Сравнение в химическом отношении различных частей листьев липы и желатина 14 страница




чае в сфере питания. Особенно четко это выс­тупает при сравнении поведения каланов из разных мест обитания и разных возрастов. Напомним, что употребление камней в каче­стве орудий отмечено только у каланов, оби­тающих в Калифорнии. На советском Дальнем Востоке и на Алеутских островах, где морс­кие ежи и моллюски меньших размеров, кала-ны легко справляются с ними без примене­ния вспомогательных средств — камней. Однако, как сообщил американский специа­лист по калану К. Кеньон, и алеутский калан начинает пользоваться камнями, если (в зоо­парке) ему дать более крупных моллюсков, снабженных более прочными раковинами, чем те, которыми он питается в родных местах. Вместе с тем и на Алеутских островах обхо­дятся без камней лишь взрослые особи; моло­дые, а значит, и более слабые животные пользуются ими. Следовательно, каланы пользуются орудиями только в тех случаях, когда не могут разрушить твердую оболочку жертвы одними зубами. Потенциальная спо­собность к орудийным действиям присуща, очевидно, всем морским выдрам.

Конечно, высокий уровень психического развития (в частности, каланам в этом отка­зать нельзя) повышает потенциальные воз­можности использования предметов в качестве орудий, обеспечивает более широкие воз­можности осуществления орудийных действий и позволяет переносить такие действия в но­вые ситуации, применять их даже в весьма необычных условиях. Например, по сообще­нию Кеньона, калан, помещенный в волье­ру, стучал камнем по стенке бассейна с такой силой, что отбивал куски цемента. Видимо, здесь проявилась упомянутая способность к употреблению камней для отбивания моллюс­ков с подводных скал. Но, кроме того, калан ударял камнем и по дверной задвижке, да так, что можно было принять эти действия за по­пытки отодвинуть задвижку.

Таким образом, у каланов существует, оче­видно, предрасположение к употреблению камней в качестве орудий. Возможно, дело обстоит так же, как у птенцов дятловых вьюр­ков, т. е. детеныши каланов избирательно от­носятся к камням, выделяют их среди других предметов и играют с ними (такие случаи дей­ствительно наблюдались). Но в дальнейшем все зависит от конкретных условий, в которых окажется вьюрок или калан, ибо возможность и необходимость осуществления орудийных действий всецело обусловливаются экологиче­ской ситуацией, с которой животное столк­


 

нется. Если можно прожить без орудийных дей­ствий, потенциальная способность к их вы­полнению остается у калана "про запас". Ду­мается, что так обстоит дело и у других млекопитающих (включая обезьян); может быть, в этом кроется одна из причин того, что они очень редко пользуются орудиями.

Следует рассказать еще об одной форме употребления орудий каланом, причем в сфе­ре комфортного поведения. Наблюдали, как животное чистило свою шерсть пучком морс­кой травы, что, вообще говоря, не должно особенно удивлять, ибо каланы не только ча­сто отдыхают, лежа на спине, на поверхности воды среди зарослей морской капусты, но в летнее время предпочитают в такой позе спать в этих зарослях. По сообщению советских ис­следователей калана И. И. Барабаш-Никифо­рова и С. В. Маракова, они обматывают себя длинными слоевищами этих водорослей, что страхует их от сноса течением во время сна. Калифорнийские каланы ночью также "вста­ют на якорь", уцепившись за водоросли.

Прежде чем расстаться с животными вод­ной стихии, упомянем еще случай, происшед­ший в бассейне одного дельфинария. Афали-на, неоднократно наблюдавшая, как водолаз очищает скребком подводное смотровое окно от водорослей, также принялась "чистить" это окно сначала пером чайки, затем рыбой, кам­нем, бумагой и другими доступными ей пред­метами. Здесь, конечно, не приходится гово­рить об употреблении орудий, ибо действия дельфина не повышают эффективность какой-либо из сфер его жизнедеятельности, а явля­ются лишь формами подражательного мани­пулирования предметами, возникшими в результате подражания орудийным действиям человека в условиях постоянного тесного об­щения с ним.

