Такова, например, теория тектоники литосферных плит,

которой занимаются также геологи, геофизики и специалисты ряда других научных направлений. Одним из основоположников этой теории считается немецкий геофизик Альфред Вегенер, высказавший свои идеи в 1912 году. Возродившаяся в 60-х годах на новой основе, эта теория получила наименование новой глобальной тектоники. Ее сторонники исходят из того, что земная литосфера расколота на крупные блоки, получившие названия литосферных плит. Обычно называют семь таких плит (Евразийская, Африканская, Индо-Австралийская, Северо-Американская, Южно-Американская, Тихоокеанская и Антарктическая), но некоторые ученые доводят их число до 22-х и даже более. Основные споры в пределах этой области научного знания идут между «фиксистами», признающими решающее значение верти-

 

116

117

кально направленных тектонических движений и отрицающими возможность значительных горизонтальных перемещений литосферных плит, и «мобилистами», которые, напротив, исходят из горизонтальных подвижек больших участков земной коры относительно друг друга и полюсов.

6.4. Теории социально-экономической географии

В этом вопросе, как и во многих других, нет полной ясности. Тем не менее мы попытаемся охарактеризовать несколько теорий социально-экономической географии, включая как более общие, так и несколько более частные, затрагивающие отдельно производство, население. Это теории размещения производительных сил, экономического районирования, мирового хозяйства, территориальной структуры хозяйства, геоурбанистики и центральных мест.

Теория размещения производительных сил.При самом кратком определении этот термин включает размещение населения и хозяйства, или, иными словами, географическое распространение процесса создания и потребления материальных благ. Следовательно, он состоит из ряда компонентов: промышленность, сельское хозяйство, транспорт, непроизводственная сфера и т. д. Еще Н. Н. Колосовский писал о том, что размещение оказывается понятием далеко не таким простым, четким и ясным, как это кажется с первого взгляда, и это вытекает именно из его многоаспектности. В течение длительного времени «размещение населения и хозяйства» было едва ли не центральным понятием экономической географии, вошедшим и во многие государственные документы.

Своими корнями оно уходит в XIX век, к так называемым штандортным теориям, возникшим в Германии (от нем. 51апс1ог1 — местоположение). Эти теории подробно описаны Н.Н.Баранским [9, с. 41—50], Ю. Г. Саушкиным [93, с. 62—63] и особенно Б. Н. Семевским [95, с. 101—128]. И тем не менее они заслуживают краткого упоминания и в данной работе.

Начало этим теориям положила у е ория сельскохозяйственного штандорта, изложенная меклен-

бургским помещиком Иоганном Тюненом в его книге «Изолированное государство» (1826). Исследовав влияние на размещение сельского хозяйства таких факторов, как производственные и транспортные расходы, плодородие почв и свойства сельскохозяйственных культур, И. Тюнен пришел к выводу о том, что каждая из этих культур должна быть размещена на таком расстоянии от рынка, чтобы она давала наибольшую выгоду владельцам имения. Отсюда и вытекают знаменитые «кольца Тюнена», образующиеся вокруг рыночного центра «изолированного государства» (рис. 16). По мнению Ю. Г. Саушкина, эта теория находится на грани политической экономии и пространственной экономики, но и как экономико-географ И. Тюнен намного опередил свое время, по существу создав пространственную модель размещения сельского хозяйства.

Теория штандорта промышленности была изложена немецким экономистом Альфредом Вебером в книге, изданной в 1909 году. Согласно теории А. Вебера, размещение производственных предприятий определяется тремя «ориентациями» — транспортной, рабочей и агломерационной, т. е. стремлением предпринимателей размещать свои предприятия в центрах скопления подобных предприятий. А. Вебер обосновал выбор места для промышленного предприятия наименьшими издержками производства. Заслуга его заключается и в том, что он связал штандорт промышленности с собственно экономической географией, к тому же введя в нее метод математических расчетов. Теория промышленного штандорта получила дальнейшее развитие в трудах ряда других западных ученых, и в особенности немецкого же экономиста-географа Августа Лёша. В отличие от своих предшественников А. Лёш исходил из того, что главным побудительным импульсом при выборе места размещения предприятия является стремление к получению максимальной прибыли.

Теория штандорта вызвала определенный интерес и в России, тем более, что книги И. Тюнена, А. Вебера и А. Лёша [62] были переведены на русский язык, вторая — с предисловием Н. Н. Баранского, а третья — Я. Г. Фейгина. Но обществу с плановой экономикой нужна была собственная теория размещения производства, и в формировании ее участвовали практически все крупные советские экономи-ко-географы, а также многие видные экономисты. При этом

 

118

119

Рис. 16. Зоны («кольца») специализации И. Тюнена (по В. Н. Холиной)

120

в центре внимания оказались действительно основополагающие вопросы о законах, закономерностях, факторах и принципах размещения социалистического производства. Литература по всем этим вопросам очень велика. Но, к сожалению, приходится констатировать, что нескольких десятилетий работы не хватило для того, чтобы теория размещения приобрела достаточную стройность.

Исходя из существовавших методологических установок, теоретики экономической географии считали, что все стороны и процессы социалистического производства, включая его размещение, определяет основной экономический закон социализма. Его производными являются специальные (частные) экономические законы — закон экономии труда, законы концентрации, специализации, кооперирования и комбинирования производства, закон общественного разделения труда и др. Что же касается размещенческих аспектов, то они определяются уже не законами, а закономерностями, представляющими собой пространственные модификации экономических законов.

Но даже в формулировке этих закономерностей большее или меньшее единство так и не было достигнуто. Сошлемся хотя бы на Ю. Г. Саушкина, который в своей главной монографии приводит сравнительную таблицу подобных формулировок, предлагавшихся Я. Г. Фейгиным, Б. А. Тутыхи-ным, А. Н. Лаврищевым, А. Е. Пробстом, Ф. Я. Кириным и А. Т. Хрущевым [93, с. 392—393]. В дальнейшем, может быть, наиболее четко эти закономерности были сформулированы Е. Е. Лейзеровичем и В. Я. Ромом, выделившими: 1) экономическую эффективность территориальной организации хозяйства, 2) планомерно-пропорциональное размещение производства, 3) сближение уровня развития республик и районов, 4) развитие общественного географического разделения труда, 5) комплексное, взаимообусловленное развитие хозяйства республик и экономических районов в сочетании со специализацией и 6) развитие международного социалистического разделения труда и международной социалистической интеграции [239, с. 43—49]. Из этих закономерностей выводились принципы размещения производства: приближение предприятий к источникам сырья, топлива и районам потребления продукции, учет интересов обороноспособности страны и др. Формулировались также факторы размещения [237].

121

Все эти закономерности, принципы и факторы противопоставлялись аналогичным категориям капиталистического хозяйства, где действует основной экономический закон производства и присвоения прибавочной стоимости, которому подчиняются такие специфические законы, как неравномерность экономического развития, цикличность воспроизводства, анархия хозяйства. В свою очередь, из них выводились пространственные закономерности в виде территориальной неравномерности экономического развития, диспропорций в региональном развитии, стихийности и анархии в развитии центров и районов производства.

Надо ли говорить о том, что в условиях рыночной экономики современной России все эти положения имеют преимущественно исторический интерес. Кстати, еще в 70— 80-е годы, когда в научный обиход вошло учение о территориальной организации производительных сил и общества, некоторые экономико-географы стали постепенно отказываться от традиционного понятия о размещении населения и хозяйства как якобы недостаточно полно отражающего сущность социально-экономической географии. Думается, что это вряд ли оправдано. Ведь эта категория характеризует не просто механистическое распределение по территории каких-либо объектов, но и процессы взаимосвязей между ними. Она закономерно соотносится с понятиями о географическом разделении труда, о территориальной организации производительных сил (общества). Следовательно, считать ее устаревшей и исключать из научного лексикона было бы преждевременно.

Теория экономического районирования.С понятием «экономический район», которое по Н. Н. Колосовскому занимает особое место в экономической географии, связано много смежных понятий. Например, районообразованием нередко называют объективный процесс формирования и развития районов, районологией — учение о закономерностях управления этим процессом, а экономическим районированием — само выделение таких районов. В таком аспекте экономическое районирование — это выделение системы экономических районов страны или крупного региона, объективно отражающих сложившееся территориальное разделение труда. Основная цель экономического районирования — создание оптимальных условий для

122

территориального планирования и осуществления социально-экономической региональной политики [114, с. 345].

В нашей литературе неоднократно подчеркивалось, что Россия является родиной теории и практики экономического районирования. Возможно, что это объясняется ее огромной территорией и потенциалом производительных сил, вызвавшим особый интерес к исследованиям такого рода. Действительно, первые опыты районирования восходят еще к XVIII веку, ко времени расцвета российского абсолютизма. Они продолжались и в первой половине XIX века, в эпоху кризиса крепостничества и зарождения капиталистической мануфактуры, и во второй половине того же века, когда в стране происходил промышленный переворот. Уже в советское время, в 20-е годы, они приобрели особый размах в связи с осуществлением плана электрификации России (ГОЭЛРО) и первого пятилетнего плана. Они продолжались и в предвоенный и послевоенный период. Конкретное содержание этих исследований подробно описывалось многими экономико-географами, например, Н. Н. Баранским [9; 10], Н. Н. Колосовским [57; 58]. Оно нашло отражение и в ряде учебных изданий [239; 370].

Так постепенно сложилась теория экономического районирования, основоположниками которой в советский период считаются И. Г. Александров, Г. М. Кржижановский, Н. Н. Колосовский, Н. Н. Баранский. Существенный вклад в дальнейшее развитие этой теории внесли такие видные представители отечественных экономико-географических школ, как В. М. Четыркин, Ю. Г. Саушкин, П. М. Алампиев, А. М. Колотиевский, И. И. Белоусов, М. М. Паламарчук, Т. М. Калашникова, Э. Б. Алаев, Н. Т. Агафонов, Н. Н. Казанский, В. С. Варламов, М. Д. Шарыгин, А. И. Чистобаев, а также такие представители экономических школ как академики Н. Н. Некрасов и А. Г. Аганбегян, Я. Г. Фейгин, А. Е. Пробст, В. Ф. Павленко, В. В. Кистанов и др.

Прежде всего было сформулировано важнейшее понятие об интегральном экономическом районе. По Э. Б. Алаеву, экономический район — это территориально целостная часть народного хозяйства страны, обладающая следующими признаками: специализацией как основной народнохозяйственной функцией, комплексностью, понимаемой, в широком смысле, как взаимосвязанность важнейших элементов экономической и территориальной структур района, управляемостью, что позволяет рассматривать район как ор-

123

ганизационную ячейку территориального управления народным хозяйством. Объективной основой экономического района служит территориально-производственный комплекс [110, с. 227].

Н. Н. Колосовский выделил пять типов экономических районов, отнеся к ним: 1) резервные территории со слабым развитием производительных сил, 2) районы пионерного экономического развития, 3) районы крупноочагового развития хозяйства, 4) районы мощных очагов хозяйственного развития, 5) районы сложившегося комплексного хозяйства. Был разработан вопрос об иерархии экономических районов с выделением соответственно макро-, мезо- и микрорайонов, а также об их зонировании, т. е. объединении районов в группы. Была разработана типология территориальной структуры района. Продвинулось вперед не только интегральное, но и отраслевое экономическое районирование: промышленное (А. Т. Хрущев), сельскохозяйственное (А. Н. Ракитников, В. Г. Крючков), транспортное (И. В. Никольский).

Но наибольшая ценность этой теории заключается в том, что начиная с плана ГОЭЛРО, разработанного еще в 1920 году, и до конца 80-х годов она находила самое многообразное отражение в конкретном территориальном планировании и экономическом районировании страны. В 80-х годах сетка экономического районирования СССР насчитывала 19 крупных экономических районов, объединяемых в 3 экономические зоны. Но это отнюдь не означает, что все вопросы экономического районирования были уже решены. Так, явно устарела сама сетка экономических районов страны, равно как и система управления ими. Все резче стали обозначаться расхождения между экономическим районированием и административно-территориальным делением.

В наши дни «смены вех» часть экономико-географов заняла по отношению к советскому опыту экономического районирования ярко выраженную нигилистическую позицию — вплоть до объявления чуть ли не «мифом» всех достижений прошлых десятилетий в этой области и в целом в территориальном планировании. Такой подход вряд ли можно считать правильным. Ведь и ныне сохраняется подразделение обширной территории России на Западную и Восточную экономические зоны с выделением 11 экономических районов (рис. 17). Соответственно, должны сохраняться и теория и практика экономического районирования, хотя

124

Рис. 17. Экономические зоны и районы России.

Экономические районы: I — Северный, II — Северо-Западный, III — Центральный, IV — Волго-Вятский, V — Центрально-Черноземный, VI — Поволжский, VII — Северо-Кавказский, VIII — Уральский, IX — Западно-Сибирский, X — Восточно-Сибирский, XI — Дальневосточный

при отсутствии Госплана и пятилетних планов их, естественно, следует подвергнуть существенному пересмотру.

Именно такая работа в 90-е годы проводится во многих научных и научно-производственных коллективах. Интересные новые идеи уже высказаны в отношении иерархии экономических районов, старопромышленных районов и районов нового освоения, узловых районов, сплошного и выборочного районирования и т. д. М. К. Бандманом предложена новая схема районирования Сибири, П. Я. Баклановым -Дальнего Востока. Но главное новшество заключается, пожалуй, в том, что современное районирование, как этого и можно было ожидать, выходит за рамки экономического как такового. Речь идет о социально-экономическом, о политико-географическом, об историко-географическом, об эколого-ресурсном, а также о природно-сельскохозяйственном, природно-мелиорационном, агроклиматическом и других видах районирования России.

Теория мирового хозяйства.Становление теории формирования и развития мирового (всемирного) хозяйства происходило значительно медленнее. Долгое время акцент де-

125

лался преимущественно на исторические аспекты данной проблематики: мировое капиталистическое хозяйство сложилось на рубеже XIX и XX веков; оно включило три составные части — крупную машинную индустрию, «паровой» транспорт и мировой рынок; сначала мировое хозяйство развивалось преимущественно «вширь», а с переходом к эпохе НТР в нем стало преобладать развитие «вглубь». Что же касается характеристики современного мирового хозяйства, то в ней заметно преобладал взгляд на эту категорию не как на единое целое, единую систему, а как на некий симбиоз двух подсистем — мирового социалистического и мирового капиталистического хозяйства, причем главное внимание привлекало не то, что их объединяет, а то, что их разъединяет. Соответственно этому сопоставлялись и противопоставлялись два типа международного географического разделения труда, два мировых рынка, два типа международной экономической интеграции. И хотя подавляющее большинство советских ученых отвергало сталинскую концепцию о том, что после образования мировой социалистической системы единое некогда мировое хозяйство окончательно распалось на две части, идеологическая установка на недопустимость конвергенции, т. е. смешения закономерностей социализма и капитализма, давала себя знать.

Несмотря на это теория мирового хозяйства продолжала разрабатываться, причем как экономистами (академики Е. С. Варга, Н. Н. Иноземцев, Е. М. Примаков, А. Г. Милей-ковский, О.Т.Богомолов), так и экономико-географами (Н. Н. Баранский, И. А. Витвер, М. С. Розин, Л. И. Василевский, М. Б. Вольф, С. И. Дедовских, В. П. Максаковский, С. Б. Шлихтер, В. В. Вольский и др.). Это означает, что мировое хозяйство стало все более рассматриваться не как чисто политэкономическая и экономическая, но и как географическая категория. Начали создаваться теоретические основы географии мирового хозяйства.

Однако радикальный перелом во взглядах на мировое хозяйство наступил только во второй половине 80-х годов — в связи с окончанием холодной войны, возобладанием нового политического мышления, а затем и в связи с фактическим распадом мирового социалистического хозяйства. Резкое повышение общественного и научного интереса к мирохозяйственным аспектам развития, к глобальным проблемам человечества, к всемирным политическим и экономическим

отношениям благотворно сказалось и на теории мирового хозяйства.

В соответствии с современными взглядами мировое хозяйство представляет собой исторически сложившуюся и постепенно развивающуюся систему национальных хозяйств стран мира, которые связаны между собой международным географическим разделением труда и находятся в сложном взаимодействии друг с другом.

Заметно увеличилось и число публикаций по географии мирового хозяйства (Н. В. Алисов, Н. С. Мироненко, Л. В. Смирнягин и др.). В состав географии мирового хозяйства входят: 1) общая география мирового хозяйства, затрагивающая общие вопросы его развития в синтезе с глобальными проблемами человечества; 2) отраслевая география мирового хозяйства, изучающая географию мировой промышленности, мирового транспорта, сельского хозяйства и т. д.; 3) региональная география мирового хозяйства, где эти вопросы рассматриваются в разрезе отдельных крупных регионов мира, интеграционных объединений, а также Мирового океана.

Немалый интерес для географии мирового хозяйства представляет изучение его пространственной структуры или «географического рисунка». Это особенно важно потому, что мировая хозяйственная система, как и мировая политическая система, на наших глазах превратилась из двухцен-тровой (биполярной) в полицентрическую. В первом приближении можно выделить примерно 10 главных «центров тяжести» современного мирового хозяйства, причем соотношение между ними не остается неизменным. Например, доля СНГ и России заметно снизилась, а доля центров Азиатско-Тихоокеанского региона, и в особенности Китая, сильно возросла.

В последнее время некоторые западные ученые выдвинули идею вычленения в мировом хозяйстве трех взаимосвязанных, но наряду с этим относительно самостоятельных пространственных подразделений. Первое из них стали называть ядром, относя к нему прежде всего группу высокоразвитых постиндустриальных государств. Второе получило название периферии, охватывающей большинство развивающихся стран, а третье, находящееся как бы между первым и вторым — полупериферии. Подобное трехчленное деление встречается и в трудах ряда отечественных географов [36].

 

126

127

Теория территориальной структуры хозяйства.В хозяйстве страны всегда было принято выделять в качестве, в какой-то мере автономных, социальную, отраслевую, технологическую, а иногда и некоторые другие виды структуры. Затем к этому перечню добавилась и территориальная структура хозяйства (ТСХ), представляющая для социально-экономической географии наибольший интерес.

Зарождение этой теории относится к 60-м годам, а становление ее приходится в основном на 70-е годы. Наиболее активное участие в этом процессе приняли И. М. Маергойз, П. М. Алампиев, В. М. Гохман, Г. М. Лаппо, М. М. Паламар-чук, А. Г. Топчиев, некоторые другие видные ученые. Но прежде всего эту теорию обычно связывают с именем И. М. Маергойза. Уже в книге И. М. Маергойза о Чехословакии (1964) термин «территориальная структура» перестал быть синонимом термина «размещение», а приобрел некий самостоятельный смысл. Затем он был им же развит и обогащен, прежде всего на базе конкретного изучения стран Восточной Европы. В результате сложилась довольно стройная система взглядов.

В основе ее лежит сама дефиниция данного понятия. И. М. Маергойз определил территориальную структуру хозяйства как совокупность определенным образом взаиморасположенных и сочлененных территориальных элементов, находящихся в сложном взаимодействии в процессе (и в результате) развития и функционирования народнохозяйственной системы [64]. Следовательно, территориальная структура характеризует членение хозяйства на экономические районы и зоны и (или) их взаиморасположение, соотношение центра и периферии, начертание основных трасс экономического взаимодействия, степень «мозаичности» или «крупноблочности» форм хозяйственного освоения территории. Иными словами, речь идет о главных чертах хозяйственной дифференциации территории, о ее «географическом рисунке».

Развивая эти положения, И. М. Маергойз предложил выделять три формы ТСХ: 1) интегрально-пространственную структуру, характеризующуюся взаимодействием зон, районов, подрайонов и т. д.; 2) территориально-отраслевую структуру, формирование которой определяется размещением ключевых отраслей экономики и научного потенциала; 3) линейно-сетеузловую структуру, охватывающую прежде всего производственную инфраструктуру в ее взаимосвязи

128

с расселением и образующую экономические линии и полосы. Он же детально разработал представление о территориальных структурах четырех подсистем хозяйства — материального производства, инфраструктуры, расселения и природных ресурсов, охарактеризовал главные пространственные формы ТСХ — одноцентровую, полицентрическую и смешанную, ее свойства (в особенности инерционность). По И. М. Маергойзу, именно территориальная структура должна служить основным объектом изучения экономико-географов [64; 221].

П. М. Алампиев ввел понятие о каркасной и очаговой структуре ТСХ. Первая из них характерна для экономически развитых стран с высоким уровнем «зрелости» производительных сил и сильной внутренней дифференциацией территории, вторая — для менее развитых стран и малоосвоенных районов.

В 80—90-е годы теория территориальной структуры хозяйства получила дальнейшее развитие. Это можно показать на примерах параметризации ТСХ (Л. И. Василевский, П. М. Полян), которая как бы связывает теоретический и методический уровни исследований, разработки ТСХ не только населения и хозяйства, но и природопользования. Появился ряд коллективных монографий, посвященных изучению территориальной структуры зарубежных стран -как развитых, так и развивающихся. Уже было упомянуто, что начал изучаться вопрос о территориальной структуре мирового хозяйства с выделением в нем важнейших «центров силы», ядра, периферии и полупереферии. Ю. А. Веденин ввел понятие о территориальной структуре искусства [19, с. 61].

Теория расселения населения.Это теория формирования и эволюции человеческих поселений, которая ставит своей задачей совершенствование данного процесса в целом и в его отдельных формах.

В самом общем плане под расселением населения понимается распределение населения по территории и его результат в виде образования сети поселений. Понятие «расселение» включает в себя размещение населения, функциональные территориальные взаимосвязи населенных мест и миграции населения [124, с. 373].

Размещение населения — сложный социально-экономический процесс. Поэтому он является предметом изучения социологии, которая исследует его как пространственную

129

5 Заказ 1097

форму организации общества, демографии, изучающей процессы распределения и перераспределения населения по территории, этнографии, исследующей влияние расселения на формирование и взаимопроникновение духовной и материальной культуры народов, градостроительства, занимающегося изучением размещения населенных пунктов разной величины, их расположения по отношению к местам производства, транспортным артериям и друг к другу, расселением населения внутри таких пунктов и др.

Свою «сферу влияния» в этом сочетании имеет и география расселения населения, которая рассматривает расселение во взаимодействии с природной средой, изучает формы расселения людей (городскую и сельскую, постоянную и временную, единичную и групповую), сети и системы поселений (расселения). Кстати, эти два понятия весьма различны. Если сеть поселений («анатомия») очень инертна, то система расселения («физиология») динамична. Поэтому переход от первой ко второй — это качественный скачок [61, с. 173].

Совокупность факторов, определяющих развитие процессов расселения населения, как правило, подразделяют на три большие группы. Во-первых, это социально-экономические факторы: общий уровень развития, исторически сложившееся размещение хозяйства, а также региональные различия в уровне доходов, транспортной обеспеченности, распределении капиталовложений и др. Во-вторых, это природные факторы: условия рельефа, климата, водообеспеченности, плодородия почв и др. В-третьих, это демографические факторы, к которым, прежде всего, относятся региональные различия миграционных процессов, а также различия в интенсивности процессов воспроизводства населения. Для полной характеристики расселения все эти три группы факторов необходимо рассматривать комплексно [124, с. 374].

Для изучения расселения населения используются различные методы: группировки, ранжирования, ранговой корреляции, вычисления средних показателей (например, плотности населения), индекса территориальной концентрации, методы картографирования, районирования, моделирования.

В создании отечественной теории расселения особенно велики заслуги Н. Н. Баранского, О. А. Константинова, В. В. Покшишевского, С.А.Ковалева, В.Г.Давидовича, Б. С. Хорева, Г. М. Лаппо, С. Г. Смидовича, Ф. М. Листенгур-та, а в области географии миграций — В. В. Покшишевского,

130

В. И. Переведенцева, Ж. А. Зайончковской, Б. С. Хорева, Л. Л. Рыбаковского, С. А. Польского.

На Западе теория формирования и эволюции человеческих поселений обычно носит наименование экие/пика (от греч. оШа — дом, жилище). Задача экистики заключается в совершенствовании расселения населения как в целом, так и в его отдельных формах. Для экистики характерен широкий подход к предмету исследования, стремление охватить проблемы расселения целостно и глобально, опираясь при этом на синтез достижений отдельных наук. Экистика исходит из того, что «домом» человека выступают разномасштабные территориальные единицы — от комнаты до всей Земли; всего их выделяется 15. Каждую такую единицу формируют пять «экистических элементов» — природа, человек (индивид), общество, «оболочки» (строения, укрытия) и соединяющие их «сети» (пути сообщения, линии связи). Однако теория экистики недооценивает влияние на расселение социально-экономических факторов. Основоположником этой теории, разработанной в 50—60-х годах, считается греческий архитектор и градостроитель К. Доксиадис.

Теория геоурбанистики. Урбанизация — глобальный процесс современности, в той или иной мере охватывающий весь земной шар. Важная особенность современного этапа урбанизации — ее тесная связь с научно-технической революцией, со всем социально-экономическим развитием общества. Не удивительно, что процесс урбанизации является объектом междисциплинарных исследований, которые ведут географы, экономисты, социологи, демографы, градостроители и др. И тем не менее главную роль в них безусловно играет география, причем не только география населения, но и вся экономическая и социальная география в целом. Это объясняется тем, что урбанизация являет собой важнейшую пространственную форму всего социально-экономического развития, теснейшим образом связанную с географическим разделением труда, с размещением производительных сил, с социально-экономическим районированием. Ту часть общей теории урбанизации, которая изучает городские поселения, их сети и системы, принято называть географией городов или геоурбанистской.

Теория геоурбанистики в нашей стране начала складываться в 30—40-е годы. У ее истоков стояли Н. Н. Баранский, В. В. Покшишевский, Р. М. Кабо, О. А. Константинов и неко-

131

торые другие видные ученые. Затем на базе изучения географии городов СССР она получила развитие в работах В. Г. Давидовича, Д. И. Богорада, Ю. Г. Саушкина, Е. Н. Пер-цика, Г. М. Лаппо, Б. С. Хорева, Ф. М. Листенгурта, О. П. Литовки, на основе изучения зарубежной тематики — в работах В. М. Гохмана, И. М. Маергойза, С. А. Польского, А. Е. Слуки, Ю. Л. Пивоварова, С. Б. Лаврова, Я. Г. Машбица, В. М. Харитонова. Некоторые из перечисленных авторов (Покшишевский, Маергойз, Перцик, Лаппо, Машбиц, Пивоваров) уделили большое внимание рассмотрению урбанизации как глобального процесса [60; 61; 65; 84; 85; 228].

В основе теории геоурбанистики лежит само определение урбанизации как феномена нашего времени. Хотя в данном вопросе нет полного единства, но все же большинство ученых склоняется к тому, что это понятие можно трактовать в более узком и более широком аспектах. В более узком аспекте урбанизация (от лат. игЬапиз — городской, игЬ5 — город) означает рост городов и повышение роли городского населения, в более широком значении — это исторический процесс повышения роли городов и городского образа жизни в развитии общества. К определению урбанизации вплотную примыкает разработка вопросов о стадиях этого процесса, о развитии урбанизации «вширь» — за счет развития новых ячеек и «вглубь» — за счет усложнения форм и систем расселения, т. е. соответственно экстенсивным и интенсивным путями, о факторах урбанизации (социальных, экономических, демографических, экологических, архитектурно-планировочных), о типах урбанизации, соответствующих разным типам стран, о сетях городов, а также об общих ее чертах, как глобального процесса.

По Ю. Л. Пивоварову, мировую урбанизацию отличают три главные общие черты.

Во-первых, это рост городского населения. Именно быстрый рост городов и городского населения составляет одну из характерных особенностей нашей эпохи. Он обусловлен экономическими и социальными выгодами территориальной концентрации разнообразных видов деятельности в городах. В свою очередь подобный рост приводит к увеличению доли городского населения. Все это находит отражение в таких важных понятиях, как «темпы урбанизации», «уровень урбанизации» (урбанизированность), «городской взрыв» и др.

132

Во-вторых, это увеличение его концентрации в крупных городах и агломерациях. Основную суть урбанизации составляет процесс развития больших городов и формирующихся на их основе крупных городских агломераций, которые служат главными «фокусами» территориального развития и основными носителями характерных черт современной урбанизации. Он отражает эволюцию основных форм урбанизации и перерастание традиционного «точечного» города в агломерацию. Однако и агломерация — уже не предел территориальной концентрации городского населения, которая стала принимать и «надагломерационные» формы (рис. 18). Этот процесс тоже находит отражение в таких важных понятиях как «людность городов», «городская агломерация» (полицентрическая, моноцентрическая), «мегало-полис», «урбанизированный район», «урбанизированная зона» и др.

В-третьих, это непрерывное расширение городских территорий. Данная черта сама собою вытекает из содержательной сущности первой и второй черт. Она находит отражение в таких понятиях как «субурбанизация» (дословно «урбанизация пригородов»), «рурбанизация» (процесс распространения городских форм и условий жизни на сельскую местность), «гиперурбанизация» (сверхурбанизация), «урбанизированная среда», «территориально-урбанистическая структура».

Рис. 18. Таксономия урбанизированного населения (по Ю. Л. Пивоварову)

133

В наши дни географический анализ урбанизации продолжается. При этом экономико-географы уделяют внимание как основам этого процесса, так и в особенности — пространственному ходу урбанизации, который в конце XX века приобретает некоторые новые черты. В свою очередь этот пространственный ход изучается на примере развитых стран Запада, развивающихся стран, стран СНГ и в особенности — России. Географы-урбанисты не просто констатируют факт серьезного кризиса российских городов, но стремятся объяснить его с учетом ошибочных идеологизированных концепций и догматических построений недавнего прошлого, которые мешали осуществлению подлинно научной стратегии урбанизации в СССР — России. В значительной мере результатом допущенных просчетов стало отставание качества городской среды в нашей стране от уровня, достигнутого на Западе. Можно добавить, что общая гуманизация и социологизация географии в современной России заметно сказалась и на отечественной геоурбанистике. Одним из проявлений этого можно считать усиление антропокультурного подхода к проблеме, суть которого в том, что основные причины формирования урбанизации связываются уже не столько с производством и даже с расселением, сколько с развитием человеческой культуры и цивилизации в широкой их трактовке.

Из других теорий социально-экономической географии можно отметить теорию центральных мест, которую связывают с именем ее родоначальника — немецкого ученого Вальтера Кристаллера, опубликовавшего в 1933 году свою работу о центральных местах Южной Германии. Под центральными местами В. Кристаллер имел в виду населенные пункты разного ранга, обеспечивающие товарами и услугами прилегающие к ним районы. При этом выяснилось, что с точки зрения доступности такого центра и определения зоны его влияния наиболее эффективной оказывается шестиугольная (ортогональная) структура членения территории (рис. 19). В дальнейшем эта теория была развита и усовершенствована Августом Лешем [62] и некоторыми другими учеными.

По выражению самого В. Кристаллера, он создал абстрактную экономическую модель, которую в действительности нигде нельзя встретить в чистой форме. Но рациональное ядро этого абстрактно-геометрического построения за-

134

Рис. 19. Модель формирования центральных мест В. Кристаллера (по С. А. Ковалеву и Н. Я. Ковальской).

1 — малые сельскохозяйственные поселения; 1 — местные центры низшего порядка; 3 — следующая ступень местных центров.

ключается в том, что оно вводит в географическую науку понятие о симметрии как организующем начале геосистем и используется при характеристике существующих сетей географических объектов, при их моделировании. Поэтому теория центральных мест получила довольно широкое распространение как за рубежом, так и в России. Подробное ее описание содержится в работах Ю. Г. Саушкина [93, с. 271 — 277], Б. Н. Семевского [95, с. 129—147], Ю. В. Медведкова. В последнее время интерес к теории центральных мест в России стал возрастать (В. А. Шупер, А. Л. Валесян). Наверное, в этом нет ничего удивительного, поскольку в основе ее лежат прежде всего критерии оптимизации рыночной структуры.

135

6.5. Теории картографии и пограничных наук

Лидер отечественной картографии К. А. Салищев среди теорий, относящихся к учению о карте, называл теории картографических проекций, генерализации и способов изображения. Но и сам К. А. Салищев в 70-х годах выдвинул и обосновал новое направление в картографии, названное им географической картографией.Его теоретические основы были заложены возглавлявшейся им географо-картографи-ческой школой МГУ.

Теория географической картографии опирается на два устоя.

Первый из них — комплексность. К. А. Салищев видел цель географической картографии в интегрировании и географическом синтезе знаний о природе, населении, экономике и культуре. Он считал, что суть географической картографии составляет картографирование природных и социально-экономических территориальных комплексов. При этом названные комплексы и их компоненты анализируются в виде целостных взаимодействующих систем [97, с. 53]. Отсюда вытекает, что географическая картография не отрицает использования отраслевого тематического картографирования, которое в наши дни стало очень дифференцированным, но все же главный акцент делает на географический синтез. Комплексное картографирование превратилось в одно из главных направлений отечественной картографии.

Второй устой — системность, которая затем добавилась к комплексному картографированию. Приоритет системной трактовки географической картографии означает особое внимание к отображениям элементов геосистем, их структу-

Так, среди карт природы различаются: агроклиматические, ботанические, геоботанические, геологические, геоморфологические, геофизические, геохимические, гидрологические, гидрогеологические, гипсометрические, гравиметрические, зоогеографические, инженерно-геологические, использования земель, климатические, ландшафтные, лесов, медико-географические, металлогенические, морфометрические, орографические, палеогеографические, полезных ископаемых, почвенные, рельефа, сейсмические, синоптические, тектонические, а среди социально-экономических — населения, промышленности, сельского хозяйства, транспорта, непроизводственной сферы и т. д.

ры и иерархии, системообразующих связей и отношений, динамики и функционирования. Не случайно и сам К. А. Салищев не раз писал о том, что географическая картография имеет своим предметом изучение геосистем. Поэтому в центре ее внимания находится создание крупных системных географических произведений: комплексных атласов, серий карт, а в последнее время и обеспечение геоинформационных систем. Большой заслугой К. А. Салищева, который долгое время возглавлял Комиссию по национальным атласам Международного географического союза, явилась разработка типовой программы таких атласов. Во многом иную концепцию предложили Н. Ф. Леонтьев и Я. Г. Машбиц (на основе опыта разработки Национального атласа Кубы). С участием А. А. Лютого была разработана программа 10-томного Национального атласа России.

