Revolution: The Russian Colony in Zuerich (1870-1873); a Contribution to the Study of Russian Populism. Assen, 1955. P. 208-212. 22 страница

Гершензон М. История молодой России. М., 1923. С. 182-209.

Подробности личной жизни см.: СатгЕЛ. Michael Bakunin. N. Y., 1961. P. 20-61. Милюков П. Из истории русской интеллигенции. СПб., 1902. С. 76; Нерпег В.-Р. Bakounine et le panslavisme revolutionдre. Paris, 1950. P. 113.

41

Нестора Котляревского, суммировавшего мужские представления

женщине в русской литературе того времени, женщина была по­ гружена в состояние «романтической неподвижности»: «Говорила она мало, даже не говорила, а скорее шептала или пела. Смысл ее речи и ее песен был неясен, но в них было много печали. О чем она грустила? Кто разгадает? Во всяком случае, не об отсутствии рав­ ноправия. Ее печаль была неземная, и она как будто томилась по горней отчизне. К земным делам, кроме подвига любви, она была равнодушна; она готова была на все жертвы, но никогда не брала ни в чем на себя инициативы; она шла, куда ее вели, покорно; и, наконец, она любила умирать так рано; она торопилась обменять земную жизнь на небесную и в полном цвете сил уже намекала на скорую разлуку...»1.

Несмотря на то, что немецкий идеализм еще некоторое время продолжал учинять в российских умах «метафизические погро­ мы», в 40-х годах XIX в. наблюдается постепенное возвращение французского интеллектуального влияния. В это время француз­ ская мысль была активно увлечена «социальным вопросом». На­ шедшая свое отражение как в проектах социалистов-утопистов по использованию достижений промышленности для установле­ ния социальной справедливости, так и в критических антибур­ жуазных романах О. де Бальзака, В.Гюго и Ж.Санд, либо же про­ сто выраженная в безумных попытках наполнить старые меха католицизма новыми элементами социально-политического соз­ нания. Французская «идеология» стала усиленно разгонять клу­ бившиеся над значительной частью Европы тяжелые облака не­ мецкой философии, вдохновляя представителей общественной мысли на всем континенте.

Французские писатели этого периода значительное внимание уделяли проблеме женской эмансипации. Помимо причудливых

порой фантастических идей, предлагаемых социальными фан­ тазерами того времени, на первый план были выдвинуты две ос­ новные проблемы: «реабилитация плоти» и «реабилитация серд­ ца». Последняя ассоциировалась с так называемыми сенсимони­ стами, последователями умершего Клода-Анри де Сен-Симона, основавшего в первые годы Июльской монархии хорошо органи­ зованный и высоко эффективный пропагандистский кружок. Ли­ дером сенсимонистов был достаточно состоятельный и образо­

Котляревский Н. Женщина шестидесятых годов / / Сборник памяти Анны Пав­ловны Философовой: В 2 т. Пг., 1915. Т. 2. С. 77. О социальной несостоятельно­ сти мировоззрения Станкевича см.: Веселовский А. Западное влияние в новой русской литературе. 5-е изд. М., 1916. С. 224.

42

ванный молодой человек, носивший бороду в подражание Хри­ сту, и называвший себя отцом Анфантеном. В эпоху безудержной конкуренции Анфантен проповедовал религиозный коллекти­ визм, выступая за равенство между полами и честность, как про­ тивовес классическому буржуазному лицемерию. Основываясь на воззрениях Сен-Симона, Анфантен разработал своеобразную форму мистического социализма, необычную для тех времен смесь социального экспериментаторства и псевдорелигиозности.

Основная идея Анфантена заключалась в «реабилитации пло­ ти», то есть в необходимости заново утвердить природу человека как плотского создания, а также в отрицании аскетической моде­ ли, которую христианство, начиная с Блаженного Августина, пы­ талось навязать своим верующим. Критикуя «буржуазный» брак как лицемерный фарс, в котором одна половина доминирует над другой, Анфантен предлагал взамен полное равенство между по­ лами. Неверно полагать, говорил он, что мужчины по своей сути сластолюбцы, которые нуждаются в разнообразной сексуальной жизни, в отличие от абсолютно моногамной природы женщин. Скорее всего, человечество делится на два психосексуальных типа - Отелло и Дон Жуана - которые встречаются как у муж­ чин, так и у женщин. Отелло хранит верность единственному партнеру, в то время как Дон Жуан постоянно нуждается в но­ вых связях. Тогда, почему, спрашивает Анфантен, новый соци­ альный порядок не должен учитывать основополагающую по­ требность человечества: в полноценной сексуальной жизни в гар­ монии с индивидуальной природой каждой личности? Отелло после правильного подбора пары, вероятнее всего, сам позабо­ тится о себе. Что касается донжуанских типов, то их Анфантен рассматривал как первосвященническую пару, как своего рода сексуального помощника для мужчин и женщин, который «регу­ лировал, освящал и смягчал бы взаимоотношения между полами, делая распущенность приличной». Вместе с тем, Анфантен кате­ горически отказался дать более определенный ответ на вопрос, какое место должен занимать брак в обществе, а также и на дру­ гие вопросы, вытекающие из его идей. Эти проблемы могли раз­ решиться только лишь с появлением второй половины Анфанте­ на, так сказать «женщины-мессии», которая сама ответила бы на все насущные вопросы1.