Revolution: The Russian Colony in Zuerich (1870-1873); a Contribution to the Study of Russian Populism. Assen, 1955. P. 208-212. 16 страница
Между выпуском из института и замужеством жизнь девуш ки была по-прежнему наполнена мечтаниями; она жила меж двух миров, одинаково незнакомых ей: внизу был мир слуг и
Размышления на эту тему см.: Dunn Р.Р. That Enemy is the Baby: Childhood in Imperial Russia / / The History of Childhood / Ed. by Lloyd de Mause. N. Y., 1975. P. 383-406; детские воспоминания, например, Веры Засулич, Софьи Ковалев ской, Екатерины Брешковской, Анжелики Балабановой и Александры Коллон-тай приводятся в последующих главах.
32
крепостных, близкий, но в то же время непонятный; вверху - мир мужчин, войн, «серьезных дел». Эти миры были выше ее понимания. Таким образом, находясь между девичеством и зре лостью в подвешенном состоянии, она была переполнена чувст вом ожидания чего-то большего. Она была готова к жизни. Только позже такие же девушки как она, постоянно видя вокруг себя страдания и проявления неравенства, начнут более серьез но задумываться о будущем, занимаясь «социальным фантази рованием». Однако в это, более спокойное время только мужчи на мог рассеять очарование ее радужных представлений о буду щей жизни. Обычно им был один из тех лихих молодых офицеров, которому случалось оказаться в гостиной ее родите лей. «Граф с графиней, - писала Ковалевская, рисуя вымыш ленный портрет одной из дворянских семей, - понимали, что в один прекрасный момент, через два или три года, на сцене неми нуемо возникнет какой-нибудь гусар или драгун, который забе рет с собой Лену; затем, спустя некоторое время, другой гусар заберет Лизу. После этого наступит очередь Веры»1. Именно так все и происходило. Если же запас офицеров у родителей де вушки был невелик, то тогда наступала очередь местных поме щиков, студенческих приятелей ее брата или же таких столич ных болтунов как, например, Рудин. В конце концов, она выхо дила замуж: редко за кого-нибудь ниже ее по положению и еще реже за того, кем была увлечена в юности.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
первый год своего замужества девушка полностью отдава лась супружеской жизни, наслаждаясь чувством независимости от родителей и осознанием своей власти как хозяйки домашней «империи», какой бы скромной она ни была. Затем у нее регу лярно рождались дети, а семейная жизнь превращалась в надоед ливый круг повседневных занятий: следить за воспитанием детей
развлекать друзей мужа. По достижении тридцатилетнего воз раста она, вероятнее всего, начинала испытывать пока еще неуло вимое чувство тоски по своей первой юношеской любви. Если же позволяли обстоятельства и доходы семьи, то компенсировать это чувство она могла тем, что становилась «светской дамой»: «О чем она думает? Она думает, что Лядов хорошо играет на скрипке, что розовый цвет ей к лицу, что в такой-то лавке полу чены такие-то наряды, что у такой-то дамы прекрасные брильян ты, что тот волочился, другой волочился, а третий будет за ней волочиться. Иногда смущают ее скучные домашние заботы. Но о
Ковалевская С.В. Воспоминания детства и автобиографические очерки. М.,1945; Она же. Нигилистка. М., 1960. С. 146.
2 Заказ 5510
них она не думает, думать не хочет. Дом ее ей чужой. У нее нет дома. Ее дом, ее жизнь - это свет, неугомонный, разряженный, болтливый, танцующий, играющий, тщеславный, взволнованный и ничтожный. Вот ее сфера, вот для чего она родилась!»1
За пределами Петербурга и Москвы лишь немногие русские женщины могли стать «светскими дамами», так как такого ярко го общества как в столицах не было даже в губернских городах. Жизнь этих женщин в значительной степени ограничивалась до мом, приемом гостей и нанесением по праздничным дням визи тов своим соседям. В действительности же, мир барыни не на много расширился с тех пор, когда она, будучи еще барышней, мечтала о будущем. В большинстве случаев ее томные юноше ские грезы уступали место горьковато-сладкой ностальгии и тер зающему ее душу пониманию того, что она что-то в этой жизни пропустила. Это «что-то» позднее ее дочери и внучки определят как жизнь, работа, деятельность, знания и свобода. Однако, не смотря на то, что женщина-дворянка дореформенной России за частую обладала решительным характером и сильной волей, она все же не была еще готова к тому, чтобы выразить свои чувства, поставив перед обществом вопрос, который знаменовал собой на чало пробуждения женского самосознания: «Что еще необходимо для жизни?»
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 200; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!