Характеристика законодательства и правоприменительной практики по коррупционным преступлениям в российской и мировой практике
ВВЕДЕНИЕ
Коррупция… всем знакомо это слово, но не каждый знает истинный смысл данного понятия.
Коррупция является наиболее опасной сферой нелегальных отношений в обществе. Через механизм коррупции криминальные элементы воздействуют на чиновников, втягивая их в систему противозаконных действий, а чиновники вымогают денежные средства у легальных субъектов экономики.
В современном обществе проблемам коррупции уделяется большое внимание, так как именно сейчас слово «коррупция» стало знакомо каждому человеку. Актуальность поставленной проблемы подтверждается тем, что в 2012 году Россия занимала 143 место в мире по коррумпированности, а к 2013 году поднялась до 127 места в международном рейтинге.
Целью данной работы является изучение коррупции как формы экономических отношений в российском обществе.
Для того, чтобы достичь, поставленной выше цели, перед нами стоят следующие задачи:
-рассмотреть подходы к исследованию коррупции как экономической категории
-изучить специфику коррупционных отношений в современной российской экономике
-познакомиться с антикоррупционной политикой
-проанализировать мнения населения о коррупции
Предметом исследования является коррупция, как экономическая категория, а объектом исследования будет служить антикоррупционная политика.
Методы, применяемые в данной работе: аналитический, абстрактно-логический, метод синтеза, анализа и многие другие.
|
|
|
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ КОРРУПЦИИ КАК ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ
Понятие коррупции в системе экономических отношений в российском обществе
Коррупция - сложный, комплексный феномен, корни которого пронизывают как бюрократические, так и политические институты. Воздействие коррупции на экономическое развитие не однозначно и не может быть подвержено поверхностному анализу. Коррупция - двуглавая гидра, вынуждающая правительства стран регулировать вопросы вне их компетенции, тем самым, наращивая бюрократический аппарат, который сам по себе является благодатной почвой для различного рода мздоимства и лихоимства.
В предыдущем параграфе достаточно подробно были описаны основные виды и механизмы коррупции с точки зрения правовых институтов. Но для полного анализа коррупции необходимо рассмотреть данное явление с макроэкономической точки зрения[1].
На современном этапе выделяют два вида коррупции: широкомасштабную (оптовую) и мелкомасштабную (розничную) [Ї39,с.10]. Первый вид коррупции процветает в международных экономических отношениях и обычно вовлекает в свой оборот помимо бюрократов, еще и политиков. Здесь нелегальные сделки могут осуществляться далеко за пределами страны. Розничная коррупция имеет менее значимые экономические потоки, но обладает свойством всепроникновенности и всеобъемлемости. Агентами коррупционных отношений в данном случае могут выступать как предприниматели (взятки за получение лицензий), так и частные лица.
|
|
|
Помимо вышеупомянутого вида коррупции, различают политическую и бюрократическую коррупции. Зачастую их трудно разделить, поскольку эти два вида имеют тенденцию к сращиванию через сговор (collusion).
Коррупция в обществе может проявляться редко, а может носить массовый характер. В этом случае мы говорим о единичной (isolated) или систематической (systematic) коррупции. Если коррупция выражается в том или ином обществе лишь несколькими отдельными фактами, то ее легко выявить и пресечь. В таком обществе некоррупционное поведение является нормой, а государственные и частные институты стимулируют развитие честных и открытых отношений. Систематическая коррупция существует в том случае, когда мы взяточничество в любых масштабах является привычным делом и представляет собой вид трансакций для получения агентом экономических отношений определенных благ и возможность доступа к этим благам. Систематическая коррупция порождает так называемые «коррупционные ловушки» («corruption trap»), которые функционируют как на микро, так и на макроуровне[2].
