СЛУЧАЙ 1: НЭНСИ В ИГРОВОЙ ТЕРАПИИ

Нэнси: от лысины к кудряшкам

Нэнси стояла посреди приемной в новой незнакомой обстановке. Это был Центр при Университете Северного Техаса. Пальчики левой руки описывали круги над головой, как бы накручивая пряди волос, в то время как два пальца правой руки были засунуты в рот. В остальном Нэнси выглядела как любой другой четырехлетний ребенок. Впрочем, была одна отличительна» особенность, не заметить которую было невозможно. Она была абсолютно лысой! Круговые движения ее пальчиков не оставляли сомнения в том, что волосы там когда-то были.

Родители Нэнси рассказали, что в три года у нее были кудрявые белокурые волосы, но за последний год она стала сосать большой палец, вырывать волосы и есть их. Родители девочки решили, что ей необходима консультация у специалистов. После диагностического интервью с матерью девочки работники Центра посоветовались и решили, что игровая терапия, наряду с периодически повторяющимися беседами с родителями, могла бы стать наиболее эффективной терапевтической процедурой.

Обстановка в семье

Хотя информация об обстановке в семье не является существенной для терапевта, когда он начинает игровую терапию, Муштакас (Moustakas, 1982) полагает, что существует параллель между ранним эмоциональным развитием в семье и эмоциональным ростом в игровой терапии.

«Эмоции детства развиваются и растут внутри и посредством семейных отношений, отражая разнообразие и интенсивность межличностных установок внутри семьи. В течение первых пяти лет жизни происходит самое драматическое эмоциональное познание» (стр. 217).

Описание семьи Нэнси существенно для того, чтобы лучше понять девочку, ее игру и изменения, обнаруженные в процессе игровой терапии.

Нэнси, четырех лет, живет с мамой, папой и четырехмесячной сестрой. Нэнси удочерили, когда ей было всего несколько дней от роду. Ее сестра — биологический ребенок обоих родителей. Оба родителя закончили колледж: отец работает техником в крупной корпорации, мать — домохозяйка. В семейной обстановке существует несколько осложняющих факторов, имеющих прямое отношение к сюжетам игры Нэнси.

В течение первых двух лет жизни девочки, Нэнси и ее родители жили вместе с дедушкой и бабушкой по материнской линии. Затем семья переехала в собственный дом. Сестра Нэнси родилась, когда девочке было 3 года. Для отношения матери к новорожденному ребенку была характерна гиперопека и редкая разлука. Мать редко принадлежала Нэнси, даже на короткое время. Возможно, Нэнси ощущала, что она «сброшена с трона» и перестала быть центром всеобщего внимания.

У отца Нэнси есть сын от первого брака, который приходит в гости, а потом возвращается к своей матери. Эта ситуация может объяснить страх Нэнси, что в ее жизни не будет ничего постоянного. Этот страх усиливается и тем, что мать Нэнси больна и часто на несколько дней ложится в больницу. Кроме того, мать ежедневно получает инъекции на дому.

Мать и бабушка девочки придерживаются в общении с ней инструктивного стиля, в результате чего устанавливаются ограничения практически на все ее поведение. Постоянно подчеркивается необходимость быть аккуратной, иметь хорошие манеры, учиться и демонстрировать другим свои успехи. Обстановка в семье любящая. Мама девочки изо всех сил старается быть хорошей матерью, хотя для Нэнси установлено множество ограничений. Результаты проявляются в возникновении у Нэнси страха разлуки с матерью, соперничестве с сестренкой и бунте против предъявляемых ограничений и требований.

Осторожное начало оборачивается бедламом

В приемной, ожидая первой беседы, Нэнси сосала большой палец и просила мать взять ее на руки. Поскольку мама уже держала на руках ее сестричку Мэри, Нэнси утешалась тем, что сосала палец и стояла в сторонке, настороженно глядя на терапевта. Всю семью пригласили пройти в игровую комнату. У дверей маму и Мэри попросили вернуться в приемную, а Нэнси начала впервые работать с терапевтом. Она медленно повернулась и оглядела все игрушки, почти как фарфоровая кукла, вращающаяся в витрине магазина. Внимательно изучив комнату взглядом, она начала с любопытством трогать и исследовать игрушки в комнате. Казалось, что ей важно вступить в контакт с как можно большим числом игрушек.

