Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание

⇐ ПредыдущаяСтр 37 из 52Следующая ⇒

Появление в начале XIX в. института смягчающих и отягчающих обстоятельств обусловило необходимость решения целого ряда вопросов, и в частности: а) всякое ли обстоятельство дела, влияющие на выбор наказания, может рассматриваться как смягчающее или отягчающее; б) какие конкретно обстоятельства по характеру их влияния должны быть отнесены к смягчающим, и какие - к отягчающим; в) на что именно направлено влияние тех и других и каким образом они должны пониматься - смягчающими и отягчающими вину, опасность содеянного, наказание или ответственность; г) вправе ли суд учитывать или, напротив, не учитывать при назначении наказания как смягчающее или отягчающее обстоятельство, если оно указано в законе в таком качестве; д) в каких пределах может приниматься во внимание смягчающие или отягчающие обстоятельства (только в рамках санкции уголовного закона или с выходом за такие пределы).

Решение большинства этих вопросов содержалось еще в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.), в котором наиболее примечательным было то, что оно: во-первых, предусматривало обстоятельства, уменьшающие или увеличивающие вину, и обстоятельства, смягчающие наказание; во-вторых, давало примерные перечни того и иного вида обстоятельств; в-третьих, допускало смягчение или отягчение наказания как в пределах санкции статьи, предусматривающей ответственность за содеянное, так и с выходом за такие пределы; в четвертых, ставило возможность учета смягчающих и отягчающих обстоятельств при выборе наказания в зависимость от их включенности в число признаков состава преступления; и, в-пятых, особо регулировало назначение наказания за преступления, совершенные предумышленно, в состоянии опьянения, неоднократно, либо в соучастии, а равно за неоконченную преступную деятельность, предписывая при этом степени смягчения и отягчения избираемой меры наказания. Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г., установив положение - "наказание не есть возмездие за вину, не есть искупление вины" - вообще отказались от деления обстоятельств дела по характеру (на смягчающие и отягчающие) и направленности (уменьшающие или увеличивающие вину, наказание, ответственность). В сущности, такого рода отказ носил формальный характер; не приводя соответствующих перечней, законодатель вместе с тем обязал суд при определении меры воздействия оценивать опасность преступника и совершенного им деяния и различать: "а) совершено ли преступление лицом, принадлежащим к имущему классу; с целью восстановления, сохранения или приобретения какой-либо привилегии, связанной с правом собственности, или неимущим в состоянии голода или нужды; б) совершено ли деяние в интересах восстановления угнетающего класса или в личных интересах совершающего деяние; в) совершено ли деяние в сознании причиненного или по невежеству и несознательности; г) совершено ли деяние профессиональным преступником (рецидивистом) или первичным; д) совершено ли деяние группой, шайкой, бандой или одним лицом; е) совершено ли деяние посредством насилия над личностью или без такового; ж) направлено ли деяние против личности или имущества; з) обнаружены ли совершающим деяние заранее обдуманное намерение, жестокость, злоба, коварство, хитрость или деяние совершено в состоянии запальчивости, по легкомыслию и небрежности". По сути дела, таким же образом был решен вопрос и в УК РСФСР 1922 г., с той лишь разницей, что установление перечисленных различий при определении меры наказания в нем увязывалось с учетом опасности преступника и совершенного им преступления и, кроме того, сами они были дополнены другими ("направлено ли преступление против государства или отдельной личности"; "совершено ли преступление взрослым, несовершеннолетним от 16 до 18 лет, несовершеннолетним от 14 до 16 лет, или малолетним до 14 лет"; "совершено ли преступление из низменных, корыстных побуждений или без таковых"; "состоял ли потерпевший на попечении преступника или в подчинении ему"; "не был ли потерпевший особо беспомощен по возрасту или иным условиям"). Кроме того, было закреплено, что для несовершеннолетних от 14 до 16 лет налагаемое судом наказание подлежит обязательному смягчению наполовину, а для несовершеннолетних от 16 до 18 лет - на одну треть "против наивысшего установленного соответствующими статьями предела".

Если в УК РСФСР 1922 г. учет смягчающих и отягчающих обстоятельств увязывался с необходимостью соизмерения назначаемого наказания с общественной опасностью преступника и содеянного им, то в Основных началах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г. нашла свое отражение другая позиция: они обязали при определении мер социальной защиты в первую очередь решать вопрос об общественной опасности преступления и лишь после данного вопроса принимать во внимание обстоятельства, обусловливающие применение более строгой или более мягкой меры социальной защиты. В первоначальной редакции перечень тех и других обстоятельств во многом основывался на ранее указываемых в законах различиях в преступлениях, но в последующих редакциях были изменены. Не конкретизируя направленность такого рода влияния и именуя обстоятельства смягчающими и отягчающими, УК РСФСР 1926 г. установил при этом перечни, аналогичные тем, которые содержались в законе 1924 г. Разработчики УК РСФСР 1960 г., так же исходившие из необходимости самостоятельного учета смягчающих и отягчающих обстоятельств, сочли целесообразным увязывать их понятие со смягчением и отягчением ответственности. В отличие от ранее действующих, нормы этого Уголовного кодекса закрепили положение, согласно которому суд может признать смягчающим ответственность и такие обстоятельства, которые непосредственно в законе не указаны. При этом были внесены существенные изменения и дополнения в перечень как смягчающих, так и отягчающих обстоятельств.

Сопоставив соответствующие ст. УК РСФСР 1960 г. и УК РФ 1996 г., можно заметить, прежде всего, то, что в них по-разному решается вопрос о взаимосвязи смягчающих и отягчающих обстоятельств с общественной опасностью совершенного преступления и личностью виновного. Поскольку и в первом, и во втором случаях такое решение не совсем безупречно, остановимся на их особенностях более подробно.

Если иметь в виду редакцию УК РСФСР 1960 г., то, следуя ее содержанию, нужно сделать вывод: определяя наказание, суд обязан учитывать не только общественную опасность совершенного преступления и личность виновного, но и смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства. Казалось бы, данное положение, ориентируя на самостоятельную значимость каждого из общих начал, не должно вызывать возражений. Но на самом деле это не так. При рассмотрении общественной опасности преступления и личности виновного уже подчеркивалось, что принятие их во внимание при выборе меры наказания предполагает учет некоторой совокупности конкретных обстоятельств дела. Поскольку многие из таких обстоятельств указаны в перечнях, смягчающих и отягчающих ответственность, то, руководствуясь положением о самостоятельности каждого из названных общих начал, придется выбирать из двух зол наименьшее: либо допускать двойной учет одних и тех же обстоятельств (в одном случае как обстоятельств, характеризующих общественную опасность содеянного и личность виновного, а в другом - как смягчающие и отягчающие ответственность), либо прибегать к ограниченному толкованию общих начал. Связав с понятиями общественной опасности преступления и личности виновного только те обстоятельства, которые не названы в качестве отягчающих и смягчающих ответственность, мы, тем самым, придаем им смысл, далекий от действительного. Более того, использование так называемого остаточного принципа, по сути дела, дает основание отказаться от самостоятельной значимости общественной опасности преступления и личности виновного как общих начал назначения наказания, ибо при их ограниченном толковании так и остается неясным, что вообще предполагает их учет. Можно, конечно, использовать остаточный принцип при толковании самих смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств, допуская принятие их во внимание при выборе наказания лишь при условии, что они не характеризуют общественную опасность преступления и личность виновного. Этот вариант дает возможность трактовать содержание двух последних общих начал в соответствии с их действительным, реальным смыслом. Но в таком случае ставится под сомнение уже самостоятельная роль данных обстоятельств в системе общих начал назначения наказания, поскольку среди смягчающих и отягчающих обстоятельств нет и не может быть таких, которые не были бы связаны с общественной опасностью преступления или личностью виновного.

