Анализ рассказа «Красный смех»

Тришкина Христина ОБ-РЛ-41

История русской литературы рубежа веков (19-20)

Анализ рассказов Леонида Андреева «Жили-были», «Красный смех»

Литература начала XX века проникнута темой одиночества. Ее затрагивали многие поэты и писатели. Они показали трагедию одинокой души, которая брошена во враждебный, чуждый мир. Эта трагедия отражена в русской поэзии начала XX века у поэтов символистов, акмеистов, футуристов. Они доказывали, что одиночество – это не только состояние души человека, но и вызов окружающему миру. Многих исследователей литературы интересовали люди, которые жили отдельно от общественной жизни, имели собственные взгляды на мир. Обычно такие взгляды не совпадали с общественным мнением, не находили поддержки в социуме. Это оказывало очень сильное влияние на человека, он чувствовал себя своеобразным отшельником и воспринимал это как личную трагедию.

Реализм - (от лат. realis - вещественный) - художественный метод в литературе и искусстве, следуя которому, писатель изображает жизнь в соответствии с объективной реальностью; правдивое воспроизведение "типических характеров в типических обстоятельствах" (Ф. Энгельс).

Реализм - "направление в искусстве, которое наиболее близко изображает реальность" (В.П. Руднев)

ЭКСПРЕССИОНИЗМ (франц. слово expression — выражение, латинское expressio — выразительность, осмысленность) — стремление современного художника выразить судорожность нашей бурной эпохи, с ее преувеличенностью чувства, с ее эксцентричностью, с ее героическим пафосом, с ее моментами сильного возбуждения, с ее бунтом против повседневности.

Анализ рассказа «Жили-были»

Центральным мотивом в творчестве Л.Н. Андреева является мотив одиночества. Авторское заключение двойственно: жалкое прозябание героя-неудачника достойно и презрения, и сострадания к погибшей душе человека. Показывая физическую гибель человека в неравной борьбе с высшими силами мироздания, Андреев одновременно утверждает и непреходящую ценность земной, реальной жизни, состоящую в упоении ее радостями, в любви, в самопожертвовании. Рок почти всегда обезоруживает человека, обрекает его на мучения — и тем упорнее должна быть борьба за его земное счастье, за счастье идущих вслед ему новых поколений.

Эта мысль воплощена в образно-художественном строе рассказа «Жили-были», где противопоставлены мироощущения двух героев — несчастного, безразличного ко всему окружающему купца Кошеверова и счастливого, искрящегося жизнелюбием дьякона Сперанского. Тяжело больные оба, они доживают последние дни в общей больничной палате. Ho если перед Кошеверовым обнажается бесцельность его земного существования, то Сперанскому приближающаяся смерть еще раз открывает высший смысл жизни. Он не думает о своей неизлечимой болезни, живо общается с другими больными, с врачами и студентами, сестрами и сиделками, слышит крики воробьев за окном, радуется сиянию солнца, беспокоится о жене, детях,— все они живут в нем, а он продолжает жить в них.

Рассказ «Жили-были» был написан в клинике профессора Московского университета М. П. Черинова, где Андреев лечился от неврастении с 25 января по 22 марта 1901 г. Сохранилась фотография, на которой Андреев изображен сидящим за столом с группой больных. На первом плане дьякон заводской церкви с рельсопрокатного завода в Бежицах, послуживший Андрееву прототипом для дьякона Филиппа Сперанского в рассказе. Среди других больных на снимке трудно "опознать" богатого купца, выведенного Андреевым в "Жили-были" под именем Лаврентия Кошеверова, но зато отлично получился третий, правда, эпизодический персонаж рассказа студент Константин Торбецкий - сам Андреев. Андреев писал свой рассказ тайно от секретаря редакции "Курьера" И. Д. Новика, которому должен был из клиники М. П. Черинова отсылать свои новые фельетоны для газеты.

«Богатый и одинокий купец Лаврентий Петрович Кошеверов приехал в Москву лечиться, и, так как болезнь у него была интересная, его приняли в университетскую клинику».

Этот герой – пример «раздельной» жизни тела и духа, акцентирование внимания на первом. Это тоже одна из великих трагедий человека. Как следствие – одиночество, но уже как отсутствие себя в себе, а не близких людей рядом.

«С каждым днем он все менее принадлежал себе, и в течение целого почти дня тело его было раскрыто для всех и всем подчинено. По приказанию нянек он тяжело носил это тело в ванную или сажал его за стол, где обедали и пили чай все могущие двигаться больные».