|
|
|
Одним из первых, кто в научной литературе ввел такую аббревиатуру, как «коррупционная ловушка», приложив ее к институциональной среде, был В.М. Полтерович. В своей работе «Институциональные ловушки и экономические реформы» он подробно описывает данный механизм, который сложился в начале экономических реформ вследствие шоковой либерализации и перераспределения переходной ренты. В этот период резко возросла дифференциация доходов, индекс Джини за три года с 1991 по 1994 г. увеличился более чем в полтора раза— с 0,26 до 0,41[3.С 223]. Относительная зарплата управленческого персонала упала: в 1990 г. она составляла 120 % средней по экономике, а в 1992 г. — всего 94%[3.С 224]. И теория, и эмпирические данные свидетельствуют о том, что подобные изменения приводят к увеличению коррупции. Дополнительными факторами послужили ослабление государственного контроля, неопределенность норм "рыночного поведения" и пробелы в законодательстве. Чем более распространена коррупция, тем меньше вероятность наказания для каждого отдельного коррупционера (т.е. меньше трансакционные издержки, ассоциированные с неэффективной нормой), тем более распространена коррупция. Это — так называемый эффект координации, характерный для многих институциональных ловушек. Дальнейшее закрепление неэффективной нормы поведения происходит под действием трех механизмов. Во-первых, коррупционная деятельность совершенствуется, возникают коррупционные иерархии, развивается технология дачи взятки (эффект обучения). Во-вторых, неэффективная норма встраивается в систему других норм, сопрягается с ними. Так, коррупция связана с уходом от налогов и лоббированием законов. Это еще больше затрудняет борьбу с ней (эффект сопряжения). Наконец, коррупция оказывается столь обычной и ожидаемой, что отказ от нее воспринимается как нарушение общепринятого порядка вещей: включается механизм культурной инерции. В результате действия этих механизмов уменьшаются трансакционные издержки коррупционного поведения и увеличиваются трансформационные издержки перехода к альтернативной норме. Коррупция "устраивает каждого", потому, что к ней причастны "все остальные". Система оказывается в равновесии — в «коррупционной ловушке». После того, как ловушка сформировалась, возврат к начальным (дореформенным) условиям не приведет к ее разрушению: имеет место так называемый эффект гистерезиса. Поэтому ряд стран, осуществляющих программы борьбы с коррупцией, прибегают к радикальным мерам. Сингапур стал одной из наименее коррумпированных стран, резко повысив зарплату чиновников. Китай недавно ввел смертную казнь за коррупцию. Неизвестно, по этой ли причине, но уровень коррупции в Китае снижается. В 1996 г. Китай занимал 50-ю позицию среди 54 стран, Россия — 47-ю. В 1998 г. среди тех же стран Россия сохранила свой рейтинг, а Китай передвинулся на 35 место (Китай стал 52-м среди 85 стран, а Россия — 76-й).
|
|
|
Итак, либерализация неравновесной экономики неизбежно вызывает рост коррупции, если только государством не приняты специальные меры по изъятию переходной ренты. Анализ формирования других институциональных ловушек (бартера, неплатежей, ухода от налогов) подтверждает, что создание "рыночного правового поля" не гарантирует возникновения эффективных рыночных институтов. Кроме того, он показывает, что в период широкомасштабных реформ макроэкономическая политика может существенно повлиять на институциональное развитие. Поэтому цель макроэкономической стабилизации, необходимой для успеха реформ, может вступить в конфликт с институциональными целями, делая задачу реформирования трудноразрешимой. Впоследствии многие идеи В.М. Полтеровича расширила и обогатила Н.Н. Лебедева, определив для них теоретические контуры[4].
Характеристика законодательства и правоприменительной практики по коррупционным преступлениям в российской и мировой практике
Уголовное право на любом историческом этапе выполняет важнейшую задачу социального регулирования – охрану общества от наиболее опасных посягательств на его интересы. В современных условиях оно не утрачивает своей важности и ключевой роли в противодействии преступности, в том числе и коррупции. Спустя более чем столетие можно с уверенностью повторить слова Н.С. Таганцева: “Оканчиваются кровавые войны, замиряются народы, но нет конца борьбе человечества с этим мелким, но непобедимым врагом и не предвидится то время, когда карающая государственная власть перекует свои мечи в плуги и успокоится в мире”.
