрэнк, что с тобой?! Ты заболел? - Я обеспокоено стал его расспрашивать.
- Лучше не спрашивай, - охрипшим голосом, чуть ли не шепотом ответил он мне.
- Что? Как? Когда ты успел?
- Ну, я же говорил, что не люблю дождь, - даже сейчас, когда ему хреново, он улыбается.
- Надо было переждать дождь, а я потащил тебя на улицу. Я виноват, я и буду тебя лечить, - я нагло зашел в дом, чуть сдвинув Фрэнка с прохода.
Заботливо, словно мамочка, я носился по дому.
- Джерард, может не..
- Молчи, - я не дал ему договорить и засунул градусник в рот. Хотя хотелось бы кое-что другое ему туда засунуть.. Ладно, не об этом сейчас.
Я налил горячий чай, хотел подать Фрэнку, ему он только на пользу с учетом охрипшего голоса.
- У тебя что, нет варенья? - я опять облазил всю квартиру, в частности холодильник и кухонные полки. Он отрицательно помотал головой, - ладно, я сейчас приду, сиди и не рыпайся, - в спешке я выбежал на улицу, в поисках ближайшего магазина.
Когда я нашел какой-то левый магазинчик, сначала посомневался стоит ли вообще туда идти, но в нашем районе и в правду трудно что-либо найти, поэтому лучше здесь уже куплю. За кассой сидела белобрысая девушка с тонной штукатурки на лице.
- Мне. Нужно. Варенье!
- Есть малиновое, персиковое, клюквенное, клубничное, какое хочешь? - а эта кассирша оказалась довольно приветливой.
- Эм-м, малиновое давайте! - я протянул какую - то залежавшуюся купюру, взял варенье и побежал обратно к Фрэнку.
Снова, так же бесцеремонно войдя в квартиру, скинув ботинки и куртку, я прошел в комнату, где и был сам Фрэнк.
- Тридцать восемь и три, ебанный ты в рот, - я застыл на месте, - ладно, на, попей, мне всегда помогало, - я протянул ему кружку с горячим чаем и банкой варенья с огромной ложкой. Фрэнк, улыбнувшись уголками губ, одобрительно кивнул.
- Не смотри на меня так, Джер, я не могу есть, - парень весь раскраснелся. Я и сам не замечаю, как залипаю на него. Это помешанность или да?
- Прости, Фрэнк, просто ты очень.. Симпатичный, да, - я совершенно не палюсь. Ни разу вообще.
- Не преуменьшай, я красивый!
- .. И скромный!
О черт, это уже болезнь. Сильнейшая болезнь, безвозвратная и неизлечимая. Поздравляю, Уэй, ты влюбился, блять. Сейчас, между прочим, был бы замечательный момент, чтобы рассказать ему свою идею, но он заболел. Моя "задумка" и его болезнь - несовместимы. Опять придется ждать.
- О чем ты задумался, Джер? - Фрэнк удивленно взирал на меня.
- Забей! - не смотря ни на что, моя пофигистичность всегда со мной.
- Нет уж, рассказывай, это касается меня? - Он начал теребить меня за рукав толстовки, словно маленький ребенок.
- Да.. НЕТ! - опомнившись, я воскликнул.
- Мм, это интересно! Расскажи! Расскажи! НУ ДЖИ-И-И, РАССКАЖИ! - нет, ну правда, даже Майкос в свои двенадцать не такой, как этот семнадцатилетний парень.
- Фрэнк, я расскажу тебе все. Только позже, мне время нужно, пойми и не обижайся, я обязательно все расскажу! - "взрослый ребенок" опустил глаза. Мда, говорить ему "не обижайся" бессмысленно, ибо он все равно обидится.
- Ладно.. - он поник. Вот так всегда, он обижается на любой пустяк.
- Хэй, - я подбадривающе толкнул его локтем, - я же сказал, что все расскажу. Просто это не так просто, как тебе кажется. А сейчас ты лучше выздоравливай, я зайду завтра. Пока, Фрэнк, - я привстал с кровати и уже было направился к выходу.
- Постой! - он окликнул меня, - иди ко мне.
Я подошел к кровати, Фрэнк слегка приподнялся с подушки и поцеловал меня. Да, возможно это был обычный поцелуй, но с каждым его касанием, я будто воскресаю из мертвых. Уже дважды.. Но этот был настолько нежный, что описать чувства невозможно.
- Пока, Джер, и.. Спасибо тебе! - я лишь улыбнулся и вышел.
Не знаю, сколько еще раз мне придется вот так вот выходить. Дело вовсе не в нем, не в обстоятельствах, дело во мне. Я не могу решиться. Большинство людей боятся сказать, чего хотят, поэтому у них этого никогда и не будет. Все люди по натуре трусливые. И я не исключение. Но я не хочу опускать руки, я буду жить надеждой, буду пытаться пересилить свой страх, признаюсь ему! Я мог бы сказать, что все это дело времени, но это не так. Время ничего не решает, решаем все мы, просто на те самые наши решение - нужно время. Чтобы не оплошаться и хорошенько все обдумать. Но есть ли смысл обдумывать в данном случае? Мои чувства к нему уже навряд ли изменятся, я не могу уже просто так с ним дружить, но я боюсь его потерять, получается выход - остаться с ним. Но как это сказать ему? Вот в чем вопрос!
Сейчас я конкретно все порчу. Почему, зачем я в него влюбился? Так бы не мучился, мы бы по прежнему дружили. А что теперь? Теперь мне просто страшно. Слишком много мыслей, слишком много чувств, слишком большой риск. Человек, избегающий рискованных ситуаций менее подвержен страданиям. Это факт. Но что поделать, если человек не может опровергнуть свои чувства и тупо отдается им, как это сделал я. Впрочем, попытка не пытка, что будет, то будет. Пускай я рискую потерять его, но сама жизнь - это риск. Разве не так?
Chapter 3.
Ночью я поспал от силы часа два. Я думал, решал, размышлял, не знаю как это еще можно назвать. Но так и не решился. С пустыми мыслями, я, как и обещал Фрэнку, пошел к нему. На улице солнце, какое - то резкое потепление. Я хотел все так же нагло зайти в дом даже без стука, но, слава яйцам, не успел. Из дома выходила мать Фрэ, Линда.
- Привет, Джерард, а ты чего так рано? - женщина погладила меня по плечу.
- Ну.. просто так. Зашел проведать Фрэнка. Как он?
- Он то? Все хорошо у него! - она улыбнулась, - ты проходи, а то я уже на работу убегаю. Счастливо! - она махнула мне рукой и ушла к машине.
Я немедля зашел в дом.
- О, Джера-а-ард! - он задорно закричал из другой комнаты, одевая какой - то халат, - я скучал, - О Фрэнки, ты даже не представляешь насколько мне приятно слышать эти слова от тебя.
- Как ты себя чувствуешь? - на вид он был уже вполне здоровым.
- Чудесно! - он покосился на вчерашнюю, уже практически пустую банку варенья, - горло уже не болит, да и температуры кажется нет.
- Ну так это же хорошо! - я улыбнулся ему.
- Спасибо тебе! И кстати, хотел спросить, ты получается вчера из школы ради меня ушел?
- Мне не составило особого труда, - в голове у меня крутиться одно: «Фрэнк, мать твою, да я ради тебя на что угодно готов». Он взглянул на часы.
- Джерард, ну сейчас то у меня все нормально, девять часов, шуруй в школу пока не опоздал! - Он голосил на весь дом.
- Да я не собирался..
- Джерард! - Он угрожающим тоном кричал на меня.
- Ну ладно-ладно, мамочка, не ори только.
Я с обиженным видом вышел на улицу и направился в сторону школы. И похуй, что у меня даже учебников нету. В шкафчике у меня есть листики бумаги и ручка. Найду чем себя занять короче. Первым уроком - алгебра. Я сел за привычную парту с этим гребанным листочком.
- Здравствуйте, класс. У меня для вас хорошие новости, - учитель громко, с довольной улыбкой, распинался перед классом, - у нас новая ученица, - заебись хорошая новость, - ее зовут Лиз Уоллсон, - после представления в класс зашла эта самая Лиз. Довольно таки привлекательная девка, прямые длинные ярко - рыжие волосы. Узкие джинсы, футболка с "The Who". Скромная, такая зажатая. Ну и единственное свободное место угадайте у кого? КОНЕЧНО У ДЖЕРАРДА! Она присела рядом. За весь урок мы не обменялись ни словом.
После резкого звука звонка я шел по длинному коридору, пока не наткнулся на Хилла.
- Ну, Уэй, ты сам тогда напросился.. - он толкнул меня в сторону окна и прижал к подоконнику, - какого хуя вообще? - он ударил меня в челюсть.
- Какого хуя? У тебя хуя то нет, - я криво ухмыльнулся, а парень раскраснелся.
- Так, заткнись, пидорас ебанный, - он снова проехал мне по морде, - что, думаешь крутой такой, да?
- Само собой, - Хилл злился, а меня это веселило, - между прочим, идея о минете была не моей, - я старался сказать это как можно громче, чтобы все слышали. Мне то терять нечего, а вот репутация Райана сразу принизится.
- Слушай ты, - он локтем прижал меня к окну, - если ты сейчас же не заткнешь свой еба..
- Отпусти его! - это была та самая Лиз.
- Ты кто такая то? Не лезь лучше, а, - Хилл даже не повернулся в ее сторону.
Она двумя большими шагами подошла к нему и кинула на прогиб. У окружающих чуть челюсть не отвалилась.
- Так то лучше. Пошли, Джер, - она подхватила меня за локоть и отвела за угол. Каким - то платком она вытирала кровь с моего лица.
- Не надо, - я убрал ее руку.
- Пф, ну и ладно, - она встала рядом, облокотившись на стенку.
- Зачем? - я взглянул на нее.
- Что? - девушка вздернула бровь.
- Зачем ты мне помогаешь?
- Просто захотелось, а что, нельзя? - она слегка усмехнулась.
- Просто захотелось?
- Ага, - она отвернулась, - почему ты так боишься признаться ему? - рыжеволосая бестия все так же смотрела куда - то в даль коридора.
- Ты о чем? - я вообще не понимаю эту девку, вот честное слово.
- О ком. О Фрэнке, - она спокойно говорила, но очень тихо.
- Стоп, а ты вообще откуда знаешь? - я встал перед ней, что бы она наконец - то посмотрела мне в глаза.
- А ты думаешь не видно? - она все же взглянула на меня своими ярко - зелеными глазами.
- Но ты здесь учишься всего первый день.. как так то?
- Учусь я здесь первый день, но знаю вас всех и смотрю за вами. Я - дочь директора.
- Что, серьезно?
- Нет, блять, шучу, - снова тишина. Я не хотел отвечать на ее вопрос, она мне никто, почему я должен говорить ей что-либо? Я надеялся, что она забыла, но тут девушка прерывает молчание, - Ну, так почему ты не хочешь сказать ему?
- Я сам для себя еще не решил, понимаешь? - о черт, зачем я ей это вообще говорю?
- Понимаю. Но Джер, зачем ты так мучаешь себя? Сделай то, что хочешь - поцелуй, обними, скажи, и пускай ничего не выйдет, зато хоть попытался, - она говорила это будто от всего сердца, хотя лично знает меня всего день.
- А что, если сказав ему все, я потеряю его? Навсегда и безвозвратно. Что тогда?
- Ты не потеряешь его, если действительно любишь. Он почувствует это, поверь мне. Слова в твоем случае ничего не изменят. Дальше уже лишь его решение. Но если он живой, то у него есть душа, а значит ему не хватит сил бросить тебя. Хватит думать и предполагать, Джерард. Действуй, пробуй, не опускай руки ни в коем случае. Не трусь! Тогда все будет.
Я задумался. Она права как никто другой. Он не бросит меня от одного признания, я знаю Фрэнка.
- Спасибо тебе, Лиз! Но все таки, почему ты помогаешь мне?
- Да потому что я такая же, как и ты. Я проходила через все это. Я понимаю тебя. И хоть я и ненавижу людей, я просто не хочу, чтобы кто - то так мучился. Это несущественная боль внутри будет тебя съедать, и ты просто скиснешь.
Остальные уроки я полностью погрузился в себя. После нашего разговора я все окончательно решил. Я скажу ему все, мне ничего это не стоит, если размышлять логично. Но скажу ему в тех условиях, в которых хочу сам. Как таковой "идеи" по поводу Фрэнка у меня нет. Я просто хотел найти укромное место и я его нашел. Осталось лишь затащить его туда. Думаю, что это не составит труда.
***
Вечером, часов в восемь, я зашел в комнату к Майкосу.
- Майки, можно? - я постучался.
- Да, конечно Джер. Я же не дрочу тут, - он усмехнулся.
- Ма-а-айки!
- Ну что?
- Я собственно вот чего зашел. Меня сегодня всю ночь не будет.
- Но.. Ладно, - брат опустил голову. Я подошел и потрепал его за волосы.
- Ну чего ты?
- Просто хотел эту ночь провести с тобой.. - я ухмыльнулся, это звучало немного, кхм, пошло, он увидел мой похотливый ебальник и начал кричать, - ЭЙ ТЫ, ЧЕРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ, Я НЕ ОБ ЭТОМ!
- Да-да, я понял, - я подавливал в себе смешок.
- Ни хрена ты не понял, озабоченный. А куда ты сегодня на всю ночь то?
- Да так, есть дело одно. Долгая история..
- Расскажешь мне потом? А хотя куда ты денешься-то? - он рассмеялся, - иди короче по своим делам.
- Пока, - я чмокнул его в лоб и вышел из комнаты.
Я уже шел к дому Фрэнка. Если быть честным, я волнуюсь. Серьезно, я не знаю как он отреагирует. Но обратного пути уже нет. Да я и не собираюсь отступать. На улице уже стемнело, людей мало, шумит ветер. Я все же дошел до его дома. Сделав вдох, я позвонился.
- Джерард? - Фрэнк стоял и смотрел на меня ошарашенными глазами, - что случилось? - я не знаю, как я сейчас выгляжу, но наверное мой вид меня сдает с потрохами.
- Ничего, впустишь может? - он продолжал на меня непонимающе смотреть, а потом передернулся.
- Да-да, конечно, входи!
Я снял ботинки и прошел в его комнату. Фрэнк запер дверь и сел прямо напротив меня.
- Джерард, я не тупой, вижу же, что что-то случилось.
- Помнишь ты просил рассказать тебе, о чем я думал? - я, будто проигнорировав его, сказал это трясущимся голосом. Что же я такой ссыкун..
- Помню! - Он придвинулся ближе, уставившись на меня. Так было говорить еще труднее.
- Я скажу тебе, как и обещал, но ТЫ пообещай, что сделаешь кое - что и для меня.
- Что угодно, Джер! - Он взял мою руку, я сглотнул и опустил голову.
- Я.. Я хочу уехать. Хочу ехать всю ночь напролет, ведь дорога ночью особенно прекрасна, блестит от яркого лунного света. Ехать, когда мало машин, когда уже слегка похолодало и в машину прокрадывается холодный, бодрящий тело воздух. И так ехать всю ночь, а потом остановиться под утро и встретить переливающийся теплыми цветными лучами рассвет. Рассвет с тобой! - я взглянул в его глаза, в которых по прежнему царило недопонимание, - Фрэнк, я хочу уехать, чтобы ощутить нашу близость.. - Это действительно то, чего я хочу. Уединиться с ним именно в таких условиях. Фрэнк сникнул, не выпуская мою руку.
Стояла давящая тишина. Внутри все сжалось до боли, по телу прошла дрожь. Он сжал мою руку сильнее, придвинулся и выдохнул полуохрипшим голосом прямо в губы:
- Так чего же мы ждем? Поехали!
Chapter 4.
- Так чего же мы ждем? Поехали!
Мне не описать чувств, которые я испытал после этих слов Фрэнка. Эта какая-то необъяснимая радость. Я расплылся в улыбке, глядя на это чудо, натягивающее штаны. Но осталось самое сложное - признаться ему в своих чувствах.
- Но, Джер, где мы возьмем машину? - Фрэнк вырвал меня из подсознания.
- Об этом не беспокойся, малыш. Я одолжил машину у знакомого, водить умею.
- Ну ладно. - Он натягивал одежду в спешке, пока я с глупой улыбкой сидел и смотрел на него. - И не называй меня малышом! - Я лишь усмехнулся.
- Блять! Джер-а-ард, помоги мне! - Фрэнк застрял в своей толстовке.
- О черт, Фрэнк, ты такое дитя! - Я подошел и помог всунуть ему голову в эту гребанную толстовку.
- Ладно, а.. куда мы поедем? - Его лицо было в паре сантиметров от моего. Жутко хотелось его поцеловать, но нет, только не сейчас.
- Узнаешь!
Наконец, когда Фрэнк оделся, мы вышли на улицу. Свежий воздух! Как же я ему сейчас рад. Мы направились к той самой машине. "Cadillac Fleetwood" 1971 года. Да, можете сказать "старая", но это машина просто великолепна.
- Воу, какая детка! - Фрэнк восхищенно воскликнул.
- Для тебя старался!
Парень сел в машину, проводя рукой по панели автомобиля. Весь салон был в черно-серых тонах. Он осмотрел изнутри все, а затем, с восхищенными глазами посмотрел на меня. Я сел за водительское кресло, бережно проведя по кожаной обивке руля. Вставив ключ, я посмотрел на Фрэнка, он одобрительно кивнул, и я повернул руку. Ревущий звук мотора, легкая тряска и восторженные всхлипы парня на соседнем сидении. Я неуверенно жму на педаль, и разворачиваю машину в сторону трассы.
В пределах города где-то еще ходили люди, на трассе же - ни души. Переливающаяся ослепительным светом луны дорога, отлетающие от колес мелкие камни и рывки машины приносили кайф. Фрэнки на удивление был очень молчалив, лишь временами что-то рассказывал, видимо его напрягала тишина. Я же ей наслаждался. Я не вымолвил ни слова, иногда улыбался на смешные рассказы Фрэнка. Вскоре, поняв, что пытаться разговорить меня бесполезно, он отвернулся в сторону окна, разглядывая пробегающие деревья.
- Джерард.. - тихий голос.
- Да, Фрэнки?
- Ты же не против, если я подремлю чуть-чуть? - его голос был и вправду сонный.
- Нет конечно! - Пускай лучше проспится, а то я думаю он даже не представляет, что узнает сегодня.
Через несколько мгновений, я слышал глухие посапывания Фрэнка. Словно на автомате я прибавил чуть громкости на проигрыватели. Гитарные переливы и томный женский голос, поющий неизвестную сопливую песню о любви. Не люблю такие, но сейчас такое мне было только в самый раз. Сейчас я слишком умиленный тем, что мой любимый человечек дрыхнет на соседнем сидении, в полном недоумении куда его везут и зачем.
Я даже толком не могу описать, что чувствую к нему. Это даже больше чем просто симпатия, больше чем любовь. Это сильная привязанность, чувство сбережения. Взглянув на него, ты вроде как бы понимаешь, что это вполне разумный взрослый парень, но одновременно с этим знаешь, что он словно маленькое дитя. Я хочу его уберечь от других. Ведь никто не знает, чего можно ожидать от твоего окружения. Ведь, как я и говорил, - все они лицемеры. Будут улыбаться, а в тайне хотеть прикончить и скормить твои потроха собакам. Я непринужденно вжимаю педаль в пол. От одной мысли, что с ним может что-то случиться, что его может кто-то обидеть, причинить боль, неважно какую, физическую или духовную, я вгоню этих людей в гроб. Он слишком беззащитен, и не смотря ни на что, его душа можно сказать еще девственна, нежели моя. Меня унижали, втаптывали в землю, кромсали психически, и я готов уже к любому, мне уже не больно. Вы фишку просекаете? С каждым разом ты чувствуешь все меньше и меньше, пока не останешься бесчувственным овощем, гнилым и пустым изнутри. Но даже я, тот самый овощ, еще не разучился чувствовать. И именно сейчас я стал зависимым от него. Другого слова не подобрать даже. Именно зависимым. Как еще можно назвать то, что ты просто не можешь без человека? Он - твоя нужда, как вода, еда и другие человеческие потребности. Это настоль сильное влечение, которое ты не испытывал никогда. До боли в груди. Я чувствую, как рядом с ним меняюсь. Серьезно, я просто готов отдаться ему. Я знаю, что он не сможет причинить мне боли. Если бы не он… Я бы никогда не узнал, что поцелуи, даже самые простые прикосновения губ, могут быть настолько приятными. Объятия - такими нежными, а привязанность - такой крепкой. Что изнутри может так сильно болеть и что сердце может разрываться на части от одной мысли о нем. Я бы не знал, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть..
Через час, а может два, мы приехали к "месту назначения". Фрэнк все так же спал. Что касается места... Это было небольшое озеро. Ну, или большая лужа. Чистая вода, легкий ветер, кругом лес. Это все - моя идеальная атмосфера. Да, может я странный, все нормальные люди могут просто подойти и признать в каком-нибудь людном шумном кафе, предположим, я - нет. Возможно, потому что я делаю это впервые. На улице уже начинало светлеть, стрекотание сверчков где-то неподалеку. Я вышел из машины и достал бутылку пива. Облокотившись на капот авто, я сделал большой глоток. Чувствовал, как алкоголь растекался у меня по всему телу.
В голове полная пустота, я ни о чем сейчас не думал, просто хотел отойти от всех своих мыслей хоть на мгновение. Стоял так минут десять, а может двадцать. Из-за облака виднелся пока еще слабый рассвет.
- Джер? - Фрэнк потягиваясь вышел из машины. Он подошел и присел на капот рядом. - Где мы?
- А тебе это важно? - я отбросил в сторону бутылку уже допитого пива.
- Нет.. - Он придвинулся ближе, мое дыхание участилось, казалось, что воздух наполняется электричеством. - Так что же ты все-таки хотел сказать мне?
- Я не буду широко разъясняться, у меня уже нет сил на это. - Я сглотнул. - Наверное это будет глупо с моей стороны, и.. я не знаю, что будет дальше. Но выхода назад уже нет и было бы бесполезно мучить себя в тихую. Фрэнк, я... Люблю тебя. - Меня охватил страх, я не видел в его глазах ничего. Просто пустота. Ни радости, ни удивления, ни грусти. НИ-ЧЕ-ГО! Тут я понял, что все это зря.
На мое удивление, Фрэнк без слов привстал и подошел ко мне. Обвив меня руками, он прижался как можно ближе, выдыхая мне в ухо. Я запустил руку в его волосы, осторожно прикоснувшись к его губам. Он впустил язык в мой рот, и смело целовал меня. Я пытался взять инициативу на себя, но Фрэнк просто не давал, он буквально насиловал мой рот. Он запустил руку под мою футболку и в миг стянул ее, не останавливая поцелуя. Как бы торопя события, он нервно дергал за ширинку моих штанов. Расстегнув, он пустил руку яростно сжимая мою и без того возбужденную плоть, что заставило меня слегка передернуться. Я не мог себя сдерживать сейчас ни в чем, мой разум от меня явно отделился. Он осел ниже, спустив с меня штаны, в след трусы. Пройдя языком по всей длине, он обхватил губами мой член, сжимая его плотным кольцом. Я прогнулся в спине от дикого удовольствия. Фрэнк стал двигаться, заглатывая пульсирующую плоть практически до самого основания, убрав все рвотные рефлексы. С моих губ сорвался протяжный тихий стон, я опрокинул голову назад. Фрэнк, поняв, что я скоро кончу, отстранился и приподнялся. Он проходился языком по моему худощавому бледному торсу, игрался с сосками, прокладывал влажные дорожки от ключиц к шее. Парень взял мое лицо в руки и припал к губам. Все так же страстно он засасывал мои губы, было забавно играться с его пирсингом. Я стянул с него штаны вместе с трусами, крепко сжав член в руке, начал медленно водить по нему, пальцем как бы массируя уретру. Фрэнк слегка прикусывал мочку моего уха. Я подхватил парня и уложил на капот авто, широко раздвинув ему ноги.
- Давай же, Джи.. - Он еле выдыхал слова.
Я ввел головку, издав прерывистый стон. Резким толчком я наполовину вошел, и стал двигаться в нем.
- Медленнее.. - прошептал Фрэнк.
Я стал, как и просил Фрэнк, двигаться медленнее, через некоторое время парень стал помогать мне бедрами, поддаваясь вперед. Его сфинктер сжимался, внутри у него было горячо и.. тесно. Не так как у девушки. Я старался как можно осторожнее входить в него, понимая, что это у него впервые.
- Глубже, давай, Джи...
Я вошел по самое основание и остановился. Парень изогнулся и простонал во весь голос, слегка скукожившись, видимо от боли. Я подхватил его под спину и слегка приподнял. Он обмяк в моих руках как безвольная кукла. Ему было очень больно, он зажмурился, но я видел, как его глаза обмокали. Я быстро вышел из него, и прижал к себе, запустил одну руку в его волосы. Я так боюсь причинить ему боль.
- Все в порядке, продолжай!
- Ты уверен в этом? - Фрэнк одобрительно кивнул.
Я снова вошел в него, медленно и аккуратно, во всю длину. Найдя подходящий угол, я стал двигаться. С его губ срывались протяжные стоны, но, по крайней мере, ему было уже не так больно. Я продолжал так же лениво входить в него. Но ему было видимо не в терпеж, он стал поддаваться бедрами все сильнее, сам насаживая себя. Ногтями он слегка процарапывал капот, донося неприятный скрежет. Я стал содрогаться в предоргазменных судорогах и кончил. Бессильно, я повалился на него, Фрэнк прижал меня к себе, обвив руками за талию.
С машины мы сползли на холодный песок. Пробивались первые лучи солнца. Его безупречное тело освещали теплые лучики света, меня пьянило от одного вида. Наверное, это было лучшее в моей жизни, что когда-либо со мной случалось. Он, парень, которому я так долго пытался признаться просто без слов отдался мне. Стонал подо мной, извивался в моих руках. Могу ли я считать, что моя симпатия обоюдна? Пожалуй - да!
Помнится, я говорил, что завишу от него. Так оно и есть. Но одновременно с этим я чувствую себя свободным рядом с ним. Чувствую себя счастливым, черт возьми, впервые за семнадцать лет. Я теряю рассудок, мозг отключается, я просто таю. Проблемы уходят на другой план. Это то, чего я долго хотел. Я даже думать не хочу, что будет дальше. Я хочу наслаждаться этим мгновением как можно дольше!
Chapter 5.
Наверное, сейчас я один из самых счастливых людей на земле, если такие еще остались. Да, и мне не важно, на сколько был крут этот секс. Меня греет мысль о том, что он не отвернулся меня, принял, отдался. Отдался не в физическом плане, а в духовном. Хотя кто знает, что там у него внутри, ведь мы так и ничего не решили, вместе мы или же нет.
Сейчас, дома, я уже более-менее пришел в чувства. Экстаз, в котором я находился, был настолько сильным, что я и слово своротить не мог. Я лишь ходил с глупой улыбкой. Это не удивительно. После того взгляда, я думал, что все покончено, но когда он подошел ко мне и поцеловал, во мне будто зацвела радужная полянка. Нет, я даже бы не сказал "поцеловал", я б сказал "прикоснулся". Именно касания сводят меня с ума, ЕГО касания. Я наверное безумный, раз так схожу по нему? В тот момент жизнь налилась красками, словно разукрасили раскраску. Что касается секса.. Не считайте меня озабоченным, но это было великолепно. Наверное, все-таки в любимого человека кончать приятнее, нежели в подпольную шлюху. Помните, как я его называл ребенком? Так вот, в плане секса - он зверь. Странно, у него это впервые, насколько я знаю, а он уже отжигает как Саша Грей. У Фрэнка большое будущее, однако.
А большое ли будущее у нас? Что теперь между нами после этой ночи? Сказать, что мы вместе, я не могу. Но сказать, что мы просто друзья - уже просто невозможно. Что самое странное, после таких откровений, что были вчера, я до сих пор стремаюсь смотреть ему в глаза. Ей богу, мне стремно подойти и спросить, мол "Фрэнк, а что теперь, мы вместе, давай встречаться?". Нет, я слишком труслив для этого. Хотя.. Мы потрахались, а я до сих пор трушу. Джерард, ты мудак! Я не то чтобы боюсь, просто как-то неловко. Сам себя не понимаю. Но завтра, в школе, я постараюсь поговорить с ним, ну или хотя бы намекнуть.
- Джерард, можно к тебе? - Это был Майки.
- Да, конечно, входи!
- Так где ты был? - Он присел на кровать, на которой я лежал с довольной и одновременно задумчивой улыбкой.
- Ну, скорее всего - во мраке ночи. Самой лучшей ночи в моей жизни!
- Ты что, трахался с кем-то? - Брат усмехнулся.
- Нет, Майки, я не трахался, я занимался любовью. - Он вовсе рассмеялся.
- А разницы то?
- Ну, трахаешься ты с теми, кого не любишь, чисто для своего физического удовлетворения. А занимаешься любовью с теми, кого действительно любишь, кто тебе приносит удовольствие, а не просто дыру для твоего стручка подставляет. Это ласки и поцелуи, нежность и страсть в одном флаконе...
- О-о-о, кого же ты на этот раз?
- Мальчика. - Не хочу говорить кого именно.
- Фрэнка что ли? - Твою мать, а у меня догадливый братец. Увидев мое растерявшееся выражение, он мотнул головой. - Значит да! Джер, так получается... теперь вы вместе? - Я помрачнел от этого вопроса.
- Я.. Я не знаю, Майки. - Уныло ответил я ему.
- А ты его любишь? - Не знаю точно, что читалось тогда в его глазах, но это "что-то" больше похоже на надежду.
- Еще бы.. - Майки попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло, лишь уголки губ дернулись. Подбадривающе, он ударил меня в плечо и вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями. Снова.
Внутри разливалось некое тепло, тепло с нотками грусти и пустоты. Вроде же, все хорошо, что я разлагаюсь то? Наверное, я просто такой человек по жизни. Я что-то наподобие скептика, во всем хорошем ищу подвох. Потому что обычно оно так и бывает, ты только доверяешь людям, а они вытирают об тебя ноги. Ты не знаешь уже чего ожидать от очередного людишки с маской безобидного ангелочка, который в конечном итоге окажется блядью, копченой в аду. Но Фрэнк.. мне кажется, он не такой. Нет у него никаких масок, не нужны они ему. Он не лицемерный, вообще, таких как он очень мало, если такие остались. Все мы живем в мире кретинов, обманов и фальши. Короче сплошное наебалово. Но честно говоря, порой, я начинаю сомневаться и в нем. С виду он такой ребенок, но временами его так заносит, он начинает беситься, орать, не в шутку злиться. С одной стороны, кажется, что это нормально, но видели бы вы его лицо в такие моменты. В глазах огонь, вместо привычной улыбки - оскал. Не зная его, я б думал, что он меня убьет. Вдруг звонок. Это Фрэнк. М-м-м, интригует.
- Алло, - голос у меня какой-то слегка удивленный.
- Хуем по лбу не дало?
- Что, прости? - Я уж было испугался, никогда не слышал подобного от Фрэнка. Он, засранец, рассмеялся.
- Ладно, ты не понимаешь моего тонкого американского юмора. Сможешь придти ко мне? - Ну да, юмора явно не понимаю, сначала потрахались, а теперь будто ничего не было. - У меня есть то, чему ты безумно обрадуешься!
- Хорошо, чертов интриган, я уже иду! - с этими словами я сбросил трубку.
Что же такое у него есть? Может он решил.. ну, как бы.. первый шаг что ли сделать? Этому я бы действительно был рад.
На улице по прежнему пасмурная погода, но где-то, сквозь затянутое темное небо, виднелись лучи солнца. Деревья шатало от сильного ветра. Пыль летела прям в ебло, это было не особо приятно, знаете ли. Вообще, мне нравится это место, вообще этот округ. Хоть здесь жуткая погода каждый день, но я ценю здесь безлюдность. Людей в нашем "городке" проживает значительно меньше, чем в остальных. У нас здесь нет никаких высоких зданий, заводов и тому подобного. «Свежий воздух! Ах, как он хорош!» - Подумал я про себя, затянувшись сигаретой. К черту этот воздух, запах табака куда приятнее. Скажу вам, что попытки подкурить были очень отчаянными. Сначала, за счет ветра, я чуть не поджег себя, потом подпалил волосы, потом сигарету нахер сдуло, блять. СУКА, МЕНЯ СКОРО СДУЕТ! Я не успел сделать и две затяжки, как на встречу мне бежал веселый Фрэнк, с разбега, он запрыгнул ко мне на руки, крепко обхватив за шею чуть ли не до удушья. И все таки, если бы я умер ТАКОЙ смертью, ну, от такой "крепкой хватки", я был бы рад.
- Джерард, ты не представляешь! - Парень так же висел на мне, уткнувшись носом в шею.
- Фрэнк, давай, же, скажи мне это.. - Как-то само сорвалось у меня с языка. Я до сих пор ожидаю, что он мне предложит встречаться. Привет, я Джерард, взрослый семнадцатилетний мудак, ожидающий предложения, как пятиклассница.
- Стоп, что сказать? Так ты уже знаешь? - Фрэнк возмущенно взглянул на меня, все так же обмякнув в моих руках. Мысленно я понимал, что он хочет сказать не то, что ожидаю я. Я отрицательно помотал головой. Парень слез с меня. Он прыгал, радовался, не знаю как это еще назвать. Он сиял, во! - Ты представляешь, Green Day едут в Нью-Джерси, я купил нам два билета, правда круто?
- Да.. Конечно, Фрэнк.
- Ты не рад?
- Нет-нет, рад конечно! Давай завтра в школе встретимся? Я спать хочу!
- Но Джер.. сейчас только пять вечера.
- Эм-м, я не выспался! - Помахав ему рукой, я быстрым шагом пошел в сторону дома, не дожидаясь ответа.
Green Day - любимая группа Фрэнка вот уже несколько лет. Мне они тоже нравятся, ну так, пару песен. А вот Фронк.. он бешенный фанюк! Я искренне рад за него, это его мечта, но.. Не моя. То есть я не этого ожидал, совсем не этого. Меня не волнуют на данный момент никакие концерты. Но раз он хочет того, пускай, я схожу с ним. Ушел я - потому что не хотел надоедать ему своим нудным расстроенным ебальником. Как же он не понимает? Неужели для него эта ночь ничего не значила? Мои усердные старания признаться ему он тоже ни во что не ставит?
Не хочу врать сам себе. Но по другому уже не получится. Я - ебаный соплежуй. Раньше, я никогда не понимал, как можно страдать из-за любви. Мол, ну подумаешь, найдешь другого. Сейчас я понимаю, что мне не нужен никто кроме него. Какого это все-таки больно.. Боишься сделать что-то не так, строишь иллюзии. Причем настолько отвратительные, что сам себя вгоняешь от них в депрессию. Какого это, сидеть дома и тупо скучать. Какого это, не спать ночами. Какого это, вытрахать свой мозг до того состояния, пока он не станет студнем. Этого не понять, пока действительно не влюбишься, не прочувствуешь этого. А ощутив все эти "прелести" понимаешь, каким ты был, откровенно говоря, мудаком, когда влюблялся. Хотя с другой стороны, эта самая любовь согревает тебя, потихоньку вытесняет твою пустоту. Вот только не смотря на все это, я все равно одинокий. Это, наверное, мой удел, с которым я иду по жизни.
Помните я говорил, что любовь - это чувство слабых, ну так вот: Теперь я понял, как ошибался. Любовь - чувство очень сильных людей, нужно вытерпеть все пытки, пройти через все тернии, и в конечном итоге придти к своей идиллии. В этой "игре" выживают лишь сильнейшие, как ни странно. Каждый из нас хочет получить что-то свое. Одни считают, что любовь - это секс и драйв, предположим. Другие, - что это помолвка и семья. Что такое любовь для меня? Это симпатия. Обоюдная симпатия. Сильное влечение; Это сильная привязанность, настолько сильная, что без человека ты не можешь; Это - взаимопонимание. Многие не ставят это во счет, я же считаю это одним из самых важных качеств; Любовь - это проникновение друг другом. То есть, ты знаешь что стоит делать, а что нельзя, ты знаешь человека таким, какой он есть; Это то чувство, когда в людях порождается жизнь, и только потом это все эти прикосновения, забота и тому подобное.
А теперь я поставлю вопрос по другому: Нужно ли все это Фрэнку?
Chapter 6.
Странно, что Фрэнк ни во что не берет мои слова о том, что я его люблю. Лучше бы я ему вообще ничего не говорил. Вот опять! Опять я жалею о том, что сказал. Но с этим я ничего не могу поделать. Такой я по натуре, неизменимый. Но ведь Фрэнку удалось "разжечь" искру внутри меня, а это никому не удавалось. НИКТО не вызывал у меня настолько сильных чувств, как он. Значит я уже меняюсь! Только надо ли мне это? Как-то же жил без всего этого семнадцать лет, и ничего, все хорошо, только еблан из меня получился, откровенно говоря. Я слишком циничен. Был. А ведь если бы я оставался совсем неизменным, ну то есть таким как и раньше, то наверное, на все свои чувства я сказал бы "насрать" и успокоился. Думаю, что людям свойственно меняться, в лучшую сторону естественно, только видимо это не она, не лучшая сторона. Как я и говорил - одиночество всегда было моим уделом, моя циничность не давала мне трезво оценивать ситуацию, всегда было "похуй", "насрать" и "я ебал". И я был бы сейчас рад послать все к черту, все чувства и эмоции, все эти злоебучии мысли, что частенько не дают мне нормально спать, ВСЕ, чему раньше я не придавал значения. Ибо теперь я стал жутким нытиком. Я даже был бы рад, чтобы об меня сейчас вытерли ноги, чтобы вернуть прежнего Джерарда. Того грубого и независимого парня без мечты.
Теперь моя мечта - Фрэнк. В смысле я хочу быть с ним, а не просто трахаться на капоте машины, а потом ходить на концерты. Айеро изменился. Сказав бы я ему раньше, что люблю его, он бы удивился, стал расспрашивать что да как. А у него ноль эмоций. Если раньше он был безрассудным, то сейчас, с виду он конечно не изменился, но внутри он сгнил. Он старается делать вид, что все такой же, но что-то с ним явно не так. Порой это можно заметить. Пожалуй, если бы я не знал его хулиард лет, то ничего бы и не заметил. Но на правах лучшего друга - я его изучил с момента, когда мы были мелкими сопливыми пиздюками и до настоящего времени.
