Глава 6: Август 1983 – Июль 1984 17 страница
«Elektra», безусловно, это не понравилось, и эта компания отклонила ходатайство Металлика о покупке прав на свои песни. В результате это привело к судебному разбирательству, как вспоминает Ларс. “Было довольно забавно находиться в комнате с двенадцатью юристами. А я сидел там, поспав лишь три часа, по-прежнему пьяный после предыдущей ночи, с опухшим лицом, не принимавший душ уже неделю. Несомненно, во всём этом наблюдался комичный элемент”.
Ларс рассказал, что дело дошло до того, что юристы группы должны были связаться с со-менеджером Клиффом Бёрнштейном, который затем позвонил Ларсу, а Ларс рассказал остальным участникам группы о том, что происходит. “Это было тупой тратой времени. Как насчет того, чтобы собрать в одной чёртовой комнате всех людей, которые могут принимать подобные решения, просто сесть и решить все вопросы?”
В действиях, определённо одобренных бы Клиффом, Ларс вырвал ведение этого дела из рук юристов, сэкономив при этом огромные денежные затраты и время, и перевёл дело в простой сценарий вида “группа против суда”. Он объяснил, что тем утром он, Клифф Бёрнштейн и другой со-менеджер Питер Менш сели за стол переговоров вместе с председателем американского филиала и генеральным директором компании Дугом Моррисом.
Ларс: “Мы сказали: ‘Все люди, которые могут уладить этот вопрос, находятся в этой комнате. Нам не нужно иметь дело с юристами, действуя по пищевой цепочке. Теперь давайте всё обговорим’. Около двух часов мы ходили вокруг да около, и наконец пришли к соглашению, которое удовлетворяло интересы всех собравшихся. Я протянул свою руку, Дуг Моррис её пожал. Так и была проведена сделка. Безусловно, через три месяца всё ещё утверждалось на бумаге – мелким шрифтом, в две тысячи предложений, до которых никому нет никакого дела”.
|
|
|
В другой раз Ларс сообщил: “Мы решали эти деловые вопросы, потому что не хотели, чтобы нас наебали. Многие люди думают, что говоря о том, что ты контролируешь то, что происходит вокруг, в деловом отношении, означает, что у тебя имеются скрытые мотивы. Но это лишь защитный механизм. Каждый, кто играет в рок-группе в 90-х годах и передает свои собственные жизни кому-то другому, олицетворяют сраное невежество…За последние десять лет наша музыка стала более чистой, более прямолинейной. Однако наступает момент, когда ты понимаешь, что тебя пытаются трахнуть в зад, и это ощущение мне не очень нравится. Убить их всех или не убивать их всех, вот на что это похоже, и нам необходимо довести это до конца”.
Суть этого эпизода в том, что он иллюстрирует распространённый факт о Металлика. Многие годы некоторые фанаты обвиняли их в том, что они отошли от своих оригинальных принципов ради денег, славы, успеха или любой другой награды на ваш вкус. Некоторые жалобы только усилились, когда в 1984 году Металлика выпустили балладу ‘Fade To Black’.
|
|
|
Я предполагаю, что такие действия, как основание собственной рекорд-компании, убедительно демонстрируют, что группа сохранила верность своему старому принципу “к чёрту все”, даже притом, что они работают на серьёзном коммерческом уровне. Откуда взялось это мужество? Возможно из раннего влияния Клиффа Бёртона. Всего лишь догадка.
Ларс упоминает этот подход после того, как дело было выиграно: “Четырнадцать лет назад, во времена записи демо “No Life ‘Til Leather” я был тем человеком, который пошёл и скупил все наши кассеты. Именно я сел и скопировал их. Именно я отослал их потом людям. Вот как всё это начиналось. Кому-то нужно было этим заниматься. Я непрерывно слежу за тем, что происходит сегодня в мире музыки начиная с 1976 года, когда началось панк-движение в Англии. Большинство современных метал-групп черпали вдохновение именно оттуда – когда все группы в Англии сказали – к черту излишества, к чёрту великолепие. Всё вернулось к минималистичному подходу. Люди просто хотели записывать свою музыку, не обращая внимание на создание конкурентоспособного имиджа”.
|
|
|
Он продолжает: “Многое из всего этого мы взяли себе на вооружение. Группы, как мы и «Slayer», начали продавать пластинки. Нашей основной аудиторией были подростки, поэтому нам не требовалось быть чересчур качественными и специализированными. Для нас важнее были постоянные гастроли и пребывание на глазах у людей. И это продемонстрировало людям в высотных зданиях, рекорд-компаниям, что вокруг было много подростков, которым требовалось нечто большее, чем то, что они слышали по FM-радио”.
