Попытки синтеза фортунатовской теории залогов с учением Потебни и Овсянико-Куликовского в работах акад. Шахматова

Акад. А. А. Шахматов пытался выйти за пределы фортунатовской схемы залогов и устранить противоречия концепции Овсянико-Куликовского. Но в «Очерке совре­менного русского литературного языка» Шахматов очень близок к Фортунатову и его школе в понимании сущности залога и в определении значений возвратной формы. Шахматов сначала отделяет от категории залога во ipoc о переходном и непереход­ном значении глаголов. Общее определение залога в «Очерке» целиком совпадает с фортунатовским. По Шахматову, «формами залога называются те различные про­изведенные от одного и того же глагола образования, в которых обозначаются раз­личного рода отношения действия или состояния, выраженного глаголом, к его субъекту»⁵⁰¹. Вслед за Фортунатовым А. А. Шахматов признает, что наряду с глаго­лами, обозначающими залоговые различия, в русской языке много глаголов, не под­водимых под категорию залога из-за отсутствия соэтносительных форм, например: идти, долженствовать, возненавидеть, бояться и т п. Но, вопреки Фортунатову и в соответствии с грамматической традицией, Шахматов считает различия в отноше­ниях действия или состояния к субъекту, выражаемые формами действительного и страдательного залогов, очень существенными дл* русского языка*. Эти различия отражаются не только в противопоставлении действительных и страдательных прича-

* Отчасти в этих пунктах сказалось влияние на Шахматова со стороны Овсянико-Куликов­ского и «Синтаксических исследований» А. Попова.

509

стий, но и в широком развитии страдательного значения у возвратных глаголов на -ся, преимущественно для 3-го лица. Для 1-го и 2-го лица обоих чисел, по мнению Шахматова, употребительнее обороты со страдательными причастиями, чем воз­вратные формы на -ся. Действительный залог обозначает, что «действие или состоя­ние проистекает от самого субъекта». Страдательный обозначает, что «действие пере­ходит на субъект предиката с другого (психологического) субъекта». Эти определения близки к взглядам Потебни и Овсянико-Куликовского. С действительным залогом со­относителен также средний, обозначающий, что «действие или состояние, выраженное глаголом действительного залога, подвергалось тому или иному изменению в отно­шении его к субъекту, причем это изменение внесено в него частицей -ся» {моется, они бранятся, радоваться, сердиться и т. п.). Таким образом, основных залогов у Шах­матова (так же как и у Потебни) три: действительный, страдательный и средний, к ко­торому Шахматов относит возвратные глаголы (ср. классификацию Г. Павского и традиционную систему залогов, принятую западноевропейской лингвистикой)⁵⁰². Определяя значение глаголов на -ся, т. е. «глаголов среднего залога», А. А. Шахматов отчасти руководился схемой Фортунатова. Он делил эти глаголы: 1) на глаголы соб­ственно возвратные, соотносительные с переходными действительными глаго­лами (со значением возвратно-переходным — он моется, лошадь плетется, возвратно-непереходным — собака кусается, возвратно-взаимным — они познакомились и воз­вратно-общим — сердиться), и 2) на средние глаголы с усилительно-определи­тельным значением, произведенные от непереходных глаголов (среди этих последних различались: а) глаголы с усилительным значением: стучаться, хвастаться, звонить­ ся и т. п., в которых действие субъекта совершается' в его интересах, и б) глаголы с определительным значением: краснеться, белеться и т. п.).

Различая в кругу возвратных глаголов те же оттенки значений, что и Фортуна­тов, акад. А. А. Шахматов опирается на более широкий и разнообразный материал. Этот материал не покрывается фортунатовской схемой глаголов. Поэтому характери­стика некоторых значений оказывается слишком общей и неопределенной. Таково, на­пример, возвратно-непереходное значение, «когда действие субъекта только обнаружи­вается, но не переходит ни на объект, ни на субъект». Сюда у Шахматова отнесены такие разнородные типы глаголов, как кусаться, жечься (крапива жжется), бодать­ся и т. п., с одной стороны, и строиться (народ строится), тратиться (ты понапрас­ну тратишься), убираться (он целый день убирается) и т. п.— с другой. Очень расши­ренным представляется и толкование «возвратно-переходного значения»: «Когда действие субъекта переходит на него же, захватывая или часть его (например, внеш­ность), или его всего, выдвигая его, выставляя его определенным образом». С этим значением у Шахматова связаны не только прямовозвратные формы, вроде я моюсь, ты купаешься, румяниться, она завивается и т. п., но и такие глаголы, как крадется, лошадь плетется, он носится с мыслью, берется, забывается, твое отсутствие ки­дается в глаза и т. п. Ясно было, что фортунатовский перечень значений -ся очень не­полон, недостаточен. В своем «Синтаксисе» А. А. Шахматов значительно пополняет и исправляет его.

В своем «Синтаксисе» А. А. Шахматов сохранил то же деление на три основных залога (с заменой термина «средний залог» названием «возвратный залог»): дей­ствительный, страдательный и возвратный, но расширил и видоизме­нил само понятие залога⁵⁰³. В русском языке, по Шахматову, формами залога выра­жается или отношение субъекта к объекту действия, или же невозможность сочетать данный глаюл с объектом. Таким обра­зом, в соответствии с теорией Потебни и Овсянико Куликовского признак переходно­сти или непереходности становится у Шахматова фундаментом учения о залогах. Те­перь Шахматовым различаются три группы глаголов действительного залога: переходные с прямым дополнением (в винительном падеже), переходные с косвенным дополнением (в родительном, дательном, творительном падежах) и непереходные, во­все не имеющие при себе дополнения. Грамматическое различие между этими тремя разновидностями глаголов действительного залога выражается в том, что прямо-пе­реходные глаголы образуют причастия страдательного залога; косвенно-переходные, не образуя причастий страдательного залога, могут сочетаться с -ся (ср.: управляться, руководиться; ср.: грозить и грозиться; хвастать и хвастаться и т.п.); непере­ходные не образуют причастий страдательного залога и обычно (кроме некоторых не­многих глаголов) не сочетаются с -ся (разве только для обозначения полноты про-

510

явления действия или его интенсивности, но и то — при одновременном присоедине­нии приставки, например: лежать — отлежаться, вылежаться). Кроме того, А. А. Шахматов углубил и расширил учение Фортунатова о значении возвратной формы*, о значении аффикса -ся.

Не подлежит сомнению, что в шахматовском учении о залогах русского глагола есть некоторая неслаженность. В «Очерке современного русского языка» А. А. Шахма­тов, следуя за Фортунатовым, выдвигал главным образом морфологические различия между залогами. Но тут же под влиянием Овсянико-Куликовского он подчеркивает соотносительность действительного и страдательного оборотов и выясняет синтакси­ческую разницу между ними, состоящую в характере отношений предиката к субъекту. Кроме того, описывая формальные классы глаголов среднего залога, А. А. Шахматов уже не ограничивается указаниями на отношение действия к субъекту, но постоянно отмечает и различия в отношениях действия к объекту (например, возвратно-не­переходное значение, когда действие «не переходит ни на объект, ни на субъект», возвратно-взаимное, когда действие субъекта и объекта взаимно переносится друг на друга). В «Синтаксисе» А. А. Шахматов глубже вникает в синтаксическую природу залоговых различий, в их связь с соотношением категорий субъекта и объек­та в строе предложения. Но и тут лексико-морфологические признаки залоговых форм отвлекают А. А. Шахматова от анализа тех синтаксических конструкций, строй ко­торых всецело определяется различиями залоговых форм  и функций глаголов.

Анализ функций самой возвратной формы — самая блестящая и плодотворная часть шахматовского учения. С некоторыми дополнениями и поправками он должен быть принят как грамматикой, так и лексикологией современного языка. Характери­стика основных, продуктивных значений аффикса -ся помогает уяснить семантическую природу возвратных глаголов, живые законы их образования и синтаксического упо­требления в современном языке.

§ 78. Значения формообразующего и словообразовательного аффикса -ся.

Соотношение между глаголами на -ся и глаголами без -ся

И нарушение этих соотношений

Не подлежит сомнению, что в современном русском языке категория за­лога прежде всего выражается в соотношении возвратных и невозвратных форм одного и того же глагола.

В основе этого явления лежит синтаксическое свойство глагола воспро­изводить оттенки одного общего грамматического понятия (отношения дей­ствия к субъекту и объекту) соотносительными формами — основной и про­изводной, осложненной агглютинативным аффиксом -ся.

