Протокол о развеянии праха Аркадия Натановича Стругацкого за номером 6 (экземпляр М. Ткачева)
[1] Рассказ «Извне» появился в январском выпуске журнала «Техника-Молодежи». Но его вряд ли стоит считать первой полноценной совместной публикацией братьев Стругацких, поскольку рассказ быстро трансформировался в повесть «Извне», получившую широкую известность. По сравнению с полновесной повестью эта первая публикация — огрызок.
[2] Здесь же и об атмосфере, царившей вокруг этого события: «„Страна багровых туч“ после мыканий по редакциям оказалась в Детгизе, в Москве, где ее редактировал Исаак Маркович Кассель после одобрительных отзывов Ивана Ефремова (который тогда уже был Ефремовым) и Кирилла Андреева, который сейчас забыт, а тогда был среди знатоков и покровителей фантастики фигурой номер один. Иван Антонович в те времена очень хорошо к нам относился и всегда был за нас, — пишет Борис Натанович. — В Ленинграде нас поддерживали Дмитревский, работавший в „Неве“, и Брандис — в то время чуть ли не единственный спец по научной фантастике. Правда, Дмитревский так и не опубликовал нас ни разу, а Брандис все время упрекал Стругацких, что у них „машины заслоняют людей“, однако же оба они были к нам неизменно доброжелательны и никогда не забывали упомянуть о нас в тогдашних статьях своих и обзорах… Сопротивления особого я не припоминаю. Ситуация напоминала сегодняшнюю (напомним, письмо датировано августом 1988 года. — Д. В., Г. П.), журналы печатали фантастику охотно, хотя и не все журналы, а в издательства было не пробиться… Помнится, что нас тогда особенно раздражало, было абсолютное равнодушие литературной критики. После большой кампании по поводу „Туманности Андромеды“ эти критики, видимо, решили, что связываться с фантастикой — все равно, что живую свинью палить: вони и визгу много, а толку никакого. Мы тогда написали несколько раздраженных статей по этому поводу — всё доказывали, что фантастика всячески достойна внимания литературоведов. Однако эти статьи напечатать не удалось…»
|
|
|
[3] Судя по переписке братьев Стругацких, в январе 1953 года Аркадий Натанович еще только готовится к работе над текстом «Страны багровых туч», еще видит в ней соблазн, который может быть преодолен, а к исходу лета он уже именно пишет повесть одновременно с несколькими другими текстами.
[4] В дальнейшем он для краткости будет именоваться «Возвращение» — по названию наиболее крупной вещи.
[5] Международного управления космических сообщений.
[6] Треть века спустя в романе «Поиск предназначения», насыщенном автобиографическими мотивами, Борис Натанович устами главного героя скажет об интеллигенции тех времен и отчасти о себе с братом: «Шатающийся басок Галича обжигал их совесть так, что дух перехватывало. Надо было идти на площадь. И бессмысленно было — идти на площадь. Не только и не просто страшно — бессмысленно! Они готовы были пострадать, принять муку ради облегчения совести своей, но — во имя пользы дела, а не во имя гордой фразы или красивого жеста… В сущности, они по воспитанию своему и в самой своей основе были — большевики. Комиссары в пыльных шлемах. Рыцари святого дела. Они только перестали понимать — какого именно».
|
|
|
[7] Реплику эту произнесла в фильме «Член правительства» актриса Вера Марецкая. Имя ее гремело в 40–50-х. Так что у героини повести «Дни Кракена» — «говорящая» фамилия. Она ассоциировалась со звездой советского кино, четыре раза награждавшейся Сталинской премией между 1942 и 1951 годами. В той же кинокартине «Член правительства» она произнесла слова, ставшие крылатыми: «И вот стою я перед вами, простая русская баба…»
[8] Изначально Аркадий Натанович скептически относился к идее воспринимать Кракена как символ мещанства. В частности, он писал брату: «Только в увеличивающейся полноте эмоционального восприятия мира — источник непрерывно растущего интереса к жизни… Кракен — воплощение идеала физика. Сугубейший рационалист. Вот откуда вся трагедия. Если Кракены существуют, если их миллионы в толще вод — это страшная угроза для людей… как громадный соблазн отрешиться от эмоциональной стороны жизни…» И, далее: «…отличительной чертой Homo Sapiens’a является способность воспринимать прекрасное, наслаждаться воздействием мира не на разум, а на чувства». Но впоследствии Кракен все-таки подтянется к символу мещанства. В дневнике Аркадия Натановича появится запись: «…Мы выработали концепцию Кракена — фактор омещанивания, элемент, в присутствии которого люди становятся животными. Показать непосредственную связь — мещанство — культ личности».
|
|
|
[9] Повесть сменила несколько названий: «Возлюби ближнего», «Возлюби дальнего» и только потом — «Попытка к бегству».
