ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОССИЙСКИХ ГРАЖДАН ЗА РУБЕЖОМ



При определении особенностей правового положения граждан РФ в иностранном государстве необходимо, прежде всего, установить имеется ли международный договор, заключенный РФ и иностранным государством, а затем рассмотреть иностранную правовую систему (включая законодательство, систему прецедентов, обычаев и других источников права, признаваемых в соответствующем государстве).

Защиту российских граждан в иностранном государстве обеспечивают представители дипломатических представительств и консульских учреждений РФ в соответствии с международными конвенциями о дипломатических сношениях 1961 г. и консульских сношениях 1963 г., а также Консульским Уставом СССР 1976 г. Согласно ст. 23 Устава, обязанность обеспечения мер защиты российских граждан возлагается на консула.

На практике встречаются случаи ущемления иностранными государствами прав российских граждан, основная масса которых носит политический характер. В большинстве случаи связаны с ограничением административных прав (невозможность безвизового въезда), трудовых прав (отказ в приеме на отдельные виды работы), иногда – имущественных (ограничения в праве собственности). Одним из методов воздействия в подобных случаях является установление российским государством реторсии.

ВИДЫ РЕЖИМОВ, ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫЕ ИНОСТРАННЫМ ЛИЦАМ В ПРИНИМАЮЩЕМ ГОСУДАРСТВЕ

Иностранные физические и юридические лица на территории принимающего государства обладают соответствующими правами и несут определенные обязанности. Условия предоставления прав отражают два вида режима, распространенных в мировой практике:

  • национальный режим – наделение иностранных физических и юридических лиц такими же правами и обязанностями, какие имеют собственные граждане и юридические лица;
  • режим наибольшего благоприятствования – предоставление физическим и юридическим лицам одного иностранного государства такого же объема прав и полномочий, которыми обладают граждане и юридические лица любого другого иностранного государства.

Национальный режим чаще всего применяется в отношениях с иностранными физическими лицами. Норма о предоставлении национального режима включается во многие международные договоры об оказании правовой помощи, а также закреплена в нормах внутригосударственного законодательства. Режим наибольшего благоприятствования или режим наиболее благоприятствуемой нации, используется обычно в отношениях с иностранными юридическими лицами.

 

18. Особенности правового статуса юридических лиц в МЧП. Проблемы определения национальности юридического лица.
В международном частном праве принято делить всех лиц, действующих на данной территории, на отечествен­ных (национальных) и иностранных.     
   Для того чтобы выяснить, является ли то или иное образование юридическим лицом, необходимо установить, к какому государству это образование относится. Для уточнения гражданско-правового статуса ино­странных юридических лиц необходимо учитывать, что на них воздействуют по крайней мере две системы – система национального права государства, считающегося для данного юридического лица «сво­им», и государства, на территории которого оно действует или предполагает действовать.
      Соответствующим двусторонним международным договором может быть установлено, что юридическим лицам, при­надлежащим к договаривающимся государствам, на основе взаимно­сти предоставляется национальный режим (либо режим наибольше­го благоприятствования) для осуществления деятельности на территории другого договаривающегося государства. В этом случае необходимо разграничить, во-первых, своих, т.е. национальных, юридических лиц, во-вторых, иностранных, т.е. при­надлежащих к договаривающемуся государству, и, в-третьих, таковых «чужих» - принадлежащих к недоговаривающимся государствам.
       К иностранным юридиче­ским лицам употребляется категория «личного статута» юридического лица. Категория личного статута юридического лица закрепле­на в п. 1 ст. 1202 ГК РФ, указывающем, что «личным законом юридического лица считает­ся право страны, где учреждено юридическое лицо».
Личный закон юридического лица определяется его национальностью.
      На сегодняшний день в мире выработаны несколько критериев, которые позволяют законодателю или судье определить соответствующее образование в качестве правосубъектного лица собственного или иностранного правопорядка. К ним относятся критерии учреждения, или регистрации (инкорпорации), местопребывания головных органов (административного центра, центра управления) юридического лица, центра эксплуатации (основной производственной, коммерческой и т.п. деятельности), критерий «контроля». Поскольку данные критерии разрабатывались доктриной, принято различать и соответствую­щие теории, в основу которых положен тот или иной признак: теорию «инкорпорации», теорию «оседлости» - местонахождения административного центра, «центра эксплуатации».
      ^ Теория инкорпорации.В современном международном частном праве основными критериями высту­пают категории инкорпорации и местонахождения юридического лица. Первый признак для определения личного статута иностранного юридического лица свойствен стра­нам, принадлежащим к англосаксонской системе права (США, Великобритания и др.).
       Однако и государства, относящиеся к континентальной системе права, активно используют рассматриваемый при­знак (Россия, Бразилия, Казахстан, Китай и др.). От­сылку к закону места инкорпорации (учреждения, регистрации) закрепляют как необходимый коллизионный принцип для опре­деления личного статута.
            В праве Великобритании и США основным критерием для определения национальности юридического лица является место его учреждения, т.е. закон того государства, где юридическое лицо создано и где утвержден его устав. В Великобритании такой закон называют законом инкорпорации.
   Содержание теории инкорпора­ции (учреждения) сводится к тому, что компания (применительно к США – корпорация) принадлежит правопорядку страны, в ко­торой она учреждена в соответствии с ее законодательством. При этом компания, образованная по английскому закону и существующая на основании его предписаний, будет признаваться английской компанией в тех государствах, правопорядок которых в этой области строится на принципах инкорпорации.
   ^ Теория оседлости (местонахождения).Из ее содержания следует, что личным статутом юри­дического лица является закон той страны, в которой находится его центр управления (совет директоров, правление, иные исполни­тельные или распорядительные органы).
Данного критерия придерживаются Франция, ФРГ, Бельгия и т.д.
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «при государственной регистрации юридических лиц следу­ет исходить из того, что местом нахождения юридического лица является место нахождения его органов».
        ^ Теория центра эксплуатации (место деятельности). Согласно этой теории юридическое лицо в качестве личного закона имеет статут той страны, где оно ведет свою производственную деятельность. Этот критерий получил применение в практике развивающихся стран, поскольку они заинтересованы в привлечении иностранного капитала.
Следует заметить, что в современном мире ни один из критериев них не применяет­ся изолированно от других. Например, в законодательстве РФ, помимо критерия инкорпорации (ст. 1202 ГК РФ), присутствует как определяющий также и признак «оседлости» - местонахождения. Так, в законах РФ об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью место нахождения общества определяется местом его государственной регистрации, если в уставе общества в соответствии с федеральными законами не предусмотрено иное. В то же время п. 2 ст. 4 Закона об обществах с ограниченной ответственностью допускает, что место нахождения общества может быть установлено в учредительных документах как место постоянного нахождения его органов управления или основное место его деятельности.
      ^ Теория контроля. Когда необходимо установить, кому в действительности принадлежит и кто контролирует юридическое лицо, используется «теория контроля». Она была сформулирована во время Первой мировой войны и использовалась против «враждебных иностранцев», т.е. против юридических лиц, принадлежащих противоборствующей стороне.
   Поскольку нормы национального права различных государств, касающиеся требований о правосубъектности и право-, дееспо­собности юридических лиц не совпадают, в международном обо­роте нередко создаются ситуации, когда одно и то же образова­ние в одних странах рассматривается как правосубъектное, а в других – неправосубъектное, одни государства считают данную компанию как принадлежащую одному государству, а другие – к другому. В результате одно и то же юридическое лицо в неко­торых случаях внешне может казаться обладающим двойной «на­циональностью», при иных же условиях – не имеющей «нацио­нальности» вообще. Компания, созданная в соответствии с законами Британских Виргинских островов, но перенесшая на основании норм Ордонанса о компаниях международного бизнеса 1984 г. свой зарегистрированный офис в другую юрисдикцию (на­пример, Панаму), будет рассматриваться и в Панаме, и во Фран­ции, и в Швейцарии в качестве юридического лица панамского права, в Испании же, Португалии, Японии, Вьетнаме, России, Великобритании, большинстве штатов США и др. – как юридиче­ское лицо Британских Виргинских островов.
Категория личного статута отвеча­ет на главный вопрос: является ли данное лицо юридическим? Каждое иностранное юридическое лицо подчиняется иностранному (т.е. своему) правопорядку в вопро­сах возникновения, существования, деятельности, ликвидации, возможных способов и форм преобразования. Этим же правопорядком регулируется и объем правоспособности юридиче­ского лица, устанавливаются ее пределы, формы и порядок выступ­ления юридического лица во внутреннем и внешнем хозяйствен­ном обороте.
В п.2 ст.1202 ГК РФ установлено, что на основе личного за­кона юридического лица определяются, в частности: 1) статус ор­ганизации в качестве юридического лица; 2) организационно-пра­вовая форма юридического лица; 3) требования к наименованию юридического лица; 4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; 5) содержание правоспособности юридического лица; 6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; 7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; 8) способность юридического лица отвечать по своим обязатель­ствам.

 

19. Международные юридические лица и проблемы определения их правового статуса в МЧП.

В течение последних десятилетий не только в зарубежной, но и в отечественной научной и учебной литературе по МЧП весьма активно обозначилось понятие «международные юридические лица». Достаточно сказать, что во многих пособиях и учебниках по данной дисциплине используется это словосочетание без каких-либо оговорок об условности его применения или чего-либо иного. В большинстве случаев отмечается, что о международных юридических лицах следует вести речь тогда, когда они созданы международным соглашением (договором), как, например, Международный банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд, Европейский банк реконструкции и развития, Межгосударственное Евроазиатское объединение угля и металла стран СНГ, Межгосударственный банк, также созданный в рамках СНГ, и проч. М.М. Богуславский особо отмечает, что в советской юридической литературе понятие международного юридического лица впервые было применено в связи с международными банками, созданными странами—членами СЭВ: Международным банком экономического сотрудничества (МВЭС) и Международным инвестиционным банком (МИБ).

Подходя к оценке рассматриваемого понятия с позиций историзма, следует подчеркнуть, что в свое время создание юридических лиц подобного рода посредством заключения межгосударственного договора было в целом достаточно редким явлением и сопровождалось практически всегда изъятием их из-под действия общих норм национального гражданского, торгового, таможенного, налогового или иных отраслей права соответствующего государства. Таким государством выступало государство местопребывания центральных органов международного юридического лица. Его правовое положение могло отличаться от правового положения любых других юридических лиц, действующих в конкретной стране, как национальных, так и иностранных. С этим, как представляется, можно было бы связывать выделение так называемых международных юридических лиц в отдельную категорию. В сегодняшних условиях международных отношений при создании соответствующих образований (корпоративного или иного типа) путем заключения межправительственного или межведомственного соглашения, когда явление объединения лиц и капиталов поистине в трансграничном масштабе получило достаточный выход, за товариществами и признаются некоторые важные права, свойственные юридическим лицам.

Сфера действия личного статута. Категория личного статута чрезвычайно важна для юридического лица, поскольку, как было отмечено, именно он отвечает на главный вопрос — является ли данное лицо юридическим, т.е. обладает ли волей, относительно независимой от воли лиц, объединяющихся в нем, иными словами, самостоятельным субъектом права. Таким образом, каждое иностранное юридическое лицо, будучи созданным конкретным правопорядком, имеет последний в качестве личного закона. Этот правопорядок определяет все жизненно важные стороны действительности данного явления — возникновение, функционирование, продолжение существования или прекращение, а также возможные способы и формы преобразования. Тем же правопорядком регулируется и объем правоспособности юридического лица, устанавливаются ее пределы. Личный закон юридического лица, кроме того, указывает формы и порядок выступления юридического лица во внутреннем и внешнем хозяйственном обороте. Содержание личного статута дает ответы на вопрос о том, вправе или не вправе рассматриваемое юридическое лицо в своей деятельности выходить за рамки отечественной юрисдикции и каковы условия, форма и специальные требования, предъявляемые к такому выходу. Следовательно, решение проблем личного статуса, личных прав в отношениях данного юридического лица с третьими лицами находится всецело в сфере действия личного статута.