Безусловно, более удачным является решение вопроса о взаимосвязи рассматриваемых общих начал назначения наказания во вновь принятом Уголовном кодексе России. Предусмотрев обязанность суда учитывать общественную опасность совершенного преступления и личность виновного, и в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, законодатель, тем самым, отказался от противопоставления обстоятельств двум другим общим началам, ибо слова "в том числе" предполагают принятие во внимание этих обстоятельств не наряду, а в связи с учетом общественной опасности совершенного преступления и личности виновного как нечто, в чем они находят свое конкретные выражение. С позиций такого понимания взаимосвязи рассматриваемых общих начал ни о каком двойном учете, ни об ограниченном толковании их содержания речь идти уже не может. Примечательна данная формулировка общих начал еще и тем, что дает возможность, основываясь на законе, утверждать: а) общественная опасность совершенного преступления и личность виновного нельзя связывать с принятием во внимание лишь обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, т. е. существует и какая-то третья группа обстоятельств; б) эта группа обстоятельств также может оказывать влияние на выбор наказания, но не обусловливая его смягчение или отягчение; в) отличительными признаками ее служат, с одной стороны, относимость к общественной опасности преступления или личности виновного, а с другой - непредусмотренность перечнями смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Надо сказать, что о существовании так называемых “иных” обстоятельств говорилось и применительно к УК РСФСР 1960 г. В числе вопросов, которые возникали в этой связи и которые не потеряли своей актуальности и в настоящее время, можно назвать, в первую очередь, вопрос о том, какие именно конкретные данные по делу должны быть включены в такую группу. Признавая допустимость ее учета при назначении наказания, теория и судебная практика, однако, при этом относила к иным обстоятельствам лишь данные, отрицательно характеризующие личность виновного (уклонение от общественно полезного труда, злоупотребление спиртными напитками, плохое отношение к семье, работе, допускаемые ранее нарушения общественного порядка). Не оспаривая возможности признания таковыми отрицательных данных о личности, необходимо, вместе с тем, заметить, что отнюдь не все обстоятельства дела, так или иначе связанные с ней или с совершенным ею преступлением, всегда укладываются в рамки дихотомического деления: производственно-бытовая характеристика не обязательно должна быть лишь отрицательной либо положительной, причиненный в результате преступления вред - существенным или незначительным, мотивы посягательства - низменными или возвышенными и т.п. Поскольку сведения, содержащиеся в материалах уголовных дел, более многообразны (подсудимый имеет не положительную или отрицательную, а обычную характеристику, размер причиненного вреда является средним, мотивы посягательства - нейтральными и т.п.), то в третью группу обстоятельств следует включать все, что относится к общественной опасности преступления или личности виновного, находится за пределами перечней смягчающих и отягчающих обстоятельств, но тем не менее требует своего учета при выборе целесообразной и справедливой меры наказания.

Применительно к рассматриваемой группе обстоятельств дела определенную сложностью вызвало и понимание специфики их влияния на наказание, назначаемое виновному. Вряд ли убедительным выглядит решение вопроса, основанного на посылке, в соответствии с которой любое обстоятельство дела лишь постольку оказывает влияние на наказание, поскольку смягчает или отягчает его. Почему? Потому, что поддержав ее, придется согласиться либо с бессмысленностью выделения данной группы обстоятельств, ибо отрицание их влияния на наказание означает и отрицание необходимости учета любого из этих обстоятельств; либо (в ситуациях, когда смягчающие и отягчающие обстоятельства не установлены вообще) с возможностью назначения мер наказания, в основе которых лежит не наличие, а отсутствие фактических обстоятельств; либо с тезисом о том, что значительность влияния является признаком, свойственным лишь смягчающим и отягчающим обстоятельствам, в то время как иные обстоятельства, учитываемые судом, такого признака не имеют. Полагая, что всякое обстоятельство, вне зависимости от того, значительно или незначительно оно, смягчает или отягчает наказание, должно рассматриваться в соответствующем качестве, т. е. смягчающим или отягчающим, было бы более правильным сделать вывод, согласно которому влияние обстоятельств дела на наказания может быть двояким: либо они в большей или меньшей степени смягчают или отягчают его, либо обусловливают выбор несмягченной и неотягченной меры наказания.

Особо нужно остановиться на вопросе об основаниях учета интересующих нас видов обстоятельств при назначении наказания, в том числе и так называемых данных, отрицательно характеризующих личность виновного, допустимость учета которых теория и судебная практики до принятия УК РФ 1996 г. объясняли ссылкой на требование общих начал об обязательном принятии во внимание личности виновного. Если касаться сути такого рода представлений об основаниях учета обстоятельств, то она состоит в следующем: все, что подпадает под перечень смягчающих и отягчающих обстоятельств, должно приниматься во внимание в связи с фактом предусмотренности этих перечней в законе; все, что находится за их пределами, подлежит учету, вследствие обязанности руководствоваться общими началами назначения наказания, в том числе общественной опасностью совершенного преступления и личностью виновного.

Возражая против данного подхода, сделаем акцент на главном в характеристике специфики функций данных общих начал назначения наказания, т. е. общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, с одной стороны, и обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, с другой стороны. Ранее уже отмечалось, что выбор наказания связан с решением многих задач, одна из которых - уяснение того, какие обстоятельства дела должны быть, а какие не должны быть приняты во внимание при назначении наказания. При этом подчеркивалось, что в данном случае необходимо руководствоваться требованием, в соответствии с которым на суд возлагается обязанность принятия во внимание общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, что предполагает выделение среди обстоятельств дела двух разновидностей: влияющих на общественную опасность содеянного и непосредственно характеризующие личность виновного. Но, наряду с этим, назначение наказания требует наличия ясности и в решении другого вопроса: в каком качестве то или иное фактическое обстоятельство, подлежащее учету, может оказывать влияние на выбор наказания? Ясно, что первый и второй вопрос, хотя и касаются одного и того же (обстоятельств дела, влияющих на назначение наказания), их нельзя считать тождественными, ибо их решение требует анализа единого целого под разным углом зрения: в одном случае нас интересуют признаки, позволяющие очертить круг обстоятельств, подлежащих учету при назначении наказания, в другом - признаки, обусловливающие особенности влияния обстоятельств, включенных в данный круг, на выбор наказания. Однако, если это так, то можно констатировать, что смягчающие и отягчающие обстоятельства, с одной стороны, и общественная опасность совершенного преступления и личность виновного, с другой стороны, могут и должны рассматриваться самостоятельными общими началами назначения наказания, но не в смысле их обособленного, отдельного учета разных обстоятельств дела, а в том смысле, что данные общие начала есть исходные правовые ориентиры, служащие основой для решения двух, нетождественных вопросов: в одном случае, т. е. при учете общественной опасности совершенного преступления и личности виновного - при выяснении самой возможности (правомерности) принятия во внимание какого-либо фактического обстоятельства; в другом случае, т. е. с позиций установленных перечней смягчающих и отягчающих обстоятельств - при определении характера влияния того или иного обстоятельства на избираемую меру наказания.

С этой точки зрения, нужно сделать соответствующие выводы не только о единстве оснований учета обстоятельств дела, но и об основных аспектах характеристики института обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание. Не останавливаясь подробно на каждом из таких аспектов, отметим прежде всего то, что в отличие от ранее действовавшего в нашей стране уголовного законодательства, в УК РФ 1996 г. речь идет о влиянии обстоятельств дела не на вину, опасность преступления и личность виновного, а на наказание. Отказ от увязки направленности влияния обстоятельств с виной, а равно с опасностью посягательства и лица, его совершившего, объясняется тем, что выбор целесообразной меры наказания обусловливает необходимость принятие во внимание не только обстоятельств, сказывающихся на степени вины или опасности преступления и личности виновного, но и многих других. Что же касается наименования "обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность", то оно мало согласуется с содержанием раздела, посвященного лишь вопросам, непосредственно связанным с наказанием (его понятием, целями, видами и назначением). Но, не восприняв позицию УК РСФСР 1960 г., законодатель, видимо, исходил также из положения, в соответствии с которым уголовная ответственность не может быть большей или меньшей, она либо существует, либо не существует.

