На женщин, которые любят наряды
Не стройте, женщины, на головах у себя башен из накладных волос, не выставляйте напоказ нежной шеи, не покрывайте Божия лика гнусными красками и вместо лица не носите личины. 5. Женщине неприлично показывать мужчинам открытую голову, хотя бы золото вплетено было в кудри или несвязанные волосы, как у скачущей менады, развевались туда и сюда нескромными ветерками. Ей неприлично носить наверху гребень 10. наподобие шлема или видную издали мужчинам и блестящую башню. Неприлично и то, чтобы сквозь тонкий лен просвечивали твои волосы, вместе покрытые и открытые, и, сияя как золото, где сбежало покрывало, выказывали мастерство твоей трудившейся руки, когда, 15. поставив перед собой слепого наставника – бездушное изображение своего лица, с его помощью писала ты свою красоту.
Если природа дала вам красоту, не закрывайте ее притираниями, но чистую храните для одних своих супругов и не обращайте на постороннего жадных очей, 20. потому что вслед за очами неблагочинно ходит и сердце. А если при рождении не получили вы в дар красоты, то избегайте второго безобразия, то есть не заимствуйте красоты у рук – красоты, которую доставляет земля, которую распутные женщины покупают, и покупают за несколько оболов, 25. красоты, которая стирается и стекает на землю, не может удержаться на тебе во время смеха, когда веселье приводит в трепет щеки, красоты, которую изобличают в подлоге ручьи слез, увлажняющий ланиты страх и уничтожает капля росы. Теперь блестят и полны прелестей твои ланиты, но вдруг 30. (к великому смеху) являются они двухцветными, где темными, а где беломраморными. Ибо тебе, подсурмившейся и подрумянившейся, возможно ли удержать на себе обличаемую в подлоге красоту? Она была бы прилична на неподвижных статуях, но у тебя накладная личина разрушается от многих причин. 35. Одно тело дано тебе Богом, а другое есть произведение твоей руки; одно ветхо, другое ново. Это луг, на котором растут попеременно цветы двух родов, и приятные и неприятные. Это двухцветная одежда, по которой идут многие полосы. Поэтому или не расписывай своего тела, или, расписав, постарайся сберечь; 40. не прибегай к постыдным пособиям прикрашивать свой вид. Не трудись над Пенелопиной тканью, в которой надобно ночью распускать, что соткано днем: будучи внутри Гекубой, не будь снаружи Еленой.
|
|
|
Если и достанет у тебя хитрости сокрыть что‑нибудь от супруга, 45. хотя и не удобно Божий образ закрыть смертной личиной, то смотри, чтобы прогневанный Бог не сказал тебе так: «Отвечай, чуждая Мне тварь! Кто и откуда этот творец? Я не пса живописал, но создал собственный Мой образ. Как же вместо любезного Мне образа вижу идола?»
|
|
|
Но уступим нечто твоей болезни. Впрочем, если явно, 50. что ты живописная картина, в которой один лик наложен на другой, то знай, что ты ставишь позорный столп, издали видимый людям, когда пишешь одушевленный образ Алкиноя. Твои прелести – бесплодный Адонисов сад, цвет полипа, письмена на песке. 55. Ho походя на галку, описанную в басне, и зная, что эта птица, гордившаяся чужими перьями, вскоре ощипана и предана осмеянию, как и ты не подумаешь о последнем позоре, о пагубной красоте? Или надеешься, что твоя блистательная наружность не изменится? Но в скором времени 60. увидишь, сколько приносит горестей чужая красота.