При ликвидации юридического лица, действующего за границей и имеющего на территории иностранного государства имущество, в том числе и недвижимое, личный закон, а не закон места нахождения вещи, как это обычно бывает в МЧП, будет решать судьбу последнего. В отдельных случаях обязательственных отношений, т.е. тогда, когда личность стороны в определенного рода обязательствах приобретает особое значение (например, при выдаче гарантии или поручительства, имеющих акцессорный характер), содержание прав и обязанностей сторон в таком отношении будет также подчиняться личному закону юридического лица, являющегося подобной стороной, а не закону, избранному сторонами для регулирования взаимоотношений в рамках основного обязательства, или закону, применимому к существу отношения Ъ силу коллизионной нормы.

 

20.Государство как субъект МЧП.

В отличие от физических и юридических лиц («полноправных» субъектов МЧП), государство, как уже было отмечено, будет субъектом МЧП только при участии с другой стороны в сделке физического или юридического лица (или организации, не являющейся юридическим лицом). Это не значит, что государство с государством не может заключить договор купли-продажи или любые другие договоры. Важно понимать, что межгосударственное общение опосредуется нормами международного публичного права. В случае возникновения спора он может решаться, например, в соответствии со статьей 33 Устава ООН в Международном Суде ООН, который рассматривает межгосударственные споры. Применимым будет международное публичное право, при этом сам вопрос о выборе «компетентной» национальной правовой системы не возникнет.

Участие государства в отношениях, регулируемых МЧП, имеет свою специфику. Это связано с особой природой и сущностью государства — обладанием государственным суверенитетом как признаком, характеризующим государство. Государственный суверенитет означает верховенство государства в решении всех внутренних и внешних вопросов в пределах своей территории и компетенции. Независимость лежит в основе принципа суверенного равенства государств, который закреплен в Уставе ООН и ряде других международных соглашений как один из основных общепризнанных принципов международного права.

В силу суверенного равенства каждое государство пользуется иммунитетом — изъятием из-под действия национальной правовой системы. Если понятие «иммунитет государства» не вызывает дискуссий среди ученых, то какие существуют виды иммунитета государств — вопрос, решаемый по-разному. Одна точка зрения сводится к тому, что иммунитет государств бывает двух видов: абсолютный и функциональный. Под абсолютным иммунитетом понимают случай, когда государство пользуется иммунитетом в полном объеме, независимо от того, участвует ли оно в публично-правовых либо частноправовых отношениях. Функциональный иммунитет — это пользование иммунитетом только при осуществлении актов властвования, т.е. не при участии государства в гражданско-правовых отношениях.

Другая точка зрения сводится к тому, что к видам иммунитета следует относить юрисдикционный иммунитет, который включает:

• судебный иммунитет (неподсудность одного государства судам другого государства);

• иммунитет от предварительного обеспечения иска (невозможность наложения ареста на государственную собственность или запрещение совершать определенные действия государственным органам иностранного государства в порядке обеспечения исковых требований);

• иммунитет от исполнения судебных решений (невозможность принудительного исполнения решения, вынесенного в отношении иностранного государства или государственных органов);

• иммунитет государственной собственности (означает неприкосновенность государственного имущества: в отношении государственного имущества в мирное время не могут быть применены какие-либо меры по изъятию, национализации со стороны другого государства);

• иммунитет от действия законодательства иностранного государства (государство должно легально закрепить возможность применения на его территории иностранного права).

Очевидно, что данная дискуссия не является столь существенной для понимания самого вопроса, поскольку, обозначив различные виды иммунитета терминами «элементы», смысл понятия «иммунитет» не искажается. Что касается абсолютного и функционального иммунитета, то речь идет не о видах, а о теориях — теории «абсолютного иммунитета» (не допускающего подчинение государства иностранному праву ни по каким видам деятельности) и теории «функционального иммунитета» (которая нашла отражение в гражданском законодательстве РФ с принятием ст. 1204 ГК РФ).

Вышеперечисленные виды (элементы) иммунитетов обладают общей чертой: необходимостью получить согласие государства для осуществления определенных действий со стороны другого государства. Без согласия государства весьма затруднительно привлечь его в качестве ответчика к участию в судебном разбирательстве, или наложить арест на имущество, или принудительно исполнить решение.

До настоящего времени нормы, регулирующие вопросы иммунитета государств, еще не нашли своего закрепления в международной конвенции, хотя проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности уже был подготовлен и принят Комиссией международного права ООН в 1991 г. Иммунитеты государств применяются пока на основе международных обычаев.

Для преодоления иммунитетного «барьера» физические и юридические лица, вступающие в отношения с государством, должны предусматривать в соответствующих международных контрактах, заключаемых с иностранными государствами, специальные положения. В этих положениях должно быть закреплено, что государство — участник сделки принимает на себя обязательство отказа от судебного иммунитета (или иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска, или иммунитета от судебного исполнения решения).

Участие Российской Федерации в гражданско-правовых отношениях закреплено в главе 5 ГК РФ. Учитывая, что в части 4 п. 1 ст. 2 ГК РФ содержится общая норма, распространившая отечественное гражданское законодательство на отношения с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, правила, закрепленные в главе 5, следует распространять и на участие России в гражданско-правовых отношениях международного характера. Кроме того, в статье 1204 ГК РФ закрепляется правило (новелла российского законодательства), в силу которого к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства коллизионные нормы применяются на общих основаниях.

От имени Российской Федерации в гражданских правоотношениях могут выступать органы государственной власти в соответствии с компетенцией, определенной соответствующими нормативными актами. Согласно Конституции, органами государственной власти являются Президент, Федеральное Собрание, Правительство Российской Федерации, а также федеральные органы исполнительной власти (федеральные министерства, государственные комитеты, федеральные службы, департаменты и другие органы). Таким образом, если Министерство образования Российской Федерации заключает договор с польским Ягелонским университетом, то участником договора является государство — Российская Федерация — со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями.

Помимо Российской Федерации в гражданских правоотношениях, осложненных иностранным элементом, могут участвовать ее субъекты, к которым относятся республики, входящие в состав России, края, области, Москва и Санкт-Петербург как города федерального значения, автономные области и автономные округа, а также городские, сельские поселения и другие муниципальные образования.

При этом законодательство содержит генеральную норму об отказе как самого государства — Российской Федерации, так и ее субъектов, обладающих публичной властью муниципальных образований, от иммунитета в сфере гражданских правоотношений. Эта норма предусмотрена пунктом 1 ст. 124 ГК РФ, в силу которой указанные субъекты выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками — гражданами и юридическими лицами.

К таким специфическим субъектам гражданского права, как Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования, для которых занятие предпринимательской (или хозяйственной без извлечения прибыли) деятельностью является скорее исключением, чем осуществлением их функционального назначения, в гражданском законодательстве (прежде всего в ГК РФ) установлены специальные нормы, посвященные регулированию отношений с их участием. Это нормы о праве государственной и муниципальной собственности, о приватизации государственного и муниципального имущества и другие. Содержащиеся в них правила регулируют все гражданские правоотношения, в том числе составляющие предмет МЧП.

Регулированию гражданских отношений с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств посвящена статья 127 ГК РФ. По существу, содержащееся в ней положение является отсылочным, устанавливая правило, в соответствии с которым особенности ответственности РФ и ее субъектов в международных гражданско-правовых отношениях определяются законом об иммунитете государства и его собственности.

 

21.Понятие, виды и доктрины иммунитетов иностранных государств.

Участие государства в отношениях, регулируемых МЧП, имеет свою специфику. Это связано с особой природой и сущностью государства — обладанием государственным суверенитетом как признаком, характеризующим государство. Государственный суверенитет означает верховенство государства в решении всех внутренних и внешних вопросов в пределах своей территории и компетенции. Независимость лежит в основе принципа суверенного равенства государств, который закреплен в Уставе ООН и ряде других международных соглашений как один из основных общепризнанных принципов международного права.

В силу суверенного равенства каждое государство пользуется иммунитетом — изъятием из-под действия национальной правовой системы. Если понятие «иммунитет государства» не вызывает дискуссий среди ученых, то какие существуют виды иммунитета государств — вопрос, решаемый по-разному. Одна точка зрения сводится к тому, что иммунитет государств бывает двух видов: абсолютный и функциональный. Под абсолютным иммунитетом понимают случай, когда государство пользуется иммунитетом в полном объеме, независимо от того, участвует ли оно в публично-правовых либо частноправовых отношениях. Функциональный иммунитет — это пользование иммунитетом только при осуществлении актов властвования, т.е. не при участии государства в гражданско-правовых отношениях.

Другая точка зрения сводится к тому, что к видам иммунитета следует относить юрисдикционный иммунитет, который включает:

• судебный иммунитет (неподсудность одного государства судам другого государства);

• иммунитет от предварительного обеспечения иска (невозможность наложения ареста на государственную собственность или запрещение совершать определенные действия государственным органам иностранного государства в порядке обеспечения исковых требований);

• иммунитет от исполнения судебных решений (невозможность принудительного исполнения решения, вынесенного в отношении иностранного государства или государственных органов);

• иммунитет государственной собственности (означает неприкосновенность государственного имущества: в отношении государственного имущества в мирное время не могут быть применены какие-либо меры по изъятию, национализации со стороны другого государства);

• иммунитет от действия законодательства иностранного государства (государство должно легально закрепить возможность применения на его территории иностранного права).

Очевидно, что данная дискуссия не является столь существенной для понимания самого вопроса, поскольку, обозначив различные виды иммунитета терминами «элементы», смысл понятия «иммунитет» не искажается. Что касается абсолютного и функционального иммунитета, то речь идет не о видах, а о теориях — теории «абсолютного иммунитета» (не допускающего подчинение государства иностранному праву ни по каким видам деятельности) и теории «функционального иммунитета» (которая нашла отражение в гражданском законодательстве РФ с принятием ст. 1204 ГК РФ).

Вышеперечисленные виды (элементы) иммунитетов обладают общей чертой: необходимостью получить согласие государства для осуществления определенных действий со стороны другого государства. Без согласия государства весьма затруднительно привлечь его в качестве ответчика к участию в судебном разбирательстве, или наложить арест на имущество, или принудительно исполнить решение.

До настоящего времени нормы, регулирующие вопросы иммунитета государств, еще не нашли своего закрепления в международной конвенции, хотя проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности уже был подготовлен и принят Комиссией международного права ООН в 1991 г. Иммунитеты государств применяются пока на основе международных обычаев.

Для преодоления иммунитетного «барьера» физические и юридические лица, вступающие в отношения с государством, должны предусматривать в соответствующих международных контрактах, заключаемых с иностранными государствами, специальные положения. В этих положениях должно быть закреплено, что государство — участник сделки принимает на себя обязательство отказа от судебного иммунитета (или иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска, или иммунитета от судебного исполнения решения).

 

22.Коллизионные вопросы вещных прав в МЧП. Закон места нахождения вещи.

