I. Борьба за религиозную свободу 20 страница



 Что сделал нынешний общественный порядок для утверждения мира, для обеспечения общего благополучия? Ничего. Напротив, он возвел в закон то, что стоит в противоречии с велениями Бога и требованиями природы. Провозгласить угнетение плоти, значит, создавать лицемерие, давать правду силе кулака - значит уничтожить право.

 Истинный порядок общежития должен быть построен на равенстве, свободе и тесном единении. Здесь Мэрлант приходит к заключению, что главная причина вражды между людьми - это частная собственность. Это она создает несправедливость в человеческом обществе, она производит различие между детьми одного и того же Адама, она возбуждает войны и проливает кровь. Надо уничтожить это различие между "мое" и "твое" и тогда исчезнет зло в обществе. К такому коммунистическому выводу приходит писатель XIII века. Следует, однако, иметь в виду, что, когда Мэрлант говорит о праве собственности, он имеет в виду недвижимости.

 VI. Среди многочисленных произведений, построенных на сновидении, дающем видеть мир не так, как он есть, довольно большой успех имел "Сон в саду". Едва ли успех его можно отнести к форме, которая совсем не отличается художественностью, или к содержанию, которое представляет повторение уже хорошо известных положений, без системы и с противоречиями. Скорее всего, это сочинение заинтересовало тем, что автором его был заподозрен, хотя, по-видимому, неосновательно, видный философ XIV века - Вильям Оккам. "Сон в саду" написан в форме диалога, который происходит между воином и клириком, и должен представлять состязание между светскою и духовною властью. Симпатия автора склоняется на сторону первой, и целью его труда является доказательство несостоятельности папского господства.

 Беседа открывается вопросом о сущности права. На этот вопрос разговаривающие наталкиваются по поводу жалобы клирика на то, что попираются права церкви. В представлении клирика право есть совокупность постановлений св. отцов и статутов пап. Но воин не признает силы этих источников в области светских дел. Издавать законы может только тот, кто имеет власть в данной сфере, а в светских отношениях власть принадлежит государю. На попытку клирика смешать право с нравственностью ссылкою на то, что церковь судит о каждом поступке, добр ли он или зол, грешен, воин возражает, что если бы рассуждать так, то за государями не осталось бы никакой власти. Дело духовных увещать и наставлять, дело светской власти - принуждать, судить и наказывать.

 Право имеет или естественное или человеческое происхождение. Человеческое право является или в виде народного, выработанного властью каждого государства, или в виде римского. Воин оспаривает обязательность римского права для всех народов. В подтверждение он приводит юридическое основание: римское право обязательно лишь для тех государств, которые служат продолжением Римской Империи (Германия), и необязательно для тех, которые не являются преемниками римской власти (Франция). Второе основание этическое: римляне были разбойники, а потому их право построено на насилии.

 Основная тема - отношение светской власти к духовной. На чем основывается светская власть папы? На преемстве от Христа? Но Христос Сам повиновался власти Кесаря. На привилегиях дарованных церкви королями в прежнее время? Король обязан заботиться о благе народа; все то, что противно этой цели, не имеет силы; уступка власти папе, как противная благу народа, не может быть сохранена, если бы и была когда-нибудь дана. Ссылкой на природу, требующую единства, на пример пчел, повинующихся одной царице? Но конечное единство не исключает разнообразия, и не все пчелы имеют только одну царицу.

 Поддерживая сословное разделение, воин настаивает, однако, на том, что дворянство должно быть оправдано и благородным поведением. Характерным для времени является утверждение, что дворянство может быть основано не только на происхождении, но и на богатстве. Это потому, что обладание большими имущественными средствами делает человека смелым. Притом накопление богатства есть заслуга перед обществом.

 На жалобу клирика, что власть облагает церковные имущества налогами, воин спрашивает, а почему нет? Если они не служат целям религиозным или благотворительным, они ничем не отличаются от имущества других лиц. И те, и другие в равной степени пользуются защитой государства, а потому и должны доставлять ему средства. Величайший поэт средневековой эпохи, Данте Алигьери (1265 - 1321) был в одно и то же время ученый и философ. Мы видели уже его специальный трактат по государственному праву. - "О монархии". Свои воззрения на политические вопросы он высказал в "Пире" и в "Божественной комедии", этом лучшем произведении средних веков, соединяющем в себе высокую поэзию и энциклопедическое знание.

 По своему мышлению Данте чистый схоластик и верный последователь Фомы Аквинского. "Учения церкви, - говорит он, - дают философу готовый материал; философ может его обрабатывать, дополнять, может извлекать из него свои заключения, но не может его обходить, не должен на него посягать. Он ищет истины, но за теологией остается последнее слово". В таком виде она - предмет поклонения, она - Madona la Filosofia. Данте проявляет пылкое и страстное отношение к политическим вопросам своего времени как в теории, так и на практике. В убеждении, что исповедуемое им учение есть верный пути к благу, он забывает все, борется всеми средствами и готов призвать враждебную силу против своего родного, горячо любимого города, - Флоренции.

