Й период развития языкознания Средневековья.
Второй период развития средневековой лингвистической традиции (поздний, или «предренессансный») охватывает XII–XIV вв. Эта эпоха характеризуется как расцвет и закат схоластической философии, возникшей в предыдущие века. В рассматриваемый отрезок времени западноевропейские мыслители знакомятся с рядом произведений античных авторов, в первую очередь с ранее не известными трудами Аристотеля. Наблюдается и возрастание интереса к проблемам языка.
Собственно в плане грамматического описания языка было сделано не так много: по-прежнему, основным авторитетом оставался труд Присциана, к которому составлялись многочисленные комментарии, и в этом плане можно отметить лишь один факт: категория имени, не расчленявшаяся в античной грамматике, была подразделена на существительное и прилагательное. Однако заметным явлением считается формирование в XIII–XIV вв. так называемой концепции философской грамматики. Первый опыт ее создания связывается с именем Петра Гелийского (середина XII в.).
Особую роль в развитии этого направления сыграл Петр Испанский (1210/20-1277), ставший в 1276 г. римским папой под именем Иоанна XXI. В своем трактате «О свойствах терминов», он разрабатывает учение о суппозиции (допустимой подстановке терминов), касаясь вопроса о природе значения и отмечая важность изучения элементов языка в контексте тех комбинаций, в которых они выступают в речи.
|
|
|
В значительной степени под его влиянием в XII–XIV вв. складывается так называемая «школа модистов» (модус, т. е. способ значения). К числу ее крупнейших представителей относятся Боэций Датчанин (XIII в.), Томас Эрфуртский (XIV в.). Модисты изучали общие свойства языка, его отношения к внешнему миру и мышлению. Они рассматривали грамматику не как чисто практическую дисциплину, а как науку. Со школой модистов связаны также изучения вопросов синтаксического значения частей речи, их выделения и др., а сама грамматика определяется как наука о речи, изучающая правильное сочетание слов в предложениях.
Славнская писменность.
Как известно, с IX в. н. э. начинается существование славянской письменности (863 г.), созданной Кириллом (Константином) и Мефодием на языке, получившем название старославянского. Имея южнославянскую основу, этот язык не совпадал с живым разговорным языком какого-либо из славянских племен, а представлял собой письменный, литературный язык, созданный для нужд христианской церкви. С течением времени, с одной стороны, продолжая сохранять свою основу, он стал видоизменяться на разных территориях, благодаря чему возникают варианты (болгарский, сербский, древнерусский). С другой стороны, процесс развития самих славянских языков приводил к тому, что они все больше и больше расходились с церковнославянским. Указанные обстоятельства во многом повлияли на становление языковедческой традиции в странах православнославянского мира, которая зарождается как традиция описания и изучения именно церковнославянского языка.
|
|
|
Первым исследованием такого рода считается трактат болгарского монаха X в. Храбра «О письменах», где, излагая историю создания славянской азбуки, автор пытается также дать некоторые сведения о звуковом составе славянской речи.
Вызванная изложенными выше причинами потребность в специальном изучении церковнославянского языка приводит к появлению ряда грамматик, создававшихся по образцу греческих и латинских трудов. Древнейшей из них, дошедшей до нас, считается приписываемое жившему в X в. Иоанну Экзарху Болгарскому сочинение «О восьми частях речи», вслед за ней появляются и другие грамматики. С другой стороны, потребность в изучении латинского языка привела к переводу знаменитой грамматики Доната, выполненному известным русским переводчиком Дмитрием Герасимовым (ок. 1465-ок. 1530). Этот перевод использовался в качестве учебника.
|
|
|
Особую роль в разработке грамматических вопросов в России сыграла деятельность Максима Грека (ок. 1475–1556). Максим Грек в своих трудах высказывал ряд мыслей об отдельных семантических и грамматических вопросах (значение отдельных слов, употребление тех или иных частей речи). Стремясь руководствоваться правилами греческой грамматики, которым должен следовать и церковнославянский язык, Максим Грек считал вместе с тем последний, в отличие от греческого, языком еще не упорядоченным и полагал возможным вносить туда формы, свойственные живой русской речи. В соответствии с многовековой традицией Максим Грек подчеркивал и практическое значение грамматики, без знания которой невозможно заниматься никаким литературным трудом. В 1586 г. в Вильне (ныне Вильнюс) выходит первая печатная «Словеньска грамматика».
