Региональное развитие: основные подходы к исследованию
2. Факторы неравномерности социально-экономического развития пространства (на примере России)
Факторы «первой природы»:
· природные ресурсы
· географическое положение
Факторы «второй природы»:
· эффект масштаба (агломерационный эффект)
· инфраструктура
· человеческий капитал
· институты
Модернизация – переход от доминирующего влияния факторов «первой природы» к факторам «второй природы».
Агломерационный эффект – это рост экономической эффективности благодаря концентрации экономической деятельности.
Воздействия агломерационного эффекта могут проявляться через:
· эффект масштаба (уменьшение стоимости единицы продукции)
· уменьшение расходов на транспортировку товаров, услуг, информации внутри агломерации
· рост технологической конкуренции
· концентрация трудовых ресурсов и новых знаний
Инфраструктура: сокращение экономического расстояния:
· транспортные расходы очень высокие – потребители рассеялись дисперсно, преобладали маленькие индустриальные узлы, рассредоточенные по территории, чтобы избежать высоких затрат на перевозки готовой продукции
· постепенное уменьшение транспортных расходов - соседние рынки объединяются, появляются большие города; развитие центров формирует центрально-периферийные пространственные системы
· радикальное сокращение транспортных издержек и развитие постиндустриальной экономики – процессы деконцентрации начинают дополняться процессами деконцентрации (рассредоточения) людей на производстве
|
|
|
Человеческий капитал – то, насколько люди могут повышать производительность труда.
· образование
· здоровье
· трудовые миграции
· мобильность и адапивность
Институты: нормы и правила (по Дугласу Норту):
· формальные
ü законы
правила и нормативы и др.
· неформальные (неписанные правила)
ü культурные традиции
ü поведенческие нормы и др.
Российская специфика:
· высокая обеспеченность природными ресурсами
· внутриматериковое географическое положение (транспортные издержки)
· малое число приграничных регионов на путях глобальной торговли
· слаборазвитая инфраструктура (транспортная, производственная, социальная), особенно в периферийных территориях
· малочисленность крупных агломераций, редкая сеть городов и низкая плотность населения
· устойчивая депопуляция в большинстве регионов страны
· пространственная поляризация расселения, стягивание населения из периферий в центры и пригороды
· снижающийся человеческий капитал (образование, здоровье, трудовые мотивации, мобильность и адаптивность населения), его концентрация в крупнейших городах и центрах высшей школы
|
|
|
· плохие институты, неблагоприятный предпринимательский климат
Долгосрочные тренды развития российского пространства:
· сохранение сильной социально-экономической асимметрии пространства
· сжатие обитаемого и экономического пространства (результат пространственной локализации конкурентных преимуществ и устойчивой депопуляции)
· «коридор возможностей» регионального развития формируется в первую очередь объективными факторами и барьерами, а не политической властью
Динамика экономического развития регионов зависит от ряда внешних и внутренних факторов, воздействие которых пространственно дифференцировано. К внешним факторам можно отнести политику федеральных властей, которая играет большую роль, особенно в периоды экономических кризисов, при распределении ресурсов федерального бюджета.
В последние десятилетия все более дает знать о себе один из внешних факторов – глобализация. С началом рыночных реформ, этот фактор стал все более воздействовать на экономику страны. Но он распространяется по территории России неравномерно, концентрируясь в крупных агломерациях, в ресурсодобывающих регионах или с благоприятным экономико-географическим положением для выхода на внешний рынок. От степени влияния глобальных процессов и вовлеченности в нее зависит социально-экономическое состояние региона.
|
|
|
Важнейшим внутренним фактором остаются унаследованные особенности развития. Это зависимость от сложившейся в регионе структуры экономики, степени освоенности территории, демографической ситуации, социокультурных особенностей населения и неформальных институтов, воздействующих на формы занятости, доходы, мобильность населения, а в более широком плане – на человеческий потенциал. Фактор унаследованных особенностей часто недооценивается, поскольку в советской плановой экономике новые города и предприятия создавались без учета особенностей территории. В переходный период немалая часть их них оказалась нежизнеспособной. В рыночной экономике этот фактор чрезвычайно велик и во многом определяет развитие региона.
