Записки солдата и работника всех мастей.

В любой хорошей и плохой сказке, в которой герою достаются сверхспособности, герой либо получает их в результате несчастного случая, либо в награду за свою доброту, иногда ещё за свою простоту. В моем случае всё было иначе. Иначе совсем. Совсем иначе. Иначе, чем того требует жанр.

Я был простым вором. Когда человек ворует кошелек, он вор, когда ворует государства — политик. Сначала я был вором, потом стал политиком. Правда, ненадолго.
Свои сверхспособности я приобрёл, случайно попав в квартиру профессора. Да, просто профессора, потому что черт его знает, чем он дышал по жизни. Когда ешь котлету, лучше не думать о её составе. Вот и я до сих пор не думал, профессором чего был тот профессор. Ладно, конечно я об этом думал, но чёткого ответа на этот вопрос не существует. Да, и так бывает. Профессор грёбаных наук.

И нет, в квартиру я попал не случайно. А вот квартира была случайной.
Пока говорю запутанно? Скоро начну говорить чётче.
Грабить квартиры я начал давно. В совершенстве овладел искусством тихого взлома.
Каждый раз, когда я попадал в чужую квартиру, во мне был такой градус паранойи, что я серьезно боялся в раннем возрасте заработать букетик сердечных заболеваний.
Мне всегда казалось, что меня заметят соседи. К счастью, я стал взрослым в те времена, когда соседи не знают друг друга, и чужие люди в подъезде не вызывают подозрения.
И, в отличие от большинства своих коллег по грабежам, я старался надевать одноразовую примечательную одежду. То есть, вместо чёрной одежды я надевал обычные дешёвые шмотки. Объяснить самому себе, к чему этот маскарад, я не мог. Так же как не мог себе объяснить, зачем к месту преступления еду на трёх автобусах, а обратно — на пяти.
Проще говоря, я был трусом и параноиком.
Что поделать, профессия располагает.
Я всегда боялся, что зайду в квартиру, а там кто-то будет. На этот случай я всегда носил с собой хлороформ, который так ни разу и не применил. Зато дважды убивал хозяев квартир. Так вышло.

Профессора, к его счастью, в день ограбления дома не было, что позволило ему прожить ещё три дня. Хотя, уверен, эти три дня были для него настоящим адом, поскольку пропала из его дома работа всей его жизни, помимо менее значимого для него набора «честно нажитого». Потом, правда, я пойму, что ад, в котором должен был находиться профессор, весьма сомнителен, но обо всём по порядку.
Я вернусь к нему через три дня, чтобы обезопасить себя. Чтобы никто и никогда, кроме меня любимого, более не овладел работой профессора.
Убить второго человека не так уж и сложно ни морально, ни технически. К тому же, так уж вышло, что и тот первый убитый мной был стариком. Многим жалко стариков: они такие беспомощные, милые и так далее. Мне же, наоборот, всегда казалось, что жизнь одного молодого человека, стоит жизни двух стариков. Старик уже прожил много лет, и, с точки зрения математики, умирать не так жалко. Лучшее уже позади, жизнь на исходе. А вот смерть молодых всегда оборвана на самом интересном месте, и даже если это не так, то с точки зрения математики, это так. Человек может проживать никчемную, пустую жизнь, и впереди у него только пустые и никчемные дни и годы. И вот, однажды он умирает, и всем его жаль. Почти всем. Ведь он умер молодым, столько мог сделать. И не важно, что его биография указывала на то, что вряд ли впереди большие перемены, и молодой человек однажды, на удивление всех и самого себя, возьмёт и начнёт «что-то делать».

В квартире профессора я искал деньги. Меня всегда в первую очередь интересовали деньги. Потом драгоценности. Брать технику я не отваживался. Слишком уж она привлекает внимание, если её выносить из чужой квартиры. К тому же, сегодня выносить технику, в моём понимании, всё равно, что поработать на перевозке квартир. Деньги с продажи минимальные, зато на такой работе ты реально работаешь. И имея определенные каналы сбыта и делая откаты в разного рода крышующие мою деятельность организации, я предпочитал работать один. Много в одиночку не унесёшь. А, я по мудацкой натуре своей не удосужился освоить вождение автомобиля. Не видел я себя в качестве гонщика Формулы-1, и в «Форсаж» меня не взяли бы. Так что воровать я мог лишь то, что мог без палева пронести на себе до «Румынской границы».
Да, именно, очень я любил образ Остапа Бендера, а вот румынскую границу не любил. Поэтому деньги наше всё, а побрякушки наша петля. Не ищите логику, она у меня своя.

Денег у профессора было очень много. Понятия не имею, откуда. Либо он хорошо зарабатывал, что логично. И нелогично в то же время, ибо Россия, ибо с чего бы? Может быть, богатая тётушка или крякнувшаяся жёнушка. Всякое в этом мудацком мире бывает. И даже то, что было дальше. И даже то, откуда у российского профессора деньги.
Наводку на профессора дал мне мой давнишний приятель. Желая получить на выходе 2 000 американских рублей, получил он в итоге битой по голове и место на кладбище, но я тут ни при чём, так судьбе было угодно.
В доме профессора я нашёл в общем пересчёте на заграничные рубли 301 тысячу, что не могло не радовать. По факту, после этой квартиры я должен был перестать работать и переехать куда-нибудь в страну вечных солнц и тёплых морей.
Самый большой доход с одной ходки раньше не превышал 21 тысячу долларов. После выплат всем заинтересованным в моём «творчестве» персонажам у меня оставалось до 60% от всей суммы. Иногда доход за одну ходку бывал по 400 долларов, а на выходе — 200-250. Так что работал я периодами. Иногда квартиру в неделю, иногда не работал по полгода.
Естественно, проследить, сколько я зарабатываю, никто не мог, и я по-своему хитрил, но часто это не практиковал, поскольку можно один раз облажаться и будешь должен всю жизнь. Ограбишь сегодня квартиру — завтра оборотень в погонах расскажет братве, на какую сумму была обута квартира, а потом у твоей «крыши» сумма из ментовского доноса не сойдется с твоей, и «леденец» котёнку — не будет больше сраться. Если прибавить ко всему этому мою трусливость и параноидальность, кидать выше стоящих я не мог и не умел. Не вяжется моя поранаидальность с 2-мя трупами за плечами, но вот такой я забавный зверёк, смиритесь.

Я решил по-умному уехать из страны, чтобы ни с кем не делиться. Но помимо денег мне достались два блокнота профессора с записями. Я взял их не из интереса или других соображений, просто они лежали в одной куче в сумке с частью денег, найденных мной в квартире.
Ради интереса, я все же изучил их.
И вот тогда…

 

Я не сразу понял, что произошло. Оно и понятно. Человек, который выпьет стакан водки, не зная о последствиях подобного мероприятия, не сразу поймет, что с ним происходит, и почему восприятие реальности и себя в ней изменяется.
Вот и я, дойдя до определённой строки в записках профессора, понял, что всё вокруг начинает меняться, но не мог понять, почему.
Мне показалось, что с моим сердцем-таки случилось весёлое приключение в объятия приступа или инсульта, но процесс изменения реальности был не болезненным и даже приятным. Просто в какой-то момент всё приобрело какую-то другую форму, но лишь в моей голове.
Я понял, что могу пойти и убедить кого угодно в чем угодно. Я не знал, что реально могу это сделать, но чувствовал небывалый прилив уверенности в себе.
В тот миг я думал, что на меня просто снизошло просветление. У меня бывали подобные приступы вседозволенности под дозой алкоголя, но, как правило, они кончались тем, что кто-то в резкой форме кулака по морде убеждал меня в том, что дзен не достигнут и мне стоит пойти дальше работать над своей кармой.
На этот раз моё убеждение было таким сильным, что я решил испытать свою веру. Меня несло, мне хотелось подвигов. Мне хотелось навалять всему миру и казалось, что мир, забившись в угол, сидит, дрожит и молча ждет моего пришествия.
Я вышел из квартиры и постучался в дверь соседа. Редкостный подонок, который мог проломить встречному череп за неправильно брошенный взгляд. И тут на пороге я — со своей убежденностью в том, что могу обуздать любую чужую волю. Лицо открывшего дверь соседа не располагало к дружелюбной беседе. А дружелюбную беседу вести я и не хотел, я хотел доминировать, унижать и властвовать.

— Я думаю, всем будет очень хорошо, если ты сейчас пойдешь погуляешь, а я пока пообщаюсь с твоей женой в интимной обстановке, — сказал я соседу.
— Надолго? — уточнил он.

Вспоминая этот эпизод после, я не раз думал о том, как решился на такой разговор, почему не начал с малого, а сразу перешёл на переход через все жизненно важные табу. Но тогда во мне была уверенность, и всё происходящее казалось вполне естественным.

— Часа мне хватит. И купи на обратном пути тортик. Я, знаешь ли, люблю после секса сладкого покушать.

Думаю, про тортик, которого я совсем не хотел, я добавил, чтобы окончательно убедиться в том, что сосед правильно понял, для чего мне нужно уединиться с его женой.

— Я возьму деньги?
— За деньги и дурак купит, а ты без денег попробуй.
— Хорошо.
— Так говорил мой дедушка. Ты же уважаешь моего дедушку?
— Конечно.
— Ступай, добрый молодец.

И сосед ушёл в своем домашнем спортивном костюме и тапочках, гулять на улицу, попутно думая, где ему достать денег на покупку тортика любовнику жены, или всё-таки принять мое указание в чистом виде, и купить тортик без денег.
Я прошёл в зал, и, игриво смотря на жену соседа, спросил:
- Ну что, бабоньки, как ночку коротать будем?

Я, впрочем, ожидал, что она не оценит шутку и спросит, нужно ли ей позвать подруг, чтобы из одной реальной бабоньки компания расширилась до желанных мною нескольких бабонек. Этого не произошло. Вместо этого я получил отборную порцию отборного мата. И был вырублен ударом водочной бутылки по голове.

Придя в себя, я увидел жену соседа, без интереса смотрящую телевизор. Вот так вот просто: она разбила об мою голову бутылку водки и принялась продолжать смотреть телевизор. Женский алкоголизм – великая вещь. Ну, ушёл муж, ну пришел я, ну вырубила – бытовуха, чё.
Я постарался встать, но как-то не пошло. Моя обидчица попыталась мне помочь.
Мы сидели и смотрели телевизор. Наверное, это была бы идеальная картина русской жизни для типичного мозга американца с его представлением нашей убогости.
Спустя минут сорок вернулся сосед, и мы принялись кушать тортик. Жена его, видимо, успела забыть о причинах, по которым её пустая бутылка водки вошла в грубый физический контакт с моей головой. Я решил понять, что в голове соседа.

- Если попрошу с окна выброситься, выбросишься?
- Ну, если надо.
- Совсем мозги пропил, — вмешалась жена.
- Я пойду, — подытожил я.
- Заходи, если чё, — сказал сосед.

 

***

 

 

Я вернулся домой. У меня болела голова и болели мысли в голове. Есть такие состояния, когда доставлять физический дискомфорт могут не только внешние раздражители, но и внутренние. Нет, я говорю не о каких-то внутренних болях, типа желудка или сердца, я говорю о физической боли от мыслей.
Мысли и сам процесс их создания настолько физически тяжелы, что всё существование становится невыносимым. Перестать думать ты, естественно, не можешь. Процесс пропускания по каналам мозга всяких мыслей и образов — занятие непрерывное, и только просветлённым и годами тренирующимся ламам удаётся этот процесс остановить. Мне никогда этого не удавалось, поскольку любая попытка остановить ход мыслей неизбежно приводила к мыслям о том, как это сделать.
Мои раздражители были и внешними, и внутренними. Болела голова, с непривычки вступившая в довольно интимные отношения с изделием из толстого стекла, и болел мозг, который привёл мою голову к возможности встречи с бутылкой.
Хотелось сдохнуть, но наученный годами мозг понимал, что ни одна вещь на свете не стоит того, чтобы прекратить процесс жизнедеятельности.
Правда, когда однажды утром ты просыпаешься и мир пустеет по неизвестным причинам, а ты пустеешь вместе с ним, когда ты не видишь смысла ни в ком и ни в чём, и когда, как бы ни старался, не можешь ни на грамм заполнить свою и мирскую пустоту, тогда очень сложно убедить себя в целесообразности дальнейшего продолжения собственной жизни.
Хочется выжечь всё напалмом; потом сходить покурить, вернуться и дожечь то, что превратилось в пепел; затем встать над физически опустевшим миром и перестать быть или, наоборот, лишь в тот миг начать жить.
Здравый смысл и инстинкт самосохранения перестают работать, и ты направлен на самоуничтожение, хотя чаще всего никаких попыток себе навредить ты не предпринимаешь, но уже одной только своей пассивностью и унынием наносишь себе вред.
Очень легко можно просто встать, принять душ, скушать вкусняшку, позвонить няшке, выпить пивка под вкусную закуску, прогуляться по городу, слушая в наушниках громкую музыку, и тебя 100% отпустит, и мир опять наполнится красками. И ты прекрасно это знаешь, и ты вообще много чего знаешь. Но ты не делаешь этого. Просто ты задавлен своим настроением.
И поскольку, смотря на мир сквозь призму своего уныния, ты не видишь ни в чем смысла, и даже в нахождении смысла ты тоже смысла не находишь, ты просто продолжаешь пассивно коротать отведенную тебе вечность. Лёжа на спине и сходя с ума от бренности бытия, затягивая процесс восстановления и возвращения себя в ряды наполненных жизнью людей.

В общем, я был примерно в таком состоянии. Я открыл бутылку коньяка, распил с самим собой около 300 грамм и лег спать.

Если вы не пьете хотя бы раз в неделю, на утро, вместо похмелья и прочих багов бытия, вы вдруг обнаруживаете себя в том самом состоянии, которое я описал ранее. Мир опустел. Ваша химия нарушена, и вы не хотите выпить или просто не понимаете, что хотите, но организм испытывает непонятную ломку. Причём ничего конкретного он от вас не требует — он просто недоволен.
Я не биолог. Говоря это, я понижаю авторитетность своего мнения и оставляю за собой право нарушать все существующие мнения биологов касательно всего того, что я напишу. Приём грязный, поскольку любая сволочь, заявляя, что она сволочь, считает, что в глазах тех, кому она говорит о том, что она сволочь, снижает процент своей сволочности в своих сволочных поступках и словах, поскольку те, кто видят проявление сволочности, заранее предупреждены, что перед ними сволочь. И это работает. Хотя, к примеру, если предупредить человека, о том, что кофе, которое он будет сейчас пить, — без грамма сахара и очень горький, — вряд ли кофе станет более сладким оттого, что пьющего предупредили о его горести.
Смысловой парадокс двух примеров.
Мой мозг уже кипит и не знает, как вернуться обратно на обозначенную мной в моей голове дорожку. Вру, мозг не кипит, всё ему понятно и всё, что он хотел, он уже сделал. Но я должен сказать, что мой мозг кипит, чтобы в случае закипания мозга у читателя составить ему компанию и вроде снять с себя часть вины фактом того, что мне тоже нехорошо от сложившейся ситуации и сложившихся в ней слов.
К примеру, я думаю, при всей абсурдности мировой судебной системы, в судебной практике должны быть случаи, когда человек, избивший другого человека, подавал на этого избитого им человека в суд по причине полученных им травм и увечий об тело избитого им человека в процессе избиения. То же делаю и я.

Находиться в таком состоянии я очень не хотел, и, выпив крепкий кофе, спустился в магазин.
Я взял креветки, две бутылки тёмного пива и банку с маринованными огурцами, помидорами и патиссонами. На кассе я также взял одноразовый стакан. Выйдя из магазина и отойдя за угол, я выпил три стакана рассола и, окликнув выпивоху бомжеватого вида, отдал ему стеклянную банку с соленьями. Вернувшись домой, за полчаса я умял сушёные креветки и выпил пиво. Жизнь была прекрасна.

Я опять взял в руки записные книжки профессора.

***

«Если можно написать код, который рождает целые пространства в виде интернета, компьютерных игр, то, что мешает создать код, который бы создавал подобные миры в голове человека. Вернее, код, который активировал бы в мозгу человека участки, отвечающие за те или иные качества.
Кто сказал, что нельзя сделать из человека гения?
Только отчего-то ученые пытаются вмешаться в мозг человека с помощью операций или электричества, нейтрализуя определенные участки мозга. Но, никто не пытается разгадать код, вписанный в программу человека.
Да, электричеством ученые пытаются активировать определенные участки мозга, но это всё не то. Совсем не то. Это карательная психиатрия, но не реальное благое изменение личности.»

Из двух записных книжек профессора эта была второй. В первой были коды, и именно при прочтении первой, я вчера почувствовал в себе высшую силу убеждения и воздействия на человека. Сейчас, я пропустив первую, взялся за вторую.
Я уже понимал, что со мной вчера произошло, но не спешил возвращаться к кодам. Вчерашний случайный эксперимент привел меня к воздействию на соседа и удару бутылкой по голове, поэтому, прежде чем приступать к очередному эксперименту, к которому я хотел мчаться на всех порах через все возможные терни мироздания – я хотел сначала прочитать инструкцию по применению, или хотя бы предисловия.

Возможности, которые открывали мне эти записки, в миллионы раз превышали те возможности, которые мне открывала 301 тысяча долларов, гостившая по соседству с записными книжками.
Не отрывая глаз от записок, я промчался через сотни мыслей. На одном только воздействии на людей, я мог заработать миллионы и миллиарды. Я мог уничтожить мир, достаточно было просто через длинную цепочку людей, выйти на президента и попросить его немножко бомбануть США ядерной ракетой, как мир утонет в ядерном апокалипсисе.
Как я понимал, при прочтении кода, я мог воздействовать только на одного человека за определенный период времени. То есть, чтобы устроить ядерное месиво, мне нужно было выйти на одного человека, получить от него ключик к другому человеку, и так через периоды времени выйти на нужного президента.
Я мог зайти в банк, и попросить кассира выдать мне миллион, а потом еще по миллиону всем в очереди, чтобы снять с себя подозрения.
Нет, как-то не туда и мелко. Не суть.
В руках у меня была невидимая волшебная палочка, хотя такое могут и гипнотизеры. Наверное, могут. Но, они этому учатся, а я просто читаю код и могу.
Я вернулся к чтению.

«В 1970 мне посчастливилось объездить с экспедицией Гималаи и прочие дивные дивы. Тогда я услышал много разных историй и легенд. Одна из них рассказывала о древних цивилизациях, которые всегда жили в этом мире и во времена пещерных людей, и во времена более поздние. Человек был выведен ими практически для практических целей.
Подробности создания человека доподлинно неизвестны, не известно и то, зачем был создан человек.
Та цивилизация могла общаться без слов на уровне передачи информации по пространству, примерно как в нашем 21 веке, передается информация через сети интернета или сообщения из телефона за секунду улетая в небо возвращаются на Землю попадая из одного телефона в другой.

Когда создавался человек, в него была вложена огромная программа, которая должна быть скрыта от её носителя, и раскрываться по частям через определенный период времени.
То есть, человек прошлого, изначально был способен создать мобильный телефон, но не знал об этом, и был способен лишь на примитивное мышление.
Через цепочки поколений в человеческих мозгах раскрывались лишь частично новые возможности, превращая сознания человека через груды лет из примитивного в ныне существующее.
С ростом числа людей, а значит и с ростом числа носителей мозгов, складывался пазл, выводя сознание человека на новый уровень.
То есть, если у нас есть 10 долларов мы можем купить обед в дешевом ресторане. Имея 100 долларов, мы можем очень хорошо покушать в дорогом ресторане. Имея 10 000 долларов, мы можем открыть дешевую закусочную. Имея 100 000 долларов, мы можем купить неплохой ресторан. Имея 10 000 000 долларов, мы может открыть сеть дорогих ресторанов.
Точно так же и с количеством людей, имея 1 000 человек, мы обладаем потенциалом способным создать топор и копья для охоты на мамонта.
Имея 1 000 000 000 человек, мы можем запустить в небо самолет.
Имея 7 000 000 000 людей, мы может создать новые виртуальные миры.

Люди в силу определенных причин делятся на 80% неандертальцев освоивших современную специфику поведения и мышления, но не способных создавать что-то новое, и 20% людей нового времени, способных на основе знаний поколений, создать новое в больших и маленьких масштабах.
Есть так же версия, что на деле процентное соотношение 95/5. При этом, 4% создают посредственные вещи, и 1% на основе этих посредственных вещей создает поистине невероятное, ну и оставшиеся 95% выступают в роли пассивных потребителей, никак не вносящих вклад в общее развитие.

Но, вернемся к древним цивилизациям. Исчерпав для себя ресурсы Земли, и поняв, что Земля больше не может удовлетворять их запросы, они спешно покинули её, уйдя в другие миры или другие пространства, оставив мир тем, кого Земля может удовлетворить, то есть постоянно развивающемуся человеку, который должен постоянно ускорять своё развитие.
Пиком развития человечества должно стать максимально приближенное состояние ума, к уму которым обладали создавшие нас цивилизации.
Поскольку человек существо дефектное, то и сверх разум достанется лишь 1% людей, 4% подобие сверх разума, и 95% людей просто адаптированное к современным реалиям мышление.
1% людей должен править остальными 99%, но весь процесс жизнедеятельности этого одного процента, должен, в конечном счете идти на удовлетворение нужд остальных 99%.
Зачем такое разделение в умах, думаю по тому, что если каждый будет владеть сверх разумом, начнется противостояние желаний, которое просто уничтожит планету.
Во все времена люди состояли из многочисленных лагерей уничтожающих и ненавидящих друг друга, поскольку на одни и те же вещи смотрели с разным пониманием сути вещей. Это постоянное противоречие рождало прогресс, реки крови, и подпитку Земли удобрениями в виде человеческих трупов. Земле жизненно необходим кровавый прогресс, чтобы принимать в себя новые порции пищи, с целью вернуть её в новой форме к жизни, чтобы умертвить и опять вернуть. Вечное колесо жизни, рабом которого вынужден быть каждый рожденный здесь.
Можно было просто ввести в код человека меньший срок эксплантации земного тела, но это не позволило бы человечеству двигаться вперед, поскольку, чем короче срок жизни всех людей, тем меньше они способны усвоить за свою жизнь, и меньше влияния оказать на окружающую среду.
С каждым веком и тысячелетием человеческой истории срок жизни среднего человека должен увеличиваться, чтобы давать возможность человечеству раскрыть больше скрытого потенциала.
Животным природа отвела короткий срок, чтобы животное успело произвести потомство, и стать пищей для земли. Никакой сверх задачи на животных землей не было возложено. Просто еда для земли и (потом) для человека. Еда, которая исправно рожает новую еду. Животное ест растения и себе подобных, производя удобрение одного вида, и умирает, производя удобрение другого вида. Так же, животное служит едой для человека, другом для человека, помощником для человека, угрозой для человека, и средством передвижения.

Земля не создавала человека. Человека создала та самая цивилизация, жившая на земле.
Создавая человека, в него нужно было внести такие функции, чтобы земля не отвергала его и не создавала собою условий для его уничтожения. То есть, если человек будет изначально жить долго, не принося земле пользы, земля его уничтожит. Поэтому, человек должен жить не дольше животного, 20-30 лет, постепенно увеличивая срок своей жизни, так, чтобы земля не начала бить тревогу и привыкала к растущему сроку жизни человека.
Чтобы земля не пыталась уничтожить всё человечество, желая скорее покушать мертвечиной, нужно сделать так, чтобы люди воевали друг с другом по разным причинам. Так, если средняя жизнь человека будет длиться 40-50 лет, каждые 50-100 лет должна происходить война, которая будет уносить жизни 10-50% всего человечества, утоляя голод земли на ближайшие 50-100 лет. После процедуру с войной нужно повторить.
Можно сделать еще проще: разделить мир не на два враждующих лагеря, а на сотни лагерей. И в каждой точке земли один лагерь будет воевать с другим, то есть не будет большой войны раз в сто лет, но каждый год будет происходить война одного лагеря с другим, передавая эстафетную палочку другим лагерям. Среднее количество людей погибших за 100 лет при 100 войнах, будет таким же, как и при одной большой войне всех лагерей в течение года.
К примеру, в 20 веке, когда рождаемость росла в геометрической прогрессии, тиф и прочие игрушки по уничтожению человечества были уже неудовлетворительны для земли, и земля уже несколько десятков лет не видела глобальных войн - мир разразился таким количеством войн, и таким количеством жертв, что земля вполне могла наесться лет на 300 вперед.
Чтобы немножко держать землю в тонусе, избавляя её от желания новой большой войны, были придуманы такие болезни, как СПИД, наркомания, рак разных мастей, ну и для большей эффективности – президенты пид*расы способствующие мелким конфликтам и голоду в определенных не перспективных участках земного шара.
Помимо прочего, люди мрут ввиду природных катаклизмов, которые внесены в программу земли, и увеличиваются с ростом числа живых существ живущих на ней, и людей и животных.
Войны и болезни человечества, как и всё происходящее в этом мире - были заранее просчитаны и прописаны в коде мира, и всё вокруг, всего лишь театр, в котором актеры играют свою роль, не зная, что они актеры и играют роль.

 

Приспособив человеческое тело и мозг к бытовым нуждам земли, и обеспечив тем самым человеку выживание на земле, ушедшие цивилизации скрыли от человека все вложенные в него возможности, чтобы человек не уничтожил землю в первый день своего существования.
Современному человеку, когда он рождается, не дают разрешение на ношение оружия, поскольку, не понимая ценности человеческой жизни, он играючи перестреляет всех кого встретит. Так же, человеку до достижения им определенного возраста запрещено употреблять алкоголь и другие дурманящие средства, поскольку, не имея навыков контролирования своей природы, неокрепшее сознание человека под воздействием дурмана, способно так же нанести вред себе и окружающему его пространству.
Человек законами общества ограничен в использовании всех ресурсов человеческого быта до достижения определенного сознательного возраста, так же и всё человечество, насильно ограничено в скорости своего прогресса и своего потенциала, чтобы как маленький ребенок, напившись алкоголем, не перестреляло себя и себе подобных из пистолета.
То есть, человечество получит всё, но оно должно до этого всего дорасти.
Получи человек сверх разум сразу при рождении своего рода, он бы уничтожил бы всё живое и себя в первую очередь, просто напросто не справившись с управлением данного ему разума.

Жители Гималаев были теми «самыми» редкими носителями сверх разума превосходя своим интеллектуальным развитием всех прочих людей земли.
Как гласила легенда, а вместе с ней и сотни «подлегенд», они могли общаться на расстоянии, следить за всем миром просто входя в транс, и получать любую интересующую их информацию посредством вхождения в общее информационное поле, которое практически полностью скрыто от простого человеческого восприятия.

 

Не знаю точно, насколько я верил во всё то, что я слышал, и насколько доверял показанным мне фокусам, но я зажегся идеей разгадки кода и кодов, которые скрывают от человека весь его потенциал.
Мне четко представлялся человеческий мозг в виде длинного кода, который можно прочесть и на основе которого происходит вся жизнедеятельность человека. Но в который внесены скрытые коды, закрывающие от человека весь его потенциал.
Я не искал Шамбалу, или копьё судьбы. Я искал расшифровку кодов.
Естественно, никаких значимых тайн мироздания о строении человека, мне никто не мог раскрыть, по той простой причине, что никто не обладал этими знаниями, а если и обладал, никогда и ни с кем не стал бы делиться, по рациональным соображениям сохранения равновесия на земле и стабильного постепенного прогресса человеческого интеллекта. А если и был какой-нибудь умный черт, который до чего-то такого все же допер, то его либо давно сожгли на кострах инквизиции, либо расстреляли в подвалах Лубянки, либо держат в психиатрической больнице, пичкая тонной лекарств, не давая выйти из состояния овоща, и воспользоваться открывшимися знаниями.

 

Постигать основы скрытой Вселенной можно с помощью науки, но это крайне медленный процесс, способный открыть одну миллиардную от общей картины мира.
У меня не было миллиона жизней, жизнь была всего одна, и кто знает, сколько она продлится, и не нагрянет ли завтра в мою квартиру воришка с целью поживится моим «годами нажитым» и убить меня на всякий случай.»

Дойдя до этого момента, я впервые сильно испугался. Профессор в своих дневниках словно говорил со мной, словно писал мне, более того, словно призывал меня к его устранению из числа живущих на земле профессоров.

«Идти обычными научными путями к своей цели я не мог, необычными научными путями тоже не представлялось возможным.
В какой-то момент я понял, что лучшим способом познания непознанного является практика считывания информации из общего информационного поля.
Вряд ли моя идея будет понятна простому уму обывателя, поэтому на случай всякий и на всякий случай, я разложу общую концепцию по полочкам.
Я решил использовать все известные практики вхождения в транс. То есть, я реально решил использовать методики тех, кто мне рассказал о древних цивилизациях.
Дорога открывается идущему, а еще терпение и труд всё перетрут. Если я посвящу пару десятков лет практике медитации и вхождения в транс, я стану в этом вопросе большим специалистом практиком.
То есть, за год я освою палку-капалку, за десяток лет постоянных тренировок и изучения новых и более продвинутых методов, я освою промышленный комбайн в деле медитации и вхождения в транс.

Далее, если первый раз играя в компьютерную игру человек не может сделать и двух шагов, чтобы не оказаться в числе убитых, то спустя определенное количество времени начинает ориентироваться в огромном пространстве игры, лучше чем в собственной квартире.
Естественно мне совсем ничего не даст умение юзать параллельные миры и всякие информационные поля, если я не освою определенные науки.
То есть, научиться входить в общее информационное поле – это одно. Научиться понимать, что оно тебе дает – это совсем другое.
Пропустим список всех наук, которые я день за днем изучал, список слишком долгий и проще сказать, чего я не изучал.
Задача моя была такова: Посвятить свою жизнь изучению медитативных практик и разных наук, минимализировав время на все остальное. Нет семье, нет карьере, нет всему миру со всем, что в нем есть.
Жить таким образом в СССР было довольно сложно и приходилось как-то крутиться.
Я использовал свой ум, чтобы меня не трогали ни представители власти, ни сама власть.
Достаточно было написать диссертацию одному брату одного обкомовского работника, как до 1986 года я обеспечил себе спокойную жизнь, вхождение в нужные архивы, и даже фиктивную работу за которую я получал минимальную зарплату, и не преследовался законом за тунеядство.
С приходом перестройки можно было на многие вещи «забить болт», и жить у себя на уме. А с приходом 1991 года я даже юзал информационное поле и применил свои навыки экономики, чтобы заработать себе на уютную квартиру и счет в банке в размере 200 000 долларов. Иметь больше не хотелось, чтобы не привлекать к себе внимание никаких организаций, ни властей, ни ментов, ни братков.
Хотя, я мог заработать себе состояние равное бюджету всей страны, но оставил эту опцию для Мавроди. Ну, а что, хороший тамада, и конкурсы интересные.

Я нашел и расшифровал коды предвидения будущего, чтения мыслей людей, воздействия на людей, и моментального усвоения информации.
Тут стоит сделать некоторые уточнения:
Заглядывать в будущее я мог очень абстрактно, то есть я знал, что будет происходить с планетой, но не знал, что будет происходить со мной или моими соседями. Я видел общую картину завтрашнего мира, но не видел картину в частностях. То есть, то, что Обама станет президентом Америки, я знал уже тогда, когда Обама даже не думал о таких перспективах. Но, я не видел, собьет ли меня завтра машина или нет. Дело в том, что моя смерть это моя личная маленькая трагедия и большая трагедия для водителя автомобиля, который меня собьет, поскольку ему нести уголовную ответственность за мою смерть. Моя смерть никак не влияет на общую картину мира. В то время, как Обама вписан в мировую историю, а мировую историю я видел очень хорошо. Я в мировой истории не фигурировал, соответственно и увидеть своё будущее я не мог.
Читать мысли я мог тоже весьма относительно. Правильней сказать, что я читал не мысли, а чувства людей. То есть, я очень хорошо на себе чувствовал настроение человека, его скрытые эмоции и внутренние колебания его души. Этого было вполне достаточно, чтобы просчитать общий ход его мыслей. К примеру, если сказать человеку «Ельцин», то по его настроению, которое он автоматически прячет глубоко в себе, я мог понять отношение человека к интересующему меня персонажу. Скажи я девушке «А любишь ли ты меня», я мог чувствовать, что она чувствует от моего вопроса. От её ответа и её эмоций во время ответа я мог понять, говорит она правду или нет, и доставляет ли ей эта правда удовольствие, волнение, страх или безразличие.
Воздействовать на людей я мог без каких-либо ограничений. И все было до смешного просто. Воспроизводя в своей памяти код воздействия, я просто включал в себе фонарик, которым освещал себе дорогу. Мне не нужно было произносить магические слова человеку, чтобы он попадал в мое полное подчинение, я наоборот активизировал в себя функцию воздействия, включал фонарь, и все кто попадали под лучи этого фонаря, становились им ведомы. В людях не был активизирован защитный код против моего воздействия, и они подчинялись.
А касательно усвоения информации, я конечно же не мог взять книгу и взглянув на нее прочесть её не читая. Более того, я и вовсе перестал читать книги. Новым источником всей информации выступало общее информационное поле. За секунды я мог найти любую информацию и изучать её часами, при этом мое тело тратило на это секунды, как и мой разум.

Ладно. Тебе мой юный друг, наверняка интересно, как я умудрился упомянуть тебя в середине дневника? Приходи завтра, и поговорим. Я тебе всё объясню.»

На этом кончалась вторая записная книжка.
Чувство жути не покидало. Мысли о том, что это чей-то розыгрыш у меня не возникало, слишком умная многоходовка, да и на кой кому такие заморочки?
Можно было ставить всё прочитанное под рациональные сомнения, но я вчера на практике испытал силу воздействия, и к тому же я был упомянут в этих записях. Оставалось только гадать, чего от меня хотят, и зачем мне даны эти коды.

 

***

 

Идти к профессору мне одновременно и хотелось и не хотелось.
Я чувствовал себя поочередно то учеником волшебника, то ягненком, которого ведут, чтобы принести в жертву Богам. Мне казалось, что я иду на зов старого вампира, которому нужно подкрепиться свежей молодой кровью. Хотя и старость профессора и моя молодость были весьма относительны.
Конечно, всё это приключение казалось мне весьма сомнительным мероприятием. Мне вроде могли дать что-то намного более важное и значимое чем моя жизнь и деньги наработанные ранее честным воровским путем, в то же время у меня могли отнять не только наворованные деньги и способности, но и жизнь. А что пугало еще сильнее, кроме жизни земной у меня могли отнять гипотетическую загробную жизнь. Затащит меня профессор в капкан параллельного мира, посадит в клетку и будет питаться моей энергетикой, а я так и буду веками жить жизнью дойной коровы.
Моя трусость давала о себе знать, брала своё, и деваться от нее было некуда. Но, помимо страха пойти, был еще огромный страх не пойти. И нет, было одно место куда можно было бежать от своей трусости, и местом этим был дом профессора. Пусть один страх сменится на другой, и может оба страха себя не оправдают. Узнаю это я лишь попробовав, а иначе так и останусь жить под гнетом страха.

Помимо тщательно спрятанного в недрах моей квартиры пистолета, я на всякий случай вооружился своей новой способностью, в конце концов, кто знает, может быть я смогу повлиять на профессора с помощью его же кода, и он все мне выложит на блюдечке с голубой, а лучше темно синей каемочкой.

2

 

Профессор открыл мне дверь и провел в зал. Я решил начать сразу.

-Вы же будете меня слушать и…
-Нет наивный. На все коды у меня защита. К тому же ты растратил силу кода, когда вышел из дома. Первый же встречный, который уступил тебе дорогу при твоем обращении к нему попал под твое влияние и код растерял свою силу по отношению ко всем остальным.
-А почему код действует только на одного человека, в чем фишка?
-А у тебя просто демо-версия. Я обрезал код, так, чтобы ограничить его силу. На деле, лично я могу влиять на всех сразу, естественно лишь при личном контакте, но все же.
Кстати, ничего кроме кода влияния в обрезанной версии в твоей записной книжке и нет. Ты видимо это уже понял, а может и нет. Эту записную книжку я писал специально для тебя, все остальные коды в книжке, просто набор случайный символов.
-Этот код, и все остальное, это наживка?
-Конечно. Ты же пришел. Да и не мог не прийти.
-А как на деле работают коды? Я очень долго об этом думал, но так и не дошел до вразумительных версий. Все напоминает случайную хаотичность.
-Ты считаешь, что долго думал? О дитя наивности. Я думал над всем этим десятки лет и то считаю, что истина открылась мне слишком быстро и легко.
Коды работают очень просто. Буквы это переносчик информации. То есть, если ты читаешь слово «Лимон» ты уже визуализируешь его в своем мозгу и он как бы становится реальным. Прочти строчку про то, как человек жует кислый лимон, и рот твой наполнится кислостью и слюной.
Вот по такой смехе и работают коды. Они записаны в наш основной код, и прочитывая один из кодов мы активизируем свои возможности.
Естественно, нельзя просто написать слово «Сила», так чтобы при прочтении человек наполнялся силой. Точно так же от слов «Я люблю тебя» с человеком ничего не произойдет. Но если слова «Я люблю тебя» человек прочтет в виде смски в своем телефоне с ним и с его мозгом произойдут известные изменения. Даже если сообщение будет получено не от любимого человека, а просто с незнакомого номера – все равно на миг душа наполнится тягучим блаженством.
Далее, отходя от слов, переходим к цифрам. Человека можно сделать несчастным с помощью 4 цифр, к примеру «7469» может испортить человеку настроение на неделю, а то и месяц если эти цифры человек прочтет в квитанции за уплату каких-нибудь услуг. В тоже время цифры «7469» способны сделать человека счастливым на день, если эта цифра в рублях, или счастливым на месяц-другой, если эта цифра в долларах, и высветилась на банковском счете. Чего уже говорить о пятизначных и более значимых цифрах.
Правда, всё, что я сейчас говорю о влиянии слов и цифр, не имеет отношения к объекту нашего обсуждения, но имеет отношение к тому, как я дошел до поисков кодов вне обыденного мира, и почему всё же так проникся откровениями и легендами жителей гор.
-А как вы поняли и предвидели, что я ограблю вас, если вы не можете видеть свое будущее? Я выходит вписан в историю мира и должен его изменить, и так вы просчитав меня в истории мира поняли, что вы должны поспособствовать моему становлению?
-Ох, какой мнительный воришка. Нет, конечно. Всё я могу, и будущее видеть и мысли читать, и многое другое. В своих записках для тебя я обрисовал твои возможности, которые я тебе открою и разложил по полочкам как они будут выглядеть, для понятности и абстрактности своих намерений примерив твои возможности на себе.
-Зачем такие сложности. Проще нельзя?
-Можно. Но я художник, я так вижу. И вообще, что за мещанская привычка учить творца, как надо творить? Пособие для тещи, как щи варить, пособие для отца, как стругать детей, и пособие для чайника, как кипеть на огне.
-Это очень и очень странный разговор. Мне не комфортно.
-Да ты что? Серьезно? Странный разговор? А то, что ты грабишь квартиры и иногда под шумок людей на встречу со всевышним отправляешь, это мать твою не странно?
-К этому я привык.
-И к этому тоже привыкнешь. Человек вообще такая скотина, что ко всему привыкает. А ты, между нами говоря – та еще скотина.
Любая «нереальность» становится для человека нормой и обыденностью, если употреблять эту «нереальность» в правильных пропорциях.

