Раздвоение человеческой практики. Возникновение символического, иллюзорного образа действий



Даже у современных народов, стоящих на стадии доклассового об­щества, сфера зависимой, несвободной практики необычайно широ­ка. Успех их практической деятельности, прежде всего таких ее видов, как охота и рыболовство, во многом зависит от случайного стечения благоприятных или неблагоприятных обстоятельств. Не желая перегружать работу примерами, которые можно в изобилии почерпнуть из описаний путешествий и трудов по этнографии (см., напр.: Врангель, 1841, II, стр. 105—106; Нансен, 1926, стр. 71; Штернберг, 1936, стр. 3—4, 245—248; Расмуссен, 1958, стр. 81—83; Анисимов, 1958а, стр. 38—40; Токарев, 1959, стр. 38‑40; Malinowski, 1922, р. 344‑345,393; 1926, р. 108‑110; Firth, 1929, р. 257—259; 1939, р. 90—91, 168—181), ограничимся лишь одним обобщающим высказыванием крупнейшего русского этнографа Л. Я. Штернберга (1936). «Какими же методами,— писал он,— человек борется за свое существование? В первую голову он применяет свои собственные силы. Наряду с грубой физической силой он применяет свое великолепное орудие — свой интеллект, свои изобретения — орудия, которые существовали уже с древней­шего известного нам периода человеческого существования. Его ос­новной метод борьбы за существование — это метод техники, изо­бретений. Но вот оказывается, что все его гениальные изобретения недостаточны для борьбы с природой. При всем своем искусстве, в одном случае он направляет стрелу в животное даже в самую плохую погоду и убивает его, а в другом случае при самых благоприятных условиях делает промах, стреляет и не попадает. В одном случае он может наловить рыбы в один день столько, что ее хватит надолго, а в другом случае могут пройти целые месяцы и он не пой­мает ни одной рыбы. Одним словом, перед ним в борьбе за существование встает „его величество случай“, то, что мы называем удачей, счастьем и т. д., явление для него совершенно непонятное, таин­ственное» (стр. 246—247. Подчеркнуто мною.— Ю. С.).

Если так велика роль случайностей в жизни людей современного типа, имеющих за своими плечами накопленный в течение сотен тысяч лет трудовой опыт, то тем более она была велика в жизни людей формировавшихся, людей, только еще перестававших быть животными. Формирующиеся люди были почти полностью бессиль­ны перед природой, почти вся их практическая деятельность была несвободной, зависимой.

Это, однако, не значит, что у них вообще полностью отсутство­вала какая бы то ни было свободная практическая деятельность. Люди с самого момента своего возникновения не только приспособлялись к среде, но и преобразовывали ее. Поэтому они никогда не были полностью бессильны перед природой, поэтому их деятель­ность никогда не была полностью несвободной, зависимой. Возник­новение человеческой практической деятельности было одновре­менно началом освобождения деятельности от власти случайно­стей, началом становления свободы. Сфера свободной практики была у формирующихся людей необычайно узка, но тем не менее она существовала.

Прежде всего освобождаться от власти случайностей начала деятельность производственная, деятельность по изготовлению орудий. Что же касается деятельности присваивающей, прежде всего охоты, то она почти всецело носила зависимый, несвободный характер. Возникшее под влиянием потребностей развития произ­водственной деятельности и в процессе этой деятельности мышле­ние первоначально было неразрывно связано с производственной деятельностью, вплетено в последнюю. Производственная де­ятельность первоначально была главным и основным объектом мышления. Предметы внешнего мира были объектами мышления лишь постольку, поскольку они были связаны с производственной деятельностью, были ее моментами. Они мыслились лишь в нераз­рывной связи с производственной деятельностью, как ее моменты.

Будучи неразрывно связанным с производственной деятель­ностью, мышление было ориентировано на раскрытие связей, без знания которых невозможно было развитие этой деятельности. Одной из самых первых связей, осознанных человеком, нашедших отражение в его мышлении, была связь между действиями челове­ка и их результатом.

В процессе производственной деятельности человек все больше и больше убеждался в том, что, для того, чтобы добиться желаемого результата, он должен действовать так же, как он действовал в тех случаях, когда им был достигнут результат, подобный желаемому, и что для того, чтобы избегнуть нежелательного результата, нужно действовать иначе, чем он действовал в тех случаях, когда результат был нежелательным. Подобные, одинаковые действия влекут за собой подобные, одинаковые результаты; действия непохожие, неодинаковые влекут за собой непохожие, неодинаковые результа­ты — таково было первое широкое обобщение, которое было навя­зано человеку всем ходом производственной деятельности. Это об­общение может быть названо законом подобия деятельности‑ре­зультата.