В последнее время в картографии началось формирование единой теории геоизображений.Особое научное направление об изображениях, получившее наименование иконики (от греч. егкоп — изображение), зародилось за рубежом и в нашей стране только в 60-е годы. К настоящему времени уже сформулированы основные научные концепции иконики, теоретические положения, методы. На этой основе в середине 80-х годов А. М. Берлянтом была выдвинута идея разработки геоиконики, как синтетической отрасли знания, изучающей теорию геоизображений, методы их анализа, преобразования в науке и практике. При этом геоиконика рассматривается не как пограничная, а как связующая дисциплина между картографией, аэрокосмическими методами и машинной графикой [13].

Теоретические проблемы картографии подробно обсуждались в 1995 году на X съезде Русского географического общества. При этом было подчеркнуто, что в центр интересов географической картографии выдвигается издание крупных системных географических произведений: серий карт, комплексных научно-справочных атласов, а в последнее время также обеспечение геоинформационных систем. Все это служит надежным фундаментом для развития картографического метода исследований, для интеграции наук о Земле, для реализации комплексных исследовательских проектов и формирования единой геонаучной методики.

 

136

137

Из демографических теорий наиболее широко используется в географии теория демографического перехода, главная задача которой заключается в объяснении последовательности развития демографических процессов и определения их долгосрочных тенденций. Основоположниками этой теории считаются французский демограф Адольф Ландри и американский демограф Фрэнк Ноутстайн. В ее разработке также участвовали и участвуют такие видные отечественные демографы как А. Я. Боярский, Я. Н. Гузеватый, А. Г. Вишневский, Э. А. Араб-Оглы, А. Я. Кваша, В. И. Козлов и др.

В основе этой теории лежит изучение типов воспроизводства населения, последовательная смена которых собственно и выражает смысл демографического перехода. В свою очередь, он генетически связан с переходом от присваивающей экономики к аграрной, от нее к индустриальной и далее — к постиндустриальной.

Разработанная учеными-демографами схема демографического перехода включает четыре последовательные этапа, фазы или стадии (рис. 20). Первый этап, охватывающий тысячелетия человеческой истории, обычно называется традиционным. Для него были характерны одинаково высокие показатели рождаемости и смертности и, соответственно, очень низкий естественный прирост. В наши дни этот тип воспроизводства населения на Земле уже не представлен, может быть, за исключением самых отсталых племен. Второй этап характеризуется резким сокращением показателей смертности (благодаря успехам медицины) при сохранении высоких показателей рождаемости; эта «вилка» и приводит к резкому увеличению естественного прироста и, следовательно, к тому крутому возрастанию численности населения, которое получило наименование демографического взрыва. На этом этапе ныне находится большинство развивающихся стран. Для третьего этапа характерно сохранение низких показателей смертности (а иногда и их некоторое повышение, обусловленное демографическим старением насе-

Ее называют также теорией демографической революции, но, строго говоря, эти понятия не идентичны. Известно, что понятие «революция» в широком смысле означает качественный сдвиг в развитии явления, перерыв в эволюционном развитии. Переход, в том числе и демографический, — более медленное, часто плавное изменение, в основном количественного характера, требующее достаточно длительного времени.

ления) при одновременном дальнейшем снижении показателей рождаемости в результате социально-экономических преобразований и активизации демографической политики. К концу этого этапа коэффициент рождаемости может приблизиться к уровню, обеспечивающему простое воспроизводство населения, что ныне и наблюдается во многих экономически развитых странах. Наконец, на четвертом этапе, переход к которому в Европе уже начался, а массовый характер примет, по-видимому, во второй половине XXI века, должно произойти выравнивание уровней рождаемости и смертности, означающее стабилизацию численности населения.

Из теорий этнографии и этногеографии наибольшее значение имеет теория этногенеза, рассматривающая проблемы этнической истории и происхождения народов мира. Эта теория нашла довольно полное отражение в трудах акад. Ю. В. Бромлея [14; 15; 16] и его коллег и сподвижников -С. А. Токарева, С. И. Брука, В. И. Козлова, Н. Н. Чебоксарова и др. Основной принцип этой научной школы заключается в том, что она рассматривает этногенез прежде всего как социальный процесс. Представителями этой школы также глубоко разработан вопрос о собственно этнических процессах, их типологии и классификации.

По мнению ученых этой школы, среди этнических процессов следует различать эволюционные и трансформационные. Эволюционные процессы выражаются в значительном изменении любого из основных элементов этноса, прежде всего языка и культуры. К ним относятся также

 

138

139

изменения социальной структуры этноса, его половозрастного состава и т. д. К трансформационным процессам относятся такие изменения этнических элементов, которые ведут к перемене этнической принадлежности. В свою очередь они подразделяются на процессы этнического разделения, при которых единый прежде этнос прекращает свое существование, и процессы этнического объединения. К объединительным процессам относятся слияния групп людей различной этнической принадлежности или целых этносов в результате консолидации, ассимиляции или межэтнической интеграции [124, с. 572].

Совершенно иную точку зрения на само понятие «этнос» и проблемы этногенеза высказал такой интересный ученый как Л. Н. Гумилев. По его мнению главную роль в формировании этносов играют биологические и психологические факторы, которые возникают под влиянием географической среды. «Географический ландшафт, — пишет Л. Н. Гумилев, — воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении... Тундра, лес, степь, горы, водная среда, жизнь на островах — все это, образно говоря, накладывает особый отпечаток на организм» [38, с. 104]. Единственным надежным критерием для характеристики этноса (и суперэтноса — как группы этносов) он считал стереотип поведения. Соответственно этому Л. Н. Гумилев и этногенез рассматривал не как социальный, а как биологический, природный процесс. Согласно его взглядам каждый этнос (суперэтнос) проходит в своем развитии несколько фаз: становления, подъема, надлома, упадка и, наконец, гомеостаза.

А главной движущей силой этногенеза Л. Н. Гумилев считал пассионарность (от лат. раззю — страдание, страсть) -непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на осуществление какой-либо цели и свойственное как отдельным лицам (Александр Македонский, Мухаммед, Жанна д'Арк, Ян Гус, Наполеон), так и коллективам и даже целым народам, если они попадают в зону так называемого пассионарного толчка. Основа же пассионарности, по

Именно пассионарностью он объяснял такие «взрывы этногенеза» как поход Александра Македонского на восток в IV веке до н. э., вторжение гуннов в Европу в III—V веках, объединение Аравии Мухаммедом в VI веке, восстание чжурчжэней в Восточной Азии в IX веке и т. д.

Л. Н. Гумилеву, заключается в неравномерности распределения биохимической энергии живого вещества биосферы во нремени и в пространстве.

Бурная дискуссия по этим проблемам, проходившая еще в 70-х годах, показала возможность и плодотворность комплексного биосоциологического подхода к решению отдельных вопросов этногенеза. Было признано воздействие биологических факторов на этнические процессы. И тем не менее большинство участников дискуссии пришло к выводу об определяющем влиянии на этногенез социально-экономических факторов.

Теория геополитики. Основные положения геополитики были сформулированы на Западе еще в конце XIX — начале XX веков. Они широко использовались в периоды подготовки и проведения первой и второй мировых войн для оправдания территориального передела мира. Известно, что геополитика служила официальной внешнеполитической доктриной германского фашизма. Все это в значительной мере скомпрометировало и сам термин «геополитика», который в СССР в течение многих десятилетий применялся только по отношению к западным доктринам, причем в резко отрицательном аспекте.

Это, однако, не помешало постепенному становлению теории геополитики в странах Запада. А с середины 80-х годов понятие «геополитика» и в отечественной политологии и политической географии не только получило права гражданства, но и стало широко использоваться для объяснения и анализа многих как исторических, так и современных процессов, для выработки внешнеполитического курса. Многие принципиальные вопросы геополитики оказались затронутыми в работах В. А. Колосова, С. Б. Лаврова, Н. С. Мироненко, Я. Г. Машбица, С. Н. Раковского, В. Я. Рома, Н. В. Каледина, М. М. Голубчика и других географов. Хотя в их взглядах на саму сущность геополитики разброс мнений пока еще весьма велик.

В. А. Колосов определяет геополитику как научное направление, изучающее зависимость внешней политики государств, международных отношений от системы политических, экономических, экологических, военно-стратегических и иных взаимосвязей, обусловленных географическим положением страны и другими физике- и экономико-географическими факторами. По В. А. Колосову, в современной геополитике можно выделить три измерения: 1) политиче-

 

140

141

ское и военно-стратегическое; 2) экономическое, основывающееся на видении места страны в мире через призму международного разделения труда; 3) культурно-историческое, объясняющее существующие и потенциальные конфликты разломами в культурном пространстве, образовавшимися в прошлом. При этом первые два измерения связаны главным образом с интересами государств, а последний — с более широким кругом субъектов политической деятельности. Еще важнее то, что политическое и экономическое измерения геополитики охватывают интеграционный потенциал стран и процессы глобализации мировой экономики и политики, тогда как дезинтеграционные процессы, напротив, имеют в своей основе этно- и историко-культурную подоплеку. Именно культурно-исторический подход продуктивен для понимания процессов, происходящих в бывших социалистических странах.

Н. С. Мироненко называет геополитикой определенную проблемную область, основной задачей которой является фиксация и прогноз пространственных границ действия силовых полей разного характера: военных, политических, экономических, идеологических, культурных, экологических. В качестве носителя этих силовых полей выступают народы, государства, межгосударственные группировки, а в последнее время и ряд негосударственных субъектов.

Из работ российских политологов отметим новую монографию А. Г. Дугина, который трактует геополитику как мировоззрение, сравнивая ее в этом плане с марксизмом, либерализмом и др. Геополитика, по А. Г. Дугину, — это мировоззрение власти, наука о власти и для власти. Это дисциплина политических элит (как актуальных, так и альтернативных), и вся ее история убедительно доказывает, что ею занимались исключительно люди, активно участвующие в управлении странами и нациями, либо готовящиеся к этой роли. «Геополитика — это наука править», — заключает автор [44, с. 13—14].

Вполне естественно, что в отечественной политологии и политической географии в последнее время особенно велик интерес к изменившемуся геополитическому положению самой России, к определению ее геостратегии (прикладной геополитики). По данной проблематике проводятся научные конференции, издаются сборники и монографии. Характерно в этом смысле высказывание В. А. Колосова о «возрожде-

нии из небытия российской научной геополитики». А президент Русского географического общества С. Б. Лавров включил геополитику в число трех важнейших линий «возделывания» современной географии России.

7. Иерархия научных знаний: концепции и гипотезы

7.1. Общегеографические и физико-географические концепции

Несмотря на многие объективные трудности разграничения концепций «по принадлежности» представляется, что к категории общегеографических следовало бы отнести концепции геотехнических систем, мониторинга окружающей среды, географической экспертизы, проблемного страноведения, поляризованного ландшафта и некоторые другие, к физико-географическим — морфоструктурную концепцию.

Концепция геотехнических систем.Возникновение концепции геотехнических систем (ГТС) было подготовлено развитием учений о природопользовании, геосистемах, культурном ландшафте, конструктивной географии, теорий районной планировки, географических оценок. Питательной средой для нее стали также теория систем и кибернетика.

Зарождение этой концепции относится к середине 60-х годов. Тогда В. С. Преображенский обратил внимание на возникновение нового объекта в тех случаях, когда воздействие инженерного сооружения на природный комплекс очень велико, а акад. И. П. Герасимов высказал мысль о том, что природные структуры, подвергшиеся внедрению чисто технических элементов, правильно рассматривать как «совершенно новые структуры природно-технического характера» [28, с. 62]. В дальнейшем развитие этой концепции продолжалось при активном участии В. С. Преображенского, Г. Ф. Хильми, Л. Ф. Куницына, Л. И. Мухиной, А. Ю. Ретеюма, Л. М. Граве, Т. В. Звонковой, К. Н. Дьяконова и др.

 

142

143

По современным представлениям геотехническая и с т е м а (геотехсистема) представляет собой систему, ключающую в себя одновременно (в качестве подсистем) лементы природы, а также различные технические объек-ы и комплексы технологических процессов [114, с. 65]. Вы-окий уровень взаимосвязи и взаимодействия между на-ванными подсистемами определяется единством социаль-[о-экономических функций геосистем. Иными словами, ТС следует рассматривать как образования, у которых при-юдные (искусственно созданные и измененные под воздей-твием техники) и технические части настолько взаимосвя-аны, что функционируют в составе единого целого. Приме->ами ГТС могут служить искусственные водохранилища, юля и плантации сельскохозяйственных культур, мелиора-•ивные системы, гидроэлектростанции, территории город-:кой застройки, рекреационные зоны.

Во всех приведенных примерах, во-первых, присутствует •ехника, существующая либо постоянно в природной среде, >.ибо периодически, но регулярно влияющая на природу тракторы, комбайны, водомоторный транспорт, шлюзы I т.д.); во-вторых, измененная техникой природа (водохра-шлище, поле, пляж); в-третьих, подсистемы постоянного 1ли периодического контролирования (для определения за-[асов питательных веществ в почве или продуктивной влаги I т.д.); в-четвертых, технические средства регулирования авиация для внесения минеральных удобрений, затворы ^ПЭС) и, наконец, элементы управления ГТС, весьма разно->бразные, нередко имеющие в своем составе ЭВМ [87, :. 55]. Системный подход к ГТС облегчил и их моделирова-ше с выделением природной и технической подсистем и >лока управления (рис. 21).

Можно добавить, что разработка концепции ГТС создала федпосылки для применения в различных природных и жономических условиях соответствующих технических :редств: специализированных орудий труда (так называемая регионализация техники»), схем технологии, форм органи-1ации производства, планировочных приемов и методов :троительства.

Концепция мониторинга окружающей среды. Понятие о юниторинге состояния окружающей среды вошло в науч-гую литературу в начале 70-х годов, в. период подготовки ;онференции ООН по окружающей среде (Стокгольм, 1972).

Рис. 21. Структурная схема антропогенного ландшафта (А) и геотехнической системы (Б).

1 — техногенный элемент; 2 — техническое средство; 3 — блок управления; 4 — управляемый блок системы.

Мониторинг представляет собой информационную систему, основные задачи которой — наблюдение и оценка состояния природной среды под влиянием антропогенных воздействий с целью рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды [114, с. 189].

В Советском Союзе первая научная разработка этого понятия была сделана член-корр. АН СССР Ю. А. Израэлем в 1974 году. По его мнению система мониторинга, которую правильнее было бы называть мониторингом антропогенных изменений окружающей природной среды, состоит из следующих основных частей: 1) наблюдения за факторами, воздействующими на окружающую природную среду, и за состоянием среды; 2) оценки фактического состояния природной среды; 3) прогноза состояния окружающей природной среды и оценки этого состояния. Следовательно, мониторинг включает в себя наблюдение, оценку и прогноз состояния природной среды, а его система может охватывать отдельные районы (локальный мониторинг) и земной шар в целом (глобальный мониторинг).

Дословный перевод английского слова «топИог» — наставник, советчик, староста, наблюдающий за порядком в классе. Термин «топНоппд» переводится как контроль, подслушивание, дозировка.

 

144

145

В 1975 году появилась принципиально важная статья акад. И. П. Герасимова о научных основах современного мониторинга окружающей среды. И. П. Герасимовым было не только дано определение мониторинга и очерчена сфера его действия, но и были выделены три его уровня в зависимости от масштаба объекта и задач наблюдений. Эти уровни он назвал биоэкологическим, геосистемным и биосферным мониторингом.

По его мнению, первой исходной ступенью или блоком современного мониторинга окружающей среды должен стать биоэкологический (санитарно-гигиенический) мониторинг. Его ведущим звеном являются наблюдения над состоянием окружающей среды с точки зрения ее влияния прежде всего на состояние здоровья людей. По территориальному охвату это преимущественно локальный мониторинг.

Второй ступенью или блоком общего мониторинга должен быть геосистемный (природно-хозяйственный) мониторинг. Его содержание заключается в наблюдениях над изменением тех главных геосистем (в том числе природных экосистем), из которых состоит окружающая среда, а также преобразовании их в природно-технические (агросистемы, городскую среду, среду индустриальных районов и т. д.). Геосистемный мониторинг является абсолютно необходимым дополнением к биоэкологическому. А по территориальному охвату это преимущественно региональный мониторинг.

Третьей ступенью или блоком антропогенного мониторинга окружающей среды должен быть биосферный мониторинг, обеспечивающий наблюдение, контроль и прогноз возможных изменений уже в глобальном масштабе, т. е. в отношении биосферы в целом как среды жизни всего человечества и-ее изменений, вызванных деятельностью общества. Таким образом, биосферный мониторинг, опираясь на биоэкологический и геосистемный мониторинги и дополняя их, завершает всю систему «слежения» за окружающей средой (биосферой). Основная задача третьего блока — наблюдение за главными параметрами современной биосферы с целью достоверного констатирования их периодических или направленных изменений и экологической оценки этих изменений [29, с. 111—126].

За последующие два с лишним десятилетия система мониторинга окружающей среды получила широкое распространение и в нашей стране и за рубежом. Но пока еще в практике преобладают отраслевые звенья мониторинга -

146

Геоэкосистемный мониторинг I

Рис. 22. Структурная схема комплексного геоэкологического мониторинга (по А. Г. Емельянову)

гидрометеорологическое, гидрогеологическое, геохимическое и биологическое, мониторинг состояния природных ресурсов, которые большей частью функционируют как довольно независимые системы наблюдения и контроля. Поэтому задача организации комплексного экологического мониторинга (рис. 22) продолжает оставаться актуальной.

Концепция географической экспертизы.Сама по себе географическая экспертиза, как сугубо прикладное направление, возможно, не несет непосредственного теоретического «заряда». Но ее фундаментальное теоретическое обоснование, опирающееся на труды Н. Н. Баранского, Н. Н. Коло-совского, Ю. Г. Саушкина, и методическое обеспечение требуют осмысления многих отнюдь не прикладных проблем. Инициатором постановки именно теоретико-методологических вопросов географической экспертизы стал в начале 80-х годов иркутский географ К. П. Космачев. С тех пор эта концепция получила развитие в работах ряда других ученых.

Следует добавить, что когда говорят о мониторинге, нередко имеют в виду слежение лишь за теми изменениями, которые происходят в природе под воздействием человека. Но это не совсем корректно. Ведь далеко не всегда можно определить, с чем связаны эти изменения — с естественным развитием природы или влиянием антропогенного фактора. Яркий пример такого рода — Каспий. Долгое время понижение его уровня связывали с деятельностью человека. Однако такая деятельность продолжается, а уровень моря начал довольно быстро повышаться. До сих пор ведутся споры о причинах повышения температуры воздуха на Земле и разрушения озонового экрана.

147

Географической экспертизой называется научное направление, специализирующееся на проверке объективности отражения в тех или иных регионах закономерностей развития интегральных систем типа «население — хозяйство — природа» с целью определения путей повышения эффективности территориальной организации производства, включая вопросы рационального использования пространственных сочетаний ресурсов и природной среды. Таким образом, географическая экспертиза нацелена на повышение точности привязки решений «к земле», к тому конкретному району, в условиях которого намечается их осуществление. Отсюда следует, что в результате географической экспертизы получает дальнейшее развитие учет специфики местных природных и социально-экономических условий.

Круг первоочередных объектов географической экспертизы может быть чрезвычайно широким. Так, экспертизе следует подвергать как отдельные проекты, так и их сочетания, связанные с освоением определенных комплексов природных ресурсов, новых систем поселений, транспортных магистралей и др. При этом географы могут опираться на сложившуюся систему методов, основу которой составляют сравнительно-географический, картографический и метод районирования. Однако при географической экспертизе необходимо использовать и ряд специальных методов, направленных прежде всего на повышение качества понятийной базы информационной подготовки и принятия решений. Поэтому первоочередным объектом экспертизы, по К. П. Космачеву, должна стать система понятий, связанных с территориальной организацией общества.

В последнее время географическая экспертиза постепенно становится составной частью рассмотрения проектов крупных народнохозяйственных объектов и мероприятий. От нее во все большей мере зависит общее заключение о приемлемости или неприемлемости проектируемых сооружений.

Одновременно с этим в ней оформилось в качестве важнейшего относительно самостоятельное направление, которое стали называть эколого-географической экспертизой. Долгое время такой экспертизе подвергались в основном лишь отдельные конкретные проекты. Затем стали рассматриваться и долговременнные проекты, охватывавшие значительные территории. Но теперь географы и экологи настаивают на том, чтобы эколого-географи-

148

ческой экспертизой была охвачена фактически вся страна, включая концепции развития и долговременные программы развития отдельных регионов, отраслей хозяйства, комплексных схем охраны природы, совместных градостроительных и других проектов, предлагаемых для реализации в России [81. с. 110—112; 61, с. 203].

В Законе РФ «Об охране окружающей природной среды» есть специальный раздел о государственной экологической экспертизе. Такая экспертиза проводится с целью проверки соответствия хозяйственной и иной деятельности экологической безопасности общества. Она осуществляется исходя из принципов обязательности проведения, научной обоснованности и законности выводов, вневедомоственности и широкой гласности в организации ее проведения. Экологическая экспертиза является обязательной мерой охраны окружающей среды, предшествующей принятию хозяйственного решения, осуществление которого может оказывать вредное воздействие на окружающую среду.

К этому можно добавить, что начиная с 70-х годов экологическая (географо-экологическая) экспертиза получила широкое распространение и за границей, в особенности в странах Западной Европы. В общих чертах и на Западе такую экспертизу определяют как процедуру, обеспечивающую оценку и учет потенциально значимых экологических воздействий при планировании, проектировании, утверждении технических проектов законодательных положений, политических актов, касающихся природной среды. К числу главных задач экологической экспертизы обычно относят: 1) обеспечение охраны здоровья людей; 2) повышение качества жизни на основе улучшения окружающей природной среды; 3) сохранение многообразия видов и способности экосистем к воспроизводству, как основе всей жизни. При этом, кроме государственной экологической экспертизы, во многих странах (США, Германия, Япония, Франция и др.) узаконена и частная экологическая экспертиза.

Концепция проблемного страноведениябыла разработана в 60—70-е годы в академическом Институте географии. Основываясь на теоретических положениях Н. Н. Баранского, В. М. Гохман и Я. Г. Машбиц предложили новый, проблемный подход в экономико-географическом страноведении зарубежного мира. Основные темы, составляющие ядро такого страноведения, они объединили в три широкие груп-

149

пы: во-первых, это проблемы, имеющие важное значение при изучении практически всех стран и регионов, во-вторых, проблемы, представляющие особый интерес для стран определенного типа и уровня развития, в-третьих, проблемы, специфичные для той или иной страны (региона). В первую, наиболее важную, группу ими было включено девять ключевых тем.

В дальнейшем эта интересная концепция подверглась усовершенствованию, при котором были усилены связки «природа — общество», «природа — население», «естественные ресурсы — хозяйство», «экономика — расселение» и др. При этом из экономико-географических она перешла в категорию общегеографических. Главное в концепции проблемно-ориентированного страноведения состоит в отходе от всеохватных покомпонентных характеристик по жестко заданной схеме. Упор делается на анализ ключевых для той или иной территории проблем. Среди них: характер обеспеченности природными ресурсами и природопользования, специализация хозяйства и его территориальная структура, этнокультурные и этносоциальные проблемы, состояние окружающей среды, перспективы развития территории и ряд других.

В 1995 году Я. Г. Машбиц разработал новую схему страноведческой характеристики. Основные методологические подходы автора заключаются в том, чтобы подобная комплексная характеристика: содержала взаимосвязанное рассмотрение природных, социально-экономических и этнокультурных территориальных систем и их проблем; имела в центре внимания человека, формы и географические типы его деятельности и культуры, имела историко-географиче-ский подход к анализу заселения и освоения территории; освещала состояние окружающей природной среды; выявляла внутренние географические различия своеобразия районов и их ведущих центров; уделяла внимание природным и социально-экономическим процессам, влияющим на специ-

Эта схема включает 11 тематических блоков, сочетающих подходы традиционного и проблемного страноведения: 1) своеобразие территории, 2) территория и географическое положение, 3) историко-географические этапы, 4) природа и природопользование, 5) население и культура, 6) хозяйство, 7) расселение, 8) общество, 9) районы, 10) состояние окружающей природной среды, 11) перспективы [68].

фические черты физической и общественной географии территории [68, с. 77—78].

Добавим к этому, что в последнее время Л. В. Смирнягин, Н. С. Мироненко и некоторые другие географы выступают с идеей так называемого глобального страноведения, сущность которого заключается в том, чтобы и отдельные страны рассматривать на фоне мирохозяйственных процессов и явлений. Видимо, возможно и возникновение «зонального страноведения», обусловленного необходимостью учитывать зональные особенности ведения хозяйства и обитания различных этносов.

Концепция поляризованного ландшафта. Попытка территориальной увязки разных отраслей хозяйства нашла свое отражение в идее функционального зонирования территории. Именно под этим углом зрения нужно рассматривать концепцию поляризованного ландшафта, выдвинутую Б. Б. Родоманом в 70-х годах.

Эта концепция была навеяна прежде всего нарастающей урбанизацией. Ее основная идея, по словам самого автора, заключается в том, чтобы растущий город не мешал природному ландшафту. Для этого в свою очередь нужно как можно более разделить два этих полюса, разместив между ними все прочие земли так, чтобы они служили своего рода прокладкой, уменьшали «трение» между цивилизацией и природой. Отсюда и вытекает конструкция абсолютного (идеального) поляризованного ландшафта, в котором сосуществуют три обособленных сетевых пространства или три «мира»: 1) повседневно-утилитарный, 2) дикая и полудикая природа, 3) пространство для рекреации.

Согласно концепции, первый из этих «миров» должен быть представлен старым ядром города, городским центром, где концентрируются торговля, зрелища, бытовые услуги, отчасти учебные, медицинские и спортивные заведения, а также всей окружающей селитебной зоной. Переход от него к девственной природе осуществляется через функциональные зоны земледелия и животноводства средней и высокой интенсивности, загородных парков для отдыха и туризма, перемежающихся лесоразработками, естественными сенокосами и пастбищами, и, наконец, зону природных заповедников, доступных ученым и студентам, а широкой публике — только для кратковременных экскурсий.

 

150

151

Рис. 23. Линейно-узловой поляризованный культурный ландшафт на однородной равнине посреди континента (по Б. Б. Родоману).

1 — городские историко-архитектурные заповедники; 2 — центры городов, утилитарные скоростные сухопутные дороги и водные рейсы; 3 — жилые районы с постоянным населением и обрабатывающей промышленностью, безвредной для окружающей среды; 4 — сельское хозяйство высокой и средней интенсивности, 5 — загородные природные парки для отдыха и туризма, экстенсивное сельское хозяйство (естественные сенокосы, пастбища, агрорекреакционные угодья), любительская охота и рыболовство, лесная промышленность; 6 — природные заповедники; 7 — рекреационные поселения и жилища (дачи, дома отдыха, турбазы, плавучие отели) и соединяющие их туристские маршруты, дороги, тропы, рейсы.

Все это нашло отражение в предложенной Б. Б. Родома-ном схеме (модели) поляризованного ландшафта (рис. 23). Функциональное зонирование такого рода находит применение в проектировании городов и промышленных узлов, и в особенности, в проектах районной планировки. В последнее время оно стало использоваться и при разработке территориальных комплексных схем охраны природы.

В качестве примера концепций физической географии приведем морфоструктурную концепцию, связанную прежде всего с именами академика И. П. Герасимова и Ю. А. Мещерякова и получившую особенное развитие в 60—70-х годах.

152

Создатели этой концепции исходили из того, что если в формировании рельефа принимают участие внутренние (эндогенные) и внешние (экзогенные) силы, то каждая из них обусловливает определенные его элементы. Поэтому И. П. Герасимов предложил различать в рельефе две основные формы. Во-первых, это морфоструктуры, в образовании которых главная роль принадлежит эндогенным (тектоническим, вулканическим, литологическим) процессам. Под их влиянием образуются крупные формы рельефа, так что примерами самых крупных морфоструктур могут служить платформенные равнины типа Восточно-Европейской или горные сооружения типа Урала или Кавказа, причем в их пределах выделяются морфоструктуры более низких рангов. Во-вторых, это морфоскулъптуры, имеющие в основном экзогенное происхождение и образующие более мелкие формы земной поверхности — балки, овраги, моренные гряды, дюны и др. Впрочем, к самому высокому таксономическому рангу И. П. Герасимов добавлял еще формы рельефа планетарного масштаба, которые он назвал геотектурами.

Морфоструктурный анализ дал возможность по рельефу выяснить закономерности тектонического строения территорий, особенно молодых и новейших тектонических движений и структур, связанных с формированием основных неровностей земного рельефа. В свою очередь, это оказалось одной из предпосылок для поиска полезных ископаемых (например, нефти и газа).

7.2. Концепции природопользования

В последние три-четыре десятилетия «права гражданства» получил ряд научных концепций, тесно связанных с учением о природопользовании, а точнее с поисками путей рационального природопользования. К этой группе мы относим концепции устойчивости геосистем, природно-ресур-сного потенциала, ресурсных циклов, территориальных сочетаний природных ресурсов.

Концепция устойчивости и изменчивости геосистем.Эта концепция разрабатывалась, в основном, в Институте географии РАН. Под устойчивостью геосистем понимается способность их природной составляющей противостоять различного рода антропогенным воздействиям, а

153

акже их способность к восстановлению после прекраще-:ия (или в процессе) этих воздействий. При этом имеются в иду три главные функции природно-антропогенных геосис-ем — ресурсопроизводящая, средоформирующая и сохра-:яющая генофонд.

Л. И. Мухина отмечает, что разные геосистемы (природное комплексы) в зависимости от своих естественных войств по-разному реагируют на одно и то же воздей-твие — одни изменяются в большей степени, другие — в (еныпей. Наряду с этим одна и та же система неодинаково •еагирует на разные воздействия: она может мало изменить-я под влиянием одних и очень сильно — под влиянием дру-их. Вместе с тем при одном и том же типе воздействия гео-истема может долго сохранять свое устойчивое состояние [ри кратковременных неконцентрированных нагрузках и >ыстро выйти из строя, если нагрузки будут концентриро-1анными и длительными. При изучении устойчивости гео-:истемы нужно также иметь в виду, что сильное воздействие [а один из ее компонентов непременно скажется и на дру-их, т. е. возникнут цепные реакции. Вот почему при опреде-.ении допустимых нагрузок на ту или иную осваиваемую •ерриторию целесообразно учитывать не только потребности [роектируемой системы, но и возможности (иногда сильно •граниченные) самой территории, определяемые устойчи-юстью входящих в ее состав ПТК.

Концепция устойчивости геосистем затрагивает круг во-сросов, связанный с нормированием антропогенных нагру-юк на ПТК, обеспечивающих необходимый запас прочно-:ти. В свою очередь он зависит от степени геохимической ^гстойчивости к таким техногенным воздействиям, как вы->росы, стоки и т. п. Концепция включает в себя также пла-шрование мероприятий по восстановлению, а еще лучше [О сохранению природы. При этом следует исходить из •ого, что набор подобных мероприятий для разных типов [риродных комплексов — северных и южных, горных и >авнинных, лесных и безлесных — должен быть различным.

Концепция природно-ресурсного потенциала.Эта кон-^пция начала формироваться в 60—70-х годах. У ее истоков :тояли А. А. Минц, Ю. Д. Дмитревский и некоторые другие еографы. Под природно-ресурсным потен-I, и а л о м (ПРП) понимается совокупность природных ре-:урсов территории, которые могут быть использованы в на-

родном хозяйстве с учетом тенденций научно-технического прогресса. При этом природные ресурсы понимаются в широком смысле, т. е. включая и природные условия. ПРП характеризуется двумя главными показателями — величиной и структурой.

Величина ПРП - это прежде всего количественное выражение совокупности природных ресурсов, для определения которой используют и более простой метод балльных шкал (плюс коэффициенты взвешенных баллов) и более сложные стоимостные оценки, которые позволяют судить не только об относительном богатстве той или иной территории, но и должны дать абсолютную оценку ее ресурсов. Более сложной стоимостная оценка является и потому, что некоторые виды природных ресурсов (например, рельеф, климат) оценивать в количественных показателях чрезвычайно трудно.

Структура ПРП - это соотношение между различными видами природных ресурсов в пределах определенной территории. В данном случае речь идет уже не об интегральном ПРП, а о так называемых частных потенциалах. По Ю. Д. Дмитревскому, таких потенциалов восемь: географического положения, рельефа, минерально-сырьевой, климатический, водный, земельный, ботанический и зоопо-тенциал [90, с. 102]. Для их оценки также применяются балльные и стоимостные показатели.

Концепция ПРП со временем заняла довольно важное место в экономико-географических исследованиях. Еще в начале 70-х годов А. А. Минцем была предпринята попытка хотя бы в общих чертах определить природно-ресурсный потенциал крупных экономических районов и экономических зон СССР. В начале 80-х годов Т. Г. Рунова произвела расчеты природно-ресурсного потенциала основных экономических районов страны, предложив их типологию по преобладанию промышленных, сельскохозяйственных ресурсов, или по их сочетанию. Особенно важно подчеркнуть, что как показатель, характеризующий совокупность естественных ресурсов, ПРП территории служит основой развития и функционирования ТПК.

Концепция ресурсных циклов.Концепция ресурсных циклов была выдвинута и обоснована И. В. Комаром в 60— 70-е годы. И. В. Комар исходил из того, что на Земле имеются постоянно повторяющиеся круговороты веществ, которые поддерживаются расходом энергии в ее различных

 

154

155

формах и характеризуются определенным поступательным движением. С возникновением человеческого общества начало складываться общественное звено круговорота веществ, материальным содержанием которого служит обмен зеществ (и энергии) по совокупному циклу «природа — об-цество — природа». Взятый в целом, этот процесс имеет исключительно сложный полициклический характер. При этом важными его компонентами являются ресурсные цик-и>1, тесно взаимосвязанные между собой.

По И. В. Комару, ресурсный цикл - это сово-супность превращений и пространственных перемещений шределейного вещества природы (или группы веществ), ко-юрые происходят в процессе использования этого вещества или группы веществ) человеком, включая их выявление, юдготовку к освоению, извлечение из природной среды, хереработку, потребление и конечное возвращение после сспользования в природу [90, с. 81].

