Г енерал-лейтенант Фёдор Фёдорович Радецкий
Храбрый защитник Шипкинского перевала во время знаменитого семидневного боя, принадлежит к числу лучших боевых генералов русской армии, воспитанных суровою школою кавказской войны. Фёдор Фёдорович по происхождению дворянин Казанской губернии, родился в 1820 году и воспитывался в Николаевском инженерном училище, откуда и выпущен был офицером в один из инженерных батальонов. После этого он поступил в Инженерную академию, где, блистательно окончив курс военных наук, вышел в 1841 году на службу военным инженером и состоял в варшавской инженерной команде. Вскоре после этого он был переведен в грузинский инженерный округ.
Михаил Тариелович Лорис-Меликов
Командующий отдельным кавказским корпусом. Родился в 1825 году в семье грузинских дворян. Воспитание получил в школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В русско-турецкую войну генерал Лорис - Меликов покрыл себя славою величайшего полководца. Начав удачно с своим отрядом военную кампанию, и вынужденный потом на некоторое время приостановить наступательные действия, он в знаменитом сражении 3 октября разбил армию Мухтара - паши наголову, а затем столь же блистательно взял штурмом первоклассную турецкую крепость Карс. Эти два славные дела составляют последний период войны на Кавказе, период окончательного разгрома и уничтожения турецких войск в Малой Азии.
Эдуард Иванович Тотлебен
|
|
|
Выдающийся военный инженер – фортификатор. Шестимесячные военные действия вокруг Плевны выказали блестящие дарования наших военачальников, которые личными подвигами сделали свои имена известными всему миру. Наряду с этими героями не меньшего труда, а, следовательно, и славы выпало на долю тех из наших генералов, которым пришлось употребить весь свой ум, все свои знания, чтобы заставить упорного врага склониться перед мужественным русским войском. Одним из таких генералов, значительно способствовавших падению Плевны и пленению армии Османа, следует признать Э. И.Тотлебена. Обессмертивший себя обороною Севастополя, он как нельзя лучше оправдал те надежды, который возлагались на него, когда потребовалось его участие на театре русско-турецкой войны.
Леонид Михайлович Чичагов
Под началом М.Д.Скобелева воевал в период русско-турецкой войны Леонид Михайлович Чичагов. Ныне прославленный в лике святых и более известный нам как священномученик Серафим, он описал пережитое в книге «Примеры из прошлой войны 1877−1878 гг.» (первая часть «Рассказы о подвигах солдат», вторая — «Рассказы о подвигах офицеров»).
Как военный Л.М. Чичагов был награжден 13-ю наградами, среди которых Румынский железный крест, Орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантами, Орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантами, Орден Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Орден Св. Станислава 2-й степени, Кавалерийский крест Ордена Французского Почетного Легиона, Черногорский Орден князя Даниила I, 4-й степени, Болгарский Орден Св. Александра 3-й степени и пр. и пр.
|
|
|
Милосердие на войне
Восстание 1875 г. в Герцеговине и Боснии турки потопили в крови. В связи с этим на Балканы устремилось множество добровольцев, желавших оказать помощь братским славянским народам. В сборе средств помощи повстанцам участвовали видные общественные деятели. И. И. Мечников и Д. И. Менделеев выступали с публичными лекциями, сборы от которых шли в фонд помощи.
В Дунайской армии находились художники-баталисты В. В. Верещагин, В. Д. Поленов, П. П. Соколов, П. О. Ковальский, В. Г. Малышев. П. П. Соколов был награжден Георгиевским крестом. Ряд видных писателей, в том числе Вас. И. Немирович-Данченко, В. А. Гиляровский, В. В. Крестовский и другие, выехали на фронт в качестве военных корреспондентов. Н. И. Пирогов, С. П. Боткин, Н. В. Склифосовский и другие видные представители медицинской науки работали во фронтовых госпиталях.
|
|
|
К началу русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. профессионально подготовленных, квалифицированных сестер милосердия было несколько сот человек, что явно недостаточно для широкого применения в полевых условиях. С целью быстрейшей подготовки медицинских специалистов для отправки на фронт в Петербурге были открыты ускоренные двухмесячные курсы. Многие девушки из самых различных слоев общества устремились на эти курсы. Кроме того, студентки пятигодичных Женских врачебных курсов (как их тогда называли, фактически же здесь готовили специалистов с высшим медицинским образованием) загорелись желанием ехать на войну.