Немало изменений внесено в Уголовный кодекс России в сами перечни обстоятельств, влияющих на наказание. Признав целесообразным существенно дополнить круг обстоятельств, наличие которых должно повлечь за собой смягчение наказания, законодатель прежде всего отнес к таковым все обстоятельства, известные УК РСФСР 1960 г. При этом, с некоторой долей условности, можно заметить, что формулировка одних из них осталась прежней (явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления); других - уточнена (совершение впервые преступления небольшой тяжести вследствие случайного стечения обстоятельств; совершение преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости; совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны); третьих - конкретизирована (активное способствование изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления; добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему); четвертых - расширена (оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления; противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления; несовершеннолетие виновного; беременность). Ряд смягчающих обстоятельств в УК РСФСР 1960 г. не упоминались вообще. В их числе: совершение преступлений при нарушение условий задержания лица, совершившего преступление; крайняя необходимость; обоснованный риск; исполнения приказа или распоряжения; наличие малолетних детей у виновного; совершение преступления по мотиву сострадания и т.д.

Определенные корректировки претерпел в УК РФ 1996 г. и перечень отягчающих обстоятельств. В отличие от прежнего, ныне существующий их перечень не предусматривает возможности усиления наказания за совершение преступление в состоянии опьянения, оговор заведомо невиновного лица и совершение нового преступления лицом, которое было взято на поруки. Вместе с тем, круг отягчающих обстоятельств был расширен за счет дополнения его новыми обстоятельствами, характеризующими в основном способ посягательства (совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, специально изготовленных технический средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологический препаратов, а также с применением физического или психического принуждения; совершение преступления с использованием форменной одежды или документов представителя власти; совершение преступление с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора). Все иные отягчающие обстоятельства в той или иной мере уточняют или расширяют понятие соответствующих обстоятельств, содержащихся в УК РСФСР 1960 г.

Безусловно, причины изменения или сохранения формулировок отдельных обстоятельств, предусмотренности или непредусмотренности их в перечне не могут не представлять интереса. Однако для правоприменителя первостепенное значение имеет не это, а прежде всего то, вправе ли он при назначении наказания не принимать во внимание сам факт включенности какого-либо обстоятельства в соответствующий перечень. С позиций ранее и ныне действующего законодательства, решение данного вопроса может быть только одно: нет, не вправе. Не случайно, допуская возможность самостоятельной оценки судом влияния на наказания, например, факта совершения преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление, перечень отягчающих обстоятельств, закрепленный в УК РСФСР 1960 г., прямо указывал на наличие права суда, в зависимости от характера первого преступления, не признавать данное обстоятельство в качестве отягчающего. Ни в отношении этого, ни в отношении других обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание, вновь принятый Уголовный кодекс подобного рода права не устанавливает, но не в связи с тем, что ныне перечни смягчающих и отягчающих обстоятельств стали носить лишь рекомендательный характер, а в связи с тем, что каждое без исключения указанное законодателем обстоятельство суд обязан принимать во внимание при назначении наказания.

Несколько иначе в УК РФ 1996 г. (как впрочем и в УК РСФСР 1960 г.) решается вопрос о праве суда определять характер влияния на наказание обстоятельств, прямо не названных законом в качестве смягчающих или отягчающих. В перечне отягчающих обстоятельств на этот счет каких-либо специальных положений не содержится. Вместе с тем, в другом - в перечне смягчающих обстоятельств - прямо закрепляется возможность учета в качестве смягчающих и прямо не указанных законом обстоятельств. Стало быть, в случаях, когда законодатель считает необходимым предоставить такого рода возможность, он специально указывает на нее, а если не считает, то умалчивает о ней.

Характеризуя понятие смягчающих и отягчающих обстоятельств, следует сделать акцент и на том, что оно не может ставиться в зависимость и от их включенности или невключенности в число признаков основного, квалифицированного или привилегированного состава преступления.

Обратившись к статьям Особенной части Уголовного кодекса, можно обнаружить, что в них очень часто описываются признаки квалифицированных и особо квалифицированных составов преступлений. Гораздо реже встречаются статьи с привилегированным составом, т. е. статьи, санкции которых сконструированы с учетом смягчающих обстоятельств. Имея в виду это, а также различный характер перечней оснований для отягчения (перечень является исчерпывающим) и смягчения (перечень не является исчерпывающим) наказания при его индивидуализации, можно сделать вывод о неоднозначном законодательном подходе к решению вопроса о регламентации условия отягчения и смягчения наказания. Чем бы такого рода различия не объяснялись (большей актуальной проблемы защиты прав и свобод граждан при избрании суровых мер наказания, идеей усиления наказания за совершение тяжкого преступления и т.п.), они не могут быть признаны обоснованными, ибо в конечном счете законодательное обеспечение единства судебной практики должно обеспечиваться в равной степени как в том, так и в другом случае. Следует ли из того, что, решая эту проблему, нужно ориентироваться на целесообразность дальнейшего увеличения в Особенной части Уголовного кодекса системы норм, содержащих признаки привилегированных составов преступлений? Думается, что нет, поскольку существует и иной путь. Надо полагать, что именно его, по сути, дела и избрал законодатель, который, наряду с обстоятельствами, служащими основанием индивидуализации (принимаемые во внимание в пределах санкции статьи Особенной части УК) и дифференциации (влияющих на квалификацию содеянного) наказания, пошел по пути обособления, скажем так, "особых" обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность. Особыми они являются не в силу специфического характера, направленности или степени влияния на назначение наказания, а в силу того, что так или иначе связаны с границами судебного усмотрения в установленных законом пределах статьи Особенной части, предусматривающей ответственность за совершенное преступление.

§ 5. "Особые" смягчающие обстоятельства

Отличительной особенностью этой группы обстоятельств является то, что с их наличием законодатель связывает изменение пределов, в которых может осуществляться выбор наказания. Этим они и отличаются от тех смягчающих обстоятельств, которые дают право суду индивидуализировать избираемое наказание в установленных законом пределах санкции статьи Особенной части, предусматривающей ответственность за содеянное. Данный признак, позволяя объединить "особые" обстоятельства в отдельную специальную группу, одновременно является и тем, что в наибольшей степени раскрывает особенности учета отдельных обстоятельств, включаемых в эту группу. Исходя из такого признака, в ней можно выделить три разновидности “особых” обстоятельств: а) обстоятельства, обусловливающие выбор наказания ниже верхнего предела, установленного статьей Особенной части Уголовного кодекса за совершенное преступление; б) обстоятельства, обусловливающие выбор наказания ниже низшего предела, установленного статьей Особенной части Уголовного кодекса; в) обстоятельства, которые могут быть отнесены в одних случаях к первой группе, а в других - ко второй группе. Первую группу составляют обстоятельства, связанные с фактом неоконченности вменяемого преступления или с определенными видами поведения лица, после совершения преступления (ст. 62 УК РФ). Вторую группу - исключительные обстоятельства дела, позволяющие назначать наказание ниже низшего предела. Третью группу - вынесение вердикта присяжных заседателей. Остановимся на характеристике каждого смягчающего обстоятельства.

1. Назначение наказания в случаях явки с повинной, активного способствования раскрытию преступления, изобличения других соучастников преступления и розыска имущества, добытого в результате преступления, а равно оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольного возмещения имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления и иных действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему.

До конца 50-х гг. советское уголовное законодательство определенные виды поведения виновного после совершения им преступления не включало непосредственно в перечень смягчающих обстоятельств и лишь УК РСФСР 1960 г. впервые назвал в их числе активное способствование раскрытию преступления, добровольное возмещение нанесенного ущерба или устранение причиненного вреда, чистосердечное раскаяние и явку с повинной. Уголовный кодекс России 1996 г. не только изменил формулировку этих смягчающих обстоятельств, но закрепил требование, согласно которому при наличии такого рода обстоятельств, с одной стороны, и при отсутствии отягчающих обстоятельств, с другой стороны, суд может назначить наказание, срок и размер которого не должны превышать трех четвертей максимального срока и размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса.