Другая афалина наблюдала за водолазом, соскребавшим со дна бассейна водорослевые обрастания ковшевым скребком, соединенным со шлангом, через который отсасывалась об­разующаяся муть. После окончания работы аппарат был оставлен в бассейне. Дельфин дол­го обследовал его и манипулировал им, в ре­зультате чего остатки водорослей просочились из шланга и образовали в воде небольшое об­лачко. Афалина тут же съела их, а через не­сколько часов после удаления аппарата ее уви­дели с куском кафельной плитки во рту, которым она срезала куски водорослей со дна бассейна. Заготовив таким способом определен­ное количество водорослей, афалина бросила плитку, съела водоросли, потом снова подня-


106                                                                                   К. Э. Фабри


ла ее, чтобы "сбрить" еще одну порцию водо­рослей, и т. д. В рассматриваемом нами случае подражание орудийным действиям человека привело к непосредственному биологическо­му эффекту, оказалось выгодным дополнением к обычным пищедобывательным действиям животного и в этом смысле повышало эффек­тивность его поведения. В результате первона­чальные имитационные движения закрепились и переросли в подлинное орудийное поведе­ние. Это наблюдается и у других млекопитаю­щих, постоянно общающихся с человеком. Не исключено, что именно так обстояло дело в приводимом ниже случае, происшедшем в Ба-зельском зоопарке.

В этом зоопарке молодая 3-летняя самка очкового медведя по кличке Тена стала жер­дью сбивать листья и плоды клена, ветки ко­торого свисали в вольеру, где она содержа­лась вместе со своей матерью и взрослым 5-летним самцом. Самец вполне мог дотя­нуться до этих веток, если вставал во весь рост на задние лапы. Тена также поднима­лась во весь рост, но лишь для того, чтобы размашисто бить по веткам жердью, кото­рую она прижимала передними лапами по­перек тела к груди. При этом жердь находи­лась между предплечьем и плечом одной лапы, другой же лапой медведица придавли­вала конец жерди книзу. В результате проти­воположный конец жерди поднимался квер­ху. В первый день эти действия продолжались без перерыва в течение получаса, потом они неоднократно повторялись, а в дальнейшем выполнялись уже систематически. К сожале­нию, сотрудник зоопарка, описавший этот эпизод, не присутствовал при первоначаль­ных действиях Тены, и поэтому неизвест­но, какие манипуляции жердью привели медведицу к использованию этого предмета в качестве орудия. Но достоверно известно, что никто не обучал ее таким действиям, поскольку она родилась в этом же зоопарке.

Большой интерес представляет следующее наблюдение: когда в распоряжении Тены ока­зались две жерди; одна 2-метровая, другая 4-метровая, она, сидя, сперва примерила более короткую палку, т. е. поставила ее вертикально перед собой и посмотрела вдоль нее вверх. Од­нако, увидев, что жердь не достает до листвы, отложила ее в сторону и взяла длинную жердь, которой и стала вновь успешно сбивать лис­тья и плоды. Интересно также, что впослед­ствии Тена пыталась вытащить палкой кусок хлеба, плавающий в водоеме, а также дотя­нуться ею до плавающей там птицы.


 

Спустя два месяца после первых орудий­ных действий Тены самец стал также пытать­ся применять палки для сбивания листвы, но на первых порах его движения были весьма не­уклюжими, и палка то и дело падала из его лап. Это обстоятельство согласуется с наблюдениями, сделанными, в частности, над обезьянами:

молодые животные легче и быстрее научаются несвойственным виду новым формам манипу­лирования, а более старые особи — труднее и медленнее, причем чаще всего путем подра­жания молодым.