Первоначально невозвратная и возвратная форма глагола были формами одного и того же слова. Возвратная форма (в которой элемент -ся был неког­да подвижным) обозначала то же действие, но замкнутое в его субъекте, не направленное на посторонний объект (ср.: мыть и мыться; бросать и бро­саться ; веселить и веселиться; уважать и уважаться; целовать и целовать­ся; запасти и запастись и т. п.). Однако это синтаксическое соотношение дол­жно было повлечь за собой и лексические различия. Значения возвратных форм стали очень разнообразны и диффузны, так как в глагольных формах на -ся отразились разные падежные функции бывшего возвратного местоимения. Грамматические соотношения форм глагола 6et -ся и с -ся были видоизме­нены и осложнены выросшими лексическими различиями этих форм. Многие возвратные формы, развив самостоятельные значения, обособились от со­ответствующих невозвратных форм и стали отдельными словами. Однако и в современном русском языке — при отсутствии лексических различий — воз­вратные и невозвратные глаголы с одной и той же основой воспринимаются

* Работа Л. Margulies «Die verba reflexiva in den slavischen Sprachen» (Heidelberg, 1924) почти не пополняет учения о залоге новыми указаниями.

т

как формы одного слова, а не как разные слова. Но эти грамматические отно­шения возвратности и невозвратности уже осложнены и смешаны разно­образными лексическими, словообразовательными функциями аффикса -ся. Дело в том, что значение и оттенки аффикса -ся зависят от лексических значе­ний тех глагольных основ, к которым этот аффикс присоединяется. Общая функция -ся — устранение переходности глагола или усиление его непереход­ности — осложняется разнообразными оттенками соответственно лексической природе тех или иных разрядов глаголов, соответственно их семантической дифференциации.

Вслед за А. А. Шахматовым можно различить такие значения и оттенки, придаваемые группам возвратных глаголов вообще или их отдельным груп­пам с суффиксом -ся.

1. Собственно-возвратное (или прямо-возвратное) значение. В этом случае -ся обозначает, что действие имеет своим объектом физиче­скую личность самого субъекта — производителя действия, непосредственно направлено на его внешность, на поверхность его тела и т. п. (ср.: мыться, белиться, румяниться, чесаться, завиваться, беречься, казниться, закутать­ся, защищаться и т. п.). Устанавливается прямое соотношение между воз­вратными формами и основными формами без -ся (мыть, белить, румянить и т. п.), по крайней мере, в общем кругу значений. Но во многих глаголах, ко­торые раньше имели ярко выраженное прямо-возвратное значение, в процессе их семантической эволюции это значение бледнеет (например: готовиться, присоединяться, собираться и т. п.). При возвратном значении у глаголов на -ся предполагается в качестве субъекта действия лицо или вообще живое су­щество. В сочетании же с субъектом, выражающим не лицо, а предмет, эти глаголы обычно имеют значение страдательное, или средне-возвратное (на­пример: лицо моется; щеки румянятся от мороза и т. п.). Ср.: спасаться от преследования и «любовью все покупается, все спасается» (Достоевский).

А. Маргулиес различает два оттенка собственно-возвратного, или «объек­тивного» (по его терминологии), залога. Возвратный залог может обозна­чать:

а) выполнение субъектом действия над собой {умываться; кошка лижет­
ся и т. п.);

б) выполнение субъектом действия самим собой (mit sich selbst): хвалить­
ся, перемениться и другие подобные.

Но легко заметить, что этот второй оттенок возвратного залога является переходным от собственно-возвратного значения к значениям средне-возврат­ному (например: углубиться в размышление, нравственно перемениться) и об­ще-возвратному. Кроме того, Маргулиес считает грамматически однородны­ми простые (с аффиксом -ся) и усиленные заменой -ся через себя и присоединением местоимения сам формы возвратного залога. Например: он защищался и он сам себя защищал; я мучился и я сам себя мучил и т. п.

Частое употребление усиленной формы возвратного залога в русском языке, по Маргулиесу, находится в связи с тем, что в русском языке простая возвратная форма выражает слишком много залоговых значений. Но вряд ли можно согласиться с этими положениями Маргулиеса. Для нас беречься и бе­ речь себя, застрелиться и застрелить себя различны по своей грамматиче­ской природе. На это уже указывали и Овсянико-Куликовский, и Пешковский. «Если вместо «он застрелился» мы скажем «он застрелил себя», то это будет уже другое выражение, другой оборот; оба выражения могут иметь один и тот же смысл, одно и то же материальное содержание, но они различны грамматически, синтаксически, и поэтому их нельзя отождествлять»⁵⁰⁴.

Однако далеко не всегда такие парные выражения синонимичны (ср.: убиться и убить себя). Ср.: лишиться жизни н лишить себя жизни. Ср. Он-то

512

считает себя умным, а у окружающих считается круглым дураком; ср.: бе­ речь себя и беречься и другие подобные. Ср. широкое распространение в со­временном русском языке возвратных глаголов типа самоуплотниться, само­устраниться, самоуиичтожиться и т. п. при отсутствии соответствующих невозвратных форм с само- и при невозможности сказать: самоуплотпить се­бя и т. д.

2. Средне-возвратное значение. В этом случае -ся обозначает, что
действие не направлено на посторонний объект, а сосредоточено в сфере
субъекта и сводится к внешним изменениям в состоянии субъекта. При этом
«субъект, оставаясь фактическим производителем действия, не мыслится та­
ковым; он только объект» (Шахматов). Однако непосредственное понимание
направленности действия субъекта (производителя действия) на себя самого
как на прямой объект или вовсе отсутствует, или затруднено. Это значение
рельефно выступает в группе глаголов, означающих внешние, физические из­
менения и изменения в состоянии и положении субъекта, его перемещения
в пространстве, причем субъектом может быть и одушевленное существо,
и неодушевленный предмет: возвращаться, убираться, останавливаться, от­
правляться, отодвинуться, переселиться, прибавляться (в весе), прогуливать­
ся, кататься, шататься, бросаться, наклоняться, подняться, прислониться,
скатиться, свалиться, вертеться, трястись и т. п. Все глаголы этого типа
соотносительны с глаголами без -ся и иногда могут иметь также страдатель­
ное значение (преимущественно в несовершенном виде)⁵⁰⁵.

3. Обще-возвратное значение. В этом случае -ся, замыкая действие
в сфере субъекта, образует возвратные глаголы, выражающие изменения во
внутреннем состоянии субъекта (сердить — сердиться; радовать — радовать­
ся; торопиться, веселиться, страшиться, удивляться, удовлетворяться, под­
чиняться, восхищаться, признаваться, беспокоиться, утешиться и т. п.). Оче­
видно, это значение может возникнуть лишь в лексическом кругу глаголов со
значением чувства, внутреннего душевного переживания. Возвратные глаголы
внутреннего состояния не могут иметь страдательного значения. Соотноше­
ние субъектных и объектных значений в них иное, чем в глаголах «физиче­
ских изменений» (типа пожиматься, бросаться). Здесь -ся указывает на то,
что субъект сам охвачен действием-состоянием (т. е. переживанием, чув­
ством). Это значение родственно лексическому значению так называемых «об­
щих глаголов», которые не имеют соответствий среди форм без -ся: старать­
ся, бояться, опасаться, гордиться, улыбаться, усмехаться и т. п.

Маргулиес объединяет средне-возвратное и обще-возвратное значения в категории «эвентивного залога». «Эвентивный залог обозначает состояние, вызванное действием, или же включенную в какое-нибудь действие, следова­тельно, вторичную деятельность» («тихо склонялась и поднималась его голо­ва» — Тургенев; он всполошился). Действительно, многие глаголы со средне-возвратным значением в переносном употреблении получают значение обще-возвратное, например, портиться (в физическом и психическом, нрав­ственном смысле).

4. Страдательно-возвратное значение. Отчасти оно совмещает­
ся с собственно-возвратным значением и возникает в тех же глаголах при не­
одушевленном субъекте (ср., например: она румянилась и щеки румянятся мо­
розом); в других глаголах оно сочетается со значением средне-возвратным.
Ср.: «Толпы раненых... шли, ползли и на носилках неслись с батарей»
(Л. Толстой, «Война и мир») и Корабль несется на всех парусах. В теории
большая часть прямо-переходных глаголов действительного залога может
быть обращена в возвратные глаголы со страдательным значением (ср.:
штрафоваться, обличаться, называться), но фгктически у многих глаголов
страдательное значение бывает затушевано, затемнено другими возвратными

513

значениями (особенно средне-возвратным). Страдательное значение ярче вы­
ступает при наличии творительного падежа действующего лица⁵⁰⁶.                                    \

А. А. Шахматов делал такое примечание к анализу глаголов страдатель­но-возвратного залога: «Иногда невозможно определить залог: поезд остана­ вливается, но поезд останавливается сигналом стрелочника, опытною рукой машиниста; даже — поезд останавливается по требованию пассажиров, это — страдательный, если подразумевается дополнение в виде неопределенного ли­ца; это — возвратный при отсутствии такого представления»⁵⁰⁷. Но и ука­занный Шахматовым признак страдательного значения условен и необязате­лен.