Скорее с позиции чистого бизнеса, чем с музыкальной точки зрения, самым скандальным эпизодом в карьере Металлика стала борьба группы с файлообменной компанией «Napster». Металлика вызвали «Napster» в суд в 2001 году после незаконного распространения своих песен. Подробности этого дела обсуждались бесконечное число раз. Большинство фанатов Металлика, оспаривавших в то время действия группы, теперь понимают, в нынешнюю более просвещённую эпоху, что в конце концов Ларс и остальные участники группы поступили правильно. Принимая вызов, и в конечном итоге победив «Napster» в серии судебных исков, Металлика всего лишь защищали свою собственность. Собственность, которая, как мы только что увидели, действительно принадлежала им, а не некой безликой корпорации.
|
|
|
Поддержал бы Клифф Металлика в уничтожении «Napster»? Во-первых, нам необходимо задать себе вопрос, одобрил ли бы он покупку Металлика прав на собственные песни. Ответ положительный. Без сомнения, он бы одобрил это. В таком случае он бы одобрил судебный процесс против создателей программного обеспечения, разрешившего пользователям свободный доступ к этим песням. Что спорно, так это, принял ли бы Клифф участие в агрессивном ораторстве, которого придерживался в то время Ульрих - ораторстве, которое, как Ларс сам впоследствии отмечал, было несколько неправильным.
Вот один из наглядных тому примеров. “Если вы хотите быть фанатом Металлика, неважно, согласны ли вы с нашей позицией в целом. Если вы хотите быть фанатом Металлика, тусоваться и следовать тому, что мы делаем, тогда, по меньшей мере, чёрт возьми, уважайте то, что мы пытаемся сделать” – сказал Ларс. “Будучи поклонниками группы, найдите способ соотнести уважение к нашей музыке, с тем, что мы делаем на концертных выступлениях, и понять, неважно, хорошо это или плохо, что это часть нашего движения в данный момент. Это не должно слишком влиять на вашу повседневную жизнь как фаната Металлика, так как я полагаю, что большинство истинных фанатов Металлика не имеют необходимости обмениваться песнями с наших пластинок, охраняемых авторским правом. И как мы уже говорили тысячи раз, перед ними не стоит вопрос об обмене живыми бутлегами и любыми другими концертными записями, любыми другими редкими выступлениями”.
“Я вполне спокоен от того, что те, кто не понимает ситуации или категорически против того, что мы говорим, не знает всей информации или просто не понимает суть вещей” – подводит итоги Ларс, “таким образом, это происходит больше по причине неосведомленности, чем от чего-либо ещё. Я действительно не считаю это проблемой: нельзя опровергнуть тот факт, что тот, кто что-то создаёт, должен иметь право решать судьбу своего творения. Это не аргумент”.
В 2008 году Ларс подвёл итоги реакции фанатов на судебное разбирательство. “Девять из десяти говорят: ‘Для чего всё это было? Это было ради денег’. Да пошли вы на хуй, это было не ради денег. Это было ради контроля. Мы ели салаты за $2.99 в “Burger King” осенью ‘83 года. Деньги не значили ничего. Деньги были всего лишь практическим элементом. К ним не было никакой привязанности. В 2008 году деньги — это не то, о чём мы долго рассуждаем, собравшись все вместе. Это не похоже на: ‘Сколько там у нас лежит в банке? Сколько мы теперь зарабатываем?’ У меня нет никакой эмоциональной связи с деньгами. И вдруг в какой-то момент я стал жадным датским барабанщиком, и все из-за «Napster»…Делиться музыкой бесплатно? Без проблем. Интернет? Без проблем. А кто это решает? Мы решаем. Я поделюсь бесплатно своей музыкой. Но я сам решу, где, когда и как это будет происходить’”.