Профессор прошел на кухню и вернувшись принес два фужера. Взяв в одну руку один и в другую руку другой, он стукнул фужер об фужер. Кусок одного фужера рухнул на пол, второй остался невредим.

-Законы физики рабами которых мы вынуждены быть живя на земле, не позволяют разбиться двум фужерам друг об друга. Умереть может только один, как и остаться в живых позволено лишь одному.
-Ну, я как бы в курсе, не первый год знаете ли скитаюсь по просторам жизни. Позавчера по такому же принципу об мою голову разбили бутылку.
-Так вот скажи, чтобы ты предпочел, чтобы разбилась бутылка или твоя голова?
-Бутылка. Конечно же, бутылка. Было бы странно если бы я хотел чего-то другого.
-Правильно, это было бы странно, а вот наш разговор не странный. Всё ведь, очень относительно, и странность одного, очень сильно колеблется в зависимости от странности другого.
Вот сначала, тебе кажется странным наш разговор, а потом ты думаешь, что сейчас мог бы лежать где-нибудь в морге, на белом холодном столе, оскорбляя стол своим присутствием на нем.

 

Профессор начинал меня сильно выбешивать. Переход от одного частичного абсурда к другому полноценному абсурду, я не любил с самого детства. Хотя, если покопаться в первоисточниках то окажется, что еще до момента моего зачатия, я принял решение не любить все абсурдное. Меня начала наполнять злость, причем объяснить себе её истоки, я не мог, да и не было у меня особо времени задумываться над этим… Профессор то не собирался умолкать.

 

-Я чувствую твое настроение, да и мысли понятны. Ты уж извини, не так часто я общаюсь с простыми земными людьми, так, что чувствуя свое неоспоримое превосходство, начинаю разговаривать надменно и свысока. Я слишком оторван от земных правил общения.
Но, не злись. Ты скоро сам станешь таким, и поверь подобный стиль общения раздражает только тех с кем общаются, в то время, как тому кто общается, подобная манера разговора доставляет удовольствие. Хотя, если уж совсем честно, то в подобном разговоре, любишь самого себя и свои речи, но не сам разговор, поскольку с подобным успехом и интересом можно общаться с домашним хомячком. Разница очень незначительна. Пробовал, объяснять годовалому ребенку основы термодинамики?
-Наш разговор стал ни о чем. Я не знаю основ термодинамики, и вы это прекрасно понимаете. Мы можем перейти к сути?
-К сути чего? Мироздания? Термодинамики?
-К сути этой идиотской встречи.
-Я хочу вывести тебя из равновесия. Довести до точки кипения.
-Зачем?
-А чтобы тебе было не так досадно меня убивать. Под горячую руку оно как-то легче, знаешь ли…
-Вы хотите, чтобы я вас убил?
-Не особо, но это мне крайне необходимо. А если необходимо, то наверное можно считать, что хочу.

Я начинал закипать по новой.

-А можно – почти выкрикнул я – Без всех этих завихрений. Без обертываний «смысла» в толстое одеяло, без лиричных отступлений и тупой демагогии. Без объяснения мне, что демагогия вовсе не тупая и более того, не демагогия вовсе. Можно, просто и по существу сказать мне, нафига я сюда попал, почему вписан в ваш дневник, ах да, совсем забыл, вписан, чтобы прочесть. Так вот, нафига или даже «какого хрена», вы меня пригласили к себе посредством своего дневника.
Я должен вас убить? Что и как? Куда и по какому месту?
Просто выразите простым (сука) человеческим доступным литературным языком – что вам от меня надо.
Без китайских чайных церемоний, без слезного рассказа про трудное детство и первую интимную близость с плечом уснувшей на вашем плече одноклассницы.
Просто суть.
А потом уже можете сколько угодно со своей высокой горы раздутого самомнения и самолюбования срать мне в душу своими раздумьями о смысле бытия и строении вселенной с точки зрения иранского осьминога. Вы же понимаете, как я напряжен и как болезненно ожидать развязки. А вы, все оттягиваете и нагнетаете.
Нет, я не против вас выслушать, но я не хочу быть заложником ваших речей, я хочу… хочу… Короче.

Профессор слушая мои претензии, ни разу не сменил выражения лица, ни один мускул не дрогнул на его лице.

-Во-о-о-т – со вздохом сказал профессор – Выговорился. Вот и хорошо. Мне так льстит, что я могу выводить людей из равновесия, даже не применяя особых практик открытых моему сознанию. Достаточно просто использовать природой данное естественное занудство.
-Сука, я же сказал, прекрати гнилой базар!!!

Я выхватил нагретый кожей спины пистолет и передернув затвор разрядил всё содержимое обоймы в тело профессора. Злости во мне было так много, что удовлетвориться обычным убийством я не мог. Забывшись, я набросился на мертвое тело и начал бить его кулаками по лицу, не прекращая кричать.

-Сука, сука, сука. Я говорил к сути, а ты урод не слушал. Что молчишь, где твой пафос мразь ты тупоголовая?

Я бил его так сильно, что боль в кулаках сменилась полным отсутствием каких-либо ощущений. Словно я выбил все свои жизненные силы, выбивая душевное говно из мертвого тела старика.
Нужно было собраться и взять себя в руки. Нужно было срочно сматывать абстрактные удочки и валить подальше от этого места.
И мои крики и выстрелы наверняка слышал весь дом, а то и весь двор. Люди до 60 лет вряд ли вызовут ментов, считая, что это не их дело, а вот бабушки вряд ли станут долго думать, их это дело или нет. Учитывая скорость реакции наших погонаносцев и пробки в городе у меня есть немного времени.
Я принялся искать самое ценное – записи профессора. И к своему удивлению сразу же нашел их на столе в соседней комнате.
«Моему воришке» было написано на коробке из-под обуви. Я открыл коробку и увидел несколько тетрадей, быстро пролистав, я обнаружил коды и рукописные тексты. Проверять являются ли коды подлинными или профессор опять решил меня разыграть, я уже тупо не мог себе позволить. На кону была почти власть над миром – с одной стороны, и моя реальная не абстрактная жизнь – с другой стороны.
Я схватил коробку и выбежал в подъезд. Затем меня словно током ударило, я бы даже сказал, что мне «прищемило яйца», я понял, что не могу просто так уйти из этой чертовой квартиры. А что если в квартире полно всяких записей и их найдут? И даже если у меня полные коды, вдруг они есть в виде копий в квартире и достанутся кому-то еще?
Идея дальнейшего развития событий пришла быстро и неожиданно, как и всё, что со мной сейчас происходило.
Я достал блокнот с выписанным кодом внушения, который прихватил с собой.
Если я правильно понимал, то даже эта демо-версия кода должна была вновь обретать силу, и действовать на одного человека всякий раз, когда я пробегал по этому коду глазами, даже если я уже оказывал сегодня на кого-то влияние. «Прочел, оказал, прочел, оказал». В такой последовательности по моей логике должен был работать код.
Я пробежался по нему глазами.
Закончив, я начал стучать в соседскую дверь. Естественно, под страхом быть убитым, мне никто не открывал, и я начал кричать «Открой дверь», и под моим влиянием хозяин квартиры открыл дверь.

-Слушай внимательно. Заходишь в квартиру – я указал на открытую дверь профессора – И сжигаешь её к чертям. Возьми масла и облей шкафы. Поджигай. Жги все. Жги ковры, бумаги. Жги до последнего. И вот тебе пистолет.

Я вытер об рубашку пистолет и передал его соседу. В идеале, убийство повесят на него, даже не смотря на показание свидетелей о странном субъекте, который убегал из подъезда, то есть обо мне. А еще, в пожаре помимо всех бумаг сгорят мои отпечатки пальцев. Так или иначе, даже если выйдет как-то по-другому я сделал все что мог.
Я пробежался вниз по лестнице, и тут же принял обычный шаг, дыбы максимально не вызывать подозрений.
Пошел в сторону автобусной остановки и поймал частника. По пути я сменил 8 разных машин, 4 автобуса, и доехал до дома на метро.
Попутно между поездками купил в одном магазине новую одежду, в которую и переоделся. А в другом магазине купил рюкзак.
Ничего из этого не гарантировало, что при желании, мои передвижения не вычислят с помощью случайных свидетелей и уличных видеокамер. Но, я сделал максимально возможные маневры.

 

***

Раньше, когда мне приходилось убивать, я делал это без помощи пистолета и привлечения внимания к месту преступления посредством шума. Все было тихо и мирно. А потом, также множество раз сменял маршрут, добирался до съемной квартиры, в которой жил без паспортных данных и официального договора посредством оплаты на полгода вперед. Собирал вещи и уезжал в отцовский домик в деревне. Отсиживался там несколько месяцев, отдыхая душой и телом среди российской глуши, и вновь возвращался в город на год другой.
 Сейчас я решил делать ровно то же самое. Собрал вещи, чемодан, вокзал, папин домик.
Папа давно умер, успев прежде оставить нас с мамой. И неожиданно для всех перед смертью переписал на меня свой дом. Я тогда еще учился в старших классах и своя жилплощадь за городом очень подняла мой статус в глазах одноклассников, которые набрав с собой кучу еды и алкашки, ездили электричкой в мой домик. Мне даже не надо было скидываться наравне со всеми, я предоставлял дом, ребята и девчонки предоставляли все остальное. Дружить со мной было удобно и выгодно.
Конечно, я продолжал жить с матерью в городе, но у меня был свой маленький островок вседозволенности на который она не претендовала.
А потом матери тоже не стало. Квартиру я отдал за долги, которые у меня появились после одного весьма неудачного ограбления того, кого грабить не стоит, если вторая почка тебе не жмет, и ты не хочешь отдавать её на благотворительность. Почка мне не жала, посему отдал квартиру, а еще немного жизненной силы в виде отбитых ранее упомянутых почек, сломанной руки, и лица, избитого до такой степени, что только истинная модница сможет сказать сколько оттенков разных цветов и цветовых гамм присутствовало на нем в виде синяков и ссадин.

***

Пока я ехал в поезде в свой домик в деревне, я думал: я убил профессора потому, что он довел меня до убийства или же он воздействовал на меня и я в результате его воздействия убил его.
Вероятнее всего он воздействовал на меня с помощью кодов и в довесок, как хороший режиссер срежиссировал всё так, чтобы помимо его воздействия на меня были еще и внешние факторы побудившие меня отправить его в вечный дзен.
Он абстрактно или вполне конкретно намекнул в своих записях, что я приду его убить. Более того, даже во время встречи он это упоминал. Я просто фигурка в его игре. Он просто в своих личных целях решил умереть, а меня использовал в качестве орудия.
Нет, если так, то зачем тогда он оставил мне коды? Даже если в блокноте, который я взял после убийства, находятся не настоящие коды, он так или иначе оставил мне свой «Демо-код». К тому же, если бы ему просто нужен был человек в качестве орудия, он бы легко привел бы к себе домой первого встречного и тот, как послушный пёс перегрыз бы ему глотку, да еще и хвостиком повилял бы. У людей нет хвоста, но думаю с возможностями профессора можно создать в человеке не только хвост и третий глаз, но и убедить его в том, что он ядерная ракета с системой самозапуска, и человек поверит, и наполнится необходимыми компонентами, и вознесется в небо, и обрушится на мир, и не оставит камня на камне.
Нет. Человек под воздействием должен чувствовать разницу между этим состоянием и своим обычным состоянием. Я же не чувствовал ничего, только злость. Опять же, хотел бы профессор сделать так, чтобы я его убил и погорел на этом, к примеру, в наказание за совершенное мной ранее зло – он бы убедил меня остаться на месте преступления без всех моих дальнейших телодвижений, которые я успешно осуществил, выйдя сухим из воды.
Пока – сухим.

Проведя полчаса в раздумьях я окончательно понял, что влез во что-то, что выше моего понимания и раскладывая по полочкам все нюансы, я вряд ли смогу понять суть вещей.
И надо ли мне это в конкретно взятом случае? У меня на руках херова куча денег. У меня на руках коды подавления человеческой воли. У меня за плечами 1 забытый труп и один свежий. У меня за плечами годы воровства и опыт в залегании на дно.
Как-нибудь справлюсь.

Еще вчера, вернее позавчера, я собирался «по-умному» уехать за границу. Сейчас в целях безопасности логичней залечь в деревне.
Если учесть сумму денег, которая была у меня на руках, то я мог хоть всю жизнь прожить в деревни так, как не прожил бы ни в одной загранице.
В среднем, для комфортной жизни за границей, нужно 2 000 долларов в месяц. Моих денег мне хватит на 12 лет. В России лет на 20.
Произведя подсчеты я понял, что мыслю старыми схемами. Я могу брать деньги тоннами, где хочу и когда хочу.
В начале своих заметок я не понимал откуда у профессора столько денег, позже читая его дневники он рассказал про 200 тысяч, сумма найденная мной у него была 300 тысяч, при этом он говорил, что 200 тысяч лежат у него в банке, да и вообще речь шла о событиях 25-ти летней давности.
Хорошо, давай иначе – у меня есть 300 тысяч на первое время. Так тебя устраивает? Да? Ну и замечательно.

 

***

Поезд прибыл на станцию. Идти через всякие дорожки надо около 50 минут. С учетом всех событий, стрессов, собираний вещей и взятия себя в руки, я пройдя эти 50 минут, сдохну переступив порог дома, и да и путь в виду усталости, наверняка растянется на лишние 20-30 минут.
Сейчас бы освободить голову от мыслей, включить музыку и думать о дороге. Зайти в дом, поесть и завалится спать на добрые сутки. Всё не сейчас, все потом.

 

3

 

Проснувшись через 22 часа и совершив ритуал похода в туалет, я заваривая кофе взялся, наконец, за книжонку профессора.

«Знаю, что возможно тебе это будет и обидно и досадно, но я опять тебя обманул в нашем с тобой последнем живом разговоре. В первом кстати тоже. Он правда и был последним.
В чем именно я тебя обманул, я уточнять не стану. Где-то по крупному, где-то в мелочах.
К примеру, я точно знал, что ты придешь ко мне, как знал и то, что ты убьешь меня. Так было прописано в коде твоей жизни, который я просчитал читая свой код.
Просчитав своё будущее, я всего лишь подстроил обстоятельства так, чтобы ты пришел ко мне и убил меня. В твоем коде жизни было прописано попасть в мою квартиру и ограбить её. Естественно, я предпочел не находится дома, чтобы не встретиться с тобой.
Чтобы немного поиграть с тобой и потроллить тебя я написал тебе дневники и демо-код.
Не буду уточнять, что из моих дневников действительно происходило со мной. Тебе зачем всё это? Тебя значительно больше должно беспокоить твое будущее, чем моё прошлое.
Хотя, один вопрос тебя все же должен мучить – зачем мне нужно было умереть от твоей руки и находящегося в ней пистолета?
Когда я узнал о том, что мне предстоит умереть, я постарался понять для чего, и почему я этому должен способствовать. Оказалась замечательная вещь, зная точное время своей смерти по секундам, я успел заблаговременно активизировать код выпадения из реальности. То есть, с самого начала нашей с тобой беседы общался с тобой не я, а мой автопилот. Просчитать о чем мы будем говорить – я не мог. Зато смог оставить на своем месте свою память, которая на подобии чат-бота вполне самостоятельно смогла поддерживать с тобой беседу до роковой минуты.
Я же заблаговременно выпав из общей реальности, остался в моей индивидуальной реальности, в которой продолжу жить вечно.
Я буду иметь доступ к общему информационному полю, что позволит моему разуму вести примерно такой же образ жизни, который я вел последние годы. Более того, раньше выпадая из общей реальности я мог создавать в своей индивидуальной реальности целые миры по образу и подобию всего увиденного мною в реальной жизни. Это почти, как осознанное сновидение. Когда вместо привычного течения по хаотичному сюжету сна, ты сам формируешь реальность в нереальности, осознавая её и подчиняя её себе.
Не стану тратить время на описание того, что тебя ждет. Мне это поверь не интересно. Захочешь и если хватит мозгов, сам до всего дойдешь. А всё, что я тебе сейчас пишу – всего лишь последний привет единственному человеку ставшему свидетелем моего величия.
Прощай неандерталец, катись колбаской по просторам бытия.»

Хотелось найти профессора в его индивидуальной реальности и убить еще раз.
Он вроде подарил мне мир на блюдечке, но своими усмешками с того света словно плевал в это блюдечко.
Злоба прошла быстро. Я действительно был орудием в его руках, и даже если в каждой строке он врал и издевался, я все же убил его, а он заранее это знал.

Надо бы закупиться продуктами и последовать примеру профессора – уйти в общее информационное поле посредством кодов, а то и создать собственную реальность.
За взятые для тайм-аута полгода я вполне смогу подтянуть свое «неандертальство» до уровня «андертальства».

 

 

4

 

 

Прошло полгода, и как бы это не казалось абсурдно не просвещенному уму, но я всегда уходя в путешествие по берегам своего разума, боялся не суметь вернуться обратно. Боялся, что заблужусь в альтернативной реальности и просто не смогу найти дорогу обратно.
Еще, уходя из себя, я боялся, что пока я хожу по неизведанным далям, мое тело сидит в деревенском домике совсем беззащитное и кто угодно может прийти и проломить мне черепную коробку и я никак не смогу на это повлиять и так и останусь здесь по эту сторону бытия.
Второй мой страх был глупым, поскольку и без блуждания по внутреннему миру в обычном своем состоянии я вполне мог стать жертвой случайного кирпича по голове или неслучайной пули между бровей, и тоже, никак не смог бы на это повлиять.
Но этот страх отличался только тем, что в случае с обычным состоянием и обычным кирпичом, я действительно стану жертвой обстоятельств, а вот в случае моей смерти в состоянии транса, я как бы сам делаю себя беззащитным и сам себя подставляю.
Первый страх и вовсе был глуп, поскольку профессор был счастлив умереть и застрять в своем личном пространстве. Но, я в отличии от покойного профессора был не так давно знаком со своей внутренней империей, чтобы безоговорочно ей доверять или радоваться возможности умереть.
Глупости первый страх лишал тот факт, что профессор ожидая моего визита поставил некий код, который позволил ему уйти в свой мир, оставив тело как автоответчик. Я же, не умел уходя в себя имитировать жизнь в оставленном мною мире.

***

В блуждании по альтернативным пространствам в общем информационном поле, которое я до конца не понимал, если вообще понимал, был один весомый недостаток: При длительном нахождении в одном из умов кого-нибудь из живших когда-то людей ты перенимал не только весь объем знаний пропущенных через его мозг, но и его личные воспоминания. Было просто невозможно считывать сухие данные без личных переживаний их носителя. Можно не верить в разумность собаки и считать, что она не видит снов, пока однажды не станешь свидетелем того, как она стонет и дергает ногами во сне, словно ей снится, что она от кого-то убегает или её бьют. Может быть, собака и не обладает большим интеллектом, но она не лишена чувств и эмоций. К чему я…
Да к тому, что за те полгода, которые я отвел себе для того чтобы отсидеться в деревне и прокачать свой навык юзанья всякой внеземной мути, мне пришлось пропустить через себя такое огромное количество чужих переживаний и потрясений, что порой всерьез хотелось немножко наложить на себя руки, а заодно расхерачить к чертям этот глобус с его страданиями и страстями.
Я всегда понимал, что мир состоит из херовой кучи мудаков не способных ни на что иное кроме мудачества. Но, так же я отдавал себе отчет в том, что мир ровно такой - каким являюсь я сам.
То есть, я был вором и убийцей и соответственно окружали меня не очень хорошие люди, если эти биомассы вообще можно считать людьми.
Но, я верил, что если при случайном стечении обстоятельств я вдруг стану режиссером местного театра моя жизнь поменяется не только в декорациях, но и в смысловой нагрузке.
То есть, если на мне написано «Тушенка», то и внутри меня должна быть тушенка. А смени надпись на «Сгущенка», появится сгущенка.
В определенном смысле мой опыт проживания чужих жизней посредством считывания их памяти, показал мне состоятельность этого правила и в тоже время доказал его несостоятельность.
Как это возможно? Всё просто.
К примеру, если я вор и негодяй то круг моего общения сводится к ворам и негодяям и девушку я себе буду искать среди подобного контингента, поскольку буду справедливо считать, что девушку более «светлого» ранга я не достоин.
Удивительным же окажется то, что встретив девушку иного ранга, она решит, что я вполне её достоин. И её любовь или симпатия ко мне станет настоящим откровением. И во мне вдруг появится и доброта и умиление от простых вещей, которые никак не могли меня умилять, пока я был любим стервами и прочими тушами бабского рода.
То есть, моя жизнь будет полна негодяев поскольку я сам негодяй, и подтверждаться это правило будет исключением в виде девушки иного ранга.
Но, девушка по сути вовсе не обязательна. Я негодяй и круг моего общения негодяйский. Но, если я стану светлым человеком, к примеру, тем же профессором или писателем, гарантирует ли это отсутствие вокруг меня негодяев? Нет.
Да, я по роду деятельности буду окружен светлыми головами. Возможно, даже получу квартиру в соответствующем доме, но если я профессор и верю в то, что мир полон светлых умов и будущее планеты прекрасно и этому не помещать, то стоит, пару раз прокатиться в общественном транспорте, чтобы понять неизбежность полного «аусвайса» всему живому в ближайшее время.
Безусловно, когда в твоей душе поют птицы и цветут эдельвейсы, ты видишь мир именно в красках своей души и только в них. А если в твоей душе повесился последний хилый лучик света и добра, то и мир ты будешь видеть таким же.
Но, когда ты станешь писателем, будешь писать книжки о настоящей идеалистической любви, ты вдруг обнаружишь, что в мире есть огромная масса людей, которые хотят тебе в интернете высказать какой ты мудак. И все те светлые головы друзей и коллег по цеху завидуют тебе с такой силой, что на основе их энергии можно было бы навсегда забыть об уплате за электричество в твоем доме, используя их в качестве автономного источника.
То есть, все те, кого мы относим к светлым и добрым людям, по сути не такие уж светлые и добрые.
Блуждая по чужим умам коих были сотни и тысячи, причем блуждал я часто не по отдельному уму, копируя из него информацию, а по целому стаду умов, копируя коллективный ум, при этом вычитывая в дальнейшем из копии и картину в целом и отдельные персональные мысли и судьбы… Так вот, однажды мне пришлось пережить переживания таких групп людей, которых никогда не заподозришь в ненависти к собратьям.
Жена в глубине души ненавидела мужа за то, что он был более привлекателен, учительница музыки, люто ненавидела своего любимого ученика, за то, что он в свои годы был более перспективным и талантливым чем она.
Да, жена любила мужа и была счастлива жить с красавцем, но так же она ненавидела мужа за красоту. Учительница гордилась своим учеником, но при возможности отравила бы юное дарование, чтобы не чувствовать свою ущербность на его фоне.
В одном фонде защиты животных, фанатичная девушка смыслом жизни которой была трата себя на защиту животных и пропаганду их тяжелой судьбы, ненавидела свою лучшую подругу, которая имея богатого папу, ежемесячно жертвовала в собачий приют пятизначную сумму в долларах. Её подруга вкладывала деньги в дело её жизни, но она её ненавидела за то, что та была круче и полезней в деле её жизни.

***

Сколько бы не выпало на долю человека грехов и преступлений – он всегда может начать исправлять содеянное. Вот только не выбирая для этого самый легкий путь «замаливания грехов в церкви», а самым сложным путем – творением реальных благих дел.
Убитых не вернуть, но можно положительно повлиять на жизнь тех, кто еще жив.
Люди говорят о ценности человеческой жизни, а затем кричат про себя или вслух «да чтоб ты сдох» в лицо или в спину обидевшего их человека. Лучше бы кричали «Дай Бог тебе мозгов», вроде и обидно и в тоже время «Добра желают».
Люди негодуют и качают головой, обсуждая голод и войны, бесчеловечность. А затем выходят из ресторана и ногой отталкивают мальчишку попрошайку. Или просто мимо проходящего бродягу, который и не думал «мольбой лезть в их карман».
Люди двуличные суки, живущие по двойным стандартам. И все мы такие, даже если носим нимб из золота высшей пробы или терновый венок, всё равно судим о людях по двойным стандартам, поступаем с ними по двойным стандартам.
Даже самый просветленный ум не гарантирует, что человек будет человеком.

У меня было только два пути: либо стань светлым и добрым и использовать свои новые возможности во благо человечества, либо стать темным и злым и использовать свои новые возможности в своё личное благо. Не обязательно против человечества, но обязательно себе во благо.
Я выбрал второе.

 

В какой-то момент я понял, что могу получать деньги всегда и везде и в любых количествах. Ограничений не существовало совсем. И это показалось мне скучным.
Что же тогда делать с выпавшим на мою долю всемогуществом? Троллить этот мир. А почему бы и нет? Мне в этой жизни больше никто не указ, зато я всем указ. Разве стоит размениваться на банальные золотые горы, если можно весело провести время, издеваясь над грешными душами людей?
Конечно, это не говорит о том, что я буду вести аскетический образ жизни. Свой хлеб с искрой я отменять не собираюсь, хоть и не люблю икру. Просто я буду совмещать полезное с приятным, или приятное с полезным. Последовательность не важна.
Смех продлевает жизнь, а я уж повеселюсь вдоволь и поживу соответственно.
Я конечно не буду, как Ваня Грозный устраивать кровавое месиво, но и без подобных перегибов, можно хорошенько провести время. К слову, кровь я на дух не переносил и садист из меня был никудышный. Да, мне доводилось убивать людей, но это всегда было трудным испытанием для психики, хоть и вспоминаю я это шутя.

Любимыми фильмами моего детства были Бригада и Брат - 2.
Бригада научила меня тому, что в этой жизни, любые попытки прийти к успеху в России кончаются смертью в подъезде, как было с Владом Листьевым, или ножом в живот, как было с друзьями Саши Белого. Можно еще в машине подорваться если ты Фил, или быть задушенным случайным любовником, если ты заднеприводный режиссер. Даже если ты старый вор в законе, велика вероятность получить пулю от снайпера, по наводке спецслужб, и не смотря на то, что воров валить нельзя, про тебя как-то быстро забудут. А еще можно завалить свое начальство, потом своих партнеров, потом друзей Саши Белого, а потом на стройке получить свою дозу свинца. Даже депутатский мандат не спасет. Вообще ничего не спасет, если ты живешь в России. Царей убивали, как бешеных собак, при этом отчего-то оставляли жизнь первым президентам Союза и России.
Брат-2 наоборот научил тому, что можно валить всех направо и налево, потом поехать в Америку и не нарушая традиций без копейки в кармане под первый альбом Би-2 продолжать валить всех без разбору, словно сибирский цирюльник Сибирские леса. И главное, показав широту русского духа иноземным гавнюкам, спасти русскую Джулию Робертс из рук черных друзей Эминема, предварительно завалив и их, поднять нормально денег, и заказав у стюарда водки, преспокойно отправится на Родину.

Думаю, не стоит объяснять, что я решил поехать в Америку.

***

За месяц я выучил английский и историю Америки.
С помощью прямого воздействия оформил задним числом компьютерный бизнес с претензией на международный рынок. В виду обостренки между Россией и Америкой мне казалось логичней оформить себя, как гражданина мира желающего вложить свои деньги в спонсирование демократии и прочие плюшки. Но, любая логика тихо играла в русскую рулетку с калашом каждый раз, когда активировались мои способности убеждения.

Когда-то давно я мечтал жить в городе на Неве, теперь мне предстояло жить возле берегов Атлантического океана.
Нью-Йорк с его 8-ю миллионами жителей неслучайно изначально назывался Новый Амстердам, город казался гибридом классических американских фильмов: с одной стороны фильм про подростков, с другой фильм про суровые криминальные банды, и посередине между всем этим разнообразием ребята в рубашках и пиджаках.
Статуя свободы, которую в своих эротических фантазиях хочет нагнуть каждый русский Ванюша. Если для всего мира статуя свободы была просто прикалюшкой из Америки, то для русского Вани, который когда-то навешал Наполеону, американская статуя свободы французского происхождения была той самой «прекрасной дамой», которой с рождения хочется налить в одноразовый стаканчик квасу, отнимая у несчастной баночку пепси-колы и познакомить с богатством русской души. Любезно показать Сибирские леса и Кремль, а после расстрелять в подвалах Лубянки. Мы гангстеры? Нет, мы русские. Это многое объясняет.
Из пяти районов Нью-Йорка каждому русскому на слух хорошо знаком Бруклин и Манхеттен.
«Она хотела бы жить на Манхеттене, и с Деми Мур делиться секретами» - если убрать из песни весь остальной текст и написать новый, то вполне может получиться что-то вроде «Она хотела бы жить на Манхеттене, и с разведкой Пиндостана делится секретами, но муж её просто Гэбешник кровавый, и кровью таких, он красит Лубянки подвалы.»
Как гласил гид «Население Нью-Йорка составляют 44% белых американцев, 25,5% чернокожих, 17,9% латиноамериканцев и 12,7% азиатов». В итоге получалось 100,1%, такая вот математика. К кому относить себя я не знал. Поэтому решил считать себя вне рамок и ограничений.
На этом, пожалуй, закончу урок истории, и приступлю к внедрению в лагерь «врага».

***

Если Данила Богров гуляя по Америке в черном квартале нашел себе белую лысую проститутку, то я гуляя по вполне себе белому кварталу, познакомился с черной кучерявой Американкой феминисткой.
У каждого из нас есть какие-то фетишистские мечты. Каждая порядочная девушка хочет перевоспитать заядлого гея, а каждый порядочный мужчина хочет перевоспитать лесбиянку. И если русские женщины хотят выйти замуж за иностранца, то русские мужчины хотят поучаствовать в оргии с азиаткой и африканкой.
Я же просто хотел потроллить Америку, но в итоге Америка троллила меня. Влюбится в мулатку в Америке, будучи русским Ванюшей, что может быть более забавным? Конечно, влюбится в американскую мулатку феминистку.
Мой английский позволял мне вести беседы на любом уровне, а сила подчинения под свой железный кулак позволяла прогнуть и нагнуть самую злостную феминистку, лесбиянку и даже Кондолизу Райс. Последняя впрочем, сама могла меня нагнуть.
Я не считал, что место женщины на кухне, но смотря на Алису, а именно так звали мою мулаточку, мне хотелось: сидеть и смотреть, как она будет варить борщ и лепить пельмешки.  
Впервые увидев её в кафе мне уже хотелось, заказать в русском магазине балалайку и послушать, как она споет мне «Гой ты, Русь, моя родная, хаты – в ризах образа». Выпьет рюмочку водочки, закусив квашенной капустой и глотнув воздуха для разгонки споёт «Золотые купола, на груди наколоты».
Я забежал вперед и проспойлерил то, что мне предстоит в неё влюбиться. Но вернемся к тому моменту, когда я просто пил чай в кафе, а она сидела за своим макбуком, вливая в себя ананасовый сок и вливая в «интернеты» тоны лучиков любви к братьям мужчинам.

Выпрашивать право присесть, я не посчитал нужным. Никогда не отличался умением красиво преподнести себя девушке так, чтобы не оказаться посланным в места первичного зачатия. Но, магия кодов, которые были так намертво впечатаны в память, что мне не нужно было их читать с бумажки, достаточно было словить картинку в памяти и я уже мог всё. А учитывая, как сильно я продвинулся, то я и вовсе мог их не повторять, достаточно было один раз в неделю прочитать в голове и 7 дней не беспокоиться о своей волшебной палочке. Но, хотел я того или нет, коды слишком часто всплывали в моей голове, словно я смотрел в жизни так много порно, что не искал его при желании в интернете, а просто устраивал себе киносеанс прокручивая воспоминания.

Понять, что Алиса феминистка было проще простого. Считывая её настроение, я видел и чувствовал, как вскипает черная ненависть в её сердце при малейшем попадании чего-то мужского в её поле зрения.

-За что ты так не любишь мужчин? – спросил я, по хозяйски присаживаясь рядом с ней.
-Причин много. Мужской мозг не позволит тебе усвоить столько информации за раз. – ответила мулатка.
- То есть, женский мозг может, а мужской нет?
-Вот только не надо мне рассказывать про то, что у мужчин мозг на 100 грамм тяжелее. Он тяжелее за счет лишней порции дерьма, которое постоянно бурлит в ваших головах. Вы всю планету засрали, изнасиловали и опять засрали. У белки мозг с орех, но она как-то поумнее будет. – жгла напалмом мулатка.
-Только мозг белки, который с орех, не способен ни на что большее, чем собирать орешки. Мы же, в смысле мужчины, придумали для вас женщин целый мир с вашими сериалами, косметикой и даже этим макбуком. Оставив себе право немножко насиловать этот мир.
-Ну, конечно. «Давайте запретим женщинам получать образование до 20 века, а потом скажем ей, о том, что она дура и ничего не сделала».

Алиса говорила всё это без злобы. Словно школьник зачитывает заученный стих, не ожидая восторженной реакции от зрителя.

-Почему ничего не сделала? Женщина родила абсолютно всех гениев, воспитала, стала женой.
-То есть, женщина это такая фабрика по производству, содержанию и обслуживанию мужчин. Что дал женщине мужчина? Право быть придатком? Растить его детей, готовить ему еду, убирать его дом?
-Ну, а ты сама чего бы хотела? Только честно, без дураков и без «во вред себе, но назло всему миру».
- Я хочу сделать карьеру, купить дом, машину. Хочу образование, и чтобы меня уважали. Считали равной.
-Хорошо, а для чего тебе это? Вернее, что потом? Для чего всё это?

Алиса замялась. Но неуверенно сказала…

-Потом ребенка завести.
-То есть, вместо того, чтобы просто сразу получить дом, машину, ребенка – ты хочешь потратить лет 20 на карьеру, чтобы потом в конечном счете, получить все тоже самое?
-Не каждый мужчина может купить дом и машину.
-Согласен. Но и не каждая женщина это может. Разве вдвоем не проще?
- Не каждый мужчина хочет ребенка и семью.
- Как и не каждая женщина.
- У женщины это в природе. Почти каждая женщина рожает.
- Вот видишь, ты сама говоришь про природу, а по природе женщина с мужчиной и за мужчину. А касательно рожающих женщин, да рожают почти все, а вот все ли хотят быть мамой, и все ли став мамой «по факту», становятся мамой «по призванию»?
-Мы так далеко можем зайти. Пустой разговор.
- Хорошо, Алиса, разговор может быть и пустой, но что это за идеология, если она не выдерживает критики и сравнений?
- Откуда ты знаешь моё имя?

В этот момент Алиса сильно испугалась. Скользя по её эмоциям, я четко видел, что она напряженно вспоминала, могла ли меня где-нибудь видеть. Следом за этими напряженными воспоминаниями она испуганно поняла, что я скорее всего кто-то из интернета кому она перешла дорогу своими статьями и возможно сильно обидела, и теперь этот кто-то, то есть я, вычислил её, выследил, и сейчас отомстит в типичном мужском стиле.

-Лишние 100 грамм мозга, творят чудеса.

Она была очень напугана и дальше растягивать напряжение было не гуманно, я направил на неё луч воздействия. «Шутка» сказал я, «Могла бы и посмеяться». Сигнал воздействия достиг её мозга и она взорвалась звонким смехом. С этой секунды она мне полностью доверяла и была готова идти за мной. При этом её мысли оставались её. Мы могли продолжать спорить на любые темы, но уже в качестве близких друзей.

Настроив приемник Алисы на дружескую волну, я ушел в свою внутреннюю пещерку проанализировать ситуацию.
Алиса считала себя феминисткой и это подразумевало борьбу за равные права с мужчинами. Но в Америке права давно уровнялись, и более того песочные часы в которых одна часть олицетворяла мужчину, а другая женщину, дошли до середины и песка внизу, то есть прав женщин, становилось больше чем песка вверху, то есть прав мужчин. Так было в Америке, в остальном мире это не работало, или работало не всегда.
В Америке борьба феминисток напоминала не борьбу за права одной группы людей, а добивание прав другой группы людей. То есть, если раньше женщине было многое нельзя, то сегодня женщины добивались того, чтобы многое запретить мужчинам. К примеру, за сексуальное домогательство можно было счесть все что угодно, надо было лишь правильно преподнести это в суде.
Короля судят по свите, а музыканта по его поклонникам. Так и в любом движении сегодня можно встретить много умных феминисток, но почему-то на экраны и в интернеты лезут совсем другие люди, которые собою компрометируют свое движение. Геев мы судим по самым худшим из их представителей, а стоит один раз одному иностранцу нагадить нам на коврик перед дверью, как мы начинаем приписывать эту черту всем иностранцам, и люто их ненавидим.
Алиса была больше мужененавистницей, чем феминисткой. Есть такие кабели, которые больше суки. Вот и Алиса была такой.
Я бы не стал влюбляться в такую девушку, и в другой ситуации просто нагрубил бы. Но, я знал, что могу её перевоспитать. Знал, что она была слишком красива и ей за это часто доставалась.
Банально, но каждый видел в ней кусок мяса и заставлял её чувствовать себя куском мяса.
Многие девушки рады такой перспективе и с радостью пользуются своей красотой. Зайдите в инстаграмм, каждая пятая фотография это девушка демонстрирующая всем какая она «сексуальная». Впрочем, не меньше вы найдете и парней, которые демонстрируют свой торс, свою машину и свою крутость во всех прочих проявлениях.
Алиса не была глупой, просто она выбрала глупый способ самовыражения. Вместо того чтобы показать миру свой ум на деле, она показывала его на словах, на словах унижения мужчин.
По большому счету, девушки точно так же, как и мужчины засоряли эту планету, вдохновляли мужчин на войны, и дай им волю положили бы не меньше миллионов людей на полях великих сражений. Просто мужчины как-то берегли женщин. А другие насиловали и истребляли. Всего в истории хватало и всего было почти поровну. Только права были неравные. А были бы равные, было бы меньше войн? Мы не знаем, но женщинам приятней думать, что войн не было бы и вовсе. А нам мужчинам об этом думать не приходиться. Мы воюем, нам некогда.
Единственное в чем не мог уровнять женщин и мужчин демократический мир, так это в физической силе. Как не крути, но все же единичны случаи, когда женщина насиловала бы мужчину, да еще и толпой. Зато есть домашние насилие, где женщина может избить мужчину, а он ей не ответит, ибо женщину бить нельзя. И женщины этим пользуются.