Вполне понятно, что этот закон существовал для прачеловека не как теоретически осознанное обобщение, а как чисто эмпирическое правило, которого он придерживался в своей практической деятель­ности. Чтобы добиться желаемого результата, человек старался действовать как можно более сходно с тем, как он действовал в тех случаях, когда результат, подобный желаемому, был достигнут. Неудача в достижении желаемого результата служила для него достаточным доказательством того, что его действия не были доста­точно точным воспроизведением тех, которые имели место, когда результат был достигнут, и что необходимо более точное копирова­ние последних.

В сфере свободной практики, в которой существует прямая за­висимость между деятельностью человека и ее результатами, повы­шение точности воспроизведения действий приводило в конце концов к тому, что человек достигал желаемого результата. Вполне понятно, что для достижения желаемого результата не требовалось абсолютно точного копирования прошлой деятельности, завершив­шейся подобным результатом, необходимостью было ее воспроиз­ведение лишь в главном и основном, а не в деталях. В процессе свободной практической деятельности происходило отделение су­щественного, важного в ней от несущественного, неважного, второ­степенного, отделение действий необходимых, без которых не мог быть достигнут желаемый результат, от действий, не являющихся необходимыми для достижения его. Свободная практическая дея­тельность, в ходе которой было выработано убеждение, что для до­стижения желаемой цели нужно действовать таким же образом, как действовал человек в том случае, когда цель была достигнута, одно­временно убеждала человека в том, что для достижения цели нет необходимости в абсолютно точном воспроизведении всех без исключения действий, имевших место в последнем случае, что нужно отличать действия, без воспроизведения которых невозможно до­стигнуть желаемого результата, от действий, в воспроизведении ко­торых нет необходимости.

Способствуя выделению и закреплению правильных производ­ственных приемов, отсеиванию как ошибочных, так и лишних и бесполезных действий, передаче и накоплению производственного опыта, закон подобия деятельности — результата в огромной сте­пени способствовал формированию и совершенствованию правиль­ного образа действий, поступательному развитию производственной деятельности. Помимо прогрессивного влияния, этот закон оказы­вал на производственную деятельность и консервативное, затруд­няя, в частности, отказ от когда‑то оправдавших себя, но отжив­ших в данный момент приемов деятельности и замену их новыми приемами; однако консервирующее влияние этого закона на разви­тие свободной практической деятельности было относительным, в то время как его прогрессивное воздействие — абсолютным.

Начавшееся первоначально в сфере производственной деятель­ности освобождение трудовых актов от рефлекторной формы в даль­нейшем охватило всю практическую деятельность человека. Вслед за актами производства все действия человека начали постепенно превращаться из рефлекторных в сознательные, целенаправлен­ные. По мере того как объектом мышления становилась вся практическая деятельность и связанные с ней предметы внешнего мира, обобщения, возникшие в процессе являвшейся во многом свобод­ной производственной деятельности, распространялись на всю практическую деятельность, в том числе и на несвободную, зави­симую.

Распространившись на сферу несвободной, зависимой деятель­ности, в частности охоты, убеждение в том, что одинаковые дейст­вия влекут за собой одинаковые результаты и что в основе разли­чия результатов лежит различие действий, в определенной степени способствовало накоплению трудового опыта и совершенствованию этой деятельности и поэтому закрепилось и в этой сфере. Но рас­пространение и закрепление в сфере несвободной практики закона подобия деятельности — результата, кроме тех следствий, которые оно имело в сфере свободной практики, вело и к совершенно иным.

Как уже указывалось, в отличие от свободной практической дея­тельности образ несвободной практической деятельности и ее ре­зультаты определяются не столько волей и сознанием человека, зависят не столько от собственных усилий человека, сколько от случайного стечения благоприятных и неблагоприятных обстоя­тельств. Опосредствование образа и результата несвободной прак­тической деятельности, не поддающейся контролю человека игрой случайностей делает в большинстве случаев невозможным и бес­полезным, а иногда даже и прямо вредным точное воспроизведение действий, приведших в прошлом к желаемому результату.