Спрашиваю, что пользы в накладной красоте, когда старость покроет морщинами лицо, дотоле цветущее, когда дряхлых членов нельзя закрыть никакими прикрасами и остаток плоти походит на что‑то обожженное огнем и вынутое из пепла? 65. Тогда уже поздно оплакивать обманчивую красоту, когда оставшееся, по множеству морщин, не дает места обезьяне. Такова прелесть подкрашенных членов! Но поставь теперь, превосходная, изображение своего лица, каким было оно прежде. Я не почту его верным, да и тебе прежде всего надобно пожелать, 70. чтобы не было глаз ни у одного из тех мужчин, которые прославляли тебя некогда и не могли отвести от тебя очей, когда ты с гордой поступью расхаживала перед ними.
|
|
|
Смеха достойно и то, что, стараясь утаиться от мужчин, мужчин же вводишь в тайны своей красоты. 75. Ибо те составы, которыми ты восхищаешься, приготовляли мужчины – грабители собственных своих домов, строители безумной своей страсти. Это изобретения не целомудрия, но распутства, и распутство видно во всем том, на что ты ухищряешься для мужчин. Рассказывают о гордом павлине, что когда, изогнув шею в виде круга, 80. поднимает свои золотистые и звездами усеянные перья, тогда начинает приветливо скликать своих жен: удивительно будет для меня, если и ты подкрашиваешь свое лицо не для похотливых очей.
Если ты к супругу своему питаешь такую же любовь, какую и он к тебе с тех пор, как цветущей девой ввел тебя в брачный чертог, 85. то сие приятно ему. Но если стараешься понравиться взорам других, то сие ненавистно твоему супругу. Лучше тебе внутри своего дома скрывать прелести, данные природой, нежели неблагочинно выставлять напоказ прелести поддельные. Ибо супругу довольно и природной твоей красоты. 90. А если красота выставлена для многих, как сеть для стада пернатых, то сперва станешь любоваться тем, кто тобой любуется, и меняться взорами, потом начнутся усмешки и обмен словами, сначала украдкой, впоследствии же с большей смелостью. Но остановись, говорливый язык, 95. и не произноси того, что последует за этим. Впрочем, скажу за несомненное, что всякая шутка женщины с молодым мужчиной уязвляет как острое жало. Здесь все неразрывно идет одно за другим, подобно тому как железо, притянутое магнитом, само притягивает другое железо.
|
|
|
100. О, как бы хорошо натирать белилами и румянами (и еще в избытке) не женщин, но тех безрассудных мужчин, которые, ежедневно имея перед собой этот срам, сами себе застилают глаза туманом и услаждаются грехом! Они поражают злословием прекрасных женщин, сами же своими срамными делами уподобляются свиньям; 105. а может быть, и действительно попали бы в темные свиные хлевы, если бы Цирцея помазала их тем составом, которым она людей превращала в зверей; ибо они не гнушаются прикрасами и сами подкладывают в огонь сухие дрова, когда надлежало бы их убавлять, а не прибавлять. И есть мужья, которые стараются превзойти друг друга в нарядах жен, 110. чтобы одному пред другим иметь преимущество в неразумии. Часто и при недостаточном состоянии употребляют они все усилия, чтобы возбудить наглость своих жен. Но ты, верно, никогда не давал меча своего врагу и горному потоку не открывал пути на свои нивы.
Говорят, что по похищении небесного огня 115. пришла к людям Пандора наказать за один огонь другим, за благодетельный – гибельным. А чтобы она как можно более воспламенила людей, демоны украсили ее разнообразными красотами, и каждый из них приложил что‑нибудь от себя; все же это, совокупив воедино, 120. пустили они к людям это многосложное обольщение, это любящее пиры, увлекательное, бесстыдное, сладкоречивое услаждение, эту никогда не потухающую головню. Не верю я басням, однако же скажу с твоего позволения: не будь и ты многоличной Пандорой. 125. Пандорин род – бесстыдные женщины. Но ты – Христов образ, и сияй целомудрием и благоразумием.
Но вот уже не басня; послушай моих советов, какие изреку тебе из пребожественного слова. Или не знаешь, как и древле твоего праотца обольстило своей 130. доброцветностью человекоубийственное древо, и как хитрость врага и убеждение супруги и обольстили, и немедленно изринули его из зеленеющего рая? С сего‑то времени, дочь моя, такой отеческий закон – никогда не полагаться на доброзрачность. 135. Ибо всякая красота для меня кратковременная прелесть: ее приносит весна, и тотчас губит холодная зима, или преждевременно истощает болезнь, или истребляет немилосердное время, ведя за собой круг всепоедающих лет.