-Скажи мне Алиса, а многих ли ты женщин смогла убедить в том, что мужчина это зло?
-Многих.
-А многих ли ты мужчин смогла убедить в том, что мужчины это зло? Или споря с мужчинами на эту тему, ты обнаруживала, что они становятся еще злея? Просто мне кажется, если злую собаку бить палкой она вряд ли станет доброй, скорее она еще больше озлобится.
Ты Алиса, читала когда-нибудь о том, что мужчины ставшие маньяками, как правило, были нелюбимы своими матерями или обижены девушками. И нет, я не говорю, что надо давать каждому на всякий случай, просто отшивать как-то любезней, не принижая мужского достоинства.
И да, Алиса, мужчины бывают жуткими ублюдками, и их нужно бить палкой, но не всех, не все одним миром мазаны. И не говори мне солнце мое «златовласое», что никогда не видела надменных красавиц, которые опускали по самую землю стеснительного неуверенного парнишку, который оказал им знак внимания.
И последнее. В мире так уж повелось, что детей больше воспитывают матери, чем отцы. И я не говорю про матерей одиночек, я говорю про общую картину. В связи с этим вопрос: не вы ли женщины воспитываете таких мужчин, которые потом вас насилуют, бьют и принижают?

Вывалив всё это на неё, я понял, что как мальчишка ищу виноватых.
Хотя почему, как мальчишка? Жизнь всех взрослых людей на том и строится, что они постоянно ищут виноватых.
Семейная жизнь многих, это постоянная война по правилам: Найди как можно больше недостатков своего партнера в ответ на найденные им твои недостатки.
Мы с Алисой не были семьей, но так же как и семья представляли собой два лагеря – мужчина и женщина.
Я не хотел принижать женщин в отличии от желания Алисы принижать мужчин. Я всего лишь хотел отстоять мужчин в глазах мужененавистницы, к которой испытывал желание.
Если бы я начал с ней соглашаться, что все мужчины «плохие», я бы превратился в её глазах в тряпку. Отстаивая мужчин принижая женщин, я выглядел в глаз Алисы женоненавистником. Сложно в таких делах не переступить черту.
Я решился на дешевый трюк, предложить Алисе провести со мной 10 свиданий и убедиться в том, что далеко не все мужчины плохие. Более того, я предложил заключить ей устный договор, что она проведет со мной ровно десять свиданий и не имеет права соскочить ни на одном из этапов.
Алиса хотела согласиться, но её убеждения ей этого не позволяли. Зато мои способности убеждать позволяли дать Алисе молоток, которым она лихо забьет на все свои идеалы, а если будет нужно, то и соседей грохнет этим молотком. И даже если Алисе захочется все прекратить посредине пари, она этого сделать не сможет, ибо гордость.
Для себя я решил, что я буду воздействовать на весь окружающий меня мир, дабы подстроить его под свои сценарии свиданий, но не буду воздействовать на Алису без крайней на то необходимости.
Мы обменялись телефонами и я обещал позвонить.

***

Домой я возвращался в прекрасном настроении. Я чувствовал себя первооткрывателем, я чувствовал себя мальчишкой, который давно влюблен в одноклассницу и вот после долгих сидений за одной партой и провожаний до дома с ношением тяжелого портфеля, мне, наконец, позволили поцеловать возлюбленную в щечку, с намеком на дальнейшее продолжение банкета.
Естественно, я не был мальчишкой и даже не был влюблен в Алису, но чувства были приятными и разбирать их на составляющие я не хотел.
Я понимал, что при желании могу завладеть любой в любом месте и в любое время. Но, мне хотелось Алису. Смел ли я отказывать себе в своём азартном чувстве?
Я мог повести Алису сразу домой и делать с ней все, что душе моей грешной заблагорассудиться. Но, никто не отменял во мне инстинкт охотника, а «магазинного мяса» я уже успел накушаться, за последние полгода. Ни одна девушка в моей деревне, если она была хоть сколько то привлекательна, не избежала участи оказался в моей постели. Прелесть всего того, что я творил в деревне состояла в том, что я во-первых заставлял девушек испытывать незнакомое им наслаждение, просто убеждая их в том, что им очень хорошо, и им конечно же становилось очень хорошо. При этом я сам по себе, как любовник был прежнего качества, и делал ровно тоже, что делал всегда. К слову, я и себя убеждал в том, что мне очень хорошо, вернее убеждал свой организм, и мне становилось хорошо. Второй прелестью момента, являлся тот факт, что каждая девушка, уходя от меня, забывала все то, что с ней было, и сама придумывала себе на пустом месте причину, по которой оказалась возле моего дома. Порой девушка могла убедить себя, что прошла полдеревни, чтобы полюбоваться видом возле моего дома, а потом видом у следующего дома, и так далее. Некоторые убеждали себя в том, что они пришли ко мне за солью или сахаром. Вся эта промывка мозгов нужна была для сохранения статуса инкогнито. Я не знал замужем эти девушки или нет, и не хотел неприятностей от мужей. Конечно, мне ничего не стоило взглянув на девушку узнать всю её историю по седьмое колено, но я не смотрел в ту сторону, ибо не хотел омрачать своё сознание.
Так вот всего этого я наелся вдоволь, и казалось, что успел отгуляться и даже захотеть остепениться.
Конечно, мулатка мужененавистница Алиса была очень странным кандидатом для роли хранительницы очага, но несмотря на то, что я влиял на свою судьбу, моя судьба продолжала влиять на своего меня. И из всех возможных возможностей я встретил именно Алису и был этому рад.
Помимо моего её желания был еще азарт 10 свиданий, когда тебе предстоит отстоять своё право на существование, более того, я отстаивал в своём лице всех-всех мужчин перед всеми женщинами в лице одной конкретной мужененавистницы.
Ко всему этому добавлялся азарт того, что Алиса была целиком и полностью дитём другой культуры, американка, мулатка, девочка из обеспеченной семьи, которая может позволить себе сидеть в кафе в разгар рабочего дня. Много всего было в этом….
А я уже подходил к дому, а в доме возле моей квартиры меня ждала заплаканная соседка.

Я был из тех мужчин, которые не любят женские слезы, при этом не знают, как себя надо вести, когда женщина начинает плакать.
Когда мне было лет четырнадцать, в школе я встречался с девочкой из соседнего класса. Встречался недолго, но был люто ненавидим её подругами. Я как бы украл её из их компании. Украл физически, поскольку она проводила почти всё своё время со мной. Украл и морально, поскольку физически находясь с подругами, она то и дело говорила обо мне. Ко всему этому воровству, которое видимо у меня в крови, и проявлялось уже тогда, добавилось то, что у её подруг парней не было, и они как маленькие злые сучки, просто завидовали своей более успешной подруге. Естественно, между мной и её подругами было противостояние, маленькая холодная война. И как это всегда бывает, больше всего страдала моя девушка, поскольку её делили, поскольку она была причиной наших разногласий, и поскольку и я и они в силу своей глупости, постоянно критиковали друг друга за глаза. И вот однажды, на каком-то школьном выступлении в спортзале школы моя девушка не выдержала наших ссор, и горько заплакала. Что сделал я? Обнял её? Начал успокаивать? Начал гладить по голове? Нет, я так растерялся, что просто сделал вид, что ничего не вижу. Подруги могли ликовать, я проиграл.

И вот, возле моей двери непонятная девушка, которую я впервые вижу. В домашней одежде, сидит и ревёт под моей дверью.
Я конечно, сильно продвинулся в общении с женщинами, но как вести себя, когда они начинают плакать, я не знал до сих пор. Всё казалось лишним и не уместным. Таков был я в этом вопросе.
У вас как-то иначе?
Я рад за вас.

 

-Ты кто? – спросил я девушку.
-Ваша соседка – ответила девушка так, словно на этом мои вопросы должны полностью исчерпаться, как и моё любопытство. Хотя любопытства во мне не было, пройти мимо для меня было проще простого. Проблема заключалась в том, что она сидела уперевшись в мою дверь. Упиралась бы она в свою дверь обливаясь слезами, я бы даже не поздоровался.
- У тебя что-то случилось?
- Нет, я просто люблю поплакать сидя на чужом коврике. На своем - ощущения ни те.

По-хорошему, я мог бы её прогнать, грубостью или убеждением. А еще ответить жгучим сарказмом на её сарказм. Но, не стоит забывать, что домой я шел в приподнятом настроении, и приподнимать девушку со своего коврика, без её на то согласия, я как-то не хотел.
Эта светловолосая девочка лет двадцати, вызывала желание помочь, а не пнуть под зад ногой, как это обычно делают негодяи вроде меня. Да, именно негодяи вроде меня, потому что негодяи других «родов», пожалеют симпатичную заплаканную девочку, напоят чаем, а потом уложат спать, и вместо одеялка накроют собой.

Мне было лень расспрашивать её и тратиться на прелюдии. Поэтому я просто за нее объяснил себе вслух, в чем её проблема.

- Следи за логикой и ходом моей мысли. Я сейчас рассказываю тебе, что у тебя случилось. Ты удивляешься моей проницательности, затем идешь к себе домой и умываешься, я пока приму душ. Затем приходишь и мы пьем чай, а я постараюсь тебе ответить на твои вопросы. – с нескрываемым чувством собственного превосходства сказал я.
-Во-первых, вряд ли ты сможешь ответить на мои вопросы, поскольку у меня их нет. Во-вторых, хотя логичней это было бы сказать «во-первых», домой я попасть не могу, поскольку выходя из дома, захлопнула дверь, не взяв с собой ключи.

Я действительно, даже не посмотрел в эту сторону её недавнего прошлого. Более того, меня отвлек от этого анализа её «маскировочный костюм». В России девушка никогда не выйдет вынести мусор в домашней одежде, более того, может пригласить на дом стилиста, прежде чем выйдет за порог дома. В Америке же, как и в странах подражающих ей, девушка может пойти в пижаме и домашних шлепанцах в магазин, не редки даже случаи похода в магазин с бигудями, или шапочкой для окрашивания волос. Подобного не может позволить себе россиянка, а я все-таки привык именно к ним.

-Хорошо – ответил я – Я учел не всё, но всё же. Ты могла бы плакать потому что у тебя нет парня. Но не плачешь, ибо ты знаешь, что всему своё время. Тебя даже не ломает то что все подруги твои с кем-то встречаются, и то что твоя жизнь в этом плане проходит стороной.
Ты могла бы плакать потому что учеба дается тебе с трудом, но она все же дается и она не навсегда, а значит - нет повода плакать.
Ты могла бы плакать оттого, что твои родители развелись, и то что было для тебя символом настоящей любви - рухнуло, оставив дыру в душе. Но, в глубине той самой души, в которой сейчас дыра, ты всегда догадывалась, что однажды отец устанет, и хоть гнала подобные мысли, все же была готова к их реализации.
Я пока, всё правильно говорю?
-Правильно – согласилась соседка.
-Так от чего же ты плачешь? А плачешь ты оттого, что все достало, и забытые дома ключи стали последней каплей. Ты копила всё в себе, а теперь взорвалась.
-Да – вновь согласилась соседка.
-Проблема же в том, что даже когда решится вопрос с дверью, и ты попадешь домой, все всплывшие наружу проблемы, которые я озвучил, никуда не денутся. Поэтому мы поступим так: Я открываю тебе дверь, ты умываешься, при возможности ложишься спать, а потом начинаешь работать над осознанием своих проблем, принятием, смирением, решением. Делаешь, что угодно, но не игнорируй их. Иначе они, как подлый нож в спину, еще не раз тебя найдут и застанут врасплох. Никогда не игнорируй слишком долго, чем дольше снежок катится с горки, тем больше он превращается в огромный снежный ком, который голыми руками не одолеть.
-А как вы мне дверь откроете?
-Я русский. Кто в России ходит по улице?
-Медведь? – спросила соседка таким тоненьким голосом, словно сейчас заденет мои националистические чувства, и очень этому не рада.
-Правильно, по улицам России ходит медведь. А на что похоже слово медведь, на медвежатника, а медвежатник кто? Правильно, мастер взлома.

Соседка смотрела на меня, как на мудреца, за минуту превратившегося в дегинирата.

-Ладно, не бери в голову. Я слесарем в России работал. Умею открывать двери.

Долго возиться с дверью не пришлось. Соседка благополучно вошла в свою квартиру. А я еще полночи слушал, как за стеной орет музыка, и иногда покрикивает соседка, ругающая себя, отца, парней, подруг и русских медведей. Тихо сама с собой, только громко и почти мне на ухо.

5

 

 

Проснулся я в 17 часов. Выпив кофе и убив комара, нагло посягнувшего на мою благородную воровскую кровь, я позвонил Алисе.

-Привет, совсем не могу говорить. Я перезвоню тебе в течение дня, максимум вечером. Всё. Пока.

Раньше в телефонах, после того, как по ту сторону трубки, трубку клали нужной стороной на кнопочку отбоя, ты слышал печальные короткие гудки. Сейчас ты просто слышишь сигнал отбоя.
А жаль, нет в сигнале отбоя романтики и поэтичности, да и не всегда его можно расслышать среди шума городов, и продолжать говорить, говорить, говорить… А тебя уже давно никто не слушает, а ты и не знаешь.

«Я не могу говорить, перезвоню в течение дня». В течение, течение. Течем по жизни в течение жизни.
Как-то ни так я себе представлял первый наш разговор. Я в нем даже не поучаствовал. А ведь, заготовил какие-то прикалюшки, которые должны были «сделать» Алисен день. Приготовил, услышал «Перезвоню, не могу, извини» и тут же все забыл.

 

Захотелось хлеба, причем обязательно свежего и с корочкой. Идти в магазин за подобной радостью, очень не хотелось. Это не Союз, здесь привычные вещи нужно искать, в то время, как в Союзе, нужно было найти место, где нет привычных вещей, а если очень повезет, то найти и не привычные вещи. Первое подразумевает второе.
Я взял такси, попросив таксиста отвезти меня в булочную или похожее на нее место. «Наши люди в булочную на такси не ездят».

-А адрес то знаешь? – спросил таксист.
-Если бы знал, наверное сказал бы.
-Посмотри в телефоне.
-Давай, просто покатаемся, город посмотрим, а по дороге что-нибудь найдем.
-Поедем, да. А вот покататься, это вряд ли. Пробки. Денег не жалко? Взял бы и посмотрел в телефоне.

Никогда не любил, когда мне начинали лезть в карман, даже если это было из лучших побуждений. Я промотал в голове код, залез в информационное поле, посмотрел самую лучшую пекарню по результатам чувств бывших граждан Союза, и вернувшись в себя, силой воздействия заставил таксиста ехать в нужном мне направлении не вступая со мной в разговор.
Я решил для себя, что сегодня, этот таксист везет меня бесплатно, более того, он ещё и свою дневную выручку мне отдаст. Ибо нефиг умничать, и ни таких профессоров валил.
Потом я правда остыл, и решил, что любой труд должен быть оплачен. Накажу таксиста иначе, дам ему задание ехать в соседний штат и ждать девочку в красной шапочке. В городе наверняка попадется девушка в красной кепке. Задание бессмысленное, и вряд ли таксист его заслужил, но художник захотел вот так, молчи, не спорь, ему виднее.

По дороге в пекарню, которая по закону жанра была максимально далеко от моего дома, я увидел русский книжный магазин. Вряд ли бы я обратил на него внимание, но сложно не обратить внимание на русские вывески, когда ты стоишь в пробке возле этих вывесок уже 4 минуты и 25 секунд….
Уже 30.
4 минуты и 30 секунд.
35.
Я вышел из такси, понимая, что догоню его пешком, даже если начну читать все имеющиеся в магазине книги, обычным методом чтения глазами. Естественно, я не собирался покупать книги в магазине, с недавних пор, мне достаточно было войти в информационное поле или пройтись по чужому опыту, чтобы узнать всё, что меня может интересовать в этой жизни.
О «жизни той», я предпочитал не задумываться. Но, к сожалению, ни чужой опыт, ни информационное поле, не могли заменить собой удовольствие от чтения, от погружения в буквы и слова.
В книжный я зашел с целью купить матрешку для Алисы. Матрешка должна была быть символом того, что все мы очень многогранны и за каждым нашим Я скрывается еще одно Я. В тоже время, матрешка была символом того, что в каждой большой и сильной женщине, за слоем масок, скрывается маленькая хрупкая девушка, которая хочет любви и мужского плеча. Каким образом, можно понять, что самая маленькая из матрешек символизирует желание любви и мужского плеча, я затруднялся ответить даже самому себе.
Не знаю почему, но просто купить матрешку мне было неудобно. Все же это книжный магазин, а не сувенирная лавка. Хотя, в большей степени современные книжные магазины это все же сувенирные лавки, нежели дом книги.
Я выбрал Достоевского «Бесы». На обложке, зачем-то вместе с русским названием, был дубликат названия на английском. Еще я купил себе рюкзак с символикой СССР. Я не был поклонником Союза, но с моей русской рожей, для полноты картины, мне не хватало только надписи «Мейден ЮССР».
Таксист не уехал далеко, но желания продолжать ползти по пробке у меня больше не оставалось, и я пошел пешком. Дойдя до пекарни, я купил две большие булки, завернул в пакет, положил их в рюкзак к книге и матрешке. Они должны подружиться.

Зазвонил телефон.

-Привет, Алиса.
- Здравствуй, Виктор.
- Я бы хотел встретиться с тобой сегодня. 10 свиданий, не забыла?
-Нет, не забыла. Сегодня не очень удобно. Я вечером встречаюсь с друзьями. Хотя, если хочешь, приходи. Познакомлю с друзьями. Они правда немножко не твоего формата.
-У меня разве есть формат?
-Ну, как бы это помягче сказать. Вы русские нетерпимые. А друзья у меня немножко геи.
-Как можно быть «немножко геем»?
-Ну, хорошо. Очень геи. Я не хочу травмировать твои чувства, и не хочу, чтобы ты травмировал моих друзей.
-Алиса… Мы не бьем геев, просто мы их не поощряем. И не надо верить газетам и интернету. Я знаешь тоже много чего слышал про американцев, но я же не вешаю на тебя ярлык.
-Ты хотел сказать афроамериканцев.
-Что афроамериканцев?
-Ты Виктор в России, много слышан про афроамериканцев.
-Алис, у нас опять получается странный разговор. Просто скажи куда приходить. Я вполне адекватен ко всем, несмотря ни на что.
-В том то и дело, что смотреть не на что. Все мы люди, и….
-Алиса, короче…
-Извини. День не задался. Приезжай за мной сейчас, прогуляемся. А часам к семи, поедем в бар. Там очень красивое место.
-Хорошо. До встречи.

Я положил трубку, и Алиса тут же перезвонила.

-А адрес мой не хочешь узнать?
-Ах да, да конечно.

Алиса продиктовала адрес, а я сделал вид, что записываю. Не объяснять же ей, что знаю её адрес, и все прежние её адреса тоже знаю.

 

***

Встретившись с Алисой мы молча гуляли по парку. Разговор не клеился, да и опыт нашего общения, показывал, что обмен мнениями это то, что нам пока не удается без боя и переходов на личности.
Она была красива, она была сексуальна. Я был влюблен в её внешность, и старался найти прекрасное в её мышлении, но чем больше старался, тем больше оно меня отталкивало. Я старался не обращать на это внимание. Я старался думать о том, что пройдя через десять свиданий, из принципа не подвергая её воздействию своей воли, переделаю её потом. Она будет пахнуть лепестками роз, принимать горячую ванную, пока я брею лицо. Будет ходить по дому голой, не стесняясь своей наготы. Она научится готовить и будет делать это с удовольствием. Она выучит стихи Есенина, и освоит игру на балалайке.
Всё это будет потом, обязательно будет.
А пока, я должен показать той ей, которая ничего не знает обо мне, и самому себе, что могу влюбить в себя девушку, не сжимая её волю своим кулаком.
***
Время летит быстро если проводишь его в интересной компании. Время летит незаметно, если с тобой красивая девушка.
Компания Алисы имела сомнительный интерес, но чего нельзя было у неё отнять, так это её красоты. Есть такие девушки, которые божественно красивы, пока они молчат. А еще есть умные девушки, которым для привлекательности не хватает только темноты вокруг. Алиса была красива в молчании, но к сожалению, я знал, что бывает, когда она начинает говорить. Кажется, я старался найти привлекательность в её загадочности, хотя ничего загадочного в ней не было. Она была просто представителем другой культуры и нации.
Но, я мог листать её жизнь, как открытую книгу, и всё мне было бы в ней понятно, как старику открывшему букварь. Но, я старательно избегал лезть слишком глубоко. Мне казалось, что чем глубже я залезу в её душу, её мысли, тем меньше желания у меня останется лезть в её тело.
Я не относился подобным образом ко всем девушкам, и вовсе не считал, что не стоит познавать души прекрасных дам. Но, в жизни каждого мужчины, есть девушки, которые на время отбили в нем желание знать, что там за… А за одно, вместе с отбитым желанием, отбили и тягу жить.

***

Закончив прогулку, мы отправились в бар на встречу с друзьями Алисы. К этому времени, я успел забыть все свои мысли и весь свой внутренний негатив по отношению к ней. Я забыл о её жизненной позиции, забыл о том, что у нас не получается нормально разговаривать. И забыв всё это, я помнил лишь её красоту. Этого на тот момент было достаточно.

Друзья Алисы приходили поочередно. И к моему несчастью, мне приходилось знакомиться с каждым по отдельности.
Всего нас было 12 человек, я, Алиса, несколько парней и несколько подруг Алисы.
К моменту, когда все собрались, я уже успел выпить полтора литра пива. За последующий час я выпил еще литр.
Мне хотелось удивлять собравшихся своей эрудицией, и просчитав каждого, понравиться ему. Но, что-то пошло ни так. Я умеющий пить, быстро опьянел, и чувствовал, что теряю связь со своей способностью читать коды. Я их просто забыл. Они затерялись в моей голове. И хотя я видел их сотни раз, я даже приблизительно не мог вспомнить ни строчки.
Я не мог протрезветь, не мог взять под свое полное управление свой организм. Я не мог ровным счетом ничего. Я был обычным человеком, к тому же еще и пьяным.
Беда не приходит одна, одной ходить ей и скучно и страшно. Всё это время, с момента знакомства с профессором, я считал, что все знания, которые я получаю пользуясь кодами, остаются во мне, и не зависят от наличия в моей голове кодов, не зависят от моей связи с информационным полем. Но, как оказалось, я был всего лишь мобильным устройством, которое подключалось к серверу. И выпив, я отключил в себе интернет. А все мои знания, весь мой гугл транслейт, всё находилось в интернете, к которому я сейчас не имел доступа. По сути, это означало не только невозможность воздействовать или считывать. Всё было хуже, я больше не знал английский язык и помнил только маты.
Представить более идиотскую ситуацию было сложно. Я сидел в компании американцев в Америке, в баре, пьяный, и начав общение со всеми присутствующими на английском, по мере своего опьянения перешел на русский, которым никто из присутствующих не владел.
Я не понимал никого, и никто не понимал меня. Если бы все пили со мною наравне, это возможно не было бы заметно. Нужная степень опьянения, действительно стирает языковой барьер.
Но, все были трезвее меня, и поглядывая на меня, как на дикую зверюшку, старались не акцентировать на мне внимание, чтобы не смущать Алису, которая меня сюда привела.
Наши места находились на улице. На столике стояли большие пивные кружки, картофель фри, чипы и жареные стручки гороха. Я же, желая как-то вернуть себе трезвости, и просто желая перекусить, достал из рюкзака буханку хлеба. Отломив ломоть, начал вгрызаться в мякоть.
Я мог выиграть главный приз, если бы в Америке проводился конкурс на звание «самый позорный представитель России за границей». Я выглядел дико, кушая свой хлеб и не попадая им через раз в рот.
Я даже не знаю, что для друзей Алисы, было более диким и странным, то что я ем хлеб в баре или то, что я ношу с собой две буханки хлеба в рюкзаке. «Уток кормить», сказал я, и тут же вспомнил, что эти вурдалаки не понимают языка Пушкина.
«Пушкин ганста нигга» сказал я, вызвав лишь очередную улыбку с оттенком жалости. Откуда им знать про корни Пукшкина? Боже, как хорошо, что среди друзей Алисы, не было ни одного её брата по цвету кожи. Геи не геи, а могли бы и грохнуть под шумок.
Естественно, я даже не собирался сбавлять градус своей дикости в глазах своих новых друзей.
Желая протрезветь, я достал из рюкзака книгу Достоевского. Напомню, что на обложке черным по белому, да еще и английскими буквами, было продублировано название.
Пьяный русский, собравшись с незнакомыми людьми в баре, забыв английский язык, говорил со всеми по-русски, забив болт на то, что никто его не понимает. Кричал про нигеров и Пушкина. Достал из рюкзака хлеб посреди застолья, а затем книжку русского классика, и начал её жадно читать.
Читать же я начал не попьяне, и не из-за любви к русской классике. Напротив, я хотел выгнать из тела опьянение. Годами проверенный метод, если нужно протрезветь, начни читать. Быть пьяным и читать, вещи несовместимые. Поэтому, кто-то должен проиграть и либо ты протрезвеешь от тяжести чтения, либо устанешь и вырубишься.
Я же читая, от чего-то смеялся над совсем не смешным текстом. Вступление книги о жизни человека ждущего, когда за ним придут и заберут «на долгие лета», веселыми не были по определению. Но я смеялся, находя в этом что-то забавное. Я доставал свой телефон, и фотографировал понравившиеся моменты. Когда спустя время, я найду эти фотографии в телефоне, я пойму насколько был пьян. На фотографиях не было видно ни одной четкой строки, все плыло и прочесть было невозможно.
Читая полчаса, и закусывая Достоевского хлебом, я устал и окончательно проиграл алкоголю.
Я достал матрешку, и на любимом русском языке, начал объяснять Алисе, а заодно и всем прочим мракобесам, что есть женщина, и почему хлеб всему голова.
Матрешка стала последней каплей, и меня всей компанией посадили на такси.

***

Как я доехал домой, как я поднимался по лестнице и всё то, что происходило со мной после, я не помнил.
Мне стало стыдно за себя, поскольку память о том, что я творил в баре никуда не делась.
Открывая глаза и щурясь от утреннего света, я понял, что нахожусь не дома. Потолок был не моим.
Я прокрутил в голове коды, и понял, что к моему огромному счастью, я могу их вспомнить и что самое главное - они по-прежнему рабочие.
Подключившись к информационному полю я просмотрел события вчерашней ночи. Моя память была разбита и лично я не помнил ничего. Зато мое глаза и уши очень качественно все записывали в моей памяти.

Я поднялся на свой этаж и понял, что потерял ключи. Я оставил их в рюкзаке, а рюкзак оставил в такси. С такси всё началось, в такси всё и закончилось. Хлеб, книга, матрешка, советская символика. Всё уехало, и ко мне больше не вернется. Хотя можно конечно найти водителя, и все вернуть, а еще в обмен на свои вещи, добавить от себя благодарности в виде черепно-мозговой. А оно мне надо?
Я обнаружив отсутствие ключей, лег возле двери своей соседки, как за сутки до этого, сидела у моей двери она. Заскучав, я начал петь противным пьяным голосом «Ой мороз, мороз, не морозь меня», чем разбудил свою соседку, и поставил её перед выбором, вызвать полицию или пустить к себе.
Мысль про полицию, возникла у неё на автомате, и тут же покинула её голову. Она пошутила про пьяного слесаря, я отшутился, что для России это норма, быть сапожнику без сапог, и мол вообще-то милочка, талант не пропить, а свой лимит на вскрытие дверей, я потратил на вскрытие твоей двери.
Она отвела меня в ванную, умыла и постелила мне в зале. А затем я уснул.

И вот проснулся. Жив, здоров, и коды на месте.

Протерев ладонями глаза, я встал с дивана. Увидеть соседку хотелось и не хотелось.
Хотелось отблагодарить, за то что впустила малознакомого человека в дом, не дав мне спать в подъезде. В то же время, было стыдно за случившееся и не хотелось испытывать новую порцию стыда, смотря в глаза своему спасителю.
Можно было поступить проще, стереть у неё воспоминания о случившемся, и больше не иметь контактов с плаксивой девушкой.
Выбор мой был очевиден. Я пошел в сторону её комнаты.
В комнате с белыми стенами, на черной простыне под черным одеялом лежала спящая красавица.
Есть девушки, которым сон к лицу, а есть девушки, которые ужасны во время сна. Мы мужчины в этом плане существа нейтральные, мы одинаково плохо выглядим и во сне и наяву. Конечно, если речь не идёт о смазливых мальчиках, которые во сне теряют свою ангельскую красоту.
Мысль о красоте мальчиков, показалась мне противной, и я быстро перевел свое внутреннее внимание обратно на соседку.
Хотелось лечь рядом с ней.
Глядя на неё, мир почему-то становился холодным, и единственным теплым местом на всей земле, казался этот кусочек кровати, на котором она спала, маня своей теплотой и красотой.
Удивительно, но я не заметил в ней ни капли красоты, ни во время нашего первого знакомства, когда она плакала, размазывая слезы по покрасневшим глазам, ни во время второго знакомства, когда я был настолько пьян, что не увидел бы красоты в самой красивой девушке на свете, хотя такая вряд ли существовала. А может быть существовала, только пока не для меня. Ведь, самой красивой девушкой, является та девушка, которую ты любишь, а я никого не любил. Хотя думал, что влюблен, но сейчас, как и пять минут назад, как и вчера вечером в баре – понимал, что если и была во мне влюбленность к Алисе, то она себя уже успела изжить.
Насколько сильно мне хотелось лечь рядом с соседкой, настолько же не хотелось её тревожить. Сначала я увидел её заплаканной, потом она увидела меня пьяным, а сейчас я вижу её спящей, а она рискует увидеть меня спросони. Лучше просто уйти.

 

***

 

Сидя у себя дома на кухне и попивая кофе, я смотрел в окно и представлял, как мне позвонит Алиса. Она спросит про второе свидание, я отвечу, что мне это больше не интересно. Алиса скажет, что в этом вся суть мужчин, что мы не держим слово, не любим обязанности и кидаем женщин. Я отвечу, что женщины сами виноваты, что доводят до этого. Приведу в пример наши с ней отношения. А затем пойму, что мне по сути, не в чем обвинять Алису. И то, что наши отношения не складываются, виновата не она, и не я, виноватых вовсе нет, мы просто не подходим друг другу.
Иногда, а то и часто, стоит пытаться завязывать отношения с теми, кто нам «с первого взгляда не подходит», но это не всегда так.
Чтобы разобраться, в чем тут суть, я подключился к информационному полю, и выбрал мнения наиболее счастливых пар, которые долго прожили вместе и были полностью счастливы друг с другом.
Мнения проштудировались и сложились в одно.
Голос в моей голове заговорил:

«Я всегда пользовался в жизни одной и той же схемой – я никогда ни за кем не бегал.
Если девушка не испытывала ко мне интерес после первой полноценной встречи, я никогда не назначал вторую. Бывали редкие исключения, но всегда это был поход против себя, который вызывал жесткий внутренний протест, и лишь подтверждал мое мнение на данный счет.
Я всегда верил, что для настоящей любви и совместимости, необходимо, чтобы и он и она одинаково и сразу испытывали друг к другу интерес. Я видел много пар, где мужчина долго ухаживал за женщиной, пытался её покорить, иногда это длилось годами, и затем девушка снисходила до мужчины, и они начинали строить отношения. То есть, мужчина долгое время строил отношения, а девушка просто наблюдала, а затем, приходила на место строительства на всё готовое, и жили они долго и счастливо…. Или ничего не получалось.
Я же был идеалистом и верил, что покорять девушку нужно самим собой, а не поступками и подарками. Девушка должна полюбить меня, а не то на что я ради неё способен. Девушка должна полюбить меня, а не мое умение любить её. Я вообще не понимал, как можно делать поступки, ради человека, которому ты не нужен. Возможно я эгоист, и не способен отдавать бескорыстно, но я считаю глупо отдавать себя тому, кому ты не нужен. Я у себя один единственный на всем белом свете, а девушек, которых я могу на время полюбить очень и очень много. Так почему я должен тратить себя на того, кто не готов тратить себя на меня? Жизнь одна, и слишком расточительно тратить годы на завоевание крепости, в которой тебе возможно после завоевания вовсе не захочется жить. Ведь, одна только влюбленность не гарантирует того, что тебе будет хорошо с человеком. А вот когда влюблены вы оба, тогда каждый приложит усилие, на то чтобы вам было хорошо.
Многие пары женившись, теряют былую любовь, и дело не в быте, а в отношении к своему избраннику. В идеале, я должен отдавать всё, не ожидая ничего взамен. И она должна отдавать всё, не ожидая ничего от меня. Так мы будем получать всё, при этом отдавая всё, и нам это будет в радость. А выходит, что мы постоянно чего-то ждем и требуем, и злимся на то, что получаем не то что хотели и не в том объеме.
Моя жена полюбила меня сразу, как и я сразу полюбил её. Не в первую встречу, но всё же сразу. И она с первого дня была мне женой, а я был ей мужем. И поэтому, настоящий штамп в паспорте ничего в нас не изменил. Потому что изначально у нас был штамп на сердце, а это куда значительней, чем печать на бумажке. Мы были мужем и женой, которые когда-то в прошлой жизни потеряли друг друга, и вот сейчас нашли, и заново узнают любимого и изучают.»

Вряд ли Алиса подходит на роль небесной жены, которую я потерял в прошлой жизни. Мне пришлось на нее воздействовать, чтобы настроить её на дружескую волну, мне пришлось на нее воздействовать, что бы она согласилась на десять свиданий.
И только сейчас, прослушав чей-то голос в своей голове, я понял, насколько унизительно для меня пари «10 свиданий».
Получалось, что я должен доказать, что на что-то годен, что заслуживаю быть с ней. Доказать не просто своим умом или харизмой, а доказать умением развлекать её. Я цирковой пудель, которому дали право на 10 представлений для богатого зрителя, который после десяти представлений должен решить, берет ли он меня в своё шоу, или выгонит меня под зад ногой.
Тут же мне вспомнилась моя соседка из квартиры которой я не так давно ушел. Она просто впустила меня домой на ночь, не требуя от меня заверений в том, что я буду себя хорошо вести. Умыла меня и уложила спать, без единого упрека. А утром, увидев её, я испытал желание лечь с нею рядом, и просто смотреть на то, как она спит. Ни одной пошлой и кривой мысли. А вот Алису, хотелось просто трахнуть, и то что я этого не сделал сразу, было лишь мое желание поиграть с мышкой, прежде чем её съесть. Я просто оттягивал момент, чтобы было вкуснее. Просто делал запретный плод еще более запретным и еще более сладким. Я пытался что-то доказать себе и ей, просто вдруг решив, что смогу быть лучшим из мужчин, для девушки, для которой все мужчины худшее проявление природы.
Я решил больше не играть в игры, и просто сделать то, что изначально хотел. Никто не знает, что я обещал себе пройти испытание в 10 свиданий, а значит, я могу спокойно нарушить свое обещание. А даже если бы кто-то и знал, что это меняло бы?
Я хотел Алису, и я должен был её получить. Закрыть эту книгу, и либо изменить свое мнение, либо остаться при нем.
Секс лучший способ проверить, кто для тебя человек. Как утверждают знатоки - до секса ты девушке никто, и до секса ты не можешь утверждать любишь ты её или нет. Поскольку сложно отличить страсть от влюбленности.

 

***

 

Я уже собирался звонить Алисе, как вдруг постучали в дверь. Я открыл, а на пороге стояла соседка в шортах и легкой маечке на несколько размеров больше чем требовалось.

-Доброе утро, сосед.
-Доброе!
-Вот пришла узнать, как тут после вчерашнего мой пьяный психолог.
-Вроде хорошо.
-Можно я пройду?
-Проходи.
-Меня зовут Джулия. Если тебе это вдруг интересно. Странно знаешь ли понимать, что в твоей квартире спал человек, а ты не знаешь его имени.
-Спал то я у тебя, а не ты у меня.
-Ох да, напутала порядок слов. В смысле… ну ты понял.
-Виктор меня зовут, просто странно ночевать у незнакомой девушки в квартире и не знать её имя.
-1:1 – подытожила Джулия. – А Виктор это, как Виктория? Победа?
-У вас же вроде тоже есть имя Виктор? У нас бы ты была Юлей.
-Ю… как?
-Юля.
-Окей, Виктор. Скажи мне лучше Виктор, зачем ты заходил в мою комнату, когда я спала?

Я похолодел. Меня словно передернуло и я почувствовал ком скользящий по горлу.

-Я просто хотел сказать спасибо. Я ничего не видел, не подглядывал за тобой. Но, как ты узнала?
-А я не знала, я просто спросила. Если хочешь что-то узнать или что-то подозреваешь, спрашивай утвердительно.
-Умный ход.
-Может ты уже предложишь мне руку и сердце или хотя бы кофе?

Чувствуя настроения Юлии, я понимал, что она дурачится, при этом испытывает ко мне симпатию. Просто симпатию, без каких-либо пошлых оттенков. Так мне казалось. А еще было чувство, что как бы я не пошутил и что бы я не сказал, это найдет нужный отклик в её уме.

-Сердца и руки, увы, кончились. Буквально вчера раздал последние. Но, товар ходовой, на днях должны завезти новую партию. А кофе, всегда пожалуйста. Кроме суббот, соблюдаю шаббат.
-Серьезно?
-Ты про сердца и руки или про шаббат?
-Я про всегда и пожалуйста.
-Ну да… Черт.
-Что такое?
-Не успел придумать шутку.
-Как ты мог, Виктор, я же так ждала.
-Я тебе вышлю потом по почте. У нас в России одно время мужчины в армии 25 лет служили, и успевали придумать шутки в ответ на письма своих возлюбленных. Теперь нужно всё сочинять на ходу, что не всегда удается хорошо.

Намек на возлюбленную, показался мне неуместным, и я стер эти слова из её головы.

-Сколько тебе ложек сахара? – спросил я.
-Ни одной. Есть заменитель сахара?
-Нет, но в следующий раз будет.
-А следующий раз будет?
-Следующий раз будет.

Мы пили кофе и о чем-то разговаривали. Разговаривали весело и шутя. Была огромная легкость общения. Оно и понятно, я успокоил её когда она рыдала у моей двери, она ухаживала за пьяным мной. Такие вещи сближают, они не стандартны для начальных этапов знакомства и вносят свой вклад в раскрепощение и легкость общения. Но, конечно же, помимо всех этих явных бонусов, были еще наши внутренние составляющие, которые отлично гармонировали друг с другом.
Из нас могли получиться отличные друзья и боевые товарищи, и как подсказывала мне моя повидавшая жизнь душа – именно это сейчас и происходило. Пройдя через мелкие испытания взаимоотношений, мы закладывали первые кирпичики на фундаменте нашей дружбы. Здание обещало быть прочным, и это очень радовало.
Мне не нужно было на неё воздействовать или просчитывать. Да, я немножко шаманил, но лишь самую малость. Малость, которая дорисовывала мелкие штрихи, но не вносила серьезных изменений в общую картину.

-Послушай, Виктор. У меня есть к тебе немножко странное предложение. И это даже не столько предложение, сколько просьба. Просьба деликатная. Но, для меня это важно. И я не стала бы просить кого-то другого, поскольку сама просьба уже является преступлением, но все же я почему-то доверяю тебе, и хочу тебя поспросить.
-За спрос не бьют, спрашивай.
-Ты ведь можешь вскрыть любую дверь?
-Ну не любую, но могу.
-Я бы хотела, чтобы ты открыл мне дверь моего отца. Я хочу понять, как он сейчас живет. Есть ли у него новая женщина. Мама на самом деле очень страдает, и я хочу понять, что ей советовать, как ей дальше жить. Извини, это наверное очень странно. Я могу прийти к отцу и сама его обо всем спросить. Но, я не хочу. Я хочу просто залезть в его дом и понять, что по чём.

