ДИСКОНТИРОВАНИЕ И РАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР
Часто ли импульсы заставляют людей делать иррациональный выбор? По меньшей мере с XVII века философы были в этом уверены. Большинство людей, согласно Томасу Гоббсу, едва ли станут соблюдать то, что им диктует рассудок, из-за «своего извращенного стремления к настоящей прибыли». Джон Локк подчеркивал добродетель людей, воспитывавших в себе способность «отказываться от своих желаний, поступать вопреки своим наклонностям и следовать исключительно тому, на что указывает разум как на самое лучшее, хотя бы непосредственное желание влекло его в другую сторону». Спиноза чувствовал нечто подобное: «Все <...> домогаются вещей и считают их полезными отнюдь не вследствие голоса здравого рассудка, но большей частью по увлечению вследствие только страсти и душевных аффектов... поэтому ни одно общество не может существовать без власти и силы, а следовательно и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей». Дэвид Юм отмечал «сильную склонность» к немедленному удовлетворению, которую он называл «источником всякого беспорядка и хаоса, сокрушений и несчастий».
Экономисты XIX века также осознавали проблему сдерживания порывов. Вот как, например, ее описывал Стенли Джевонс:
Чтобы обеспечить в жизни максимум выгоды, все будущие события, все будущие удовольствия или неудовольствия должны воздействовать на нас с той же силой, как если бы они были в наличии, с поправкой на их неопределенность... Но ни один человеческий ум не устроен столь совершенным образом: будущее чувство всегда имеет меньше влияния, чем настоящее[58].
|
|
|
Бём-Баверк писал о «недостатке воли», Джон Стюарт Милль — о «непредусмотрительности» и А.С. Пигу уже в этом столетии — о «недостатке прозорливости» у человека. Не так давно Роберт Строц[59] отметил, что люди с течением времени часто меняют свое ранжирование альтернатив, хотя имеющаяся у них информация и не меняется.
Идею, что проблемы сдерживания порывов реальны и важны, конечно, трудно исключить из повседневного опыта. Как знает каждый родитель, это проклятие каждого ребенка. Мы тратим массу энергии, чтобы научить детей откладывать удовлетворение желаний, и только спустя много лет эти усилия начинают приносить плоды.
Выгода от отказа от маленькой, быстрой награды в пользу большей и отсроченной — это урок, который нелегко усвоить. Действительно, многие взрослые люди продолжают бороться с собственной проблемой сдерживания импульсов. Человек, сидящий на диете, замечает немецкий шоколадный торт на тележке с десертами и испытывает мучительный соблазн. Рациональная оценка требует воздержания. Вес, который он наберет, говорит она ему, — слишком дорогая цена за мимолетный момент гастрономического удовольствия. И все же, несмотря на расчеты, он часто поддается соблазну. А когда поддается, то неизбежно потом выражает сожаление.
|
|
|
Скептики порой интересуются, следует ли принимать эти сожаления за чистую монету[60]. Вероятно, сидящий на диете забыл, как ему нравился торт, и теперь жалуется только потому, что теперь ему приходится быть вдвойне сдержанным. Возможно, закон соответствия действует не только в перспективе, но и ретроспективно: если взглянуть назад вскоре после события, может показаться, что непривлекательность дополнительного ужесточения диеты — лишь иллюзия по сравнению с удовольствием от торта. Один из способов проверить эту возможность — посмотреть, как человек будет себя чувствовать, скажем, год спустя. С этой точки зрения мы склонны считать сожаления человека на диете искренними. Теперь, когда и удовольствие от торта, и неудовольствие от сидения на диете позади (и потому оба варианта сильно дисконтированы), он искренне признает, что торт этого не стоил.
За последнее десятилетие появилось много научной литературы по теме самоконтроля[61]. Классическая проблема самоконтроля и сама является случаем проблемы обязательства, которую мы рассматривали выше. Практически каждый автор упоминает пример гомеровского Одиссея, столкнувшегося с необходимостью проплыть мимо опасных рифов, где обитали сирены. Одиссей понял, что как только он окажется в зоне слышимости пения сирен, его неудержимо потянет к ним и к собственной погибели. Имея возможность предсказать это временное изменение своих предпочтений, он придумал эффективный механизм обязательства: приказал команде крепко привязать его к мачте и не отпускать, даже если он будет их упрашивать, пока они благополучно не минуют опасные рифы.