В самом обобщенном виде И. В. Комар выделил в составе >бщественного звена общеземного круговорота веществ :ледующие шесть основных ресурсных циклов с серией юдциклов: I — цикл энергоресурсов и энергии с подцикла-га гидроэнергетическим и энергохимическим (рис. 24); II — [икл металлорудных ресурсов и металлов с коксохимиче-ким подциклом; III — цикл неметаллического ископаемого ырья с подциклами: горнохимическим, минеральных строи-ельных материалов, особо ценных и редких минералов; ^ - цикл лесных ресурсов и лесоматериалов с лесохими-еским подциклом; V — цикл земельно-климатических ре-урсов и сельскохозяйственного сырья; VI — цикл ресурсов икой фауны и флоры (за исключением охватываемых / циклом) с рядом подциклов, развивающихся на основе иологических ресурсов вод, наземных ресурсов охотничь-го промысла, ресурсов полезных растений и других. При гом циклы IV, V и VI отличаются тем, что опираются в сво-м развитии на возобновляемые природные ресурсы [59].

Одна из особенностей ресурсных циклов заключается в эм, что они различаются по продолжительности. Часть из их относится к кратковременным — например, обеспечи-1ющим непосредственное биологическое функционирова-ле человека. Другие циклы носят характер долговремен-эгх, создающих предметы длительного пользования, удер-иваемые длительное время в равновесном состоянии -шример, в виде орудий труда, капитальных зданий и т. п.

156

Гис. 24. Примерная типовая схема энергоресурсного цикла (по И. В. Комару).

/ фаза — добыча всего топлива (Т), в том числе угля (У), нефти (Н), газа (Г), разного топлива и попутное извлечение породы (П) из шахт (Ш) и к.фьеров (К); II фаза — получение обогащенного топлива (ОТ) и отходов >гащения (X); III фаза А — использование веществ природы в процессе Расходования (сжигания) топлива: обогащенное топливо (ОТ), атмосферный воздух (А), включая кислород (К) и воду (В); III фаза Б — трансформированные вещества и энергия: дымовые газы (ДГ), в том числе двуокись углерода (СО₂) и прочие выбросы (ПВ), воды и топливные шлаки ( ГШ), частично загрязненная вода (В) с учетом потерь от испарения, инфильтрации и т. п., энергия (Э), включая отводимое с водой и дымовыми I ,пами тепло; IV фаза — полезное использование вещества и энергии на (днях транспортировки энергии, ее потребления, переработки отходов и т. п. (в % от вещества и энергии, участвующих в цикле); V фаза — непосредственное возвращение в окружающую среду веществ и энергии, 1 учета используемой их части и доли, вовлекаемой из среды в повторный цикл после естественного или искусственного очищения (в % от ве-Кества и энергии, участвующих в цикле), азмеры кружков пропорциональны доле веществ, участвующих в цикле.

И. В. Комар разработал также региональную труктуру ресурсных циклов, подразделив круп-ые районы страны на пять типологических групп. Первая из них включила высокоиндустриализированные районы с наиболее развитыми средними и особенно конечными ста-

157

днями ведущих ресурсных циклов и подциклов (например — Центральный). Вторая группа объединила районы, также обладающие высокоразвитой промышленностью, но отличающиеся большей полнотой стадий ведущих ресурсных циклов, в особенности их начальных стадий, и преобладающим значением циклов, основывающихся на использовании ресурсов земных недр (например, Уральский). Третья группа объединила промышленно-аграрные районы с повышенной ролью цикла земельно-климатических ресурсов полного профиля при одновременном значительном развитии ряда других циклов и отдельных их стадий на базе минерального сырья и топлива (например, Северо-Кавказский). В четвертую группу были включены промышленно-аграрные и аграрно-промышленные районы с еще большим значением развитого цикла почвенно-климатических ресурсов и одновременным наличием других циклов и подциклов преимущественно неполного профиля (например, Среднеазиатский). Наконец, к пятой группе были отнесены малообжитые северные территории страны с распространенными на них преимущественно начальными и средними стадиями циклов, базирующихся на ресурсах биосферы [90, с. 80—84]. На теоретических разработках концепции ресурсных циклов базируется и предложенное Я. Г. Машбицем представление о ресурсно-экспортных циклах в развивающихся странах. По его мнению в этих странах сложились или находятся в стадии становления следующие шесть РЭЦ: нефтепромышленный, горнометаллургический, горнохимический, земельно-климатический, лесопромышленный и рыбопромышленный. С. Б. Лавров и Г. В. Сдаскж ввели понятие о ресурсно-импортных циклах.

Концепция территориальных сочетаний природных ресурсов.Эта концепция была выдвинута А. А. Минцем в начале 70-х годов. Под территориальным сочетанием природных ресурсов (ТСПР) он понимал источники ресурсов разного вида, расположенные на определенной целостной территории и объединенные фактиче-:ким или перспективным совместным использованием в замках единого производственно-территориального ком-глекса. А. А. Минцем была предложена также схема разме-цения ТСПР для всей территории СССР (рис. 25). В даль-1ейшем были предложены оценки ТСПР в баллах. Они позволяют лучше определить сравнительную ценность ГСПР и, соответственно, очередность их освоения.

158

Рис 25. Территориальные сочетания промышленных естественных ресурсов СССР (по А. А. Минцу) (фрагмент карты)

Цифрами обозначены территориальные сочетания

1 — Кольское, 2 — Карельское, 3 — Северо-Двинское, 4 — Печорское, 5 — Припятское, 6 — Волго-Вятское, 7 — Волго-Камское, 8 Среднерусское, 9 — Нижневолжское, 10 — Прикарпатское, 11 — Приднепровское, 12 -Крымское, 13 —Донецко-Приднепровское, 14 — Донбасское, 15 —Кубанское 16 — Восточно-Предкавказское, 17 — Гор_но-Кавказское, 1? - Западно-Грузинское, 19 — Армянское, 20 — Азербайджанское, 21 — Предураль-ское, 22 — Горно-Уральское, 23 — Урало-Мугоджарское, 24 - Обско-Тав-динское, 25 — Обско-Тазовское, 26 — Среднеобское, 27 — Обско-Алтаи-ское 28 — Кузнецко-Салаирское, 29 — Чулымо-Енисейское, ЗС • Саяно-Енис'ейское, 31 — Ангаро-Енисейское, 32 — Нижнеенисейское, 33 — Анга-ро-Илимское, 34 — Ангаро-Байкальское, 50 — Мангышлакско-Эмбенское, §1 _ Тургайское, 52 — Центрально-Казахстанское, 53 — Иртышско-Алтаи-ское, 54 — Каратауское, 55 — Западно-Туркменское, 56 — Зарафшано-Кы-зылкумское, 57 — Верхнесырдарьинское, 58 -- Тянь-Шаньское, 59 -ско-Гиссарское.

159

Упомянем здесь также концепцию «экологического императива»,предложенную акад. Н. Н. Моисеевым свыше двух десятилетий назад, но ставшую более актуальной в наши дни. Главный смысл этой концепции, вытекающей из общецивилизационной парадигмы, — предотвращение опасности деградации окружающей природной среды. Иными словами, интенсивность некоторых видов человеческой деятельности и особенно степень воздействия человека на окружающую среду должны быть строго ограниченными и контролируемыми.

Акад. Н. Н. Моисеев развивает также концепцию глобальной экологии,понимая под ней изучение общих свойств биосферы и ее взаимодействия с человеческой деятельностью. По его мнению изучение биосферы как целостной системы — совершенно новое направление научной деятельности, требующее и новых методов экспериментального изучения природы [190, с. 147]. Из географов наибольшее внимание глобальной экологии уделяли и уделяют Ю. Н. Гладкий и С. Б. Лавров. Они рассматривают эти вопросы, исходя из представлений о социальной экологии, геоэкологии, глобальной экологической проблеме, глобальной (и региональной) экологической ситуации, глобальных последствий техногенеза. Глобальный подход к экологии отчетливо выражен и в работах член-корр. РАН Н. ф. Глазов-ского.

юнктуры. Концепция же больших циклов (или «длинных волн») была выдвинута советским экономистом Н. Д. Кондратьевым в середине 20-х годов.

Анализ развития мирового хозяйства привел Н. Д. Кондратьева к выводу о существовании длительных, примерно полувековых циклов конъюнктуры, смена которых определяется тремя основными элементами — научно-техническим прогрессом, внедрением новых форм организации производства и соответствующими географическими сдвигами. Так, первый большой цикл, продолжавшийся примерно с 1790 по 1840 годы, был непосредственно связан с промышленными переворотами того времени, прежде всего в Англии. С последующими радикальными изменениями в производстве были связаны второй (1840—1890) и третий (1890— 1940) большие циклы. Продолжая эту линию, четвертый большой цикл (1940—1980) ученые связывают с наступлением НТР, а пятый (с 1980 года) — с переходом ряда наиболее продвинувшихся вперед стран к постиндустриальной стадии развития. Можно добавить, что каждый из своих циклов Н. Д. Кондратьев подразделял на две большие фазы, примерно по 25 лет каждая — фазу роста и фазу стагнации. Поэтому графическое их изображение действительно напоминает своеобразные «волны» (рис. 26), хотя сама хронология этих «волн» в деталях может различаться.

I                              II                     III                  IV             V

 

1770 1780 1790 1800 1810 1820 1830 1840 1850 1860 1870 1880 1890 1900 1910 1920 1930 1940 1950 1960 1970 1980 1990 ГОДЫ           1815          1848                 1896                   1945        1973

Вторая промышленная Третья про-революция (1873—1973 гг.) мышленная (электричества и нефти) революция (с 1971—1973 гг.) (микропроцессоров и генной инженерии) Рис. 26. «Длинные волны» Н. Д. Кондратьева (по Н. С. Мироненко)

1> Заказ 1097

7.3. Концепции социально-экономической географии

К этой группе концепций мы отнесли концепции больших циклов, энергопроизводственных циклов, опорного каркаса территории, «полюсов роста», единой системы расселения, территориальной рекреационной системы, а также некоторые другие.

Концепция больших циклов.Эта концепция, тесно связанная с теорией мирового хозяйства, имеет преимущественно экономический характер, но получила широкое распространение и в работах по социально-экономической географии. Вообще о цикличности в развитии мирового хозяйства писали многие авторы, начиная с К. Маркса, но при этом прежде всего имелись в виду средние и малые циклы конъ-

160

Великая  Великая                   Первые

«Мутация» депрессия               «Славные

XVIII в.    XIX в.                   годы»

Первая промышленная революция (1769—1872 гг.) (пара и угля)

1769-1788 гг. 1816-1848 гг.       1849-1872 гг.
Великий взлет
1789-1810 гг.

Великая Пре-              Великая Тридцать

«Мутация» красная дифляция славных

XIX в. эпоха               XX в.      лет

(Великая 1897-          (Великий  1946-

депрессия) 1920гг.           кризис) 1973гг.

1873-1896 гг.               1921-
1945 гг.

Кризис

В нашей экономико-географической литературе концепция «длинных волн» Н. Д. Кондратьева подробно рассматривалась многими авторами, например, Н. С. Мироненко, О. В. Грицай. Они же произвели сравнение ее с некоторыми более или менее аналогичными западными концепциями. Акад. В. М. Котляков, В. С. Преобрженский и О. В. Грицай предприняли попытку соединить «волны» Кондратьева с этапами развития мировой географии.

Концепция энергопроизводственных циклов.Это одна из наиболее известных научных географических концепций, которая была сформулирована Н. Н. Колосовским в работах 1944—1947 годов.

Н. Н. Колосовский понимал под энергопроизводственным циклом (ЭПЦ) совокупность производственных процессов, последовательно развертывающихся в экономическом районе на базе сочетания данного вида сырья и энергии: от добычи и облагораживания сырья до получения всех видов готовой продукции, которые можно производить на месте, исходя из приближения производства, разумно используя все сырьевые и энергетические ресурсы. Сам по себе энергопроизводственный цикл — это технологическое понятие, устойчивая технологическая цепочка взаимосвязанных производств. Каждый цикл развивается на базе того или иного сочетания сырьевых или топливно-энергетических ресурсов и включает весь комплекс процессов — от добычи и обогащения сырья до получения всех видов продукции.

Все разнообразие производственных процессов Н. Н. Колосовский свел к 8 энергопроизводственным циклам и их совокупностям выделив: 1) пирометаллургический цикл черных металлов; 2) пирометаллургический цикл цветных металлов; 3) нефтеэнергохимический цикл; 4) лесоэнергетиче-ский цикл; 5) гидромелиоративный индустриально-аграрный цикл; 6) совокупность циклов обрабатывающей индустрии; 7) совокупность гидроэнергопромышленных циклов; 8) совокупность индустриально-аграрных циклов. Каждый из этих циклов может быть полным (законченным) или неполным (усеченным).

Но подобные технологические цепочки имеют и ярко выраженный пространственный аспект. Это объясняется тем, что они взаимодействуют друг с другом на определенной территории. Не случайно Ю. Г. Саушкин назвал их «строительным материалом» ТПК. Да и сам Н. Н. Колосов-

ский на основе своей концепции провел районирование страны, выделив 30 районных производственно-территориальных сочетаний и определив возможные перспективы их развития.

Тем не менее нельзя не учитывать, что эта концепция создавалась в основном на базе народнохозяйственной практики 30—40-х годов, когда едва ли не главный акцент делался на приближение производства к источникам сырья и энергии. С наступлением эпохи НТР факторы размещения производства заметно видоизменились. Потребовалось также, чтобы в ЭПЦ больше внимания обращалось на обратные связи, т.е. на влияние высших звеньев «цепочек» на природную базу. Не удивительно, что концепция Н. Н. Коло-совского со временем подверглась заметному усовершенствованию, в котором приняли участие Ю. Г. Саушкин, А. Т. Хрущев, Т. М. Калашникова, И. В. Никольский, И. М. Ма-ергойз, М. Н. Степанов, М. Д. Шарыгин и др. Например, Ю. Г. Саушкин предложил выделять 14 циклов и их совокупностей [93, с. 327—330], А.Т.Хрущев — 18 циклов, причем только индустриальных.

Различные графические изображения ЭПЦ лучше всего можно показать на примере пирометаллургического цикла — как в технологическом (рис. 27), так и в территориальном (рис. 28) планах.

Концепция опорного каркаса территории.Эта концепция тесно связана с теорией территориальной структуры хозяйства. Собственно, идею опорного каркаса территории выдвинул еще в 1956 году Н. Н. Баранский, сформулировавший важнейшее положение о состоящем из городов и дорожной сети экономическом каркасе территории как остове, на котором все держится и который формирует территорию, придает ей определенную конфигурацию [8, с. 176].

Это пирометаллургический цикл черных металлов, пирометаллургический цикл цветных металлов, химико-металлургический цикл редких металлов, нефтеэнергохимический, газоэнергохимический, углеэнергохими-ческий, сланцеэнергохимический, горнохимический, лесоэнергохимиче-ский, теплоэнергопромышленный, атомэнергопромышленный, гидроэнер-гопромышленный, машиностроительный, текстильно-промышленный, рыбопромышленный, индустриально-аграрный, гидромелиоративный индустриально-аграрный и индустриально-строительный циклы [237, с. 190—193; 241, с. 200—207].

 

162

163

Рис. 28. Пирометаллургический цикл черных металлов (по А. И. Преображенскому)

а — металлургический завод (секторами показан объем производства чугуна, стали, проката, б — машиностроительные заводы, в — добыча железной руды, г — производство концентрата и окатышей, д — добыча марганцевой руды, е — ферромарганцевый завод, ж — добыча известняка и доломита, з — каменноугольные шахты, и — углеобогатительная фабрика, к — коксохимический завод, л — щлакоцементный завод, м — добыча природного газа, н — электростанции, о — высоковольтные электропередачи, п — вывоз стали и проката, р — вывоз шлака, с — транспортировка железной руды и концентрата, т — транспортировка марганцевой руды и ферромарганца, у — транспортировка угля и кокса, ф — транспортировка природного газа, х — транспортировка известняка, доломита и огнеупоров, ц — транспортировка машин и оборудования для черной металлургии.

С тех пор идея каркасного подхода нашла широкое отражение в работах по экономической географии. Однако очертания именно научной концепции она приняла прежде всего в работах Г. М. Лаппо, который назвал опорный каркас «обобщающим портретом ТСХ». Его назначение заключается в том, чтобы скреплять все составные части и формы ТСХ.

По определению Г. М. Лаппо, в обобщенном виде рисунок опорного каркаса, соразмерность и взаиморасположение его звеньев — центров экономической, культурной и политической жизни, главных трасс экономического взаимодействия — выражает основные географические особенности той или иной страны (района), особенности ее ЭГП, характера отраслевой и территориальной структур, уровня экономической зрелости [60, с. 161]. Соответственно опорный каркас включает узловые и линейные элементы. Еще подробнее об этом говорится в его новой книге [61, с. 345—355].

Конкретизируя свою концепцию, Г. М. Лаппо наметил основные типы опорных каркасов, возникших в пределах СССР: радиально-кольцевой (Центральный экономический район), «решетчатый» (Центрально-Черноземный район), внутренне-осевой (Поволжье), бассейновый (Донбасс), связанный с морским «фасадом» (Южный). Он же выделил каркасные линии или экономические оси, соединяющие хозяйственно разнородные территории: на стыке горных и равнинных районов (Северный Кавказ), вдоль морских побережий (черноморское побережье Кавказа), вдоль крупной реки (Волга), между двумя крупными центрами (Москва — Ленинград) [60, с. 162—172; 61, с. 365].

Концепция «полюсов поста».Эта концепция, генетически связанная с теорией центральных мест, родилась на Западе и там же получила наибольшее распространение. Основная ее цель — объяснить процесс пространственной концентрации хозяйственной деятельности и предложить конструктивные решения проблем регионального развития в условиях рыночной экономики. В основном это концепция региональной экономики, но она используется и в социально-экономической географии.

Термины «полюс роста», «центр развития» впервые употребил французский экономист Франсуа Перру в середине 50-х годов. Затем эта концепция была развита (и гео-графизирована) его соотечественником Жаном Будвилем, а в дальнейшем и рядом других западных ученых.

166

Согласно данной концепции, развитие производства не происходит равномерно во всех отраслях хозяйства. Всегда можно выделить динамичные (так называемые пропульсив-ные) отрасли, которые прежде всего и стимулируют подъем экономики, представляя собой «полюсы развития». В результате концентрации такие отрасли имеют тенденцию сосредотачиваться в определенной точке — «полюсе роста». Обычно это город, иногда район, который в результате подобной концентрации начинает оказывать благоприятное хозяйственное влияние на свое окружение. Размеры же этого окружения зависят от иерархии «полюсов роста». Отсюда и вытекает задача на основе теоретических положений и анализа эмпирических данных найти «полюс развития», «полюс роста» и создать для него наиболее благоприятные условия, например путем правительственных инвестиций.

Концепция «полюсов роста» в различных вариантах была положена в основу многих планов и программ региональной политики зарубежных стран — как развитых, так и развивающихся. Несколько позже полюса роста получили более широкую трактовку и стали охватывать не только материальное производство, но и непроизводственные функции (например, «метрополии равновесия» во Франции). Хотя в целом практическая результативность этой концепции оказалась ниже ожидаемой и она стала все чаще подвергаться критике, значение ее для процесса территориальной концентрации сохраняется. В нашей стране концепция полюсов роста была значительно менее популярна, причем нередко использовалась как повод для порицания анархии всего капиталистического производства. Но у нее были и сторонники, число которых может возрасти в современных условиях перехода к рыночной экономике.

Концепция единой системы расселения.Из концепций «расселенческого» характера отметим прежде всего концепцию Единой системы расселения (ЕСР). Впервые она была выдвинута в 60-х годах в связи с рационализацией системы территориального обслуживания населения в Литве и имела в основном экономическое содержание. Но затем была, что называется, подхвачена географами и поднята с локального до общестранового уровня.

О Единой системе расселения писали многие экономико-географы, но разработкой ее по существу более всего зани-

167

мался Б. С. Хорев [106]. В самом общем виде под Единой системой расселения он предложил понимать систему тесно взаимосвязанных городских и сельских поселений различной величины и специализации, объединенных развитыми транспортно-производственными связями, общей производственной инфраструктурой, единой сетью общественных центров социально-культурного обслуживания и мест отдыха [124, с. 375]. Им же была предложена се-мичленная иерархия населенных пунктов России, начинающаяся с общегосударственных и республиканских центров и заканчивающаяся рядовыми сельскими поселениями.

Обычно подчеркивается, что ЕСР — не просто теоретическая концепция, но и практическая реальность, поскольку она использовалась при составлении Генеральных схем расселения страны. Тем не менее и критика в ее адрес раздавалась не раз. Добавим, что с этой концепцией связано также понятие об опорном каркасе расселения, сближающее ее с концепцией опорного каркаса территории [61, с. 113, 208].

Формирование единой системы расселения обеспечивается взаимосвязанностью населенных мест страны в целом и ее отдельных районов. В каждом из них ЕСР может стать важной предпосылкой для более эффективного развития промышленности, роста научно-информационного и обслуживающего секторов, более разностороннего удовлетворения социальных потребностей населения. В то же время научное управление системами расселения разного таксономического ранга требует решения многих сложных проблем: регулирования роста больших городов и агломераций, урбанизированных районов и зон, развития малых и средних городов, создания новых, поиска оптимальных в различных условиях размеров городов и др. Таким образом, ЕСР должна предусматривать разумное сочетание эффекта концентрации населения в больших городах и агломерациях с активизацией малых и средних городов, а также сельских населенных пунктов [241, с. 97—98].

Концепция глобальных (мировых) городов.Эта концепция, принадлежащая к числу самых новых, была выдвинута Дж. Фридманом и некоторыми другими западными региона-листами, а из отечественных ученых поддержана, например, Л. В. Смирнягиным, О. В. Грицай, В. А. Колосовым. Для выделения глобальных городов Дж. Фридман использовал следую-

168

щие критерии: 1) численность населения, 2) роль города как крупного финансового центра, 3) степень концентрации штаб-квартир ТНК, 4) важность международных функций и присутствие международных организаций, 5) быстрый рост сферы деловых услуг, 6) концентрация обрабатывающей промышленности, 7) роль крупного транспортного узла.

До недавнего времени эта концепция применялась только по отношению к странам с рыночной экономикой, а в качестве примеров глобальных городов рассматривались Нью-Йорк, Токио, Лондон, Париж и некоторые другие города-лидеры западного мира. В последнее время, хотя пока еще с некоторыми оговорками, к ним стали относить и Москву, что в принципе не должно вызывать возражений.

Концепция территориальной рекреационной системы.Без преувеличения можно утверждать, что концепция территориальной рекреационной системы служит теоретической основой рекреационной географии. Она была разработана в конце 60-х — первой половине 70-х годов при активном участии В. С. Преображенского, Л. И. Мухиной, Ю. А. Веденина, И. В. Зорина и некоторых других географов, а в дальнейшем получила дополнительное развитие.

Территориальная рекреационная система (ТРС) — это социальная географическая система, сложная (гетерогенная) по своему составу, состоящая из взаимосвязанных подсистем: отдыхающих, природных и культурных комплексов, инженерных сооружений, обслуживающего персонала, органа управления, характеризующаяся как функциональной целостностью, так и территориальной в рамках некоторого территориального масштаба [82, с. 171]. Графически ТРС можно отобразить следующим образом (рис. 29).

На формирование ТРС оказывают влияние: структура рекреационных потребностей населения, социальная и экономическая политика государства, рост свободного времени и доходов населения, размещение природных и культурно-исторических ресурсов, и ряд других факторов. К свойствам ТРС относятся: разнообразие, динамичность, комфортность, устойчивость, эффективность, иерархичность, надежность. А функциональная типология ТРС включает системы следующих четырех типов: 1) рекреационно-лечебного; 2) рекреа-ционно-оздоровительного; 3) рекреационно-спортивного; 4) рекреационно-познавательного.

169

Рис. 29. Схема территориальной рекреационной системы (по В. С. Преображенскому и др.)

ГО — группа отдыхающих; ПК — природные и культурные комплексы; ТС — технические системы; ОП — группа обслуживающего персонала; ОУ — орган управления; 1 — внешние связи системы; 2 — связи между подсистемами; 3 — команды управления; 4 — информация о состоянии подсистем: I — об удовлетворении отдыхающих; // — о степени сохранения соответствия природных комплексов требованиям отдыха; III — о степени сохранения полезных свойств и возможностях технических систем; IV — о состоянии обслуживающего персонала

По мнению создателей этой концепции ТРС должна стать основной формой организации рекреационного хозяйства в стране. И определенные шаги в этом направлении уже сделаны.

Из других концепций социально-экономической географии или близких к ним упомянем концепцию «качества» населения,рассматривающую уровень его здоровья, образования, способность трудовых ресурсов к восприятию новых знаний и технологий, трудовые навыки, условия и уклад жизни, и концепцию качества жизни,критериями которого служат экологические, экономические и социокультурные факторы. Упомянем также концепцию «центра» и «периферии», разрабатываемую как на Западе, так и в России [36], концепцию диффузии нововведений, зародившуюся в нашей стране концепцию единой транспортной системы

 

(ЕТС), которая по замыслу ее авторов должна обеспечивать технически и экономически сбалансированную совокупность всех видов транспорта, выполняющих внегородские перевозки.

7.4. Концепции картографии и пограничных наук

Концепции картографии.Этот вопрос наиболее глубоко разработан А. М. Берлянтом, который не только охарактеризовал картографические концепции в своих публикациях и докладах, но и предложил графическое изображение их развития (рис. 30).

По мнению А. М. Берлянта, основными являются две концепции. Во-первых, модельно-познавательная концепция (картография познает окружающий мир с помощью картографического моделирования), в рамках которой получили развитие и обоснование многие новые научные направления современной картографии, были разработаны проблемы и принципы использования карт. Во-вторых, коммуникативная концепция (ставит во главу изучения картографические формы передачи информации), получившая развитие вследствие широкого внедрения в картографию информационных идей и вычислительной техники.

Эти концепции стали как бы двумя полюсами, между которыми сформировались другие концепции, каждая из которых тяготеет к одному из полюсов. Среди них можно назвать концепцию метакартографии, суть которой составляет стремление построить общую теорию картографии на основе логико-методологических принципов философской теории отражения. И языковую концепцию, разрабатывающую вопросы, связанные с языком карты и картографическими знаковыми системами. И концепцию картологии, которая рассматривается как своего рода теоретическая надстройка картографии. В 80-е годы началось также становление родственной картографии и очень важной геоинформационной концепции. Все они опираются на фундаментальные теоретические исследования Н. Н. Баранского и К. А. Салищева, на работы А. В. Гедымина, И. П. Заруцкой, А. Ф. Асланикашвили, А. А. Лютого, А. М. Берлянта и других картографов.

 

170

171

3) Внешнего пояса («Внешнего полумесяца»). При этом под «Хартландом» он понимал Восточную Европу с прилегающими территориями Азии, под Внутренним поясом — Индию, Китай, Юго-Восточную Азию, часть континентальной Европы, а под Внешним поясом — пояс островов или внешних континентов в составе Великобритании, США, Японии и ряда других регионов (рис. 31). По мнению Маккиндера, государства Внешнего пояса не имели сил осуществить массированное вторжение в «Хартланд», но сами они не были гарантированы от применения по преимуществу наземной силы со стороны «Хартланда» как в отношении своей соб^ ственной территории, так и в отношении своих колоний. Отсюда вытекала главная геополитическая задача для Британской империи — не допустить усиления «Хартланда», т. е. России. В 1919 и в 1942 годах X. Маккиндером были предложены новые геополитические модели мира.

Рис. 30. Развитие теоретического процесса в картографии за 50 лет (по А. М. Берлянту)

Концепции политической географии.В отличие от картографии специальным глубоким анализом концепций политической географии, кажется, никто не занимался, так что систематизировать их довольно трудно. В 1992 году В. А. Колосов в качестве основы своей докторской диссертации выдвинул концепцию территориально-политической организации общества (ТПОО), но она фактически охватывает едва ли не все содержание политической географии, включая ее предмет, объекты, направления развития, факторы, подходы, пространственные уровни, виды и функции территориально-политических систем, политико-географическое районирование и т. п. Поэтому примерами концепций политической географии скорее всего могут служить в какой-то мере ставшие классическими концепции геополитики.

Из геополитических концепций «первой волны», возникших до первой мировой войны, наиболее известна, пожалуй, концепция английского геополитика Хэлфорда Маккиндера, изложенная им в работе «Географическая ось истории» (1904), которая отражала геополитические интересы Англии в случае возможных военных конфликтов с Россией, другими странами. X. Маккиндер выделил на политической карте мира три основные зоны: 1) «Хартланда» («Сердцевинной земли»); 2) Внутреннего пояса («Внутреннего полумесяца»);

Рис. 31. Геополитическая модель X.Маккиндера (1904 г.) (по Н. С. Миро-ненко).

НеагИапй (Сеп1га1 2опе) — Хартланд (Центральная или стержневая зона), 1п1епог ог тагдта! гтд — Внутренний или окраинный пояс (Внутренний полумесяц), Ктд о! 1з1апс)5 ог ои1ег соп1теп18 — Пояс островов или внешних континентов (Внешний полумесяц)

Сформулированный несколько позднее главный тезис X. Маккиндера звучал так: « Кто управляет Восточной Европой, тот управляет «Хартландом». Кто управляет «Хартландом», тот командует «Миром-островом» (Евразией и Северной Африкой). Кто управляет «Миром-островом», тот командует всем миром».

 

172

173

Из геополитических концепций «второй волны», относящейся к периоду между двумя мировыми войнами, укажем на панрегиональную концепцию немецкого геополитика Карла Хаусхофера, отстаивавшего геополитические интересы нацистской Германии. В варианте такой концепции, подготовленном в 20-х годах, К. Хаусхофер предложил модель геополитических регионов, меридиональные границы которых как бы очерчивали будущие сферы влияния великих держав: США — в Северной и Южной Америке («Панаме-рика»), Германии — в Европе и Африке («Евроафрика»), СССР — в Иране, Афганистане, на Индостане («Панрос-сия»), а Японии — в Восточной Азии и прилегающих регионах. В начале 40-х годов появилась новая геополитическая модель К. Хаусхофера с выделением трех панрегионов; в каждом из них были свое ядро (Северная Америка, Западная Европа, Япония) и периферия (рис. 32).

К геополитическим концепциям «третьей волны» можно отнести концепции, возникшие в период холодной войны и конфронтации двух мировых систем. В этот период лидерами мировой геополитики стали американцы — Генри Киссинджер, Збигнев Бжезинский и другие. В основе большинства таких концепций лежала политика «сдерживания» и «ядерного устрашения».

Рис. 32. Модель геополитических панрегионов К. Хаусхофера (по Н. С. Мироненко).

Соге — ядро (центр), РепрЬегу — периферия

174

А после окончания холодной войны и потепления мирового политического климата началась «четвертая волна» геополитических концепций. К их числу относится, например, полицентрическая геополитическая модель мира американского географа Саула Коэна, который выделил пять геополитических центров мира первого порядка (США, Россия, Япония, Китай, Европейский Союз), а также центры второго порядка, доминирующие в своих регионах — например, Индию, Бразилию, Нигерию. Целый ряд геополитических концепций в течение последнего десятилетия появился и в России. Некоторые из них связаны с ближним зарубежьем или странами СНГ, которые Б.Н.Ельцин в 1993 году объявил зоной жизненных интересов России. Другие — с западным, южным, восточным направлениями российской геополитики.

К геополитическим концепциям можно отнести икон-цепцию евразийства, в значительной мере относящуюся также к исторической географии. Корни ее восходят ко второй половине XIX века, когда в общественной мысли России происходила борьба «западников», выступавших за развитие страны по европейскому пути, и «славянофилов», которые считали, что путь России должен быть самостоятельным, отличным от западного. Идеи славянофильства и евразийства нашли тогда наиболее полное выражение в работах Н. Я. Данилевского.

В качестве геополитической концепции евразийство возродилось в 20-х годах в среде русских эмигрантов (П. Н. Савицкий, Н.С.Трубецкой, Г.В.Вернадский). Сторонники этой концепции считали, что Россия представляет собой особый исторический и географический мир, особую цивилизацию, не относящуюся ни к Европе, ни к Азии. Как известно, горячим сторонником этой концепции был Л. Н. Гумилев, который как-то назвал себя «последним евразийцем». Видимо, он был не прав, поскольку и в наши дни есть «новые евразийцы», защищающие ту же идею. В том числе и в аспекте создания в пределах «Хартланда» нового супергосударственного образования, которое могло бы опять претендовать на мировое господство.

Из концепций этнографии наиболее интересны с географических позиций довольно многочисленные концепции этнического (историко-этнического) районирования.Оно может быть более крупным и более дробным. В качестве при-

175

мера первого приведем районирование ООН (ЮНЕСКО), при котором выделяются семь культурно-исторических регионов: европейский, арабо-мусульманский, индийский, дальневосточный, тропическо-африканский, североамериканский и латиноамериканский.

Из вариантов более дробного районирования наиболее широкое распространение получила схема, предложенная известными этнографами Н. Н. Чебоксаровым и Б. В. Андриановым. Ее основой служат историко-географические области, под которыми понимаются такие части ойкумены, где в силу общности социально-экономического развития, длительных связей и взаимного влияния сложились сходные культурно-бытовые особенности. Из географов детальную схему историко-культурного районирования недавно разработал В. Р.-Л. Крищюнас, выделивший 38 геоисторических районов. Питер Хаггет назвал одну из глав своей монографии «Культурные районы мира — возникновение мозаики» [104, с. 309—339].

Впрочем, и авторы схем более дробного районирования затем обычно объединяют несколько историко-культурных областей в более крупные регионы. У Б. В. Андрианова это Кавказ, Средняя Азия, Сибирь, Передняя Азия, Северная Америка, Латинская Америка и т. д., у В. Р.-Л. Крищюнаса — 12 «цивилизационных миров». Характерно также, что все авторы подобных региональных концепций увязывают их с концепциями (гипотезами) заселения Земли.

7.5. Гипотезы

В качестве примеров научных гипотез рассмотрим космогонические гипотезы, гипотезы происхождения жизни на Земле, гипотезы дрейфа материков, «парникового эффекта» и стабилизации численности населения Земли. Хотя каждая их них выходит далеко за рамки одной географии, все они широко используются и данной наукой.

Космогонические гипотезы.Космогонические гипотезы или гипотезы возникновения Земли входят составной частью в общее землеведение, теорию эволюционной географии, тесно связаны с некоторыми другими научными направлениями. Неудивительно, что их разбирали в своих работах многие известные авторы, например, С. В. Калесник [55, с. 177], И. М. Забелин [47, с. 22].

