Классификация уровней и способов поддержки



Джойс и Силлс (2001) считают, что здоровой поддержкой яв­ляется позиция взаимозависимости, в которой индивидуум под­держивает себя и в то же время распознает те моменты, когда он нуждается в поддержке среды. Вопрос даже не в том, использует ли он оба вида самоподдержки, а в том, насколько он может коо­перироваться со средой или сообществом для взаимной поддер­жки. Они приводят основные способы поддержки и самоподдер­жки, которые могут оказаться ориентирующими для терапевта в личных и профессиональных целях.

Таблица 2.

Способы поддержки и самоподдержки

 

Самоподдержка Поддержка среды
Хорошее физическое здоровье Здоровая физическая среда
Поддерживающая поза и дыхание Адекватные ресурсы (еда, кров и т. п.)
Эффективные копинг-стратегии и творческое приспособление Наличие близких отношений
Отношения с природой Подтверждение со стороны окружающих
Сильное чувство идентичности Членство в сообществе — светском или религиозном
Реалистические оценки себя и мира Удовлетворительная занятость
Духовные практики Доставляющий удовольствие досуг

Самая фундаментальная область самоподдержки — физичес­кая, телесная (Joyce, Sills, 2001). Способы, которыми клиент ре­гулирует (или игнорирует) свой телесный процесс в настоящий момент времени, значительно влияют на его способность к са­моподдержке. Поэтому терапевт привлекает его внимание и стимулирует осознавание позы, характера опоры, движений и ды­хания и связь этих факторов со своими ощущениями и чувства­ми. Для развития самоподдержки важно стимулировать клиента использовать язык ответственности, идентифицироваться со своим собственным опытом, поддерживать диалог, вспоминать удачные поведенческие стратегии.

Терапевт может также побуждать клиента осознавать, как именно он использует поддержку семьи, друзей или партнера, осознает ли наличие других ресурсов в своем сообществе, пользу­ется ли возможностью поддержки терапевта, организует ли для себя среду удовлетворительным образом.

Выделяют три уровня поддержки и самоподдержки — инди­видуальный, интерперсональный (системный) и глобальный (Harris, 2001). Это не означает, что данные уровни отдельны, в мо­дели они описываются как отдельные, а вообще-то пронизывают друг друга, находятся один в другом, и мы выделяем их лишь для удобства рассмотрения.

На первом индивидуальном уровне мы фокусируемся на себе, наших личных свойствах и качествах, наших нуждах и желаниях и на том, как окружение может встретиться с ними.

На втором уровне мы фокусируемся на себе в наших отноше­ниях с другими людьми и вещами в нашем окружении, нашем членстве во множестве различных видов отношений и групп.

На третьем глобальном уровне мы рассматриваем более ши­рокий контекст, который определяет и поддерживает нас в на­ших тесных отношениях с окружающим миром. Это может быть локальное сообщество, место работы, общество в целом, планета и универсум. Здесь мы берем так широко, как можем, что огра­ничивается только нашим текущим уровнем интересов или по­ниманием.

Если мы учитываем эти уровни, вещи становятся гораздо бо­лее сложными и комплексными в терминах включаемых элемен­тов и их взаимоотношений. На каждом уровне можно рассмот­реть три типа потребностей, которые мы имеем: физические, пси­хологические и духовные. В этих девяти пунктах мы можем рас­смотреть все виды необходимой нам поддержки.

Индивидуальный физический. На этом уровне мы поддержи­ваем свое физическое здоровье. Это такие факторы, как здоровье, питание, отдых и сон, упражнения и управление стрессом. Для того чтобы поддержать себя, мы должны поехать в санаторий или расслабиться в выходной день.

Индивидуальный психологический. Мы рассматриваем свое ментальное здоровье и общее чувство психологического благопо­лучия. Чтобы поддержать себя здесь, мы идем, например, на тера­певтическую группу.

Индивидуальный духовный. Здесь мы рассматриваем питание своей души — медитации и поэзия, философия — все, что для нас является духовно «питательным».

Интерперсональный физический касается наших отношений с физическим окружением. Это то, что защищает, поддержива­ет и питает наше физическое существование, и то, что мешает, вредит, — экология или последствия войн.

Интерперсональный психологический. На этом уровне мы управляем нашими отношениями с другими людьми. Это наша дружба, интимные отношения, контакты с коллегами, которые питают или отравляют нас. В центре данного уровня — качество человеческих контактов: нравится — не нравится, люблю-нена­вижу. Здесь действует сфера Я-Ты отношений.