Страдательное значение чаще всего обнаруживается у возвратных глаго­лов в форме 3-го лица и притом в несовершенном виде. В соотносительных формах совершенного вида страдательное значение возможно лишь в буду­щем времени. Соответствующие же формы прошедшего времени совершенно­го вида обычно приобретают средне-возвратное значение. Например: комна­ та освещается (освещалась, будет освещаться) керосиновой лампой. Допусти­мо: комната осветится лампой. Почти невозможно: комната осветилась лампой (но ср. улица осветилась фонарями — здесь осветиться имеет иное, средне-возвратное значение). В силу этой связи страдательного и средне-воз­вратного значений у многих глаголов на -ся страдательность кажется недора­звившейся или угасающей.

5. Взаимно-возвратное значение. В этом случае -ся выражает взаи­модействие субъекта и объекта как производителей и объектов процесса. На­пример: бороться, биться, сражаться, возиться, сговориться, повидаться, ус­ ловиться, помириться, объединиться и т. п.

При наличии множественного или собирательного деятеля эти глаголы непосредственно выражают взаимность действия или взаимодействие (ср.: друзья обнялись; милые бранятся, только тешатся; ср.: делились чувствами они; бывшие враги помирились). Не раз отмечалось в научной литературе, что взаимное значение -ся первоначально развилось у возвратных глаголов имен­но в формах множественного числа. Понятие взаимности прежде всего заклю­чает в себе признак перехода действия с одного субъекта на другой или дру­гие субъекты⁵⁰⁸, признак взаимодействия двух или нескольких лиц. В этом случае -ся значит: друг друга. Например: они схватились за руки и поцелова­ лись (ср. они помирились друг с другом). Но к оттенку взаимодействия или взаимного действия субъектов друг на друга, так что каждый субъект дей­ствия является в то же время и объектом его, примыкает другой оттенок — оттенок совместности действия двух или нескольких лиц или совместного их участия в действии (ср. товарищи поругались). Например: Они шептались по кустам; Делились чувствами они; Разошедшнсь в разные стороны, они долго перекликались и т. п. Отсюда — один шаг до нового оттенка, связанного с упо­треблением тех же глаголов (особенно часто в формах единственного числа) в сочетании с косвенным объектом, обозначающим лицо и присоединенным с помощью предлога с, например: я дружески обнялся с ним и т. п. По-види­мому, нет серьезных оснований отделять от взаимного залогового значения употребление тех же глаголов с предлогом с (ср.: советовать кому что и со­ветоваться с кем). Например: «Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивалсяЪ (Пушкин).

В сущности, здесь наблюдается синтаксический «перенос» того же рода, что и в конструкциях: Полкан и Барбос — Полкан с Барбосом. Поэтому пред­ставляются неубедительными следующие возражения против такого объеди­нения со стороны проф. А. Б. Шапиро: «Значение взаимного подзалога глагол имеет лишь тогда, когда действие совершается не одним лицом, а двумя или несколькими, причем эта сторона значения глагола выражается множе-

514

ственным числом подлежащего и, соответственно, сказуемого. В предложе­ниях: Я с ним встретился; Она вечно со всеми бранится и т. п. у глаголов встретился и бранится значения взаимного подзалога нет, так как здесь фор­мою числа подлежащего не поддерживается значение взаимности действия: в этих предложениях из лиц, упоминаемых в связи с действием, только одно выступает как субъект (я, она), остальные же — только в качестве непрямого объекта»⁵⁰⁹. Можно лишь сказать, что в этих конструкциях значение социа-тивности, взаимности синтаксически распылено по всему словосочетанию.

6. Косвенно-возвратное значение. В этом случае -ся обозначает,
что действие субъекта имеет личность того же субъекта и своим косвенным
объектом: оно совершается д л я него; в его интересах. Например:
строиться, построиться, прибраться, уложиться, запастись, раздобыться
и т. п.

7. Побочно-возвратное значение. Здесь -ся обозначает, что дей­
ствие, отстраняя объект или ставя его в косвенное отношение к себе, в то же
время не охватывает и субъекта, а лишь как бы исходит из него. Например:
держаться за перила, взяться за дело, оглядеться, цепляться и т. п.

8. Средне-пассивно-возвратное чначение. В этом случае -ся
обозначает, что объект действия изображается в роли его субъекта, а само
действующее лицо, производитель действия, представляется в качестве кос­
венного объекта, на который направлено действие. Обычно это значение об­
наруживается у личных глаголов при сочетании с дательным субъекта. На­
пример: «Припомнились ей опять притвор и темные фигуры» (Чехов); «Их
лица мне представляются и теперь иногда в пуме и толпе среди молодых
франтов» (Гоголь)*.

9. Качественно-пассивно-безобъектное значение. Здесь
-ся, замыкая действие в самом субъекте, выражает наличие у субъекта харак­
теристического свойства, обладание субъекта способностью подвергаться ка­
кому-нибудь действию, например: ящик выдвигается, стекло не гнется, палка
не сгибается и т. п. Однако это значение ярче выступает в формах настоящего
времени, а также при наличии наречных качественных определений образа
действия. Следовательно, это значение формируется не столько присоедине­
нием аффикса -ся к переходным глаголам известной семантической группы,
сколько взаимодействием, комбинацией ряда факторов.

 

10. Активно-безобъектное значение. Это значение особенно
ярко выступает у возвратных глаголов, соотносительных с переходными гла­
голами без -ся и обозначающих действие субъекта, фактически переходящее
на какой-нибудь предмет, направленное на других, но мыслимое в отвлечении
от объекта как характеристическая, отличительная черта самого субъекта. На­
пример: Собака кусается; Что ты толкаешься? Крапива жжется; Корова
бодается; Эта стена только что окрашена и потому пачкается; «А барс
лишь резаться готов» (Крылов, «Воспитание льва»)⁵¹¹.

11. Интенсивно-побочно-возвратное значение. Оно связано
с обозначением действия кратного, проявляющегося «с такой интенсив­
ностью, которая сосредоточивает особенное внимание на производителе при­
знака» (Шахматов). Это значение свойственно глаголам, которые соотносит
тельны с непереходными глаголами без -ся и лексически почти
тождественны с ними (в однородном кругу значений). Все эти глаголы харак­
теризуются подчеркнутой замкнутостью действия в сфере субъекта, его инте­
ресов. Например: звониться (т. е. звонить в дверной звонок, чтобы открыли
дверь; ср. значения глагола звонить), стучаться, плакаться, хвастаться, це-

* Отнесение подобных примеров у И. П. Мучника к страдательному залогу с точки зрения современных синтаксических отношений не мотивировано⁵ °.

515

литься, грозиться, светиться, глядеться. Проф. Л. А. Булаховский опреде­ляет значение этих глаголов как заинтересованно-длительно-уси­лительно е⁵¹².

Любопытно, что А. Маргулиес в своей работе о возвратных глаголах объединяет активно-безобъектное и интенсивно-побочно-возвратное (а так­же косвенно-результативно-возвратное) значения в одной категории динами­ческого залога. По Маргулиесу, «динамический залог обозначает не отклоне­ние в направлении действия, выраженного активным глаголом, а усиление этого действия». «Динамический залог лишь количественно отличается от действительного залога, тогда как все остальные залоги отличаются от него качественно». Динамический залог одинаково образуется как от глаголов переходных (кусаться, драться), так и непереходных (грозиться, плакаться). Ср.: попасть и попасться; отступать и отступиться; пройти и пройтись.

Отсутствие резких граней между глаголами на -ся с интенсивным значе­нием, со значением заинтересованности, образованными как от переходных, так и непереходных глаголов, видно по таким глаголам, как обещать и обе­ щаться. Ср.: «К батюшке зайти я обещался» (Грибоедов, «Горе от ума»); То­ варищ обещал помочь мне. Ср.: просить и проситься.

