Видения» и оссианическая ночь
Л.В. Пумпянский
«Медный всадник» и поэтическая традиция XVIII века
· менее всего понятое и мало исследованное произведение Пушкина
· В. В. Гиппиус, исходя из суждения Белинского, заметил: «Художественное разрешение борьбы в поэме бесспорно: борьба разрешена в пользу истории. Если же авторский аспект изображенной борьбы не элементарно прямолинеен, а внутренне противоречив - это лишнее свидетельство глубины Пушкина, как художника-мыслителя»
· Евгением начинается литературная традиция русского гуманизма.
· Петр в «МВ»:
а. гениальный цивилизатор (параллель с Фаустом: цивилизаторская деят-ть Фауста уничтожает идиллич. счастье Филимона и Бавкиды). Проблема цивилизации характерна для Европы той эпохи.
б. монарх-самодержец. → бунт Евгения становится провозглашением прав личности vs монархии
Итог: проблема цивилизации сплетается с вопросом политическим, о революции и монархии. В этом плане «МВ» реалистичен и современен.
· В обоих случаях победа остается за историей:
1. история представлена прогрессивной государственностью Петра;
2. представлена Евгением, неосуществленные права которого остаются воззванием к будущему, т. е. опять-таки к истории.
Пушкин обнажил неизбежный антагонизм между общим и частным, государственностью и личностью, цивилизаторским делом всех и частным делом каждого, между властью и подданным этой власти. Литературное разрешение этих антагонизмов у Пушкина становится воззванием к будущему обществу, в котором эти антагонизмы будут сняты.
|
|
|
· В "Медном Всаднике" ясно различаются три стилистических слоя:
1) одический, которому и посвящена эта работа; ему принадлежит уже само словосочетание "Медный Всадник";
2) онегинский (например, описание современного Петербурга);
3) совершенно новый для Пушкина, «беллетристический»; на него намекает подзаголовок ("петербургская повесть").
· Третий слой неразрывно связан с Евгением и только с ним; его приметы появляются в повести только с появлением Евгения. Но первый слой, одический, так же неразрывно связан с Петром и только с ним.
· Почему же в одном случае (для Петра) Пушкин действует, обращаясь к традиции? Почему "государственный" полюс драмы связан в его представлении с Костровым, Державиным и Петровым? Потому что русская ода XVIII в. (как и европейская XVI--XVIII вв.), как и всякая ода, была поэзией государственной власти и ее носителей. Громадная культура этой поэзии стала одной из неотъемлемых традиций русской национальной поэзии.
· Необходимо лишь иметь в виду, что догматическое в оде прославление государственной мощности России Пушкин переосмыслил, перевел в плоскость проблемно-исторического мышления.Кроме архаистов старших (Бобров) и младших (Катенин), есть в русской поэзии 30-х годов особый "архаизм", типично пушкинский "архаизм", так сказать, критический, представляющий качественно совершенно новое явление.
|
|
|
Три формулы
I.
· Есть основания думать, что Пушкин опирается на более чем полувековую стихотворную и нестихотворную традицию[1].
· Пример обращения к традиции - использование сжатой формулы: «Где прежде… ныне там…» (в отличие от текста Батюшкова, где эта тема развита беллетристически). Невольно создается впечатление, что Пушкин цитирует устойчивую формулу, настолько прочно закрепленную за темой, что в литературном сознании XVIII в. теме сопутствует, с почти принудительной силой сцепления, готовая выработанная формула. Повествовательная страница Батюшкова возникла из ослабления этой формулы. Пушкин же возвращается к ней через голову Батюшкова и реставрирует ее
· [примеры из Боброва] Синтаксис одической темы "основание Петербурга" = из двух формул: хронологической (доселе-ныне) и топографической (где - там).
Разница между "прежде" и "ныне" + тождество места → цивилизаторский пафос темы основания Петербурга.
Формула "где прежде - там ныне" возникла в литературе еще до смерти Петра и быстро становится общим местом.
|
|
|
ü истоки - еще в цивилизаторском пафосе латинской поэзии.
· «Оплошность» Пушкина, связанная с хронологией (был 1833 год ↔ «Прошло сто лет» (с основания города)) объясняется связью «МВ» с юбилейными одами через цитирование установившейся в них формулы.
ü Вероятнее всего связь с «Полтавой» Мерзлякова, где находим выражения «сто лет прошло» и «и посреди лесов и блат».
· К началу XIX в., в результате отбора, эти два пейзажные элемента - леса и болота - окончательно закрепляются и превращаются в формулу.[у Шатрова, Свиньина, Муравьева, Мерзлякова]
· ИТОГ:
o Анализ наш направлен был к выделению в тексте вступления трех одических формул: "где прежде... ныне там"; "прошло сто лет"; "из тьмы лесов, из топи блат".
o Формулы эти настолько автономны, что материал их невольно выделяется в самостоятельную, огражденную, независимую часть.
o Этим объясняются неустраненные Пушкиным (и неустранимые) самоповторения. Одический абзац настолько самостоятелен по происхождению и составу, настолько устоявшийся и мало доступный изменениям, что Пушкину приходится идти на прямое повторение сказанного.
|
|
|
à Традиционным державинским языком написан и конец абзаца: громады стройные дворцов, к богатым пристаням, гранит и т. д. Особенно типично слово башни с державинским смысловым оттенком. Башни - неотъемлемый признак Петербурга у Державина.
