Условия выбора позитивных альтернатив
Далее будут намечены гипотетические общие условия позитивного ― ведущего к установлению реальной устойчивой демократии ― выбора для первых трех развилок (большая удача, если наши дети и внуки столкнутся с проблемами успешного прохождения четвертой и пятой развилки).
Сами эти гипотезы об условиях можно проверять и корректировать на материале политической истории и сравнительной политики. Если же эти гипотезы принять (проверив либо поверив), то они будут служить для уяснения требований к условиям выбора позитивных альтернатив, соответственно, для формулирования «повестки дня» ― направления практических усилий демократически ориентированных групп.
Первая развилка. 1А) Структурные условия, способствующие становлению полиархии как политического итога системного кризиса.
· низкий уровень насилия в период кризиса (при высоком уровне насилия борьба шла бы по инерции «до победного конца»);
· опыт сохранения основных позиций и ресурсов у проигравших — что обуславливает снижение страха проигрыша у остальных;
· дискредитация надежд среди элит и населения на «сильную руку» и централизацию власти;
· распределение силовых ресурсов по нескольким центрам — патовая ситуация, при которой никто не способен подавить остальных [Collins 1999].
1В) Процедурные факторы — требуемые нормы, которые должен включать договор между центрами силы:
· минимизация насилия; мирное коллегиальное разрешение споров и конфликтов;
|
|
|
· защита собственности, отказ от неправовых переделов и экспроприации ресурсов;
· совместное противостояние попыткам монополизации власти любым игроком (центром силы); запрет на проекты политического устройства, чреватые такой монополизацией и подавлением остальных участников коалиции.
Вторая развилка. 2А) Структурные условия, способствующие становлению характера борьбы за власть между центрами силы как состязания, «борьбы по правилам», а не «войны» по принципу «победитель получает все»:
· опасности и издержки попыток подавления конкурентов существенно выше, чем издержки вынужденного сотрудничества с ними [Гельман 2007];
· высокая неопределенность в распределении сил и ресурсов, в возможности создания доминирующих коалиций; чтобы обезопасить себя от проигрыша акторы более склонны к борьбе по правилам, чем к войне без правил [Пшеворский 1999; Рыженков 2006];
· накопление опыта, практик, способностей к горизонтальным переговорам, политическому «торгу»;
· успешный опыт совместного обеспечения внутреннего порядка центрами силы (преодоление «комплекса Рюрика» — «Приди и правь нами», «Барин приедет — барин рассудит»);
|
|
|
· умеренное внешнее давление (геополитическое или геоэкономическое), достаточное для сплочения центров силы, но не настолько большое, чтобы разрушить коалицию [Collins 1999];
· успешный совместный опыт противостояния внешнему давлению, легитимирующий коалицию центров силы, но не триумф, который привел бы к сосредоточению легитимности и власти только одним центром силы, персонифицированном лидером, которому приписана победа [Collins 1999];;
· наличие политического влияния масс собственников, нашедших для себя наличие коалиции центров силы более безопасным и перспективным, чем захват и полная централизация власти одним из центров силы.
2В) Процедурные факторы — требуемые нормы, которые должен включать договор между центрами силы:
· общий отказ от применения силовых методов и правоохранительных органов в политической борьбе, вероятно, как следствие яркой дискредитации такой практики;
· общее согласие в том, что проигравший не выбывает из дальнейшей политической борьбы; запрет на притеснение проигравших;
· общая поддержка центрами силы установления системы независимых судов; запрет на давление на суды, подкрепленный взаимным контролем центров силы (движение к разделению властей — первая часть конституциалистской стратегии).