Также многое зависит от политики региональных властей, еще одного внутреннего фактора развития. Ее роль на протяжении рыночных реформ была крайне различной в регионах. Это во многом зависит от политической элиты региона, ее «веса» на федеральном уровне, и умения распоряжаться имеющимися ресурсами.
|
|
|
Для огромной территории России характерны 4 типа региональные различий, выделенных А.И. Трейвишем:
• Центр – Периферия;
• Запад – Восток (староосвоенные регионы и регионы нового освоения);
• Север – Юг (ресурсно-индустриальные и аграрные регионы);
• Русское ядро – Этнорегионы (более модернизированные и более традиционалистские).
Результатом совместного воздействия внешних (трансформационных) и унаследованных факторов стало относительное усиление столичных городов, экспортно-сырьевых и отдельных приграничных регионов на путях основных торговых потоков, появление депрессивных регионов и нарастание отсталости слаборазвитых.
Пространственная картина социально-экономического развития в переходный период сделалась крайне мозаичной: на унаследованные территориальные типы регионов (староосвоенные индустриальные регионы, ресурсодобывающие регионы нового освоения, южные аграрно-индустриальные районы) наложились новые характеристики («открытые» для глобальных связей и «закрытые» регионы), усилились межрегиональные центро-периферийные различия, особенно между Москвой и остальной Россией.
Внутри регионов также происходит рост центро-периферийного неравенства. Региональные центры и города экспортных отраслей адаптируются к новым условиям намного быстрее, чем в городах с меньшей численностью населения и сельская местность. Возрастает внутрирегиональное неравенство в доходах, доступности образования и других социально значимых услугах.
Промышленность. В переходный период, особенно в первые кризисные периоды, унаследованная специализация стала важнейшим фактором динамики промышленного производства в регионах. К 1996 году объем промышленного производства в РФ сократился вдвое (до 48% от показателя 1990 года), но динамика спада по отдельным отраслям была очень разной. Нефтегазовая промышленность быстрее адаптировалась к новым условиям, и поэтому спад производства в ней был менее болезненным. Металлургический и химический комплексы с середины 1990-ых годов переориентировались на внешний рынок. В последующие годы развитие экспортных отраслей все более зависело от конъюнктуры мировых цен на их продукцию и валютного курса. В машиностроении спад был более сильным, за исключением производства легких автомобилей, а большинство предприятий ВПК оказались в глубоком кризисе. В легкой и пищевой промышленности кризис сократил производство в 8 и 2 раза соответственно. В результате к середине 1990-х годов в России сформировалась экспортно-ориентированная модель экономики, основанная на вывозе ресурсов и продукции первичной обработки.
Устойчивый экономический рост начался только с осени 1998 года, и к 2004 году ВВП России, промышленное производство и инвестиции превысили уровень 1997 года на 43-46 %. Первыми начали расти потребительские отрасли импортозамещения (пищевая и легкая промышленность), затем машиностроение, получившее крупные заказы сырьевых экспортеров. Рост объемов производства экспортных отраслей начался несколько позже, но оказался наиболее устойчивым благодаря снизившимся издержкам и благоприятной ценовой конъюнктуре на мировых рынках. За пять лет экономического роста, отраслевая структура промышленности изменилась незначительно и осталась преимущественно сырьевой.
Неравномерный характер спада и последующего роста промышленного производства в регионах усилил региональное неравенство. К концу 2004 года шесть субъектов РФ уже достигли или значительно превысили показатели 1990 года, в основном это экспортно-ресурсные регионы (Ненецкий АО, Ленинградская обл., Белгородская обл., Томская обл., Республика Татарстан, Республика Саха (Якутия).
В пространственной структуре современной российской промышленности выросла роль регионов добычи и первичной переработки экспортных ресурсов, снизился вклад большинства регионов обрабатывающей промышленности, почти незаметны слаборазвитые регионы с неконкурентоспособными предприятиями. Концентрация промышленного производства в России чрезвычайна велика и продолжает расти: на первую десятку промышленно развитых регионов России приходится почти половина всего объема производства, а на 15 субъектов - 60 %. Рост концентрации промышленного производства в регионах-лидерах обусловлен более эффективностью экспортной экономики и агломерационным эффектом. Среди лидеров преобладают регионы сырьевой (топливной, металлургической) специализации.