Как и по прежнему, я не вижу будущего между нами. Я никогда не умел отходить от прошлого и совершенных ошибок. Я не умею жить даже настоящим. Я могу только жалеть о том, чего уже никогда не будет. Все говорят, мол "Твое прошлое - это жизненный опыт, не надо о нем жалеть", но ведь я совершил это и это что-то кардинально меняет мое будущее. Опыт? Я не умею учиться на своих ошибках, наступаю на те же грабли каждый раз. Мне бесполезно говорить, что то или иное делать не надо, я все равно буду, как упоротый баран, продолжать. Да-да, а потом жалеть. Я уже говорил, что у меня полное отсутствие логики? Нет? Вот теперь говорю!
Я взглянул на противно тикающие часы. Три ночи. Какого черта? Один мудак, которого карают его мысли сейчас не спит. И этот мудак - я. Встав с кровати, я подошел к окну и открыл его, вдыхая прохладный воздух. Блять, Фрэнк, я ведь так и не спросил у тебя когда концерт. Но думаю, он не особо обрадуется моего звонку в три часа ночи. Присмотревшись в даль я увидел человеческий силуэт. Кого носит по улицам в такое время? Стоп, стоп, стоп! Это..
- ФРЭ-Э-ЭНК! - Я окликнул внезапного "гостя". Тот не сразу понял откуда доносится крик. Однако, когда он меня все-таки заметил, то направился в мою сторону, топча газон и говно, оставленное соседскими собаками.
- О, Джерард, приветик, - приветик? Что за тупость? Он никогда такого не говорил.
- Что ты делаешь на улице? - в моем голосе читалось явное удивление.
- Решил прогуляться, - он растянулся в кривой улыбке.
- В ЧЕТВЕРТОМ ЧАСУ УТРА?!
- Ну, ик.. я просто, ик.. - Когда он подошел ближе, от него пасло как от бармена, на которого вот-вот пролилась бутылка другая с алкоголем.
- Ты что, пьян?
- Нет, - он помотал пальцем. Забавно было смотреть на него, шатался, икал и взгляд такой, будто не спал неделю, - я совершенно трезв.
- Ну-ну, что же с тобой делать, - идти открывать дверь - как идти на собственную смерть - родители проснутся и мне пизда, мягко говоря. - Залезай!
Фрэнк неуклюже стал перелезать через окно, завалившись на пол моей комнаты. Я усадил его на кровать, ибо сам он был не в состоянии.
- Где ты уже успел так надраться? - Я сел рядом.
- Ты ушел, а мне нужно было с кем то разделить свою радость, - он обернулся в мою сторону, - ну я и разделил... С бутылкой виски. - Парень усмехнулся.
- Слушай, не ходи домой, огребешь пиздюлей от матери!
- И что ты мне предлагаешь? - Фрэнк слегка наклонил голову в непонимании.
- Ну.. оставайся у меня, - неуверенно выдавил я.
- Ладно, - бесстрастно кинул он и нахально, сняв одежду, оставшись в одних трусах, разлегся на моей кровати.
Что мне оставалось еще делать? Я прилег рядом, укутавшись под одеяло. Наконец-то меня клонило в сон после эдакой неспящий ночи. Я уже было проваливался в объятья Морфея, как вдруг почувствовал, что теплые руки обвивают меня за талию. Фрэнк прижался сзади ко мне всем телом, упираясь своей выпуклостью прямо мне в зад.
- Джи.. - Он выдыхал мне в ухо, слегка прикусывая мочку, - давай?
- Что? - я пытался притвориться невинным ребенком, хотя прекрасно понимал, о чем он.
- Ты знаешь, - он развернул меня к себе и впился в губы. Так страстно проталкивал свой язык в мой рот, запустив руку в мои волосы.
Он крепко охватил меня руками и сел сверху. Навязчиво терся задницей о мой пах, я уже чувствовал, как начинаю возбуждаться. Он прилег на меня сверху, засасывая кожу на шее. Парень спускался ниже, обводил языком мои соски, бросая пылкие взгляды. По распаленной коже бегут мурашки от прикосновений языка этого шалуна. Он стал медленно стягивать с меня трусы, все так же похотливо улыбаясь и глядя мне в глаза. От одного вида моего члена, Фрэнк сглотнул и его рука потянулась к собственному. Он сжал его и прикрыл глаза. Мысленно замечаю, что у парня нехилый стояк. Не думал, что когда-нибудь захочу кому то отдаться. Но сейчас, когда он возбуждается от одного вида моего органа, я готов принести наслаждение ЕМУ. Пускай на утро он возможно пожалеет, но сейчас, пока он пьян, я пожалуй воспользуюсь моментом. Моя рука прошлась по его телу, дойдя до самого "сокровенного", моя рука яростно сжала его член через тонкую ткань боксеров, что заставило Фрэнка издать прерывистый стон. Я снял с него трусы, которые полетели вслед за моими. Фрэнк учащенно дышал, я ощущал запах алкоголя, что меня самого и пьянило. Я подмял его под себя и припал к его члену. Прикасаясь к головке парня, я слегка затрагивал уретру. Он выгибался вперед, издавая прерывистые стоны. Обхватываю плоть губами и заглатываю во всю длину, затем вновь поднимаюсь, проводя языком по головке. Чувствую солоноватый вкус смазки пульсирующего члена, которую вскоре сглатываю, без всякого отвращения. Снова прикасаюсь к твердой плоти и начинаю двигаться уже в приемлемом темпе, стараясь убрать зубы. Еще чуть-чуть и он кончит. Резко отстраняюсь, вызывая недовольный всхлип Айеро.
- Можно? - как то неуверенно спросил Фрэнк, наливаясь ярким румянцем. - Можно я.. возьму тебя?
Честно, у меня никогда этого не было. Я всегда был активом. Но сейчас я готов был на все, лишь бы доставить удовольствие раскинувшемуся подо мной чуду. Я смело утвердительно кивнул. Айеро провел влажной от слюны рукой меж моих ягодиц и подмял под себя. Мои ноги были призывно раскинуты. Мысленно я уже приготовился к смеси наслаждения и боли. Приятной боли. Фрэнк аккуратно ввел головку в горячее, лихорадочно сокращающееся отверстие, будто чего-то боясь, внимательно смотря за моей реакцией. Удостоверившись, что мне не больно, он вошел в меня одним резким толчком, задев простату. Я слегка приподнялся от резкой, но все-таки желанной боли. Чувствую себя озабоченным, но я хотел, чтобы он взял меня. С каждым толчком его неуверенные движения становятся все быстрее. Руки сами тянуться к члену, но стоит мне прикоснутся к пульсирующей, разрывающейся от возбуждения плоти, как я кончаю. Сделав еще несколько грубых толчков, он кончил вслед за мной.
Ощущение, словно медленно стихают звуки ветра и свет за окном, который прорывался сквозь затянувшееся небо.
Я словно в другом измерении, где нет людей, нет времени, нет ошибок, совершенных в прошлом, есть только мы. Будто это не со мной, не с нами. Неистовая любовь к нему разливалась по всему телу. Это ни с чем не сравнимое волшебное чувство притупляло одиночество, с которым я жил. Нирвана, в которой я сейчас находился, эйфория чувств - они переполняли меня. Казалось, что мир стал лучше, я увидел его в полноценных красках.
- Спасибо тебе.. - я шептал ему на ухо хриплым голос, - спасибо, что делаешь меня счастливее!
Chapter 7.
Меня разбудило то, что Фрэнк ворочался в моем крепком охвате. Лучи солнца пробирались сквозь зашторенные окна. Все казалось таким.. прекрасным! Это не по мне, совсем не по мне. Просто, видимо, раньше у меня не было повода радоваться чему-то. Сейчас этот "повод" лежит рядом и трепетно нацеловывает меня в щеку.
- Доброе утро, - он в последний раз поцеловал меня. - У тебя есть что-нибудь от головы? Пиздец болит, - он схватился за голову, слегка поморщившись.
- Да, доброе, конечно есть, сейчас принесу, - я лениво поднялся с кровати, натянул штаны и вышел на кухню, где собственно и стояла коробка с лекарствами.
Родители, видимо, уже проснулись. По квартире пронесся запах тостов и горячего кофе, что слегка меня подбодрило. Да, как я и думал, на кухне стояла мама, мыла посуду. Я подошел к той самой коробке и стал искать что-то подходящее. Но, увы, безуспешно.
- Эм-м, привет, - почесав голову выявил я. Обычно мы ведь даже не здороваемся. Мама передернулась от столь неожиданных слов. Да уж, не помню когда я такое изъявлял. Как я и говорил, у нас напряженные отношения.
- Да, привет, сын, - она убрала мокрой рукой прядь волос, мешающую обзору.
- Я не могу найти что-нибудь от головы.. Дай, - я сделал вид, что осматриваюсь вокруг, но на самом деле, я просто не хотел заглядывать ей в глаза. Как-то не так все, - пожалуйста.
- Хм, сейчас, - она вытерла руки и пошла рыться в той коробке. - Странно, здесь нет, - она обшарила мелкие полочки на кухне, а потом остановилась. - Я вспомнила, ты же последний раз их брал, значит они у тебя в комнате, - ну она и направилась в мою комнату. Все бы ничего, но.. БЛЯТЬ ГОЛЫЙ ФРЭНК ТАМ КАК БЫ.
- Эй, мам, подожди, я сам, - но ее это не останавливало. Она в упор шла в мою комнату. И вот она открывает дверь.. Я уже зажмурил глаза в предвидении ора и очередной прочитанной мне морали. Но в комнате сидел Майки, Фронка я там вообще не видел.
- Да вот же они, - она указала на полку. Блять, я мудак, как можно не заметить? Ну, собственно с этими словами она и ушла.
- Черт возьми, Майки, где Фрэнк? - ответа мне ждать не пришлось, из моего шкафа, с красноречивыми словами, вывалился Айеро.
- Джерард, приберись в шкафу, - он откинул мои, кхм, трусы.
- Ну да, как же я не предвидел, что там будет прятаться голый парень, действительно, - с ноткой сарказма прошипел я.
- Скажи вообще спасибо своему брату, ибо настал бы пиздец и тебе, и мне. - Он покосился на Майкоса. Я лишь ему подмигнул и одними губами сказал «спасибо», ему этого всегда хватало. После чего брат вышел из комнаты.
Фрэнк стал собираться, лениво натягивая одежду, такой.. уставший что ли. Я просто сидел и нахально пялился на него. Внимательно разглядывал его татуировки. Постоянно мои глаза останавливались на «search and destroy», которая находилась на весьма возбуждающем меня месте. Надпись была чуть ниже пупка и обхватывал его вокруг талии по бокам. А на спине два пистолета.
- Джерард, я говорил тебе, не смотри так на меня! - угрожающим тоном прошипел Айеро, однако его выдавал красный румянец.
- Да, прости, что-то я замечтался..
- Я тогда пойду, да? - Фрэнк встал прямо передо мной без футболки, ракурс открывался на то самое тату. Черт, кажется у меня встает. Ебаный в рот.
- Эм-м, да-да, конечно, иди. - Он взял свою футболку, тепло улыбнулся, и полез в окно.
- Фрэнк, - я окликнул парня, уже топтавшего тот самый газон с какашками, - так когда концерт? - он обернулся и подошел обратно к окну, облокотившись на подоконник.
- Завтра.
- Что?! Как так то?
- Вот так, я забрал последние билеты, так ты со мной?
- Ну конечно, затопчат тебя там еще, я же волнуюсь. - Фрэнк привстал на носочки, взял мой подбородок, и поцеловал. Соприкосновение губ и снова та сладкая истома. Миг блаженства. Я закрываю глаза. А на губах теплота губ, их нежность, мягкость, влажность. Наши дыхания слились и все мысли улетучили на другой план. И я растворяюсь. После чего Фрэнк нежно отстраняется, оставляя сладковатый привкус на губах.
***
- ФРЭНК, Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ЧТО НАДО ЕХАТЬ НА МАШИНЕ, БЛЯТЬ. НЕТ, ДЖЕРАРД, ПОЕХАЛИ НА КАКОМ-ТО ЗЛОЕБУЧЕМ АВТОБУСЕ, КОТОРЫЙ ТЕПЕРЬ СТОИТ В ПРОБКЕ В КАКОЙ-ТО ЖОПЕ МИРА, БЛЯТЬ. ФРЭНК, ПРОСТИ, НО ТЫ МУДАК, - я орал на весь автобус.
- Во-первых, не ори на меня, - спокойно начал тот, - во-вторых, я планировал надраться, а в третьих.. ТЫ, БЛЯТЬ, ГАНДОН, СЕЙЧАС ПЕШКОМ ПОЙДЕШЬ, РАЗОРАЛСЯ ТУТ МНЕ, БЛЯТЬ.
- ЧТО ТЫ ОРЕШЬ НА МЕНЯ, ТУПИЦА? МЫ СЕЙЧАС ОПОЗДАЕМ НА ВСЕ КОНЦЕРТЫ!
- ДЖЕРАРД, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ВСТАВЛЮ!
- ЧЕГО ТЫ МНЕ ВСТАВИШЬ?
- ЧЛЕН ТЕБЕ ВСТАВЛЮ.
- ДА Я НЕ ПРОТИВ, БЛЯТЬ, ТОЛЬКО ЕСЛИ ЭТОТ АВТОБУС СДВИНЕТСЯ С МЕСТА, А ТО ТУТ ЕБАТЬСЯ ТЕСНО. ФРЭНК, ТЫ ЛОХ, ЛОШПЕД, ЛОХОПИДР, КАК ТЕБЯ ЕЩЕ НАЗВАТЬ?
- ЕЩЕ СЛОВО, И Я ТЕБЯ НАГНУ ПРЯМО ЗДЕСЬ, ПАДЛА!
Я бы отдал все, чтобы хоть раз еще увидеть лица людей, которые сидели в автобусе и слушали все наши красноречивые разговоры. Собственно дело началось с того, что мы поехали на концерт. На автобусе, блять. Спасибо этому мудилу. Теперь мы стоим в какой-то бесконечной пробке, пока тем временем до концерта остается два с половиной часа. После нашего ора, я заметил, что пробка начинала рассасываться и через каких-то несколько мгновений, мы уже спокойно ехали.
- Ну вот, все хорошо ведь, а ты злился, - Фрэнки взял меня за руку, прижавшись как можно ближе. Я обхватил его, бесстыдно лапая за зад, ловля охуевшие взгляды пассажиров.
Трентон довольно-так быстро погружался в пробки в преддверии легендарных Green Day. Да, не побоюсь этого слова, именно легендарных. За свою недолгую карьеру, каких-то несколько, казалось бы, жалких лет, они стали известны на весь мир. В радиусе несколько километров от "зала ожидания" не было пустого места. Все было забито скоплениями людей и машин. Может на разогрев мы и опоздали, но до концерта оставалось каких-то ничтожных десять минут.
- Фрэнк, ты как, готов? - спросил я парня, переминающегося с ноги на ногу. Видно, что он волнуется. Его чуть ли не колошматит.
- Ты еще спрашиваешь? Конечно!
Через несколько мгновений, та самая толпа людей разом ввалилась в зал, в том числе и мы. Фрэнк тащил меня за руку в сильной спешке, дабы добраться в первые ряды. Наконец мы здесь, в этом зале, в котором жутко душно, царит сильное напряжение смешанное с ожиданием "идиотов".
Мелодичные аккорды незнакомой мне песни захватывали зал, гипнотизировали и без того уставших и запоздалых зрителей. И так длилось, как казалось Фрэнку - целую вечность. Айеро сегодня был очарователен. Черная рубашка, которая отлично гармонировала с красным галстуком. Это в стиле Билли Джо, насколько знаю. Да, он частенько ему подражал. Под вдохновением, которое он получил благодаря творчеству Гринов, он стал учиться играть на гитаре, что у него получалось весьма неплохо. Его челка ниспадала на лицо, глаза были ярко подведены красными тенями и небрежно нарисованные кресты. Завершали образ узкие черные джинсы с шипованным ремнем и пара Конверсов.
Прошло напряженное волнение, послышались крики и свист, свет погас. Сладкие и спокойные гитарные рифы сменились на резкие удары по струнам и барабанам. Толпа опешила. На сцену выходят сами виновники сия "собрания". Сильная давка, люди падают и поддаются в толпу. Билли, как истинный панк, был облачен в примерно тоже, что и Фрэнк. Узкие штаны цвета месячных, пара черных криперов на высокой платформе, черная рубашка и красный галстук. Да, он казался идеальным, не зря Айеро так любил его все-таки. Он поприветствовал зрителей особо вежливо - «Hello fucking people!». Далее он ударил по струнам, с первых аккордов я узнал "Американского Идиота". Грубые басы Майка и взрывные удары Тре покоряли зал. Глаза Фрэнка нужно было тогда видеть! Зрачки налили все глазное яблоко, они горели и наливались слезами. Слезами счастья. Для него эта встреча - нечто большее, чем просто встреча с кумиром. Грандиозное начало. После они спели еще несколько зарядных песен, тем самым разогревая зал. Они мастера в своем деле, однако. Фрэнк снова берет меня за руку и мы ныряем в гущу толпы. Они захватили сознание, фантастические чувства нахлынули на меня тогда.
На два с половиной часа стадион казалось бы утонул в невероятной атмосфере концерта. Последняя песня оказалась грустной. Зал застыл, поднял руки, и в их глазах читалась некая благодарность. Под конец песни, Билли потянул руку к Фрэнку пропев несколько строчек:
..Drenched in my pain again
Becoming who we are..
И, смешавшись с моей болью,
Превращается в нас.
У Айеро потекли слезы. Не знаю счастья или действительной грусти. Я видел их взгляды на те мгновения. У Билли: видно, что ему тяжело сдерживать слезы, и будто он посвятил эти строчки ему, Фрэнку. У самого же Фрэнка - взгляд, полный надежд с еле заметными слезами.
POV Frank
Я просто растянулся в широченной улыбке, не в состоянии вымолвить и слова. Джерард шел и что-то говорил мне, но я словно из другой вселенной, я не слышу его, все будто через вакуум. Мой разум отказывается воспринимать что-либо. Это ведь исполнение мечты, может это конечно не то, ради чего я жил, но что-то очень близкое к этому. Увидеть человека, которому я подражаю, которого (я не преувеличиваю) люблю, увидеть тех, чья музыка не раз спасала. Вы можете сказать, что это ерунда, просто детская мечта. Но это не так, это вообще не передать словами.
- Эй, парни, подождите, - мы с Джером синхронно обернулись и увидели весьма странную картину: Билли Джо бежит к нам.
- Черт возьми.. - сорвалось у меня с языка, - вы бесконечно красивы.
- Вы? - усмехнулся Билли, - лучше "на ты", я чувствую себя престарелым извращенцем. Ты давно наш фанат? - слегка промешкавшись спросил он меня, пока я просто таял в его бездонно красивых, ярко-зеленых глазах.
- Несколько лет, а ч-что? - Дрожащим голосом спросил я.
- Ничего, просто.. Просто я никогда не видел такой искры в глазах фанатов. Столько эмоций в таком скромном парнишке. Ты даже ничего не сделал, но зацепил меня, ты не такой как все, чувак. - Черт подери, я раскраснелся. Слышать это от него - невероятно и ни с чем не сравнимо. - Как тебя зовут?
- Ф-фрэнк..
- Вот, держи, Фрэнк, - парень улыбнулся и протянул какой-то скомканный кусочек бумаги. - Ты знаешь, что делать!
После этого, он кинул пару оценивающих взглядов на Джерарда, одобрительно улыбнулся и ушел. Развернув ту самую бумажку, я увидел номер телефона, несложно догадаться чей.
- Что там, Фрэнк? - поинтересовался Уэй.
- Да так, ничего..
Chapter 8.
POV Gerard
Последующие недели три Фрэнк вел себя странно, не так, как обычно. Точнее даже не он, а его знакомые. Они как-то подлизывались к нему, каждый из них пытался что-то сделать для Айеро, дабы получить хоть капельку внимания. Все бы ничего, мне было бы все равно, если бы сам Фрэнк не ловил из этого выгоду. Я знал другого парня, который не переносил лицемерия и ненавидел подлиз, знал того улыбчивого, не зазнавшегося.. Я не раз говорил, что он изменился, но я не хочу складывать это все на "он просто повзрослел, обрел рассудок" и так далее. Может я слишком мнительный, но люди не могут так конкретно меняться, знаю по опыту. А в данном случае от прежнего Айеро ничего не осталось. Обычно после школы либо он меня, либо я его провожал. Сейчас он вообще практически пытается меня избегать. Что там говорить о провожаниях, если он в принципе со мной не разговаривает. Раньше так трындел без остановки. Этого я и боялся. Мне кажется, что это все из-за моего признания и остального. "Раньше, раньше", только это и повторяю. На то оно и "раньше", прошло уже, все изменилось, только я по прежнему все тот же замкнутый мудак. Но, наверное, я сам выбрал для себя такую учесть: духовные страдания с поводом и без, одиночество. Словно я не способен ни на что больше.
Тупые мысли. И именно тогда, когда не надо. Урок. Айеро сидит рядом, не говоря ни слова. Ладно, тогда начну я.
- Фрэнк, привет, - странно, уже последний урок, а мы только сейчас здороваемся.
- Да, Джер, привет, - холодно кинул он, даже не повернувшись.
- Объясни мне.. - я в упор смотрел на него, пытаясь дождаться хоть каких-то эмоций или хотя бы внимания к себе.
- Что?
- Ну, может ты хотя бы повернешься ко мне? - Фрэнк будто очнулся, вынырнул из другого измерения, передернулся и посмотрел на меня.
- Прости.. задумался. - «Что то часто ты "задумываешься" последнее время.» Промелькнуло у меня в голове. - Так что ты хотел?
- Фрэнк, что с тобой? - он посмотрел на меня непонимающим взглядом, хотя я прекрасно знал, что он знает о чем я. - Ты изменился. Почему ты меня избегаешь?
- Я-я? - запнулся он поначалу. - С чего ты взял?
- Ну не знаю даже, - я попытался выявить свой сарказм. - Ты.. ты даже не разговариваешь со мной, я не помню, когда ты мне просто бы сказал банальный "привет". Я в чем-то провинился? Просто ответь мне, что не так, я исправлюсь..
- Не в тебе дело, Джерард, - он прервал меня своим панихидным голос.
- Так в чем же?
- Ни в чем. Все хорошо, Джи, правда. Просто настроения нет.
- Три недели? - я застал этим парня в неловкое чувство, он заерничал. Но тут его спас звонок с урока.
- Давай потом поговорим? - «Ну да, конечно, тебе же не до меня.» Он уже собирал учебники с парты, поспешно закидав их в портфель. - Пока! - Он слегка потрепал меня по волосам, как делает это обычно. Глупая привычка.
Не так просто, Фрэнки. Я же вижу, что с тобой что-то не так. Не хочешь говорить, я сам узнаю.
Я, не привлекая внимания, закинул портфель на плечо и вышел из класса в след за Фрэнком, который быстрым шагом направлялся к выходу. Он проворно протиснулся сквозь приставучих девушек и опрометчиво открыл дверь, не подумав о других людях, который в прямом смысле получили по морде. Без оглядки он направился не как обычно в сторону дома, а в сторону знаменитого в нашем городке бара. Не знаю, как я догадался, но, в принципе, в ту сторону больше некуда идти. Я украдкой последовал за ним. Люблю рисковать, однако. Мы шли одни по переулку, ибо туда редко кто ходит в такое время: бар открывается вечером, часов в десять, сейчас только четыре. Через мгновения, мои предположения подтвердились, он и вправду шел в тот бар. Хотя, погодите-ка. Прямо перед входом в здание, парень завернул за угол. Я припал к стенке ближайшего дома и аккуратно, дабы он не заметил, "пополз" за ним. Вокруг везде дома, я бы даже сказал стены, окон не было. И даже сейчас, в ясное время суток, туда попадало мало света. Зачем он туда пошел вообще? Вскоре я увидел силуэт, дурацкая челка, спадающая на глаза, мешала внимательней рассмотреть. Резким движением руки, я убрал ее за ухо, и моему взору представилась довольно-таки внезапная картина. Это.. Билли Джо? Что за херня? Да, это действительно был он. Все те же спущенные штаны и футболка, растрепанные волосы и руки в татуировках. Видимо, Армстронг дожидался Фрэнка, но.. Зачем? и вообще, весьма странно видеть его, знаменитость такого уровня, в подворотне, и уж тем более с Фрэнком, обычным парнем.
- Ты принес? - Тихим, еле разбирающим голосом, проговорил Айеро. Билли кивнул в ответ и протянул маленький пакетик с травой. Черт возьми, что за хуйня? До меня вообще ничего не доходит. Или.. это не трава?
- Как просил. - БиДжей слегка покачнулся, засунув руки в карманы.
- Может.. не надо? Сильную зависимость вызывает? - Фрэнк произнес это трясущимся голосом.
- Чувак, что ты ломаешься? Это всего лишь гашиш.
Что, прости? Всего лишь? Всего лишь гашиш? Твою мать! Фрэнк серьезно влип. Какого черта? Армстронг снабжает его наркотой? Бля-я-ять! Одумайся, Айеро, мать твою! Следующая картина опровергла меня в конкретный шок: Фрэнк, не стесняясь, жадно припал к губам Армстронга, тот был не против, даже наоборот, лихорадочно сжал его член через ткань штанов. Я не хотел больше смотреть на это. Слишком тяжело, больно. Я просто кинулся в бегство. Я бежал не зная куда. Хочу побыть один. Совсем один.
***
Я шел по улицам, не замечая ничего, ненароком толкая людей, в голове только одно - «Шлюха, чертова шлюха». Я ненавижу его ровно настолько, насколько люблю. Я надеялся, что он выведет меня на верный путь, но, увы, он сам сбился с него. Неужели он правда любит этого Билли?! Он просто воспользовался мною. Потрахался и все. Все так поступали, чем он хуже? Каждый раз об меня вытирали ноги, я думал, что он другой, не такой как все. Но я ошибся. Хотя дело даже не в нем, во мне. Я, наверное, лишенный счастья. Знаете почему? Я думаю, что просто боюсь быть счастливым человеком. Потому что каждый раз, когда я счастлив, обязательно случается что-то плохое. Но как же, черт возьми, это больно - ошибаться в людях. Я ведь любил его, да и до сих пор люблю, я искренне надеялся, что взаимно. Я заебался разочаровываться в людях.
«А чего ты хотел, Джерард? Не могло же быть все так сладко, так легко. Забыл, что ты неудачник?» - Противный голосишко внутри меня. Не-е-ет, не забыл. Просто потерялся, повелся на все это, а зря. «НЕ БЫВАЕТ СЧАСТЛИВОЙ ЛЮБВИ, ДЖЕРАРД! Сколько раз тебе надо это доказывать, мудак?» - Снова тот голос, внутренний я. Как не прискорбно, он, голос, прав. Я не знаю, что происходит у меня внутри, что то умерло, я умер. Никому не удавалось добраться до моей души, сквозь километры пустоты. А ему удалось. Только теперь, когда он не со мной, моя душа - это и есть там необъятная пустота. Я бы сказал, что потерял его, но у меня и так изначально ничего не было.. Но знаю точно, что я потерял - себя.
Начался дождь, сука, будто чувствует. Чертовы воспоминания. Помню, как Фрэнк всеми словами матерными проклинал его. Во всем я вижу его. Я болен. Болен им. Но не смотря ни на что, я люблю дождь. Улицы пустуют, люди прячутся под крышей теплых домом или бегут, дабы не промокнуть. И всем абсолютно все равно, что ты сделаешь. Либо в спешке не заметят, либо просто не обратят внимания. Этим я и воспользуюсь. Я просто пал на колени, и не в силах сдерживаться, схватился за голову, чуть ли не вырывая волосы, и разрыдался. Как чертова девчонка, мне все-равно. Я не могу больше плыть под этим давлением, быть бесчувственной куклой, я устал. За что мне это? Будто весь мир под ногами ушел. Сукин сын, что он делает со мной?
Не каждый может понять, какого это: быть сломленным человеком, которого любил. Я сделал шаг вперед, я шел к этому, к своей некой идиллии. Сколько сил стоило одно лишь признание этому человеку. Я так надеялся, я верил, что все обоюдно. Но в очередной раз ошибся. Знали бы вы, как я устал. Устал питаться надеждами..
Chapter 9.
На утро:
Я помню только темный переулок, по которому я пронес свою измученную тушу к дому. Помню, как прошел мимо матери, у которой глаза вываливались от увиденного. Помню, как закрылся в своей комнате, как стучал Майки, как отец просил объяснить, что все-таки случилось. А знаете, я бы с радостью рассказал, но я не могу. Я не могу признать это сам для себя. Признать то, что человек, которого я буквально боготворил, которого отличал от серой массы гнусных людишек, оказался таким же дерьмом. Я просто не мог поверить в то, как конкретно ошибся. Меня не отпускало увиденное, всю ночь, всю гребанную ночь в голове прокручивался их поцелуй. Словно кто-то поставил на повтор. Я готов был опуститься на колени перед тем, кто это делает, лишь бы он перестал, но просто понимал, что этот "кто-то" - я сам. Я сам не даю себе спокойно жить. Кто виноват в том, что я влюбился в лучшего друга? - Я! Фрэнк ни в чем не виноват, в конце концов мы не можем изменить решения, а уж тем более чувства, другого человека.
Все так нелепо. Один услышанный разговор, и что-то внутри тебя умирает. И, кажется, безвозвратно. Я потерялся во времени, не знаю сколько я сижу уже в запертой комнате, не ем и не сплю, не чувствую ничего вовсе. Знаете, как тухлый овощ. Вспоминаю слова, которые говорил Фрэнку о том, как хочу уехать.. с ним. Ничего не изменилось, я по-прежнему хочу убежать куда подальше, но вот что обидно: сколько бы я не бегал, как бы далеко не уезжал, с ним или не с ним, я не смогу убежать от самого себя. Я помню, как мы маленькие пришли домой к Фрэнку, там стояла дорогущая хрустальная ваза, он не подпускал к ней за метр, даже дышать на нее не разрешал, он так боялся ее разбить. Жаль только, что меня "разбить" он не побоялся. Хуже всего, что делает он это все в тихую, думает, что я такой глупый, что не замечу. Почему сначала он дал надежду, а теперь у меня же за спиной терзает все мои мечты к лучшему?
Когда я был маленьким ребенком, я был очень мечтательным. Верил в чудеса и волшебство, даже во всех этих супергероев. Например, лет в 5, в родительской спальне была красная-красная простынь, такого ярко-ядовитого цвета. Вообще-то, мне запрещалось заходить к ним в комнату, не знаю почему, но родители мне ничего не разрешали трогать, мол, разобью, сломаю и тому подобное. Так вот когда они ушли на работу, я зашел в их спальню: Безупречно, без единой складочки, заправленная огромная кровать с массивными ножками. Стеллаж, на котором красовались старые книги с сантиметровым слоем пыли. Мягкий белый ковер хорошо сочетался со светлыми стенами. Такой цвет, знаете, не белый и не бежевый, что-то между, мама очень любит такой. Сама мебель была под цвет красного дерева. Комнатка была не большая, зато балкон растягивался сразу на две комнаты - спальню и гостиную. Тогда я стал понимать, почему родители не пускали меня туда, я бы все запоганил. Но тогда я их ослушался, зашел в комнату и стащил ту самую красную простынь. Одел синие джинсы и такого же цвета футболку, и сзади завязал простынь. Я бегал по двору и воображал себя суперменом. Даже сейчас эти воспоминания заставляют меня улыбнуться. Но я не об этом. Я вот к чему: когда я был маленьким, я верил в то, что волшебники и супергерои существуют, а когда повзрослел, эта детская вера улетучилась очень далеко, и я стал понимать, что нет ничего, абсолютно ничего. Что я живу в обычном мире, а эта жизнь скучна и обыденна. Я вовсе перестал мечтать. И только сейчас понял, что все это потому, что мы поддаемся чувствам, и когда один человек становится ВСЕМ, детские мечты рассеиваются. Я не знаю к чему я вообще рассказал эту историю с чертовой простыней, я просто хочу донести, что мы не живем в свое удовольствие, у нас нет мечты и стремления. Мы просто существуем, знаете, типо как надо и все. Нам надо жить - мы живем.
Стук в дверь как по мозгам, голова жутко болит, мутит. Прошло несколько дней и я вроде бы отошел. Чисто физически только, всего лишь человеческие потребности.
- Джерард, я знаю, ты не захочешь открывать, просто послушай меня, - голос отца как лезвием, не знаю почему. Просто я слышал в его голосе столько усталости и волнения. - Я не знаю что случилось, и если ты не хочешь рассказывать - не надо. Просто выйди к нам, покажись, что ты жив, поешь. Что-нибудь.. - Он говорил тихо и не совсем разборчиво, шептал на выдохе. - Пожалуйста.. мальчик мой...
Какой-то неведомой силой меня понесло к двери, я стал поспешно открывать замок. Кинулся на шею к отцу, последний раз он называл меня "мой мальчик" лет 10 назад. Меня раньше это жутко раздражало, а сейчас я готов отдать все, что бы еще раз это услышать. Мое тело ломилось, тяжело было стоять на ногах. Он обнял меня так крепко, как никто кроме него не мог, схватил за волосы. Я чувствовал, как по его щеке течет теплая дорожка. Я разнылся. От чего? От того, что стал чувствовать себя нужным, почувствовал любовь в объятиях отца.
- Отец, прости, что я ничего не говорил, - мой голос дрожал. - Прости...
- Ничего, ничего страшного, - он отдалился, но так и держал мое лицо в своих руках. Я видел его заплаканные глаза и слезы, стекающие по морщинкам. - Сынок, с тобой все хорошо?
- Нет, пап.. совсем не хорошо, - он уже было начал что-то говорить, в одном его взгляде читалось, что он хочет, чтобы я ему рассказал, он хочет помочь.. - Отец, мне не нужна поддержка, честное слово, - сейчас я врал. Мне нужна поддержка, но не от него.
- Я понял.. я.. я не буду расспрашивать что да как. Ты только справься со всем этим, что внутри тебя накипело, остальное неважно. - Он похлопал меня по плечу и ушел в свою комнату.
Выйдя на кухню, на меня бросился Майкос, но я неприветливо отодвинул его, чем вызвал у него некую злость смешанную с обидой. Мать готовила завтрак и только улыбнулась мне. Она никогда не проявляла много внимания ко мне, и, думаю, что сейчас ей все равно. Майки сел напротив за стол, мать поставила тарелки с омлетом. Мы с братом спокойно ели, я часто замечал, что он кидает на меня взгляды. Дождавшись, пока мать выйдет из кухни, он отложил тарелку и внимательно посмотрел на меня.
- Что с тобой? Может ты расскажешь? - спросил он. Не знаю, что снизошло тогда на меня, но я не хотел ни с кем говорить, даже с ним.
- Не сейчас, Майки.. - спокойно ответил я. Он вскочил со стула, подошел ко мне и стал трясти за плечи.
- Мать твою, ты не выходил из комнаты 3 дня, объясни! - Меня жутко раздражало, когда до меня докапывались.
- НЕ СЕЙЧАС, СКАЗАЛ ЖЕ! - Я крикнул как резанный. Майки остановился, опустил глаза и побежал в свою комнату, захлопнув дверь.
Осознав, что я обидел брата, я побежал за ним, стал дергать ручку двери, но она оказалась закрытой. Тогда я стал беспечно долбить кулаками по древесине, повторяя его имя.
- Майки, Майки, прости меня, я идиот, я не думаю что говорю, - скрипящим голосом говорил я. Но безуспешно, он не открывал, я слышал только тихие хлюпанья. Я скатился по стенке и сел рядом с дверью. - Прошу, не плачь, пожалуйста.. - но он не переставал. Минут 5 мы сидели в тишине, которую вскоре нарушил я. - Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь, что ты самый дорогой человек в моей жизни. Просто мне плохо сейчас, очень. У меня нелегкий период, если так можно сказать. - Я сжал веки, дабы снова не заплакать. И вдруг за дверью тихий голос:
- Это из-за Фрэнка, да?
Я долго молчал, минуты 2, а может и больше, больно даже слышать его имя.
- Да.. - вымолвил я еле слышно.
Внезапно я услышал приближающиеся шаги и щелчок замка. Майки вышел и сел рядом к стенке, снова долгое молчание. Я встал и потянул за собой Майки в свою комнату. Зайдя, я закрыл дверь на замок, открыл шкаф и достал оттуда запачканную старую куртку, порывшись в кармане я выложил пачку сигарет. Подойдя к окну, я открыл его на полную и затянулся. Зная, что Майки интересно, стал рассказывать все, что видел 3 дня назад.
***
На следующее утро я решил, что готов пойти в школу, хотя, наверное, зря. Лениво встав с кровати, я закинул тетрадки и пару учебников в портфель и, не позавтракав, направился в школу. Погода была гнусная, дождливая, небо затянуто тучами. Обычно в это время, осенью в смысле, еще тепло, а сейчас жуткий ветер и очень морозно. Перед кабинетом английского, первого урока, я сделал глубокий вдох и зашел. Первый, кто бросился мне в глаза, был Фрэнк. Он сидел все на той же треклятой парте, на которой мы сидели все эти 10 лет учебы, вокруг скакали девчонки, а он им приветливо улыбался. Сукин сын! Внутри меня все пылало пламенем, то ли злость, то ли ненависть, то ли любовь. Все вместе. Понятное дело, что с ним я бы не сел, а единственное свободное место было с ботаном Энтони Торном. Это был такой тихий парень в очечках, цель для гопников, так сказать. С ним никто не общался, и то, что я подсел к нему, его явно удивило. В его глазах читалось, мол, "Джерард Уэй подсел ко мне? Почему не с Фрэнком?". Он уже было хотел начать что-то говорить, как я его остановил:
- Даже не спрашивай.
Весь урок я мельком смотрел на Айеро. Не могу понять, что творится во мне. Я так хочу его возненавидеть, но не могу даже разлюбить. И где-то в глубине души я понимаю, что это его выбор, и я не могу его изменить никак, а если попытаюсь - сделаю хуже ЕМУ. А я не хочу. И по сути дела, он ничего не сделал мне, это все я, я сам мучаю себя, я сам создал иллюзию того, что он испытывает ко мне хоть что-то, он лишь дал повод, я довел до конца. Во всех своих проблемах виноват лишь я сам, не он. Ничего ведь и не было, был секс и односторонние чувства. Односторонние, не взаимные, значит я зря в чем то его виню. И, вообще-то, я должен быть рад за него, но не могу. Почему? Да, может это эгоистично или что-то в том плане, но он должен быть со мной, исключительно со мной. Должен!
После урока я брел по школьному коридору, как вдруг услышал знакомый голос.
- Джерард, постой! - Фрэнк кричал мне в спину, но я не желал останавливаться, наоборот только ускорил шаг. Но, увы, это мне ничем не помогло. Айеро схватил меня за плечо и прижал к шкафчикам.
- Да что с тобой, почему ты игнорируешь меня, мать твою? - Я схватил его за воротник и потащил в безлюдное место, на улицу. Там уже Я прижал его к стене и стал орать.