 В его представлении императорская власть имеет несомненно божественное происхождение. Со свойственным ему увлечением, он называет Генриха VII, на которого возлагает столько надежд, Христом. Но, хотя он приверженец императора, он в то же время и строгий католик. Он далек от того, чтобы отрицать папский авторитет.

 По-видимому, Данте чистый выразитель средневекового мировоззрения, схоластики и католицизма. И, однако, он ищет новых путей. Он недоволен тем направлением, которое дано общественной жизни. Его "Божественная комедия" открывается картиной, как заблудился он в глухом лесу. Но это не он один заблудился - заблудилось все человечество. Данте чувствует неудовлетворительность сложившегося порядка. "О, моя несчастная, несчастная родина! Каким состраданием к тебе проникаюсь я, когда читаю или пишу о том, что имеет отношение к государственному управлению!"

 Выход из глухого леса, в который попали все, можно найти только при помощи руководящего разума, олицетворяемого им в Виргилии, а также в любви, Беатриче, которая одна способна ввести в рай.

 У императора и папы - у каждого своя роль, свое назначение, каждый обязан исполнять свой долг, не вмешиваясь в дела другого. Но для этого церковь должна исправиться, стряхнуть с себя земные путы, стать высокой учительницей нравственной жизни. Он жестоко обличает духовных за их корыстолюбие и властолюбие. Ни одному папе не дал места в раю. Очевидно, он находится в предчувствии церковной реформы.

 VII. Столетия ХIV и ХV представляются временем разложения средних веков. Это - период перелома в жизни юного западноевропейского, период перехода от детского к зрелому возрасту. Школьное (схоластическое) образование, данное обществу католическою церковью, вызвало в нем такое развитие, что оно стало проявлять наклонность учиться тому, чему само хотело, рассуждать так, как само желало. Опека католической церкви становилась в тягость созревающему уму. Ее надо свергнуть.

 Свержение церковной опеки должно было произойти по разным соображениям: а) по политическим соображениям, потому что государи, по мере усиления их власти, не мирились с теократической идеей; b) по национальным соображениям, потому что идее всемирного общения под главенством папы (космополитического универсализма) противостали начинавшие проявляться национальные тенденции; с) по соображениям этическим, потому что безнравственный образ жизни римского двора подтачивал привычный долг повиноваться бывшему наставнику поведения, подрывал к нему доверие.

 Но с чисто юношеской подготовкою молодое общество оспаривало авторитет своего опекуна путем противопоставления ему другого авторитета. Чтобы свергнуть католическое мировоззрение, надо было обратиться к первоосновам католицизма. Если последний представлял своеобразное сочетание элементов христианского, римского и германского, то необходимо было обратиться непосредственно к ним, чтобы сравнить, что в них дано и что из них сделано католицизмом. В вопросах веры с католицизмом можно спорить, основываясь на Библии. Чтение Св. Писания убеждало, что учение и особенно поведение церкви; во многом и далеко отступало от простого и высокого учения Христа. Спорить против такого авторитета церковь, при всей своей авторитетности, не могла, и оставалось только запрещать чтение священных книг лицам, не принадлежащим к духовному классу. Аристотелю в таком виде, как он был принят католическою церковью, противопоставляли Аристотеля, каким его знала классическая древность. Достаточно было найти у Аристотеля учение, несогласное с догматами, чтобы уличить церковь в погрешности, чтобы доказать, что церковь ненадежный руководитель в сфере мысли. Так, напр., Пьетро Помпонацци обнаружил, что, вопреки общепринятому взгляду, Аристотель не признает бессмертья души, что, конечно, стоит в противоречии с учением церкви. Против католического воззрения на мир и его создание, опирающегося на авторитет того же философа, выдвигается сама природа, как непосредственный источник знания. В 1348 году бакалавр теологии Николай д'Отрикур осмеливается преподнести Сорбонне такой тезис: "Мы легко и быстро дойдем до достоверного знания, если, оставив в стороне стагирца и его комментаторов, возьмемся за изучение самой природы". В 1400 году врач Раймунд Себонд, профессор в Тулузе, заявляет, что книгам, написанным человеческой рукой, он предпочитает книгу природы, понятную всем, как дело рук Божьих.

 Все более и более проникало в общество сознание необходимости реформировать католическую церковь, а с нею вместе и весь строй, основанный на католицизме. Необходимо было лишить церковь ее политического могущества, благодаря которому она стесняла ум и совесть каждого человека.

