В которой рассказывается о том, как два сердца нарушили покой неба и земли, и о том, как трудно одному совершенствоваться и достичь подлинного покоя 19 страница
На помощь Сунь У‑куну выступили духи – повелители двадцати восьми созвездий и повелители духов пяти стран света. Все они подняли свое оружие и, грозно вскрикнув, обступили кольцом царя оборотней. Бесы так перепугались, что замерли в оцепенении: барабаны и гонги сразу же умолкли.
Однако царь оборотней не выказывал ни малейшего страха. В одной руке он держал палицу, отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, а другой достал из‑за пояса старый холщовый мешок и подкинул его в воздух. Раздался пронзительный свист, и в мешке сразу же оказался Сунь У‑кун вместе со всеми духами‑правителями созвездий и с правителями духов пяти стран света. Царь оборотней взвалил мешок на плечи и медленно, важно направился к себе. Бесы приветствовали его восторженными криками и вместе со своим повелителем вернулись в монастырь. Царь оборотней приказал слугам принести пятьдесят веревок покрепче и, развязав мешок, стал доставать оттуда пленников и связывал каждого из них в отдельности. Несчастных так туго связали, что они не могли пошевельнуться, а у некоторых даже кожа лопалась. Затем всех унесли в заднее помещение и швырнули на землю.
На радостях царь оборотней приказал устроить торжественный пир, который продолжался с самого раннего утра до поздней ночи. Однако о том, как он закончился и все разошлись на покой, мы здесь рассказывать не будем.
Вернемся к Великому Мудрецу Сунь У‑куну и небесным духам, которые лежали, связанные, на земле. Около полуночи Сунь У‑кун услышал жалобный плач. Он стал прислушиваться и узнал по голосу своего наставника – Танского монаха, который причитал:
|
|
|
О Сунь У‑кун, достойный друг,
Сколь на себя я негодую,
Что вверг вас всех в беду такую…
Не выйти нам из вражьих рук!
За ослушанье я наказан
Зачем твоим словам не внял?
Злой дух, как лев, меня подмял,
Теперь повержен я и связан…
Все подвиги и все труды,
Увы, пропали бесполезно!.
Мы – в прахе под пятой железной,
Враги – победою горды!
Кто нас научит? Как нам быть?
Как нам от пут освободиться?
Свой путь на Запад завершить
И восвояси воротиться?
Сунь У‑кун слышал каждое слово и проникся жалостью к Танскому монаху. «Хоть он и не послушался моего совета, – думал Сунь У‑кун, – и сам виноват, что попал в беду, все же он не забыл обо мне, несмотря на страдания, которые ему приходится выносить. Надо воспользоваться этой глухой ночью, пока бесы все спят и нет никакой охраны, освободить всех пленников и бежать отсюда!».
До чего же доброе сердце у нашего Сунь У‑куна! Он прибег к волшебному способу, уменьшился и, выбравшись таким образом из веревок, опутывавших его тело, подошел к Танскому монаху:
|
|
|
– Наставник! – тихонько окликнул он его.
Танский монах сразу же узнал Сунь У‑куна по голосу и спросил:
– Зачем ты пришел сюда?
Сунь У‑кун вполголоса рассказал все, что произошло.
– Брат, – взмолился Танский монах, – спаси меня скорей! Обещаю впредь во всем слушаться тебя и никогда не перечить!
Только после этих слов Сунь У‑кун решил действовать. Он сперва освободил наставника, затем Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэна, потом снял веревки с повелителей духов двадцати восьми созвездий и повелителей духов пяти стран света. Наконец он вывел коня и велел всем немедленно выбраться из монастыря; едва они вышли за ворота, как хватились своей поклажи, но никто не знал, куда ее спрятали бесы. Сунь У‑кун повернул обратно, чтобы найти поклажу, но дух созвездия Дракона удержал его:
– Я вижу, для тебя вещи дороже жизни, – сказал он, – довольствуйся тем, что тебе удалось спасти своего наставника. Чего ради искать еще какую‑то поклажу?
– Разумеется, жизнь дорога, – отвечал Сунь У‑кун, – но для монаха его одеяние и плошка для подаяний еще дороже. У нас там осталось проходное свидетельство, парчовая ряса и золо – тая чаша для подаяний. Все это для истинных последователей учения Будды величайшие ценности. Как можно отказаться от них?
|
|
|
– Брат! Сходи поищи, а мы тем временем выйдем на дорогу и будем ждать тебя, – предложил Чжу Ба‑цзе.
Вы бы видели, читатель, до чего предупредительными оказались духи‑правители созвездий! Они окружили Танского монаха со всех сторон и совершили волшебное заклинание. Тут налетел порыв ветерка, и все они благополучно перенеслись через монастырскую ограду прямо на дорогу, спустились с горы и расположились на лужайке в ожидании Сунь У‑куна.
Время было примерно около третьей стражи.