- Что со мной? ЧТО СО МНОЙ? Может это ты мне расскажешь, сукин сын? - Он продолжал непонимающе смотреть на меня немного боязливым взглядом.
- Ч-что объяснить? - еле промямлил он.
- Фрэнк, не делай из меня дебила последнего, ты думал я не узнаю, что ты с этим Армстронгом в тихую трахаешься в подворотнях? - Он попытался меня перебить, но я кричал слишком громко. - Меня волнует только одно: почему ты не мог сказать это мне? Почему ты поступил как крыса последняя? ШЛЮХА, ШЛЮ-ХА! - Вдруг резкий удар по лицу, да такой, что я пал на колени.
- Какого хера ты разорался? Во-первых - я не трахаюсь ни с кем. Во-вторых - я не рассказывал, потому что твоя реакция была бы неутешительной. Шлюха? Да, может быть. А знаешь зачем я с тобой тогда потрахался? Мне нужен был опыт перед Армстронгом, - он наигранно рассмеялся, а для меня эти слова были как лезвием ровно по сердцу. - Посуди сам, между нами ничего не было, я - свободный человек, могу делать все, что хочу, с тем, с кем хочу, и где угодно, хоть в подворотне. И это уже не твое дело.
- Я же люблю тебя, Фрэнк.. - прошептал я, уже не в силах что-либо доказывать.
- Ты не умеешь, Джерард! Ты слишком эгоистичен.
- Но сейчас же я думаю о тебе, о нас..
- Нет, сейчас ты как раз таки думаешь о себе! Я счастлив с Билли, но ты не можешь за меня порадоваться, потому что ТЕБЕ, любимому, это ничего не дало. Это разве не эгоистичность? Ты сгнил, парень. Окончательно. И гниль эта разрастается. Да, ты всегда считал меня ребенком, но я не тупой, я вижу. Ты стал таким уже давно. Ты разлагаешься изнутри, Джерард. Пожалуйста, оставь меня! Я не люблю тебя.. - Этого я и ждал. Чтобы он просто так, на прямую сказал, что не любит меня. Зачем было тогда мучить? Я опустил голову, поник. Фрэнк, человек, который боится обидеть даже собаку, только что убил меня морально. И теперь пытается извинится, он всегда так делает. Его слова проходят словно через вакуум. - Прости, забудь, что я наговорил.
- Фрэнк, я, может быть, и забуду, что ты сказал, но я никогда не смогу забыть, что ты заставил меня чувствовать. Спасибо, что вывел меня на чистую воду. - С этими словами я ушел, надеюсь, что больше я его никогда не увижу. Никогда.. Ни-ког-да....
Chapter 10.
«Я не люблю тебя, я не люблю тебя» - это все, что отдавалось у меня в голове на протяжение нескольких дней. Я будто разделился на две части: ну ту, которая его бескрайне ненавидит, и на ту, которая все так же сильно любит. Я глупец, серьезно, вы, наверно, никогда не встречали таких глупых людей, как я.
Я продолжал жить, да, я ел, я пил, общался с родственниками. Ходить в школу, конечно, смелости не хватило, но все-таки. Я не могу объяснить свое состояние, ей-богу, это очень трудно. Вы никогда не задумывались, что бывает с человеком после смерти? Вот он живет-живет и умирает. Ведь он после этого, наверное, ничего не чувствует. Как говорят, душа человека улетает на небо, а тело остается. Вот так же и со мной, я, моя душа, мои чувства, живой человек из меня улетучил к черту на куличики, осталось только тело. Больше ничего. Моя человеческая оболочка. А что если все это бред, что если жизнь после смерти существует? Жизнь с нового листа. Я бы хотел так, вы не представляете как бы я хотел начать все заново. С того момента, когда я его даже не знал. В другом городе, в другой стране, возможно, что другим человеком, а может даже и не человеком. Забыть все и всех, абсолютно. Я бы ничего не оставил от этой жизни, даже Майки, новую жизнь, так новую. Я бы сменил свою безобразную прическу, и по-другому бы одевался, не начинал бы курить, да, вот так начисто, другим человеком. Но все это мечты взрослого ребенка. Все равно я возвращаюсь в реальность. В самую что ни на есть противную, мерзкую. Мне кажется, что все люди уже умерли. Мы просто догораем, тлеем как сигарета. И, наверно, многие люди хотели бы поменять в своей жизни что-то так же колоссально как и я. Но никто ничего не меняет, никто не меняется.
Родители, кажется, уехали к родственникам в Нью-Йорк. Майки остался дома, соврав, что плохо себя чувствует, но сразу после того, как родители переступили порог дома, он сказал мне, что хочет остаться со мной, якобы "вид у меня не очень". Да вид то у меня еще ничего, по сравнению тем, что внутри творится. Брат не лез ко мне, думаю, что исключительно по моей просьбе. Мне не нужна поддержка, я ненавижу, когда кто-то лезет со своими "соболезнованиями". Мне от них только хуже. Моя боль - это моя боль, другие и половины того, что я испытываю не понимают. Зачем тогда это нужно? Кто вообще это придумал? Видимо какой-то слабак, который не мог справиться со всем, что творится внутри сам. И таких слабаков, поверьте мне, очень много. Я, наверное, смогу на пальцах пересчитать тех людей, которые переживают все свое накопившееся дерьмо в одиночку.
Фрэнк.. Фрэнк.. ФРЭНК, СУКИН СЫН. Я не могу отвлечься ни на что, все равно все сводится к одному и тому же. Я не могу и десяти минут просидеть, не думая о нем. Мне страшно. Страшно осознавать то, что мое настроение полностью зависит от него. И не только настроение. Я весь, целиком и полностью, завишу от него.
- ДЖЕЕРААААРД! - Крик Майки вырывает меня из собственных размышлений, - Тут, кажется, к тебе..
Я не знал, кто может там оказаться, но знал одно точно - сейчас видеть никого не хочу. Я еле смог подняться с кровати и натянуть футболку. Спускаясь вниз в холл, я ворчал, мол, кого это могло вообще принести.
Я замер на месте от увиденного, побледнел, посинел, позеленел, каким только цветом я тогда не налился. Так нагло , закинув ноги на пред диванный столик, на диване развалился..
- Армстронг? - голос дрожал, не знаю почему, просто я не мог отойти. Быстро собравшись, я откашлялся и серьезным голосом сказал: - Что ты здесь забыл?
- Ты не рад мне? - прокудахтал тот. Ублюдок!
- До чертиков рад, - сквозь зубы прошипел я, наигранно улыбаясь и пожимая руку "нежданному гостю". - Майки, оставь нас. - Брат быстро поднялся в свою комнату и закрыл дверь.
После того, как я убедился, что Майки нас не слышит и не видит, я быстро отпустил руку Армстронга и схватил его за шиворот. Тот запрокинул руку мне за спину и крепко сжал мою задницу.
- ЧТО ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ДЕЛАЕШЬ? - Голос срывался, мой крик был больше похож на крик девчонки, которая бежала по темному двору от маньяка. Второй рукой он заткнул мне рот и резко дернул меня за талию. От неожиданности я не успел сосредоточится и упал на него сверху. Я стал дергаться, но у меня не получилось вырваться. - ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? Я БУДУ ОРАТЬ, ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ, ПУСТИ МЕНЯ, ПУСТИ, УРОД, МРАЗЬ, ПУСТИ! - ей-богу, он как педофил, а я его десятилетняя жертва.
- Парень, полегче, не ори, - Спокойно сказал Армстронг. Я перестал дергаться, и он отпустил меня. - Так то лучше! Я не насиловать тебя пришел, не волнуйся. Я поговорить хотел. - Я мгновенно понял о чем, точнее о ком он хотел поговорить. Снова прилила та грусть, с которой я борюсь уже несколько дней, но мне было до жути интересно, что он скажет.
- Тогда говори и уноси свою задницу из моего дома.
- Ну что ты такой не гостеприимный? Ладно, сядь только, думаю, разговор будет долгим. - Заинтриговал, я сел в кресло напротив и внимательно смотрел на него.
И что только Фрэнк в нем нашел? На нем были какие-то зауженные штаны, которые спадали с него чуть ли не до колен, и черный кардиган, из-под которого торчал воротник белой рубашки, красные кеды, которые вообще не к месту были, еще эти взъерошенные волосы и подведенные глаза... Хотя что-то в нем действительно манило.
- Фрэнк рассказал мне про ваш разговор.. - тут я раскраснелся, я ведь там такого наговорил. - Между прочим никто не с кем не трахался, - подметил он. - Да я вообще его не люблю.
- ЧТО? - воскликнул я.
- Что что?
- Что ты сейчас сказал?
- Ах, так ты меня еще и не слушаешь, я сказал, что Фрэнк рассказал мне про..
- Нет, не это, - перебил я его. - Ты.. ты не любишь его?
- Нет, - твердо ответил тот.
- Твою мать, Армстронг.. ты идиот. Конченный. Мудак просто. Мало того, что ты увел его у меня, так еще и не любишь. Ублюдок! - Сил кричать уже не было.
- Джерард, прошу, не перебивай и дай мне договорить! Это, скорее всего, было неправильно, но я использовал его, дабы поближе познакомиться с тобой. - Это меня окончательно ввело в ступор.
- Но зачем?
- Уэй, я сказал не перебивать. Если ты не прекратишь, я заткну твой рот своим членом.
- Ок, понял. - он способен на это, поэтому я решил не спорить и заткнулся.
- Зачем? Начну с того дня, когда был концерт, я нашел тебя еще в толпе тогда. Но увидев, что тебе, сученышу, концерт был неинтересен, а твой друг чуть ли не радугой давился, я решил проявить внимание к нему. Когда я подошел к вам после концерта, я внимательно рассмотрел тебя поближе. Ты мне показался...
- Да, я заметил, ты пялился на меня как на НЛО, блять.
- Ну все, доигрался, - он вскочил с дивана и стал расстегивать ширинку.
- ВСЕ, ВСЕ, Я ПОНЯЛ, - он сел обратно и откашлявшись продолжил.
- Так вот, я поражался тогда тебе. Ты был таким.. таким... красивым что ли. - Внутри меня все завопило и так захотелось крикнуть "ЧТО, БЛЯТЬ?", но я побоялся Армстронга и не стал перебивать. - Фрэнк конечно тоже ничего, но ты какой-то особенный. Мне нравилось то, что ты стоял в стороне и не кидался на меня, как делают это все. А эти черные локоны, ниспадающие на лицо.. Ты прекрасен, ей-богу. Я не знаю как это объяснить, знаешь, внутри аж тепло стало разливаться. Это была, как бы так сказать.. хм, любовь с первого взгляда, вот. - Я выпучил глаза и смотрел в одну точку, до меня очень медленно доходило услышанное, точнее доходило то быстро, а вот принять я это не мог. - Тогда я стал общаться с Фрэнком, потому что зная себя, я бы не смог заговорить с тобой, я слишком стеснителен. - Да, стеснительность аж до чертиков пробирает. - Ты - это была наша с Айеро главная тема для разговора, мы, я точнее, все время расспрашивал про тебя: что ты любишь, чем ты занимаешься. Вплоть до того, какой туалетной бумагой ты пользуешься. Понимаешь? А Фрэнк... Фрэнк в свою очередь не меньше говорил о тебе. Говорил, какой ты хороший друг и как он тебя любит, он очень много о тебе говорил, и я воспринял его как соперника. Я стал ревновать его к тебе. И решил предложить ему встречаться, чтобы он вовсе забыл о Джерарде Уэе. - Он опустил голову и растерялся. Меня переполняли эмоции, и я уже не мог молчать.
- Можно теперь я? - он кивнул, даже не посмотрев на меня. - Знаешь что? Ты мудозвон последний! Пойми, как бы ты сейчас не извивался, рассказывая о том, что любишь, - мне все-равно. Я не люблю тебя, совсем наоборот, я тебя ненавижу, ты не представляешь даже как. Я люблю его, люблю, мать твою. И я уже не смогу полюбить кого-то, другого. И тут появляешься ты, который портит все в концы. Сначала я вижу вас сосущихся в подворотне и как ты вталкиваешь ему наркоту, а теперь ты говоришь мне, что любишь. И кстати, наркота, зачем? Если сам хочешь в гроб залечь, он тут причем? - Он уже хотел что-то сказать, но я мгновенно заткнул его. - Заткнись, сейчас говорю я. Дальше... так вот. Ты даже представить себе не можешь, как я убивался из-за Фрэнка, я уже практически смирился, я просто хотел, чтобы он был счастлив, раз не со мной, так пусть хоть с тобой. Но тут ты говоришь, что не любишь его, епт твою мать. В этот момент мне захотелось тебе глотку перерезать. Твои поступки как "ни себе ни людям", никому ничего не выпало. Ни Фрэнк мне, ни уж тем более я тебе. - Я выдохнул. Меня трясло от злости. Даже не столько на Билли, сколько на себя. Билли Джо Армстронг, звезда, признается мне в любви, а я ору на него и еще в чем-то виню. Да, возможно он поступил не совсем правильно, но опять же - чувства в потемки не загонишь. Я никогда не видел еще его в таком состояние, такое ощущения, что он вот-вот заплачет, уперся локтями в коленки и схватился за голову. Знаете, мне в этот момент стало до чертиков жалко его. Я помельтешил немного и сел к нему на диван.
- Хэй, - толкнул его локтем, - что делать то будем с этим любовным треугольником?
- Я не знаю.. Джерард?
- Что? - Мы говорили так тихо, будто боялись, что за нами подглядывают, пока мы крадем деньги из банка.
- Я.. я ничего не могу с этим поделать, я люблю тебя.
Тут на меня опять накатила дикая злость, я не мог держать себя в руках. Снова вскочил и стал мельтешить.
- Ты серьезно? Любишь меня? - Я наигранно рассмеялся. - Как, объясни мне, КА-А-АК?! Ты видел меня всего один раз.
- Ну, возможно это любовь с первого взгляда, почему нет?
- Потому что ты видишь лишь мою оболочку. Оцениваешь так сказать. Все оценивают. Но согласись, ты не можешь увидеть мои мысли или увидеть то, что у меня внутри, ты просто видишь мою одежду, мою причёску и навешиваешь на меня ярлык от первого впечатления. Но не забывай, что мы часто ошибаемся. Ты не знаешь какое я дерьмо.
- Все люди по сути дерьмо! Я нашел кучу поменьше - тебя.
- Нет, парень, ты нашел огромную кучу. Телегу навоза!
- Я много знаю о тебе, я же тебе говорил, мне Фрэнк..
- ДА НИ ЧЕРТА ТЫ ОБО МНЕ НЕ ЗНАЕШЬ! И Фрэнк не знает! Никто не знает! Даже я сам.. Я живу жизнью двух разных людей, и тот, что живет внутри, последний ублюдок, который орет сейчас на тебя. - Я попытался отдышаться и прекратить орать. Сердце стучалось с бешенной скоростью. - Уходи! - спокойно сказал я.
- Джерард...
- ПРОВАЛИВАЙ ИЗ МОЕГО ДОМА!
Он уже не стал спорить и говорить что-то, он понимал, что это бесполезно. С одной стороны мне было до одури жалко его, а с другой хотелось его убить. Не только его, всех! Я пошел на кухню и в ящичках нашел успокоительное, мать часто его пьет. Как же все надоело. Как же хочется забыться нахер. Я выпил таблетку и пошел к себе.
Хочется просто убежать от всего. Чтоб не чувствовать больше боли, и любовь эту послать подальше… да чтоб так, чтоб совсем не найти. И позвать назад одиночество, и остаться с ним… Навсегда!
Chapter 11.
Саундтрек: Three Days Grace - The High Road
Я не знал как реагировать на сказанное БиДжеем. Я могу злиться на Армстронга за то, как он поступает с Фрэнком. Или же радоваться.. Чему? Ну, например, я могу пойти хоть прямо сейчас к Фрэнку и, так сказать, "подставить" Билли. Могу пересказать хоть слово в слово, что он сказал. Но боюсь, что Фрэнк и слушать меня не станет. Знаете, наверно никто не хочет слышать то, что человек, которого ты любишь, не чувствует того же. Ты будешь говорить себе, что это не так, не верить, но в глубине души тебя охватит дикий страх, мол, «А что если это правда?». Ты будешь мучиться, тебя будут терзать сомнения. Кому, как ни мне знать, каково это. Но Фрэнк не станет меня слушать не из-за этого. Думаю, что он меня вообще видеть не захочет после нашего разговора, да и я бы струсил. Честно говоря, мне даже страшно представить, что со мной бы стало, если бы я увидел его. Я не могу даже вспоминать его спокойно. Его до боли знакомые глаза, такие добрые и пробирающие насквозь, устраивая там, внутри, кавардак. Глаза, в которых всегда горела эта ребяческая искра, его безумный взгляд. Глаза, в которых отражался мир иной...; Губы, от которых я жаждал поцелуя чуть ли не каждую секунду, этакий сладостный плен. Наши нежные, почти невесомые прикосновения.. Говорят, «Глаза - зеркало души», но это не так. Глаза - обманчивая маска, глаза - занавеси души человека. А вот губы совсем другое дело! Чем они красивее, тем лучше человек. Так вот знаете, его губы - это самое лучшее, что я когда-либо видел! Как только вспоминаю, становится до чертиков тоскливо.
И все-таки у меня из головы не выходило то, что Фрэнк соврал мне. Да, может это только потому, что мне врут впервые вот так вот, буквально в лицо. А может потому, что Фрэнк не из тех. Удивительно! Можно узнать человека за год или за два, за месяц, за день, а может даже за час. А можно дружить с детства и не знать какой он на самом деле.
Снова погрузившись в плен своих мыслей, я решил выйти на улицу и пойти в парк, там мало народа, точнее вообще нет. Думаю, это то самое место, которое мне нужно на данный момент. Погода была тоскливая и пасмурная, но я не стал укутываться в одежду и одел штаны и толстовку с капюшоном на случай дождя, надеясь, что он меня "защитит", захватил плеер с наушниками и собрался выходить.
- Ты куда? - Уже в проходе остановил меня брат. Я подошел и обнял его, честно говоря не знаю зачем, просто очень захотелось. Он заботился обо мне, хотя все должно быть наоборот.
- Мне нужно побыть одному, я буду в парке на Уилл стрит..
- Ты опять за свое? - прошипел брат в мое плечо.
- В каком смысле?
- В обычном. Все эти твои «Я хочу побыть один» уже порядком надоели. Ты думаешь тебе станет легче? Только честно.
- Да.. - промямлил я, хоть и всерьез задумался.
- Нет, Джер, - он отстранился, - ты просто замыкаешься в себе. Может на какое-то время тебя и хватает, но потом ты просто взрываешься от всего накопившегося дерьма, и я знаю, что ты это прекрасно понимаешь. Но делай как хочешь, - он махнул на меня рукой и развернулся в сторону своей комнаты.
- Майки, я з... - начал я, но он не стал слушать, даже не обернулся в мою сторону, только кинул безразличное «Иди».
По пути в парк я думал не о Фрэнки, не о Билли, а именно о Майки. Мне чертовски обидно, что я не могу дать ему хорошее детство, как и полагается всем тринадцатилетним пацанам. Я всегда возлагал на себя ответственность о его воспитании. Я не говорю, что родители о нем не заботятся, напротив даже - они очень сильно любят его и всегда старались все делать только для него. Но он привязался именно ко мне, и я, хотя бы на правах старшего брата, мог уделять ему намного больше внимания. А в итоге это он заботится обо мне, а не я о нем. Безусловно, парень развит не по годам, и я могу смело заявить, что он намного разумнее меня. Вот что и обидно. Старшие всегда должны давать советы младшим, а я не могу, мне нечего ему сказать. Максимум, что я могу - это провести обучающую лекцию о том, как правильно натянуть презерватив. Глупо! Я ужасный брат! Ужасный друг! Я просто ужасный человек...
Переключая песни в плейлисте, я не мог остановиться на чем-то одном, ничего не подходило. Наконец наткнулся на песню, которую в принципе впервые слышу. С первых слов что-то зацепило.
I told you I was hurt bleeding on the inside,
I told you I was lost in a middle of my life,
Я говорил тебе, что душа моя истекала кровью,
Говорил, что потерялся посреди своей жизни,
Фрэнк.. Нет, не говорил. Но ты сам понимал, ведь знал меня как облупленного. «Потерялся посреди своей жизни» - эта фраза, пожалуй, описало все мои чувства на протяжении последних лет пяти. Действительно потерялся. Я не могу сосредоточиться на чем-то одном, не могу выбрать для себя. Я ничего не делаю, живу фантазиями. Этот вечный поток мыслей, который я не могу структурировать. И я тону...
There's times I stayed alive for you,
There's times I would have died for you,
There's times it didn't matter at all.
Было время, когда я жил для тебя,
Было время, когда я умер бы за тебя,
И было время, когда все это не имело никакого значения
Я жил для него и живу. Я бы умер за него и сейчас. Но да, раньше мне было все равно, абсолютно. Но это было тогда, когда я был безобидным дитем, которого такие вещи не волновали. Когда перешел в более сознательный возраст, началось все ЭТО.
Will you help me find the right way up
Or let me take the wrong way down?
Will you straighten me out
Or make me take the long way around?
Поможешь ли ты мне найти верный путь и подняться
Или позволишь идти неверной дорогой и опуститься?
Откроешь ли ты мне глаза на происходящее
Или заставишь пойти долгим окольным путем
«Поможешь ли ты мне?». Хотел бы я знать... Боюсь, что я буду опускаться все ниже и ниже. У меня нет надежд на него, ему это просто-напросто не нужно. Но я буду искренне верить, что когда-нибудь, просто так, ни с того ни с сего, ему придет в голову просто прийти ко мне и сказать, что я нужен ему. Это и будет мой верный путь.
I took the low road in,
I'll take the high road out.
Неверный путь привел меня сюда,
Но я выберусь, выбрав правильную дорогу,
Сюда.. Куда? В пустоту и мир, где только одни вопросы без ответов? Мне осточертело все это, ей-богу, надоело каждый раз думать о тебе и медленно разлагаться.
I'll do whatever it takes
To be the mistake you can't live without
Я сделаю все возможное, чтобы быть
Ошибкой, без которой тебе не обойтись
Не думаю, что в твоей жизни есть ошибки, те вещи, о которых ты жалеешь. Но рано или поздно они появляются, человек по-любому проходит через это, и я хочу быть твоим первым опытом в этом плане.
Дурацкая песня. Но что-то щелкнуло во мне, будто отпустило из крепкого охвата боли, как камень с души.. Просто надоело. Не хочу быть зависимым от него, нужно быть зависимым только от себя. Привязанность - это самоедение, жажда страданий, вот что я вынес из всей этой чертовой любви. Я буду считать, что это был тот самый первый шаг к лучшей жизни.
Я достал из кармана пачку сигарет и прикурил. Прикрываю глаза и глубоко затягиваюсь. Выдыхаю. Наблюдаю, как серое облако дыма рассеивается в воздухе. Меня окружает сизый туман. Одна затяжка за другой, уютное молчание, вокруг никого. Сигарета сгорает до фильтра и падает на асфальт. Жутко захотелось выпить. Напиться без памяти.
Я встал и пошел к выходу из парка. Время было 21:02. Мне повезло жить здесь, в этой стране. А может и не повезло.. Но на данный момент я был рад тому, что мне практически в любом ларьке могли продать алкоголь и сигареты. Я зашел в первым попавшийся магазин и попросил пиво. Выпил его чуть ли не залпом и купил вторую бутылку. Ту хватило минут на 10, не больше. Я понял, что этого было очень мало, пиво мне больше не хотелось и я пошел в кабак. Зайдя в здание, что оказалось не так далеко от парка, увидел примерно своих ровесников, они были пьяны в хлам. Почему то я был рад людям, впервые. Стоял запах табачного дыма и играла музыка, до жути противная, какая обычно играет в подобных заведениях. Подошел к стойке и заказал «Rye». Многие его распивали, им можно было хорошенько "опьяниться". Честно говоря, до жутки противный напиток, я не понимал, чем он так всем нравится. Виски переливался золотистым цветом, сладковатый, с нотками, кажется, вишни, дымный привкус.. Слегка похоже на бурбон. Хорошо, что я взял достаточно денег. После двух бокалов виски меня немного.. кхм, вштырило что ли. Дальше я заказал «Remy Martin». Коньяк с искрящим янтарным цветом и прекрасным ароматом. Насыщенный вкус мускатного ореха, довольно интенсивные оттенки жасмина. Неплохо, но мой организм, кажется, не оценил. Все это дело я залил обычным мартини. Вот тогда меня разнесло конкретно. Опять прилили воспоминания не из самых лучших и захотелось побыть одному, как же задолбало. Я оставил деньги бармену, и, шатаясь, вышел из кабака. Слегка подташнивало и кружилась голова. Зачем я только так напился. Сел на скамейку рядом и схватился за голову. Когда вокруг меня есть люди, я не думаю о своих проблемах. Можно подумать - забываю. Но стоит мне остаться одному, мысли вновь начинают пожрать меня. Тот шаг, который я сделал вперед, куда-то пропал. Снова притянули воспоминания. И сколько бы я себя не уверял, что не надо жить им, даже вспоминать не стоит, это все равно сводится к нулю. Ужасно! До чего я напился, строил такие планы на будущее, что и придумать нельзя было. Будто мы с Фрэнком вместе, вот у нас дети и много собак. Мы живем в доме, представляю, как бы он выходил из душевой и садился ко мне на колени голый, а я бы ласкал его и щипал за задницу. Как бы мы переливались в поцелуе. А в очередную ночь секса мы бы звонили БиДжею и устраивали групповуху... Вот до чего я был пьян. Захотел позвонить Майки и стал набирать на телефоне его номер, будто в «Контактах» его нет. Набирал номеров так десять и все не мог набрать правильно. Позвонил я на очередной номер, трубку взяла какая-то женщина:
- Здраст... Здра.. - я все никак не мог сказать, - привет!
- Кто это? - Она видимо спала, ну по крайней мере голос был заспанный.
- Ма, это ты что ли? А где Майки?
- Какая я тебя "Ма", парень? Ты..
- Вы не моя мама? А кто вы? А, вы, наверное, девушка Майки, - это звучало более чем странно, ибо голос у нее был похож на голос скурившейся старушки. - Позовите, пожалуйста, Майки!
- Какого Майки? Ты слышишь вообще меня, ну или хотя бы себя? Время видел? 23:02! - И гудки, противные гудки, звоном они отдавались у меня в голове. Это что же, я пил два часа получается?
Поняв, что Майки я, наверно, сегодня не наберу, я и вовсе забил. Майки наверняка уже спит, поэтому я решил вернуться домой. Я шел пешком и шатался, опирался на стены домов. Это надо было так напиться! Я дошел до дома и остановился около гаража. В голову пришла ужасающая идея, самая худшая, что когда-либо посещала мою голову. Я зашел в дом тихо, ну, по крайней мере Я думал, что тихо. Пробрался в отцовский кабинет и достал из ящичка ключи от гаража и машины. Ничего не закрывая я направился в гараж, открыл его и сел в салон машины. Новая, отец недавно купил. Вдруг, я, как проклятый, выбежал из машины и зашел за гараж, там достал сигарету и закурил. На воздухе хмель словно вышибло. Я только сейчас заметил, как жутко морозно, зубы дрожали. Еще не поздно было опомниться, но я, словно рехнутый, одержимый целью, выкинул сигарету, сел в машину, аккуратно (ну, относительно пьяного дебила - аккуратно)выехал из гаража и поехал. Не знаю о чем я думал, да в принципе ни о чем, пустая безмозглая голова. Когда я наконец-то приехал туда, куда надо, вышел из машины и постучался в дом.
- Джерард? - Заспанный, в одной пижаме, удивленным голосом сказал... Фрэнк.
Chapter 12.
Саундтрек: My Chemical Romance - Demolition Lovers
- Джерард? - Заспанный, в одной пижаме, удивленным голосом сказал... Фрэнк. Внутри все перевернулось к чертям. Как я и думал.. На момент мне показалось, что я сейчас упаду, потеряю сознание, а может сразу коньки отброшу прямо здесь, на пороге его дома. - Джерард... Джерард.. - его голос отдавался эхом в каждую клеточку моего мозга. - Прости меня, прости за все.. я умоляю. - Он смотрел таким измотанным взглядом, под глазами синяки.. Я не могу слышать эти слова, это слишком тяжело. Я надеялся, что он меня прогонит или хотя бы попытается. - Джерард, - снова повторил он мое имя, - я был идиотом, полным. - В наших глазах уже наворачивались слезы, и нет, не счастья, далеко не счастья. От слов становилось еще больнее. Он резко сдвинулся с места и прижался ко мне. Я же стоял и не мог пошевелиться. А по щекам уже стекала предательская слеза. Так мы стояли долго, он, крепко вцепившийся в меня, и я, неподвижно стоящий и смотрящий в одну точку. Захотелось орать что есть из сил.
Вдруг я резко дернулся и, без слов, затащил его в машину. Резкая боль в голове, я пал на землю, неясные голоса. Фрэнк одурело смотрел на меня, мной управлял кто-то, это был не я, наверное, это тот самый ублюдок, о котором я говорил Армстронгу, плюс алкоголь.. Я словно одержимый. Кто-то засел в моем теле и с каждым днем становится безумнее и безумнее. От прежнего меня ничего не осталось, мной правят как марионеткой. Я не могу отступить, мне не дают... Больно, до жути. Изнутри словно лезвием режут. Все дело в них, в тех голосах. Во всем виноваты они, во всем, мать их! Эти голоса - сам я...
Я сел в машину совсем никакой, словно какой-то зомби. Фрэнк стал расспрашивать, что случилось, что я делаю. Но я не мог объяснить, я не знаю, что мне в очередной раз скажут те голоса, куда поведут, я не смогу сопротивляться. Я не слышал, что говорил Айеро, не воспринимал, я вцепился в руль и вдавил педаль в пол. Фрэнк запаниковал, стал ерзать и уже орать.
- Куда ты меня везешь, Джерард? Просто скажи, мать твою! - голос его срывался на визг. А я по прежнему молчал. Мне сказали не говорить, словно рот зашили. - Ты меня игнорируешь? Что ты, черт возьми, делаешь? Ты приехал пьяный ко мне домой, швырнул меня в тачку и мы едем хер знает куда.
Мне было все-равно, абсолютно, я продолжал ехать с невероятной скоростью и вскоре свернул на трассу. Фрэнк продолжал докапываться, не умолкал без остановки. А я по-прежнему молчал. Снова достал сигарету и закурил. Чувствую, что скоро скурюсь с концами...
- Так ты еще и курить будешь? Да ты охерел в конец!
Еще минут пять молчания и Фрэнк угомонился, наверное просто понял, что я все равно не стану говорить. Мы так и ехали в полной тишине, я закурил вторую. Потом третью... Без остановки. Мне никогда не было так плохо, как сейчас. Я чувствую, как умираю, так мучительно медленно.. Фрэнк смотрел в окно, иногда я замечал, как он смотрит на меня через отражение в стекле. Думаю, ему сейчас не лучше, я ничего не говорю, он ничего не понимает. Да и я, в принципе, тоже.
Как-то на автомате я включил радио. Тишина напрягала и давила. Фрэнк даже не обернулся.
Hand in mine, into your icy blues
And then I'd say to you we could take to the highway
With this trunk of ammunition too
Рука в руке, направление - в твой безучастный блюз.
Потом я бы предложил тебе прокатиться со мной по шоссе
С багажником, наполненным боеприпасами:
Я, видимо, справился и без предложения. Сейчас мы едем по гребанному шоссе, хер знает в каком направление и зачем вообще. Я сам не знаю, и.. тяжело все это. Вообще все. Воспринимать все, что вокруг очень сложно. Все мы медленно сходим с ума. Удивляюсь, как люди еще не поубивали друг друга. Фрэнк без спроса взял пачку сигарет и прикурил. Знаете, что-что, но курил он идеально: Аккуратно прихватывает ее губами и делает глубокую затяжку, выдыхая серое облако дыма и смотря, как оно развивается в воздухе, небрежными щелчками татуированных пальцев стряхивая с кончика тлеющей "Marlboro" сизый пепел, тут же подхватываемый ветром за окном.
I'd end my days with you in a hail of bullets
Я бы окончил жизнь - с тобой, под градом пуль.
- Я ведь понимаю, что тебе хорошо и без меня... - внезапно нарушил тишину я. Как-то само на выдохе вырвалось. Фрэнк от неожиданности повернулся и взглянул на меня своими ореховыми глазами, я видел это боковым зрением.
- Тогда почему ты не можешь опустить меня? - спокойно сказал он. - Почему не можешь оставить меня? Почему не можешь даже вот так вот просто на трассе выбросить? Если любишь - надо отпускать, Джерард... - Его глаза налились слезами, он в упор смотрел прямо на меня.
I'm trying, I'm trying
To let you know just how much you mean to me
And after all the things we put each other through and
Я пытаюсь, я пытаюсь
Показать тебе, как много значишь для меня,
И после всего, во что мы впутали друг друга...
Ничего не получается. Я миллиард раз пытался показать тебе, но все бесполезно. Что бы ты не говорил, ты по-прежнему остаешься ребенком, и ничего еще не можешь понять, или просто не хочешь.. Он продолжал смотреть на меня, это напрягало меня еще больше, руки, нервно вцепившиеся в руль, дрожали, и снова тишина.
And I feel like there's nothing left to do,
But prove myself to you and we'll keep it running
Кажется, уже ничего не остаётся,
Как доказать тебе, на что я способен, и мы движемся дальше...
Движемся... Да, мы все так же едем. Но на самом деле стоим на месте в безмолвной тишине. Мы все время стояли на месте, кроме того шага, который я когда-то сделал ему навстречу - мое признание, теперь этот шаг обернулся нелепой бедой, из-за который мы сейчас тут, и движемся дальше.
But this time, I mean it
I'll let you know just how much you mean to me
Until the end of everything
I'm trying, I'm trying
To let you know how much you mean
As days fade, and nights grow
And we go cold
Но на сей раз, я настроен решительно.
Я покажу тебе, насколько ты важен для меня.
Как снег, падающий с безоблачного неба,
Пока все не окончится,
Я пытаюсь, я пытаюсь
Показать тебе, как много ты значишь.
Угасая, дни переходят в ночи,
И нам становится холодней...
- Я не могу... - Проглотив ком горле, промямлил я. Эта, казалось бы, наилегчайшая фраза, далась мне с большим трудом.
- Почему же? - мгновенно спросил Фрэнк и этим ввел меня в полную растерянность.
- Люблю я тебя... Слишком сильно. Люблю до дикой ненависти. На протяжение года я пытался понять, что со мной происходит. Я решил это для себя давно, решил, что влюбился, и за столько времени ни словом ни взглядом я не дал тебе даже намека на свои чувства. - Я закурил очередную сигарету. Никотин осточертел уже до жжения в горле, до желания блевать. Легкие сами выталкивают уже чужеродный дым приступом кашля. А я все равно упорно продолжал затягиваться. - Знаешь, говорят, что невзаимные чувства не длятся долго, со временем они сгорают.. - Это неправда! Тонкие нити, сотканные из боли, питали меня. Всю любовь я отдавал тебе, всю, до капли. И сейчас я, как... Ты смотрел недавний репортаж, где привели фото некурящего человека и заядлого курильщика с 20-летним стажем? - Он кивнул головой. - Так вот я, как те легкие заядлого курильщика. Я не получал обратного, я лишь отдавал. А теперь умираю.. - продолжительная тишина. Теперь Фрэнк смотрел в одну точку и, наверно, мало что понимал из сказанного. - Ты никогда не узнаешь, как сильно я тебя люблю.... видимо, слишком сильно для того, чтобы быть вместе.
And as we're falling down, and in this pool of blood
And as we're touching hands, and as we're falling down
And in this pool of blood, and as we're falling down
И мы, падая на землю, в этой луже крови...
И мы, соприкасаясь руками, падая на землю,
В этой луже крови... Падая на землю,
- Джерард, я лю..
Свет фар. Визг тормозов. Сильный толчок. И пустота..
I'll see your eyes, and in this pool of bloody
I'll meet your eyes, I mean this forever
Я увижу твои глаза... В этой луже крови
Я встречу твой взгляд - и это навсегда...
Chapter 13.
Я открыл глаза в машине. Жутко болели все конечности, невозможно шевелиться, зажало подушкой безопасности, я никак не мог понять, что случилось. Мы попали в аварию... тогда где Фрэнк? На соседнем сиденье его не было. Я поспешно попытался выбраться, но встать на ногу не получилось и я завалился на землю прямо около двери. Пока я чертыхался, совершенно случайно взглянул под днище кузова и увидел тело. Я догадываюсь, кто это может быть.. Я тут же пополз к нему. Фрэнк лежал без сознания и весь в крови. Тут охватил дикий, наидичайший страх. Слезы полились сами собой тогда, когда я взял его лицо лихорадочно трясущимися руками и попытался нащупать пульс... Медленный, очень медленный, сердце билось еле-еле. 00:02.
«Фрэнк, Фрэнк, держись, слышишь, держись, пожалуйста, только держись» с этими словами я стал набирать номер скорой.
- Шестнадцатый километр трассы, авария, человек умирает, быстрее... - после каждого слова делал выдох.
Мне стало страшно. Если он.... Нет! Нет, нет, нет, он не умрет. Я.. я не смогу этого пережить. Если что и заставит нас расстаться, то только не смерть. Я многое потерял, но я не могу потерять тебя...
- Помнишь, когда-то я тебе говорил, что мне нечего поставить на карту, что просто-напросто нечего терять.. И, знаешь, есть что... Тебя. Ты, ты только держись, а об остальном не волнуйся, прошу, держись. - Я судорожно сжимал его руку, слезы капали на сомлевшее тело.
Я услышал звук сирены скорой помощи. И не знаю, что на меня нашло, но я залез в кусты, дабы меня не увидели. Я видел, как врачи прибежали к телу Фрэнка, такие обеспокоенные. Врач, молодой мужчина, приставил руку к пульсу. Он заволновался, а внутри меня сердце сжалось в тиски. Поспешно он стал пытаться откачать Фрэнка. Один раз.. Второй.. Третий.. Врач обернулся в сторону мед-сестры, в глазах у него было столько страха, он отрицательно покачал головой.
- Мы не успели.. - выдохнул он. - Давайте его на носилки. 00:22.
К-как? Н-н-нет, нет, не-е-е-ет. Этого не может быть. Все смазалось в одну массу, серую. Меня ничего не волновало.. теперь. В миг все стало ненужным и бессмысленным. Я не могу в это верить, не хочу, не буду. Я не могу смотреть, как любимого человека накрыли черным пакетом, положили на носилки и увозят.. Не могу представить, как скажут его родителям, что их сын умер.. Я сломал судьбы сразу нескольких людей, в том числе и свою. Я убил человека. Я. Убил. Человека. Я должен умереть, ему не за что. Стало страшно, я боюсь себя. Я убегу. Снова. Буду бегать от себя, пока меня не сожрет собственная совесть. Пока не умру сам.