Трудности в обслуживании воинов были огромными, поскольку война сопровождалась развитием эпидемий: дизентерии, тифа, лихорадки. Они не обошли и медицинский персонал. Количество заболевших врачей, студенток и сестер милосердия в некоторых госпиталях было настолько велико, что половина их постоянно отсутствовала. Умерли, исполняя свои обязанности, баронесса Ю.П. Вревская, ее подруги и сослуживицы В.С.Некрасова, О.К.Мягкова, П.В. Местергази - Селенкена, Ш. Рожковская, М.А. Ячевская и многие другие.
Несмотря на это, нравственное сознание необходимости помощи больным и раненым укрепляло их в тяжелых условиях войны, и женщины продолжали свое нужное, благородное дело. Женщины России славно заявили о себе на театре военных действий, стяжав бессмертный венец самоотверженного служения Отечеству.
|
|
|
Русско-турецкая война 1877-1878 закончилась полной и безоговорочной победой Российской империи, однако, несмотря на военный успех, европейские государства оказали стремительное сопротивление усилению роли России в Европе. Стремясь послабить Россию, Англия и Турция настояли на том, что не все стремления южных славян были реализованы.
Не признав условия Сан - Стефанского мира ( февраль 1878г.), Англия и Австро-Венгрия настояли на созыве Берлинского конгресса (июнь1878г.) с участием шести держав - Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, России и Турции. Оказавшись в изоляции, Россия была вынуждена пойти на уступки.
Глава русской делегации канцлер А. М. Горчаков написал царю: “Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере”. Царь пометил: “И в моей тоже”.
Русская общественность была потрясена решениями Берлинского конгресса и приписывала неудачу промахам русской дипломатии.
С негодующей речью по поводу решений Берлинского выступил Иван Сергеевич Аксаков. Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов он проводил огромную работу по сбору средств, покупке и доставке оружия болгарским дружинам, и этого «надругательства» над Россией перенести был не в силах. На заседании московского Славянского комитета от 22 июня 1878 года Иван Сергеевич разразился самой пылкой из всех своих речей, в которой дал полную волю своему патриотическому негодованию. «Мы собрались сегодня, – говорил он, – хоронить миллионы людей, целые страны, свободу болгар, независимость сербов, хоронить великое, святое дело, заветы и предания предков, наши собственные обеты, хоронить русскую славу, русскую честь, русскую совесть». Разве «плененные турецкие армии под Плевной, Шипкой и на Кавказе, зимний переход русских войск чрез Балканы и геройские подвиги наших солдат, потрясшие мир изумлением, торжественное шествие их вплоть до Царьграда, эти необычайные победы, купленные десятками тысяч русских жизней, эти несметные жертвы, принесенные русским народом, эти порывы, это священнодействие народного духа, – разве все это сказки, миф, порождение распаленной фантазии, может быть, даже „измышление московских фанатиков“? „Ты ли это, Русь-победительница, сама добровольно разжаловавшая себя в побежденную? Ты ли на скамье подсудимых, как преступница, каешься в святых, подъятых тобою трудах, манишь простить твои победы?… Едва сдерживая веселый смех, с презрительной иронией похваляя твою политическую мудрость, западные державы, с Германией впереди, нагло срывают с тебя победный венец, преподносят тебе взамен шутовскую с гремушками шапку, а ты послушно, чуть ли не с выражением чувствительнейшей признательности, подклоняешь под нее свою многострадальную голову!..“ Но не хочет всему этому поверить оратор. „Ложь!“ – восклицает он. „Если в таком чудовищном образе и представляется Россия из берлинских писем и телеграмм, то самая чудовищность служит лучшей порукой, что этому не бывать“.
