Анализ романа Ч. Диккенса «Лавка древностей»
Основные персонажи
Нелл Трент (часто называемая Нелли или «маленькая Нелл») - милая, нежная, добрая девочка. Она сопровождает своего деда во время его вынужденных скитаний по Англии. Нелл проявляет невероятную терпимость и любовь к нему.
Дедушка - персонаж, чье имя ни разу не упоминается в романе. Он является старым антикваром и дедом Нелл. Дедушка тратит большую часть своих денег на азартные игры, желая обеспечить своей внучке безбедное существование, но оказывается не слишком удачлив.
Кристофер (Кит) Нубблс - верный друг и слуга Нелл, готовый всегда прийти на помощь.
Дэниел Квилп - антагонист романа - злой и жестокий горбатый карлик, приведший Нелл и дедушку к разорению.
Фредерик Трент – коварный брат Нелл. Полагая, что дедушке все же удалось накопить состояние, он, использует своего друга для воплощения хитрого плана по завладению предполагаемым богатством.
Ричард «Дик» Вертлюг - манипулируемый друг, являющийся союзником Квилпа и Фредерика Трента.
Мистер Сэмпсон Брасс - подлый и продажный адвокат. Он работает на Мистера Квилпа.
Мисс Сара (Салли) Брасс - сестра и клерк Мистера Брасса, властная женщина, которую часто называют «драконом».
Миссис Джарли - владелица передвижной выставки восковых фигур.
Маленькая служанка «Маркиза» - служанка Мисс Брасс. Она не знает своего настоящего возраста, имени и родителей.
|
|
|
В оригинальной рукописи есть предположение, что она является незаконнорожденной дочерью Квилпа и Мисс Брасс, но в публикации эта ссылка была удалена.
Одинокий джентльмен - безымянный персонаж в книге, являющийся младшим братом дедушки Нелл. В следующей части «Часы мастера Хамфри», вышедшей следом за «Лавкой древностей», мастер Хамфри открывает своим друзьям, что он является персонажем, упомянутым в этой истории как «одинокий джентльмен».
Краткое содержание романа
«Лавка древностей» - роман о жизни красивой и добродетельной молодой девушки Нелл Трент, которой еще не исполнилось и четырнадцати лет. Будучи сиротой, она живет со своим дедушкой в его антикварной лавке, которая является волшебным местом и имеет много бесценных сокровищ вещей. Несмотря на то, что дедушка очень любит девочку и хорошо к ней относится, Нелл ведет одинокое существование и практически не общается со своими ровесниками. Ее единственный друг - Кит, молодой парень и честный работник, который также живет в магазине. Нелл учит его читать и писать.
Дедушка Нелл имеет тайную одержимость тем, чтобы Нелл не умерла в бедности. Чтобы обеспечить своей внучке безбедное будущее, он обращается к азартным играм в ошибочных попытках заработать деньги. Под покровом ночи дедушка выезжает на эти мероприятия, оставляя спящую Нелл одну в лавке. Очень скоро его увлечение перерастает в зависимость и везение покидает его. Проигрывая, он накапливает большой долг перед Даниэлем Квилпом, злым и уродливым ростовщиком, который намеренно дает ему взаймы крупные суммы денег. Не в состоянии выплатить свои долги, в конце концов дедушка теряет свой магазин.
|
|
|
Теперь дедушка и Нелл оказываются на улице. Чтобы выжить они вынуждены бродить по всему Лондону и его окрестностям, побираясь и попрошайничая. Между тем, брат Нелл убежден, что дедушке все-таки удалось накопить и спрятать в лавке приличную сумму денег для Нелл. Чтобы ими завладеть он разрабатывает хитрый план. Его друг - простак мистер Свивеллер должен жениться на Нелл, чтобы впоследствии эти двое они смогли бы разделить предполагаемое состояние.
Прибегнув к помощи злого мистера Квилпа, они преследуют Нелл и ее дедушку. Хотя Квилп знает, что никаких денег нет, он присоединяется к Фредерику Тренту и мистеру Свивеллеру из простого
садистского удовольствия помучить Нелл.
Бродя по Англии викторианской эпохи, Нелл и ее дедушка встречают на своем пути различных и весьма своеобразных персонажей. Например, амбициозную владелицу музея восковых фигур, кукольников, дрессировщика собак и железного кузнеца, который говорит с огнем в своей кузнице. Пройдя множество приключений и трудностей, которые возникают на их пути, они прибывают в тихий город. Здесь дедушке и юной Нелл помогает старик, которого называет «Холостяк». Кажется, что все идет хорошо. Но Нелл грустно и одиноко. Она начинает проводить все свое свободное время на деревенском кладбище. Только здесь она чувствует свободно и непринужденно. Вскоре Нелл, умирает, заставляя своего дедушку и всех, кому она была дорога, сходить с ума от горя.
|
|
|
Анализ романа Ч. Диккенса «Лавка древностей»
Пятым по счету романом Диккенса была «Лавка древностей», начатая в 1840 году, в марте.