Очень смешно, 140. когда женщина, имея некрасивую наружность, знает это и, гордясь своим безобразием, презирает Данаю. Но еще гнуснее (так говорят знающие, я неспособен к такому злоречию), когда все имеют общий недостаток, однако же желают скрывать его одна от другой. Что опаснее такой болезни? 145. Плотник разумеет работу плотника, искусный певец узнает искусного в пении, и вор видит вора. А женщины не хотят, чтобы другие понимали в них то, что сами понимают в других. Так справедливо то, что порок ослепляет глаза.
Но смешны мужчины, когда, 150. любуясь доброцветностью движущихся картин, оказывают уважение лицам, над которыми сами смеются. Думаю же, что они любуются не столько картинами, сколько прихотливостью мужчин, чему доказательством служат краски.
Рассказывают, что один скитался по утесам, влюбившись в пустой и не имеющий вида отголосок, называемый эхом. 155. А другой воспылал любовью к собственному своему изображению и бросился в источник, чтобы обнять подобие гибельной своей красоты. И еще одна уязвилась любовью к прекрасным струям реки, в безумной страсти не могла отойти от милых берегов, лобзала воду, черпала ее руками и ловила пену, 160. но и водами не могла угасить в себе пламенеющей любви. Так слепа и непреклонна любовь!
Нимало не удивительно, если и ты, расцвеченная, розоперстая, одетая в роскошные ткани и носящая высоко голову, сведешь с ума молодого человека, и даже не одного, но всякого, для кого расписываешь себе лицо. 165. Верю, что один мудрый муж своим искусством ввел в обман тельца, изобразив красками на доске телицу. Необычайна такая любовь – 170. живые звери стремятся к бездушным изображениям! Но и ты иногда ухищряешься возбудить то же в молодых людях. Орфей увлекал за собой зверей, а ты влечешь мужчин, у которых зверонравны ум и женонеистова жизнь.
Если ты и не покоряешься плотской похоти, а служишь только похоти очей, то и эта воздушная любовь есть уже болезнь.
Но совершенно ли ты неуязвима? Готов я этому верить, но и то уже нехорошо, если молва приписывает мне и не сделанный мною грех. 175. В таком случае, хотя сама ты и благоразумна, но многим другим дашь урок неблагочиния. Порок течет быстро. Другие употребляют искусство, чтобы прикрыть и скверную свою жизнь, а у тебя и на целомудрии лежит какая‑то чернота. Если и целомудренные станут любить наружную блистательность, то других женщин 180. не убедишь иметь целомудренное сердце.
По учению нашего закона, не должно с похотливым желанием и очей устремлять на чужую жену, потому что бесстыдный взор – начало бесстыдной любви, и только избегающий такого взора избежит и греха. 185. Как же ты, открывающая перед мужчинами пояс любви, сохранишь себя вдалеке от греха прелюбодеяния?
Но (старость говорлива) расскажу тебе басню, которая очень идет к вашему позору. По одному древнему преданию, в роде человеческом не различалось прежде, кто хорош 190. и кто худ, но многие, хотя были добродетельны, почитались беззаконниками, и, наоборот, многие, хотя были безрассудны, слыли добрыми; самых бесчестных людей сопровождала слава, и совершенных преследовало бесславие, но ни тем, ни другим не было правосудия. 195. Но не скрылся от Царя Бога царствующий в мире грех, и, восскорбев об этом, возвестил Он наконец такое слово: «Несправедливо, чтобы слава Моя была и на добрых и на злых: от сего грех еще более усилится. Посему дам им верный отличительный признак, 200. по которому легко узнать, кто порочен». Сказав сие, ланиты у добрых покрыл он румянцем, так что при виде чего‑либо постыдного тотчас разливается под кожей кровь; особенно женщин наделил Он румянцем в большей мере, потому что и кожа у них прозрачней, и сердце нежнее. 205. Ho y злых Бог сгустил кровь и сделал неподвижной во внутренности, так что и от стыда нимало не приходит она в обращение.