Важную роль в становлении славянской лингвистической традиции сыграла книга Лаврентия Зизания (50-60-е гг. XVI в. - после 1634 г.) «Грамматика словенска совершенного искусства осеми частей слова и иных нужных». Лаврентий Зизаний различает в ее составе орфографию, просодию, этимологию (т. е. морфологию) и синтаксис. По античной традиции он выделяет восемь частей речи (относительное местоимение иже, имя, местоимение, глагол, причастие, предлог, наречие, союз). Имена распределяются по пяти падежам: именовному, родительному, дательному, творительному, виновному и звательному. Предложение понимается им как определенное сочетание слов, выражающее самостоятельную мысль.
|
|
|
Особое значение для истории отечественной науки о языке имеет книга Мелетия Смотрицкого (1572–1630 или 1633) «Грамматики славенския правильное синтагма», вышедшая в свет в 1619 г. Ее автор отметил и ряд новых моментов: наличие особого «сказательного» (предложного) падежа, разряда деепричастных форм, отсутствовавших в раннем старославянском, но уже сложившихся к XVII в., и др. Вплоть до «Российской грамматики» М. В. Ломоносова работа Смотрицкого служила основным грамматическим пособием.(2)
Ренессанс.
Зарождение и начало эпохи Возрождения связано прежде всего с культурной жизнью Италии, где уже на рубеже XIV–XV вв. начинается подъем гуманитарных наук, расцвет изобразительного искусства, возрастает интерес к математике и естествознанию, формируется гуманистическое движение, поставившее в центр своего мировоззрения человеческую личность и провозгласившее возможность гармоничного существования человека и окружающего мира. В конце XV – первой трети XVI в. оно распространяется на большинство государств Западной и Центральной Европы. Однако уже в 30‑х гг. XVI в. ренессансные идеалы сталкиваются с серьезным кризисом, а события, связанные с Реформацией и Контрреформацией, приводят к постепенному угасанию многих из них, хотя заложенные гуманистами принципы, изменяясь и трансформируясь, продолжали существовать, в значительной степени определив все дальнейшее развитие европейской культуры.
С другой стороны, XV–XVI в. знаменуются невиданным расширением кругозора европейцев, великими географическими открытиями, знакомством с целым рядом доселе не известных народов и языков. Хотя латынь (очищенная от средневековых «варварских» наслоений и приближенная к классическим нормам) по‑прежнему играет роль общего культурного языка гуманистического движения, постепенно набирает силу и тенденция к выдвижению на передний план живых народных языков тогдашней Европы, превращению их в полноправное средство коммуникации во всех областях человеческой деятельности, а следовательно, усиление работы по их описанию и нормализации.
Вместе с тем эпоха Возрождения была отмечена и интенсивным изучением таких языков, как греческий и древнееврейский, обнаружением, изданием и комментированием большого количества текстов, что приводит к появлению филологической науки в собственном смысле слова. Все эти факторы стимулировали и повышение теоретического интереса к проблемам языка, создавая основу для формирования лингвистических концепций.
Указанные обстоятельства предопределили основные тенденции развития языкознания в рассматриваемый период, среди которых можно выделить несколько важнейших направлений.
Создание грамматик «новых» европейских языков.