Вам покажут в Лондоне лавку. Двухэтажный деревянный домик похож на сгорбленного старичка, попавшего в толпу мрачноватых, но рослых молодцов: вокруг современные дома. За стеклами, как и полагается в антикварной лавке, видны всякие старинные предметы. Лестница, должно быть, скрипучая, ведет прямо от двери на второй этаж. Вдруг вы вспоминаете, что никакого второго этажа в книге Диккенса не указано, и вообще лавка находилась, кажется, возле Лейстерской площади, а это – Хай-Холборн. И все-таки вам говорят: «Вот лавка древностей». Большой ошибки тут нет. Это – по соседству, а той лавки все равно уже не существует, зато именно здесь находилась мастерская переплетчика, у которого Диккенс переплетал книги. Вы видите главное: над диккенсовским домиком слой за слоем громоздится город.
|
|
|
Хотя во времена Диккенса все строения были неизмеримо ниже, все-таки в книге про лавку древностей сказано «маленький домик»...
Даже и тогда лавка выглядела затерянной, стиснутой среди других домов, вернее, стискиваемой быстро растущими зданиями. Вся книга и написана о том, как меняется Англия, и перемены совершаются далеко не к лучшему.
В январе 1841 года весь роман был закончен и в том же году вышел отдельной книгой. Так вот, в ту пору еще делом будущего, правда, близкого будущего, 1842 года, но все же еще только будущего, было введение закона, запрещавшего принимать на работу девочек младше пяти, а мальчиков – десяти лет. Это объясняет гнетущую атмосферу всего романа, это объясняет, почему главная героиня книги Нелли, она хотя и маленькая, но, в сущности, уже взрослая. По летам маленькая, а испытания ложатся на ее плечи не детские.
С Нелли и ее дедушкой, владельцем антикварной лавки, встречаемся мы в самом начале книги.
Но вскоре остаются они без крова, нужда гонит их в путь, по стране. Диккенс с умыслом направляет их в Среднюю Англию, наиболее промышленную, где прокладывали первые железнодорожные пути и возникали все новые шахтерские поселки. Герои Диккенса следуют прямо по пятам новшеств, реформ – и легче на сердце у них не становится. Бунтующих рабочих они просто пугаются, причем вместе с Диккенсом. Ужасали его и бесчеловечные условия труда, и требовательность обездоленных.
И все-таки, изобразив недовольство тружеников, Диккенс поступил очень смело. Ведь это были сторонники первого в истории организованного рабочего движения. Их называли чартистами, потому что за два года до того, как Диккенс начал писать «Лавку древностей», весной 1838-го, подали они в парламент прошение, буквально: «бумагу» (чартер, или хартию), с требованием улучшения условий, повышения заработка – одним словом, прав. Одно упоминание о чартистах пугало собственников. А Диккенс описал их пусть в мрачных тонах, но все-таки сочувственно, ибо не признать праведность их гнева он не мог.
«Работая над «Лавкой древностей», – рассказывал Диккенс, – я все время старался окружить одинокую девочку странными, гротескными, но все же правдоподобными фигурами...» Такие лица в книгах Диккенса, странные до невероятия и в то же время живые, завоевали особенное внимание читателей. Правда, авторитеты говорят, что просто так, на лондонских улицах, ни тогда, ни теперь нельзя встретить диккенсовских персонажей. Населяют они только книги Диккенса. А все-таки чего-то диккенсовского трудно не заметить в каждом англичанине. Прежде всего – причудливость, подчас привлекательная, иногда отталкивающая и всегда по-своему понятная, как понятна странная форма дерева, принявшего под натиском ветра и непогоды форму окружающей местности.
«Жил на свете человек, скрюченные ножки, и ходил он целый век по скрюченной дорожке» – стихи эти написал поэт-шутник, современник Диккенса. Диккенс развернул целую галерею лиц и фигур, скрюченных, изломанных, искаженных. Улыбки у него странным образом переходят в хищный оскал. Вежливость, безупречная вежливость, чересчур безупречная, в конце концов становится методическим тиранством. А иногда – суровость и сухость, скрывающие сердце слишком даже отзывчивое. Таковы они, диккенсовские чудаки, отличающиеся непременно и еще какой-нибудь странностью: кто без руки, кто сгорблен, кто прихрамывает... Искалечили их обстоятельства, жизнь. А если этот чудак – из чудаков злых, он и сам с усмешечками и с улыбочками калечит, притесняет и мучает окружающих. Если чудак добр, то старается уберечь от зла хотя бы самых слабых и беззащитных.
В «Лавке древностей» есть и те и другие. Среди всех выделяется, конечно, карлик Квилп, миниатюрное чудовище, спрут, цепко хватающий своими щупальцами. Тут же чудаки мечтатели, обуреваемые грезами всех оттенков, от безумной идеи вдруг выиграть целое состояние (это дедушка бедной Нелли) до мягкой мечтательности, свойственной хотя бы школьному учителю, приютившему путников (ведь у самого Диккенса были и такие учителя, которые учили совсем не розгой).