Я долго сидел за этими гребанными кустами после того, как бездыханное тело увезли. Я обернулся и побрел в сторону трассы, еле волоча сзади ногу. Меня сжигало изнутри. Что? Совесть, боль, телом умер он, а душой я. Я не знаю, что испытывал в тот момент. Раньше это был дикий страх потерять Фрэнка, а теперь... Страх одним мгновением, одним шагом перешел в отчаянную боль. Когда я вышел на трассу и побрел в сторону города, мимо проезжал огромный грузовик. Он затормозил и остановился, из кабины водителя вышел молодой человек.
- Эй, парень, все нормально? - осторожно спросил шофер. Но я не останавливался. С учетом моей скорости, он догнал меня и остановил. - Черт, чувак, что с тобой? Ты весь в крови... Что с твоей ногой? Тебе срочно нужна помощь, пошли, я отвезу тебя в больницу! - Он крепко обхватил меня за талию и перекинул мою руку на свое плечо. Аккуратно посадив меня в машину, он тронулся.
- Сейчас мы поедем в больницу, тебе окажут первую помощь и все будет хорошо, вот увидишь! - он пытался меня подбодрить, но у него ничего не получалось.
- Не надо в больницу...
- Но тебе нужна..
- НЕ НАДО В БОЛЬНИЦУ! - повысил голос я. - Отвези меня домой.. пожалуйста. - Он долго не давал ответа, ломался что-ли, но потом промямлил что-то вроде «Куда?». - Выброси меня... как только въедешь в город, мне там не далеко пройти. - Дальше тишина и пролетающие мимо деревья. Мрак. Пустота. Ничего. Пытка. Ад.
- Эй, ты не расскажешь, что случилось, да? - парень не отводил глаз с дороги.
- Я убил человека, ничего особенного. - Я не придал этой фразе особенного значения. По прежнему соленые дорожки без остановки текли по щекам.
- И так спокойно об этом говоришь? - Он уставился на меня в упор, это стало напрягать.
- Смотри на дорогу! - грубо ответил я и снова уставился на проносившиеся деревья.
Тишина. Не знаю, сколько мы ехали, время потеряло счет, все потеряло свою ценность в принципе. Вдруг мне резко захотелось поговорить, как будто бы в последний раз и больше не будет такой возможности. Молчание еще больше надавливало на больное.
- Знаешь, говорят, что никто не застрахован от смерти. Ты веришь в это?
- Думаю, - протяжное задумчивое молчание, - да.
- Это не так. Никто не застрахован от таких, как я. От больных людей, помешанных на ком-то или чем-то. Если им надо, они сделают это, независимо от этого. Знаешь, много людей уже умерло так.. В их числе еще один..
- Ты не виноват ни в чем. - Пытался меня успокоить он.
- Не виноват? НЕ ВИНОВАТ? А кто тогда виноват? Я влюбился, а меня не полюбили, скажешь, что это нормально? А я скажу - нет. Если полюбил я, то все должно быть взаимно, так я думал до сегодняшнего дня. Но в жизни не может быть все так просто. Я насильно затолкал его в машину, Я съехал с этой, мать ее, горки. Я. Никто не виноват.. Кроме МЕНЯ! - Я сказал все, что смог, на что хватило сил, что накопилось. - Я ненавижу себя. Я убийца. Убийца... - Он ничего не ответил. Он просто молчал, но в какой-то момент я увидел, как его глаза налились слезами.
- Когда у меня на руках умирал мой сын, я тоже так считал. Но это не так. Наша жизнь заранее предусмотрена, и понадобится много усилий, чтобы пойти против судьбы, против самого себя. Если мы в чем-то и виноваты, то только в том, что ничего не можем поделать, даже не пытаемся..
- Прости, я не..
- Не извиняйся! Ненавижу когда извиняются, они будто оправдываются.. Ладно, мы приехали. - Я поспешно выпрыгнул из машины, не смотря на дикую боль в ноге и уже направился в сторону дома, как парень меня окликнул, - Эй, удачи тебе, - он не улыбнулся, скорее даже выглядел опечаленным.
Я шел по улице, на которой живу всю свою жизнь, но она казалась такой чужой. Все казалось чужим. Я сейчас в каком-то невнятном и непонятном мне самому состояние: мне не плохо, мне никак, я не знаю, что делать дальше. Я на улице, напротив родного дома, где наверняка спит любимый брат. Несколько минут назад, я видел бездыханное тело любимого человека и лучшего друга. Я сбежал оттуда, с того места. Как жить? Есть ли смысл? Хромая, я зашел в дом и поднялся в свою комнату. Я быстро закинул в сумку свои вещи, все самое нужное: немного одежды, тетрадь с карандашом и, зайдя в спальню родителей, из ящика взял карту с деньгами. Они собирались подарить на совершеннолетие, но я уже несколько раз ей пользовался, на ней достаточно денег. Думаю, что мне хватит. Я застегнул молнии и закинул сумку на плечо, только собрался выходить, но в проходе меня остановил Майк.
- Джерард, черт, что с тобой? - обеспокоенно стал голосить брат.
- Неважно, но мне надо тебе кое-что сказать!
- Что-то с Фрэнком?
- Я ЖЕ СКАЗАЛ - НЕВАЖНО! - Что на меня нашло? Я не могу слышать это имя больше. Никогда не смогу.
- Мать твою, сначала ты берешь машину родителей и уезжаешь хер знает куда, возвращаешься весь в крови и говоришь "неважно"? Я видел, как вы проезжали мимо нашего дома в сторону трассы. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ОБЪЯСНИ МНЕ?!
- Майки... я убил его.
- ЧТО? - он закричал как умалишенный. - К-как?
- Мы, мы ехали по трассе, с управлением что-то пошло не так и мы.. мы съехали с обрыва и во что-то въехали, от удара он вылетел из машины... Врачи не успели. - У него был такой опустошенный взгляд, наверное, до него маленькими отголосками доносилось сказанное.
- А что скажут люди? - промолвил он после долгого безмолвия, глаза его были испуганы, голос полон волнения.
- Да срать я хотел на них!
- Делай как знаешь..
- Майк..
- Каждый твой разговор начинается с этого виноватого «Майки», надоело! Джер, я не смогу тебе помочь. Придет день и ты начнешь сходить с ума от отчаяния. И ты не сможешь никому ничего рассказать. Дело не в том, будет ли рядом кто-то. Ты будешь терять рассудок в одиночестве, переполняющим тебя изнутри. И уже ничто тебе не поможет.. Пойми меня правильно, прошу! Но ты уходишь вместе с ним, как будто..
- Вырвали часть меня.. - я продолжил его мысль. Я подошел и прижал его к себе, наверное, последний раз.
- И ты пойми меня правильно.. Скажи родителям, чтобы даже не пытались искать меня. Скажи, что для моего же блага. Хорошо? - его глаза наливались слезами. - Ну не плачь, прошу, я насмотрелся слез - больше не хочу. Счастливо! - я прошел мимо него, спустился вниз и захлопнул дверь. Последний раз. Заехал к тому самому другу, у которого когда-то брал машину, чтобы съездить на озеро с Фрэнком.
Я оставил брата, ответственность за которого принял на себя, я убил любимого человека, сейчас я еду на машине, в которой проходили лучшие моменты жизни с НИМ, а только что я проехал - «Belleville». Это конец. Это апокалипсис моей души.
Chapter 14.
Я ехал. Ехал и ехал. Я не думал, что будет дальше, мне в принципе все равно. Я не верю в завтрашний день. Меня никогда не отпустит собственная совесть. Наверное, так оно мне и надо. Слишком много боли, слишком много страданий, я не хотел его терять, я не могу его отпустить, а иначе никак, и просто так надо. Все должно было быть по-другому. Но все мы лишь куклы на нитях, чьи-то марионетки. У каждого из нас есть тот голос внутри, который заставляет делать, что не надо. А мы не можем по-другому. Знаете, сколько вопросов я задавал богу, когда был маленький? А в ответ одна тишина. Тогда я перестал верить в бога. Наверное и сейчас я бы пал на колени и стал просить вернуть его. Просьбы в пустоту. Если даже он и есть, он просто издевается над нами, иначе бы не стал забирать самых близких...
Как тяжело было ехать по этой трассе вновь. И, наверное, правильнее было, если бы я съехал с какого-нибудь моста, или может в какой каньон, или бы меня сбил огромный грузовик. Но я не смогу, что-то удерживает еще меня, или просто я трус. Так оно и есть, мне тошно от самого себя. Никто не поймет меня! Я изгой среди людей! И погубил единственного, кто мог спасти меня.. В один момент все валится к чертям. Ты чувствуешь, как мир уходит из под ног и ты просто ломаешься. Некуда податься, я никто, я ничто. Вы, наверное, тоже не понимаете меня. Да, так оно и есть. Вы когда-нибудь теряли настолько близких людей? Которых безмерно любили, которых оберегали, как могли, которые были вашим миром, а теперь ничего не осталось. Даже не понимаешь, мир уходит из под ног, или ты медленно стираешься с лица земли.
Среди трассы я увидел небольшой магазин и решил зайти туда. Сигарет не осталось. Может хоть никотин погубит меня? В самом ларьке было так пусто, где-то на складе копается продавщица, на витринах были всякая еда быстрого приготовления. Да и не за этим я собственно пришел.
- Хэй, девушка! Подойдите, пожалуйста! - крикнул я.
- Да-да, сейчас иду, - она поспешно подбежала к кассе, - я вас слушаю! - Девушка была запредельно красивой, длинные рыжие волосы, ниспадающие на лицо, мешая взору больших зеленых глаз. Ненароком я заметил маленькую фотографию около кассы, какой-то парень с безумно красивой ослепительной улыбкой.
- Дайте, пожалуйста «Marlboro»! - тихим голосом сказал я, смотря в пол. “Гадская”
привычка, не могу покупать сигареты и смотреть в глаза, неловко как-то.
- Тебе лет-то сколько, курить вредно! - странно, но она говорила это с широченной улыбкой.
- Я могу дать сколько угодно, честное слово, - я уже стал копошиться в карманах и доставать ”зеленые”.
- Не надо, - она протянула пачку, - дело-то не в деньгах.
- Спасибо, - я схватил сигареты и сунул их в карман, - но я как-нибудь сам разберусь.
Выйдя из магазина я сел на скамейку прямо перед входом. Достал и зажег сигарету, но вдруг кто-то тушит огонь. В непонимание я поднимаю глаза, а передо мной девчушка лет шести. Скачет, а глаза до чертиков грустные. Волосы заплетены в две длинные косы, рыжие-рыжие. Она слегка отошла и я снова попытался прикурить. Но она снова потушила огонь. Уперлась мне в колени руками и смотрит в упор.
- Ты сильный? - я пришел в полную растерянность. Подобного мне, честное слово, не задавали.
- Да, я долгое время занимался...
- Нет, не в этом смысле.. - перебила она меня, - ты сильный? - снова повторила вопрос девочка, все больше и больше вводя меня в неловкое положение и непонимание.
- Был.
- Что это значит? - Она продолжала рассматривать меня так же близко.
- Когда за твоей спиной кто-то стоит, тот, кого безгранично сильно любишь, ты чувствуешь за него некую ответственность, тем самым становясь сильнее. А когда человек уходит, сила вместе с ним.
- Так сильный ли ты? - Она не отходила и даже глаз не отрывала от моих. Она так редко моргала, что я не понимал, от того ли у нее слезятся глаза, или она вот-вот заплачет.
- Нет, - долго раздумывая ответил я.
- Дженни! Не приставай ты к людям! - Это кричала она, та продавщица из магазина, она вышла и ”оторвала” девчушку от меня. - Прости, она..
Дженни, как я понял, ее так звать, пыталась вырваться и кричала, кричала так громко, что в ушах звенело. Девушка пыталась угомонить ее, но она никак не утихала. Вдруг девчонка резко остановилась и уставилась на меня. Стояла так долго-долго, а глаза наливались слезами. Вдруг она сделала шаг ко мне и из кармана своего платья достала фотографию, там был тот самый мужчина, который был на фото и в магазине. Немного поерзав она протянула мне ее, я хотел быть приветливым и взял фото у Дженни. Но она держала так крепко и не отдавала, но я не стал отпускать. Так мы смотрели друг на друга несколько мгновений, пока девчушка не схватила мою руку.
- Я тоже, - тихим голосом сказала она и разрыдалась навзрыд. Мне вдруг стало ее так жалко, я не знаю почему она плачет, но посадил ее на колени и прижал к себе, приговаривая «Не плачь, не плачь..». Мы так сидели до тех пор, пока она не успокоилась и я не услышал тихие посапывания ребенка мне в шею. Девушка из магазина показала, куда можно отнести девочку, в фургон, ну или как там эти машины на колесах называются. Было темно и я особо не присматривался, как было изнутри, только положил Дженни на кровать, мы вышли и я сел на ту же скамейку, в этот раз удалось прикурить.
- Хэй, - окликнула меня девушка, - спасибо тебе.
- Не за что! - сказал я и затянулся.
- Прости, она себя всегда так ведет после его смерти.. - опустив голову сказала девушка.
- Его смерти? - переспросил я.
- Да, он ее отец... и мой покойный муж. - Глаза у них с Дженни были совсем не похожи, но было одно: в обоих глазах страх и грусть.
- Прости, я не знал...
- Ничего страшного, - я увидел на ее руках мурашки и любезно накрыл ее своей курткой. Она слабо улыбнулась. Почему-то мне стало легче от ее улыбки, честное слово. - Как тебя зовут?
- Джерард, а тебя?
- Грэйс, - ответила девушка.
- Красивое имя, - действительно красивое, я не соврал. А дальше мы молчали, Грэйс достала из кармана пачку сигарет и затянулась.
- А что случилось у тебя, - она повернулась в мою сторону.
- А с чего ты взяла, что у меня что-то случилось? - она ухмыльнулась и снова замолчала. - Давно он.. умер?
- Год назад.
- Что с ним случилось?
- А ты действительно хочешь это знать? - я кивнул. Она откинула истлевшую сигарету и начала. - Его звали Сэм. Мы совсем недавно обручились. Может, мы бы сделали это гораздо раньше, но его бывшая жена не давала ему развод, мол, «зачем тебе какая-то оборванка из деревни, если у тебя есть я». У нее и на самом деле было много денег, своя сеть магазинов, она какой-то предприниматель, в общем я немного о ней знала. А я приехала из маленького городка под Нью-Йорком, если это вообще можно назвать «городком». Я приехала в большой мегаполис устраиваться на работу, а Сэм помог мне с этим. Его жена, кстати ее зовут Элизабет, мне помогала. Она устроила меня в успешное ателье и я получала достаточно денег. Однажды вечером, когда я уже собиралась закрываться, ко мне подошел Сэм и спросил, не могу ли я пойти прогуляться, а я охотно согласилась, ну, мол, это всего лишь прогулка. А парень он был завидный, гораздо моложе Элизабет, ей уже 41, а ему только 26, красивый, высокий, честно говоря, он мне сразу пригляделся, такой милый и любезный, во всем мне помогал, часто заходил в ателье, спрашивал, не надо ли мне чего, но у меня и в мыслях не было, чтобы что-нибудь строить с ним. Мы гуляли так один вечер, два, три, десять. Мне было просто хорошо с ним, свободно, я чувствовала себя раскрепощенно, и легко. С ним было интересно, он очень умный, странно, но высшего образования у него не было. Вообще никакого не было.
С каждой такой прогулкой я узнавала его все лучше и лучше.
С каждой такой прогулкой меня тянуло к нему все сильнее и сильнее.
После каждой такой прогулки я приходила домой и била себя по голове, повторяя «нельзя, влюбляться, нельзя».
Но, увы, бесполезно, только шишку набила.
Он как-то сказал, что совершенно не любит Лизу, она ему практически в матери годится, и даже не из-за денег, но что-то держало его с ней. Тем же вечером он сказал, что неравнодушен ко мне. Не то, чтобы для меня это было неожиданностью, нет, я чувствовала это, но в каком-то плане я огорчилась, - я вопросительно посмотрел на нее. - Почему? Я уже знала как нам будет тяжело хотя бы из-за Лизы. Да, она стерва, но она любила Сэма не смотря ни на что, вытянула его из всего этого дерьма, он ведь никем не был, такой же, как и я. Она не могла иметь детей, а он их очень хотел.
Он жил этой двойной жизнью, представь, каково ему было! - Я слушал ее внимательно, мне действительно было интересно, или просто хотелось с кем-то поговорить, кого-то послушать. Думаю, ей станет лучше, если она выговориться. Я хочу хоть что-то хорошее сделать, серьезно. - С самого утра до самого вечера он проводил время со мной в ателье, а когда у меня был выходной, он на всю ночь приходил ко мне. Через какое-то время родилась Дженни. Знаешь, я готова поклясться всем, что ты никогда не видел такой радости! Она была от самой что ни на есть чистой души. Он так хотел этого ребенка, безумно, он готов был все отдать, честное слово. Когда ему дали ребенка, руки тряслись, слезы капали, а слова он и вовсе не мог сказать. Он всегда говорил, что она — лучшее свершение его жизни, лучшая девочка, будущая женщина, и что она обязательно будет счастливой. Он любил нас до гроба, а я не смогу высказать, как его любила. Слишком сильно, слишком, понимаешь? На что угодно была готова, только чтобы он всегда был со мной, всегда! Четыре года, четыре года мы скрывали от Элизабет ребенка, так и жили, да, тяжело, но что поделаешь. Потом он признался ей, что любит другую и у него есть ребенок, и эта другая - я. У Лизы было несколько попыток покончить жизнь самоубийством, но каждый раз ее спасали. Она уволила меня и не оставила Сэму совсем ничего, даже не из-за того, что так хотела, она женщина очень добрая, из-за засевшей злости. Ты представь, какой это удар!
В итоге все, что осталось — этот магазин на трассе. Мы жили бедно, денег ни на что не было, мы жили и по сей день живем в этом фургоне. Но мы не жаловались, нам было хорошо, ей-богу. Знаешь, каково это: смотреть на Сэма с Дженни. Они — все, что сберегает меня. Я бы давно загнулась, не иначе. Он нашел хорошую работу, но для того, чтобы устроиться, надо было лететь в Нью-Йорк, мол, там главный офис. Мне с самого начала это показалось подозрительным, но я не стала ничего ему говорить, о чем теперь жалею больше жизни.
В тот день -16 августа - он возвращался домой. Сказали, что довезут его на личном самолете и что-то в этом роде. Самолет взорвался как только пошел на посадку. Никаких неполадок, ничего. Просто взорвался.
В тот день его не стало.
В миг все исчезло.
В тот день умерла и я.
Тут Грэйс заплакала, я не хотел ее успокаивать, все попытки были бы бесполезными, просто обнял ее. Она плакала, спрятав лицо руками, плакали и плакала. Слезы безостановочно капали на асфальт, на нее и на меня. Мне тоже захотелось плакать, серьезно, я не хочу больше подавлять это все в себе. Задумайся, смог бы ли ты держаться?
Сегодня 17 ноября. 01:58. Я теряю близких, я теряю самого себя. Я давно потерялся. Я не живу среди людей, и лишь единицы смогут меня понять. Я медленно тлею, время проходит безжалостно медленно. Время - словно океан, в котором как айсберг ерзает боль.
01:59. Что после смерти? После протяжной полосы, зачеркивающей твою жизнь? Что после того, как пульса больше нет? Чувствуешь ли ты что-нибудь? Жизнь идет, но ничего не происходит. Я догораю..
- Знаешь, что самое обидное? - тушь ее растеклась по всему лицу и по светло-голубой рубашке.
- Что?
- Не за себя. За нее. За Дженни. Она любила его, как никто другой. Они всегда были вместе, а теперь не могут.. Каждый день она просила его вернуть, а теперь просит, чтобы забрали ее. Ты знаешь, как это больно? Знаешь? Нет, не зн...
02:01. Точка кипения.
- Знаю, знаю, мать твою! Я терял близких и раньше. Да, я терял прабабушку, я терял тетку, которую в принципе не знал. А сегодня я потерял все. Любимого человека, брата, семью, себя, черт возьми. А знаешь, кто в этом виноват? Я! Я сам! Твоей вины в смерти Сэма нет, значит пришло его время, люди умирают и это свойственно. Но когда все это по твоей вине, тогда..
Сегодня 17 ноября. 02:02. Я умер.
« У тебя все будет хорошо!» Какая глупая фраза. Не будет ни хорошо, ни плохо, ничего не будет. Во мне больше нет человека. Сопливый овощ, ничего больше. Сколько я не успел сказать. Сколько я не успел объяснить. Никто теперь не расскажет. А что теперь? Жить дальше? Зачем? Серьезно! Я не хочу начинать все с чистого листа, когда остался еще недописанный. А писать нечего. История не кончается, но поэт умер.
Chapter 15.
31 декабря.
Нога устала давить педаль в самый пол на протяжение полтора месяца. Я ехал круглые сутки. В любое время было жутко. Особенно ночью. Я еще больше думал о Фрэнке. У меня был полный багажник денег. Все это время я искал утешение в алкоголе и наркотиках. Деньги на все это "добро" я зарабатывал, играя в казино. Как бы то странно не было, но я прославился на всю округу своей игрой. Я был лучшим в этом деле. Нашел чем гордится, мудак! Я выигрывал практически каждую игру и не боялся делать огромные ставки, все равно каждый раз выигрывал. Будто фортуна повернулась ко мне лицом. Только надо ли мне это все? Где была эта сранная удача тогда, в тот день? Хотя, не в удаче там дело. Где были мои мозги?
Ко мне клеились всякие шлюхи, будь это все хоть полгода назад, я бы свернул голову и давал бы направо-налево. А теперь такое ощущение, что я не смогу иметь близости. Мне не хочется этого, это перестало быть моей потребностью. Пару раз ко мне подходили вполне пристойные девушки, даже симпатичные и достаточно образованные. Но если я не хочу даже близости, то я тем более не смогу больше чувствовать. Да, это больно. Больно! Это до такой степени, что ломает ребра.
Я вспоминаю Грэйс. Вспоминаю Дженни. И эту историю, которую лучше бы не знал никогда. Тяжело терять и что-то тянуть за собой, тянуть новую, но уже сломленную жизнь дочери, тянуть ребенка, которого жизнь покарала, когда еще толком и пожить не успела. Это двойная боль. Своя и ее. Я хотел ей помочь, и, надеюсь, что у меня получилось. А ведь ей и поговорить не с кем. Она одна на этой дурацкой трассе, в этом сранном ларьке. Впрочем, как и я.
Сегодня Новый Год. Обычно самым дорогим и ожидаемым подарком, был подарок Фрэнка. На прошлый год, например, в этот, казалось бы, небольшой носок, он умудрился запихать приставку и еще целый мешок конфет. Я навсегда запомню тот Новый год. Тогда я понял, что без него уже не смогу, что он частичка меня, что он уже не просто друг, и даже не лучший друг. То, что я люблю. Мне хотелось его защитить от всего. В школе его долгое время недолюбливали, как и меня, но к счастью, мое положение не позволяло распуститься и в девять лет я пошел заниматься карате. Если кто-то говорил что-то обидное про Фрэнка - мой кулак всегда был готов. Потом Фрэ вступил в футбольную команду. Не по собственному желанию, отец у него всегда мечтал, чтобы сын стал футболистом. Айеро очень полюбил футбол, он стал мало времени уделять мне, что меня огорчало, но я даже не пытался намекнуть ему об этом. Если бы я подошел и сказал, мол, «Чувак, я по уши влюблен в тебя, брось ты этот футбол, мне не хватает твоего внимания», то ни он, ни его родители бы меня не поняли. Кстати, у него прекрасные отец с матерью. Айеро старший всегда мечтал стать футболистом, что и понятно. Еще в подростковом возрасте он вступил в команду, но вскоре ушел оттуда, так как стоило это дорого, а его семья не смогла себе этого позволить. Недавно ему дали детскую команду по футболу, чему он очень обрадовался. Ребята быстро набрались. У нас в Бельвиле есть только две, теперь две, детские команды. Первая - команда, которая так и называется - «Бельвиль», представляющая город на всех соревнованиях. Туда велся жесткий отбор, лучшие ребята местности. Вторая - команда отца Фрэнка - «Премиум». Все желающие, а их было много, могли вступить. Из мистера Айеро вышел отличный тренер, пацаны любили его. Фрэнк и вступил к нему в команду года два назад. Изначально ему это вообще не нравилось ни в какую, но у его отца с матерью были натянутые отношения на грани разрыва, но по поводу этого Фрэ мне ничего не рассказывал. Ну и он решил себя показать, дескать, какой примерный хороший сын. И это, как ни странно, помогло. Отец в нем не чаял души. Его мать - Линда - великолепная женщина. Она безумно добрая, и даже, можно сказать, снисходительная. Я ни разу не слышал, чтобы она повысила голос. Еще она веселая и воспитала прекрасного сына. В его предках есть одно но - они гомомофобы. Нет, не так. Мистер Айеро гомофоб, Линда - нет. Они часто ссорятся поэтому поводу. Как-то вечером отец Фрэнка поймал меня по дороге домой, наш разговор был более чем неприятен нам обоим. Что-то вроде «Джерард, я ничего не имею против тебя, ты хороший парень, но твоя голубизна все портит. Я вижу, как ты смотришь на Фрэнка, поэтому сразу говорю: хочешь дружить - дружи ради Бога, но на большее не надейся.» Это было неожиданно для меня. Я не думал, что подаю какие-либо признаки, но видимо у мистера Айеро старшего нюх на голубых. Даже он заметил, а Фрэнк нет.
Новый год. Я не люблю его. Мрачный праздник. Мне нечего ждать от него. Раньше хоть как-то терпел. Особенно ребенком. Подарки, стол, семья, все дела. А сейчас? Сейчас гнусный бар, гадкий виски, громкая музыка и ничего кроме.
- Хэй, чувак, ты чего? Вставай, пошли потанцуем! - Подбежал какой-то парень, весь мокрый и явно уже поддатый.
- Я не танцую, - кинул я. Тот, на мое удивление, угомонился сразу же. Сел рядом за стойку и попросил еще пива.
- Танцуешь, только у тебя что-то случилось, - он подпер голову рукой и посмотрел на меня. - Новый год, ты чего? Новые приключения, новые известия, новая любовь, разве это не хорошо?
- Кому как. - Не хочется портить настроение своим занудством.
Он был довольно красивый. У него преобладали, кажется, ирландские корни. Светлые короткие волосы, небесно-голубые глаза. Да, безумно красивые глаза. Слегка опьяненный взгляд делал их еще краше. На нем была мокрая футболка, которая облегала его пресс.
- Расскажи, что случилось? - ненавязчиво попросил он.
- Нет, не стоит. - Какого черта я вообще должен ему что-то рассказывать?
- Хм, ты не из общительных. Пошли отсюда, тут шумно! - За что я себя ненавижу, так за то, что могу довериться любому человеку, которого даже не знаю.
- Ну, пошли.
Он, тот парень, попросил еще бутылку какого-то виски и повел меня на улицу. Там, пройдя пару метров, мы сели на скамейку и стали распивать. Чем-то мне это напомнило ситуацию с Грэйс. Будто сейчас откуда-то выбежит Дженни и выкинет мою сигарету. Я вспоминаю ее часто. Она понравилась мне. Нет, не как девушка, хотя она довольно красивая, как собеседник. Такая мимолетная, казалось бы, короткая встреча, а ведь я запомнил каждое слово, слетевшее с ее губ. Я бы сказал, что это странно, но это не так. Вспоминая ее с дочерью мне становится так тепло, хотя одновременно и кошки скребут.
Этот парень, имя которого я, кстати, до сих пор не знаю, довольно милый. Сказать, что он мне понравился - ничего не сказать. Не знаю, может, это просто ярлык от первого впечатления, который я на него навешиваю.
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Джаред меня зовут. - Честно, ненавижу это имя, учителя по ошибке меня всегда называли Джаредом и это бесило. - Я не понимаю, что с тобой не так? Вроде, парень как парень, правда мешки под глазами огромные, но это неважно.
- Сколько тебе лет? - проигнорировал его вопрос я. Мне нечего ответить. Что со мной не так? Все!
- Эм.. 19. - Он ломался и я кинул на него недоверчивый взгляд. - Ладно, 16 мне. И вообще, зачем тебе это?
- Хороший ты. - Это смутило его и он залился краской.
- Так, что с тобой не так? Расскажи, что случилось. Я никому не расскажу. - Его манеры напоминали мне Фрэнка. Те же вечные расспросы, и все эти детские отговорки типа «Я никому не скажу».
- Давай просто не будем об этом? Как я понял, тебе нравится этот праздник, тогда зачем его портить?
- На самом деле я ненавижу Новый год, - усмехнулся Джаред, - я просто хотел тебя успокоить.
- Успокоить? Я, вроде, и так спокоен.
- Внешне - да, а внутри орешь, не так ли?
- А ты не заглядывай внутрь. Будь как все! Делай выводы по внешности.
- Но я не хочу быть как все. - Он оказался так близко, внимательно смотрел в глаза. Джаред положил свою руку мне на колено и скользнул вверх. Медленно приблизился ко мне губами и начал целовать, пытаться проникнуть в рот языком, пока тем временем его рука уже сжимала мой член. С одной стороны я прекрасно понимал, что делаю, а с другой - вообще ничего. Все поплыло, когда я ответил на его поцелуй. Что-то кольнуло опять, до жути больно. И я оттолкнул его.
- Прости.. нет... не сейчас, - обрывками говорил я. - Зачем.. я не хочу.
- Я не думал, что все так плохо. Да, ты прав, я зря это сделал. - Стал оправдываться тот, но я перебил его.
- Мне надо идти. До лучших времен, Джаред. -Я поспешно отправился к машине, стоявшей недалеко от входа в бар. Надавил в пол и поехал. Снова.
Что держит меня? Мне надо отпустить его. Мне надо было сделать это гораздо раньше, пока он был жив. Пока у него было "завтра". То чувство, когда ты немощен, ты уже умер, но еще жив. Это чувство, когда боль съела последние остатки тебя и твоей души. Когда уже ничего не осталось. Этот ужасный Новый Год. Он НОВЫЙ, я должен был начать НОВУЮ жизнь. Но меня не отпускает та недописанная страница. Страница, на которой теперь всегда будет многоточие и никакого продолжения. Майки был прав, я должен бороться с одиночеством сам. Другого выхода нет. Я давно сдался, что тогда меня удерживает?
Кто держит меня на краю пропасти, когда я уже падаю вниз?
Кто отвязывает все камни, из-за которых я иду ко дну?
Кто обрезает нити всех моих петель?
Chapter 16.
Кому: Майки Уэю.
От кого: Алекса Прайста.
Майки, здравствуй. Это я, Джерард. Имя только для того, чтобы родители ничего не выяснили, если письмо получишь не ты лично. Я хочу, чтобы ты знал, что я все еще жив и очень скучаю. Можно ли сказать, что у меня все хорошо? Я совершенно один и, как не прискорбно это признавать, со своим одиночеством я борюсь сам. Я сам себя хоронил уже несколько раз и, наверное, пора бы уже и взаправду помереть. Знаю, что после смерти уже ничего не будет ни хорошо, ни плохо. Я не хочу, чтобы ты остался без брата, хотя, это уже и так случилось. Я люблю тебя, слышишь? И я надеюсь, что ты меня тоже. Я бы спросил, как дела у тебя, но не получу письма. Понимаешь ли, я пытаюсь найти себя, бегая из города в город, я все время в пути. За это время я понял одно - куда бы ты не бежал, как бы далеко, хоть на другую планету, все равно от себя самого не убежишь. От своих угнетающих мыслей. Я не могу оставаться в городе и ждать письма от тебя, хотя очень бы хотелось получить хоть пару строчек. Но, походу, если я остаюсь в одном месте более чем на двое суток, у меня случается некий психоз и я срываюсь с места, снова надавливая на педаль. Я схватил кучу ненужных бабок, играя в казино, поэтому отправляю тебе эту карту, на ней достаточно денег, они твои.
Да, я по-прежнему хочу уничтожить себя из-за Фрэнка, с этим ничего не поделать. Я стал еще хуже чем был. Мне самому надоело все это соплежуйство, но знаешь, будто это мой удел и я на большее не способен. Я сам себя загоняю в полный тупик и не ищу выхода. Это и есть мой своеобразный "выход". Я ничего не делаю, только сам себя сжираю, понимаешь, нет? Я стал очень часто рисовать. Наверно, от безысходности. Тебе, кажется, нравились некоторые мои рисунки? Я пытаюсь отвлечься как могу.
Я хочу, чтобы ты понял, все то, что я сейчас скажу. Я устал держать это в себе. С самого детства у нас сложились не самые лучшие отношения. Я завидовал тебе. Тебе доставалась вся любовь родителей, деньги тратились исключительно на тебя, и я в такие моменты все просто ненавидел. Я надеюсь, ты не обижаешься, потому что только сейчас я понимаю, что все это не зря. Что вырос замечательный пацан. Помнишь, тот вечер у озера, когда ты поссорился с родителями? Вот тогда щелкнуло что-то в нас обоих, разве нет? За тот вечер мы сказали друг другу больше, чем за все двенадцать лет. И ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Понимаешь, я старался взять всю ответственность за тебя, я старался сделать так, как было бы лучше тебе. Я хотел стать для тебя примером, чтобы ты мне подражал, хотел давать тебе советы, чтобы у тебя все сложилось лучше, нежели у меня. Да, мне плохо, да, я сам себя накручиваю, но ты и так знаешь всю эту историю.
Знаешь, я познакомился с замечательной девушкой. Нет, не в том смысле. В тот день, на шоссе. Ее зовут Грэйс. У нее умер муж и осталась дочь. И, наверное, это ее история до сих пор удерживает меня здесь, поэтому я жив и ты читаешь это письмо. Я каждый день прокручиваю ее (историю) у себя в голове. И не знаю, почему именно она меня так захватила. Я прочитал множество всяких историй со смертью, да и в новостях смотрел предостаточно, но когда ты сидишь и выслушиваешь человека в живую, когда он не может говорить, потому что хочется зареветь, это совсем другое. Ты понимаешь, что у кого-то все хуже. Нет, это не вдохновляет, ни в коем случае, наоборот, от этого хочется резать вен и прыгать с крыш многоэтажек. Но это побуждает в тебе человека, другой жизни нет, и если уж ты ее запоганил, живи так.
Я пишу это для того, чтобы ты понял, что сейчас мое все - это ты. И ты будешь счастливым, слышишь? Если уж я и решил взять всю ответственность на себя, если решил, что смогу помочь тебе в этот тяжелый возраст, то так оно и будет. Надо жить дальше, как никак. Может, я больше никогда не влюблюсь, но это меня не волнует. Знаешь, Фрэнк сказал мне, что я эгоист, и я соглашусь с ним. Потому что сейчас ставка поменялась, теперь не моя жизнь на грани, а твоя.
Я больше не могу держаться.
С любовью,
Джерард!
Снова еду, только теперь в известном направлении. «Я больше не могу держаться». Я возвращаюсь.
Проезжать снова ту трассу было бы как лезвием ровно по сердцу. Я решил поехать в объезд, тем более это бы сократило путь. Но вскоре я явно пожалел об этом. Поехав через другой въезд в город, я должен был проехать Белльвильское кладбище. Но я думал, что это ничего страшного, просто место, от которого на душе кошки скребут. Я никогда так не ошибался. За решеткой, ограждающей дорогу от кладбища я увидел Линду. Я был точно уверен, что это она. Она сидела около могилы, кажется, догадываюсь кого. Она не плакала, просто сидела с пустым взглядом. Это еще хуже, чем если бы я поехал через трассу. Я вдавил педаль и двинулся к дому. Ничего не изменилось. Все тот же маленький гараж, старый почтовый ящик и скрипящая дверь. Выхожу из машины и делаю глубокий вдох. Вдох новой жизни, все сначала, все! Стучусь.
- Привет, брат! - сказал я и прижал Майки крепко к себе. - Ты плачешь? Что, правда? У нас новая жизнь, пускай она начнется без слез.
Новая жизнь только на словах. Для меня ни старой, ни новой уже нет. Мне самому хочется разрыдаться, как последнему ублюдку. Все меняется, меняйся и ты, Джерард.
Chapter 17.
- Привет, брат! - сказал я и прижал Майки крепко к себе. - Ты плачешь? Что, правда? У нас новая жизнь, пускай она начнется без слез.
Он крепко вцепился в меня, а я в него. Мы стояли так очень долго, слушаю всхлипы Майки, я же жмурился как мог, но слезы сами закрывали соленой пеленой глаза и стекали, капая на плечи Майки. С прошлой осени он изменился, сменил очки на линзы, глупую прическу с прилизанной челкой на стильную стрижку, даже одеваться стал по-другому. Сейчас, когда он отстранился я видел его счастливое лицо. Он сиял. Молча, все читалось в его глазах, мы пошли на кухню. Брат налил мне крепкого горячего кофе и сел за стол. Он уставился на меня в упор, будто ища что-то. Время от времени мне становилось неловко от его пристального взгляда, но я не хотел ничего говорить, более того, я даже не знал что. Мне кажется, я сказал все в том письме, и судя по той ситуации, в которой я сейчас, он меня прекрасно понял. Кофе обжигало, но я все равно пил этот кипяток, ибо чувствовал себя словно не в своей тарелке. Я не знаю, что Майки хочет донести до меня: то ли радость, о чем говорит его ненавязчивая улыбка, которую способен видеть, походу, только я. То ли грусть, Конечно, его глаза сверкали, но что-то не так. Это не тот взгляд, который свойственен Уэю младшему. Хотя я знаю, что он меня ни в коем случае не осудит, не прогонит, и что он вообще всегда мне только рад. Но я не хочу, чтобы он умалчивал что-то от меня. Тогда я не понимаю совершенно ничего.
- Я рад тебя видеть, - брат прекратил это бескрайнее молчание. - Как ты? - Ужасно, Майки.
- Как ты думаешь, если я приехал? Я вижу тебя и сразу все проблемы улетучиваются. Как сам, что нового?
- Как видишь, я изменился. Знаешь, - это "знаешь" очень гадкая привычка, которую он подцепил, кажется, от меня, - после того, как ты уехал, я впал в отчаянье. Пытался найти себя, меняя образ за образом. В итоге: я снял надоедливые очки, полностью сменил стиль одежды и стрижку. Но это не все, это только внешне, это для других. Я изменился и для себя: стал лучше учиться, записался на гитару и изменил характер. Мне надоело, что все считают меня их жилеткой, перестал жалеть людям. - Это моя вина. Я не раз говорил, что хочу быть его примером, но только не в этом случае. Я не хочу, чтобы он также наплевательски относился к жизни. Мой поступок привлек его к этому. Я читал о том, что люди и вправду начинают глобально меняться, если в их жизни случается что-то переломное. И я знаю как это. Ты просто теряешь самого себя. Вся фишка в том, что меняться обратно - бесполезно, все попытки тщетны.