Создание грамматик «новых» европейских языков. Отмеченный выше процесс постепенной замены латыни национальными языками народов Европы начинает в рассматриваемую эпоху находить и теоретическое выражение. На родине Возрождения, в Италии, вслед за Данте Алигьери на народный язык переходят, помимо представителей художественной литературы (Боккаччо, Петрарка и др.)[19], и представители науки. Один из крупнейших ученых рассматриваемой эпохи Галилео Галилей по этому поводу заметил: «К чему нам вещи, написанные по латыни, если обыкновенный человек с природным умом не может их читать». А его земляк Алесандро Читолини в произведении с характерным заглавием «В защиту народного языка» (1540) отмечал, что латынь непригодна для ремесленно‑технической терминологии, которой «последний ремесленник и крестьянин располагают в гораздо большей степени, чем весь латинский словарь».
Указанная тенденция проявляется и в других европейских странах, где она получает административную поддержку. Во Франции ордонансом (указом) короля Франциска I единственным государственным языкам объявляется французский, основывавшийся на диалекте Иль‑де‑Франса с центром в Париже. Группа французских писателей XVI в., объединенная в так называемую «Плеяду», занимается его пропагандой и намечает способы дальнейшего развития, а виднейший теоретик ее Жоашен (латинизированное имя – Иоахим ) дю Белле (1524–1560) в специальном трактате «Защита и прославление французского языка» доказывает не только равенство, но и превосходство последнего над латынью. Касается он и такой проблемы, как нормализация родного языка, отмечая, что надо предпочесть доводы, идущие «от разума», а «не от обычая».
Естественно, что выдвижение новоевропейских языков в качестве основных не только в устном, но и в литературно‑письменном общении становится мощным стимулом для создания соответствующих нормативных грамматик. Начавшись еще в конце XV в., ознаменовавшегося появлением грамматик итальянского и испанского языков, этот процесс приобретает особый размах в XVI в., когда выходят в свет немецкая (1527), французская (1531), английская (1538), венгерская (1539), польская (1568) и другие грамматики; объектом грамматического описания становятся даже такие малочисленные языки Европы, как бретонский (1499), валлийский (уэльский) (1547), баскский (1587). Естественно, что их составители руководствовались в своей деятельности традиционными схемами античной грамматической традиции (а некоторые грамматики новоевропейских языков первоначально даже писались по‑латыни); однако в той или иной степени они должны были обращать внимание и на специфические особенности описываемых языков. Имея главным образом практическую направленность, названные грамматики служили прежде всего целям формирования и закрепления нормы этих языков, содержа как правила, так и иллюстрирующий их учебный материал. Наряду с грамматической интенсифицируется и словарная работа: например, один из ярких представителей «Плеяды» поэт Ронсар (1524–1585) видит свою задачу в том, чтобы «создать новые слова и возрождать старые», указывая, что чем более богатой лексикой располагает язык, тем лучше он становится, и отмечая, что пополнять словарный состав можно разными способами: заимствованиями из классических языков, отдельными диалектизмами, «воскресшими» архаизмами и новообразованиями. Таким образом, возникла задача создания достаточно полных нормативных словарей формирующихся национальных языков, хотя основная работа в этой сфере развернулась уже в XVII–XVIII вв.
«Миссионерские грамматики».
«Миссионерские грамматики». Первоначально спорадические контакты европейцев с «туземными» народами, ставшие следствием великих географических открытий, с усилением и расширением процесса колонизации новооткрытых земель постепенно принимали все более постоянный и систематический характер. Встал вопрос об общении с носителями местных языков и – что считалось, во всяком случае официально, едва ли не самой главной задачей – об обращении их в христианство. Это требовало религиозной пропаганды на соответствующих языках, а следовательно, их изучения. Уже в XVI в. стали появляться первые грамматики «экзотических» языков, адресованные в основном проповедникам «слова Божия» и получившие название «миссионерских». Однако выполнялись они зачастую не профессиональными филологами, а дилетантами (помимо собственно миссионеров, среди авторов – и не только в рассматриваемый период, но и значительно позже – могли быть путешественники, колониальные чиновники и т. д.), строились почти исключительно в традиционных рамках античной схемы и, как правило, практически не учитывались в теоретических разработках, посвященных проблемам языка.
Дата добавления: 2023-02-21; просмотров: 63; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!