Но в первую очередь сердца читателей, современников Диккенса, тронула Нелл. Ждали кораблей с очередными выпусками, где должен был решиться вопрос: выдержит ли девочка испытания или все-таки погибнет? Ковбои смахивали слезу с заветренных лиц, когда узнали, что тяготы жизни оказались выше сил маленькой Нелл. Над ее судьбой проливал слезы требовательный критик Джеффри, а между тем самые трогательные стихи английских поэтов оставляли его совершенно холодным. Суровый историк Карлейль был потрясен ее участью. И даже Эдгар По, сам автор «ужасных рассказов», от которых волосы становятся дыбом, говорил, что смерть Нелли – слишком тяжкое испытание для читателей. Правда, потом, уже в конце века, еще один английский писатель – большой парадоксалист – утверждал, что плакать над смертью Нелли могут только люди, лишенные сердца. Это – менялись времена, менялись литературные вкусы. А кроме того, ведь у Диккенса и в самом деле некоторые описания были не трогательными по-настоящему, а всего лишь слезливыми.
Да, и это было у Диккенса. Умел заставить смеяться, умел заставить и плакать, но не всегда средствами дозволенными, отвечающими требованиям высокого искусства.
На книгах Диккенса вообще сказывались условия его работы. Например, размеры романа. Они были предопределены. Должны были выйти двадцать выпусков, не больше и не меньше, потом должно было получиться два или три тома, в зависимости от заказа. Романы приспосабливались и к «продолжению», к «семейному чтению», которое становилось тогда популярно. В предисловии к отдельному изданию «Лавки древностей» Диккенс рассказал, что первоначально, поскольку роман предназначался для журнала «Часы мистера Хамфри», рассказчиком всей истории должен был стать сам мистер Хамфри. Потом выступили на страницах повествования живые герои, и мистер Хамфри оказался не нужен. «Когда роман был закончен, – говорит Диккенс, – я решил освободить его от промежуточного материала». И не освободил. Все это так и осталось и несколько мешает читателю.
А все-таки «Лавка древностей» сделала Диккенса властелином читательских сердец. Понимая прекрасно, чем же он так тронул читающую публику, Диккенс и в дальнейшем не расстался с затронутыми темами, с лицами, однажды обрисованными, хотя, разумеется, он не повторял прежнего, а развивал, зорко наблюдая за окружающим.
Вновь и вновь на страницах его книги появятся дети, особые диккенсовские дети, маленькие взрослые. Это будет Поль Домби из романа «Домби и сын», и его преждевременная смерть заставит пролить, пожалуй, не меньше слез, чем кончина Нелли; причем эта детская смерть, описанная Диккенсом, уже более зрелым Диккенсом, и современного читателя не оставит равнодушным. Это будет Дэвид Копперфильд из «Истории Дэвида Копперфильда», которую Толстой прочел впервые в молодости и, вспоминая в старые годы, какое же впечатление произвела на него эта книга, поставил: «Огромное».
Диккенс по-прежнему пристально будет следить за меняющимся обликом современной ему Англии. Со временем напишет он о трудовой Англии целый роман «Тяжелые времена».
Поездки в Америку дадут Диккенсу материал для сравнения Старого и Нового Света. Он увидит и опишет в «Приключениях Мартина Чеззльвита» всю фальшь буржуазной демократии. А в эпоху расцвета своего гения скажет суровые слова: «С каждым часом во мне крепнет старое убеждение, что наша политическая аристократия вкупе с нашими паразитическими элементами убивает Англию. Я не вижу ни малейшего проблеска надежды. Что же касается народа, то он так резко отвернулся и от парламента и от правительства и проявляет по отношению к тому и другому такое глубокое равнодушие, что подобный порядок вещей начинает внушать мне самые серьезные и тревожные опасения».
Работал Диккенс не покладая рук. Литературный «конь» оставался в упряжке. Пишет, редактирует и сам выступает с чтением своих произведений. До пятисот концертов состоялось с участием Диккенса. Как выразился один критик, Диккенс в итоге просто надорвался, исполняя роль «всеми любимого писателя».
Умер он внезапно, от кровоизлияния в мозг, пятидесяти восьми лет, в 1870 году.
Остался жить целый диккенсовский мир, помещающийся в тридцати томах собрания его сочинений.
На нашей земле Диккенс нашел вторую родину. Первый же переводчик Диккенса в России – одаренный Иринарх Введенский – познакомился с самим Диккенсом и рассказал ему, с каким горячим участием воспринимаются его книги русскими читателями. Среди этих читателей были Гоголь, Толстой, Достоевский, который особенно любил дедушку и внучку из «Лавки древностей». Диккенса читали, будто проходили школу, особую школу, которая учит состраданию к людям и вере в людей.
И все новые поколения читателей не расстаются с книгами Диккенса.
Дата добавления: 2022-12-03; просмотров: 1274; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!