Значение феномена конфликта в социологи Георга Зиммеля. 8 страница
Итак, в социальном конфликте намечается множество уровней (классификация по социальным общностям), различная степень осознания субъектами своих интересов, различные правила и механизмы для достижения целей и интересов (институты). Значительную роль играет в них временной фактор (например, выделение отдельных фаз конфликта). При всей сложности взаимодействия всех характеристик конфликта главную из них - соотношение интересов классов (групп) - можно представить с помощью таблицы, где субъекты интересов размещаются по силе позиции (слабый, промежуточный, сильный) и характеру интересов (совпадение. Нейтральность, противоположность) (табл. 2).
Таблица 2. Отношение интересов классов (групп)
| Субъекты интересов | Совпадение | Нейтральность | Противоположность |
| Слабый класс(группа) | Под покровительством | Непрочность | Подчиненность |
| Промежуточный слабо-сильный класс (группа) | Поддержка | Независимость | Конфликт |
| Сильный класс (группа) | Власть | Независимость | Конфликт |
Конфликт (на макроуровне), судя по таблице, наступает в тех случаях, когда интересы сильных классов противоположны. В остальных случаях возможны относительно стабильные отношения (подчиненность, независимость, поддержка и др.). Нетрудно определить, что слабый класс (группа) при совпадении его интересов с интересами других общностей может находиться под их покровительством, а при расхождении - в подчиненном положении. Когда интересы нейтральны, социальные общности обретают независимость. Эти отношения, на наш взгляд, характерны для всех современных обществ независимо от их социально-политического устройства. Какие бы ни существовали связи между природой социально-политического строя, например между капитализмом и социализмом (соответственно преобладание частной или государственной собственности), с одной стороны, и масштабами и остротой конфликта - с другой, они не носят строго определенного «фиксированного» характера. Поэтому представляется недоказанным тезис о том, что успешно функционирующая капиталистическая рыночная система или, напротив, государственное регулирование при социализме наилучшим образом стабилизирует общество. Опыт таких стран, как 1ермания (30-40-е гг.). Южная Африка (80-е гг.), СССР (конец 80-х гг.), Югославия (80-е - начало 90-х гг.), тому свидетельство. Можно, однако, с определенным основанием утверждать: страны с рыночной экономикой в большей степени приспособлены к решению внутренних социальных конфликтов, чем государства с иными экономической и политической системами.
|
|
|
Надо отметить, что большие социальные группы в развитых странах Запада, объединенные на какое-то время попытками добиться перераспределения ресурсов и власти в свою пользу, постоянно стремятся ограничить власть традиционных групп. Именно поэтому конфликт приобретает там, как правило, форму так называемого демократического движения против бюрократизации и коррупции государственной власти. Демократически ориентированные социальные общности стремятся ослабить или заменить существующую власть. В случае успеха направленность деятельности государственного аппарата будет ограничена или изменена в желаемых целях либо путем персональных замен в правящих структурах, либо путем создания юридических противовесов со стороны других органов государства или же неправительственных организаций. В большинстве случаев частный сектор и его институты полностью подчиняют себе государственный аппарат, что приводит к нарушению существующего общественного равновесия. И тогда начинается обратное движение - в пользу государственного сектора как рычага восстановления утраченного равновесия. В этих конфликтах социально-политического характера важная роль принадлежит конституционным средствам, регулирующим экономическую и политическую роль тех или иных групп, политических движений. Для западных демократий вследствие всего этого вопрос о разграничении государственного и частного сектора приобретает первостепенное значение и политический характер, потому-то за каждым из них отчетливо видны определенные социальные силы.
|
|
|
|
|
|
29.Koнфликты переходного периода в России
Россия переживает кризис, причины которого настолько глубоки и многообразны, что их трудно однозначно оценить. В отличие от восточноевропейских стран изменения в общественных отношениях сопровождаются беспрецедентным расширением сферы появления конфликтов, поскольку в нее вовлекаются не только большие социальные группы, но и территории, как однородные в национальном отношении, так и населенные различными этносами.