В целом пространственная структура промышленности не только существенно изменилась в пользу ресурсно-экспортных регионов, но и приобрела устойчивый характер. Главным «становым» хребтом экономики России является Западносибирско-Урало-Поволжская ось, которая концентрирует более половины промышленного производства.
Сельское хозяйство. Спад производства и возросший диспаритет цен привели к сокращению доли сельского хозяйства в ВВП страны с 16,4% в 1990 году до 5,4% в 2003 году. Однако по сравнению с промышленностью спад в агросекторе был менее сильным, объем сельхозпродукции в сопоставимых ценах в 1998 году составил 56% от уровня 1990 года. Но в годы подъема сельское хозяйство отставало от промышленности по темпам роста, объем сельскохозяйственного производства в 2003 году составил только 69% от уровня 1990 года. Еще более острая проблема – неустойчивое экономическое положение сельхозпредприятий: в 1998 году 84% из них были убыточными, в 2001 году их стало меньше (46%), но в 2003 году эта доля выросла до 53%.
Процесс территориальной концентрации производства в сельском хозяйстве шел не так, как в промышленности. В 1990-е годы преобладали тенденции деконцентрации, обусловленные рядом причин. Первая – опережающий спад производства в ведущих аграрных регионах с более интенсивным сельским хозяйством, которое сильнее пострадало от резкого сокращения поставок техники, удобрений, горюче-смазочных материалов. Вторая причина – рост закрытости региональных рынков продовольствия. Местные власти пытались с помощью дотаций усилить самообеспечение сельскохозяйственной продукцией даже в неблагоприятной для земледелия зоне, а в основных земледельческих регионах производство не имело стимулов роста из-за принудительных поставок продукции в региональные закупочные фонды по минимальным ценам, региональных барьеров и ограничений на вывоз продукции, мешала и неразвитость рыночной инфраструктуры. Все это привело к замыканию производителей в границах региональных рынков и деконцентрации производства: если в 1990-1991 годах на долю десяти ведущих регионов приходилось более 31% сельскохозяйственного производства, то в среднем за 1993-1995 годы – 30%.
По мере развития рыночных отношений и снижения институциональных барьеров ситуация стала меняться. Регионы с более благоприятными условиями для зернового хозяйства с конца 1990-х годов развивались быстрее, поэтому пространственная концентрация выросла, и в 2002-2003 годах на десять ведущих регионов страны приходилось 35% сельскохозяйственного производства (Краснодарский край, Башкортостан, Татарстан, Ростовская область, Московская область, Алтайский край, Ставропольский край, Саратовская область, Новосибирская область, Волгоградская область).
Спад в животноводстве был более сильным, поэтому в структуре производства увеличилась доля земледелия. Как следствие, в числе крупнейших производителей устойчиво закрепились зерновые регионы Предуралья и Западной Сибири. И хотя урожайность зависит от погодных условий конкретного года, лидирующие позиции зоны товарного зернового хозяйства укрепляются. Это означает, что заработки сельского населения, занятого в агросекторе Черноземья, степных регионов Северного Кавказа, Поволжья, юга Урала и Западной Сибири, в последние годы растут быстрее, чем в менее благоприятных для земледелия регионах.
Фермерские хозяйства так и не стали крупными производителями сельскохозяйственной продукции, их число сокращается со второй половины 1990-х годов. Развитию фермерства мешают многочисленные административные барьеры, отсутствие доступного кредита и залоговых инструментов. Медленное формирование рыночной инфраструктуры. Наибольшее число фермерских хозяйств (более 40%) сформировалось в двух основных зерновых районах – на Северном Кавказе и в Поволжье, где фермерство наиболее рентабельно. Следовательно, сельские фермерские семьи южных зерновых регионов стали получать в последние годы устойчивые и высокие денежные доходы.