«Что бы ни происходило там, на конгрессе, как бы ни распиналась русская честь, но жив и властен ее венчанный оберегатель, он же и мститель! Если в нас, при одном чтении газет, кровь закипает в жилах, что же должен испытывать Царь России, несущий за нее ответственность пред историей? Не он ли сам назвал дело нашей войны „святым“? Не он ли, по возвращении из-за Дуная объявил торжественно приветствовавшим его депутатам Москвы и других русских городов, что „святое дело будет доведено до конца“? Страшные ужасы брани, и сердце Государя не может легкомысленно призывать возобновления смертей и кровопролития для своих самоотверженных подданных, – но не уступками, в ущерб чести и совести, могут быть предотвращены эти бедствия. Россия не желает войны, но еще менее желает позорного мира. Спросите любого русского из народа, не предпочтет ли он биться до истощения крови и сил».
Эта речь – прекрасный образчик красноречия Аксакова. Он весь в этой речи, со своей бесконечной верой в русский народ, его непреоборимое могущество, чуткий ко всем обидам национального достоинства, весь со своими мечтами о всеславянском царстве, которое должно явить человечеству образец жизни, основанной на доверии и любви друг к другу племен и народов. Освободительная война 77–78 годов была праздником его жизни. Казалось, что достигнуто уже все, к чему так долго и напрасно стремились предыдущие поколения. Смыт позор Севастопольской войны, золотой крест засиял на куполе Св. Софии <…>
И вдруг берлинский конгресс!.. Всю силу своего «патриотического негодования», всю мощь своей речи И. Аксаков направил против дипломатии, которая являлась в его глазах одним из видов бюрократического средостения. Разумеется, это не могло пройти ему даром и, несмотря на весь поистине грандиозный авторитет, которым пользовался Аксаков, через некоторое время он получил выговор от императора и предписание о ссылке. Славянские комитеты были распущены. «Согнуться мы не могли, - писал он, - пришлось нас сломать вдребезги». Ф.М.Достоевский посочувствовал Аксакову: «Так я ж вам предсказывал, что вас вышлют за эту речь».
Местом ссылки стало имение свояченицы Дарьи Федоровны Тютчевой – село Варварино во Владимирской губернии.
Награды.
Медаль «В память русско-турецкой войны 1877—1878 годов» выпускалась в трех вариантах: из серебра, из темной и светлой бронзы. Учреждена по указу Александра II в апреле 1878 года.
Серебром награждались осаждавшие Карс, оборонявшие Шипкинский перевал и крепость Баязет.
Светлой бронзой - все военные и гражданские побывавшие хотя бы в одном сражении. Также ею награждались моряки, воевавшие в Черном море.
Темной бронзой - не участвовавшие в сражениях, но находившиеся на территории Османской империи.
Описание медали
Диаметр 27 мм . На лицевой стороне медали в центре изображён православный крест, окружённый сиянием, который находится над поверженным полумесяцем, вместе с которым крест составляет единую композицию. Вдоль бортика с двух сторон даты: «1877.» и «1878.». Дизайн лицевой стороны близок к таковому у медали «За турецкую войну» 1830 года.
На оборотной стороне медали горизонтально расположена надпись в четыре строки:
НЕ НАМЪ, НЕ НАМЪ, А ИМЕНИ ТВОЕМУ.
Надпись на обороте медалей является цитатой из Псалтыря, кафизма 16, Алилуия 113, строка 9:
«Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу, о милости Твоей и истине Твоей».
Это означает дословно «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даруй славу, по милости Твоей и по истине Твоей» (Пс. 113:9).
Надпись с низу и боков обрамлена двумя лавровыми ветвями, связанными лентой. За период с 1878 по 1883 год на Санкт-Петербургском монетном дворе было отчеканено 83 374 серебряных, 635 921 светло-бронзовых, 335 424 тёмно-бронзовых медалей. Допускалось изготовление медалей частными мастерскими, в связи с чем известны варианты медалей, несколько отличающиеся по деталям изображения, а также размерами.
Научный сотрудник Мемориального дома-музея С.Т. Аксакова – Кузина Г.Н.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 317; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!