Правило “закон местонахождения вещи” (lex rei sitae) как начало, применяемое для решения коллизионных вопросов права собственности не только на недвижимое, но и, с некоторыми изъятиями, на движимое имущество, сложилось еще в прошлом веке. Если в условиях феодального общества сфера применения этого правила ограничивалась в основном земельными участками и связанными с ними сервитутами, то с развитием гражданского оборота, становлением и расширением рынка ценных бумаг, оно вобрало “под свое крыло” и движимые вещи. Соответственно отторгался старый принцип “движимость следует за лицом”.

Утверждение lex rei sitae в качестве общей (для вопросов недвижимого и движимого имущества) коллизионной нормы, начавшееся в континентальном праве, затронуло в последующем и страны common law.

Основным правилом, предусматриваемым российским законодательством для решения коллизионных вопросов права собственности, является закон местонахождения вещи (ст. 164 Основ гражданского законодательства). Это правило распространяется как на недвижимое, так и на движимое имущество. Из сферы его применения исключены транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры. Коллизионные вопросы права собственности на эти транспортные средства решаются по праву страны, где транспортное средство внесено в реестр.

Статья 164 Основ, закрепившая указанное коллизионное начало, содержит и иные нормы, уточняющие пределы обращения к основному правилу и, таким образом, ограничивающие область его применения.

В российском законодательстве к недвижимым вещам (недвижимому имуществу, недвижимости) отнесены (ст. 130 ГК РФ) земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. К недвижимым вещам отнесены также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Недвижимостью может быть признано законом и иное имущество. Не принадлежащие к недвижимости вещи, включая деньги и ценные бумаги, являются движимым имуществом.

Обращаясь к определению недвижимого имущества по российскому праву, необходимо иметь в виду, что понятия “собственность”, “имущество”, как и любые другие понятия, составляющие объем коллизионной нормы, не совпадают с одноименными понятиями внутреннего материального права. Коллизионная норма “закон местонахождения вещи” не составляет исключения в ряду двусторонних коллизионных правил, допускающих отсылку к любому иностранному праву, с понятиями которого должны соотноситься понятия коллизионной нормы.

Каков круг вопросов, решаемых на основе закона местонахождения вещи? Определение их начинается с главного: может ли соответствующее имущество быть объектом права собственности или иного вещного права. Регулируются этим правилом также содержание вещных прав, их объем. Что касается вопросов возникновения, перехода и прекращения вещных прав, то решаются они с помощью привязок, не совпадающих с привязкой к закону местонахождения вещи, хотя и близких к ней по значению.

Перемещение имущества из одной страны в другую изменяет содержание права собственности, поскольку его “наполнение”, объем зависит от закона страны, где в данный момент находится имущество.

Иначе строится режим возникновения и прекращения права собственности. Право собственности возникает и прекращается по закону страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения права. Российский гражданин сохраняет за собой право собственности на имущество, которое им было приобретено в России, но в последующем перемещено в установленном порядке за границу. Равным образом за иностранцем признается право собственности на имущество, приобретенное у себя на родине и затем правомерно перемещенное в Россию. В каждом из этих случаев признается право собственности, возникшее под действием соответственно российского или иностранного закона, но содержание права в результате перемещения имущества изменяется.

Изъятия из правила lex rei sitae устанавливаются федеральным законом или международным договором РФ. Назовем лишь наиболее существенные.

Одно из изъятий связано с отношениями по наследованию. Статья 169 Основ гражданского законодательства подчиняет их праву страны, где наследодатель имел последнее постоянное место жительства. Что касается коллизионных вопросов наследования строений и другого недвижимого имущества, находящегося в России, то они решаются по российскому праву. Но в модели Гражданского кодекса для стран СНГ и в разделе VII проекта третьей части ГК РФ эта последняя коллизионная норма уступает место норме с двусторонней коллизионной привязкой.

Другое изъятие относится к судьбе имущества ликвидируемого юридического лица. Вопросы права собственности на такое имущество регулируются личным законом юридического лица.

По российскому гражданскому законодательству представительства и филиалы не являются юридическими лицами (ст. 55 ГК РФ) и наделяются имуществом создавшими их юридическими лицами. В случае ликвидации российского юридического лица судьба имущества его филиала или представительства, находящегося за рубежом, определяется не законом страны местонахождения имущества, а личным законом юридического лица, т. е. российским законом.

Возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон. В отсутствие соглашения сторон об ином применимом праве решающим является право места совершения сделки. По российскому закону (ст. 444 ГК РФ) договор (при отсутствии указания о месте его заключения) признается заключенным в месте жительства гражданина или месте нахождения юридического лица, направившего оферту.

Еще одно изъятие относится к праву собственности на имущество, находящееся в пути по внешнеэкономической сделке. Применимым в этом случае является право страны, из которой это имущество отправлено (по законам о международном частном праве Италии и Швейцарии — право страны назначения имущества), если иное не установлено соглашением сторон.

Собственнику, в случае предъявления им вещных требований о защите права собственности, предоставляется возможность выбора права, которому подчиняются эти требования. Выбор ограничивается: правом страны, где имущество находится, правом страны, в суде которой заявлено требование, или правом страны, в которой транспортное средство внесено в государственный реестр.

Предмет специального регулирования — определение момента перехода права собственности при осуществлении договора международной купли-продажи товаров. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров не содержит положения о моменте перехода права собственности от продавца к покупателю (момент заключения договора или момент передачи товара). По этому вопросу Конвенцией не были преодолены различия в национальном законодательстве.

Момент возникновения права собственности у приобретателя вещи по договору обозначен в ст. 223 ГК РФ. Право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, то право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, поскольку иное не установлено законом.

В Российской Федерации юридическим актом признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом РФ является государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Участниками отношений, возникающих при государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, выступают собственники недвижимого имущества и обладатели иных подлежащих государственной регистрации прав на него, в том числе иностранные граждане и лица без гражданства, иностранные юридические лица, международные организации, иностранные государства.

В двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных с Азербайджанской Республикой, Латвийской Республикой, Литовской Республикой, Республикой Молдова, Республикой Кыргызстан, Эстонской Республикой коллизионные вопросы права собственности регулируются следующим образом:

право собственности на недвижимое имущество определяется по законодательству Стороны, на территории которой находится недвижимое имущество (тем самым воспроизводится начало lex rei sitae);

право собственности на транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры, определяется по законодательству Стороны, на территории которой находится орган, осуществивший регистрацию транспортного средства (исключение из правила “закон местонахождения вещи”);

возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество определяется по законодательству Стороны, на территории которой имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения такого права;

возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество, являющееся предметом сделки, определяется по законодательству места совершения сделки, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

Статья 38 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. содержит аналогичные положения. Дополнительно включено указание, относящееся к определению понятия недвижимого имущества. Вопрос о том, какое имущество является недвижимым, решается в соответствии с законодательством страны, на территории которой находится это имущество.

В конвенциях, унифицирующих коллизионное право, действующее в сфере международных коммерческих контрактов, решаются вопросы разграничения перехода права собственности и перехода риска случайной гибели, делимитации пределов обязательственного статута и статута вещных прав. К этой теме обращаются, дополняя друг друга, Гаагские конвенции (Российская Федерация в них не участвует) — Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г., Конвенция о праве, применимом к переходу права собственности при купле-продаже товаров (движимых материальных вещей), 1958 г., Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. (Конвенции 1958 г. и 1986 г. в силу не вступили). В последней Конвенции предусматривается, что право, применимое к договору купли-продажи товаров, регулирует, в частности: момент приобретения покупателем права на продукты, плоды и доходы, связанные с товарами; момент перехода на покупателя риска в отношении товаров; действительность и юридическую силу положений о сохранении права собственности на товары в отношениях между сторонами (ст. 12 “Сфера действия применимого права”). Конвенция не определяет право, применимое к передаче права собственности (за исключением вопросов, прямо указанных в ст. 12).

 