[10] Имеется в виду «черное» многотомное собрание сочинений, выпущенное издательством «Сталкер».
[11] Повести «Глеги» (1962), «В круге света» (1965), роман «Мы одной крови — ты и я!», роман «В Институте Времени идет расследование» (1971), написанный в соавторстве с Р. Нудельманом.
[12] Чем-то вроде «прогрессорской» деятельности занимались вместе с Саулом Антон и Вадим в повести «Попытка к бегству». Но профессиональными прогрессорами, действующими по заданию «центра» с Земли, они не являлись; они просто влипли в сложную ситуацию. Борис Натанович Стругацкий еще и героев «Трудно быть богом» не считал настоящими прогрессорами, но читающая публика прочно утвердила за ними эту должность.
|
|
|
[13] Тот же Антон был одним из главных персонажей «Попытки к бегству», действие которой происходило в «Мире Полдня» несколькими годами ранее.
[14] В отличие от других произведений братьев Стругацких, повесть «Трудно быть богом» прошла через консультирование, редактирование и рецензирование относительно легко, быстро, без особых потерь.
[15] Популярности «Понедельнику» добавляет тот факт, что ежегодно, на рождественские каникулы, Центральное телевидение несколько раз прокручивает двухсерийный мюзикл «Чародеи», поставленный в 1982 году Константином Бромбергом по мотивам (а точнее сказать, в декорациях) «Понедельника». Сценарий — братьев Стругацких, но от «материнского текста» картина весьма далека. Борис Натанович так отзывался о фильме: «Сначала он мне, признаться, не понравился совсем, но, посмотревши его пару раз, я к нему привык и теперь вспоминаю его без отвращения. Кроме того, нельзя не учитывать… что на протяжении многих лет этот мюзикл РЕГУЛЯРНО и ЕЖЕГОДНО идет по ТВ под Новый год. Значит, нравится. Значит, народ его любит. Значит, — есть за что…»
[16] Еще в Гаграх была написана глава, где Атос, плутающий по Лесу, получает спасение. С аборигенкой Навой — почти-невестой — на плече он «взлетает на гусеницу» вездехода и… Главу впоследствии забраковали, она не вошла ни в один из вариантов повести.
[17] Сыграло роль то, что одновременно с «Улиткой на склоне» в «Байкале» вышла часть книги Аркадия Белинкова о Юрии Олеше «Сдача и гибель советского интеллигента».
[18] Публикация «Улитки на склоне» в ФРГ произошла в 1972 году.
[19] Ранее в том же дневнике было сказано: «И никто не может сказать: война это или борьба за великое общество великих возможностей».
[20] Впрочем, слова «Восток» и «Запад» могли иметь и принципиально иное значение: маоистский Китай и весь остальной мир. Великое разрыхление… культурная революция… И ведь тоже — цивилизация, планирующая особое, отличное и от западного, и от советского, и от «полуденного» будущее для себя и всего мира. К тому же ведущая войну с другими «разумными существами» — Южным Вьетнамом и его «кукловодом», США. Эта остроумная гипотеза принадлежит философу Борису Межуеву. Но если к ней приглядеться, то нетрудно увидеть тот же самый фронт, лишь с учетом ориентальной специфики.
[21] Именно кафкианское. Борис Натанович позднее вспоминал: «Нам… очень нравился тогда характерный для Кафки прием: описание мира как призрачной зоны перехода от сна к реальности. Этот прием мы вполне сознательно и с удовольствием применили пару раз в „Улитке“».
[22] Один из жителей деревни в Лесу, добрый приятель Кандида, жестоко пострадавший от Леса.
[23] Товарищ Кандида.
[24] Л. Филиппов имеет в виду: внимательно, изо всех сил читавшего «Беспокойство».
[25] Вот герой, выводящий на самые прямые и очевидные ассоциации между «Улиткой на склоне» и романом Кобо Абэ «Тайное свидание» (1977).