В формировании орудийных действий Тены, несомненно, решающую роль сыграли искусственные условия ее жизни в неволе -ограничение свободы передвижения (невоз­можность добраться до веток с плодами), од­нообразие кормового рациона, вероятно, обыкновенная скука и, конечно, постоянное общение с человеком, дающее богатый мате­риал для "расширения кругозора", и подра­жание его действиям. У психически более раз­витых особей, каковой, несомненно, и была Тена, это приводит к изобретению новых спо­собов решения задач, возникающих в жизни животного (в данном случае применение ору­дия). В этом примере отчетливо проступает на­личие потенциальных способностей к орудий­ным действиям, реализуемым, однако, лишь в случае нужды. Ведь свободноживущие мед­веди не пользуются орудиями — свои "жиз­ненные проблемы" они прекрасно решают без оных, равно как и более крупному самцу в вольере они не понадобились (ему достаточно было подняться во весь .рост). А то, что он впоследствии в порядке подражания все же пробовал воспользоваться изобретением Тены, только показывает, что потенциально и он был с самого начала способен сбивать ветки и плоды клена палкой, хотя и оказался не столь ловким и, вероятно, сообразитель­ным, как Тена. <...>

Может показаться неожиданным, но иног­да орудиями пользуются и копытные (точнее, парнопалые), т. е. животные, конечности ко­торых лишены хватательной функции. Пред­меты, употребляемые как орудия, эти живот­ные фиксируют рогами. Сотрудник Приокско-Террасного заповедника однажды рассказал мне, что видел, как разъяренный самец-зубр, безуспешно пытавшийся про­рваться через ограду к самке, которая на­ходилась в загоне напротив, поддел головой бревно, поднял его на рога и потащил к огра­де, затем задвинул под нее один конец брев­на и принялся орудовать им как рычагом.


Орудийные действия животных                                              107


В результате зубру удалось с помощью этого орудия частично поломать ограду. Сотруднику заповедника удалось заснять эту сцену, и он показал мне снимки, а также покореженный зубром бетонный столб ограды.

Известны случаи употребления орудий у слонов в неволе. Так, посетители зоопарков могут подчас увидеть, как слоны почесывают голову и спину палкой, которую держат хобо­том. Кроме того, и это пришлось испытать мне самому, слон, когда он "не в духе", может швырнуть в человека то, что попадется ему "под хобот". В моем случае это была щетка, которой его обычно чистил служитель.

По свидетельству бывшей заведующей отделом молодняка Московского зоопарка В. В. Чаплиной, содержавшийся в этом зоопарке слон Шанго "крепко возненавидел" своего служителя и при каждом удобном случае бросал в него камни, причем выбирал самые крупные из всех, что находил в вольере. Дело дошло до того, что однажды слон, увидев служителя в помеще­нии, окна которого выходили на слоновую горку, бросил в него через окно огромный камень и едва не попал ему в голову. Следом полетели другие камни, что заставило всех сотрудников в панике покинуть помещение. После этого случая из вольеры убрали все камни и даже просеяли землю, но и это не помогло — слон стал бросать в служителя бу­ханки хлеба, свеклу, картошку и другой корм. Пришлось служителя перевести на другую ра­боту.

Бросают слоны и сыпучий материал — зем­лю, песок. Когда во время войны в вольеру упала зажигательная бомба, Шанго забрасы­вал огонь песком до тех пор, пока бомба не погасла и на ее месте не вырос холмик, кото­рый слон затем яростно топтал, пока не сров­нял с землей. Общеизвестно еще одно орудий­ное действие слонов — прицельное поливание водой. Любил это делать и Шанго, обрушивая из своего хобота на беспечных посетителей мощные струи воды, забранной им из водо­ема слоновника. <...>.

Все эти примеры относятся к поведению слонов в условиях их содержания в зоопарках. При работах же, к которым их привлекают в Индии, слоны орудий не применяют, равно как нет сведений о каких-либо орудийных дей­ствиях у дикоживущих слонов (за исключе­нием использования палок для почесывания).