Международное уголовное законодательство в сфере борьбы с коррупцией находится в стадии становления. Однако за последнее десятилетие сделан огромный шаг вперед. Принятые к настоящему времени международные антикоррупционные документы позволяют говорить о создании солидной нормативной базы для сотрудничества государств в данной сфере и унификации национального законодательства. Важнейшей вехой на пути формирования международного антикоррупционного законодательства следует считать принятие Конвенции ООН против коррупции в 2003 г[5].
Для национального уголовного законодательства рассмотренные документы имеют принципиальное значение, как для криминализации деяний, так и для решения иных вопросов уголовной ответственности за коррупционные преступления. Конвенции Совета Европы и ООН дают четкие перечни коррупционных преступлений, фиксируют основные принципы уголовной ответственности за коррупцию. Повышенная опасность коррупционных преступлений обуславливает присутствие в Конвенциях отдельных положений о политике в области санкций и назначения наказания за коррупционные преступления. Международные документы отдельно рекомендуют использовать финансовые санкции и конфискацию имущества как наиболее эффективные меры наказания. Детально регламентированы в рассмотренных конвенциях вопросы уголовной юрисдикции и экстрадиции (выдачи).
Развитие международного антикоррупционного законодательства обозначает четкую тенденцию к расширению круга деяний, относимых международными документами к числу коррупционных. Показательно, что разработчики антикоррупционных конвенций не включили в их текст определения коррупции, делая отсылку к перечню криминализированных деяний. Коррупция слишком многоликое социальное явление, подверженное постоянной мимикрии, для принятия на международном уровне “раз и навсегда” четкой дефиниции, определяющей коррупцию.
Особая озабоченность мирового сообщества проблемой транснациональной коррупции находит отражение во включении в конвенции норм о международном взяточничестве, а также в принятой ОЭСР в 1997 г. отдельной конвенции о борьбе с транснациональным подкупом.
Международные документы однозначно включают корыстные служебные злоупотребления в частном секторе в число коррупционных преступлений, требуя их криминализации и установления за их совершение эффективных и суровых санкций.
Понятие должностного лица в международных документах, хотя и с отсылкой к положениям национального права, трактуется достаточно широко и включает руководителей предприятий с государственным участием.
Нормы международных Конвенций о криминализации коррупционных деяний являются гибкими, то есть позволяют государствам-участникам постепенно подходить к имплементации соответствующих конвенционных положений в национальном уголовном праве. Данная гибкость обеспечивается двояким образом. В Конвенции Совета Европы, несмотря на жесткость положений о криминализации, допускается определенное количество оговорок, что позволяет “снять” или отложить принятие государством на себя спорных для него обязательств в уголовно-правовой сфере. В Конвенции ООН, фактически не допускающей оговорок, гибкими являются сами положения о криминализации коррупции (в них присутствует оговорка об условии совместимости с правовой системой и конституцией государства). Последний способ является предпочтительным, поскольку позволяет избежать “вала” оговорок, превращающих любую конвенцию в малоэффективный документ[6]. С другой стороны, подобная гибкость норм также снижает эффективность международного документа, поскольку дозволяет произвольную вариативность применения его положений. По нашему мнению, разработчикам конвенций следовало бы избегать введения в такие документы спорных положений, противоречащих законодательству и принципам правовых систем значительного количества государств-участников[7].
В международных антикоррупционных документах четко выражен акцент на меры по предупреждению коррупции. Признавая важность уголовно-правовых средств борьбы с коррупцией, международные документы ориентируются на широкий спектр профилактических мер, применение которых в совокупности с уголовной репрессией может дать эффективный результат в противодействии коррупции. Представляется, что и имплементация положений международных конвенций далеко не всегда должна начинаться с поправок в уголовный кодекс. Более важным, на наш взгляд, является приведение в соответствие с международными антикоррупционными стандартами законодательства иных отраслей права и принятие ориентированных на международные нормы специальных [8].
Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 410; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!