Закрепление в законе подобного рода требования вряд ли должно вызывать возражения, как, впрочем, и то, что оно касается не всякого смягчающего обстоятельства, а лишь характеризующих поведение лица после совершения им преступления. Не бесспорно в данном случае два других момента. Первый из них касается отсутствия отягчающих обстоятельств как условия применения рассматриваемой нормы. Логика построения и применения уголовно-правовых санкций позволяет утверждать, что в случаях, когда в уголовном деле нет отягчающих обстоятельств, наказание всегда не может быть более суровым, чем "исходная" ("средняя", "типовая") его мера, ибо в противном случае произойдет отягчение наказания при отсутствии отягчающих обстоятельств. Но если это так, то напрашивается вывод, что соблюдение условия - отсутствии отягчающих обстоятельств - должно в принципе исключать возможность использования на практике данной уголовно-правовой нормы. Второй момент также не менее существенен. Как уже отмечалось, уголовно-правовая санкция указывает не только предельно (максимально или минимально) допустимое для выбора наказание, но и его отправную, исходную (среднюю, типовую и т.п.) меру. Следуя формулировке закона, нужно констатировать, что рассматриваемая норма должна играть регулирующую роль лишь в ситуациях, когда, учитывая все обстоятельства дела, суд придет к убеждению о назначении виновному наказания, превышающему три четверти максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части.

При назначении наказания, не превышающего такого предела, эта норма фактически не оказывает регулятивного влияния на решение суда и, стало быть, оказывается, что вольно или невольно законодатель стимулирует определенные виды посткриминального поведения не любых лиц, совершивших преступление, а тех, в отношении кого имеются основания для выбора наказания, превышающего три четверти максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части. Заметим, что иной вывод предполагает норма, сформулированная, например, в следующем виде: " При наличии смягчающих обстоятельств... срок и размер наказания назначаются по соответствующим статьям Особенной части, верхний предел которых не превышает три четверти максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного этими статьями". Данная формулировка предполагает, что при осуждении всякого лица, совершившего преступление и явившегося с повинной, активно способствовавшего раскрытию преступления и т.п., суд должен назначать наказания, ориентируясь на менее суровую "исходную" ("отправную", "типовую", "среднюю") меру наказания. В отличие от формулировки, закрепленной в законе и не меняющей существа характеристики смягчающих обстоятельств как основания индивидуализации наказания (т.е. его выбора в пределах установленных статьей Особенной части Уголовного кодекса), приведенная формулировка обусловливает необходимость оценивать их уже не только как основание индивидуализации, но и как специфические, особые смягчающие обстоятельства, наличие которых, не влияя на квалификацию содеянного, влечет за собой изменение верхнего предела статьи Особенной части Уголовного кодекса.

2. Назначение наказания за неоконченное преступление.

В истории развития отечественного законодательства существовали разные подходы к законодательному регулированию вопросов назначения наказания за преступление, не доведенное до стадии оконченного по причинам, не зависящим от воли виновного. Так, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.), исходя из принципа обязательного смягчения наказания в отношении неоконченного покушения, устанавливало: "Наказание за покушение на преступление, когда покушение это остановлено не собственной волей подсудимого, а другими не зависящими от него обстоятельствами, определяется по большей или меньшей близости такого покушения к совершению преступления двумя, тремя или четырьмя ступенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления". Для оконченного покушения предусматривалось "наказание, одной, двумя или тремя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления". Руководящие начала уголовного права РСФСР 1919 г. закрепляли принципиально иной подход: "Стадия осуществления намерения совершающего преступление, - указывалось в них, - сама по себе не влияет на меру репрессии, которая определяется степенью опасности преступника". В последующем советское уголовное законодательство отказалось от этого подхода, взяв на вооружение принцип факультативного (возможного) смягчения наказания за неоконченную преступную деятельность, предписывая учитывать при определении меры наказания "отсутствие или незначительность вредных последствий покушения" (УК РСФСР 1922 г.); "степень опасности лица, совершившего преступление, и степень осуществления преступного намерения" (Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г.), "степень опасности лица, совершившего покушение или приготовление, подготовленность преступления и близость наступления его последствий, а также причины, в силу которых преступление не было доведено до конца" ( УК РСФСР 1926 г.); "характер и степень общественной опасности действий, совершенных виновным, степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца" (УК РСФСР 1960 г). Немало новелл содержится и в соответствующих нормах Уголовного кодекса России 1996 г. Отвергая принцип равной наказуемости оконченного и неоконченного преступления, они обязывают суд назначать наказание в последнем случае с учетом "обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца". Кроме того, исключая возможность применения наказания в виде смертной казни и пожизненного лишения свободы, законодатель сформулировал правило, согласно которому назначенное наказание за приготовление к преступлению не должно превышать половины, а за покушение на преступление – трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса за оконченное преступление. Казалось бы, принимая во внимание все эти положения, следует заключить, что в УК РФ 1996 г. нашел свое отражение принцип обязательного смягчения наказания за всякое неоконченное преступление. Однако можно ли считать такой вывод обоснованным?

Отвечая на поставленный вопрос, прежде всего нельзя упускать из виду, что статьи Особенной части Уголовного кодекса имеют разные диспозиции. Одни из них содержат признаки оконченного преступления, другие - неоконченного (покушения или приготовления). Поскольку, как ранее отмечалось, в основе определения исходной, типовой меры наказания лежат признаки, указанные в диспозиции статьи Особенной части, то, следовательно, вопрос об обязательности смягчения наказания может ставиться лишь в отношении наказания, избираемого в рамках санкции, предусматривающей ответственность за оконченное преступление.

Далее. Не является бесспорным аргументом в пользу принципа обязательного смягчения наказания и закрепленное в законе требование об учете обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца. Безусловно, такого рода обстоятельства могут быть весьма различными (отсутствие необходимого опыта, неверная информация, вмешательство посторонних лиц, ошибка в объекте или в средствах преступления и т.д.). Но в любом случае они не зависят от воли лица, и, стало быть, далеко не всегда свидетельствуют о сравнительно меньшей общественной опасности его самого или совершаемого им деяния. Если допустить, что некоторые причины недоведения преступления до стадии оконченного должны непременно повлечь смягчение наказания, то их следовало бы включить в перечень смягчающих обстоятельств.

И, наконец, вряд ли обоснованно связывать утверждение о закрепленности принципа обязательного смягчения наказания за неоконченное преступление с установленным в законе правилом о том, что наказание за приготовление к преступлению и покушение на преступление не должно превышать соответственно половину и три четверти максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части. Следуя точному смыслу закона, приходится констатировать, что это правило лишь запрещает суду определять некоторые меры наказания, предусмотренные уголовно-правовыми санкциями, но никакого влияния на тяжесть исходной, типовой меры наказания не оказывает. При подобного рода регулировании речь, по сути дела, должна идти не о назначении смягченного наказания и о запрете выбора некоторых мер наказания, указанных в санкции статьи уголовного закона.

