ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАШЕМУ МЫСЛЕННОМУ ЭКСПЕРИМЕНТУ
Реальный вопрос, таким образом, состоит в следующем: возможно ли (если потребуется после продолжительного знакомства) узнать что-либо о вероятности, что человек поведет себя как оппортунист? Если да, тогда в модели обязательства возникнет и будет процветать склонность саботировать побуждения эгоистического интереса. В противном случае эта модель потерпит неудачу.
Основной вопрос очень похож на тот, который мы рассматривали в простом мысленном эксперименте в главе I: знаете ли вы кого-либо, кто скорее всего не будет склонен обманывать, даже если знает, что нет возможности разоблачения? Предположив, что да, однако, заметьте, как трудно дать фактические доказательства вашего убеждения. Вы не могли рациональным путем вывести это заключение из вашего опыта, потому что если ранее человек обманывал в такой ситуации, вы об этом знать не могли. И снова ответ «да» в этом мысленном эксперименте означает, что вы можете угадать внутренние мотивы по крайней мере некоторых людей.
Дилемма заключенного подтверждает догадку, что мы можем распознать неоппортунистического человека. То, что мы можем это сделать, является центральным допущением, на котором основывается модель обязательства. Из этого допущения логически следует, что неоппортунистическое поведение появится и сохранится даже в материальном мире, в котором царит безжалостная конкуренция. Мы, таким образом, можем признать, что в конечном счете материальные силы управляют поведением, но в то же время отбросить идею, что людьми всегда и повсюду управляет только материальный эгоистический интерес. А как мы увидим в последующих главах, эта перспектива помогает справиться с целым рядом фактов, с которыми модель эгоистического интереса справиться не может.
|
|
|
VIII. НРАВСТВЕННОЕ СТАНОВЛЕНИЕ
Основная идея модели обязательства близко соотносится с тем, что философы морали в XVII веке говорили о мотивах нравственного действия. Дэвид Юм, например, полагал, что мораль основывается на чувстве, а не на логике, и самым главным чувством является симпатия. Симпатия также играла важную роль в более сложной схеме Адама Смита, в которой главной мотивирующей силой было желание каждого доставить удовольствие «беспристрастному наблюдателю».
Однако роль чувств была существенно подорвана в работах великих материалистических мыслителей XIX и XX веков. Даже гуманная моральная философия Джона Ролза, столь влиятельная в наше время, берет свое начало в исключительно рационалистическом мысленном эксперименте, в котором главным мотивом человека является эгоистический интерес. В важнейшей своей работе «Теория справедливости» он предлагает людям принимать решения о правилах социальной справедливости, представляя себя в «первородной позиции», в которой они не знают о своих особых талантах и способностях. Ролз не отводит никакой особенной роли чувствам (таким как симпатия, доброта или зависть) в выборе, который делают стороны, заключающие договор.
|
|
|
На уменьшение роли чувств также повлиял расцвет бихевиоризма в психологии. Бихевиористы, по мнению их критиков, считали, что разум ребенка — чистый лист, пустое место, на котором опыт может беспрепятственно высекать какие угодно послания[110]. Они считали добро и зло не врожденными, интуитивными понятиями, а понятиями, которым обучаются путем тщательного ср?дового подкрепления.
Теперь бихевиористы понимают, что биология налагает определенные ограничения на то, чего могут достичь опыт и подкрепление условных рефлексов. Мы сегодня считаем, например, что фундаментальная структура языка — наследуемая часть нейронной сети каждого человека[111]. И мы начинаем понимать то, чего не понимали многие композиторы XX века: не все музыкальные структуры могут вызывать приятные ощущения в нервной системе человека.
|
|
|
Привлекательность узко понятого рационализма тоже начала снижаться. Такие философы, как Дерек Парфит, подчеркивают, что люди заботятся, и выигрывают от этого, о гораздо более широком круге вещей, чем те, на которые указывают конвенциональные эгоистические теории рационального поведения[112]. Мы возвращаемся к идее, что люди эмоциональным образом предрасположены к образованию сообществ и к поискам поддержки в отношениях сотрудничества с другими людьми[113].
Таким образом, созрел момент для провокационной книги Джерома Кагана «Природа ребенка» (1984 год) — автор ее утверждает, что эмоция в гораздо большей мере, нежели разум, лежит в основе наших нравственных выборов. Конечно, точно к такому же выводу приходит и модель обязательства. Однако Каган пришел к ней иным путем — путем прямого наблюдения за поведением детей. Свидетельства, какие он предлагает, — важный источник косвенных доказательств для модели обязательства, и потому они заслуживают более тщательного рассмотрения. Но прежде чем обратиться к изучению этих свидетельств, будет полезно вкратце взглянуть на силы, которые привели к отказу от строгой бихевиористской парадигмы.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 257; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!