СТРУКТУРИРОВАНИЕ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА И ЕГО ЗАВЕРШЕНИЕ
Вопрос о том, как определить, имеется ли прогресс в игровой терапии или решить, готов ли ребенок к тому, чтобы прекратить встречи, мало освещался в литературе. Возможно, к этим проблемам не обращались потому, что на них нет определенного ответа. А может быть, так получилось потому, что сами терапевты испытывают затруднения, связанные с завершением отношений. Как правило, терапевты не вступают в отношения с осознанной целью продвигаться к их завершению. В конце концов, мы занимаемся тем, что пытаемся построить и улучшить отношения. Тем не менее, завершение терапевтических отношений так же важно, как их начало, и эту проблему следует обсудить прямо и непредвзято.
Проблема непрерывно осуществляющегося изменения дли продвижения, на самом деле, имеет большее значение для терапевта, чем для клиента и является скорее результатом потребности терапевта знать, как идет терапия, чем необходимой предпосылкой для роста ребенка. Дети редко интересуются, есть ли в их развитии прогресс. Они просто полностью поглощены непрерывным процессом проникновения в чудо, называемое жизнь. И это свойство ребенка терапевт должен ценить. Но в то же время существуют практические проблемы, с которыми он должен иметь дело, например, его собственное желание убедиться, действительно ли изменения имеют место, или реально невозможно вечно удерживать детей в терапии. Рано или поздно наступает момент, когда решение должно быть принято. Хочется надеяться, что частью такого решения всегда будут интересы ребенка.
|
|
|
Определение терапевтического продвижения внутри сеансов
На протяжении игровой терапии изменения, происходящие с детьми, не всегда поддаются наблюдению в контексте деятельности ребенка в игровой комнате. Сеанс за сеансом дети могут демонстрировать один и тот же тип игры без каких-либо заметных изменений в сюжете или содержании игры. В то же время за пределами игровой комнаты а поведении ребенка могут происходить изменения. Это можно объяснить тем обстоятельством, что коль скоро потребность ребенка в негативных способах самовыражения удовлетворяется в игровой комнате, то потребность в неподобающих способах поведения вне игровой комнаты уменьшается. Эти негативные проявления и творческая энергия фокусируются на позитивных способах поведения. В то же время в игровой комнате ребенок может продолжать вести себя привычным образом, поскольку он знает, что здесь это делать безопасно, а также потому, что потребность в выражении и исследовании этих чувств еще не удовлетворена полностью.
В том случае, если на каждом приеме ребенок продолжает демонстрировать один и тот же тип поведения, у терапевта может появиться некоторое беспокойство, поскольку ему хочется, чтобы дела шли быстрее и можно было увидеть какие-то явные изменения. У терапевта могут появиться сомнения в собственной адекватности и в адекватности подхода. Всем нам хочется знать, что мы работаем успешно, что наша помощь полезна детям. Когда в поведении детей в игровой комнате нет конкретных видимых изменений, терапевт может засомневаться в себе как в специалисте, может потерять веру в процесс и решить, что здесь необходимо прямое воздействие. Терапевту следует ясно отдавать себе отчет в том, что обычно этот порыв направлен на то, чтобы удовлетворить свою потребность в ощущении собственной адекватности, а детские потребности тут ни при чем. Ответственность ребенка в игровой терапии не предусматривает следования составленному терапевтом графику изменений в поведении. У детей есть собственный внутренний график и терапевт должен терпеливо ждать, когда у ребенка возникнет его собственное Я.
|
|
|
Изредка у детей все-таки встречаются случаи гигантского внутреннего озарения, мощные прорывы вперед в игровой терапии. Рост — процесс медленный, и изменения в поведении тоже совершаются постепенно. Терапевт должен быть терпеливым. Если он ожидает от ребенка моментальных драматических изменений, он, возможно, будет разочарован, и, если он не отдает себе отчет этих своих ожиданиях, в его подходе к ребенку может появиться непоследовательность: стремясь вызвать быстрые ощущения, изменения, он станет пробовать одну методику за другой. В тот момент, когда у терапевта возникает сильное стремление сменить метод, он должен стать особенно последовательным, терпеливым и понимающим. Если он поступит по-другому, это может привести к тому, что ребенок почувствует себя отвергнутым, и ему захочется ублажать терапевта. Невербальное поведение ребенка может дать ключи к пониманию его поведения в целом и полезную информацию для понимания терапевтического процесса в игровой терапии. Изменения происходят сотнями разнообразных способов, и терапевт просто должен быть внимательным ко всем незначительным симптомам, свидетельствующим о происходящих изменениях.