[26] Исследователи творчества Стругацких высказывали и принципиально иные мнения. Так, например, критик Глеб Елисеев пишет: «Книги фантастов всегда больше принадлежали миру литературы, чем миру политики, в отличие от сочинений откровенных диссидентов… Противостояние объективной античеловечности — вот лейтмотив, при помощи которого авторам удалось связать две столь разных сюжетных линии повести, происходящих из разных источников и вызванных к жизни различными творческими импульсами… Любопытно, что в произведении об абсурде, заранее отвергающем всякую возможность рационального объяснения происходящего, некоторые критики пытались найти четкий смысл. Например, в обстоятельной монографии В. Кайтоха о творчестве братьев Стругацких относительно двух сюжетных линий „Улитки на склоне“ сказано: „Мораль обоих сюжетов ясна — нельзя вступать в переговоры со злом“. Между тем из линии „Перец“ такой морали без насилия над текстом вывести невозможно. В мире Управления нет зла как такового, ибо эта конструкция бессмысленна до самой своей глубины. В ней присутствует лишь абсурд, одинаково чуждый добру, злу и вообще чему-либо человеческому. Братья Стругацкие стремились создать вневременной текст, ценный в любые времена, ставили перед собой не журналистские, сиюминутные, а литературные задачи. Для придания абсурду именно качества вечного и постоянно торжествующего явления радикально изменялось содержание книги… Можно предположить, что решение создать аллегорический, абсурдистский текст у соавторов оказалось подспудно связано с модой на Кафку и на „кафкианские“ подходы к сюжету произведения».
Философ Борис Межуев полагает, что в середине 60-х Стругацкие переосмыслили основы «левокоммунистической утопии». По его мнению, Стругацкие видят в матриархатной цивилизации Пандоры реальную, более того, «роковую и неизбежную» перспективу человечества; в ряде повестей, в том числе и в «Беспокойстве», столкновение двух противоположных «образов будущего» образует лейтмотив. Путь «полной адаптации людей к природной среде» и наступление «эры матриархата» противопоставляются пути «новой расы», «сверхлюдей» — люденов, которые появятся в творчестве Стругацких позднее «Беспокойства» и «Улитки». «В нескольких местах „Беспокойства“, — пишет Межуев, — прямо указывается на то, что путь „адаптации“ представляет собой „пропасть“, в которую может свалиться не подозревающее о ней коммунистическое человечество Полдня».
[27] Повесть была опубликована в номерах «Юности» за сентябрь-ноябрь 1970 года.
[28] Номера «Авроры» с августовского по ноябрьский за 1971 год.
[29] Театральная постановка собирала полные залы, и один из авторов этой книги (Д. Володихин) в начале 80-х имел возможность наслаждаться превосходной игрой актеров. А вот двухсерийный фильм-спектакль особенного отклика не вызвал: то, что хорошо было на сцене, на экране выглядело далеко не столь удачно.
[30] Заявка была подана еще в августе 1971 года и нашла положительное отношение у таких асов советской мультипликации, как Хитрук и Котеночкин.
[31] Памир. № 7–12 за 1974 год.
[32] Цит. по записям Виталия Бабенко, старосты московского семинара писателей-фантастов.
[33] Сценарий опубликован в номерах 4–5 журнала «Уральский следопыт» за 1989 год. В нем раскрыты некоторые недоговоренности, оставленные авторами в самой повести без малейшего намека на разгадку.
[34] Стругацких наградили за повесть «Жук в муравейнике», воспринятую любителями фантастики с восторгом, хотя критика жестоко «бодала» ее.
[35] Имеется в виду Роман Подольный — писатель-фантаст, добрый знакомый и соратник Стругацких, глава отдела науки в журнале «Знание — сила».
[36] Режиссер — Аркадий Сиренко, авторами сценария остались братья Стругацкие. Любопытно, что у «Пяти ложек эликсира» нет «материнского текста» — повести или романа, он лишь частично тяготеет к «сорокинской» части «Хромой судьбы». Сценарий создавался в 1984 году и в какой-то степени представляет собой вариацию на тему «Средства Макропулоса» Карела Чапека. Некий состав тайно используется небольшой группой людей для омоложения. Генеральный этический смысл вещи виден в действиях главного героя: он отказывается от соблазна надолго продлить свою жизнь, поскольку обретение этого блага уничтожит его нравственную чистоплотность. Борис Натанович считал, что картина получилась неплохая — на крепкую четверку.
[37] Известно как минимум два резко отличающихся варианта ее текста.
[38] Цитата дана по книге А. Скаландиса «Братья Стругацкие».
[39] Фильм А. Сокурова «Дни затмения» вышел на экраны в 1988 году. Это была философская картина, отмеченная всеми признаками высокого режиссерского дара. Но сценарий, написанный для нее братьями Стругацкими. остался без применения. Автором сценария стал Юрий Арабов (с участием братьев Стругацких и Петра Кадочникова).
[40] Впоследствии замысел этот отчасти был реализован Ярославом Веровым в романе «Господин Чичиков» (2005).
[41] Текст вышел под псевдонимом С. Ярославцев.
[42] Имеется в виду «Альтист Данилов» В. Орлова.