Вопрос о принципе обязательности или факультативности смягчения наказания в данном случае нужно решать, исходя не столько из установленных правил назначения наказания за неоконченное преступление, сколько из содержания перечня смягчающих обстоятельств. Поскольку он носит открытый характер, то невключенность в него неоконченной преступной деятельности, конечно, не исключает право суда признать ее в качестве смягчающего обстоятельства. Но суть вопроса не в том, вправе или не вправе так поступить суд, а в том, почему законодатель не счел нужным назвать недоведение преступления до конца как основание для смягчения наказания? Открытость сформулированного перечня вовсе не означает, что названные в нем обстоятельства, как уже отмечалось, суд может не признавать смягчающими. Более того, не является это и свидетельством неспособности законодателя учесть все основания смягчения наказания, с которыми судебная практика встречается или может встретиться в будущим. Мотивы включения или невключения в перечень обстоятельств во многом лежат в иной плоскости: те обстоятельства, которые должны играть роль смягчающих по каждому уголовному делу, вне зависимости от их конкретного содержания, подлежат специальному указанию на них в законе; иные обстоятельства, то есть такие, которые не всегда могут влиять на наказание, должны оцениваться правоприменителем и лишь затем - при необходимости - приниматься им во внимание при индивидуализации наказания. Во всяком случае применительно к неоконченному преступлению можно утверждать, что, если бы оно рассматривалось как безусловное, обязательное основание для смягчения наказания, то законодатель назвал или по крайней мере должен был назвать данное обстоятельство в перечне смягчающих. Так как этого не сделано, то вывод напрашивается один: в соответствии с действующим Уголовным кодексом России, назначение наказания за неоконченное преступление должно осуществляться на основе принципа факультативности.

3. Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом.На разных этапах своего развития уголовное законодательство России устанавливало неодинаковые правила и условия назначения наказания ниже низшего предела статьи, предусматривающей ответственность за совершенное преступление. Так, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1885 г.) различало обстоятельства, влияющие на вину и наказания. С наличием обстоятельств, смягчающих наказание, связывалась возможность выхода за установленные законом пределы в сторону смягчения наказания в случаях: "1) когда преступник, явившийся сам собою в суд с повинной, или даже и взятый к допросу по подозрению, не только учинит полное чистосердечное признание в своем преступлении и укажет всех своих сообщников, но, сверх того, доставлением верных в свое время сведений предупредит исполнение другого злого умысла, грозившего опасностью какому-то частному лицу или многим, или всему обществу и государству; 2) когда преступник, сверх добровольного и полного признания в своем преступлении, заслуживает еще особого снисхождения по прежней долговременной беспорочной службе, или по каким-либо отличительным заслугам и достоинствам; 3) когда виновный в таком преступлении или проступке, за которые закон не подвергает лишению всех прав состояния, весьма долго находился под судом и под стражей". Советское законодательство отказалось от идеи установления перечня обстоятельства, требуя, однако, в обязательном порядке указать мотивы принятого решения. При этом УК РСФСР 1922 г. закреплял возможность суда определить меру наказания ниже низшего предела наказания, указанного в соответствующей данному преступлению статье Уголовного кодекса, или перейти к другому менее тяжкому роду наказания, в этой статье не обозначенному, в качестве основания ограничился указанием лишь на учет исключительных обстоятельств дела. Аналогично было содержание соответствующей нормы и в УК РСФСР 1926 г., в котором наличие такого рода обстоятельств давало право "определить меру социальной защиты ниже низшего предела или перейти к другой, менее тяжелой, мере социальной защиты". Не раскрывая понятия и признаков исключительных обстоятельств дела УК РСФСР 1960 г. предписывал дополнительно принимать во внимание личность виновного и лишь при этих двух условиях, указывая мотивы, суд мог "назначать наказание ниже низшего предела, предусмотренного законом за данное преступление или перейти к другому, более мягкому, виду наказания". Несколько иначе решен вопрос в УК РФ 1996 г., в котором говорится: "При наличии исключительных обстоятельств дела, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления, наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного".

Одна из особенностей приведенной формулировки - уточнение понятия "более мягкого наказания", которым, как следует из нее, охватывается наказание, назначенное: а) ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса; б) более мягкое, чем указано в этой статье, по виду наказания; в) без применения дополнительного вида наказания в случаях, когда согласно такой статьи его назначение является обязательным. Что касается первого варианта, т. е. наказания, назначенного ниже низшего предела, то оно подразумевает применение какого-либо наказания, отличающегося от предусмотренного санкцией статьи Особенной части в количественном (по размеру, сроку) отношении. Очевидно, что такой вариант выбора более мягкого наказания допускается при условии, что минимальный размер наказания, указанный в санкции статьи Особенной части, оказывается большим по сравнению с минимальным размером, установленным для данного вида наказания статьей Общей части Уголовного кодекса. Под наказанием, более мягким по виду, понимается наказание, вид которого вообще не предусмотрен статьей Особенной части, но, будучи указанным в перечне видов наказаний, определяемом нормами Общей части Уголовного кодекса, оказывается ниже расположенным по сравнению с любым из видов наказания, содержащихся в санкции статьи Особенной части. В отличие от двух названных, третий вариант толкования понятия более мягкого наказания не был ранее известен УК РСФСР 1960 г., хотя практика исходила из положения о том, что неприменение дополнительного наказания в случаях, когда в соответствии со статьями Особенной части его назначение обязательно, является выходом за их пределы.

Вряд ли был удачен УК РСФСР 1960 г. и с точки зрения использования в нем термина "пределы". Об этом не будет лишним упомянуть, поскольку в данном отношении новый Уголовный кодекс также оказался не на высоте: при изложении общих начал назначения наказания под термином "пределы" законодатель имеет в виду как количественные (размер, срок), так и качественные (вид) границы наказания, предусмотренного статьей Особенной части; при определении же признаков более мягкого наказания, назначаемого ниже низшего предела - только количественные. Отдавая предпочтение широкой трактовке, заметим, что понятие "наказание, назначенное ниже низшего предела санкции статьи Особенной части" включает в себя любой из трех вариантов применения более мягкого наказания. Если, однако, иметь в виду, с одной стороны, не терминологические нюансы, а существо решения вопроса, и, с другой - высказанные рекомендации некоторых ученых о расширении полномочий суда путем наделения его правом изменять категорию совершенного преступления, то следует заключить, что новый Уголовный кодекс оставил объем таких полномочий фактически без изменений. Можно ли сделать аналогичный вывод относительно оснований, обусловливающих саму возможность суда назначать более мягкое наказание? Постановка такого вопроса отнюдь не случайна, ибо в УК РФ 1996 г. она находится в зависимость лишь от наличия исключительных обстоятельств дела, в то время как в УК РСФСР 1960 г. - дополнительно от учета личности виновного. Надо думать, что и в этом плане речь должна идти не столько об изменениях, сколько об уточнении позиции законодателя.

И, действительно, согласно ранее и ныне действующей редакции общих начал назначения наказания, выбирая его, суд обязан руководствоваться общественной опасностью совершенного преступления и личностью виновного. Положения закона и здравый смысл не позволяют увязывать регулятивную функцию этого требования лишь со случаями определения наказания в рамках санкции статьи уголовного закона. Стало быть, суть вопроса не в том, нужно ли учитывать общественную опасность преступления и личность виновного при избрании наказания, более мягкого чем предусмотрено статьей Особенной части Уголовного кодекса, но в том, как соотносить данное требование с обязанностью назначать наказание при наличии исключительных обстоятельств дела. До принятия нового Уголовного кодекса теория и судебная практика нередко придерживались мнения о том, что исключительные обстоятельства дела есть обстоятельства, существенно влияющие на общественную опасность посягательства, а личность виновного - обстоятельства, характеризующие ее либо до совершения, либо во время совершения, либо после совершения преступления. Такого рода представления были сомнительны во многих отношениях и, надо полагать, главным образом в том, что противопоставляли исключительные обстоятельства тем обстоятельствам, которые так или иначе характеризуют личность виновного и играют немаловажное значение в принятии решения о необходимости назначения наказания ниже низшего предела санкции уголовного закона. Во всяком случае, каковы бы не были мотивы законодателя, бесспорным остается одно: закрепление исключительных обстоятельств дела в качестве единственного основания назначения наказания ниже низшего предела нужно воспринимать не как отказ от необходимости принятия ее во внимание судом, а как иное понимание самих исключительных обстоятельств, т. е. такое, которое охватывает и обстоятельства, существенно влияющие на опасность содеянного, и обстоятельства, непосредственно относящиеся к личности виновного.