Возможно, некоторые из наиболее агрессивных утверждений Ларса по данному вопросу были не слишком хорошо приняты фанатами, ведь большинство из них были ещё слишком молоды, чтобы иметь собственные деньги и личную собственность. Возможно, причиной тому стала концепция данных действий – ведь контроль имеет большое значение, и для понимания некоторых это было слишком туманно. Возможно, Ларс просто использовал слишком много слов слишком много раз. Или может быть фанатам старой школы требовалось понять, что теперь “их” группа стала крупной и могущественной. Как бы то ни было, несколько лет Ларс был чрезвычайно непопулярен.
Но Клифф, я думаю, скорее всего их поддержал бы. Как мы видели, то время, что он был с нами, он отдал каждую частицу своего таланта и энергии на то, чтобы перевести Металлика из андерграундной метал-сцены на коммерчески жизнеспособную. Действительно ли вы считаете, что он бы хотел, чтобы их музыка была украдена без его разрешения?
Помните также и о том, что Клифф понимал ценность образования. Глубокая сущность дела с «Napster» состояла в том, чтобы образовывать людей. “Что происходит на самом деле” – говорит Ларс, “так это то, что была программа, позволявшая людям свободно обмениваться всем, чем захочется по Интернету, что при этом защищено авторским правом. Более широкая картина происходящего на данный момент – это то, что мы хотим донести до понимания людей. Идея ‘Хочешь ли ты жить в таком обществе, где ментальность о власти народа становится одним из главных принципов?’ И так как ‘существует такая технология, значит всё хорошо’. Что действительно требует времени, и что я действительно считаю одной из самых важных вещей сейчас, так это народное образование: чтобы люди поняли, для чего это нужно, и чтобы люди отходили от проявлений эгоизма, вроде: ‘он отнимает у меня право скачивать песню через Интернет’”.
Дело в отношении «Napster» завершилось к 2002 году. К тому времени внимание публики привлекла новая сага: Джейсон Ньюстед, покидающий группу, Джеймс, проходящий курс реабилитации, принятие в свои ряды Роберта Трухильо, а также релизы “St. Anger” и “Some Kind Of Monster”. Металлика были настолько крупной организацией, что каждое их движение тщательно анализировалось и комментировалось. Каждый раз, когда они принимали какое-либо решение, волна одобрения и неодобрения тут же возникала следом. Особенно это проявлялось на Интернет-сайтах. С достижением зрелости участниками группы, какофония комментариев лишь увеличилась в объёме, однако они решили следовать своему пути, ровно так, как они это делали всегда.
В 1985 году Джеймс сообщил одному репортеру: “Мы делаем это так, как нам нравится. Мы всегда хотели делать так, как нам хочется, и я рад этому. Нам не требовалось подтверждать какие-то определенные стандарты, следовать за рекорд-компаниями или за всеми теми, кто хотел навязать нам своё мнение. Они не оказывали влияние на нас. Мы все делали сами, и это здорово. Я часто вспоминаю прошлое и думаю, о, Господи, я видел нас в “Circus” или “Hit Parader” или я видел нас в том журнале. О, чёрт, я терпеть этого не могу. Потому что это так широко распространено, и люди видят тебя в журнале: ‘О, вау, ещё одна группа добилась успеха’. Но мы делаем так, как нам нравится. В интервью мы говорим лишь то, что хотим сказать, и пресса не помогает нашему продвижению”.
И ещё раз отметим, что это прочное самоопределение является сущностью бёртоновского подхода. Как-то через несколько лет после гибели Клиффа, Джеймс сказал: “Он безусловно заслуживает всего того, чего мы добились”. Ларс добавил, что основа философии Клиффа – делать то, что хочешь делать, помогла бы ему насладиться восхождением к славе вместе с Металлика. “Я думаю, что Клифф бы оценил наш успех” – сказал он, “потому что мы знаем в глубине души, что успех пришёл к нам, но это не то, чего мы искали. Он бы оценил это. Я не могу сказать наверняка, пришёл ли бы он к простоте таких вещей, как ‘Enter Sandman’….он был единственным участником группы, который шёл в неком более абстрактном музыкальном направлении. Трудно рассуждать об этом, но я думаю, ему бы понравилось то, что происходит сейчас”.