Дьякон Филипп Сперанский, еще один главный герой данного рассказа, наоборот, не чувствовал себя одиноким. Он любил жизнь и радовался каждому ее мгновению: «К нему никто не приходил, и он был тяжело болен, но он не чувствовал себя одиноким, так как познакомился не только со всеми больными, но и с их посетителями, и не скучал. Больным он ежедневно по нескольку раз желал выздороветь, здоровым желал, чтобы они в веселье и благополучии проводили время, и всем находил сказать что-нибудь доброе и приятное».

В тексте рассказа мы находим: «Память его быстро, в одной молниезарной картине, воспроизвела всю его жизнь за последние годы: неумолимую болезнь, день за днем пожиравшую силы; одиночество среди массы алчных родственников, в атмосфере лжи, ненависти и страха; бегство сюда, в Москву, – и так же внезапно потушила эту картину, оставив на душе одну тупую, замирающую боль».

Чувство одиночества не покидает Лаврентия Петровича на протяжении всего рассказа: «Люди ощупывали его со всех сторон, занимались им так, как никто в прежней жизни, и при всем том в продолжение целого дня его не покидало смутное чувство глубокого одиночества. И чем больше занимались они телом, тем глубже и страшнее становилось одиночество души».

«–За милую душу! Вот как перед богом, за милую душу!», «А у меня жена очень высокая, – с гордостью говорил он после того или иного ответа. – И дети все в нее. Гренадеры, за милую душу!» - это выражение описание отношения к жизни Сперанского, в то время как Кошеверов на всех говорит: «Дуу-рааак».

Рассказ «Жили-были» - одна из вершин раннего творчества Андреева. В нем мотивы жизни, смерти, отчуждения, счастья звучат в полную силу, резко противопоставлены мироощущения двух героев-антиподов: чужого земле и людям, хищного и несчастного купца Кошеверова и счастливого, сроднившегося с жизнью дьякона Сперанского. Оба героя оказываются в одной больничной палате, оба они вскоре умрут, но между ними есть существенное различие: их отношение к своему будущему. И если для Кошеверова палата, камера, комната - плачевный конец, безрадостный и безвыходный итог, смерть, за которыми пустота, если для него смерть лишь обнаружила тщетность и бесцельность его существования, то для Сперанского смерть ещё раз обнажила великий смысл и цену жизни.

 «Последняя фраза рассказа «Жили-были»: «Солнце всходило», - необыкновенно емка и многозначна. Она имеет отношение к судьбе Кошеверова (он умер, побеждённый и жизнью, и смертью, а непобедимая жизнь продолжает своё течение). Не в меньшей степени она относится и к судьбе дьякона Сперанского: дьякон вскоре умрёт, но сама его смерть есть торжество жизни, есть утверждение того, что он любил, ради чего жил. Эта последняя фраза относится и к судьбе третьего действующего лица - студента Торбецкого, жизнь которого, хотя он и лежит на больничной койке, ещё впереди, как впереди жизнь людей тысяч поколений».

Андреев в этом рассказе реалист. События описаны без капли «розовой краски». Все, что происходит с героями – «и воздастся вам по делам вашим»: «Закинув волосатые руки за голову, не шевелясь, он пристально смотрел на светившуюся сквозь синий абажур изогнутую проволоку и думал о своей жизни. Он не верил в бога, и не хотел жизни, и не боялся смерти. Все, что было в нем, силы и жизни, все было растрачено и изжито без нужды, без пользы, без радости. Когда он был молод и волосы его кучерявились на голове, он воровал у хозяина; его ловили и жестоко, без пощады били, и он ненавидел тех, кто его бил. В средних годах он душил своим капиталом маленьких людей и презирал тех, кто попадался в его руки, и они платили ему жгучей ненавистью и страхом. Пришла старость, пришла болезнь – и стали обкрадывать его самого, и он ловил неосторожных и жестоко, без пощады бил их…».

Реалистическое описание событий, обычные люди, та прослойка общества, которая всегда была посередине, ближе к краю. Дьякон, купец, студент, студенты-медики, фельдшеры,

Экспрессионизм использован им как способ оттенения реальности, чтобы разделение души и тела было видно явственнее. Осознание смерти приходит к каждому, и мы видим это. И реакция всегда одна – страх, но с разными оттенками.