Особенности правового регулирования отношений собственности в международном частном праве Институт права собственности является базовым институтом любой правовой системы. Какую бы отрасль права мы ни рас- сматривали, вопрос о собственности занимает в ней одно из цен- тральных мест. Это прежде всего относится к гражданскому пра- ву. Однако нормы этого института в той или иной степени ока- зывают влияние на семейное, трудовое право и др. Право собственности можно рассматривать как в объективном смысле, так и в субъективном. В объективном смысле право соб- ственности представляет собой систему правовых норм, опреде- ляющих границы возможных действий лиц по присвоению, вла- дению, пользованию и распоряжению вещами, не исключенными из гражданского оборота. В субъективном же смысле право соб- ственности представляет собой юридическую возможность для лица владеть, пользоваться, распоряжаться присвоенным имуще- ством по своему усмотрению и в рамках, установленных законо- дательством. Кроме того, законодатель предусматривает, что соб- ственник вещи обязан вести себя должным образом, в противном случае к нему могут быть применены санкции (например, прину- дительное изъятие у собственника бесхозяйственно содержимых культурных ценностей — ст. 241 ГК). Определение объекта вещных прав является основополагаю- щим для решения коллизионных вопросов вещных правоотноше- ний, осложненных иностранным элементом. С учетом особенно- стей имущества различают вещное право на движимость (movables) и недвижимость (immovables). Такая классификация предмета вещного права имеет своими корнями римское частное право и воспринята многими правовыми системами. Правовые системы всех государств признают существование вещных прав, среди которых на первом месте стоит право собст- венности, однако по-разному подходят к их правовому регулиро- ванию. Бывают случаи, когда право на движимую собственность рассматривается конкретной правовой системой как право на не- 274 Часть третья. Институты и подотрасли международного частного права движимость. Так, например, ключ от дома или документы, под- тверждающие правовой титул на землю, являются отделимыми принадлежностями недвижимости. Но их собственник англий- ским законодательством рассматривается как имеющий интерес в недвижимости 1 . Какое же право должно быть решающим, если имущество рассматривается одной системой права как движи- мость, а другой —как недвижимость? Или, например, переход права собственности. В одних государствах момент перехода пра- ва собственности — это подписание соответствующего договора (контракта) независимо от того, состоялась ли фактическая пере- дача вещи, а в других — момент перехода права собственности совпадает с фактической передачей вещи. Таким образом, на практике одинаковые ситуации могут иметь различное решение. Отсюда возникает вопрос: право какого государства применять в данной ситуации, нормы какой правовой системы призваны урегулировать возникшее правоотношение? Преимущественным способом правового регулирования отно- шений собственности в международном частном праве является коллизионно-правовой, ибо при всем многообразии существую- щих проблем практически не существует конвенций, содержащих унифицированные материально-правовые нормы. В Российской Федерации колизионно-правовое регулирование отношений собственности осуществляется на основе положений, содержащихся в разд. VI «Международное частное право» части третьей ГК РФ, в частности в ст. 1205, 1206, 1207. В Польше коалиционно-правовое регулирование предусмотрено в Законе о международном частном праве 1965 г., в Венгрии — Законе о международном частном праве 1979 г., во Вьетнаме —в Граж- данском кодексе 1995 г. и в аналогичных законах других стран. Здесь речь идет о национальных коллизионных нормах, которые применяются и толкуются в соответствии с принципами правовой системы данного государства и являются органическим элементом этой системы. Кроме национально-правового регулирования вещно-правовых отношений в международном частном праве можно говорить и о международно-правовом регулировании. Имеется в виду правовое регулирование отношений собственности договорными коллизи- онными нормами, т. е. нормами, закрепленными в международ- ных договорах. Примером таких международных коллизионных норм являются нормы, закрепленные в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (ст. 38), в двусторонних договорах о правовой помощи. 1 См.: Чешир Дж., Норт П. Указ. соч. С. 322. Глава 10. Собственность в международном частном праве 275 И национальные коллизионные нормы, и договорные колли- зионные нормы, регулирующие вещно-правовые отношения, отношения собственности, руководствуются одним классическим законом, одним исходным принципом — законом места нахожде- ния вещи. Об этом и пойдет дальше речь. 10.2. Коллизионные вопросы права собственности Закон места нахождения вещи —lex rei sitae — признан исход- ным коллизионным началом для разрешения вопросов права собст- венности. По закону местонахождения вещи обычно решается во- прос, может ли данная вещь быть предметом права собственности или иного вещного права; по этому закону определяется и объем вещных прав, порядок их возникновения, перехода и прекраще- ния. На протяжении длительного периода времени сфера примене- ния закона места нахождения вещи по отношению к праву собст- венности подвергалась весьма существенным изменениям. Еще в эпоху феодализма в итальянской доктрине был разработан кол- лизионный принцип lex rei sitae, согласно которому право собст- венности на недвижимость или другие вещные права в отноше- нии недвижимости подчиняются праву места нахождения недви- жимости. Впоследствии этот принцип стал общим для всех европейских государств. В его обоснование обычно указывалось, что недвижимость составляет часть государственной территории, а потому законы, действующие в пределах этой территории, рас- пространяются и на ее части. Однако из всех правил бывают исключения. В СССР частная собственность на землю была отменена, но это положение не распространялось на право частной собственности советских гра- ждан на землю в других государствах. Как следует из принципа lex rei sitae, если советский гражданин приобрел недвижимость за границей, то он имеет право владеть и распоряжаться этим иму- ществом в полном объеме в соответствии с законодательством этого государства. Однако суды и административные органы не- которых государств пытались отрицать право советских граждан владеть недвижимостью на их территории, ссылаясь на то, что по их личному закону — советскому праву —право частной собствен- ности на землю отменено. Таким образом, аргументация состояла в том, что по личному закону гражданина, т. е. по советскому за- кону, соответствующие права не признаются. Как справедливо подчеркивает Л. А. Лунц, по существу это означало извращение коллизионных принципов — попытка приме- нить личный закон советского гражданина для таких случаев, ко- гда вообще (по общепринятым в международной практике обыча- ям, а также в соответствии с практикой данной страны) следует 276 Часть третья. Институты и подотрасли международного частного права применять закон местонахождения вещи. Замена одного коллизи- онного принципа другим, по сути, означала дискриминацию со- ветских граждан, а также отказ в применении к ним националь- ного режима 1 . В отношении прав собственности на движимое имущество возникают два основных коллизионных вопроса: а) какой закон регулирует переход права собственности, если собственность при- обретается не в том государстве, где вещь находится, и б) каким законом определяется объем прав собственника, если вещь при- обретена за границей или принадлежит иностранцу. Долгое время в Европе права на движимые вещи (право тре- бования, ценные бумаги, личные вещи, транспортные средства и др.) определялись по личному закону собственника. В Прус- ском общем уложении 1794 г., в Австрийском гражданском уло- жении 1811 г., в Итальянском гражданском кодексе 1865 г. нашел отражение принцип, согласно которому «движимость следует за лицом» (mobilia personan sequunter). Данный принцип применялся до середины XIX в. Затем сфе- ра его применения сузилась и была ограничена случаями право- преемства вследствие смерти собственника в отношении движи- мости и режима супружеского имущества. Почему так произош- ло? Место жительства лица может меняться и не всегда является известным контрагенту, заключающему с ним сделку. Кроме того, контрагент может не знать законодательства государства, где про- живает лицо. И, наконец, последнее: может иметь место житель- ства не в одном, а в нескольких государствах. Все это создает оп- ределенные трудности для разрешения имущественных споров и затрудняет торговый оборот. В настоящее время практически во всех странах Европы (в частности, в Швейцарии, Венгрии, Германии, Польше, Авст- рии, Румынии, Италии, Франции и др.) в отношении движимой собственности действует принцип lex rei sitae. Таким образом, со- временная международная практика отвечает на поставленные выше коллизионные вопросы так: а) вещь, правомерно приобре- тенная в собственность лицом, сохраняется за ее собственником при изменении места нахождения вещи (тем самым признается право собственности на вещь, приобретенную за границей) и б) объем права собственника определяется законом места нахо- ждения вещи. При перемещении вещи из одного государства в другое соответственно изменяется содержание собственности в смысле объема прав собственника. Здесь не имеет значения то обстоятельство, какие права принадлежали собственнику вещи до ее перемещения в данное государство. Глава 10. Собственность в международном частном праве 277 Возможны определенные исключения из общего правила. Если речь идет об авторском праве, праве на фирму, товарный знак и пр., то более приемлемым становится применение личного закона собственника. Это распространяется также и на случаи ликвидации иностранных юридических лиц. Право собственности на имущество филиала иностранного юридического лица опреде- ляется не законом места нахождения этого имущества, а личным законом юридического лица. Как уже было сказано выше, в коллизионных вопросах собст- венности российское законодательство представлено ст. 1205, 1206 и 1207 ГК РФ. Статья 1205 закрепляет принцип lex rei sitae: «Со- держание права собственности и иных вещных прав на недвижи- мое и движимое имущество, их осуществление и защита опреде- ляются по праву страны, где это имущество находится. Принад- лежность имущества к недвижимым или движимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится». В ч. 1 ст. 1206 ГК содержится положение, согласно которому право собственности на имущество, возникшее по месту его на- хождения, не прекращается при перемещении этого имущества в другую страну: «Возникновение и прекращение права собствен- ности и иных вещных прав на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основани- ем для возникновения или прекращения права собственности и иных вещных прав, если иное не предусмотрено законом». Та- ким образом, признается право собственности на вещь, право- мерно приобретенную за границей. Положение это весьма любо- пытно. Так, например, если лицо правомерно приобретает вещь на территории одного государства и следует на территорию друго- го государства, где эта вещь изъята из гражданского оборота, за ним признается право собственности на данную вещь. Но приоб- ретение такой же вещи на территории данного государства не бу- дет считаться правомерным и не повлечет за собой возникнове- ние права собственности. В этой же статье закреплено положение, предусматривающее предметом сделки товар в пути. Имеется в виду сделка с движи- мой материальной вещью, перевозимой по железной дороге, по морю или воздушным путем. Стороны заключают сделку, направ- ленную на передачу права собственности, не зная, на территории действия какой правовой системы в данное время находится вещь. Часть 2 ст. 1206 ГК предусматривает, что «возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав по сделке, заключаемой в отношении находящегося в пути движимо- го имущества, определяются по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не. предусмотрено законом». 278 Часть третья. Институты и подотрасли международного частного права А законодательство Венгрии, например, так решает этот во- прос: «К вещным правам на движимые вещи в пути применяется закон государства места назначения. Однако в отношении вещ- ных правовых последствий, связанных с принудительной прода- жей, складированием или залогом таких вещей, следует приме- нять закон места нахождения вещи» (ч. 2 § 23 Закона о междуна- родном частном праве 1979 г.). Таким образом, попытки приспособить к этим случаям привязку закона местонахождения вещи, закона места назначения вещи или закона места отправле- ния вещи не привели к установлению единой для всех случаев коллизионной нормы. Раздел VI ГК РФ содержит положение, ранее не закрепленное в Основах 1991 г. Эта новелла касается права, подлежащего при- менению к вещным правам на суда и космические объекты. Так, в соответствии со ст. 1207 ГК «К праву собственности и иным вещным правам на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты, подлежащие государственной ре- гистрации, их осуществлению и защите применяется право стра- ны, где эти суда и объекты зарегистрированы». Особое внимание нужно обратить на коллизионный вопрос, касающийся момента перехода риска. Большинство правовых систем исходит из того, что с момента перехода прав собственно- сти от продавца к покупателю переходит и риск случайной гибели проданной вещи. Так решается вопрос в законодательстве Фран- ции, Великобритании, Чехии, Словакии и др. В связи с этим хо- телось бы процитировать Л. А. Лунца: «Решение- коллизионного вопроса о переходе риска случайной гибели вещи от продавца к покупателю нет оснований связывать с решением коллизионно- го вопроса, касающегося момента перехода права собственности. Во втором случае речь идет о вопросе вещного права; в первом же случае налицо вопрос обязательственных отношений между сторонами. Поэтому этот второй вопрос имеет самостоятельную коллизионную привязку и должен решаться по обязательственно- му статуту» 1 . Коллизионные вопросы права собственности помимо нацио- нального законодательства регулируются также и рядом междуна- родных договоров. К ним, в частности, относится уже упомяну- тая ранее Конвенция о правовой помощи по гражданским, се- мейным и уголовным делам 1993 г. и Гаагская конвенция о праве, применяемом к переходу права собственности в международной торговле товарами, 1958 г. Кстати, Гаагская конвенция, рассмат- ривая вопрос о переходе права собственности и риске случайной гибели вещи, содержит самостоятельные коллизионные привязки.

23.Правовой режим собственности РФ, находящейся за рубежом.

1. Категории государственного имущества за границей различны как по основанию возникновения, так и по своему удельному весу. Развитие экономических отношений между нашей страной и иностранными государствами неизбежно приводит к увеличению объема этого имущества, и прежде всего товаров, вывозимых как для продажи, так и для экспонирования на различных выставках.

За границей находятся различные категории имущества, входящие в состав государственной собственности. Это — имущество государства, торгпредства и других органов Российского государства и вклады Центрального банка РФ и Внешэкономбанка, экспортные товары, временно находящиеся за границей морские суда, самолеты и т. д. За границей находилось и различное имущество, перешедшее к Советскому государству после проведения им национализации. После окончания второй мировой войны значительную категорию советского государственного имущества за границей составляли так называемые активы, которые перешли к Советскому государству в порядке репараций.

Практическое значение вопросов, касающихся государственной собственности за рубежом, требует рассмотрения ряда специальных положений международного частного права.

2. Прежде всего, возникает вопрос, может ли государственная собственность занимать за границей такое же положение, которое занимает собственность, принадлежащая любому частному лицу. Можно ли в иностранном государстве под тем или иным предлогом, в частности мнимого неисполнения обязательств российскими организациями, арестовать государственное имущество, находящееся за границей, продать его с публичных торгов или подвергнуть иным мерам принудительного характера?

На эти вопросы следует дать отрицательный ответ, поскольку собственность государства находится в особом положении, она пользуется иммунитетом. Выше был рассмотрен вопрос об иммунитете государства и его органов. Иммунитет собственности тесно связан с иммунитетом государства, но может рассматриваться как самостоятельный вид иммунитета.

Иммунитет собственности государства заключается в особом режиме такой собственности, обусловленном особым положением субъекта права собственности — суверенного государства. Иммунитет собственности государства, находящейся за границей, сводится к тому, что это имущество не может быть объектом насильственных мер со стороны того государства, где указанное имущество находится.

Собственность государства пользуется неприкосновенностью. Это означает, что она не может без согласия государства-собственника быть подвергнута принудительному отчуждению, аресту, секвестру и другим принудительным мерам; ее нельзя насильно удерживать на иностранной территории; она не должна подвергаться расхищению со стороны другого государства, его органов или частных лиц.

Таким образом, неприкосновенность собственности государства не ограничивается изъятием ее из-под действия принудительных мер судебного характера. К ней не могут применяться и административные меры, она не может быть объектом взыскания по всякого рода внесудебным требованиям.