В свою очередь межнациональные конфликты порождают территориальные, конфессиональные, миграционные и другие проблемы. Однако, на наш взгляд, корни всеохватывающего российского конфликта легко прослеживаются именно через отношения неравенства крупных групп - субъектов интересов. В этой связи неверным представляется утверждение, что при социализме все группы и слои находятся примерно в одинаковом положении. Скорее, их интересы совпадали ровно настолько, насколько тоталитарный режим стремился «скрепить», сцементировать многонациональное общество, обеспечивая удовлетворение минимума всеобщих потребностей и игнорируя индивидуальные и специфические требования различных социальных групп. Такое положение было внутренне чрезвычайно напряженным, изначально чреватым глубоким конфликтом, который и разразился на рубеже 90-х гг.
|
|
|
Еще несколько лет назад социальная структура общества представлялась совершенно иной. Во всяком случае, некоторые ученые еще в 70-80-е гг. руководствовались известной формулой «2+1» (рабочий класс, колхозное крестьянство и интеллигенция), признавая слои в качестве внутри- и внеклассовых элементов.
В наше время в результате глубоких экономических и социальных преобразований российского общества социальная структура выглядит по-другому - более дифференцирование. Появились новые социальные группы, которые можно рассматривать в качестве классов. Так, открыто заявила о себе буржуазия (спекулятивно-финансовая, промышленная и т.д.), создающая собственные политические организации, кардинально изменяющая отношения собственности. Формируются новые группы маргинального типа (промежуточные, опосредующие, более поляризованные и контрастные). В целом в стране идет своеобразная «декомпозиция» социальной структуры, которой присуще все большее расхождение характера труда, размера доходов, уровня образования и престижа. Такое положение не может не быть чревато множеством конфликтов.
Класс отечественной буржуазии находится еще в стадии становления, хотя и развивается в достаточно благоприятных условиях. Ее слабыми сторонами являются весьма условное признание со стороны широких слоев населения, привязанность к международному капиталу (компрадоры), широко распространенные криминальные методы ведения дел и пр.
Однако кристаллизация интересов этого класса происходит довольно быстро. От индифферентности в реализации своих интересов буржуазия постепенно переходит к прямому и открытому вмешательству в политическую жизнь.
Ее конфликт с другими классами (группами) развертывается вокруг распределения кредитов, механизмов приватизации, налогового законодательства, правил ведения внешнеэкономических операций. Ныне каждая группа промышленников и предпринимателей на центральном и региональном уровнях пытается реализовать свои интересы, организуя лоббистское давление на исполнительную и законодательную власти. Не ограничиваясь этим, бизнес ищет способы объединения в политические партии и организации (Партия экономической свободы. Союз промышленников и предпринимателей и т.д.).
Следует, однако, признать хаотичность и слабость действий российских предпринимателей в реализации своих устремлений. Аккумуляция интересов буржуазии, достаточно полная идентификация ее представителей - дело будущего. Пока же отсутствие явно выраженной идеологии этого класса, низкая политическая культура его лидеров приводят не к сужению, а к расширению конфликтного пространства в России.
В целях предотвращения социальных коллизий, многие исследователи, действующие политики возлагают большие надежды на так называемый средний класс, который в будущем включил бы в себя значительную, если не большую, часть населения. Известно, что, по западным стандартам, эта общность охватывает мелких бизнесменов, промышленников, профессиональных и образованных рабочих, процветающих фермеров, высокооплачиваемых служащих, журналистов, артистов и т.д. Все они имеют некоторые совпадающие интересы, их объединяют достаточные, но не слишком разнящиеся доходы, образовательный уровень, семейные и религиозные идеалы.
Применительно к России тезис о существовании среднего класса в качестве стабилизирующего фактора по меньшей мере сомнителен и преждевремен. Достаточно в этой связи напомнить, что за 1991-1998 гг. шесть человек из десяти стали гораздо беднее и лишь один значительно увеличил свой доход. Большая же часть населения представляет собой (в социальном смысле) аморфную массу с ослабленными социальными связями. Значительная поляризация общества не способствует появлению среднего класса, она лишь порождает конфликтные отношения внутри общества, а также различных групп - с государством, ослабленным до предела допустимого.
Безрадостную, но не безнадежную картину нынешних социальных отношений дополняют все увеличивающиеся по численности деклассированные группы, включающие в себя социальное «дно»: преступников, проституток, бомжей, бродяг, попрошаек и пр.
В заключение отметим еще раз, что конфликты между макрогруппами, ведущие к дезинтеграции существующего общества, нельзя однозначно поместить на шкалу основных человеческих ценностей в качестве исключительно отрицательной величины по одной простой причине: они все же могут выполнять (разумеется, при определенных обстоятельствах) функции не разрушения, а поддержания социально-политической стабильности.