Куда же причислю тебя, изукрасившая свои ланиты? Для меня не важен твой румянец, хотя и до чрезмерности покрывает он твою наружность, ибо это румянец бесстыдства, 210. порождение того румянца, который в древности потоплен содомским огнем. Не расписывай себе лица, распутная женщина, не подделывай своего цвета; я признаю ту одну красоту, которую дала природа, потому что богатство, оставленное мне отцом, лучше того, которое собрала рука моя беззаконно, 215. пусть оно мало, но обильнее последнего. Так и законную жену предпочитаю любодейце. Родные дети, хотя и некрасивы лицом, милее красивых, но усыновленных. Помня это, сохраняй тело свое таким, каково оно по природе, 220. и не желай, чтобы тебя почитали инаковой, нежели какова ты в действительности.
Кельты испытывают в струях Рейна, законно ли рождены их дети [87]. И часто золото пробуется на углях. Так о целомудрии твоего сердца заключаю по неукрашенной красоте твоего лица. Да не кладет на тебя своей печати темный велиар! 225. Он или совершенно обратит тебя в пепел, или очернит своим дымом и за краткое наслаждение покроет позором. Не для благорожденных дорого золото, перемешанное с драгоценными камнями и сквозящим своим блеском поражающее взоры, 230. в виде цепи разложенное по персям, жемчужным бременем отягчающее и обезображивающее уши или увенчивающее голову. Не для благорожденных дороги эти золотые одежды, эти хитрые произведения из тонких нитей, то багряные, то золотистые, то прозрачные, то блестящие. Не губительные для ланит составы, не подрумяненные уста 235. украшают женщину. Ее красота не в том, чтобы поверх расписанных веждей носить черную бровь, заворачивать внутрь увлажненные зрачки, изнеженным голосом привлекать к себе благосклонный слух, руки и ноги 240. стянув золотыми вожделенными и приятными для тебя узами, представлять из себя что‑то рабское, тело и голову умащать роскошными благовониями (на трупы слетаются вороны) [88], жевать во рту что‑нибудь не употребляемое в пищу [89], держать в непрестанном движении подбородок 245. и, как бы из презрения к целомудренным, из зубов и из увлажненных уст точить пену. Не восхищайся блистательностью седалищ, не старайся выказывать себя сквозь искусно сделанные и сквозящие створки, высматривая тех, которые на тебя смотрят. 250. Не гордись ни множеством слуг, ни служанками – этими подобиями твоего сердца. Вестники весны – ласточки, плодов – цветы; по служанкам можно заключать о госпоже. Размысли обо всем этом. Хотя не важно неприличие чего‑нибудь одного, однако же все вместе и одно при другом – несомненная пагуба.
255. Один цвет любезен в женщинах – это добрый румянец стыдливости. Его живописует наш Живописец. Если хочешь, уступлю тебе и другой цвет: придай своей красоте бледность, изнуряя себя подвигами для Христа, молитвами, воздыханиями, бдениями днем и ночью. 260. Вот притирания годные и незамужним и замужним! А красильные вещества побережем для стен и для таких женщин, в которых производит бешенство и помет молодых людей. Они пусть и скачут, и смеются бесстыдно, а нам не позволено даже и смотреть на распутных женщин.
265. Лучшая драгоценность для женщин – добрые нравы, то есть сидеть больше дома, беседовать о Божием слове, заниматься тканьем и пряжей (это обязанность женщин), распределять работы служанкам и избегать с ними разговоров, на устах, на глазах и на ланитах носить узы, 270. не часто переступать за порог своего дома, искать себе увеселений только в обществе целомудренных женщин и в одном своем муже, для которого ты с Божия благословения разрешила девственный пояс. Да и вольностям мужа полагай меру, чтобы тем самым уверить его, как далеко ты держишь себя от чужих мужчин.
