Становление советской системы высшего образования

Вскоре после революции советское правительство занялось формированием новой системы высшего образования и науки. В основу этой деятельности тоже был положен классовый принцип и партийные идеологические требования.

В июле 1918 г. Наркомпрос провел первое Всероссийское сове­щание по реформе высшей школы. На совещании развернулась бурная дискуссия между профессором-правоведом, большеви­ком МЛ. Рейснером и наркомом просвещения А.В. Луначарским, с одной стороны, и группой правых профессоров и преподавателей во главе с ректором Московского университета профессором М.А. Мензбиром, с другой. Противники большевиков выступали против кон­троля общественных организаций за деятельностью вузов, участия студентов в управлении высшей школой.

В результате острой дискуссии были приняты такие важные положения реформы высшей школы, как бесплатность обучения, необходимость демократизации состава студенчества.

1 августа 1918 г. Совнарком принял декрет «О правилах приема в вузы». Согласно новому декрету, в вузы в первую очередь следовало принимать «лиц из среды пролетариата и беднейшего крестьянства, которым будут предоставлены в широком размере стипендии».

Для ускоренной подготовки рабоче-крестьянской молодежи к поступлению в вузы стали спешно создавать специальные подгото­вительные курсы. Их организация предусматривалась постановле­нием Наркомпроса от 24 сентября 1918 г. «Об условиях приема уча­щихся в высшие учебные заведения в 1918—1919 учебном году», однако организованы они были плохо, решить проблему подготовки выходцев из пролетарской и крестьянской среды к поступлению в высшие учебные заведения не смогли. В короткий срок приобрести требуемые знания могла лишь незначительная часть молодежи.

Основу стабильной системы подготовки рабоче-крестьянской молодежи в вузы составили рабочие факультеты, сыгравшие огромную роль в решении задачи пролетаризации студенчества. Первый рабфак был создан в феврале 1919 г. в московском коммерческом институте (ныне Российская экономическая академия им. Г.В. Пле­ханова).

Как уже отмечалось, главная забота большевистского прави­тельства состояла в том, чтобы при проведении реформ высшей школы претворить в жизнь программные требования партии об идеологизации вузов. Поэтому приоритетной задачей являлось укрепление вузовских партийных ячеек новыми коммунистами из числа студентов и преподавателей.

В декабре 1922 г. в письме «О работе в вузах» ЦК РКП (б) по­ставил перед партийными организациями задачу «идейного завое­вания высшей школы», повышения роли коммунистов во всей дея­тельности высших учебных заведений. В целях координации и на­правления деятельности студенческих партийных ячеек, более активного использования их в деле строительства высшей школы по решению ЦК РКП(б) в 1922/23 учебном году было создано Всерос­сийское объединение коммунистического студенчества, а на местах — общегородские объединения как составные части парторганизаций. Всероссийское объединение работало при ЦК РКП(б), а городские — при местных партийных комитетах.

Партийные органы уделяли самое пристальное внимание про­блемам обучения студентов-членов партии, вопросам их идейно-политического воспитания, готовности «активно участвовать в про­ведении политики партии». Все это как раз и было подчинено ре­шению задачи «идейного завоевания высшей школы». Обучение беспартийного студенчества партийные комитеты не интересовало.

Для оказания «наиболее действенной помощи» студентам-коммунистам ЦК РКП(б) в июне 1923 г специальным решением пре­дусмотрел отчисление 1% от средств партийных организаций на специальные пособия студентам-коммунистам.

Хотя согласно постановлению X Всероссийского съезда Советов с мая 1923 г. во всех вузах страны вводилась плата за обучение, сту­денты-коммунисты и комсомольцы могли обучаться бесплатно.

Подобная практика противопоставления студентов-коммунистов и комсомольцев остальной массе учащихся, численно преобладав­шей, создания им особых условий для поступления и обучения на­рушала основные правовые, демократические принципы строитель­ства высшей школы. Приоритет принципа партийности над качест­венной стороной жизни вузов, уровнем знаний студентов и привел к подготовке не высококвалифицированных специалистов для на­родного хозяйства, а преданных партии «идейных борцов», серых аппаратных чиновников с дипломами о высшем образовании, кото­рые пополняли армию советской бюрократии. Эта порочная прак­тика существовала во все годы большевистского режима и нанесла огромный вред народному хозяйству страны.