В самом деле, если исходить из тезиса, согласно которому столкновения, основанные на сходстве и расхождении интересов, воспринимаются как естественные и неизбежные, то открыто проявляемые противоречия представляются нужными для стабилизации социальных отношений. Проблема не в снятии напряженности, не в устранении самого конфликта, а в сведении к минимуму риска, т.е. в управлении столкновениями. Подобный подход предполагает видеть в противнике будущего партнера.
Во всяком случае необходимы фундаментальные исследования различных условий, благодаря которым действия, направленные на эскалацию или погашение конфликтов, становятся (или не становятся) плодотворными в деле их улаживания. Методы разрешения конфликта требуют дополнительных знаний о его обстоятельствах, а также возможных последствиях его разрешения. Главное же, что характеризует социальные процессы в России последних лет, - явная дезинтеграция сложившихся ранее социальных структур и связей, утрата прежней и поиски новой социальной идентификации на разных уровнях, от индивида до больших социальных общностей (отсюда и множество суверенитетов). Эта картина не зависит от выбора теоретической позиции, но вот основные события в обществе можно рассматривать с определенной точки зрения как процесс перехода от интеграции и дифференциации одного типа к интеграции и дифференциации другого типа.
В России создается общество с новым соотношением классов и социальных групп, где велики и, возможно, будут возрастать различия в доходах, статусе, культуре. Именно поэтому особое значение приобретают усилия законодательных, исполнительных и судебных структур власти по смягчению нынешних и грядущих конфликтов. Общество, устранившее преграды к выдвижению индивидов по их классовой (групповой) принадлежности, становится более стабильным, легче решает свои конфликты мирным образом, путем компромиссов и переговоров.
Перераспределение богатства и власти, происходящее в правовых рамках, как известно, смягчает конфликты. И при таком «щадящем» положении так называемые государственный и частный секторы экономики и большие социальные группы функционируют раздельно и сталкиваются друг с другом в основном в качестве конкурирующих товаропроизводителей. Издержки переходного периода к экономике, где частный сектор если не преобладает, то занимает достаточно прочные позиции, таким образом могут быть сведены до относительно приемлемых для населения форм и проявлений
30. . Этнос как субъект конфликта
При анализе межэтнических конфликтов важно определить их участников. Заметим, что в мировой и отечественной литературе вокруг содержания понятий «этнос» и «нация» ведется теоретическая дискуссия, имеющая определенное практическое значение.
Некоторые ученые (В.И. Тишков и др.) предлагают гражданско-государственный признак нации в качестве основного. В зарубежной, особенно англо-американской, этнологии этот подход является признанным, однако так называемая немецкая школа трактует нацию в качестве объединения людей, где главными считаются такие признаки, как язык, культура, характер и др., свойственные каждому этносу, но уже на довольно высоком уровне развития государства, экономики и культуры. К последней школе близки и воззрения представителей марксистского направления.
Ситуация с определением нации становится еще более сложной, когда делаются попытки определить некоторые исходные посылки.
Выяснилось, что понятие этноса довольно аморфно и различные подходы к его определению лишь подчеркивают это. Некоторые исследователи берут за основу «объективные» данные (язык, территория, религия, образ жизни и пр.), другие - поведение, третьи - ощущение принадлежности к определенной группе (самоидентификация). Как бы то ни было, все согласны с тем, что этнос представляет собой исторический итог особой организации группы, прошедшей несколько этапов эволюции - от малых изолированных «примитивных» до так называемых постнациональных общностей. Кроме того, согласие достигнуто и в определении роли государства в качестве необходимого условия развития этноса.
С учетом необходимости определения сторон конфликта различия в трактовке этносов и наций имеет принципиальное значение. Например, если брать за основу тезис «нация представляет собой совокупность граждан современного государства» («государство-нация»), то трудно объяснить национальную принадлежность русского этноса в Украине. Если для некоторых этнологов он украинец, то самоидентификация в качестве такового для каждого русского в этом, недавно ставшем независимым государстве представляется сомнительной.
В РФ жители, считая себя гражданами России, одновременно полагают себя русскими, татарами, украинцами. Разумеется, при большом желании их можно считать «россиянами», но сами жители чаще всего идентифицируют себя со своими этносами.
В социальной реальности, как свидетельствует история, действовали и продолжают действовать, налагаясь частично друг на друга и сталкиваясь между собой, различные тенденции образования, укрупнения и развития человеческих общностей. Они представляют собой особые социальные организмы, которые можно называть «этносами», «народами», «народностями», «нациями» и т.д.