12. Значение па сси в н о го обнаружения внешнего призна­
ка. Это значение свойственно глаголам на -ся, соотносительным с непере­
ходными отыменными глаголами на -еть: белеться (ср. белеть), зеленеться,
стареться, тлеться (ср. тлеть) и т. п. В этих глаголах (сравнительно с фор­
мами без -ся) отсутствует оттенок активного развития, роста качества и ре­
льефнее выступает значение пассивного проявления внешнего признака (зри­
тельного, чаще всего цветового). Например: зеленеться — казаться зеленым,
показываться, виднеться (о чем-нибудь зеленом). Ср. зеленеть — 1) становить­
ся зеленым, приобретать зеленую окраску; 2) покрыться свежей травой, ли­
ствой. От этих значений отблеск или оттенок активности падает и на то зна­
чение зеленеть, которое близко слову зеленеться. Например: «И зеленеющая
влага пред ним и блещет и шумит».

В глаголах чернеться, светлеться и т. п. — сравнительно с чернеть, свет­леть и т. п. — ослабевают и утрачиваются значения ингрессивное (т. е. значе­ние наступления признака) и начинательное. Например, чернеть значит: 1) становиться почерневшим, приобретать черный цвет, черную окраску (значе­ние ингрессивное); 2) начинать чернеть (начинательное значение) и 3) виднеть­ся (о чем-нибудь черном). В чернеться сохраняется лишь последнее значение. Отсюда — ослабление активности процесса.

13. Косвенно-результативно-возвратное значение, выра­
жающее полноту, исчерпанность проявления действия, удовлетворенность, ис­
тощенность субъекта действием, интенсивность захвата субъекта действием.
В соответствующих глаголах присоединение -ся связано с префиксацией, из­
меняющей вид глагола (например: належаться, вылежаться, проспаться
и т. п.). Глаголы этого типа соотносятся как с переходными, так и с непере­
ходными глаголами без приставки и без -ся. Этот процесс комбинированного,
суффиксально-префиксального внутриглагольного словообразования, свя­
занный с использованием аффикса -ся и с видовой трансформацией глаголов,
очень многообразен. В сущности, здесь лексических значений и оттенков
столько же, сколько разных приставок, служащих совместно с -ся способом
образования новых глаголов и выражающих предельную полноту проявления
действия с теми или иными семантическими оттенками (ср.: догуляться, от­
гуляться, нагуляться и т. п.; выспаться, отоспаться, проспаться, наспаться,
разоспаться и т. п.). Глаголы этого типа нуждаются в детальном анализе. Ос­
вещение их в работах Шахматова явно недостаточно.

14.        Взаимно-моторное значение. Оно проявляется у глаголов на -ся,

516

образованных от непереходных глаголов движения с помощью суффикса -ся и приставок с- и раз- (разбежаться, разойтись, сойтись, съехаться, срастись и т. п.)⁵¹³. В этих случаях приходится говорить собственно не о значении суф­фикса -ся, а о значении раз-... -ся, с-... -ся в сочетании с глагольными основа­ми движения.

15. Безлично-интенсивное значение. Оно обнаруживается в без­личных глаголах на -ся, выражающих действие, независимое от воли лица, участвующего в процессе, и проявляющееся интенсивно. Сюда относятся без­личные глаголы физического или внутреннего состояния, при которых субъект выступает в роли объекта, на который направлено действие. Например: мне хочется; плохо работается; не спится; нездоровится; икается и т. п.

А. А. Шахматов в «Очерке» различал здесь «два случая: в одном из них частица -ся присоединяется к глаголам, имеющим в действительном залоге переходное значение», например: естся сытно; ему не терпится; не рабо­тается; торгуется хорошо. «В этом случае безличный глагол не трудно бы­ло вывести из страдательного залога: здесь упоминалось о моем знакомстве; думается и так и сяк и т. п. В другом случае -ся присоединяется к непере­ходным глаголам. Тут бессубъектность не может быть выведена из других залоговых форм. Она непосредственно формируется аффиксом -ся, например: ему сладко спится; тебе не сидится и т. п. Теперь оба разряда слились в один грамматический тип»⁵¹⁴.

В современном языке нельзя (вопреки \. А. Шахматову) объединить с этой группой безличные глаголы с морфемой -ся, обозначающие явления природы, вроде стемнелось, смеркается и т. п. При многих из этих глаголов нет соотносительных форм без -ся.

Таков круг живых значений аффикса -ся в современном языке. Система значений глаголов на -ся лишь частично связана с выражением синтаксическо­го отношения действия к субъекту (а соотносительно с субъектом — и к объек­ту). С ней органически срослись и видовые различия действия, и сложные из­менения и переходы лексических значений глаголов. У многих глаголов на -ся в процессе исторического развития ослабела или даже вовсе оборвалась се­мантическая связь с производящими глаголами без -ся (ср.: раздать и раз­ даться в ширину; раздалось пение и т. п.; прощать и прощаться; пробирать кого-нибудь и пробираться через что-нибудь к т. п.).

Еще Ломоносов заметил (см. § 363), что а некоторых случаях граммати­ческая и даже лексико-семантическая соотносительность между возвратным глаголом и основным глаголом без -ся разрывается. «Пременяются знамено-вания глаголов в другие и часто в метафорические (водить — водиться)», стать — статься.

В этих случаях, естественно, утрачивается и грамматическая соотноси­тельность залоговых значений. Степени обособления и расхождения про­изводных глаголов на -ся и производящих без -ся очень различны. Глаголы на -ся иногда обрастают новыми значениями, не свойственными соотноси­тельным невозвратным глаголам (например: здоровье расклеилось; смешаться в значении: прийти в смущение; докладчик распространялся о... и т. п.).

В других случаях и основные реальные значения параллельных глаголов без -ся и на -ся резко расходятся {задумать и задуматься; забыть и забыться и т. п.). Нередко такая возвратная форма выживает и сохраняется, в то время как невозвратная вымирает (ср.: каяться, очутиться; ср.: притвориться и притворить и т. п.).

Многие глаголы на -ся вошли в литературный язык из народных, профес­сиональных диалектов или арго, оторвавшись от основных глаголов (напри­мер: очнуться, насобачиться, расфуфыриться, карабкаться, окачуриться, вло­ паться и т. п.).

517

Кроме того, многие глаголы на -ся были вновь образованы соответствен­но установившимся грамматическим типам от именных основ независимо от невозвратных глаголов (например: куражиться, удосужиться, ручаться и т. п.). Ср.: отнекиваться, хорохориться и т. п.

Все это говорит о том, что традиционное учение о категории залога недо­статочно расчленяет разные структурные элементы в системе глагола, разные синтаксические и словообразовательные соотношения глаголов и глагольных рядов.

В употреблении аффикса -ся наблюдается сложное взаимодействие лекси­ческих и грамматических значений. Большая часть исследователей русского языка связывала с категорией залога деление глаголов на разные типы со­ответственно различиям в лексических, реальных значениях глаголов. Грам­матическая соотносительность форм при этом часто вовсе не принималась в расчет или упускалась из виду. В этом случае категория залога выходит за пределы грамматики. Между тем в системе соотношений форм на -ся и про­изводящих глаголов без -ся грамматические связи не в одинаковой степени ослабляются лексическими различиями. Переходные невозвратные глаголы объединены самой тесной грамматической связью с формами на -ся, имею­щими возвратно-страдательное и собственно-возвратное значения. Менее близка грамматическая связь между переходными невозвратными глаголами и соотносительными образованиями с -ся, имеющими средне-возвратное, обще­возвратное, возвратно-взаимное (особенно — осложненное добавочными показа­телями взаимности в виде предлога с), косвенно-возвратное, качественно-пас­сивно-возвратное и средне-пассивно-возвратное значения. Но так как многие глаголы на -ся по-разному совмещают в своей структуре все эти значения, то происходит своеобразная лексикализация даже собственно-возвратных зало­говых отношений. Еще глубже уходят в лексическую систему языка значения -ся как словообразовательного элемента, с помощью которого производятся новые глаголы от непереходных глаголов. Если рассматривать категорию за­лога как «различное оформление одного и того же глагола, требующее ка­ждое различного построения предложения согласно особенностям его содер­жания»⁵¹⁵, то в пределах этой категории из глаголов на -ся окажутся лишь формы с возвратно-страдательным и, может быть, с собственно-возвратным, а иногда и средне-возвратным значениями — в их отношении к основным переходным невозвратным глаголам. Сюда же примкнут и параллельные син­таксические обороты: я не сплю и мне не спится; икаю и икается и т. п. Все остальные функции -ся отойдут в область форм глагольного словообразова­ния. Таким образом, то, что традиционная грамматика называет категорией залога, в современном языке в меньшей степени относится к области синтак­сиса, чем к области глагольного словообразования.