Как отмечал Наркомпрос, многие партийные, профсоюзные, комсомольские, советские органы формально подходили к отбору пролетарской молодежи, коммунистов и комсомольцев для коман­дирования в вузы, поэтому направление часто получали слабо под­готовленные для обучения в высших учебных заведениях люди. Вот из этой многочисленной «командированной» партией части студен­чества в первую очередь и пополнялась советская бюрократия с присущим ей «комчванством».

На усиление партийного влияния в высшей школе было направлено циркулярное письмо ЦК РКП(б) от 23 сентября 1923 г. «О формах организационного и партийного руководства коммуни­стическими силами высшей школы». В состав партийных ячеек вузов предусматривалось, включать не только студентов-коммунистов, но и членов партии из числа научных работников, причем даже тех, которые работали в них по совместительству. В городах, где общее количество студентов-коммунистов достигало двухсот и более, в аппарате губкомов партии выделялся особый парторганизатор для руководства партийными ячейками вузов.

Большое внимание совершенствованию деятельности вузовских партийных ячеек по «воспитанию» студенческой молодежи уделил XIII съезд РКП(б). Съезд поручил Центральному комитету партии усилить внимание к улучшению всей работы в вузах, подчеркнув при этом, что «серьезной постановкой работы, пропагандой лени­низма и разъяснением спорных вопросов партия сумеет обеспечить за собой все, что есть лучшего среди учащейся молодежи». К «луч­шей» части студенчества, партия, разумеется, относила только ком­мунистов.

Обосновывая в 1924 г. необходимость очередной перерегистра­ции студентов, Луначарский отмечал, что из вузов будет исключено 20% студентов по классовому принципу, т.е. исключались студенты — представители непролетарских слоев населения. Исключено было 20 тыс. человек, (планировались — 30 тыс.).

Высшая школа, как и вся сфера культуры, испытывала в начале 1920-х годов огромные трудности в своем развитии, связанные с проводимым в стране курсом жесткой экономии материальных ре­сурсов, всемерного сокращения расходов на социально-культурную сферу и увеличением ассигнований на нужды восстановления на­родного хозяйства.

Еще в феврале 1922 г. Наркомпрос провел специальное совещание с представителями вузов Москвы и Петрограда по вопросам сокраще­ния их сети и расходов на содержание учебных заведений. В мае того же года эти проблемы в общегосударственном масштабе рассматрива­лись на экстренном заседании ректоров вузов. В августе 1924 г. Сов­нарком принял постановление «Об изменениях сети высших учебных заведений». Прием в вузы в 1924 г. был уменьшен по сравнению с предыдущим годом почти в 3 раза (с 37 до 13 тыс. чел.).

Большую сложность представляла для Советской власти про­блема «перевоспитания» кадров дореволюционной профессуры. Беспокойство руководства партии большевиков вызывало то об­стоятельство, что высшая школа возглавлялась «старой чиновной профессурой» и многие преподаватели вузов стояли на позициях «буржуазной идеологии».

Обновление педагогических кадров высшей школы должны бы­ли обеспечить декрет Совнаркома от 1 октября 1918 г. «О некото­рых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений Российской Советской Федеративной Социалистической Республики» и утвержденное Наркомпросом положение «О всероссийском конкурсе по замещению кафедр в высших учебных заведениях». В соответствии с этими документами отменялись старые ученые звания и степени, право на занятие кафедры предоставлялось ученым и педагогам «в зависимости от их действительных заслуг», в порядке конкурсного избрания на опре­деленный срок.

Однако из-за отсутствия молодых конкурентов старые препода­ватели, как правило, занявшие должности еще до революции, на протяжении ряда лет оставались на своих местах. В 1920 г. Наркомпрос отмечал, что практических изменений в преподавательском составе вузов не отмечалось. Состоявшееся в конце декабря 1920 г. — начале января 1921 г. первое общепартийное совещание по пробле­мам народного образования высказалось за отстранение старой профессуры от всех курсов по общественным наукам.