|
|
|
Параметры изменений
В том, что продвижение в терапевтическом процессе действительно имеет место, можно убедиться, тщатель- но отмечая случаи такого поведения, какое, по мнению терапевта, в его отношениях с ребенком случались впервые. Например, может случиться так, что впервые за пять сеансов Джейсон стал играть возле терапевта, а может быть, Джейсон всегда играл очень близко от терапевта, а сейчас он впервые осмелился играть в другой части комнаты, вдалеке от взрослого. Возможно, Китти на каждом приеме рисовала картинки на этюднике, а сегодня рисовать не стала. Терапевту следует отдавать себе отчет в том, что должна существовать какая-то причина, по которой Китти не рисует. Что-то сейчас по-другому. Произошла перемена. Это, возможно, первый сеанс, когда терапевту пришлось ограничить поведение Келли, или первый прием, когда такие ограничения не понадобились. Такие перемены сигнализируют о переменах в ребенке.
|
|
|
| ПРОСТОЕ ПРАВИЛО Ищите то, что случается впервые |
Драматическое событие, случившееся впервые в работе с пятилетним Скоттом, чрезвычайно закрытым, застенчивым ребенком, произошло во время четвертого приема, когда он вручил мне игрушечного крокодила, чтобы я подержал его, пока он искал какую-то другую игрушку. Для постороннего наблюдателя значение этого поступка могло бы пройти незамеченным. Но для Скотта обратиться ко мне таким образом означало перемену в восприятии наших отношений. Казалось, что этот поступок свидетельствовал о том, что в установившейся системе отношений он чувствовал себя более комфортно и достаточно безопасно, чтобы открыто приблизиться ко мне. Кроме того, это был его способ впервые включить меня в игру. Для того чтобы приблизиться ко мне таким образом, ему потребовалось немалое мужество и уверенность в том, что он может самостоятельно выбирать направление игры. Возможно, это было началом превращения в самостоятельного человека — человека, способного позаботиться о себе? Для детей изменения начинаются именно с таких крошечных перемен, а не с неких волшебных озарений, вербализованных заявлений о решении отныне и навсегда стать самостоятельными и независимыми. Возможно, такая исполненная смысла перемена начинается с того, что в течение всего шестого сеанса Кэрол ни разу не обратилась к терапевту за помощью и не попыталась заставить его принять за себя решение, как она это делала на предыдущих пяти сеансах. Роберт разыгрывает подробные сцены приготовления пищи и на каждом сеансе кормит каждую куклу, а сейчас ничего не приготовил и не накормил ни одной куклы. Можно ли этому придавать серьезное значение? Думаю, что да, точно так же, как исполнен значения тот факт, что сегодня впервые за шесть сеансов Томми играл в песочнице. Тщательное рассмотрение таких впервые случающихся событий может помочь терапевту увидеть существенные продвижения в терапевтическом процессе.
Вторая характеристика, позволяющая понять внутреннюю эмоциональную динамику ребенка — это развитие сюжетов, которые возникают в его игре. Эмоциональные переживания и эпизоды, которые важны для детей и оказывают серьезное влияние на их поведение, часто принимают в игре характер повторяющихся паттернов поведения. Сюжет игры — это последовательность определенных событий или тем, повторяющихся в игре ребенка в течение сеанса или нескольких сеансов. Ключевым моментом здесь становится повторное возникновение сюжета после того, как некоторое время он отсутствовал в игре ребенка, или возникновение такого периода времени, когда этот сюжет перестает разыгрываться. Игра Шона с резиновой змейкой в течение 20 минут не будет считаться сюжетом, даже если это время покажется необычно долгим для игры четырехлетнего» ребенка. Хотя игра может быть важным шагом в развитии отношений, но для того, чтобы считаться сюжетом, определенный акт поведения должен возникать в игре ребенка не один и не два раза.
