Объявление: на правах социальной рекламы 7 страница
– Посчитайте‑ка мелочь в карманах, подружки, – заявила я, подталкивая их в выбору, который могла, пусть и с трудом, себе позволить.
– Ладно. – Черис закатила глаза и промаршировала, хотя мне трудно понять, как можно промаршировать в дизайнерских, усыпанных стразами, шлепанцах к длиннющей очереди в «Макдоналдс».
– Только имей в виду, ничего жареного мне нельзя. Я за фигурой слежу, ты понимаешь… Интересно, у них есть что‑нибудь органическое?
– У них тут еда продается, – указала я. – Пища. Она по определению органическая, другой не бывает.
Пока мы вели оживленный спор о вкусной и здоровой пище, натуральных продуктах, красителях и добавках, очередь постепенно продвигалась к прилавку. Передо мной стояла троица вялых девчонок‑тинейджеров, перешептывающихся и хихикающих. Две из них были с татуировками. Я попыталась представить себе, что было бы, приди мне в голову, в их возрасте, вернуться домой с татуировками, но решила, что в моей жизни и так достаточно кошмаров. Не говоря уж о том, что такого рода размышления заставляют почувствовать себя старой. Вон, даже у Черис, и у той есть татушка… Мне начало казаться, что я упустила важный модный тренд.
Оглянувшись к Саре, я обратила внимание на вставшего позади нее в очередь высокого, худощавого мужчину со слегка всклоченными, карамельного цвета волосами, а также бородкой и усами, что хоть и наводят на мысль, что от этого типа добра не жди, однако придают мужчинам своего рода загадочность. Ему они, во всяком случае, шли. Он изучал меню с легкой улыбкой, как будто находил всю продукцию «Макдоналдса» весьма забавной.
|
|
|
– Сара, что‑нибудь присмотрела? – поинтересовалась я.
– Ой, прямо не знаю, – ответила она. – Как насчет чизбургера? Или нет, погоди… салат… у них их тут столько!
Моя сестра была особой решительной. Такой она мне запомнилась с детства. Но сейчас в ее голосе слышалась чуть ли не паника – выбор салатов лишил ее сил.
– Ну я просто не знаю, что взять!
– Ну, я, во всяком случае, не рекомендовал бы икру, – прозвучал теплый голос стоявшего позади нее малого, обращенный не ко мне, а к Саре. Он слегка подался вперед, но не слишком близко. – У меня есть заслуживающие доверия сведения о том, что это не настоящая белуга.
Произношение у него было определенно не флоридское. Британец? Очень может быть. Не аристократ, конечно, трудящийся, хоть и не бедствующий.
Сара обернулась к нему.
– Вы это мне сказали?
Он выпрямился, отстраняясь, его глаза расширились.
Они казались то ли серыми, то ли голубыми: надо думать, это зависело от освещения.
– Э… да, действительно. Прошу прощения. Я просто хотел…
|
|
|
Он покачал головой.
– Не обращайте внимания. Еще раз прошу прощения, у меня и в мыслях не было вас обидеть.
Он отступил на пару шагов, сложил руки и постарался выглядеть так, будто и вовсе не раскрывал рта.
А вот Черис, обернувшись на звук его голоса, схватила меня за запястье, стиснув его, подтянула к себе и зашипела:
– Что твоя сестрица выделывает?
– Выкаблучивается, – ответила я. – Такое уж у нее настроение.
– Спятила она, что ли? Ты глянь на него, это же классный британский малый. Привет!
– У нее депрессия.
– Ну, тогда пусть убирает задницу с корта и даст поиграть мне.
Все это было произнесено быстрым, свистящим шепотом, которого не могла разобрать даже Сара, не говоря уж о «классном британском малом», который, судя по виду, чувствовал себя все более неуютно. Потому что Сара продолжала на него таращиться.
– Успеешь еще наиграться, поверь мне, – буркнула я, подталкивая ее к прилавку, – делай заказ.
Приемщица за стойкой пробормотала дежурное приветствие от имени «Макдоналдса», и Черис, одарив меня театрально‑обеспокоенным взглядом, приступила к процедуре заказа салата, обсуждая происхождение томатов, морковки и прочих ингредиентов.