Интерперсональный духовный. Это сфера, где отношения становятся глубже и приобретают вневременной характер, трансцедентальное качество, которое отделяет дух от земного. Она включает верования, персональные отношения с богом или другое трансцедентальное бытие.

Глобальный физический. Сфера наших отношений с землей, почвой и физическим миром.

Глобальный психологический. Здесь мы рассматриваем наше место в ноосфере — целостной сфере мыслей, идей и образов, культуры в целом. Это интерсубъективный космос личности.

Глобальный духовный. Это наши отношения с космосом — целостным универсумом в его духовном аспекте. Это идеи о сво­ем месте в универсуме, например, что он и я окончательно одни.

Такая многоуровневая модель помогает оценить целый спектр различных видов поддержки, в которой мы нуждаемся как человеческие существа. Она имеет практическое примене­ние; можно составить список, который даст возможность нам (или нашим клиентам) найти те области, в которых мы не под­держаны или поддержаны.

Гордон Вилер напоминает, что все процессы мы часто опи­сываем с человеко-центрированных позиций. Например, спра­шивая, какую поддержку мы получаем от среды. Это типичный вопрос, заданный с индивидуалистической позиции, подразуме­вающий сепаратность self и среды. Но сепаратность self и среды — это только видимость (отражение нашего способа мышле­ния), если же self рассматривается как связующая функция, ста­вить вопрос таким образом невозможно. Хотя для удобства рас­смотрения проблемы мы можем учесть и другое направление (по нашим оценкам, «более альтруистическое») — какую поддержку среда получает от нас? Если мы зависимы от среды на множестве уровней, то нуждаемся и в заботе о ней (и это тоже путь заботы о себе, самоподаержка).

Фрустрация

В гештальт-терапии скорее имеется в виду не состояние, а интервенция терапевта по отношению к клиенту, выражающа­яся в конфронтации с тем наблюдаемым поведением (манипу­ляцией или самоманипуляцией), которое мешает личностному росту клиента.

В гештальт-литературе слово «манипуляция» употребляется в разных смыслах. Во-первых, под термином «манипуляция» понимают движение в среде, направленное на удовлетворение потребности (иногда выделяют и разделяют фазы ориентации и манипуляции цикла контакта). Во-вторых, под манипуляцией понимают действия, обеспечивающие влияние на партнера в желаемом направлении (при условии недостаточной информи­рованности последнего в том, что происходит). Манипуляция может быть осознанной и целенаправленной (яркий пример — политика) и неосознанной.

«Что пациент хочет от нас? Жилетку, в которую он мог бы по­плакаться, союзника, которому он мог бы пожаловаться на жену или босса, терпеливого слушателя? Человека, который накажет его за грехи или (если он уже достаточно наказал себя сам) простит его и отпустит ему эти грехи? Или он нуждается в ободрении? Или мечтает о волшебном, чудесном безболезнен­ном исцелении?» — пишет Ф. Перлз (1973, пер. 1996). И продол­жает далее: «Однако он приходит не с пустыми руками. Он при­носит с собой свои средства манипуляции, способы мобилиза­ции и такого использования своего окружения, чтобы люди де­лали за него его работу...». Все эти способы когда-то имели зна­чение для его выживания, но давно устарели и теперь направле­ны на поддержание его неполноценности, а не на освобожде­ние от нее. Незавершенная ситуация может быть завершена, если клиент не прерывает самого себя. Невротические манипу­ляции — это способы клиента избегать полного вовлечения в действие, в котором он участвует. Эти манипуляции и должны быть обнаружены и фрустрированы терапевтом.

Терапевту очень важно понимать и принимать, что неосознан­ные манипуляции клиента — это и есть наилучший для него на данный момент способ контакта и удовлетворения потребности. В этом случае раздражение, естественно возникающее у терапевта в ответ на манипулятивное поведение клиента, компенсируется сочувствием к ограничениям клиента и надеждой на изменение контакта в сторону большей открытости и диалогичности. Сочув­ствие и надежда, поддерживаемые в себе терапевтом, в этом слу­чае станут средством исцеления или профилактики выгорания, а также контрпереносных реакций по типу наказания «неразумно­го или безответственного клиента».