К середине второго приема туфельки полетели прочь, и Нэнси насыпала себе под ноги немного песку. На глаза ей попался водопроводный кран. Путешествия за песком и водой встали в повестку дня и каждая прогулка добавляла песку и воды на полу. Терапевт сказала: «В песок можно налить еще две чашки воды, Нэнси, а в раковину 20 чашек». Девочка засмеялась и стала продолжать игру с песком, не добавляя воды. Терапевт почувствовала, что на этом приеме Нэнси стала больше доверять ей.

Быть свободной и принятой

На третьем приеме Нэнси запихнула двух пупсиков в плиту и полила их водой. Затем легла на их место в игрушечной кроватке и стала сосать их бутылочку с водой.

Игра с пупсиками продолжалась в качестве предваряющего этапа на каждом из последующих трех приемов. Нэнси впервые почувствовала, что она может отбросить ограничения, установленные для нее бабушкой и мамой. К. терапевту на колени каждый раз укладывали пупсика, иногда двух на то время, пока Нэнси играла с другими куклами и тайком сосала игрушечную бутылочку. Она забиралась в кукольный домик и в холодильник, чтобы можно было сосать бутылочку подольше.

Затем она отреагировала свои эмоции тем, что крошила пластилин, ходила по нему и разливала краски. Когда она разлила краски, она сказала: «Я вот скажу маме, и она ужасно разозлится», таким образом вербализуя, что ей известно об установленных для нее границах. Если раньше она рисовала структурированные прямые линии, то теперь ее рисунки стали более свободными, плавными и выразительными. Это движение к большей свободе перенеслось и на пластилин. Сначала она только трогала его, а теперь охотно запускала в него пальцы.

Что бы Нэнси ни сделала и ни почувствовала, принималось терапевтом. Не высказывалось никаких оценочных суждений. Реакции Нэнси на собственное поведение получали поддержку. Терапевт демонстрировала девочке принятие ее мыслей и решений в игровой комнате. Казалось, что такое безусловное принятие раскрепощало Нэнси и помогало ей поверить в себя.

Во время пятого приема Нэнси расшвыряла глину, раскрасила заводную машину и потом аккуратно погрузила свои сверкающие новые туфли, которые ей только что купила бабушка, в наполненный водой игрушечный таз. После этого взрыва гнева она выбросила пупсиков из кроватки, улеглась в нее, укрылась одеялом, стала сосать бутылочку и приговаривать: «Ты приходи и возьми меня, когда я заплачу». Терапевт ответила: «Ты хочешь, чтобы тебя держали на руках и любили?» Она выбралась из кукольной кроватки, перебежала через комнату и вскарабкалась терапевту на колени вместе с игрушечной бутылочкой. Они вместе раскачивались и мурлыкали около трех минут.

Когда Нэнси перебралась в кроватку, отреагировав роль малышки, глаза ее потускнели.

В тот день Нэнси шла в машину, пошатываясь. Она не могла совершенно стряхнуть с себя роль малышки! Она сердито ответила «нет» на какие-то указания матери.

Хотя во время приема Нэнси никогда не пыталась вырывать волосы, это был первый день, когда она не вырывала волосы в приемной в присутствии матери. Терапевт заметила прядки прелестных детских волос, покрывавших голову девочки.

Даже несмотря на то, что она и на последующих приемах иногда продолжала сосать бутылочку, Нэнси больше не возвращалась к роли младенца с таким ярким выражением эмоций, как это было в тот день. Роль матери пупсиков стала новой и благодарной ролью для Нэнси. Ведущей деятельностью стало рисование, вырезание, погружение рук в краску и разнообразное использование бумаги и клея. Пупсики ушли в прошлое.