§ 79. Вопрос об активных и пассивных оборотах и его связь с учением о залоге

Категория залога (если пользоваться этим термином для обозначения це­лого клубка разнородных лексико-грамматических явлений) в системе совре­менного русского языка ярко обнаруживает свою сложную природу. В катего­рии залога скрестились пути развития разных грамматических и лексических явлений в области глагола. Трудно сомневаться в том, что соотношение и противопоставление активных и пассивных оборотов — историческое зерно категории залога⁵¹⁶ (правда, в славянских языках структура страдательных оборотов очень своеобразна). Но в русском языке и этот грамматический центр начинает распадаться.

Отношения между пассивными и активными оборотами в современном

518

русском языке очень запутанные и не всегда прямые. Далеко не от всех пере­ходных глаголов образуются формы страдательных причастий. Употребление возвратных форм в страдательном значении также в современном языке очень ограничено. Еще Ломоносов в «Российской грамматике» отмечал те се­мантические и синтаксические затруднения, с которыми приходилось сталки­ваться страдательным оборотам (ср.: Вода потопила фараона и Фараон водой потопился). Возвратно-страдательные формы на -ся ограничены в своем упо­треблении преимущественно категорией несовершенного вида*. Во всяком случае, прошедшее время совершенного вида от них почти не употребляется (ср. невозможность конструкций: дом построился лучшим архитектором, по­ езд остановился стрелочником и т. п.).

Кроме того, по тонкому наблюдению акад. А. А. Шахматова, употребле­ние форм 1-го и 2-го лица от глаголов на -ся ь страдательном значении со­держит внутреннее противоречие (ср. у Достоевского в «Униженных и оскор­бленных», в речи Маслобоева: «Я, брат, вообще, употребляюсь иногда по иным делам»). А возвратная форма 3-го лица в страдательном значении го­раздо более активна. Она близка к средне-возвратному значению, она гораздо менее выражает пассивное состояние субъекта, чем страдательно-причастная конструкция (ср., например: поле вспахивалось колхозниками и поле было вспа­ хиваемо колхозниками). На это обратили внимание Потебня, Овсянико-Кули-ковский и Шахматов.

Но и страдательные обороты из причастий с суффиксом -м- даже от тех глаголов, от которых причастные образования на -мый продуктивны, свой­ственны далеко не всем стилям современного русского языка.

Стилистическая сфера употребления этих пассивных оборотов ограничи­вается официально-канцелярскими, научно-техническими, газетно-публицисти-ческими и примыкающими к ним повествовательными стилями литературно­го языка. Причастия страдательного залога на -нный (и -тый), как уже сказано выше, подвергаются окачествлению. Система их употребления неког­да была соотносительна с употреблением форм причастий на -л (в сочетании их с вспомогательным глаголом быть). Но с превращением причастий на -л в формы прошедшего времени и с расширением их видо-временных значений соотносительность оборвалась. Страдательное значение в формах причастий, особенно на -нный и -тый, чаще всего выражается присоединением творитель­ного падежа существительных (со значением действующего лица или орудия действия) или подчеркивается общим смысловым контекстом. Оно оживляет­ся и усиливается дополнительными синтаксико-фразеологическими средства­ми, так как в полных страдательных причастиях слишком ощутительны от­тенки имени прилагательного, а в кратких — категории состояния (ср. В девках сижено — горя видано). Образования на -мый и -нный возможны и от непереходных или косвенно-переходных глаголов (например: предше­ствуемый, достигнутый, управляемый, руковооимый, пренебрегае.мый, угро­жаемый, обитаемый, надтреснутый, проникнутый и т. п.; ср. наслышан, начи­ тан и т. п.). Многие страдательные причастия утратили свое страдательное значение (ср. сгорбленный — сгорбившийся). Морфологическая соотноситель­ность между формами страдательного и действительного залогов нарушена, полустерта. Приходится говорить не столько с соотносительных залоговых формах глагола, сколько о стилистических функциях синтаксически соотноси­тельных и синонимических активных и пассивных оборотов.

• Ср. у М. А. Кузмина в рассказе «Ванина родинка» («Аполлон», литературный альманах, 1912): «Мальчишки» искоренялись всячески и даже лица и не замечались, кавалеры привеча­лись и сообразно преданности ласкались, подруги хвалились и прославлялись... В доме Кома­ровых и прославлялось, и воспевалось, и утверждалось тишь вечно-женское как перл един­ственный создания».

При этом в пассивных оборотах устанавливается ряд своеобразных син­таксических сопоставлений и соотношений, вызываемых потребностью выра­зить разнообразные оттенки связи между «подлежащим» и реальным про­изводителем действия (например: На постройке рабочего задавили — На постройке задавлен рабочий; ср. Рабочего задавило на постройке; Молнией уби­ло прохожего и Прохожий был убит молнией и т. п.).

Развивается все более тесное соотношение между пассивными оборотами и оборотами безличными. Любопытно замечание проф. П. Буайэ, что русские безличные обороты с творительным орудия (типа Избу занесло снегом) очень удобно переводятся на французский язык посредством пассивного оборота (II у a de la neige amoncellee sur l'izba). Ср.: Подвал залило водой — Le sous-sol a ete inonde⁵¹⁷. Причастно-пассивные обороты, не поддержанные твори­тельным действующего лица или предмета, все больше отходят от системы глагола в категорию состояния. Пассивность характеризует не столько дей­ствие, сколько состояние (см. главу о категории состояния).

Ж. Вандриес верно заметил: «Различие глаголов действительного залога от глаголов страдательного залога в большинстве индоевропейских языков иллюзорно, так как страдательный залог почти никогда не противостоит дей­ствительному залогу. В значение страдательного залога обычно вкрадывается какой-либо специальный оттенок, изменяющий его характер»⁵¹⁸.

§ 80. Вопрос о переходных и непереходных значениях глаголов

Вопрос о переходных и непереходных значениях глагола, или вопрос о переходных и непереходных глаголах, исторически связан с категорией залога.

Однако в современном языке классификация глаголов по их синтаксиче­ским свойствам, по особенностям их переходных и непереходных значений выходит далеко за пределы категории залога. Такая классификация невозмож­на без учета различий между основными словообразовательными классами глагола, без учета значений глагольных приставок и глагольных «послело­гов», без учета строя глагольных словосочетаний, без учета общих конструк­тивных возможностей глагола и его лексических своеобразий.

В самом деле, в классе глаголов на -ать (3-е л. наст. вр. на -ают) цели­ком непереходны отыменные образования на -ничать (бездельничать) и гла­голы на -ать, -кать (шикать, охать, акать), производные главным образом от междометий. Непереходны и отыменные глаголы на -еть, -еют (темнеть, робеть, обалдеть), на -ствовать (безумствовать, странствовать, крестьян­ствовать). Непереходное значение очень часто у неологизмов на -нуть совер­шенного вида (с оттенком мгновенности). Напротив, преимущественно к области переходных значений относится продуктивный тип отыменных образований на -ить (белить, золотить, заземлить и т. п.; но ср.: бурлачить, рыбачить).

В непродуктивных группах глаголов — почти половина с непереходным значением. Таковы, например, глаголы на -путь несовершенного вида, обо­значающие: становиться каким-нибудь, быть в каком-нибудь состоянии (мерз­нуть, киснуть и т. п.). Непереходна также большая часть глаголов из непро­дуктивной группы на -еть (лететь, скрипеть и т. п.). Грамматисты первой половины XIX в. так определяли круг значений этой группы: «Глаголы с при­знаком -е- выражают по большей части внешние явления света, звука, запаха и редко внутренние сердечные ощущения, например: блестеть, глядеть, смо­треть... шуметь... велеть, терпеть. Немногие означают движение или со­стояние, например: лететь, сидеть, бдеть»⁵¹⁹.

520

Действительно, глаголы, выражающие шум, звучание, принадлежат в рус­ском языке к двум словообразовательным группам:

1) это глаголы I спряжения с последним звуком -т- (или -от-) в основе
и суффиксом -а- в инфинитиве, обычно с ударяемым окончанием в 1-м лице
настоящего времени: грохотать, клокотать (но ср.: кудахтать, кудахчу, ку-
дахтаю), клохтать, хохотать, лепетать, шептать и т. п.;

2) это глаголы II спряжения с суффиксом -е- или после шипящих -а- в ин­
финитиве типа греметь, храпеть, скрипеть, шипеть и т. п.; бренчать, звучать,
кричать, пищать, мычать, стучать и т. п.*

Большая часть этих глаголов имеет непереходное значение.