Однако сам человек и в сфере несвободной практики продолжал руководствоваться законом подобия деятельности — результата и рассматривать всякую неудачу в достижении желаемой цели как результат того, что его действия не были достаточно точным воспро­изведением тех, которые имели место, когда цель, подобная жела­емой, была достигнута, и стремился, желая во что бы то ни стало достигнуть цели, к более точному копированию этих действий. Если человек опять не достигал желаемого результата, а это могло иметь место, ибо в сфере зависимой практики повышение точности копи­рования прошлых удачных действий в том случае, когда оно было возможным, само по себе, без вмешательства благоприятных слу­чайностей не могло обеспечить достижения этого результата, он опять‑таки рассматривал это как следствие недостаточно точного воспроизведения удачных действий и стремился к еще более точ­ному их копированию.

Но никакое повышение точности воспроизведения прошлых удачных действий само по себе не могло гарантировать в сфере не­свободной практики достижения желаемой цели. Это обстоятель­ство лишало человека объективного критерия, который мог бы по­зволить ему отделить действия, необходимые для достижения це­лей, от действий второстепенных, несущественных. Отсутствие такого критерия находит свое объяснение в самой природе несвобод­ной деятельности, в том, что ее результаты зависят не столько от собственных усилий человека, сколько от игры случайностей.

В условиях, когда никакое повышение точности копирования прошлых удачных действий не могло гарантировать достижение намеченных человеком целей, в условиях отсутствия объективного критерия, который бы мог позволить человеку отделить действия необходимые, существенные от несущественных, стремление чело­века обеспечить достижение желаемого результата, гарантировать успех своей деятельности не могло не породить тенденции к пол­ному, абсолютному копированию прошлых удачных действий. Но такое копирование, как уже указывалось, было в большинстве случаев невозможным, бесполезным и даже вредным.

Так в сфере несвободной практической деятельности возникло и получило развитие крайне острое противоречие между тенденци­ей к абсолютному воспроизведению прошлых удачных действий и реальной невозможностью и бесполезностью такого воспроизведе­ния. Накопленный практический опыт, с одной стороны, толкал че­ловека в сфере несвободной практики к абсолютному копированию прошлых удачных действий, а с другой стороны, доказывал ему невозможность и бесполезность такого копирования.

Выход из такого противоречия был подсказан опять‑таки накоп­ленным практическим опытом. Как упоминалось выше, в процессе свободной практической деятельности у человека наряду с убеждением в том, что подобные действия влекут за собой подобные ре­зультаты, вырабатывалось убеждение в необходимости отличить действия, без воспроизведения которых невозможно достижение желаемого результата, от действий, в воспроизведении которых нет нужды. В результате распространения этого последнего убеждения на сферу несвободной практики противоречие между тенденцией к абсолютному копированию прошлых удачных действий и невоз­можностью и бесполезностью такого копирования нашло свое раз­решение в дополнении диктуемых обстановкой действий, направ­ленных к достижению желаемой цели, действиями, представляю­щими собой абсолютное воспроизведение части той деятельности, которая имела место в прошлом, когда был достигнут результат, подобный желаемому. Вследствие отсутствия объективного крите­рия, который мог бы позволить отделить необходимые действия от несущественных, абсолютному копированию могли подвергнуться и такие действия, которые никогда не оказывали сколько‑нибудь существенного влияния на исход деятельности. Но даже и те дей­ствия, которые в своей первоначальной форме оказали существенное влияние на исход деятельности, когда их начали копировать, не сообразуясь с обстановкой, неизбежно утратили всякое реальное значение.

Таким образом, на определенном этапе развития человеческой практической деятельности необходимо произошло ее раздвоение на деятельность, реально направленную к достижению желаемого результата, деятельность, объективно необходимую для достижения этого результата, и деятельность, направленную к достижению это­го результата лишь символически, формально, деятельность ненуж­ную и бесполезную, но рассматриваемую как абсолютно необходи­мую для достижения желаемого результата.

Символическая практическая деятельность была вызвана к жизни бессилием реальной практической деятельности. Символи­ческий образ практической деятельности возник как иллюзорное практическое восполнение бессилия реального образа практиче­ской деятельности. Он появился как паразит на теле живой челове­ческой практики. Отнимая время и силы, необходимые для реаль­ной деятельности, паразитический, иллюзорный образ действия, начиная с самого момента своего возникновения, наносил ущерб развитию живой, реальной практической человеческой деятель­ности.


Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 68; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!