Представление, устроенное Черис, отвлекло меня, и я упустила тот волнующий момент, в который Саре удалось преодолеть свою горькую неприязнь к мужчинам. Когда я снова обернулась, она протягивала руку «классному британскому малому».
|
|
|
– Сара Дюбуа, – промолвила моя сестра, хотя ее тут же, у меня на глазах, передернуло, и я буквально услышала ее мысли:
«О господи, идиотка несчастная, какая ты Дюбуа? Это фамилия Кретьена, а ты Болдуин!»
К сожалению, исправлять фамилию было поздно: это прозвучало бы в лучшем случае странно. Так что свою оговорку она прикрыла сияющей улыбкой, к которой много добавила недавно приобретенная и пущенная в ход помада «Клиник».
«Классный британец» дружелюбно взял ее ладонь в свою, и, вау, до чего же длинные у него оказались пальцы. Вдвое длиннее моих. Руки концертирующего пианиста, изящные, ухоженные, с хорошим маникюром.
– Имон, – промолвил он, слегка улыбнувшись и чуть склонив голову в намеке на поклон. – Весьма рад знакомству.
Этого оказалось достаточно, чтобы она засветилась, словно солнышко. Я имею в виду, в буквальном смысле: и это женщина, всего полчаса назад уверявшая, что вырвет печень любому мужчине, который попытается угостить ее выпивкой! Прямо‑таки рекорд по скорости преображения!
|
|
|
Черис дернула меня за плечо так, что я пошатнулась, а когда повернулась к ней, она подтолкнула меня к окошку заказов:
– Возьми что‑нибудь, от чего толстеют, – заявила моя подружка. – Раз уж ты принудила меня питаться в этом заведении, я хочу стать свидетельницей твоих страданий.
Исключительно из своенравия я взяла бургер с сыром в четверть фунта и картошку фри. Между тем Сара, увлеченная разговором с Имоном, кончила тем, что отправилась со своим легким салатиком и бутылочкой воды за соседний столик, совершенно о нас позабыв.
Я наполовину ожидала того, что Сара устремится навстречу закату и пришлет открытку с благодарностью за использование моей, ныне опустошенной, карты «феи‑крестной» из Лондона, где благополучно и будет жить до следующей матримониальной катастрофы, но не тут‑то было. Милый разговор с Имоном закончился рукопожатием, правда, у меня такого рукопожатия после ланча отродясь не бывало: томные взгляды, улыбочки и прекрасные длинные пальцы, пожимающие ее запястье.
После чего она вернулась к нам, сияющая и улыбающаяся, словно Мадонна после залета.
– Я готова! – объявила она.
Черис, явно не пришедшая в восторг от своего салата, отреагировала гневным взглядом, но ведь, черт побери, она, по крайней мере, разжилась нынче прекрасными новыми брюками‑капри с низкой посадкой и подходящими к ним туфельками. Я же на себя, если не считать кофе да «Макдоналдса», и десяти центов не потратила.
Впрочем, мой покупательский энтузиазм изрядно охлаждал вид Армандо Родригеса, расслабленно устроившегося за столиком в дюжине футов от нас и опять потягивавшего кофе. Похоже, он всерьез вознамерился никогда, никогда не спать. И не оставлять меня в покое.
– Ладно. Пошли домой, – заявила я, составляя посуду на поднос. У меня в любом случае от всего этого уже начинала болеть голова. Здесь было слишком много народу, слишком много шума, слишком много ярких, вспыхивающих, мигающих огней.
К тому времени, когда мы вышли из галереи, дождь уже кончился, но парковочную площадку покрывали блестящие темные лужи, шедшие рябью из‑за постоянно проезжавших машин. Убийственная сырость сомкнулась вокруг меня, оборачивая теплом, словно промокшее, разогретое в микроволновой печи шерстяное одеяло. Я повела Черис и Сару, со всем изобилием пакетов, к машине. Когда мы забирались внутрь, на наше парковочное местечко уже алчно поглядывали старый стервятник в сверкающем «Мерседесе» и озабоченного вида совсем молоденькая девчушка, у которой наверняка еще не высохли чернила на ученических правах. Я тронула с места и укатила прежде, чем между претендентами на наше место развернулась схватка. Несколько крупных дождевых капель упали и растеклись по ветровому стеклу. Небо над головой было свинцово‑серым, и все там происходило не так: система была крайне разбалансирована. В эфире наблюдались качания, колебания и лишь слабые энергетические разряды, как будто какой‑то Хранитель все же пытался подкорректировать ситуацию. Но особо никто в нее не вникал, во всяком случае, до сих пор, поскольку было очевидно, что штормом столетия тут и не пахнет. Меня беспокоило другое: предполагалось, что, кроме меня, других вольных особей, способных осуществить вмешательство в погодные процессы, здесь нет. А кто‑то, судя по всему произошедшему, такое вмешательство осуществил.