Сунь У‑кун неслышными шагами пробирался в монастырь, но оказалось, что все двери крепко заперты. Тогда он взобрался на башню, осмотрел окна, но и они тоже были наглухо закрыты. Он хотел было проникнуть внутрь, но побоялся, что заденет оконные рамы и они задребезжат.
Прочитав заклинание, он встряхнулся и превратился в небесную мышь, или, как говорят в просторечье, летучую мышь.
Если вам интересно знать, как выглядит эта мышь, послушайте:
Мордочка и глазки – как у мыши,
Но еще к тому же два крыла,
Цвета темного, собой мала,
И живет под черепичной крышей.
Солнца свет не мил ее очам –
|
|
|
Все она порхает по ночам,
Радуется лунному сиянью,
На лету хватает комаров,
Поутру летит под темный кров –
Таково ее существованье!
Сунь У‑кун нашел незаделанное отверстие в решетине, поддерживающей черепицы крыши, и пролез через него. Он миновал двери и окна и попал во внутреннее помещение, где стал оглядываться и вдруг заметил под окном третьего яруса ярко светившийся столб света, не такой, как от горящих свечей, и не такой, как от светлячков, не похожий ни на зарницу, ни на молнию. У него сильно забилось сердце. Приблизившись к окну, Сунь У‑кун увидел, что свет излучают их собственные узлы.
Дело в том, что, когда царь оборотней сорвал с Танского монаха его рясу, ее засунули в узел, не сложив как следует. А эта ряса была священной, ее украшали всевозможные драгоценности: жемчужины исполнения желаний, жемчужины мохни, красный агат, красные кораллы, сожженные кости Будды и жемчуг, светящийся по ночам. Вот почему от узла и исходило дивное сияние. Сунь У‑кун очень обрадовался, увидев поклажу. Он принял свой обычный облик, схватил узлы как попало, не обратив внимания на то, как они привязаны к коромыслу, взвалил на плечи и пустился бегом вниз. Но надо же было так случиться, что один из узлов оторвался от коромысла и с грохотом упал на деревянный настил! А царь оборотней спал в нижнем помещении, как раз под этим настилом. Его разбудил шум, он сразу же вскочил на ноги и стал неистово кричать: «Воры! Воры!» Все бесы, большие и малые, всполошились, стали высекать огонь и зажигать фонари, метались с громкими криками в поисках вора. Вскоре прибежало несколько бесов с докладом: «Танский монах исчез!» – за ними примчались другие: «Сбежал Сунь У‑кун и все остальные пленники!» – докладывали они.
Царь оборотней поспешно отдал распоряжение: «Охранять все ворота!».
Сунь У‑кун услышал крики и, опасаясь снова попасть в ловушку, бросил поклажу, перекувырнулся через голову и, выпрыгнув за окно, сбежал.
Между тем оборотень всюду разыскивал Танского монаха и остальных пленников, но нигде не мог их найти. Уже стало светать. Он взял свою палицу и во главе всей оравы бесов пустился в погоню. Вскоре он заметил под горой всех духов‑повелителей двадцати восьми созвездий и повелителей духов пяти стран света, окутанных густым туманом. Царь оборотней приблизился к ним и грозно закричал:
– Вот и я! Куда вы теперь денетесь?
Дух созвездия Саламандры поспешно стал звать остальных духов:
– Братья! Чудовище явилось!
Все остальные духи – повелители созвездий Дракона, Летучей мыши, Зайца, Лисицы, Тигра, Барса, Однорогого барана, Тельца, Енота, Крысы, Ласточки, Свиньи, Рыси, Волка, Собаки, Кабана, Курицы, Ворона, Мартышки, Обезьяны, Шакала, Овцы, Серны, Коня, Оленя, Змеи и Земляного червя, ведя за собой двух повелителей духов пяти стран света – Златоглавого и Сереброглавого, а также небесных духов Лю‑дина и Лю‑цзя, духов – хранителей кумирен, вместе с Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэном, оставили Танского монаха и белого коня‑дракона и все – вместе с оружием в руках ринулись на царя оборотней. Но тот поглядел на них и расхохотался. Затем он издал резкий свист, и появилось около четырех, а то и пяти тысяч больших и малых бесов, один другого грознее и сильнее, которые и устремились в бой на западном склоне горы. Тут такая пошла резня, что о ней говорится даже в стихах:
Глава всех оборотней, лют и зол,
Монаха праведного обошел
И вверг его в пучину горькой муки,
А тот не смог противиться ему,
И сам отдался оборотню в руки,
Покорный добронравью своему.
Как быть теперь почтенному монаху?
Исполненный раскаянья и страха,
Он ищет путь спасти из западни
Себя и спутников своих несчастных;
Но замыслы его, увы, напрасны.
Как видно, дни страдальцев сочтены;
Однако, зная, что монах не предал веры,
А лишь по слабости последовал примеру
Ша‑сэна и дурного Чжу Ба‑цзе,
Что по неведенью они виновны все,
Пришли на помощь к Сюань‑цзану духи:
С небесных круч они спустились вниз –
И мигом за оружие взялись.
Сам Сюань‑цзан – тот не обидит мухи,
Без помощи ему не обойтись;
Вот силы грозные добра и зла столкнулись.