Когда Шон пришел в игровую комнату на второй прием и опять стал разыгрывать сценку с резиновой змеей, ползущей по кукольному столу, домику, заглядывая в каждое окно и каждую дверь, а потом медленно и осторожно извивающейся на крыше, терапевт усмотрел в этом некоторый сюжет. Подозрение подтвердилось, когда Шон стал играть в ту же игру и на третьем приеме. К этому моменту терапевт узнал, что дом Шона был дважды ограблен всего за несколько недель до того, как мальчик пришел на первый прием.
Сюжет не всегда легко распознать, потому что разыгрываемые сцены, деятельность ребенка или те игрушки, в которые он играет, могут быть каждый раз различны, но сюжет игры или внутренний смысл игры остается тем же самым. Так было в случае с Полом, описанным в предыдущей главе. Тема ухода из безопасной атмосферы дома, была очевидна в сюжетах с путешествием на самолете, в котором люди не улетали, с путешествием в автомобиле, когда Пол все время оставался очень близко к кукольному домику, и с погрузкой всей мебели из кукольного домика на грузовик, а потом ее поспешной разгрузкой и возвращением мебели в кукольный домик.
Такие повторяющиеся в игре акты поведения могут указывать на эмоциональные проблемы, которые отыгрывает ребенок. Если сюжет больше не повторяется, это может быть сигналом о том, что ребенок сумел эмоционально переключиться на что-то другое.
Значение прекращения терапии
Прекращение — этот термин звучит довольно резко и кажется настолько окончательным, что из него совсем не явствует то, что я имею в виду, а именно: прерывание регулярных контактов с ребенком. Здесь можно было бы использовать слова «завершение» или «окончание», но опять — это звучит настолько бесповоротно, будто отношения совершенно обрублены и никоим образом не будут дальше существовать. Нет ничего более далекого от истины. Ребенок и терапевт совместно — иногда охотно, иногда болезненно, иногда осторожно, а иногда неровно — развивали и строили систему отношений, исполненных смыслом. Случались и минуты нежности, и периоды сильного волнения, неудержимой радости, моменты гнева и фрустрации, о которой кричали миру, мгновения великих открытий, такие периоды совместного бытия, когда не нужны ни слова, ни звуки, и затем — время взаимного понимания и принятия. Такие отношения не могут прекратиться никогда, поскольку они продолжаются бесконечно как составная часть людей, взаимодействующих в этом процессе. Это важное переживание продолжает жить в людях, которые испытали его вместе, и не кончается просто потому, что кто-то решил прекратить регулярные встречи.
Конец старого и начало нового образует непрерывную череду эпизодов в процессе человеческого развития. Старое прекращается с полным осознанием ценностей и радостей, которые пришлось пережить. Если бы эти ценности, однако, должны были быть измерены и прочувствованы только в тех обстоятельствах, в которых их довелось испытать, тогда они перестали бы стимулировать рост ребенка и потеряли свое позитивное значение. Ценности, извлеченные из любого жизненного опыта, сохраняют свое позитивное значение только постольку, поскольку индивид свободен использовать их в непрерывно текущей новизне жизни. Это не означает заболевания и подавления старого; это — использование старого для того, чтобы структурировать новое (Alien, 1942, стр. 293).
Одно слово выглядит настолько неадекватным, когда пытаешься точно описать ту часть процесса, в направлении которой терапевт продвигался с самого первого контакта с ребенком. Цель пребывания терапевта в этой системе взаимоотношений состояла в том, чтобы способствовать развитию ответственности ребенка за свои поступки, усилению его самости, и возникновению побуждаемых изнутри перемен в ребенке. В таком случае тот факт, что ребенок больше не нуждается в непосредственности таких отношений, является естественным развитием в процессе роста — не окончание, а скорее pacширение. Если терапевт добился успеха в установлении реального контакта с ребенком на значимом эмоциональном уровне, ведущим к единению внутренней сущности как ребенка, так и самого терапевта, значит, между ними установились значимые отношения и окончание личных отношений может быть затруднено.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 139; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!