- Это плохо, Майки..
- Слушай, не учи меня жить, - грубым тоном ответил тот. Нет, это не он, он не мог так ответить, моего брата подменили! Черт возьми, кем он становится.. - Ладно. Я прочитал твое письмо и понял все, кроме одного: раз ты меня так любишь, тогда почему бросил меня? - Полнейший ступор. Что сказать ему? Будто все мысли из головы вылетели разом. Стало до жути неловко, чувство вины не покидало меня, а наоборот только усилилось.
- Да, ты прав, я не должен был уезжать. А может мне просто не надо было приезжать? Да, я, пожалуй, уеду.
- Нет, нет, Джерард, не надо. П-прости, - замешкавшись, извинился Майки. - Останься, прошу. Я не хотел обидеть тебя. Я понимаю, Фрэнк и все остальное...
- Нет. - Брат непонимающе посмотрел на меня. - Нет, не говори о нем, пожалуйста. - Майки встал из-за стола и подошел ко мне.
- Пошли прогуляемся? - я охотно согласился.
Гуляли мы вплоть до самой ночи. Мы обошли пол города. Я даже и думать не мог, что у меня такая короткая память. Я провел здесь практически 10 лет своей жизни, а уехав отсюда на пол года, я все забыл. Мы прошлись по городскому парку, все любимые места: от школьного газона до музея современного искусства. Я планировал поступить туда после школы. Огромное красивое здание в два корпуса, с изящными колонами и арками, оплетенными листвой и цветами. Первый корпус передали под университет искусств, а второй так и остался музеем. Прошли по узким переулкам в поисках приключений, видимо. У нас хоть городок маленький, но симпатичный. Я не любитель шума, поэтому здесь мне нравилось. Мы с братом не говорили о чем-то глобальном, мы дурачились и веселились. Именно по этому я так сильно скучал. Я наслушался всякой философии и прочего от самого себя. Хочу почувствовать себя свободным.
Едва стоя на ногах от усталости, мы завалились домой, до сих пор смеясь над чем-то. В соседней комнате я увидел отца. Он обернулся и кинул испепеляющий взгляд, резко встав с кресла, папа пронесся ко мне и остановился в паре сантиметров. Он смотрел мне прямо в глаза, и я не понимал, что он сейчас чувствует. Я уже морально приготовился к орам и крикам, но этого не было. Он выглядел поникшим и опустошенным. Опустив глаза, он ушел обратно в комнату. Мы с Майки решили перекусить перед сном и сели за стол. Мне было уже совсем не до веселья, и я просто молча ел, ловя на себе беглые взгляды отца из соседней комнаты. После ужина мы пошли к брату, тот ложился спать, и я пожелал ему спокойной ночи, а сам скрылся в своей комнате. Я осмотрел каждую безделушку, открыл свои книги в вдохнул запах страниц. Невероятное чувство, когда ты дома и ничего не заботит. Ну, как не заботит. Меня все еще терзает, но я зарою это глубоко внутри себя. Сев на кровать, я уставился в окно. Так бы я и сидел, наверное, все ночь, вспоминая и плохое и хорошее, пока меня не потревожило покашливание. Отец стоял в двери, опершийся на косяк.
- Можно войти? - спросил он. Я кивнул.
- Давай, ори на меня, осуждай. Я же сам не знаю, какая я куча дерьма.
- Не собираюсь, - прыснул тот. - Вся эта история с Фрэнком и твоим "бегством" - ужасна, но ты и сам это знаешь. И, наверное, даже лучше, что ты уехал. Я бы не смог видеть, как ты убиваешь в себе человека. Только вот скажи одно: тебе стало легче от своего отъезда? - он сел рядом на кровать и повернулся ко мне.
- Если бы стало легче, я бы не вернулся. Как бы сейчас это эгоистично не звучало, но тогда я был уверен, что здесь меня ничто и никто не держит. Что случилось с Майки?
- А что с ним случилось? - вопросительно взглянул он. - Просто взрослеет.
- Взрослеет? Ты видел своего сына вообще? Тут дело не в возрасте..
- Я знаю. В тебе дело. - Снова совесть дает о себе знать. - Я не собираюсь давить на тебя, орать или устраивать истерики, я же говорил, что всегда встану на твою сторону, и я понимаю, что для тебя это трудно, но что произошло?
- Зачем тебе это?
- Ты мой сын, Джерард.
- Ладно. Знаешь, я пойму, если ты выгонишь меня из дома или еще что-то. В общем, твой сын играет на две команды, - он непонимающе посмотрел. - Голубой я, ясно? И я полюбил Фрэнка, - лицо отца, кажется, позеленело. - Айеро нравился другой, а ты меня знаешь, я всегда буду стоять на своем, не оглядываясь на последствия. В ту ночь я, считай, выкрал его из квартиры и увез. Куда? Не знаю. Куда глаза глядят. Мы попали в аварию. Я был пьян, в глазах поплыло. В общем... по приезду врачей он уже не дышал. - Я вздохнул. Так глубоко, насколько хватило моих прокуренных легких. В этот момент я хотел все внутри заполнить воздухом. Пустотой. Это было бы лучше, чем быть наполовину наполненным всякой дрянью типа горести.
- Как не дышал? Но ведь... значит он, ты... Смерть. Черт! - Он схватился за голову.
- Подожди, ты не знал?
- Нет, - ответил он после долгого ломанья. В чем дело?
Мы просидели несколько мгновений в полной тишине. Может минуту, может две, может десять, но за это время вся жизнь пронеслась будто перед глазами. От песочницы до сегодняшней ночи. Почему мне так плохо снова? Я пытался, я сделал шаг вперед, отдалился от всех терзаний, что опять хватает меня за глотку? Отец сидел с каменным лицом и пустым взглядом. Вдруг он резко дернулся с места и обнял меня.
- Все хорошо. Мы с тобой. Фрэнк с тобой..
Просыпаться в своей родной кровати - неописуемо! С самого утра видеть свой засранный стол, с которого уже валятся эскизы, старый книжный шкаф и гитару, уже покрытую пылью. Будто просыпаешься другим человеком. Не хочется вспоминать о чем-то плохом. Так и лежать тут всю жизнь. Кажется, я проснулся самым первым. Сегодня выходной, Майки отсыпается, отец тоже поздно лег, а мать.. Я так и забыл про нее спросить. Я не видел ее вчера. Наверное, она в очередной раз куда-то уехала. Черт с этим! Поднявшись с кровати и потянувшись, я подошел к столу и достал из под хлама свои наушники и плеер. Я перебрал всю музыку, но не нашел ни одной подходящей песни. Постепенно начинаю понимать, что я чертов меланхолик, ну или как это там называется. Ни одной веселой песни. Впрочем, у меня и веселого настроения никогда не было. Живот предательски заурчал и пришлось вставать с кровати и пойти на кухню. Открыв холодильник, я увидел целое.. нихуя. Ладно. Может, похудею. Я вернулся в комнату. От "ничегонеделанья" я взял гитару и стал подбирать аккорды. Но, кажется, даже самые громкие удары по струнам не смогут перебить стоны моего желудка. Я быстро оделся и поехал в супермаркет. Он как раз недавно открылся, думаю, не будет больших очередей.
Ходя по отделам я не мог сосредоточиться. Брал все подряд. Никогда, слышите, никогда не ходите голодным в магазин, ибо вы принесете огромную прибыль, пока будете скупать все продукты. Взял огурцы, тесто, горошек, который терпеть не могу, йогурты, пол морозилки мяса, отруби, картофель и прочую брехню, которую никто не ест. Что еще? Хочу рис! Фу, тошнит от него, но чувство голода берет свое. Я захожу в отдел круп и тщательно выбираю. На самом деле, просто смотрю, у какого упаковка красивее. Краем глаза я заметил человека на коляске, но не придал этому особого значения. Вообще, мне до жути больно смотреть на таких людей. Каково вот им не чувствовать своих ног, не пробежать по парку, не потанцевать. Это ужасно! Тот парень на коляске потянулся за крупой на верхней полке и попытался привстать. Я все еще делал вид, что увлечен упаковкой. У него ничего не получалась, и крупа полетела вниз. Я не мог больше на это смотреть. Поднял упаковку и протянул ее ему.
- На, дер.. ФРЭНК?!
Chapter 18.
Что я чувствовал? Радость? Возможно. Неожиданность, непонимание происходящего? Да. Я выпал из реальности, я не знал, что делать, что чувствовать сейчас. Этот день начался так красочно. В этот день я решил изменить свою жизнь - я проснулся счастливым. Я до чертиков хотел встретить его однажды, но сейчас лишь гири на сердце. Он на коляске, а я стою рядом. Что чувствовал он? Обида? Боль? А может его прямо сейчас разрывает от желания убить меня? Так или иначе, здесь и сейчас, я смотрю на него. Живого. Настоящего. А может я сплю? Или это все иллюзия на нервной почве. Нет, это он. Он выглядел испуганным, а это то, чего я больше всего боялся. В его глазах не было ненависти, это был чистый страх. Еще непонимание и боль. Каких-то пол года назад он был счастливым. Хотя кто его знает, может внешне он был всем доволен, а внутри все взрывалось и сжигало.
- Ты ненавидишь меня? - спросил я, когда на глазах наворачивались противные, уже такие привычные для меня, нытика, слезы.
- Прости? - его выражения лица из потерянного и опустошенного изменилось на непонимающее. - Ты кто?
- Как это кто я? Я Джерард, - почему он меня не помнит? Что происходит, вашу мать!
- У меня амнезия, наверное, ты был моим другом до того переломного дня, когда я все забыл, да? - Я прикрыл глаза, понимая ситуацию. До меня доходило маленькими сигналами услышанное, но отдавалось в голове воем сирен.
- Другом. Просто другом. - Сказал я. Фрэнк слабо улыбнулся.
Лучше бы я сдох от голода чем поехал в этот сранный супермаркет. Стало еще хуже, чем после его "смерти". Я ведь думал, что он умер, я мысленно похоронил его, а вместе с ним и себя. Та могила, около которой сидела Линда.. Я ничего не понимаю. Дайте мне уснуть прямо здесь и сейчас. Уснуть раз и навсегда. Что за чувство сжигает меня изнутри? Вины? Что мне делать теперь? Мне снова хочется бежать от него, от себя. Я не должен быть здесь. Я рад, что он меня не помнит. Зато все помню я и меня это ВСЕ не отпускает. Оно охватило меня в свою крепкую хватку у будет держать до конца жизни. И как бы я не старался, это будет происходить. Это новое испытание жизни за то, что я сделал?
Он не помнит кто я. Он не помнит, что я натворил той ночью. Он на коляске и у него амнезия. Я не знаю, что судьба преподнесет в следующий раз. Вы понимаете меня? Нет! Я обескуражен. Я же смирился с тем, что его нет. Я перестал рыдать, как баба, каждую ночь. Я больше не питаюсь надеждами. Совесть отпустила. Но что сейчас? В голове прокручиваются тысячи мыслей и ни одной стоящей:
1. Почему Майки и отец ничего не сказали мне про него? Почему, мать их!
2. Почему я не родился девочкой в Китае? Тогда бы я не знал Фрэнка.
3. Кто в той могиле?
4. Зачем я здесь и сейчас, где на меня безотрывно смотрит Айеро, где совесть берет свое, где нет надежд, где пустота?
Я кинулся на Фрэнка и начал его обнимать, что было сил. Я так долго мечтал об этом. Обнять, просто обнять. На какой-то миг отстранится от всего, что вокруг, забыться. И он, такой любимый, рядом. Пренебрегать тем, что он на коляске. Вспомнить, какого это, когда он рядом. Чувствовать его тепло, запах. Было не трудно заметить, что он курит. От клетчатой малиновой рубашки пахло сигаретным дымом. Я чувствовал, как его руки прикоснулись к моей спине и поползли вверх. Его немного трясло, кажется, он плачет. Но почему, если я вычеркнут из его жизни? Я отстранился от него и взглянул в глаза. Его ореховые прекрасные глаза. Взгляд был боязливый, но он отчаянно прятал его за нелепой улыбкой. Айеро не изменял своим привычкам, вся та же милая улыбка одними уголками губ, глаза, в которых по-прежнему горела иная жизнь, и сигареты он все так же носит в кармашке на груди, хоть они туда и не помещаются. Я сполз на пол, не отрывая глаз от него, так же, как и он. Люди в супермаркете пялились на нас, но нам это никогда не мешало, не так ли?. Фрэнк так заботливо убирает пряди черных волос с моего лица, его улыбка то пропадает, то снова появляется. Глаза краснеют и слезятся. По щеке его рука спустилась к моим губам. Он провел большим пальцем по ним и, наклонившись, поцеловал. Сейчас я хочу, чтобы время умерло. Навсегда.
- Пошли ко мне, расскажешь о себе, а то ведь сам понимаешь.. - отстранившись, спросил Фрэнки.
- Да, конечно, - радостно согласился я. Но моя улыбка быстро сползла с лица, ведь я вспомнил про его родителей. Они наверняка знают, что в той аварии виновен я. Но я хочу побыть с ним хоть недолго. Я помог выкатить Фрэнку коляску из магазина и мы не спеша пошли к его дому.
- Так... Расскажи о себе? - Спросил Айеро.
- Ну, меня зовут Джерард.
- Это я понял, - я не видел его лица, но по голосу слышал, что он усмехнулся.
- Мы учились с тобой в одной школе и были лучшими друзьями. Я.. бисексуал. - Заикнулся я.
- Слушай, я, конечно, не помню тебя, но с мозгами у меня все в порядке. Или натуралы теперь тоже целуются с парнями? - Он залился смехом.
- Мы с тобой.. Эм, были лучшими друзьями.
- Правда? Я как чувствовал! Ну, и как, мой поцелуй все так же горяч? - он снова рассмеялся. Я не представляю, как человек, переживший СТОЛЬКО, остается таким жизнерадостным.
- Ты еще спрашиваешь? - я рассмеялся в ответ.
Мы гуляли по парку, смеялись, но, либо я параноик, либо с ним что-то не так. «Ну конечно, ведь у него амнезия, блять!» раздалось у меня в голове. Но нет, не в этом смысле. Он явно что-то скрывает. Я не знаю что, хотя меня в принципе сейчас это не беспокоит. Он расспрашивал меня о мелочных вещах, о том, что было в его жизни. Он доверял мне сейчас. Да, я понимаю, что врать ему будет очень низко, но я, пожалуй, отложу разговор о той аварии на потом.
- Джерард? - Я кивнул, мол "что?". - Ты говоришь, что был моим лучшим другом, но ведь на протяжении этого года я тебя ни разу не видел. Где ты был? - неожиданный вопрос. Более чем.
- Эмм... у меня была неотложная поездка.
- Поездка важнее меня? - Он посмотрел в мои глаза с некой ненавистью, но быстро, будто опомнился, поправил себя. - Ладно, неважно. А.. ты что нибудь знаешь о той ночи? - Вопросы у него, конечно, как на подбор.
- Я знаю, что ты попал в аварию..
- Да ты что?! Как же я не догадался! - Я чувствую себя обмудком редкостным. - А кто был за рулем?
- Ну.. Кхм.. я не знаю. Говорили, что какой-то человек, который очень-преочень любил тебя и..
- Хера себе любовь! Поэтому он оставил меня калекой на всю жизнь? - Совесть, пошла нахуй, пожалуйста.
- Слушай, Фрэнки, я не знаю, что было той ночью, хорошо? Неужели тебе приятно говорить об этом?
- Да, ты прав! Но все же, если вдруг ты знаешь ну или узнаешь, кто этот подонок, то скажи мне. - Да вот же я, прямо перед тобой.
- Обязательно!
Мы купили по мороженному, он взял фисташковое, как всегда. Он и раньше брал его. Я не могу отвести глаз от Фрэнка. Только сейчас я понимаю, как безумно скучал по нему. Я до сих пор в оковах любви. Смотря на него, меня одолевают и тоска с виной, и безмерная радость. Я не знаю, как это может быть одновременно, две несовместимые вещи. Хотя, меня уже трудно чем-то удивить. Чувства берут свое, я лишь их марионетка, не больше. Я люблю его, и сейчас, как никогда сильно. Я ненавижу себя. Но роли своей уже изменить не смогу, я просто буду терпеть эту горечь от самого себя. За эти пол года я выработал это. Я привык. Я бешу самого себя и питаюсь ненавистью.
С Фрэнком мы гуляли очень долго, так и не пошли к нему домой. Когда я проводил его, было уже поздно и темно. Я побрел домой, но вдруг вспомнил про ту могилу. Идти на кладбище ночью, наверное, не лучшая идея, но я сделаю это. Я не захотел заходить домой за машиной, поэтому доехал на автобусе до конечной остановки, там еще минут 10 дойти. Я ни черта не видел, мне было страшно. Я один тут. Время 23:56. Видеть лица людей на могилах, которых уже нет в живых, было ужасно, кошки скребли, на сердце снова появились гири по неизвестной мне самому причине. Я шел вдоль кладбища, ища ту могилу. Я хорошо запомнил то место, и даже не смотря на то, что я очень хреново ориентируюсь в темноте, я пришел к ней. Достал телефон и зажег фонарик.
Нет.. Неееет. Обомлевший, я стоял и смотрел на фото на могиле и долго не мог прийти в себя. На гробовой доске фото Мистера Айеро старшего - отца Фрэнка.
Chapter 19.
Напрочь опустошенный я побрел домой. Теперь я точно ничего не понимал. Его отец был самым здоровым из самых здоровых, что с ним случилось? Мне хочется прямо сейчас, когда на улице уже ночь и город спит, побежать к Фрэнку и расспросить его обо всем. Но, мне показалось, что ему абсолютно все-равно. Я, конечно, все понимаю, амнезия, все дела, но у него вообще ноль эмоций на происходящее. Он даже не заикнулся про него. Но не в Фрэнке дело. Умер человек. Умер, понимаете? Его больше нет и не будет, у его сына больше нет отца, а у жены больше нет мужа и поддержки, а ведь Линде сейчас как никогда тяжело. Тащить через все трудности больного сына одной и самой стоять сильно. Она в засаде.
И снова я тону в этом океане апатии.
Еще больше я не понимаю отца и Майки. Какого черта они крысились? Они действительно думают, что живя в одном маленьком городишке, о котором не все вообще знают, мы бы с Айеро не встретились? Мне было бы легче, если бы я знал, хоть предполагал об этом ВСЕМ, нежели, как сейчас.. Так неожиданно, быстро и бесповоротно. Разве это не удар по психике, от которого отец так тщательно пытался уберечь меня? Всю жизнь «Джерард, не делай того, не делай этого». Он пытался, я видел то, как он выворачивался передо мной. На те моменты я ненавидел себя за то, что никогда не обращал на него внимания. Теперь я ненавижу его. А Майки.. я знал, что с ним что-то не так, но пытался закрыть глаза на его странное поведение. Мне казалось, что я становлюсь параноиком, что не надо искать подвох во всем, а теперь у меня еще большее презрение и недоверии к этому миру. В частности, к собственному отцу и брату.
Время было за полночь. Искрящая луна освещала узкие улицы и переулки, а воздух, еще немного морозный после зимы, пробирался через ткань одежды, отчего бросало в дрожь. Небо - иссиня-черный холст, полотно с сияющими звездами. Моросит мелкий противный дождь. Я бессмысленно щелкал зажигалку, то и дело попусту тратя газ. Иногда капли дождя гасили огонек. По мокрой дороге все еще ездили машины, редко, но ездили. Людей не было, с одной стороны безмолвно стояли деревья, с другой - дома, свет в которых погашен. Я один.
Как бы я не пытался отвлечься ночным пейзажем до боли знакомого городка и пламенем зажигалки, из головы не выходило то, что меня, по сути, незнакомого человека, Фрэнк поцеловал, а про отца - ничего, совершенно. Завтра, завтра я поговорю с ним. А пока меня разрывало от злости на собственную семью. Я раздаюсь криками изнутри. Проблемы дали мне прожить только один беззаботный день, а ночью вернулись, чтобы истерзать меня заново. Два дня назад я определенно знал, зачем ехал В Бельвиль. А что теперь? Я готов пролить кровь, чтобы больше не видеть и вообще не знать, что Фрэнк на коляске, имя его отца на гробовой доске, что Майки, которому я доверял все, вплоть до того, как я сходил пописать, повел себя как крыса. Я начинаю видеть прелести того, что ты всегда в пути. Нет места, к которому ты бы привязался. Ночами гуляя по неизведанному городу, чувствуя каждое дуновение темного времени суток, такого загадочного. Не задумываясь даже над тем, кто ты.
Когда я начну оглядываться на жизнь без сожалений?
Я закуриваю сигарету, прикрывая ее рукой, дабы капли дождя не потушили огонь. Затягиваюсь раз, другой, в очередной раз понимая, что никотин помогает заглушить все душевные мучения. Но почему-то сейчас в голову пришла мерзкая угнетающая мысль: Человек скуривает сигарету, тем самым "убивая" ее. А рано или поздно - сигарета, точнее никотин, убивает человека. Если подумать, то в этом есть некие сходства с любовью. Один любит другого и чувства его убивают. Какая только брехня не была у меня в голове за все мои годы, но это явно все перебило. Докурив, я выбросил хабарик и продолжил свой путь.
Дорогу до дома я миновал минут за тридцать. Мне настолько не хотелось идти домой, что я пытался идти как можно медленнее. В голове я прокручивал всевозможные варианты разговора с отцом и братом, но все сводилось к плохой концовке. Я не хочу уезжать отсюда больше, я уже все увидел и не могу оставить это. Я должен как-то помочь Фрэнку. Больше я не хочу оставлять эту свою недописанную страницу, раз уж начал, то доведу до конца. Я не хочу снова быть слабым, я сильный, я пройду через все тернии.
«Все будет хорошо!»
«Все будет хорошо!»
«Все будет хорошо!»
Я буду верить в это.
Потоптавшись на пороге собственного дома, я все-таки зашел. На меня уставились две пары глаз - отца и Майки. Они сидели за столом, телевизор не работал, комнату освещал небольшой ажурный светильник. Кулаки сжались будто на автомате, меня захлестнула дикая ярость к этим людям. Их взгляд был такой безобидный и, типа, обеспокоенный.
- Джерард, где ты был, ты видел время? - Отец прекратил эти нелепые гляделки. - Мы с Майки не спали всю ночь, беспокоились.
- А из-за вас я не спал пол года, - кулаки яростно сжимались до дрожи.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Майки.
- Почему вы не сказали, что он живой? Почему не сказали, что его отец мертв, мать вашу? - я срывался на крик. Отец схватился за голову, а Майки уставился в одну точку. - Что? Вам нечего сказать? Вы... вы... мерзкие! - я истерически махал руками.
- Знаешь что, сынок, - отец вскочил со стула, - мне есть, что тебе сказать. Ты чуть не убил человека, понимаешь? Ты сломал ему жизнь. А теперь возвращаешься обратно, где тебя ждет теплый прием, и еще высказываешься о том, какой ты, якобы, бедный. Ты эгоист! Мы не рассказывали тебе только потому, что с Фрэнка ты взял все, что смог, мы не хотим, чтобы он мучился! - глаза начинало щипать от ненависти и к нему, и к себе самому. - Майки, - обратился отец к брату, - иди в свою комнату и ложись спать. - Тот послушно встал и ушел, обернувшись по пути ко мне и одними губами прошептав «Прости», скрылся за дверью.
- Ты врал мне! Я знал это. Ты ненавидишь меня.. - сказал я, когда внутри что-то сломалось от слов, сказанных собственным отцом.
- Ты отвратителен, Джерард. Ты знаешь, что сломал жизнь своей семье? Все смотрят на нас, как на убийц, мы отдали все деньги полиции, дабы они не возбуждали уголовное дело. Майки изгой в школе, Донну уволили с работы, а я вовсе пал в лице знакомых. Но мы терпим и не ноем, заметь! А ты - несчастный человек, который ни на что не способен кроме того, как плакаться в жилетку.
Я все это знал, но только сейчас эти слова прошлись по моему сознанию, я не хотел их воспринимать. Я эгоист. Я ужасен. Я отвратителен. Я слабый. Но сейчас у меня есть все возможности, чтобы наконец сделать это. Меня больше ничего не держит. Я прошел свой путь и сейчас он должен закончиться.
Я хватаю нож и приставляю его к запястью. Больше нечего терять. Первый надрез на руке, второй уже глубже, и третий. Последний. Так все заканчивается? Больше нечего терять. Свежая кровь на белоснежном ковре. Больше нечего терять. Истерические крики отца и ничего больше. Темнота.
Тут или там. Я всегда буду с ним. Есть ли смысл говорить о том, как я его люблю?
I'm bleeding out,
So if the last thing that I do
Is to bring you down
I'll bleed out for you.
Я проливаю кровь,
И если последнее, что я должен сделать,–
Это погубить тебя,
Я пролью кровь за тебя.
«Все будет хорошо!»
Chapter 20.
Саундтрек: Tokio Hotel - Geh
Я хочу пошевелиться, но не могу. Перед глазами черная занавесь, пелена, застилающая все. Это он, конец? Неужели он приходит так быстро, без боли? На тот момент, когда я схватил нож, я не чувствовал разочарования или сожаления, даже не чувствовал того, что делаю что-то не так. Почему я до сих пор могу думать? Я не хочу узнать снова, что я все еще на этой гадкой, пропитанной ложью, земле. Не хочу! Мне надоело это. Я чувствую себя обреченным на ужасную жизнь. Все бы наладилось, не встреть я Айеро. Я рад, правда рад, но что-то колит внутри так больно, что вся радость в момент улетучивается. Отец был прав. Я не должен его мучить, мне нужно было отпустить его еще тогда, но тогда уже прошло. Мне надо его отпустить сейчас. Хотя, о чем это я? Я даже не знаю, что сейчас со мной. Возможно, я умер уже, возможно, в коме, а, может, это вообще сон?
Постепенно я начинаю понимать, что все еще жив. Слышу какие-то слабые не разбираемые звуки. Я пытаюсь открыть глаза, но ничего не выходит. Я не чувствую тела. Слышу приближающие шаги и.. вдруг резкая боль. Хочется орать, драть глотку, что есть сил, но не могу. По прежнему полный ноль, ничего. Через какое-то время, когда боль утихла, я стал разбирать звуки. «Его нужно.. здесь на несколько дней, а.. в..», местами слова пропадали, и я не смог понять слов. Кто это был, я, конечно, тоже не смог определить, но голос был незнакомым.
Я не знаю, сколько проходит времени, пока я неизвестно-вообще-где. Я перестал слышать какие-либо звуки, теперь полная тишина. Будто те люди решили меня оставить на съедение собственным мыслям, которые только и ищут повод, чтобы лишний раз напомнить мне о всем «хорошем». Перед глазами всплывает «Мы не успели..». Вот почему именно сейчас? Даже после того, как я узнал, что Фрэнк жив, меня все равно не отпускает то чувство. Я помню все, что было той ночью, но одновременно ничего. Зато я точно знаю одно. То, о чем теперь жалею больше всего:
Когда я ехал по той трассе, а Фрэнк доставал меня своими допросами, я был между двух миров. Было некое раздвоение личности. Один Я говорил, что надо ехать туда, что Фрэнк будет только моим, а второй, - что пора остановиться и отпустить его. Отпустить все чувства и начать все заново. Без него. Именно тогда я свернул с шоссе. Это было все не по чьей-то вине, а по моей. Я хотел убить нас обоих, окончательно и бесповоротно. Но какие последствия теперь?
Именно тогда, за рулем машины, я понял, что не нуждаюсь в нем. Что не хочу быть с ним. Нет! Я просто пытался понять это, но ничего не выходило. Я прекрасно знал, как люблю его, но ради этого и хотел отпустить. Он не хотел быть со мной, а я насильно держал. Я хотел, чтобы он ушел из моей жизни..
Tage gehen vorbei
Ohne da zu sein
Alles war so gut
Alles ich und du
Дни незаметно
Проходят мимо.
Всё было так хорошо.
Только я и ты.
Я наслаждался каждым мгновением с ним. Мне было просто приятно смотреть на него, ловя его взгляды на себе, которые сразу же смущенно опускались. Каждый день, даже в ненавистной школе, становился праздником. Мы были вдвоем, со своей атмосферой, будто одни остались на этой планете, других – нет. Все проходило так быстро, но я помню те моменты, на которых время умирало: поцелуи, переглядки и даже, как бы то не казалось пошло, - секс. Но я не мог быть с ним.
Geh
Geh
Уходи
Уходи
Пусть люди спросят у меня - «Почему?». Но я не знал сам. Фрэнк всегда был так близок мне, но одновременно совершенно чужим. Я не хотел, чтобы он давал знаки того, что я ему не безразличен. Не хотел, чтобы он давал мне надежды.
Wir ham nichts falsch gemacht
Die ganze Zeit gedacht
So koennt es weiter gehen
Alles andere werden wir sehen
Geh
Geh
Мы не совершили ни одной ошибки.
Но время постоянно напоминает,
Что дальше так продолжаться не может.
Теперь мы будем видеть всё по-другому.
Уходи
Уходи
Ошибки? После первого поцелуя, моя мысли зациклились на том, что это неправильно, так не должно быть, что это все – ошибка. Но после второго, этого уже не было. Я был полностью уверен в том, что все взаимно. Ошибался? Ошибался. Он каждый раз давал повод. Зачем он меня целовал, зачем соглашался на все, зачем мы с ним, в конце концов, трахались? Он считал это мимолетной интрижкой с другом? Я не мог быть с ним №2.
Geh, lass uns hinter dir und mir
Versuch nicht zu verstehen
Warum es nicht mehr geht
Geh, versuch uns beide zu verlieren
Fuer uns wirds erst weitergehen
Wenn wir uns nicht mehr sehen
Уходи, оставь позади всё, что между нами было.
Даже не пытайся понять,
Почему у нас больше ничего не выйдет.
Уходи, постарайся забыть о нас.
Для нас нет продолжения
Когда мы уже не можем представить нас вместе.
Но он по прежнему был со мной. Он всегда был со мной, за это я и любил его. Каждый раз, когда я уходил из его дома, ничего не объяснив, он не пытался остановить меня. Нас не было.
Tus fuer dich und mich
Ich koennt es nicht
Ich haette nicht den Mut
Alles ich und du
Geh
Geh
Сделай это для нас.
Я сам этого не смогу,
У меня не хватит мужества.
Я и ты
Уходи
Уходи
Я молил его, но он не понимал. Я пытался вычеркнуть его из своей жизни. Я был готов, мать его, готов к тому, что его бы уже не было рядом. Но я никогда об этом ему не говорил. Мне не хватило сил. Я никогда никого так не любил, но он должен был уйти.
Tage gehen vorbei
Ohne da zu sein
Deine Spuren fuehrn zu mir
Soweit weg von dir
Дни незаметно
Проходят мимо.
Твои следы ведут ко мне.
Но ты убегаешь от себя.
Он уходил и возвращался. Ко мне у него всегда была проложена дорога. Но он потерял себя. Он был не тем, кем выдавал себя последние шестнадцать лет. Правильно он сказал, он уже не ребенок, но это не взросление, это нечто другое. Он вел себя странно, на момент я думал, что он влюбился, но он просто искал утешение во мне, в неудачнике, который давно потерялся среди своей жизни. Только он не учел одного: он не смог бы долго бегать от себя.
Ich brech das Licht
Die Schatten fallen auf mich
Ich seh uns nicht
Я гашу свет,
Вокруг меня сгущаются тени.
Я не вижу нашего будущего.
У нас не было будущего. Или никто из нас не мог представить его. Потому что ему оно не нужно было. Но он был со мной. Из-за любви? Нет, из-за дружбы. Он не видел в нас ничего, а я сумел рассмотреть в нем совершенно другого человека. Только вот он не смог. Для него я был все тем же неудачником Джерардом, лучшим другом, который неплохо рисует. Я сам навесил на себя этот ярлык, сам закрылся от мира, но он даже не попытался что-то изменить. Его все устраивало, даже после того, как я сказал ему, что люблю.
Tage gehen vorbei
Ohne da zu sein
Das ist alles was uns bleibt
Wenn du gehst
Дни незаметно
Проходят мимо.
Это всё, что нам осталось.
Осталось? А что осталось? Мои чувства? Я остыл. Нет, я люблю его, только вот он как не любил меня, так и не любит. Я не знаю, что у него творится в голове, но сейчас я для него – пустое место. Так есть ли смысл начинать все заново? Я должен сказать ему о той ночи, что это сделал я, но я боюсь его реакции. Сначала я говорю ему, что я его лучший друг, а потом, что из-за меня он калека. Я боюсь ни истерик, ни оров и осуждений. Я боюсь тишины. Он не ответит мне, я уверен в этом. А что ему сказать? Нам осталось только считать безвозвратно летящие дни.
Wenn du jetz gehst
Versuch nich zu verstehn
Warum es nich mehr geht
Geh
Когда ты уходишь.
Ведь ты сейчас уходишь.
Даже не пытайся понять,
Почему у нас больше ничего не выйдет.
Уходи
Он уходит потому, что никогда и не приходил. Глупо винить его в чем-то сейчас. Ведь это новая жизнь, с чистого листа. Но без меня. Он будет счастлив, я знаю этого. Он прошел через все дерьмо, какое только могло быть в его жизни. Обычный мальчик из небольшого городка, жизнь которого сломлена из-за какого-то, потерявшего голову, придурка. У нас ничего не выйдет потому, что я не хочу этого. Я люблю его, поэтому отпускаю. Фрэнк не заслуживает такого наказания, как я.
Versuch uns beide zu verlieren
Fuer uns wirds erst weitergehen
Wenn wir uns nicht mehr sehen
Geh
Geh!
Постарайся забыть о нас.
Для нас нет продолжения
Когда мы уже не можем представить нас вместе
Уходи
Уходи
Нет продолжения? Не было и начала. Я думал, что нужен ему, но когда увидел его за подворотней с Билли Джо, всего как-то в миг не стало. Что это за «миг», что за тонкая грань, которая ломает судьбы? Все случается нелепо, быстро, но уже ничего нельзя выяснить, объяснить, рассказать. Ты слабеешь, падаешь в пропасть и просто летишь. У нее нету «дна», так можно лететь бесконечно. Эдакая черная дыра.
Почему я хотел, чтобы он ушел? Больно ли мне? Больно! От одного взгляда на него. Я не знаю, что с ним стало, может, внутри у него взрываются вулканы? Но, знаю одно точно, - от моих нервных клеток уже ничего не осталось. Я возложил на себя слишком много, возомнил черт знает что, когда в жизни уже в принципе и нет меня. Фрэнк после всего, что с ним случилось остался человеком. Он такой же добрый, способен улыбаться и радоваться жизни. А я превратился в лужу грязи, нет во мне ничего живого.
Я не хотел, чтобы он уходил, просто так надо было.
Tage gehen vorbei
Ohne da zu sein
Bleib!
Дни незаметно
Проходят мимо.
Останься!
И он остался.
***
Когда мне наконец-то удалось открыть глаза, я сразу же пожалел об этом. Белые стены плыли перед глазами, резкая боль в голове и яркие вспышки света, застилающие взор. От головной боли хотелось провалиться обратно в сон, только бы не чувствовать ее. Я смог оклематься только минуты через две.
Больница. Как я уже говорил – абсолютно белые стены. Капельница с катетером, воткнутым мне в вену, тоже давали о себе знать. Я так боюсь порезов, уколов и всей этой прочей брехни, что это огромная игла наводила дикую панику. Но вытаскивать ее мне было еще страшнее. Я попытался привстать, чтобы посмотреть, что хоть в меня вливают, но попытки оказались напрасными. С каждым моим движение голова раскалывалась еще сильнее. Я грохнулся обратно на подушку, не в силах пошевелиться, и уставился в потолок. Там были какие-то желтоватые пятна и разводы. Перевернувшись на бок, я увидел маленький столик, на котором лежал мой любимый альбом. Взяв его и открыв на первой странице, я увидел свой рисунок когда-то нарисованный брату. В углу были подписи, явно не мои. В глазах по прежнему все плыло, но я пытался усердно сосредоточиться на записи.
«Прости меня!» - подчерк Майки я узнал сразу. Лежа на твердой кровати, на практически плоской подушке, это все равно заставило меня улыбнуться. Но не на долго, за дверью я услышал противный скрип колес. Я сразу притворился спящим, сам не зная зачем. Дверь открылась. Там был Фрэнк. Я сразу понял это по его шумному дыханью. Он подъехал к моей кровати и сидел в полной тишине. «Что он здесь делает?» - пронеслось у меня в голове. Он пришел ко мне..
- Джерард, вот что ты делаешь, а? Ты даже не представляешь, как меня напугал, баран! – голос его дрожал, но я не смог сдержать улыбки. Никогда не научусь притворяться спящим.. – ДЖЕРАРД! – Воскликнул Фрэнк, когда я открыл глаза. – Врача! Врача! – продолжал вопить тот, пока я не заткнул его своей ладонью.
- Не надо врача, все хорошо, - тихим голосом сказал я. – Что со мной, жить буду?
- Не пугай меня так, ладно? - Меня настораживало это. Я никогда не видел, чтобы кто-то так волновался за человека, которого так-то знает всего лишь день. – Врачи сказали, что ничего серьезного. Конечно, вытекло много крови, но с этим уже все улажено. Есть только одно но, которое тебе не понравится.. – Фрэнк прикусил нижнюю губу. – Тебя хотят оставить здесь, как психически больного.
- Что, мать их? Это я психически больной то? – Начал орать я.
- Джи, это ненормально..
- А то, что отец врал мне о тебе, это нормально совершенно, да? – Тут я понял, что не надо было этого говорить. Айеро ничего не ответил, просто опустил голову, разглядывая ногти. За стеклянной дверью я увидел мельтешащую мать, пока Майки спал на плече отца. Она что-то говорила папе, но сам отец не подавал никаких признаков жизни.
- Ладно, мне стоит уйти, наверное.. – откашлявшись сказал Фрэнк.
- Нет, постой! – Я схватил его за рукав толстовки и он подъехал обратно к койке. – Я не все сказал тебе..
Это тот момент, когда стоит ему признаться в том, что я натворил? Если я хочу оставить его, то нужно сказать ему все здесь и сейчас, чтобы покончить с этим. В памяти промелькнул последний год, как я усердно пытался признаться в своих чувствах, сказать, что я к нему чувствую. И та ночь.. когда все сломалось. Я уже представляю, как он будет молчать, а на моих глазах наворачиваться пелена слов. А потом он уедет и больше никогда, НИКОГДА не появится в моей жизни. Готов ли я?