|
|
|
Третья развилка. 3А) Структурные условия, способствующие переходу к публичной политике как честной игре по формальным правилам, где выборы не предопределены, а на основе их результатов происходят реальные ротации и перераспределения власти:
· дискредитация закрытых сговоров среди самих центров силы, осознание недостаточной легитимности и надежности полученной таким образом власти, особенно, если для проведения реформ понадобится апелляция к внешним группам;
· дискредитация несменяемой власти среди центров силы в пользу регулярной ротации; резон: захватившая бессменную власть группа всегда будет склонна укреплять себя и ослаблять выдвинувшие ее центры силы (вплоть до подавления и уничтожения), тогда как при обязательной ротации центры силы способны сохранить свое влияние;
· дискредитация подчиненного верховной власти законодательства; резон: никакой группе, получившей верховную власть нельзя позволять менять законы, поскольку слишком велик соблазн деформировать правовую систему только в свою пользу;
· высокие издержки взаимного контроля и опасности «подковерной борьбы» и между центрами силы (чтобы никто не забрал слишком много могущества и влияния) в сочетании с наглядными примерами более низких издержек при распределении власти согласно открытым формальным правилам;
|
|
|
· существенное давление со стороны общества, прежде всего, представителей бизнеса, интеллектуальной элиты, масс-медиа, отказывающих в легитимности любой власти по сговору и требующих открытых дискуссий и честных выборов;
· наличие в самих центрах силы лидеров с высоким потенциалом и амбициями относительно выигрыша в публичной политике.
3В) Процедурные факторы — требуемые нормы, которые должен включать договор между центрами силы:
· согласие относительно самостоятельности и независимости от верховной власти законодательного органа (парламента);
· обязательная регулярная ротация власти (запрет на продление сроков и прочие уловки) — вторая часть конституциалистской стратегии;
· согласие относительно того, что власть реально передается и перераспределяется в зависимости от результатов выборов, а не по закрытому сговору — третья часть конституциалистской стратегии;
· запрет на использование административного ресурса; защита свободной прессы и независимых судов как стражей справедливой предвыборной борьбы — честной игры.
Самый главный договор, относящийся уже к политической культуре: договоры заключаются, чтобы их выполнять, а не чтобы искать лазейки для обмана.
Тема политической культуры населения современной России выводит на более общие и весьма тяжелые вопросы о качестве наличного «человеческого капитала», о доминирующих социальных типах и политических установках нынешних поколений.
Для их характеристики социологи используют такие атрибуты как «пассивность», «атомизированность — неспособность к самоорганизации и договорам», «двоемыслие», «лукавый раб», «потребительская направленность», «безответственность», «завистливость», «агрессивность», «истерические вспышки при быстрой утомляемости», «неспособность к упорной целенаправленной деятельности при отсутствии принуждения», «приспособление через снижение требований к себе и окружению», «цинизм — отсутствие действенных идеалов» в сочетании со склонностью к «блефу», «имперской гордыне» и ксенофобии и т.д. [Гудков 2004; Левада 2006; Дубин 2008 и др]. Даже если здесь краски сгущены, учет особенностей массового «постсоветского человека», какая-то работа (кем, собственно, проводимая?) по преодолению его слабостей представляются необходимыми для любой серьезной социально-политической стратегии.
Положение усугубляется несимметричностью альтернатив в каждой развилке. Каждый «негативный» выход (к восстановлению авторитаризма) прост, привычен, не требует особых усилий и затрат — это соскальзывание в традиционную историческую «колею» (см.рис.1). Напротив, каждый «позитивный» выход (к становлению реальной демократии) сложен, непривычен, требует значительных нравственных, интеллектуальных, волевых, организационных усилий, возможно, отказа от материальных выгод, фактически — это каждый раз некий высокий барьер, точнее, горный перевал, требующий слаженной, напряженной работы, причем, в связке.