Когда клиент приходит к терапевту, он всегда несет в себе противоречие — с одной стороны, он хочет изменить ситуацию и себя, а с другой — подтвердить свои представления о себе. Он зависим от внешней поддержки, но в терапии той поддержки, которую клиент ожидает, он не получает. Терапевт не дает ему советов и ответов, не ценит его добрые намерения, не хвалит за быстрое продвижение. Но вместе с тем гештальт-терапевт дает ему постоянное и исключительное внимание, побуждает вмес­то привычных и стереотипных действий совершать другие, ос­нованные на собственных потребностях — то есть поддержива­ет потребности и рост, а не амбиции и цели. Вместе с тем излиш­не фрустрированный клиент будет, по выражению Перлза, стра­дать, а не развиваться. В терапии должен быть установлен ба­ланс поддержки и фрустрации.

Классическая фрустрация касается тех проявлений клиента, которые отражают стереотипный образ себя, его навыки мани­пулирования и невротические способы поведения, и должна препятствовать способам поведения, мешающим самореализа­ции. По большому счету, гештальт-терапевт поддерживает про­цесс контакта на всем его протяжении и фрустрирует механиз­мы прерывания контакта, игры и социальные клише, мешающие контакту. Заслуживает фрустрации и попытка управлять тера­певтом путем невротических манипуляций. Такая фрустрация заставляет клиента обратиться к собственным ресурсам и раз­вить способность опираться на себя.

Проиллюстрируем это фрагментом работы Ф. Перлза с кли­ентом из книги «Гештальт-семинары» (пер. А. Бондаренко, 1998). Ф. — Фриц Перлз, Д. — Дэн. В этом фрагменте Перлз фрустрирует манипулятивную стратегию клиента не слышать терапевта и болтать. Мэтр в своем обычном провокативном стиле добивается, чтобы клиент его услышал.

Дэн: У меня психосоматический насморк, и я...

Фриц: Поговори со своим психосоматическим насморком.

Д.: Я... Ну, хорошо... Я всегда думал, что с этим связано что-то из моего прошлого, что я не могу понять, и я работал над этим, и я могу частично это контролировать...

Ф.: Что делает твоя правая рука?

Д.: Извините?

Ф.: Что я сказал?

Д.: Что я должен...

Ф.: Ага, с самого начала встречи Дэн продемонстрировал свое желание слушать.

Д.: Я не слышал последних слов. Я должен продолжать?.. Я пытался контролировать это, и до некоторой степени я могу, но временно, и вот, наконец...

Ф.: Ты слышал, что я только что сказал о контроле? И о желании измениться? (Предыдущая сессия)

Д1: Я слышал, что вы сказали о том, что я не слушаю.

Ф.: Ты слышал, что я сказал о контроле? И о желании из­мениться?

Д.: Нет, сэр.

Ф.: Ты можешь переключиться на пять минут назад?

Д.: Да, наружу. Я задал вам вопрос, а вы, ух...

Ф.: Ты слышал, что я сказал, пять минут назад?.. Ты заме­тил: что бы я ни сказал, ты искажаешь, ты не слушаешь, дру­гими словами, ты полностью закрыт.

Д.: Я попытаюсь открыться.

Ф.: «Я попытаюсь открыться». Еще одно обещание. Я не знаю, как с тобой общаться.

Д.: У меня такое чувство, что вы думаете, что я — токсич­ная личность, но если не пробовать, разве что-нибудь полу­чится?..

Ф.: Что произойдет, если ты будешь слушать, если у тебя появятся уши? Ты можешь пофантазировать? Чем опасно слушать?

Д.: Ну, если я не слушаю и не осознаю, что слышу, то нет и никакой опасности — не должно быть никакой опасности. И я не вижу никакой угрозы...

Ф.: Почему опасно слушать?

Д.: Единственная опасность в том, что услышишь что-ни­будь, чего ты не хочешь слышать.

Ф.: О! Можешь сказать такую фразу: «Я слышу только то, что мне нравится слышать?» Ты можешь повторить за мной эту фразу?

Д.: О, вы сказали: «Я слышу только то, что хочу услышать».

Ф.: Я это сказал?

Д.: Нет.

Ф.; Не это ли ты постоянно делаешь в жизни, всегда иска­жая сообщения, которые получаешь снаружи?

Здесь Перлз добивается, чтобы его услышали, шаг за шагом привлекая внимание клиента к его перцептивным искажениям. Но существует множество способов фрустрации, которые по­могают привлечь внимание клиента к его прерываниям, часть из которых была описана в главе, посвященной контакту и спо­собам его прерывания.

Из классических фрустраций, на которые указывал Перлз, можно привести следующие.

• Прием амплификации: гештальт-терапевт побуждает кли­ента усилить механизм прерывания, который клиент демон­стрирует. Альтернативные варианты фрустрации в приведен­ной выше сессии — «не слышать» клиента самому. Это гро­теск, привлекающий внимание к манипуляции, — запретить клиенту слушать и слышать терапевта, играя, стать «тупым» и упорно не понимать клиента и т. д.