- Я люблю тебя.
Не готов.
Chapter 21.
Ночью того же дня мне не спалось. Голова по прежнему противно гудела, а катетер терроризировал мою вену. Врачи и медсестры ушли, а охранник мирно посапывал за небольшим столиком. В окно билась ветвь дерева, разбушевался ветер. В палате было душно, но вставать мне не разрешали. Но ведь сейчас можно это нарушить, пока никто не видит? Я аккуратно вынул катетер из вены, не без боли конечно, но вынул. Стараюсь осторожно привстать, опираясь локтем о подушку. Скинув сначала одну ногу, а затем другую, я уже сидел. Посидев так с минуту, я решил встать, чтобы открыть форточку. Меня немного шатало от головокружения, но я не торопясь дошел до окна и облокотился на подоконник . Открыв форточку, прохладный, дремлющий воздух взбодрил тело и будто привел в порядок мои мысли и сознание. Жутко хочется покурить, но это все таки больница, да и сигарет у меня нет. Заполнять легкие свежим весенним воздухом было более чем непривычно. Они привыкли к едкому сигаретному дыму.
В коридоре я услышал шаги и застыл на месте. Стена, где была дверь, была стеклянной, то есть с коридора было все видно. Шаги были все ближе и ближе и, честно говоря, я испугался. Мимо палаты прошел главврач, даже не посмотрев в мою сторону. Я выдохнул, когда мое сердце чуть ли не выпрыгивало из груди от страха. Он скрылся за поворотом, скорее всего, пошел в свой кабинет. Слава яйцам, что в потемках он меня не заметил, а то мне бы пришлось лежать здесь еще дольше.
Кстати об этом, Фрэнк заикался, что меня хотят здесь оставить. Но никто мне ничего не рассказал подробно. Ни Фрэнк, ни отец, ни Майки, ни мама, и даже врачи ничего не сказали. Я походил по палате, наигрывая руками по бедрам надоедливую песню. Здесь нечем заняться, я только первый и, надеюсь, последний день здесь, но меня уже ломает от этого ничегонеделания. Я перепел все песни, которые знаю, изрисовал пол альбома непонятными рисунками, подумал обо всем, о чем только можно, но мне все равно жутко скучно. Настенные часы показывали 3:12. Вдруг в голову пришла мысль: если врач здесь, то кабинет открыт, значит я могу порыться в документах, когда он выйдет, и узнать о себе самом. Да, это грязно и, наверное, неправильно, но когда я последний раз делал что-то как надо?
Я тихонько приоткрыл дверь и бесшумно, на носочках, пошел к кабинету, оглядываясь по сторонам, как конченный параноик. Главврач, фамилия которого, кажется, Ховард, сидел у себя в кабинете и что-то усердно писал то в одной бумаге, то в другой. Вид у него был, конечно, не из лучших: синяки под глазами, растрепанные волосы, руки тряслись. Рядом стояла огромная кружка кофе, видимо за которой он и ходил. Теперь мне нужно только как-то вытащить его из кабинета. Только вот.. как?
К счастью, мне не пришлось даже стараться. Мистер Ховард выпил последние капли кофе и вновь пошел за чашкой уже свежего. Я бы сейчас, кстати, тоже не отказался. Здесь не разрешают пить кофе, мол, вредно, а я без него не могу. Я поспешно зашел в кабинет врача и стал рыться в документах поступивших.
.. Уитфилд
Уоллис
Уорд
Уотсон
Да где же, мать е.. Уэй.
«Порез в области запястья, повреждена вена. Психическая лабильность..» бла-бла-бла. «Лечение в психиатрическом отделение на два месяца». Я знал, что мне всегда туда дорога, но, черт возьми, не буду я лежать не в каких больницах. Насколько я знаю, для того, чтобы положить человека в подобную больницу, еще и несовершеннолетнего, то нужно согласие. Значит… родственнички, блять, называется! Это же надо, а, меня, МЕНЯ, в психушку.
Весь на взводе я пошел прочь из этого кабинета, пока мой взгляд не пал на папку пациента на столе врача. Крупным жирным шрифтом посередине документа было написано «Фрэнк Айеро». Получается, он был в этой больнице после.. после того. Я стал поспешно открывать папку, сам не зная, на что надеясь. Я все видел уже. Какой-то непонятный неразборчивый бред, неизвестные слова и вот оно, подведение итогов, ну или диагноз: «Повреждение позвоночного отдела, что вызвало паралич ног». Глаза снова начинает щипать от слез. «Без возможности излечения»</i>, а рядом подписан адрес клиники. Значит.. Его можно вылечить? ЕГО МОЖНО ВЫЛЕЧИТЬ?! Я отдам все, я все отдам!
Я начал ликовать, бегать с этим чертовым листком по всему кабинету и повторять одно и тоже. Но длилось это не долго, мистер Ховард стоял в проеме с чашкой кофе и, вздернув, бровь, смотрел на меня.
- Мистер Уэй, что вы здесь делаете!? – Поставив чашку на стол, он начал орать и активно жестикулировать. – Вы понимаете, что если я сейчас позвоню в полицию, вашим родителям несдобровать? Вы роетесь в моих документах без спроса, плюс ко всему – ВАМ ВООБЩЕ НЕЛЬЗЯ ВСТАВАТЬ!
- Мистер! Мистер Ховард, он будет ходить, скажите, будет?! – я будто не обращал на него внимания, только махал папкой Айеро перед носом.
- Джерард, ты хам! Иди в свою палату! Быстро! – он грозно рявкнул на меня, но его вид сам его выдавал. Врач ноги то еле волочил, что уж тут.
- Это очень важно, доктор, будет или нет? Просто ответьте, и я уйду.
- Будет. - Как камень с души. – Только его мать отказалась от этого.
- Что? К-как отказалась? – я заикался, искренне не понимаю, почему Линда так поступила.
- Дорого, очень дорого. Нью-Йоркская клиника согласилась принять его за 600000 зеленых. Она – мать одиночка, ей ничего не остается.
Я могу все исправить. Нет, не все, но он будет ходить. Я обещаю! Те деньги, что я выиграл за эти полгода, их хватит. Меня переполняло радостью сейчас. Я понимал, что могу исправить хоть что-то, что сам сломал. Я уже представлял, как он встанет, сделает первый неуверенный шаг, представлял его глаза полные красок, улыбку до ушей. У нас с ним все будет хорошо! «У нас».. у него. Я обещаю, что оставлю его, не буду больше таить это в себе, в конце концов, от этого никому лучше не становится.
- Он будет ходить, - уверенно сказал я. – Подписываете согласие.
- Только с позволения опекуна, а ты сам то еще от горшка два вершка. – Мне надо поговорить с Линдой. Я не представляю как, но надо. Я понимаю, что прощения деньгами я не выпрошу, но я и не собираюсь пытаться. Я просто хочу, чтобы он ходил. Все. – А теперь, Джерард, немедленно иди в свою палату или же силой затолкаю.
***
Я не помню, как добрел до жесткой кровати и уснул. Под утро я понял, что забыл закрыть форточку. От холодного воздуха не спасало никакое одеяло. Я кутался в него словно в кокон, пытаясь хоть как-то согреть содрогающееся тело, покрытое россыпью мурашек. Увы, получалось плохо. Погода была не из лучших, на улице было слякотно, кажется, моросит мелкий дождь, а солнце не может пробиться через завесу туч. Катетер валялся где-то неподалеку кровати в небольшой луже вытекшего лекарства. Рука ныла, вокруг вены, на пол руки, расстелился сине-желто-зеленый синяк. Дверь тихонько заскрипела и в палату заехал Фрэнк с очередным пакетом продуктов. Сейчас я рад видеть его, как никогда.
- Черт, Джи, на улице дубак, так ты еще и здесь как в Атлантиде, - Фрэнк показал все свое недовольство одним только взглядом и, подъехав к окну, закрыл его. – Как ты, лучше? – он накрыл меня теплым пледом, привезенным с собой в пакете.
- Фрэнки, спасибо, - я расплылся в улыбке. – Я уже лучше и у меня для тебя есть хорошая новость.
- Что, правда? – я кивнул. – Какая же?
- Ты будешь ходить!
Я готов отдать все, лишь бы еще хоть раз увидеть его выражение лица в тот момент. Нет, он не кричал от радости, не плакал, наоборот же, его лицо ни капли не изменилось. Просто в его глазах снова загорелся тот яркий огонек, его маленький собственный мирок. Будто вышел из долгой спячки, ожил. Появилась некая надежда.
- Джерард, это невозможно, я не могу хо…
- А я сказал, что можешь! Ты поедешь в Нью-Йоркскую клинику и там врачи сделают свое дело.
- Да? На какие это зеленые, интересно?
- Об этом не волнуйся.
Он улыбнулся и вплотную подъехал в кровати, уперевшись колесом в ножку койки. Фрэнк запустил руку в мои волосы и, перебирая каждую прядь, не переставал смотреть на меня. С лица его не сходила милая улыбка. Я прижал его руку к своей щеке. Почувствовав теплую ладонь, я прикрыл глаза и растворился. Он нагнулся ко мне, и наши лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Он смотрел в мои глаза, а я в его. Он невероятно красивый! Глаза, цвета лесного ореха, так и смотрели на меня в упор, он слегка приоткрыл рот, тем самым будто призывая прикоснуться к его искусанным губам прямо сейчас. Я привстал на локте и поцеловал его. Язык проталкивался в рот и Айеро был явно не против. Поставьте время на паузу..
- И я тебя люблю, Джерард!
БАМ!
Chapter 22.
«Я тебя не люблю» и «Я тебя люблю» чередовались, тем самым медленно уничтожая меня. Люблю, не люблю, как же задолбало это. Пусть это будет лишь поспешным выводом, он не знает, кто я, что я сделал. А я не хочу держать это внутри. Но это некое тепло, распространившееся по всему телу.. Будто зажегся свет или все начало расцветать, покрываться красивыми цветами. Это нечто и ЭТО греет душу. На лице появляется глупая улыбка, когда я вспоминаю его искусанные в кровь губы, которые целуют так страстно и одновременно нежно.
Но сейчас я снова один в этой гадкой кровати, пружины которой упирались в спину, отчего та жутко болела. Фрэнк не приходит только второй день, а у меня уже словно ломка по нему. Он боится? Я не вижу других объяснений. Хотя, может, он просто не хочет меня видеть? Ради всего святого, Джерард, выкинь эти мысли из головы!
- Здравствуй, Джерард! – в палату неожиданно вошел мистер Ховард. Весь такой навеселе, задорный. – Как ты себя чувствуешь?
- Отлично, замечательно, превосходно! Когда меня выпишут? – испортив настроение врачу своим унылым выражением лица, я уставился на него.
- Нескоро, к тебе вчера приходил психолог, и его не особо порадовали результаты теста. – Строго проговорил мужчина. – Тебе придется у нас задержаться на пару месяцев.
- Да мне наплевать, что ему там не понравилось. Я еще не до такой степени сдвинут, чтобы показывать мне эту мазню, которую психолог мне как раз показывал, и спрашивать «что ты здесь видишь: бабочку, котел или гитару?». Я ничего кроме размазанной краски там не вижу! – Я начал жутко беситься, ибо та женщина меня жутко взбесила. – А еще она спросила, сколько ножек у стула. Неужели все так плохо?
- Это ее работа, пойми. Но когда она спросила про стул, ты мог бы выразиться в более корректной форме, а не «пять, …». – Доктор замолчал и изобразил цензуру.
- Все было не так! Она спросила: сколько ножек у стула? Я ответил: четыре, конечно.
- Нет, все было именно так: «Сколько ножек у стула?», - «Конечно же пять, блять, вы не видите что ли?». – Я решил замолчать, потому что доктор правильно подметил, а я сегодня не в настроение спорить.
- Позвоните, пожалуйста, Миссис Айеро, мне нужно ее увидеть. Скажите, что срочно!
- Не понадобилось, - он указал на прозрачную стену, за которой мельтешила Линда, мня салфетку в руках. – Я оставлю вас.
Мистер Ховард одобрительно улыбнулся и вышел за дверь, а Линду любезно пригласил в палату. Я не слышал их разговор за пределами комнаты, в которой я заключен. Но она на все охотно соглашалась и кивала. Я никогда не перестану удивляться красоте этой женщины. У нее такой тяжелый период, а она способна широко улыбнуться всей душой. Это и к Фрэнку перешло, видимо.
Увидев, как она заходит в палату, я попытался набраться смелости, чтобы не разревется у нее на глазах. Почему, наверное спросите вы? Меня просто сжирает совесть за то, что я сделал с ее сыном. Даже перед Фрэнком я не чувствовал такой сильной вины, как перед ней. Я уже морально приготовился к ее стремительно убивающим взглядам, возможно истерикам и слезам. Вдох.
- Джерард, здравствуй! - На ней было поразительно красивое изумрудное платье, туфли на высоком каблуке и безупречная укладка. Будто она шла на какую-то важную встречу. Броским макияжем она пыталась скрыть мешки и синяки под глазами, а яркой помадой – искусанные в кровь губы. – Как у тебя дела? – Линда заботливо улыбнулась, что меня окончательно ввело в шок.
- Все.. хорошо? А как у вас дела? – Я не знал, почему она так добра со мной, будто ничего не произошло, но я не хочу портить всю предстоящую беседу.
- Ну, знаешь, бывало и лучше, - она снова улыбнулась. – Фрэнк говорил о тебе постоянно, и я, честно говоря, удивилась, когда услышала, что ты в городе. Вот и решила тебя навестить. Из-за чего ты здесь, в психологическом отделении?
- Подростковые проблемы, сами понимаете.
- Да, я понимаю.
И на этом наш разговор завершился. Мы молчали минут семь. Я внимательно рассматривал ее, пока она все теребила салфетку в руках. Я никогда не перестану удивляться этой великолепной женщине. Такой доброй и искренней, безупречной, вдумчивой, красивой и скрытной. Я узнаю в ней Фрэнка. У них так похожи характеры. И оба вводят в заблуждения, потому что я даже представить не могу, что у них на уме. Мое любопытство всегда берет свое.
- Миссис Айеро, я не прошу вас притворятся. Я знаю, что вы меня наверняка ненавидите, но вы не должны лгать самой себе и натягивать фальшивую улыбку. – Она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась уголками губ, когда ее глаза покрывались пеленой слез.
- У меня нет повода злиться на тебя, твоей вины в этом всем нет. Просто мне тяжело.
- Нет, есть! - упорно настаивал я.
- Нет, нету, глупый. Пойми, что я тебя знаю с пеленок, ты мне как сын. Я люблю тебя, Джерард. – Она взяла мою руку, которая пару дней назад онемела от количества лекарств.
- Меня не за что любить.. – Она усмехнулась. Первая слеза по ее щеке.
- Ты сделал моего сына таким, какой он есть. Добрым, веселым, со своим внутренним миром, своей фантазией, точкой зрения. Ты сформулировал из маленького болезненного мальчика лучшего парня планеты. А та авария.. Что бы ты не говорил, как бы не отрицал, но я то знаю, что ты не хотел. Послушай меня: ты самый замечательный парень, которого я когда-либо знала, ты делаешь моего сына счастливым. Ты такой глубокий человек, такой непонятный, неординарный, но лучше тебя нет. Что бы ты не думал, ты себя только накручиваешь, ты слишком мнительный. Перестань это делать! Перестань бояться жизни и пойми, что Джерард Уэй особенный. – Вторая слеза.
- Не я выбрал себе такую участь – бояться жизни. Она – жизнь – все сделала сама. Загнала меня в угол и держит, каждые попытки сбежать – тщетны.
- Просто встань из этого угла, подотри нюни и скажи ей: «Я - Джерард Уэй, а ты всего лишь моя жизнь. И я буду делать так, как захочу».
- Спасибо вам! – я крепко обнял ее, чувствуя, как горячая слеза капнула на мое плечо. Третья.
Ничьи слова никогда не западали так глубоко в душу. На момент, когда она говорила, что я изменил ее сына, у меня промелькнули все шестнадцать лет нашей дружбы. Знаете, говорят, что когда человек умирает, у него вся жизнь перед глазами проходит. Так вот у меня так же. Может это и есть моя маленькая смерть от любви? С каждым годом, месяцем, днем, мы приближались друг к другу. Были все ближе и ближе. Пока люди смотрели сквозь меня, именно этот, с виду, обычный мальчик, сумел рассмотреть во мне не ничто, а нечто. Он показал мне, что за каждый урок, который нужно усвоить в жизни, ты получаешь боль. Показал, что быть «не таким» - нормально. Это не я его изменил, а он меня.
- И Джерард, спасибо за деньги. Я подписала согласие.
***
Фрэнк пришел ко мне через пару дней. Он был каким-то грустным, но все равно пытался улыбаться. Часто, посреди разговора, он тупо смотрел в одну точку, подолгу молчал или вообще не отвечал. Его состояние вводило меня в ступор, но я был рад только лишь его присутствию, наслаждаясь тишиной и неким притяжением между нами.
- Джи, - его взгляд все так же был безысходным, а голос тихим, еле слышным. – Я.. я буду ходить. Ты представляешь?
Я облегченно выдохнул, когда увидел, что его глаза горели от счастья ярким пламенем. Сейчас я был так рад за него. Я не видел его таким счастливым никогда до этих пор. Он сидел в потемках и не улыбался, не плакал, ничего, просто внутри у него разливался огромный океан.
- Представляю! – улыбнулся я. Фрэнк привстал на руках и потянулся ко мне, я быстро вынул катетер из руки и подхватил его, посадив к себе на колени.
- Спасибо тебе за все! – Он стал покрывать мою щеку поцелуями, а на шее оставил пару засосов. Обхватив меня руками, он крепко прижался ко мне. И сейчас был все равно, что стена то прозрачная. Медперсонал и пациенты удивленно пялились. Но нам ли привыкать?
- Когда ты уезжаешь? – тихо прошептал я ему на ухо, прижав его запредельно близко к себе.
- Завтра, в семь вечера. – Его руки бродили по моей спине.
- Я поеду с тобой. Зайди за мной в шесть. – Я подхватил его под ягодицы и положил на кровать, а сам навис сверху.
- Ты хочешь.. убежать? – Он стянул с меня футболку.
- Я люблю бегать. – Я расстегнул его рубашку цвета хаки и скинул на пол.
- Ты же знаешь, я всегда готов с тобой уехать куда угодно. – Он притянул меня к себе, проводя ладонью по торсу.
- В том то и дело, что знаю. – Я стал выводить контуры его соска, поглядывая на него.
- Где мы будем жить в Нью-Йорке? – Айеро сжал мои ягодицы.
- Я.. о да.. – Парень перевел руку на мой член, и сжал его через ткань трусов.
- Да неважно! – Выпалил Фрэнк и, как сумасшедший, впился в мои губы.
Он обхватывал мою шею, крепко прижимая меня к себе, пока мои руки судорожно пытались расстегнуть его ширинку. Когда я сделал это, штаны полетели на пол. Одной рукой он спустился вниз по животу и залез под ткань трусов, яростно сжимая и без того твердую плоть. Языком он обследовал весь мой рот, но проталкивался все дальше и дальше, чуть ли не в самую глотку. Вдруг я резко прекратил поцелуй и спустился к члену Фрэнка. Стянув с него боксеры, я стал облизывать головку, временами задевая уретру, что вызывало у Фрэнка стон на пол клиники. Взяв в рот во всю длину, я стал быстро двигаться, стараясь доставить как можно больше удовольствия. Он запустил руку в мои волосы, и стал меня дергать за них, тем самым учащая темп. Когда я отдернул голову от его члена, мой рот был весь в сперме, которая стекала по уголкам губ. Фрэнк улыбнулся этому зрелищу и, вытерев мне рот, притянул меня к себе за подбородок. Не долго думая, он снова поцеловал меня, только этот поцелуй был не таким диким. Схватив в руку мой все еще возбужденный член, он стал водить по нему. Я возбуждался только от его стонов, поэтому вскоре я кончил прямо ему на живот.
- Через пару недель, когда я смогу ходить, Джерард, я переебу тебя во всех позах так, что ты сидеть не сможешь.
Chapter 23.
Я валялся на своей жесткой кровати в тишине, которая обычно меня угнетает, но не сейчас. Сейчас было хорошо: ничего не волновало, не давило, не хотелось даже думать. Потому что есть человек, с которым просто хочется жить и наслаждаться. Прошел тот период, когда хотелось покончить эту чертову жизнь, я изменился. За один день, за одно, мать его, мгновение, проведенное с ним. Миллионы вопросов без ответа, но пора смирится, что ответы есть не на все, ведь так?
Я с нетерпением ждал Фрэнка, и только тогда в моей голове стали появляться противные мыслишки типа «Вдруг он не придет?» или «Может что-то случилось?». Он должен прийти с минуты на минуты. Не то чтобы я волновался, нет, но знаете это чувство, когда, например, разговариваешь по телефону, или учишь стих, или же ждешь что-то, то начинаешь семенить по всей комнате. Так вот - сейчас так же. Я встал с койки и начал рассекать по палате. Я еще с утра закинул в свой небольшой портфель все вещи, которые у меня были взяты с собой, и все, что мне оставалось – это ждать.
В дверь постучались и я вскочил с кровати. В голове промелькнуло лишь «Ну наконец-то он пришел!», но, увы, это был психолог. Старая, надоедливая, занудная бабуля приходила ко мне каждый день и расспрашивала про все подряд. Я же просто мотал головой, мне было все равно, что они тут подумают, я не больной! По крайней мере я так думаю. Женщина как обычно вошла, села на стул рядом с кроватью, на которую я снова завалился, закатив глаза, и начала задавать все те же вопросы. «Как самочувствие?», или «Джерард, что у тебя сейчас на душе?», или «Какие у тебя отношения с другими людьми?». Отличное, удовлетворение было, пока ты не пришла, хреновые отношения. Вот и все.
Я не придавал особого значения этим глупым расспросам, но то, что она сказала сейчас, вдруг заставило меня вернуться к прежнему состоянию.
- Что заставило тебя сделать то, отчего ты сейчас здесь? - уставилась она на меня.
- Мне просто все надоело. - Нет, не надо, не сейчас, пожалуйста.
- Неужели все прям ТАК надоело, что от этого нужно рисковать своей жизнью?
- Да.
- Объясни, не отмазывайся краткими ответами. - Я молчал с минуту, ожидая, что сейчас придет Фрэнк и этот ни к чему ненужный разговор отложиться на пару... навсегда. - Что ты чувствовал морально, когда делал это?
- Обиду, боль, разочарование, - я не отвечал за себя, снова кто-то руководит мной и я не могу остановиться. - Но было некое моральное удовлетворение. Я думал, что вот меня не станет. Не станет этого серого пятна в обществе. У всех все будет хорошо. У меня все будет хорошо..
- Никогда не бывает все хорошо. Всегда найдется что-то, что испоганит все. - Хоть кто-то не стал говорить мне эту уже настолько банальное «Все будет хорошо!». - Как-то я спрашивала, много ли у тебя друзей, ты ответил, что нет. Скажи, ты решил встать между двумя мирами из-за одиночества? Не поддавайся ему.
- Возможно.
- Нас губит наше одиночество.
За стеклянной стеной я увидел Фрэнка, такого уставшего, всего мокрого, любимого. Жизнь снова обрела теплые оттенки и на несколько мгновений я совсем забылся.
- Нас губит то, что мы любим.
Вы любили когда-нибудь? Вы знаете какого это, когда от одного касания тебя уносит в другие мира, а от поцелуев сносит крышу? Вам приходилось сгорать от взглядов? Вздрагивали ли вы от привычного и родного голоса? Теряли друг друга? Люди вымерли. По улицам ходят зомби. Это апокалипсис. Это монстры, а не люди. Мы встречаемся, расстаемся, встречаемся, расстаемся, а покоя найти не можем. После расставания люди становятся ненужными друг другу. И появляется эта грань, которую вдруг стало легко преодолеть: грань между любовью и ненавистью. А ненависть убивает в нас человечность. Мы становимся безжалостными тварями, готовыми разрушить этот мир к черту ради этой дряни, которую мы чувствуем. Мы забиваемся во все углы, во все потемки своей души, чтобы вернуть прежнего человека, каким ты был до того, как влюбился. И в итоге приходит одиночество, которое нас спасает. Оно ограждает нас от прогнившего общества, позволяя найти самого себя. И вы говорите, что это одиночество нас губит?
Фрэнк зашел в палату и я, не смотря на пораженный взгляд миссис Хатчерсон, психолога, кинулся к нему на встречу и обнял тело в промокшей насквозь куртке. Он обхватил мою спину закутанными в рукава толстовки руками. Казалось бы, он такой холодный, мокрый, но от него мне стало теплее. Будто от него зависит весь уют моей атмосферы. Хотя почему это «будто»? Так и есть. Из наушников на шее у него играла какая-то громкая тяжелая музыка, но я не пытался особо вслушиваться. Одним только взглядом я попросил женщину выйти из палаты, дабы остаться с Фрэнком наедине, пускай даже нас окружали стеклянные стены. Как только она покинула палату, я стал расспрашивать Айеро обо всем, так сказать.
- Фрэнк, где ты был? Почему так долго? Я вообще-то волновался. Мало ли что..
- Хэй, ну я же здесь, живой, хоть и промерз совсем. Мать не смогла меня отвезти, она на работе, последний день перед нашим отъездом отрабатывает. А на общественном транспорте у меня нет возможности ездить, я же неполноценный..
- Заткнись и никогда не говори так! – Сорвалось у меня с языка.
- А что? Разве что-то не так? Ты не понимаешь, Джи. Я не могу выходить в люди на этой долбанной коляске, потому что все оборачиваются в след, делают жалостливые лица, предлагают помощь. К черту! Они заставляют мою оценку спуститься еще ниже, они ущемляют меня, мать их. От их помощи ничего не измениться. – Его глаза покраснели, но он держался как только мог. Я подкатил его к кровати, приподнял с коляски и пересадил на койку, а сам сел рядом и повернулся к нему. Взяв парня за руки, пытаясь их согреть, я взглянул в его глаза.
- Подожди совсем чуть-чуть, все изменится. А люди.. а люди глупые. С этим ничего не поделать. Продержись эти пару месяцев, я обещаю, все будет хорошо.
- Спасибо тебе. – Он снова обнял меня.
Знал бы ты, мой маленький, что все это моя вина.
***
Мы ждали момента, чтобы сбежать отсюда к чертовой матери. Самолет был на 21:40, сейчас только шесть, а значит время мы уже выиграли. Я уже говорил, какая Линда все-таки замечательная? Ей все равно, что я сбегаю из больнички и еду с ними, она только за. Говорит, что со мной Фрэнку будет легче. Наш план побега был более чем банальным: он отвлекает охрану, я одеваю капюшон и беспроблемно выхожу из больницы.
Когда время было уже 18:14 мы решили, что пора. Сейчас как раз все посещающие уходят, и мы вместе с ними. Я положил три подушки на кровать и укутал их покрывалом, рюкзак отдал Фрэнку, дабы персонал ничего не заподозрил. Я переоделся, вышел из палаты первым и направился в туалет. Спустя пару минут из палаты выехал Фрэнк и направился к выходу, чуть подождав и я пошел за ним. Так, как мы и задумывали, он стал отвлекать охранника, мужика крепкого телосложения, но по сути очень доброго и разговорчивого человека. Я стоял неподалеку и делал вид, что что-то делаю в телефоне, пока на самом деле заблокировал и разблокировал телефон. Спустя достаточно таки долгое время охранник совсем увлекся разговором с Фрэнком и не обращал внимания на дверь, я двинулся к выходу. Тут мимо меня проходил мистер Ховард, мой лечащий врач, я натянул капюшон еще больше и скрыл лицо волосами, но не останавливался и шел к выходу. Врач косо посмотрел на меня, когда я уже стоял рядом с Фрэнком.
- Валить надо! – Тихо прошипел я сквозь зубы. Фрэнк немного передернулся, но быстро пришел в норму и широко улыбнулся охраннику.
- Ладно, нам нужно идти, удачи вам! – Сказал он мужчине и выехал через широкую дверь на улицу по пандусу. Я пошел за ним, но охранник меня остановил.
- Подождите, а вы кто? – Я не поднимал лица, я вообще не знал, что делать и что отвечать. Тут Фрэнк улаживает всю ситуацию.
- Спокойно, это мой брат – Энди. Помните, я вам про него рассказывал? – Актерище от бога!
- А, да, конечно помню. Просто он показался мне на кого-то похожим. – Фрэнк рассмеялся и сказал что-то вроде «Бывает» или еще что в этом роде. Я вышел из больницы и спустился вниз по ступенькам, как вдруг услышал сзади крик нашей медсестры.
- Джон, что вы делаете, это же Джерард, наш пациент!
Я резко дернулся с места, катя коляску с собой. Так мы бежали через всю стоянку больницы, пока за нами гналось пол ее персонала. Фрэнк говорил мне, куда бежать, в итоге он вывел нас к машине его матери. Линда открыла дверь и, взяв Фрэнка на руки, мы запрыгнули в машину и двинулись в сторону моего дома, подарив коляску больнице, видимо.
- Давно такого адреналина не было! – Не мог не воскликнуть я.
***
Спустя некоторое время мы доехали до моего дома, в котором был только Майки. Отец опять где-то пропадал, мать на работе, они ни разу не пришли ко мне. Отлично, что сказать, отлично! Майки, будто остерегаясь чего-то, аккуратно подошел ко мне и взглянул из-подо лба. Я потрепал его за волосы и пошел в свою комнату, чувствуя себя последним уродом. Пришел из неоткуда, ничего не сказал. Я выложил вещи из больницы и положил новые. Взял свою карту с деньгами и немного наличных. Все я это делал в спешке и не заметил брата в дверном проеме.
- Опять уезжаешь?
- Я в Нью-Йорк. Мне нужно побыть с Фрэнком, пока он будет на реабилитации. Отдай родителям эту записку, - я протянул скомканную бумажку, которую написал еще в больнице. А это тебе! – Из рюкзака я достал аккуратно сложенный листок, опять же написанный в больнице. На нем я нарисовал его. Я скучал по нему и его образ вышел совершенно случайно.
«Майки, постарайся понять меня, хотя ты и так постоянно это делаешь. Я должен сейчас быть с Фрэнком, должен помочь ему. Я поступаю как последний поддонок, оставляя тебя здесь одного. Снова. Я обещаю скоро вернуться, как только Айеро пойдет на поправку. Тут мой номер, никому его не давай, он только для тебя. Звони иногда.
Удачи тебе, мелкий!»
- И тебе удачи, Джерард. – Он слабо улыбнулся, но улыбка быстро пропала с его лица. Кроме этого он ничего не сказал и ушел в свою комнату. Времени осмысливать то, какой я ублюдок, у меня не было, надо было ехать в аэропорт.
***
Мы благополучно сели на самолет, Фрэнка тошнило и он уснул. А у меня было время подумать что да как. Может, конечно, я делал это кучу раз, но при каждой возможности, когда я остаюсь один, мысли берут свое, хочешь ты этого или нет. Как только мы взлетели, у меня заложило уши, что полностью изолировало меня от мира. Бельвиль уже было не видно, людей тоже. Все скрылось за белой пеленой облаков. Сладко спящий Фрэнк скатился мне на плечо. Что же мне с ним делать? Оставить все как есть, чтобы совесть продолжала карать изнутри? Сказать ему все о той ночи, но потерять раз и навсегда? Кто-нибудь, слышите, кто-нибудь! Помогите мне!
Фрэнк вел себя очень странно. Как бы то ни было, амнезия не амнезия, но почему он так привязался ко мне? Он доверяет мне практически всего себя, в то время, как он меня и узнал толком пол месяца назад. Может, это особая пытка судьбы? Почему этот человек вызывает во мне столько всего? Объясните мне! Почему нельзя идти против своих чувств? Почему нужно разбиваться вдребезги ради этой чертовой любви? Почему нужно падать в пустоту? Почему эта же самая пустота заполняет тебя от макушки до кончиков пальцев на ногах? Почему приходится проходить все тернии ради хоть какой-то удовлетворенности? Почему никто из нас не может оглянуться в прошлое без сожалений? Почему мы, люди, поддаемся этому течению, почему мы любим других людей? Вопросы, вопросы, одни вопросы! Дайте хоть один ответ!
У каждого своя смерть. У каждого свое лекарство от проблем. Он - мое противоядие. И одновременно - мой яд. Он меня и убил, и воскресил, от него зависит моя жизнь. Человек, который уверял себя, что он ни от кого не зависим, теперь прогнулся под другого. Дайте мне сил идти дальше, я прошу вас..
Chapter 24.
Саундтрек: Aerosmith – I Don't want To Miss A Thing
Время летело незаметно, стремительно унося мгновения моей жизни. Минута за минутой, час за часом, день за днем. И каждую чертову секунду я влюблялся в него все сильнее. Казалось бы – куда еще-то. Но я не мог остановиться. Мои чувства переполняли каждую клетку моего тела, меня рвало на части. Будто мои серые, дождливые будни скрасил лучик солнца. Один единственный лучик, способный осветить чуть ли не весь мир своим светом.
I could stay awake just to hear you breathing
Watch you smile while you are sleeping
While you're far away dreaming
Я могу не спать ночь напролёт, чтобы слушать твоё дыхание,
Смотреть, как ты улыбаешься во сне,
Блуждая по царству грёз.
После операции ему нужно было пролежать в больнице еще как минимум две недели. Я всегда был с ним, постоянно, не оставлял его ни на единое мгновение. Не смыкал глаза, когда веки устало опускались. Я не хочу спать, когда он рядом.
I could spend my life in this sweet surrender
I could stay lost in this moment forever
Where every moment spent with you is a moment I treasure
Я мог бы всю жизнь провести в этом сладком плену,
Я мог бы остановить это мгновение,
И навсегда остаться с тобой, ценя этот миг, как сокровище.
Я сидел рядом с его кроватью в очередной раз. На улице было тихо, людей было совсем мало, все разошлись по домам. Были слышны только слабые дуновения ветра за окном. Редкие капли дождя бесшумно капали на ночной Нью-Йорк. Фрэнк не спал. Лежал молча на кровати и смотрел на меня. Я хотел спросить, о чем он сейчас думает, но молчал и просто смотрел на него. Мы, как два глупца, уставились друг на друга в полнейшей тишине и хоть бы один из нас пошевелился, но нет. И мне нравилось это все. Лучше любого поцелуя, объятия, слов.
Он поманил меня пальцем к себе. Я послушно встал и сел на его кровать. Он легонько привстал, не смотря на боли в пояснице и заметную слабость, обхватил мою шею и потянул вниз. Прикоснувшись головой к подушке, мне жутко захотелось закрыть глаза и уснуть крепким сном, но я не мог оторваться от него. Все вокруг растворилось, обратилось в ничто. Расстояние между нами было невыносимо близким. Он положил руку мне на щеку, убирая ниспадавшие пряди волос с моего лица. Не было в моей жизни момента лучше, чем этот.
Don't want to close my eyes
I don't want to fall asleep
Cause I'd miss you baby
Я не хочу закрывать глаза,
Потому что боюсь уснуть,
Ведь даже во сне я буду скучать по тебе.
Дайте мне сил любить этого человека еще сильнее. Я хочу отдать ему всего себя, хочу, чтобы он всегда был рядом со мной. Я не могу ни секунды без него. Он - мой тяжелый наркотик, который не отпускает. Это слишком сильная зависимость. Живот связало крепким узлом. Пусть использует меня, бросит, пусть мучает, кромсает на куски. Главной пыткой для меня все равно будет любовь к нему.
And I don't want to miss a thing
'Cause even when I dream of you
The sweetest dream will never do
I'd still miss you baby
And I don't want to miss a thing
Я не хочу пропустить ни мгновения,
Потому что, даже если ты мне приснишься,
Мне будет не достаточно этого сладкого сна,
Я всё равно буду скучать по тебе,
И не хочу пропустить ни мгновения.
Он приник ко мне, прижался, как маленький котенок. Положил голову на грудь и я чувствовал его горячее дыхание на своей шее. Я не хочу засыпать, мне никогда еще не хотелось поставить время на паузу так, как сейчас. Хочется отдаться этому моменту и ни о чем не беспокоиться. Завтра будет новый день, может даже лучше, чем сегодняшний, может и нет, может завтрашний день даже не наступит, но сейчас я просто не хочу о нем думать. Прожить это мгновения без оглядки на прошлое и будущее. Есть сейчас и я не хочу, чтобы оно кончалось.
Мы лежали так минут с десять, может больше, может меньше, я потерял счет времени. Я уже слышал тихое посапывание Фрэнка и прижал его еще ближе к себе.
Lying close to you feeling your heart beating
And I'm wondering what you're dreaming
Wondering if it's me you're seeing
Я лежу так близко, что чувствую биение твоего сердца.
И мне интересно, что тебе снится.
Может быть, ты грезишь обо мне?
Каждый раз, когда он чуть-чуть содрогался, я переставал дышать. Мое сердце стучало настолько медленно, что порой мне казалось, будто меня уже вовсе нет. Я прикоснулся губами к его лбу и легонько поцеловал. Сейчас мне не нужно ничего кроме того, чтобы он лежал вот так вот просто со мной. Без всяких пошлостей, страстей, непристойностей и прочей ерунды, которая сейчас вовсе не заботила. Между нами пылали такие искры, которых нет ни при каком сексе. Это не описать словами, это нужно прочувствовать один единственный раз, чтобы понять. А сейчас мне остается только собирать себя по кусочкам.
Then I kiss your eyes
And thank God we're together
I just want to stay with you in this moment forever
Forever and ever
Я целую твои глаза
И благодарю Бога за то, что мы вместе.
Я просто хочу, чтобы этот миг длился вечно,
Вечно.
Он прижимал меня к себе сильнее, словно ребенок свою любимую игрушку. О чем он сейчас думает? Что ему снится? Я не знаю и, наверное, никогда не узнаю. Он настолько непредсказуем, что любая мысль остается лишь предположением.
Вместе ли мы? Никто из нас не затрагивал эту тему. Я много думал об этом. Но сейчас, в это мгновение, мы - вместе. И уже все равно что да как. Для меня он всегда будет маленьким Фрэнком, ребенком, который смотрит «Черепашек-ниндзя» по утрам и коллекционирует самолетики из шоколадных шариков. Так зачем же я буду портить это?
I don't want to miss one smile
I don't want to miss one kiss
I just want to be with you
Right here with you, just like this
Я не хочу пропустить ни одну улыбку,
Я не хочу пропустить ни один поцелуй,
Я просто хочу быть с тобой,
Здесь, вот так, как сейчас.