При этом надо учитывать не только различие эпох и типов социальных общностей, им присущих, но также процесс концентрации людских общностей в более крупные объединения.
Первоначально эта концентрация действовала на базе кровнородственных отношений и обусловила перерастание родов и мелких племен в крупные племена и их коалиции. Затем определяющей становится тенденция складывания новых народностей и наций на основе общности экономической жизни на определенной территории, сопровождаемого становлением общего языка и культуры. Эта тенденция и поныне действует в Африке, Азии, Латинской Америке, отчасти в Европе.
В XX в. в процессе укрупнения и изменения структуры социумов преобладающей становится тенденция возрастания роли государства в регулировании экономической и социальной жизни, в развитии образования и культуры, в контроле над средствами массовой информации.
Теоретический и политический анализ реальной ситуации в Европе, где нации в основном сложились на моноэтнической (реже полиэтнической) основе, требует учета последних тенденций. Действительно, даже каталонцы не склонны считать себя испанцами («кастильяно») по языку, культуре, самосознанию, баски и вовсе не признают себя испанцами, хотя и те, и другие с полным правом считают себя гражданами Испании. Примерно так же обстоит дело с корсиканцами или эльзасскими немцами во Франции. С другой стороны,XX в. породил проблему массовой иммиграции в Западную Европу дешевой рабочей силы из других стран, в том числе и из бывших колоний. Миллионы индийцев и пакистанцев в Англии, арабов во Франции, турок и югославов в Германии, даже когда они получают паспорт страны пребывания, продолжают идентифицировать себя с «собственной» нацией и ее культурой, хотя с правовой точки зрения они уже стали англичанами, французами или немцами. Если теория нации учитывает реалии, она должна учитывать, что последняя тенденция еще не вытеснила полностью предыдущую даже в Европе, а с остатками первой мы постоянно сталкиваемся не только в странах «третьего мира», а и у себя под боком, например в Чечне, где тейповая организация продолжает играть существенную роль.
Ни признание факта формирования «новой исторической общности людей» - советского народа, ни стандартное обращение «дорогие россияне» не могут служить основанием для объявления совокупности граждан современной России нацией. Ничего не меняет в этом отношении факт членства СССР или РФ в Организации Объединенных Наций. В международном праве уже произошло отождествление государства и нации, понимаемой во вполне определенном смысле. Но полагать это единственным основанием для определения принадлежности к той или иной нации сомнительно. Наши соотечественники считают себя гражданами РФ, и в этом смысле определенной общностью людей, но вовсе не склонны в своей массе к национальному нигилизму и называют себя русскими, татарами, украинцами и т.д.
Итак, трактовка этноса и нации отображает взаимодействие всех рассмотренных выше тенденций в исторической перспективе, специфику их переплетения в данном месте и в данное время и, наконец, их противоречивость. Зачастую именно эти противоречия (при их обострении) приводят к национальным, государственным, этническим и другим конфликтам самого разного рода как во всем мире, так и в нашей стране.
И все же, несмотря на различные трактовки, можно констатировать, что термин «этнос» призван характеризовать общность людей, выступающую в своих конкретно-исторических формах, своеобразных проявлениях. Этносы, возникнув еще в первобытном обществе, консолидируясь и развиваясь, представлены в мировой истории такими типами, как племя, народность, нация. Такая последовательность выражает не только внутреннее прогрессивное развитие каждой этнической общности, но и ее укрепление, расширение путем ассимиляции и слияния родственных, близких групп и общностей в процессе их интеракции, взаимовлияния, общения в ходе истории1. В современном обществе этническая общность обычно выступает как национальная общность, т.е. как более высокий и развитый тип этноса.
Итак, этнические общности могут быть рассмотрены: 1) в качестве относительно самостоятельных социумов с характерными для них разными уровнями экономического и социального развития;
2) в рамках культуры, включая историческую традицию, язык, обычаи; 3) с точки зрения численных и дистанционных параметров (численность, компактность - дискретность и пр.); 4) в качестве разнообразных политических институтов (государственные, партийные, клановые и пр.).
Некоторые исследователи рассматривают межнациональные конфликты как следствие рассогласования всей системы взаимоотношений (А.М. Юсуповский). Однако на общую природу тех или иных конфликтов, на конкретные принципы и формы столкновений различных этносов могут и оказывают воздействие внесистемные явления.
Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 213; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!