Предложение клиенту переформулировать вопрос в ут­верждение, например:

К.: Как вы думаете, я продвигаюсь? Т.: Сделай свой вопрос утверждением. К.: Думаю, что нет.

Побуждение клиента прямо, а не косвенно выражать свои просьбы или требования.

Итак, поддержка клиента не всегда комфортна и связана с по­мощью, поскольку терапевту необходимо конфронтировать с фик­сированными гештальтами. Это всегда терапевтическая дилем­ма — проводить поддержку помогающую или конфронтирующую.

Таким образом, поддержку в ее классическом гешталыпистском понимании (поддержка self ) трудно отличить от фрустрации, поскольку, фрустрируя манипулятивное «тупиковое» поведение клиента (механизмы прерывания контакта), терапевт одновре­менно поддерживает контакт и self -выбор.

Важно правильно выбрать время интервенции, оценить силу рабочего альянса, возможность проявления токсического стыда (из истории клиента) и выбрать такую форму интервенции, которая не будет рассматриваться как критика или атака на клиента (Joyce, Sills, 2001).

СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ СЕССИИ :

ТАКТИКА ТЕРАПЕВТА

И НАПРАВЛЕННОСТЬ ИНТЕРВЕНЦИЙ

В гештальт-терапии распространено мнение о том, что не­вроз — это движение назад от экзистенциальной тревоги аутен­тичного функционирования, а также движение к более пред­сказуемым вариантам приспособительной активности (Philippson, 1995b). В этом смысле невроз — всегда предсказуе­мость, а задача гештальт-терпии состоит в том, чтобы помочь клиенту стать непредсказуемым, то есть не использующим нео­сознаваемые стереотипы поведения, мешающие ему счастли­во и творчески жить.

Один из вариантов стратегии терапевта в ходе терапевтичес­кой сессии базируется на структурной модели невроза, описан­ной Ф. Перлзом (1998). Это так называемая «пятислойная модель». В этой модели клиент в терапии двигается от «бессмысленных» клише к проигрыванию ролей, идентифицируясь с ограничен­ным самоописанием (функция личности) и ограничением спект­ра возможностей бытия-в-мире. Каждый слой действует как за­щита против продвижения к решению невротического конфлик­та. Из этой перспективы гештальт-терапевт приглашает клиента двигаться за пределы роли в тупик, сопровождаемый сильной тревогой, а затем через уровень внутреннего взрыва к взрыву аутентичного поведения и спонтанности. Задача терапевта — побудить клиента пройти через эти уровни — через невроз к аутентичному функционированию. На каждом из уровней такти­ка терапевта разная.

Невроз состоит из пяти слоев - уровней :

1. Уровень клише. Перлз обозначил этот уровень как «бес­смысленные знаки встречи». На этом уровне слова создают не­который очень поверхностный контакт. Терапевт, встречаю­щийся с этим уровнем в ходе терапевтической сессии, должен избегать присоединения к «болтовне» клиента (см. выше фраг­мент работы Ф. Перлза с Дэном).

2. Уровень игр и ролей. «Это поверхностные социальные уров­ни как если бы. Мы притворяемся, что мы лучше, сильнее, сла­бее, вежливее, чем мы чувствуем себя на самом деле». Клиенты идентифицируются с одной из наших возможностей и отчужда­ют другие оппозиционные возможности (полярности). На этом уровне клиент неосознанно побуждает терапевта играть комп­лементарную роль (питатель — питаемый). Поскольку эта роль имеет ограничения со стороны терапевта (он распознает мани­пуляцию и фрустрирует ее), она должна быть рассмотрена в эк­сперименте. Необходимо исследовать границы роли, а также то, что лежит за пределами ограничений и является очень важным для клиента. Часто терапевты застревают на этом уровне и по­могает клиенту усвоить новую, более эффективную роль. Бихе-виорист, например, проведет тренинг ассертивности, аналитик проинтерпретирует игру. Даже «пустой стул» используется для обучения «новой» стратегии взаимодействия с трудными людь­ми и ситуациями.

Для иллюстрации гештальт-работы на этом уровне приведем фрагмент сессии Ф. Перлза с Чаком («Гештальт-семинары», 1998, пер. А. Бондаренко), демонстрирующий исследование границ роли «беспомощного», попадание в тупик (следующий слой-уровень невроза) и исследование тупика.