Я боюсь того, что однажды всего этого не станет. Фрэнк не будет со мной, не будет улыбаться мне каждое утро, пристально смотреть на меня из-подо лба, когда обижается, не будет осторожных поцелуев, нелепых объятий, смущенных взглядов. Не будет молчаливых вечеров, не будет «одиночества вдвоем», чертыханий через каждое слово, глупых выкриков, когда начинается его любимое кино. Не будет «О господи, я отрежу эту челку нахрен» или «Джерард, еще слово и завтра ты проснешься лысым». Тело покрылось мурашками от одного ощущения, что человека, на котором держится мое никчемное существование, может и не быть со мной. Я боюсь думать об этом. Но гадкие мысли сами посещают мою голову.
Но сейчас я крепко прижимаю его к себе, выдыхая истошный и усталый стон прямо ему в ухо.
Don't want to close my eyes
I don't want to fall asleep
Cause I'd miss you baby
Я не хочу закрывать глаза,
Потому что боюсь уснуть,
Ведь даже во сне я буду скучать по тебе.
- Джерард, - голос спросонья нарушает мертвую тишину, - поспи.
- Фрэнк!
- Что? – чуть открытые глаза внимательно посмотрели на меня.
- Я люблю тебя.
Я готов повторять эти три настолько банальных слова ему всю жизнь. Просто для того, чтобы он ни на секунду не засомневался в моих чувствах к нему. Не хочу, чтобы он когда-нибудь думал, что не нужен мне. Потому что это не так. Я готов вылезти из кожи вон, чтобы он был счастлив. Готов загнать свое плохое настроение в самые потемки души и закрыть его там навсегда. Готов не выпускать свою пустоту наружу, чтобы он не видел, какой я дешевый и ничтожный. Готов надеть на себя столько масок, сколько понадобиться. Лишь бы стать лучше для него.
And I don't want to miss a thing
'Cause even when I dream of you
The sweetest dream will never do
I'd still miss you baby
And I don't want to miss a thing
Я не хочу пропустить ни мгновения,
Потому что, даже если ты мне приснишься,
Мне будет не достаточно этого сладкого сна,
Я всё равно буду скучать по тебе,
И не хочу пропустить ни мгновения.
Снова безмолвие. Мы лежали и смотрели в потолок. Голову засорили абсолютно ненужные мысли. Я хотел многое ему сказать, но одновременно с этим и не хотел ничего говорить. Он и так все знает. Без лишних слов. В голове крутилась одна и та же непонятно откуда взявшаяся фраза. «Не сдавайся, пока есть кто-то, кто тебя любит». Я повторял ее на протяжении всей этой ночи. Откуда она вообще взялась – я не знал.
- Что ты сказал? – Я, наверное, не заметил, как начал бормотать вслух.
- Ничего. Я молчал.
I don't want to miss one smile
I don't want to miss one kiss
I just want to be with you
Right here with you, just like this
Я не хочу пропустить ни одну улыбку,
Я не хочу пропустить ни один поцелуй,
Я просто хочу быть с тобой,
Здесь, вот так, как сейчас.
Он повернулся ко мне и прикоснулся своими губами к моим. Был ли это поцелуй? Нет. Это лучше. Меня снова унесло в другие миры. Постоянно уносит. Этот человек вызывает во мне то, что не мог вызвать никто за все время, пока я живу. Я ненавижу свою жизнь, но ради таких моментов стоит жить. Хотя бы ради того, чтобы видеть его каждый день.
- А ты часто думаешь обо мне? – спросил он.
- Часто ли я о тебе думаю? Спроси лучше, когда я о тебе НЕ думаю.
I just want to hold you close
Feel your heart so close to mine
And just stay here in this moment
For all the rest of time
Я просто хочу, чтобы ты был рядом,
И я мог чувствовать, как бьются наши сердца,
И чтобы это мгновение длилось вечно.
Вечно.
- Хорошо, часто ли ты обо мне НЕ думаешь? – переспросил он.
- Такого не бывает. – Он нагло втолкнул свой язык ко мне в рот. Медленный и долгий поцелуй заводил каждую частичку моего тела. – Почему ты спросил?
- Не знаю. Значит ты из-за меня не спишь? – Фрэнк взял мое лицо в руки.
- Я прошу тебя: будь со мной. Пожалуйста. Ты можешь не любить меня, можешь бить, резать, пользоваться, только будь со мной. - Вырвалось.
- Буду.
Некое удовлетворение заполнило каждую клетку моего тела. С этими словами я закрыл глаза и уснул.
***
Я продрал глаза, когда лучи солнца пробирались из-за зашторенных окон. Фрэнка в кровати не было, он сидел на коляске и читал свежую газету, которую мать приносила ему каждые три дня.
- Доброе утро! – Радостно воскликнул он. – Без тебя было совсем тоскливо. – Фрэнк отложил газету на столик и слабо улыбнулся.
- Так почему ты меня не разбудил раньше? – Я сладко потянулся и вылез из под одеяла.
- Ты и так не спишь ночами, Джерард. Прекращай это! – Он пригрозил мне пальцем и даже сделал серьезное лицо.
- А знаешь что? – Я вскочил с кровати и начал одеваться. Схватив толстовку Фрэнка, я кинул ее парню. – Одевайся, мы идем гулять.
Он ничего не ответил и лишь послушно надел на себя теплую одежду. Я набросил свою куртку и помог ему сделать тоже самое. Пускай на улице уже пятнадцать в плюсе, я не хочу чтобы он заболел. Фрэнк с улыбкой наблюдал, как я бегаю по палате и пытаюсь найти расческу, чтобы хоть как-то причесать свое орлиное гнездо на голове. Но мои поиски были безуспешны, поэтому я просто плюнул на это. Подойдя к раковине и включив холодную воду, я умыл лицо и вот уже выглядел бодрячком. Взглянув на себя в зеркало последний раз, мы направились в прибольничный парк.
Свежий весенний ветер подбадривал тело, заставляя его покрыться россыпью мурашек. Слышно тихое пение птиц, на небе начинали постепенно кучеваться облака. Странно, но я и не заметил, как спокойные тона сменились на яркие, кричащие, сочные краски самого разгара весны. Даже люди стали чаще улыбаться. Нью-Йорк – абсолютно другой город. Даже из обычного парка были видны огромные высотки, устремившиеся в небо. Люди вечно куда-то спешат, везде шумиха. Абсолютно другая жизнь.
Мои кеды давно промокли, ходя по лужам вчерашнего дождя. Мы просто ездили по парку и болтали обо всем подряд. Обычно такие разговоры утомляли, но только не с ним. Фрэнк шутил, смеялся, рассказывал, что с ним произошло за все то время, пока меня не было. Сказать, что мне больно – ничего не сказать. Рано или поздно вся правда выльется наружу, но дайте мне сейчас насладиться моментом с ним. Дайте совсем чуть-чуть побыть счастливым. Неужели я о многом прошу?
Лениво мы добрели до некого подобия беседки, если это можно назвать так. Несколько скамеек в уютном местечке среди деревьев и кучи кустарников. Можно представить, что эти деревья – стена, ограждающая тебя от мира. А ведь и вправду за листвой ни другим нас, ни нам других не разглядеть. Мы все еще продолжали болтать, но когда темы иссякли, снова все накрылось тишиной. Мы оба чувствовали себя не в своей тарелке, и Фрэнк, по-видимому, решил уладить эту неловкость.
- Джерард, я хочу тебе кое-что показать, - сказал он.
Дождавшись моего одобрительного кивка, он робко улыбнулся и выдохнул, должно быть, сосредоточился. Фрэнк оперся руками о подлокотники коляски и попытался приподняться. Я мгновенно понял, что он хочет сделать. Вскочив со скамейки, я с испугом хотел уже было кинуться к нему, но он остановил меня одним только жестом руки. Через пару секунд он уже хоть и неуверенно, как на ватных ногах, но стоял. В этот момент я перестал дышать. Фрэнк поднял глаза на меня: они были красные, заплаканные, но я никогда еще не видел его таким счастливым. Улыбка засияла на его лице, а я до сих пор не мог поверить в увиденное. Парень сделал свой первый нерешительный шаг. Я затаив дыхание смотрел, как он шел. Второй шаг. На третий он повалился ко мне в объятья. Я неровно дышал и смотрел в одну точку.
- Фрэнк.. маленький мой. Я же говорил, что ты будешь ходить.
- Рано еще говорить, что я «хожу», но первые шаги я сделал. Думаю, что это успех. – Он усмехнулся.
- Думаешь, что это успех? – Я отвел взгляд и посмотрел на него. - Это не просто успех, Фрэнк. Это победа! Победа, черт возьми! – Я кричал, с глаз текли уже настолько привычные дорожки слез.
- Это твоя заслуга, спасибо тебе! – Он обхватил мою шею руками и так жадно впился в губы, так страстно, так горячо. – Я люблю тебя. – Прохрипел он на выдохе.
Chapter 25.
Я абсолютно не спал. Дни летели и без сна слишком быстро. Я не успеваю наслаждаться его присутствием. Несколько раз меня выгоняли из больницы, потому что считали меня странным. Вот так вот просто. А разве можно быть нормальным, когда рядом вот такое вот чудо?
Периодически я помогал Фрэнку вставать, что получалось довольно-таки неплохо. Он радовался, а с каждой его улыбкой на моей серой, мертвой душе цвел цветок. Сделав шаг, он раздавался в смехе и кричал «Джерард, смотри, смотри! Я иду, видишь это?». Фрэнк заставлял меня умиляться практически каждому его движению, а внутри у меня все цвело. Цветок за цветком, травинка за травинкой, как будто бы моя душа всю жизнь была суровой зимой. С бурями и вечным, не таявшим снегом. Такой зимой, при которой невозможно выжить. И тут бац! Вдруг все начало таять. Такое ощущение, что после вечного января сразу наступил апрель.
Кто виноват, что у меня внутри было так мертво? Не я ли сам?
Я возвращался обратно в наш маленький съемный домик, где, наверняка, стоял аромат от вкусного ужина, который приготовила Линда. Но я никуда не спешил. Время – это такая штука, которая не будет ждать вас, она будет стремительно уносить все хорошее в прошлое. Но в неловкие моменты, такие, когда хочется провалиться сквозь землю, каждая минута будет казаться часом. А сейчас хороший момент. И я изо всех сил пытаюсь задержаться в нем, поставить время на паузу.
Было совсем темно, улицы на окраине Нью-Йорка пустовали, свет в домах давно погас. Среди кромешной тишины было только и слышно, как ветви деревьев стучаться в окно. Такой странный город. Весь день не протолкнуться, а когда наступает ночь и все, казалось бы, должны «тусоваться» или как это там, разбегаются по домам. Разве что в центре города как была шумиха, так и по-прежнему осталась.
Достав последнюю сигарету из пачки, я закурил. Шел и старался не думать ни о чем, но каждая затяжка была ударом по мозгам. Я все думал. Думал и думал, думал и думал, думал и думал.. Над чем я думал? Голова была абсолютно пустой. Я думал о том, что я ни о чем не думаю. Я скурил сигарету до самого фильтра и, почувствовав, горячий, неприятный привкус, выбросил ее в лужу.
Хочется спросить себя, а ведь всю жизнь я пытался доказать, как мне все равно. Все во мне кричало «Эй, посмотри на меня, я бесчувственный». Но для чего я это делал? Еще интереснее – для кого? Почему я не мог оставаться собой, возможно, я не так уж и плох. Да, я хорош. Хотя откуда мне знать? Я так давно потерялся за этими масками, что уже и забыл, кто вообще такой.
Из раза в раз я пытался вырваться из лап тьмы, но это своего рода лабиринт. Да, именно он. Лабиринт моей души – эта такая, пронизывающая насквозь, тоскливая пустота. Ты кричишь, но в ответ слышишь только свои отголоски. Ты мечешься туда-сюда, но куда бы ты не пошел - очередной тупик. У каждого есть подобное внутри. Попав туда однажды, ты уже не можешь найти выход. Ты в ловушке. Капкан.
Но я снова здесь. Только в моем маленьком мрачном мирке появилось солнышко. И теперь оно освящает давящие черные стены лабиринта и постепенно открывает мне новые тропы к свободе. Осталось только одно – снова не наступить на те же грабли.
С каждым выходом из больницы, я оставляю часть себя там. Не потому, что я делаю это специально, нет. Я не умею иначе. А дальше я бреду по темным улицам в полном беспамятстве. И только вечно разум твердит одно и то же – «Ты не достоин его». Мир разлетается прахом, люди исчезают и в этот миг я медленно умираю. Когда на черном беспросветном небе загораются звезды и появляется луна, единственный источник освещения узких переулков, когда люди запирают замки, когда прохладный ветер бросает в дрожь, ты медленно начинаешь все понимать. Всю свою глупость, все свои ошибки.
Я решил. Я достиг предела. Я все скажу ему.
***
Дойдя вчера до дома, я тихо приоткрыл дверь в квартиру и разделся. Пройдя на кухню, я почувствовал слабый запах уже остывшего ужина. Линда тихо посапывала на диване. Я аккуратно накрыл ее пледом, дабы не разбудить. Ей нужен отдых. На еду не оставалось сил, мне не хотелось ни есть, ни пить и я просто лег спать.
Наутро я наконец почувствовал удовлетворение внутри - я выспался. Сил было много, я выглядел очень решительным в тот момент, не таким трусом, как обычно. Быстро умывшись и влив в себя кружку горячего и до жути крепкого кофе, я снова рванул в больницу. Я не знаю, куда и зачем я так бежал. Но эмоции лили через край. Мне хотелось его увидеть, поцеловать и что-нибудь сказать, неважно что. Я просто хочу к нему.
Зайдя в помещение, я моментально напялил халат и побежал в палату. Мне уже не приходится отмечаться у медсестер, запомнили, видать. Я ринулся по длинному коридору, затем вверх по лестнице на второй этаж. По пути я столкнулся с одной из медсестер, но мне казалось, что время идет слишком быстро, чтобы извиняться перед ней. Вот его палата. Я остановился перед дверью и задумался. Какие-то ерундовые мысли даже сейчас не дают покоя, бушуют в моей голове. Опять этот бред. Я истошно и шумно выдохнул. Все, спокойно..
- Привет. - Сказал я Фрэнку, стоящему около окна. Да, он уже сам вставал и даже ходил, но совсем не долго.
- Привет, Джерард! – Радостно воскликнул тот и, спеша, неуклюжей походкой подошел ко мне и плюхнулся в объятия. Плохие, абсолютно не нужные мысли быстро улетучились из моей головы.
Я обнял его, даря всю нежность, что есть во мне, этому маленькому кареглазому чуду. Он крепче обхватил мою шею и запрыгнул, обхватив ногами мою спину. Его губы накрыли мои. Поцелуй был таким грубым, резким или может даже торопливым. Его руки спускались по спине и поднимались обратно, задирая футболку. Я усадил его на кровать и, нехотя разорвав поцелуй, спустился на колени. Стал осторожно гладить поверхность внутреннего бедра сквозь тонкие штаны. Все происходило так быстро, что никто из нас не задумывался о том, где мы. Парень запустил руку мне в волосы и стал притягивать голову к своему паху. Я стянул с него штаны, которые через пол минуты полетели комом вместе с моей футболкой.
Он сам раздвинул ноги, я никогда не видел столько желания в глазах. Его зрачки увеличились, а глазное яблоко, казалось, загорелось огнем. Провожу рукой по головке через ткань трусов, которые вскоре слетают с Фрэнка. Его напряженный член, оплетенный венами, восстает во все красе передо мной. Я приближаю губы к плоти и звонко целую головку. Провожу губами влево-вправо, размазывая капельку смазки. Наконец заглатываю уже твердый член и начинаю посасывать, стараясь не задеть зубами нежную плоть. С губ Фрэнка срывается громкий стон.
- Пожалуйста.. глубже! – Выдохнул он.
Я беру во весь размер, плотно обхватив член кольцом губ. Язык проходит по уздечке, щекоча ее, и я снова слышу одобрительный стон Фрэнка. Продолжаю брать так глубоко, как могу, сдерживая все рвотные рефлексы. Раз за разом все резче, быстрее. Чувствую, как парень напряг ягодицы и тихо постанывает. Я отстранился и, пошло облизав палец, начал массировать уретру. Ртом припадаю к мошонке и скользким языком провожу по яйцам. Медленно спускаюсь к сфинктеру. Фрэнк с протяжными стонами раскинулся на кровати. Языком я прошелся по колечку мышц. Его проход сокращался, когда я пытался протолкнуть в него язык. Смочив пальцы слюной, я приблизил их к сфинктеру и начал потихоньку входить.
- Нет-нет! – Фрэнк сел, смотря на меня, стоящего раком с двумя пальцами и удивленно смотрящего на него. – Я уже отчасти могу ходить.. – Он посмотрел на меня, сузив глаза и похотливо улыбнувшись.
- И? – все в такой же позе спросил я.
- Обещание мое помнишь? – он все так же похотливо улыбался.
- Нет.
- Да Джерард, мать твою. Что ты всегда такие моменты портишь? – Он недовольно поморщился и сложил руки. – Я точно помню, что обещал тебе, мол, когда я начну ходить, переебу тебя во всех позах. Отказы не принимаются. Раздевайся!
- Что? Прям так вот легко? Да ладно? Ты же Фрэнк Айеро!
- Не так все просто!
Парень откинулся на кровати и достал из тумбочки ватные палочки. Я послушно встал, спуская с себя штаны. Оставшись в одних трусах, я залез на койку к ожидающему парню и как чокнутый припал к его губам. Он обхватил меня за шею, прижимаясь всем телом. Я покусывал его нижнюю губу, плавно проникая языком в рот. Он издал тихий стон, повторяя все мои действия. Отстранившись, Фрэнк потянул меня в сторону, и я развалился на кровати. Быстрыми действиями он стянул с меня трусы и сразу же обхватил мой возбужденный член руками. Он проходился рукой по всей длине, задевая чувствительные точки. Парень сексуально облизнул пальцы и стал резко вставлять их в меня. Сначала один, потом другой. Когда он ввел оба пальца, медленно развел их внутри меня. От наслаждения болью я выгнулся в спине и протяжно простонал. А нетерпеливый Айеро уже ввел головку члена. Одним резким рывком он вошел в меня и остановился. С губ сорвался громкий стон. Увидев одобрительный кивок, он начал двигаться во мне. Так пытливо, медленно, а коварная улыбка не сходила с его лица. Параллельно с этим он начал массировать большим пальцем мою уретру.
- Закрой глаза, - проворковал он, а я послушно сделал это.
Остановившись во мне и размазав смазку по моей головке, он начал что-то вводить мне в уретру. Я сразу открыл глаза.
- Что ты делаешь, Фрэнк? – Я в полной панике начал орать.
- Тихо, тебе понравится. – Напряженный я плюхнулся обратно на подушку.
Это, оказывается, была ватная палочка. Он медленно вводил ее и начал слегка двигать ею внутри. Я не большой любитель экспериментов да и вообще я вроде не мазохист, но я совру, если скажу, что это было неприятно. Чертовски приятно! Фрэнк двигал ее так аккуратно, с опаской, каждый раз смотря на мою реакцию. А я развалился на кровати и прерывисто дышал от наслаждения. Когда с головки потекла сперма, видимо, в знак моего неописуемого кайфа, Фрэнк начал делать толчки во мне. Парень высунул палочку и сосредоточено входил в меня по самое основание, пока не кончил. Он повалился на меня, продолжая водить по моему члену. Вскоре и я извергнулся прямо ему на живот.
- Как тебе вообще такая идея в голову пришла? – спросил я у парня, который тем временем очень шумно дышал.
- Джерард, я целый день в больнице лежу на этой гребанной кровати. Надо же себя как-то удовлетворять, ну, вот я, собственно, и придумал.
- Ты извращенец, Фрэнк! – Он толкнул меня локтем и задорно рассмеялся.
Мы лежали, укрывшись теплым одеялом. Фрэнк выглядел таким довольным и лишь поглаживал мою грудь, выводя никому неизвестные узоры. Аккуратные, нежные касания вызывали мурашки по всему телу. Неожиданно он потянулся к моим губам, выдавая истошные звуки прямо в приоткрытый рот. Парень стал осторожно, будто боясь чего-то, проводить языком по моим слегка обветренным и искусанным губам. Некоторое время он смотрел на меня и зрачки его то увеличивались, то снова сужались, давая еще четче разглядеть его глаза. Пленят. Я пьянею. Стоило чуть-чуть отстраниться, как он крепко вцепился в мою спину, медленно, мучительно раздирая кожу. Он дышал так тяжело, так горячо. Его губы накрыли мои. Тело обмякло и он ослабил хватку. Его язык вторгся в мой рот и обследовал там все, языки переплетались. Сейчас я чувствую его, как никогда. Вкус, запах.. Идеальный. Это безумие сводит меня с ума.
- А знаешь, мне сейчас чертовски круто, - он откинулся на спину, смотря в потолок. – Но..
- Что? – Я встал, натянул штаны и подошел к окну.
- Мне не хватает отца. Да, я знаю, это не к месту сейчас. Но я скучаю по нему. И, знаешь, не по человеку, а по его манерам, привычкам. Мама мне много рассказывала про него. Например: он всегда попрекал меня за мою ориентацию, за мои поступки, даже за то, что я неправильно вилку держал. Его стремление к тому, чтобы я занимался футболом.. – Он усмехнулся, но глаза предательски заслезились. – Джерард, из меня ужасный футболист! – Он смеялся и плакал, смеялся и плакал.. – Я еще столько не успел сказать ему. Пускай у нас не было отношений отца и сына, пускай мы никогда не ладили, но этого до жути не хватает. Я помню некоторые моменты, сам понимаешь как, но какой-то осадок есть. Например, обрывки из воспоминаний. Когда он учил меня играть на гитаре. Он говорит, мол, «играй четверкой», а вот хрен знает, как это. Но ведь я научился! А теперь так «БАМ!». И нет ничего. – Фрэнк закрыл глаза. – Не говори сейчас ничего.. Пожалуйста. – Прошептал он.
С минуту в палате было полное безмолвия. И вдруг Фрэнк привстал с кровати и уставился на меня опухшими глазами.
- Расскажи, что со мной случилось в ту ночь.. – Я видел в его глазах такое напряжение. А со мной.. А что со мной? Я будто выпал из этого мира. – Что же ты молчишь?
- Я не знаю.. – Трус. Гребанный трус. Я натянул футболку.
- Все ты знаешь, Джерард. Что ты медлишь?
Что случилось с ним сейчас? В глазах нет доброты и нежности. Сейчас там лишь ярая злость и даже ненависть. Ступор. Я ведь и вправду знаю. Но если я скажу ему, то это конец. Больше я не то, что не смогу надеяться на общение, я в принципе его, возможно, больше не увижу. И вот он, выбор! Либо конец, либо вранье. Из крайности в крайность.
Я уже надевал ботинки, ничего не говоря ему. Ведь есть еще один вариант – ничего не говорить и оставить его. Что случилось с нами? Ведь буквально десять минут назад мы лежали в одной кровати и бредили. Все хорошее так быстро кончается, оставляя за собой одно крушение.
- Прости меня.. – тихо, еле вымолвив, сказал я.
Стоя в проеме, я виновато смотрел на него. На обреченный взгляд. Я всегда сравнивал его глаза с другим миром. И, кажется, сейчас этот мир полетел к чертям за одно мгновение. Возможно это был взрыв, разрушительное землетрясение, война или еще что-то. Но больше ничего не осталось.
- Из-за тебя умер мой отец.
Хлопок дверью.
***
«Из-за тебя умер мой отец». Я сидел и крутил в руке металлический шарик, пытаясь хоть что-то осмыслить. Снова алкоголь. Снова сигареты. Теперь я блужу в самом себе еще глубже. Кажется, я заблудился. Хочется раз и навсегда вот так вот уйти в себя и не возвращаться, чтобы воспоминания мучили, чтобы совесть съедала, эдакое убийство изнутри. Мне нужен билет в одну сторону, без поворотов и глупых осознаний, без чувств, без людей. Только боль. Это единственное, что я действительно заслужил.
Я не хочу думать о том, почему он так сказал, почему он винит меня во всем, почему в его глазах было столько ненависти в последний миг, не хочу думать о том, почему нас разделял метр, а казалось, что целая вечность. И сейчас я целиком и полностью наполнен его ненавистью. Хватило одного взгляда, как она распределилась по всему моему мозгу и затмила рассудок. Я не понимаю, а тот ли это человек, которого я знал всю жизнь?
Линды не было дома, наверное, она ночует в больнице.. где должен быть я. И вот вливаю очередную бутылку пива в себя, чувствуя, как алкоголь берет свое. Легкое помутнение в глазах и головокружение. Один глоток за другим уже мешают адекватно мыслить, но может оно и к лучшему? Сидя в небольшой комнате, мне казалось, что стены давят. То ли алкоголь, то ли я схожу с ума. . В окно как всегда стучалась уже порядком надоевшая ветвь дерева.
Какой уже час? Кажется, далеко за полночь. Уснуть не давал ни яркий свет фонарей, бьющийся прямо на простынь, ни звук машин, редко проезжавших по дороге, ни тихие переливания мелодий из динамика телефона, ни это странное спокойствие.. Хотя какое может быть спокойствие без тебя?
Поздней ночью, когда огни в окнах погасли, а неизведанный космос появился на иссиня-черной пелене неба, я особо заскучал по Фрэнку. Скорее всего, это лишь мой пьяный бред.. точнее просто бред. Ведь даже без алкоголя я безумец. Сейчас в этой кромешной тишине до жути не хватает его громкого сопения, нежных касаний, заразного смеха. Хоть чего-нибудь. Скучать – ужасное чувство. Особенно, если ты скучаешь по такому человеку, который вроде и самое лучшее, что было в твоей жизни, а вроде и самое худшее.
Вдруг телефонный звонок, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности. Я безумно обрадовался, потому что эта тишина слишком затянулась, мне нужен сейчас чей-нибудь голос.
- Майки? Какого черта ты не спишь вообще? Ты время видел?
- Я не вовремя? Х-хорошо, я потом.. – Я слышал легкую дрожь в его голосе, запредельно похожую на плачь.
- Нет-нет, все нормально. Что-то случилось?
- Нет.. Да. Подожди. – Я услышал крики родителей, звук в дребезги разбивающейся посуды и тихий разговор Майка. Спустя какое-то время стало похоже, что брат унес телефон в свою комнату, так как звуки задавились. – Да? Джерард.. Я не могу больше тут быть. Родители. Каждый день происходит то, что ты слышишь. Мать ночами пропадает на работе, а отец напивается и приводит каких-то баб. Джер, пожалуйста, приезжай скорее. Я не могу больше ждать.
Он не успел договорить, как в комнату вошел отец. Он вопил что-то невнятное, было легко догадаться, что он пьян. Он орал на Майки, что, наверное, было мочи. Расспрашивал, кому он вздумал звонить. По их монологам я понял, что брату здорово попадает. Я сказал, чтобы он дал трубку отцу, но тот отвел телефон от уха и не слышал. Внутри меня все перевернулось, я чувствовал страх Майка, чувствовал, как все болит. Я стал орать громче, еще громче, еще!
- О, Джерард! – голос отца. Такой противный, пьяный. Мне казалось, будто бы я даже здесь чувствую запах крепкого алкоголя, перегар. – Мой сынок, променявший собственную семью на свои «голубые» фантазии. Наверное, тебе сейчас хорошо, не так ли? На заду-то еще сидишь, не разорвался?
- Тебе не стыдно перед сыном? Нет, не передо мной, перед Майки. А ведь он растет, он берет тебя в пример, а ты.. Если тебе все равно на меня, то посмотри на него. Что же ты делаешь?
- Не с меня он пример берет, а с тебя. Я каждый день смотрю на него и вижу второго тебя. Что делаешь ТЫ? Ни себе спокойной жизни, ни семье. Раз уж ты ушел, то уходи. Мне все равно на тебя. Ты предал то, что я тебе дал.
- А что ты мне дал-то? – Я повысил голос.
- Что я тебе дал? Да то, что ты мужик! А ты долбишься с другими мужиками! Ты считаешь это нормальным?
- Да лучше я буду, как ты говоришь, долбиться с другими мужиками! По крайней мере я не делаю это на глазах своего брата. И, знаешь, ты, именно ты испортил мне жизнь обыкновенного семнадцатилетнего подростка. Ты детства меня лишил! Посмотри на меня. У меня нет родителей. И только что ты отказался от меня сам. Хочешь ты или нет, я вернусь домой. И не ради тебя, а ради Майки. Я не хочу, чтобы у него все сложилось также.
- То есть ты считаешь, что это я испортил тебе детство? – Он рассмеялся в трубку. – Ты сделал это сам, сам выбрал эту жизнь. Вот и живи теперь ею тоже сам. Я пытался ничего тебе не говорить, считал, что все эти твои «голубые» замашки - твой выбор, которому я не должен противостоять. Но я хочу сказать одно: Ты. Мне. Противен. – Он говорил тихо, практически шепотом, после каждого слова делая паузу. Следом я услышал только длинные гудки.
А ведь он прав. Я сам выбрал эту жизнь. Но сейчас в душе скребут кошки из-за того, что я бросил брата там. Он сейчас один и ему, наверняка, гораздо тяжелее. Я должен вернуться домой, не смотря ни на что. Вскочив со стула, я сделал последний глоток из бутылки с пивом, после чего кинул ее прямо в стену. Та разлетелась зелеными стеклами с грохотом и треском. Я стал поспешно складывать в сумку вещи, закидывал все подряд, не разбирая и не смотря. То ли ярость, то ли обида за слова отца распространялась по всему телу. Я поеду завтра. С утра зайду в больницу к Фрэнку и, наверное это будет правильно, попрощаюсь.
Отец, если его еще можно так назвать, напомнил то, что мне всего гребанных семнадцать лет. Вся жизнь впереди, а кажется, будто бы уже все сгнило изнутри, умерло. Что происходит? Помниться, мама всегда говорила мне не торопиться взрослеть, а я не слушался. Всегда пытался казаться таким взрослым, старше своих лет. А теперь пытаюсь сбежать от того, кем я стал. Я боюсь этой жизни, к которой так стремился. Так хочется порой побыть беззаботным подростком, не думать ни о чем, веселиться с друзьями.. Но у меня даже друзей нет. Обидно только то, что сейчас уже поздно это понимать. Слишком поздно. Это неисправимо, это уже мой диагноз.
Я бросил сумку на пол около двери и завалился спать. Одной пьяной поездки мне хватило по горло. А сейчас так хотелось забыться в царстве Морфея. Хотя бы там я остаюсь тем мальчишкой, которым должен быть. Пусть он унесет меня на ближайшие пять часов в свою страну, где все хорошо. Все хорошо.
***
Саундтрек: James Blunt – Goodbye my lover
Проснулся я, казалось, спустя целую вечность. Я так давно нормально не спал, что эти часы сна были для меня сказкой и наслаждением. Отойти от угнетающих мыслей сейчас было очень кстати. Но я снова вернулся в суетливый мир и нужно сделать то, что я собирался. С трудом встав с кровати, по пути в ванную я включил чайник и насыпал кофе в чашку. В зеркале передо мной стоял ужасный, какой-то неотесанный монстр. Будто бы я точно не от мира сего. Лицо сливалось с цветом белоснежных стен, а синяки под глазами переливались всеми оттенками синего. Черные сальные волосы были спутаны, всклокочены. Щеки так впали, что я сам себе напоминал оживший скелет
После душа я выпил горячий кофе и как обычно закурил около окна. Ветер был холодным, а с волос на спину капала холодная вода, что заставляло подрагивать. Но это так ободряет, особенно после тяжелой ночи и перед не менее тяжелой встречей. Позднее солнце пробивалось через затянутое небо мегаполиса, в котором я последний день. И, надеюсь, что никогда не вернусь сюда, в такой живой и одновременно мертвый город.
Одевшись, я с минуту просидел, глупо смотря в одну точку. «Ладно, не стоит больше ждать. И так слишком много всего тянул» - подумал я, взял сумку и поехал в больницу.
Все то же помещение, снова я тут. Но тех чувств, с которыми я приходил сюда раньше, уже нет. Это что-то абсолютно другое, ровное противопоставление тому, что было. Спокойно, никуда не спеша, я вошел в больницу и медсестры с удивлением уставились на меня. А, ну да, обычно же бегу, как на пожар. Подойдя к стойке регистрации, я спросил у девушки, нельзя ли оставить тут сумку на время. Она с оленьим лицом положительно помотала головой.
- Молодой человек, а вы к кому? – Наконец вымолвила она с неисчезающим с лица удивлением.
- Будто вы не знаете! В двадцать седьмую палату. – Она стала в спешке копаться в своей тетради.
- Это же Фрэнк Айеро, так? – я кивнул. – А он выписался от нас.
- Ч-что? Когда? – такого не могло быть, еще только вчера.. только вчера он был здесь.
- Вот, смотрите, - она указала пальцем в тетрадь. – Вчера. - Я, не издавая ни единого звука, взял сумку и вышел из больницы, сразу направившись в аэропорт.
Что за черт? Только с утра я видел их вещи в нашей квартире. Зачем он делает это со мной, почему он так любит мучить меня? Я всю жизнь бегал за ним, всю жизнь, но больше я не буду. Я не хочу больше искать его, хотя мне хочется выслушать его, о чем он говорил, когда подразумевал, что из-за меня умер его отец. Кого я сейчас обманываю, себя? Первым делом, как только я налажу проблемы в семье, я отправлюсь искать его, словно чокнутый. Но факт в том, что сейчас он показал, насколько я ему безразличен.
В аэропорте я взял билет на ближайший рейс в Беллвилль. Я присоединился к какому-то дедушке, чтобы тот провел меня в самолет. Странно, но никто даже не обратил внимание на то, что мы вообще никак не связаны. Ждать практически не пришлось. Я отхватил билет практически за пол часа до взлета. Поэтому сразу направился в салон. Закинув сумку наверх, я сел в комфортабельное кресло около кабинки пилота и напялил наушники. Нежные переливы песен под фортепиано всегда сглаживают все шипы на душе и так успокаивают. Но сейчас, кажется, было еще больнее слушать их.
Did I disappoint you or let you down?
Should I be feeling guilty or let the judges frown?
Cause I saw the end before we'd begun.
Я разочаровал или обидел тебя?
Я должен чувствовать себя виноватым или действовать наперекор судьям?
Я знал, чем всё закончится, ещё до того, как всё началось.
Я знаю, что мой поступок был непростительным, но ведь Фрэнк так привязался ко мне, с ним я забывал, что случилось, будто бы так было всегда. Но, когда я его увидел в чертовом магазине, перед глазами пронеслась вся жизнь. Я знал, как будет мучить совесть, как будет сжирать, убивать. И каждый день она это делала, точно лезвием ножа по сердцу. Я знал, но я не остановился.
Yes I saw you were blinded and I knew I had won.
So I took what's mine by eternal right.
Took your soul out into the night.
Да, я понимал, что ослепил тебя и одержал победу,
Так я взял то, что принадлежало мне по праву.
Вместе мы шагнули с тобой в ночь.
Я был победителем проигранной самому себе игры. Я взял свой приз, но сам поплатился за него не раз, и даже не два, гораздо больше. Но я солгу, если скажу, что нам было плохо. Никто из нас не знал, у кого что болит, дерут ли нас кошки изнутри, мы не думали об этом, когда были вместе. Было чертовски хорошо!
It may be over but it won't stop there,
I am here for you if you'd only care.
You touched my heart you touched my soul.
You changed my life and all my goals.
Возможно, всё кончено, но не всё решено:
Я останусь рядом с тобой, если пожелаешь.
Ты проник мне в сердце и в душу,
Ты изменил мою жизнь и мои планы.
Что бы он не сделал, я, наверное, никогда не найду в себе силы отступиться от него. И я всегда буду рядом с ним. Пускай я даже не знаю где он, пускай он не думает обо мне, но я все равно рядом. Я внутри него. Я не смогу отвернуться от человека, который просто колоссально перевернул мою жизнь, ничего не делая для этого.
Самолет начал стремительно взлетать вверх, оставляя за собой шумный мегаполис. Рядом со мной сидела парочка, которая, наверное, первый раз летала. Девушка вцепилась в подлокотники и с огромными глазами смотрела в окно, парень был не менее взбудоражен. А я про себя подумал: если этот чертов самолет разобьется, обо мне даже никто не вспомнит. Самое обидное, что после меня ничего не останется. Я ничего не сделал, ничего не внес в этот мир, кроме проблем.
And love is blind and that I knew when,
My heart was blinded by you.
Любовь слепа, я знал об этом,
Ведь любовь к тебе затмила мой разум.
Может, любовь и слепа, зато осязание у нее прекрасное. Но сколько раз все говорили «Да что ты в нем увидел?», а ведь что-то увидел. Только своими глазами. Так, может, любовь не слепа? Но, признаться, от реальности она закрывает железной стеной, только временами туда пробивается свет повседневности, тоски и обмана. И так больно возвращаться обратно в этот мир, особенно в полном недоумении того, что произошло между вами.
I've kissed your lips and held your head.
Shared your dreams and shared your bed.
I know you well, I know your smell.
Я целовал тебя в губы и гладил твои волосы.
Мы вместе мечтали и делили постель.
Я хорошо тебя знаю, я знаю твой запах.
Я не знаю его хорошо, но знаю лучше всех. Фрэнк такой открытый человек, но никто, минуточку, НИКТО не знает его настоящего. Вот так вот может быть: ты знаком с человеком всю жизнь, но в последний момент выясняется, что ты его совсем не знаешь. Нет, это не маска, просто это некая особенность. Хотя, с другой стороны, это ведь и хорошо? Но правда в том, что ты никому не нужен, когда являешься тем, кто ты есть.
I've been addicted to you.
Я помешан на тебе.
Слишком.
Сквозь пелену облаков пробивались маленькие домишки, крошечные люди, больше похожие на крошки хлеба на столе, деревья, прочая растительность. Я переключил песню, я не хочу больше думать о нем, ни о чем не хочу думать. Музыка должна услаждать мою душу, а сейчас она лишь все усугубляет, вводя в полный ступор все мои чувства и эмоции. Я снова скучаю по нему, но я не хочу. Пускай это звучит до жути глупо, но я не хочу скучать по нему. Несомненно, нас связывает слишком многое, но и этого я не хочу. Сколько было всего хорошо, но хочу, чтобы этот человек больше не появлялся в моей жизни. Он всеми своими действиями уже показал, что тоже не хочет этого. Я не собираюсь больше заниматься самоубийством своей души. Все и так поняли, что я сам себе убийца.
Даже забавно слышать это от меня. Ведь я слишком слаб. Говорят, если любишь, надо отпускать. А мне так хочется, но не получается. Да даже бы если я смог, нас бы наверняка что-то свело снова. Снова и снова. Кто-то явно управляет нашими жизнями, раз мы всегда сталкиваемся на одной дороге.