Да погибнет тот, 275. кто первый начал раскрашивать Божию тварь, потому что он первый примешал к краскам бесстыдство. Как иногда бесстыдные скоморохи, недостойные имени мужей, выставляют наружу изображение скрытого внутри безобразия, и за сим, естественным образом, следуют у них пляски, 280. гнусное кривлянье благообразных членов, нравящееся людям безрассудным, так и сии женщины, надев на себя снаружи чужой образ – этот смехотворный, а не священный покров стыдливости, предаются потом движениям, достойным своего испещренного лика. 285. У них нет покоя ни дверям, ни ключам, ни зеркалам, ни притираниям, ни уборщикам; весь дом приходит в содрогание. И все это от тщеславного желания расписать себе лицо. Но целомудренная красота, которая не знает убранств, не требует и таких беспокойств. Если же ты настолько гордишься накладной красотой, 290. то не можешь иметь и здравого понятия о красоте неподдельной. Привлекательна была наружность у Есфири (Есф. 2:7), но что было плодом ее чрезвычайной красоты? Спасение целого народа. Расписывала себе некогда очи зверонравная блудница Иезавель (4 Цар. 9:29–37) и блуднической кровью омыла свои студодеяния. 295. Но от тебя не требуют утолять гнев царя, тебе нет доли и с блудницами: береги же свое целомудрие.
Как не приходишь ты в трепет, когда преклоняешь перед иереями свою главу – это позорище, на котором появляются разные личины? Как не содрогнутся эти руки, которыми ты расписывала свою достойную слез красоту 300. и которые потом простираешь к таинственной Трапезе? Даже и к мученикам, в память которых усердный народ, чтя драгоценную кровь, составляет хвалебные лики, являешься ты с лицом, обольщающим многих, подобно базарному шуту, который влечет за собой по городу толпу, 305. или подобно укротителю зверей, который из темных нор вытаскивает змей? Послушайся моих советов, женщина, и не поддавайся мысли накладывать руку на лицо свое. С такими женщинами, дочь моя, не плавай на одном корабле, 310. не ходи на общий совет, не живи под одной кровлей. Другим предоставь излишества, а ты бойся и похвалу выслушать из уст мужчин, – в этом слава женщин.
Если жизнь твоя совершенно свободна от уз, живи для одного Христа, отказавшись от всего, будь светлой, мудрой, 315. рассудительной девой и чистым женихом своего сердца имей Слово. А если овладела тобой любовь к тому ребру, от которого ты отделена, то и заботься об этом одном милом ребре, питая к нему добрую, благородную, а не порочную любовь; 320. с другими же страстями не будь знакома и во сне. И ты предстоишь великому Богу и не скроешься, если что‑нибудь изнеженное примешаешь к низкому. Много свидетелей на то, что и при грязных одеждах возможна неблагоприличная роскошь, а при пышных – благопристойность. 325. Знай, что для тебя важнее один рубец, нежели самые глубокие раны для миролюбцев. Уважай жемчуг. Капля не так заметна на замаранной, как на чистой и одноцветной одежде.
Если убедил тебя этим, то доставил тебе пользу. А если ты решилась стоять в своем, 330. то блистай еще вдвое, когда хочешь, и золотом, и янтарем, и серебром, и слоновой костью. Дозволяю это новописанным красотам. А y меня приготовлен столп, и я сделаю на нем надпись: приходи сюда всякий, кому угодно, и любуйся этой красотой.
30. Мысли, писанные одностишиями[90]
Бога имей началом и концом всякого дела.
Самая лучшая польза от жизни – умирать ежедневно.
Старайся узнавать все поступки добродетельных.
Тяжело жить в бедности, но еще хуже разбогатеть неправедно.
5. Делая благотворения, думай, что подражаешь Богу.
Милости Божией ищи себе милостями к ближним.
Владей плотью и смиряй ее как можно лучше.
Обуздывай гнев, чтобы не выступать из ума.