Иммунитет, которым пользуется собственность иностранного государства, делает недопустимым: 1) предъявление исков непосредственно к такой собственности (исков in rem в англо-американском праве); 2) наложение ареста на собственность для обеспечения любого предъявляемого к иностранному государству иска, связанного или не связанного с такой собственностью; 3) принудительное исполнение решения суда, вынесенного в отношении такой собственности иностранного государства.

При рассмотрении вопроса об иммунитете собственности английский ученый Дайси различает два случая. В первом случае собственность иностранного государства находится в руках представителя этого государства, пользующегося судебным иммунитетом, и поэтому иск направлен против суверена. Во втором случае собственность находится в руках третьего лица, не пользующегося судебным иммунитетом, поэтому предъявление иска к такому лицу возможно. Но даже в последнем случае, признает Дайси, “иск или процессуальное действие в отношении собственности (суверена) считается... иском или процессуальным действием против такого суверена”.

Таким образом, на собственность иностранного государства не распространяется действие рассмотренного выше принципа “закон местонахождения вещи” (lex rei sitae), или, иными словами, в отношении этой собственности должны делаться изъятия из общего распространения на собственность иностранных лиц действия закона страны места нахождения имущества. Эти положения должны находить полное применение к государственной собственности РФ в тех случаях, когда государство или его органы не дали согласия на применение соответствующих принудительных мер в отношении российского имущества.

3. Иммунитет собственности иностранного государства находит свое выражение и в том, что органы другого государства не могут входить в рассмотрение вопроса о том, принадлежит ли собственность иностранному государству, когда она находится в его владении, если иностранное государство заявляет, что имущество принадлежит ему. Государство, в котором такое имущество находится, не может входить в рассмотрение этого вопроса.

Таким образом, если государство фактически обладает имуществом и заявляет, что имущество принадлежит ему, то в суде иностранного государства это обстоятельство не может подвергаться сомнению. Это положение известно как доктрина акта государства. Она применялась в течение длительного времени в судебной практике ряда государств, и прежде всего в Великобритании и США. Доктрина акта государства исходит из того, что источником каждого акта государства является его суверенитет. Поскольку принцип суверенитета — это один из основных принципов международного права, доктрину акта государства следует рассматривать как доктрину международного права. Доктрина акта государства запрещает судам одного государства обсуждать законность актов другого государства и выносить решение об их недействительности. В последние годы наметилась тенденция к умалению значения указанной доктрины и к ограничению сферы ее действия. Эта тенденция проявилась наиболее ярко в США.

4. В отношении правила об иммунитете необходимо отметить, что если имущество государства пользуется иммунитетом, то из этого не вытекает, будто это правило должно применяться во всех случаях, поскольку пользование иммунитетом является правом, а не обязанностью государства. Государство не всегда может претендовать на такой иммунитет, а в ряде случаев может не ссылаться на иммунитет принадлежащей ему собственности. Каждое государство само определяет режим государственной собственности. Наше государство само определяет режим государственной собственности. Наше государство передает часть этой собственности в полное хозяйственное ведение либо оперативное управление государственных юридических лиц, закрепляет за ними определенное имущество.

Предприятие, за которым имущество закреплено собственником этого имущества на праве полного хозяйственного ведения, является юридическим лицом и осуществляет в отношении этого имущества права и обязанности собственника. В России основную оперативную работу по экспорту и импорту, как отмечалось в гл. 5, ведут внешнеэкономические объединения, другие объединения и предприятия, в том числе и полностью или частично принадлежащие государству. Поскольку подобное объединение или предприятие — это самостоятельное юридическое лицо и государство не принимает на себя ответственности по его обязательствам, оно, в отличие от торгпредства, не пользуется иммунитетами. В ходе проведения экономических реформ в нашей стране право осуществления внешнеэкономической деятельности получили государственные промышленные предприятия. В отношении их полностью действует принцип раздельной ответственности государства и юридического лица. Имущество объединения не пользуется иммунитетом в отношении предварительного обеспечения иска или принудительного исполнения решения только в том'случае, если речь идет об обязательствах самого объединения или предприятия. Если же истец требует наложить арест на имущество объединения по претензиям не к данному объединению, а к каким-либо другим государственным юридическим лицам или к самому государству, то на такое имущество взыскание обращено быть не может. Российское государство в отношении такого рода взысканий может ссылаться на иммунитет государственной собственности, поскольку речь уже будет идти о взыскании в отношении государственного имущества вообще, вне зависимости от того, в чьем управлении это имущество находится.

Таким образом, государственная собственность, находящаяся в хозяйственном ведении или в оперативном управлении государственных юридических лиц, не пользуется иммунитетом в тех случаях, когда она рассматривается как предмет взыскания по иску к такому юридическому лицу. Если же арест накладывается на это имущество как на собственность государства, в чем бы она ни заключалась и где бы она ни находилась, то подобная собственность уже не выделяется из общего фонда государственной собственности. В этом случае такой собственности как собственности государства присущ иммунитет.

В ином положении находятся государственные юридические лица, финансируемые- из государственного бюджета и осуществляющие определенные государственные или публично-правовые функции. В решении французского суда о картинах Матисса из музеев имени А. С. Пушкина и Государственного Эрмитажа (см. выше гл. 6) было обращено внимание на то, что картины, находящиеся в этих музеях, относятся к федеральной собственности государства, а сами музеи осуществляют публичные функции. Поэтому, как считал суд, музеи должны пользоваться судебным иммунитетом и иммунитетом от принудительного исполнения на равных основаниях с государством — Российской Федерацией.

5. Вопрос об иммунитете собственности иностранного государства часто возникает в связи с иммунитетом государственных судов, используемых для торговых целей. Наша доктрина исходит из необходимости признания такого иммунитета. Кодекс торгового мореплавания СССР предусматривает, что на суда, находящиеся в собственности Советского государства, не может быть наложен арест или обращено взыскание без согласия Совета Министров СССР (ст. 20). Эта норма действующего в РФ закона должна уважаться и за границей, поскольку правовое положение морского судна определяется законом государства, под флагом которого оно плавает. В обязанности консулов РФ входит следить за тем, чтобы судам предоставлялись в полном объеме права и иммунитета в соответствии с законодательством государства пребывания и международными договорами, участниками которых являются РФ и государство пребывания .консула. К числу таких договоров относится, в частности, договор о торговом судоходстве между СССР и Великобританией 1968 года. Согласно протоколу к договору от 1 марта 1974 г., морские суда и грузы, принадлежащие на праве собственности одному государству, “не будут подлежать задержанию или аресту в связи с исполнением любого решения суда” другого государства. Однако государство-собственник будет принимать в этих случаях необходимые административные меры для исполнения таких решений (ст. 2 протокола).

6. Особый режим предоставляется имуществу иностранного государства и в области налогообложения. Это закреплено как во внутреннем законодательстве государств, так и в различных международных соглашениях. Например, в США на основании закона № 846 от 24 декабря 1942 г. находящаяся в округе Колумбия (т. е. в Вашингтоне) собственность, которая принадлежит иностранному правительству и используется для официальных целей или в качестве резиденции главы дипломатической миссии, освобождается от общего и специального налогообложения. Обложение налогом недвижимостей, принадлежащих иностранным правительствам и используемых в консульских целях, находится в США в компетенции местных властей. В одних штатах освобождение от уплаты налогов на собственность, принадлежащую иностранному правительству, предоставляется на началах взаимности, в других — только в соответствии с договорами, заключенными США с другими государствами.

В решениях судов США отмечалось, что в силу принципа иммунитета к иностранным правительствам не могут предъявляться иски по поводу налогообложения их собственности, находящейся в США.

Согласно ст. 21 Консульской конвенции между СССР и США от 1 июня 1964 г., недвижимая собственность в США, принадлежащая Советскому государству и используемая для дипломатических или консульских целей, подлежит освобождению от всех федеральных, штатных и местных налогов.

Это положение нашло подтверждение в решении одного из американских судов. Предметом рассмотрения суда был вопрос о налогообложении здания, принадлежавшего СССР и использовавшегося как резиденция постоянного представительства-СССР при ООН. Местные власти г. Гленкова сделали попытку, вопреки тому, что эта собственность принадлежит иностранному суверену, подвергнуть ее в 1969 году налогообложению. В предшествующие годы налогообложение не производилось. 7 января 1971 г. окружной суд Восточного округа штата Нью-Йорк по делу правительства США против г. Гленкова вынес решение, согласно которому собственность постоянного представительства СССР при ООН в Гленкове в силу ст. 21 Консульской конвенции между США и СССР не подлежит налогообложению. В 1978 году в США было установлено налогообложение в отношении собственности иностранного государства, используемой для коммерческих целей.

Отметим, что любые российские организации, приобретая за рубежом недвижимое имущество, а также беря в аренду земельные участки, не должны руководствоваться законодательством страны места нахождения имущества. Они обязаны самым тщательным образом выполнять предписания этого законодательства (правила регистрации земельных участков в так называемых земельных кадастрах и др.). При этом необходимо проверять, не имеются ли в отношении земельного участка какие-либо обременения, в частности сервитута (право прохода других лиц, проживания и т. д.), не заложено ли соответствующее имущество и т, д. Игнорирование обстоятельств такого рода может привести к неблагоприятным последствиям для российской организации — собственника или арендатора имущества.