Жизнь больных восьмой палаты протекает медленно, тянуче, сам знак ровной бесконечности «8», спокойно приходит фельдшер, няньки проводят процедуры, день сменяется ночью. В то время как остальные палаты и больница переживают смерти и жизни детей и взрослых, которые по-детски жалуются на жизнь, смерть и свое здоровье, каждый день: «Это был низенький и на вид довольно еще свежий старичок, разбитый параличом; ходил он переваливаясь, одним плечом вперед, и всем больным рассказывал одну и ту же историю: о крещении Руси при Владимире Святом. Что трогало его в этой истории, так и осталось неизвестным, так как говорил он очень тихо и непонятно, закругляя слова и скрадывая окончания, но сам он, видимо, был в восторге, размахивал правой рукой и вращал правым глазом – левая сторона тела была у него парализована. Если настроение его было хорошее, он заканчивал рассказ неожиданно громким и победным возгласом: «С нами бог!», после чего торопливо уходил, сконфуженно смеясь и наивно закрывая рукою лицо. Но чаще он бывал печален и жаловался, что ему не дают теплой ванны, от которой он обязательно должен поправиться. За несколько дней до смерти ему назначили вечером теплую ванну, и он весь тот день восклицал: «С нами бог!» – и смеялся; когда он уже сидел в ванне, проходившие мимо больные слышали торопливое и полное блаженства воркование: это старичок в последний раз передавал наблюдавшему за ним сторожу историю о крещении Руси при Владимире Святом».

Критика встретила рассказ с большим сочувствием, указывая на то, что это «наиболее правдивый и законченный из реальных рассказов г. Андреева». Получив от Андреева в подарок «Рассказы», Л. Н. Толстой писал автору из Гаспры (Крым) 30 декабря 1901 г.: «Я уже прежде присылки прочел почти все рассказы, из которых многие очень понравились мне. Больше всех мне понравился рассказ "Жили-были", но конец, плач обоих, мне кажется неестественным и ненужным».

Андреев сначала был удивлен тем, что критика предпочла «Жили-были» его «Рассказу о Сергее Петровиче». Он писал А. А. Измайлову в апреле - мае 1901 г. о рассказе «Жили-были»: «Его хвалят и читатели и критики, а я этих похвал не понимаю, и мне рассказ кажется неважным. Правда, форма его лучше, нежели у «Сергея Петровича». Однако позже в письме М. Горькому от 1...10 мая 1904 г. Андреев рассуждал: «Хорошо я пишу лишь тогда, когда совершенно спокойно рассказываю о неспокойных вещах и не лезу сам на стену, а заставляю стену лезть на читателя. «Большой шлем», «Жили-были» - вот мое настоящее».

 

Анализ рассказа «Красный смех»

Новый этап творческого развития Андреева открывается рассказом «Красный смех» (1904). Рассказ написан в разгар русско-японской войны 1904 – 1905 г.г. Он был «дерзостной попыткой», как говорил сам Андреев, воссоздать психологию войны, показать состояние человеческой психики в атмосфере «безумия и ужаса» массового убийства. Протестуя против войны, Андреев нарочито сгущает краски.

Война в рассказе показана через призму душевного восприятия её героями произведения – вначале непосредственного участника страшных кровавых событий, а затем его брата, сошедшего с ума под влиянием чтения рукописи своего родственника. Она описывается как «кровавый дикий кошмар», переполненный натуралистическими анатомированными описаниями сражений, жертв и отдельных ужасных кровавых подробностей, и концентрацией всех этих символически-экспрессивных описаний становится Красный смех, ставший лейтмотивом всего рассказа. Красный смех – это липкий, кровавый, жестокий, страшный, кошмарный и ужасный смех, ненормальная реакция человека на тот разгул животных страстей, который несёт с собой любая война. Мотив войны, мотив бесконечного кровавого кошмара постепенно превращается в лейтмотив саморазрушения, пронизывающего всё человечество. Также писатель вполне сознательно связывает мотив кровавого побоища с символической «мордой хищного зверя», показывающей постепенное озверение человечества: люди сравниваются со слабоумными птицами, наслаждающимися кровавой трапезой. И результатом этой трапезы, её неизбежным концом становится провал человека в «ужас небытия», превращающий человека-героя в человека-зверя, разрушительные инстинкты которого прикрыты лишь тонкой оболочкой культуры. И нужно отметить, что в этом случае автора не интересовали социальные причины войны, типические характеры или типические обстоятельства. Самое важное для него в рассказе – выразить себя, своё личное отношение к данной войне, а через это – ко всякой войне и вообще к убийству человека человеком. Реалистическое изображение действительности со всей очевидностью уступает в рассказе место принципиально новому стилю изложения.