II. Совершенно иного состава вторая часть вступления (от слов: "люблю тебя..."). Упрощая дело, можно было бы сказать, что первая часть написана одическим, а вторая -- "онегинским" языком.
· она полностью современна. Весь абзац имеет в виду обстановку самого времени написания.
· Онегинские реминисценции - характерны для всего «МВ», но характерно, насколько онегинские смысловые, строфические, ритмические, фразеологические и иные особенности перенасыщают именно вторую часть вступления.
ü Неслучайно именно в этой части вступления повторена тема белой ночи из "Е. О." 1, тоже типичная онегинская тема.
ü Переноса нет ни одного, в противоположность всей повести, как известно, в небывалой для Пушкина степени допускающей несовпадение смысловой единицы со стихотворной: перенос чужд онегинскому стилю.
ü Онегинский характер носит ссылка на Вяземского (к стиху:"Люблю тебя, Петра творенье); ср. "Е. О." 7, 34 ("теперь у нас дороги плохи").
· Итак, за первой, "одической", непосредственно следует вторая, онегинская, часть вступления. Этой диспаратностью объясняется возможность опять-таки дублирования только что сказанного. Очевидно, настолько отлично окружение, что только что сказанное может быть повторено, и повторенное, за разностью литературной атмосферы, прозвучит как новое.
Наводнение
· Выпад против графа Хвостова имеет гораздо большее значение, чем это могло бы показаться на первый взгляд. У Пушкина здесь ироническая реакция на "оду о наводнении". Но такая ирония как раз свидетельствует о связи, хотя бы и отдаленной.
· сам текст Хвостова дает мало поводов для сближений
· Наводнение играло немалую роль в петербургской оде и до Хвостова. Здесь, как бы через голову Хвостова, Пушкин знает про одическую уместность темы городского бедствия и про неоднократную реализацию этой темы в столичной поэзии XVIII в. и архаистов.
ü Прототипом пушкинского наводнения была общая "классичность" темы и долгая традиция ее неоднократной трактовки в классической поэзии.
· Классическая ода в значительной степени была условной летописью столичной жизни, ее торжеств и бедствий.Поэт должен был литературно участвовать в примечательных событиях жизни города.
· Тема наводнения часто фигурировала в литературе; поэты городов были певцами их рек. Одические речные мифологемы знали благое речное божество (божество эпохи меркантилизма), проливающее торговое обилие и покровительствующее архитектурному великолепию столицы.Наводнение становится как бы гневом этого божества. "Гнев реки", вслед за Горацием, всегда можно было литературно осмыслить как яростную месть речного божества за вину города.
· Отзвуки этого мотива у Пушкина - две Невы: меркантилистски благая и другая, яростно мстящая, сравниваемая со «зверем» (волком), со «злодеем с свирепой шайкою своей».
· 2 античные традиции, которые слились в сознании поэтов:
1. Гораций: наводнение - локальное, римское, столичное событие
2. Овидий (Метаморфозы): всемирный потоп.
ü поэтому петербургский поэт в оде, посвященной наводнению, исходит из аналогичной оды Горация, но может в описательной части привлечь, транспонируя, ряд деталей из Овидия.
ü Овидий дал Пушкину образец описания наводнения. Конечно,лишь в самом широком и отдаленном смысле этого слова: достаточно сравнить глубокую серьезность пушкинского описания с овидиевой игрой антитезами и эффектными контрастами. Но к Овидию восходит литературная допустимость и литературная авторитетность самой темы.
· Русская литературная традиция:
ü только в общих чертах, нет речи о прямом прототипе
1. Ломоносов
a. к концу бироновщины были наводнения
b. Если Елизавета - радуга после потопа, то иносказание (потоп - бироновщина) намекает на действительное наводнение, которое только потому и могло быть осмыслено иносказательно, что оно было действительно и притом к концу бироновщины.
c. в конце - «заклинание» Невы: «Но буйны вихри, не дерзайте /Подвигнуть ныне глубину…» - то же у Пушкина
2. Тема наводнения к концу XVIII в. настолько прочно входит в литературное сознание, что все чаще трактуется как второй член развернутого сравнения.
3. У архаистов наводнение получило анти-карамзинистскую, а позже - анти-арзамасскую функцию. В развитии традиционно-одической темы Петербурга образ наводнения давал типическое для архаистов разложение темы: "царственное великолепие" и "угроза гибели", величие архитектурное и величие трагическое. А образы ужаса, ночи, вечности, бега времени, архаистам были привычны и нужны для той системы импозантной монументальной поэзии, которую они строили.