 Но все попытки свергнуть опеку средствами самого общества оказались неудачными. В XIV веке в Англии появляются лолларды, признававшие в религии только то, что могло быть выведено рассудком из Священного Писания. Глава лоллардрв, Уиклефф, держался благодаря помощи короля и знати, которые сочувствовали его идее о необходимости лишить церковь ее имуществ, мешающих ей выполнять свое назначение. Но как только учение привело к народному движению, которое показалось опасным для высших классов, - дело лоллардов было проиграно. Не могли же господствующие классы сочувствовать проповеди священника Джона Балля, что в Англии тогда лишь будет хорошо, когда все имущества станут общими и не будет различия между дворянином и крестьянином. В Чехии в начале XV века создается крупное религиозное движение гуситов. Несмотря на смерть Гуса, его учение стало сильно распространяться, но с религиозными вопросами сейчас же соединились политические и социальные. Движение встретило поддержку в высших классах Чехии, как дело национальной оппозиции славян против немцев. Но, как только крайние из гуситов, табориты, милленарии, затронули вопрос об имущественном неравенстве и о сословности, - дело реформации погибло.

 Не было силы, опершись на которую можно было бы свергнуть власть церкви: над мыслью, чувством и волею человека. Поэтому во второй половине XV века выходит победительницею из борьбы с молодым, еще бессильным обществом.

 IХ. Западноевропейскому обществу оставался один только путь, путь саморазвития и самосовершенствования. Чтобы освободиться от опеки церкви, нужно было проникнуться новым миросозерцанием, отличным от того, которое преподавал католицизм. В этом деле на помощь явилось могущественное движение, которое известно под именем Возрождения. Это движение открылось в Италии в XIV веке и особенно усилилось со второй половины XV, когда в эту страну хлынули, ища спасения от турок, греки и принесли с собою сокровища греческой древности. Окунувшись в античный мир, можно было католическому мировоззрению противопоставить не свое, имеющее, конечно, мало веса, а мировоззрение той классической древности, из которой черпала и сама церковь.

 Благодаря усердному изучению литературы и жизни греков и римлян, рядом с духовным мировоззрением стало мировоззрение светское, диаметрально ему противоположное.

 Насколько до сих пор мысль сосредотачивалась на божественном, настолько теперь она направляется на человеческое (humanum). В главе нового направления, гуманизма, стоит Петрарка (1304 - 1374) не только по силе ума, сколько по необычайному успеху. Чувство, в светском мировоззрении, под влиянием античной жизнерадостности, получило также иное направление. На место аскетизма, умерщвления плоти и отвращения от всего земного Боккаччо в Италии (1313 - 1375), в своем "Декамероне", и Чоусер в Англии (1340 - 1400), в своих "Кентерберийских рассказах" выставили любовь к миру, пользование благами земной жизни, доходящее до чувственности. Это направление поэтов было подкреплено философией Лоренцо Балла (1415 - 1465) смело выдвинул эпикуреизм, как лучшее этическое учение. И воле необходимо дать свободу, снять с нее предопределение. В этой области против церкви дерзко выступил Помпонацци (1462 - 1525). Он восстал против учения церкви, будто люди должны делать добро ввиду загробной награды и воздерживаться от зла из страха пред муками ада. Это доказывает только, говорил Помпонацци, что нравствнные идеи их пребывают еще в детстве и что, подобно ребенку, они нуждаются в погремушках. Этическому учению Помпонацци противопоставляет автономную этику, основанную на свободе воли и сознании долга.

 Черта, особенно отмечающая гуманизм, это вера в личность, в личные силы, в способность изменения мира путем личного сознания. Гуманизм все свои надежды возлагал на личное усовершенствование, а не на политический переворот. Изменения важны в науке, литературе, искусстве, а не в политических учреждениях. Отсюда политический и религиозный индеферентизм гуманистов. Если Петрарка сочувствовал фантастическим замыслам Колы де Риенци восстановить римскую республику, так это именно из любви видеть то, что напоминало ему любимую древность, а не из стремления улучшить правовой быт. Следует заметить, что Петрарка, как и Боккаччо, относился с презрением к римскому обычному праву, как элементам католической и феодальной культуры. Чем менее думать о религиозных вопросах, тем легче личности сбросить опеку церкви - таков источник религиозного индифферентизма гуманистов. Движение лоллардов и гуситов, борьба между папами и соборами - нисколько не интересовали их. Известный гуманист Бруни Аретино, папский секретарь на Констанцском соборе, пишет своему другу, Никколи, что он написал бы ему о делах собора, но знает, что его друга этот предмет совсем не интересует. Другой гуманист, Поджио, говорит, что он не знает, прав или не прав Гус, но он в восторге от его смерти, напоминающей ему подвиг Сократа или Муция Сцеволы. Анджело Полициано, на предложенный ему вопрос, читал ли он Св. Писание, ответил, что раз как - то принимался, но жалеет потраченного времени.