Однако можно ли считать во всем удачным получившее ныне нормативное закрепление решение довольно сложного вопроса об относимости различных обстоятельств к той или иной группе. К сожалению, нет, нельзя. Объединяя в первую из них "обстоятельства дела, связанные с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, и другие обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности преступления", и выделяя в качестве самостоятельной разновидности исключительных обстоятельств "активное содействие участника группового преступления раскрытию этого преступления", законодатель тем самым дал основание для небесспорного заключения о том, что такое поведение виновного после совершения преступления оказывает влияние на общественную опасность содеянного, а активное содействие соучастник в раскрытии преступления не оказывает. Дискуссионным в науке является и мнение об обусловленности общественной опасности посягательства его целями и мотивами. Не считая целесообразным выполнение законодателем функций арбитра в теоретических спорах в случаях, когда нормативное решение вопроса может быть дано в иной форме, нужно, вместе с тем, заметить, что и сама уголовно-правовая наука нередко формулирует свои рекомендации без учета этого положения. Примером тому служит предложение разработчиков концепции перспективного развития уголовного законодательства, которые сконструировали следующий вариант закрепления оснований назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено законом: "Исключительными могут быть признаны обстоятельства, характеризующие в совокупности совершенное деяние, личность осужденного, степень и форму его вины, причины и условия совершения преступления, поведение лица до и после совершения преступления, его усилия по возмещению ущерба или устранению причиненного вреда, содействие раскрытию преступления и др." (Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 171).

Разумеется, принимая или совершенствуя уголовно-правовые нормы, законодатель может оставлять открытыми, нерешенными далеко не всякие вопросы. В этой связи заслуживает внимание впервые закрепленное в УК РФ 1996 г. положение, согласно которому исключительными могут быть признаны как отдельные смягчающие обстоятельства, так и совокупность таких обстоятельств. Включение его в закон отражает определенность теории и судебной практики в представлениях не только о том, может ли являться основанием для назначения наказания ниже низшего предела статьи Особенной части одно какое-то обстоятельство дела, но и о том, вправе ли суд, исходя из конкретных материалов дела, рассматривать в качестве исключительных обстоятельства, вне зависимости от их предусмотренности в перечне смягчающих обстоятельств. В последние время уже мало кто разделял некогда высказанное в литературе мнение, согласно которому исключительными следует рассматривать не любые смягчающие обстоятельства, а особые, находящиеся за рамками указанного законом перечня смягчающих обстоятельств. Ни в теории, ни в практической деятельности не было выявлено того, что доказывало бы обоснованность такого рода понимания исключительных обстоятельств. Не удалось привести убедительных аргументов и в подтверждение необходимости ограничить возможность суда назначать наказание ниже низшего предела статьи уголовного закона лишь при наличии некоторой совокупности, множественности смягчающих обстоятельств. В то же время, судебная практика свидетельствовала о том, что и отдельное обстоятельство дела способно играть роль исключительного, если при этом оно оценивается таковым не само по себе, в отрыве от всех установленных фактов по делу, а в единстве с ними.

Не ставя возможность выбора меры наказания ниже низшего предела статьи Особенной части в зависимость от количества установленных по делу смягчающих обстоятельств, их включенности в установленный законом примерный перечень таких обстоятельств, законодатель отказался от ранее закрепляемого положения об обязательном указании мотивов принимаемого решения. Такая позиция, однако, не означает, что в настоящее время суд не обязан приводить их в приговоре, ибо в соответствии с общими правилами любое назначенное наказание должно быть соответствующим образом обосновано и мотивировано.

4. Назначение наказания при вердикте присяжных заседателей о снисхождении. В связи с введением суда присяжных заседателей и предоставлением им права выносить вердикт о признании лица виновным в совершении преступления, но заслуживающим снисхождения, Уголовный кодекс России предусматривает определенные последствия вынесения такого вердикта, которые в немалой степени зависят от его вида. Так, принятие присяжными заседателями решения о проявлении снисхождения, не относимого к разряду особого, исключает возможность назначения смертной казни и пожизненного лишения свободы в случаях, когда соответствующая статья Особенной части их предусматривает, и возлагает на суд обязанность избирать лишь такой срок или размер наказания, который не превышает двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, указанного в данной статье. Решая вопрос о конкретной мере наказания виновного, суд в данном случае должен принимать во внимание как смягчающие, так и отягчающие обстоятельства.

Иные последствия связываются с вынесением присяжными заседателями вердикта о признании лица заслуживающим особого снисхождения. Это влечет за собой непременное использование судом правил назначения более мягкого наказания, чем установлено законом за совершенное преступление. Используя их, суд должен избрать наказание, отличающееся от содержащегося в санкции меньшей суровостью по виду, размеру или самим фактом неприменения дополнительной меры наказания в случаях, когда она подлежит обязательному назначению. Такой выбор может осуществляться с учетом лишь смягчающих обстоятельств.

Наделение присяжных заседателей правом на облегчение участи виновного и ограничение тем самым судебного усмотрения в выборе наказания, предусматриваемого законодателем за конкретный вид преступления, широко практиковалось в нашем государстве во второй половине XIX и начале XX в. в. И уже тогда возникло немало вопросов, в том числе и вопрос о правовых последствия непризнания присяжными заседателями лица, заслуживающим снисхождения или особого снисхождения. Правительствующий Сенат был вынужден дать на этот счет необходимые разъяснения, ориентируя на то, что суды имеют возможность смягчения наказания независимо от мнения присяжных заседателей. Такая позиция вызвала возражение среди криминалистов, главным образом потому, что не была подкреплена соответствующей нормой законодательства. Подобного рода норма, несомненно, вполне уместна и в Уголовном кодексе России, ибо различная оценка фактических обстоятельств содеянного и лица, его совершившего, со стороны присяжных заседателей и суда порождает противоречие, решение которого может осуществляться на основе закона и в соответствии с ним. Как далее будет показано, серьезные проблемы возникают также в случаях, когда при назначении наказания суду надлежит принять во внимание не только сам факт вынесения или не вынесения вердикта присяжными заседателями о снисхождении к виновному, но и обстоятельства, обусловливающие обязанность применения специальных правил назначения наказания (например, при неоконченном преступлении, при рецидиве преступлений).

§ 6. "Особые" отягчающие обстоятельства

Как и "особые" смягчающие обстоятельства, данная разновидность отличается от обычных отягчающих обстоятельств в конечном счете не характером, направленностью и степенью влияния на назначаемое наказание, а специфическими правилами их учета судом. Но если "особые" смягчающие обстоятельства так или иначе связываются с назначением наказания ниженижнего или верхнего пределов статьи Особенной части Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за совершенное преступление, то "особые" отягчающие предполагают, как правило, противоположное: избрание наказания вышенижнего или верхнего предела таких статьей. Указанные в статьях Особенной части Уголовного кодекса минимальные размеры и сроки могут при определенных условиях терять свои регулятивные функции в случаях рецидива преступлений, а максимальные размеры и сроки - при совокупности преступлений или приговоров.

1. Назначения наказания при рецидиве преступлений. Оценивая факт совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление (рецидив) в качестве отягчающего обстоятельства, законодатель дополнительно устанавливает: срок наказания при рецидиве преступлений не может быть ниже половины, при опасном рецидиве - не менее двух третей, а при особо опасном рецидиве - трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Как и ранее рассмотренные специальные правила учета "особых" смягчающих обстоятельств, такого рода ограничения судебного усмотрения в рамках статьи Особенной части Уголовного кодекса в случаях назначения наказания при рецидиве преступления, не изменяя самих пределов уголовно-правовой санкции, устанавливают запрет на выбор некоторых мер наказания, указанных в ней. Не останавливаясь вновь на существе данного запрета, обратим внимание на два других сформулированных в связи с этим положения, одно из которых: при назначении наказания за деяния, содержащие признаки рецидива, опасного или особо опасного рецидива, суд обязан учитывать число, характер и степень общественной опасности ранее совершенных преступлений, обстоятельства, в силу которых исправительное воздействие предыдущего наказания оказалось недостаточным, а также характер и степень общественной опасности вновь совершенных преступлений.