Главным производителем сельскохозяйственной продукции в переходный период стали хозяйства населения, их доля выросла за 1990-1998 годы с 28% до 59%. Столь сильный рост обусловлен кризисом общественного агросектора и стремлением населения компенсировать снижение денежных доходов возросшими натуральными поступлениями от личного подсобного хозяйства (ЛПХ). С конца 1990-х годов тренд изменился, рост производства в общественном агросекторе привел к сокращению доли хозяйства населения до 52%в 2001 году. Однако в 2003 году их доля вновь возросла до 56% из-за снижения показателей сельхозпредприятий. Хозяйства населения по-прежнему концентрируют производство картофеля (93%) и овощей (80%), более половины производства продукции животноводства. Доходы о ЛПХ стали основным источником для многих сельских семей, но ведение личного подсобного хозяйства на пределе физических возможностей – и вынужденная форма адаптации. В годы экономического роста во многих регионах, особенно в более урбанизированных и расположенных за пределами основной зерновой зоны, население начало снижать интенсивность ЛПХ при росте дохода от занятости в общественном сельском хозяйстве или в других отраслях экономики. Возродившаяся в переходный период патриархальная традиция крестьянского выживания «на земле», хотя и очень медленно, но все же сменяется улучшением доступа к иным источникам дохода, что, несомненно, создает модернизирующий эффект для развития села.
В целом позитивные перемены в аграрном секторе идут медленнее, чем в промышленности, хотя с конца 1990-х годов расширяются возможности сбыта сельхозпродукции, развивается рыночная инфраструктура, усиливается интеграция с предприятиями пищевой промышленности, появились новые собственники из крупного бизнеса и отраслей переработки с необходимыми инвестициями. Модернизация АПК сопровождается ростом региональных и внутрирегиональных диспропорций: трансформация идет быстрее в пригородных регионах и в южной зоне товарного зернового хозяйства, а в удаленных периферийных территориях и в районах с худшими условиями для ведения сельского хозяйства продолжаются деградация отрасли и маргинализация сельского населения.
Сектор услуг. Структурный сдвиг экономики России в сторону отраслей услуг был наиболее явным, но причины этой трансформации не совпадают с общемировой тенденцией опережающего роста услуг при переходе в постиндустриальную стадию развития. Рост доли третичного сектора в ВВП обусловлен сильным спадом в индустриальном и аграрном секторах экономики, в связи, с чем уже в первой половине 1990-х годов доля услуг составила 49-52 % ВВП.
«Терциализация» экономики даже в таком кризисном варианте не стала общей для регионов России. Структурные сдвиги наиболее заметны в двух типах регионов. Во-первых, это федеральные города и некоторые регионы с городами-«миллионерами», в которых условия для развития услуг наиболее благоприятны. В крупнейших городах происходит реальная «терциализация» благодаря концентрации населения, росту доходов, более развитому спросу на производственные и потребительские услуги.
Во-вторых, это наименее развитые регионы и регионы импортозамещения с сильным экономическим спадом в 1990-е годы. Сектор услуг в них не вырос, а просто заместил в структуре ВРП утраченные позиции промышленности, в нем доминируют нерыночные услуги государства. И хотя в таких регионах доля услуг достигает 55-70 %, этот структурный сдвиг носит кризисный характер и не является свидетельством модернизации экономики. В этой группе много слаборазвитых регионов Сибири и Дальнего Востока с высокой стоимостью бюджетных услуг из-за удорожания жизнеобеспечения. В Европейской части России это депрессивные области и слаборазвитые республики Северного Кавказа.
В ВРП экспортно-ресурсных регионов максимальна доля промышленности, а сектор услуг развит значительно слабее (17-40%). Включение сырьевых регионов в глобальный рынок позволило уменьшить кризисный спад, но платой за это стали индустриальный «флюс» экономики и замедление процессов сервисной модернизации. Аналогичные тенденции были характерны для нефтедобывающих стран Персидского залива и Латинской Америки в 1970-1980-е годы, этим странам так и не удалось преодолеть структурный перекос добиться опережающего развития сектора услуг.