176

Если применить хронологический подход, то появление гипотез возникновения Земли следует отнести к XVIII веку (Иммануил Кант, Пьер Лаплас, Уильям Гершель, Джеймс Гет-тон, Жорж Бюффон, М.В.Ломоносов). Дальнейшее развитие они получили в XIX веке (Чарлз Лайель, Эдуард Зюсс) и в XX веке (Джеймс Джине, В. И. Вернадский, О. Ю. Шмидт, В. Г. Фесенков, А. П. Виноградов и др.).

При классификационно-типологическом подходе к планетарной космогонии достаточно четко выделяются две основные группы гипотез. Во-первых, это гипотезы, признающие, что планеты возникли из раскаленного вещества газовых или пылевых туманностей. Их можно иллюстрировать гипотезой Канта-Лапласа, согласно которой Земля и другие планеты Солнечной системы возникли из раскаленной первичной атмосферы Солнца; ее сгустки сначала образовали кольца, а затем отдельные планеты. Во-вторых, это гипотезы, согласно которым планеты образовались из холодной газопылевой среды с последующим их разогревом за счет распада радиоактивных элементов. Такова, например, гипотеза О. Ю. Шмидта и В. Г. Фесенкова, предусматривающая следующие гипотетические стадии развития: уплощение, и уплотнение первичного газопылевого облака; образование промежуточных астероидных тел; образование первичной холодной Земли (6—7 млрд. лет назад); разогрев недр и массовые излияния лавы; образование первичной земной коры и атмосферы; образование первичного океана (4,5—5 млрд. лет).

В наши дни вторая группа гипотез является преобладающей. Кроме всего прочего, она более соответствует и представлениям биологов о необходимых сроках для развития жизни на Земле. Ведь при «горячем» варианте времени для той эволюции, которую жизнь проделала на земном шаре, было бы явно недостаточно [47, с. 81].

Согласно современным научным воззрениям, Земля одновременно и остывает и разогревается. Разогревание Земли привело к выделению из мантии сравнительно легкоплавких, легких и летучих веществ, которые затем поднялись к поверхности планеты. Эти вещества и образовали литосферу, гидросферу и атмосферу, а затем в результате сложных химических процессов возникла жизнь. Такую идею образования географической оболочки, исходя из нового космогонического мировоззрения, предложил крупный геохимик акад. А. П. Виноградов.

177

Следовательно, космогонические гипотезы непосредственно смыкаются с гипотезами происхождения жизни на Земле,которые развивали в своих работах такие видные ученые как академики В. И. Вернадский, А. И. Опарин, Л. С. Берг, Л. А. Зенкевич, Б. С. Соколов, а из западных ученых Дж. Бернал, М. Руттен и др. Собственно, с этими представлениями связано и возникновение понятия о фанерозое (от греч. «фонерос» — очевидный и «зое» — жизнь). Так называют этап геологической истории Земли, охватывающий палеозойскую, мезозойскую и кайнозойскую эры продолжительностью в 570 млн. лет.

Гипотеза дрейфа материков.Эта гипотеза напрямую связана с теорией литосферных плит и также была выдвинута Альфредом Вегенером в его работе «Возникновение материков и океанов» (1915). Развивая свои идеи мобилиз-ма, А. Вегенер доказывал, что если в конце палеозоя все континенты Земли составляли единый компактный блок, то в начале мезозоя они стали «дрейфовать» по поверхности мантии Земли в разные стороны, а образовавшиеся между ними обширные впадины заполнились водой и превратились в океаны.

В 60-х годах эта гипотеза снова приобрела популярность среди ученых-неомобилистов. В отличие от А. Вегенера, который опирался в основном на данные о геологическом строении континентов, своеобразным плацдармом для отстаивания идей неомобилистов стал Мировой океан, точнее — океаническое дно. При этом использовались новые данные о возрасте и свойствах пород этого дна, о гигантских «шрамах» — рифтах, рассекающих его. Именно вблизи срединно-океанических хребтов происходит наращивание литосферных плит за счет вещества, из недр. Именно в глубоководных желобах Мирового океана одна плита поддвига-ется под другую и поглощается мантией. А там, где плиты сталкиваются между собой, образуются складчатые горные сооружения [114, с. 300].

В итоге, согласно современным представлениям сторонников этой гипотезы, во второй половине протерозоя

Образование океанов А. Вегенер образно сравнивал с расширением полыньи после раскола крупной льдины, обломки которой перемещаются в разные стороны. Такой «льдиной» он считал единый древний материк.

Рис. 33. Структура земной коры через 50 млн. лет. Экстраполяция перемещения литосферных плит (по Р. Дицу и Дж. Холдену).

1 — положение материков через 50 млн. лет, 2 — современное положение материков, 3 — оси спрединга и трансформные разломы, 4 — океанская кора, которая будет образована за 50 млн. лет, 5 — направление перемещения материков, 6 — возможные районы формирования континентальной коры

(1,7—0,6 млрд. лет назад) на Земле существовал единый гигантский материк Пангея («вся Земля»), представлявший собой континентальное полушарие нашей планеты. Затем в результате дрейфа материков образовались сначала два материка — Лавразия на севере и Гондвана на юге, разделяемые океаном Тетис, а затем и современные материки, основание каждого из которых образует древняя докембрийская платформа (платформы). Хотя, по мнению ученых, лито-сферные плиты «дрейфуют» по поверхности верхней мантии со скоростью всего 1—6 см в год, прогнозы свидетельствуют о том, что через многие миллионы лет положение материков снова может существенно измениться (рис. 33).

Некоторые ученые, не согласные с этой гипотезой, в противовес ей выдвигают гипотезу расширяющейся Земли.В соответствии с ней континенты не смещаются относительно океанического субстрата, а раздвигаются вместе с

 

178

179

ним вследствие общего расширения Земли. Однако эта гипотеза встречает у геологов и геофизиков еще больше возражений, чем гипотеза дрейфа материков.

Гипотеза «парникового эффекта».Наукой доказано, что на протяжении геологической истории Земли ее климат неоднократно изменялся в сторону потепления или похолодания. Например, в плиоцене температура воздуха была на 3—4°С, во время последнего межледникового периода на 2—3°С, а в голоцене на 1—2°С выше современной. И тем не менее это сильнейшим образом сказалось на размещении природных зон и ледового покрова. В течение последнего тысячелетия, несмотря на относительную стабильность климата, его колебания прослеживаются достаточно четко. Их изучение необходимо не только для понимания прошлого, но и для прогнозов на будущее. По мнению ученых, в XXI веке человечеству предстоит пережить новое сильное потепление климата, которое произойдет в результате «парникового эффекта». Механизм возникновения такого эффекта уже хорошо изучен. Он возникает в результате скопления в атмосфере водяного пара и так называемых парниковых газов — углекислого газа, метана, озона, закиси азота, хлорфторуглеродов, которые затрудняют отдачу поверхностью Земли в космос солнечного и глубинного тепла и тем самым вызывают тепловой эффект, наподобие того, который наблюдается в парнике или теплице. Изучением «парникового эффекта» занимаются ученые во всем мире. В России эта проблема получила освещение в работах академиков М. И. Будыко [176], И.П.Герасимова, В.М.Котлякова, К. Я. Кондратьева, А. Л. Яншина, в исследованиях многих других видных ученых (А. А. Величко, В. Г. Горшков, А. С. Монин и др.). Но их прогнозы довольно сильно расходятся.

Так, по прогнозам акад. М. И. Будыко, относящимся к 60-м — началу 70-х годов, «парниковый эффект» должен был заметно сказаться уже к концу XX века, а в XXI веке привести к довольно сильному смещению климатических поясов и таянию ледяных покровов Антарктиды и Гренлан-

Они считают, что в конце палеозоя радиус Земли составлял 3500— 4000 км и материки полностью покрывали всю ее поверхность. При расширении Земли она раскололась на несколько сегментов (континентов), которые затем отодвинулись далеко друг от друга. Параллельно происходило образование океанических впадин.

дни с соответствующим повышением уровня Мирового океана на 66 м. Подобные же тревожные (алармистские) прогнозы делались и на Западе. Затем алармизм несколько поутих, но в последнее время — в связи с непрекращающимся выбросом в атмосферу парниковых газов — он стал снова набирать силу. Впрочем, как это вообще характерно для гипотез, расчеты ученых различаются довольно сильно. Например, одни из них считают, что к 2050 году средняя температура у земной поверхности повысится на 2°С, другие же называют более высокие показатели. Прогнозы подъема уровня Мирового океана колеблются от нескольких сантиметров до нескольких метров. По мнению акад. А. Л. Яншина, отрицательные последствия «парникового эффекта» вообще слишком преувеличиваются, тогда как в действительности и угроза потепления и угроза подъема уровня Мирового океана не столь велики. Во всяком случае они не представляют слишком серьезной опасности для человечества и даже, напротив, могут дать определенный положительный эффект.

Гипотеза стабилизации численности населения Земли.Демографический взрыв второй половины XX века и поиски путей устойчивого развития человечества вызвали особый интерес к прогнозам будущей численности населения Земли. Среди этих прогнозов также есть и алармистские, и более умеренные. Согласно последним прогнозам ООН, население планеты может достигнуть 8,5 млрд. в 2025 году и 9,8 млрд. в 2050 году. Подобная перспектива уже сама по себе привела к тому, что рост численности населения, особенно в развивающихся странах, считается едва ли не ключевой проблемой мирового развития. Но что произойдет в дальнейшем? Будет ли оно продолжать расти или остановится на какой-то «отметке»?

Вторая из этих точек зрения нашла отражение в гипотезе стабилизации численности населения Земли. Она имеет своих приверженцев и на Западе. А в отечественной науке ее наиболее глубоко разработал видный демограф Б. Ц. Ур-ланис. По его мнению стабилизация (или простое замещение поколений) произойдет тогда, когда средняя продожи-тельность жизни и мужчин и женщин сравняется на уровне 74,8 лет, а показатели и рождаемости и смертности составят 13,4 человека на 1000 жителей. Это равновесие наступит в начале XXII века, когда численность населения Земли остановится на уровне 12,3 млрд. человек. Другие сторонники

 

180

181

этой гипотезы называют иные цифры: от 10 до 25 млрд. человек. В географическом же плане совершенно ясно, что достижение подобного «нулевого роста» населения сначала произойдет в Европе, а в последнюю очередь в Африке.

8. Географическое мышление

8. /. Сущность и структура понятия

Географическая культура подразумевает овладение специфическим географическим мышлением.

Широко известно ставшее уже хрестоматийным определение географического мышления, данное Н. Н. Баранским в статье на эту тему, опубликованной в журнале «География в школе» в 1938 году. Согласно данному определению, «географическое мышление — это мышление, во-первых, привязанное к территории, кладущее свои суждения на карту, и, во-вторых, связное, комплексное, не замыкающееся в рамках одного «элемента» или одной «отрасли», иначе говоря, играющее аккордами, а не одним пальчиком» [9, с. 163]. Это определение достаточно точно отражает специфику именно географического мышления, географического видения действительности.

Однако со времени его формулировки прошло более полувека. За этот период в географии возникли новые учения, теории, концепции, гипотезы, идеи, методы. Возникла потребность в новом «географическом мышлении», и симптоматично, что именно под таким названием Институт географии РАН выпустил одну из своих коллективных монографий [81]. В целом же свои соображения и предложения по этому вопросу высказывали академики И. П. Герасимов, В. М. Котляков, такие видные ученые как В. С. Преображенский, Э. Б. Алаев, Я. Г. Машбиц, Б. Н. Зимин, А. Г. Исаченко и др. В их работах классическое определение Н. Н. Баранского получило дальнейшее развитие.

Сошлемся хотя бы на Э. Б. Алаева, который сначала предложил «триединое» толкование географического мышления (территориальность, комплексность, конкретность), а затем дополнил его еще одним качеством — глобальностью, т. е. требованием обязательного соответствия локальных, региональных, национальных, континентальных, зональных и

других частных проблем с их мировым, глобальным «фоном» [110, с. 109]. Другие географы также вносили свои дополнения, но при безусловном сохранении предложенных Н. Н. Баранским территориальности и комплексности в качестве основополагающих черт географического мышления.

В общем этот вопрос был бы более или менее ясен, если бы не сильный терминологический разнобой. В самом деле, одни авторы при характеристике структуры географического мышления используют термин «метод», другие — «подход» (употребляя их как синонимы и не как синонимы), третьи — «парадигма». Так, о подходах писали А. А. Минц, Н.Т.Агафонов, С.Б.Лавров, Б. С. Хорев, П.Я.Бакланов, В. С. Преображенский, А. И. Чистобаев и другие. Э. Б. Алаев непосредственно связывает географическое мышление с геопространственной парадигмой [ПО, с. 110]. А Я. Г. Машбиц дал формулировку семи важнейших парадигм современной географии — геоинформационной, региональной, территориальной, геосистемной, математического моделирования, описательной и пространственно-временной [81, с. 20].

Нам представляется, что для характеристики сущностного состава понятия о географическом мышлении наиболее целесообразно использовать термин «подход», отражающий как бы стратегический взгляд на предмет исследования. При этом некоторые подходы, используемые в географии, относятся к общенаучным (исторический, системный, конструктивный, прогнозный, экологический), другие, например, территориальный, составляют специфику самой географической науки. В свою очередь, исходя из времени возникновения и накопленного «стажа», все подходы (хотя и с большой степенью условности) можно подразделить на традиционные и новые.

8.2. Традиционные подходы

Представляется, что к числу таких подходов следует отнести территориальный, комплексный, исторический и типологический подходы.

Впрочем, уже неоднократно отмечалось (Э. Б. Алаев, В. С. Преображенский), что территориальный подход фактически также стал общенаучным, поскольку его используют региональная экономика, военная, историческая, медицинская география, этногеография, геодемография, лингвистика и др. Поэтому Э. Б. Алаев называет геопространственную парадигму междисциплинарной.

 

182

183

Территориальныйподход. Вслед за Н. Н. Баранским вся его школа обычно рассматривает территориальный подход как главную основу географического мышления. «Территориальный подход признается общим и обязательным при изучении любых проблем как физической, так и экономической географии», — писал Н. Н. Колосовский [58, с. 26]. «Территориальность выражает главную методологическую особенность географии, ее специфику», — утверждал В. А. Анучин [4, с. 209]. «Территория, будучи универсальным и все более важным ресурсом, как бы цементирует все географические науки» — это по Я. Г. Машбицу. «Пространственный аспект обязателен для географии. Она — пространственная наука»— это по Ю. Г. Саушкину. А В. В. Пок-шишевскому принадлежит крылатая фраза о том, что территорией «заведует география». В таком же духе высказывались акад. И. П. Герасимов, В. С. Преображенский, Э. Б. Алаев, Ю. К. Ефремов, Г. А. Агранат и многие другие ученые. Питер Хаггет в упоминавшейся уже монографии посвятил понятию «территория» целый раздел [104, с. 488—500].

Тем не менее нельзя не согласиться с А. М. Трофимовым, А. И. Чистобаевым и М. Д. Шарыгиным, которые отметили, что в настоящее время феномен территории не получил еще достаточно полного освещения в научной литературе. По их мнению, отсутствует единая теория, которая могла бы составить основу географического анализа территории. Соответственно не разработан и прикладной аспект. Чаще всего территориальный фактор в региональном развитии рассматривается с трех позиций: 1) как носитель разнообразных ресурсов (в широком смысле слова) и условий, 2) с точки зрения выполнения разнообразных функций — экономических, социальных, экологических, социокультурных, политико-национальных и т. п., 3) как специфическое свойство пространства, влияющего на упорядоченность располагающихся в нем объектов.

И все же, несмотря на подобные теоретические издержки, подчеркивание особой роли территории для географии в целом и для географического мышления вполне оправдано.

Для обозначения этого подхода большинство из них применяет термин «территориальный», другие «пространственный», третьи «географический», четвертые «хорологический». Вопрос об их идентичности или неидентичности в 1997 г. рассматривали Я. Г. Машбиц [68, с. 99], Г. Д. Кос-тинский, В. С. Преображенский.

Ведь именно территория выступает в качестве арены жизнедеятельности человека и общества. Именно с ней связаны все процессы природопользования, образования геосистем, природных и антропогенных ландшафтов, территориальной организации общества, физико- и экономико-географического районирования, расселения населения, размещения производительных сил и т. п. Именно она обладает такими важнейшими свойствами как географическое положение, размеры, протяженность, «емкость» (т. е. большая или меньшая возможность для заселения и хозяйственной деятельности), а сам характер использования территории принадлежит к числу важнейших географических проблем. Поэтому «чувство территории» так важно для каждого географа. Только его нужно трактовать не механистически, имея в виду лишь «заполнение» территории различными объектами, а диалектически — с учетом сложных взаимосвязей между ними. Иначе говоря, в соответствии со словами Н. Н. Баранского о том, что «если в географии не давать пространственной связи между явлениями, не давать связной, логически законченной характеристики стран и районов, что же останется от географии как науки?» [9, с. 169]. Добавим, что недавно Г. А. Агранат предложил, оригинальное понятие об «этике» территории.

В свою очередь территорию можно изучать на разных уровнях, что собственно и обеспечивает ту самую «игру масштабами», о которой не раз писали Н. Н. Баранский и И. А. Витвер и которую мы находим в работах С. Б. Лаврова и Г. В. Сдасюк [180], Я. Г. Машбица, Г. М. Лаппо [61], Ю. Д. Дмитревского [42] и многих других известных авторов.

Что касается конкретных уровней, то высшим из них, очевидно, следует считать глобальный. Как уже отмечалось, в современной географии, экономике, социологии этот уровень находит широкое отражение в повышенном интересе к глобальным проблемам человечества [31; 32], к глобальному прогнозированию, глобальной экологии, глобальному страноведению, глобальным изменениям и т. п. Далее следуют региональный (субрегиональный), национальный (страно-вой), районный, локальный уровни. Особое значение среди них в последнее время приобрел региональный уровень, который применяется по отношению как к континентам, так и к отдельным очень большим по территории странам. Ярким

 

184

185

примером такой страны может служить Россия, где по мере развития рыночных отношений, определенной децентрализации политических и экономических институтов возрастает роль отдельных регионов. Эта тенденция связана также с различиями в их геополитическом положении, с регионализацией межнациональных отношений, природопользования и др. Но, естественно, глобальный и региональный уровни тесно связаны между собой, и любая глобальная проблема не может рассматриваться без ее предварительной регионализации. Именно этот подход нашел отражение в девизе «Глобальное в региональном», который получил широкое распространение в географической науке.

Комплексный подход. В своем основополагающем определении географического мышления Н. Н. Баранский, как уже было отмечено, поставил комплексный подход рядом с территориальным. В принципе, это вполне закономерно, поскольку применение данного подхода давно уже стало неотъемлемой частью географических исследований. Нередко в качестве примеров такого рода приводят труды Александра Гумбольдта, Элизе Реклю, П. П. Семенова-Тян-Шанского, В. В. Докучаева, Д. Н. Анучина, А. И. Воейкова, Л. С. Берга. Во всяком случае, в течение XX века именно комплексный подход привел к тому, что география все более переставала быть наукой об отдельных фактах, превращаясь в науку о взаимосвязях, в первую очередь между природой и обществом. Тем более это относится к нашим дням с преобладанием идей географического синтеза. По словам Э. Б. Алаева «комплексное исследование — это такое исследование, когда ничто не забыто из того, что в какой-то мере связано с изучаемым явлением» [79, с. 67).

Как уже отмечалось, рассматривать комплексность в географии можно на двух уровнях — «частного синтеза» и «высшего синтеза».

«Частный синтез» происходит в пределах основных ветвей географии. В физической географии он проявляется в изучении ландшафтов, природных территориальных комплексов, природных районов, природных зон, географической оболочки. В социально-экономической географии — в рассмотрении территориально-производственных комплексов, экономических районов, экономических зон, а также так называемых межотраслевых комплексов, которые в свою очередь подразделяются на промышленные, агропромышленный, инфраструктурный, непроизводственной сфе-

186

ры. К этой же категории следует отнести физико-географическое и экономико-географическое страноведение.

Но еще важнее для географии «высший синтез», объединяющий разные ее подсистемы, ветви, направления. Имеющийся опыт позволяет утверждать, что подобный синтез имеет три главных «поля»: 1) проблематику взаимодействия общества и природы; 2) комплексное (интегральное) страноведение; 3) комплексную картографию.

С проблематикой взаимодействия общества ц природы, ядром которого по выражению Я. Г. Машбица является «сотворчество» человека и природы, теснейшим образом связано большинство общенаучных и общегеографических учений (например, о природопользовании, географической среде, геосистемах, геоэкологии), теорий (например, об устойчивом развитии, региональном развитии, прогнозировании, географических оценках) и концепций (например, о геотехнических системах, мониторинге окружающей среды, географической экспертизе).

В осуществлении комплексного подхода не менее велика и роль интегрального страноведения. Сам родоначальник советского страноведения Н. Н. Баранский неоднократно подчеркивал его особое комплексирующее значение. Он писал о том, что «в общей географической мастерской страноведение будет играть роль сборного и аппретурного цеха, подвергающего дальнейшей обработке продукцию физико-геогра-фов, экономико-географов, а также этнографов, демографов, но также исследователей по ряду новых вопросов, интересных со страноведческой точки зрения» [10, с. 43]. По словам ярого поборника страноведения В. А. Анучина, «душа» страноведения — в интеграции знаний, а не в их дифференциации. Примерно в таком же духе не раз высказывались Я. Г. Машбиц, Н. С. Мироненко, Л. В. Смирнягин, А. И. Климов и другие географы-страноведы.

Уже отмечалось, что в отличие от физико-географического и в особенности от экономико-географического страноведения, пик которого приводился на 60—70-е годы, именно комплексное, интегральное страноведение получило в СССР значительно меньшее развитие. Тем не менее

В качестве немногих примеров такого рода в области зарубежного страноведения можно назвать книги Г. В. Сдасюк об Индии [94], Ю. Д. Дмитревского об Африке [42], Я. Г. Машбица о Латинской Америке, а также работы А. А. Долинина, В. А. Пуляркина, Ю. Г. Липеца.

187

Я. Г. Машбиц считает, что отечественное комплексное страноведение имеет достаточно глубокие корни и перспективы на будущее. Его характеризуют (или должны характеризовать): 1) глубокий анализ взаимосвязей природы, человека, культуры и хозяйства; 2) историзм; 3) аналитичность и про-блемность; 4) широта тематического охвата фактического материала; 5) особое внимание к проблемам человека и всем сторонам его жизни; 6) стремление к емкости и выразительности страноведческих характеристик и описаний [68].

Наконец, о комплексной картографии, которая составляет ядро географической картографии и стала своего рода главным обобщением, венцом развития отечественного тематического картографирования. Ее поистине триумфальное шествие началось в конце 40-х годов, и с тех пор от одного до другого съезда Географического общества страны, от одной до другой конференции по этому вопросу комплексная картография, набирая силу, достигала все больших успехов. Можно сказать, что в этой сфере также имеет место «частный синтез» и «высший синтез». Первый из них нашел отражение прежде всего в ландшафтном картографировании и комплексных картах населения, хозяйства, рекреации и т. д., второй — в комплексных атласах мира, океанов, СССР, республик, краев и областей. Российские географы и картографы участвовали в подготовке национальных комплексных атласов Кубы, Монголии. В настоящее время ведется подготовка к созданию 10-томного Национального атласа России.

Исторический подход. Исторический подход по-видимому можно отнести к категории общенаучных, философских подходов; об этом свидетельствуют, например, труды Иммануила Канта. В географии исторический подход особенно ярко проявился уже в XVIII веке (В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов) и тем более в XIX веке (Александр Гумбольдт, Карл Риттер, отчасти также создатель хорологической концепции

Альфред Геттнер, многие русские ученые-географы). «История есть география во времени, география — история в пространстве», — писал Элизе Реклю в конце XIX века. В XX веке позиции исторического подхода в географии, не говоря уже об истории географической мысли и истории географических открытий, еще более утвердились. Вспомним, что известный географ и методист А. С. Барков называл историю и географию родными сестрами. А Н. Н. Баранский подчеркивал, что «для понимания географии настоящего сплошь и рядом оказывается необходимым знание географии прошлого» [9, с. 108].

Хотя методологической основой географических наук является категория пространства, а исторических — категория времени, исторический подход действительно очень важен и для географии. Он позволяет проследить ход формирования и становления изучаемых явлений и процессов, познать тенденции и закономерности их развития, вскрыть временной аспект территориальных комплексов разных рангов, сочетание эволюционного и революционного путей, мобильности и инерционности. Без применения исторического подхода географам было бы значительно сложнее переходить от регистрации фактов, от функции описания к функции объяснения и характеристики.

Образцы применения этого подхода мы находим в трудах Н. Н. Баранского, в первую очередь по отношению к экономико-географическому положению, странам и городам. Рассматривая категорию экономико-географического положения, Н. Н. Баранский особо подчеркивает ее исторический характер, изменчивость во времени. Свои выводы он подтверждает сравнением Урала и Швеции в XVIII веке, Сибири и Канады в период их освоения, Швейцарии и Кавказа [9, с. 89—90]. Широко известна знаменитая «схема» Н. Н. Баранского для экономико-географической характеристики от-

 

Их примерами могут служить: изданный еще перед войной Большой Советский атлас мира (БСАМ), физико-географический атлас мира (ФГАМ), трехтомный Морской атлас, Атлас океанов, атласы Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджана, большая серия региональных и областных комплексных атласов. Ныне в Институте географии РАН завершена работа над оригинальными комплексными атласами «Природа и ресурсы Земли» и «Наша Земля».

Акад. И. П. Герасимов, правда, замечает, что иногда принцип историзма отрицался как необходимый принцип географических исследований и противопоставлялся собственно географическому. Однако на деле это приводило к формально описательной трактовке объектов этих исследований. Напротив, исторический подход к изучению даже отдельных географических объектов не только заставлял исследователя вникать в процессы их формирования, но и всемерно способствовал изучению взаимной связи таких объектов и роли каждого из них в историческом становлении всех других [30, с. 9].

 

188

189

дельной страны, в которой третье место занимает историко-географический очерк. Этот же пункт внесен им в схему экономико-географической характеристики города [243, с. 152, 197].

Последовательный и глубокий историзм был свойствен и всем работам И. А. Витвера. В особенности он проявился в упоминавшемся уже его «Историко-географическом введении». Хорошим примером историко-географического анализа могут служить «Географические очерки природы и сельскохозяйственной деятельности населения в различных районах СССР» Ю. Г. Саушкина (1947). Вслед за Н. Н. Баранским исторический подход стал широко применяться при характеристике городов, что нашло отражение в работах Р. М. Кабо, Л. Е. Иофы, В. В. Покшишевского, Ю. Г. Саушкина, Г. М. Лаппо, Е. Н. Перцика. И это не говоря уже об учениях эволюционной географии, этногенеза, теориях географического детерминизма, демографической революции, тектоники литосферных плит, концепциях больших циклов, устойчивости и изменчивости геосистем, где историко-геогра-фический анализ лежит в основе всего.

Типологический подход.О применении в географических исследованиях типологий и классификаций, а заодно и о различиях между ними, много писали Н. Н. Баранский, И. М. Маергойз, Э. Б. Алаев, С. Я. Ныммик, Ю. Д. Дмитревский, А. Г. Исаченко, Н. А. Гвоздецкий, Е. Е. Лейзерович и другие географы. Большинство из них сходится на том, что в основе типологии лежат качественные, а в основе классификации — количественные различия. Так, Н. Н. Баранский прямо утверждал, что «когда различия остаются чисто количественными и количество не переходит в качество, ни о какой типологии не может быть и речи» [10]. Именно эта точка зрения получила более полное понятийное оформление в «Словаре» Э.Б.Алаева [110, с. 115]. Ясно, что разработка типологий представляет собой гораздо более сложную задачу, чем составление классификаций (группировок).

Типологический подход весьма широко применяется в физической географии — для характеристики типов климата, почв, зональности и т. п. Но, пожалуй, наиболее глубоко разработана типология природных ландшафтов, основы которой были заложены еще Л. С. Бергом. В дальнейшем типологией природных комплексов занимались академики Б. Б. Полынов, И. П. Герасимов, В. Б. Сочава, а также

190

Н. А. Гвоздецкий, Н. И. Михайлов, Ф. Н. Мильков, А. Г. Исаченко, В. С. Преображенский, М. А. Глазовская, А. И. Пе-рельман, В. А. Николаев и др. Однако при этом разные авторы предлагали и предлагают разные типологии. Например, А. Г. Исаченко выделяет арктические и антарктические, субарктические и субантарктические, бореальные и субборе-альные, тропические, субтропические, экваториальные и субэкваториальные типы ландшафтов, причем каждый из них дополнительно подразделяется на подтипы, классы, подклассы и виды [217, с. 16—18]. А, скажем, В. А. Николаев при типологии природных комплексов предлагает систему таксонов, включающую 11 уровней: от отдела до вида.

То же самое можно сказать о географии населения и смежных с нею дисциплинах. В их арсенале — типы воспроизводства населения (традиционный и современный), типы этнических процессов (консолидации, ассимиляции и др.), типы этнических общностей (племя, народность, нация), исторические типы освоения территории (собирательство, охота, промысловое хозяйство и др.). Но, может быть, особенно широко типология применяется при характеристике поселений, и в первую очередь, городов. Типология поселений и городов в отечественной географии стала разрабатываться еще в 50—60-х годах, причем в ее основу была положена функциональная структура (административные, промышленные, транспортные, торговые, культурные и другие функции). Типологии такого рода можно найти в работах В. В. Покшишевского, Б. С. Хорева, Г. М. Лаппо, Е. Н. Перцика. В последнее время типология городов стала усложняться. Например, Е. Н. Перцик различает уже их типологию по степени участия в территориальном разделении труда, по генетическим признакам и по типам перспективного развития [228, с. 157].

Не менее, если не более, широкое применение типологический подход находит в собственно экономической географии. По И. М. Маергойзу, основополагающим критерием типологии большинства экономико-географических объектов должно быть их место в территориальном разделении труда, будь то в рамках района, отдельно взятой страны, группы стран или мировой системы [221, с. 125]. Сам И. М. Маергойз осуществил этот принцип на примере типов территориальной концентрации промышленности, типов промышленных районов и первичных промышленных объек-

191

тов. Типологией промышленных районов, узлов и ТПК много занимался А.Т.Хрущев [237]. Весьма сложную типологию мирового сельского хозяйства разработали М. Б. Вольф и Ю. Д. Дмитревский [23], ею занимались также И. М. Кузина и В. А. Пуляркин, а для СССР — А. Н. Ракитников, причем эти работы согласовывались с работой постоянной Комиссии по типологии сельского хозяйства Международного географического союза. Многие известные экономико-географы, начиная с Н. Н. Колосовского, плодотворно занимались также проблемой типологии экономических районов. В результате понятийный аппарат экономической географии пополнился понятиями о районах старого и нового освоения, отсталых и высокоразвитых и пр.

Наконец, в области политической географии в центре внимания был и остается вопрос о типологии стран мира, который нашел отражение в работах В. В. Вольского, М. Г. Соловьевой, Ю. Д. Дмитревского, Л. В. Смирнягина, Я. Г. Машбица, а также ряда известных экономистов. До начала 90-х годов в основе такой типологии лежало подразделение всех стран на три типа — социалистические, капиталистические и развивающиеся. Ныне их стало более или менее принято объединять в два типа — экономически развитых и развивающихся стран. Но в целом, по мнению Я. Б. Машбица, типология стран относится к наименее разработанной части экономической и социальной географии [68, с. 237].

8.3. Новые подходы

К числу этих подходов мы отнесли системный, проблемный, экологический, конструктивный, поведенческий. Конечно, и они имеют более глубокие корни, но все же в наибольшей мере проявились в последние два-три десятилетия, причем их значение продолжает возрастать.

Системныйподход. Возникновение этого подхода непосредственно связано с появлением общей теории систем, которая в свою очередь была вызвана к жизни постоянным

Один из последних вариантов схемы такой типологии, разработанной Комиссией МГС, включал 53 модельных типа, которые были сгруппированы в 20 типов более высокого порядка, а они в свою очередь объединены в 5 типов высшего порядка.

усложнением изучаемых наукой объектов и явлений. Едва ли не наиболее краткое определение системы принадлежит одному из основоположников этой теории — биологу-теоретику Людвигу фон Берталанфи: «Система есть комплекс элементов, находящихся во взаимодействии» (1969). Иными словами, при системном подходе каждый объект (явление, процесс, комплекс) рассматривается как сложное образование, состоящее из различных блоков (структурных частей, элементов), взаимодействующих между собой. Этот подход наиболее эффективен при решении сложных задач анализа и синтеза, когда изучаемый объект имеет многосторонние внутренние и внешние взаимосвязи.

С развитием системного подхода обогащалась и адекватная ему терминология. Так, само понятие «система» характеризуется целостностью, автономностью и устойчивостью. В научный инструментарий системного подхода входят также понятия «структура», «элемент», «иерархия», «организация», «внешняя среда» и др. Структура — это совокупность системообразующих отношений в изучаемом объекте. Внешняя среда — это совокупность элементов, не вошедших в систему, но имеющих с ней прямые и обратные связи.

В географии проявления системного подхода стали прослеживаться уже в 40—50-е годы. Достаточно сослаться на учения В. И. Вернадского, А. А. Григорьева, Л. С. Берга, теории Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского. Но «официально» применение этого подхода российскими географами началось в середине 60-х годов. Дальнейшее его развитие было связано прежде всего с работами академика В. Б. Сочавы, Ю. Г. Саушкина, А. А. Минца, В. М. Гохмана, Д. Л. Арманда, Н. А. Солнцева, В. С. Преображенского, Ю. В. Медведкова, А. Г. Топчиева, Ю. Г. Пузаченко и других географов. Как считает В. С. Преображенский, в 60—80-х годах системный подход был использован географами прежде всего для решения проблем взаимодействия общества и природы, углубления представлений о предмете исследования самой географии, для уяснения сложной системы географических наук и для совершенствования системной географической деятельности [355, с. 54]. Им же была отмечена взаимосвязь между традиционным для географии комплексным и системным подходами.

Со временем основным понятием системного подхода в географии стало понятие «территориальная система», полу-

 

192

7 За

193

тов. Типологией промышленных районов, узлов и ТПК много занимался А. Т. Хрущев [237]. Весьма сложную типологию мирового сельского хозяйства разработали М. Б. Вольф и Ю. Д. Дмитревский [23], ею занимались также И. М. Кузина и В. А. Пуляркин, а для СССР — А. Н. Ракитников, причем эти работы согласовывались с работой постоянной Комиссии по типологии сельского хозяйства Международного географического союза. Многие известные экономико-географы, начиная с Н. Н. Колосовского, плодотворно занимались также проблемой типологии экономических районов. В результате понятийный аппарат экономической географии пополнился понятиями о районах старого и нового освоения, отсталых и высокоразвитых и пр.

