Андрей ФЕФЕЛОВ. В советское время.
Алексей КОМОВ. Да. Что являлось определяющим на территории присутствия такой системы? Во-первых, местный союз архитекторов; во-вторых, образовательная база — университет (институт, факультет); в-третьих — проектные институты. Это была ресурсообменная система.
Сейчас её нет. Союзы архитекторов в регионах находятся в трудном положении, кроме редких исключений — таких, как Иркутск и ещё пара регионов. Проектные институты стали частными лавочками, фирмочками "по интерьеру". Государственными остались, пожалуй, только казённые предприятия или автономные учреждения при департаментах архитектуры, которые могут себе позволить не участвовать в тендере, потому что департамент им может передать эти проекты по госзаданию. Вот в этой системе, государственно-местной, как раз и может состояться момент желаемого прорыва. Но для этого нужны интеллектуалы-патриоты, которые обладают определённой преемственностью. У нас же — разрыв поколений. Нас, сорокалетних, очень мало, наша молодость пришлась на 90-е. Кто-то ушёл из профессии, кто-то уехал, кто-то вообще сгинул. А те, кто способен на рывок, крайне малочисленны и разрозненны. Собрать в кратчайшие сроки рабочую ресурсообменную конкурентную систему, хотя бы экспериментально, в нескольких регионах, — вот сейчас задача номер один.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Нужна любовь к Отечеству, русскому народу, чтобы, обладая технологиями и знаниями, взять и приехать в какой-то городок из столичного гипермегаполиса. И уже "на местности" пропитаться идеей, мечтой, которая там живёт, поскольку каждый город имеет свою святость и свою метаисторию. И начать строить.
|
|
|
Алексей КОМОВ. Это как раз та задача, которой занимаюсь я с коллегами. Есть два берега: молодое поколение… и старшее, которое зачастую мыслит исключительно тем, что было, но именно оно обладает "на антресолях разума" значительной базой данных опыта. А молодые с дайджестным мышлением — им загружай-выгружай на скорости, что хочешь; и это объективная реальность. Стягивать эти берега, делать на территориях совместные практикумы крайне важно.
В регионах надо создавать позитивную повестку дня прямо за окном — в зоне прямой видимости; так как мыслить только колоссальными стадионами и космолётами из гранита и стекла, которые лет через десять только могут быть построены (если дойдут федеральные деньги), больше невозможно. Чтобы не оказалось так, что объект построен, а вокруг него ничего и не осталось: ни города, ни людей. Это вопрос комплексного развития. То же благоустройство взять — оно ведь не то, что приходит "раз и навсегда", оно должно гибко "считывать" запросы общества, формируя среду здесь и сейчас.
|
|
|
Андрей ФЕФЕЛОВ. Я ехал лет десять назад через Муром в Саров. Была серая погода, погружённая во тьму осеннюю беспризорная, разрушенная Русь: остовы коровников, деревни сирые. Населения — ноль, вообще никого нет. И среди этого всего заправочные станции — как инопланетные космические корабли.
Алексей КОМОВ. Да, у нас же сейчас две парадигмы территориального развития России борются. Первая — развитие агломераций, сытых мегаполисов-крепостей, а между ними — так называемые серые зоны: разрушенные коровники и т. п. Вторая парадигма — развитие и стягивание страны инфраструктурным каркасом, в том числе, конечно, транспортным. Первая, конечно, сугубо либеральная. Раздробленная на агломерации страна крайне уязвима для распада. Вторая требует невероятной мобилизации…
Андрей ФЕФЕЛОВ. Это правильно сказано, ведь мы ещё не решили самого главного: как будем жить дальше. Тема крайне серьёзная, потому что это вопрос среды, дыхания и образа. То есть определённый образ мыслей будет возникать перед внутренним взором человека через образ, стоящий перед его глазами.