В целом, как мы видим, млекопитающие употребляют орудия очень ограниченно и усту­пают в этом отношении птицам. Объясняется это тем, что орудия играют лишь вспомогательную


 

роль в жизни животных и отнюдь не являются решающими факторами их эволюции. Высокий уровень приспособленности строения и пове­дения млекопитающих к условиям существова­ния, высокая эффективность их весьма совер­шенных "рабочих" органов — ротового аппарата и конечностей, исключительная гибкость пове­дения вполне обеспечивают успешное выполне­ние всех жизненных функций без применения вспомогательных средств (орудий). И только в исключительных или даже экстремальных слу­чаях они прибегают дополнительно к орудий­ным действиям, и тогда, как мы могли убе­диться, млекопитающие вполне умело и, главное, изобретательно оперируют разнообраз­ными предметами.

То же самое, разумеется, относится и к пти­цам. Однако превращение передних конечнос­тей в крылья лишило их возможности исполь­зовать эти конечности для оперирования предметами или, во всяком случае, крайне ог­раничило эти возможности. Правда, хвататель­ная функция задних конечностей сохранилась, и у большинства птиц хватание предметов паль­цами ног играет большую роль в их жизни. Но все же при таком положении дел, очевидно, чаще возникает необходимость прибегнуть к исполь­зованию вспомогательных средств, орудий, хотя бы уже потому, что ноги нелетающей птицы должны постоянно выполнять свою опорную функцию. Это, вероятно, одна из причин более частого, чем у млекопитающих, употребления орудий птицами.<.„>

Если учесть истинные пути эволюции жи­вотного мира и многообразие экологических факторов поведения животных и не пытаться во что бы то ни стало находить какие-то фи­логенетические связи между "высшими" и "низшими" формами орудийных действий, то изучение орудийного поведения разных жи­вотных, безусловно, дает ценнейший материал для познания их психической деятельности, в частности ее потенциальных возможностей. На огромное адаптивное значение последних со всей определенностью указывал А. Н. Север-цов, причисляя их к ведущим факторам эво- • люции животных.

Следует, очевидно, говорить не об эволю­ции самих орудийных действий, а о прогрес­сивном развитии потенциальных возможнос­тей их выполнения в процессе эволюции психики, которая, в свою очередь, является составной частью общего процесса эволюции животного мира. <...>


с указанием конкретных ситуаций, в кото­рых наблюдалась орудийная деятельность, таких как кормежка, забота о чистоте тела, исследование и устрашение.


Джейн Гудолл

МАНИПУЛИРОВАНИЕ ПРЕДМЕТАМИ*

Способность изготовлять и использовать орудия в течение долгого времени рассматри­валась как чисто человеческая (см., например, Napier, 1971). Появление орудийной деятель­ности у наших древнейших предков ознаме­новало собой решающий шаг в нашей эволю­ции: когда обезьяноподобное существо впервые начало регулярно изготовлять орудия определенной "конструкции", оно стало, по определению, человеком (Leakey, 1961). По этой причине орудийная деятельность у жи­вотных всегда привлекала внимание исследо­вателей.

Чтобы какой-либо предмет можно было счесть орудием, нужно, чтобы его держали в руке (ноге, во рту) и использовали для дос­тижения определенной ближайшей цели (Goodall, 1970). Если принять это определение, многие животные, в том числе и некоторые насекомые, войдут в число видов, использу­ющих орудия. Шимпанзе превосходит их всех, так как использует больше предметов и дос­тигает с их помощью более разнообразных це­лей, чем любое другое существо, кроме само­го человека. Но простое использование предмета в качестве орудия само по себе еще не столь поразительно. Главное же здесь - по­знавательные аспекты орудийной деятельнос­ти. Шимпанзе с его развитым пониманием отношений между вещами может видоизме­нять предметы, делая их пригодными для дан­ной цели. И он способен до некоторой степе­ни придавать им определенную "конструкцию". Шимпанзе может прихватить и даже из­готовить предмет, которым позднее вос­пользуется как орудием в месте, пока еще скрытом от его глаз. Но еще важнее то, что он может использовать предмет в качестве орудия для решения совершенно новой задачи.

В табл. 1 перечислены различные предме­ты, используемые шимпанзе в качестве ору­дий в Гомбе, а также в других частях Африки

* Гудолл Дж. Шимпанзе в природе: поведение. М.:

Мир, 1992. С. 546—583 (с сокр.)