В ответ на мои мысли обиженно громыхнул гром.
– Его зовут Имон, – выпалила Сара, подавшись вперед, в то время как я выводила машину на дорогу. – Слышала, какое у него произношение? Обалдеть можно!
Замечу, Сара всегда была падка на иностранный акцент. И, похоже, история с Отставным Французом ничему ее не научила.
– Ага. Между прочим, выговор у него манчестерский, это тебе не лондонский Уэст‑Энд, – заметила Черис, рассматривая в естественном свете свой маникюр и любуясь переливами. – Надо думать, у этого малого и десяти центов за душой нет.
Ну‑ну. Если бы английский флаг не был уже спущен перед Сарой, она бы из себя выскочила, лишь бы привлечь внимание этого малого.
– Я бы на твоем месте на него особых надежд не возлагала. Он симпатичный, кто спорит, но вероятно… ты меня понимаешь.
– Что? Гей?
– Ну, может, и не гей, мне он таким не показался. Но с вывертом. Англичане, они вообще, по большей части, такие.
– Думаешь? – спросила Сара, скорее заинтересованно, чем встревоженно. И то сказать, запоздало припомнила я, у нее ведь на памяти костюм «Человека‑паука» и простыни с липучками. О господи, век бы этого не знать про мою сестрицу! Я почувствовала, что мне нужно вмешаться, чтобы направить разговор в другое русло.
– Да ладно вам, просто дружелюбный малый, – сказала я.
– Смеешься, да? Да он с виду такой клевый, что только и остается рот разинуть, – заявила Черис. – Но я вот что скажу: такие клевые ребята не бывают «просто дружелюбными», особенно когда знакомятся в очереди за фастфудом.
Что правда, то правда. Черис была безжалостна и очень восприимчива.
– Он же не целоваться к ней полез или что‑то такое. Просто за руку подержался. – Я пожала плечами. – Готова поспорить, он даже не оставил ей своего номера.
– Да ну… – фыркнула Сара. Я взглянула в зеркальце заднего вида. Она помахала чем‑то, сильно смахивавшим на белую твердую визитку.
– Ох, умереть мне на месте! – Черис вздохнула и обмякла на пассажирском сиденье. – Я целый день таскала по торговому центру чужие пакеты, и что за это получила? После того как англичанин не удостоил меня внимания, мне, чтобы восстановить самоуважение, остается только соблазнить Курта.
– Чего уж мелочиться, – фыркнула я. – Попробуй Марвина.
Черис застонала.
– Нет уж, спасибо. Мне и вправду важна самооценка. А Марвином занимайся сама. Он к тебе неровно дышит, ты ведь знаешь.
Сара в это время вчитывалась в визитку, и я, чтобы выбросить из головы возникший образ Марвина, в нижнем белье и с плотоядным взором, спросила:
– Ну, и кто же он, этот твой рыцарь в сверкающем твиде?
– Только не говори нам, что у него есть титул и замок, иначе я и вправду совершу самоубийство, связавшись с Марвином, – заявила Черис.
– Он венчурный инвестор. У него своя фирма «Дрейк, Уиллоуби и Смит».
Сара провела по карточке покрытым свежим маникюром ногтем.
– Высокая печать. Типографская, это тебе не лазерный принтер или что‑то такое. Хотя, – она нахмурилась. – Хотя, я вот думаю, не разорившийся ли он. Как считаешь, Джо, похож он на бедняка?
– Эй, да он просто мог забрать карточку у парня, которого грохнул в аэропорту, – подала голос Черис. – А труп запрятал в кофр и отправил в Стамбул. Вполне возможно, он серийный убийца.