Я залез в настроение Юлии, чтобы понять, что стоит за этой просьбой. На самом деле, она очень не хотела нарушать личное пространство отца, не хотела копаться в его грязном белье, и еще больше не хотела знать ту правду, которая её не устроит. Если бы я согласился, при всем желании относится ко мне хорошо, Юлия испытывая отвращение к себе за то что пошла против себя и залезла в личный мир своего отца, ассоциировала бы меня с этим событием, и испытывала бы и ко мне отвращение, которое старалась бы подавить в себе, но которое все же всплывало бы в её душе отравляя нашу дружбу.
Я решил немного схитрить.

-Я не могу этого сделать, поскольку на самом деле ты этого не хочешь. Но, я могу тебе помочь. Я могу поговорить с твоим отцом. Поговорить так, что он расскажет мне всё при этом забудет о том, что вообще когда-либо меня видел.
-И как ты это сделаешь?
-Просто доверься мне. Ты же доверила мне свою просьбу, так доверь мне и право поступить по своему.
-Но, как ты это сделаешь?
-Хороший фокусник, никогда не раскрывает своих секретов. Тебе может и расскажу, но не сейчас.
-Хорошо. Это странно. Но хорошо. Не знаю почему соглашаюсь, но я согласна.
-Спасибо.

Юлия дала мне рабочий адрес её отца и сказала, где он обычно проводит обеденный перерыв. Попрощавшись с ней, я думал, стоил ли сейчас звонить Алисе и назначать второе свидание на вечер. Или еще немного подождать. Решил подождать.

***

 

Найдя в кафе Юлиного отца, я сел с ним за один столик, и силой воздействия попросил рассказать мне о своей жизни и о том, что он думает о своей супруге.
Говорил он предельно честно и так, как никогда бы не отважился разговаривать с женой или дочерью. Он разговаривал практически со своей совестью, в роли которой был я.
Весь разговор, который занял около 20 минут, я записывал в голосовое сообщение в ват-сап. Сообщение было доставлено Юлии, а после прослушивания и утирания слез умиления, Юлия отправила сообщения матери, добавив к голосовому сообщению свои комментарии.

Отец хотел вернуться в семью. За три месяца свободного плаванья по волнам жизни, он успел соскучиться по всему, что раньше так любил. Естественно, он хотел что-то изменить в своей жене, и объяснил что именно. Но даже без этих изменений, он готов был на коленях выпрашивать прощения и вновь просить руки и сердца своей бывшей жены.
Я же, не дожидаясь реакции со стороны Юлиной мамы, внушил отцу Юлии необходимость идти и просить прощения у бывшей жены, и больше никогда не испытывать сожаления о сделанном выборе.
Так он и поступил.

Я приехал в эту чужую страну, чтобы как следует её потроллить. (А как следует?)
В итоге, последние дни занимался строительством своей личной жизни. Не остановившись на своей личной, переключился на жизнь незнакомой мне девушки, а с неё на еще более незнакомых мне её родителей.
Выходило, что не такая уж я и сука и еще способен на бескорыстные поступки, ведь от дружбы ничего не ждут и она вопреки здравому смыслу и холодному расчету. Это касательно Юли. А касательно Алисы, что мне весь этот белый свет и что мне жизнь в нём, если я одинок? Да, я был одинок всю жизнь, но жизнь то я поменял, а значит можно менять и её основы, раз воровскую основу сменил.
С моими талантами идти бы в политику или просто захватить землю. Но какой в том смысл, если всё и так принадлежит мне. Не надо никого завоевывать, достаточно просто поставить человека перед фактом, что он теперь моё. И так во всем.
Мне почему-то больше не хотелось быть подлецом. А если и хотелось, то уже не в тех масштабах, в которых все было раньше.

 

Все профессии важны, все профессии нужны.
Я мог бы стать исцелителем болезней. Мне ведь, достаточно просто внушить человеку, что он ничем не болен, как его организм начнем перестраиваться и восстанавливаться. Никакой магии и нарушения законов биологии и физики. Просто мозг начнет вырабатывать всё необходимое для восстановления организма. Будет естественным путем убивать все неестественное.
Что же меня удерживает от такой благородной миссии? Создам клинику или просто кабинет, получу с помощью внушения всё необходимые аттестаты и разращения. Исцелю десяток людей, и ко мне придут тысячи. Буду лечить словом, а затем заставлять забыть, что это было за слово. Буду глаголом жечь сердца людей.
Может быть, меня пугает объем работы? Ну, так можно продумать всё так, что бы делать это максимально эффективно при минимальном количестве временных затрат. Возможно, я боюсь нарушать баланс Вселенной. Ведь, если звезды зажигают, значит это кому-то нужно. Смею ли я брать на себя роль создателя и гасить их без разбору, не учитывая, к чему это приведет?
Надо будет вернуться к этим мыслям позже. Обязательно.

 

***

За столиком, за которым еще несколько минут назад сидел отец Юлии, стояли остывающие кружки чая. Молодой официант, который пришел их забрать, сел напротив меня, и скалясь с издевкой начал разговаривать со мной полушепотом.

-Вы же не против, если я украду у вас немного времени. Вы ведь, сами вор. Не удивляйтесь. Мой отец был «ментом», и я прекрасно умею определять бегающий взгляд наркоманов и воров. Вы не просто сидите здесь и пьете свой чай. Вы своими глазами обхватываете всю территорию кафе. Изучаете. Анализируете. Хотя, вы давно не воровали, это тоже видно. Но, бывших воров, как и бывших наркоманов – не бывает.
-То есть – попытался отшутиться я – Если я сам вор, то я буду не против, чтобы воровали другие?
-Именно! – улыбка русского официанта с издевательской перерастала в дружескую.
-Странная логика – продолжил я – Значит, если я вор, то я не против, чтобы воровали другие? Отчего же тогда правительство вешает и убивает воров, а в наше время просто сажает, так ревностно мешая ворам воровать? Не любит конкуренцию? Вот и я не люблю. Особенно если воруют у меня. Особенно если время. Деньги я, к примеру, могу отворовать, а вот время, увы, нет. Украду чужое время, своего не прибавится. Не слишком сложная философия для официанта?
- Бросьте, гражданин бывший товарищ. Вы же не из тех дураков, которые считают себя умнее других. Вы прекрасно знаете, что сами являетесь редкостным дураком, что автоматически делает вас умнее всех прочих дураков, и даже позволяет втихаря считать себя умным. Впрочем, логика закольцовывается, и дурак считающий себя умнее других дураков, лишается права считать себя умным.
-К чему эта демагогия? – спросил я немного раздражаясь, не столько словам официанта, сколько его бесцеремонности. Приходя в кафе или в ресторан, человек платит не столько за еду, сколько за атмосферу, за право немножко побыть «большим», заплатить за право быть обслуженным. Человек, как бы на время арендует себе слуг, и от качества обслуживания зависят чаевые. Правда, в последнее время всё чаще в кафе и ресторанах, официанты отдают все чаевые в общаг, затем деньги считаются руководством, к ним прибавляется недостающая сумма, которая образовывает зарплату официанта. И все же, любой работяга, за несколько долларов, может купить себе кофе и наигранное уважение со стороны официантов. За пару десятков долларов, работяге подстригут волосы и побреют потное лицо. За пару сотен долларов, работяга купит себе живую секс-игрушку, которая изобразит восторг и восхищение, которое многим не доступно в обычной неоплаченной деньгами бытовой жизни.
-Я вызываю в вас злобу – вывел меня из моего внутреннего мира официант – Не злитесь. Я просто сегодня решил уйти с работы, и покинуть наконец эту страну. Вернусь в Россию.
-И поскольку я русский, вы решили со мной об этом поговорить?
-Именно!
-Как-то слишком просто?
-Отчего же слишком, просто «Просто», зачем усложнять? Я вот всю свою жизнь всегда усложнял. Считал, что достоин большего, что кто-то в чем-то виноват. Не просто, знаете ли быть официантом, да еще и русским, да еще и в Америке. Но, в итоге, каждый заслуживает ровно то, что он имеет. И имеет, ровно то, что он заслуживает. Я хочу больших дел, а делаю маленькие. Я хочу большой зарплаты, а устроился на работу с низкой зарплатой. Я хочу честную и преданную добрую девушку, а сам ведусь на грудастых стерв. И дело не в Америке. Я приехал сюда, считал, что всё будет просто, но сам постоянно усложнял. Мне, наверное, не будет проще в России, но я попробую. В России я бежал от проблем, от ответственности за свою жизнь. Бежал так далеко и часто, что добежал до кафе в Америке. Здесь с моим языком, я даже не могу устроиться торговать мобильными, не говоря уже о чем-то большем. А сколько «наших» ребят смогли. И язык выучили, и жизнь под себя подстроили. Такие же русские пацаны с района. Я всегда злился на них, считал, что одним по жизни всё легко, а другие по жизни, как я. И это правда. Поскольку я ничего не делаю, для иного развития событий, для другой жизни. А значит, в душе, именно такой жизни и хочу. И язык туго идет, поскольку не хочу его учить. Боюсь. Боюсь выучив их язык, перестать быть собой. Боюсь, что забуду себя настоящего. Ведь я думаю на русском, и это делает меня таким, какой я есть. Моя душа соткана из русских слов, и я боюсь потерять свою настоящую душу. Вот только где моя настоящая душа, где настоящий я? За что я так усердно цепляюсь, что так стараюсь удержать?
-Ты чего от меня хочешь? – перебил я официанта.
-Поговорить. Ты русский, ты должен меня понять.
-Хорошо, ты не можешь с этой целью зайти в интернет, фейсбук-вконтакт?
-Хочу живого изливания души.
-Допустим. Мне это зачем? – сдержанно спрашивал я.
-Не знаю. Мне всегда казалось, что земляки должны друг другу помогать.
-Ага, как в фильме брат-2 «Мы русские, друг друга не обманываем». Ты вот только объясни мне, от чего живя на одной земле, в одном городе – мы друг другу не помогаем, проходим мимо умирающих. А за границей держимся друг друга?
-Как тебя зовут? – спросил официант.
-Виктор.
-А меня Сергей. Так вот, Виктор. Все люди по сути своей идиоты. Потому и проходим мимо умирающих. А за границей нам одиноко. Это в Израиле, нас полтора миллиона на семь миллионов населения. А в Америке три миллиона на 325 миллионов. Чувствуешь разницу? А в России на 140 миллионов 115 миллионов. В странах, где нас много, мы обыденны друг другу. В странах, где нас мало, мы как бы видим друг в друге что-то родное, что потерялось среди чужого мира. За кого нам здесь спину подставлять, за негров, за американцев?
-Ну хорошо. Ты говоришь, что ты боишься потерять свою суть, душу. А она из русского языка состоит. Но, скажи мне, ты родился после развала СССР или за пару лет до его развала. Разве ты не рос на американских фильмах, разве не американские фильмы формировали у тебя представление о мире, наравне с формированием тебя посредством школы и родителей? И заметь, влияние американских фильмов и американской музыки, американской еды и американской одежды, ты всю жизнь любил больше чем влияние школы и родителей.
-То есть, по твоему, я не такой уж и русский, как мне кажется? – удивился официант.
-По больше счету, нет американцев, это сборная народов мира. Тоже и с современными русскими, по крайней мере в плане мышления. Мы в России запад недолюбливаем, но воспитываемся на его культуре…

Закончить свою мысль я не успел. Меня прервал подошедший к нам управляющий кафе или его помощник.

-Сэргэй, я все понимаю, вы юноша не общительный, а вот встретили уважаемого господина с русским лицом и решили выговориться. Окей, я понимаю, но вы Сэргей на работе.
-А я у вас больше не работаю – переходя на крик ответил Сергей. – Я мненью вашему вращенье предавал и осью был мой детородный орган – сказал Сергей на русском.
-Что? – переспросил управляющий
-Не поймешь, игра слов. Фак ю твою работу и тебя фак ю.

Мне стало дико противно слушать этот разговор. Управляющий, по большому счету не сделал при мне ничего того, за что можно было бы его на чем-то вертеть и так разговаривать. Конечно, я не стал заглядывать в историю их взаимоотношений и пытаться понять, не был ли управляющий в чем-то виноват перед Сергеем. Казалось мне, что единственное, в чем он был виноват перед Сергеем, это в том, что дал ему работу и в том, что подносы с едой носил Сергей, а не он.
Я положил 50 долларов на стол и вышел из-за стола.

-Погоди, брат. Ща вместе пойдем. – окликнул меня Сергей.

Я проигнорировал его слова и выйдя на улицу поймал такси.
Я ехал к Алисе. Я вдруг понял шутку, которая возникла в моей голове сразу после знакомства с Алисой, но которую я не правильно сформулировал. Я сравнил себя с Данилой Багровым, пошутив про то, что тот встретил в Америке русскую лысую проститутку, а я встретил мулатку. Только сейчас, я вспомнил, что так же Данила встретил черную журналистку, и подстроив аварию стал жить в её доме, а затем занялся с ней любовью, использовав крутой приём пикапа «Да ладно, чё ты». Получалось, что я сделал ровно тоже самое. Встретил черную девушку и хотел с ней переспать. Правда, до этого я вроде влюбился в неё. Сейчас я ехал к ней. И если от влюбленности ничего не осталось, то от желания переспать я не избавился.

 

6

 

 

Я позвонил Алисе, и используя воздействие, поставил её перед фактом того, что скоро приеду и что из этого должно выйти. Она должна была отменить все свои планы и перестроить их под меня. Подоставать всех своих скелетов из шкафов, чтобы они не травмировали мою прекрасную русскую душу, и сама отправится в душ, чтобы подготовить себя к наступлению непобедимой русской армии в лице конкретно взятого меня.

Я ехал и представлял, как пропуская прелюдии, зайду в ванную комнату, в которой будет лежать обнаженная Алиса, прикрывая свою наготу белой пеной и водой. Она встанет, и вода с пеной будут медленно стекать по её коричневому телу, оголяя грудь, соски, бедра. Она будет улыбаться своими ровными белыми зубами. Она начнем трогать себя внизу одной рукой, а пальцем другой руки касаться своей нижней губы. Она подойдет ко мне, начнет медленно снимать с меня одежду, наполняя меня теплом желания. Я прижму её к себе, а затем, взяв на руки, понесу в спальню. Я брошу её на кровать и дальше… Надо бы купить шампанского.

Таксист остановил возле мини-маркета. Я прошел в винный отдел, выбрал самую дорогую бутылку и направился к кассе.
До кассы оставалось несколько метров, как в магазин забежал возбужденный парень с пистолетом и выстрелив в воздух направил пистолет на кассира.
Это была не моя война, но просто смотреть на это я не мог. Я хотел приказать парню положить оружие и лежать на полу до приезда полиции.
Для того, чтобы оказать влияние на грабителя, мне нужно было дать ему устную команду. Для этого, как пел Гребенщиков, мне нужно было попытаться использовать рот. Я пошел в сторону кассы и успел сказать лишь «Эй», как жгучая боль от пробившей тело пули лишила меня возможности складывать слова в предложения, откинув меня в развитии на добрые десятки тысяч лет назад и оставив возможность только мычать от нестерпимости бытия.
Пуля вошла в ногу. Грабитель выхватил предложенные кассиром деньги и выбежал из магазина. Его судьба в ту секунду интересовала меня меньше всего на свете. Меня вообще ничего не интересовало, ни Алиса с её наготой, не влияние популяции пингвинов на глобальное потепление, не испуганные покупатели. Меня волновала только моя боль. Я мычал, как побитый мальчишка. Еще немного и я стал бы сквозь слезы звать на помощь маму. Но, вместо этого, я отключился от общей реальности, послал сигнал мозгу, который от мозга был послан в ногу и боль отпустила. Я вернулся в общую реальность, заставив всех присутствующих, боятся мужества русских мужчин. Я излучал спокойствие и отсутствие боли. Я и в правду был спокоен и рана, которая казалось убьет во мне мужчину, не болела совсем.
Хотя боль была устранена, рана оставалась открытой и из неё продолжала литься кровь. Я залез опять в общее информационное поле с целью остановить кровотечение. Самым эффективным был способ перевязать место над раной ремнем, и максимально сильно сжать его. Так кровь могла просачиваться только из нижней части ноги, оставляя в организме всю остальную кровь. А поскольку рана была в самом верху ноги, то по законам физики, кровь не должна была устремляться вверх. По моим расчетам выходило, что я потеряю минимум крови и это никак не отразиться на столь ценном для меня моём здоровье.
Увы, расчет был неверным. И пока я блуждал по своей внутренней реальности, мое тело отключилось от потери крови.
Пришел в себя я уже в больнице. Оказывается, проведя минуту в своей реальности, мое тело провело несколько часов в отключке. Обычно было наоборот. Час проведенный в своей реальности, равнялся минутам в общей реальности. Но, я отключил общую реальность сам, и в тоже время общая реальность отключила меня. И по сути, выходя из своей реальности, мне некуда было возвращаться, поскольку я был выключен общей реальностью. Это в лишний раз на деле продемонстрировало мне мои опасения о том, что если я умру в общей реальности, находясь в своей реальности, я даже не пойму, что умер.

Рана моя была пустяковая, в смысле не смертельная. Я убивший в свое время двух людей, видимо был рожден под счастливой звездой. И я не про звезду московского кремля. Я не получил заражение крови, пуля не пробила кость и не ранила ногу её осколками.
Но, при всем этом везении и рождении в рубашке, рубашка моя была заляпана кровью, а я ранен в ногу. Потеря крови не была смертельной, но она все же была и я чувствовал слабость. Из меня извлекли пулю, но ходить мне предстояло на костылях, а еще лучше передвигаться с помощью инвалидной коляски.

Через пару дней я вернулся домой и лежа должен был проходить домашнее лечение. Специфика западного лечение отличается от советского тем, что больного даже после инсульта не держат в больнице больше нескольких дней. Считается, что чем быстрей больной вернется домой, тем быстрее он восстановится. В этом есть доля истины. Причем доля огромная. И больные действительно лучше восстанавливаются дома. Дома, как известно и стены лечат.
Еще, эта практика быстрой выписки из больницы, обусловлена тем, что в дешевой медицине твою задницу хотят поскорее отправить домой, чтобы уступить место другим задницам. А в платной медицине, где одна ночь проведенная в больнице может стоить до 1 000 $, ты сам заинтересован в том, чтобы скорее отправить себя домой.
Денег мне было не жалко, но проводить время в больнице я естественно не хотел.

 

***

 

Когда я вернулся домой, спустя пару минут ко мне пришла соседка Джулия. Она услышала, как я захожу в квартиру, и приведя себя в порядок, устремилась скорее проведать меня.
Меня не было несколько дней и мой телефон был выключен. Она успела, как следует попереживать за меня. В первый день радуясь возрождению своей семьи ей было не до меня. А затем, она всерьез забеспокоилась. Она даже думала, что я вернулся обратно в Россию, так по-свински не попрощавшись с ней.
Я открыл дверь и увидел, как веселая улыбка на её лице сменяется ужасом.

-О боже, Виктор. Что с тобой случилось?
-Да, так, бандитская пуля – отшутился я, тут же поняв, что американка Джулия вряд ли знает эту русскую шутку.
-Что? Что случилось Виктор? – не унималась Джулия.
-Все в порядке. Русская мафия выбивала долги. – не переставал шутить я. Но, она приняла мою шутку за чистую монету.
-Боже, Виктор. Ты связан с мафией? Ты должен мафии денег? Я видела по телевизору, что делает русская мафия. Она, как итальянская…
-А это ты узнала из фильма «крестный отец»?
-Виктор, Виктор, какая разница откуда я это знаю. Что ты натворил? Чем я могу тебе помочь?
-А ты хочешь мне помочь?
-Боже, конечно. Ты так много для меня сделал. Ты, ты. Ты мой друг, ты дорог мне, хотя я совсем тебя не знаю. Но, будто бы знаю всю жизнь. Виктор, я могу занять денег у друзей, у родителей. Я могу продать квартиру и вернуться к маме. Она, конечно, не поймет, но какая разница. Только скажи.

Она говорила предельно серьезно. Она была на эмоциях и мыслила вслух. Она была напугана. Она не боялась, что сейчас придут и убьют её. Она боялась, что придут и убьют меня.
От понимания происходящего и моей ценности для другого человека, которому ничего от меня не надо, но который готов отдать мне всё, у меня перехватило дыхание и я невольно застонал.

-Тебе плохо. Что мне делать?
-Извини, Джулия. Извини. Я пошутил. Нет никакой мафии. Нет, мафия, конечно есть. Но я с ней не связан.
- Не ври теперь, откуда тогда рана?
-Меня ранил грабитель в магазине, я пытался его остановить. – это не звучало пафосно. Я оправдывался, а не хвастался. Юля резко сжала кулак и ударила меня в лицо. Удара хватило, чтобы я с грохотом упал с костылей на пол.
-Прости, это от эмоций. Прости. – Юля переходила на тонкий детский голос. Она бросилась на пол целуя место куда только что ударила меня. Она целовала и останавливаясь обнимала меня.

Где та тонкая грань, когда дружеское обнимание, может перерасти с дикую страсть? Джулия стягивала с меня одежду, стараясь делать это максимально осторожно, чтобы не задеть мою раненную ногу. В тоже время, в ней зарождалось огромное неконтролируемое желание. Я и вовсе не чувствовал того, что моя нога не совсем здорова. Я смотрел в карие глаза светловолосой подруги, проглатывая ком страсти. Вместе со страстью я возбужденно и жадно глотал воздух.
Мы занялись сексом прямо на полу. Это было невероятно для нас обоих. И всё при том, что я даже и не думал подключать свои способности и воздействовать на её желание или удовольствие. Это возможно был самый честный и приятный секс в моей жизни.
Перебравшись на кровать, мы не спали всю ночь, разговаривая и целуясь. Во мне не было сил повторять случившееся, организм был потрепан потерей крови. А активизировать коды я не додумывался. Я совсем про них забывал, лежа с ней на кровати и наслаждаясь ей присутствием.
Мир опять казался холодным и пустым. И только её тепло было способно меня согреть. И грело. Ох, как оно грело. В ней было всё и не хотелось ничего другого. Вот оно счастье, вот он мой Эверест, моя самая высокая гора, после которой все прочие горы, просто камушки на дороге жизни. Я не лез ей в душу, но я и без своих хитростей, чувствовал счастье, которое разливалось по её телу и душе.

 

7

 

Наутро, когда Джулия уснула, я тихонько собрался и вышел из дома. Я не пытался от нее убежать, тем более из своей квартиры. Но мне срочно нужно было уйти и побыть наедине с собой. Если я вернусь, то скажу ей о том, что ходил по своим делам, а если нет…

Я шел по городу, и быстро понял, что идти мне очень больно и неудобно. Отключив кодами боль, я не мог заставить свою ногу ходить так, будто бы она полностью здорова. Я сел в автобус. Садиться в такси не хотелось, без определенных на то причин. Хотелось именно автобуса, раз не могу пройтись по городу. И на это тоже не было причин.
Естественно, ни о каком уединении в автобусе не могло быть и речи. Хотя конечно, я мог выгнать всех и попросить водителя не останавливаться на остановках. Но, мне это было не нужно. Люди мне не мешали. Мне не столько было нужно побыть одному, сколько было нужно побыть без Юлии. Я не устал от нее и она не надоела мне за проведенные с ней часы. Просто мне захотелось побыть без нее, ради контраста, чтобы понять, как это теперь - быть без нее.

Автобус ехал в своем обычном ритме, медленно, чуть быстрее и опять медленней. А я с каждой новой остановкой понимал, что отдаляюсь от нее физически. Я чувствовал легкое неудовлетворение от этого отдаления. Это чувство, как и то чувство которое было со мной всю эту ночь – было мне незнакомо и не понятно. Оно появилось слишком быстро и резко, словно из неоткуда. Вот его не было и вот оно есть. И не просто есть, а заполняет собой всего меня, всё пространство моей головы и души. От него не спрячешься даже в своей внутренней пещере, в которую не может проскочить ни один комар из внешнего мира. А это чувство проскочило.
Это чувство проскочило, словно атомная бомба в закрывающуюся дверь. Проскочило и сожгло всё вокруг, обесценив и сделав всё второстепенным и не важным. Это чувство лишило всё смысла, наполнив каким-то новым смыслом, который мне пока не был понятен, и который я очень хотел понять. Здесь не могли помочь информационные поля или советы поколений. Здесь мог помочь себе лишь я сам. Я сам для себя должен был всё решить. Так, только так и никак иначе.

Чтобы убедиться в своих чувствах, я решил все-таки поехать к Алисе. Никаких пенных ванн, никаких выстрелов шампанским в потолок и в мою ногу. Никакой романтической мишуры. Только голый секс или его отсутствие.
Я позвонил Алисе и заставив её забыть о том, что она уже ждала меня однажды, приказал ждать меня вновь. Вновь для меня, для неё же впервые.
Опять такси, опять дорога. Её дом, её поцелуй. Первый поцелуй с девушкой, которую я столько времени желал. Она быстро разделась. Вкус и ощущение поцелуя еще не успели сойти с мох губ.
Я смотрел на её наготу. Небольшая упругая грудь, татуировка на левой части живота в виде бабочки. Голые колени и ступни с белым лаком на пальцах ног.
Я не хотел её. Я не любил её. Я не мог её.
Я ушел.
Я мог взять её и Джулия никогда бы об этом не узнала. Никто бы об этом не узнал, но знал бы я. Я мог заставить забыть об этом Алису, но я не мог заставить забыть об этом себя. Я не хотел этого, я был уже не просто мужчиной, я был мужчиной, который любит.
Я всю жизнь делал глупые вещи, но сейчас не мог сделать очередную. Ведь, если я сделаю это, я больше никогда не смогу держать в руках и в сердце свое счастье. Счастье – настоящее и хрупкое, навсегда останется кривым и разбитым.

Когда я ехал обратно домой, я думал, как же мне быть теперь? Что делать с Юлей?
Лучшая ночь была уже позади. «Самый лучший день, заходил вчера….».
Как любить и быть с кем-то, когда никогда никого не любил и не был ближе чем того требовали физические потребности. Как жить, когда лучшее уже случилось?

Таксист оказался русским, и по радио играла песня группы «Аквариум».

«И я говорю - Послушай,
Чего б ты хотел, ответь -
Тело мое и душу,
Жизнь мою и смерть,
Все, что еще не спето,
Место в твоем раю:
Только отдай мне ту,
Которую я люблю.»

Я отключился на секунду и снова пришел в себя.
«Что впереди - не знаю,
Но знаю судьбу свою -
Вот она ждет, одна,
Та, которую я люблю».

Я прослезился и чувствуя что сейчас заплачу резко открыл дверь и бросился из машины.
Я разбил себе лицо прокатившись по асфальту. Я не отключал боль, я её просто не чувствовал. Я лежал на односторонней дороге, и смотрел в небо. «Самый лучший день… каждый день с тобой…». Мне хотелось к ней, раз и навсегда. Отныне и до скончания веков. Я любил её и больше не хотел быть без нее. Больше не хотел.

 

***

Таксист выехал с дороги, остановил автомобиль и бросился ко мне. Матерясь, он поднял меня с дороги и вытащил с проезжей части. Он кричал на меня. Он думал, что я хотел покончить с собой и повесть грех на его душу. Он что-то кричал и проклинал эту страну и идиотов живущих в ней. Я ждал, когда он начнет рассказывать, как Горбачев продал страну, чтобы красиво тусоваться, как говорил таксист из фильма Брат-2. Или он говорил что-то другое. Я этого не помнил, но ассоциация сработала.
Я достал из бумажника 1 300 $ и отдал таксисту.

-Идиот. Я не граблю тебя. Совсем в голову «ударенный».
-Возьми, это за моральный ущерб. Отвези меня домой, обещаю без приключений.
-Нафиг ты мне сдался урод.

Я заставил водителя взять деньги, я искренни хотел их отдать ему. И заставил его отвезти меня домой.

***

Надо было как-то объяснить Юле, отчего у меня разбито лицо. Если я так зайду домой, она решит, что я врал ей и действительно должен денег русской мафии. Она просто уже не поверит, что я раз за разом, в последнее время, почти случайно подвергаюсь увечьям.
А еще, я должен был сказать ей про поцелуй. Это было глупо, но я должен был. Я не хотел ей врать. И если она спросит, чем я занимаюсь по жизни, я расскажу ей про коды. Я расскажу ей про всё что она захочет знать. И про убийства, и про воровство. Я расскажу ей, как хотел пройти 10 свиданий, это ведь было до нее, до нашей близости. Мы не состояли с ней в отношениях и я не выбирал между ней и Алисой. Я и сейчас не выбирал, я просто поставил точку в том многоточии. Да подло, да с поцелуем, но я уже поплатился за это прыжком с машины.

Я понял, что если бы не Алиса, возможно с Юлей у нас не завязались бы отношения. Возможно, мы просто остались бы незнакомыми соседями.
Если бы я не вдохновился идеей десяти свиданий, возвращаясь домой, я бы от внезапной доброты душевной, не заговорил бы с плачущей соседкой о её проблемах. Если бы не поездка к Алисе с выстрелом в ногу, Юля не пришла бы меня проведать, не состоялся бы разговор, в котором она призналась в готовности помочь мне во всем. Мы бы не занялись внезапным сексом. Ничего могло бы не быть.
Как четко режиссер нашей жизни раскидывает на столе сюжеты, сплетает их и подкидывая проблемы подкидывает и решения к ним.

Я поднялся на свой этаж. Глубоко вдохнул и открыл запасным ключом дверь. Она сидела за столом и пила кофе.

-Что с тобой? Что опять случилось?
-Я упал из машины на ходу. – улыбаясь я развел в сторону руками. Жест говорил «Что поделать».
-Горе ты мое – сказала Джулия улыбаясь.
-Луковое – спросил я.
-Счастье ты мое загадочное.
-Потому что русское?
-Нет, просто загадочное.
-Я должен тебе признаться…. – я замешкался – Дело в том, что я ездил к своей… своей… своей бывшей. Можно так сказать. И она поцеловала меня. Но поверь, ничего не было. Прости.
-Зачем ты к ней ездил, оставив меня?
-Я хотел понять – виновато ответил я.
-Понять, что?
-Понять насколько я люблю тебя.
-И насколько же? – прищурив глаза спросила Джулия.
-Настолько, что испытав угрызения совести прослезился и выбросился на ходу с машины.

Она подошла и дала мне пощечину. А затем крепко обняла меня.

-Никогда. Слышишь? Никогда меня не оставляй. И никогда, никогда не делай себе больно. Иначе я тоже начну делать больно себе. Ты же этого не хочешь?
-Не хочу.
-Я тоже не хочу. И не целуй больше никого кроме меня. Я кое-что понимаю в стиле и моде, так вот только я тебе к лицу, а другие девушки тебе совсем не к лицу, совсем-совсем. Этой мой тебе фэшэн совет. Понял?
-Так точно.
-Не слышу
-ДАААА – почти прокричал я.

Она поцеловала меня и принялась готовить кофе.

-Ты же совсем не спал.
-Ты тоже.
-Я проснулась без тебя и мне стало пусто. Мне стало страшно.
-Попьем кофе и ляжем спать? – спросил я, понимая нелогичность действий.
-Да – ответила Джулия внеся логику в моё нелогичное предложение.

 

***

 

Мы провели три дня наслаждаясь обществом друг друга. Джулия не ходила не учебу, я не пытался имитировать наличие работы и прочих условностей.

Я спросил Джулию, почему она совсем не интересуется моим прошлым. Неужели ей совсем не интересно узнать и понять меня.

-А кто тебе сказал, что я смогу понять тебя посредством твоего прошлого? Ты же сам помнишь его в искаженной версии. И опишешь мне еще более искаженную версию, поскольку что-то забудешь, что-то приукрасишь, а что-то не посчитаешь нужным говорить.
-Но, ведь, мое прошлое это фундамент, на котором построена моя личность?
-Да, но твоя личность постоянно меняется. Ты же не полюбил меня сразу. Сначала ты меня не знал. Потом мы познакомились. Потом мы стали друзьями. Потом ты меня полюбил. То есть, твое отношение ко мне постоянно менялось. От полного его отсутствия, до самой высшей его точки. Так же и твоя личность. Сначала ты был одним, затем стал другим. Менялись обстоятельства жизни, и ты менялся вместе с ними.
-Хорошо. А если я убивал людей?
-Но, сейчас же ты не убиваешь. И вряд ли тот факт, что когда-то ты занимался подобным, означает, что ты можешь убить меня. Но, даже если можешь, что с того?
-Что значит, что с того?
-Ну смотри. Есть миллионы людей, которые за свою жизнь мухи не обидели. А потом в какой-то момент убили жену или случайного человека. Так что твое прошлое не гарантирует того, что в нынешнее время ты будешь поступать аналогично прожитому опыту. Недавно ты жил в России. Всю жизнь жил в России. И по этой логике, ты должен был продолжать жить в России. Однако ты в Америке.
-Может быть, ты просто не хочешь узнать меня?
-Глупый, я знаю тебя. Я знаю тебя такого, какой ты со мной, здесь и сейчас. Какая разница, каким ты был раньше и каким ты можешь быть с другими людьми? Я даю тебе свое хорошее отношение, свою любовь и получаю от тебя тоже. И меня это устраивает. Когда мы вместе, ты не режешь кошек и не обворовываешь старушек. Значит, всё хорошо. А если где-то живут люди, которые своим поведением заставили тебя им нагрубить или сломать ногу, какое это имеет отношение ко мне? Я это не они, а значит твое отношение к ним, никак не связано с твоим отношением ко мне.
-Значит, свое прошлое, целиком и полностью, я должен оставить за порогом наших отношений?
-Нет. Я узнаю твое прошлое, ровно в той мере, в которой ты захочешь мне его рассказать. То есть, я знаю о том, что ты из России. И это твое прошлое. Я знаю о том, что до меня у тебя вроде были какие-то отношение с какой-то девушкой. Я знаю, что в прошлом ты занимался взломом чужих дверей. Это прошлое всплывает само собой. Оно всплывает естественным путем. Но, было бы совсем не естественно, посадить тебя на стул, включить диктофон и расспрашивать тебя о всех эпизодах твоей жизни, пытаясь на их основе понять, что ты за человек. До многих вещей нужно созреть. Многие вещи сами должны созреть. И вот когда они созреют, я узнаю о них. И это будет естественно. Нельзя трясти яблоню, когда на ней нет яблок.

Джулия в очередной раз улыбнулась своей почти неземной улыбкой и добавила.

-В этой жизни, всё по большему счету неважно. Или правильней сказать, всё под этим солнцем суета. Всё игра, всё не серьезно. И относиться к прошлому и настоящему и даже будущему, нужно именно так. Но, есть один момент. Ты сам должен для себя решить, без оглядки на общество, что для тебя является важным и настоящим. Все ненастоящее, и только решив для себя, что что-то является настоящим, ты делаешь это настоящим.
-И это значит?
-И это значит, что для себя я решила, что настоящим являешься ты и мои чувства к тебе. Ты для меня на первом месте и все остальное можно потерять и не жалеть об этом. Оно ведь все игрушечное. Смысл жизни, в чувствах, в радости, в любви. Вся жизнь это игра чувств. Холод, боль, тоска. И смысл жизнь, сделать так, чтобы приятных чувств было, как можно больше. Это не значит, что другие чувства нужно игнорировать и избегать. Нет, просто нужно как-то проще к ним относиться. Я это поняла, когда встретила тебя. Я не думала, что можно так любить и так чувствовать жизнь. Все то, что было важным и казалось настоящим, вдруг стало второстепенным и игрушечным. Я не знаю, если ты настоящий, но мои чувства к тебе и те чувства, которые мне даришь ты своим присутствием и мыслями о тебе – они настоящие. Настоящие, поскольку, я как никогда остро чувствую жизнь. Потому что наполняюсь счастьем. Я физически чувствую своё счастье. И ведь, эти чувства, эти отношения, они только начинают зарождаться, а уже такие живые и сильные.
-Когда ты говоришь, что все игрушечное и ненастоящее, не говорит ли это о том, что я тоже не настоящий и чувства ко мне ненастоящие. А ты лишь делаешь вид, что все настоящее, то есть, продолжаешь играть в коллективную игру?
-Помнишь мультфильм Пинокио? Старик сделал из дерева куклу и понадобилось чудо, чтобы кукла ожидала. Чудеса в этом мире не приходят извне. Они уже при рождении заложены в нас. И либо мы учимся их видеть и управлять ими, превращая все в живое и важное. Либо живем одни среди деревянных кукол.
-Не проще ли, все считать настоящим? К чему так усложнять?
-Как к чему? И почему усложнять? Это не усложнение, а упрощение. Люди считающие всё настоящим, стремятся достичь всего сразу. Люди тратят жизнь на фикцию. Есть только тот мир, который внутри меня. Мир, который вне меня, формируется в зависимости оттого, как настроен мой внутренний мир. Если на улице солнечно, а в моем мире пасмурно, то и солнце внешнего мира станет пасмурным. И так во всем. В моем мире, в моей душе, есть чувства к тебе, а значит, они настоящие и они делают настоящим тебя. Во внешнем мире есть политика и войны, в моем мире всего этого нет, и не будет ровно до того момента, пока я не решу, что им стоит там быть. Ты видел всех этих людей, которые живут во внешнем мире и только в нем? Они живут мыслями о демократии и диктатуре. Но, какое это имеет отношение лично к ним. Можно ведь, жить при диктатуре, но не впускать чужую диктатуру в свой дом и свою душу. Разве может моя еда терять свой вкус, оттого вкусно ли другим? Нет. Но если мне гадко и не вкусно, то еда лишится своего вкуса, каким бы он ни был.
-Я наверное чувствую это так же. Но, ты как-то иначе это объясняешь.
-А ты понимай по своему. Только скажи, кого можно считать счастливым, того кто достиг внешнего успеха, утратив внутренний или того кто достиг внутреннего успеха, игнорируя внешний?
-Но, ведь к примеру успех наших отношений, это внешний успех, ведь и ты и я существуем во внешнем мире?
-Не совсем. Если мы договариваемся быть отдельным миром среди общего мира, то наши отношения это успехи нашего отдельного мира, не имеющие отношения к общему миру.
-Я запутался немного.
-Хорошо. Давай продолжим в другой раз. А сейчас займемся любовью. Тебе и мне будет хорошо, но только мир об этом ничего не узнает, и в мире ничего не изменится. А мы узнаем, и в нас все изменится. И пока, мы будем заниматься любовью, может произойти война и смена власти. Но, нам это будет не важно и наш мир это не потревожит.
-А если война ударит по нашему дому?
-Разве мы об этом узнаем? Мы просто умрем. Тогда какая разница? Реален для нас будет только момент нашей близости, а все что случится после развала нашего дома, будет уже не с нами. Это будет с теми, кто разрушит наш дом и теми, кто будет наблюдать его разрушение. Мы же умрем в любви, без страха и сожаления.
-Лучшая смерть из всех.
-Смерти нет. Пока мы живы, мы живы, когда нас не станет, не станет в нас и того, кто способен осмыслить наше отсутствие.
-Но, перспектива смерти все таки есть?
-Есть. И это прекрасно. Пока есть смерть, можно ко всему относиться проще. Потому что все в конечном счете неважно. Пройдет какой-то небольшой срок и нас не станет. Это знание дает свободу действий. Дает возможность делать все что хочется. Есть ограничения. Всякие законы и правила. Но, нужно просто подстроиться под них и подстроить их под себя, а в остальном ты волен строить свою жизнь, как хочешь.
Если ты хочешь положить жизнь на строительство карьеры, то ты ограничен, и смерть скорее враг, чем друг. А если ты хочешь положить жизнь на то чтобы жить, то смерть твой лучший друг. Знание о её наступлении в будущем, делает настоящее более живым. Знание о неизбежности смерти дышит в спину, и говорит о том, что ты в праве жить, как хочешь и делать, что хочешь, все равно итог будет одинаковым. Жизнь важна лишь, пока ты живешь. Другой возможности её прожить – не будет. Ты должен заниматься только тем, что по настоящему важно для тебя. Любить, познавать мир, есть, спать. А все, что не важно для тебя, но что требует от тебя стадо людей, оно не обязательно. Долг перед обществом и Родиной? Нет, лишь долг перед собой и своей жизнью.
-Давай уже займемся сексом.
-Давай!
 