Наконец, в области политической географии в центре внимания был и остается вопрос о типологии стран мира, который нашел отражение в работах В. В. Вольского, М. Г. Соловьевой, Ю. Д. Дмитревского, Л. В. Смирнягина, Я. Г. Машбица, а также ряда известных экономистов. До начала 90-х годов в основе такой типологии лежало подразделение всех стран на три типа — социалистические, капиталистические и развивающиеся. Ныне их стало более или менее принято объединять в два типа — экономически развитых и развивающихся стран. Но в целом, по мнению Я. Б. Машбица, типология стран относится к наименее разработанной части экономической и социальной географии [68, с. 237].

8.3. Новые подходы

К числу этих подходов мы отнесли системный, проблемный, экологический, конструктивный, поведенческий. Конечно, и они имеют более глубокие корни, но все же в наибольшей мере проявились в последние два-три десятилетия, причем их значение продолжает возрастать.

Системныйподход. Возникновение этого подхода непосредственно связано с появлением общей теории систем, которая в свою очередь была вызвана к жизни постоянным

Один из последних вариантов схемы такой типологии, разработанной Комиссией МГС, включал 53 модельных типа, которые были сгруппированы в 20 типов более высокого порядка, а они в свою очередь объединены в 5 типов высшего порядка.

усложнением изучаемых наукой объектов и явлений. Едва ли не наиболее краткое определение системы принадлежит одному из основоположников этой теории — биологу-теоретику Людвигу фон Берталанфи: «Система есть комплекс элементов, находящихся во взаимодействии» (1969). Иными словами, при системном подходе каждый объект (явление, процесс, комплекс) рассматривается как сложное образование, состоящее из различных блоков (структурных частей, элементов), взаимодействующих между собой. Этот подход наиболее эффективен при решении сложных задач анализа и синтеза, когда изучаемый объект имеет многосторонние внутренние и внешние взаимосвязи.

С развитием системного подхода обогащалась и адекватная ему терминология. Так, само понятие «система» характеризуется целостностью, автономностью и устойчивостью. В научный инструментарий системного подхода входят также понятия «структура», «элемент», «иерархия», «организация», «внешняя среда» и др. Структура — это совокупность системообразующих отношений в изучаемом объекте. Внешняя среда — это совокупность элементов, не вошедших в систему, но имеющих с ней прямые и обратные связи.

В географии проявления системного подхода стали прослеживаться уже в 40—50-е годы. Достаточно сослаться на учения В. И. Вернадского, А. А. Григорьева, Л. С. Берга, теории Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского. Но «официально» применение этого подхода российскими географами началось в середине 60-х годов. Дальнейшее его развитие было связано прежде всего с работами академика В. Б. Сочавы, Ю. Г. Саушкина, А. А. Минца, В. М. Гохмана, Д. Л. Арманда, Н. А. Солнцева, В. С. Преображенского, Ю. В. Медведкова, А. Г. Топчиева, Ю. Г. Пузаченко и других географов. Как считает В. С. Преображенский, в 60—80-х годах системный подход был использован географами прежде всего для решения проблем взаимодействия общества и природы, углубления представлений о предмете исследования самой географии, для уяснения сложной системы географических наук и для совершенствования системной географической деятельности [355, с. 54]. Им же была отмечена взаимосвязь между традиционным для географии комплексным и системным подходами.

> Со временем основным понятием системного подхода в географии стало понятие «территориальная система», полу-

 

192

¹ и

193

чившее множество модификаций. Прежде всего это, конечно, понятие «геосистема», которое из физико-географического стало превращаться в общегеографическое. Физико-географы начали широко применять системный подход при изучении географической оболочки и в особенности ПТК, экономико-географы — при рассмотрении ТПК, отдельных отраслей (Единая транспортная система), мирового хозяйства (мировые производственная, торговая, транспортная, финансовая, информационная системы) и др. Недавно системный подход при анализе мирового хозяйства применил В. В. Климанов. В географии населения стали использоваться понятия о территориальных системах населения, системах городов, самом городе как сложной системе. Основой рекреационной географии, как уже отмечалось, стало понятие о территориальной рекреационной системе. Как сложную динамичную систему управления стали рассматривать районную планировку. Оформилась система «природа — техника». Началось применение системного подхода в страноведении.

Особенно следует подчеркнуть значение системного подхода для географической картографии. В работах последних лет отмечается, что именно системная концепция выстраивает в логическую схему разные направления тематического картографирования — комплексное и отраслевое, аналитическое и синтетическое, инвентаризационно-ресурсное, оценочное и прогнозно-рекомендательное. Все они рассматриваются как проявления единого системного географического картографирования. В самое последнее время началось формирование геоэкспертных систем, которые могут сыграть важную роль в обеспечении особо сложных и прогностических работ.

Можно добавить, что системный подход в географии содействует укреплению ее связей с кибернетическими исследованиями, с теорией и практикой долгосрочного прогнозирования и территориального управления.

Проблемный подход. Этот подход также относится к общенаучным. Проникая во все сферы науки, он нацеливает ученых на решение ключевых задач, активизирует научный поиск, усиливает интеграцию научных дисциплин. Как тут не вспомнить еще раз известное высказывание В. И. Вернадского о том, что «мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам». Особенно большое значение про-

блемный подход приобрел, в том числе и в географической науке, в последние десятилетия — в связи с обострением проблем взаимодействия общества и природы, политических, социально-экономических, многих других. При этом проблемный подход стал использоваться на самых разных уровнях, так сказать, в разных «масштабах».

На глобальном уровне он связан прежде всего с глобальными проблемами человечества, которые затрагивают судьбы всех стран и народов, приводят к значительным экономическим и социальным потерям и требуют для своего решения сотрудничества в общепланетарном масштабе. У разных авторов можно встретить весьма различные перечни глобальных проблем, к тому же числом от 8—10 до 40 и более, но почти все согласны с тем, что к категории наиболее приоритетных из них следует отнести: 1) проблему мира и разоружения; 2) экологическую; 3) демографическую; 4) энергетическую; 5) сырьевую; 6) продовольственную; 7) использования Мирового океана; 8) мирного освоения космоса; 9) преодоления отсталости развивающихся стран. Глобальные проблемы — яркий объект междисциплинарных исследований, в которых участвует и география. Неудивительно, что в ней формируется новое направление, называемое геоглобалистикой. Примерами применения проблемного подхода на этом уровне могут служить, например, работы Ю. Н. Гладкого и С. Б. Лаврова. На строповом уровне проблемный подход нашел отражение прежде всего в появлении и развитии проблемного страноведения, о котором уже говорилось.

В последнее время проблемный подход начал отчетливее проявляться и на регионально-районном уровне. Стали использоваться понятия «проблемный регион», «проблемный район». Так принято называть те регионы и районы, которые сами, без помощи извне, не в состоянии решать обострившиеся социальные, экономические, экологические и другие проблемы. Проблемный регион (район) — это прежде всего объект региональной политики и территориального проектирования. Подобные регионы (районы) есть в большинстве стран мира, и в том числе в России [61, с. 402—403].

Помимо приоритетных, они рассматривают также проблемы межнациональных и межрелигиозных отношений, урбанизации, прогнозирования климата, региональных конфликтов, преступности, технологических аварий, стихийных бедствий.

 

194

195

Экологический подход.Как системный и проблемный подходы, экологический подход является общенаучным, пронизывающим в наши дни многие естественные, общественные и технические! науки. По определению акад. И. П. Герасимова цель экологического подхода состоит в выявлении и исследовании связей, существующих между изучаемым той или иной наукой объектом и окружающей его средой [29, с. 13]. Иными словами, речь идет об экологическом пути познания или экологическом научном мышлении.

Такая трактовка предопределила возникновение и развитие в рамках географии геоэкологического подхода, содержание которого тот же И. П. Герасимов определил следующим образом: 1) контроль над изменениями окружающей среды, т. е. антропогенный мониторинг; 2) прогнозы последствий воздействия хозяйственной деятельности на окружающую среду; 3) предупреждение, ослабление и ликвидация стихийных природных бедствий; 4) оптимизация среды в создаваемых природно-технических системах. О важности геоэкологического подхода для географии неоднократно писали В. С. Жекулин, Ю. Г. Саушкин, С. Б. Лавров, Б. С. Хорев, В. С. Преображенский, Г. М. Лаппо, Я. Г. Машбиц, А. Г. Исаченко, А. И. Чистобаев, К. М. Петров и другие ученые. И хотя данный подход находится еще в стадии становления, он фактически пронизывает уже всю современную географию, став одним из сквозных направлений ее развития. При этом опыт показывает, что экологизацию географии можно рассматривать, условно говоря, в отраслевом и пространственном аспектах.

В первом случае мы имеем в виду экологизацию большинства частных (отраслевых) физико- и экономико-географических дисциплин — например, климатологии, гидрологии, гляциологии, географии почв, географии населения, сельского хозяйства, рекреации, а также ряда пограничных наук. Во втором случае речь может идти о трех главных территориальных уровнях применения экологизации. Во-первых, это глобальный уровень, связанный с рассмотрением глобальной экологической проблемы и глобальных изменений в природной среде. Во-вторых, это региональный уровень, когда обострение экологических проблем порождает или может порождать опасность для здоровья, существования людей и развития хозяйства в относительно крупных

196

'

районах. В-третьих, это локальный уровень, когда те же проблемы возникают в отдельных городах, агломерациях, локальных ТПК и пр.

Как уже отмечалось, отечественные географы применяют экологический подход при рассмотрении каждого из этих уровней. Но наибольшее практическое значение имеет, пожалуй, блок региональных экологических проблем (во взаимосвязи с глобальными). Для Советского Союза это были районы Чернобыля, Байкала, Ладожского озера, низовьев Кубани и Азовского моря, Арала, Севана и многие другие. Большинство из них досталось России в наследство от СССР, но к старым прибавились и новые. Однако и локальный уровень (в сочетании с региональным) тоже весьма важен. Ведь именно он позволяет глубже понять процессы взаимодействия территориальных систем с окружающей природной средой в масштабе, например, крупного города или промышленного узла. Если глобальный уровень все же несколько обезличивает экологический подход, то локальный реально демонстрирует все многообразие воспроизводства жизни.

Большое развитие в последнее время получило экологическое картографирование. Оно включает создание карт антропогенных воздействий на природную среду; карт риска опасных природных явлений и возникновения чрезвычайных экологических ситуаций; комплексных экологических карт; карт экологического природопользования; экологических карт природных комплексов. В качестве нового направления экологического картографирования можно назвать создание карт экологических предпосылок развития и размещения различных отраслей хозяйства. На этой основе уже подготовлены и изданы такие оригинальные картографические произведения как Атлас радиоактивного загрязнения России, карта радиационного загрязнения Балтийского моря, атлас охраны природы Черного и Азовского морей и др.

Конструктивный подход.Это еще один общенаучный подход, который в данном случае представляет собой практический выход учения о конструктивной географии, продиктованный социальным заказом к географии в эпоху НТР. Основные черты этого подхода были охарактеризованы акад. И. П. Герасимовым еще в 60-е годы. К ним относится прежде всего распространение данного подхода практически на весь ансамбль географических наук, по отношению к

197

которым он выступает не только как пронизывающая идея, но и как идея, охватывающая, объединяющая их усилия. Далее к таким чертам относится охват не только локальных, но и крупных региональных проблем, активность в поиске новых путей оптимизации отношений человека и природы, включение в анализ не только состояния природных и технических систем и процессов, в них происходящих, но и процессов управления системами, охватом не только научно-технических и технических задач, но и сферы научного поиска, теории.

Еще на VII съезде Географического общества в 1980 году были сформулированы основные прикладные, конструктивные направления отечественной географии: прикладное ландшафтоведение, мелиоративная география, оптимизация природопользования, космическое землеведение, освоение Мирового океана, районная планировка, географический прогноз. Все они получили развитие и в дальнейшем.

Рассмотрим в качестве примера прикладное ландшафтоведение. Если в течение десятилетий традиционной сферой приложения принципов и методов ландшафтоведения было сельское хозяйство, то затем ландшафтоведы стали участвовать в архитектурно-планировочных разработках, в ланд-шафтно-рекреационных и других подобных исследованиях. Основная их функция в таких случаях состоит в оценке ландшафтов и урочищ с точки зрения возможности и целесообразности использования их для сельского хозяйства, рекреации, строительства тех или иных сооружений. Затем стало формироваться более общее конструктивное направление, которое можно назвать территориально-планировочным [217, с. 53]. В научный обиход вошел родившийся в Германии новый термин «ландшафтное планирование». А. В. Дроздов обобщенно определяет ландшафтное планирование как инструмент, используемый для построения такой пространственной организации жизнедеятельности общества в конкретном ландшафте, которая обеспечивала бы сохранение основных функций этого ландшафта, как системы поддержания жизни. Следовательно, научные аспекты ландшафтного планирования имеют непосредственное отношение к ландшафтной экологии, а его практическая сторона — к территориальному планированию.

В качестве второго примера возьмем мелиоративную географию, которая в своих трудах исходит из идеи о воз-

198

можности целенаправленного изменения свойств ландшафтов в соответствии с предстоящим их использованием. При этом в первую очередь речь идет о плодородии почв, улучшении их водного и теплового режима, микроклимата, микрорельефа в интересах сельского и лесного хозяйства. С такой целью были разработаны принципы и методы природ-но-мелиоративного районирования, мелиоративной оценки земель, слежения (мониторинга) за их состоянием. Большое развитие получило мелиоративное картографирование. Возникло представление о природно-мелиоративных комплексах (ПМК). На географическом факультете МГУ уже давно читается курс мелиоративной географии, опирающийся на учебники А. М. Шульгина, К. Н. Дьяконова и В. С. Аношко. Тем не менее на X съезде РГО в 1995 году отмечалось, что пока еще мелиоративные направления исследований действуют без достаточного взаимодействия.

Но наиболее ярким примером применения конструктивного подхода всегда считалась и продолжает считаться районная планировка. Не случайно Д. И. Богорад сформулировал поистине крылатое выражение: «Районная планировка — конструктивная география района». О развитии районных планировок как инструмента конструктивной географии неоднократно писал Е. Н. Перцик [82, с. 117]. Он же отмечал, что опыт развития районной планировки в СССР и России дает модель формирования новых конструктивных направлений в нашей науке, вызванных к жизни потребностями практики и опирающихся на фундаментальные географические идеи и концепции.

Добавим, что в последнее время возникли и некоторые другие направления конструктивной географии. В том числе, например, «инженерная география», также используемая прежде всего в районных планировках и занимающаяся определением нагрузок на грунты, объемов земляных работ, устойчивости оснований и конструкций сооружений и другими вопросами инженерной подготовки территории. Новое развитие получили оценочное картографирование, конструктивные аспекты медицинской географии.

Все эти направления имеют и конкретную комплексную территориальную привязку, причем на разных уровнях -городских агломераций, промышленных узлов, районов и ТПК, пригородных зон крупнейших городов, курортных районов, аграрно-промышленных комплексов, районов проявления катастрофических природных процессов и пр.

199

В свое время географы принимали участие в составлении Генеральных схем развития и размещения производительных сил страны — важнейших научных предплановых документов. Вообще рекомендации конструктивной географии широко учитывались при составлении именно предплановых документов — Генсхем, схем районной планировки, территориальных комплексных схем охраны природы -ТЕРКСОПов (например, зоны БАМ, бассейна озера Байкал).

Говоря об изменениях формулировок прикладных, конструктивных задач географии, акад. В. М. Котляков отмечает, что если в первые послевоенные годы ставилась цель преобразования природы, то затем во главу угла были поставлены задачи более рационального освоения природных ресурсов и использования природных условий, затем оценка последствий антропогенных изменений природы и охрана окружающей среды и, наконец, ныне — проблема экологической безопасности и устойчивого развития природы и общества.

Поведенческий подход. В основе поведенческого подхода лежит бихевиоризм (от англ. ЬеЛсшог — поведение) -направление в социологии и психологии, исходящее из понимания поведения как совокупности реакций на воздействия среды. Но географов интересует не поведение людей вообще, а их пространственное поведение; отсюда и понятие о поведенческой географии, поведенческом подходе.

Поведенческий подход в географии состоит в изучении особенностей восприятия людьми (представителями различных социальных, профессиональных, половозрастных, этнических и других групп) окружающей среды в пределах определенных районов и местностей, их представлений об идеальных условиях обитания и связанных с этим предпочтений в выборе мест проживания и отдыха [114, с. 230]. Следовательно, в этом подходе можно выделить как бы две составные части — восприятие и поведение. Разные группы людей обычно имеют разное восприятие окружающей среды. Со своей стороны эти различия обусловливают и их поступки, поведение в пространстве (формирование планировочной структуры населенных мест, миграции и т. д.).

Поведенческий подход в географии зародился на Западе еще в первой половине XX века. Но настоящая «поведенческая революция» произошла уже в 60-е годы, после начала НТР, увеличения интеллектуализации труда, возрастания роли информации. В принципе речь шла о том, что при раз-

200

мещении и организации своих предприятий любая частная фирма и тем более крупная корпорация должна учитывать социально-психологический фактор, поведение людей. И хотя такое размещение происходит на основе волевых решений, при принятии таких решений должны использоваться определенные научные критерии. Так поведенческий подход фактически смыкается с вопросами управления производством [33].

В Советском Союзе с его плановой централизовданной экономикой, принятием важнейших решений на государственном уровне применение поведенческого подхода было крайне затруднено, и в географии он проявился довольно слабо. Тем не менее некоторые вопросы, например, география и управление, привлекли внимание географов [24]. Появились работы по географии преступности, географии наркомании и т. п. Видимо, в условиях современной рыночной экономики для применения поведенческого подхода открываются более широкие возможности.

9. Методы географии 9.1. Группировка методов

Овладение географической культурой предусматривает также знакомство с методами географической науки.

Литература по этим вопросам довольно велика, но, к сожалению, не отличается достаточной четкостью, главным образом из-за смешения понятий «метод» и «подход».

В самом общем виде «метод» (от греч. теНюйоз — путь исследования) — это способ, прием достижения цели, образ действий. Акад. Б. М. Кедров определял метод науки как общий способ достижения всестороннего отражения предмета исследования, раскрытия его сущности, познания его законов. Методы науки чрезвычайно разнообразны и потому нуждаются в какой-то классификации, группировке. Подобные группировки предпринимались разными авторами, но зачастую на основе весьма различных принципов. Ниже мы хотели бы предложить свою трактовку этого вопроса.

201

Вряд ли могут быть возражения по поводу подразделения методов науки на традиционные, новые и новейшие, а также на общие, используемые многими науками, и частные, специфические, имеющие более ограниченное применение. Сложнее обстоит дело с группировкой методов по существу. Представляется, что в этом аспекте их можно подразделить прежде всего на эмпирические и теоретические.

К числу эмпирических методовследует отнести классический экспедиционный (полевой) метод, который применяется со времени зарождения географии и является первоисточником всех географических знаний. В свою очередь главными путями его реализации служат наблюдение — получение первичной информации об изучаемом объекте и измерение — то же наблюдение, но с применением количественных показателей. Далее, экспедиционный (полевой) метод может осуществляться стационарным, полустационарным и маршрутным способами. Поскольку сплошное полевое изучение территории дело дорогостоящее, а иногда и очень трудно осуществимое, во многих случаях целесообразно ее выборочное изучение, получившее название «метода ключей». Этот метод означает глубокое и всестороннее исследование отдельных объектов с последующей экстраполяцией выводов на более обширные ареалы; не случайно Ю. Г. Саушкин как-то сравнил его с глубокими буровыми скважинами в геологии. К числу эмпирических следует отнести и разнообразные камеральные, лабораторные методы исследований.

Теоретические методытакже имеют не менее сложную внутреннюю структуру. Среди них можно выделить логические методы, к которым прежде всего относятся две главные формы умозаключения — дедукция и индукция, предусматривающие соответственно путь рассуждений от общего к частному и от частного к общему. К ним относится и метод аналогий, позволяющий выявить сходство предметов и явлений в каких-то свойствах, признаках, отношениях. Отдельную подгруппу составляют методы, которые можно назвать формализованными — статистический, математический, моделирования и др. В зависимости от характера географических объектов, их иерархического уровня, целей и задач исследования теоретические методы могут претерпевать изменения, но при сохранении их основной функции — познания

202

объективных закономерностей пространственной организации и эволюции географических объектов, процессов и явлений.

С учетом замысла настоящей работы наибольший интерес представляет подразделение всех методов географии на два больших класса —общегеографических и частногеогра-фических. Понятно, что первые из них имеют сквозной характер, пронизывая всю систему географических наук, а вторые применяются, например, только физико- или эконо-мико-географами. Добавим к этому, что любые группировки методов имеют несколько условный характер, так как сами методы находятся в состоянии перманентного развития и совершенствования.

9.2. Общегеографические методы

К общегеографическим методам, которые находят применение практически во всех подсистемах географических наук, мы относим как более традиционные (описания, сравнительно-географический, количественные), так и более новые, даже новейшие (математические, моделирования, аэрокосмические и геоинформационные) методы.

Метод описания.Метод описания — древнейший из всех методов географии, к тому же наиболее соответствующий расшифровке самого названия этой науки. Но разумеется, что на протяжении более чем двух тысячелетий он не оставался неизменным.

В периоды древнего мира, средних веков, раннего нового времени, да и в начале собственно нового времени в географии преобладало эмпирическое описание, соответствовавшее принципу «что вижу, о том и пишу». Яркими примерами такого рода могут служить описания Геродота, Страбона, Плиния Старшего, Козьмы Индикоплова, Ибн-Батгуты, Марко Поло и десятков других путешественников тех времен. Положение мало изменилось и с началом Великих географических открытий, описания которых самими первооткрывателями по большей части были такими же фактологичны-ми и к тому же нередко весьма субъективными.

Переход от эмпирического к научному описанию фактически начался только в XVIII веке, когда в кругосветных и других крупных экспедициях стали участвовать ученые-ес-

203

тествоиспытатели. В России к числу подобных примеров можно отнести произведения В. Н. Татищева, знаменитое «Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова, материалы Великой Северной экспедиции. В XIX веке научное описание получило еще более широкое распространение. Достаточно сослаться на труды Александра Гумбольдта, Карла Риттера, Элизе Реклю, Видаль де-ла-Блаша, К. И. Арсень-ева, П. П. Семенова-Тян-Шанского, Н. М. Пржевальского, Н. Н. Миклухо-Маклая, В. В. Докучаева, А. И. Воейкова. То же относится и к первой половине XX века, когда только на российской почве выросли такие мастера научных географических описаний как Д. Н. Анучин [3], В. П. Семенов-Тян-Шанский, Л. С. Берг, В. А. Обручев, А. Е. Ферсман, Н. Н. Баранский.

Однако уже в середине XX века положение в отечественной географии начало изменяться к худшему. В 1950 году Н. Н. Баранский с большой тревогой и горечью писал о постепенной утрате мастерства географического описания, о высокомерном и пренебрежительном отношении к нему со стороны ученых-географов, о том, что «география, длительное время не дающая комплексных описаний ни своей страны, ни чужих стран, а ограничивающаяся аналитическими исследованиями отдельных элементов природы, тем самым сокращает свою аудиторию, сводя ее к очень узкому кругу лиц, специально работающих в области той или иной частной географической дисциплины» [10, с. 91].

Здесь же Н. Н. Баранский объяснил резкое сокращение хороших географических описаний двумя причинами: во-первых, переходом от описательного стиля к аналитическому, отражающему процесс внутренней дифференциации в системе географических наук, и, во-вторых, недооценкой литературной формы географических описаний.

К сожалению, этот призыв не был услышан. Напротив, по мере нарастания «количественной революции» страницы географических книг стали все более пестреть формулами и цифрами в ущерб географическим описаниям, искусство которых старались сохранить и передать сравнительно немногие географы. Среди этих «последних могикан» упомянем Д. Л. Арманда, Ю. Г. Саушкина, Н. Н. Михайлова, И. М. Забелина, В. В. Покшишевского, Ю. К. Ефремова, Э. М. Мурзаева, Б. Б. Родомана. Так, Д. Л. Арманд не только выступал против псевдоноваторства и наукообразия, критикуя тех авторов,

204

которым, кажется, доставляет удовольствие, что читатели их не понимают, но и сам представил такие образцы научной популяризации, как широко известная книга «Нам и внукам» [141].

Впрочем, в последнее время, кажется, началось возрождение метода географического описания, столь важного для учебной географии. Такой его ренессанс в значительной мере объясняется новым повышением интереса к страноведению, в том числе и комплексному, развитием внутреннего и международного туризма, общим повышением «охоты к перемене мест». По мнению Я. Г. Машбица, описательный метод безусловно сохраняет свою важность для всех географических наук. Что же касается противопоставления его проблемности изложения, то Я. Г. Машбиц приводит известное высказывание Н. Н. Баранского: « не одно вместо другого, а одно вместе с другим».

Картографический метод.Этот метод в общем такой же старый как географическое описание. Изучению карт древнего мира, средних веков, нового времени посвящены многие работы А. Б. Дитмара, К. А. Салищева, Н. Г. Фрадкина, А. М. Берлянта, а по России — А. В. Постникова, В. С. Кусова и др. В XIX — начале XX веков картографический метод исследования получил дальнейшее развитие благодаря деятельности А. А. Тилло, П. П. Семенова-Тян-Шанского, Д. Н. Ану-чина, Ю. М. Шокальского и многих других ученых. Альфред Вегенер использовал его при разработке своих идей тектоники литосферных плиг и дрейфа материков, а Вальтер Кристаллер и Август Лёш выдвинули свою теорию центральных мест на основе использования картометрии. Так складывался, обогащался и усложнялся картографический метод. О его значении для географии писали многие, но, наверное, ярче и убедительнее других это сделал Н. Н. Баранский. Из всех его высказываний по данному поводу приведем лишь одно: «1) карта — альфа и омега географии, начальный и конечный момент географии; 2) карта — стимул к заполнению пустых мест; 3) карта — средство к выявлению географических закономерностей; 4) карта — необходимый посредник между крайне ограниченным в охвате своего непосредственного наблюдения человеком и громадным по своим размерам объектом географического исследования — поверхностью земного шара; 5) карта — «второй язык» географии; 6) карта — один из критериев географич-

205

ности» [8, с. 286]. А Э.Б.Алаев предложил еще более лаконичную формулировку: «Географично то, что картируется» [ПО, с. 112].

Понятно, что общая задача картографического метода заключается в использовании карт для познания изображенных на них явлений. Не вызывает сомнения, что современный картографический метод исследования располагает большим числом приемов для изучения самых разнообразных объектов, определения их количественных характеристик, размещения в пространстве. Но эти утверждения могут служить лишь преамбулой к раскрытию истинной сущности данного метода, которая наиболее полно изложена в работах К. А. Салищева и А. М. Берлянта.

По К. А. Салищеву, картографический метод включает такие приемы использования карт, как их визуальный анализ, заключающийся в глазомерной оценке по ним размещения явлений; картометрию (в узком смысле) или измерения по картам расстояний, площадей и других величин; графический анализ карт, используемый при составлении разного рода пространственных профилей; статистический анализ карт, который позволяет сопоставлять различные явления и исследовать их связи; анализ карт при помощи изменения их проекций; математический анализ карт; автоматизированный анализ карт.

А. М. Берлянт характеризует свойства карты, как наиболее распространенной географической модели — абстрактность, избирательность, синтетичность, метричность, однозначность, непрерывность, наглядность, обзорность, геометрическое подобие и географическое соответствие [145, с. 39]. Он выделяет четыре основные группы приемов анализа карт: 1) описание по картам как способ качественной характеристики явлений, изображенных на карте; 2) графические приемы анализа карт, включающие построение по ним разного рода двухмерных и трехмерных графиков и диаграмм; 3) графоаналитические приемы — картометрию и морфометрию, которые предназначены для производства по картам измерений и количественных определений; 4) мате-матико-картографическое моделирование [308, с. 108—109]. Наконец, он же определяет главные предпосылки становления и развития картографического метода, заключающиеся в создании громадного фонда топографических и темати-

206

ческих карт, в разработке и совершенствовании приемов анализа карт, в автоматизации картографии, в потребностях науки и практики в быстром и экономичном средстве исследования [145, с. 19—20].

Картографический метод получил широкое распространение в физической географии, где на первом месте стоит ландшафтное картографирование. К этому можно добавить использование общегеографических, тематических карт и картометрические методы, которые давно применяются в геоморфологии и гидрологии. Большое применение картографический метод нашел и в социально-экономической географии: для получения количественных характеристик различных объектов с помощью оценочных карт, выделения и оценки основных факторов размещения таких объектов, изучения динамики развития и тенденций размещения, оценки и выявления взаимосвязей, обеспечения районной планировки и социально-экономического прогнозирования. А в страноведении данный метод помогает не только получить максимум информации, но и создать «портрет территории». При этом нужно учитывать, что картографический метод применяется фактически при всех аспектах и уровнях научного исследования — и подготовительных, и аналитических, и обобщающих, и прогнозных.

Как и другие, картографический метод находится в состоянии постоянного развития и совершенствования. Например, в последнее время географы проявляют все больший интерес к анаморфированным картам, масштаб которых трансформируется и варьирует в зависимости от количественных показателей изображаемого явления, например, размеров территории или численности населения (рис. 34), к картоидам, ментальным («мысленным») картам и т. д.

Сравнительно-географический метод. Этот метод можно также отнести к числу традиционных для географии. Его основоположниками обычно считают Карла Риттера и в особенности Александра Гумбольдта, прежде всего благодаря его «Картинам природы». В этой же работе Гумбольдт дал следующую характеристику сравнительного метода: «Сравнивать между собой отличительные особенности отдельных стран и представить в кратких чертах результаты этих сравнений — благодарная, хотя и трудная задача общего землеведения» [233, с. 78].

207

Рис. 34. Анаморфоза стран мира на основе численности населения (по В.С.Тикунову)

Впоследствии сравнение стало поистине одним из универсальных методов географии, помогающих осуществлению индивидуализации и типизации, дифференциации и обобщению изучаемых объектов и явлений. В физической географии этот метод применяется при характеристике рельефа, климата, рек, природных комплексов и т. д., в социально-экономической географии при характеристике стран, районов, городов, ТПК и других территориальных единиц. Не меньшее, если не большее, применение этот метод находит в страноведении.

По И. М. Маергойзу, в сравнительном методе нужно различать две операции: операцию отождествления и операцию различения. Сравнение может быть полным и неполным. При первом из них осуществляются обе эти операции, при неполном одна из них. Естественно, что для географии большее значение имеет полное сравнение. Далее, И. М. Маер-гойз условно разделил сравнения на качественные и количественные, причем качественное сравнение, по его мнению, должно проводиться до количественного. Наконец,

И. М. Маергойз сформулировал и основные принципы сравнения в географии: возможность сравнения только одномас-штабных объектов и только однопорядковых признаков объектов, явлений и процессов; необходимость сравнения сначала существенных, а затем уже второстепенных признаков; учет тех объективных условий, в которых сравниваемые объекты развивались и существуют [220, с. 120—121].

Особая ценность сравнительно-географического метода заключается в том, что он помогает лучше выявить и уяснить многообразие географических типов человеческой деятельности в различных природных и социально-экономических условиях.

Количественные методы. Такое понятие применяется довольно часто, но содержание его слишком нечетко, размыто. Нам кажется, что к числу количественных следует отнести те методы, которые имеют опору на статистико-математи-ческий аппарат, но в более традиционной трактовке. Большинство из них возникло задолго до начала НТР и «количественной революции», с нею связанной.

Очевидно, к таким методам можно отнести картометрию, которая уже упоминалась выше. Картометрия означает измерение по картам координат, высот, глубин, длин и расстояний, площадей, объемов, горизонтальных и вертикальных углов и направлений и др. В этом смысле картометрией занимался еще Эратосфен в III веке до н. э., выполнивший удивительно точное градусное измерение Земли, не говоря уже о де ла Кондамине, измерявшем дугу меридиана в Андах в XVIII веке. Картометрические измерения первоначально использовались главным образом в геоморфологии и гидрологии, затем получили широкое применение в океанологии, почвоведении, социально-экономической географии, геодемографии. К задачам картометрии относится также оценка надежности и точности измерений с учетом масштаба и картографических проекций.

К группе картометрических методов принято относить и центрографический метод, предложенный Д. И. Менделеевым и развитый в 20-х годах Е. Е. Святловским и его школой. Этот метод представляет собой совокупность аналити-

Впрочем, недавно Б. Б. Родоман удачно сравнивал такие, отнюдь не однопорядковые территории, как Московская область и Камчатка.

 

208

209

ческих и графических приемов изучения характера распространения различных объектов и явлений на конкретной территории (акватории) путем нахождения соответствующих центров размещения и анализа траекторий их смещений во времени. К числу таких центров могут относиться центры распространения различных типов почв, центры влажности, тепловой поверхности, населенности и др. Они определяются с помощью расчетов, аналогичных способам нахождения центров тяжести в механике. Более подробно центрографический метод описывали Б. Н. Семевский [95, с. 158—172], Л. И. Василевский, П. М. Полян, А. И. Трейвиш.

К относительно простым количественным методам можно отнести метод баллов, который подразумевает цифровую оценку географических объектов и процессов, подобно оценке поведения и успеваемости учащихся, результатов спортивных состязаний и т. п. Примерами применения этого метода могут служить работы А. А. Минца по экономической оценке естественных ресурсов [69, с. 250—251], О. Р. Наза-ревского по оценке природных условий жизни населения, Ю. Д. Дмитревского по определению природно-ресурсного потенциала территории [42], А. Т. Хрущева по характеристике факторов размещения промышленности [237, с. 82—83], Е. Н. Перцика по районной планировке, М. К. Бандмана по моделированию ТПК.

Рискнем отнести к этой же категории и балансовый метод, точнее группу расчетных методов, применяемых для анализа, прогнозирования и развития динамических систем с установившимися потоками ресурсов и продукции («затраты—выпуск», «производство—потребление», «ввоз-вывоз», в общем виде «приход—расход») и с детерминированными зависимостями между приходной и расходной частями [ПО, с. 149—150]. Наибольшее распространение балансовый метод получил в экономических науках, но он давно уже нашел довольно разностороннее применение и в географии.