Узнав о том, что в Московском университете в 1922 г. продол­жала работать значительная часть старых профессоров, Ленин с возмущением отмечал, что почти пять лет спустя после «завоевания политической власти пролетариатом в государственных школах и университетах учат, а вернее развращают, молодежь старые буржу­азные ученые старому буржуазному хламу».

Принципиально важное значение в деле становления советской высшей школы имел новый ее устав, утвержденный декретом Сов­наркома «О высших учебных заведениях» в сентябре 1921 г. В этом документе были намечены меры по укреплению государственного руководства высшей школой и ее «пролетаризации».

Старая профессура всячески саботировала реорганизацию систе­мы высшего образования в свете требований партии большевиков и настаивала на «автономии высшей школы», т.е. независимости ее от Советской власти. В начале 1922 г. антисоветские настроенные препо­даватели вузов Москвы, Петрограда, Казани и некоторых других городов объявили стачку, настаивая на отмене нового устава вузов.

Поведение старой профессуры подверглось решительной крити­ке в опубликованной по решению ЦК РКП (б) редакционной ста­тье газеты «Правда» от 19 апреля 1922 г. В ней работники вузов не­зависимо от партийных убеждений призывались к сотрудничеству с Советской властью. Зачинщиков забастовок предупреждали, что они будут наказаны арестом и судом. В то же время в статье отме­чалось, что советская власть вынуждена пока использовать старые преподавательские кадры в вузах и поэтому надо устанавливать с ними такие отношения, при которых ход учебной жизни и развитие науки в России не прерывались бы.

В речи на XI съезде партии Ленин призывал последовательно проводить линию на сотрудниче­ство с лояльно настроенными по отношению к Советской власти профессорами вузов. Однако уже в августе 1922 г., вопреки этой линии, начались репрессии, гонения на старую профессуру, вплоть до высылки ее за границу.

XII съезд партии в апреле 1923 г. предложил привлечь для по­мощи вузам всю подготовленную к этому делу часть старой «пар­тийной гвардии». Центральному комитету партии поручалось выде­лить группу «высококвалифицированных» партийных специалистов для подготовки из них преподавателей и лекторов для вузов Моск­вы, Петрограда и других городов. В мае 1923 г. ЦК РКП(б) принял решение «О создании нового преподавательского кадра ВУЗов». Партийным организациям предлагалось обратить внимание на под­бор молодых научных работников вузов, чтобы решить важную по­литическую задачу — создать новые преподавательские кадры выс­шей школы.

На XIII съезде РКП(б) в мае 1924 г., уже после смерти В.И. Ле­нина, вновь констатировалась острота положения «с научно-преподавательскими силами по общественным наукам». В соответ­ствии с указаниями съезда, ЦК РКП(б) создал комиссию, разрабо­тавшую план обеспечения вузов преподавателями общественно-политических дисциплин. В августе 1924 г. для чтения лекций в вузах были командированы 63 ответственных работника из партий­ного и советского аппарата, в том числе А.С. Бубнов, В.Д. Бонч-Бруевич, Н.В. Крыленко, М.М. Литвинов, В.И. Межла, И.И. Сквор­цов-Степанов, П.И. Стучка и др. В течение октября—декабря 1924 г. только в московские вузы было направлено преподавателями 390 человек из партийного аппарата.

Особое внимание партийные органы обращали на перестройку «в духе марксистской идеологии» преподавания общественных наук. 3 декабря 1920 г. был опубликован декрет Совнаркома «О реоргани­зации преподавания общественных наук в высших учебных заведе­ниях РСФСР». Все преподаватели вузов, и прежде всего по общест­венно-политическим дисциплинам, обязаны были в кратчайший срок изучить основы марксизма и вести преподавание по новым марксистским программам.