 

 

8

 

Из моих записок ей…

«Когда я говорю, что люблю тебя, я вкладываю в это всю свою жизнь и отдаю тебе всю свою жизнь, давая тебе эти слова.
Я не знаю, где я буду завтра и какой ветер будет бить в мои паруса. Я не знаю, какое солнце и какая луна будут светить над моей головой. Я не знаю, по какой из миллиардов дорог будут ступать мои ноги. Я не знаю, каким буду я. Но, где бы я ни был. Куда бы я ни шел. И каким бы я не был. Я знаю лишь одно. Лишь одно, что навсегда останется неизменным в этом мире – моя любовь к тебе. Всё будет меняться, но я знаю и верю, что моя любовь пройдя через сотни больших и маленьких изменений – останется живой. Я пронесу сквозь всю свою жизнь мою любовь к тебе. Я буду хранить её, я буду жить ради неё и тебя.
Нет и не может быть в этой жизни лучшей доли, чем возможность быть с тобой. Это так просто и в этом всё. Всё в глазах твоих и губах. Все в теле твоем и душе твоей. Все в этом миге, в котором я рядом с тобой. А имя этому мигу – жизнь. И пусть не кончается этот миг и эта жизнь, пока я с тобой. Жить иначе – я не хочу.
Я люблю тебя. Услышь меня.»

 

 

9

 

 

Проводя дни с Юлей, я отключался от всяких мыслей, кроме мыслей о ней. В те редкие моменты, когда мы разлучались, от её отсутствия становилось пусто и чем-то нужно было заполнять пустоту.
Нет, она в те дни никуда не уходила, уходил я. Я просыпался среди ночи, обнимал её, целовал ей спину. Затем пил на кухне чай или кофе. Тихонько одевался и гулял по городу. Иногда, я просто сидел на кухне и смотрел в пустоту. Пустоты не было в поле моего зрения. Но, я отключался от того, на что был направлен мой взгляд и на месте куда я смотрел, образовывалась пустота. Вспоминая об этом, я понимаю, что это вовсе не была пустота. Это было лишь чувство пустоты. Заполнять пустоту приходилось мыслями.
Я действительно не мог думать ни о чем кроме неё, когда она была рядом. Когда её не было рядом, я тоже думал о ней. Но, поскольку не возможно думать об одном и том же, всегда вперемешку с мыслями об одном, думаешь о сотнях посторонних вещей.
Мне нужно было решить, как жить дальше. Я уже не раз в своей жизни стоял перед подобным решением. Выбранная жизнь достигала какого-то логического финала и требовала продолжения в другой форме.

Окончив школу, я оказался перед выбором, как зарабатывать себе на жизнь. Тогда, не имея четкого плана и представления о том, что я согласен выбрать в качестве дела всей жизни, в мой выбор вмешался случай. Случай свел меня с одной компанией, компания втянула меня в грабежи. Меня брали с собой на дело, чтобы я стоял на стреме. Я получал свою долю и был рад. Со временем, многих моих тогдашних друзей посадили или убили. Пока это все не случилось, меня научили вскрывать замки. У меня оказался талант к этим делам, хотя возможно, никакого таланта вскрывать чужие двери у меня вовсе и не было. Вместо этого, был талан - учиться.
Спустя время, жизнь поставила меня перед выбором, который был еще более переломным, чем выбор стать медвежатником. Мне предстояло убить человека. Старик, который к своему несчастию рано вернулся домой, застал меня на месте преступления. Я мог бы ударить его и убежать, но я очень боялся, что он меня опознает, и я отправлюсь в тюрьму. Всё произошло очень быстро. Настолько быстро, что имея определенное, немалое количество извилин в мозгу, я не думал о том, что за кражу мне дадут в два-три раза меньший срок, чем за убийство пенсионера. Я не буду оправдывать себя, прятаться за своим страхом перед тюрьмой и прочими жалостливыми историями. Я поступил плохо. Если слово «плохо», вообще может, как-то описать подобный поступок - смерть человека.
Когда я получил в свое распоряжение коды, а затем научился грамотно юзать информационное поле, я захотел узнать о жизни того человека, которого я убил. Не знаю, был это божий промысел или шутка дьявола, но он был тяжело болен, и жизнь его была полна мук и страданий. Я был чем-то вроде Ангела смерти для него. В каком-то смысле, я помог ему, облегчив его страдания. До момента, когда я узнал об этом, я был конченым негодяем и ничего святого во мне не было и быть не могло. После того, как я посмотрел на это с новой стороны, во мне начало расти добро, пусть и было оно мало и ничтожно на фоне моего зла.
В очередной раз находясь перед выбором, как повернуть свою жизнь, я решил уехать в Америку и троллить её. Негодяй во мне преобладал и по его зову я покинул Родину.
Сейчас, когда в моей жизни появилась Юлия и любовь к ней, негодяю в моей душе становилось тесно и он, как крыса покидал корабль. Корабль, который был злом и тонул в океане добра. Добро, которое давно покинуло мою душу или потерялось в его лабиринтах, вновь захватывало самодержавную власть во мне и я не противился этому.
Я поменял свою жизнь и мог полностью стереть свою историю. Забыть её и больше к ней не возвращаться. Жить иначе, не отталкиваясь от прошлого опыта и прошлых свершений. Жить так, словно вся былая жизнь была дурным сном.

 

10

 

 

Близился двадцать первый день рождения Юлии. Я был старше её на 8 лет. День рождения решили праздновать в доме её родителей, где должно было состояться мое знакомство с родителями. С момента начала наших с Юлей отношений прошло всего несколько недель, чуть больше прошло с момента, как я помирил семью Юли.
Было обычное знакомство в обычный день рождения. Родители Юли приняли меня хорошо. Оказалось, что прабабушка Юлии по отцовской линии была с Урала. Так что, в каком-то смысле, мы были дальними земляками.
Главным событием на день рождения, стал не сам день рождения, не очередное совершеннолетие Юлии и даже не мое знакомство с её родителями. Главным событием стало письмо от бабушки Юлии. Она умерла шесть лет назад, и перед смертью написала письмо, которое просила передать Джулии, когда той исполнится 21 год. Родители Юлии, примерно знали, о чем говорится в письме и какую тайну откроет бабушка своей внучке с того света. Они бережно хранили его в домашнем сейфе, понимая, что такова воля матери отца Юлии и она имеет право на подобное письмо.

 

«Дорогая Джулия. Моя любимая и единственная внучка. Если бы ты знала, как я тебя люблю.
Родители пообещали ничего тебе не рассказывать и я надеюсь они смогли выполнить своё обещание. Оставив право рассказать мне.
Когда тебе было восемь лет, тебе срочно понадобилась пересадка почки. У нас не было денег на нахождение донора, и донором вызывалась я. Я ни секунды не колебалась в своем решении. Поверь, ни секунды.
Операция прошла успешно и вскоре ты совсем об этом забыла. Мы не хотели, чтобы ты чувствовала вину и решили тебе ни о чем не рассказывать. Конечно, у тебя временами всплывали вопросы и воспоминания, но мы убеждали тебя в том, что это была обычная операция и донором был человек, которого ты не знаешь.
Прошло три года, и врачи поставили мне диагноз диабет второго типа. К сожалению, мой иммунитет, уже не позволял мне бороться с болезнью, наряду с другими старческими болезными, которых у меня накопилось очень много. Сегодня тебе пятнадцать лет и я умираю. Жить мне осталось совсем не долго, я это чувствую, так же считают и врачи.
Я повторю, что ни разу не пожалела о своем решении отдать тебе годы своей жизни. Я прожила свою жизнь полноценно, и в ней было всё. Когда не стало твоего дедушки, у меня остался только твой отец и ты. Я очень тебя люблю. И пожалуйста, никогда не чувствуй вины за то, что я прожила жизнь чуть меньше, чем могла бы. Зато, я подарила целую жизнь тебе, и готова была умереть в день твоей операции, лишь бы ты жила здоровой и счастливой.
Взамен, кроме счастливой жизни, я хочу попросить у тебя лишь одно. Так же, как я отдала тебе годы своей жизни, я прошу тебя отдать два года своей жизни. Я еврейка, твой отец на половину еврей и ты еврейка на четверть (Да, на Урале тоже жили евреи). До отъезда в Америку, я жила в Израиле и служила в Армии Обороны Израиля. Затем, со временем я перебралась в штаты, где встретила твоего дедушку.
Я хочу, чтобы ты, так же, как и я, отдала долг своей далекой родине и отслужила в армии Израиля. Тебе это может показаться странным, ты и вовсе, я уверена, до сих пор и не думала, что в тебе течет еврейская кровь, и где-то там у тебя есть маленькая родина.
Я хочу, чтобы по достижению двадцати одного года, ты на время переехала жить в Израиль. Затем твой долг передо мной будет списан, и где-то там на небесах я улыбнусь.
Если к твоему двадцать первому дню рождения, ты выйдешь замуж и у тебя будут дети, ты можешь проигнорировать мою просьбу. Если нет, то пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу. Я понимаю, что прошу много. Но все же прошу.
С любовью, твоя бабушка Кэт.»

 

Прочитав это письмо за праздничным столом, Джулия заплакала. Она передала письмо мне, а я передал письмо родителям. Она долго обнимала маму с папой и все вместе плакали. Я тактично ушел, решив, что это тот момент, когда Юлию нужно оставить с родителями без посторонних глаз.

Джулия, осталась ночевать у родителей в своей бывшей детской комнате. Я заехал за ней на такси на следующий день. Мы позавтракали с её родителями. Тема службы в армии не поднималась.

Заговорили мы в такси.

-Виктор, любимый мой. Родной. Скажи мне, как мне поступить?

Я молчал.

 

-Это совсем чужая страна. Мы не увидимся два года. Я читала, у меня будут отпуска и ты сможешь приезжать в Израиль. Но, это будет не чаще чем раз в полгода на несколько дней. Через год, если получиться, я сама смогу приехать в Америку. Я готова. Это последняя воля бабушки. Не молчи, скажи что-нибудь. Просто скажи, и я никуда не поеду. Мы так мало вместе, а если за это время ты найдешь другую, а если ты разлюбишь меня?
-Что значит, найду другую? Что значит, разлюблю? Не говори ерунды. Мы вместе и это не подлежит сомнениям и вопросам. И я поеду с тобой.
-Как поедешь?
-Ну, не поеду. Полечу. Сниму квартиру. Я тоже читал про израильскую армию. Тебя будут отпускать домой каждые выходные. Снимем квартиру и тебе будет куда возвращаться. Будем проводить выходные вместе. Только ты и я. И всё будет хорошо. Будут отпуска. И два года пролетят. И ты будешь жить с чистой совестью. Поверь, всё будет хорошо. Я с тобой.
-Правда – правда? – Джулия смотрела глазами маленького беззащитного ребенка.
-Правда – правда. – ответил я с уверенностью.
-Но, как же твоя работа, твоя жизнь?
-Ты моя жизнь. Я хочу быть с тобой, в горе и радости, в грозы и бури и в житейскую стынь.

Мы еще долго разговаривали обнявшись. Джулия прижималась головой к моей груди, слушая мои ответы. А когда о чем-то спрашивала меня, брала меня руками за плечи и смотрела мне в глаза своими большими и испуганными глазами.

Я не сомневался в своем решении. Она действительно была теперь моей жизнью. И я готов был идти за ней на любой край света, даже «в Ад и Израиль».

 

***

 

Больше месяца ушло на разные подготовки к отъезду. И вот, наш самолет приземлился в аэропорту Бенгурион.

 

***

По действующему в Израиле закону, Джулия должна была прожить в Израиле не меньше года, чтобы попасть в Армию. То есть, у нас был ровно год, прежде чем, мы начнем видеться лишь по выходным.
Я не был евреем и не имел ни капли еврейской крови. Я мог жениться на Джулии и получить вид на жительство в Израиле сроком на пять лет, после чего, имел возможность получить гражданство. Собственно, меня это не сильно интересовало, в смысле не интересовало очередное гражданство. А вот свадьба, мне казалась единственным разумным решением в вопросе долгосрочного нахождения на территории Израиля.
Жениться в Израиле мы не могли, поскольку на территории Израиля могли осуществляться только религиозные браки между евреями. Поэтому, быструю свадьбу мы сыграли в Лас-Вегасе. Заграничный брак признавался в Израиле, и после определенного давления на нужных людей в посольстве и разных министерствах, я получил «зеленый свет» на въезд в Израиль, пока Джулия не окончит службу.

 

Считается, что каждая девушка, даже если она в этом не признается, хочет большую и красивую свадьбу с пиром на весь мир.
В России и странах СНГ, мои бывшие одноклассники, женившись брали кредиты на свадьбу. Ребята с зарплатой 300-400 долларов, брали кредиты на несколько тысяч. Часто кредиты так же брала невеста, её родители и родители жениха. Должен был быть полный набор. Фотограф, который снимал свадьбу. Ресторан на +100500 человек. Аренда лимузина, свадебное путешествие и прочее и прочее. Редко у кого, подарки гостей, хотя бы отбивали деньги потраченные на свадьбу. Не говоря уже о выходе в полюс.
Деньги, которые могли пойти на первые взносы за будущую квартиру или маленький бизнес, тратились на крутую вечеринку под лозунгом «Шоб всё, как у людей ёпта». Одно свадебное платье невесты, которое ею надевалось лишь единожды, могло стоить от тысячи долларов. А это две-три зарплаты Россиянина.
В Америке существовал неписанный закон, по которому, одно лишь обручальное кольцо невесты, должно было приравниваться к сумме равной двум-трем зарплатам жениха. На свадьбу откладывали деньги родители невесты, практически с момента её рождения. Иногда, для родителей было счастьем иметь дочь лесбиянку.

У меня не было проблем с деньгами и их приобретением. Я мог устроить свадьбу стоимостью в несколько миллионов долларов. Тамадой на свадьбе был бы Джим Керри. Песни пел бы Эминем и Оззи Осборн. А свадебную мелодию играл бы какой-нибудь всемирно известный оркестр. Но, я никогда не любил шумных тусовок и по натуре своей старался держаться подальше от людей, особенно от их большого скопления.
Но, ради Джулии, мне не было жалко ничего. И я был готов с улыбкой стерпеть все эти подготовительные процедуры, которые могли длиться месяцами и весь этот свадебный пир. Но, не пришлось.
С восемнадцати лет, каждое лето, Джулия работала официанткой на свадьбах. И всей душой, просто ненавидела свадьбы и рестораны. А еще, у нее сердце кровью обливалось, когда она видела, сколько денег тратится на свадьбы. Думая о том, что все это шоу придется оплачивать родителям, Юлия решила, что лучше никогда не выйдет замуж, чем пойдет на подобное расточительство.
Родители Юлии на отрез отказались, чтобы свадьбу оплачивал я, считая это оскорбительным для них. К тому же, они очень хорошо относились ко мне, поскольку я готов был жениться на Юлии спустя пару недель после знакомства и ехать за ней в чужой Израиль.
Ко всему прочему, слишком поджимали сроки. У нас не было времени на подготовку свадьбы, поскольку нужно было готовить документы к отъезду. Тянуть с отъездом тоже было нельзя, поскольку, как я уже говорил ранее, для поступления на службу, от Юлии требовалось прожить в Израиле не меньше года. И она хотела, как можно быстрее покончить с этим.
Свадьбу мы сыграли быстро. Всё в то время происходило быстро. И вот мы в Израиле. Муж и жена.

 

 

11

 

 

После свадьбы Джулия взяла моя фамилию. Отныне она была Джулия Бесчастнов.
Наверное, следует наконец рассказать немного о себе.

Родился я в 1987 году в Москве. Родители назвали меня в честь Виктора Суворова. И от Виктора Суворова, мне досталось не много не мало – а целое имя из 6 букв.
Фамилия моя была очень символичной - Бесчастнов. Родной город моего прадеда, носил смешное название Кулебаки. И фамилия Бесчастнов, как бы намекала, что ничего частного больше нет, всё общее. Особенно это проявило себя во время войны, как пел Владимир Высоцкий про братские могилы «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты». Я же родился в разгар перестройки, когда был разрешен частный бизнес, и вскоре Союз развалился. Развалившись, советский союз разрушил прежнюю идеологию, и из общего, всё вдруг стало частным. А я так и остался Бесчастным. Наверное, оттого и воровал, поскольку не верил, что есть что-то частное. Ведь, если частного нет, то все общее, а раз общее, бери, что хочешь. Вот я и брал. Новый мир, разбирая обломки советского союза, не мог найти под ними старые основы, и для нового мира, все действительно было частное. Закон этот действовал на всех. Новый закон рождал войны за передел общей собственности в частные владения. Моя фамилия отвергала эти правила, хотя по сути жила именно по ним. Ведь, я забирал чужую частность, превращая в свою. Всё игра слов. Не о том я.

А о чём? Что рассказать о себе. Все же, Юля права – прошлое всплывает кусками, естественным способом. Так и мое прошлое, уже не раз всплывало в моем рассказе. И попробовав рассказать его целиком поэтапно, я понимаю, что это совсем не естественно. А значит - не буду. Не хочу.

 

Расскажу лучше про Израиль!

На планете Земля насчитывалось 252 страны, из них 195 стран считались независимыми государствами. Израиль занимал в их списке 147 место по территории и 97 по числу населения. Всего в Израиле проживало 8 600 000 человек. 74% евреи (в том числе и выходцы из стран СНГ), 20% арабы и 4,5% представители национальных меньшинств. Среди общего числа населения Израиля, около 15% составляют русскоговорящие, что равно 1 290 000 человек. 

В Израиле, было много традиций и особенностей отличных от общемировых и тех к которым привык лично я. Если Америка, для меня была почти проста и почти понятна, то понимание Израиля, требовало определенных усилий.
Когда русский приезжает в Америку, он имеет определенные представления о месте в которое он направляется. Он знает Америку из фильмов и книг. Если книг с местом действия в США, мы читали не так много, как книг с местом действия в России, то фильмов про Америку, мы насмотрелись, как следует. Особенно мои ровесники, чье детство прошло после развала Союза.
Каждый штат в Америке, имеет свои законы и свои особенности, но в общем и целом, Америка понятна русскому человеку. И хоть мы и пытаемся искать отличия, принижая или восхваляя самих себя в сравнении с американцами, мы все же очень похожи. США строились выходцами из Европы, и как мы русские близки к Европе, так же мы близки и к США.

Если русскому человеку, законы и традиции кавказских народов кажутся странными и порой непонятными, то в отличии от израильских традиций, кавказские хотя бы знакомы русскому. Израильские традиции, знакомы русскому чуть меньше, чем традиции Китая и Японии. Хотя, тот же Китай, граничит с РФ, а число жителей Китая превышает миллиард триста миллионов человек, редкий русский знает о Китае и его традициях, что-то большее чем Вождь Мао, чайные церемонии и изобретение пороха, ну и конечно дешевые китайские петарды и товары массового потребления сомнительного качества. Тот же чай и церемонии связанные с его употреблением, таят в себе столько подводных камней и тайн, что нужно потратить годы, чтобы хоть немного разбираться в данном вопросе.
Но, все эти незнания традиций других народов, вовсе не являются особенностью русских людей. Весь мир живет набором стереотипов о мире и живущих в нем людях. Так что русские в этом плане лишь подтверждение общего правила. Ничего особенного в этом нет. Но вернемся к Израилю, в котором мне с моей любимой отныне предстояло жить.

Фильмов про Израиль я видел в жизни очень мало. Вру, я не видел в жизни ни одного фильма про Израиль. В Детстве, лет до пятнадцати, слыша в новостях про Израиль, я думал, что это просто воинственный город на ближнем востоке.
Затем появился Интернет, и постепенно, я стал узнавать об Израиле, правда, в весьма искаженном виде. Русский интернет с его Петросянами, рисовал портрет Израиля в виде пейсатых людей в черном, главной особенностью которых, было погибать от рук Гитлера, править миром из-за кулис и гоняться за упавшим на пол шекелем.
Главной особенностью евреев, считалась жадность и любовь к халяве. Я где-то даже читал о том, что в иврите Халав – это молоко, а слово халява произошло от российских евреев времен первых годов революции, которым раздавали бесплатно молоко и раздающие кричали «Халав, халав», после чего в русском языке появилось слово «халява». Словарь Даля, написанный до революции, определял «халяву», как раздутое в пузырь стекло. Но, слова, как известно, имеют свойство со временем менять свое значение. И я отвлекаюсь от темы.
Русский интернет, рисуя евреев, как религиозных фанатиков иудаизма, от чего-то забывал, что знаменитые евреи России, так же, как и знаменитые евреи мира, были очень далеки от стереотипов и религии. Но не вписывающихся в рамки «стереотипного еврея» евреи, отчего-то не влияли на образ евреев в массах.
Впрочем, история бытового антисемитизма, была настолько древней и удобной, что 10-20 лет интернета вряд ли могли что-то исправить в умах масс. К тому же, поддержания стереотипа, было очень удобно многим. Не стоит так же забывать, что через шутку, можно закрепить в массах любой образ, а уж образ жадного еврея и его приключения, вряд ли когда-нибудь перестанут пользоваться популярностью. Вряд ли, когда-нибудь, человек научится признавать свою вину за свои неудачи, не перекладывая их на евреев и жидов (американцев, украинцев, европейцев, арабов и прочих). Вряд ли, хотя бы по той причине, что так удобно.
Удобно знать, что где-то есть Бог, который помнит о тебе и поможет тебе. Удобно знать, что где-то есть кучка евреев, которых, как и Бога, никто и никогда не видел, но которая вечно всем пакостит.
По интернету бродили записки сионских мудрецов, которые призывали евреев всего мира обманывать всех неевреев и творить зло во имя Дьявола. Правда, никто в Израиле эти записки никогда не читал и не видел, что не мешало запискам портить репутацию евреям и Израилю.
Евреи Израиля были больше обеспокоены тем, как им прокормить свою семью, и как им не погибнуть в очередной войне с соседствующими с ними странами. Религиозные евреи Израиля, думали примерно о том же, только еще и молились день и ночь, не пытаясь в отличии от христианства и мусульманства, навязывать другим свою веру, ни словом не мечом.

Сам Израиль, был смесью европейских и русских городов, с маленькой долькой еврейских местечек. Звезды мирового масштаба приезжали в Израиль с концертами и представлениями. Безнадежно больные русские и европейцы приезжали в Израиль на профессиональное лечение, которое было одним из самых передовых в мире. Более трех миллионов человек ежегодно приезжали в Израиль, чтобы искупаться в средиземном и красном море, полечится в солях мертвого моря, посетить стену плача и Гроб Господний, потусоваться в ночных клубах Тель-Авива. И если в России, на пейсатых евреев смотрели мягко говоря косо, то в Израиле на русских туристов с крестиками на шеи, не обращали никакого внимания. (Бывали исключения, но они лишь исключения).
В Израиле, естественно, были свои особенности и свои запреты, но нарушить запреты за которые с тебя могли спросить, было очень сложно. А за нарушение мелких запретов, тебе даже ничего не скажут, а если и скажут, то ты ничего не поймешь. Нельзя было смешивать молочное с мясным, то есть пиццу с колбасой или колбасный бутерброд запивать молоком. Было нежелательно есть свинину, при этом она продавалась во всех русских магазинах, и никакой уголовной или административной ответственности её употребление за собою не влекло.

Ты мог выглядеть, как тебе хотелось. И если в России еще лет десять назад, тебя могли побить за длинные волосы и серьгу в ухе, то в Израиле, ты никого не удивишь даже татуировкой бабочки в районе талии, даже если ты мужчина. Хотя, если ты женщина, ты и в России никого этим не удивишь. Евреи, которые веками терпели гонения и унижения во всех странах в которых они жили, от чего-то были очень терпимы ко всем, кто жил или проживал в их стране. Были исключения, но они были редки, и не бывает так, чтобы исключений не было.
Где-то в мире жили злые евреи, которые насиловали мир и влияли на ход мировой истории. Но, были и русские и американцы, которые занимались точно тем же. При этом, никто не судит грузин и осетин по Сталину, никто не судит русских по Чекатило, но, стоит одному еврею сделать, что-то нехорошее, как мир приписывает это к менталитету всех евреев земли.

По разным подсчетам, евреев на земле около 14 миллионов, что равно 0,02% от всех жителей земли. Из 850 людей, получивших нобелевскую премию, 173-193 были евреями, то есть 22%, то есть каждый пятый. Но, мы то понимает, что евреи получали премии не за свои изобретения и положительное влияние на мир и науку, а за то, что они евреи и тайное мировое правительство награждает своих солдат. При этом, тайное мировое правительство из евреев и жидов, от чего-то не смогло помешать Гитлеру уничтожить 6 миллионов евреев в газовых камерах и концлагерях. Может не такое оно и могучее это ваше мировое правительство? И был ли мальчик? И если евреи всегда правили Россией, то от чего же, не в царской России не Советской России, евреям никогда не жилось хорошо? И сейчас, когда Россией якобы правят евреи, отчего только наворовавшие евреи типа Абрамовича и Березовского, живут хорошо, а некоторые уже как бы и не живут? Отчего православие и коммунизм, были религией в России последние 1000 лет, а не иудаизм, если у власти евреи? Отчего триколор флаг РФ, а не звезда Давида? Почему в России не праздную Пейсах и Хануку, а празднуют Пасху и День России? От чего? Ах, ну да, просто тайное мировое правительство маскируется. От этого наверное, весь мир которым правят евреи, не дает Израилю воевать со своими врагами. От этого, бытовой и политический антисемитизм продолжает процветать и даже набирать новые обороты. Почему? Почему? А потому, что иди нах…, вот почему! Ведь Путин встретился с российскими раввинами! О ужас! Евреи правят Путиным! Правда, когда Путин встречается с мусульманами или с спортсменами, никто в интернете не пишет посты о том, что Россией правят чеченцы и спортсмены.

В России полтора миллиона чиновников, и в русском интернете постоянно подсчитывают, сколько из них евреев, ища связь между числом евреев у власти и количеством бед России. При этом, никто в русском интернете, никогда не подсчитывал, сколько среди глав государства Израиля было выходцев из России и Российской Империи. Из 12 премьер-министров Израиля (в Израиле именно премьер-министр является фактической властью), 6 были выходцами из Российской империи, не говоря уже о тех, кто просто имел русские и славянские корни.

Ну да Бог с ним со всем, моя история обо мне, а не о евреях, русских и американцах. Поэтому вернусь к себе любимому и к ней любимой.

Гуляя по информационному полю, через меня пронеслось столько тонн ненависти ко всему непонятному и не познанному, от тех кто не понял и незнаком, что стало жутко. Стереотипы на которых я воспитывался в России, не имели почти ничего общего с тем, что я увидел на новом месте жительства.

 

12

 

Привыкать к чему-то новому за последний год было нормой моей жизни. Правильнее сказать, нормой моей жизни было не удивляться переменам и постоянные перемены стали обыденностью.
Достаточно было немножко прогуляться по информационному полю, как даже африканские племена, становились для меня открытой книгой. Стоило добавить к прогулкам по информационному полю немножко воздействия, и африканское племя считало меня своим. При нужной доли воздействия, они даже могли сделать меня своим вождем и построить ядерную бомбу, при полном отсутствии урана в их краях. Мы запросто отыскали бы иной способ строительства бомбы и на радость деприсующим подросткам всего мира, взорвали бы этот мир.

Совсем иначе чувствовала себя Джулия. Она никогда не покидала штатов и очень скучала по родителям. И чего уж греха таить, очень боялась и переживала оттого, что ей скоро предстоит стать военнослужащей.
Первые месяцы в чужой стране, почти всегда воспринимаются, как сон и веселое приключение. Потом, сон резко заканчивается, дети идут в школу, родители идут на работу, а Джулии идут на службу в армию.
У одних мысли не забегают в будущее, и они спокойно наслаждаются настоящим. У других, все мысли находятся в предстоящих делах и заботах, оттого получить удовольствие от текущего момента не представляется возможным.
Будущее неизбежно и единственным способом его избежать является смерть. Стоит подумать, так ли страшно будущее или все же страшнее умереть. Когда ты смертельно болен и тебя ждут адские муки, смерть кажется более гуманной и оправданной, чем мучительная жизнь. Исправить ничего нельзя, можно лишь все прекратить.
Когда ты беден и голоден, ты можешь исправить свое положение. Когда ты устал и несчастен, ты тоже можешь все исправить, надо лишь подождать и сделать над собой усилие. Этому не учат в школах, но это встречается в жизни каждого человека, гораздо чаще чем то, к чему готовила школа. А жаль.
Джулия не была смертельно больна, она не была бедна и голодна, она не была несчастна и измотана жизнью. Она просто боялась нового и трудностей, которые должны прийти с наступлением «нового». Десятки миллионов парней во всем мире, боятся службы в армии. Чего уж говорить о хрупкой и красивой девушке, тем более когда речь идет о службе в армии той страны, в которой она никогда не жила и о которой почти ничего не знала. Если парни в России растут в России и знают о том, что их ждет на предстоящей службе, то Джулия родилась и 21 год прожила, даже не догадываясь о том, что её ждет и какой подарочек оставила ей её любимая бабушка.
Я избегал любого воздействия на Джулию и предпочитал вести себя с ней честно. Но, если гора не идет к N, то N идёт к горе. Всё чего я хотел от Джулии, это того, чтобы она была сама собой. Мне хотелось, чтобы она была спокойна и не думала о проблемах, которые еще даже не родились на свет, и до зачатия которых оставалось 3 месяцев. Если конечно, проблемы зачинаются и рождаются аналогично людям. Что вряд ли.
 Я вселил в Джулию спокойствие. Она продолжала думать о службе и скучать по родителям, но теперь, все эти мысли и переживания, носили очень легкий характер. Не было приступов беспокойствия и перепадов настроение. Всё это мое на неё воздействие имело позитивный характер и шло ей на пользу, а значит, я имел на него право.

 

***

Мы сняли квартиру в городе Хайфа, неподалеку возле тихого сквера.
Хайфа была одним из пяти самых крупных городов Израиля, вторым по величине морским портом страны и насчитывала 280 тысяч жителей. Город, раскинутый на горе Кармель, лично мне очень напоминал Россию, значительно больше, чем Нью-Йорк. Было в нем что-то родное и загадочное. Хотя, весь Израиль был загадочным и древним, и вперемешку с небоскребами и рекламами хранил в себе постройки с многотысячелетней историей, ничего родного в этом не было, а в Хайфе было. И понять умом это нельзя, как нельзя понять загадочную русскую душу.
Естественно, ни о какой работе речи и идти не могло. Денег у нас было много и по законам моей Вселенной, закончиться они не должны, пока не закончусь я. Джулия не спрашивала откуда у меня деньги, разумно полагая, что если они есть, и я не рассказываю откуда они, то так и должно быть. Это я в ней очень любил, наряду со всем прочим, что в ней меня сводило с ума. Она мне полностью доверяла и считала, что если я уверен в том, что все идет путем, значит все именно так и никак иначе, а тем, кто не согласен, она с удовольствием выцарапает глаза. Ибо нефиг.

***
Поскольку Израиль, не смотря на свои крохотные размеры, представлял собой целый букетик туристических центров и нам предстояло здесь бездельничать еще целый год, мы решили посетить все курорты и достопримечательности. Правда, очень скоро выяснилось, что ходить по разным музеям и развалинам древности, ни мне, ни Джулии не интересно. Мы даже не поехали в Иерусалим на стену плача и прочие места. Зато отдохнули в Эйлате на красном море, попытались нырять в мертвом море, побывали на горе Хэрмон, которая при температуре +35, все же завалена снегом и служит лыжной трассой.
Уже и не вспомнить, где и при каких обстоятельствах, в каком отеле и в какое время дня или ночи, происходили наши разговоры. Вся наша новая жизнь протекала в отелях разных городов и через время возвращала нас в дом на горе Кармель.

***

Со временем Джулия научилась называть меня уменьшительно ласкательно Витя. Это звучало «Витийа». Но, было значительно лучше, чем Виктор. Всякий раз, когда она называла меня Виктор, я самую малость чувствовал себя школьником, которого сейчас будут ругать или вызовут к доске, а потом все равно начнут ругать.
В Америке, как и в любой другой западной стране, «своих» называли сокращенными именами, а имена не свойственные их стране часто были сложны в произношении, как для нас сложны арабские и китайские имена, и конечно же, никто не знал сокращенных имен, и они давались значительно сложнее.
Ни одному русскому в голову не приходило представляться сокращенным именем. «Здравствуйте, меня зовут Павел, для друзей просто Паша, а бабушка зовет меня Павлик и Павлуша». А если, кто-то и говорил свое сокращенное имя, то очень скоро об этом жалел. Тот же Павел, мог быть Павло, Павэл, а Паша превращался в Пащя, Пашшшкактебятамфакидисюдаты.
Но, как бы не звала тебя любимая девушка, это всегда песня и всегда приятная.
Я же называл её двумя именами: Джулия и Юля. Еще я периодически использовал русские слова, такие как: солнце, рыба, любовь моя, мракобеска и многие другие. Джулия, не знавшая русский язык, при произношении мной русских слов, понимала, что либо я сейчас матерюсь, либо ласково обращаюсь к ней.

Иногда, между нами возникали сложности перевода. Я знал английский в совершенстве, но многое из того, что я порой хотел сказать, просто невозможно было перевести на английский язык. Некоторые слова не имели аналогов в английском. Многие фразы при переводе теряли свой смысл, поскольку были построены на игре слов. Для понимания многих фраз и шуток, требовалось прожить в России большую часть своей жизни, поскольку фразы состояли из народного кода, то есть, понятны только жителям страны, к которой относится код.
Все попытки объяснить короткую фразу, превращались в многочасовые объяснения с отступлениями в разные стороны. Бывало и так, что даже после детального раскладывания по полочкам отдельных фраз, попытка их перевести и объяснить, напоминала собаку, которую переодели котом, и пытаются выдать за новую породу кошек.
К примеру, сначала я сказал Джулии фразу «И рыбку съесть и на елку влезть». Даже после того, как я объяснил ей, что это означает, она не могла понять, почему выбраны именно образ рыбы и елки и зачем вообще нужно лезть на елку. Я объяснил, что елка, это замена нецензурного члена, на который съев рыбку, пытается сесть хитрая дама. Затем, Юлия рассказала мне, как однажды парень пригласил её подругу на свидание к себе домой. На летней веранде он готовил рыбу на углях, шел дождь, горели свечи. Затем они перебрались в дом и занялись сексом. Получается, она и рыбку съела и на член присела. Значит она хитрая жадная дама? «Нет», говорил я ей, но пропасть непонимания оставалась.
Я мог просто заставить её понимать всё, что я говорю. Но, забавней было пытаться переводить.

-Я войду в тебя без стука - сказал я, прижимаясь головой к бедрам Джулии.
-Ну да. Ты сначала входишь без стука, а потом, как начинаешь стучаться. Отбойный молоток мэйден Раша.
-Какие-то претензии мадам?
-Что вы, сэр. Совсем напротив. Хвалю продукт и завод изготовителя. Или завод изготовитель? Как правильно?
-Правильно дать мне уже наконец, начать работать по предназначению. Инструкцию по применению читала?! Так вот, это и есть наш решительный бой. Правда не последний.
-Боже, Виктор, что ты несешь? - Юлия практически захлебывалась смехом. Многим российским девочкам двадцати лет, как впрочем и мальчикам аналогичного возраста, многие мои фразы покажутся диковинными. Речью человека немножко не от мира сего. А Джулия была «коренной» американкой. Достаточно начать смотреть какой-нибудь сериал и говорить фразами из него, как три четверти твоих знакомых перестанут тебя понимать. Чего уж говорить о песнях и гимнах, которые лет тридцать как перестали звучать с экранов телевизора и никогда не звучали в Америке. Чего уж говорить… А говорить и не хотелось. Хотелось очередной порции любви и тепла.

 

***

 

В наших с Юлей отношениях, складывалась забавная ситуация. Еврейкой была она, а историю Израиля и его особенности, знал я.
Я так же, к удивлению Юлии, отлично знал иврит, хотя имитировал его незнание. Мы учили иврит вместе, поскольку служить Юлии предстояло на иврите, и знания английского, которые помогали в гражданской жизни, заменяя собою иврит, не могли заменить иврит на службе.
Мы по часу в день сидели за учебниками и словарями, и благодаря моему вмешательству, Юля выучивала любое слово, произнеся его три раза.
Так Юля решила, что у нее способность к языкам. Проверив это на изучении французского, Юля поняла, что таланта к изучению языков у нее нет, просто иврит оказался легким для изучения языком. Это было не совсем так, но, Юля считала, что так и незачем было её переубеждать.
Каждый день она выучивала 60-70 слов.
В каждом языке мира, как правило, несколько сотен тысяч слов. Естественно, в эти подсчеты не входит уличная речь и профессиональные термины. В иврите достаточно выучить 1 000 слов, чтобы суметь сказать и понять сказанное в любой обычной ситуации. Для чтения книг и полного понимания всего прочитанного, понадобится около 8 000 слов. За 15 дней обучения Джулия могла свободно общаться на иврите, за 4 месяца могла свободно читать. Но, даже после достижения такого уровня, мы не заканчивали обучения, продолжая изучать всё новые и новые слова. Я постепенно убирал у Юлии акцент. Спустя полгода, она говорила на иврите, точно так же, как она говорила на английском. Примерно на втором месяце обучения, Юлия захотела учить русский язык наравне с ивритом. Но, я убедил Юлию, повременить с этим и отложить обучение русского, до момента окончания армии. Так, Юлия поставила себе задачу, овладеть ивритом в совершенстве, продолжая, учиться во время службы.