Назначение метода балансов в физической географии — количественная характеристика динамических явлений по перемещению вещества и энергии в ландшафтных комплексах. Это один из методов, сближающих физическую географию с точными науками. Он начал применяться еще в 30-х годах акад. А. А. Григорьевым, а в послевоенный

210

период получил развитие в работах Д. Л. Арманда, акад. М. И. Будыко и других физико-географов. Этот метод находит применение в геоморфологии (баланс твердого стока и дефляции), в гидрологии (водный баланс), в гляциологии (баланс массы ледника, баланс снежного покрова), в почвоведении (водный и солевой баланс почвы), в биогегорафии и ландшафтоведении (баланс постоянной растительной массы в геосистеме, радиационный и тепловой баланс леса). Он же лежит в основе изучения круговорота веществ, прихода и расхода вещества и энергии (рис. 35).

Рис. 35. Баланс углерода ландшафтной сферы Земли (по П. Дювиньо и М.Тангу)

211

В социально-экономической географии используются в основном различные виды балансов, применяемых в конкретной экономике. Это прежде всего общий баланс народного хозяйства, межотраслевой баланс производства и распределения общественного продукта, межрайонный баланс. Это также балансы денежных доходов и расходов населения, доходов и расходов предприятия, основных фондов, топливно-энергетический, трудовых ресурсов, внешней торговли, платежный, расчетный и другие виды балансов.

И все же основу количественных методов составляют, по-видимому, статистические методы, представляющие собой совокупность количественных методов сбора, обработки и анализа массовых исходных данных. Стаж применения этих методов уже довольно велик. Достаточно упомянуть о так называемой камеральной статистике, которая сформировалась в Германии еще в XVIII веке. Основная задача камеральной статистики заключалась в сборе и систематизации справочной информации для нужд управления феодально-крепостническим государством и подготовки чиновников государственного аппарата.

В наши дни в зависимости от цели исследований и характера изучаемых объектов в географии применяются как методы математической статистики, так и методы социально-экономической статистики. Методы математической статистики позволяют оценивать надежность и точность выводов, сделанных на основе ограниченного статистического материала. В географии наиболее употребительны лштема-тико-стаяшстичеаше методы проверки гипотез, корреляционный и регрессивный анализ, методы многомерной статистики (факторный анализ, метод главных компонент), статистическое моделирование и др. А социально-экономическая статистика применяется прежде всего при изучении различного рода социальных, экономических и других явлений и процессов, в том числе и в территориальном разрезе [114, с. 290].

В качестве примеров применения статистических (мате-матико-статистических) методов в физической географии можно привести выведение этим методом среднегодовых и среднемесячных показателей температуры воздуха, количества осадков, расчеты рассеяния, дисперсии показателей, их группировки с использованием различных видов корреляции. В социально-экономической географии широко приме-

212

няется экономическая и социальная статистика, характеризующая количественную сторону явлений и процессов размещения и территориальной организации производительных сил и шире — общества. Большую роль играет многофакторный анализ, сущность которого состоит в замене большого числа показателей, варьирующих по странам или районам, меньшим набором комплексных параметров. А изучение географии населения фактически целиком и полностью основывается на использовании статистических материалов, с применением прежде всего метода группировок — как первичной основы научной обработки всех данных о сети поселений. Это материалы демографической статистики, которая являет собой самостоятельную обширную область исследований [124, с. 484—486].

Математические методы.Математические методы в современной трактовке данного понятия — это во многом принципиально новые методы исследований, являющиеся порождением НТР, связанные с кибернетикой, электронно-вычислительной техникой и обусловившие «количественную революцию» не только в технических, но и в естественных и гуманитарных науках. Все они восприняли математическую логику, кибернетику, теорию информации, семиотику, общую теорию систем и т. д.

В СССР математизация естественных и гуманитарных наук началась в 50-х годах с экономики. Большую роль в этом процессе сыграли работы академиков Л. В. Канторовича, В. С. Немчинова, Н. П. Федоренко. Затем математика стала внедряться в геологию, биологию, философию, социологию, психологию, лингвистику, а также в географию. Уже неоднократно отмечалось, что математизация географии была вызвана стремлением к большей четкости мышления, к методологической собранности, к абстрагированному и упрощенному отображению действительности логико-математическими формулами — в сочетании с системным подходом. Теория и методы математической логики оказались необходимыми также для проверки систем понятий самой науки, для создания логических основ системы географических наук, для усиления в ней интеграционных процессов.

Математизация географии в своем развитии прошла несколько этапов. Ранее других стали математизироваться те отрасли географии, которые были ближе к физике (океанология, метеорология, гидрология) и к статистике — экономи-

213

ческая география. Затем начали появляться публикации по использованию математических методов в других географических науках. А своего пика математизация географии достигла в 60-х — начале 70-х годов. Именно в этот период было издано наибольшее число работ в данной области, появились переводы книг Вильяма Бунге [18], Питера Хаггета [103], Дэвида Харвея [105], начали созываться специальные всесоюзные семинары и совещания, организовываться летние математические школы, а на географических факультетах нескольких университетов были введены новые курсы по применению математических методов. Среди инициаторов этого математического «взлета» были Ю. Г. Саушкин, Д. Л. Арманд, В. М. Гохман, А. Н. Смирнов, Л. И. Василевский, Б. Л. Гуревич, Н. И. Блажко, А. С. Девдариани, В. С. Михеева, А. С. Матлин, В. С. Преображенский, Ю. В. Медведков, Ю. Г. Симонов, А. М. Трофимов, С. Я. Ныммик, А. Г. Топчиев, Ю. Г. Липец и многие другие географы. Хотя некоторые наиболее ярые сторонники математизации допускали заметные перегибы, едва ли не обожествляя математические методы при одновременном умалении роли всех остальных. Естественно, это вызвало ответную реакцию, в частности со стороны академиков С. В. Калесника и К. М. Маркова, Б. Н. Се-мевского, А. Е. Пробста, В. А. Анучина, А. М. Колотиевского и ряда других ученых.

Современное отношение к математическим методам в географии более взвешенное. Ясно, что они не могут и не должны заменить собой все другие методы исследований. Но и использование математических методов совершенно необходимо. Оно вооружает географическую науку одним из общих, сквозных методов научного знания, помогая решать задачи типологизации, классификации, районирования и др. Синтез географии и математики означает в то же вре-

В. А. Анучин писал, что математика в географии часто сильно искажает научные определения. По мнению А. М. Колотиевского, из-за излишней математизации в теоретической географии уже стал проявляться абстракционизм, который по форме мало чем отличается от абстракционизма в искусстве. В печати можно было встретить более раннее высказывание акад. А. Н. Крылова, который сравнивал математику с мельницей: какое зерно насыплешь, такую муку и получишь. Если жернова математического метода применять к глупости, то получится глупость, как правило, еще большая. Уже в 1995 году Ю. К. Ефремов назвал безоглядное увлечение математическими методами «математическим снобизмом».

214

мя синтез географического и математического мышления, делая первое из них более четким и менее противоречивым.

Ныне и в физической и в социально-экономической географии применяются математическая логика, теории множеств, элементарной и аналитической геометрии, численных методов математического анализа, линейной алгебры. Широко используются квадратные и прямоугольные матрицы, линейное программирование, построение графов. В еще большей мере математизировалась современная картография, где применение числа и меры открыло принципиально новые возможности для решения по картам научных и практических задач.

Метод моделирования. Моделирование - одна из основных категорий теории познания. Сущность его заключается в исследовании каких-либо явлений, процессов или систем объектов путем построения и изучения их моделей. Следовательно, при моделировании изучаемый объект, явление, процесс заменяется другой вспомогательной или искусственной системой. Закономерности и тенденции, выявленные в процессе моделирования, затем распространяются на реальную действительность. Моделирование облегчает и упрощает исследование, делает его менее трудоемким и более наглядным. Кроме того, оно дает ключ к познанию таких объектов, которые не поддаются непосредственному измерению (например, ядро Земли).

Наиболее универсальными принципами моделирования являются подобие (аналогия) и системность, которые диалектически увязаны друг с другом. Системность предполагает также аналитический и синтетический подходы к моделированию. Среди других принципов следует отметить выделение в изучаемом объекте главного, наиболее существенного, а также постоянное соотнесение модели с конкретным объектом. С моделью можно экспериментировать, изучая различные варианты, пути воздействия. Это значит, что можно составлять много моделей одного и того же объекта.

Все разнообразие применяемых в науке и практике моделей можно свести к двум основным типам или классам. Во-первых, это материальные модели, к которым относятся пространственно-подобные модели (макеты, компоновки, муляжи и пр.), физически подобные модели, обладающие различными видами подобия с оригиналом (модели самолетов, судов, турбин и пр.) и математически подобные модели (ана-

215

логовые и цифровые машины и пр.). Во-вторых, это мысленные (идеальные) модели, которые в свою очередь подразделяются на образные модели (зарисовки, фотографии, так называемые гипотетические модели — различные отображения реальной действительности в сознании исследователя), знаковые или символические модели (математические, кибернетические) и смешанные образно-знаковые модели (карты, чертежи, схемы, графики, блок-диаграммы и др.).

В литературе иногда называют последнюю четверть XX века эпохой моделирования. Это выражение в полной мере относится и к географии, где широкое применение находят физические (натурные) модели, карты, аэрофотоснимки, космические снимки, профили, таблицы, графики, диаграммы, блок-диаграммы, блоковые схемы и, наконец, математические модели, которые — на правах новейшего метода — привлекают повышенное внимание.

По А. М. Трофимову, современное математика-географическое моделирование — это особая методология, характеризующаяся определенной структурой и последовательностью исследовательского процесса. С его помощью решаются или могут быть решены такие вопросы как: а) обработка исходной географической информации, б) оценка и моделирование однородности и неоднородности географического пространства, в) оценивание структурных характеристик этого пространства, способов оценки связей и взаимосвязей, г) построение адаптивных систем и их имитационное моделирование, д) построение геоинформационных систем и получение с их помощью конкретно ориентированных по цели результатов, е) автоматическое районирование и автоматическая классификация, ж) разработка теории согласования интересов (компромиссных решений), з) автоматическое картирование, и) географическое прогнозирование

и управление.

В современной физической географии наибольшее применение находят блоковые (графические) и математические модели. Моделированию подвергаются геоморфологические процессы, морские течения, изменения климата, но в особенности природно-территориальные комплексы. Типы географических моделей, применяемых в физической географии, подробно характеризует В. С. Преображенский, который подразделяет их на объектные, объект-объектные и субъект-объектные, а также на моно- и поли-

216

системные [326, с. 68—74]. Важно заметить, что в последних работах акад. В. М. Котлякова определенный акцент делается на наиболее сложные глобальные модели физико-географических процессов. Так, речь идет об усовершенствовании глобальной модели климата и о том, чтобы на основе общей циркуляции атмосферы восстановить глобальный гидроклиматический режим для нескольких временных срезов за последние 18 тыс. лет. И даже о глобальной модели географической оболочки.

В сфере географии населения применяется моделирование сетей и систем населенных пунктов, систем городов, да и самих городов и агломераций, которые также рассматриваются как сложные системы. Составляются математические модели миграций населения, включая миграционные потоки, факторы миграции, миграционную структуру. Широкое распространение получили различные модели воспроизводства населения, в особенности прогнозные, исходящие из той или иной гипотезы в отношении динамики процессов рождаемости и смертности, браков и разводов. Впрочем, здесь географическое моделирование тесно стыкуется с большим и сложным классом собственно демографических моделей [124, с. 242—245].

В сфере экономической географии, начиная с 70-х годов, ведущим направлением стало системное моделирование, в рамках которого удалось — по мнению Ю. Г. Липеца — органично сочетать применение математических методов и системного подхода. В арсенале такого моделирования логические, блоковые, матричные, картографические модели. В свою очередь по характеру и назначению среди них можно различить отраслевые, региональные и комплексные (межотраслевые и межрайонные) модели. В теории и практике 70-х годов отраслевые модели были представлены моделями единой энергетической системы СССР, грузопотоков, транспортных систем и т. д., региональные — прежде всего моделями ТПК, а комплексные — моделями межотраслевых и межрайонных балансов. К числу комплексных моделей можно отнести и модели районной планировки как сложной динамической системы управления. О математическом моделировании в социально-экономической географии недавно с достаточной степенью подробности написал С. Е. Ханин [241, с. 332—349].

217

Особый вид социально-экономического моделирования составляет глобальное моделирование, получившее наибольшее распространение в широко известных глобальных моделях «Римского клуба» и некоторых других международных организаций. В СССР в 80-х годах составлялись модели «ядерной зимы», мирохозяйственных связей и др.

Когда говорят о моделировании в картографии, то большей частью имеют в виду уже не столько сами карты (как пространственные образно-знаковые модели действительности), сколько математико-картографическое моделирование, характеристика которого неоднократно давалась А. М. Берлянтом, А. А. Лютым, В. С. Тикуновым, другими специалистами в этой области. Под математико-карто-графическим моделированием понимается органическое комплексирование математических и картографических моделей для целей конструирования или анализа тематического содержания карт. В процессе такого моделирования можно создавать не только элементарные модели, состоящие из одного звена, но и гораздо более сложные цепоч-кообразные, сетевые и древовидные комбинации. В свою очередь, оно стимулировало разработку специальных средств машинной графики и приспособления к ним способов картографического изображения. Построение карт на экране дисплея позволяет сравнивать различные варианты содержания карт и способов их оформления, причем такая методика особенно удобна для демонстрации динамики процессов и явлений. В качестве наглядного примера построения математико-картографической модели В. С. Тикунов приводит сложную цепочкообразную модель исследования пространственной дифференциации Атлантического океана с точки зрения хозяйственной освоенности его акваторий [326, с. 162—175].

Особое значение для географии имеют обшегеографи-ческие математико-картографические модели, отличающиеся наиболее сложным синтетическим содержанием. В первую очередь к ним следует отнести разные виды моделей, затрагивающих проблему взаимодействия общества и природы. Но и эти блоковые модели класса «население — хозяйство — природа» могут быть общими и частными. Общая, базовая модель имеет глобальный аспект. На ее основе могут быть созданы частные, в том числе региональные, модели, отражающие специфику той или иной территории.

218

Наиболее яркий пример региональных моделей — модели разного рода геосистем. Обосновывая учение о геосистемах, акад. В. Б. Сочава еще в 70-х годах предложил выделять функционально-компонентные, функционально-геомерные и структурно-динамические модели геосистем. Конструированием геосистем много занимались физико-географы Института географии РАН (В.С.Преображенский, Т.Д.Александрова, Л. И. Мухина и др.). Конкретные примеры моделей разных типов геосистем (рис. 36) приводились в работах В. С. Преображенского [355, с. 79]. Что же касается научно-практического эксперимента, то он осуществлялся прежде всего в так называемых «модельных областях».

Аэрокосмические (дистанционные) методы. Дистанционными эти методы называются потому, что Земля (или другие космические тела) изучаются с их помощью на значительных дистанциях, расстояниях. А аэрокосмическими — потому, что для этой цели используются летательные воздушные или космические аппараты. Соответственно различают аэрометоды и космические методы.

К числу аэрометодов относятся прежде всего визуальные методы наблюдения, ведущиеся с летательных аппаратов. Но гораздо большую роль играет аэросъемка. Основной ее вид — аэрофотосъемка, которая широко применяется уже с 30-х годов и поныне остается основным методом топографической съемки. Она используется также в ландшафтных исследованиях. Каждый аэрофотоснимок, обладая стереоскопическими свойствами, представляет собой как бы готовую объемную модель ландшафта, позволяя проследить его границы и структуру. Помимо обычной, применяется тепловая, радиолокационная, многозональная аэрофотосъемка.

К числу космических методов также относятся прежде всего визуальные наблюдения — прямые наблюдения за состоянием атмосферы, земной поверхности, наземных объек-

В период существования Совета Экономической Взаимопомощи система «модельных областей» имела интернациональный характер, поскольку международные коллективы ученых работали в таких областях на территории Чехословакии, ГДР, Польши, Болгарии. В СССР подобной модельной областью была (и остается в России поныне) Курская биосферная станция Института географии РАН.

219

Рис. 36. Модели разных типов геосистем (по В. С. Преображенскому).

Язык блоковых схем геосистем: 1 — система в целом; 2 — управляемая часть (блок) системы; 3 — «среда»; 4 — воздействие на систему (потребности и т.д.); 5 — воздействие системы (эффективность и т.д.); 6 — связи между элементами системы; элементы системы: 7 — природные; 8 — технические; 9 — субъект; 10 — группа обслуживающего персонала; 11 — орган управления; 12 — шкала времени; 13 — направления эволюции моделей.

тов, которые с начала космической эры проводили и проводят фактически все космонавты и астронавты. Также вслед за визуальными наблюдениями началась космическая фотосъемка и телесъемка, а затем получили распространение и более сложные виды космической съемки — спектрометрическая, радиометрическая, радиолокационная, тепловая и др. К числу главных особенностей и достоинств космической съемки относят прежде всего огромную обзорность космоснимков (при высоте 250—500 км космоснимок с корабля «Салют» может охватить территорию 450x450 км и более), большую скорость получения и передачи информации, возможность многократного повторения снимков одних и тех же объектов и территорий, что позволяет анализировать динамику процессов (рис. 37).

Рис. 37. Схема трасс смежных витков орбитальной станции «Салют». Заштрихован широтный пояс облета земной поверхности (по Н. С. Фельдману)

Так возникло космическое землеведение — совокупность исследований Земли из космоса с помощью визуальных наблюдений и космической съемки. Главные цели космического землеведения — познание закономерностей географической оболочки, изучение разнообразных природных и социально-экономических явлений и процессов. Его истоки относятся к началу 60-х годов, но уже вскоре началось поистине триумфальное шествие космического землеведения, нашедшее отражение в работах академиков А. В. Сидоренко, К. Я. Кондратьева, а также Б. В. Виноградова, А. А. Григорьева, Ю. Ф. Книжникова, Ю. П. Киенко и многих других ученых.

 

220

221

Вклад космического землеведения в изучение литосферы выражается прежде всего в огромной новой информации, связанной с изучением закономерностей формирования и развития земной коры. Основные новые геологические знания, полученные по космическим снимкам, относятся к структурной геологии, изучению тектонического строения территории (разрывные нарушения, рифтовые зоны, кольцевые структуры и т. д.) и поискам месторождений полезных ископаемых. Для геоморфологии космоснимки особенно ценны тем, что позволяют по-новому взглянуть на образование морфоструктурных и морфоскульптурных форм рельефа, в первую очередь в условиях флювиальных, эоловых, карстовых образований, морфологии побережий, областей ледниковой аккумуляции, вулканизма и др. О конструктивном характере всех этих исследований свидетельствует использование космических снимков для геологосъемочных и геолого-поисковых работ, для инженерно-геологических исследований, для сейсмического, гидрогеологического, геоморфологического и других видов районирования.

Вклад космического землеведения в изучение атмосферы заключается прежде всего в том, что оно дает обширную информацию для составления прогнозов погоды, включающую сведения о температуре и влажности воздуха, атмосферном давлении, скорости и направлении ветра, облачном покрове, движении циклонов и антициклонов, содержании и распределении аэрозолей. Но космическая информация используется и для изучения общепланетарных климатических процессов, тем более, что следить за ними с помощью обычных средств наблюдений практически почти невозможно. В 1979 году удалось осуществить Глобальный метеорологический эксперимент (ГМЭ), позволивший впервые получить обширную информацию, использованную затем для проверки теоретических моделей общей циркуляции атмосферы.

Вклад космического землеведения в изучение гидросферы также очень велик. Что касается вод суши, то космические снимки помогают рассчитывать и прогнозировать формирование стока и термического режима рек, определять выходы подземных вод, расположение и глубину залегания артезианских бассейнов и др. В океанологии они используются для определения температур водной поверхности, изу-

222

чения морских течений, волнения и ветров, дна мелководий. В гляциологии — для наблюдений за горным и покровным оледенением, изменениями площади снегового покрова, ледников, перемещением айсбергов.

При изучении биосферы космические снимки помогают определить влажность, засоленность, эродированность почвенного покрова, влияние на него мелиоративных работ. С их помощью исследуются также распространение различных типов растительности (в условиях широтной зональности и вертикальной поясности), их биологическая продуктивность, распространение и состояние лесов, зоо- и фитопланктона в океанической среде.

В арсенале методов социально-экономической географии роль космических снимков пока не столь значительна. Тем не менее они находят применение и в этой области, прежде всего при изучении сельского хозяйства — структуры земельных угодий, состава и состояния сельскохозяйственных культур, их потенциальной урожайности, болезней и повреждений посевов вредителями и др. В области географии населения разработаны методические приемы переосмысления космической информации для изучения характера использования территории и развития сети населенных мест, для определения видов использования городских земель, включая планировку жилых районов, производственной специализации сельских населенных пунктов. В области географии промышленности такая информация позволяет лучше распознать размещение добывающих (например, нефтедобывающих) и обрабатывающих производств, в области транспорта — направления и интенсивность транспортных (например, автотранспортных) потоков.

Космические методы позволяют решать не только отраслевые, но и комплексные географические проблемы. Это относится как к отдельным природным и антропогенным ландшафтам, так и к крупным регионам (например, Арал, Каспий), а иногда и ко всей географической оболочке.

Особо следует сказать об использовании космических изображений Земли для слежения за развитием разного рода природных катастроф — наводнений, обширных лесных пожаров, пылевых бурь, извержений вулканов, тайфунов. В не меньшей, если не большей степени, это относится и к получению сведений о различных видах загрязнения окружающей среды, вызванных деятельностью человека:

223

дымовых облаках, пятнах смога, районах концентрации парниковых газов в атмосфере, эвтрофикации водоемов и нефтяных разливах в гидросфере, процессах опустынивания, обезлесения и т. п.

Наконец, следует упомянуть о том, как благотворно сказалось космическое землеведение на развитии картографии. В ее структуре сложились или складываются: 1) космофото-геологическое картографирование, имеющее целью изучение недр, планирование поиска топливных, рудных и нерудных полезных ископаемых; 2) почвенное и геоботаническое картографирование, используемое для оценки состояния земель, инвентаризации естественных кормовых ресурсов, учета земельного фонда, выявления эрозионной опасности и охраны земель; 3) картографирование лесного фонда, включая инвентаризацию резервных лесов и планирование лесоохранных мероприятий; 4) картографирование водоемов с учетом запасов поверхностных и подземных вод, режима стока, ледовых ресурсов и проектирования водохозяйственных мероприятий; 5) картографическая оценка инженерных условий местности, селевой и лавинной опасности в связи с проектированием инженерных сооружений и коммуникаций.

В последнее время экологическое картографирование на основе космической информации приобретает все большее распространение. Космическая информация в отличие от наземной и даже аэрофотосъемочной позволяет континуально охарактеризовать экологическую обстановку обширных территорий. Тематика экологических карт, составляемых с учетом или на основе космической информации, включает частные карты отдельных компонентов природной среды и различные комплексные карты. В 90-х годах на той же основе в России началось создание фундаментальных комплексных атласов.

Геоинформационный метод. Роль информатики в современном мире хорошо известна; достаточно вспомнить хотя

Примером такого рода может служить атлас «Природа и ресурсы Земли» (1996), в котором впервые в атласном картографировании космические фотоизображения составляют с картами большие блоки, связанные единой концепцией. В частности, космическое обеспечение к подразделу атласа «Структура и ресурсы биосферы» включает 75 космических снимков.

 

бы о том, что синонимом термина «постиндустриальное общество» служит термин «информационное общество». Информатика — это отрасль науки, изучающая структуру и общие свойства научной информации, а также вопросы, связанные с ее сбором, хранением, поиском, переработкой, преобразованием, распространением и использованием в различных сферах деятельности. Соответственно теория информатики — это раздел кибернетики, в котором математическими методами изучаются способы измерения количества информации и ее передачи.

В последние десятилетия происходит переход от традиционной бумажной к машинной информации, вызванный, с одной стороны, информационным взрывом, а с другой -применением ЭВМ. В этом переходе можно выделить отдельные стадии, этапы. Но уже ясно, что с информатизацией общества в его жизнь вошли принципиально новые формы и средства накопления и использования самой разнообразной информации в виде магнитных, лазерных, оптических носителей. Электронная среда их функционирования революционизировала процессы работы со знаниями, информацией, включая и средства их распространения с помощью электронной коммуникации. А на новейшем этапе информатики стоит вопрос уже о создании экспертных систем и моделировании искусственного интеллекта. Именно поэтому в условиях все большей информатизации общества овладение информационным методом становится важным элементом общей культуры и, соответственно, общего образования.

На этом фоне следует рассматривать и появление г е о -информатики. Геоинформатика в современном ее понимании возникла не на пустом месте, а явилась результатом длительной эволюции таких традиционных способов географической информации как описания, справочники, библиографические указатели, реферативные журналы, атласы и др. Сначала обработка информации производилась с помощью перфокарт, затем появились первые ЭВМ, возникли банки данных (БД) географической информации, основанные на использовании запоминающих устройств ЭВМ, стали внедряться совершенно новые геоинформационные технологии, а выдача информации стала осуществляться в цифровой, текстовой, графической, картографической фор-

 

224

К Лак

225

мах, в том числе и с использованием электронных сетей, электронной почты, электронных карт и атласов.*

Как наука геоинформатика разрабатывает принципы, методы и технологии получения, накопления, передачи, обработки и представления географической информации. Как область практической деятельности, она включает создание, обеспечение текущего функционирования, обновление и развитие способов такой информации. С точки зрения интересов географии геоинформатика может рассматриваться в одном ряду с математическими, картографическими, дистанционными методами.

Развитие геоинформатики привело к созданию геоинформационных систем. Географическая информационная система (ГИС) представляет собой комплекс взаимосвязанных средств получения, хранения, переработки, отбора данных и выдачи географической информации [114, с. 114]. Исходя из целей ГИС, их подразделяют на многоцелевые и специализированные (в том числе научно-справочные, кадастровые, картографические, инженерно-планировочные, территориально-управленческие и др.). Исходя из тематической ориентации, среди ГИС выделяют общегеографические, отраслевые (в том числе водных ресурсов, использования земель, лесопользования, рекреации и др.). А по пространственному масштабу и охвату они делятся на региональные, общегосударственные и глобальные.

Ныне в мире работают уже сотни и тысячи геоинформационных систем, и тем не менее это только начальный период их становления. На базе ГИС развиваются и вводятся в научный оборот новые виды текстов, изображений,

Разработка концепции электронных карт и технологий их изготовления была осуществлена в России в первой половине 90-х годов. Ныне ставится задача объединить разрозненные электронные карты в единую систему, которая позволила бы создать единую компьютерную модель Земли, имеющую унифицированные условные знаки, содержание и математическую основу. А первым российско-американским комплексным электронным атласом стал упоминавшийся уже атлас «Наша Земля», который тиражируется и распространяется в форме компакт-диска.

Примером глобальной геоинформационной системы может служить Глобальный ресурсный информационный банк данных или ГРИД (СШВ). Система ГРИД была создана в рамках глобального мониторинга окружающей среды под эгидой программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП). Ее задача заключается в улучшении доступа ученых и лиц, принимающих решения, к интегрированным сетям данных о ресурсах и среде и современным технологиям их обработки.

сцен — комбинированных, многомерных, объемных, динамических. Возникло геоинформационное моделирование, в основе которого лежит своего рода симбиоз географа-исследователя с компьютером. Появились и эксплуатируются несколько разновидностей экспертных систем или систем искусственного интеллекта.

Массовое внедрение ГИС в географию охватило многие ее отрасли, но в особенности картографию, которая благодаря ГИС претерпела перестройку, сравнимую разве что с переходом от рукописного изготовления карт к картопечата-нию. Эта перестройка нашла свое выражение в г е о и н -формационном картографировании. Суть его, по А. М. Берлянту, состоит в информационно-картографическом моделировании природных и социально-экономических геосистем на основе цифровых баз данных, ГИС-тех-нологий и географических знаний. К числу главных факторов, способствующих развитию геоинформационного картографирования, он же относит: развитие геоинформатики; практическую потребность в оперативном картографическом обеспечении принятия решений управленческого характера; внедрение в картографию компьютерных методов и автоматических картографических систем, таких как ядра ГИС; возникновение новой геоинформационной концепции, в основу которой положены представления о системном информационно-картографическом моделировании и познании геосистем; включение в научно-практический оборот большого числа новых видов и типов геоизображений.

Геоинформационное картографирование формируется как узловая дисциплина на пересечении автоматизированного картографирования, аэрокосмических методов и геоинформационных систем (рис. 38). В его рамках происходит сращивание двух ветвей научной картографии — создания и использования карт. ГИС-технологии позволяют свободно трансформировать картографические проекции, варьировать масштабами и компоновкой карт, вводить новые географические переменные и изобразительные средства. Геоинформационное картографирование может быть отрасле-иым и комплексным, аналитическим и синтетическим, различным по пространственному охвату, масштабу, назначению, степени синтеза. Но во всех случаях в его основе лежит системный подход, а его главная целевая установка заключается в создании прикладных оценочных и прогнозных материалов.

 

226

227

Рис. 38. Модели соотношения картографии (К), дистанционного зондирования (ДЗ) и геоинформационных систем (ГИС) (по А. М. Бер-лянту).

1 — линейная модель; 2 — доминирование картографии; 3 — доминирование геоинформационных систем; 4 — модель тройного взаимодействия

По мнению акад. В. М. Котлякова, в ближайшие годы географические исследования будут находиться под сильным воздействием дальнейшего совершенствования геоинформационных технологий, компьютерного анализа и обработки гигантских объемов информации, повсеместного расширения использования глобальных средств коммуникаций. При этом произойдет переход от предметно-ориентированных частных ГИС к пространственно-ориентированным интегральным ГИС, в рамках которых станет возможным совместное использование данных для конкретных территорий по всему спектру географических дисциплин.

В этом свете вполне объяснимо то повышенное внимание, которое было уделено геоинформатике и ГИС в 1995 году на X съезде Русского географического общества и в особенности в 1996 году на XXVIII Международном географическом конгрессе. На этом конгрессе геоинформатика и ее методическое и техническое оснащение фигурировали в качестве

магистральных направлений, которые должны способствовать соединению всей системы географических наук с достижениями современного этапа НТР.

9.3. Методы физической и социально-экономической географии

Наряду с общегеографическими, существует также ряд

1етодов, которые применяются раздельно в физической или :оциально-экономической географии, исходя из их специ-

эики.

В физической географии это прежде всего геохи-

шческий, геофизический и палеогеографический методы.

С помощью геохимического методаизучаются распреде-хение, миграция и концентрация химических элементов и их :оединений в различных геосферах Земли. Он основан на

ж, что географическая оболочка химически неоднородна, причем как в горизонтальном, так и в вертикальном направлениях. В свою очередь это объясняется, с одной стороны, разнообразием факторов, заставляющих элементы мигрировать, а, с другой, свойствами самих элементов, которые отражаются в их различной миграционной способности. К тому же сами формы миграции могут быть чрезвычайно разнообразными, например с помощью механического переноса водой, ветром или химического переноса (с переходом одного химического соединения в другое) — при окислении, восстановлении, сорбции и т.д. Соответственно, принято различать воздушную, водную и биогенную миграцию. Как отмечал еще В. И. Вернадский, особое значение для географической оболочки имеет наиболее быстрая биогенная миграция элементов. В нашу эпоху к ним добавилась еще техногенная (антропогенная) форма, связанная с деятельностью человека.

На общем симпозиуме, подготовленном МГС совместно с Международной картографческой ассоциацией, были рассмотрены актуальные вопросы создания электронных атласов на примере атласов США, Канады, Швеции, Китая, Японии, Швейцарии, Франции. На выставке, проходившей во время конгресса, демонстрировалось около 30 электронных атласов отдельных стран (Испании, Дании, Вьетнама, кроме названных выше) и городов. Создано уже около десяти мировых атласов, различающихся по содержанию, масштабам карт, информационному обеспечению, языку, требованиям к конфигурации компьютера и другим характеристикам.

 

228

229

С помощью геохимических методов удалось выявить существенные различия в концентрации или рассеивании различных элементов на поверхности Земли. В частности, оказалось, что в засушливых областях, где миграция элементов ограничена, в почвах концентрируются даже такие весьма подвижные элементы, как натрий, хлор, сера. В районах же хорошо или избыточно увлажненных легко подвижные элементы быстро выносятся из почвы, тогда как в ней накапливаются алюминий, железо, кремний. Соответственно этому в растительности аридных областей много зольных элементов, а воды имеют повышенную минерализацию. В гумид-ных районах, напротив, растительность малозольная, почвы имеют кислую реакцию, а воды содержат мало солей.

Наибольшее применение в физической географии геохимические методы находят при изучении ландшафтов; поэтому чаще всего и говорят о ландшафтно-геохимическом методе. Еще в 50-е годы акад. Б. Б. Полыновым был предложен метод сопряженного анализа, позволяющий определить содержание и перемещение химических элементов от возвышенных местоположений к пониженным. С этой целью простейшие (элементарные) ландшафты он подразделил на три типа: элювиальные, супераквальные и субаквальные. В элювиальных ландшафтах, занимающих возвышенное положение с глубоким залеганием грунтовых вод, преобладает вынос элементов с помощью воды и механического перемещения вниз по склону, а аккумуляция вещества осуществляется за счет поступления его из атмосферы и горных пород. В супераквальных (надводных) ландшафтах, расположенных на более низких местах, велико влияние близко залегающих грунтовых вод, а вынос элементов сочетается с приносом их извне — со стороны водоразделов, а также лежащей ниже коры выветривания. А субаквальные (подводные) ландшафты с характерным для них выходом вод на поверхность, отличаются привносом веществ с водоразделов и склонов, аккумуляцией наиболее подвижных элементов. Подобная пространственная, межфациальная сопряженность в геохимическом методе сочетается с вертикальной межкомпонентной ^сопряженностью, что предусматривает анализ химического состава грунтовых вод, почв, растительности, приземного воздуха и др. [223, с. 265].

Геохимическую структуру ландшафта и биогеохимические циклы элементов подробно рассматривают В. В. Добровольский [323], Н. С. Касимов [326].

Геофизический методпозволяет изучать природные процессы и явления на основе общих физических законов. Научной базой для его применения в отечественной физической географии послужили работы акад. А. А. Григорьева, начатые еще в 20—30-х годах и посвященные выяснению роли солнечной энергии и атмосферной влаги в динамике процессов, происходящих в географической оболочке. В центре внимания этого метода находятся особенности обмена энергией между атмосферой, литосферой, гидросферой и живым веществом как в общем, так и в отдельных природных комплексах. А главным средством измерения, определения такого обмена служат радиационный и тепловой балансы.