Удерживай око, и язык пусть знает меру.
10. Уши пусть будут замкнуты ключом, и да не любодействует смех.
Светильником всей своей жизни признавай разум.
Смотри, чтобы из‑за видимости не ускользнула у тебя
действительность.
Все разумей, но делай, что позволительно делать.
Знай, что сам ты странник, и уважай странников.
15. Во время благополучного плавания наипаче помни о буре.
Что дается от Бога, все то должно принимать с благодарением.
Лучше наказание от праведника, нежели честь от порочного.
При дверях у мудрых стой неотступно, а у богатых не стой никогда.
Маловажное не маловажно, когда производит великое.
20. Обуздывай наглость, и будешь великий мудрец.
Береги сам себя, а над падением другого не смейся.
Приятно возбуждать к себе зависть, но весьма постыдно самому завидовать.
В жертву Богу преимущественно перед всем прочим приноси душу.
О если бы кто соблюл сие! Он спасется.
31. Мысли, писанные двустишиями[91]
Все с себя сбрось и тогда рассекай житейское море, но не пускайся в плавание, как грузный корабль, которой готов тотчас потонуть.
Помни непрестанно страшную смерть, как будто она у тебя перед глазами, и встретишь ее менее грозной.
5. Непрестанно созидай ум свой в храм Богу, чтобы внутри своего сердца иметь невещественную опору – Царя.
Познай себя самого, из чего и каким сотворен ты, доблестный мой, – и чрез сие удобно достигнешь красоты Первообраза.
10. Тебя один день ведет к другому; и тот постоянно влается [92], кто сам в себе легок; но в сердце человека благоустроенного есть нескончаемый день.
Кто полагается на преходящее и приходящее, тот вверяется потоку, который не стоит на одном месте.
Для меня равно худы и негодная жизнь, и негодное слово. Если имеешь одно, будешь иметь то и другое.
15. Нечистому приступать к жертвоприношению значит оскорблять Бога. Но еще более оскорбляет Его тот, кто чтит всякие останки мертвых.
На пути к совершенству никогда не останавливайся. Худо сходить непрестанно в глубину. И ты, который только выходишь из бездны греха, еще стоишь.
20. Тот зрячий слепец, кто не видит, сколько пагубен его грех. Уметь открывать следы зверя – признак острого зрения.
Если, имея нужду во враче своих немощей, скрываешь болезнь, то не спасешься от неисцельной гнилости.
Твое слово – мое дело. Кто сделал недоброе дело, тому сомнительный помощник – красноречие.
25. Пресыщение делает наглым, а я тебе, доблестный мой, желаю позаботиться о том, что вечно питаемую душу удерживает в должных пределах.
Желаю также, чтобы ты богател одним Богом, а целый мир почитал всегда наравне с паутинными тканями.
30. Блага настоящей жизни весьма чужды для человека; человеческая добродетель – вот что одно составляет жизнь.
Приступите, всем вопиет слово нелживого Советодавца – Бога, приступите немедленно к познанию пренебесной Троицы!
Вы, на кого в сей жизни наложил свои узы честный брак, приложите ума, как бы вам больше плодов внести в небесные точила!
35. А вы, невесты девы, приявшие в объятия свои Слово великого Бога, старайтесь в дар Богу принести все!
Одинокая жизнь – всеозаряющий свет, но надобно устранить сердце от мира и держать себя вдали от плотского.
40. Оскорбительно для веры не в сердце ее иметь, но поставлять в каком‑нибудь цвете. Краску не трудно смыть; а я люблю то, что проникло в глубину.
Не надобно иметь ни справедливости неумолимой, ни благоразумия, избирающего кривые пути. Лучше всего – во всем мера.
Умеряй свою смелость, иначе будет она дерзостью, а не мужеством. К признакам целомудрия принадлежит и некоторая веселость.
45. Прекрасно иметь ум, отверстый всегда для Божия слова; чрез сие приобретается ведение небесных законов.