Правовое положение российской собственности за рубежом Что понимается под собственностью Российской Федерации за границей? Это прежде всего собственность бывшего СССР, ко- торая в силу правопреемства и договоренностей с другими рес- публиками Союза перешла к Российской Федерации. Собствен- ность эту можно подразделить на различные категории: имущест- во государства, имущество государственных органов, вклады Банка России, морские и воздушные суда и др. Часть имущества оказалась за границей в ходе проведенной в 1917—1918 гг. нацио- нализации, часть представляет собой полученное в ходе репара- ций после Второй мировой войны. Статус этой собственности как федеральной был определен постановлением Верховного Совета РФ «О собственности Союза ССР, находящейся за рубежом» от 17 сентября 1993 г. Определе- ние статуса российской собственности, находящейся за рубежом, необходимо для ответа на вопрос, может ли государственная соб- ственность занимать за границей такое же положение, которая занимает собственность частных лиц. Применительно к рассматриваемому вопросу субъектом права собственности является государство. Общепризнано, что государство обладает судебным иммунитетом, т. е. на него не распространяется юрисдикция других государств. Иммунитет государства определяет и особое положение государственной собственности, которая не мо- жет быть объектом насильственных мер со стороны государства ме- стонахождения, как-то: секвестр, арест, принудительное отчуждение и другие принудительные действия. В случае неисполнения ка- ких-либо обязательств со стороны российского государства, его ор- ганов и организаций государство, на территории которого находится российская собственность, не вправе наложить на нее арест, продать с публичных торгов или зачесть в счет исполнения обязательств. Особое положение государственной собственности приводит к ограничению действия «закона местонахождения вещи». Закон страны местонахождения вещи применяется к любой собственно- сти иностранных лиц, однако в отношении собственности ино- странного государства есть определенные исключения. Только го- сударство либо его органы могут дать свое согласие на применение Глава 10. Собственность в международном частном праве , 295 принудительных мер в отношении государственной собственности. Все это в полной мере относится и к собственности РФ. Законодательство РФ предусматривает передачу государствен- ной собственности в хозяйственное ведение и оперативное управ- ление (ст. 294—296 ГК РФ). Это распространяется и на собствен- ность, находящуюся за рубежом. За государственным юридиче- ским лицом закрепляется определенное имущество, которым оно владеет, пользуется и распоряжается на основании соответствую- щих положений ГК РФ. Если речь идет о государственных юри- дических лицах, самостоятельно занимающихся внешнеэкономи- ческой деятельностью, например государственных промышленных предприятиях, то их имущество не пользуется иммунитетом в от- ношении предварительного обеспечения иска или принудительно- го исполнения решения в случае, если речь идет об обязательст- вах самого юридического лица. А если претензия направлена самому государству или его ор- ганам и в качестве гарантии исполнения обязательств истец тре- бует наложить арест на имущество такого юридического лица, то это имущество будет рассматриваться как государственная собст- венность со всеми вытекающими отсюда последствиями. Государ- ство может прямо заявить об иммунитете своей собственности, независимо от того, в чьем управлении находится это имущество. Право государства заявить в суде другого государства о том, что какое-либо имущество является его собственностью, призна- валось в судебной практике ряда государств. Причем суд не мог подвергнуть сомнению такое заявление. Так называемая доктрина акта государства применялась прежде всего в англосаксонской системе права и исходила из основного принципа международно- го права — принципа суверенного равенства государств. Из этого принципа следует, что ни одно государство не может осуществ- лять свою власть в отношении другого, его органов и собственно- сти. В последние годы сфера действия доктрины акта государства сузилась, особенно в США. Американские суды стали более диф- ференцировано подходить к актам государства, рассматривая их законность с точки зрения международного права. Несколько подробнее следует остановиться на вопросе осуще- ствления РФ прав собственника за рубежом. Во времена сущест- вования СССР вопросы собственности за рубежом регулирова- лись постановлением Совета Министров СССР «О порядке при- обретения, отчуждения и аренды земельных участков, зданий и сооружений, находящихся за границей, и их регистрации и уче- та» от 25 ноября 1980 г. После распада СССР это постановление продолжало действовать в силу п. 2 постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. «О ратификации Соглаше- ния о создании Содружества Независимых Государств», которое прямо указывает, что «на территории РСФСР до принятия соот- 296 Часть третья. Институты и подотрасли международного частного права ветствующих законодательных актов РСФСР нормы бывшего Сою- за ССР применяются в части, не противоречащей Конституции РСФСР, законодательству РСФСР и настоящему Соглашению». В настоящее время полномочия по передаче государственного имущества, относящегося к федеральной собственности, в полное хозяйственное ведение, оперативное управление, а также в аренду принадлежат в России Государственному комитету РФ по управ- лению государственным имуществом (Госкомимуществу РФ), позднее получившему статус министерства. Это предусмотрено постановлением Правительства РФ «О делегировании полномочий Правительства Российской Федерации по управлению и распоря- жению объектами федеральной собственности» от 10 февраля 1994 г. В постановлении речь идет о собственности вообще, без различия ее местонахождения. Отношения, связанные с зарубежной "собственностью, регули- руются постановлением Правительства РФ от 5 января 1995 г. «Об управлении федеральной собственностью, находящейся за ру- бежом». В совместном ведении Правительства РФ и Госкомиму- щества РФ находятся вопросы, связанные с продажей, меной, за- логом, дарением, изъятием недвижимого зарубежного имущества РФ, а также ценных бумаг, долей и акций, принадлежащих РФ в находящихся за рубежом юридических лицах. Особо решается вопрос об аренде недвижимости. Если недвижимость сдается в аренду на срок до одного года, то он решается самостоятельно казенными предприятиями и учреждениями, на чьем балансе эта недвижимость находится. Если срок аренды увеличивается до 5 лет, то аренду необходимо согласовать с Госкомимуществом РФ. Для сдачи недвижимости в аренду на срок свыше 5 лет требуется соответствующее решение Правительства РФ. Госкомимущество РФ является органом, представляющим ин- тересы РФ, связанные с российской собственностью за рубежом. От имени РФ этот орган может быть учредителем и участником в находящихся за рубежом юридических лицах. Госкомимущество РФ может вносить федеральную собственность в уставные капи- талы таких .юридических лиц только по решению Правительства РФ, и эта собственность не должна быть представлена имущест- вом, закрепленным за казенным предприятием на праве полного хозяйственного ведения. В ведении Госкомимущества РФ находится круг вопросов, связанных с передачей в управление на конкурсной основе юри- дическим и физическим лицам долей и акций в находящихся за рубежом юридических лицах с российской долей участия. И наконец, Госкомимуществу РФ переданы полномочия предста- вителя Правительства РФ по вопросам правопреемства РФ в от- ношении собственности бывшей Российской империи, бывшего Советского Союза, находящейся за рубежом.

24.Правовой режим культурных ценностей в МЧП. Защита права собственности на культурные ценности в МЧП.

Российская Федерация участвует в ряде разработанных под эгидой ЮНЕСКО многосторонних конвенций о защите культурных ценностей и предупреждении их незаконного перемещения. В их числе Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г., Конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности 1970 г., Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 г.

Из общечеловеческого значения культурного и природного наследия исходит Конвенция 1972 г.: культурное и природное наследие, находящееся на территории каждого государства, характеризуется в Конвенции как часть всемирного наследия всего человечества.

Конвенция 1970 г. закрепляет разрешительный порядок вывоза культурных ценностей, определяет, в каких случаях вывоз культурных ценностей (их перечень приводится в Конвенции) и передача права собственности на эти ценности рассматриваются как незаконные, обязывает принимать меры к их возврату.

Тяжелый урон причинила вторая мировая война отечественной культуре. Трудно переоценить значение положений Конвенции 1954 г. и Протокола к ней, обязывающих предупреждать (пресекать) незаконное присвоение культурных ценностей, акты вандализма в отношении этих ценностей.

Дипломатическая конференция, состоявшаяся в Риме в июне 1995 г., приняла Конвенцию ЮНИДРУА по похищенным или незаконно вывезенным культурным ценностям (Российская Федерация подписала эту Конвенцию). Целями Конвенции являются, в частности, защита культурного достояния и культурных обменов, содействие эффективной борьбе с незаконной перевозкой и торговлей культурными ценностями. Под культурными ценностями в Конвенции понимаются ценности, которые с точки зрения религиозной или светской обладают важностью для археологии, антропологии, истории, литературы, искусства или науки и которые принадлежат к одной из категорий, перечисленных в приложении к Конвенции.

Конвенция предусматривает обязанность владельца похищенной культурной ценности вернуть (реституциировать) ее. Любая просьба о реституции должна быть внесена в трехлетний срок, считая с момента, когда истцу стало известно о месте, где находится культурная ценность, и о принадлежности ее владельцу, и во всех случаях, в пятилетний срок, считая с момента похищения. Однако реституция культурной ценности, являющейся неотъемлемой частью определенного памятника или археологического заповедника (ландшафта) либо частью общественной коллекции, не подлежит никаким срокам давности, кроме трехлетнего срока, считая с момента, когда истцу стало известно о месте, где находится культурная ценность, и о принадлежности ее владельцу. Владелец культурной ценности, который приобрел эту ценность после ее незаконного вывоза, имеет право требовать от государства-истца, в момент ее возврата, справедливого возмещения, при условии, что он не знал или не предполагал в момент приобретения, что ценность была незаконно вывезена.

В целях сохранения культурного наследия народов Российской Федерации, защиты культурных ценностей от незаконного вывоза, ввоза и передачи права собственности на них, а также содействия развитию международного культурного сотрудничества, взаимному ознакомлению народов нашей страны и других стран с культурными ценностями друг друга в РФ принят Закон “О вывозе и ввозе культурных ценностей”.

В Законе определено понятие подпадающих под его действие культурных ценностей и названы категории культурных ценностей, не подлежащие вывозу из Российской Федерации. Вывоз культурных ценностей, не отнесенных к этим категориям, должен осуществляться в соответствии с решением о возможности их вывоза, принимаемым компетентным государственным органом. Культурные ценности, заявленные к вывозу, подлежат обязательной экспертизе. При принятии решения о возможности вывоза культурных ценностей выдается свидетельство на право их вывоза. Предусмотрены условия временного вывоза и временного ввоза культурных ценностей.

Один из разделов Закона посвящен мерам по предотвращению незаконной передачи права собственности на культурные ценности. В разделе содержатся, в частности, положения об истребовании культурных ценностей из незаконного владения, о письменной форме сделок в отношении культурных ценностей, о порядке осуществления внешнеэкономической деятельности, связанной с этими ценностями.

Закон (ст. 40) устанавливает право автора при выезде за пределы Российской Федерации (временно или на постоянное жительство) вывозить созданные им культурные ценности в любом количестве в порядке, предусмотренном Законом. Юридические и физические лица, вывозящие при жизни автора либо в течение 50 лет после его смерти созданные им культурные ценности, обязаны представить доказательства законности приобретения этих культурных ценностей.

Согласно Основам законодательства Российской Федерации о культуре (ст. 17) граждане имеют право вывозить за границу с целью экспонирования, иных форм публичного представления, а также с целью продажи результаты своей творческой деятельности в порядке, определяемом законодательством Российской Федерации. Основы предписывают осуществлять целенаправленную политику по возвращению незаконно вывезенных с территории Российской Федерации культурных ценностей. Все незаконно вывезенные за рубеж культурные ценности, признанные культурным достоянием народов России, подлежат возвращению на родину, независимо от их нынешнего местонахождения, времени и обстоятельств вывоза.

Вопросы, связанные с передачей права собственности на архивы, защитой этого права, вывозом архивов за пределы Российской Федерации, решаются в Основах законодательства Российской Федерации об Архивном фонде Российской Федерации и архивах.

Федеральный закон “О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации” объявляет (ст. 6) все перемещенные культурные ценности, ввезенные в Союз ССР в осуществление его права на компенсаторную реституцию и находящиеся на территории Российской Федерации, за исключениями, предусмотренными ст. 7 и 8 этого Федерального закона, достоянием Российской Федерации, федеральной собственностью. Статья 7 Закона посвящена гарантиям права собственности Республики Белоруссия, Латвийской Республики, Литовской Республики, Республики Молдова, Украины и Эстонской Республики на перемещенные культурные ценности, а ст. 8 — другим перемещенным культурным ценностям, не подпадающим под действие упомянутых правил. Компенсаторная реституция определяется в Законе как вид материальной международно-правовой ответственности государства-агрессора, применяемой в случаях, если осуществление ответственности данного государства в форме обычной реституции невозможно, и заключающейся в обязанности данного государства компенсировать причиненный другому государству материальный ущерб путем передачи потерпевшему государству (или путем изъятия потерпевшим государством в свою пользу) предметов того же рода, что и разграбленные и незаконно вывезенные государством-агрессором с территории потерпевшего государства.

В Федеральном законе регламентируются условия международного сотрудничества в вопросах выявления и возвращения культурных ценностей Российской Федерации, функции федерального органа по сохранению культурных ценностей, порядок передачи перемещенной культурной ценности, являющейся объектом претензии, государству, заявившему претензию, а также порядок передачи перемещенных культурных ценностей, представляющих собой семейные реликвии.

В ст. 22 Федерального закона идет речь о международных договорах РФ, заключаемых для достижения целей этого Закона, в том числе о договорах, предусматривающих возврат в Российскую Федерацию ее культурных ценностей, разграбленных и незаконно вывезенных с территории Союза ССР оккупационными войсками бывших неприятельских государств. Международные договоры РФ, касающиеся перемещенных культурных ценностей, равно как и любые другие международные договоры РФ, касающиеся ее культурного достояния, подлежат ратификации (ст. 23).