Несмотря на все значение геофизического метода, помогающего понять механизм взаимообмена веществом и энергией в природном комплексе, роль его в современной физической географии в основном вспомогательная. Основные исходные материалы для изучения геофизики ландшафта географы получают от геофизиков, а затем уж интерпретируют их в нужном аспекте.

Палеогеографический методиспользуется для определения абсолютной или относительной геохронологии природных комплексов разных рангов. При этом для определения абсолютного летоисчисления обычно изучают распад радиоактивных элементов — урана, тория, калия, рубидия, углерода и др. Этот метод основан на том, что при распаде перечисленных элементов происходит образование атомов устойчивых элементов, причем таких устойчивых элементов тем больше, чем больше возраст пород, в которых они содержатся. Для определения геологического времени очень отдаленных событий чаще пользуются ураном, период полураспада которого составляет 4,5 млрд. лет, относительно недавних событий — радиоактивным изотопом углерода с периодом полураспада 5,5 тыс. лет.

Относительный возраст определяют путем сопоставления времени образования разных слоев. Для этого используют стратиграфо-палеонтологический анализ, т. е. анализ сохранившихся в этих слоях остатков древних организмов. В физической географии широкое применение находит также спорово-пыльцевой анализ, основанный на том, что споры и пыльца растений могут сохраняться в осадочных породах в течение тысяч и миллионов лет. Определив вид растений, которым принадлежит пыльца, можно восстановить и обста-

 

230

231

новку исследуемого периода: скажем, преобладание пыльцы дуба над пыльцой ели свидетельствует о потеплении.

В социально-экономической географии характеристика специальных методов нашла значительно меньшее освещение. Нередко речь идет о том или ином комплексе общегеографических методов, применяемых при изучении предприятий, населенных пунктов, систем расселения, промышленных узлов, транспортных узлов, экономических районов, городов, стран и т. д. Такое взаимное переплетение различных методов Ю. Г. Саушкин в свое время предложил даже назвать единым экономико-географическим методом [93, с. 442].

Но разгадка вопроса о специфических методах социально-экономической географии состоит, собственно, в другом. Такими методами обычно считаются методы экономического районирования, территориально-производственных комплексов, энергопроизводственных циклов, ресурсных циклов (которые уже были охарактеризованы выше).

10. Язык географии

10.1. Общие подходы

Овладение географической культурой предполагает хорошее владение языком географии, отражающим многие специфические особенности этой науки. Язык науки вообще можно рассматривать в качестве своего рода системы, для которой характерны внутренняя связность, целостность, стабильность (хотя и в сочетании с некоторой динамичностью), открытость по отношению к процессам общенаучной интеграции. Исследование языка науки относится к компетенции и науковедения, и логики, и лингвистики, но

В сочетании с другими методами спорово-пыльцевой анализ позволил расчленить четвертичный период на плейстоцен, для которого характерны оледенения, и голоцен или постледниковое время, а затем, в свою очередь, голоцен — на отдельные отрезки, различающиеся температурой воздуха, влажностью и растительностью.

232

пока еще эти вопросы изучены недостаточно. Тем не менее мы говорим о «математическом», «физическом», «химическом», «биологическом» и других языках, каждый из которых отличается даже своим внешним «почерком». То же относится и к «географическому» языку.

Язык географии, как и любой другой науки, отличается большой сложностью и большим разнообразием. Может быть, даже большими, чем у других наук, поскольку географии единственной среди них приходится иметь дело с явлениями и природного и общественного характера. Когда говорят о языке географии, обычно ссылаются на широко известное высказывание Н. Н. Баранского: «Надо все же помнить, что география — не математика, не физика, и не химия. Основным способом выражения мысли для географии остается речь, а не формула» [10, с. 96]. И хотя в наши дни это положение Н. Н. Баранского нуждается в некоторых коррективах, поскольку на страницах географических изданий можно теперь увидеть и формулы, и сложные расчеты, и модели, в целом оно не потеряло своего значения. Остается только пожалеть, что в целом вопрос о языке географии разработан еще недостаточно.

Тем не менее разделение уже наметилось. Это — граница между языком географической науки и языком географической карты, которые мы далее и рассмотрим.

10.2. Язык географической науки

По нашему мнению, язык географической науки включает следующие компоненты: 1) понятия и термины, 2) факты, цифры и даты, 3) географические названия, 4) географические представления (образы).

Язык понятий и терминов.Понятия и термины в языке географической науки образуют единую систему, являясь как бы первичными клеточками всего научного знания. Они настолько тесно взаимосвязаны, что правильнее всего было

Что же касается обиходного (бытового) географического языка, отражающего тот «бытийный географизм», о котором писал В. С. Преображенский, то здесь мы оставим его «за кадром».

233

нятий, 30 понятий географического ресурсоведения и геоэкологии, 30 понятий географии населения, геодемографии и этнографии, 30 понятий экономической и политической географии, 15 понятий рекреационной и медицинской географии и 15 понятий картографии. 1. Общенаучные и общегеографические понятия

2. Физико-географические и смежные понятия

3. Понятия географического ресурсоведения и геоэкологии Агроклиматические ресурсы     Обезлесение Биологические ресурсы               Опустынивание Водные ресурсы                           Особо охраняемая территория

бы вести речь о едином понятийно-терминологическом аппарате. Именно так определяли свой подход к этому вопросу академики С. В. Калесник и В. Б. Сочава, Д.Л.Арманд, И. С. Щукин, А. Г. Исаченко, Э. Б. Алаев и в особенности специально рассматривавшие его В. С. Преображенский и Т. Д. Александрова. Именно такое отражение он нашел в Географическом энциклопедическом словаре (1988), который имеет подзаголовок «Понятия и термины» [114], в понятийно-терминологическом словаре Э.Б.Алаева [ПО]. Что касается остальных словарей и справочников, то хотя они имеют подзаголовки понятийно-терминологических или терминологических [129; 137; 139; 224] или просто словарей [130; 131; 135; 138], по существу подход в них тот же самый.

Отмечая единство понятийно-терминологического словаря географической науки, в то же время было бы неправильно не учитывать того, что понятия и термины находятся между собой в определенном соподчинении. При всем значении научных терминов они все же играют роль относительно вспомогательного элемента географического языка, тогда как понятия выполняют функцию главного элемента. Именно понятия в первую очередь служат «несущей конструкцией», опорой научных законов и закономерностей, учений, теорий, концепций и гипотез, воплощая содержательно-теоретическую часть знания. По-видимому, именно это имел в виду В. В. Покшишевский, когда писал о том, что «системам явлений должны отвечать и соответствующие им системы понятий, а в конечном счете и системы науки» [86, с. 56]. Ясно, что при такой трактовке одному понятию может соответствовать определенное число терминов. Проиллюстрировать это можно хотя бы на примере словаря-справочника Н. Ф. Реймерса, где, скажем, понятиям «ареал» или «вид» соответствуют целые разветвленные кусты научных терминов [130, с. 27, 61].

При наличии весьма большого количества научных географических понятий и тем более терминов трудно обойтись без какого-то их ранжирования. Естественно, что к понятиям I рангав данном случае должны быть отнесены наиболее значимые из них. В порядке первого приближения мы попытались выделить понятия I ранга по основным ветвям географической науки, представив их в форме сводных таблиц. В них перечисляются 30 общенаучных и общегеографических понятий, 30 физико-географических и смежных по-

Антропогенный ландшафт Биосфера

Географическая карта Географическая оболочка Географическая среда Географический прогноз Географическое положение Геоинформатика Геосистема Геоэкология Глобальная проблема Индустриальное общество Конструктивная география Культурный регион Метод географии

Азональность

Атмосфера

Биогеоценоз

Водная масса

Воздушная масса

Высотный пояс

Географический пояс

Геологическое строение

Геохимия ландшафта

Гидросфера

Животный мир

Земная кора

Зональность

Климат

Круговорот веществ и энергии

Ландшафт

Мировой океан

Моделирование

Ноосфера

Общая география

Ойкумена

Окружающая среда

Природная среда

Постиндустриальное общество

Районирование

Региональная география

Страна, страноведение

Системность

Территориальность

Устойчивое развитие

Цивилизация

Литосфера

Литосферная плита

Мантия

Материк

Оледенение

Почва

Природная зона

Природный комплекс

Погода

Растительность

Рельеф

Солнечная радиация

Стихийное природное явление

Экосистема

Ядро Земли

 

234

235

I [ромышленность Политическая карта

Охрана природы «Парниковый эффект» Природно-ресурсный потенциал Полезные ископаемые Природные ресурсы Природные условия Природопользование Ресурсообеспеченность Ресурсосбережение Социальная экология Экологический кризис Экологическая политика геодемографии и этнографии Образ жизни Плотность населения Размещение населения Раса человеческая Религия Сельское население Система расселения Структура (состав) населения Трудовые ресурсы Урбанизация Численность населения Экономически активное население Этническая общность Этнический процесс Языковая семья

Адаптация Акклиматизация Болезни Здоровье Индустрия туризма Качество среды Комфортность Курорт

и политической географии Производительные силы Развивающаяся страна Размещение производства Районная планировка Региональная политика Сельское хозяйство Территориальная организация Территориальная структура Территориально-производственный комплекс Транспорт Экономическая интеграция Экономическая система Экономический район

Возобновимые ресурсы Геотехническая система Географическая оценка Загрязнение окружающей среды Земельные ресурсы Исчерпаемые ресурсы Кадастр Мелиорация Минеральные ресурсы Мониторинг

Невозобновимые ресурсы Неисчерпаемые ресурсы

4. Понятия географии населения,

Антропогенез

Город, городская агломерация Городское население Демографическая политика Демографический взрыв Демографический переход Духовная культура Естественное движение населения «Качество населения» Концентрация населения Материальная культура Механическое движение населения

Народ, народность, нация Народонаселение Населенный пункт

5. Понятия экономической Валовой продукт Географическое разделение труда Геополитика Государственный строй «Зеленая революция» Инфраструктура Материальное производство Межотраслевой комплекс Мировое хозяйство

Непроизводственная сфера Научно-техническая революция Национальное хозяйство Отрасль хозяйства

Экономически развитая страна

Экономико-географическое

положение

6. Понятия рекреационной и медицинской географии

Отдых

Природный очаг болезней

Рекреационная зона

Рекреационные ресурсы

Рекреационная система

Рекреация

Туризм

Экстремальность

7. Понятия картографии

Космическая съемка Масштаб Общегеографическая карта План местности Профиль местности Тематическая карта Топографическая карта

Аэрофотоснимок Географическая долгота Географическая широта Изолиния Картограмма

Картографическая проекция Картографический знак Картодиаграмма

Производными от понятий первого ранга должны служить понятия II ранга.Например:

географический прогноз (комплексный, отраслевой, глобальный, региональный, локальный);

атмосфера (атмосферная циркуляция, атмосферный фронт, стратосфера, тропосфера, озоновый слой и т. д);

геологическое летосчисление (докембрий, палеозой, мезозой, кайнозой, палеоген, неоген);

природная зона (лесная, степная, саванн и т. д.);

минеральные ресурсы (топливные, рудные, нерудные);

естественное движение населения (рождаемость, смертность, естественный прирост);

урбанизация (субурбанизация, гиперурбанизация, рурбанизация);

государственный строй (форма правления, форма административно-территориального устройства);

межотраслевой комплекс (машиностроительный, топливно-энергетический, агропромышленный и т.д.);

 

236

237

экономическая система (командно-административная, рыночная, переходная);

транспорт (сухопутный, водный, воздушный);

картографическая проекция (азимутальная, цилиндрическая, коническая, поликоническая и т.д.).

Следуя и далее этой логике, мы отнесли бы к понятиям III рангапонятия, производные от понятий II ранга. Например:

мезозойская эра (меловой, юрский, триасовый периоды);

топливные ресурсы (угольные, нефтегазовые);

гиперурбанизация (мегалополис, урбанизированный район, урбанизированная зона);

форма правления (республиканская, монархическая);

сухопутный транспорт (автомобильный, железнодорожный, трубопроводный).

Тогда к понятиям IV рангаможно было бы отнести большинство научных терминов (типа: меридиан, параллель, атмосферное давление, соленость воды, осадочная порода, муссон, грабен, аквакультура, суверенное государство, торговый баланс, латифундия, грузооборот, аванпорт, каботаж, горизонталь и т. д.), а к понятиям V ранга— наиболее простые понятийно-обиходные термины (типа: гора, сопка, терраса, пойма, порог, водопад, река, болото, шлюз, мост, дорога, рудник, деревня и т. д.).

Язык научных фактов.Если понятия и термины отражают теоретические знания, то факты служат основой эмпирических знаний. Тем не менее без них не может быть охарактеризована, доказана никакая теория или концепция. Поэтому опора на факты представляет исходный пункт большинства теоретических исследований; не случайно говорят, что истина всегда конкретна. Именно в этом аспекте оценивали роль фактов многие авторы. А акад. И. П. Павлов, как известно, назвал факты «воздухом ученого». Можно добавить также, что факты являют собой самый мобильный, изменчивый элемент научных знаний.

Все это имеет прямое отношение и к географии, как науке идиографической, т. е. выявляющей и изучающей конкретную действительность. В географической науке факты используются: для обоснования учений, теорий, концепций, гипотез; их конкретизации и пояснения; укрепления связей,

между теорией и практикой; иллюстрации тех или иных научных положений; описания конкретных явлений, процессов, объектов, событий. Следовательно, научные факты могут иметь как более самостоятельное, так и более подчиненное значение. По-видимому, их также можно подразделить на факты I, II, III и других рангов. Например, факт глобального опустынивания земель или факт быстрого роста численности населения планеты можно отнести к фактам I ранга, факт освоения Канско-Ачинского бассейна или шельфо-вой зоны Мексиканского залива — II ранга, факт сооружения алюминиевого завода в Бахрейне или ГЭС Гури в Венесуэле — III ранга.

Язык цифр.Язык цифр так же необходим науке, как и язык фактов, особенно в эпоху «количественной революции». В географической науке он традиционно использовался для формирования количественных представлений об объектах и процессах, для составления и чтения статистических таблиц и т. п. С началом экономизации географии роль его еще более возросла. Ныне язык цифр особенно широко применяется при использовании статистических, математических, картографических, геоинформационных методов, при составлении математических моделей, системном анализе и др. Следовательно, речь идет уже не о прежних количественных представлениях, а о применении количественных показателей для характеристики той или иной территории, того или иного процесса в формализованном виде.

Язык дат.Слово «дата» происходит от латинского (1а1а — «данные» и означает точное календарное время какого-либо события. Но совершенно неверным было бы представление о том, что этот язык имеет решающее значение только для истории как науки хронологической. Хотя география считается прежде всего хорологической (пространственной) наукой, она тоже не может обойтись без языка дат. Такое заключение относится, отнюдь, не только к исторической географии, а фактически ко всем ее ветвям и направлениям. Без хронологического подхода невозможно представить себе изучение многолетних данных о погоде, речном стоке, снеговом покрове, динамику показателей о численности населения, экономическом росте, изменения в геополитическом положении географических объектов и т. п.

 

238

239

Язык географических названий.Географические названия, или топонимы, представляют собой обширный пласт особых слов, которые во многом определяют специфику географического языка в целом. В отличие от имен нарицательных, составляющих в каждом языке вполне обозримый фонд, которым владеет каждый образованный человек, число топонимов измеряется многими тысячами, сотнями тысяч и даже миллионами; например, указатель к Большому советскому атласу мира содержит более 100 тыс. названий. Поэтому при работе с топонимами особенно необходимы их тщательный отбор и систематизация. Последняя может быть проведена на основе принятого в топонимии подразделения топонимов на антропонимы (по именам людей), гидронимы (по названиям водных объектов), оронимы (по названиям форм рельефа), урбонимы (по названиям внутригородских объектов) и т. п.

Одному из первых русских историко-географов и топо-нимистов Н. И. Надеждину принадлежат прекрасные слова, сказанные уже более полутора веков назад: «Земля есть книга, где история человечества записывается в географической номенклатуре». Но в том-то и дело, что топонимисты-лингвисты, далекие от собственно географии и увлекающиеся прежде всего анализом суффиксов и префиксов, часто не обращают достаточного внимания на взаимосвязь топонимов с характером самих географических объектов, а иногда и вовсе отрицают такую связь. Поэтому хотелось бы всячески подд^еР^жать авторитетное мнение Э. М. Мурзаева, считающего, что в подавляющей массе географические названия отражают те или иные признаки, свойства объекта, сохранившиеся или уже исчезнувшие — физические, хозяйственные, бытовые, а также личные и этнические имена [75, с. 5]. В подтверждение своего мнения Э. М. Мурзаев приводит множество конкретных примеров,

Язык представлений (образов).В дидактике под представлением понимается образ того или иного предмета, вос-

производимый с помощью органов чувств в отсутствие самого предмета. Опора на образ, на представление о предмете исследования дополняет теоретическое мышление, делая его абстрактным и более эмоционально-чувственным. Все тго относится и к географическим объектам и явлениям. Географический образ представляет собой одну из форм отражения реальной действительности в сознании человека. Его создают как с помощью органов чувств, так и на уровне мышления — посредством понятий, суждений, умозаключений. Это может быть образ реки, горы, населенного пункта, транспортной магистрали, природного ландшафта, района, страны и т. д. — словом «образ места», «образ территории». Об «образе места», «образе территории», «образе страны», «чувстве места» писали В. П. Семенов-Тян-Шанский, Н. Н. Баранский, А. С. Барков, Н. Н. Михайлов, В. В. Покши-шевский, И. М. Маергойз, Г. М. Лаппо, С. С. Карийский и некоторые другие географы; В. В. Покшишевским было также предложено понятие об «образе жизни». Сошлемся хотя бы на недавнее высказывание С. С. Карийского, который пишет об образе — одновременно инструменте и результате понимания индивидуального, уникального, особенного, и не столько как о термине, сколько об исходной интуиции, противоположной по значению таким символам как «схема», «формула», «система» и т. п. [71, с. 93]. А по мнению акад. Б. В. Раушенбаха, образное восприятие необходимо даже для понимания такого сложного явления, как научная картина мира. Особо можно говорить о «картографическом образе», но его формирование связано уже с языком карты.

10.3. Язык карты

О языке карты писали многие географы и картографы. В первую очередь это относится к Н. Н. Баранскому, который подчеркивал, что «карта, наряду с текстом, является как

 

От латинского слова «порта» (ворота, дверь, вход, выход, проход) происходит не только само слово «порт», но и такие географические имена как Портсмут, Портленд, Порт-Саид. От скоплений снега в горах происходят названия Гималаи, Монблан, Белуха, Сьерра-Невада. По своему географическому положению, «на краю земли» получили имена мыс Финистере в Испании, полуостров Ямал и т. д.

«Человечеству нужно целостное мировоззрение, — пишет Б. В. Рау-шенбах, — в фундаменте которого лежит как научная картина мира, так и вненаучное (включая и образное) восприятие его. Мир следует постигать, по выражению Гомера, и мыслью и сердцем. Лишь совокупность научной и «сердечной» картин мира дает достойное человека отображение мира в его сознании и может быть надежной основой для поведения».

 

240

241

бы «вторым языком» географии, подобно тому как чертеж является вторым языком геометрии» и что «от карты всякое географическое исследование исходит и к карте приходит, с карты начинается и картой заканчивается» [8, с. 293—294]. Особенно важно заметить, что Н. Н. Баранский прямо связывал овладение языком карты с географическим мышлением, ибо географически мыслит тот, кто привык «класть на карту» свои суждения. Карте он отводил роль объектного языка географии. В дальнейшем эти вопросы нашли отражение и развитие в работах таких известных картографов, как А. Ф. Асланикашвили, А. А. Лютый, А. М. Берлянт.

А. А. Лютый посвятил языку карты специальную работу [184]. В ней говорится о том, что карта — лист бумаги с текстом, написанном на особом языке — представляет собой целую картографическую знаковую систему. Она включает прежде всего текст карты — сложную композицию графических фигур или графических знакоформ — кружков, линий, ареалов и т. п., при помощи которых передается информация о расположении, количественных и качественных характеристиках объектов. Однако сами по себе карты-тексты не составляют язык как таковой, как систему, а являются лишь образцами его «работы». Язык как систему образуют совокупности исходных элементов — знаков (словарь) и правила их комбинации в тексте (грамматика).

А. А. Лютый также обращает внимание на двойственность языка карты, в котором сочетаются (соединяются) два относительно самостоятельных языковых образования, каждое из которых представляет собой систему с собственной структурой и принципами «текстообразования»: язык, его словесная «расшифровка». К основным функциям языка карты относится коммуникация, моделирование и познание. Действительно, карта являет собой незаменимое средство хранения и передачи пространственной информации, она обладает определенной информационной емкостью. Как образно-знаковая модель, она представляет важный элемент эвристического мышления, создания картографического образа.

Идея картографического образа нашла наиболее полное освещение в работах А. М. Берлянта [145]. Картографический образ, по А. М. Берлянту — это пространственная комбинация (композиция) картографических знаков, воспринимаемых читателем карты. Картографический образ лежит в основе картографической информации, которая по

 

< ути дела есть результат восприятия этого образа читателем карты. Картографический образ создается всеми географическими средствами: формой знаков, их величиной, ориентировкой, цветом, оттенками цвета, внутренней структурой. Но для формирования этого образа имеет значение и пространственная комбинация знаков, их взаимное расположение, положение относительно пространственных координат, взаимная упорядоченность, объединение или совмещение и другие отношения. По степени сложности картографические образы подразделяются на элементарные и сложные, однопо-рядковые и разнопорядковые, по степени точности — точные, схематические, искаженные, однородные, контрастные и др., по методическим свойствам — одномерные, двухмерные и трехмерные.

Особенно интересен и важен вопрос об информационной емкости картографического образа. Специальными исследованиями доказано, что информационная емкость карты (объем информации на единицу площади) в десятки и сотни раз превосходит информационную емкость печатного текста. Это объясняется тем, что сочетание картографических знаков, принадлежащих к разным графическим системам (изолинии, значки, цветовой фон и др.), создает бесконечное множество картографических образов, подобно тому, как комбинации семи музыкальных звуков создают неисчерпаемое многообразие мелодий. При этом нужно учитывать и такой прием формирования картографического образа как наложение разных систем знаков, совмещение и перекрытие их. Кстати, подобное наложение различных образов немыслимо для описаний, дающих последовательную характеристику явлений, и для большинства математических моделей.

Как уже отмечалось, в последнее время активно разрабатывается общая теория геоизображений (геоиконика), для понимания сущности которой важно знакомство с феноменом графического образа на геоизображении. Под таким

Если на карте имеется 10 знаков, то число возможных комбинаций превышает 1 тыс., при 20 знаках — 1 млн. На картах же обычно встречается несколько десятков и даже сотен знаков и, следовательно, число возможных комбинаций (или картографических образов) достигает астрономических величин.

 

242

243

Рис. 39. Графические образы городов: а — Москва, б — Волгоград, в — Бишкек (по А. М. Берлянту)

образом понимается структура, которая отображает реальную или абстрактную геоструктуру (геосистему), являющуюся ее прообразом (рис. 39). В единой теории геоизображений проблема распознавания графических образов должна занять центральное место [13, с. 137—141].

часть и. ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

/. Современный этап перестройки школы и школьной географии

1.1. Культурологическая концепция последней школьной реформы

В советский период истории нашего государства предпринималось несколько школьных реформ.Из них первая, начатая в 1918 году, отличалась наибольшей культурологической направленностью. Причем это было не случайностью, а результатом соответствующей государственной политики. Достаточно вспомнить, что тогда же, выступая с речью на тему «Что такое образование», нарком просвещения РСФСР А. В. Луначарский говорил: «Подлинное человеческое правильное общество идет путем разделения труда к тому, чтобы приобрести возможно больший общий капитал как благ, так и познаний. Но если бы никто не сознавал этих общих познаний, того, что творит медицина у себя, социология у себя, география в своей области, астрономия в своей, что такое химические или механические умения, биология и педагогика, если бы каждый знал только свою работу, а итоги других не были бы ему известны, тогда культура бы распалась. Образованный же человек тот, кто все это шает в общем, суммарно, но имеет и свою специальность, который знает свое дело досконально, а об остальном гордо шявляет: ничто человеческое мне не чуждо. Человек, который знает основы и выводы и в технике, и в медицине, и в нраве, и в истории и т. д. — действительно образованный

245

Список литературы 1. Научная литература

1. Абрамов Л. С.Описание природы нашей страны. Развитие фи
зико-географических характеристик. — М.: Мысль, 1972.

2. Американская география.Современное состояние и перспек
тивы. — М.: Изд. иностр. лит-ры, 1957.

3. АнучинД. Н.Географические работы. — М.: Географгиз, 1954.

4. Анучин В. А.Теоретические основы географии. — М.: Мысль,
1972.

5. Анучин В. А. Теоретические проблемы географии. — М.: Мысль,
1960.

6. Анучин В. А.Основы природопользования. Теоретический ас
пект. — М.: Мысль, 1978.

7. АрмандД. Л.Наука о ландшафте. — М.: Мысль, 1975.

8. Баранский Н. Н.Экономическая география. Экономическая
картография. — М.: Географгиз, 1956.

9. Баранский Н. Н.Становление советской экономической гео
графии: Избранные труды. — М.: Мысль, 1980.

 

10. Баранский Н. Н.Научные принципы географии: Избранные
труды. — М.: Мысль, 1980.

11. Баранский Н. Н., Преображенский А. И.Экономическая кар
тография. — М.: Географгиз, 1962.

12. Берг Л. С.Климат и жизнь. — М.: Географгиз, 1947.

13. Берлянт А, М.Геоиконика. — М.: Астрея, 1996.

14. Бромлей Ю. В.Очерки теории этноса. — М.: Наука, 1983.

15. Бромлей Ю. В.Современные проблемы этнографии. — М.: Нау
ка, 1984.

16. Бромлей Ю. В.Мировая культура: традиции и современность. —
М.: Наука, 1991.

17. Будыко М. И.Глобальная экология. — М.: Мысль, 1977.

18. Бунге В.Теоретическая география. — М.: Прогресс, 1967.

19. Веденин Ю. А.Очерки по географии искусства, — СПб.: ДБ,
1997.

20. Вернадский В. И.Химическое строение биосферы Земли и ее
окружения. — М.: Наука, 1987.

21. Вернадский В. И.Биосфера и ноосфера. — М.: Наука, 1989.

22. Влияние человека на ландшафт// Вопросы географии. — М.:
Мысль, 1977. — № 106.

23. Вольф М. Б., Дмитревский Ю.Д. География мирового сельско
го хозяйства. — М.: Мысль, 1981.

24. Географические аспекты управления// Вопросы географии. —
М.: Мысль, 1978. — № 109.

25. Географические науки и районная планировка// Вопросы
географии. — М.: Мысль, 1980. — № ИЗ.

26. География в системе наук.— Л.: Наука, 1987.

397

27. География на пороге третьего тысячелетия// Сб. научных
трудов. — Л.: Изд. РГО, 1995.

28. ГерасимовИ. П. Конструктивная география. — М.: Наука,
1976.

29. Герасимов И.П. Экологические проблемы в прошлой, настоя
щей и будущей географии мира. — М.: Наука, 1985.

30. Герасимов И. П.Конструктивная география: Избранные тру
ды. — М.: Наука, 1996.

31. Глобальная энергетическая проблема.— М.: Мысль, 1985.

32. Глобальная экологическая проблема.— М.: Мысль, 1988.

33. ГолдД. Основы поведенческой географии. — М.: Прогресс,
1990.

34. Горнунг М. Б.Постоянно влажные тропики. — М.: Мысль, 1984.

35. Григорьев А, А.Закономерности развития и строения геогра
фической среды. — М.: Мысль, 1966.

36. Грицай О. В., Иоффе Г. В., Трейвиш А. И.Центр и периферия в
региональном развитии. — М.: Наука, 1991.

37. Гумилев Л. Н.Ритмы Евразии. — М.: Прогресс-Экопрос, 1993.

38. Гумилев Л. Н.Этносфера. История людей и история приро
ды. — М.: Прогресс-Экопрос, 1993.

39. Гумилев Л. Н.Этногенез и биосфера Земли. — М.: Мишель
и К°, 1993.

40. Джеймс П., МартинДж. Все возможные миры. — М.: Про
гресс, 1988.

41. Дитмар А. Б.От Геродота до Страбона. — М.: Мысль, 1989.

42. Дмитревский Ю.Д. Африка: Очерки экономической геогра
фии. — М.: Мысль, 1975.

43. Дмитревский Ю.Д. Очерки социально-экономической геогра
фии. — Л.: Наука, 1990.

44. Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее
России. — М.: Арктогея, 1997.

45. Жекулин В. С.Историческая география. Предмет и методы. —
Л.: Наука, 1982.

46. Жекулин В. С.Введение в географию. — Л.: Наука, 1989.

47. Забелин И. М.Физическая география в современном естество
знании. — М.: Наука, 1978.

48. Забелин И. М.Теория физической географии. — М.: Географ-
гиз, 1959.

49. Забелин И. М.Очерки истории географической мысли в СССР.
1917—1945. — М.: Наука, 1989.

50. ИваничкаК. Социально-экономическая география. — М.: Про
гресс, 1987.

51. Изард У.Методы регионального анализа: введение в науку о
регионах. — М.: Прогресс, 1966.

52. Исаченко А. Г.Развитие географических идей. — М.: Мысль,
1971.

53. Исаченко А. Г.Оптимизация природной среды. — М.: Мысль,
1980.

 

54. КалединИ. В.Политическая география. — СПб.: Изд. СПб.
университета, 1996.

55. Калесник С. В.Общие географические закономерности Зем
ли. — М.: Мысль, 1970.

56. Колосов В. А.Политическая география. Проблемы и мето
ды. — М.: Наука, 1988.

57. Колосовский Н. Н.Теория экономического районирования. —
М.: Мысль, 1969.

58. Колосовский Н. Н.Основы экономического районирования. —
М.: Госполитиздат, 1958.

59. Комар И. В.Рациональное использование природных ресурсов
и ресурсные циклы. — М.: Наука, 1975.

60. Лаппо Г.М. Города на пути в будущее. — М.: Мысль, 1987.

61. Лаппо Г.М. География городов. — М.: Владос, 1997.

62. Лёш А. Географическое размещение хозяйства. — М.: Иностр.
литер., 1959.

63. Магидович И. П., Магидович В. И.История географических
открытий и исследований. — М.: Просвещение, 1982—1986. —
Т. 1—5.

64. Маергойз И. М.Территориальная структура хозяйства. — Но
восибирск: Наука, 1986.

65. Маергойз И. М.Географическое учение о городах. — М.: Нау
ка, 1987.

66. Мамай И. И.Динамика ландшафтов. — М.: Изд. МГУ, 1992.

67. Марков К. К.Избранные труды. — М.: Наука, 1986. — Кн. 1—2.

68. Машбиц Я. Г.Основы страноведения. — М.: Просвещение,
1998.

69. Минц А. А.Экономическая оценка естественных ресурсов. —
М.: Мысль, 1972.

70. Мересте У. И., Ныммик С. Я.Современная география. Вопросы
теории. — М.: Мысль, 1984.

71. Методика страноведческого исследования.Экономическая и
социальная география. — М.: Изд. МГУ, 1993.

72. Мечников Л. И.Цивилизация и великие исторические реки. —
М.: Экопрос, 1995.

73. Модели в географии/ Под ред. П. Хаггета и Дж. Чорли. — М.:
Прогресс, 1971.

74. Морозов Г. Ф.Избранные труды: В 3 т. — М.: Почв. ин-т. им.
Докучаева, 1994. — Т. 1.

75. Мурзаев Э.М. Топонимика и география. — М.: Наука, 1995.

76. Мухина Л. И.Принципы и методы технологической оценки
природных комплексов. — М.: Наука, 1973.

77. Мягков С. М.География природного риска. — М.: Изд. МГУ,
1995.

78. Наше общее будущее// Доклад Международной комиссии по
окружающей среде и развитию. — М.: Прогресс, 1989.

79. Наука и искусство географии.— М.: Мысль, 1989.

 

398

399

80. Некрасов Н. Н.Региональная экономика. — М.: Экономика,
1975.

81. Новое мышление в географии.— М.: Наука, 1991.

82. Перспективы географии // Вопросы географии. — М.:
Мысль, 1976. — № 100.

83. Перцик Е. Н.Районная планировка. — М.: Мысль, 1973.

84. Перцик Е. Н.Среда человека: предвидимое будущее. — М.:
Мысль, 1990.

85. Пивоваров Ю. Л.Современная урбанизация. — М.: Статис
тика, 1976.

86. Покшишевский В. В. Население и география. — М.: Мысль,
1978.

87. Природопользование.Географические аспекты // Вопросы
географии. — М.: Мысль, 1978. — № 108.

88. Приваловская Г. А.,Рунова Т. Г.Территориальная организа
ция промышленности и природные ресурсы СССР. — М.:
Наука, 1980.

89. Реймерс Н. Ф.Экология. — М.: Россия Молодая, 1994.

90. Ресурсы, среда, расселение.— М.: Наука, 1974.

91. Рябчиков А.М. Структура и динамика геосферы, ее есте
ственное развитие и изменение человеком. — М.: Мысль,
1972.

92. Салищев К. А.Картоведение. — М.: Изд. МГУ, 1990.

93. Саушкин Ю. Г.Экономическая география: история, теория,
методы, практика. — М.: Мысль, 1973.

94. Сдасюк Г. В.Штаты Индии. Природа, население, хозяйство,
города. — М.: Мысль, 1981.

95. Семевский Б. Н.Теоретическая экономгеография. — Л.: Нау
ка, 1981.

96. Смирнягин Л. В.Районы США: портрет современной Амери
ки. — М.: Мысль, 1989.

97. Советская география// Сб. научных трудов. — Л.: Наука, 1984.

98. Сочава В. Б.Введение в учение о геосистемах. — Новоси
бирск: Наука, 1978.

99. Страноведение: состояние и задачи// Вопросы географии. —
М.: Мысль, 1981. — № 116.

 

100. Теоретические аспекты географии// Вопросы географии. —
М.: Мысль, 1984. — № 122.

101. Теоретические проблемы экономической географии// Во
просы географии. — М.: Мысль, 1974. — № 109.

102. Топонимика на службе географии// Вопросы географии. —
М.: Мысль, 1979. — № ПО.

103. Хаггет П. Пространственный анализ в экономической гео
графии. — М.: Прогресс, 1968.

104. Хаггет П. География: синтез современных знаний. — М.:
Прогресс, 1979.

105. Харвей Д. Научное объяснение в географии. — М.: Про
гресс, 1974.