Повестка дня
для демократически ориентированных политических сил
и общественности
Формирование коалиций и налаживание коммуникации. Ни одиночки, ни уличные толпы не способны конструктивно и эффективно влиять на политическую жизнь. Ставка должна делаться на группы, сети и коалиции. Фокус кристаллизации таких групп и коалиций, в общем, известен — это пересечение интересов, проблемы и вызовы, открывающиеся возможности для кооперации. Важную работу по «инвентаризации» разнообразных общественных интересов и возможных коалиций начали экономисты, объединившиеся в группу СИГМА [Коалиции для будущего 2007]. Пока теоретические осмысление далеко ушло вперед по отношению к практической реализации. Причина тому — не только пресловутая пассивность и неспособность к самоорганизации постсоветских людей, но и жесткое противодействие любой самоорганизации вне контроля со стороны «вертикали» со стороны центральной и местных властей. Данный тормозящий фактор, вероятно, будет ослаблен только при нарастании кризисных явлений, когда для власти станет очевидной необходимость поддержки со стороны не аморфной «телевизионной массы», а самостоятельных и сильных общественных структур.
Реабилитация в общественном сознании политики и демократии — такой видится главная направленность требуемой просветительской работы. Известный стереотип «политика — дело грязное», широко распространенный среди населения и правящей «элиты», оправдывает полную политическую пассивность первого и безответственность, вседозволенность второй. Нужно найти способы возврата политике изначально присущего ей (со времен античности) ореола славного публичного честного состязания сильных и талантливых личностей — подвижников и патриотов.
Если же такой политики в сегодняшней России не просматривается, то не потому, что политика «всегда грязная» и не потому, что у России «особый путь», а потому, что нет условий для такой честной игры, в которой выращивались бы новые поколения ярких честных политиков.
«Демократия» — слово, трагически подпорченное разочарованиями 1990-х гг., но его придется возвращать в позитивный политический дискурс. Кивки на западное процветание уже не помогут. Главный ход — связать решение насущных проблем разных групп населения с необходимостью самоорганизации, повышения ответственности власти перед населением, утверждения независимых судов, расширения возможностей самоуправления, роста влияния граждан на законодательный процесс, что, собственно, вкупе и означает демократию.
Включение студенческой молодежи в гражданские и демократические практики. Окно возможностей для существенных демократических преобразований по разным оценкам откроется к концу 2010-х или даже 2030‑х гг. Определять вектор развития страны будут нынешние студенты и школьники. Установки социального и политического поведения формируются в возрасте примерно 16-28 лет. Студенчество — главная целевая группа, поскольку это будущие специалисты, средний класс, лидеры во всех сферах общественной жизни. Обретенный в студенчестве опыт самоорганизации, участия в переговорах, политической деятельности непременно будет востребован и в будущей взрослой жизни.
Смягчение и модуляция надвигающегося системного кризиса. Кризис — не благо, а закономерная расплата за неэффективную авторитарную политику. Кризисные явления обнаруживаются как социальные проблемы. Кроме того, глобализация открывает возможности, которые не должны быть упущены. Слишком суровый кризис чреват насилием, беспорядками, что при любом исходе (сохранении или смене власти) приведет только к более жесткому авторитаризму (к снижению и качества конкуренции и масштаба участия, см. рис.1). Ленинский принцип «чем хуже, тем лучше» порочен не только нравственно, но и в смысле исторической динамики.
Власть в привычном режиме «пожаротушения» будет предпринимать усилия по преодолению кризиса, замораживанию «стабильности». Требуемая модуляция грядущего кризиса (предположительно с 2012-2015 гг.) состоит в дискредитации авторитарно-принудительных подходов (типа запретов на повышение цен и устрожение бюрократического контроля) в сочетании с предложением и продвижением альтернативных демократических подходов со ставкой на конкуренцию, создание новых коалиций и институтов, социальное партнерство, сотрудничество самостоятельных центров силы и т.д. Необходимо развитие практик горизонтальных переговоров и создания многосторонних и разноуровневых коалиций для решения проблем и реализации открывающихся возможностей.
Наконец, открывается обширное поле для новых идей и практик, направленных на складывание условий для успешного прохождения развилок (см. выше).
Итак, готовимся к стайерской дистанции, осознаем глубокую пропасть, отделяющую страну от реальной демократии, но не теряем надежды, меняем стереотипы поведения на гражданские, формируем коалиции для решения насущных проблем, тем самым подготавливая условия для позитивного прохождения будущих развилок, готовимся достойно встретить системный кризис и не упустить очередной исторический шанс.