 

ПИЩЕВЫЕ СИТУАЦИИ

В этом контексте шимпанзе Гомбе исполь­зуют больше орудий и чаще, чем для иных целей. Это относится и к шимпанзе, обитаю­щим в других местностях.

Выуживание термитов

Термиты ( Macrotermes bellicosus ) добывают­ся почти исключительно с помощью орудий. В определенные сезоны, когда шимпанзе про­водят много времени за ужением и поедани­ем этих насекомых, использование орудий является нормальной частью каждодневной деятельности животного. Во время основного сезона с октября по декабрь, когда термитни­ки посещаются регулярно, шимпанзе часто останавливается во время своих путешествий, выбирает травянистый стебель или другой под­ходящий предмет и, держа его во рту, направ­ляется к термитнику. Когда происходит выбор орудия, термитник может быть совсем не ви­ден — иногда он находится на расстоянии до 100 метров, хотя обычно — гораздо ближе.

Ходы термитника узкие и не вполне пря­мые, так что засовываемые в них предметы должны быть гладкими и довольно гибкими. Орудия получаются из травинок, лиан, коры, прутиков или небольших пальмовых листьев. Иногда животное подбирает любой подходя­щий материал, оказавшийся под рукой, вклю­чая использованные орудия тех шимпанзе, которые трудились над термитником раньше. В других случаях шимпанзе тщательно рассмат­ривает пучки травы и переплетения лиан, прежде чем сделать выбор; он может отломить орудие определенной длины и тут же бросить его, ни разу не употребив, и выбрать другое. До некоторой степени в этой процедуре отра­жаются индивидуальные особенности живот­ных, но в целом выуживание термитов во вре­мя сухого сезона требует большего умения и большей тщательности в подборе материала, чем в дождливый сезон, когда а) насекомые находятся ближе к поверхности и б) солдаты стоят на страже и быстро хватают челюстями любой посторонний предмет, проникший в гнездо.

Длина 145 орудий, используемых в Гомбе во время сезона дождей, составляла в среднем


Манипулирование предметами

28 см (размах вариаций от 7 до 100 см) (McGrew, Tutin, Baldwin, 1979), Орудия для сухого сезона не были подвергнуты система­тическому сбору и измерению, но я предпо­лагаю, что их средняя длина должна быть боль­ше, так как термиты находятся в это время в нижних ярусах гнезда. Наверняка в это время года шимпанзе предпочитают использовать очень длинные стебли трав или лиан.

Такие орудия во время их употребления постепенно укорачиваются — шимпанзе от­ламывают чересчур обтрепанные или со­гнувшиеся концы. Когда орудие становится слишком коротким, его заменяют другим;

новое орудие по большей части выбирают из подходящего растительного материала в пре­делах 5 метров или около того от гнезда тер­митов. Одна самка несколько раз взбиралась на высоту до 5 метров по дереву, растущему возле термитника, чтобы оторвать с нижних веток куски от стеблей лиан. Гремлин, будучи уже взрослеющим подростком, однажды ото­шла от термитника метров на 7 и скрылась из виду в поисках гибкой прочной лианы. Она делала это трижды за время двухчасового се­анса и каждый раз возвращалась с тремя или четырьмя кусками стеблей. Часто бывает так, что за один раз прихватывается несколько ору­дий; те, которые отобраны про запас, шим­панзе припрятывает в пах или кладет возле себя на землю.

Некоторые материалы, такие как тонкая трава (зеленая или сухая), гладкие стебли или лианы, пригодны к употреблению в своем из­начальном виде. Другие требуют некоторой обработки, чтобы их можно было эффективно использовать. С небольших прутиков нужно оборвать листья, от главной жилки сложного листа отделить листочки, от кусков коры, тол­стых стеблей или пальмовых листьев оторвать более тонкие волокнистые участки. Иногда тра­винка оказывается слишком широкой, и тогда шимпанзе сужают ее, отрывая полосы с обеих сторон от центральной жилки.


Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!