Как известно, положения Закона были по-разному встречены общественностью, и дискуссию о значении и последствиях его принятия, очевидно, еще нельзя считать завершенной.

 

Во многих государствах предусмотрены специальные меры для защиты права собственности и иных вещных прав в отношении такой категории движимых вещей, как культурные ценности.
В ряде государств были приняты законы, запрещающие или ограничивающие вывоз культурных ценностей. Однако не всегда эти национальные ограничения признавались за пределами государства, их установившего, о чем свидетельствует судебная практика. Имеются страны, ввоз в которые культурных ценностей не ограничен. В странах ЕС ситуация изменилась после реализации в этих странах Директивы ЕС 1993 г. N 93/7 о возвращении незаконно вывезенных культурных ценностей из одного государства - члена ЕС в другое. Согласно этой Директиве вопрос о собственности на культурную ценность после ее возврата должен был определяться на основании положений права страны - члена ЕС, сделавшей запрос о возврате. В 1995 г. была принята Конвенция УНИДРУА о похищенных или незаконно вывезенных культурных ценностях (Россия относится к числу стран, подписавших Конвенцию, но еще не ратифицировавших). Целями Конвенции являются, в частности, защита культурного достояния и культурных обменов, содействие эффективной борьбе с хищениями и незаконной торговлей культурными ценностями. Под культурными ценностями в Конвенции понимаются ценности, которые с точки зрения религиозной или светской обладают важностью для археологии, предыстории (антропологии), истории, литературы, искусства или науки и которые принадлежат к одной из категорий, перечисленных в приложении к Конвенции.
Конвенция предусматривает обязанность владельца похищенной культурной ценности вернуть (реституцировать) ее. Любая просьба о реституции должна быть внесена в трехлетний срок, считая с момента, когда истцу стало известно о месте, где находится культурная ценность, и о личности ее владельца, и во всех случаях в 50-летний срок, считая с момента похищения. Однако реституция культурной ценности, являющейся неотъемлемой частью определенного памятника или археологического заповедника (ландшафта) либо частью общественной коллекции, не подлежит никаким срокам давности, кроме трехлетнего срока, считая с момента, когда истцу стало известно о месте, где находится культурная ценность, и о личности ее владельца (ст. 3). Владелец культурной ценности, который приобрел эту ценность после ее незаконного вывоза, имеет право требовать от государства-истца в момент ее возврата справедливого возмещения убытков при условии, что он не знал или не предполагал в момент приобретения, что ценность могла быть похищена (ст. 4). Таким образом, согласно Конвенции УНИДРУА, обеспечивается и защита права владельца похищенной ценности в случае добросовестного приобретения, поскольку предусматривается возмещение ущерба, понесенного таким добросовестным приобретателем.
Принятые в 1992 г. Основы законодательства Российской Федерации о культуре предписывали осуществлять целенаправленную политику по возвращению незаконно вывезенных с территории Российской Федерации культурных ценностей. Все незаконно вывезенные за рубеж культурные ценности, признанные культурным достоянием народов России, подлежат возвращению на родину независимо от их нынешнего местонахождения, времени и обстоятельств вывоза. Приведем пример реализации этих положений Закона. В 1994 г. из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА) в Санкт-Петербурге было совершено крупное хищение документов, представляющих значительную историческую и научную ценность. В частности, речь шла о подлинных указах российских императоров (от Петра I до Николая II) и других материалах, содержащих исключительно важные свидетельства по вопросам внутренней и внешней политики, культурной и экономической жизни России.
Часть похищенных ценностей была найдена в России, а другая часть обнаружена берлинской полицией после обращения к ней занимающейся торговлей рукописями фирмы "Й.А. Штаргардт", в распоряжение которой для последующей продажи на аукционах попали эти ценнейшие материалы.
На основании специальной экспертизы, проведенной в Берлине в мае 1999 г., Министерству культуры Российской Федерации удалось убедительно доказать безусловную принадлежность царских указов России, а также факт их незаконного вывоза с территории Российской Федерации.
Ценности были возвращены в Россию. В данном случае судебного рассмотрения не потребовалось.
Согласно Закону о вывозе и ввозе культурных ценностей от 15 апреля 1993 г., установлены категории культурных ценностей, не подлежащих вывозу из Российской Федерации. Вывоз культурных ценностей, не отнесенных к этим категориям, должен осуществляться в соответствии с решением о возможности их вывоза, принимаемым компетентным государственным органом. Культурные ценности, заявленные к вывозу, подлежат обязательной экспертизе. При принятии решения о возможности вывоза культурных ценностей выдается свидетельство на право их вывоза. Предусмотрены условия временного вывоза и временного ввоза культурных ценностей. Таким образом, Закон установил ряд ограничений для собственников культурных ценностей. Ряд положений о вывозе и ввозе архивных документов, в том числе и принадлежащих гражданам, содержится в Федеральном законе об архивном деле в Российской Федерации от 22 октября 2004 г. Архивные документы, находящиеся в частной собственности, могут быть вывезены, но после проведения соответствующей экспертизы. Допускается ввоз в Россию архивных документов, приобретенных или полученных на законном основании. Вывоз и ввоз приобретенных или полученных на законных основаниях копий архивных документов на носителях любого вида осуществляется без ограничений, за исключением тех, доступ к которым ограничен в соответствии с законодательством РФ. 2. В годы Второй мировой войны отечественной культуре в результате гитлеровской агрессии был причинен невосполнимый урон. Вывезенные культурные ценности не были, за редким исключением, возвращены. Этим объясняется установление в России особого правового режима в отношении перемещенных в результате войны в Советский Союз культурных ценностей.
Согласно ст. 6 Федерального закона от 15 апреля 1998 г. "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" (с изм. и доп. от 25 мая 2000 г.), все перемещенные культурные ценности, ввезенные в Союз ССР в осуществление его права на компенсаторную реституцию, "являются достоянием Российской Федерации и находятся в федеральной собственности" за изъятиями, установленными Законом. Под компенсаторной реституцией, согласно Закону от 15 апреля 1998 г., понимается "вид международно-правовой ответственности государства-агрессора, применяемой в случаях, если осуществление ответственности данного государства в форме обычной реституции невозможно, и заключающейся в обязанности данного государства компенсировать причиненный другому государству материальный ущерб путем передачи потерпевшему государству (или путем изъятия потерпевшим государством в свою пользу) предметов того же рода, что и разграбленные и незаконно вывезенные государством-агрессором с территории потерпевшего государства" (ст. 4).
Компенсаторная реституция, что было признано Конституционным Судом РФ в Постановлении от 20 июля 1999 г. в отношении этого Закона, не может осуществляться за счет собственности жертв нацистских режимов. Статья 8 Закона предусматривает, что под действие ст. 6 не подпадают, во-первых, культурные ценности заинтересованных государств, насильственно изъятые и незаконно вывезенные с их территорий бывшими неприятельскими государствами (под заинтересованными государствами в Законе понимаются государства, захваченные Германией и ее военными союзниками); во-вторых, культурные ценности, которые являлись собственностью религиозных организаций или частных благотворительных учреждений, использовались исключительно в религиозных или благотворительных целях и не служили интересам милитаризма и/или нацизма (фашизма); и в-третьих, культурные ценности, которые принадлежали лицам, лишенным этих ценностей в связи с их активной борьбой против нацизма (фашизма), в том числе в связи с их участием в национальном сопротивлении оккупационным режимам бывших неприятельских государств и коллаборационистским режимам, и/или в связи с их расовой, религиозной или национальной принадлежностью. В этом последнем случае, в частности, имеются в виду ценности, изъятые у жертв Холокоста (под которым в международной практике понимается массовое истребление и преследование гитлеровцами в Европе лиц еврейской национальности). Особые правила действуют в отношении семейных реликвий. Законом 1998 г. определена система возможного предъявления претензий о возвращении перемещенных ценностей только правительствами соответствующих государств только Правительству РФ, что не может толковаться, по мнению Конституционного Суда, как исключающее судебный порядок установления и защиты права собственности на конкретные перемещенные культурные ценности, находящиеся на территории Российской Федерации, и, следовательно, не допускающее право на обращение в суды Российской Федерации для лиц, которым принадлежали культурные ценности, обозначенные в законе как собственность заинтересованных государств. Равным образом не могут быть лишены права на судебную защиту и собственники в бывших неприятельских государствах тех находящихся на территории Российской Федерации перемещенных культурных ценностей, которые не могли быть объектом компенсаторной реституции на основе Мирных договоров 1947 г. и других актов, принятых в порядке осуществления прав и верховенства оккупационных властей в Германии. По мнению суда, возможен возврат находящихся в Российской Федерации перемещенных ценностей как "проявление доброй воли и гуманизма, как это предусмотрено, в частности, п. 3 ст. 8 Закона". Закон 1998 г. предусматривает возможность заключения международных договоров по вопросам возвращения и равноценного обмена перемещенных ценностей на те, которые находятся за пределами России.
3. В соответствии с Соглашением стран СНГ о сотрудничестве в области культуры 1992 г. в Москве 28 сентября 2001 г. было заключено Соглашение о вывозе и ввозе культурных ценностей (вступило в силу для РФ 11 декабря 2002 г.). В соответствии со ст. 2 Соглашения запрещен ввоз культурных ценностей, в отношении которых объявлен международный розыск. Они подлежат задержанию для их последующего возвращения законным собственникам. В Соглашении установлены правила временного ввоза и вывоза культурных ценностей и их правовой охраны.

 

25.Понятие и правовой режим иностранных инвестиций.

     Предоставление государством-реципиентом режима защиты и гарантий инвестиций направлено на правовое обеспечение безопасности капиталовложений. Соотношение научных понятий «правовой режим», «защита инвестиций» и «государственные гарантии инвестиций» взаимообусловлены и взаимосвязаны. Юридическая категория «правовой режим» предполагает комплекс норм внутригосударственного и международного права, которые определяют правовой статус иностранных инвестиций с момента их учреждения до момента их ликвидации. Формы и методы защиты означают комплекс норм внутригосударственного и международного права, которые регулируют отношения ответственности государственных органов, препятствующих нормальной инвестиционной деятельности.

     В теории международного права и практике инвестиционных отношений принято различать абсолютные и относительные режимы иностранных инвестиций. Первые основываются на принципах полной защиты и безопасности, недискриминации, справедливого и равноправного обращения в соответствии с международным правом. Основу вторых составляют принцип наибольшего благоприятствования и национальный режим .

 

Принцип абсолютного режима иностранных инвестиций предполагает обеспечение полной защиты зарубежных капиталовложений. Справедливый и равноправный режим является традиционным в международном праве, тесно связанным с классическим определением так называемого «должного прилежания», хотя его значение носит абстрактный характер. В официальном комментарии ст. 1 проекта Конвенции о защите иностранной собственности отмечается, что «справедливое и равноправное обращение означает минимальный международный стандарт, который составляет часть обычного международного права . В соответствии с этой точкой зрения данный стандарт охватывает всю систему международно-правовых принципов, в том числе принцип недискриминации и обязанность защищать иностранную собственность.

В практике международных отношений широко используется понятие «режим абсолютного стандарта», предполагающий общую характеристику предоставляемого иностранным инвестициям режима: «равноправный и справедливый режим», «режим, обеспечивающий полную и безусловную защиту инвестиций в соответствии с теми стандартами, которые приняты в международном праве».

Из-за отсутствия конкретной интерпретации понятия благоприятного и справедливого режима его отождествляют с режимом недискриминации, т. е., неким минимальным стандартом, обязанностью государства-капиталополучателя защищать иностранную собственность.