Нэнси с кудряшками

Когда Нэнси пришла на прием в седьмой раз, головку ее покрывали вьющиеся светлые волосы. Она по-прежнему играла с самыми разными игрушками, ocобенно много рисовала и мастерила. Она стала играть с терапевтом в новую игру, которая называлась «Мама и Нэнси». Нэнси, исполнявшая роль мамы, сказала: «Нет, нет, нет, это мое. Тебе нельзя это трогать. Играй со своими игрушками».— Терапевт, которая должна была играть роль Нэнси, шепнула: «Скажи, что делает Нэнси, когда мама говорит: «Нет, нет, нет?» — Девочка ответила: «Ты соси палец, вырывай волосы и ешь их». Терапевт проделала все это и спросила: «А теперь что?» — Нэнси сказала маминым голосом: «Не смей этого делать!» — и засмеялась. Она знала о своей привычке.

В приемной бабушка попыталась привести Нэнси в порядок и заставить ее надеть пальто. Нэнси просто сказала: «Нет»,— но не вернулась к прежнему поведению, когда она начинала сосать палец и вырывать волосы. Эта способность сопротивляться сохранилась ненадолго. Попытка бабушки управлять девочкой заключалась в цитировании стихов: «Расскажу тебе о королях и капусте». В ответ Нэнси замерла, уставилась в пространство и начала сосать палец и вырывать волосы. Когда они покидали приемную, бабушка вынула у Нэнси палец изо рта и объявила: «Мокрые пальцы потрескаются на холодном ветру». Но, даже несмотря на то, что девочка периодически уступала такому давлению, волосы у нее продолжали расти.

Нэнси пришла в восьмой раз, ей напомнили, что это будет последний прием. Нэнси не ответила вслух, но начала обычную игру. В этой игре она больше не пряталась в дырки, не сосала бутылочку, как младенец, не просила терапевта подержать пупсиков. Играя с пупсиками на последних трех приемах, Нэнси брала роль матери на себя. Ее игры с красками, пластилином и песком были свободными, но она больше не мусорила. Поскольку Нэнси знала, что эта встреча последняя, в ее прощании с игрушками появился новый штрих: она взяла бутылочку с водой и брызнула по нескольку капель на каждую из своих любимых игрушек. Она еще раз улыбнулась и выскользнула из комнаты.

Разговор в приемной о том, что это последняя встреча, с приглашением приходить в любое время был встречен молчанием и решительным отказом поддержать беседу. Однако ни гнева, ни сосания пальца, ни выдергивания волос не последовало.

Консультация с родителями

Консультирование родителей в сочетании с игровой терапией ребенка может способствовать терапевтическому процессу, облегчая общение в семье. Консультируя родителей, терапевт должен объяснить им, что сеансы игровой терапии с ребенком конфиденциальны. Иными словами, в процессе консультирования родителей не затрагиваются специфические аспекты детской игры.

В случае с Нэнси терапевт встречался с ее родителями раз в две недели приблизительно на полчаса, а дважды беседа продолжалась по часу. Целью этих консультаций было приведение родителей к пониманию чувств девочки, постижению ее мира, привить им навыки общения, которые улучшили бы их общение с дочерью, а также научить их родительским уменьям, которые, если ими пользоваться, принесут пользу и Нэнси, и ее родителям. Обсуждение результатов

Игра Нэнси проходила легко наблюдаемые стадии развития, описанные Гуэрни (Guerney, 1983):

1. Ребенок начинает с того, что приспосабливается к новой для него обстановке игровой комнаты и к терапевту.

2. Ребенок испытывает границы поведения, выражает гнев и ощущает свободу.

3. Ребенок исследует отношения зависимости/независимости.

4. Ребенок начинает выражать позитивные чувств по отношению к себе и к миру. Ребенок также начинает принимать решения, касающиеся способов его взаимодействия с миром.

Опыт, полученный Нэнси в игровой терапии, позволил девочке найти способ организации своих впечатлений, выражения своих чувств и исследования отношений. Развитие отношений между девочкой и терапевтом постоянно переходило от настороженности к доверию и принятию. Основываясь на прежнем опыте и собственном восприятии мира, она начала игру, как начала любую новую деятельность.