Влияние глобализации: инвестиции, торговля, информация. Неоднозначность процессов глобализации особенно заметна в развивающихся странах и странах переходного типа. Глобализация по-разному воздействует и на объекты меньшего масштаба – регионы, особенно в такой стране как Россия, с ее гигантскими природно-ресурсными, расселенческими и социально-экономическими различиями.
В качестве основных форм проявления глобализации принято рассматривать трансграничный переток капитала (иностранные инвестиции), рост открытости экономики (внешняя торговля), распространение глобальных информационных сетей (Интернет) и общих стандартов потребления, а также развитие глобальных городов – финансово-экономических центров, влияние которых распространяется на всю мировую экономику. С начала 1990-х годов эти формы глобализации в той или иной степени проявились и в регионах России.
Объемы поступающих в страну иностранных инвестиций пока невелики, но очень показательно их распределение внутри России. Почти половину инвестиций за 1996-2002 годы получили Москва и Московская область, до дефолта на столицу приходилось более 60% всех инвестиций. Результатами концентрации иностранных инвестиций в столице стали ускоренное развитие новых видов производственных услуг (деловых и финансовых), наиболее сильная трансформация потребительских услуг, изменение структуры потребления и образа жизни населения при опережающем росте доходов. Доля Санкт-Петербурга на порядок ниже – 4%, «северная столица» пока непривлекательна для иностранных инвестиций. С конца 1990-х годов растут инвестиции в регионы с выгодным транзитным положением (Ленинградская область и Краснодарский край), а из сырьевых регионов – только в Сахалинскую область, где начат проект нефтедобычи на условиях соглашения о разделе продукции.
Степень включенности российских регионов во внешнюю торговлю оценивать очень сложно, так как существующая статистическая информация сильно искажена. Часть внешнеторговых потоков «приписана» не к регионам производства товаров, а к месту нахождения штаб-квартир производящих компаний.
Через столицу проходит более трети российского импорта, позиции Санкт-Петербурга скромнее. Суммарно федеральные города с пристоличными областями играют роль главных «въездных» ворот в Россию, на их долю приходится около 55% импорта страны.
Как показывают исследования Л.Вардомского, по направлению торговых потоков Россия уже к середине 1990-х годов оказалась разделенной на зоны влияния двух мировых центров – Европейского и Азиатского, граница раздела проходит по Восточной Сибири. Асимметричность границы раздела объясняется разной ролью торговых партнеров – на страны Европы приходится более половины внешнеторгового оборота России. При этом торговля с США не имеет ярко выраженных территориальных зон в России.
Сверхконцентрация торговых и финансовых функций в Москве привела к быстрому росту занятости в третичном секторе и опережающему росту доходов населения. Свою долю социальных преимуществ (в основном это более высокие заработки) получили и ведущие сырьевые экспортеры. Но по сравнению со столицей их преимущества меньше и локализованы в группе занятых непосредственно в экспортных отраслях, поэтому модернизационный эффект глобализации в экспортных регионах выражен слабее.
Развитие Интернета в наибольшей мере показывает диффузионистский характер информационной глобализации, распространяющейся по иерархической системе городов.
Интернет стал индикатором разделения России не по регионам, а по типам поселений: жители крупнейших и крупных городов (а также менее крупных городов в экспортных и пограничных регионах) быстрее включаются в информационную глобализацию благодаря опережающей модернизации образа жизни и более высоким доходам. Региональные показатели уровня интернетизации в основном зависят от наличия таких городов и доли живущих в них населения региона.
Пространственная поляризация еще сильнее выражена в распространении современных видов связи, особенно сотовой, которая также начала массовую экспансию в регионы. В группу лидеров входят крупнейшие агломерации, регионы с городами – «миллионерами» и развитой сетью высших учебных заведений, приморские регионы на путях основных торговых потоков.
Несмотря на высокую скорость диффузии инноваций, развитие информационных и коммуникационных сетей в регионах России сталкивается с явными барьерами в виде низких доходов и немодернизированного образа жизни население. Жители средних и малых городов вместе с сельским населением «выпали» из глобального информационного пространства, и разрыв между крупными городскими центрами и периферией нарастает.
Дата добавления: 2015-12-16; просмотров: 26; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!