Преобладающее количество бесприставочных глаголов (принадлежащих к непродуктивным группам) со значением перемещения в пространстве или внешнего положения (вроде идти, ехать, плыть, лечь, сесть) также имеет не­переходное значение.

Таким образом, число непереходных глаголов в русском языке очень ве­лико и круг их применения разнообразен. Функционально могут сближаться с ними и глаголы с прямо-переходным и отчасти с косвенно-переходным зна­чением. Ср., например, употребление глаголов говорить и петь; ср.: двигать кого-что и двигать кем-чем (им движет чувство сострадания); ждать кого-чего и ждать кого-что и т. п. Но подробное изучение всех этих вопросов уже входит в область словаря и синтаксиса. Следует лишь отметить текучесть, зы­бкость границ между прямо-переходными, косвенно-переходными и непере­ходными значениями глаголов. Они часто совмещаются в одном слове (на­пример, говорить). Ср.: работать на заводе и «он жив, бодр, здоров, работает легкую полевую работу» (Л. Толстой, «Крейцерова соната»).

Вандриес, отметив неопределенность границ и различий между пере­ходными и непереходными глаголами, выдвигает такой" принцип их разделе­ния: «Поскольку понятие о переходном глаголе предполагает дополнение, можно было бы назвать переходным всякий глагол, действие которого имеет объект, выраженный во фразе, а непереходным, напротив, всякий глагол, упо­требленный без дополнения»⁵²¹. Но и тут встретятся неясности и затрудне­ния.

Само понятие непереходности нуждается в более точном объяснении раз­ных его типов и проявлений. Обычно признаются косвенно-переходными лишь те глаголы, смысл которых остается не вполне раскрытым без объектных пояснений в родительном, дательном и творительном (т. е. кос­венных) падежах (например: ждать: ждать денег, ждать парохода, ждать восхода солнца; только того и ждал и т. п.— и рядом: «я ждал одну женщи­ну» (Тургенев); ждал сестру и т. п.; ср.: желать, добиваться, бояться и т. п.; верить кому-чему, льстить, завидовать, подлежать, соответствовать, вре­ дить, помогать и т. п.; отзываться чем-нибудь, гордиться, владеть и т. п.). Между тем и в предложных формах управления глаголов есть явления, близ­кие к косвенной переходности. Нередко роль послеглагольного предлога ста­новится чисто формальной. Предлог в таких конструкциях слит с глаголом как морфема, определяющая, выражающая косвенный падеж объекта (см. главу о предлогах). Ср.: верить чему и верить во что; жениться на ком-ни-

* А. А. Потебня связывал с этим классом глаголов такой круг значений: «а) явления света, звука, запаха, как шуметь, кричать, смердеть. Сюда же глаголы, озна­чающие: не издавать звука — молчать...;

б)      деятельность восприятия этих явлений: видеть, глядеть, зреть, смотреть;

в) другие психологические (и физиологические— В. В.) состояния: хотеть, бдеть, болеть,
свербеть, велеть, терпеть, скорбеть, бояться;

г) механические явления движения и пребывания на месте: лететь, бежать, мчать, дро­
жать, держать, вертеть, висеть, сидеть, стоять, лежать, торчать...»⁵²⁰

521

будь и т. п. В предложном управлении глаголов надо различать два случая:

1. Употребление предлога лексически мотивировано. Предлог в той или
иной степени сохраняет свое реальное значение. В таком словосочетании мож­
но говорить о сочетании трех словесных элементов или трех компонентов (на­
пример: согласиться на предложение, согласиться с доводами и т. п.). Так,
в глаголе состоять различия значений связаны с различиями синтаксических
связей (например: состоять действительным членом академии; состоять при
посольстве; трудность состоит в том, что...; роман состоит из пяти частей
и т. п.).

Так же у глагола отзываться разные значения характеризуются разными видами отношения действия к объекту (ср.: 1) отзываться на приглашение; 2) я кричу, а он не отзывается; 3) отзываться о ком — о чем; 4) это отзывает­ся на его здоровье; на нем отзывается беспорядочная жизнь; 5) отзываться чем: суп отзывается постным маслом и т. д.). Выражение предложной зави­симости от приставочных глаголов подчинено в русском языке своеобразному закону удвоения приставки-предлога (например: въехать в город; отойти от дома и т. п.). Глагольная приставка как бы требует употребления предлога — омонима или синонима — для обозначения объектных отношений (добраться до..., исходить из..., присоединиться к..., отказаться от... и т. п.).

А. X. Востоков, а особенно Н. И. Греч в «Практической грамматике» и акад. И. И. Давыдов в «Опыте общесравнительной грамматики русского языка» набрасывали такую схему соответствий между глагольными пристав­ками и предлогами:

воз-, взо-, вз-... на (взошел на гору; втащил наверх);

во-, в-... в (вступаю в дом; вошел в помещение);

вы-, из-... из (выйти из лесу; выпустить из клетки; извлечь из книги; из­ брать из множества);

до-... до (доехать до города; дотронуться до чего-нибудь; дожить до старости);

за-... за (заплатить за хлеб; завернуть за угол);

на-... на (навьючить на лошадь; накинуть на себя);

над-... над (надсматривать над детьми, надстроить над домом);

от-... от (оторвать от работы; отодвинуться от соседа);

пере-... через (перешел через реку);

под-... под (подобрать под цвет; подделаться под что-нибудь) ;

при-... к (пришел ко мне);

произ-... от, из (произойти от славян);

раз-... на (разделить на части);

с-... с (скинуть с себя, сдвинуть с места) ⁵²².

На «семасиологическую тавтологию», состоящую в повторении после глагола того же предлога, что и приставка, или предлога, синонимического с приставкой, обратил особенное внимание А. Добиаш⁵²³.

2. Предлог является простым морфологическим знаком управления гла­
гола. Он входит в смысловую структуру глагола, образуя вместе с ним синтак­
сическое сращение⁵²⁴. В этом случае предлог становится формальным приве­
ском глагола, послелогом. В этом случае глагольная конструкция состоит не
из трех, а из двух элементов. Предлог является лишь мотивировкой употре­
бления того или иного падежа и как бы приклеен к глаголу. Например: же­
ниться на ком-нибудь (ср. в древнерусском языке жениться с творительным
падежом)⁵²⁵, смеяться, издеваться, иронизировать над кем-чем и т.п.,; на­
деяться на кого-нибудь — что-нибудь и т. д.

Косвенная переходность — как предложная, так и беспредложная, — хотя и не в одинаковой мере, присуща и разным типам возвратных глаголов, обра­зованных посредством -ся. Функции -ся в отношении к объекту состоят

£22

в устранении прямой переходности и в ограничении, а не полном исключении косвенной переходности.

Свойственное глаголам на -ся значение замкнутости действия в сфере субъекта (деятеля) в отдельных случаях мирится с косвенными объектами (ср.: испугаться кого-нибудь, чего-нибудь; послушаться кого-нибудь; добиться чего-нибудь; страшиться чего-нибудь; жениться на ком-нибудь; наслушаться чего; лишиться кого-нибудь — чего-нибудь; признаться в чем-нибудь и т. п.).

Прямо-переходные значения присущи не только значительной части (при­близительно 7з) бесприставочных глаголов, но и непрерывно образуются по­средством префиксации невозвратных непереходных и косвенно-переходных глаголов. Целый ряд значений у разных приставок неразрывно связан с обра­зованием переходного значения глагола. Таково, например, употребление приставки вы- для обозначения: достижения чего-нибудь посредством дей­ствий, выражаемых основою глагола {выработать, высидеть, выиграть и т. п.); до- в значении: довести до какого-нибудь состояния или до какого-нибудь предела {доездить, доехать и т. п.); за- в значениях: заполучить, а так­же закрепить, зафиксировать каким-нибудь действием что-нибудь и довести до чего-нибудь каким-нибудь действием (ср.: зажить, т. е. заработать тру­дом; зажулить что-нибудь; заиграть пьесу и т. п.; заколдовать что-нибудь; за­ смеять и т. п.); из- для обозначения заполненности, исчерпанности всего предмета, всего пространства каким-нибудь действием {исходить, избегать и т. п.); на- для обозначения скопления, приобретения чего-нибудь в результа­те какого-нибудь действия {наработать, наразбойничать, наиграть, напрясть и т. п.); -о, -об в очень разнообразных прямых и переносных значениях (ср.: обходить, обработать, объезжать, объегорить, обскакать, обхлопотать, опла­кать, оболгать, оклеветать и т. п.); от-, пере-, про-, раз- в разных значениях и др.