И небеса и горы содрогнулись,
Луна и солнце взор свой отвели
От сумраком одевшейся земли,
И в облака густые завернулись…
Взвились знамена, словно стаи птиц,
Гром загремел, как сотня колесниц,
Летящих сквозь клубящиеся тучи…
И барабанов слышен звук трескучий,
И гонгов душу леденящий звон,
Клич боевой и раненого стон,
И голос победителя могучий.
Враги врагов теснят со всех сторон;
Холодным светом вспыхивают копья,
С отточенными пиками скрестясь,
Огнем молниеносным осветясь,
Мечи с мечами сквозь тумана хлопья
Сшибаются в смертельнейшей из сеч…
Но чья рука удержит дольше меч?
И духи зла и войско силы блага
Являют хитрость, мужество, отвагу,
Один – чтоб праведника уберечь,
Другие – чтоб в беду его вовлечь:
Так воины двух войск, разя с размаха,
Сражаются за Танского монаха.
Царь оборотней удвоил яростный натиск и начал наседать всей своей оравой.
В этот решающий момент сражения вдруг раздался зычный крик Сунь У‑куна:
– Я, Сунь У‑кун, явился!
Чжу Ба‑цзе кинулся к нему навстречу со словами:
– А поклажу принес?
– Какую там поклажу! Сам едва жизни не лишился, – ответил Сунь У‑кун.
– Перестаньте ссориться! – крикнул Ша‑сэн, держа в руках свой волшебный посох. – Бейте живей проклятых бесов!
Между тем бесы успели окружить кольцом всех небесных духов – повелителей созвездий, повелителей духов пяти стран света, Лю‑дина и Лю‑цзя, а сам царь оборотней, размахивая страшной палицей, бросился на троих спутников Танского монаха. Сунь У‑кун, Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэн едва успевали отбиваться. Уже стемнело, и было очевидно, что никому не добиться победы. Солнце зашло за гору, а с востока, где высился морской пик, показалась луна. Царь оборотней, видя, что время позднее, пронзительно свистнул. Все бесы сразу же насторожились, а он тем временем достал свой волшебный талисман. Сунь У‑кун успел заметить, как оборотень взял в руки волшебный мешок. Крикнув: «Дело плохо! Спасайся, кто может!» – Сунь У‑кун оставил Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэна, покинул всех небесных духов и одним прыжком через голову поднялся вверх и сразу же очутился на девятом небе.
Небесные духи, Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэн не сообразили, что им крикнул Сунь У‑кун, и снова очутились в мешке. Одному только Сунь У‑куну на этот раз удалось спастись.
Царь оборотней приказал дать отбой и вернулся со своим полчищем бесов в храм. Там он, как и в первый раз, приказал принести веревки и связал всех своих пленников. Танского монаха, Чжу Ба‑цзе и Ша‑сэна он подвесил высоко к столбам храма, а коня привязал позади храма; духи тоже были крепко связаны, помещены в погреб и заперты на замок. О том, как все бесы выполняли распоряжения своего главаря, мы здесь рассказывать не будем.
Сунь У‑кун спас себе жизнь тем, что одним прыжком оказался на девятом небе. Он увидел оттуда, как полчище бесов направилось обратно со свернутыми знаменами, и сразу же догадался, что им опять удалось взять в плен всех его товарищей. Он спустился по благовещему лучу вниз на восточную макушку горы и, скрежеща зубами от досады, бранил оборотня на чем свет стоит. Со слезами на глазах думал он о своем наставнике – Танском монахе и глядел в небо.
Он так горевал, что почти лишился голоса.
– О мой наставник! – причитал Сунь У‑кун. – В каком прежнем перерождении тебе довелось совершить тяжкие грехи, за которые теперь ты несешь такое искупление. Ведь что ни шаг, то на твоем пути встречаются злые дьяволы и оборотни! Но на этот раз, кажется, ничего не придумаешь, чтобы спасти тебя. Как же быть? Что делать?
Долго он горевал и тяжко вздыхал один‑одинешенек.
Но вот опять его осенила счастливая мысль. Он спросил сам себя: – Что за мешок такой у этого дьявола‑оборотня? Как может уместиться в нем столько дружин? Мало того, поместились еще и небесные духи и полководцы? Я бы опять обратился за помощью к Нефритовому императору, но боюсь, что он рассердится на меня за назойливость. Помнится мне, что на севере прожи вает Чжэнь У. Его прозвище – Владыка неба, изгоняющий дьяволов. Сейчас он пребывает на горе Уданшань, что находится на южном материке Джамбудвипа. Отправлюсь‑ка я к нему и попрошу выручить моего наставника!
Вот уж поистине:
Нет больше праведного пути
Куда коню с обезьяной идти?
Мысли с желаньями не по пути
Куда без хозяина им идти?
Коль вновь согласья не обрести,
Пяти стихиям уж не цвести!
Чем все это кончилось, вы узнаете, читатель, из следующей главы.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ,
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 100; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!