[43] Те шесть-семь страничек об Иуде, исполнившем повеление «Рабби»-Иисуса, и о Крестной жертве Христа, поданные двумя порциями, явно не претендуют на роль еще одного «духовного евангелия». Это, скорее, развернутый художественный комментарий к евангелиям уже существующим, то есть беглое писательское перетолковывание христологических сюжетов.
[44] Особенно соблазняло конспирологов одно место в «Отягощенных злом». Носов звонит своему сыну, духовному лидеру молодежного движения «фловеров», а ему говорят: не может ваш сын подойти, он «в ложе». Многие увидели тут весьма прозрачный намек на «масонерию». Но разговор идет на «древесном» жаргоне «фловеров» и слово «ложе» могло иметь и самый простой смысл: мол, отдыхает человек.
[45] О том, что «Улитка на склоне» также фигурировала как один из вариантов наполнения «синей папки», сообщает, в частности, Э. Геворкян, получивший когда-то для приватного чтения рукопись «Хромой судьбы» с главами «Улитки».
[46] На протяжении двух десятилетий центральным органом всего архивного дела СССР было Главное архивное управление НКВД. Любые архивные сборники того времени выходили под этим грифом.
[47] Повесть написана одним А. Н. Стругацким и вышла под названием «Дьявол среди людей».
[48] Псевдоним С. Витицкий образован Б. Н. Стругацким, жившим на улице Победы, на основе простой игры слов: «Победа — Виктория — Виктор — Витя».
[49] Роман начал печататься в октябрьском номере журнала «Звезда» за 1994-й, но завершилась публикация лишь в мартовском номере следующего года.
[50] Именно сюжетная. Потому что этическая, философская составляющая у этих двух текстов не имеет ни малейшего сходства.
[51] Борис Натанович сказал следующее: «Разумеется, какие-то моменты „семинарского бытия“ в романе использованы. Как и элементы бытия самого БНС. Как и некоторые эпизоды экспедиции в поисках места для Большого телескопа. Как и элементы множества застольных разговоров, странных знакомств, впечатлений от прочитанного и услышанного. Но задача такая: написать картинку семинара Стругацкого, — не ставилась ни в коей мере. Даже в голову не приходила. Более того: ни один из героев книги не имеет прототипом кого-либо из семинаристов».
[52] Информация участников семинара Э. Геворкяна и А. Молчанова.
[53] В полной мере семинар оказался выстроен под руководство Б. Н. Стругацкого с 1974 года.
[54] Выходит с 2002 года. Является «толстым литературным журналом» в сфере фантастики и разного рода примыкающих к ней областей прозы.
[55] Вышло, по разным сведениям, 154 или 155 номеров, с 2002 года издание приняло электронную форму.
[56] В 2000 году основными учредителями Чтений стали: литературно-философская группа «Бастион», Международный центр образовательных систем ЮНЕСКО, издательство «Мануфактура», сетевой журнал «Русскiй Удодъ».
[57] Учредители: А. А. Николаев, А. В. Сидорович, Б. Н. Стругацкий.
[58] Учреждена Санкт-Петербургским «Центром современной литературы» при содействии литературной общественности города.
[59] Фильм вышел в 2006 году. Авторы сценария — Вячеслав Рыбаков и Константин Лопушанский. Сценарий, написанный самими братьями Стругацкими в 1986 году, был опубликован под названием «Туча» в сборнике «Поселок на краю галактики» (1989), но Лопушанским он использован не был. В этом есть свой резон: режиссер хотел, чтобы в фильме звучали те полтора десятилетия постсоветского времени, которых не было в «Туче». Они и зазвучали. Кстати, у К. Лопушанского был период сотрудничества со Стругацкими еще в советское время. Он поставил фильм «Письма мертвого человека» о жизни после ядерной катастрофы. Сценарий писал В. Рыбаков при участии самого режиссера и Б. Н. Стругацкого; он опубликован под названием «На исходе ночи» в 1-м выпуске альманаха «Киносценарии» за 1985 год. Сценарий был отмечен Государственной премией СССР.
[60] Имеются в виду сборники, вышедшие в проекте «Время учеников», межавторский романный проект «Обитаемый остров», а также целый ряд отдельных «дописок за АБС» (наибольшую известность получила повесть «Операция „Вирус“» Игоря Минакова и Ярослава Верова). Один из авторов этой книги, Дмитрий Володихин, также отметился в числе «продолжателей» с рассказом «Гвардеец герцога Ируканского».
[61] При составлении хронологического приложения использованы данные из соответствующей таблицы в книге Анта Скаландиса «Братья Стругацкие» (М., 2008) с рядом поправок и дополнений, сделанных с опорой на другую литературу и источники.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 458; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!