 

106. Хорев Б. С.Проблемы городов. — М.: Мысль, 1975.

107. Хорев Б. С.Территориальная организация общества. — М.:
Мысль, 1981.

108. Человек, общество, окружающая среда.— М.: Мысль, 1973.

109. Экономическая и социальная география// Вопросы геогра
фии. — М.: Мысль, 1980. — № 115.

2. Научно-справочная литература

110. Алаев Э. Б.Социально-экономическая география: Понятийно-
терминологический словарь. — М.: Мысль, 1983.

111. Африка:Энциклопедический справочник. — М.: Сов. энцик
лопедия, 1986, 1987. — Т. 1, 2.

112. Брук С. И.Население мира: Этнодемографический справоч
ник. — М.: Мысль, 1986.

113. Географические названия:Географический энциклопедиче
ский словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1986.

114. Понятия и термины:Географический энциклопедический
словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1988.

115. Города России:Энциклопедия. — М.: Большая Рос. энцикло
педия, 1994.

116. Демографический энциклопедический словарь.— М.: Сов.
энциклопедия, 1985.

117. Иллюстративный энциклопедический словарь. —М.: Боль
шая Рос. энциклопедия, 1995.

118. Краткая географическая энциклопедия.— М.: Сов. энцикло
педия, 1960—1966. — Т. 1—5.

119. Латинская Америка:Справочник. — М.: Политиздат, 1990.

120. Латинская Америка:Энциклопедический справочник. — М.:
Сов. энциклопедия, 1979, 1982. — Т. 1,2.

121. Лес России:Энциклопедия. — М.: Большая Рос. энциклопе
дия, 1995.

122. Народы России:Энциклопедия. — М.: Большая Рос. энцик
лопедия, 1994.

123. Народы мира:Историко-географический справочник. — М.:
Сов. энциклопедия, 1988.

124. Народонаселение:Энциклопедический словарь — М.: Боль
шая Рос. энциклопедия, 1994.

125. Население мира: Демографический справочник. — М.:
Мысль, 1989.

126. Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. — М.:
Мысль, 1966.

127. Охрана ландшафтов:Толковый словарь. — М.: Прогресс, 1982.

128. Похлебкин В. В.Словарь международной символики и эм
блематики. — М.: Международные отношения, 1994.

129. Реймерс Н. Ф., Яблоков А В.Словарь терминов и понятий,
связанных с охраной живой природы. — М.: Наука, 1982.

 

400

И

130. Реймерс Н. Ф. Природопользование: Словарь-справочник. —
М.: Мысль, 1990.

131. Советский энциклопедический словарь/ Отв. ред. А.М.Про
хоров. — М.: Сов. энциклопедия, 1983.

132. Современные Соединенные Штаты Америки:Энциклопеди
ческий справочник. — М.: Политиздат, 1988.

133. Страны Африки:Политико-экономический справочник. -
М.: Политиздат, 1988.

134. Страны мира:Справочник. — М.: Республика, 1997.

135. Толковый словарь по охране природы.— М.: Экология, 1995.

136. Хроника человечества.— М.: Большая Рос. энциклопедия,
1996.

137. Четырехъязычный энциклопедический словарь терминов по
физической географии/ Сост. И. С. Щукин. — М.: Большая
Сов. энциклопедия, 1980.

138. Экологический словарь.— М.: Недра, 1993.

139. Энциклопедический словарь географических терминов/
Отв. ред. С. В. Калесник. — М.: Большая Сов. энциклопедия,
1968.

3. Научно-популярная литература

140. Авакян А. Б., Салтанкин В. П., Шарапов В. А.Водохранилища
мира. — М.: Мысль, 1987.

141. Арманд Д. Л.Нам и внукам. — М.: Мысль, 1966.

142. Асоян Б. Р.Все еще удивительная Африка. — М.: Мысль, 1987.

143. Бабаев А. Г., Дроздов Н. Н., Зонн И. С., Фрейкин 3.Д. Пусты
ни. — М.: Мысль, 1986.

144. Баландин Р. К., Бондарев Л. Г.Природа и цивилизация. -
М.: Мысль, 1988.

145. Берлянт А. М.Образ пространства: карта и информация. —
М.: Мысль, 1986.

146. Блон Жорж.Великий час океанов. — М.: Славянка, 1993. —
Т. 1—2.

147. Бромлей Ю. В., Подольный Р. Г.Создано человечеством. -
М.: Политиздат, 1984.

148. Бромлей Ю. В., Подольный Р. Г.Человечество — это наро
ды. — М.: Мысль, 1990.

149. Букштынов А. Д., Грошев Б. И., Крылов Г. В.Леса. — М.:
Мысль, 1981.

150. Верн Жюль.История великих путешествий. — М.: Терра,
1993. — Кн. 1—3.

151. Весенский В.Огни больших городов: Очерки о Латинской
Америке. — М.: Мысль, 1990.

152. Войлошников В. Д., Войлошникова Н. А.Книга о полезных
ископаемых. — М.: Недра, 1991.

 

153. Войткевич Г. В. Возникновение и развитие жизни на Зем
ле. — М.: Наука, 1988.

154. Гаврилов В. П.Путешествие в прошлое Земли. — М.: Недра,
1986.

155. Гаврилов В. П.Черное золото планеты. — М.: Недра, 1990.

156. Гвоздецкий Н. А., Голубчиков Ю. Н.Горы. — М.: Мысль, 1987.

157. Геевский И. А., Сетунский Н. К.Американская мозаика. —
М.: Политиздат, 1991.

158. Григорьев А. А., Кондратьев К. Я.Космическое землеведе
ние. — М.: Наука, 1985.

159. Громковская Л. Л. Сто первый взгляд на Японию. — М.:
Наука, 1991.

160. Гусева Н. Р.Многоликая Индия. — М.: Наука, 1980.

161. Данилов С. Ю., ЧеркасовА. И. 12 лиц Канады. — М.: Мысль,
1987.

162. Дикарев А. Д., Лукин А. В.Три путешествия по Китаю. — М.:
Молодая Гвардия, 1989.

163. Долгушин Л. Г., Осипова Г. Б.Ледники. — М.: Мысль, 1989.

164. Дроздов Н. Н. Полет бумеранга. — М.: Мысль, 1988.

165. Ефремов Ю. К.Природа моей страны. — М.: Мысль, 1985.

166. Железнова И. Л., Лебедев И. А.Еще одно открытие Австра
лии. — М.: Мысль, 1989.

167. Забелина Н. М.Национальный парк. — М.: Мысль, 1987.

168. Залогин Б. С.Океан человеку. — М.: Мысль, 1983.

169. Заповедными тропами.— М.: Просвещение, 1988.

170. Исаченко А. Г., Шляпников А. А.Ландшафты. — М.: Мысль,
1989.

171. Каплин П. А., Леонтьев А. К., Лушников С. А., Никифо
ров Л. Г.Берега. — М.: Мысль, 1991.

172. Кашанов Р. Ш. Живая оболочка Земли. — М.: Просвещение,
1984.

173. Колосов В. А.Политическая география сегодня. — М.: Зна
ние, 1985.

174. Котляков В. М.Мир снега и льда. — М.: Наука, 1994.

175. Кузнецов Ю. Г.Сладок ли кленовый сок. Канада и ее лю
ди. — М.: Мысль, 1988.

176. Кулик С. Ф.Когда духи отступают. — М.: Мысль, 1981.

177. Кулик С. Ф.Мозамбикские сафари. — М.: Мысль, 1986.

178. Кулик С. Ф.Черный феникс. Африканское сафари. — М.:
Мысль, 1988.

179. Кулышев Ю. А. Канада. — М.: Мысль, 1989.

180. Лавров С. Б., Сдасюк Г. В.Этот контрастный мир. Географи
ческие аспекты некоторых глобальных проблем. — М.:
Мысль, 1985.

181. Лавров С. Б._г Сдасюк Г. В.Современная социально-экономи
ческая география. — М.: Знание, 1980.

 

402

403

182. Лаппо Г. М.Рассказы о городах. — М: Мысль, 1976.

183. Львова Е. В., Хабаров А, В.Почвы. — М.: Мысль, 1983.

184. Лютый А. А.Язык карты. — М.: Знание, 1981.

185. Миллер Тайлер.Жизнь в окружающей среде. - - М.: Про-
гресс-Пангея, 1993.

186. Минц Л. М. Последние из каменного века. — М.: Просвеще
ние, 1981.

187. Минц Л. М. Сломанные стрелы: Этнографические очерки. -
М.: Просвещение, 1991.

188. Моисеев Н. Н.Слово о научно-технической революции. -
М.: Молодая гвардия, 1985.

189. Моисеев Н. Н.Человек и ноосфера. — М.: Молодая гвардия,
1990.

190. Моисеев Н. Н.Экология и образование. — М.: ЮНИСАМ, 1995.

191. Мукитанов Н. К.От Страбона до наших дней. Эволюция
географических представлений и идей. — М.: Мысль, 1985.

192. Овчинников В. В.Ветка сакуры. — М.: Молодая гвардия, 1988.

193. Овчинников В. В.Своими глазами: Страницы путевых днев
ников. — М.: АПН, 1989.

 

194. Пименова Р. А.Аргентина. — М.: Мысль, 1987.

195. Поспелов Е. М.Названия городов и сел. — М.: Наука, 1996.

196. Радкевич Е. А.Наш дом — Земля. — М.: Молодая гвардия,
1988.

197. Рубцов В. В.Австралия — государство и континент. -
Наука, 1988.

198. Рубцов В. В.Океания. — М.: Наука, 1991.

199. Русаков Е. М.Америка без стереотипов. — М.: Мысль, 1989.

200. Самбурова Е. Н., Медведева А. А.Китай. — М.: Мысль, 1991.

201. Сенкевич Ю. А.На «Ра» через Атлантику. — М.: Детская ли
тература, 1981.

202. Страны и народы:В 20 т. — М.: Мысль, 1978—1985.

203. СудоМ. М.Кладовые Земли. Минеральные ресурсы и эконо
мика. — М.: Мысль, 1985.

204. Супруненко Ю. П.Эти удивительные горы. — М.: Просве
щение, 1987.

205. Тавровский Ю. В.Двухэтажная Япония. — М.: Политиздат,
1989.

 

206. Хейердал Тур.В поисках рая. Аку-Аку. — М.: Мысль, 1970.

207. Хейердал Тур.Путешествие на «Кон-Тики». На плоту от
Перу до Полинезии. — М.: Молодая гвардия, 1956.

208. Хейердал Тур. Экспедиция «Кон-Тики» — «Ра». -
Мысль, 1977.

209. Ясаманов Н. А.Популярная палеогеография. — М.: Недра,
1986.

210. Ясаманов Н. А.Занимательная климатология. — М.: Знание,
1989.

4. Литература для студентов

211. Баранский Н. Н., Преображенский А. И.Экономическая кар
тография. — М.: Географгиз, 1962.

212. Бромлей Ю. В., Марков Г. Е. Этнография. — М.: Высшая
школа, 1982.

213. Витвер И. А.Историко-географическое введение в экономи
ческую географию зарубежного мира. — М.: Географгиз,
1963.

214. Власова Т. В.Физическая география материков. — М.: Про
свещение, 1986. — Ч. 1,2.

215. Голов В. П.Средства обучения географии и условия их эф
фективного использования. — М.: Просвещение, 1987.

216. Даринский А В. Методика преподавания географии в сред
ней школе. — М.: Просвещение, 1975.

217. Исаченко А. Г.Ландшафтоведение и физико-географическое
районирование. — М.: Высшая школа, 1991.

218. Картография с основами топографии/ Под ред. Г. Ю. Грюн
берга. — М.: Просвещение, 1991.

219. Ковалев С. А, Ковальская Н. Я.География населения СССР. —
М.: Изд. МГУ, 1980.

220. Маергойз И. М.Методика мелкомасштабных экономико-гео
графических исследований. — М.: Изд. МГУ, 1981.

221. Максаковский В. П.Историческая география мира. — М.:
Экопрос, 1997.

222. Методика обучения географии в школе/ Под ред. Л. М. Пан-
чешниковой. — М.: Просвещение — Учебная литература, 1996.

223. Мильков Ф.М. Общее землеведение. — М.: Высшая школа,
1990.

224. Мильков Ф. Н., Бережной А. В., Михно А. Б.Терминологи
ческий словарь по физической географии. — М.: Высшая
школа, 1993.

225. Мироненко Н. С., Твердохлебов И. Т.Рекреационная геогра
фия. — М.: Изд. МГУ, 1981.

226. Михайлов Н. И.Физико-географическое районирование. —
М.: Изд. МГУ, 1985.

227. Перельман А. И.Геохимия. — М.: Высшая школа, 1989.

228. Перцик Е. Н.География городов (геоурбанистика). — М.:
Высшая школа, 1991.

229. Петров К. М.Общая экология. — СПб.: Химия, 1997.

230. Покшишевский В. В. География населения зарубежных
стран. — М.: Просвещение, 1971.

231. Салищев К. А.Картография. — М.: Высшая школа, 1982.

232. Саушкин Ю. Г.Введение в экономическую географию. —
М.: Изд. МГУ, 1970.

233. Саушкин Ю. Г.История и методология географической нау
ки: Курс лекций. — М.: Изд. МГУ, 1976.

 

404

405

34. Семевский Б. Н.Введение в экономическую географию. -
Л.: Изд. ЛГУ, 1976.

35. Физическая география для подготовительных отделений ву-
- зов/ Под ред. К. В. Пашканга. — М.: Высшая школа, 1995.

36. Физическая география материков и океанов/ Под ред.
А. М. Рябчикова. — М.: Высшая школа, 1988.

37. Хрущев А. Т. География промышленности СССР. — М.: Выс
шая школа, 1990.

38. Шувалов Е. Л.География населения. — М.: Просвещение,
1985.

39. Экономическая и социальная география СССР/ Под ред.
В. Я. Рома. — М.: Просвещение, 1985, 1986. — Ч. 1,2.

40. Экономическая и социальная география зарубежных стран/
Под ред. В. П. Максаковского. — М.: Просвещение, 1980,
1981. — Ч. 1, 2.

41. Экономическая и социальная география России/ Под ред.
А. Т. Хрущева. — М.: Крон-Пресс, 1997.

5. Обшедидактическая и общеметодическая литература

42. Агапов С. В., Соколов С. Н., ТихомировД. Н.Географиче
ский словарь. — М.: Просвещение, 1968.

43. Баранский Н. Н.Методика преподавания экономической
географии. — М.: Просвещение, 1990.

44. Барков А. С.Словарь-справочник по физической географии. —
М.: Учпедгиз, 1954.

45. География:Программа средней общеобразовательной шко
лы. — М.: Просвещение, 1990.

46. География:Сборник программ для общеобразовательных уч
реждений РФ. 5—10 классы. — М.: Просвещение, 1995.

47. География:Сборник авторских программ для 10—11 классов
профильных школ. — М.: Просвещение, 1994.

48. География:Сборник авторских программ для разноуровне
вых школ. — М.: Просвещение, 1996.

49. Дидактика средней школы/ Под ред. М. Н. Скаткина. — М.:
Просвещение, 1982.

50. Днепров Э. Д.Четвертая школьная реформа в России. — М.:
Интерпракс, 1994.

:51. Днепров Э.Д. Школьная реформа между «вчера» и «завтра». —

М., 1996. :52. ЗуевД. Д. Школьный учебник. — М.: Педагогика, 1983.

153. Леднев В. С.Содержание образования: сущность, структура,
перспективы. — М.: Высшая школа, 1991.

154. Максаковский В. П.Научные основы школьной географии. —
М.: Просвещение, 1982.

155. Методика обучения географии в средней школе/ Под ред.
А. Е. Бибик и др. — М.: Просвещение, 1975.

 

256. Новое содержание школьной географии// Вопросы геогра
фии. — М.: Мысль, 1977. — № 103.

257. Новые взгляды на географическое образование/ Под ред.
В. П. Максаковского, Л. М. Панчешниковой. — М.: Прогресс,
1986.

258. Панчешникова Л. М.Основы методики обучения экономиче
ской географии зарубежных стран. — М.: Педагогика, 1975.

259. Проблемы школьного курса географии// Вопросы геогра
фии. — М.: Мысль, 1971. — № 86.

260. Проблемы школьного учебника// Сб. статей. — М.: Просве
щение, 1974—1989. — Вып. 1—20.

261. Реймерс Н. Ф.Охрана природы и окружающей человека сре
ды: Словарь-справочник. — М.: Просвещение, 1992.

262. Сборник программ по географии.6—11 классы / Под ред.
И. В. Душиной, Н. Н. Петровой, Г. А. Черниховой. — М.: Про
свещение, 1997.

6. Учебно-методические комплекты для общеобразовательных учебных заведений

263. Акимов В. В., Мерзляков В. Ф., Огай К. А.Основы экономи
ческих знаний. 9 кл. — М.: Просвещение, 1996.

264. Алексеев А. И., Николина В. В.Население и хозяйство Рос
сии. — М.: Просвещение, 1995.

265. Артемьева А. Г., Максаковский В. П., Раковский С. Н., Сми-
дович И. Н., СоловьеваМ. Г.Экономическая география зару
бежных стран / Под ред. В. П. Максаковского. — М.: Про
свещение, 1988.

266. Баринова И. И.География России. Природа. — М.: Дрофа,
1996.

267. Берлянт А. М., Душина И. В., Неклюкова Н. П.,Раковская Э. М.
Физическая география: Справочные материалы. — М.: Про
свещение, 1994.

268. Винокурова Н. Ф., Камерилова Г. С., Николина В. В., Сиро
тин В. И., Смирнова В. М.Природопользование: Пробн. учеб
ник для 10—11 кл. — М.: Просвещение, 1994.

269. География:Справочные материалы / Под ред. В. П. Максаков
ского. — М.: Просвещение, 1988.

270. Герасимова Т. П., Грюнберг Г. Ю., Неклюкова Н. П.Физи
ческая география. Начальный курс. — М.: Просвещение,
1996.

271. Гладкий Ю. Н., Лавров С. Б.Экономическая и социальная
география мира. 10 кл. — М.: Просвещение, 1997.

272. Гладкий Ю. Н., Лавров С. Б.Глобальная география. 11 кл. —
М.: Дрофа, 1997.

273. Даринский А. В., Асеева И. В., Белоусов Б. В., Епихин А. А.,
Файбусович Э. Л.Экономическая и социальная география

 

406

407

СССР: Пробы, учебник для 9 кл. / Под ред. А. В. Даринско-го. — М.: Просвещение, 1989.

Даринский А. В., Белоусов В. В., Белкин И. Н. и др.География России: Пробн. учебник для 8—9 кл. — М.: Просвещение, 1992.

Дронов В. П., Максаковский В. П., Ром В. Я.Экономическая и социальная география: Справочные материалы. — М.: Просвещение, 1994.

Душина И. В., Коринская В. А., Щенев В. А.География. Материки, океаны, народы и страны. 7 кл. — М.: Дрофа, 1996. Естествознание.6 кл. / Под ред. А. Т. Хрипковой. — М.: Просвещение, 1996.

Камерилова Г. С.Экология города. 10—11 кл. — М.: Просвещение, 1997.

Коринская В. А., Душина И. В., Щенев В. А.География материков и океанов. 7 кл. — М.: Просвещение, 1996. Криксунов Е.А., Пасечник В. В., Сидорин А. П.Экология. — М.: Дрофа, 1995.

Крылова О. В., Герасимова Т. П.География материков и океанов. 7 кл. — М.: Просвещение, 1996.

Кузнецов А. П.Население и хозяйство мира. 10 кл. — М.: Дрофа, 1997.

Кучер Т. В.Земля и люди. Введение в географию. 6 кл. -М.: Валент, 1996.

Кучер Т. В., Колпашникова И. Ф.Медицинская география. 10—11 кл. — М.: Просвещение, 1996.

Лобжанидзе А.А. География России. Эколого-экономичес-кие аспекты. — М.: Просвещение, 1995.

Максаковский В. П.Экономическая и социальная география мира. 10 кл. — М.: Просвещение, 1997.

Максаковский В. П.Географическая картина мира. 10 кл. — Яросл.: Верхняя Волга, 1995—1996. — Т. 1—3. Мамедов Н. М., Суравегина И. Т.Экология. 9—11 кл. — М.: Школа-пресс, 1996.

Миркин Б. М., Наумова А Г.Экология России. 9—11 кл. — М.: АО МДС, ЮНИСАМ, 1995.

Петрова Н. Н.Начальный курс географии. 6 кл. — М.: Дрофа, 1997.

Плисецкий Е. Л.Коммерческая география России. — М.: Просвещение, 1996.

Райзберг Б. А.Введение в экономику. 9 кл. — М.: Просвещение, 1996.

Раковская Э. М., Баринова И. И.Природа России. 8 кл. — М.: Просвещение, 1994.

Раковская Э. М.География. Природа России. 8 кл. — М.: Просвещение, 1997.

Раковский С. Н.Политическая география. 10—11 кл. — М.: Просвещение, 1998.

 

296. Ром В. Я., Дронов В. П.  Население и хозяйство России.
9 кл. — М.: Дрофа, 1995.

297. Страны, хозяйство, люди.10 кл / Сост. А. П. Кузнецов. -
М.: Просвещение, 1988.

298. Сухов В. П.Физическая география СССР: Пробн. учебник
для 8 кл. — М.: Просвещение, 1989.

299. Сухов В. П.Физическая география. Начальный курс: Пробн.
учебник для 6 кл. — М.: Просвещение, 1995.

300. Финаров Д. П., Васильев С. В., Шипунова 3. И., ЧерниховаЕ. Я.
География материков и океанов. 7 кл. — М.: Просвещение,
1996.

301. Холина В. Н.География человеческой деятельности. 10—11 кл. —
М.: Просвещение, 1995.

302. Хрестоматия по географии материков и океанов/ Сост.
Т. А. Смирнова. — М.: Просвещение, 1987.

303. Чернова Н. М., Галушин В. М., Константинов В. М.Основы
экологии. 9 кл. — М.: Просвещение, 1997.

7. Литература для учителей

304. Аксакалова Г. П. Методическое пособие по факультативно
му курсу «Основы экономики социалистической промыш
ленности». — М.: Просвещение, 1984.

305. Андреев Н. В.Топография и картография: Факультативный
курс. — М.: Просвещение, 1985.

306. БариноваИ. И., Ром В. Я.Методическое пособие по геогра
фии России. 8—9 кл. — М.: Дрофа, 1997.

307. БеньковичТ. М.Опорные конспекты в обучении географии
России. 8—9 кл. — М.: Просвещение, 1987.

308. Берлянт А. М.Карта — второй язык географии. — М.: Про
свещение, 1985.

309. Богданова А. А.Уроки географии в 7 классе. — М.: Просве
щение, 1985.

310. Вестицкий М. Б.Технические средства в обучении геогра
фии. — М.: Просвещение, 1977.

311. Виргинский В. С.Очерки истории науки и техники XVI—
XIX веков. — М.: Просвещение, 1984.

312. Войлошникова Н. А.Самостоятельные работы учащихся по
экономической географии зарубежных стран. — М.: Просве
щение, 1981.

313. Войлошникова Н. А., Элькин М. В.Уроки географии. 9 кл. —
М.: Просвещение, 1984.

314. Войткевич Г. В., Вронский В. А.Основы учения о биосфе
ре. — М.: Просвещение, 1989.

315. География в школе.Сборник нормативных документов. —
М.: Просвещение, 1988.

316. Геология в школьном курсе географии/ Под ред. В. Д. Вой
лошникова. — М.: Просвещение, 1983.

 

408

409

317. ГерасимоваТ. П.Основы методики обучения начальному
курсу физической географии. — М.: Педагогика, 1978.

318. Грюнберг Г. Ю.Картографические понятия в школьной гео
графии. — М : Просвещение, 1979.

319. Давыдова М. И.Самостоятельные работы учащихся по фи
зической географии СССР. — М.: Просвещение, 1982.

320. Даринский А. В.Урок географии в средней школе. — М.:
Просвещение, 1984.

321. Даринский А. В., Асеева И. В., Белоусов Б. В., Епихин А. А.,
Файбусович Э. Л.Методическое пособие по экономической
и социальной географии СССР. 9 кл. / Под ред. А. В. Дарин-
ского. — М.: Просвещение, 1990.

322. Дитмар А. Б., Соловьев А. И.Вопросы истории географии в
школьном курсе. — М.: Просвещение, 1978.

323. Добровольский В. В.Проблемы геохимии в физической гео
графии. — М.: Просвещение, 1984.

324. Дронов В. П., Ром В. Я., Баринова И. И., Понурова Г. А.Ме
тодическое пособие по географии России. 8—9 кл. / Под
ред. В. П. Дронова. — М.: Просвещение, 1993.

325. Душина И. В., Понурова Г. А.Методика преподавания гео
графии. — М.: Моск. лицей, 1996.

326. Дьяконов К. М., Касимов Н. С., Тикунов В. С.Современные
методы географических исследований. — М.: Просвещение,
1996.

327. Забелин И.М, Физическая география сегодня. — М.: Про
свещение, 1973.

328. Задачи по географии/ Под ред. А С. Наумова. — М.: МИРОС,
1993.

329. Заездный Р. А. Графическая наглядность в преподавании
географии. — М.: Просвещение, 1986.

330. Игнатьева Г. А., Фролова Н. В.Практические работы в курсе
«География России». 8—9 кл. — М.: Просвещение! 1996.

331. Исаченко А. Г.География сегодня. — М.: Просвещение, 1979.

332. Использование средств обучения в преподавании геогра
фии.— М.: Просвещение, 1989.

333. Климанов В. В., Климанов В. В.Земли и страны. — М.: Моск.
лицей, 1996.

334. Левицкий И. Ю.Решение задач по географическим картам. —
М.: Просвещение, 1996.

335. Ковалевская М. К.Самостоятельная работа учащихся по
экономической географии СССР. — М.: Просвещение, 1984.

336. Кондратьев Б. А., Метревели П.М. Уроки географии. 6 кл. —
М.: Просвещение, 1985.

337. Коринская В. А.Формирование понятий при изучении курса
географии материков. — М.: Педагогика, 1979.

338. Коринская В. А.Самостоятельные работы учащихся по гео
графии материков. — М.: Просвещение, 1983.

339. Коринская В. А., Душина И. В., Щенев В. А.Методическое
пособие по географии материков. — М.: Просвещение, 1990.

 

340. Крылова О. В.Методическое пособие по географии матери
ков и океанов. 7 кл. — М.: Просвещение, 1997.

341. Кучер Т. В. Экологическое образование учащихся в обуче
нии географии. — М.: Просвещение, 1990.

342. Ладилова Н. Н.Дидактические материалы по физической
географии. 8 кл. — М.: Просвещение, 1998.

343. Лисенкова Г. Я.Лекции и семинары по географии в 10 клас
се. — М.: Просвещение, 1992.

344. Максаковский В. П.Методическое пособие по экономиче
ской и социальной географии мира. — М.: Просвещение,
1994.

345. Мерзляков В. Ф.Задачи по экономике. — М.: Просвещение,
1997.

346. Методика обучения географии в средней школе/ Под ред.
И. С.Матрусова. — М.: Просвещение, 1985.

347. Николина В. В., Алексеев А. И.Методическое пособие по
курсу «Население и хозяйство России». 9 кл. — М.: Просве
щение, 1997.

348. Озерова Г. Н., Покшишевский В. В.География мирового про
цесса урбанизации. — М.: Просвещение, 1981.

349. Основы конструктивной географии/ Под ред. И. П. Гераси
мова, В. С. Преображенского. — М.: Просвещение, 1986.

350. Панчешникова Л. М.Исторический подход при изучении
физической географии в школе. — М.: Просвещение, 1969.

351. Петросян К. Ц.Вопросы экономики в школьном курсе гео
графии. — М.: Просвещение, 1986.

352. Петрусюк А. А., Смирнова М. С.Сборник вопросов и зада
ний по географии. — М.: Новая школа, 1994.

353. Понурова Г. А.Проблемный подход в обучении географии в
средней школе. — М.: Просвещение, 1991.

354. Поспелов Е.М. Топонимика в школьной географии. — М.:
Просвещение, 1981.

355. Преображенский В. С.Поиск в географии. — М.: Просвеще
ние, 1986.

356. Преображенский А. И.Экономические карты в преподава
нии географии. — М.: Просвещение, 1980.

357. Природно-территориальные комплексы и их изучение в кур
се географии в средней школе/ Под ред. К. В. Пашканга. —
М.: Просвещение, 1973.

358. Пятунин В. Б.Контрольные и проверочные работы по гео
графии. — М.: Дрофа, 1996.

359. Религии мира/ Под ред. Я. Н. Щапова. — М.: Просвещение,
1994.

360. Саушкин Ю. Г.Географическая наука в прошлом, настоя
щем, будущем. — М.: Просвещение, 1980.

361. Семакин Н. К., Назаров М.А.Использование космической
фотоинформации в обучении физической географии. — М.:
Просвещение, 1977.

 

410

л: |

362. Сиротин В. И.Самостоятельные и практические работы по
географии. 6—10 классы. — М.: Просвещение, 1991.

363. Смирнова В. М.Дидактические материалы по экономической
. и социальной географии мира. 10 кл. — М.: Просвещение,

1996.

364. Современные проблемы экологии/ Под ред. Н. Л. Касвана. —
М.: Просвещение, 1997.

365. Сухов В. П.Методическое пособие по физической геогра
фии СССР. 8 кл. — М.: Просвещение, 1989.

366. Тесты и вопросы по географии/ Под ред. К. В. Пашканга. —
М.: Просвещение, 1995.

367. Хрестоматия по экономической географии зарубежных
стран/ Сост. А. П. Кузнецов. — М.: Просвещение, 1985.

368. Чернихова Е. Я.Учебные экскурсии по географии. — М.:
Просвещение, 1980.

369. Щенев В. А.Приемы учебной работы учащихся в курсах фи
зической географии. — М.: Просвещение, 1979.

370. Экономическая и социальная география в СССР.— М.: Про
свещение, 1987.

8. Литература для учащихся

371. Аганбегян А. Г., МосквинД. Д. Что? Где? Почему? // Школь
никам об экономике. — М.: Просвещение, 1981.

372. Баландин Р. К.А. Е. Ферсман. — М.: Просвещение, 1982.

373. Баландин Р. К.В. В. Докучаев. — М.: Просвещение, 1990.

374. Болысов С. И., Гладкевич Г. И., Зубаревич Н. В., Фетисов А. С.
Пособие по географии для поступающих в вузы. — М.:
ЧеРо, 1995.

375. Вершинский Н. В.Загадки океана. — М.: Педагогика, 1989.

376. Владимиров А. В.Рассказы об атмосфере. — М.: Просвеще
ние, 1981.

377. Второе П. П., Дроздов Н. Н.Рассказы о биосфере. — М.:
Просвещение, 1981.

378. Гладкий Ю. Н., Лавров С. Б.Дайте планете шанс! — М.:
Просвещение, 1995.

379. Горбанев В. А.Экономическая и социальная география Рос
сии и стран СНГ: Тесты для поступающих в вузы. — М.: Но
вая школа, 1996.

380. Горохов В. А., Вишневская С. С.По национальным паркам
мира. — М.: Просвещение, 1993.

381. Детская энциклопедия.Зарубежные страны. — М.: Педаго
гика, 1977. — Т. 10.

382. Добровольский В. В.Химия Земли. — М.: Просвещение, 1988.

383. Дроздов Н. Н., Макеев А. К.Жемчужина природы — запо
ведники. — М.: Просвещение, 1985.

384. Забелин И. М.Мудрость географии. — М.: Просвещение, 1986.

385. Залогин Б. С.Океаны. — М.: Просвещение, 1996.

 

386. Израэль Ю. А., Ровинский Ф. Я. Берегите биосферу. — М.:
Педагогика, 1987.

387. Исаченко В. А., КвасовД. Д. Л. С. Берг. — М.: Просвещение,
1988.

388. Краткий геологический словарь для школьников. —М.: Не
дра, 1989.

389. Козлов И. В. П. П. Семенов-Тян-Шанский. — М.: Просвеще
ние, 1983.

390. Куприн А. М.Слово о карте. — М.: Недра, 1987.

391. Куприн А. М.Занимательная картография. — М.: Просвеще
ние, 1989.

392. Лазаревич К. С., Лазаревич Ю. Н.Тематический словарь-
справочник по географии. — М.: Моск. лицей, 1995.

393. Лесненко В. К.Мир озер. — М.: Просвещение, 1989.

394. Малое В. И.В. К. Арсеньев. — М.: Просвещение, 1986.

395. Михеев А. В., Пашканг К. В., Родзевич Н. Н., Соловьева М. П.
Охрана природы / Под ред. К. В. Пашканга. — М.: Просве
щение, 1990.

396. Муранов А. П.Волшебный и грозный мир природы. — М.:
Просвещение, 1994.

397. Никитенко Н. Ф. О.Ю. Шмидт. — М.: Просвещение, 1992.

398. Пармузин Ю. П.Живая география. — М.: Просвещение, 1993.

399. Пармузин Ю. П., Карпов Г. В.Словарь по физической гео
графии. — М.: Просвещение, 1994.

400. Пивоварова Г. П.Занимательная география. — М.: Просве
щение. 1997.

401. Пивоварова Г. П.За страницами учебника географии: Книга
для чтения по физической географии. 6 кл. — М.: Просвеще
ние, 1997.

402. Поспелов Е. М.Школьный топонимический словарь. — М.:
Просвещение, 1988.

403. Розанов Б. Г.Живой покров Земли. — М.: Педагогика, 1984.

404. Сергеева К. П.За страницами учебника географии: Книга
для чтения учащихся 8—9 кл. — М.: Просвещение, 1997.

405. Соловьев А. И., Соловьев М. Г.  Н. Н. Баранский и советская
экономическая география. — М.: Просвещение, 1979.

406. Улицкий Ю. А. Океан надежд. — М.: Просвещение, 1983.

407. Флинт Е. В., Черкасова М. В.Редкие и исчезающие расте
ния. — М.: Педагогика, 1985.

408. Фридланд В. М., Буяновский Г. А.Просто Земля. — М.: Про
свещение, 1977.

409. Энциклопедический словарь юного географа-краеведа. —
М.: Педагогика, 1981.

410. Юдасин Л. С.Путешествие вглубь Земли. — М.: Просвеще
ние, 1987.

411. Юдасин Л. С.Энергетика: проблемы и надежды. — М.: Про
свещение, 1990.

412. Юсов Б. В.Н. М. Пржевальский. — М.: Просвещение, 1985.

 

412

413

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 1988; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!