Еще Павский писал: «...предлоги о, об, пере, про, за, вы чаще других пере­водят средние глаголы в действительные» ^5:-^й.

Эта роль приставок была ярко обрисована В. И. Далем и Н. П. Некра­совым, иллюстрировавшим картинность, изобразительность представления действия в русском глаголе как результат игры красок от смены приставок. «Чем более глагол одевается предлогами, тем понятие о действии становится шире по содержанию (т. е. по своим обстоятельственным признакам) и уже по объему, потому что общая качественность его значения окружается част-ною обстоятельственностью действия. Если качественность сообщает всем глаголам в русском языке общие краски жизни, то обстоятельствеппость со­общает каждому глаголу отдельно свойственные ему одному разнообразные оттенки»⁵²⁷. Вместе с тем Н. П. Некрасов анализом значений приставок до­статочно убедительно показал, что сужение объема действия, картинное огра­ничение его «пространства» ведет к окружению глагола объектами ^52К, к ос­ложнению его обстоятельственных отношений. Например, посредством приставки о- «действие представляется обнимающим предмет со всех сторон, кругом» и потому «для ясности может быть названо действием-средою» {об­вевать, обходить и т. п.). С другой стороны, «отрицательное значение предло­га о в соединении с глаголами может иметь оттенок удаления, т. е. действие ставит предмет вне своего объема» ⁵²⁹ (оставить дом, обойти кого наградой и т. п.).

Не надо лишь преувеличивать способности приставок к переводу непере­ходных значений глагола в переходные. Формулы вроде такой: «Всякий про­стой непереходный глагол становится переходным при посредстве префикса­ции» — неверны. Есть такие приставки, как, например, непродуктивная воз-и очень продуктивная в-, которые вообще не способны обращать непереход­ное значение в переходное.

Больше того: некоторые типы глаголов, сочетаясь со строго опреде­ленным кругом приставок, вообще не обратимы или почти не обратимы в переходные. Таковы, например, отыменные глаголы на -ничать, -ствовать. Акад. И. И. Давыдов, вслед за Павским, замечал: «Вообще предлоги не пере­меняют залога в средних глаголах, имеющих приметами -е- и -ну-, например, темнеть и потемнеть, мокнуть и обмокнуть» ⁵³°. Кроме того, известен ком­бинированный способ образования новых глаголов посредством одновремен-, ного присоединения приставки и аффикса -ся (например: внюхаться, всмо­ треться, вылежаться, выбегаться, выспаться, заесться, залежаться, зарабо­таться, добегаться и т. п.). В этих случаях можно ждать лишь устранения переходности действия.

Само собою разумеется, что влияние приставок на формирование пере­ходных значений у глаголов зависит также от лексических значений самих глагольных основ. Живой механизм соотношений и взаимодействий между категориями переходности и непереходности в строе современного русского глагола во всех его деталях и во всем разнообразии его динамических про­явлений еще не описан и не исследован.

Итак, вопрос о переходных и непереходных значениях, уходящий в глубь семантической системы глаголов, не может быть исчерпан категорией залога. Он выходит из рамок изучения грамматических отношений между субъектом и объектом действия. Это одна из центральных проблем глагольной семанти­ки. Лишь одним краем она затрагивает и категорию залога*.

§ 81. Взаимодействие грамматических и лексических значений в строе глаголов на -см

Значения возвратных глаголов, образованных от переходных глаголов, шире, богаче и многообразнее, чем значения глаголов, произведенных от не­возвратных непереходных глаголов. В глаголах на -ся, соотносительных с не­переходными глаголами, процесс семантического обогащения слова протекает внеграмматическим путем и не опирается на многозначность самого суффикса -ся. Например, звониться (звонить в дверной звонок, чтобы открыли дверь для того, кто звонит) имеет одно значение, но ср. разнообразие значений (четырех) и их оттенков в глаголе звонить; ср. желтеться при желтеть; ср. стучаться, плакаться и т. п.

Кроме того, самый круг тех непереходных глаголов, к которым приклеи­вается -ся для образования нового глагола, очень узок. Подавляющее боль­шинство непереходных глаголов не мирится с простой суффиксальной аг­глютинацией -ся.

В русском языке гораздо более разнообразны и продуктивны приемы образования новых глаголов на -ся от непереходных глаголов путем одновре­менной — префиксальной и суффиксальной агглютинации («косвенно-резуль­тативно-возвратный залог», по схеме А. А. Шахматова). Можно выстроить длинный ряд таких морфологических моделей:

в... -ся (всмотреться, вжиться; ср. вчитаться);

вы... -ся (вылежаться, выплакаться, выбегаться, выдохнуться и т. п.);

до... -ся (добегаться, дошалиться, доиграться);

за... -ся (замечтаться, заспаться; ср. у Достоевского в «Бесах»: «Залю- бопытствовался сам и остановился»). «Еще бы немного побольше свободы, беспорядка, света и шуму, — тогда это был бы свежий, веселый и розовый

* Ср. неудачную попытку А. Б. Шапиро слить категорию залога с категориями переходно­сти-непереходности глагола⁵³¹.

524

приют, где бы можно замечтаться, зачитаться, заиграться и, пожалуй, за- любиться» (Гончаров, «Обрыв»);

из... -ся (истосковаться, избегаться, исписаться) ;

на... -ся (насидеться, наплясаться, нагуляться, наработаться);

о (об)... -ся (обоспаться) ;

при... -ся (пристреляться, присоседиться);

раз... -ся (разбушеваться, развоеваться, разгуляться) ;

с... -ся (слежаться, сработаться); ср. также: сбежаться, слететься;

у... -ся (усесться, улечься) и т. п.

Некоторые из этих приемов словообразования так же активны и в обла­сти переходных глаголов (например: наесться, зачитаться, упиться и т. п.).

Кроме того, от некоторых непереходных глаголов употребительны обе формы: с -ся и без -ся, иногда с такими тонкими семантическими и стилисти­ческими нюансами, что разговорная речь нередко игнорирует их. В этих слу­чаях у глаголов на -ся остается привкус большей субъектной поглощенно­сти действием, большей сосредоточенности действия в сфере субъекта. Напри­мер, грохнуть употребляется не только переходно, но и непереходно (например, «Я снопом наземь грохнула» — Измайлов, «Молодуха»). Только оттенок простонародности или просторечия отличает форму грохнуть в непе­реходном значении от грохнуться.

Точно так же в применении к плодам и злакам: областная (южновелико-русск.) форма наливать и общелитературная наливаться. Ср. у Фета («Степь вечером»):

Безбрежная, как море, Волнуется и наливает рожь.

Ср.: слезить (областное) и слезиться: «Дьячок... приставляет ладонь к мор­гающим и слезящим глазам» (Короленко, «Старый звонарь»); «Он спрашивал всех о чем-то слезящимися глазами» (Горький, «Дед Архип и Ленька»). Ср. соотносительные видовые формы глаголов лопаться — лопнуть; садиться — сесть; ложиться — лечь; становиться — стать.

В некоторых глаголах возвратная форма имеет ярко выраженный личный, «одушевленный» оттенок. Например, грозиться синонимично с грозить в кру­гу значений, относящихся к живым существам (ср.: «А впрочем, говорят, со­чинители только грозятся — и никогда своих вещей не жгут» — Тургенев, «Новь»; «Стали ему и красным петухом грозиться» — Л. Толстой). Ср. также: «Правда, издали грозилась опять холера» — Тургенев. Но ср. невозможность заменить словом грозиться глагол грозить в таких книжных сочетаниях: Ци­ клон грозил наводнением; Дом грозит падением; Ему грозило сумасшествие и т. п.

Таким образом, грамматическая роль суффикса -ся здесь чисто слово­образовательная. Синтаксическое употребление непереходного глагола от присоединения к нему аффикса -ся нисколько не изменяется. Категория залога из грамматики перемещается в лексикологию. Во многих случаях соотноси­тельность глаголов без -ся и с -ся утратилась вследствие резких различий в лексических значениях. Ср., например: заступать и заступаться; притво­рить и притвориться; достать и достаться; принять и приняться и многие другие.