А знаете, ведь если не было последней встречи, расставание было только для одного. Для того, кого оставили. Я до конца жизни буду чувствовать с ним духовную близость. И все такие расставания приводят к новым встречам.
Дальше мысли затихли и я просто уставился в окно, в котором кроме белых облаков ничего и не было. Остаток перелета я так и провел.
***
Приземлившись в таком родном и одновременно чужом городе, я сразу направился к дому. Наверное, я мог бы добраться на такси, что было бы более благоразумным решением, но я пошел пешком, кое-как натянув сумку на плечи. Только уехав отсюда, я понял, что какая бы в этом городе не была погода, в какой бы заднице он не находился, пускай здесь нет никаких красот, но я чувствую, что этот город – это мое. Возможно потому, что тут так много воспоминаний. Уезжая в другой, будто часть себя, своих мыслей оставляешь здесь. А возвращаясь, впитываешь их заново, наделяя себя какой-то мимолетной радостью.
Я проходил мимо привычных домов, супермаркетов. По дороге редко пролетали обыкновенные машины, без пафоса, как в Нью-Йорке. Иногда приятно вот так просто пройтись, посмотреть на всю эту повседневность и влюбиться в нее. Погода сегодня была на удивление хорошей. Дул теплый ветерок, солнце выбилось из-за облаков, освещая теплыми лучами улицы и переулки. Зайдя в небольшое кафе, я купил кофе. Оно было очень терпким на вкус, но пахло, будто в этом стакане горсть свежих лесных орехов. Я люблю этот запах.
Вдалеке виднелся наш маленький дом, выделяющийся ярко-красной крышей. Сердце застучало так быстро, как могло. Не смотря на все сказанное отцом, я ждал этого очень сильно. Я скучаю по Майки. Мне так хочется забрать его и уехать к черту из семьи, но мне кажется, что для брата это будет очень, повторюсь, очень плохо. Что я ему дам? Ладно, это неважно.
На последних метрах к дому я сбавил шаг. Такое ощущение, что я готовился, только не понятно – к чему? Вот я захожу на крыльцо, подхожу к двери, открываю ее..
- Вернулся? – отец. Он был в деловом костюме и куда-то собирался. – Джерард! Я так рад! – А я тем временем не понимал, ему алкоголем отшибло память? Он полез обниматься.
- Ты противен мне ровно настолько, насколько и я тебе. Отойди! – Я отпихнул его и улыбка на лице быстро сменилась злобой. Он взял свой чемодан и, специально задев меня плечом, ушел.
- ДЖЕРАРД! – топот ног со второго этажа, безумные крики или просто Майк. Он с такой огромной скорости запрыгнул, что меня снесло в стену. Так мы стояли минуты две до тех пор, пока брат не слез. После мы пошли на кухню, налили чая и сели за стол.
- Ну, рассказывай, как дела у тебя? Что тут происходит? – Майки вздохнул и начал.
- Это началось недели полторы назад. Мать целыми днями где-то пропадала. Бывало даже, что она уходила с утра, а возвращалась только на следующий день. Отец этим воспользовался, тоже уходил, а когда возвращался, приводил с собой новую бабу или даже две. Сначала они долго сидят в гостиной и ржут на весь дом, а потом врубают музыку, начинают танцевать, лапать друг друга. Противное зрелище. Отец говорил, чтобы я сидел в комнате и не вылезал, но я слишком любопытный, ты знаешь. Впрочем за свое любопытство я много раз получал.
- Он бил тебя? – с какой-то злостью в голосе спросил я.
- Да, частенько мне попадало. – Он поднял штанину и показал многочисленные синяки. На руках тоже были.
– Когда он напивался так, что не мог даже слов связать, начинался сущий ад. Отец начинал учить меня жизни, говорил, что не хочет, чтобы я был таким, как ты. Сам догадываешься, да? Я позвонил тебе, потому что уже не знал, что делать.
- Все хорошо, ты правильно сделал. Надо было с самого начала мне позвонить. Ты же знаешь, где бы я не был, что бы не творилось в моей жизни, я всегда приеду и буду рядом с тобой. – Я улыбнулся, что сделал и он.
- Ладно, а что у тебя там? Как Фрэнк? – улыбка сразу сползла с моего лица.
- Я не хочу о нем говорить, ладно? У него, должно быть, все хорошо. Не спрашивай даже. – Зная своего брата, он не станет докапываться. Что, наверное, и хорошо. – Поскольку родителей дома нет, давай я схожу в магазин, куплю запретной еды и завалимся ночью смотреть фильм, а?
- Отлично! Я скучал по этому, откровенно говоря. – Он улыбнулся, похлопал меня по плечу и наверх.
Наверняка можно понять, что я не ради фильма иду на улицу. Я хочу устроить свою прощальную встречу раз и навсегда, если он, конечно, здесь. Думаю, это слишком предсказуемо - ехать от меня обратно в город, из которого мы вместе же и приехали, но вдруг сейчас я выиграю на банальности? Попытка не пытка.
Я накинул ветровку и вышел на улицу. Благо, их дом находился не далеко от нашего и идти совсем ничего. Не хотелось захламлять голову лишний раз. Я взошел на порог и начал усердно звониться в дверь. Свет нигде не горел, шагов я не слышал, дома была тишина. Видимо, в этот раз чутье меня подвело. Может даже к лучшему? Я постоял, потупил минуту, развернулся и только собрался уходить, как дверь открылась. Так всегда. В последний момент, когда ты уже на краю, когда нет надежды, когда ничего не хочешь, все только начинается.
- Джерард? – Это была Линда. Она бросилась со слезами меня обнимать, нервно гладить по спине. Это были не просто слезы. Она рыдала. Так сильно рыдала. Так горько. – Прости меня! Прости меня, пожалуйста! Я не должна была.. Ничего не должна. Это все я виновата!
- Что? В чем? Нет, не вы! – успокаивал я, совершенно не понимая, о чем она говорит.
- Он наверху! – сказала женщина, впуская меня в дом.
Я вошел и, не разуваясь, стал подниматься наверх. Было и страшно, и непонятно, но что-то несло меня туда. Я выглядел так решительно до тех пор, пока не увидел его, сидящего на коляске перед окном. Я чувствую свою маленькую смерть без единой возможности на реабилитацию.
- Зачем ты пришел? – спросил он таким непривычно низким и монотонным голосом, не оборачиваясь.
- Я.. я.. Почему вы уехали? Что случилось тогда в больнице? Объясни мне хоть что-нибудь, черт возьми! - Он повернулся.
- Я долго ждал, долго терпел, Джер, но я не резиновый. Ты так и не набрался смелости рассказать мне. – Наигранно улыбнулся парень.
- О чем ты? – спросил я, прекрасно понимая, о чем он говорит.
- Да нет у меня никакой амнезии, черт тебя дери!
Видимо, так все и кончается. Это ведь конец? Скажите, что да, я прошу! Еще одна минута здесь - собственное самоуничтожение. Раз.. Два.. Три..
Chapter 26.
- Да нет у меня никакой амнезии, черт тебя дери!
И вот тут ты понимаешь, что все слова, которые не были сказаны, он уже знал. Будто бы он человек, который поселился в моей голове. Хотя так и есть. И сейчас этот человек уходит из моего сознания, оставляя после себя пустоту среди кромешной тишины. Мысли утихают, а мозг так и отключается, он отказывается воспринимать все то, что сейчас происходит. Я правда ничего не понимаю, я так хочу, но так боюсь. Хочется убежать, испариться, не хочу продолжать этот разговор. Оставить позади кучу вопросов без ответов. Я не хочу продолжения этой истории. Эту книгу нужно оставить не дописанной. Но что я буду за писателем своей чертовой жизни, если остановлюсь?
- Зачем? Зачем ты лгал мне? – спросил я его.
- А ты? – злость пропала, и в его глазах появилась невинность. Слова застряли комом в горле, а мысли совсем спутались.
- Как ты не понимаешь, а? Ты можешь представить, сколько я терпел? Я так хотел тебе все рассказать, но знал, что потеряю тебя. А я боялся этого больше жизни. И сейчас боюсь. Потому что уже теряю.
- Сколько ты терпел? – он наигранно рассмеялся. – Как всегда выставляешь себя самым бедным! Ты всегда так поступаешь. Мой отец умер, понимаешь, умер! Мать сказала, что у него случился сердечный приступ после того, как он узнал, что я не смогу ходить. Ты не думал, сколько терпел Я?! Не всегда душевная боль хуже физической, знаешь ли.
- Прости меня. Я не знал.. – Сейчас я почувствовал такое сильное угрызение совести, что кишки связывало узлом, а сердце, казалось, переставало биться совсем. Получается.. это все я? Я не могу поверить. Или не хочу? Черт возьми, пусть он убьет меня сейчас, здесь, пусть почувствует моральное удовлетворение. Я убийца. Я покалечил одного, убил другого. В конце концов, я убил самого себя. Человека в себе. Его нет.
- Я не договорил. И, кстати, мне не нужны твои оправдания, потому что все они – глупая заезженная ложь. Ты говорил, что любишь меня, но ты мне врал даже тогда, когда я просил рассказать, что было той ночью. Ради себя.
- Ты тоже мне врал, в таком случае. – Фрэнк замолчал, пытаясь найти, что сказать. Воспользовавшись этим, я продолжил. – Если ты считаешь меня таким эгоистом, то почему ты всегда был со мной? Раз я такой плохой, гадкий, в общем мерзкий и грязный человек. Я все делал для тебя, только ты этого никогда не замечал. Ты не принимал меня ближе, чем за друга, а ведь прекрасно знал о моих чувствах. Только из-за тебя я стал тем, кто я есть. Еще пару дней назад, я думал, что это хорошо, но сейчас совсем другое. Сейчас я осознал, что ты сделал из меня тряпку, способную только ныть о собственной жизни. А моя жизнь – это ты. Пока ты веселился со своими друзьями, я сидел дома и думал о тебе. Я стал полным сопляком. Так унижался.. А все ради чего? Ради того, чтобы Фрэнк познакомился с распрекрасным Билли Джо и кинул меня, как какую-то шавку. – Я орал. Все это накопилось за достаточно таки длинное время и рвалось наружу. А он смотрел на меня. Просто смотрел. И я даже не мог понять, о чем он думает и слушает ли меня вообще. – Мне надоело, Фрэнк, всем людям рано или поздно что-то надоедает. Тебе сейчас надоело мое вранье, как мне тогда твое безразличие.
- А теперь замолчи, - он опустил глаза и шумно сглотнул. – Я не хотел врать, но что мне оставалось? Когда мы встретились в том магазине, я чувствовал злость к тебе и мне больше жизни хотелось услышать твою версию о случившемся. И эта амнезия.. Это первое, что пришло мне в голову. И я знал, что это ужасно убогая идея. Да, я не замечал тебя. Я любил, как ты бегал за мной, ей-богу, я чувствовал себя тогда выше всех. Мне хотелось немного поиграться с тобой. Я не думал, что ты так подойдешь к этому всему. Я хотел испытать твои чувства, на сколько их хватит..
- Испытал? – перебил я его.
- Я тебя не перебивал, так выслушай же и ты меня до конца, мать твою! Испытал. Проблем только нахватался. Джерард, не я тебя сделал таким, какой ты сейчас. Ты сам сделал это, не находишь? Я не просил тебя, не призывал к этому, ты все сделал сам, просто накрутил самого себя. Что тебе мешало вместе со мной смеяться с друзьями?
Осознание пришло ко мне моментально. Он буквально повторил слова отца, которые так тяжело дались мне. Да, накрутил, просто накрутил. Я сам придумал себе то, чего быть не могло. Чертов глупец! Что заставляло, что двигало меня к этому? Любовь? Глупость! Нет никакой любви. Я так хочу в этом убедить себя, но не верю. Не верю себе.
- Я сам себе мешал. Но разве ты не видел, как я тебя люблю..? Ты наигрался мной? – Спросил я его с некой надеждой в глазах. Мне хотелось сжать кулак, что-нибудь ударить, а может даже разрыдаться, как девчонка. Но я просто стоял и смотрел на него: как он бегал глазами по всем углам пустой комнаты, дабы избежать моего взгляда, думал, подбирал слова. Я все это видел, но уже ничего не чувствовал.
- Ты не говорил мне, что ты любишь меня так сильно. Я понял это уже слишком поздно.
- Нет, я говорил, только ты не слушал. Почему обязательно нужно что-то говорить? Люди разучились чувствовать или? Сейчас решают только слова, а чувств-то уже и не осталось. Иначе мы бы ощущали все то, что происходит. Без слов. Ты знал это, не отрицай, ты все прекрасно знал! Я не знаю, Фрэнк.. ничего не знаю. Надо уйти. Больше нет ничего, не находишь? – Я устало выдохнул. - А Билли? Это все было подстроено? Зачем ты подослал е…
- Нет! Ничего не было подстроено, это обстоятельства. Я был в нирване после концерта и просто выпал, когда он попросил мой номер. Я заранее знал, что ничего не будет. Наркотики, секс… Я был не в себе. Но у нас ничего не было в плане настоящих чувств. Мне хотелось твоей ревности, я жаждал этого. Но Билли ушел, и ты ушел, все ушли. Мне казалось, что это чертов конец. А когда ты пьяный позвонился ночью в дверь, я словно чувствовал, что все только начинается.
- А сейчас все заканчивается, не так ли?
- Я хочу, чтобы ты, мать твою, был счастлив. Я делаю только хуже тебе, а ты мучаешь себя. Так или иначе, спасибо за деньги, за помощь, за твою любовь. Я не могу быть с тобой по неизвестным мне самому причинам. Я боюсь, что все закончится раньше, чем оно может, поэтому лучше это и не начинать. Скажи мне только одно, скажи, что не любишь меня. Мне правда будет так спокойней. – Он снова прослезился. Так больно, так горько. Такого не было никогда.. Он зажмурился на некоторое мгновение. Вытер мокрые глаза рукавом толстовки и сорвался на крик. – Скажи уже, мать твою!
- Я совру. – Тихо прошептал я.
- Мы достаточно врали друг другу, это уже не проблема. Иногда ложь лучше правды. Это последнее, что мне от тебя нужно. Пожалуйста..
- Нет. Это будет САМАЯ грязная ложь.
- Давай же, это просто, скажи и все. Мы закончим это и начнем все заново. Новую жизнь. Без друг друга.
- Я.. – я опустил глаза. - Я не люблю тебя. – Фрэнк закрыл глаза и, облокотившись к стене, сполз на пол.
- Не смотря на все, ты лучшее, что со мной случалось. Спасибо.
Он через силу улыбнулся и одним только взглядом сказал мне уйти. Но я и не собирался там оставаться. Я сорвался с места и побежал прочь из этого дома. Знаете, как жертвы во всех фильмах ужаса, потому что потерять любимого человека – это и есть мой кошмар.
Вот так. В одно мгновение все и кончилось. Куча слов, ненужных фраз, воспоминания.. Кстати о них, ведь я все буду помнить до конца своей жизни. Я так боюсь их, этих чертовых воспоминаний. Из-за них душа будет гореть, как листья бумаги, как тлеющая сигарета, и будет так больно, как не было никогда. Вспоминать то, чего уже нет – это пытка ада на земле.
Мы никогда не остывали к любимым, никогда. «Любви нет» - ложь. Она есть. Есть! Настолько крепкая, что мы готовы сойти с ума, бежать по течению обстоятельств, терпеть боль, умирать и заново рождаться. И как бы ты не пытался забыть это, ничего не выйдет. Не пытайтесь! Живите с этим, вспоминайте те моменты, когда вы любили. Пусть вам лишний раз будет больно, пусть кошки скребут, пусть лезвие изранит вашу душу, ваше сердце. Но это все равно лучшие моменты вашей жизни. Любите и помните все, что жизнь преподнесла вам. В конце концов, все это не просто так. Верьте!
Что я буду делать теперь? Вы не поверите: я накуплю вкусной еды, возьму диск напрокат и пойду домой. Завалюсь вместе с братом на подушки и мы будем веселиться, радоваться, смеяться. Я отойду, и Фрэнк отойдет, мы перегорим. Мы не остынем, но перегорим. Я буду вспоминать его каждую чертову ночь, человек внутри меня не отпустит его никогда, будет держать так близко к себе, а я буду представлять, что он где-то рядом, что он меня тоже вспоминает, что он счастливый, что он где-то с кем-то сейчас веселится и радуется всяким мелочам. Люди встречаются, расстаются, нет ничего вечного. Мы переживем все это.
Да, возможно, это странно, что я так долго боролся за него, так хотел быть с ним, а сейчас отпускаю. Просто мы исчерпали друг друга, наши нервы перестали бы выдерживать все, если бы мы еще хоть один день провели вместе. Нет, не говорите ничего! Я по-прежнему люблю его до умопомрачения, но.. так лучше. Нет, ни черта не лучше! Но так оно будет. И это окончательно.
Я направился в ближайший магазин дисков и, проконсультировавшись с продавцом, взял какой-то недавно вышедший ужастик. Вообще, как по мне, все эти фильмы абсолютно одинаково банальны: группа подростков, ночевка в лесу, мертвец, убийства. Мне-то не страшно, а вот Майки навалит еще тех куч. Ну а я так люблю, когда он пугается. Когда визжит на весь дом, прячется под одеяло, нервно ест, прижимается ко мне, а потом еще в добавок и уснуть всю ночь не может, нелепо заглядывая под кровать и во все окна.
Дальше я пошел в продуктовый, накупил всяких чипсов, печенья, энергетиков и газировок. И не важно, что потом будет ныть желудок несколько день. Печень уже угробил, легкие тоже, так что ничего страшного, язва хуже не сделает. Ну-таки ладно!
По дороге домой я закурил с мыслью, что пора бросать. Каждый раз так делаю, но бросить так и не решаюсь. Кажется, без никотина я совсем свихнусь. Сейчас моя голова заполнена лишь проблемами в семье. С отцом я явно общаться не хочу, а вот мать.. я люблю ее. Я и отца любил, только вот его это не волновало, моя «голубизна» напрочь занавесила остатки его любви ко мне. Да и Майка, само собой, нужно вытаскивать из этого дерьма.
А я уже, как настоящий, слетевший с катушек человек, продумал план на каждый день. Я собираюсь обзавестись друзьями, найти девушку, стать немного лучше, подкачаться, теперь Фрэнк не входит в мое «ежедневное меню». И я рад этому, то есть совсем не рад, но давайте сделаем вид, а?
Придя домой, все было именно так, как я хотел. Майки, как обычно, накинулся на меня, а как только я заглянул в его комнату, то напрочь выпал – брат все приготовил заранее. Занавесил окна темным полотном ткани, да так, что ни единый лучик света не пробирался в комнату, подушки и одеяло были разбросаны по всей комнаты, создавая такой маленький уютный домик, а DVD уже был подключен и оставалось только вставить диск с фильмом.
Мы решили не затягивать с просмотром, так как пришли к выводу, что сегодня ляжем рано. Честно говоря, морально я устал-таки очень сильно. Мы быстро налили газировки по стаканам и открыли чипсы, а так же прочую дрянь, которую я купил. Нажали на плэй, а дальше все как обычно: Майки боится, а я забавляюсь, глядя на него.
После двухчасовой банальщины, Майки сидел и жевал одеяло, это у него нервное. А вообще, довольно странно смотрится. Все было спокойно, мы болтали обо всем подряд, пока не услышали скрип входной двери. Мне захотелось еще больше напугать брата и я начал паниковать. Приказав ему сидеть в комнате и не высовываться, я пошел вниз в прихожую. Естественно, я прекрасно понимал, что это либо мать, либо отец. Хотя второй вариант мне хотелось исключить. Увидев женский силуэт, я невероятно обрадовался. Хотел сделать маме сюрприз, но, видимо, шпион из меня никудышный. Она застыла на месте, не отворачиваясь от двери, а я, остолбенев без дыхания, остановился на лестнице.
- Майки? – спросила она. Я немного постоял, сглотнул слюну и вышел из потемок.
- Нет, мам, не Майки. – Мы так и стояли в тишине, смотря друг на друга с иронией в глазах. До тех пор, пока с ее слезы не потекла слеза и она резко не кинулась ко мне. Мать упала на колени и вцепилась в мои ноги, уже истерически рыдая.
- Джерард, прости меня! Я ужасная мать, ужасная! Я не должна была тебя отпускать, я вообще не должна была бросать вас с братом ради работы. Что я наделала, Джерард?
- Мам, мам, перестань! – Я поднял ее с колен и, взяв в руки исхудавшее и побледневшее лицо, стал вытирать слезы. – Ничего, успокойся, все хорошо! – Она крепко обняла меня в ответ.
- Майки! – Чуть успокоившись, она позвала брата. Тот быстро спустился вниз и кинулся в объятия к матери. – Пойдемте на кухню? Заварим чаю!
На кухне же стояла дичайшая тишина, все чувствовали себя словно не в своей тарелке. Но позже мама заварила ароматного чая и села с нами за стол, по-прежнему вытирая слезы.
- Прежде всего, мальчики, я хочу попросить у вас прощения, - когда мы с Майки попытались возразить, она одним только взглядом попросила не перебивать. – Да, наверное я не самая лучшая мать. Но и вы поймите, я зависаю на работе не для своего удовольствия, я для вас стараюсь, зарабатываю деньги, чтобы вам же было лучше. Майки, - она повернулась к брату, - я не должна была оставлять тебя ни на единую секунду с отцом, зная, какой он подонок. Я совсем перестала ходить на родительские собрания, посещать твои соревнования по баскетболу, я вообще перестала тебя замечать. А теперь Джерард.. – она перевела взгляд на меня, - я не дала тебе должного. Все детство я тебя игнорировала, а когда ты приходил ко мне со своими проблемами, я думала, мол, «Это ведь ерунда, он сам справится», ты справился, но хорошо ли это? Ты стал таким циничным. В итоге вот, что вышло.. Не хочу напоминать, ты знаешь. – Она опустила голову и снова собиралась заплакать.
- Мы все понимаем, - я взял ее руку в свою, - мы прошли через это. Что есть, то есть, не воротишь! Но теперь-то все будет хорошо!
- Сомневаюсь.. А вообще, у меня есть для вас новость. Ваш замечательный отец, - она откашлялась, - уходит от нас. Сегодня днем он мне прислал СМС, что больше никогда не вернется в этот дом.
- Ну так это ведь и хорошо! – Не сдержав радости, воскликнул Майки.
- Может быть, малыш, но.. Деньги. Я, конечно, понимаю, что они – это не главное в жизни, но без них нам будет очень тяжело.
- Не волнуйся о них, я пойду работать, мам. – Сказал я.
Мать тепло и искренне улыбнулась, а потом были милые семейные объятия. Каждого сейчас волновало одно - деньги. А в моей голове, тем временем, промелькнула одна мыслишка..
***
После разговора, все пошли спать. Я же сколько не крутился с боку на бок, сна ни в одном глазу так и не появилось. Тихо спустившись на кухню, я заварил горячий кофе, аромат которого, казалось, распространился по всему дому. А так же включил телевизор, чтобы чувствовать себя не так одиноко.
Деньги. Я знаю, с кого их можно срубить. Пускай я поступаю неправильно, грязно и вообще как ублюдок последний, но когда я последний раз хорошо поступал-то? Так или иначе, я уже набирал СМС.
«Билли, привет. Это Джерард, помнишь меня? Завтра в десять я буду завтракать на тринадцатой авеню, надеюсь, что ты тоже будешь там. хо»
Поспав несколько часов, я, как и собирался, пошел в кафе. Встав пораньше, я принял душ, взбодрился никотином на террасе, немного подкрасился, дабы цвет кожи не казался совсем ужасным, а то будто я вчера умер. Хотя.. Ладно. Порывшись в шкафу с оставшимися еще до уезда вещами, я нашел что-то более-менее приличное. Напялив узкие черные джинсы и того же цвета рубашку, я еще раз посмотрелся в зеркало. У меня был ужасный внешний вид, просто ужасный. Надеюсь, Армстронг не испугается.
Я направился в кофе и все думал, что скажу ему. Наверное, это не правильно, ни с того ни с сего встретиться с ним. А вообще, может Билли и не придет. Наверняка он уже и забыл о каком-то Джерарде Уэе. По нему же видно, что этого человека ничего не интересует. У него есть слава, деньги, телки, зачем ему вообще о чем-то думать?
Придя в назначенное место, я сразу же, даже не прося меню, заказал кофе. БиДжея здесь, как и предполагалось не было. Я посидел минут десять, выпил горячий кофе, выкурил еще одну сигарету. Ну и ладно, черт с ним! Слез со стула и направился к выходу, кинув пару долларов на стол. Ну и как по щучьему велению в дверях кафе появился Армстронг.
- Ты уже уходишь? – он посмотрел на меня. – Так дело не пойдет. – Парень буквально втолкнул меня обратно в здание.
Мы сели за тот же столик и, как ни странно, по-моему ни он, ни я не чувствовали напряжения. Будто бы только вчера виделись и ничего вообще не было. А он так изменился.. Подстригся, волосы перекрасил в светлый блонд, а его зеленые глаза стали выделяться еще больше. Но выглядел он каким-то уставшим, не могу сказать, что прям очень уж ухоженным. Короткие волосы все равно были не причесаны, глаза не были накрашены, что в его стиле, одежда мятая. Да и вообще, взгляд какой-то измученный.
- Ну, привет, Джерард! – Он развалился на кресле и игриво усмехнулся.
- А я думал, что ты и имени моего не вспомнишь, - улыбнулся я в ответ.
- Слышал, что вы в аварию попали? Как вы, все в порядке? – а вот на этом моменте хорошее настроение-то и пропало.
- Я не хочу об этом говорить и не буду. Со мной - как видишь, с Айеро уже все хорошо. А у тебя как дела?
- По-моему ты стал еще холоднее, чем был. Хм.. Ладно. У меня все хорошо, группа с каждым днем процветает, скоро тур вот будет. Деньги есть, слава есть, фанаты есть, а семьи так и нет. В общем, все есть, но ничего нет. Я думал, ты на меня такую внеземную обиду держишь, что когда получил твое СМС даже уснуть не мог.
- Держал. Все в прошлом. Я оставил самого себя в прошлом. Слушай, мне деньги нужны, есть работа какая-нибудь? – он удивился.
- Да, мы как раз ищем настройщика инструментов на время тура. Думаю, что ты справишься, там ерундовая работа. Но.. зачем? Будет нужно что, ты обращайся, я могу дать денег, если срочно. – Армстронг сделал серьезное лицо.
- Нет, я поработаю, ничего страшного. Не хочу вспоминать, но ты прости, что в последний наш с тобой разговор я послал тебя куда подальше. Тяжелое время было, если понимаешь.
- А ты мне тогда правда понравился, сукин сын. – Он прищурился и усмехнулся.
- А сейчас что, не нравлюсь? – Парень напрочь расхохотался.
- Дебил ты малолетний, Джерард! Конечно нравишься. Почему ты меня воспринимаешь не за того, кто я есть? Будто бы я какой-то бабник, неспособный по-настоящему полюбить.. – Странно, а разве он не такой? Видимо, первое мнение о нем было ошибочным.
- Наверное потому, что ты сам себя таким преподнес. В общем забыли, я вижу, что ты абсолютно другой. Я увидел это еще тогда, когда ты пришел ко мне. Но я слишком сильно был влюблен в другого. – Он как-то взгрустнул. Улыбка напрочь пропала, глаза не сверкали так ярко, как раньше, а руки начали перебирать невидимый предмет.
- Влюбись в меня, а? – Он посмотрел на меня с такой надеждой и будто просьбой.
- Кажется, уже..
Боже, какой я глупый. Зачем я только это делаю! Но мне так хотелось заполнить кем-то эту гадкую пустоту внутри. После потери любимого человека, эта черная дыра стала совсем необъятной. А Билли просто оказался под рукой. Я пытаюсь видеть в нем того, кого ищу в каждом. Кажется, у меня начинается маразм.
Армстронг потянулся через стол, взял мой подбородок и прикоснулся мягкими губами к моим. Я не был против, мне не было противно, мне не было приятно, мне было никак. Словно я только что коснулся губами стены. Нет, все не то. Я становлюсь омерзителен сам себе. За то, что полюбившему не могу ответить взаимностью, а разлюбившего отпустить.
Chapter 27.
Спустя некоторое время.
Вот я снова иду по улице, а время ведь далеко за полночь. Что случилось за эти два года? Я изменился. Как и обещал, я нашел друзей, привел себя в порядок, закопал все свои заморочки глубоко внутри, чтобы больше никто их не видел. Теперь мои волосы жутко-красного цвета, дорогая одежда, бары и рестораны через день, но любимого человека так и нет. Как сказал Билли «все есть, но ничего нет».
Что сказать об Армстронге? Этот чертов ублюдок не изменился! Через два дня мы расстались, то есть, как оказалось, мы и не начинали ничего. Сейчас, насколько я знаю, у него появилась девушка и дело идет серьезно, кажется, даже к свадьбе. Так или иначе, я рад за него. Мы продолжаем общаться и иногда видимся. Он, можно сказать, втянул меня в хорошую жизнь.
Из обычного настройщика инструментов я стал большой фишкой в музыке. И нет, это не моя самооценка зашкаливает, так оно и есть. Во время тура я познакомился с некоторыми парнями, с которыми чуть позже мы создали нашу группу. Все свободное время, нервы и вообще вся жизнь теперь уходят в нее. Спасибо, опять же, Билли, который пригласил нас к ним на разогрев, это здорово прибавило ряды наших фанатов.
О Фрэнке я думал совсем немного, у меня не было времени на это. Но, бывало, ночью хватал такой маразм, сами понимаете. Частенько заглядывал в его окно, но там уже давно никто не жил. Дом не выкуплен, но и прежних владельцев там не было. Нет, я не скучал, просто у меня был недостаток. Он есть и сейчас, просто слишком глубоко зарыт. Та жизнь, которой я сейчас живу, не позволяет вспоминать то, чего уже нет. И не то, чтобы я не был честен со своими фанатами, просто что-то должно оставаться в потемках души. Это своего рода секрет, а без секретов жизнь скучно.
Деньги лились на нас, как из ведра. Буквально с каждым концертом мой достаток увеличивался в разы. Мы купили новый дом, в котором сейчас живут мама с Майки. Я же скитаюсь по отелям разных городов. Отец как увидел меня по телевизору, сразу начал напрашиваться обратно в семью. Но кому он был нужен? Правильно, никому! Хотя мама еще подумала, она не хотела оставаться одинокой. Этого никому не хочется, только вот отец бы не дал ей нужного.
Люди частенько мне говорят, что я очень мудрый для своих лет. Что, якобы, Бог одарил меня всем: и красотой, и умом, и талантом. Как жаль, что они не видели меня пару лет назад. Каким я был глупцом! Я и сейчас ничем не лучше, просто строю из себя умного. Но я оставил прежнего себя далеко в прошлом, или зарыл вместе с остатками любви, или убил.. Не знаю. Но главное, что сейчас я другой. Хотелось бы мне посмотреть на лица своих никудышных одноклассничков, знакомых и всех тех, кто когда-либо меня презирал. Я выбрался из этого дерьма и могу послать их всех с высоко поднятой головой.
Этим вечером я решил расслабиться и напиться в баре Нью-Йорка. Да, я опять в этом гадком городе. Хотя, честно признаться, иногда мне здесь нравится. Нравится его непостоянность, это такой своего рода город-настроение. Докурив сигарету, я вошел в здание. Вот что только не изменил в себе, а курить все равно курю. Бар был довольно уютным, не пахло потом, перегаром, не было дыма, как в турецкой сауне, все было в меру сдержано. Из колонок доносилась прекрасная музыка, слова идеально ложились на ноты. И даже не скажешь, что на сцене были какие-то малоизвестные джазовые исполнители. Казалось, что это люди с огромным стажем.
Я не стал зацикливаться на интерьере бара и сразу заказал дорогой коктейль. Сделав несколько глотков, я почувствовал, как алкоголь начал разливаться по всему телу, взбадривая и освежая. Я стал пропускать через себя спокойную музыку, это иногда очень полезно. Дарит вдохновение, знаете, услаждает душу. Становится так безмятежно и тихо внутри. Наверное, музыка и вправду лечит. По крайне мере, меня она порой спасает.
Некоторые, проходя мимо, тыкали пальцем, шептались так, что заглушали музыкантов, мол, «Смотри, смотри! Джерард Уэй!». Приятно, но временами чертовски надоедает. Хотя, пожалуй, мысли о том, что тебя узнают на улице, утихомиривают мое одиночество, я бы сказал – усмиряют. Но мне его не хватает. Побыть одному все же надо, пускай редко, но надо. Это тоже своего рода увлечение. Думать о своей жизни, о себе, о других.. Да неважно! Просто надо.
Решив, что мне нужно проветриться и покурить, я вышел из бара и прошел на крыльцо. На улице ни души, машин нету, где-то далеко горят огни чьих-то окон. Разве не потрясающе? Щелчок зажигалки, глубокая затяжка, никотин внутри, и так хорошо. Мне действительно сейчас так здорово, это необъяснимая радость просто тому, что я живу. Люди были неправы, когда говорили, что никто не меняется. Просто нужно хотеть этого очень сильно, пройти через многое. Я думаю, у меня это получилось.
- Извини, прикури, а? – Голос сзади отвлек меня от мыслей. Я, не думая, протянул парню зажигалку. А он встал рядом, смотря куда-то вдаль. Я взглянул на него и..
- Что, правда? – Он повернулся ко мне.
- Джерард? – Фрэнк. Фрэнк насторожено посмотрел на меня. Снова.
- Джерард. – Тихо ответил я.
Может это был шок, может радость, может грусть, может еще что, а может и ничего. Я молчал и он молчал. Мы смотрели друг на друга не отрываясь, судорожно куря. О, эти глаза! Мне так давно хотелось посмотреть в них вновь. Правда, я никому не говорил об этом, даже себе самому. А знаете, чем больше всего притягиваются воспоминания? Запахом. Сейчас я чувствую его, как никогда. Будто бы все, что было, было за один день – вчера. Как же все глупо в этом мире! Зачем люди расходятся, если судьба снова сводит их вместе?
-А знаешь, - начал он после затянувшейся тишины. – Я ведь не знал, куда деть себя, кому рассказать все, что я чувствую, кому поплакаться, к кому, черт возьми, обратиться, когда было так плохо, что даже удивляешься, как не покончил жизнь от навеянной тоски. Я ощущал себя несобранным пазлом, постоянно чего-то не хватало. Новыми людьми я пытался заменить незаменимое – тебя. Такого грустного и веселого, любящего и ненавидящего, внимательного и безразличного. Мне стало чертовски серо без тебя. И я так глуп, Джерард, так глуп. Два года, два гребанных года я ненавидел себя за то, как скучал по тебе. – Он подошел чуть ближе. - Пожалуйста, коснись меня. Я хочу проникнуться теплым касанием, я так долго ждал. – Я положил ладонь на его плечо и медленно спустился по груди. - Когда я уезжал, знал, что когда-нибудь увижу твой взгляд. Просто так, по стечению обстоятельств. Или даже банально поймаю его на себе в огромной толпе. Но я знал, что точно увижу тебя. Слишком многое произошло между нами, чтобы все закончилось так просто для обоих.
- Но закончилось же. – Сказал я.
- Ты думал обо мне? – Игнорируя, продолжил он. - Я знаю, что да. Смотри, - Фрэнк достал из кармана куртки фотографию где-то десятилетней давности и протянул мне. – Видишь? Ношу ее с собой всегда. Так спокойнее как-то. Мы тут вместе, такие веселые, забавные, эта твоя дурацкая кепка.. Я хочу тебе сказать одно: Я люблю тебя! Я люблю тебя, сукин ты сын! – Он кричал на всю улицу, размахивая руками. И внезапно он упал на колени. – Я люблю тебя так же безумно, как и ненавижу..
А я стоял и ничего не делал. Глупая улыбка не сползала с моего лица, мне не стало хуже. Мне чертовски хорошо! Я не осознаю ничего, что сейчас происходит. А надо ли?
Так, на коленях, он стоял очень долго, не поднимая глаз. Я не видел, может он плачет, или смеется, или злится, я даже сказать ничего не мог. Неожиданно он резко дернул меня за штанину и я упал на асфальт. Он накинулся и начал бить меня. Замахивался кулаком и бил прямо в скулу. Я чувствовал, как челюсть начинало сводить. Он бил в нос и я ощутил вкус крови, стекающей прямо по губам. Он бил, бил, бил.. Но я не мог противостоять. Я никогда не мог пойти против этого человека и не смогу. В глазах мутнело. Он остановился и взял меня за шиворот.
- Что ты делаешь со мной, чертов ублюдок?
Фрэнк припал к моим губам и начал слизывать кровь. Так бережно и аккуратно, будто минуту назад все было нормально. Взяв моё лицо в руки, парень осторожно убрал окровавленные пряди с лица. Смотрел на меня с минуту, а потом так жадно, так страстно поцеловал.
- I hate ev.. –Он задыхался и очень шумно дышал. Но продолжил напевать. - I hate everything about you, why do I love you? – Его голос срывался.
- Я..– пробормотал я так тихо, на выдохе. Слова давались с неведомым трудом. – Я делаю с тобой то же, что и ты со мной.
Он сдержанно улыбнулся и крепко обнял меня, все также обездвижено лежавшего на холодном асфальте. Наверное, только обезумевшие мазохисты так делают, но мне нравилось это: лежать посреди улицы, терпеть ужасную боль, но все это забывалось рядом с ним.
- Прости, - тихо сказал он.
- Нет. – Его лицо побледнело. – Я не обижался. – Он судорожно засмеялся и, кажется, собирался всплакнуть для иронии.
Было жутко холодно, а тело сводило от дикой боли. Тишина, но она совсем не угнетала, напротив, здесь слова неуместны. Люди смотрели, но никто не решался подойти. Редкие машины объезжали двух придурков, лежащих посреди дороги и смотрящих в никуда.
- А теперь что? – Внезапно спросил Фрэнк. – Стой, не отвечай! Давай просто я буду любить тебя, а ты меня? Ты говорил, что люди не умеют любить, а мы научимся.
- Уже научились.
- А мы научимся снова. Так сильно, как никто и никогда, слышишь меня? – Он приподнялся и навис надо мной. – Я больше никогда не уйду от тебя, потому что без тебя нет меня.
Ну вот и закончилась моя маленькая история, некий выплеск эмоций в эти сто страниц. Я хочу сказать спасибо людям, которые терпели все мои перерывы, продолжали читать и, вновь и вновь, мотивировали писать дальше своими безумно приятными отзывами. В общем, спасибо, что были со мной на протяжение всего этого времени. Я люблю вас <3
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 501; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!