Целесообразность включения данного положения в правила назначения наказания при рецидиве преступлений вполне понятна и объяснима. Отражение его в перечне отягчающих обстоятельств раскрывает лишь характер влияния данного обстоятельства на наказание. Вместе с тем, степень влияния любого конкретного обстоятельства на него может быть весьма различной и, стало быть, она от чего-то зависит. Вменяя суду в обязанность принимать во внимание при учете данного отягчающего обстоятельства число ранее совершенных преступлений, их общественную опасность и причины, в силу которых исправительное воздействие оказалась малоэффективным, законодатель тем самым указывает на признаки, которые должны обусловливать сравнительно большее или меньшее отягчение наказания при рецидиве преступлений. Если, однако, это так, то, вряд ли уместно в данном случае ссылаться на требование об учете общественной опасности вновь совершенных преступлений. Но не потому, что она не имеет значения при определении наказания, а потому, что, выбирая его, суд обязан руководствоваться общими началами, в числе которых законодатель называет и общественную опасность преступления, ее характер и степень.

Другое положение закона непосредственно касается условий применения установленного ограничения в сроке и размере назначаемого при рецидиве наказания. Как следует из закона, они предполагают отсутствие: а) указаний на судимость как на квалифицирующий признак того преступления, за которое назначается наказание; б) исключительных обстоятельств дела, позволяющих назначить наказание более мягкое, чем предусмотрено законом. К сожалению, при этом законодатель практически ничего не говорит о таких "особых" смягчающих обстоятельствах, как вердикт присяжных заседателей о снисхождении и неоконченность преступления. Возникает вопрос: применимы ли правила назначения наказания при рецидиве преступления в случаях, когда имеется то или другое "особое" смягчающее обстоятельство?

Решая данный вопрос, следует иметь в виду частично взаимоисключающий характер правил назначения наказания при рецидиве преступлений, с одной стороны, и при вердикте присяжных заседателей, с другой стороны: в первом случае оно иногда не должно быть менее даже трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса; во втором случае суд либо не может превысить две трети максимального срока соответствующего вида наказания, либо обязан вообще избрать наказание более мягкое, чем предусмотрено законом. Поскольку Уголовный кодекс допускает вынесение вердикта присяжных заседателей о снисхождении вне зависимости от наличия или отсутствия у виновного судимости, то следует сделать вывод: при наличии такого вердикта правила о назначении наказания при рецидиве преступлений в части ограничения сроков и размеров наказания применяться не должны. Более того, исходя из требования, согласно которому при назначении наказания лицу, признанному присяжными заседателями виновным в совершении преступления, но заслуживающим особого снисхождения, подлежат принятию во внимание только смягчающие обстоятельства, нужно заключить: вынесение такого вида вердикта присяжных заседателей исключает возможность учета рецидива преступления при назначении наказания в качестве отягчающего обстоятельства.

Еще больше сложностей возникает при решении вопроса о правилах назначения наказания при рецидиве преступлений, квалифицируемых в качестве неоконченных. Например, какое наказание суд вправе избрать лицу, осуждаемому за приготовление к преступлению при особо опасном рецидиве? Согласно правилам назначения наказания за неоконченное преступление - не выше половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса. А по правилам назначения наказания при особо опасном рецидиве преступлений - не менее трех четвертей такого срока или размера. Вряд ли возникающие в этой связи трудности могут быть устранены толкованием закона, и следовательно, его применение требует внесения корректив в предусмотренные им правила назначения наказания за неоконченное преступление и при рецидиве преступлений.

2. Назначение наказания по совокупности преступлений или приговоров.

В отличие от уже рассмотренных, правила назначения наказания при совокупности преступлений или приговоров не являются новеллой УК РФ 1996 г. Как и ранее, он закрепляет эти правила в отдельных статьях (особо в отношении совокупности преступлений и в отношении совокупности приговоров), но в познавательном аспекте содержание данных статей целесообразно анализировать в единстве, акцентируя в них общее и особенное.

Общее обнаруживается, прежде всего, в основаниях применения данных правил, которые предполагают определение наказание лишь к лицам, во-первых, совершившим несколько преступлений, и, во-вторых, наказание за которые либо не определялось вообще или определялось, однако еще не было отбыто полностью или частично. Назначение наказания при неоднократности или рецидиве преступлений подразумевает противоположное: решение вопроса о наказании за отдельные преступления, в том числе и с учетом того, что лицо полностью отбыло наказание за ранее совершенное преступление, если судимость за него не была снята или погашена в установленном порядке.

Для правил назначения наказания по совокупности преступлений или приговоров общим служит и то, что они предполагают два относительно самостоятельных этапа. Главная задача первого этапа - определение наказания, подлежащего отбытию виновным за отдельные преступления. Решая этот вопрос в отношении тех деяний, за которое оно ранее не было назначено, суд обязан руководствоваться установленными законом общими началами наказания и учитывать особенности, которые предусмотрены применительно к выбору наказания по некоторым категориям уголовных дел, в том числе связанных с наличием исключительных обстоятельств дела, вынесением вердикта присяжных заседателей о снисхождении, неоконченостью преступления, участием в его совершении нескольких лиц, неоднократностью и рецидивом преступной деятельности. Второй этап имеет другую задачу: определение окончательной меры наказания, которую еще иногда называют также итоговой, общей и т.п. При этом, в качестве окончательного наказания может быть избран лишь такой его вид - основной или дополнительный - который был определен судом хотя бы за одно из преступлений, вменяемых лицу. Если не решен вопрос о наказании за все вновь совершенные преступления либо не установлена та часть наказания, которую должен отбывать виновный по ранее вынесенному приговору, либо не определено окончательное наказание, - все это судебная практика признает основанием для отмены приговора.

Необходимость той и другой стадии в назначении наказания по совокупности преступлений и по нескольким приговорам объясняется, в частности, тем, что закрепление такого порядка определения наказания дает возможность: а) ориентировать судебные органы на более обстоятельное осуществление принципов неотвратимости и индивидуализации наказания; б) обеспечивать контроль за обоснованностью и справедливостью вынесения приговора; в) использовать различные институты уголовного права (амнистию и помилование, условно-досрочное освобождение от наказания и т.п.). Не содержит каких-либо различий в правилах назначение наказания по совокупности преступлений или приговоров в части решения вопросов, связанных с возможностью и порядком определения сроков наказаний при сложении их различных видов. Допуская сложение лишения свободы с арестом, содержанием в дисциплинарной воинской части, ограничением свободы, исправительными работами, ограничением по воинской службе или обязательными работами, законодатель установил, что одному дню лишения свободы соответствует: один день ареста или содержания в дисциплинарной воинской части; два дня ограничения свободы; три дня исправительных работ или ограничений по военной службе; восемь часов обязательных работ. В отношении штрафа, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишения специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград предусматривается самостоятельный порядок исполнения во всех случаях. При назначении конфискации имущества этот вид наказания исполняется самостоятельно при сложении его с ограничением свободы, арестом, содержанием в дисциплинарной воинской части, лишением свободы.

Единым для назначения наказания по совокупности преступлений или по нескольким приговорам является и то, что они, в отличие от законодательства некоторых зарубежных стран, устанавливают ограничения в выборе вида и размера окончательного наказания: его видом может быть только тот, который назначен хотя бы за одно из преступлений; а размером - лишь тот, который не выходит за рамки, указанные самим законодателем. Помимо отмеченного, необходимо также подчеркнуть, что, предусматривая возможность назначения не только основного, но и дополнительного окончательного наказания, Уголовный кодекс не ставит правила определения последних в зависимость от вида правил назначения наказания.