 Гуманизм настолько увлек общество, что течению поддалась и сама церковь. Почти все папы в XV столетии были покровителями гуманизма. Это уже не главы церкви, а светские государи, ничем не отличающиеся от других лиц, стоящих во главе государств. Утрачивается идея о папе, как о представителе католицизма, охватывающего собою всю общественную жизнью Интересы папы и Рима, - это частные интересы. Против них начинают бороться, потому что не находят основания подчиняться равному. Папы ведут совершенно светскую жизнь. Пий II приветствует приехавшую в Рим королеву Кипра стихами из Вергилия, приравнивая ее к Венере, приходящей с жалобой к Юпитеру. При дворе пап жизнь ничем не отличается от обыкновенной придворной жизни. Ставятся для домашнего спектакля пьесы, в которых жестоко осмеивается духовенство - папы и кардиналы аплодируют, не предчувствуя опасности. Между тем светское направление мысли и чувства более всего подорвало основы католицизма. В конце средних веков на стороне церкви все еще была сила, но церковь потеряла уже нравственный авторитет.

 

Новая философия

 

I. Борьба за религиозную свободу

 

 § 20. Основы нового общественного строя и мировоззрения

 

 Литература: Лавис и Рамбо, Всеобщая история, т. IV и V, 1898; Кареев, История Западной Европы и новое время, т. II, 1893; Лампрехт, История германского народа, т. III, 1896; Грин, История английского народа, т. II, 1892; Всеобщая история литературы, т. III, 1888; Виндельбанд, История новой философии, 1902, стр. 1 - 47; Фалькенберг, История новой философии, 1894, стр. 1 - 77; Bardoux, Les Ugistes, 1877; Стоянов, Методы разработки положительного права, 1862; Carriere, Die philosophische Weltanschauung der Beformazionszeit. 1887, 2 изд.; Бард, Реформация XVI века в ее отиошении к новому мышлению и знанию, 1897; Виннер, Политические теории во Франции в эпоху религиозных войн ("Ж. Мин. Нар. Просв.", 1896, август).

 

 I. Феодализм представлял собою такой политический строй, в котором не было сильной центральной власти. Поэтому между отдельными его элементами, предоставленными самим себе, происходила непрерывная борьба. Короли вели борьбу с непокорными вассалами, феодальные бароны воевали друг с другом, города боролись с феодалами, королями и взаимно. Более сильные притесняли слабейших; слабые составляли для самозащиты союзы против сильнейших.

 Как в современной народнохозяйственной жизни, не имеющей общего плана и направления, мы наблюдаем борьбу между отдельными предприятиями, причем более крупные одерживают верх над менее снабженными капиталом, - то же самое представляет и борьба между феодальными элементами. Более могущественные феодалы уничтожали мелких, короли поглощали крупных вассалов. Не везде наиболее сильным оказался королевский элемент. Победа королей была наиболее ранней и полной во Франции, - в Германии восторжествовали крупные феодалы, в Италии, в Нидерландах - города. Как в настоящее время промышленные изобретения удешевлением производства способствуют процессу поглощения мелких капиталов крупными, так и военные изобретения, подобные пороху, против которого не могли устоять ни латы рыцарей, ни стены замков и городов, содействовали победе тех, кто по своим средствам мог воспользоваться помощью техники. Как теперь хозяева павших в борьбе предприятий принуждены сменить свое самостоятельное положение на положение подчиненного приказчика или рабочего, так и феодальные бароны, уступая более сильным, перешли из положения владетельных сеньоров на положение придворных.

 В результате борьбы к ХV? столетию образовались большие государства с единой сильной властью. Таковы Франция (Людовик XI - Франциск I), Англия (Тюдоры), Испания (Фердинанд и Изабелла - Филипп II). Если в Германии борьба привела к крушению императорского могущества, то зато отдельные князья стали настоящими государями.

 Как только стало очевидно, что выдвигается единая сильная власть, способная подчинить себе все, что рассчитывало до сих пор на свою силу, так народное сочувствие стало склоняться на сторону абсолютной монархии. Появилась надежда, что образование сильной центральной власти установит тот мир, которого так давно жаждало общество. Общество хотело усиления власти королей за счет вольности баронов, чтобы обеспечить правовой порядок, столь необходимый для экономического и умственного благосостояния. Желание усиления единой власти было так велико, что народ мирился с пренебрежением к его старинным правам, которое позволяли себе проявлять короли. Заявления, подобные тем, какие сделал на собрании генеральных штатов Франции де Ла-Рош в 1484 или де Л'Опиталь в 1560 году о необходимости уважать права народа, оставались без результата. Народ предпочитал переносить пренебрежение к его правам со стороны одного короля, чем насилия со стороны многочисленных герцогов, графов, виконтов, баронов.


Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 155; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!