У возвратных глаголов, которые произведены от переходных глаголов, разные значения -ся очень часто совмещаются в структуре одного и того же слова. Поэтому одного каталога значений, вносимых аффиксом -ся в разные группы переходных глаголов, недостаточно. Необходимо очертить приемы и нормы сочетания и совмещения разных возвратных значений в семантиче­ской системе одного и того же слова. Так, еще И. Ф. Калайдович в статье «О

525

залогах глаголов русских» доказал, что залоговое значение глагола зависит от синтаксического контекста и что один и тот же глагол может быть употре­блен в разных значениях. Например, в предложении я сражался с ним значе­ние сражаться двусмысленно. «Можно понимать: или я сражался против не­го, или я сражался с ним вместе против общего нашего неприятеля». В первом случае глагол — «взаимный», в другом — «общий», т. е. означающий общее нескольких лиц на один предмет действие (совокупное действие, содей­ствие), хотя и тут есть взаимность со стороны неприятеля. В предложении «Бились день, билися другой» (русские с половцами из «Слова о полку Игоре-ве») глагол биться есть взаимный...; напротив, в басне Крылова «Откупщик и сапожник» он же есть средний (т. е. имеет средне-возвратное значение.— В. В.):

Сапожник бился, пился

И, наконец, ча ум хватился⁵¹².

Внутренняя связь залоговых значений, совмещение их в структуре одного слова привлекали внимание и последующих исследователей русской грамма­тической системы. Так, акад. Я. К. Грот в академическом «Словаре русского языка» внимательно следил за оттенками залоговых значений, свойственными одному и тому же глаголу. Например, в глаголе браниться здесь отмечены два значения: 1) ссориться друг с другом на словах (Обе стороны не только дпорили, но и бранились) и 2) то же, что бранить, произносить брань (Не сты­дно ли тебе браниться?). Первое значение квалифицировано как возвратное, второе — как среднее (т. 1, с. 258). Особенно часто указывается на сочетание собственно-возвратного, средне-возвратного и возвратно-страдательного зна­чений в смысловой структуре одного и того же глагола (ср.: выкупаться, вы­кручиваться — выкрутиться, давиться и т. п.).

Точно так же Д. Н. Овсянико-Куликовский и А. А. Шахматов подчерки­вали частое совмещение собственно-возвратного, средне-возвратного и воз­вратно-страдательного значения в одном слове. Вообще говоря, возвратно-страдательное значение потенциально заложено в каждой возвратной форме, восходящей к переходным глаголам, кроме [лаголов с обще-возвратным и — иногда также —с возвратно-взаимным значением (ср.: радоваться, беспо­коиться, драться, ссориться и т. п.). Вместе с тем возвратно-страдательное значение очень часто включает в себя оттенки средне-возвратного значения или склоняется к нему и даже переходит в него.

Среднее и страдательное значения — это крайние точки на линии семанти­ческого движения возвратной формы глагола. Между ними могут быть про­межуточные значения, в которых ни страдательное, ни среднее не выступают достаточно ярко, а как бы, перебивая друг друга, дают новое сложное значе­ние возвратной формы. Ср. у Л. Толстого в «Войне и мире»: «В то время как Андрей вошел в комнату, слова Магницкого заглушились смехом» (ср. Слова Магницкого заглушило смехом); ср. у Лескова в «Соборянах»: «Холодное солнце то выглянет и заблещет, то снова занавесится тучами».

Подобным же образом зыбки границы между собственно-возвратным и средне-возвратным значениями, а также между средне-возвратным и обще­возвратным значениями (ср.: перемениться в лице и нравственно переменить­ ся; ср.: потеряться, смешаться, разбросаться, уклониться и т. п.).

Собственно-возвратное значение, обусловленное реальным значением ос­новы, только в исключительных случаях сочетается с обще-возвратным, с взаимно-возвратным или с лично-безобъектным значениями. Между тем глаголы с лично-безобъектным значением, часто совмещая в своей семанти­ке взаимно-возвратное и возвратно-страдательное значения, исключают воз-

526

можность развития косвенно-возвратных значений (ср.: жечься, кусаться и т. п.).

Совокупность значений возвратной формы зависит от взаимодействия значений аффикса -ся и лексических значений переходного глагола в каждом отдельном случае. Таким образом, задача грамматического учения о слове не исчерпывается одним указанием на то, что -с.ч ограничивает круг объект­ных определений глагола, замыкая действие в сфере самого субъекта и его интересов. Эта задача расширяется необходимостью описания тех граммати-ко-семантических «каналов», по каким двигаются и сочетаются, объединяются разные «залоговые» значения «возвратного глагола» соотносительно со смыс­ловой структурой основного «невозвратного» глагола. Так, в глаголе дви­ гаться, кроме возвратно-страдательных значений, соотносительно с двигать (Колеса движутся водой), другие «залоговые» значения и оттенки распола­гаются в русле средне-возвратной семантики, например: Земля движется во­ круг своей оси; Толпа медленно двигалась по улице; Мы скоро двигаемся на да­чу ; быстро двигаться по службе и т. п. Развитие этих значений и оттенков возвратности зависит от лексического содержания, синтаксических свойств и грамматических возможностей оснозного, производящего, невозвратного глагола. Так, глагол кормиться кроме страдательного значения к кормить развивает собственно-возвратное и средне-возвратное значения, соотноситель­но с лексико-грамматическими оттенками слова кормить (кормиться хлебом, кормиться случайными заработками и т. п.). Гнуться совмещает возвратно-страдательное, средне-возвратное и качественно-пассивно-безобъектное значе­ния — соотносительно с гнуть (например: Деревья гнутся от ветра; Гнутся над омутом лозы; Бритва не гнется и т. п.).

Вследствие этого синкретизма значений вопрос о том, можно ли объеди­нять в структуре одного слова все значения, разнившиеся в той или иной воз­вратной форме, становится очень запутанным. Тем более, что к залоговым различиям примешиваются и видовые. Например, правильно ли поступили составители «Толкового словаря русского языка», рассматривая формы най­тись и находиться как два отдельных слова и охарактеризовав их значения таким образом:

«Найтись, -йдусь, -йдёшься, прош. нашёлся, -шлась; нашедшийся, сов. (к находиться). 1. Отыскаться. Потерянная книга нашлась. 2. Оказаться нали­цо, обнаружиться, быть. Не найдется ли у вас карандаша? Кое-какие книги и материалы по этому вопросу у нас найдутся. Охотников ехать туда не на­шлось. Найдется, что делать. 3. Быстро сообразить, что надо делать в дан­ном затруднении, не растеряться. Такой человек найдется при всяких обстоя­ тельствах. Я не нашелся, что ответить. «Ведь вы будете, как пень, стоять перед ними, ведь вы не найдетесь» (Достоевский)»⁵-^.

«Находиться, -ожусь, -одишься, несов. 1. Несов. к найтись. 2. Страд. к находить. 3. Иметь место, быть, пребывать. «Нижнеозерная находилась от нашей крепости верстах в двадцати пяти» (Пушкин). Он находится сейчас в Крыму. 11 Быть в том или ином состоянии. Находиться в хорошем настроении. «Я нахожусь в весьма неприятном положении» (Тургенев)»⁵³⁴.

Особенно много сомнений вызывает словарная статья, помещенная под звуковым комплексом находиться. Не смешаны ли здесь, по крайней мере, три омонима: I. Находиться — в значении: пребывать, быть, быть в том или ином состоянии; II. Находиться — обнаруживать находчивость; III. Находить­ся — отыскиваться, обнаруживаться, страд, к находить.

В «Толковом словаре русского языка» глагольные омонимы сплошь и ря­дом механически сцепляются под знаком одного слова — чаще всего именно вследствие неразличения редактором форм слова и отдельных слов с разными залоговыми значениями. Вот разительный пример:

527

«Засиживаться, -аюсь, -аешься, несов. (разг.) 1. Несов. к засидеться [в значении: просидеть, пробыть чересчур долго. Например: засиживаться за работой до утра, засиживаться в гостях до полуночи.— В. В.] 2. Страд, к за­сиживать [несов. к засидеть — запачкать, загрязнить испражнениями — о насе­комых. Например, Картина постепенно засиживается мухами. — В. В.]» ⁵³⁵

Трудно не заметить, что перед нами не два значения одного слова, а два разных слова-омонима.

Вопрос об омонимии глаголов на -ся вообще очень тесно связан с иссле­дованием семантики «возвратных» глаголов (ср., например, омонимические ряды глаголов: разложиться, рассеяться, поправиться, разойтись — расхо­диться, привязываться, накидываться, набрасываться и т. п.).

Таким образом, система возвратных значений представляет разительный пример «лексикализации» грамматических отношений. Грамматика здесь ре­гулирует движение и организационное объединение значений и оттенков в со­ставе глагольного слова. «Категория залога» все глубже внедряется в сферу лексики.

Грамматические вариации залоговых значений перерождаются в лексиче­ские, хотя и влияют по-прежнему на способы синтаксического употребления слова и на формы его сочетания с другими словами.

---

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 358; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!