Значительную роль в организации изучения в вузах марксизма-ленинизма сыграли факультеты общественных наук, которые впер­вые были созданы в 1919 г. в Московском и Петроградском универ­ситетах. В марте 1921 г. было принято постановление Совнаркома «О плане организации факультетов общественных наук Российских университетов», поручавшее Наркомпросу организацию научных институтов по основным направлениям общественных знаний.

При первом МГУ были учреждены институты философии, со­циологии, истории, языка и истории литературы, археологии и ис­кусствоведения. В 1924 г. на базе объединения этих институтов бы­ла сформирована Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН).

Улучшение преподавания общественных наук в вузах должны были обеспечить новые учебные программы, разработанные в 1923 г. Государственным ученым Советом Наркомпроса. В новых програм­мах был увеличен объем преподавания общественно-исторических дисциплин, вводился курс политграмоты, преподавание которой поручалось, как правило, коммунистам, имевшим педагогический стаж или навыки лекционной работы. Комплексными программами по обществоведению предусматривалось изучение истории партии, оз­накомление с биографией В. И. Ленина.

В первой половине 1920-х годов был создан основной фонд учеб­ной литературы для вузов. Были изданы такие учебники и учебные пособия, как «Революционная роль права и государства» П.И. Стучки, «Основные моменты в развитии Коммунистической партии в России» А.С. Бубнова, «Рабочий класс и его партия» К.И. Шелавина, «Очерки по истории РКП(б)» В.И. Невского, «Электрификация РСФСР в свя­зи с переходной фазой мирового хозяйства» И.И. Скворцова-Степанова, «Научный коммунизм Карла Маркса» и «К вопросу о воз­никновении «Коммунистического манифеста» В.В. Адоратского, «Очерк развития общественных форм» П.И. Кушнера и др.

 

Формирование советской науки

С первых лет советской власти начала складываться новая систе­ма организации науки в тесном взаимодействии со всеми сферами народного хозяйства страны. Непосредственное руковод­ство вопросами науки при советской власти стали осуществлять Наркомпрос и Всероссийский совет народного хозяйства (ВСНХ). В ведении Наркомпроса находились академии, университеты, научные подразделения при них, а ВСНХ осуществлял руководство научными учреждениями отраслевого характера. В составе Наркомпроса был создан Ученый совет, который ведал вопросами изучения и препода­вания естественных, технических и общественных наук.

В августе 1918 г. декретом Совнаркома при ВСНХ был учреж­ден научно-технический отдел (НТО). В его задачу входило привле­чение всех теоретических научных сил «к делу социалистического строительства» и организации связи между различными научными и техническими учреждениями, обществами, лабораториями, опыт­ными станциями и всей промышленностью страны. При НТО соз­давалась научная комиссия из представителей вузов и крупных на­учных и научно-технических учреждений и обществ. Научно-технический отдел ВСНХ возглавил Н.П. Горбунов.

Декретом Совнаркома от 11 февраля 1921 г. «О Народном Ко­миссариате по просвещению» определялось, что Академический центр как главный идеологический орган Наркомпроса в деле об­щего теоретического и программного руководства состоит из науч­ной секции (Государственный ученый Совет с тремя подсекциями — научно-политической, научно-технической и научно-педагогичес­кой) и художественной секции. В его состав входили также Главное управление архивным делом и Главный комиссариат по делам музе­ев. В марте 1921 г. в структуру Академического центра было вклю­чено Управление научными учреждениями (позднее — Главное управление научными и научно-художественными учреждениями — Главнаука).

Итогом этой организационной перестройки стала достаточно стройная структура руководящих государственных органов в облас­ти науки. Во главе научных подразделений были поставлены круп­ные специалисты в области культуры и науки: Н.К. Крупская руко­водила научно-педагогической секцией, М.Н. Покровский и В.П. Вол­гин — научно-политической, О.Ю. Шмидт — научно-технической секцией. Начальником Главнауки с 1923 г. был Ф.Н. Петров.