-100 000 слов, пассивный словарный запас образованного европейца – говорила Джулия.
-280 000 человек, число жителей нашего города, и? – отшучивался я.

 

Если проблема с изучением языка, решалась сама собой, то понимание менталитета Израиля, требовал определенных усилий.

-Я не понимаю – говорила Джулия – почему в этой стране, так много художественных памятников и скульптур, при этом, почти все дома тускло желтого цвета? Почему нельзя покрасить дома? Почему нельзя добавить красок?
-Я думаю, дело в том, что эти дома построены с большим количеством песка – отвечал я.
-Хорошо, но почему нельзя их покрасить? Здесь же только полгода с относительной периодичностью идут дожди. Летом дождей совсем нет, и под нескончаемым летним солнцем краска должна быстро сохнуть.
-Сколько в Израиле домов? 200-250 тысяч. Представь, что покраска каждого дома обойдется начиная от 2 тысяч долларов. А я думаю, сумма будет в десять раз больше. Но давай усредним, дома здесь, как правило по 4-5 этажей, значит 2 500 000 000 долларов, а красить дома надо каждые лет пять-десять. Ты понимаешь, что такое 2 миллиарда долларов?
-Хорошо, а почему жильцы дома не могут скинуться на покраску своего дома?
-Мы посчитали, что примерно в 10 тысяч долларов обойдется покраска дома. И это мы считали дом, состоящий из одного подъезда. В таком подъезде 10-20 квартир. Покажи мне человека, который согласится платить 500-1000 долларов за покраску наружной части дома, в котором он живет?
-Но – Джулия не унималась – Ты же сам сказал, что краска будет держаться лет десять. Так подели эту тысячу долларов на 120 месяцев, ты получишь 8 долларов в месяц. Всего 8 долларов в месяц, и красота.
-Но, кто захочет платить каждый месяц по 8 долларов? А в год по сто?
-Я бы заплатила – сердито ответила Юля.
-А если бы у тебя было трое детей?
-Но, не у всех трое детей.
-Но и не всех заботит цвет их дома, тем более за их счет. К тому же, в Израиле с его жгучим солнцем, я не думаю, что краска продержится 10 лет, думаю и 5 лет не выдержит, а это уже 16 долларов в месяц. К тому же, главная причина в другом – я быстро пробежался по информационному полю – Когда Израиль строился, а было это всего 60 с лишним лет назад, была огромная угроза войны с соседствующими арабскими странами. Она и сейчас есть. И тускло желтые дома в пустыне, очень хорошо сочетаются с пустыней, не выделяются, а значит, не так хорошо видны с воздуха. Конечно, видны, и конечно их выдает зелень вокруг, стоящие в ряд машины, но все же, какая никакая, но маскировка.
-Возможно ты прав – с грустью сказала Юлия.

-Я никак не могу понять – говорила Джулия – в Израиле, так много чернокожих, и многие из них носят кипы и исповедуют иудаизм. Как это возможно?
-Значит, то что в Америке американские чернокожие исповедуют христианство в разных его направлениях, тебя не смущает?
-Нет. Почему это должно меня смущать?
-Ну, Иисус ведь, был белым. У мусульман пророк был арабом, у азиатов азиатские Боги, а у чернокожих американцев белый Бог.
-Я никогда об этом не думала – удивляясь такой очевидности, ответила Джулия.
-Живя в Африке, африканцы имеют своих богов, но проживая из поколение в поколения в других странах, узнают и часто принимают чужую веру, делая её своей. Так же и чернокожие Израиля. Они считаются евреями по крови, и приезжая в Израиль, знакомятся с традициями и верой своего еврейского народа. Никто их не заставляет. Никто ведь, не заставлял Тайсона становиться мусульманином, живя в христианской стране. Никто не заставляет русских в Израиле, менять православие на иудаизм.
-Но, почему вся страна живет по иудейским законам? – спросила Джулия.
-А в чем это выражается? В том что на шаббат перестают работать магазины и не ходит общественный транспорт? Или в том, что страна на национальном уровне празднует иудейские праздники?
-Именно в этом! – ответила Джулия.
-Но, ведь, никто не заставляет тебя праздновать эти праздники. Никто не приходит к тебе в дом с полицией, и не проверяет, соблюдаешь ли ты шаббат, нет ли в твоем доме антииудеской литературы. В стране 80 с лишним процентов евреев, большая часть из них исповедует иудаизм, естественно, страна празднует праздники и соблюдает традиции. В Америке, ведь, празднуют день благодарения и прочие праздники, пасху, рождество. Ты можешь быть атеистом, но ты все равно будешь находиться в атмосфере рождества, все будут тебя поздравлять, вся страна будет украшена праздничными украшениями.
В России, к примеру, по разным подсчетам всего 40% жителей страны исповедуют православие. Однако, есть административная и уголовная статья, за оскорбление чувств верующих. Прежде чем поздравить тебя с пасхой - тебя не спрашивают православный ли ты, тебя просто поздравляют, и не ответить на поздравления, является дурным тоном. Пасхальные служения часами крутят по центральным каналам. При этом, по данным некоторых опросов, 27% русских православных, не смогли вспомнить все 10 заповедей, не говоря уже о прочтении Библии.

 

***

 

Если про Израиль мне приходилось рассказывать Джулии очевидные для меня вещи, то многие очевидные вещи, Юлии приходилось объяснять мне. Она много читала и много рассуждала, и была поистине интересным собеседником. Она разбивала вдребезги миф о том, что женщины глупее мужчин. И добивала дребезги в новые дребезги, миф о том, что блондинки глупые. Юлия, была той девушкой, которую хочется не только любить, но и слушать вникая в каждое слово.

-Чувство времени появляется лишь тогда, когда начинаешь чего-то ждать. Пока, ничего не ждешь, времени, как бы и нет. – сказала Джулия.
-Но, ты уйдешь в армию, и я буду тебя ждать. Разве это плохо?
-Совсем нет. Я тоже буду ждать момента возвращения к тебе. Но, если бы я не ждала, времени бы не было, ему просто не в чем было бы возникать.
-И в чем возникает время? Во времени? – с иронией спросил я.
-Нет. – серьезно ответила Джулия. – время возникает в ожидании.
-Но, если я не буду ждать чего-то хорошего, времени не будет? – продолжая иронизировать спросил я.
-Нет, время будет. Ты просто будешь ждать окончания чего-то плохого. Вся жизнь ожидание.

Возразить было нечего.

Иногда, программа «умная Юля» давала сбой, и Юлина доброта, вставала над здравым смыслом.
Однажды, примерно через месяц после новоселье в нашей новой квартире, я спросил Джулию, не хочет ли она завести домработницу.

-Что бы эксплуатировать чужой труд? – с возмущением спросила Джулия.
-Почему эксплуатировать? – удивился я.
-Потому, что это почти рабство. Работа от слова «раб».
-Или от слова «робот» - отшутился я.
-Когда придумали это слово, роботов не было. – отрезала Джулия.
-Но, в чем рабство?
-Человек будет убираться в нашем доме и готовить еду.
-Но, человек будет за это получать деньги, за которые будет жить. Мы же не заставляем человека, выбирать то, что ему не хочется делать. А если человеку и не хочется этого делать, он все же идет на это добровольно, сам делает свой выбор. Хорошо, может быть, не совсем добровольно и выбора у него нет, он вынужден так работать, но мы дадим человеку средства к существованию.
-Все равно это рабство, просто рабство с удобными и хорошими условиями – не унималась Джулия.
-Но, ты же сама работала официанткой. Неужели, ты считала это рабством?
-Да, считала. Только я не создавала условия для чужого рабства. Моя совесть чиста.
-Да? А ты заработав свои деньги, не приходила в магазин, спонсируя тем самым рабство кассиров, рабство тысяч рабочих на фабриках, которые производят продукты и товары, которые ты покупала?
Мир построен на этом, и оттого, что лично ты уйдешь в лес, (а это заметь, единственная возможность не быть рабом и рабовладельцем) вряд ли система рухнет. Система рухнет, если у тебя будут фанатичные единомышленники, вот только одна форма рабства, сменится на другую.
Мир в той точке своего развития, в котором мы не можем или не хотим, перевести всё производство и всё обслуживание на рельсы робототехники, и пока, этот момент не настанет, нам остается лишь быть добрыми рабовладельцами, не хамя кассиршам в магазине, не кидая мусор на улице, облегчая труд уборщиков. Понимаешь?
Оттого что мы дадим возможность одной женщине за приличную оплату работать в нашем доме, мы не сделаем мир хуже, напротив, мы его улучшим, дав возможность одному человеку, иметь еду в тарелке, а если у нее есть дети, то и детям. А дав рабочее место одной женщине, создав его с пустого места, мы освободим место для другой женщины, которое могла бы занять наша женщина. В то же время, третья женщина займет место второй женщины, и так до бесконечности. По сути, мы даем место одной женщине, освобождая место для другой.
Плохо быть рабовладельцем, насилуя своих рабов и платя им мизерную зарплату. Хорошо быть работодателям, исходящим из своих возможностей и думающим о том, сможет ли работник достойно жить на свою зарплату.

Но домработницу мы так и не наняли.

 

13

 

Удивительно устроен человек. Живет в заснеженной России и мечтает хоть на недельку вырваться на солнышко, к морю. Начав постоянно жить на солнышке возле моря, начинает тосковать по снежным просторам России, даже если никогда не жил в России. Россию в мечтах не жившего в ней человека, вполне могут заменить скандинавские страны. Просто хочется смены красок. Из солнечного Сочи, хочется в пасмурный Питер. Из пасмурного Питера, хочется в Сочи. Из зимы в лето, из лета в зиму. Все это не ново.
Люди в одной стране, никогда не видели моря, люди в другой стране живут в двух шагах от моря, но никогда на него не ходят. Чего они там не видели?
А сколько мужчин, живущих с красавицами, о которых когда-то не смели и мечтать? И не хотят их, свое же, никуда не денется. Таков уж человек.

Я живя возле моря, не упускал возможности на него ходить. И если не плавать в нём, то хотя бы смотреть на него. В нем была какая-то тайна, манило оно своей тысячелетней историей. Империи создавались и разрушались, а оно пускало волну за волной. По нему плыли и тонули корабли, а оно пускало себе волну за волной. Волну за волной. Волну за волной.

Смотря на Джулию, я понимал, что никогда не настанет тот день, когда я не захочу её. Никогда я не захочу другую женщину. Всегда она будет для меня красива. Всегда она будет единственной и неповторимой. Я умел немного заглядывать в будущее, и не зная свой земной срок, я знал, что она будет со мною до конца. Знал, что до самого конца, до самого последнего вздоха, она будет мной любима и желанна. Я всегда буду смотреть на нее с обожанием. И все ссоры, которые нам предстояли. Все приступы ревности и обиды – никогда этого не исправят. Она моя, и я не хочу и не могу желать ничего другого.
Я не просто любил её. Я еще и любил любить её. Есть любовь, которая доставляет муки, есть люди которые не подходят друг другу. А она моя, она принадлежит мне, а я принадлежу ей, и я люблю её любить. Я люблю знать, что она моя. Люблю знать, что она со мной. Люблю знать, что я люблю её. Люблю любить её. Я готов говорить об этом всегда, слышит она меня или нет.

А касательно снега и смены красок. Мне не нужны скандинавские страны. Нет, я рад бы в них побывать, но дело не в них. Тоска по России, это не прихоть, это болезнь. Об этом писали многие, и многие писавшие об этом, ничтожны в своем количестве, по сравнению с теми, кто так чувствовал.

За два месяца проведенных в Америке и больше месяца проведенного в Израиле, я успел, как следует истосковаться по родной земле. По тесной Москве, по просторному Подмосковью. Редкий русский за границей не хотел бы всё бросить и уехать обратно в Россию, в Беларусь, на и в Украину. Дайте человеку всё то, что ему дает заграница, но в России, и он дважды думать не станет, чемодан, вокзал, Россия.
Мне заграница не давала ничего, деньги у меня были и в России. Власть и вседозволенность – бери не хочу. А вот Джулия была только здесь. И как бы сильно я не любил Россию, любовь к которой особенно понимаешь за её пределами, Джулию я любил несравнимо больше. Заберите у меня все, деньги, власть, коды и оставьте Джулию – я буду счастлив.

«За их отношения, я переживаю больше чем за свои собственные» - шутят в ваших этих интернетах. А почти каждый русский в возрасте от тридцати лет, живя за границей, продолжает смотреть русские каналы, слушать русскую музыку и читать русские книги. Он может в совершенстве овладеть иностранным языком, но все равно, новости из России будет смотреть в десять раз чаще, чем новости из страны в которой он живет. Тело его здесь, заграницей, учится или работает. А душа оставлена на Родине. Её просто отобрали злые таможенники при выезде из страны.

-Собственность Российской Федерации – сказал дядя на таможне.
-Но можно хотя бы маленький кусочек? – спросил в слезах хозяин души.
-Можно, но только самый маленький. Чтобы по Родине мог тосковать. – смеясь ответил дядя таможенник.
-А все кто не тоскую по Родине, бездушные люди? – смотря исподлобья, спросил хозяин некогда большой души.
-Да разве-жЬ это люди, коли по Родине не тоскуют – строго ответил таможенник.
-Никак нет – испуганно просипел улетающий гражданин мира.

Я же, вместо просмотра телевизора, создал в своем внутреннем мире Маленькую Россию. Я гулял по просторам внутренней России, не чувствуя разницы с оригиналом. Разве, что убрал с улиц пьяных и хамящих граждан.
Раз в неделю, я ездил в Россию, по своим внутренним секретным веткам метро, а Джулия даже не знала о моем отсутствии и моей внутренней эмиграции. Я не мог взять её с собой и лишь это портило мои поездки. Мне казалось, что я покидаю не Израиль, а её, хотя для нее, наша разлука не длилась больше нескольких минут, и часто происходило во время её сна. Даже если бы и захотела, Джулия никогда бы не догадалась.

«А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз,
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
А. Макареч »

 

 

14

 

На земле, на мой скромный взгляд, существовало три типа людей. Первые всё время тратили на мысли о том, как заработать деньги и на заработок денег. Вторые, думали о том, как заработать денег, не обязательно много, но так, чтобы потратить на их заработок, как можно меньше времени. И были третьи, которые работали или нет, но жили в тех условиях, в которых их деньги трудно было назвать деньгами, а жизнь которую они тратили на заработок денег, трудно было назвать жизнью.

-Мы должны начать вести аскетический образ жизни – сказала однажды Джулия.
-Почему? – искренни удивился я – У нас же очень много денег и мы можем позволить себе все, что захотим.
-Вот, именно потому, что у нас много денег, и наши головы не заняты способом их заработать и приумножить, мы должны начать их экономить. Вернее экономить не деньги, а просто сократить свои потребности, на которые мы их тратим.

Логика Джулии мне казалось бессмысленной.

-В чем смысл? – спросил я.
-Смысл в гармонии. – ответила Джулия. – Что тебе нужно для счастья?
-Ты! – радостно ответил я.
-А мне ты. Но, что тебе нужно по жизни, какая атрибутика? Составь список. Потом покажешь и я тебе объясню свою позицию и её смысл.

Джулия пошла на балкон, и это означало, что мне стоит начать писать список.

«Чай, кофе, сахар. Вода, крыша над головой, немного мебели. Еда. Еду зачеркнуть, чувствую скажет написать более подробно. Замороженные пиццы, начинки для пиццы. Гречка, рис, немного кукурузы. Мясо, рыба, сырокопченая колбаса, овощи, фрукты. Однако, у меня если вдуматься, очень ограниченный набор любимых блюд. Что там еще. Местный хумус мне нравится. Да, хумус. Записал. Лук, помидоры… Ну, это все начинка для пиццы. Оливки. Постельное белье, одежда. Ладно, сойдет»

Я показал список Джулии.

-Хорошо, а теперь посчитай, сколько на это нужно денег, без квартирных.
-На продукты 7-15 долларов день – быстро ответил я.
-Мебель? – спросила Джулия.
-Ну, мебель в нашем доме, кровать, диван, кресло, стулья, письменный и обеденный стол, постельное белье, подушки, шторы, кухонный набор. Все вместе около 4 000 долларов. – ответил я.
-Сколько все это нам прослужит?
-Лет десять.
-Сколько все это будет обходится нам в месяц? – спросила Джулия, едва дождавшись моего ответа.
-33 доллара в месяц или доллар в день. – быстро ответил я.
-Сколько стоит съем нашей квартиры?
-У нас две комнаты, и живем мы не в центре, а на севере, вместе с квартирными и налогом на землю, интернетом и мобильными телефонами около 725 долларов.
-Итого, на двоих до 1 500 долларов. Прибавь к этому проезд, и карманные расходы, получим около 1 700 долларов. Добавь одежду раз в сезон, будет 1 900. Все верно?
-Верно.
-Минимальная зарплата в стране 6,25 долларов в час?
-Да.
-Минимальный рабочий день 8 часов?
-Да.
-Значит в день 50 долларов, 22 рабочих дня, если без пятниц, выходит 1 100 долларов. Если работаем вдвоем, выходит 2 200 долларов. Значит, с полноценной жизнью и мелкими расходами, полным набором мебели, у нас на двоих должно оставаться 300 свободных долларов или 3600 долларов в год?
-Да, да – торопливо отвечал я.
-Многие в этой стране работают не меньше 10 часов в день по 5,5 дней в неделю, то есть на выходе 24 рабочих дня, то есть 1 560 долларов, а на двоих 3 120. И должно оставаться…. Понимаешь к чему я?
-Пока, я понимаю только то, что ты зачем то считаешь чужие деньги, а вот зачем, пока не понимаю, совсем – с некой грустью ответил я.
-У людей на руках должны оставаться большие деньги, но не остаются. Почему?
-Да потому, что не все живут в Хайфе. В Тель-Авиве и его округах, такая же квартира будет стоить раза в полтора в два дороже, и нужно будет работать по 10 – 12 часов, и никаких денег на руках не будет оставаться. А дети? Дети не работают, и их надо кормить, детский сад, школа, дополнительная комната для ребенка, одежда… И все это деньги. Деньги, деньги. Ты хотела, мне рассказать о том, что люди тратят больше чем нужно? На еду и развлечения? Некоторые да, а некоторые нет. Кто-то машину покупает, что бы было легче жить, кто-то копит на свою квартиру или копит на первый взнос за ипотеку. А кто-то один, и сам снимает квартиру, сам за все платит. А кто-то один и с ребенком, и тоже все на себе тащит. А кто-то курит, и не имеет возможности или силы воли завязать. В Израиле сигареты начиная от 7 долларов за пачку, а это 210 долларов месяц. И это если человек курит пачку, и если самую дешевую.

Говоря, все это, я переходил на крик. Все, что я сказал, было не важно. Было важно, лишь то, как я это сказал. Описать это трудно. Но каждое произносимое мною слово, унижало Юлию тоном, интонацией, моим взглядом.
Юля не выдержала и заплакала. Затем оттолкнув мое приближающееся к ней тело, ушла в соседнюю комнату и закрыла на ключ дверь.
Впервые с момента нашего знакомства, я видел её плачущей. И если в первый раз, когда я увидел слезы на её глазах, я был уверен в себе, я был героем. То сейчас, причиной её слез был я. Я накричал на неё, я вышел из равновесия защищая жизнь и бедность других людей. Я смотрел на нее, как на избалованную моими деньгами девочку, которая не работает, живет на всем готовеньком и рассуждает, отчего бедняки у которых нет хлеба, не едят пирожные.
Как тогда, в школьном зале, когда плакала моя первая девушка, я не знал, что мне делать. Казалось, что доведя её до слез и вынудив уйти в другую комнату, я перешел какую-то незримую черту, и назад дороги нет. Все уже никогда не будет, так как прежде.
Хотелось убежать, провалится сквозь землю. Хотелось навредить себе. Биться кулаками и головой об стену до крови, до потери сознания. Хотелось вскрыть себе вены. Хотелось выбросится в окно и переломать себе едва только зажившую ногу, и вторую здоровую за компанию. Хотелось сделать себе максимально больно. Чтобы она поняла, как мне жаль, как сожалею и как страдаю от её слез.
Это была всего лишь ссора, глупая и ненужная, но в ней сломалась «идеальность» наших отношений. И это казалось непоправимым.
Поняв всё это, я понял, что жалею себя. Да, я жалею и её, и это нормально. Но, я жалею и себя, я чувствую на нее обиду за то, что обидел её. И я понял, что я жалок. Понял, но ничего не мог с собой поделать. Хотелось воздуха и пространства. Балкон, казался клеткой, окно казалось дыркой. Я выбежал на улицу и начал кричать в пространство.
Словно бешенная собака сорвавшаяся с цепи, я бежал. Спотыкался, вставал и бежал. Я добежал до обрыва ведущего к морю, и покатился в низ. Скатываясь по горному песку и камням, я не чувствовал боли и наносимым мне ран. «Все можно перемотать, стереть из её головы» успел подумать я, прежде чем ударился головой об камень и потерял сознание.

 

***

- Are you awake! – сказала девушка, стоящая надо мной. На её лице была улыбка, с которой смотрят на первые шаги ребенка или умиляются маленьким красивым щенкам.

 

Я еще толком не успел открыть глаза и понять где я нахожусь, но даже сквозь нависшую пелену сна, не смотря на боль от света и песка в глазах, я не мог не заметить красоту этой девушки. Она что-то говорила, а в моей голове, её слова превращались в белый шум. То ли от взявшего меня в плен сна, то ли от её красоты.
Она была подобна ангелу, белые волосы, карие глаза. Хотелось раствориться в её взгляде и её улыбке.
Очень быстро я понял, что девушка говорит на непонятном мне языке, возможно английском. Точно, английском. Боже, как она красива.

-Позволь мне тебя любить, не прося ничего взамен – сказал я девушке небесной красоты.

Я видимо в больнице, а она медсестра. Я хочу болеть вечно, если она будет изредка ухаживать за мной. А если я смертельно болен, пусть она будет последним, что я увижу в этой жизни. Я влюблен… Но, подожди, кто я…?

-I do not understand in Russian, you know - сказала непонятные мне слова моя медсестра.
-Простите, мадам. Я не знаю английский язык. – ответил я ласково.
- Oh, Victor. You lost memory. You forgot to English. But, do you remember me. I see that you remember. I'll find a translator. – сказав это, девушка ушла в коридор.
-Куда же ты, не покидай меня. – сказав это, я стал медленно засыпать.

 

Когда мои глаза открылись, моя медсестра стояла в компании мужчины в спортивных штанах и белой майке. Возможно, я её чем-то обидел, и она позвала мужа.

-Здравствуй, брат – начал мужчина в спортивных штанах. – Меня попросили тебе переводить.
-Ох, спасибо. Это будет очень кстати. Я совсем не понимаю, что она говорит. Она вам жена?
-Нет. Мне она не жена, земеля. А вот тебе да. Достала небось? Решил соскочить, в несознакнку пошел?
-Жена? Она моя жена? – спросил я не веря в то, что говорю.
-Она говорит, что ты упал с обрыва, повредил немного голову, видимо потерял память. Уже неделю здесь валяешься. – мужчина внимательно слушал слова моей жены – Говорит, все дни и ночи провела у твоей постели, все ждала, надеялась. Ты её помнишь?
-Нет – с досадой ответил я. – Но, она божественно красива. Не будь бы я на ней женат, женился бы еще раз.

 

Мужчина переводил мои слова.

 

-Скажи ей, что её красота, стоит того, чтобы стереть себе память, чтобы вновь увидеть её впервые. Скажи что…
-Да, погоди ты Пушкин. Давай перевести. Я ж тебе не гугл. – он начал запинаясь переводить. – Че ты там в конце сказал… Последняя фраза про встретить впервые?
-Скажи, что я не верю в то, что потерял память от удара об камень. Скажи, что я точно знаю, что потерял память от её красоты. И видимо сошел с ума, бросившись с обрыва, не сумев обуздать свои чувства.

Почти две минуты ушло у мужика в спортивных штанах, чтобы запинаясь перевести мои слова. Английские слова, сопровождались запятыми в виде слов «Бля» и «эт самое».
You бля are beautiful эт самое…

С каждой фразой переведенной мужиком в штанах, на глазах красотки выступали новые и новые слезы.

-Говорит, что, когда вы эт самое… познакомились… она плакала. И когда вы в последний раз виделись… она тоже плакала. И вот типа ща вы типа видитесь впервые, и она опять плачет. Значит, жить будете счастливо. Плодиться и размножаться.
- Плодиться и размножаться?
-Соррян, бро. Это я от себя добавил. Но, посыл верный, че. Вообще, пускай включит на телефоне гугл-переводчик. Он немного искажает, конечно. Но, зато тет-а-тет, так сказать.

Пожав мне руку, мужчина ушел туда, куда недавно уходила моя жена. Мы остались наедине. Она взяла меня за руку, и вновь стала плакать. На её глазах были слезы счастья. Наверное, оттого что я живой.

 

***

Я проводил дни с красавицей, которая была мне женой. Оказалось, что её зовут Джулия. Несмотря на все прелести безделья и компании красивой девушки, меня не покидало чувство неправильности происходящего. Еще совсем недавно, я знал, кто я такой. Я просыпался с утра с этим знанием и засыпал вместе с ним. А еще, со мной засыпала и просыпалась эта девушка. Сейчас, я мог лишь смотреть на неё сидящую рядом с моей больничной койкой и представлять, какие дивные дивы таятся под её одеждой. Да, такой вот коктейль, из чувств досады о потерянной в падении с обрыва личности, и желания раздеть девушку, которую я уже неоднократно раздевал в своей прошлой жизни, и о которой мог только мечтать, в своей новой жизни, в которой совсем не помнил себя.
Боже мой, как же я её хотел. Я совсем не помнил, были ли у меня вообще когда-либо девушки, и если были то в каком количестве. Это было интересно, но совсем не важно. Возможно, я был раньше женат и у меня росли где-то дети. Возможно, я был бродячим джентльменом удачи, которого смогла остепенить эта красотка. А ведь, возьми всех красавиц мира, и поставь меня перед выбором, провести по одной ночи с каждой из них или провести каждую ночь с одной конкретно взятой ей. Стал бы я думать? Думаю, что не стал бы. Но, сейчас думаю. И нет, думаю не о том, стал бы или нет. Думаю о другом, стал бы думать? И думаю, что не стал бы. Как все запутанно. А она сидит и смотрит на меня. Я чувствую слабость, видимо организм потрепался и ему нужно время восстановиться. Все мое тело в ссадинах и синяках, разбитая голова, и потеря памяти и она.
Что было в моей прошлой жизни, стоит ли она того, чтобы её вспоминать? Вот она сидит и она моя. Стоит ли все остальное того, чтобы я тратил свои усилия и пробираясь сквозь дебри пустоты в моей голове, выжимал сюжеты прошлого по капле? По капле в стакан. А захочу ли я пить, то что смогу выдавить или вновь брошусь с обрыва? Было ли то падение случайностью, неосторожностью или я хотел оборвать бег своих дней, с разбега падая вниз?
Может быть, я никогда всего этого не узнаю. Может быть, все так и останется: я, она и пустота прошлого.

С помощью гугл-переводчика и мобильного телефона, на котором жила эта волшебная программа, Джулия постепенно погружала меня в хаотичные хроники моего прошлого.
Она не знала обо мне почти ничего, что было со мной до нее. Она знала, что я приехал в Америку из России. Зачем, почему? Все это оставалось за порогом наших отношений.
Мне было 29 лет, и поселившись с Джулией на одном этаже, в одном из Нью-Йоркских домов, однажды я встретил её. Она плакала, а я с лицом самовлюбленного героя боевика, сказал ей не плакать. Затем вскрыл ей подручными средствами захлопнувшуюся дверь квартиры. Шутил про медведей. Спустя время, пьяным спал под её дверью, напевая ужасным голосом русские песни. Она пустила меня домой. А я даже не пытался к ней приставать. Затем, она попросила меня залезть в дом её отца, вместо этого, я просто поговорил с её отцом наедине и убедил его вернуться в семью. Потом, выяснилось, что Джулии нужно ехать в Израиль и служить в армии. Оказывается, девушки служат в армии.
Так странно, с каждым новым её словом в переводчике, я понимал, что помню целый язык. Помню, каждую букву этого языка. У меня сохранились все базовые знания жизни, правда пропал иврит и английский. Я забыл, что в каких-то странах, девушки служат наравне с мужчинами. При этом, не забыл, что в мире есть России. Я даже мог вспомнить, насколько она огромна на карте мира. Помнил даже её улицы. А вот вспомнить себя на этих улицах, совсем не мог. Не мог вспомнить её. Память была очень избирательна, и все что она мне оставляла, это возможность быть человеком. А вот что я за человек?
Между тем, Джулия продолжала. Рассказала, как мы поженились. Как уехали в Израиль. Как жили счастливо и однажды вдруг поссорились. Первая серьезная ссора. Она ушла в другую комнату. А я вышел на улицу, начал орать. А потом исчез. И все…

 

***

 

По словам русскоязычного врача, у меня была обычная потеря памяти. По его уверению, сотрясение мозга и все прочие мелкие ништяки полученные мной в результате падения, очень скоро пройдут, и я буду жить долго и счастливо, пока меня не собьет КАМАЗ. Последнее, впрочем, было дорисовано моим ударившимся об камень мозгом, и к реальным словам доктора не имело никакого отношения.
Воспоминания обо всем, что со мною приключилось за жизнь, должны были возвращаться в хронологическом порядке, начиная с самых старых. Шутку о том, что моим первым воспоминанием будет процесс моего зачатия, доктор не оценил. Было обидно. А затем стало еще обидней, поскольку, по словам доктора, последние события моей жизни, которые предшествовали удару головой и последующей потери памяти, могли вовсе никогда ко мне не вернуться. Выходило, что нашу первую и единственную крупную ссору, моя жена будет помнить, а я нет. В этом были свои плюсы, но все же это пугало. Получалось, что я буду виноват, но не буду знать, за что. И самое обидное, что я узнаю за что, но из уст моей жены, которая не смотря на всю свою красоту и доброту в глазах, все же расскажет мне свою версию событий, в которой я вряд ли буду принцем в белом плаще и серебряных доспехах, а она злым драконом, которого я убил, в надежде, что после смерти он возродиться в прекрасную Джулию.

 

***

 

Возвращение памяти произошло спонтанно. Просто в какой-то момент я начал тонуть в куче обрушившейся на меня из неоткуда информации. Я совсем не помнил Джулию, зато вспомнил знание о тайных кодах и методах из применения. Коды, за несколько минут позволили мне вместить всю полученную о моем прошлом информацию. Я как будто восстановил резервную копию своей личности. В этой резервной копии было всё, и Джулия и наша ссора, и падение с обрыва и удар. Более того, я помнил всё, что происходило после удара. Я помнил, как меня нашли. Как доставили в больницу, как в больнице появилась Джулия. Я не видел и не мог этого видеть, но в моей голове, как будто работал третий глаз и локатор, а еще у стен были уши и они мне все рассказали.

Я полюбил эту девушку дважды. До потери памяти, во время потери памяти и теперь мне предстояло полюбить её в третий раз. Та забота и те переживания, которые она испытывала, проводя дни у моей кровати. За это можно было отдать жизнь, причем жизнь всего живого на этой планете.

 

***

Очень скоро мы вернулись домой.

 

***

 

Мозг человека не просто перерабатывал информацию, храня её на своих серверах, он еще и умудрялся вносить в нее изменения. Ни один компьютер никогда не будет сам менять содержимое ваших файлов, если на нем нет вирусов. В то время, как вполне здоровый мозг человека, с радостью вносит свои авторские исправления во все то, что он в себе хранит.
У мозга была очень простая и очень человеческая логика: Если годами на вашем дне рождении присутствовала ваша бабушка, то в воспоминаниях о вашем последнем дне рождении, она тоже должна присутствовать. Правда, она умерла за месяц до этого, но мозг этого не знал или забыл. И просто дорисовал в ваши воспоминания недостающую деталь.
Еще мозг любит сохранять воспоминания о эмоциях и чувствах. К примеру, вы можете совсем не помнить, что сказал вам человек, но помнить то, что вы при этом чувствовали. Таким образом, если вы начнете упрекать в чем-то человека, который доставил вам негативные эмоции, мозг будет вспоминать не те слова, которые на самом деле сказал человек, а те слова, которые ассоциируются у мозга с пережитыми чувствами.
Не смотря на это, мозг любит запоминать сухие факты, забывая чувства. Парадокс. Человек, вспоминает себя прошлого, и не может понять, какая муха укусила его и заставила, так себя вести. А ответ прост: человек действовал под влиянием эмоций. То есть, вместо здравого смысла, руководствовался своими чувствами. Тот же не безызвестный вам я, мог взять себя в руки и поговорить с любимой, а вместо этого пошел и бросился с обрыва. А до этого, однажды выбросился из машины на ходу. А еще раньше, убил профессора, потому что тот его выбесил. И вроде умный человек, но такой дурак.
Прошлое. Ты пытаешься понять логикой, то что делал, руководствуясь чувствами. Чувствами, которых ты уже не помнишь. Представим картину, которая понятна лишь благодаря названию. Так вот понять прошлое посредством логики, это убрать из картины название, и пытаться расшифровывать рисунок, разбирая его на составляющие.

 

Мозг и память настолько необычны, что способны воспроизводить вкусы и запахи. В своем детстве, которое было похоже на детство всех моих сверстников, в плане финансов и возможностей, я часто наедине с собой представлял вкус шоколадной конфеты или запах свежего снега. Всего этого не было со мной и вокруг меня, а я мог воссоздать это в своей памяти и почувствовать вкус, почувствовать запах. Взрослея, я научился воспроизводить чувство близости с женщиной. Оно оказалось совсем не таким, каким оно было в редких снах, в которых мне удавалось довести дело до конца. В те подростковые годы, заняться подобием секса во сне, было таким же большим достижением, как после в более взрослые годы, заняться реальным сексом в реальной жизни. Во сне, это казалось самым нереальным из всего, что только можно себе представить. Такие же чувства, дарил и секс в реальной жизни. Не помню точно, сколько лет прошло до тех пор, пока я не начал воспринимать секс, как что-то естественное. Не обыденное, а именно естественное.
И сейчас дойдя до этих мыслей, мы с Джулией подъезжали к нашей квартире. И то, что случится после, истинные джентльмены не рассказывают в обществе приличных людей. Возможно, общество здесь приличное. Вот только я, совсем не джентльмен. Но, все равно ничего не расскажу. Ни в этот раз.
Где-то в глубине души, я оставался тем же Виктором, который впервые увидел Джулию в больнице, и теперь получал право на первую интимную близость. Она была очередной и в тоже время первой. Сама мысль об этом, наполняла трепетом.

 

***

 

Есть такие вещи, которые неизбежны, но отложены на потом. Реализация мечты, устройство на работу, начало написания диплома, вынос мусора, смерть и жизнь отложенные на потом.
А еще есть разговоры, отложенные на потом. Вы оба понимаете, что разговора не избежать, и все что сейчас происходит между вами, как бы замечательно и прекрасно оно бы не было, является побочным эффектом отложенного на потом разговора. Вы просто оттягиваете момент, оттягиваете неизбежное. Но сколь веревочка не вейся, все равно совьешь петлю.

Мы провели вместе с Джулией больше месяца, не затрагивая темы того, что привело к моему падению. Не то чтобы очень хотелось знать, что она хотела мне тогда сказать, но очень хотелось извиниться за то что я не выслушал и заставил плакать. По сути, я сказал ровно то, что считал нужным сказать. Но, обидели её не мои слова, а моя подача.
Казалось, тот факт, что она была со мной в больнице, и мы вернулись домой вместе, уже означает, что она простила меня, а я попросил прощения. Но, я не просил прощения и не знал, если она меня простила или просто закрыла глаза на свою затаившуюся обиду.
Всю жизнь, я жил по принципу «что-то не нравится, собирай вещи и вали к маме». А сейчас, все было иначе. Представить свою дальнейшую жизнь без Джулии, я не мог. А прожитая без неё жизнь, казалась пустой и бессмысленной.  
Я давно был готов к этому разговору, но не хотел быть к нему готовым, не хотел признавать, что готов.

На самом деле, любой мужчина, который обидев свою женщину, начинает наносить себя любого рода увечья, всего лишь хочет отвлечь внимание на свою боль и чтобы его пожалели. Это не значит, что у мужчины не болит душа, или женщина не виновата ни в чем, и сама не довела мужчину до того, чтобы он её обидел. Просто оружие женщины – это слезы. А оружие мужчины – это кровь и шрамы.
Вы можете начать кричать в общественном месте, махать руками и петь непристойные песни. Но, ничто так не привлечет внимание к вашей персоне в толпе, как кровь, слезы, выстрел из пистолета и нагота тела.

Когда я решился на разговор, оказалось, что Джулия давно меня простила и даже забыла. Забыла не саму ссору, а то, что в ней на половину был виноват я. Она забыла то, как я на нее повышал голос и обвинял. Естественно, она все помнила в глубине души. Но, если наша ссора принесла ей море негативных эмоций, то океан негативных эмоций от моей попытки умереть, просто растворил в себе это море, смешав все в одну большую вину Джулии передо мной.

-Может быть, ты все же расскажешь, к чему вела тогда тот разговор о деньгах? – спросил я Джулию осторожно.
-Давай завтра, а пока поспим – ответила Джулия.

 

***

 

«Завтра» всегда наступает убив «Сегодня», и незаметно заняв его место.
Я не ждал от разговора ничего плохого. Вряд ли Джулия скажет, что нужно сжечь все деньги и питаться энергией солнца. А если и скажет, то это вряд ли меня расстроит.
Разговор не пугал. Самое страшное для меня было затронуть тему нашей ссоры, и это было уже позади.