Иногда применяются и другие аналогии этих понятий. Так, например, в Договоре к Энергетической Хартии (ДЭХ) в ст. 10 (1) предусматривается «справедливый и равноправный режим» и «постоянная максимальная защита и безопасность», которые, кстати, определены на основе формулировок ДСМ и ДИД, заключенных между США и Великобританией. Но они ничего не добавляют к международному минимальному стандарту, т.к. не обладают атрибутами жесткой ответственности, которую берут на себя государства в отношении ущерба, понесенного иностранцами в связи с внутренней нестабильностью, а являются скорее определенным выражением надлежащей разумной осторожности государств в отношениях с иностранцами.

Согласно положению ст. 10 (1) ДЭХ государство - реципиент «Поощряет и создает стабильные, равноправные, благоприятные и гласные условия инвесторам». Оно применяется главным образом к прединвестиционой деятельности, хотя возможно его применение и к послеинвестиционой деятельности, однако не является одним из элементов международного минимального стандарта, поскольку государства, если заинтересованные в поощрении или противодействии иностранным инвестициям, в соответствии с принципом суверенитета, обладают полной свободой.

Представляется весьма сходной с Международным минимальным стандартом концепция, в соответствии с которой нельзя «никоим образом препятствовать посредством неоправданных или недискриминационных мер управлению и поддержанию». Считается, что эта концепция относится к случаям, которые имели место вскоре после иранской революции: народ в условиях терпимого отношения, негласной поддержки, а иногда и поощрения со стороны некоторых государственных структур нёс существенный коммерческий урон, который во многих случаях выражался в прямой или «ползучей экспроприации».

Правовой анализ двусторонних международных договоров России с другими государствами содержит понятие «справедливый и равноправный» режим. Так, например, ст. 2 Соглашения России с Королевством Нидерланды устанавливает: «Каждая из Договаривающийся Сторон будет обеспечивать справедливый и равноправный режим капиталовложний инвесторов другой Договаривающееся Стороны и не будет путём принятия неоправданных или дискриминационных мер препятствовать эксплуатации, управлению капиталовложениями, осуществляемых этими инвесторами. Каждая из Договаривающихся Сторон обеспечивает таким капиталовложениям полную безопасность и защиту».

Стандарт справедливого и равноправного режима не определяет материальные нормы в сфере международно-правового регулирования, т. к., исходя из теории государственного суверенитета, это нереально. Это означает, что стандарт справедливого и равноправного режима выполняет «не прямую, а опосредованную функцию: он позволяет оценивать соответствие международному праву национальных норм, определённых государством, на территории которого осуществляются инвестиции, в том что касается статуса международных инвестиций» . Следовательно, норма «справедливый и равноправный режим» носит декларативный характер. В ней отражена воля государства поощрять иностранные инвестиции, проводить доброжелательную политику в отношении зарубежных инвесторов. Более конкретные формулировки содержатся в статьях, определяющих понятия «режим наибольшего благоприятствования» и «национальный режим».

Режим наибольшего благоприятствования определён нормами права в двусторонних международных договорах России с Австрией, Бельгией, Великобританией, Испанией, Италией, Канадой, Китаем, Нидерландами, Турцией, Францией, ФРГ, Финляндией, Швейцарией и др.

Так, например, п. 2 ст. 3 Соглашения России с Францией о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений определяет: «Каждая из Договаривающихся Сторон на своей территории и в своей морской зоне будет применять в отношении инвесторов другой Договаривающейся Стороны в том, что касается их капиталовложений и связанной с ними деятельности. режим не менее благоприятный, чем режим, предоставляемый инвесторам любого третьего государства».

«Режим не менее благоприятный, чем в отношении капиталовложений инвесторов третьих государств», устанавливает ст. 3 Соглашения России с ФРГ. В этой же статье определено, что «без ущерба своего законодательства о совместных предприятиях с участием иностранных инвесторов каждая из Договаривающихся Сторон обязуется не предпринимать дискриминационных мер в отношении совместных предприятий с участием инвесторов другой Договаривающейся Стороны, капиталовложений таких инвесторов, а также деятельности инвесторов, связанной с капиталовложениями».

Двусторонние договоры предусматривают также изъятия, которые допускаются при предоставлении режима наибольшего благоприятствования.

Под режимом наибольшего благоприятствования понимается включение в международные договоры положения о том, что каждое государство обязуется предоставлять другому договаривающемуся государству в той или иной указанной в договоре сфере их взаимоотношений права, преимущества, привилегии и льготы, столь же благоприятные, как и те, которые оно предоставляет или предоставит в будущем любому третьему государству. Формула которую оно предоставляет или предоставит в будущем любому третьему государству, охватывает режим, которым пользуется любое третье государство независимо от того, основывается он на международном до-говоре, национальном законе или правоприменительной практике.

Следует отметить, что режим наибольшего благоприятствования нельзя отождествлять с режимом недискриминации. Принципы, лежащие в основе этих режимов имеют различное со-держание. Сущность принципа недискриминации состоит в праве требования таких условий, какими пользуются все, т. е. условий, общих, одинаковых для всех. Сущность принципа наибольшего благоприятствования состоит в праве требовать льготных, привилегированных условий. По-этому режим наибольшего благоприятствования предполагает недискриминационный режим, но не сводится к нему. Принцип недискриминации является общим следствием суверенного равенства государств. Он имеет характер общеобязательной обычно-правовой нормы, поэтому не нуждается в договорном признании (в отличие от принципа наибольшего благоприятствования) .

 Примечательно, что Комиссия ООН по международному праву относительно понятия «не-дискриминация» совершенно ясно указала, что это «общее правило, вытекающее из принципа суверенного равенства государств».

Следует также заметить, что в дополнение к положению о предоставлении режима наибольшего благоприятствования наша страна обязалась предоставлять зарубежным инвесторам и национальный режим.

Принцип национального режима в странах с развитой экономикой является основополагающим по отношению к инвестиционной деятельности. При предоставлении национального режима зарубежным капиталовложениям национальные и иностранные предприниматели выступают на рынке равноправными субъектами за некоторыми исключениями. Следовательно, «национальный режим» – это такой режим, при котором права инвесторов на территории принимающего государства определяются в основном национальными законами, а не законами страны происхождения капитала. При этом режим иностранных инвестиций не может быть менее благо-приятным, чем режим, предоставляемый национальным юридическим лицам (национальному капиталу), т. е. российским инвесторам. Так, например, в ст. 5 Соглашения России с Испанией сказано, что «Каждая из Договаривающихся Сторон, в соответствии с национальным законодательством, будет предоставлять в отношении капиталовложений, осуществляемых инвесторами другой Стороны, режим не менее благоприятный, чем тот, который предоставляется её собственным инвесторам».

Аналогичное дополнение содержат нормы п. 4 ст. 3 Соглашения России с Канадой: «по мере возможности и в соответствии со своим законодательством предоставляет капиталовложениям или доходам инвесторов другой Договаривающейся Стороны режим не менее благоприятный, чем тот, который она предоставляет капиталовложениям или доходам своих собственных инвесторов». О том, что «настоящее Соглашение не может воспрепятствовать инвесторам воспользоваться более благоприятными положениями», определено в Договоре России с Бельгией и Люксембургом о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений.

     Таким образом, вышеизложенные дополнения к режиму наибольшего благоприятствования, предоставляемому зарубежным инвесторам, свидетельствуют о стремлении создать более благоприятные условия, которые соответствуют национальному режиму как принципу подчинения иностранных инвесторов правилам предпринимательской деятельности, установленным для российских бизнесменов.

 

26.Международно-правовое регулирование иностранных инвестиций.

Инвестиции — капитал, вложенный в производство, то есть стоимость, возрастающая благодаря своему функционированию в системе, обеспечивающей использование живого труда. (см. далее)

Как отмечает А. Г. Богатырев: "инвестиции — "капитал" — это накопленная и не использованная для потребления часть дохода за определенный период производственной деятельности и вновь вложенная в производство". Таким образом, инвестиционными являются всякие сделки, не направленные на потребление.

Законодательное определение понятия иностранных инвестиций имеет чрезвычайно большое значение, поскольку оно очерчивает круг лиц и отношений, которые регулируются соответствующими правовыми нормами. Как правило, в разных странах объем этого понятия устанавливается законодателем в соответствии с проводимой им инвестиционной политикой.

Иностранные инвестиции можно определить как все виды имущественных и интеллектуальных ценностей, вывезенных с территории одного государства и вложенных на территории другого, для ведения в последнем на свои риск предпринимательской или иной деятельности в целях получения дохода или иного социального эффекта от совместного использования сторонами вложенного капитала. Федеральный закон "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" от 9 июля 1999 г. в ст. 2 определяет иностранные инвестиции как "вложение иностранного капитала в объект предпринимательской деятельности, на территории Российской Федерации в виде объектов гражданских прав, принадлежащих иностранному инвестору, если такие объекты гражданских прав не изъяты из оборота или не ограничены в обороте в Российской Федерации в соответствии с федеральными законами, в том числе денег, ценных бумаг (в иностранной валюте или в валюте Российской Федерации), иного имущества, имущественных прав, имеющих денежную оценку, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность), а также услуг и информации".

В этом смысле, на наш взгляд, гораздо более соответствует действительности определение инвестиций, содержащееся в ст. 1 Федерального закона "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" от 25 февраля 1999 г. В соответствии с этим законом под инвестициями следует понимать "денежные средства, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, иные права, имеющие денежную оценку, вкладываемые в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта".

В доктрине и практике МЧП обычно различают две формы инвестирования:

Ссудная форма — ссудный капитал, инвестиции в виде займов и кредитов;

Предпринимательская форма - предпринимательский капитал в виде прямых и портфельных инвестиций.

Для прямых инвестиций характерно активное участие инвестора в управлении объектом, в который вложен его капитал. Именно прямые инвестиции ассоциируются с созданием и функционированием за рубежом совместных компаний и предприятий со 100%-ным иностранным капиталом. Через вывоз прямых инвестиций инвестор может либо, учредить за рубежом новую фирму (самостоятельно или совместно с местным партнером), либо купить существенную долю (обычно не менее 10%) в уже действующем за рубежом предприятии или полностью поглотить его. За рубежом подобные предпринимательские структуры обычно имеют статус зарубежных филиалов родительских компаний (дочерние или ассоциированные компании), в отличие от России, где под филиалами понимают то, что на Западе называют отделениями.

Портфельные инвестиции такого контроля обычно не дают и бывают, как правило, представлены отдельными акциями или их небольшими пакетами, облигациями и другими ценными долгосрочными бумагами. Таким образом, осуществление портфельных инвестиций ограничивается, как правило, покупкой незначительного количества ценных бумаг предприятий, банков и других участников инвестиционного процесса.

В некоторых случаях, как это было уже подчеркнуто выше, вложение и функционирование капитала на территории иностранного государства может выходить за рамки указанных форм (например, приобретение частным лицом ценных бумаг, владение которыми тем не менее не позволяет ему участвовать в управлении предприятием) В связи с этим будет, наверное, правомерным ставить вопрос о наличии в международной деловой практике третьей непредпринимательской формы инвестирования.

В силу двойственного характера источников МЧП можно выделить два основных блока правовых норм, целью которых является регулирование инвестиционных отношений — нормы национального законодательства отдельных государств и положения международно-правовых соглашений. Определенное регулирующее воздействие на эти отношения оказывают также нормы инвестиционных контрактов, заключаемых частными иностранными инвесторами со странами — реципиентами капитала.


Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 441; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!