Она старалась, как могла, защитить себя от всяких «делай это», «не делай то». Нэнси никогда не оказывалась в ситуации, когда она могла бы решать, что ей делать, и не бояться, что ее отругают. Такая атмосфера, созданная игровым терапевтом, единственный чрезвычайно важный фактор, позволила Нэнси почувствовать то, что она никогда не испытывала прежде: свободу самовыражения.

Экслайн (Axline, 1982) полагает, что «интенсивность чувств, которые испытывают дети в самом раннем возрасте, проявляемых в последовательных контактах детей с терапевтом в игровой терапии, просто поразительна» (стр. 42). В игре Нэнси отреагировала чувства фрустрации и гнева. Они стали очевидными в связи c явной путаницей в ее взглядах на собственное место в семье и с привязанностью матери к младшей сестренке Нэнси, Мэри. Игра с пупсиками, бутылочками и детской кроваткой дали Нэнси возможность испытать уникальные чувства, возможность экспериментировать с ними и попытаться решить свой внутренний конфликт.

В процессе игровой терапии Нэнси постепенно освобождалась от тревоги по поводу разлуки с матерью и от раздражения, вызванного необходимостью делить мать с сестрой. Она начала принимать и проживать роль старшей сестры, а не ребенка. Эта перемена была очевидной и в игровой комнате, и в семье.

Второй очевидной причиной фрустрации, с которой боролась Нэнси, было ее постоянное раздражение против многочисленных ограничений, накладываемых на ее поведение мамой и бабушкой. Стараясь исполнять роль «хорошей мамы» и «хорошей бабушки», старшие не давали Нэнси возможности научиться выдвигать свои собственные ограничения... Одним из симптомов такого раздражения было облысение Нэнси. Нэнси было предложено экспериментировать с установлением ограничений, играя с водой, красками, намочив и испачкав одежду и обувь. Через некоторое время она нашла для себя приемлемую середину. Ей нравилось играть с водой и красками, но желания прибегать к крайностям больше не было.

Казалось, что более сильному выражению эмоций у Нэнси предшествовало хорошо рассчитанное опробование границ. Отражение ее чувства, сопровождаемое ненавязчивым установлением границ, дало Нэнси возможность отработать интенсивность своих чувств.

Иногда важные реальные события в жизни ребенка не получают отражения в его игре и в ассоциациях, и основное внимание уделяется каким-то событиям, не имеющим на первый взгляд существенного значения. Но такие мелкие события очень важны для детей, поскольку они возбуждают эмоции и фантазии (Klein, 1955). В игровой комнате Нэнси никогда не сосала палец и не выдергивала волосы. Только однажды она проявила интерес к парику, находившемуся среди игрушек. Находясь в приемной, она иногда все-таки сосала палец, и раз или два выдергивала волосы, когда родители одолевали ее указаниями.

В конце концов, атмосфера игровой комнаты научила Нэнси отношениям, отличающимся от обычных поучающих отношений, которые устанавливались у нее с матерью и бабушкой. У терапевта не было никаких предварительных ожиданий в отношении Нэнси, и она не управляла игрой девочки. Нэнси скоро поняла, что терапевт считает, что она способна принимать собственные решения. То, что девочка взяла на себя смелость принимать собственные решения, стало очевидно как в игровой терапии, так и в том мире, который открывался для Нэнси за пределами игровой комнаты.

Нэнси удалось использовать опыт, полученный ею во время игровой терапии для того, чтобы переориентироваться по отношению к своему миру. Это может произойти только в такой атмосфере, где ребенок чувствует, что его принимают без всяких условий, побуждают к совершению выбора, где он ощущает себя в эмоциональной безопасности. То, что у Нэнси снова выросли полосы, является, по всей видимости, драматическим свидетельством того, что все эти условия были удовлетворены.

Случай «Нэнси: от лысины к кудряшкам» заимствован из статьи: Barlow, Strother, Landrerett-Child-Central Play Therapy: Nancy from Boldness to Curls. The School Counselar, 32(5), 1985, 347—356, Публикуется с разрешения Американской Ассоциации по консультированию и развитию.

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 40 41 42 43 444546 47 48 49 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!