-Я пыталась подвести к тому, что деньги лишь отдаляют от счастья, затмевая собой настоящие ценности. Не спеши возражать, говорить о том, что деньги необходимы для выживания. К этому я подвела, спросив тебя о твоих и наших потребностях. Ты на деле показал, вернее на своих расчетах, что нам с тобой нужно значительно меньше денег, чем может заработать простой рабочий в этой стране. И ведь, нам с тобой, как ты правильно заметил, для этого, даже не нужно работать. Деньги есть сами по себе.
Нам на двоих, если бы денег не было в достатке, достаточно было вдвоем работать по 4-5 часов, чтобы полностью себя обеспечивать, просто немного экономя. 5 часов 5 дней в неделю. Не 8 и не 10. Не тратя на работу всю жизнь и все отведенное на нее время.
-8-10 часов, это не вся жизнь – поправил я.
-Да, но тратя на работу 10 часов, ты тратишь час на пробуждение ото сна посредством механического и мерзкого звона надоевшей мелодии будильника. Уже 11 часов. Затем час отнимает дорога на работу. Уже 12 часов, половина суток, половина жизни. Затем час на дорогу с работы. Уже 13 часов, большая часть жизни. Потом душ и разговор о работе, о мудаке начальнике, о глупом коллеге. Сколько уже? 14-15 часов? И остается 9-10 часов. Ты проведешь их уставшим в домашних делах, думая о том, что завтра снова на работу, и уснешь. Позволишь ли ты себе поспать 6-8 часов, зная, как много времени сон отнимает от жизни?
-Но, сон и сохраняет жизнь – опять поправил я.
-Да, но когда твоя жизнь тратится на работу, ты мыслишь иначе. Ты считаешь, что сон не рациональная трата времени, хотя именно о сне и отдыхе, ты мечтаешь больше всего на свете. А еще, о том, что бы тебя не уволили, иначе ты лишишься сна. Хотя сам ты мечтаешь уволиться. И сам ты получишь от этого массу времени на желанный сон, только желая его, уснуть уже не сможешь. Ты же решил покрасить свои цепи золотой краской для большей солидности, и взял под это дело кредит, и теперь треть зарплаты уходит на выпендреж раба перед рабами.
-Может быть. Но, мы не работаем и не тратим жизнь на поиск денег. Какое это отношение имеет к нам? – спросил я.
-Прямое – ответила Джулия – Мы не рабы работы, но мы рабы потребления. А в потреблении теряется жизнь. Я не против доступа в интернет и плазмы в зале, но я против просиживания жизни перед монитором или экраном. Выдели на это час в день, не превращая в рутинное блуждание по сетевым каналам. Посмотри пару раз с любимой фильм и все, стоп игра. Жизнь то дана не для того. Почитай книгу, она живее фильма и интернета, даже если читаешь с удобного мобильника или планшета. Сходи на природу или просто прогуляйся по улице.
-Юль, Юль – перебил я – Это все очень интересно, но ты по моему не туда вещаешь. Среди нас двоих, никто не сидит в интернете и не смотрит сутками фильмы. Да и планшет с электронными книгами и обычные книги, мы держим в руках чаще, чем друг друга. В чем соль мать? Виктор, изволит вас не понимать, сударыня.
-Извини, Витя. Это очередное вступление, чтобы на примере подвести к сути. Мои разговоры утомляют тебя? – спросила Джулия, теряя настроение.
-Да, нет же. Просто, такое чувство, что мы в куклы играем. Ты придумала себе воображаемых друзей и ругаешь их за их пристрастия. А друзья твои, хоть и выдуманные, но склонные к интернет-зависимости и просмотру программ 16+.
-Хорошо. Давай к сути. Я начала с того, что деньги затмевают истинные ценности. Человек тратит жизнь на заработок, а заработок на вещи и потребление. Только платит он не деньгами, а своим временем. Временем, потраченным на зарабатывание этих денег. То есть, человек меняет себя и свою жизнь на потребление разной ерунды. Даже не меняет, а разменивает. За доллар, можно купить одному ребенку конфету. Разменяй доллар по 5 центов и раздай 20 детям, и они не купят ничего. – Джулия остановилась. Она явно теряла нить – Так вот… С одной стороны, мы с тобой не работаем и берем от жизни всё. Но, по сути, мы всё так же, отдаем себя в обмен на все. Понимаешь?
-Пока нет. – я уже просканировал её мысли, но я так же просканировал и то, что ей крайне важно самой все рассказать. Мешать ей в этом не хотелось. Я молчал и готов был подыгрывать.
-Вот смотри, когда у тебя ничего нет, тебе всего хочется. Это закон такой. То есть, если ты не знаешь о чем-то, то ты и не хочешь этого. Но, человек, живет, зная о тысячах радостей. Только радости они не приносят. Но, об этом позже. Давай по порядку.
Когда в холодильнике ничего нет, ты открываешь его раз за разом. А он по прежнему пуст. Ночь, магазины закрыты. Денег нет. До зарплаты еще далеко. И хочется всего и сразу. Хочется сладкого и соленого, мяса и овощей, фруктов и алкоголя. Но, наполни холодильник едой, и ты будешь стоять и выбирать, что же тебе съесть. И дело не в изобилии выбора, а в том, что ты не можешь решить, что из всего этого, способно в наибольшей степени доставить тебе сейчас удовольствие. Вспомни, сколько раз ты ходил в супермаркет, не зная, что же тебе купить. И только в самом магазине, вдруг что-то выбирал, при этом сам поход в магазин превращался в поход в музей, а ты превращался в критика, которому все ни так и все ни то, и ничем тебя суку такую не удивить. Дай бедному мальчику плитку дешевой шоколадки, и он будет счастлив. Как был счастлив ты в своем детстве. Родители не могли купить тебе всё что ты хотел, и ты мечтал о малом. Вернее радовался малому, а мечтал конечно о горах шоколада. И вот ты большой, у тебя много денег, и куда делись мечты о шоколаде, я не вижу в доме полок заваленных сникерсами.
-Ну, так ценности поменялись – ответил я.
-Да? Машины, телки и крутые вечеринки? Что-то я и их не заметила. Что я вижу в тебе, знаешь?
-Любимого человека?
-Это само собой, но кроме этого?
-И что же?
-А вижу я – начала Джулия – Человека, которому для счастья нужна одна конкретная девушка, хотя он имеет привлекательную внешность и фигуру, ум и деньги. Со всем этим, может менять девушек, каждые несколько часов под настроение. Но, живет почему-то с одной, и счастлив. Счастлив же?
-Счастлив! – твердо ответил я.
 -Мог бы есть ведрами красную икру и жить в ресторанах, а любит на деле, замороженную пиццу, согретую в микроволновой печи и поджаренную затем на сковородке. Жаренные семечки и крепкий чай с кофе. Когда хочется разнообразия, покупает сырокопченую колбасу. В этом ты, это твои пристрастия в еде, и мои тоже. Я полюбила всё то, что любишь ты. Тебе не лень потратить 7 минут на приготовление пиццы и чая, и дело не в том, что в пиццерии все дороже в 6 раз, и дело не в твоей брезгливости, просто так вкуснее и дома. Все твои потребности, которые делают тебя счастливым – минимальны. Они не требуют огромных затрат и хорошей работы. А ел бы все в подряд, гоняясь за новым, плевался бы через раз, тратил бы кучу денег, не был бы счастлив, и был бы разочарован.
В этом проблема общества потребления. Они ждут от нового и дорогого - чуда и счастья, а получают тоску от спущенных на ветер денег, дополнительные рабочие часы, несварение и гастрит.
Аскетизм, вот истинное счастье. Если ты беден, преврати свой недостаток в достоинство. Будь рад своей доле, не страдая всю жизнь оттого, что кто-то ест ведрами икру. Не завидуй чужому несварению и золотому унитазу. А если богат, тогда еще проще, поскольку ты можешь получить всё, а берешь лишь то, что тебе нужно и то, что делает тебя счастливым. Деньги это конечно свобода, вот только почему-то, всё больше денежных рабов, чем денежных хозяев.
-Каков общий вывод, любимая?
-Давай заведем собаку?
-Что? – я от неожиданности подавился чаем. Когда я просчитывал ход мыслей Юли, там не было никакой собаки. Видимо, мысль была спонтанная.
-Собаку хочу. И тебя. Но тебя иначе.

 

***

Многие мужчины хотят собаку. Но, многие мужчины, наваливают огромную кучу кирпичей, когда их девушка или жена, (но все же чаще девушка), предлагает им завести питомца размерами больше черепашки. После кучи наложенной от желания девушки переехать к мужчине, мужчина испытывает огромную боль в известном месте, переживая, что питомец, будь то кошка или собака, предлог завести ребенка или шахматный ход, который неизбежно ведет всё к тому же ребенку.
Часто мысли и страхи мужчин оправданы. Но, в моем случае, жена собиралась в армию и вряд ли планировала рожать в окопе. К тому же, я прекрасно знал, что в ближайшем будущем, детей она не хочет. Многие женщины, говорят подобное своим мужчинам, и многие женщины врут. Моя не врала, поскольку я мог и часто с огромным удовольствием сканировал её настроение и оттенки мыслей.
А что касается собаки, то это была мечта всего моего детства. В детстве у меня была собака, но не долго. Однажды, тихим вечером, в нашу дверь позвонил брат отца. Они были братьями по матери, и брат, в отличие от отца был рыжим. Не знаю, для чего описываю это, видимо оттого, что все детство, меня смущала эта вешняя несостыковка. Брат отца зашел что-то передать отцу, а в руках у него была резиновая котомка, в которой был щенок таксы. Брат отца купил щенка для своей дочери, (моей двоюродной сестры), но увидев мое умиление, с разрешения матери, подарил щенка мне.
Щенок был девочкой, и доставлял массу хлопот. Никто не занимался её воспитанием, и в итоге мы имели обосцаные ковры, покусанные удочки отца и головную боль от вечного вечернего нытья собаки. Однажды уходя в школу, предварительно выгуляв собаку, в закрывающуюся дверь квартиры, выбежала веселая пёся и побежала вниз. Я долго бежал за ней, а выбранный собакой путь вел прямо к воротам моей школы. На часах было уже 7:55, и меня увидела моя подходящая к зданию школы учительница.

-Выгуливать собак нужно до школы, а не во время. – сказала мне моя «любимая учительница», а я не нашелся, что ответить. Детство, это такое время, когда ты знаешь, что сказать, но не знаешь, как. Не хватает слов и смелости перед авторитетом старших. Вернуться бы в то время, и наговорить всем всё, что думал о них. Сначала побили бы, наказали бы, а потом в серьез задумались, в кого такой умный, и почему бы не перевести его на пару классов выше. Ну, или постараться отправить в закрытую школу строгого режима. Умников никто не любит. Особенно тех, которым шнурки завязывает мама.

Я поймал собаку, отвел домой, опоздал в школу и простоял два урока в углу. Люблю постсоветскую школу. «Сталинизм еще не погиб, но уже запахло».

Собака росла. Росла намного быстрее меня. Я еще не знал, что нужно с девочками делать и где у них что. А собака уже могла рожать щенят. Это-то и сыграло со мной злую шутку.
Если вы брезгливы, пропустите этот абзац. Неприятные подробности, максимум до конца абзаца. У собаки через несколько месяцев началась течка. Это сейчас я знаю, что то была течка. Тогда же, я думал, что моя собака больна и истекает кровью. Родители, которые не очень любили собаку и видимо не заботились о здоровье моей детской психики, подтвердили, что собака больна. Капли крови появлялись в течение нескольких недель. Затем прекратились. Я радовался, но спустя полгода все повторилось. И родители серьезно поговорив со мной, взяли у меня разрешение отвезти собаку к знакомым на дачу, там мол солнце, травка – собаке будет хорошо доживать свои дни. Так я и рос, думая, что где-то живет моя любимая собака, которая больна и возможно очень скоро умрет. В одиннадцать лет, я узнал про месячные, а лет в семнадцать узнал про собачьи течки. Один мужик, рассказывал разницу между кобелем и сукой. «-Я поспорил с другом, что сука лучше. Сука не убежит, а кабель запросто. У друга на даче жил ротвейлер. Ох и гордился друг псом, мол лучшая охрана. А я обмотал палку тряпкой, измазал в течке, подошел к дому друга, открыл калитку и бросил палку в сторону леса. Кобель и убежал. Так и не нашли его. Сука лучше». Из этого рассказа, я понял две вещи: Сукой была не сука, сукой был этот мужик, ради спора сгубивший кобеля друга. А еще я узнал о течке. Сложить дважды два, я смог лишь в девятнадцать лет. Только тогда я понял, что родители меня кинули и подкосили веру в прекрасное. Я к тому времени уже во всю промышлял грабежами, и получается со своим рыльцем, которое в пушку, предъявить родителям ничего не мог, поскольку сам кидал людей, правда не родных.

Брезгливые, возвращайтесь, все уже позади.

С момента, как я покинул родительский дом, прошло уже больше десяти лет. Я давно мог позволить себе завести собаку, никто мне был не указ. Но, на деле, завести собаку я не мог. Поскольку с моим образом жизни, меня могли в любой момент посадить и убить. С кем останется собака? Возможно, подобный пессимизм глуп, но сколько моих друзей убили и посадили, у скольких были дети и жены? Конечно, жена и ребенок это не собака. Но, разве мы их любим меньше? Возможно меньше, возможно значительно меньше. Вот только собаки, часто любят нас сильнее, чем наши жены и дети. Дети растут без отцов, жены заводят новых мужей. А кого заведет себе собака, как вырастит без хозяина? Собака друг человека, и вряд ли кто-то желает своим друзьям жизни на улице. Вряд ли, здоровый на голову человек, захочет привязать к себе живое существо, стать центром его Вселенной, а потом бросить его, разрушив ему мир и заставив страдать. Я видел собак, которых били хозяева в начале воспитания, и даже становясь старой собака всегда побаивалась хозяина, который лупил её несколько лет назад, хотя больше подобное не повторялось. Собаки все помнят, и вряд ли уйдя в чужие руки, смогут забыть своего любимого хозяина. Хозяин может предать собаку, а вот собака нет. В теории да, но на практике, сколько случаев известно, и кто были хозяева этих собак?

 

Циничные люди думают, что собака любит за еду. Но, собака любит хозяина просто так, потому что он это он. Мог быть другой, но стал именно он, и это раз и навсегда. У собаки всегда один хозяин, и не тот, кто её кормит, а тот, кто ей выгуливает. Юля часто гуляла с нашей собакой, но я гулял чаще. Когда мы гуляли с собакой вдвоем, в основном на поводке собаку вел я. Меня она слушалась без внушений и воздействий. Для нее я был хозяином, а Юлия была членом семьи. Юлия любила собаку, и собака любила Юлю. Собака могла перегрызть глотку любому, кто подойдет ближе чем на метр к Юлии размахивая руками или крича. Но когда я уходил из дома, а Юля оставалась, собака ложилась возле входной двери и начинала выть. Меня могло не быть несколько часов, а собака продолжала лежать возле двери. Собака не отзывалась на имя и не брала еду. Она ждала своего хозяина. Весь собачий мир сужался до ожидания прихода хозяина. Я приду и не стану ее кормить или выгуливать, и она это знает, но ждет, не видя и не замечая ничего вокруг. Когда уходила Юля, собака вела себя, как обычно, ведь я был рядом. Она не выла и не грустила. Когда Юля приходила, собака бросалась её встречать, и вновь подбегала ко мне ложась у моих ног. Так что не верю я в собак, любящих за еду. Хотя, верю, в собак любящих еду.

 

***

Покупать собаку, мы решили на уличной ярмарке собак, проходящей в пятницу в Тель-Авиве. Рассматривая собак, мы долго не могли определиться в выборе. Все собаки были прекрасны, но нам нужна была одна на всю её жизнь. А затем, пришла девочка с тремя трехмесячными щенками. Помесь лабрадора с ретривиром. Среди трех щенков, была одна красивая светло-рыжая девочка. Мы с Юлией влюбились в неё в первого взгляда.
Так в нашей квартире, на втором месяце жизни в новой стране, случилось пополнение. Будучи банальными, мы назвали собаку Джесси. Помимо необходимых собаке шипящих букв в имени, была еще одна шутка, которой я с радостью поделился с Джулией.

 

-Во-первых, ты Джулия, а она Джесси. По моему звучит – не сдерживая смеха говорил я – Во-вторых, однажды гуляя по Америке, я сидел на лавочке в парке и слушал разговор мужчины с женщиной. Мужчина был полицейским, а кем была женщина, я так и не понял. В общем, сидели они, болтали, и тут женщина начала рассказывать про свою собаку. Они были мало знакомы, но имели друг на друга долгосрочные планы. В общем, рассказывает она про свою собаку, а мужик спрашивает, как зовут собаку. Женщина отвечает «Джесси». Полицейский побледнел и подумав сказал: Извини, мы не можем встречаться. У меня есть дочь и её зовут Джессика.
-А какое это имеет отношение ко мне? – спросила Джулия.
-Ну, вот умру я, а ты познакомишься с мужчиной и будет у него дочка Джессика, и вы не сможете быть вместе. Здорово я придумал? А?
-Дурак, хочешь умереть раньше собаки, так еще и не дать мне жить дальше – Джулия сделала обиженное лицо маленькой девочки, а затем звонко рассмеялась.

***

Одним из бонусов большой собаки в доме, является то, что ты перестаешь бояться чужих больших собак. Гуляя по улице с собакой, ты боишься что чужая собака нападет на твою, особенно если твоя собака девочка, и чужая тоже девочка. Женщины есть женщины.
Зато, гуляя без собаки, ты значительно спокойней проходишь мимо чужих собак. Ты знаешь, что при желании сможешь вырубить собаку или просто оттолкнуть. Ты знаешь, как испугать собаку. Ты вообще много чего узнаешь. Ты узнаешь, что оказывается, пределом твоих мечтаний может быть желание, что бы «эта рыжая жопа с ушами наконец пописала».
Ты узнаешь, что способен умилятся тому, что твоя собака писает.
Стоя на светофоре с собакой и говоря ей тихонько «сидеть», ты чувствуешь, что совершил действие сопоставимое с запуском человека в космос. Все идут и видят, какая послушная собака. Значит, хозяин занимается её воспитанием, значит хозяин молодец, значит хозяин хороший мальчик.
Идя по узким дорожкам, ты обнаруживаешь, что 80% людей идиоты, поскольку ведя собаку в левой руке, ты идешь с ней либо со стороны заборчиков и домов, либо со стороны припаркованных машин, чтобы собою закрыть проходящих мимо людей от собаки. Но, люди, идущие тебе на встречу, забывают о законах логики, и вы встречаетесь лицом к лицу. Неужели гражданин идущий тебе на встречу, не понимает, что пройти возле хозяина с собакой, безопасней, чем пройти возле собаки с хозяином?
Еще, ты наслаждаешься тем, как реагируют на твою собаку идущие тебе на встречу дети с родителями. Дети улыбаются и кричат «собачка, собачка». А израильские дети кричат «келеф, келеф». Тоже делают и родители, чтобы привлечь внимание ребенка к пушистой красавице на поводке. В то же время, ты получаешь удовольствие от людей, которые завидев твою собаку издалека, мирно шагающую на поводке к ним на встречу, начинают пятиться назад, или переходят на противоположную сторону. Так же поступают и дамочки с маленькими собачками, беря своих малюток на руки или отводя в сторону. Есть правда и другие дамочки, «дамочки без чувства самосохранения». Их болонки начинают бросаться и лаять на твою собаку, и когда твоя собака отвечает страшным ревом, от которого ложат в штаны суровые челябинские мужики, к лаю болонки подключается и её хозяйка.
А еще, в Израиле практически нет бродячих собак, зато полно уличных котов. А так же, полно людей с девятью жизнями. Они свистят твоей собаке проходя мимо, привлекают её внимание. Ты же свистишь им в ответ, выставляя дураком то ли их, то ли себя. Другие весельчаки, пытаются на ходу без разращения погладить твою собаку. Не думая о том, любит собака чужие поглаживания или любит откусывать чужие руки. Собака не тронет своего, а вот от чужих её лучше держать подальше, никогда не знаешь, что сработает в голове собаки, что ей не понравится и за какую часть тела она захочет укусить чужака. Штраф за любое нападение собаки, может доходить до сотен тысяч долларов, которые хозяин собаки должен будет выплатить укушенному. Я думаю, если бы мне нужны были деньги, живя в Израиле, я бы обязательно старался бы погладить чужую собаку, мечтая о том, как она меня укусит. Гладил бы всяких кошек, и подходил бы к собакам. Раны заживут, а деньги останутся.

***

Мне не было жалко для собаки ничего. Но, до покупки собаки, (которая обошлась нам в 150 долларов, включая все предстоящие прививки и кастрацию, которую мы решили не делать) я спросил Джулию, как она собирается совмещать выбранный нами аскетизм с содержанием собаки. Если цена собачьего корма колебалась от 50 до 150 долларов за десять килограмм.

-У меня в Америке была подруга – отвечала Джулия – Она кормила собаку гречкой и рисом с добавлением супового набора: куриные шейки или куриные крылышки. Это значительно полезней химии для собак и дешевле. Килограмм риса стоит 1 доллар, килограмм гречки 2 доллара. Килограмм куриных шеек от доллара и килограмм куриных крылышек от 2 долларов. В день 2-3 доллара, в месяц 60-90.
-60!
-Что 60?
-60-90-60.
-90-60-90, знаток блин.

 

 

15

 

-Виктор, я нашла в интернете женщину, которая продает старые книги в отличном состоянии. – разбудив меня, сказала Джулия.
-Я конечно, весьма рад тому, что ты ищешь в интернете женщин и будишь меня для того, чтобы сообщить мне об этом, но я склонен больше ревновать к мужчинам. – переворачиваясь на другой бок, сказал я закрывая уши подушкой. Подушку Юля выхватила и кинула на середину кровати.
-Ты не понял, я нашла женщину, которая продает старые книги. Очень старые. – не унималась Джулия.
-Да, пусть хоть говно мамонта продает, чего ты тащишься я не могу понять – особенностью жизни со мной, было то, что не смотря на любовь к Джулии, я никогда не выбирал выражений с утра.
-Ты забыл?

 

Мгновенье замерло. Воздух сгустился. Вот она, та самая страшная фраза, после которой, мужчина прокручивает в голове абсолютно всё, что когда-либо говорила ему его женщина. Как правило, этот забег по памяти результатов не дает.
Я же в отличии от всех прочих мужчин, мог искать информацию в поисковике информационного поля. Но и оно ничего мне не выдало. Джулия любила книги, но при чем тут старые книги?

-Забыл, что? – не найдя ничего в своей голове, раздраженно спросил я.
-Ты издеваешься? – на лице Джулии играло недоумение. Я был повернут к ней спиной и не видел её лица. Но, я чувствовал местом ниже копчика, что именно недоумение сейчас на лице моей любимой.
-Не насилуй мне мозг. Он еще не готов. Что я забыл?
-У моей мамы скоро день рождения, между прочим.
-А мы с тобой женаты сорок лет и я должен это помнить?
-И моя мама любит и собирает старые книги.
-А еще, помимо сорока лет брака с тобой, я сорок лет женат на твоей маме? Откуда мне, блин, все это знать?
-Я тебе говорила.
-Возможно…
-Не возможно, а точно – перебила меня Джулия.
-Я говорю, возможно – я выдержал короткую паузу – Возможно, у тебя где-то есть другой муж, и ему ты говорила. А мне нет.
-Какой ты иногда бываешь противный – сказав это, Джулия закрыла ноутбук и отвернулась.
-Значит, я противный, только потому, что не помню того, о чем ты мне никогда не говорила?

Джулия промолчала. А я уснул.
Спустя какой-то промежуток времени, который для меня пролетел за минуту, а для внешнего мира за две, Джулия вновь разбудила меня.

-Так или иначе – сказала она.
-Ни так и не иначе. Можно мне поспать?
-Спи – Джулия вновь отвернулась от меня. Я же и вовсе не менял позы.
-Ладно, что ты хотела – сказал я повернувшись к отвернувшейся Джулии.
-Не надо мне делать одолжений. Хочешь спать – спи.
-Ладно – и я опять отвернулся. Джулия повернулась к отвернувшемуся мне и пнула меня ногой в ягодицы.
-Ты издеваешься?
-Да, что, блин, тут вообще происходит – закричал я вставая с кровати.
-Ничего – опустив глаза вниз, сказала Джулия.
-Как «ничего» умудряется не давать мне спать?
-Значит я «ничего»?
-Да, вполне себе ничего, мне нравишься.

Джулия кинула в меня подушку.

-Моя мама любит старые книги. У моей мамы скоро день рождения. Я нашла женщину, продающую старые книги в Израиле. Тебе понятна логика?
-Женщине нужны деньги? – с серьезным лицом спросил я, стараясь не засмеяться.

В меня полетела вторая подушка. Затем Джулия нагнулась и достала из-под кровати два тапочка, которые тоже полетели в меня.

-Тебе в армии нужно работать снайпером.
-А тебе мишенью. Старенький ты у меня стал, даже увернуться от хрупкой девушки не можешь.
-Ну если ты будешь моим личным снайпером, то я согласен быть твоей личной мишенью.

Каким-то невероятным образом, у двух влюбленных, любой разговор, спонтанно можешь перерасти в секс. Проблема некоторых таких разговоров, заключается в том, что после секса, когда тебе максимально не хочется ни о чем говорить, девушка напротив, готова к продолжению разговора, как никогда.

Итогом разговора стал секс. Итогом секса стал оргазм. Итогом оргазма стал разговор. А итогом разговора, не смотря на логичную закольцованость, стала необходимость ехать полтора часа в Тель-Авив, на встречу с некой женщиной, которая торгует некими книгами, для некой Юлиной мамы.

 

Спустя сборы и звонки женщине, спустя два с лишним часа дороги, вместо полутора, мы оказались возле дома, в котором жила женщина, у которой жили книги.
Мне не хотелось подниматься, и я отпустил Джулию одну. Сам сходил в магазин и купил мороженое. Сел под домом и стал ждать.
Спустя несколько минут, к дому подошла старая женщина с тележкой. Она что-то спросила меня, но я не разобрал.

-Можно помыть миски? – спросила старая женщина.

Я долго не мог понять, что происходит. Она показывала на угол дома, возле которого я сидел. Я обернулся и увидел, что из стены торчат шланг с рычажком.

-Ой, да конечно. – ответил я.

Старая женщина достала из тележки пластиковые контейнеры для еды и пошла к шлангу. Я подумал, до чего может довести жизнь, чтобы вот так в старости, жить так бедно и мыть посуду на улице. Но, затем картина изменилась. Вместо мытья контейнеров, старая женщина наполнила их водой и положила на пол. Достав еще несколько, она насыпала в них кошачий корм. Быстро из ниоткуда появились семь кошек. А я думал о том, сколько же эта женщина тратит денег, на кормление бездомных котов.
Ход моих мыслей сбила Джулия, выходящая из подъезда с двумя «новыми» старыми книгами.
Старушка поздоровалась с Джулией, Джулия поздоровалась со старушкой. «Ну вот и познакомил своих женщин» - подумал я про себя. Джулия села рядом со мной.

-Дай вам Бог здоровья. Вы такие хорошие – сказала старушка, собираясь уходить.
-И вам – ответили мы почти в унисон.
-Так вы верите в Бога? – спросила старушка приближаясь к нам.
-Верим – ответил я на автомате, чтобы не задеть чувств старушки. Но, именно своим ответом, я и задел её чувства.
-А зря. Бог высоко, а вас всех обманывают. 40 000 лет назад, инопланетяне заразили человечество болезнью, которую не вылечит не один врач в мире, только Бог – сказала старушка, поднимая палец к небу.
-А имя этой болезни «ум» – сказала Джулия, вероятно имея ввиду появление Хомо Сапиенс – человека разумного.
-Нет. Нет этой болезни названия. – сказала старушка. – Люди погрязли в войнах, неизлечимых болезнях, мировое зло. Люди забыли, как быть человеком. Это мне еще моя бабушка говорила, а я думала, что это все сказки. Теперь все понимаю. Я пожила, жизнь повидала. Разврат, кругом разврат. Брат на брата идет, все делят что-то. Всё и все. Но, ничего, однажды человечество очнется. Люди, люди очнутся и вспомнят, кто они такие.
-И кто же они такие? – спросил я. – Вспомнят, что до этого они были неандертальцами и начнут бегать за мамонтом?
-Когда-то в небе было три луны – продолжала старушка, пытаясь игнорировать мои вопросы – На лунах этих жили люди, прямо внутри лун. Жили и следили за нами. Но две луны погибли в результате войн. И упали на землю, тогда и был великий потоп. А одна луна осталась. И живут в ней люди и следят за нами. Ждут часа, чтобы помочь нам.
-То есть, не Бог нас спасет, а люди живущие внутри луны? – спросила Джулия.
-Все религии ради единого Бога. Ни Богом они написаны, а врагами человечества. Чтобы была одна религия, чтобы сделать нас рабами. Когда будет единый Бог, люди совсем забудут, как быть людьми и тогда придет настоящий Бог и все уничтожит. – подытожила старушка.
-То есть – философствовал я – Враги человечества, хотят культ единого Бога, чтобы уничтожить человечество?
-Да! – ответила старушка. Я наконец начал говорить то, что она хотела услышать.
-Подождите – включилась Джулия – То есть, враги человечества, заразили человечество умом, позволив ему создать культуру и передовую медицину, благодаря которой вы живы и люди живут до 70-80 лет. Затем враги человечества, под присмотром людей живущих в луне, создали в разные эпохи несколько религий, которые воюют друг с другом тысячи лет, при этом целью было создания культа единого Бога, после которого человечеству «полный Чернобыль». Почему тогда, враги человечества не создали сразу культ единого Бога, а написали сразу несколько религий?
-Потому что враги человечества глупы – злобно сказала старушка.
- То есть – подхватывал я – Враги человечества, достаточно умны, чтобы дать человеку ум, но у самих не хватает ума, создать сразу единый культ Бога, на мысль о котором, хватает ума у их создания, то есть – у моей жены?
-Самолеты! – закричала старушка – Самолеты пропадают с пассажирами. Это жертвы врагам человечества.
- А подход науки не в счет? – спросил я – Аномальные зоны Земли, объясняемые законом физики? Технические аварии? Падения в заброшенные леса, спустя полчаса после того, как отказал радар?
-Всякая наука от Дьявола – сказала старушка.
-А кошачий корм, который делают с помощью химии на заводе, который построили благодаря разным наукам?

Старушка ничего не ответила, бросив в меня пластиковый контейнер. Видимо, кидать в меня разные предметы, это сегодня такой флешмоб. После она взяла тележку и громко ругаясь ушла.

-Наверное, не стоило так резко с ней. Давить интеллектом и здравым смыслом – сказала Джулия. – Вон до чего довели.
-Ничего, ничего – сказал я – Возраст, не разрешение на вседозволенность. А если она такое детям чужим начнет рассказывать. Вот рассказали бы тебе такое в детстве, выросла бы «умной» на всю голову.
-Сейчас и не такое рассказывают – с грустью и улыбкой, ответила Джулия.
-Да, но бабушкам как-то больше веришь, чем телевизору и интернету.
-Это да…
-А какие книги ты взяла? – перевел я тему.
-Чехова и Достоевского. Чтобы мама решила, что ты тоже принимал участие в выборе, а не общался со всякими прекрасными дамами. Хочу пепси.

***

 

Если старые книги мы покупали для мамы Джулии, то новые книги покупали для себя.
Я часто думал, что при желании, мог бы изменить весь ход истории литературы, как и весь ход истории человечества. Я часто возвращался к мыслям о врачевании. Но, пока Джулия была рядом, мне хотелось заниматься только ей.

Вся история человечества (в моём понимании) держалась на трех китах:
1) Мужчины изменившие историю, желая добиться дамы своего сердца. Или просто расположение разных прекрасных дам.
2) Мужчины изменившие историю, поскольку были отвергнуты дамой своего сердца и мстили миру и ей - изменяя мир.
3) И мужчины изменившие историю, поскольку не имели возможности реализоваться в любви и сексе, и реализовывались во всех других проявлениях жизни.

Выходило, что женщина не просто давала жизнь всему живому, но и являлась причиной всех изменений в живом, после того, как это живое появлялось на свет.

 

«Как он мог Надюхе рассказать,
Как в далеком магаданском крае
При морозе минус сорок пять
Он по снегу полз от вертухаев,
Как, отняв ладони от лица,
Плакали навзрыд оленеводы...
Нет у революции конца!
Отдала, однако, за свободу.

От судьбы приняв такой удел,
Вова стал чудить и куролесить,
Прокатился дикий беспредел
По российским городам и весям,
Расстреляли тысячи людей,
У живых отняли пропитанье.
Вона как бывает у вождей,
Если он не вождь в интимном плане

Трофим – Песня о Ленине».

 

Мне не нужно было завоевывать Джулию, я не был ей отвергнут, и в постели у нас все было хорошо. Период застоя, как в Брежневкую Эпоху. Все же это самое лучшее время жизни.

Информационное поле выдало мне на эту тему заметку молодого писателя:

 «Счастье - подумал Герман - это не новые свершения и победы, а период застоя и спокойствия.
Брежневская эпоха, признана самой счастливой в памяти советского народа. А что до самого меня. Та же ситуация.
Когда я жил в том доме, и мне не нужно было думать о том, как заработать денег, я их просто зарабатывал. Не много, но мне вполне хватало. У меня была девушка, и мне не нужно было бегать за кем-то, или корчить из себя что-то, меня просто любили и принимали таким, каким я был. Я не хотел написать великий роман или стать первым покорителем Марса. Я просто жил. В застое. У меня было всего по минимуму и я ни в чем не нуждался. Я не бегал за прихотями и излишками этого мира, не просиживал ночи в интернете, и вообще был огражден от мира суеты. Это и есть базовый набор счастья. И вот когда, хочешь усовершенствовать базовый набор, до серебренного или золотого - вот тогда и начинаются проблемы.
Ведь, когда я оборвал этот миг счастья растянутый в месяцы и года? Когда решил идти за высокой в небе звездой. А она была всего лишь эхом погибшего мира. Я побежал за миражом, оставив вполне уютную реальность.»

Добавить было нечего. Только мое счастье было со мной, здесь и сейчас, а не в прошедшем времени, и менять его на высокую в небе звезду, я не собирался.

Конечно, мне хотелось удивлять Джулию и покорять ей снова и снова. Но, все это я делал, оставаясь собой. Если бы я был художником, я писал бы прекрасные картины, не думая о том, станут ли они великими. Поскольку самое великое, уже со мной и происходит сейчас. Вне зависимости, пишу я картины или крашу стены чужого дома.

А потом, мне захотелось написать писательский кодекс. Не могу ответить себе зачем, но мне хотелось.
Я не мог себе ответить, чем должен заниматься писатель, отражать мир, в котором он живет или менять его.
Наверное, писатель должен быть собой, и просто писать. Станет его творчество отражением мира или причиной его изменить, какая разница? Мир, читающий и думающий, так или иначе, будет изменяться под влиянием прочитанного. А еще под влиянием увиденного по телевизору, услышанного по радио и вычитанного в интернете.
Мир должен быть разным и писатели тоже. А значит, не должно быть никакого писательского кодекса.
Писатель может ограничивать себя сам и это может пойти ему и его творчеству на пользу. Но, есть ли польза от ограничений писателя извне? Наверное, политическая цензура, рождает на свет великие произведения. Но если это и так, то вместе с редкими великими произведениями, цензура запускает механизм рождения на свет сотен тонн художественного мусора, которые подходят под рамки норм цензуры, и держатели цензуры с радостью печатают посредственное творчество, убивая в читателях вкус к прекрасному, заставляя читателя любить отвратное.
Когда рухнула цензура и появился интернет, мир увидел сотни талантливых авторов, которые в свое время были задавлены прессом цензуры. Многие из них, так и не дожили до своего звездного часа. А вместе с талантливыми авторами, мир увидел и на время полюбил, талантливых провокаторов и умелых бездарей, сила которых во многом заключалась не в умении писать красиво и о «главном», а в умении вставить в текст, как можно больше того, что еще вчера было строго под запретом. Слава досталась только первым таким умельцам, поколение следующих умельцев, в массах не прижилась.
Сергей Шнуров мог петь про гениталии, а все кто хотели повторить его подвиг, выглядели пошло, поскольку это уже стало нормой или по другим причинам. Хотя нет, все немного иначе. Есть, к примеру, русский реп, с его матом через слово. Пой, сколько хочешь, любители жанра оценят. Так же и Шнуров, был представителем жанра, хотя скорее был явлением, и часто менял жанр, по крайней мере музыкальный, а вот стиль песен с матом в своей особой манере, не менял. И знают и любят Шнура любители разных жанров. Это же Шнур, как его не любить? И в жанре Шнура, выступают многие, и их любят в рамках их жанра. А вот в рамках всех других жанров, любят только Шнура.
С разрушением цензуры и ростом числа пользователей интернета, а так же с ростом числа коммерческих не государственных издательств, мир так же захлебнулся в потоке посредственных творений посредственных писателей. Найти в этом потоке шедевр, бывает очень сложно, и приходиться обращаться к классике, приходиться пробовать на вкус горькую попку огурца, которым являются раскрученные издательствами авторы. Из десяти топовых авторов, двое отличаются талантом, и понятны для 20% читателей, хотя чаще их покупают те 80%, которые понимают их по своему, в меру скупости своего ума. Оставшиеся 8 писателей из топа, пишут на доступном для 80% читателей языке. Книги этих писателей не призваны заставлять думать и умнеть, они призваны коротать время в дороге от работы до дома. Что тоже не плохо. И даже очень хорошо. Какой спрос, такой и товар. Читатель, который по совместительству зритель, формируемый телевизором, хочет читать Донцову, и остается только сказать спасибо Донцовой, за то что она есть.
Донцова или Дом-2? Безусловно Донцова!
Донцова или Коэльо? Безусловно Донцова!
Донцова или Твиттер? Донцова или новости центрального канала? Донцова или программа Малахова «Пусть говорят»? Ответ на последние три вопроса – Донцова!
Довлатов гений, а Донцова талантлива. И оба они заслуживают место на полках читателя. Что плохого сделала Донцова для литературы? Ответ простой – посмела заработать любовь читателей. И пока, миллион человек читает Донцову и десять миллионов смотрит сериалы по мотивам её книг, двадцать миллионов осуждают не читая.
Лично я, никогда не смотрел дом-2, при этом знаю о его существовании из шуток в сети и телевизора. Я не потратил ни минуты на просмотр этой передачи, но знаю о ней больше, чем о некоторых своих близких знакомых.
Я никогда не слышал песни Бибера, но благодаря осуждениям и шуткам, будто бы живу с ним в одном подъезде, а подъезд исписан подробностями его биографии и тем, кто он по жизни. Так же и с Донцовой.
Кто-то после книг Донцовой начинал вести аморальный образ жизни, ненавидеть представителей секс и национальных меньшинств? Думаю - нет. Тогда в чем её вина перед миллионами её не читавших? Возможно, её читатели, каждый день ходят по подъездам, и стучась в чужие квартиры, предлагают людям получить бесплатную брошюрку с перечислением всех написанных Донцовой книг и вступить в секту читателей Донцовой? Не знаю, мне в дверь не стучали. Свидетели Иеговы - да. Читатели ИеДонцовой – нет.
Возможно, Донцова своим творчеством, убила в читателях вкус, решив посоревноваться с советской цензурой. Нет, она переплюнула советскую цензуру, и после прочтения Донцовой, никто не может осилить Чехова, Довлатова, Достоевского? Вроде нет. Тогда в чем её преступление? А я уже говорил.
Вернемся к кодексу.