Существенность и многочисленность общих признаков в правилах назначения наказания при вменении совокупности преступлений и правил, применяемых в связи с наличием нескольких приговоров, обусловливает необходимость выявления всего того, что является отличительным, специфическим для оснований, порядка, принципов и пределов назначения наказания в том и другом случае.

Особенность в основании назначения наказания. Новое уголовное законодательство связывает понятие совокупности преступлений с совершением двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи Уголовного кодекса, ни за одно из которых лицо не было осуждено. Применительно к правилам назначения наказания по совокупности преступлений законодатель уточнил, что они должны применяться и тогда, когда после вынесения приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора по первому делу. Стало быть, отличительным для оснований применения правил назначения наказания по совокупности преступлений является не сам по себе факт отсутствия приговора за какое-либо другое преступление, а совершение нового преступления до вынесения приговора за предыдущее преступление. Учитывая, что установление момента вынесения приговора на практике вызывало затруднения, руководящая судебная инстанция в свое время применительно к УК РСФСР 1960 г. сочла целесообразным дать специальное разъяснение, согласно которому таким моментом должно признаваться время провозглашения приговора в суде. Не оспаривая правомерности такого толкования, тем не менее отметим: провозглашение приговора и его вступление в законную силу - понятия не тождественные. Поскольку виновность (как впрочем судимость и т.д.) должна связываться не с провозглашенным, а с вступившим в силу приговором, то в этой части предусмотренные ныне правила назначения наказания по совокупности преступлений, думается, требуют внесения в них необходимых изменений.

Относительно понятия оснований применения другого вида правил - назначения наказания по совокупности приговоров - каких-либо специальных разъяснений Уголовный кодекс не содержит. Вместе с тем, исходя из его смысла, можно констатировать, что эти правила имеют в виду случаи определения наказания лицу, которому вменяется преступление, совершенное: а) после вынесения (а точнее вступления в силу) приговора за ранее совершенное преступление; б) отбывающим наказание по предыдущему приговору. Как отбывающими наказание по предыдущему приговору рассматриваются не только те, кто реально, фактически претерпевает наказание, но и лица условно осужденные, если они в течение испытательного срока совершают новое преступление; условно-досрочно освобожденные от отбывания наказания при совершении преступления в период неотбытой части наказания; осужденные с отсрочкой отбывания наказания на время действия такой отсрочки. Разумеется, что к лицам, совершившим новые преступления после полного отбытия ранее назначенного наказания, применение правила назначения наказания по совокупности приговоров (как и по совокупности преступлений) исключается. Если приговор выносится в отношении лица, которому вменяется несколько преступлений, часть из которых им совершенина до вступления в силу предыдущего приговора, а часть - после него, то применяются оба вида правил назначения наказания.

Особенность в порядке назначения наказания за отдельное преступление.

Поскольку при назначении наказания по совокупности приговоров всегда имеет место неотбытое наказание по предыдущему приговору, то задача суда состоит в том, чтобы точно установить вид и размер неотбытой части наказания. Если лицо ранее было условно осуждено или осуждено с отсрочкой отбывания наказания, то неотбытой частью по предыдущему приговору является весь срок наказания, который был назначен судом. При условно-досрочном освобождении от отбывания наказания неотбытой считается та часть наказания, от отбывания который осужденный был фактически освобожден. В случае, если отбывается наказание, определенное ему в порядке замены более мягким наказанием, то неотбытая часть устанавливается применительно к более мягкому наказанию.

Вопрос о фактически отбытой и неотбытой части наказания возникает и при назначении его по совокупности преступлений в случаях, когда после вынесения приговора по делу выясняется, что лицо виновно еще и в другом преступлении, совершенном до вынесения приговора по первому делу. Однако чаще всего назначение наказания по совокупности преступлений предполагает определение наказания за каждое преступление, входящее в совокупность.

Особенность принципов сложения наказаний. В зависимости от вида наказаний, решается другой вопрос: подлежат ли они сложению или должны исполняться самостоятельно. Если виды наказания подлежат сложению, то при назначении наказания по совокупности преступлений суд должен избрать соответствующий принцип сложения: поглощение менее строгого наказания более строгим, частичное или полное сложение наказаний. Использование принципа полного сложения наказаний предполагает, что к наказанию, назначенному за самое тяжкое преступление, добавляются в установленном порядке все наказания, назначенные за другие преступления, входящие в совокупность. Суть второго принципа заключается в том, что к наказанию, назначенному за наиболее тяжкое преступление, присоединяется наказание, определенное за другие преступления, но не полностью, а в какой-то части. При поглощении же менее строгого наказания более строгим (третий принцип), окончательное наказание оказывается равным тяжести более строгого наказания.

При назначении наказания по совокупности приговоров вопрос о выборе принципов сложения решается несколько иначе: допускается применение только принципа частичного или полного присоединения неотбытой части наказания. В этой связи, окончательное наказание по совокупности приговоров всегда должно быть больше наказания, назначенного как за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору.

К сожалению, вновь принятый Уголовный кодекс РФ, допуская выбор принципа поглощения менее строгого наказания более строгим лишь по совокупности преступлений и только в случаях, когда они являются преступлениями небольшой тяжести, не содержит положений, касающихся выбора принципов сложения наказаний.

Но из этого вовсе не следует делать вывод о неприемлемости существования каких-то общих, отправных положений для решения данного вопроса. Главным из них нужно считать то, что виновный обязан отвечать за каждое совершенное им преступление в полном объеме и, следовательно, из числа названных принципов предпочтение следует отдавать принципу полного сложения наказаний, вне зависимости от того, назначаются они за совершение нескольких преступлений или по совокупности приговоров. Что касается двух других принципов - частичного сложения и поглощения - то, надо полагать, их использование должно быть сориентировано на ситуации, когда по каким-либо причинам оказывается невозможным или нецелесообразным применение принципа полного сложения, в связи, скажем, с наличием факта законодательной учтенности вменяемой лицу совокупности преступлений в статье Особенной части, по которой избирается окончательное наказание.

Особенности пределов выбора окончательного наказания. Существенные различия содержатся в новом Уголовном кодексе РФ и в отношении максимальных пределов выбора окончательного наказания. Применительно к его назначению по совокупности преступлений, эти пределы дифференцируются в зависимости от категории вмененных лицу преступлений. Если они являются преступлениями только небольшой тяжести, то окончательное наказание не может превышать максимального срока или размера наказания, предусмотренного за наиболее тяжкое из совершенных преступлений. В случаях же, когда совокупность образуют лишь преступления средней тяжести, тяжкие или особо тяжкие, окончательное наказание не должно превышать двадцати пяти лет. Вопрос о пределах выбора окончательного наказания при такой совокупности преступлений, которая включает в себя преступления небольшой тяжести, с одной стороны, и не являющиеся таковыми (средней тяжести, тяжкие или особо тяжкие), с другой стороны, Уголовный кодекс на момент своего принятия не регулировал. Федеральным Законом России, принятым Государственной Думой 20 мая 1998 г., данный недостаток был устранен: в ч. 3 ст. 69 УК РФ уточнено, что окончательное наказание в виде лишения свободы на срок не свыше 25 лет может быть назначено в случаях, когда хотя бы одно из преступлений, входящих в совокупность, является преступлением средней тяжести, тяжким или особо тяжким.

При совокупности приговоров пределы выбора окончательного наказания ставятся в зависимость не от категории совершенных преступлений, а от вида окончательного наказания. Когда оно менее строгое, чем лишение свободы (например, содержание в дисциплинарной воинской части, арест, ограничение свободы, исправительные работы и т.д.), размер и срок окончательного наказания не может превышать максимального срока и размера наказания, предусмотренного для данного вида наказания нормами Общей части Уголовного кодекса. При определении окончательного наказания в виде лишения свободы оно не должно превышать более тридцати лет.

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 777; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 363738 39 40 41 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!