|
|
|
Подобного рода механизмы обязательства часто встречаются в современной жизни. Опасаясь, что у них появится соблазн потратить свои сбережения, люди вступают в «Рождественские клубы», открывают специальные счета, с которых запрещается снимать деньги до конца осени, а также покупают пожизненную страховку, которая накладывает существенные пени на тех, кто тратит деньги по ней до выхода на пенсию. Опасаясь перебить себе аппетит, они подальше отставляют чашку с орешками кешью. Опасаясь того, что будут слишком много играть в казино, берут с сбой ограниченную сумму денег в Атлантик-Сити. Опасаясь, что допоздна просидят перед телевизором, убирают телевизор из спальни в другую комнату. Эта и множество других форм поведения может рассматриваться как попытка избежать обманчивых наград, выявляемых законом соответствия.
|
|
|
Даже традиционные проблемы аддикции теперь рассматриваются некоторыми авторами как прямое следствие закона соответствия[62]. Эти и другие авторы утверждали, что склонность слишком высоко оценивать непосредственное вознаграждение лежит в основе большинства проблем с алкоголем, табаком и другими наркотиками. С этой точки зрения, например, проблема алкоголика в том, что удовольствие от выпивки наступает сейчас, а болезненное состояние только потом. Если бы похмелье наступало до алкогольного опьянения, лишь немногие напивались бы. (Отсюда успех лекарства дисульфирам — «Антабус» — которое вызывает приступ тошноты при приеме алкоголя.)
В одной работе[63] анализировались результаты 60 опубликованных исследований, поддерживающих гипотезу, что сдвиг выигрышей алкоголика возымеет существенное действие на его поведение. Алкоголики, на которых перспектива провала карьеры и распада семейных отношений оказывает слабое сдерживающее воздействие, часто очень остро реагируют даже на незначительные изменения в текущих санкциях и наградах, а именно:
• необходимость проделывать небольшую работу перед каждым приемом алкоголя;
• необходимость быть помещенным в изолированную будку на короткое время после каждого приема алкоголя;
• право получать небольшие денежные выплаты за каждый случай воздержания.
Похожим образом из другого исследования выяснилось, что рост акцизов на алкоголь ведет к существенному сокращению происшествий по вине пьяных водителей и случаев смерти от цирроза печени[64]. Данные по циррозу особенно любопытные, потому что подсказывают, что рост моментальных затрат на выпивку сокращает потребление алкоголя среди закоренелых, тяжелых алкоголиков.
Проблема жертвы аддикции, по-видимому, отличается степенью, но не сутью, от проблемы, с которой мы уже сталкивались: как придать будущим санкциям и наградам более важную роль в обусловливании нашего поведения. У всех из нас есть свои аддикции — еда, сигареты, алкоголь, спорт по телевизору, детективы и целый ряд других привлекательных видов деятельности. То, что наш механизм вознаграждения соблазняет нас удовольствиями момента, — часть устройства человека. Перед лицом поведенческих фактов вполне естественно предположить, что сама по себе рациональная оценка часто не может гарантировать поведение, награды за которое поступают главным образом в будущем.
Тогда было бы разумно заключить, что репутация честного человека в конечном счете несет в себе существенную информацию о его характере. Учитывая природу нашего психологического механизма вознаграждения, совершенно эгоистический человек часто поддается соблазну обмануть, даже если знает, что обманывать невыгодно. Поскольку он это делает, рано или поздно его поймают. Зная это, мы можем сделать вывод, что человек, которого не поймали, вероятно, не только осмотрителен.
СНОВА СТРАТЕГИЯ «ОКО ЗА ОКО»
В главе II мы видели, что стратегия «око за око» всегда должна служить лучшим руководством в многократной дилемме заключенного, чем опосредующие эмоции Трайверса. Затраты на подсчеты при стратегии «око за око» минимальны, и, в отличие от поведения, мотивированного эмоцией, она не создает риска, недостаточного сотрудничества, мести и т.д.
Однако теперь мы в состоянии увидеть фундаментальную трудность, связанную со стратегий «око за око». Проблема в мотивации, а не в сложности подсчетов. Человек может прекрасно рассчитать, что «око за око» — правильная стратегия, и все равно ему может не хватить дисциплинированности в ее применении. Тот, кто хочет поквитаться, например, должен сразу же понести издержки в надежде на материальный выигрыш в будущем, а разгневанному человеку с этим справиться легче, чем тому, кто занят чисто рациональными расчетами. Хотя нравственные чувства порой могут вести к поведению, неправильному с чисто материальной точки зрения, они помогают решить повсеместную проблему сдерживания порывов. Это может дать решающее преимущество.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 254; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!