Научно-техническому отделу ВСНХ предоставлялось право не­посредственного сношения с иностранными научными и техниче­скими учреждениями и обществами, что, как предполагалось, по­зволило бы своевременно использовать новейшие завоевания науки и техники. В составе НТО было создано Бюро иностранной науки и техники, занимавшееся учетом требований различных учреждений и ведомств на зарубежную литературу, переводы научных работ, вы­полнение специальных исследований. В планах работы НТО наме­чалось создание заграничных представительств.

Советская власть принимала самые активные меры по привле­чению на свою сторону Академии наук в качестве главного научно­го центра страны (с мая 1917 г. она именовалась Российской Ака­демией наук, с 1925 г. — Академией наук СССР). Первым выбор­ным Президентом АН был академик А.П. Карпинский (1917-1936).

В конце декабря 1917 г. состоялось первое в условиях советской власти годовое собрание Академии наук, однако ее отношение к новому государственному устройству на нем не рассматривалось. В связи с этим Ленин поручил Луначарскому провести переговоры с Академией наук о мобилизации науки на службу советской власти.

В конце марта 1918 г. Академия наук в обращении к советскому правительству согласилась на его предложение работать в области исследования естественных ресурсов страны. Этот вопрос обсуж­дался на заседании Совнаркома под председательством В.И. Лени­на. Было принято решение, которое поставило перед Академией наук «неотложную задачу систематического разрешения проблем правильного распределения в стране промышленности и наиболее рациональное использование ее хозяйственных сил» и признана необходимость финансирования соответствующих работ Академии наук. В 1918-1920 гг. Академия наук, насчитывавшая в 1917 г. 44 действительных члена, пополнилась десятью, новыми члена­ми, среди них: минералог АЕ. Ферсман, физик А.Ф. Иоффе, ботаник В.Л. Комаров, биолог А.Н. Северцов и др.

Получив большую финансовую поддержку советского правитель­ства, развернула свою деятельность комиссия Академии наук по изу­чению естественных производительных сил России (КЕПС), создан­ная еще в 1915 г. После октябрьской революции деятельность этой комиссии значительно расширилась. Многие ее члены стали сотруд­ничать с советской властью: академики В. И. Вернадский, А. П. Кар­пинский, А.Н. Крылов, Н.С. Курнаков, П.П. Лазарев, А.Е. Ферсман и др. Комиссия разрабатывала мероприятия по участию Академии наук в хозяйственном и культурном строительстве. За 1918-1920 гг. в составе КЕПС было создано до 20 специализированных отделов. На их базе выросли научно-исследовательские институты: физико-химического анализа, платиновый, радиевый, оптический, гидроло­гический, энергетический, почвенный, петрографический, геохими­ческий и др.

В условиях Гражданской войны КЕПС занялась поисками по­лезных ископаемых в центральных районах страны. Материалы, подготовленные этой комиссией, использовались при разработке плана ГОЭЛРО. КЕПС выпускала «Материалы для изучения есте­ственных производительных сил России», многотомную сводку сведений о природных богатствах страны — «Естественные произ­водительные силы России». Начали выходить серии книг «Богат­ства России». Председателем комиссии в 1915-1930 гг. был академик В.И. Вернадский.

При активном содействии Академии наук в стране шел процесс формирования общегосударственной сети научных учреждений. Достаточно сказать, что за пять лет советской власти их число вы­росло в 3 раза; только за 1918-1921 гг. было создано до 50 научно-исследовательских институтов, в том числе прославившиеся впо­следствии Государственный физико-технический институт, Цен­тральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), Институт изу­чения мозга и психической деятельности, Рентгенологический и радиологический институт, Институт по изучению Севера и др.

В советских научных центрах разрабатывались новые направле­ния исследований в области теоретического и прикладного естест­вознания, техники, атомного строения вещества, по решению задач теории вероятностей и математической статистики, по теории чисел и др. Началось изучение Курской магнитной аномалии. И.П. Пав­лов продолжал изучать условные рефлексы, Н.И. Вавилов сформу­лировал закон гомологических рядов в наследственной изменчиво­сти, Ф.А. Цандер разрабатывал теорию реактивных двигателей. По­сле окончания Гражданской войны и установления связей с миро­выми научными центрами оказалось, что наука советской страны по ряду важных направлений не уступала зарубежной. Формирова­лись кадры научных исследователей, складывались первые совет­ские научные школы. Крупный вклад в развитие советской науки внесли такие видные русские ученые, как АП. Карпинский, В.А Стеклов, К.А. Тимирязев, А.Н. Бах, АН. Крылов, Н.Е. Жуковский, В.И. Вер­надский, Н.Д. Зелинский, И.М. Губкин, И.П. Павлов, В.Л. Кома­ров, П.П. Лазарев, А.Ф. Иоффе, Д.С. Рождественский и др.