Алексей КОМОВ. Это ключевая фраза. Можно утонуть в интерпретациях шаблонов или зациклиться на транспортных вопросах, но упустить из виду самое главное — культурный код, который и должен наполнять собой пресловутые шаблоны. И в этом наше поколение профессионалов из художественных династий, "последних детей советской культуры", бесценно.
|
|
|
После пожара Москва тоже застраивалась типовыми зданиями целыми улицами, но все они имели свои масштабы и свои правила. Нужна жесточайшая дисциплина, ответственность, соблюдение регламентов. Раз построил здание выше трёх этажей, а по документам там не может быть такого, то… Это как раз про Крым, в первую очередь.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Вот опять за Казанским вокзалом построили небоскрёб, это уже какая-то "лужковщина" через Собянина прорастает!..
Алексей КОМОВ. Просто от практики "согласований", которая есть самая "коррупциёмкая", надо перейти к практике следования законам, правилам. Нарушил — заплати в казну, чтобы из этих денег в исторических поселениях и малых городах появились прекрасные набережные и скверы. Это крайне сложно воплотить в жизнь, потому что на местах все друг друга знают, почти все города имеют каких-то своих "теневых хозяев". Нужно эти тонкости учитывать "архитектурному десанту".
|
|
|
Вот почему стоит задача создания самоподпитывающейся системы, основанной на политической воле, которая бы смыкала министерства и отделы и сверху донизу, и по горизонтали.
Без производства, без человека созидания, без человека труда — территории обречены, как проклятие, зависнуть в "серой зоне" навечно.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Иными словами: если всех сгоняем в два больших гетто (например, в агломерации Нижнего Новгорода и Москвы), а остальное музеефицируем, то это — одна идеология, а если занимаемся жизнью будущего — другая. Кстати, у нас всё склоняется почему-то к первому варианту. Но это, действительно, боль души уже!
Алексей КОМОВ. Это тема для отдельного большого разговора.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Ты с пылу с жару из Севастополя. Что там происходит, кроме того, что парк не успели "починить"?
Алексей КОМОВ. Севастополем, с его особым статусом, уникальной компактностью и разнообразием одновременно, можно и сложно заниматься. Важно создавать в нём архитектурную образовательную институцию — ведь там наша русская античность, от Херсонеса до советских времён. Тот же кадровый системный голод, который можно преодолеть, скрупулёзно воссоздавая на новом витке ресурсообменную систему.
Мы выпустили атлас-путеводитель по уникальному опыту восстановления послевоенного города. Севастополь восстановили за пять лет, в нём трудились лучшие архитекторы того времени. Причём вахтовым методом, но задача партии и правительства была решена. Сейчас Крым у нас уже четыре года. Ни у одного города, кроме Симферополя, до сих пор нет генпланов — они в разработке, в системе бесконечного "прокручивания" по федеральному законодательству.
Новый главный начальник Департамента архитектуры и градостроительства Марина Владимировна Ракова затеяла градостроительную революцию внутри региона. Она — одна из лучших главных архитекторов у нас в стране, её направили в Севастополь из Воронежа. Сейчас мы планируем запуск одной из опций будущей архитектурной системы, под которую уже получили лицензии Минобразования: под эгидой Севастопольского госуниверситета в 2019 году начнём готовить градостроителей, дизайнеров.
В Севастополе есть и Союз архитекторов, малочисленный, со своим непростым характером, и он на градсоветах не пропускает "мячи", которые летят с Сахалина, из Тюмени — например, парки, которые делают те же "дорожники". В университете при участии Союза молодых архитекторов Севастополя год назад создан научно-образовательный центр УРБОТЕХ; он в качестве университетского бюро занимается территориями и "дизайн-кодом" вуза и, так как есть соглашение с правительством Севастополя и департаментами городского хозяйства и архитектуры, помогает в разработке регламентов — той самой среды "на уровне глаз". Это так называемая тактическая урбанистика — возвращение пространства городу с помощью небольших денег и средств ещё до того, как будут разыграны прекрасные конкурсы по большому благоустройству.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 412; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!