Идеализацией рыцарства, сказочной фантастикой и изысканностью поэтической формы.
Один рассказывает нам, Что пережил и видел сам, Другой твердит о счастье, Богатстве, пылкой страсти, Тот славит доблесть, этот — долг, И дорог всякому свой толк. А я хочу вам рассказать, Что мне случилось повидать, Сказать про это дальше, Без выдумки и фальши. Крестьянский сын в деревне жил, Он чудо-кудри отрастил, Они вились до самых плеч, Чтобы волной на плечи лечь. Как шелк, был каждый локон, Под шапкой их берег он. А шапка дивной красоты, На ней и птицы, и цветы. К лицу та шапка молодцу, Он Гельмбрехт звался по отцу, Ведь старый майер, как и он, Был тем же именем крещен. О том крестьянском сыне Я начал повесть ныне [...].
{Стихи 1-24)
«Отец, скажу тебе одно: Ты воду пей, а я — вино. Питайся кашей, словно нищий, Я буду сыт иною пищей, Что птицей жареной зовут. Меня учить — напрасный труд. Мякину есть считай за честь, А я калач отважусь есть. Вот так и доживем до гроба, Возьмем, что заслужили оба.
4. Культура
119
Доказано то римским правом,
Что дети доблестью и нравом,
Подобьем духа, не лица
Выходят в крестного отца.
Мой крестный рыцарь был, и с детства
Я благородство взял в наследство,
Благослови его Христос
За то, что я таким возрос».
«А мне, — сказал отец, — ей-ей,
Кто справедливей, тот милей,
Достойней сын простого рода,
Чем трутень рыцарской породы,
Пусть род его не знаменит,
Народ им больше дорожит,
Чем тем наследником поместья,
Кто выбрал леность и бесчестье.
|
|
|
Приди в чужую землю оба,
Бедняк и знатная особа,
Там, где не знают их родни,
За добродетели одни
Простого в образец поставят,
Другого только лишь ославят.
Ты быть стремишься благородным.
Сумей же оказаться годным
На благородные дела,
Они для замка и села
Единый истинный венец.
Так говорит тебе отец».
(Стихи 471-508)
I..)
И с тем уехал налегке
Он от отца во весь опор,
Перемахнув через забор.
О том, что встретил он в пути.
Мне слов и в три дня не найти,
Сказать о всем, что было.
Недели б не хватило.
Но в некий замок прибыл он,
Там чтил хозяин не закон.
120
Германия в XII-XV вв.
А грабежи и драки И жил, как на биваке. Ну, а себя он окружил Лишь теми, кто ему служил, Толпой головорезов, Никто там не был трезов. Попав в дружину, наконец, Стал лихо грабить наш юнец
[...1
Святая правда, в первый год Счастливым был его поход, Он к цели плыл, и ветры сами Несли корабль под парусами. И стал таким он дерзким скоро, Что у разбойников без спора Он долей львиною уже Завладевал при дележе.
(Стихи 646-689)
[Отец вспоминает о благородных рыцарских обычаях недавнего прошлого]
«Вот это было мне по нраву!
Все умножало честь и славу.
Как подменили всех людей!
Когда-то лжец или злодей,
|
|
|
Желавший кривдой жить на свете
И на закон накинуть сети,
Друзей всесильных не имел
И при дворе не пил, не ел.
Теперь же тот богатство множит,
Кто льстить и лгать бесстыдно может,
И при дворе ему почет,
И больше он успел, чем тот,
Кто честно выбрал путь-дорогу
И угодить старался Богу.
Так жили встарь. А как на свете
Живут сегодня наши дети,
Какой обычай ныне чтут?
Скажи, не посчитай за труд». —
Культура
121
«Отец, я вам ответить рад. У нас в чести один обряд: «Пей, сударь, пей! Лакай до дна: Ты выпьешь, — я налью вина». Нет ничего приятней в мире Веселья бражников в трактире.
{Стихи 967-1036)
Дары раздали скрипачам.
Но что явилось их очам?
Кого послал злодеям Бог?
Судья явился к ним врасплох
И, сапогами грохоча,
Вошли четыре палача.
Тотчас разбойную десятку
Они связали по порядку.
Кто не успел забраться в печь,
Под лавку ухитрился лечь,
Тесня товарищей безбожно,
Но скрыться было невозможно.
Их брал, за космы волоча,
Один подручный палача,
А раньше каждый из десятки
Мог четырех осилить в схватке.
|
|
|
Скажу вам истину без спора,
Что у отъявленного вора
Есть дерзость, чтоб убить троих,
Но с палачом грабитель тих,
Он беззащитен и покоен,
Как дуб, подрубленный под корень [...]. {Стихи 1607-1628) Перевод Р. Френкель
Вернер Садовник. Крестьянин Гельмбрехт/Изд. подгот. Р. 3. Френкель. М., 1971. С 111.
ГЕРМАНИЯ В XVI ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
Реформация и конфессионализация
№ 44. Мартин Лютер. «Диспут о прояснении действенности индульгенций» (1517 г., извлечения)
«Диспут о прояснении действенности индульгенций» или «95 тезисов» — первый документ реформационной эпохи. В нем Лютер выступил против распространения представителями римского папы в Германии индульгенций и злоупотреблений, связанных с отпущением грехов. 31 октября 1517г. Лютер вывесил текст «Тезисов» на дверях университетской церкви Виттенберга, призывая сторонников папы к научному диспуту. С этого момента Мартин Лютер вступил в борьбу, которая в конечном итоге потрясла не только церковь, но и все германское общество. Данный момент считается началом Реформации.
Во имя любви к истине и стремления разъяснить ее, нижеследующее будет предложено на обсуждение в Виттенберге под председательством достопочтенного отца Мартина Лютера, магистра свободных искусств и святого богословия, а также ординарного профессора в этом городе. Посему он просит, дабы те, которые не могут присутствовать и лично вступить с нами в дискуссию, сделали это ввиду отсутствия, письменно. Во имя Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.
|
|
|
1. Господь наш и учитель, говоря «покайтесь», хотел, чтобы земная жизнь верующих в него была постоянным покаянием.
2. Под этим словом никак нельзя понимать таинство покаяния [т. е. исповедь и отпущение грехов, производимые священником).
[...] 5. Папа не может освобождать от наказаний, за исключением тех, которые налагает по своему усмотрению или согласно с церковными канонами, т.е. с папскими же постановлениями.
Л Реформация и конфессионализация
123
Папа не имеет власти отпустить ни одного греха, не объявляя и не подтверждая отпущение именем Господа; кроме того, он дает отпущение только в определенных ему случаях. Если он пренебрегает этим, то грех пребывает и далее.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 354; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!