В феврале 1920 г. была создана Государственная комиссия по электрификации России, которая разработала план ГОЭЛРО. В де­кабре того же года VIII Всероссийский съезд Советов одобрил об­щегосударственный план развития народного хозяйства на базе электрификации. В резолюции съезда предлагалось изучать план ГОЭЛРО во всех учебных заведениях страны.

План электрификации страны был рассчитан на 10-15 лет и предусматривал опережающие темпы развития тяжелой промыш­ленности и энергетики, рациональное размещение производительных сил. В области электроэнергетики план состоял из программы А, рассчитанной на восстановление и реконструкцию довоенной электроэнергетики, и программы Б, предусматривавшей строительство 30 районных электростанций (20 тепловых и 10 гидроэлект­ростанций) общей мощностью 1750 тыс. кВт. Намечалось сооруже­ние Волховской ГЭС, Днепровской ГЭС, двух гидроэлектростанций на р. Свирь и др. Темпы роста мощности электростанций должны были значительно опережать темпы роста промышленного произ­водства. Предусматривалась коренная реконструкция на базе элек­трификации всех отраслей народного хозяйства страны. Промыш­ленная продукция должна была возрасти за 10-15 лет на 80-100% по сравнению с дореволюционным уровнем. По основным показа­телям план ГОЭЛРО был выполнен к 1931 г.

Особый интерес представляет процесс политизации историче­ской науки в 1920-е годы в условиях большевистского идеологиче­ского диктата. Кризисное состояние исторической науки преодоле­валось путем смены исторической парадигмы: происходила ее то­тальная политизация и догматизация, утверждение марксистской парадигмы. При этом не обошлось без прямого вмешательства ка­рательных органов, приведшего к репрессиям представителей старой русской исторической школы. В этих условиях выхолащивался и уничтожался сам предмет русской истории, который в конце 1920-х годов был заменен «Историей СССР» (изучавшейся до 1990-х го­дов). Историков же, работавших в области русской истории, стали огульно обвинять в «великодержавном шовинизме».

Новая советская историческая наука опиралась на два идеоло­гических «кита»: интернационализм (поскольку, согласно больше­вистской идее, русская революция в ближайшем будущем должна была перейти в мировую, изучать национальную историю не было необходимости) и учение о классовой борьбе — ядре марксизма — как движущей силе исторического процесса.

Борьба против «чуждого влияния буржуазной исторической науки» велась и в университетах, где продолжали работать многие ученые-историки, так называемые «старые спецы». Идеологическая борьба с ними велась в двух направлениях: во-первых, коренным образом из­менялся учебный процесс и структура гуманитарных факультетов, а во-вторых, старая профессура отстранялась от преподавания. Еще вес­ной 1918 г. Государственная комиссия по просвещению обратила особое внимание на необходимость изменения учебных планов юридических и историко-филологических факультетов. Через год эти факультеты были закрыты, а вместо них были созданы факуль­теты общественных наук, при которых существовали исторические отделения. Однако эти меры оказались недейственными. М.Н. По­кровский констатировал в 1920 г.: «И вот у нас в университетах чи­тается буржуазный курс русской истории, еще более буржуазная политэкономия и т.д. У нас читается идеалистическая философия профессором в таком направлении, что каждая лекция начинается и кончается Христом».

В 1921 г. преподавание общественных наук вновь было реорга­низовано, были учреждены институты по подготовке «красной про­фессуры».