Что бы значила эта степень успеха для Клиффа? Ловушки славы и судьбы, безусловно, значили бы для него меньше, чем крупные шаги, о которых он рассказал своей девушке Корин Линн в последний год своего пребывания в группе: способность позаботиться о родителях в финансовом плане, возможность купить собственный дом. Действительное количество проданных альбомов, полученных платиновых дисков, недель в чартах и долларов в банке, возможно, значили бы для него то же, что и для остальных участников группы – всего лишь приятное отвлечение от главной задачи, состоящей в написании и исполнении музыки.
Возможно, у Клиффа возникли бы похожие чувства, когда “Black Album” достиг вершины чарта альбомов «Billboard» летом 1991 года. “Думаешь, что однажды какой-нибудь урод скажет тебе: ‘У тебя пластинка номер 1 в Америке’, и весь мир воскликнет от радости. Я стоял в комнате отеля, и пришёл факс, гласивший: ‘Вы №1’, и я такой типа: ‘Ну, хорошо’. Всего лишь очередной факс из офиса. Этому правда трудно радоваться. Мы никогда особенно не заботились о том, чтобы сделать карьеру. Мы никогда не пытались быть №1. Но теперь мы №1, и реакция на это что-то вроде, хорошо…Всего этого мы достигли сами. От этой мысли появляется некое внутреннее удовлетворение, ведь можно послать бизнес к хуям. Всё то, касается этой игры и всей той херни, с которой мы имели дело в середине 80-х”.
В 2008 году Ларса спросили, каково было бы поговорить с Клиффом после стольких лет. Задумавшись, он ответил, что было бы интересно оказаться в окружении детей, спустя 27 лет после начала деятельности. У него мог появиться более здоровый, менее самовлюбленный взгляд на жизнь. “Более открытый” – объясняет Ларс, “менее линейный или более широкий или что-то в этом духе. Было бы интересно поделиться с ним сейчас некоторыми впечатлениями”.
“Было бы очень интересно узнать, каков был бы его вклад в отношении некоторых сумасшедших музыкальных направлений, в которых последовала Металлика” – продолжает Ларс. “Я уверен, что ему бы очень понравилась идея концерта с сан-францисским симфоническим оркестром. Я уверен, он бы отошёл от безумной агрессии на “St. Anger”, однако я не уверен в том, согласился ли бы он на то, чтобы запись была сведена на компьютере. Однако чистая агрессия этой пластинки, мне кажется, пришлась бы ему по душе. Возможно, ему бы захотелось добавить в неё чуть больше мелодичных элементов…Было бы просто здорово обсудить с ним всё то безумие, что творится сейчас в мире”.
К этому моменту в карьере группы, в конце 90-х годов Металлика не требовалось проводить по три года в гастролях, со всем безумием и усталостью, которые сопровождают этот вид деятельности. Джеймс, Ларс, Кёрк и Роб имели детей, поэтому ими был разработан такой метод работы, который связывал шоу Металлика с семейными обязательствами. Ларс рассказал о последовавшей зрелости, не было ли бы действительно здорово увидеть, как эту стадию проходит и Клифф?
“Когда тебе 18 или 19 лет, в твоей группе наблюдается некое мышление банды. Это всегда так. Никто не может этого избежать. Это то, чем ты занимаешься, когда тебе 18, 19, 20. То есть уже 10, 12 лет назад, если говорить обо мне. Когда тебе 22, то всё, чего тебе хочется, так это потрахаться, напиться и поиграть музыку. Но сейчас мне 36. Теперь я хочу обрести равновесие в своей жизни. Лучшее в том, что касается Металлика, что мы находим верный баланс. В течение зимы мы гастролировали три недели, теперь гастролируем три недели летом. Это нечто вроде концертной модели на следующие десять лет. Это практически что-то вроде – мы сейчас находимся на той ступени, когда нам не требуется выпускать пластинку для того, чтобы отправляться в турне. Мы можем ехать и гастролировать, делать причудливые проекты, затем на некоторое время отходить от дел. Понимаете, что я имею в виду? Это похоже на то, чем известны «Grateful Dead»: мы можем делать, что хотим и когда захотим”.