Спеши стать совершенным; не угождай тем, кому всего лучше не угождать; тешить грех – самая бесславная слава.
50. Добродетельному стыдно быть защитником порочных; это почти то же, что собственной ногой стать на стезю порока.
Золото испытывается в горниле, а добродетельный – в скорбях. Часто скорбь бывает легче состояния невредимости.
Легко отречется и великого Бога, кто отрекся отца. И наставника в благочестии уважай, как отца.
55. Моль все поедает; и на гроб не оставляй своего достояния; лучшая погребальная почесть – доброе имя.
Щади своих ближних, особенно же мертвых, которые все оставили и не могут ничего тебе сделать.
60. Оставив весь мир и всякое здешнее бремя, направляй парус в небесную жизнь.
Непрестанно простирайся на дела более и более совершенные, умудряемый Богом; паче же всего предметом твоих попечений да будет Троица.
Двустишия
За хорошим началом следует и прекрасный конец; справедливость сего показывают сами последствия дел.
Вот начало, которое приносит людям хороший конец, – свято трудись над очищением жизни!
5. Окрыляемый учением, не летай без действительных крыльев, потому что без крыльев и птица не летает.
Человеку в жизни наибольшая слава – ведение, но и оно вредит употребляющему его во зло.
10. Смотри, чтобы не уловила тебя в обман суетная слава, – это западня для людей недалеких умом.
Делая хорошее, старайся и стоять в этом, потому что к худому скор переход.
Обуздывай смех и гневу полагай предел, всеми же мерами гони от себя праздное слово.
15. Прежде всего бойся Бога, чти родителей, об иереях говори с похвалой и имей в уважении старцев.
Сыну никогда не входить в спор с отцом повелевает закон, а прежде закона – природа.
20. Чего вовсе не хочешь терпеть от другого, того и сам не желай делать другому.
Для сделавшего тяжкий проступок гнев не тяжек, потому что суд воздает только равным за равное.
Из мудрых уст каплют самые сладкие слова, а горькая гортань изрыгает ругань.
25. Потоки сладости источаются с языка доброглаголивого, а в нескромных устах родятся гнилые речи.
Друзья любят и любимое друзьями, а враги презирают и срамят друзей.
30. Для бедных друзей затворены двери богатых, богатым же всегда приязненны блистательные чертоги.
Вода – прекрасный напиток: она не нарушает ясности мыслей, а выпитая чаша вина мутит ум.
Вино по природе своей незнакомо с целомудрием; тем и производит оно удовольствие, что раздражает.
35. Ум легок и не терпит обремененного чрева, потому что у противоположного с противоположным всегда борьба.
Лучше слегка принять пищи, нежели быть за богатым ужином, но только во сне.
40. Глупец во сне делается богаче и того, кто имеет у себя бездну денег.
Лучше быть бездетным, нежели иметь глупых детей: там один бездетен, а здесь многие худы.
Для всякого умершего человека целая земля есть гроб, потому что все, что из земли, на земле и в землю обращается.
45. Пастух, когда захочет, доит и козлов, но вместо молока выжимает у них потоки крови.
Свинья, когда видит, что готовят ей корм, умеет сдержаться и не хватает прежде времени.
И бесчинных людей принуждай не нарушать приличного и установленного законами порядка.
50. Соблюдая закон, изгонишь вон страх, потому что всякий исполнитель законов – вне страха.
Сведущий кормчий избежит девятого вала, а ум, обогащенный мудрыми мыслями, спасется от всякой беды.
55. Не замышляй ничего противного добродетельной жизни, потому что заблуждение порока очевидно.
Большая наковальня не боится стука, и мудрый ум отражает от себя все вредное.
60. Зайца приводит в страх шум листьев, а человека робкого пугает и одна тень.
Ненавижу бедняка, делающего подарки богатому, как человеку, который сладко говорит, но забывает накормить.
Злонамеренный оратор извращает законы, а благонравный оратор – самая стройная гармония.
65. Богатые смеются укоризнам сирот, они смеются даже и Божию наказанию.