Об изучении русской истории в Московском университете во второй половине 1920-х годов вспоминал студент тех лет академик Б.А. Рыбаков: студенты-историки, как и студенты-археологи, «тоже не интересовались ни Киевской Русью, ни древностью вообще. Считалось, что это "бегство от современности", что изучать следует только события, происходившие не ранее, чем позавчера. И препо­давать в то время историю начинали с периода декабристов. Или говорили два-три слова о том, что были крестьянские войны Сте­пана Разина и Емельяна Пугачева, потом — декабристы, и после этого — крестьянская реформа, народничество, марксизм. Проис­ходило страшное искажение исторической правды».

Недостатки в мировоззрении некоторых русских историков пы­тался выявить в 1920-е годы М.Н. Покровский. Он, в частности, об­винил популярные книги С.Ф. Платонова «Борис Годунов» (1921 г.) и Р.Ю. Виппера «Иван Грозный» (1922 г.) в немарксистском подхо­де, поскольку ни Платонов, ни Виппер не хотели признать, что стержнем исторического процесса является классовая борьба.

В 1922 г. Покровский, пытаясь подвести итоги развития обще­ственных наук в России за четыре послереволюционных года, отрицал какие-либо позитивные результаты деятельности буржуазных ученых, в пренебрежительном тоне писал о них и о русской исто­рии вообще.

Идеологические претензии к русским историкам привели к то­му, что в том же 1922 г. особо непримиримые оппозиционеры — «обществоведы», не переучившиеся на марксистский лад и сохра­нившие свои взгляды, были высланы принудительно за границу. Наряду с философами-идеалистами, экономистами, социологами, писателями изгнаны были известные историки А.А. Кизеветтер, А.В. Флоровский, В.А. Мякотин, А.П. Карсавин и др.

С середины 1920-х годов начинается новый виток идеологиче­ской борьбы; лозунгом ее на этом этапе стала борьба с буржуазно­стью дореволюционной исторической науки».

В 1927 г. состоялся Всероссийский краеведческий съезд. На нем с резкой критикой старой «буржуазной» исторической науки как великодержавной обрушился М.Н. Покровский. В частности, он обвинил в буржуазности русских историков С.М. Соловьева и В.О. Ключевского. После этого начинается последний этап изгна­ния остатков русской национальной идеи, выражавшейся прежде всего через изучение отечественной истории.

На конференции историков-марксистов, открывшейся 28 де­кабря 1928 г., секция «История России» получила название «Исто­рия народов СССР».

Одним из результатов конференции историков-марксистов яви­лась ликвидация Института истории при РАНИОН и создание ана­логичного института при Комакадемии, но с иной структурой под­разделений. В речи при открытии этого института Покровский подробно остановился на вопросе перестройки в изучении истории. «Ни западной истории, ни русской истории, ни древней истории, ни средней истории, ни новой истории, ни новейшей истории — ничего нет! Мы решили таким образом организовать нашу работу в Институте, чтобы она была сосредоточена около основных не­скольких крупнейших исторических проблем (история империализ­ма, история эпохи промышленного капитала, история пролетариата в СССР)». Так происходило насаждение узкой специализации исто­риков и завершилась ликвидация самого предмета русской истории.

В 1925 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление «О при­знании Российской академии наук высшим ученым учреждением СССР». Она получила наименование «Академия наук Союза Советских Социалистических Республик». После образования СССР Академия наук развернула систематическое и всестороннее изуче­ние естественных ресурсов и производительных сил союзных рес­публик и национальных областей; академические экспедиции охва­тили буквально все районы Советского Союза. Особенно важную роль в создании научного потенциала союзных и автономных рес­публик сыграли филиалы и базы АН СССР.

В приветствии советского правительства по случаю 200-летия Академий наук в 1925 г. в качестве важнейшей задачи, стоящей пе­ред ней, указывалось на необходимость обеспечения широкой на­учной работы в масштабах всей страны, распространение научных знаний среди трудящихся, а также приобщение к научной работе «тех десятков национальностей, которые после долгих лет угнете­ния впервые в условиях Советского государства получили возмож­ность широкого культурного и хозяйственного развития.

 

---

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 565; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!