Из аннотации к пластинке: Г. Канчели. Третья и Шестая симфонии. -Мелодия, 1982. С 10 20843 000

В симфониях Канчели за сравнительно короткое время (двадцать - тридцать минут медленной музыки) мы успеваем прожить целую жизнь или целую историю. Но мы не ощущаем толчков времени,мы,словно на самолете,не чувствуя скорости,парим над музыкальным пространством,то есть временем. В Третьей симфонии,как и во всех остальных своих симфониях,автор избегает формальных и образных стереотипов этого жанра - здесь нет ни сонатной формы,ни многочастности,ни четкого драматургического развития. Ее своеобразная “антидраматургия” основана на контрастах образов,которые сами по себе почти не подвергаются развитию,но вступают все время в новые взаимоотношения. Это основанный на интонациях сванского погребального пения рефрен голоса,пронизывающий все сочинение от начала до конца как олицетворение вечного духовного начала. Это мужественные скандированные “хоровые” возгласы медных духовых. Это настороженная пульсация струнных (звук извлекается нажатием пальцев левой руки). Это отдаленные удары колокола. Это тихие,бесплотные звучания скрипки,парящие над неподвижным аккордовым рельефом. Это внезапные острые изломы ритма,молниеносные прорывы тутти,бесконечно тянущиеся долгие отзвуки. Все это представлено лишь краткими мотивами или просто тембровыми пятнами. Но калейдоскопичности нет - редкие вспышки родственных мотивов оставляют в сознании долгие слуховые следы,между ними протягиваются интонационные связи,они воспринимаются как поток пунктирных линий,образующих изменчивую полифонию тембровых пластов. Именно монтажно-кинематографическая незавершенность,бескадровость каждого фрагмента и создает многомерность пространства. Пронизывающий Шестую симфонию насквозь,словно образ неизменной природы,тембровый рефрен двух солирующих альтов связывает целую цепь контрастных эпизодов: вот трепетное,прерывистое дыхание жизни,вот сосредоточенное размышление,вот неожиданная судорога,вот трагическое похоронное шествие,вот удары неведомой злой силы,вот лирическое откровение,вот исступленное насилие,вот гордый стоицизм смирения - все это проходит перед нами последовательно (а иногда и одновременно в многомерном контрапункте),и мы не знаем,когда и где случились эти события,между которыми века,и которые даны нам не в исчерпывающей полноте,а в пунктирной незавершенности (как,впрочем,и происходит все в жизни). И мы не можем не верить в реальность этого мира,открывшегося нам в своей прекрасной “неоформленности”,и нам хочется еще раз побывать в нем и понять то,что мы не поняли с первого раза,дослушать то,чего мы не расслышали...

1982 г.

Мы поможем в написании ваших работ!