Литература
Аузан А. А. 2004. Вертикальный контракт неустойчив. – Отечественные записки. № 6.
Белоусов А.Р. 2005. Долгосрочные тренды российской экономики (Сценарии экономического развития России до 2020 года) http://www.rusrev.org/content/review/default.asp?shmode=8&ida=1007&ids=117
Гайдар Е. Т. 2006. Авторитарные режимы: причины нестабильности. – Общественные науки и современность. № 6.
Гельман В. Я. 2001. Постсоветские политические трансформации: наброски к теории. – Полис. №1.
Гельман В. Я. 2007. Из огня да в полымя? Динамика постсоветских режимов в сравнительной перспективе // ??
Гудков Л. 2004. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002.
Делягин М.Г. 2005: Россия после Путина. М.
Даль Р. 2003. Демократия и ее критики. М.
Дмитриев М. 2007. Россия-2020: долгосрочные вызовы развития. Стенограмма лекции вклубе «Билингва». http://www.polit.ru/lectures/2007/12/21/dmitriev.html
Дубин Б. 2008. Культуры современной России. Стенограмма лекции в клубе «Билингва http://polit.ru/lectures/2008/01/31/culture.html
Дубовцев В. А. , Розов Н. С. 2007. Природа «русской власти»: от метафор — к концепции // Полис, №3. С.8-23.
Карл Т.Л., Шмиттер Ф.К. 1993. Пути перехода от авторитаризма к демократии в Латинской Америке, Южной и Восточной Европе // Международный журнал социальных наук. №3. С.29-45.
Коалиции для будущего. 2007. СИГМА. М.
Левада Ю. 2006. Ищем человека. . Социологические очерки 2000-2005.
Липсет С., Сен К.-Р., Торрес Дж. 1993. Сравнительный анализ социальных условий, необходимых для становления демократии // Международный журнал социальных наук. №3. С.28.
Локк Дж. 1988. Соч. в трех томах. Т.3. М.
Мельвиль А. Ю. 1999. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М.,
Меркель В., Круассан А. . 2002. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях (I) // Полис№ 1.
Мизес Л. 2001. Либерализм в классической традиции / Пер. с англ. А. В. Куряева. М.,
Пивоваров Ю. С., Фурсов А. И. 1999. Русская Власть и Реформы. – Pro et Contra. Т. 4. № 4.
Пшеворский А. 2000. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. М.
Розов Н. С. 2006. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? – Полис. № 2.
Рыженков С.И. 2006. Динамика трансформации и перспективы российского политического режима // Неприкосновенный запас, №6(50).
Шумпетер Й. 1995. Капитализм, социализм и демократия. М.
Яковенко И. 2002.Дезинтеграция РФ: сценарии и перспективы // Отечественные записки, 6.
Besley T., Kudamatsu M. 2007. Making Autocracy Work. / Development Economics Discussion Paper Series. 48, May.
Bueno de Mesquita, Bruce, Alastair Smith, Randolph M. Siverson, and James D. Morrow. 2003.The Logic of Political Survival. Cambridge, MA: MIT Press,
Collins R. 1999. Macrohistory: Essays in the Sociology of the Long Run. Stanford Univ. Press,
Lipset, S. M. 1959. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy. American Political Science Review (№ 53).
Przeworski A. 1988. Democracy as a Contingent Outcome of Conflicts. In: J. Elster, R. Slagestad (eds.). Constitutionalism and Democracy. Cambridge, Cambridge University Press. P. 59-80.
Rustow D. 1970. Transitions to Democracy: Toward a Dynamics Model // Comparative Politics, vol.2, №3, P.337-363.
Weingast B. 1997. The Political Foundations of Democracy and the Rule of Law // American Political Science Review, vol.91, №2, P.245-263.
· Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), исследовательский грант № 06–03–00346а.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 225; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!