Начало сессии. Перлз начинает работу со сном, в котором ма­шина Чака сбивает его сына, Затем Чак начинает сожалеть о сво­их отношениях с сыном, которому уделяет мало внимания, и Перлз побуждает его поговорить и с сыном, и со своим отцом. В этой работе обнаруживается, что «отец» Чака тоже его не слушает и прогоняет. Чак намеревается уделять внимание сыну, говоря, что-то, чем он (Чак) занимается, не так уж и важно.

Ф.: Ты все время смотришь на меня. Чего ты от меня хо­чешь?

Ч.: Я хочу, чтобы Вы помогли мне завершить несколько сцен.

Ф.: Посади Фрица на этот стул.

Ч.: О'кей.

Ф.: «Фриц, я хочу, чтобы Вы помогли мне».

Ч.: Фриц, у меня есть незаконченные сцены, они остава­лись не закончены годами, и я хочу помощи.

Ф.: Поменяйся местами. Сыграй Фрица.

Ч.: Ты хочешь помощи от меня? Смотри, Чак, это ты дол­жен сделать сам. Если ты знаешь, если ты знаешь, каковы эти незаконченные сцены, и если ты знаешь, что ты должен сде­лать, чтобы закончить их, что, черт возьми, тебя останавлива­ет? Ты... все твои... все, что ты делаешь — это просто — ух! — ты просто играешь в игры с самим собой. Все, что ты... все, что ты хочешь, это упасть без сил, чтобы я сделал это за тебя. Но я не собираюсь этого делать. Ты сам это сделаешь.

Ф.: Да. Видишь, как ты хочешь моей поддержки.

Ч.: Да, конечно, хочу.

Ф.: Теперь этот Фриц, на пустом стуле, собирается дать тебе всю необходимую тебе поддержку. Теперь поменяйся местами.

Ч.: О'кей. Этот Фриц... теперь здесь Фриц, а я — это я.

Ф.:Да.

Ч.:О'кей... Ух... Фриц, ради Бога, помогите мне, Вы помо­жете?.. Я не получаю никакой обратной связи от Вас (смех). Потому что я уже знаю, что такое обратная связь, я просто даю ее.

Ф.: Тебе не засосать меня (смех). Ты можешь изображать свою беспомощность до конца света. Я очень хороший фрус-тратор.

3. Уровень тупика. Для тупика характерно наличие страхов и стремление уклониться от фрустрации, боли и незнания. Перлз назвал тупик анти-существованием, пустотой, чувством застре­вания и потерянности. Он маркирован фобической позицией — избеганием (Just et al, 2001). При этом избегаются чувства, спон­танный контакт и его последствия. Терапевту важно помнить, что «тупик» — это место, где аккумулирована основная энергия клиента, место с высоким потенциалом для изменений. Это ме­сто, где противоположные силы балансируют в состоянии твор­ческого напряжения (Clarkson, 2000).

Индивидуум чувствует тревогу, проецируемую в катастрофи­ческие ожидания, и уходит от полноты возможностей. Опыт кли­ента — это застревание, по словам Перлза, человек, находящий­ся в тупике, не замечает очевидного и думает, что у него нет шан­сов выжить. Он чувствует себя увязнувшим, не знающим, куда идти и что делать дальше. Нередко это уровень депрессии и су­ицида, алкоголизма, сексуальных проблем. Для клиентов с ком-пульсивными тенденциями важно получить опыт пребывания в тупике, опыт, которого они избегают с помощью импульсивных действий.

Клиент может «увязнуть» в тупике, парализованный страхом незнания. В ходе сессии клиент пытается сделать шаг в сторо­ну «от этого места», в сторону того, что хорошо знает. Задача терапевта — поддержать клиента в состоянии незнания, при­знать, что это защита, а само состояние вполне переносимо.

Перлз фрустрировал попытки клиента манипулировать ок­ружением и поощрял оставаться с осознаванием актуального опыта, с опытом отчаянья, страха или бессилия. Одной из целей его фрустраций была помощь клиентам в том, чтобы они могли ясно увидеть: то, чего они ждут от терапевта, они могут так же хорошо делать сами. «Человек всего лишь убежден в том, что не имеет ресурсов в своем распоряжении. Он лишь удерживает себя от использования своих ресурсов, вызывая множество ду­хов катастрофических ожиданий», — пишет Перлз. Многие пы­таются выбраться из тупика, не проходя через него. И продол­жает, давая понять, что значит пройти через тупик: «Это осозна­ние, полноценное переживание. Это осознание того, как вы за­стряли, что дает вам выздоровление, и осознание того, что это всего лишь кошмарный сон, а не реальная вещь, не реальность».


Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 607; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!