Любой человек имеет свободу слова. В нашем мире, это правило не распространяется на все страны и на всех жителей, а так же есть ряд тем, которые запрещено поднимать даже в странах, где есть «полная свобода слова».
В чем же должен ограничивать себя писатель?
Писатель может говорить, о чем ему хочется, сидя на кухне в кругу своих друзей, при условии, что эти друзья не записывают слова автора на цифровые носители и эти слова не станут достоянием общества.
Писатель должен избегать преднамеренного оскорбления чувств других людей. То есть, писатель может высмеивать или критиковать человеческие проявления, черты характера. Но, писателю не стоит, критиковать носителей этих черт. Если писатель считает, что представители одного из известных ему народов, обладают скверным характером, то писатель вправе критиковать характер, но не вправе критиковать народ, исходя лишь из одной черты характера народа. Не бывает так, что целый народ состоит только из убийц и подонков. А значит, писатель не имеет права, пускать в массы мнение о том, что к примеру русские, подонки и убийцы.
Мир, в котором царит вражда и ненависть, построен на стереотипах и предвзятом отношении одних людей к другим людям. Мир, построен на невежестве. Писатель должен лечить мир от невежества, а не способствовать его распространению. Чем больше русский будет знать о Европейцах, арабах и евреях, тем более терпимым станет русский к их миру. Это не значит, что русскому человеку необходимо рассказывать только о положительных качествах других народов, но в мире, в котором русскому рассказывают только об отрицательных качествах других народов, русский человек живет в невежестве по отношению к миру. К миру, в котором он живет и частью которого он является. Американских детей учат предвзятости к русским, евреев предвзятости к арабам, арабов предвзятости к евреям. Американский народ, русский человек судит по американскому правительству, настроенному против русского правительства. Странно, делать вывод о классе, исходя из знаний о классном руководителе. Русский народ недолюбливает свое правительство и свое начальство. Русский народ ничего не решает в своей стране и рабочий ничего не решает на своем предприятии. Но, от чего-то, русский народ считает, что может судить всех американцев по их правительству и их бизнесменам. То же делает и американский народ по отношению к русскому народу.
Американский подросток начиная смотреть русские фильмы, вдруг обнаруживает, что в России жили герои, кровью и костями своими проложившие дорожку к освобождению Европы от рук нацистских захватчиков. А до этого, русские солдаты с тем же мужеством и героизмом, прокладывали дорожку к свободе Европы от рук Наполеоновских захватчиков.
А русский читает историю гражданской войны в США, сравнивая её с русской гражданской войной. Русские читают об отмене рабства в США, понимая, что произошло оно в тоже время, что и в России. И в отличии от России, в которой имя Александра Второго редко всплывает в умах русского Вани, при упоминании об отмене крепостного права, в Америке при упоминании отмены рабства, у любого школьника перед глазами встает образ Авраама Линкольна. И того и другого, убили террористы, вот только Линкольн национальный герой Америки, а Александр Второй как-то не очень.
Когда-то давно, испанцы высадились в Америке и перебили почти все местное население. Русские, не очень помнят о том, что это были испанцы, и считая их американцами, при упоминании о США, вспоминают, как американцы устроили геноцид. Вот только, современные американцы не имеют ничего общего с событиями 500-та летней давности. Как не имеют ничего общего современные немцы с событиями сороковых годов. Как не имеют ничего общего, современные русские с ГЭБЭШНЫМ прошлым своей страны. Как не имеют ничего общего с событиями в Нагасаки и Хиросиме, жители современного США, тем более не состоящие на службе в армии.
Но, обо всем этом писать не модно, не перспективно. Перспективней писать о том, что каждый американец хочет уничтожить Россию, ведь ненависть всегда пользуется спросом.
Гитлер поняв что ненависть самый ходовой товар, назначит врагов нации и придя посредством ненависти масс к власти, начнет истребление всего, что он ненавидел. Ненавидели ли немцы русских, цыган, евреев? Кто-то да, кто-то нет. Вот только управлять теми, кто ненавидит, всегда проще, чем теми, кто любит. А еще проще разбудить в людях ненависть, чем разбудить любовь.
Так же и писатели, юмористы, ведущие политических ток-шоу – ищут интерес и любовь к себе, посредством подпитки чужой ненависти к кому-то, желательно не местного и далекого.

Писатель должен быть голосом разума в голове толпы или приятным звуком без особого смысла. Но, писатель не должен падать до уровня толпы, угождая её низменным чувствам, повторяя голос безумия в своих книгах и придавая ему выразительную форму. А толпа всегда дура, даже если состоит из гениев.
Проктолог, не должен вымещать свою ненависть к жене, на задницах своих пациентов. Так же и писатель, не должен выплескивать свою ненависть к отдельным народам и группам людей, в головы своих читателей.

11

 

-Доброе утро любимый.
-Доброе утро любимая.
-Я сегодня всю ночь не спала и думала о Саше Грей – сказала Джулия.
-Нихера себе, как неожиданно.
-Нет, ты не правильно понял.
-Да, я вообще не понял.
-Я сегодня попала на страничку с анкетами жриц любви. И в каждой анкете была ссылка на профиль в социальных сетях. Так сказать «чтобы ближе к народу, проститутка тоже человек, и все человеческое ей не чуждо». – Джулия говорила очень быстро, практически тараторя. С учетом того, что я только открыл глаза после сна, я видел перед собой Эминема, переродившегося в Тину Канделаки и решившую стать блондинкой. – И я смотрела профили этих девочек в фейсбуке, и нашла интересную закономерность. Большая часть из них пошли в профессию после 2013 года. У них были портфолио с их откровенными фотографиями вперемешку с фотографиями из обычной жизни.
-Юль, я конечно очень люблю твою утреннюю философию, но мне как-то не очень нравиться думать о проститутках в нашей постели. Ты можешь сократить рассказ?

Иногда, (и об этом знает каждый мужчина) рассказы женщин состоят из хаотичной последовательности не связанных между собой историй и событий, после которых, у мужчины, как правило, начинает болеть голова и рушиться вера в разумную жизнь на земле.

-У многих из этих девушек, откровенные фотографии начинают появляться после 2013 года. А примерно в это время, Саша Грей начала давать интервью разным журналам и выступать по телевизору. Даже в каких-то русских программах она участвовала по центральным каналам. При этом все знают кто она.
-Что тебя смущает? Мерлин Монро тоже начинала карьеру с порно. Сталоне тоже вроде где-то засветился. Что тут такого?
-Витя, многие ли знают, что Монро торговала известным местом?
-Ну я знаю.
-Знает он. А еще ты знаешь и понимаешь теорию относительности, историю десятков стран и как минимум 4 языка. Вот только средний обыватель, ничего такого не знает и даже про Монро.
-Хорошо, пример плохой. Причем Грей к профилям девушек в сети?
-Ты мудак старый, совсем за логикой не следишь?
-Не слежу.
-Короче, Саша Грей, да кто её только не знает. Все знают. Почему, в толк не возьму. Но, суть ни в этом. Она выступает по телевизору и у нее берут интервью, как у представительницы порно-профессии. И она говорит «идите против системы». Она вдохновляет молодых дур. Она своим примером показывает, что проститутку могут не только в оперативных сводках показывать, но и на главных телеканалах в качество почетного гостя.
- То есть – спросил я – Виновата ни индустрия развлечений, ни СМИ, ни директора каналов, а виновата Саша, которая не отказалась от подобного? То есть, сниматься в порно нормально, а для центральных каналов давать интервью, аморально?

Джулия молчала.

-Знаешь, это какой-то тупой и гнилой базар, честное слово. Вместо того, чтобы спать, ты сидела в интернете и изучала проституток, хотя по логике, этим должен заниматься я. Поспи а?

Не знаю, что именно я сказал ни так, но весь следующий день, Джулия не разговаривала со мной. Я же пользовался принципом «перебесится».

***

Мы часто практиковали с Джулией игру слов и смыслов. Особенно часто мы стали этим заниматься, после случая со старушкой, которой мы на пару дали отпор. И старушка ушла со своим набором стереотипов и теорий, заставив Джулию, в шутку ревновать и хотеть пепси.
Джулия, говорила цитату вычитанную в интернете, я спорил с цитатой или превращал её в игру слов.

-Нам дана возможность выбора, но не дана возможность избежать выбора.
-То есть – отвечал я – Я могу делать выбор, но не могу делать выбор не делать выбор, поскольку данный мне выбор, не дает мне возможность не делать выбор. Мой выбор ограничивается лишь невозможностью не делать выбор.

-Не тратьте жизнь на роли, которые выбрали для вас другие.
-Тратьте жизнь на роль, в которой вы говорите другим: не тратить жизнь на роли, которые выбрали для вас другие. То есть, тратите жизнь на роль, в которой вы выбираете для других роль, в которой люди не должны тратить жизнь на роль, которую выбрали для них другие, но должны тратить жизнь на роль, которую выбрали для них вы, хотя вы для них другой и выбранная вами для них роль, тоже является ролью. Ролью выбранной другими.

-Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого.
-То есть, вы ничего не знаете, но знаете больше чем другие, поскольку другие не знают, что вы ничего не знаете. А с точки зрения незнания, вы знаете больше чем другие, поскольку другие не знают о том, что вы ничего не знаете, и вы проигрываете в незнании.
-Нет, Виктор. Там смысл в том, что люди не знают про себя того, что они ничего не знают, а он знает про себя, что он ничего не знает, а еще знает то, что никто ничего не знает, и знает, что все кто ничего не знают, не знают так же и то, что он знает про себя, то что он ничего не знает, и знает так же то, что он знает о том, что они не знают о том, что он знает, что они не знают, что он не знает.
-Поэтому, я на тебе и женился.

-Хорошего человека, должно быть много, худым стоит задуматься.
-Я кстати думал на днях. Я родился в самой большой стране в мире, потом моя страна распалась, и все равно та часть, в которой я родился и вырос, осталась самой большой страной в мире. За моей странной в списке самых больших территорий мира идет Канада. А самой большой страной мира по числу населения является Китай, а за Китаем идет Индия. И я думал, в чем измеряется величие страны, какая страна самая важная: самая большая или та в которой больше людей, а значит больше душ? Или быть может, величие страны определяется её армией, а самая большая армия у Китая, затем идет США, затем Индия, на пятом месте Россия, а перед Россией, на четвертом месте Северная Корея. Израиль занимает 147 место в мире по территории и 97 место по населению, при этом по числу военнослужащих он на 33 месте. Или быть может, величие страны определяется количеством нобелевских премий, тогда с большим отрывом побеждает США, то есть сборная народов мира. Евреи мира, живут в мире, и нобелевские премии получаемые ими достаются странам, в которых они живут. Возможно, самой великой страной является самая богатая страна, с самым большим ВВП на душу населения, тогда это Катар с 139 тысячами долларов на человека, но еще вчера, я даже не знал о существовании такого государства. Понятно ведь, что величие человека, определяется не его весом. Возможно числом лет, что весьма спорно, и годы лишь на одном из десяти откладывают отпечаток величия. Может быть величие в силе, объеме мышц и наличии оружия? Или в количестве полученных человеком грамот и наград «лучший работник месяца»? Или в количестве заработанных денег?
Накачанный смотря на умного, гордится тем, что он накачан, он воин. Умный, гордится тем, что он умный, сейчас не средневековье, и сила не решает жизненных задач, при этом ум так и не позволил умному стать старшим кассиром в макдонельсе. Зато накачанный, отбивая девушку у её парня, отбил парню почки, и сила ума не смогла противостоять силе кулака, зато сила ума, смогла посадить владельца кулаков в тюрьму, от которой накачанного не спасли кулаки.
В чем величие дома, в его размерах? В его новизне или историчности? В его красоте?
-Величие дома и страны, в совокупности всех факторов – отвечала Джулия – А еще в людях, которые жили в доме и в стране.
-Но, мы в России гордимся своими великими жителями, и знает процентов десять из них, Германия для нас страна Гёте и Гитлера, Франция, страна Бальзака и Наполеона. Но, кто для нас русских США? Я, живя в России, не смог бы ответить на этот вопрос. Наверное, страна Элвиса и Мерлин Монро? Не один писатель или мыслитель не приходит на ум, не приходит на ум не один правитель, кроме долларовых президентов. Это результат того, что в США не было великих мировых писателей и политиков, или результат того, что КПСС запрещала нам знать о их наличии? Если средний гражданин СССР иногда думал, что ЗАПАД и ЗАГРАНИЦА – это выдумка пропаганды, и за границей Европы, начинается пустота.
-Виктор, а зачем думать о величии страны? Ты же гражданин мира, ты же житель Земли.
-А Землю не с чем сравнить, у нее нет конкурентов в солнечной системе, не с кем письками помериться.
-Как не с кем? – смеялась Джулия – Мы третьи от солнца, не самые большие по площади, зато у нас больше всех воды. Число раз, в которое мы превосходит каждую планету по числу населения, равна количеству жителей на Земле. У нас среди планет солнечной системы, самое большое количество писателей, правителей, долларов на душу населения, больше всего побед в олимпийских играх, больше всех нобелевских премий, самые красивые и большие дома.
-Ты права, мы всех уделали. В чем сила брат?
-В правде, тот сильнее, у кого её больше.
-Что? – я проглотил Вселенную от удивления – Откуда ты это знаешь?
-Мой папа помогал писать сценарий фильма «Брат-2».
-Серьезно???
-Нет, наивный. Я просто смотрела этот фильм с дубляжом, когда ты мне о нем рассказал.
-Зачем?
-Что бы понять вашу самобытность.
-И что ты поняла?
-Вы не гангстеры, вы русские. Сила в правде, и правда дает право убивать за правду, что очень по христиански. Русские могут приехать без ничего в Америку, даже не русские, а русский, один, и он переспит с негритянкой, убьет несколько крутых негров, и с деньгами уедет обратно. Знаешь, я подумала, что наверное Обама смотрел этот фильм, и стал бояться за жену и себя. Тут-то все и началось.
-Господи, я тебя обожаю.
-Это еще не все. Кстати, я тебя тоже. Обама посмотрев фильм, увидел, как второй брат убивает американских украинцев, решил, что Россия враждебно настроена против Украины, тут-то все и началось.
-Давай, разведемся. Чтобы я мог опять на тебе жениться.

 

***

 

Кому-то иногда, а кому-то очень часто, кажется, что он тратит время зря. С появлением Джулии в моей жизни, все время проводимое не с ней, казалось мне временем проведенным зря.
Нет, я не потерял себя в этих отношениях, просто создавая свою личную систему ценностей, ты рад тратить время на самое главное, чуть меньше рад тратить время на не самое главное, и совсем не рад тратить время на то, что не подходит под первые два определения.

Жизнь, как быстро и кардинально она умеет меняться. Бывает так, что ты живешь по чужой системе ценностей, понимая, что ценности чужие и не настоящие. Для кого-то они непоколебимы, а ты же просто взял их на временное пользование, чтобы чем-то заполнить пустоту своей души. Завтра, эта система может рухнуть, и ты не прольешь слез сожаления о том, что рухнула именно эта система ценностей. Ты прольешь слезы о том, что просто рухнула система, ценности обесценились и нужно искать что-то новое. Вновь принюхиваться и присматриваться. Рвать спину, разбирая завалы вчерашнего разрушенного мира, чтобы расчистить дорожку, для закладки фундамента новой системы. Системы, которая, так же легко может рухнуть, подуй ветер не с того угла.

А бывает так, что ты находишь именно свою настоящую систему ценностей. И эта система может простоять на территории твоего мира, с момента вашего знакомства и до скончания веков. И стоять она будет, не потому, что чем-то лучше других систем. А просто потому, что будет подпитываться твоей верой в нее. Она может быть взята с потолка или вычитана в газете, позаимствована у друга или бродяги. Она может быть простой или сложной. Она может быть любой, и только от тебя зависит, будет она жить в тебе или нет.

Моя вера в Джулию и моя к ней любовь, была непоколебима. Странно говорить подобное, зная человека полгода, но ведь, я сам решал, во что верить. За эти полгода мы успели прожить больше пяти месяцев под одной крышей, из них четыре в новой для нас обоих стране. Ты можешь, любить девушку и верить в нее, но поверь, ты не знаешь её, пока не начнешь жить с ней вместе. Быт обнажает все настоящие качества человека, не так сильно, как война или бедность с богатством, но в рамках отношений, более верного способа узнать человека – просто нет.
Я был рад всему тому, что узнавал о Джулии. Мы периодически ссорились по пустякам, но сколько раз мы ссорились, столько раз мы просили друг у друга прощения. Могла быть виновата она, мог быть виноват я, могли быть виноваты оба, но всегда, просьба о прощении была с обеих сторон.
Когда ты долго знаешь человека, начинаешь больше себе позволять, спуская тормоза и снимая маскировочный костюм своей души. Сколько длиться одно свидание? До 7 часов? А я провел с Джулией уже 150 дней – 3 600 часов. Если вычесть из каждого дня с ней часов по 10 на сон и прочее личное пространство, то выйдет 14 часов проведенный вместе каждые сутки, то есть около 300 больших свиданий. 300 свиданий это от года до нескольких лет проведенных вместе. Я знал Джулию очень давно, и без всяких информационных полей, знал, какая она на самом деле. И мне нравилось то, что я знал. Если вспомнить всю её историю, в которой был я, её любовь, её доброту, её готовность пожертвовать всем ради меня, да даже её согласие выполнить последнюю волю давно умершей бабушки. И все это с учетом моей любви к ней, моему отношению, моему безоговорочному принятию её со всем её внутренним миром и противоречиями царящими в нем, со всеми её обидами, всплесками эмоций, психов, перемены настроения, и многого другого. Я мог с уверенностью сказать, что не захочу разлюбить её никогда. И все что у меня есть кроме моей любви и веры в эту любовь – это любовь Джулии и вера в неё.

 

***

 

 

Память, словно живая личность, сама решает, что важнее для текущего момента. Мне хочется вспоминать и рассказывать о тех 6 месяцах, которые я провел в доме отца, изучая коды и информационное поле. Но, память перекинула меня через них вперед, в Америку, считая, что самое интересное происходило именно с того момента. И я согласен с памятью и поддаюсь её воле. Но, случайно вспоминая о жизни в доме отца, понимаю, что и это время было не менее интересным. Да, это был переходный период из неоткуда в никуда, но он был важен, поскольку именно он формировал меня. Именно он, сделал меня тем, кем я стал к моменту знакомства с Джулией. И я хочу вернуться однажды к нему, и рассказать о нем.

Память, зная, насколько богатой на события и впечатления были месяцы проведенные с Джулией перед ее уходом в армию, все же перекидывает меня вперед, в первый месяц ее службы, чтобы пропуская очередное становление моей личности, напомнить мне, как она мне дорога, и каким было первое время нашей разлуки.
Я еще не знаю, будет она служить с каждодневными выходами домой, или служба разделиться на 5 дней в армии и 2 дня дома, а быть может 11 дней в армии и 3 дня дома. Моя память в данный момент этого еще не знает, не знаю и я. Но, я вернусь ко всему, что было пропущено, обязательно вернусь, через бой, черед один-другой.

А пока, не сопротивляясь выбранному моей памятью течению, перенесемся вперед.

Призыв в армии Израиля не был сезонным, как в России. Солдат призывали по мере необходимости. Солдат, как правило, получая точную дату начала своей службы знал будет он служить в боевых войсках или проходить простую службу. Мало кто знал наверняка, куда именно он попадет, об этом сообщалось через 4 недели - после прохождения курса молодого бойца для обычной службы, и через 4 месяца для службы в боевых войсках. Поскольку, Джулия считалась «новой репатрианткой», она проходила курс молодого бойца по специальной программе, рассчитанной на три месяца, за которые её должны обучить основам иврита и рядом связанных с ним вещей. После этого курса, начинался 4 недельный курс молодого бойца. То есть, первые 4 месяца уходили на обучение службе, и 20 месяцев на службу. К слову, если бы я был двадцатилетним парнем, я бы служил 3 года, а до 2006 года 3,5. Если бы Юлия приехала в Израиль в более зрелом возрасте, срок её службы, составлял бы от 4 до 12 месяцев. Но, она приехала в 21 год и в 22 призывалась.
Во время учебы, Джулию отпускали на выходные домой в пятницу вечером, а возвращаться она должна была в воскресение утром. Каждую третью неделю она оставалась на базе «закрыть шаббат».

В отсутствии Джулии мне приходилось как-то коротать время. И если до её появления в моей жизни, быть одному было моим естественным состоянием. То с появлением Юлии, желая ненадолго побыть без нее, насладится личным пространством и личным временем, я очень быстро начинал скучать по ней. Вернее, скучать я начинал в первые минуты и даже секунды, а вот испытывать дискомфорт, я начинал примерно через полчаса. Это можно сравнить с тягой активного курильщика к сигарете. Обычный человек не курит, и не испытывает потребности в курении. Более того, его раздражают курильщики и испускаемый ими дым и запах. Так же, одинокие люди с особой злобой смотрят на влюбленные парочки и излучаемое ими настроение.
Проходит полчаса с момента, как погасла очередная сигарета, и курильщик начинает чувствовать дискомфорт, словно что-то важное пропало из его жизни. Спустя час-полтора желание закурить заполняет все мысли и тело словно начинает зудеть. Спустя еще час желание закурить и насытить организм никотином становится физически болезненным. Если курильщик проснется с утра и не закурит, его день можно считать не начатым. Он будет ходить в полудреме мучаясь своим похмельем. Ни чашечка кофе, ни холодный душ, не смогут исправить ситуацию. Да и не хочется ничего подобного, пока не будет выкурена первая самая желанная сигарета. Курильщик может просидеть дома несколько часов и выйдя из дома, обнаружит, что его ноги ватные и тело словно пьяное. Ком в горле и острая физически ощутимая нехватка жизненно важного «чего-то». Закурив, у курильщика начнет кружиться голова, счастье прольется по всему телу, ноги станут ватными, но уже по другому. Все это закончится через 5-10 минут, но чувство легкого счастья не будет покидать еще несколько часов.
Конечно, привязанность к Джулии, была моральной, а не физической. И при усилии воли я мог жить без неё. Но, я не хотел. Мне не хватало всего, что было в ней. В ней было много похожего на других девушек, но не в одной девушке, я не мог найти много похожего на нее.
В воскресенье утром, проводя ее на службу, я ехал домой в приподнятом настроении, ведь, по сути, только что было наше с ней свидание. Но, как только я доезжал до дома, я возвращался в квартиру, в которой я оставался один на один с собой. В доме были её вещи, все пахло её запахами, а её рядом не было. Всё пустело и становилось бессмысленным. Да, спустя пять дней, она вернется, и счастье вновь постучится в двери. Но, до этого времени, нужно как-то жить, и даже не жить, а заставлять себя.

Мы были уже больше года вместе, и целый год жили и проводили все время вдвоем. Но в будничной рутине, в беге времени, мы так и не растратили ни капли нашей влюбленности и обожания. Хотя влюбленность давно эволюционировала в любовь, но раз за разом, помимо любви, в моем сердце рождалась очередная влюбленность к ней. Жадно хотелось ею дышать, и весь воздух, который был ни ей, вызывал отвращение. Весна и лето с присущими им девочками в шортиках и юбках, не вызывали ничего, кроме желания одеть их и убрать с улицы, чтобы не мешать светить моему солнцу по имени Джулия. В тоже время, хотелось сделать всех слепыми, от мала до велика, чтобы никто не смотрел на Джулию, воруя лучи моего любимого солнца.
Дни без нее становились похожими друг на друга. Единственное, что их отличало, это мое настроение. Воскресение начиналось с радости, поскольку она была рядом. Затем радость перерастала в отчаянье, поскольку, до очередной встречи оставалось пять дней. Наступал понедельник, и становилось немного легче, поскольку я понемногу привыкал к разлуке. Затем наступал вторник, и мое настроение вновь резко ухудшалось, поскольку я не видел её уже двое суток. В среду, во мне играли смешанные чувства, с одной стороны, я не видел её два-три дня, с другой стороны, оставалось всего два-три дня до наших выходных. В четверг, я впадал в депрессию, поскольку разлука длилась уже четвертый день. Ближе к вечеру, настроение резко менялось, я был счастлив и считал часы до нашей встречи. В пятницу, я ходил по магазинам, покупая еду. Час-два, я наводил порядок в доме, разгребая заваленный мусором пол возле дивана, мыл гору посуды принесенную из комнаты, которую копил всю неделю, не находя в себе сил встать. Зачем убираться и мыть посуду, если её нет рядом? Я не брился 5 дней, и ходил по улице в сланцах и штанах. Пятница была тем днем, в который после обеда приезжала она, чтобы провести со мной выходные и утром воскресения покинуть меня. Я жил от выходных до выходных.

В качестве развлечений, я выбрал себе несколько странных хобби. Одним из которых была работа.
Мне не нужны были деньги, но работа была возможностью за бесплатно провести время в небольшом театре абсурда. Дело в том, что бродить по внутренней Вселенной в отсутствии Юлии, было очень расточительно. За минуту земной жизни, я мог провести несколько часов в своем мире. А значит, за пять минут жизни, я проводил сутки в своем мире, что означало лично для меня, каждые пять минут земной жизни, оттягивать нашу встречу на один день. Подобным фокусом я пользовался, когда Юлия была рядом. Я уходил на минуту в себя, и спустя несколько внутренних часов в моем мире, возвращался в мир в котором она была рядом со мной. Для нее, я просто закрывал на минуту глаза, к примеру, когда лежал у нее на коленях или после секса обнимая ей лежа на боку. Я делал наше свидание более длинным. За сутки я отключался, уходя в свой мир, раз 5-6, проводил несколько часов в своем мире и несколько часов с ней, и так по кругу. Словно, запивая коньяк колой, чтобы растянуть дорогой напиток. Я не мог «отложить» Юлю на потом. Но я мог сделать паузы между нашей встречей, превращая её из одной длинной в несколько коротких. По этой же логике, в её отсутствии, я никогда не заходил в свой внутренний мир. И поскольку выходить во внутренний мир я не мог, мне нужно было как-то себя развлекать.

Устраиваться на работу и работать, занятие не очень веселое. А вот раз в неделю провести время с незнакомыми людьми на новой работе, чтобы под конец дня послать всех к чертовой матери – это весело. Иногда я отлавливал начальника предприятия или фирмы и при всех высказывал ему всё то, что я о нем успел надумать. Если бы только можно было представить, какое наслаждения я приносил работягам, сколько из них хотели бы быть на моем месте и иметь возможность вот так вот, не смотря ни на что, обругать начальника и хлопнув дверью уйти. Я думаю недели хорошего настроения им были после этого обеспечены.
Я же в свою очередь, был полностью застрахован. Во-первых, устраиваясь на работу на фабрику или завод, у меня спрашивали документы. Но не делали их копию и не вносили мое имя в базу данных. Эту процедуру по привычке откладывали на несколько дней, когда точно будет известно, что мне подходит рабочее место, а я подхожу начальству. Так же агентство, которое раз в неделю мне давало направление на работу, под моим воздействием, никогда не отказывало мне в новом рабочем месте и никогда не сообщало работодателю моего полного имени, если находились желающие. Но, желающих не должно было находится, поскольку наезжая на очередного начальника, я внушал ему необходимость не искать меня и простить. Иногда, я так же внушал ему необходимость за счет своей зарплаты повысить зарплаты рабочим, что всегда четко выполнялось. Опасаться стоило не начальника переходившего в мое полное подчинение, а его замов или высших начальников, которые могли услышать мою речь и решить навести справки обо мне, а то и подать на меня в суд, за оскорбление чести их сотрудника. В агентстве в таком случае ничем не могли помочь искателю моих данных, поскольку в агентстве по трудоустройству я официально не числился. Из трех женщин работающих в выбранном мной агентстве, я всегда обращался к одной и той же, которая попадала под мое воздействие, и не вносила меня в свою базу данных. Она не помнила, что выписывала мне направление на работу, а в случае, если обиженный начал бы меня описывать внешне, под мое описание попал бы каждый пятый мужчина, коих через агентство ежедневно проходит огромное количество.

 

Записки солдата и работника всех мастей.

 

-Ты посмотри на неё, вырядилась, прошмандовка, как ей не стыдно, в её-то возрасте.

Пять женщин в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет обсуждали стоящую за забором девушку сорока с лишним лет. Девушка, а вернее женщина, стояла и курила, прислонившись ногой к забору. На женщине была черная юбка до колена, черные лакированные сапоги, белые кудрявые пряди волос падали на черную кожаную куртку. Женщина выглядела эффектно и сексуально. В свои сорок с лишним, она была красивее, чем все сидящие за забором женщины в свои лучшие годы. Женщины язвительно бросавшие друг другу свои недовольства, давно запустившие себя и забывшие, что такое интерес со стороны мужчин к их персоне, коротали перерыв на территории завода.

-А вам не кажется, что судить людей за их внешность не достойно взрослого зрелого человека? – спросил я.
-А тебя родители не учили, что со старшими нужно разговаривать уважительно? – ответила главная язва компании. – Не созрел еще замечания давать, я тебе в матери гожусь сопляк.
-В матери вы мне не годитесь, не проходите, так сказать, фейс-контроль. Мама у меня была интеллигентная, вы малость недотягиваете. И да, мама учила меня разговаривать со старшими уважительно. А еще мама учила меня отстаивать правду и справедливость. Так же, мама учила меня, что если тебя спрашивают «учила ли тебя мама манерам», значит, человеку нечего сказать в свою защиту и он переходит на личности, упрекая тебя в отсутствии воспитания. Ведь, вы сейчас упрекаете даже не меня, вы упрекаете мою мать. Вы не говорите «какой плохой у мамы сын», вы говорите «какая плохая у сына мать, раз не воспитала в нем уважение к старшим». Вопрос только в том, кого мне здесь уважать? Старых баб, которые язвят о красоте красивой женщины, которая в сорок с чем-то может себе позволить выглядеть на ряду с их невестками и дочерями? Ведь, если бы здесь были ваши дочери в таком же наряде, вы бы совсем иначе пели. Четверо из вас, считали бы чужую дочку прошмандовкой, при этом поддакивая пятой о том, что дескать «да, дочь твоя красавица, а фигура то какая». Молчите старые ведьмы.

 

Последняя фраза, была сказана с применением воздействия. И старые ведьмы провели в страхе и молчании всю перемену. Я же отправился к начальнику завода, и приказал уволить старых дур.

 

 

***

В строительной бригаде, на перемене, попивая кофе, начальник смены рассказывал о том, что на самом деле не существует никакой тревожной кнопки на полицейских Израиля. Она им попросту не нужна, поскольку по закону, полицейские всегда ходят парой.
- А если на них нападут? – спросил молодой подчиненный.
- Что нападут? Нападут на одного, вмешается другой – с пренебрежением ответил начальник смены.
- А если нападут сзади? – не унимался молодой.
- Ну, убьют полицейских, зачем кнопка тогда?
- Ладно, а если я нападу на полицейского вне его рабочего времени. Когда он будет возвращаться один домой?
- Тебе это зачем надо вообще? Ты дурак что ли? Зачем тебе нападать на полицейского?
- Я просто спрашиваю. Тема интересная. – защищаясь ответил молодой.
- Что может быть интересного в нападении на полицейского?
- Да, нет, не интересно мне на полицейского нападать. Мне интересно, что будет.
- Посадят тебя. Что будет? Ничего хорошего. Зачем тебе это надо?
-Да не надо мне это, я просто хочу понять.
-Что ты хочешь понять?
-Понять, как работает закон. Он же не при исполнении. Значит, судить должны, как за нападение на гражданское лицо.
-Ты совсем тупой? – начальник смены все больше заводился – Оформят задним числом, что был при исполнении, и закроют тебя на максимальный срок. Придурок блин, мента завалить решил.

Все громко засмеялись. Молодой взял валяющийся кирпич, и со всей дури ударил начальника смены по лицу. Смерть наступила почти мгновенно. Молодому дали десять лет. Ни один полицейский не пострадал.

 

***

На одном заводе в отделе упаковки хлебобулочной продукции, женщина шестидесяти одного года, будучи начальником смены, зная, что через три месяца ей исполнится шестьдесят два года и она выйдет на пенсию, и будет вынуждена подрабатывать на фабрике по несколько часов в день в качестве подчиненной, в последнее время не давала спуску своему подчиненному, который скоро должен был занять её место, и из подчиненного стать её начальником.
Из этого могла бы получится интересная история, но не получилась. Хотя нет, получилась. Парень не выдержав постоянных придирок своей начальницы, уволился с работы, и на его место пришел другой человек. Казалось бы, все отлично, от перемены мест слагаемых, сумма не меняется. Но, от смены будущего руководства – меняется. Новый работник, в отличии от уволившегося, имел стальные нервы и увольняться не собирался. Помимо стальных нервов, он так же имел злопамятность, которую никак не проявлял, пока не занял место своей начальницы. После вступления в новую должность, превратил жизнь новой подчиненной в ад. Ад был настолько жестким, что она предпочла бы умереть от удара кирпича, но у опытных рабов стальные нервы, и от удара свежего хлеба, в отличии от удара кирпичом, мало кто в этих краях умирал.

 

***

 

Я сидел и пил чай на задней части заводского двора. Рядом со мной сидел водитель «маргизы», никак не могу вспомнить, как это по-русски. Но, в общем, это такая машина, которая поднимает всякие вещи. Наверное, правильней было бы назвать этого человека, не водитель маргизы, а кладовщик. Наверное, так его и назовем. Так вот:
Сидел я… Я сидел и пил чай на задней части заводского двора. Рядом со мной сидел кладовщик. Мне всегда казалось, что работать на складе, одному, без постороннего надзора и вмешательства – приятная работа. Ходишь себе по складу, сам себе начальник. Ездишь на машинке, расставляешь коробки. Ездишь на машинке к грузовикам забирать поддоны с разной всячиной или всякой всячиной. Захотел – покурил, захотел – чай сделал. У тебя личное большое царство, в которое периодически заходят рабочие, спрашиваю про коробки или обмениваются с тобой шутками и мнениями. Ты друг для всех при этом не вынужден ни с кем проводить весь рабочий день.
Но, мой кладовщик был расстроен.

-Знаешь, у нас с женой живет собака – начал я.
-У меня тоже дома живет теща.
-Та не, обычная собака, девочка.
-Вот вот, моя теща тоже та еще сука, необычная правда.
-Да нет ну, обычная собака. Дворняжка.
-Вот и мне теща часто говорит, что её дочка подобрала меня, как дворняжку, отмыла, накормила, угол выделила, а я такой неблагодарный.
-Так вот моя собака – продолжал я, не замечая того, что меня не очень слушают – Она всегда на позитиве. Людям стоит учиться у собак.
-Скажи, а твоя собака работает с 7 утра до 5 вечера? Собака думает, как ей прокормить детей, оплатить счета, как оплатить ипотеку и постараться не заболеть, чтобы не терять рабочие часы?
-Нет…
-Я бы тоже был вечно на позитиве, если бы все, что от меня требовали, это поесть, поспать, пописать и дать лапу.

Добавить было нечего. Мне добавить было нечего.

-А еще теща у меня сука – а вот ему было, что добавить.

Послесловие.

 

 

Я думал о своей жизни. У меня было всё то, чего может хотеть нормальный человек. Я был здоров. У меня была любимая жена. Я не был обременен финансами. У меня была уютная съемная квартира. У меня была любимая собака.
Но, любимая моя была далеко, и видел я ей два дня в неделю. Это казалось жуткой несправедливостью жизни. Жизнь, как бы смеялась надо мной. Она дала мне все к тридцати годам, но отнимала самое главное, обесценивая все остальное. Джулия тоже была здорова, но два дня на фоне пяти дней, казались каплей в море, хоть и спасительной. Я был умирающим от жажды цветком, и та самая капля, которая вовсе не была соленой, попадая на меня, продлевала мне жизнь, а затем испарялась, оставляя меня сохнуть под солнцем.

Но, Джулии могло и не быть, не было бы собаки и дома на горе. Все могло быть иначе, и сейчас я не был бы этому рад. Не встреть я Джулию и не зная её, я был бы рад своей жизни. Все было бы иначе, и я просто не знал бы о том, что все может быть вот так. Скорей всего, я продолжал бы в глубине души чувствовать и понимать, что мне чего-то не хватает, но эту нехватку чего-то большого, старались бы восполнить мелкие вещи. Были бы случайные девушки в моей постели, жизнь, потраченная на потребление, и многое другое. Но, все равно, что-то невиданное болело бы в груди.

Год назад, живя в своём уютном мире, пусть криво, но тщательно мной устроенном, я был уверен, что любое вмешательство из вне в виде другого человека (девушки) пошатнут основы моего мира, и войдя в полноценные отношения, я перестану в полной мере быть собой.
Когда это вмешательство произошло, я без сожалений и раздумий отказался от привычного мира, и он без особых усилий подстроился под новую реальность. И я совсем не ощутил ни малейшего дискомфорта, от его глобальных изменений.
От чего всё именно так, и почему во мне не появилось чувства, что приобретя её, я потерял себя, и то, что считал наиважнейшим, а именно свободу и право быть собой?
Я подавлял в себе желание быть с кем-то, вернее не хотел быть с "кем-то". Но захотел быть с ней.
Это и было проявлением моей свободы. Впустить её в свой мир, и усовершенствовать его вместе с ней.
Я не потерял ничего, кроме права быть запертым в несвободу.
Да, мой мир был моим, и на тот момент его совершенство заключалось именно в этом.
Встретив её, мой мир просто перешел на новый уровень, на новый виток развития. Я бросил палку-капалку и взял в руки лопату. И очень быстро лопата переросла в экскаватор. И вот мы вместе с ней строим общий мир, соединяя два мира в один.

 

И все же, меня не покидало чувство некой несправедливости. Все было на своих местах, но почему мы с ней должны быть далеко друг от друга? В этом была несправедливость жизни, которая видимо не любит делать так, чтобы человеку было до конца комфортно. Она обязана подкинуть в кровать горошину. И сколько не старайся, горошину не найти и не убрать. Но я смог убрать, просто осознав одну вещь, к которой меня подвел русский официант Сережа, в одном из ресторанов Америки, в день своего увольнения.
Официант Сережа, правильно сказал, что мы получаем то что заслуживаем.
Заслуживал ли я таких долгих разлук с Джулией? Конечно заслуживал. По той простой причине, что не отказал ей в просьбе пойти в армию. Она решила не отказывать покойной бабушке и выполнить её последнюю волю. А я решил не отказывать Джулии в просьбе выполнить последнюю просьбу покойной бабушки.
Я мог воздействовать на Джулию и заставить ее не идти в армию. Я мог попросить Джулию не идти в армию. Я мог много чего, к примеру, наша свадьба служила весомым поводом для освобождения Джулии из рядов военнослужащих. Мы могли завести ребенка и это тоже освободило бы её.
Много чего мог сделать я, не смотря на все обстоятельства. Но, сделал выбор в пользу решения Джулии. Повлиял ли я на него? Да, безусловно. Мог повлиять отказом, а повлиял согласием. И это была жертва, поскольку это меняло наши жизни во всех направлениях, начиная со смены места жительства, заканчивая тем, что я как пес ждал её всю неделю у двери, и писался от умиления показывая лужу, когда она приходила домой.
Даже у смертельно больных есть выбор, умереть в обыденной жизни, умереть или выжить на лечении в больнице, или покончить с собой. Выбор есть всегда, и нет правильного или неправильного, есть лишь последствия от выбора. Последствия и обстоятельства, которых мы заслуживаем, поскольку они результат нашего выбора.

Прошел всего месяц с начала службы Джулии, и до последнего дня в армии оставалось еще 23 месяца, но это уже совсем другая история. Как и история о тех 6 месяцах, которые я провел в России, изучая коды и информационное поле.

 

---

Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 96; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!