Последовал момент молчания, свидетельствовавший об уважении к подобному ходу ее мыслей. Ну да ладно, по крайней мере, она не приплела сюда инопланетян или обмен телами. Затем я, хоть и вовсе не знала этого малого, почувствовала себя обязанной выступить в его защиту.
– Первое, Черис, смотри поменьше фильмов ужасов. Второе, Сара, вряд ли на столь раннем этапе отношений стоит проверять данные о бизнесе этого бедолаги по базе компании «Дан и Брэд‑стирт». Ты вообще как, звонить ему собираешься?
– Может быть… – На ее лице появилась легкая, загадочная улыбка. – Не исключено.
Не могу сказать, чтобы меня это огорчило. Если у Сары закрутится роман, она, по крайней мере, не будет круглые сутки отираться возле меня, да и вообще ее пребывание в моей гостевой комнате сведется к минимуму.
– Эй, Джо, – отвлекла меня от этих мыслей Сара, – а тот фургон так за нами и следует. – Она снова взглянула назад сквозь стекло и нахмурилась. – Ты вроде сказала, что ничего серьезного.
– Так и есть.
Но тут встряла Черис:
– Тогда почему он за нами таскается? Только не говори, что это твой поклонник. У тебя уже есть приятель: иметь, в довесок к нему, еще и поклонника – это явный перебор. Ты не настолько крутая.
Я присмотрелась к фургону в зеркальце: он вихлял в транспортном потоке, стараясь не упускать меня из виду. О конспирации детектив Родригес не беспокоился: напротив, по его замыслу, я должна была знать, что нахожусь под наблюдением. Своего рода маленькая психологическая война. При этом присутствие ничего не понимающих Черис и Сары усугубляло напряжение.
– Никакой это не поклонник, – мрачно произнесла я. – Это коп.
Воцарилось молчание.
– Круто, – промолвила наконец Черис. – Мало того, что у тебя такой классный приятель, так за тобой еще и коп таскается. Да, Джо, это, конечно, перешибает одного Английского Серийного Убийцу. Честно скажу, я от тебя такой прыти не ожидала.
Облака над головой прорвало мстительным, стремительным ливнем, затянувшим все серебристой пеленой и забарабанившим по ветровому стеклу. Я включила «дворники» и сбавила скорость: «Мона» дожди не жаловала, а мне вовсе не хотелось контролировать неизбежные в таких условиях заносы и скольжение. Чреватые ремонтом, что мне и вовсе не улыбалось, поскольку и без того походило, что остаток моей трудовой жизни будет посвящен оплате прихотей Сары. Позади меня, за дождевой завесой, призрачно маячил тоже сбросивший скорость, но следовавший за мной, словно верный паж, фургон. Я ощутила эфирное возмущение, а в следующий миг небо с таким звуком, будто рвалась шелковая ткань, вспорол разряд молнии, за которым последовал вибрирующий громовой раскат. Ощутила я и отклик Хранителей, на сей раз более энергичный. И ведь я тут ни при чем… Но как, черт возьми, мне доказать, что я невиновна? То, что я на самом деле невиновна, делу не поможет. Я слишком хорошо знала Хранителей и понимала, что они уже жаждут крови.
– Хорошо, что я подняла верх у машины, – сказала Черис. – Как видишь, прогноз Марвина опять сбылся. Я что хочу сказать: он, вне всякого сомнения, полный дурак и настоящий извращенец, но по части погоды настоящий знаток.
Я прикусила язык. Сильно.
У меня возникло твердое намерение прояснить вопрос с Марвином и его прогнозами.
По прибытии к моему дому Черис отправилась к своему кабриолету, проделав пять шагов до него под зонтиком, способным укрыть целую футбольную команду: она явно не собиралась позволить хотя бы единой капле поставить под угрозу безупречность ее облика. Мы с Сарой, разделив на двоих пакеты, со всех ног припустили к дверям: бросок занял всего пять секунд, но мы выдохлись и промокли до нитки. Холодный яростный дождь злобно хлестал мелкими, но плотными каплями, его серебристая завеса мерцала и переливалась в свете уличных фонарей. Было темно, словно уже смеркалось, хотя, я проверила это по часам, едва минуло два пополудни.