4. Хвостов - много бездарных од; считал себя официальным поэтом Петербурга, Невы и набережной. Фиксация внимания петербургских архаистов на зловещем образе наводнения видна в одахХвостова(например, в"Издателю моих стихотворений")
5. типичная для архаистов тенденция: транспортировать в трагическое монументальный образ феодальной государственности. Но это сделал уже Державин, и в этом как раз исторический смысл "Водопада".
· ИТОГ:
à Старая тема петербургской оды воспринята Пушкиным в том осложнении, которое внесено было в ее осмысление державинской и особенно архаистической эпохой в истории петербургской феодальной поэзии.
à Но Пушкин превращает оду в рассказ, одическое в повествовательное.Получается равнодействующая двух стилей. Побеждает бытовая, онегинская тенденция, но с архаистической подосновой: происходит условное использование традиционного стиля.
Оживший всадник
· В вопросе о генеалогии образа всадника исторические связи отчетливы.
1. Весь европейский классицизм проархитектурен. Отсюда архитектурная фиксация классической поэзии. Дворец, здание, столп, памятник, статуя - постоянная ее тема.
→ Державин
→ Традиция эта дошла до Пушкина и усвоена им настолько, что, как нетрудно доказать, архитектурный стих - для него всегда державинский стих.
2. Общая тенденция оды славить здания и монументы дала после 1782 г. специально-петербургский росток: прославление фальконетова памятника.
→ Уже в 1783 г. Костров в эклоге "Три грации" мифологизирует всадника как ее покровителя.
→ очевидное стремление Кострова оживить коня и всадника, оторвать их от скалы. Это тоже войдет в литературную традицию, следовательно, и в предысторию пушкинской повести.
→ Петров, ода 1793 «На торжество мира» - всадник окончательно драматизирован (статуя движется)
ü Следовательно, в оде, посвященной памятнику, назревала тенденция:
1) оживить всадника,
2) превратить его из предмета прославления в действующее лицо и притом
3) действия условно-чудесного (всадник движется, всадник говорит).
ü вероятнее всего, Пушкин знал оду Петрова 1793 года.
Видения» и оссианическая ночь
· Ода о памятнике Петра остановилась у порога развернутого "видения" всадника. Но была сложная, долгая традиция "явления" не всадника, а монарха подданному, во-первых, и мифологизированного божества, во-вторых. Ее история составляет самую важную из всех литературных предпосылок "Медного Всадника"
· Русский предромантизм (Юнг с 1778 и Оссиан с 1788 г.) функционально не равняется английскому и западноевропейскому.
· Державин привлекает элементы западного предромантического стиля потому, что он создает систему "грандиозной" поэзии государственного величия России. Вот почему юнгова ночь и оссианический ужас фигурирует у него, не в пример западным поэтам, как раз в наиболее государственных и великодержавно-монархических одах.
ü «Видение мурзы» - явление монарха подданному впервые окружено атмосферой юнговой ночи.
ü В явлении Фелицы важно отметить:
1. явление ночное
2. совершенно локальное, петербургское
3. оно - явление монарха подданному;
4. притом "ошибающемуся", для исправления его "ошибочных" и "оскорбительных" взглядов;
5. Екатерина является такой, какой она и изображена в портрете Левицкого
6. является она в гневе
7. ее явление дано как условное явление богини
8. явлению сопутствует сотрясение здания
9. зритель подавлен
· У Пушкина эту тему мы находим с коренным функциональным изменением.
ü У Державина все происходит в семейной обстановке, в тесном придворном кругу; является "своя", лично и коротко знакомая царица, чтобы разрешить частный семейный спор.
ü У Пушкина - острая политическая борьба. Следовательно, привлечение одической традиции имеетиной смысл.
· Повесть связана с новой реальностью 30-х годов. Исследуемые нами одизмы нисколько не колеблют основополагающего факта: "Медный Всадник" -- реалистическая повесть.
· Этим, видимо, объясняется то, что, в противоположность Державину, Евгению является не современный ему монарх, а всадник. Пушкин не развивает творчески одическую тему, а просто ее "цитирует".Противопоставить Евгению Александра Пушкин не хочет, потому что это значило бы реставраторски творить, а одическое творчествобыло бы архаизмом.
· Этим же и объясняется своеобразие в развитии замысла.
ü Можно было бы противопоставить Евгению: 1) Александра I, т. е. поступить по-державински, 2) всадника в том "чистом" виде, в каком он дан фальконетовой одой, т. е. развить соответствующую ситуацию в оде Петрова 1793 года.
ü Но Пушкин поступает иначе, сливая явление всадника с явлением грандиозных, натурально-героических фигур, т. е. с темой, разработанной за долгую историю развития русской оссианической поэзии.
· Влияние «Водопада» Державина
à Противоречие: Евгений просыпается в ненастную ночь, но подходит к Сенатской площади в ясную ночь.
à Причина - авторитетный прототип. Общий осенний ненастный колорит петербургской повести, авторитет 1-й части требовали снова дождливой ночи. Но когда Пушкин дошел до явления всадника, он столкнулся с традиционной темой, прежде всего с описанием лунной ночи "Водопада" и оссианического видения вообще (всегда предполагает видение во время лунной ночи).
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 201; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!