Позже в мировом искусстве метод, к которому тяготел Андреев в «Красном смехе», заявил о себе, как экспрессионизм. С наибольшей полнотой черты этого метода проявились в некоторых драмах Андреева («Жизнь человека», «Царь Голод», « Анатэма» и др.).

Андреев в совершенстве овладел техникой «потока сознания». Он воссоздал весь процесс мыслей и чувств человека, а не отдельные частички размышления героев.

В своей неомифологической повести Андреев мастерски синтезировал принципы символизма и экспрессионизма, изобразил искусство крика. Она имеет разорванную композицию, фрагментарное повествование, отображающее неупорядоченность мыслей в потоке сознания, и состоит их 2-х частей.

1 часть – более чувственная. Старший брат пропускает через себя те «безумие и ужас», которые его окружают. Он погружён в них, ощущает тот беспредельный красный туман, который обволакивает кровавую бойню, не желая отпускать своих жертв. И, казалось бы, герой смог вырваться ценой своего здоровья из этой жуткой мясорубки, ему завидуют, ведь он едет домой! Но война не может пройти бесследно в сознании человека. Она настигает его и в тихой гавани родного дома, куда герой так стремился, где надеялся найти долгожданное отдохновение и телу, и душе. Старший брат обретает не тихое домашнее счастье, а поглощён пучиной беспросветного безумия. Надежды на спасение нет! Впереди только смерть…

2 часть – более рациональная. Младший знает о войне сквозь призму переживаний старшего и сначала даже пытается оценивать, анализировать ужасы войны, её последствия. Однако, видя отголоски войны, которые постепенно проявляются в тех местах, где боевые действия ещё не начались, наблюдая за постепенной деградацией сознания брата, слушая и записывая его рассказы, пропуская через себя кошмарные картины безысходного мрака и отчаяния, он постепенно погружается в бездну, его тоже накрывает волной безумия.

Мощно и ёмко показан универсальный и устойчивый в творчестве Андреева конфликт между человеком и роком, проблема жизни и смерти как онтологических категорий. Писателя не интересовала конкретная историческая ситуация, конкретные даты. Война показана как явление без времени, вне времени. Это могла быть, в принципе, любая война. И его новая поэтика, основанная на эстетике морального шока, помогла раскрыть универсальную идею. Нельзя убивать себе подобных! Война – это плохо! Война – это страшно!

Андреевым ярко показан контраст война – дом. Красным солнцу, небу, земле, глазам лошади, льющейся крови противопоставляются голубые обои комнаты. Именно мечта о доме создавала иллюзию временного спасения и помогала хоть ненадолго вырваться из мира «безумия и ужаса», перенестись в родную обитель. Однако и там героя не оставляло беспокойство. Образ, соединяющий дом и войну, – безумный пикник: тот последний островок, за который, как за единственное спасение, хватались измученные войной люди. Но дома, как оказалось, спасения тоже ждать не приходится. Ибо постепенно красное небо и солнце охватывают и этот спокойный уголок. Образ окровавленной планеты со снятым скальпом, несущейся в никуда, – символ недочеловека. Да, если где-то идёт война, то искать полноценности не приходится.

Образ солнца, которое могло бы согревать, радовать, дарить надежду, является негативным. Оно сжигает, испепеляет, иссушает.

Также дана негативная оценка концепции Ницше о «сверхчеловеке», которая появляется в тексте трижды:

- доктор, жаждущий превратить всю планету в сумасшедший дом и сделаться в нём господином,

- старший брат, желающий, подобно Заратустре, писать о цветах и песнях,

- сильные мира сего, развязывающие войны и возомнившие себя властелинами чужих жизней.

Красный смех – символо-мифологический образ дьявола. Однако он складывается не сразу. Понемногу, постепенно он увеличивается, конкретизируется, вбирая и концентрируя в себе всё то, что способен ощутить человек, и воплощается в невообразимый коктейль из зрительных, слуховых, обонятельных, осязательных ощущений старшего брата, которые дополняются впечатлениями младшего и от услышанных рассказов покойного, и от увиденного им самим на улицах.

Однако даже после своего воплощения образ Красного смеха продолжает развитие, пока не захватывает всю планету, пока неотвратимо не порабощает сознание людей. К концу произведения напряжение достигает наивысшего предела. Вокруг царит атмосфера всеобщего безумия. Финалом является апокалипсис (миф о конце света). Вся планета заполнена Красным смехом. Спасения нет!..


Дата добавления: 2020-12-12; просмотров: 2778; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:




Мы поможем в написании ваших работ!