Никаких погодных катаклизмов над океаном до самого Африканского побережья не вызревало… даже не обладая специальными возможностями в качестве Хранителя, я знала бы это по показаниям радаров. В сезон ураганов жители Флориды отслеживали сводки и прогнозы по меньшей мере с тем же вниманием, какое уделяли профессиональному спорту. Никаких тропических штормов там не было и в помине, во всяком случае, достаточно сильных, чтобы быть зарегистрированными здесь, хотя да, имела место зона низкого давления, как бы выжидающая.
Я не понимала, откуда мог взяться здесь этот шторм. Его не должно было здесь быть, хотя не походило и на то, что он намерен основательно продолжиться. Впрочем, нельзя сказать, чтобы я присмотрелась к нему надлежащим образом, что‑то не ладилось у меня с эфиром. Вялость одолевала, медлительность.
Возможно, я на самом деле переутомилась. Что и немудрено, если проявлять доброту целых полдня.
Мы ввалились в квартиру с мокрыми пакетами, в промокших туфлях, и я первым делом захлюпала за полотенцами. Распушившиеся под дождем волосы Сары приобрели сказочный блеск. Мои лишь еще сильнее закурчавились. Заглянув в ванной в зеркало, я решила, что мне нужен горячий душ и что‑нибудь вкусненькое на обед.
Когда я возилась с томатами и луком, лучшими продуктами для приготовления мексиканских блюд в домашних условиях, зазвенел дверной звонок. Я положила разделочный нож и похлопала Сару по плечу. Она сидела возле маленького кухонного столика рядом с покрытой водной рябью дверью в патио и занималась тем, что отрезала ценники от своих замечательных приобретений.
– Порежь‑ка овощи, – сказала я. – Шмотками потом займешься.
Она взглянула на меня совершенно по‑детски, с обидой, однако кивнула. Сара посещала кулинарные курсы: в Калифорнии это один из обычных способов времяпровождения для богатых скучающих женщин. По пути к двери я задержалась, залюбовавшись тем, как она, взяв ножик, принялась нарезать помидоры. Быстро, тонко и аккуратно, прямо как шеф‑повар в кулинарном шоу.
Звонок повторился. Вздохнув, я убрала с лица свои кудряшки. Все еще мокрые. Пришлось сгенерировать легкую искорку, чтобы испарить влагу. В качестве вознаграждения я получила сухие волосы и бело‑синий разряд, слетевший с моих пальцев при их соприкосновении с дверной ручкой.
– Кто там? – крикнула я, одновременно заглядывая в глазок.
Сердце мое малость екнуло при виде стоявшего на площадке, засунув руки в карманы синих джинсов, высокого шатена. Я, не мешкая, сбросила цепочку и распахнула дверь, искренне улыбаясь.
– Льюис?
– Привет! – молвил он и шагнул вперед, чтобы обнять меня. Для этого ему пришлось чуточку наклониться, и, когда он прикоснулся ко мне, я ощутила между нами знакомую вибрацию энергии. Льюис, вне всякого сомнения, являлся одним из сильнейших Хранителей, каких я знала. И моим другом. Честно говоря, больше, чем другом… не при Дэвиде будь сказано, возможно, гораздо больше. Он восхищал меня, хотя и пугал тоже. Он спас меня, потом предал, потом снова спас… непростой был малый, этот мой Льюис.
– Что, черт возьми, с тобой случилось? – спросила я.
– Ты о чем?
Он отстранился, непонимающе заморгав.
– В последний раз, когда я тебя видела, ты выглядел полутрупом, – ответила я, присматриваясь к нему более внимательно. Да, вид у него был что надо: загорелый, здоровый, никаких признаков истощения. – Вспомни холл отеля в Неваде. Ты тогда был…
– Еле жив, – закончил за меня он. – Да, я поправился.
– Как тебе удалось?
Он ответил одной из этих своих улыбочек.
– Хранитель Земли, чего ты хочешь? Ну и Рэйчел тоже руку приложила. Я, знаешь ли, быстро поправляюсь, когда это нужно.
– Рада за тебя. А то ведь беспокоилась, – призналась я, не в силах прекратить улыбаться. Ну что поделать, так он на меня действовал.
– Только слушай, если у тебя есть ко мне что‑то конфиденциальное, говори здесь. А то я не одна.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!