Ларс определённо понял, насколько большой группой они стали: они работали примерно на том же уровне, что и крупные группы вроде «U2», и лишь «The Rolling Stones» могли составить им конкуренцию, пускаясь в ещё более крупные шоу и более выгодные турне. Он также понял, на какую аудиторию Металлика работали в те дни, говоря, что они поднялись “до уровня «AC/DC» и «Van Halen»”. Публика, как он отметил, стала более разнообразной, чем когда-либо, без потери большого числа “тех, кого мы называем фанатиками и волосатиками Металлика”.
“Очевидно” – сказал Ларс, “произошло немало изменений в том, что люди называют мейнстрим рок-публикой, однако я считаю, что существует много фанатов, которым плевать ну всю эту альтернативную музыку. За эти два с половиной часа они хотят забыть и обо всём и расслабиться, вместо того, чтобы слушать сообщения в песнях и тяжелые, серьёзные композиции. Это такое странное существование наподобие мыльного пузыря. Ни на что другое это не похоже. И как только я становлюсь старше, всё это становится ещё более странным”.
Сколько других музыкантов на месте Ларса могут продемонстрировать такую ясную осведомленность о том, какое место они занимают на рынке, и кто их слушатели? Очень немного, и в основном из-за юристов из менеджмента и подхалимов, ограждающих музыкантов от реальной жизни. Только не Металлика. И может быть, они ведут себя так из-за ранних уроков, выученных о прямоте и здравом смысле от определённого бас-гитариста.
Кто ещё прожив такую же короткую жизнь, как Клифф Бёртон, оставил подобное наследие? Очевидно, таких немного среди бас-гитаристов в жанре хэви-метал. Метал, каким мы его представляем себе сегодня, включает в себя несколько довольно необычных поджанров, которые довольно далеко ушли от классической основы «Sabbath/Priest», сложившейся в 70-х годах.
Выросло новое поколение техничных бас-гитаристов, вдохновлённых примером Клиффа: в качестве примера можно привести Стива ДиДжорджио, который играл в «Death», «Sadus», «Testament» и многих других группах, и в понимании техники ему практически невозможно подражать. Ещё одним примером является Алекс Уэбстер из «Cannibal Corpse» и «Blotted Science», которого мы цитировали несколько раз в этой книге, и он также являлся большим фанатом игры Клиффа. “Бас-гитаристам нужно изучать работы Клиффа, потому что он был необыкновенным, техничным музыкантом” – говорит мне Алекс. “Он понимал теорию музыки и умело применял свои знания; у него была превосходная техника, и что ещё важнее, у него был собственный стиль игры на инструменте. Мне кажется, что как музыкант и как личность, Клифф не боялся быть другим, и нам всем было чему у него поучиться”.
К другим музыкантам с чисто бёртоновским влиянием относятся Скотт Патрик из «Order of Ennead», Байрон Страуд из «Strapping Young Lad» и «Fear Factory», Тони Чой (и его предшественник Роджер Паттерсон) из «Atheist», Шон Меллоун из «Cynic», Эрик Лэнглойс из «Cryptopsy», Дик Ловгрен из «Meshuggah» и Дерек Бойер из «Suffocation». Ни у одного из перечисленных музыкантов не было такого послужного списка, как у Клиффа, и большинство из них играют в жанре техничного дэт-метал, более скоростной, более тяжелой, и в общем смысле более сложной территории музыки, чем та, что исполнялась Металлика, но у всех из них есть одна общая черта – феноменально искусная игра на инструменте, абсолютно непревзойденное понимание теории музыки, и звук, такой же уникальный, как у Клиффа. Все эти музыканты упоминают Клиффа как человека, повлиявшего на них в большей или меньшей степени.
Не беря во внимание мир бас-гитары и хэви-метал сцену, жизнь и смерть Клиффа, безусловно, оказала огромное влияние на его друзей и семью. Гарольд Оймэн принёс фанатам Металлика огромную пользу, взяв интервью у Джен и Рея Бёртонов через год после смерти Клиффа и опубликовав его. Джен, которая умерла в 1993 году и Рей, который живёт в доме престарелых к северу от Сан-Франциско на момент написания книги, были завалены потоком писем от фанатов Клиффа, и получили радость от каждого из полученных писем.
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 189; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!