На собственную пагубу хвалится законами, кто незаконно требует соблюдения законов.
70. Обычное дело бедняку не думать о себе высоко, потому что у одних богатых не бывает забот о средствах жизни.
Учи глупых, соображаясь, сколько можно, с их природой; тогда, может быть, сверх чаяния, сделаешь их благоразумными.
От ударов железа воспламеняются и камни; плотно свитый бич образумит сердце.
75. Чего боятся нечестивые – больше, чем всего остального – Креста и приобщения Крещения [93].
Весьма худо и давать клятву, и требовать ее; в обоих случаях оскорбляешь правду.
80. Собирай сокровище для нескончаемого века, а настоящий век оскудевает даже прежде своего конца.
Не будь привязан к счастью, которое разрушается временем; а что время строит, время же и разрушает.
Неприлично женщинам выказывать в себе мужской нрав; всякое другое правило, кроме стыдливости, чуждо благонравной женщине.
85. Удовольствие для наслаждающегося им кратковременно; едва наступит, так и улетает, подобно камню.
Для больного никакое богатство не предпочтительнее здоровья; и природа поступает премудро в том, что всегда желает здоровья.
90. Слова неразумного человека – шумный плеск моря, которое бьет в берега, но не напояет береговых растений.
Подарок заставляет и мудрецов видя не видеть; золото – такая же ловушка для людей, как сеть для птиц.
Скорби преждевременно рождают седины; чего лишил нас образ жизни, того не восстановит время.
95. Богатство – самый проворный приспешник в худом, потому что при могуществе всего сподручнее сделать зло.
Никакое приобретение не лучше друга, но никогда не приобретай себе в друзья худого человека.
100. Уважай порядок и предпочитай могуществу, потому что сам он есть могущество и всегдашний охранитель могущества.
Ум озабоченный – это моль, которая точит кости; тело цветет, когда избегает забот.
Никакое пресыщение не бывает целомудренно, потому что огню свойственно сжигать вещество.
105. Вино – это горящая пакля остывшей страсти; а всякое подложенное в огонь вещество усиливает пламень.
Кто боится тяжеб, тот избежит и гнева, потому что тяжбы часто воспламеняют сердце гневом.
110. Ужасно прибавлять трудов изнемогающему в трудах, однако же труд нередко прекращал труды.
Иной боится тех трудов, какие несут другие; а посмотри: и сам он завален трудами своего рода.
Заботься всегда о вечной славе, потому что настоящая слава ежедневно обманывает.
115. Гнев – не безопасный для всякого советник; что предпринято в гневе, то никогда не бывает благоразумно.
Змея зла, аспид хитер; в этих животных видна порознь злоба, соединенная в одной женщине.
120. Смотря на голые кости, убедишься, что все здешнее не принадлежит нам существенно.
Если молодой рак ходит не прямо, то берет для сего пример с материнской походки.
Делая принуждение природе, и от худых учителей, без сомнения, произведешь хороших учеников.
125. Украшай себя добрыми отличиями жизни и не презирай бедного сироту.
Когда даст Бог, ничего не сделает зависть; а когда не даст, не поможет никакой труд.
130. Рождаешь, ехидна? Не избегай мук рождения: когда ты зачала, то испытаешь, что испытала твоя мать, рождая тебя [94].
За явную робость никого не признают храбрым; одни победы приобретают похвалу.
135. Сонливый человек – изобретатель грез, потому что сон знаком только с призраками, а не с действительными вещами.
Принуждение убеждает и против воли; оно нередко связывает руки и исполинам.
Когда народная толпа в заблуждении, всякий начинает кричать, и все обращается в беспорядок.
140. Бездельного дела никогда не называй делом, ибо все бездельное достойно презрения.
И у собак, которые сбежались на падаль, уважается порядок.
Когда говорит золото, тогда все другие слова не действительны. Оно умеет убеждать, хотя и не имеет языка.
145. Могут и ныне наслаждаться миром преданные скоропреходящим благам сей жизни.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!